Зуб глупости (джен)

— Так, давай подытожим, — Джинни со вздохом обняла руками высокую чашку с травяным чаем. — Тебе явилась зубная фея? И заявила, что ты наследница древнего рода фейри, ши, благого двора или кого-то там ещё? Что твой предшественник на посту повелителя фей умер — и теперь ты королева зубов всея Великобритании?

Она честно старалась просто излагать факты, но мнение со своего лица не убрала.

— Ты думаешь, я спятила, — нахмурилась Гермиона.

Она даже бросила отпиливать кусок брусничного торта, которым собиралась заесть стресс и ощущение нарастающего абсурда. Она повторила, стараясь говорить медленно, спокойно и с расстановкой:

— Ты считаешь. Что я. Сумасшедшая.

Джинни Поттер и Луна Лавгуд обеспокоенно переглянулись, но ничего не сказали. А Гермиона проследила взглядом до большого разделочного ножа, измазанного красным вареньем… всё ещё зажатого в её правой руке.

Она бросила нож и вздохнула.

— Слушайте, я не сошла с ума, честно. Мне это не приснилось. И… — она бросила суровый взгляд на Джинни Поттер, которая исподтишка косила глазами на обширный бар в соседней гостинной, — я не напилась. По крайней мере, не настолько. Она действительно была здесь. Чем бы она не была.

Луна, до сих пор задумчиво то заплетавшая косу, то расплетавшая её обратно, пожала плечами:

— Зубная фея? Это же всего лишь магловская сказка. К тому же совершенно антинаучная. По-моему, эта твоя «фея» просто мошенница.

Джинни и Гермиона переглянулись, не зная, что можно на это сказать.

— Почему антинаучная? — осторожно поинтересовалась Джинни.

Гермионе могло показаться, но после выпада Луны ехидная и скептичная миссис Поттер почти встала на её, Гермионы, сторону.

Луна ещё раз безмятежно пожала плечами.

— Фейри всесильны, всемогущи и изменчивы. Зачем им привязывать себя к какому-то одному занятию? Даже кусачие феи, обитающие в гардинах, могут делать практически всё и жить практически везде. Так для чего существа, интересующиеся лишь зубами?

— Эдвард Клейборн в трактате тысяча пятьсот девяностого года постулировал, что «суть всякой твари колдунской — в зубах её и тени», — живо откликнулась Гермиона. Она уже изучила этот вопрос и теперь почти радовалась возможности наконец-то апеллировать к чему-то привычному и надёжному: книжным источникам. — Зубы, по Клейборну, служат каналами воображения, а значит и магии. Кто владеет зубами, тот владеет магией.

— В таком случае, — необыкновенно серьёзно заметила Луна, — это огромная власть. Куда сильнее, чем та, что была у Волдеморта. Не просто власть над телом, но над духом, воображением… Эти феи, они ведь собирают детские зубы?

Гермиона рассеянно кивнула, не очень представляя, куда приведёт этот диалог.

— А дети — источник сырой магии и воображения, не знающего преград, — торжественно провозгласила Луна. — Тогда почему мы не знаем ни об одном великом волшебнике, тёмном властелине или теневом политике, который вышел бы из… «зубных фей»?

На этот вопрос у Гермионы ответа не было.