Опасные тайны (джен)

Недавняя стычка с Ведьмой оставила всех нас в напряжении. Вечный оптимист Страшила пытался нас подбодрить, относясь к произошедшему с долей юмора.

— Злой ведьме явно стоит поработать над меткостью, — шутил он.

— Ты предпочёл бы, чтобы она тебя подожгла? — выпалил Дровосек.

— Конечно, нет! Я бы предпочёл не сгореть.

— Я до сих пор не могу поверить, что ты ей такое сказал. О чём ты только думал?

— А я не думал.

— Да уж понятно!

— Мальчики, давайте не будем ссориться, — вздохнула я, решив вмешаться. — По-моему, у нас и без того забот полно.

Железный Дровосек выдохнул и неохотно кивнул.

— Ладно, ты права. Извини, я ещё немного на взводе.

Я похлопала его по руке, но Железный Дровосек даже не взглянул на меня.

— Всё будет хорошо, пока мы вместе. Так мы точно не прозеваем нападение Злой ведьмы, — сказал Страшила.

Я энергично кивнула. Сейчас я как никогда была рада компании. Я просто хотела, чтобы моя встреча с Железным Дровосеком произошла иначе. Я не могла смотреть на него, не чувствуя укола вины.

«Если бы я случайно не столкнулась с ним на дороге из жёлтого кирпича, если бы не попросила о помощи…»

Я знала, что он меня ни в чём не винил, но всё равно чувствовала себя виноватой.

— Дровосек, — неуверенно окликнула его я. Он повернулся ко мне, вопросительно приподняв бровь. — Я всё думаю про нашу встречу с Ведьмой и о том, что она тебе сказала. Я знаю, что больше всего она злилась на меня и хотела вернуть туфельки, но то, как она с тобой говорила и на тебя смотрела казалось почти… личным?

Он промычал в знак согласия.

— Мы с ней… знакомы. Это долгая история.

— Впереди долгая дорога, — напомнила я. — Но если тебе тяжело об этом говорить, я понимаю.

Железный Дровосек вздохнул. Теперь его голос звучал более жёстко, со слабым металлическим отзвуком. Каждый вдох был подобен шипению пара. «Интересно, может ли он до сих пор дышать? Или это просто рефлекс?»

— Наверно, тебе и правда стоит знать. Тебя втянули в этот кошмар, так что будет справедливо рассказать тебе правду, — признал он. — Ведьмы Востока и Запада родом из страны Жевунов. Их отцом был старый губернатор, и мы выросли вместе. Мы даже ходили в один и тот же детский сад и начальную школу.

Я уставилась на него.

— Ты ходил в одну школу со Злыми ведьмами?!

— Они тогда не были… Они получили это прозвище гораздо позже, — объяснил Железный Дровосек. — Тогда всё было… проще. Они были детьми. Как и я. Имей в виду, Ведьма Запада и в детстве была свирепой зелёной бестией, но только с возрастом она стала такой злой и жестокой.

В голове у меня проносился рой мыслей. Значит, обе Злые ведьмы были примерно одного возраста с Железным Дровосеком? И ему было лет двадцать пять, ну максимум двадцать семь! И теперь, когда я вспоминала, как выглядела Ведьма… Она оказалась совсем не такой старой, какой я её себе представляла. Она была ненамного старше меня. Она была такой… молодой. Это открытие меня потрясло.

— А что её сестра, Ведьма Востока? Она тоже была зелёной? — спросила я.

— О, нет, она была нормальной. Ну, не совсем нормальной, — поспешно добавил Дровосек. — То есть… нет, она не была зелёной. Но она ещё с детства была прикована к инвалидному креслу.

— Она была инвалидом?

— Не могла ходить, — кивнул Железный Дровосек. — Ещё с самого рождения. Я никогда её не спрашивал — всё-таки невежливо совать нос в чужие дела, — но по городу бродили всякие слухи. Что-то о трудных родах и ужасной болезни матери. Я думал, из-за этого она и… родилась калекой?

— О, это так печально. И немного забавно… — пробормотала я.

— Что в этом забавного? — недоумённо спросил Дровосек.

— Просто странное совпадение, вот и всё, — сказала я, отмахнувшись. — Когда мама меня вынашивала, у неё тоже была тяжёлая беременность. А потом во время родов что-то пошло не так. По словам тёти Эм, всё могло закончиться очень плохо. Моя мама чуть не умерла. Но мы обе выжили после того, как врачам пришлось экстренно провести кесарево.

— Что-что провести? — в один голос спросили Дровосек со Страшилой.

— Кесарево сечение? — неуверенно повторила я. — Ну, вы знаете, если ребёнок не может родиться, э-э, как положено, врачи разрезают живот матери и вынимают ребёнка вручную.

Они оба смотрели на меня с нескрываемым ужасом.

— Что за ужасный варварский мир, где врачи вспарывают животы матерям?! — воскликнул Железный Дровосек.

— Ну, это спасло мне жизнь! — возразила я. — И моей маме тоже! И если бы врачи этого не сделали, кто знает! Может, я бы тоже родилась инвалидом!

Железный Дровосек бросил на меня необъяснимый взгляд. Я не могла понять, какую эмоцию он выражал, но это точно был не просто ужас от описания родов. Это было… что-то другое.

— Ты мне очень её напоминаешь, — рассеянно сказал он.

— Кого? Ведьму? — спросила я с вызовом.

Железный Дровосек вздрогнул.

— Я не в том смысле! Я имею в виду… Ты… немного похожа на неё, только в более юном возрасте. Сходство просто поразительное.

Я не знала, что мне и думать. Но от того, что меня сравнили со Злой Ведьмой, мне было не совсем приятно.

Железный Дровосек, кажется, тоже это понял.

— Я вовсе не хотел тебя оскорбить, — быстро заверил он. — Несмотря на все её недостатки и жестокость, она была… Многие считали её трагически красивой. Хоть я никогда не испытывал к ней симпатии, я всё же видел её красоту. То есть до того, как она стала Злой ведьмой. После этого даже вся её красота не могла скрыть её гнилое нутро.

Я понятия не имела, как к этому относиться. Полагаю, есть вещи и похуже, чем быть названной «трагически красивой».

— Странная у тебя манера делать людям комплименты, — заметила я.

— Прости, если прозвучало неуклюже. Я не хотел тебя обидеть, — извиняющимся тоном произнёс Железный Дровосек. — Я никогда не славился красноречием.

— Комплимент я всё равно приму, каким бы неуклюжим он ни был.

Так странно было представлять, что Злые Ведьмы когда-то были людьми, у которых было детство, прошлое и своя доля трудностей в жизни. Конечно, это даже отдалённо не оправдывало их поступки, но это делало их людьми, а не просто картонными карикатурами.

Но даже обычные люди могли совершать по-настоящему злые поступки. Достаточно было посмотреть на моего нового железного друга, чтобы это понять.

— Вот почему эти туфли такие ценные и почему они так нужны Злой Ведьме. Она наложила на них чары, чтобы её сестра могла ходить. Тогда-то я впервые и попытался сбежать, — продолжил Дровосек. — Ведьма, эта дотошная особа, держала меня в рабстве. Однажды я проявил к ней доброту, и с тех пор она прицепилась ко мне как минога. Если честно, я сделал это из жалости, но она была слишком слепой и наивной, чтобы это понять. Она не хотела меня отпускать, и я чувствовал себя беспомощным. Мне казалось, будто… я должен оставаться с ней из какого-то больного чувства долга. Но чем больше времени проходило, тем крепче становилась её хватка, тем жёстче было её правление, и тем труднее мне было от неё уйти.

— И когда пришла её сестра и заколдовала туфли, чтобы Нессароза могла ходить, я подумал: «Наконец-то! Это мой шанс спастись! Я буду свободен! Я ей больше не нужен!». Но, конечно, она так просто меня не отпустила. Она открыла книгу заклинаний своей сестры и попыталась напоследок меня проклясть, но у неё это не удалось. После многих лет, проведённых у неё в рабстве, с меня было довольно. Я ушёл. А потом я встретил тебя. Остальное ты знаешь.

Я замолчала на минуту, обдумывая всё то, что рассказал мне Железный Дровосек. Но моё внимание привлекла одна деталь.

— Нессароза, — повторила я. Железный Дровосек с пронзительным скрежетом напрягся. — Ты назвал её Нессарозой.

Дровосек щёлкнул металлической челюстью и покачал головой.

— Даже у Злых ведьм есть имена. Но после всего, что они сделали, они их больше не заслуживают. Имена тоже имеют силу. И они уже не те, кого я знал с детства. Теперь они просто Злые ведьмы. Это прозвище подходит им куда больше.

Я мудро решила, что сейчас не время с ним спорить, и оставила этот вопрос в покое. Но это заставило меня задуматься. У них были имена. Настоящие имена. Конечно были, у каждого есть имя. Значит, Злую ведьму Востока звали Нессарозой? И Железный Дровосек знал Ведьм лично. Теперь мне стало интересно…

Как же звали Ведьму Запада? В конце концов, у неё тоже было прошлое, о котором я ничего не знала. У неё было детство. Она ходила в школу. У нее были мама и папа.

Были ли у нее друзья, и считала ли она когда-то Дровосека одним из них? Были ли у нее мечты и амбиции? Страсти и желания?

Кто она такая?

Я сомневалась, что задавать эти вопросы сейчас было бы уместно, но всерьёз задумалась о том, что мне рассказал Железный Дровосек, как и о том, чего не рассказал.

— Я помню, ты говорил, что собирался пойти в Изумрудный город после того, как проводишь меня. Что… что ты изначально собирался там делать?

— Ох, это та ещё история, — сказал он. Он закинул топор на плечо, глядя вперёд. — Я хотел отправиться в Изумрудный город, чтобы найти Глинду и признаться ей в своих чувствах.

Я озадаченно поморгала. Так, значит, я не ошиблась, распознав его влюблённый взгляд в ту первую ночь, но я и представить себе не могла, что его увлечение заходило так далеко.

Заметив выражение моего лица, он грустно усмехнулся и продолжил:

— Веришь или нет, но я и правда лично с ней знаком. Мы вместе учились в университете. Мы даже были друзьями.

— Ты дружил с Доброй ведьмой Глиндой? — скептически спросила я.

— А то! Как только я её увидел… — он тоскливо вздохнул. — Это была любовь с первого взгляда. Она была такой лучезарной, такой доброй. Но она… В общем, прежде чем я смог завоевать её сердце, она влюбилась в принца.

А-а-а. Уж в это я могла поверить.

— Значит, ты учился вместе не только с Глиндой, но и с принцем? — спросила я. — Вот это университет!

— Если думаешь, что это невероятно, я скажу ещё больше: в нём учились и обе Злые ведьмы, — с невесёлой улыбкой добавил Дровосек.

Я ахнула.

— Быть не может!

— Это правда, говорю тебе, положа руку на… ну, в общем, на моё несуществующее сердце, — сказав это, Железный Дровосек приложил руку к груди. — Это не так уж удивительно. В стране Оз всего несколько известных университетов, и тот, в котором все мы учились, был одним из лучших в стране.

— Похоже, ты никуда не мог от них деться, да? — сказала я. Дровосек только хмыкнул в знак согласия. — Итак, Добрая Глинда, две Злые ведьмы, жевун и принц вместе учились в университете. Звучит как начало анекдота.

— Когда ты так говоришь, это и правда звучит нелепо, — согласился он.

— Так кто же был этот принц? — спросила я.

Железный Дровосек фыркнул.

— А, он. Принц Фиеро Тигелаар из страны Мигунов…

— Из Винкуса, — перебил его Страшила.

Я перевела взгляд на него, как и Железный Дровосек.

— Что? — недоумённо спросил Дровосек.

— Не страна Мигунов, а Винкус, — он замолчал, оглянувшись на нас двоих, а затем робко отвёл глаза и неуверенно пробормотал: — По крайней мере… мне кажется, что так правильно? Звучит правильно.

— Хм. Вообще-то да, — задумчиво произнёс Дровосек. — Теперь я припоминаю, что они и правда предпочитают называть себя «винки», а не «мигуны», хотя его королевское высочество принц Фиеро ни разу не потрудился нас поправить.

— Интересно, почему, — сухо заметила я.

— Глупее и безмозглее него надо было ещё поискать. Он только и мог что бездельничать да развлекаться на вечеринках. Вечно нарушал спокойствие и бедокурил. И, конечно, все студенты находили его идиотские выходки совершенно неотразимыми. Он всеми вертел, как хотел, особенно Глиндой. Его называли самым шикарнявым мужчиной в стране Оз.

Я искоса глянула на Страшилу. Тот только пожал плечами. Я ухмыльнулась.

— Наверное, он был очень красив. Настоящий прекрасный принц, — с лёгкой насмешкой сказала я.

— Уверен, все так думали, — фыркнул Железный Дровосек, закатив глаза.

— А ты? — спросил Страшила, озорно улыбнувшись.

Железный Дровосек пристально на него посмотрел.

— Что я?

— Ты тоже так думал? — улыбка Страшилы становилась всё шире и шире.

Дровосек поперхнулся.

— Н-нет, не думал! Он настоящий шут! Пустоголовый, безмозглый идиот! С чего бы мне считать такого, как он, хоть сколько-то привлекательным!

Мы со Страшилой обменялись ухмылками. Я едва сдерживала смех.

— По-моему, Железный Дровосек слишком яро возражает, — сказал Страшила, положив руку мне на плечо.

— Согласна, — хихикнула я. — Ладно тебе, Дровосек. Можешь признаться нам, что считал принца красивым, мы никому не скажем.

— Вы двое просто невыносимы, — фыркнул он и зашагал вперёд. Уверена, если бы он мог, то покраснел бы как помидор. Я готова была поклясться, что из его ушей повалил пар.

— Ну же, расскажи нам о шикарнявом принце и о том, как он украл любовь всей твоей жизни, Добрую Глинду! — протянул Страшила ему вслед.

— Иди к чёрту! — бросил Железный Дровосек.

Страшила театрально ахнул и прижал руку к груди.

— Ты меня ранишь, мой оцинкованный друг.

Я отчаянно боролась с приступом смеха, но всё же слегка одёрнула Страшилу.

— Давай полегче, Страшила. Невесело, когда тебя высмеивают за влюблённость.

— Пожалуй, нет. Извини, Дровосек, мы не хотели над тобой насмехаться.

Дровосек не ответил. Просто продолжал топать вперёд. Он что… обиделся?

Я ускорила шаг, чтобы его догнать. Страшила последовал моему примеру. Железный Дровосек не обратил на нас внимание и просто продолжал смотреть перед собой, стиснув зубы и нахмурив брови.

Я встрепенулась. О нет, наверное, наши поддразнивания сильно его задели.

— Эй, Дровосек, — мягко сказала я. — Всё нормально? Прости, я не хотела тебя обидеть…

— У него было всё, — процедил он. — Богатство. Слава. Привлекательность. Всё, чего он только мог пожелать. Ему никогда в жизни не приходилось работать. А что я? Что я получил? Одни страдания и это мерзкое проклятие.

Что я могла на это сказать? Пока я молчала, Железный Дровосек продолжал негодовать:

— Они собирались обручиться, — сказал он. — Глинда и безмозглый принц. Не так давно в Изумрудном городе был бал. Я хотел пойти, но… не успел туда добраться. Потом появилась ты и убила Ведьму Востока, и я подумал: ну вот! Это мой шанс. Я признаюсь Глинде в своих чувствах, и она поймёт, как много она для меня значит. Как сильно я её люблю.

Я глянула на Страшилу, но тот только снова пожал плечами. Он и сам не знал, что на это сказать.

— Дровосек… Глинда была помолвлена, — медленно произнесла я. — Значит, у неё всё было серьёзно с этим прицем… Как там его? Фигаро?

Дровосек издал ехидный смешок.

— Фигаро. Да, будем его так называть.

Я поняла, что его определённо звали не так, но не стала распалять ревность Железного Дровосека.

— Неужели ты правда ожидал, что она разорвёт помолвку, если ты придёшь к ней и признаешься ей в любви? Это звучит… — я запнулась, не в силах подобрать подходящее слово. Говорить «отчаянно» было слишком жестоко.

— Это звучит… рискованно, — наконец сказала я.

Железный Дровосек замялся.

— Прямо перед тем, как ты прибыла в Оз, были слухи, что помолвка не состоялась. Я так и не узнал всех подробностей. Никто не знал, что именно произошло. Всё держали в секрете. Но если слухи верны, и она больше не помолвлена, для меня это был бы самый подходящий случай напомнить о себе, — он стиснул зубы и сжал руку в кулак. — Но потом эта ужасная Ведьма меня прокляла. И теперь никто и никогда не сможет меня полюбить.

Я нахмурилась.

— Если девушка не может полюбить тебя за то, какой ты есть, а не за то, как ты выглядишь, то она, откровенно говоря, просто поверхностная и тебя не стоит.

— Ты смеешь называть Глинду поверхностной? — сердито бросил Железный Дровосек.

— Раз ты говоришь, что она не полюбит тебя просто потому, что ты выглядишь по-другому, то да, наверное, такая она и есть, — огрызнулась я, скрестив руки на груди.

— Ты не знаешь, о чём говоришь. Ты просто ребёнок и понятия не имеешь, как устроен мир…

— Не смей! — крикнула я, тыча пальцем прямо ему в лицо. — Не смей говорить, будто я не знаю, как устроен мир! Я тебе не маленькая девочка!

— Ты даже не из страны Оз! Ты ничего не знаешь о том, что здесь происходит! Ты ничего не знаешь ни о Глинде, ни обо мне, ни даже о Злых ведьмах! — Железный Дровосек кипел от злости. — Напомни, кто из нас практически спровоцировал напасть на нас ту, кто меня проклял?!

Я напряглась.

— Но это всё равно не дает тебе права думать, будто то, что я говорю, не имеет значения!

— Хватит, — внезапно сказал Страшила. Он встал между мной и Дровосеком, положил руки нам на плечи и осторожно развёл нас в стороны. Я уступила. — Очевидно, для нас последние несколько дней были… напряжёнными. Так что давайте передохнём. Не будем ссориться.

Кто бы мог подумать, что потерявшее память пугало будет нас мирить. Я вздохнула, не желая продолжать спор. Между нами повисло тяжёлое и продолжительное молчание. Слышно было только наши шаги по кирпичной дороге: стук моих туфелек, мягкое шуршание сена и тяжёлый, ровный металлический лязг шагов самого Железного Дровосека.

Меня злило, что Дровосек заставлял меня чувствовать себя маленькой и ничтожной, будто мои мысли и чувства не имели значения просто потому, что я пришла издалека. Но я понимала, что ему пришлось через многое пройти. Он был напряжён и зол на свою судьбу. Мне просто нужно быть более терпеливой с ним и постараться не сболтнуть ничего такого, что расстроило бы его ещё сильнее.

Я и так уже достаточно натворила, просто находясь здесь.

— А что же случилось с тобой? — внезапно сказал Дровосек, ткнув топором в сторону пугала.

— С кем, со мной? — тупо переспросил Страшила. Он пожал плечами, шурша соломой. — Не знаю. В один день я проснулся, и Дороти сняла меня от шеста. Вот… собственно, и всё.

Я уставилась на Страшилу. Почему он решил скрыть свои пропавшие воспоминания от Железного Дровосека?

Дровосек подозрительно прищурился.

— Значит, в один прекрасный день ты просто взял и ожил?

— Да, где-то так всё и было.

— Ну, я в жизни не видел и тем более не слышал о говорящем пугале, — сказал Дровосек. — Наверняка с тобой всё не так просто.

— Даже если так, я об этом не знаю, — разочарованно ответил Страшила. — Всё, что я помню, — это ночь перед тем, как я встретил Дороти.

Я незаметно протянула руку и легонько дёрнула его за плечо. Страшила глянул на меня. Я молча кивнула ему и многозначительно посмотрела на Железного Дровосека.

«Почему он не хотел ему рассказать?»

Страшила замялся, а потом так же едва заметно покачал головой.

"Нет?"

Я не понимала. Но это не мой секрет, и не мне им делиться. Я уважала его решение.

— Значит, ходячие говорящие пугала здесь — это редкость? — спросила я.

— Это точно, — кивнул Железный Дровосек.

— И тем не менее у вас в стране есть ведьмы, волшебные туфельки и говорящие звери. Где-то надо было провести черту, — заметила я с сарказмом.

— Ну разумеется Звери существуют, как и магия. В этом есть смысл, — возразил Дровосек. — Что не имеет смысла… так это ты.

— Как грубо, — фыркнул Страшила.

«Кто бы говорил», — подумала я, но вслух ничего не сказала. В конце концов, Железный Дровосек стал таким из-за ужасного проклятия. Неужели так сложно поверить, что кто-то оживил пугало с помощью колдовства?

— Если нам что-то не известно, это не значит, что мы не можем это выяснить, — предположила я. — Возможно, кто-то оживил его при помощи магии.

— Да, но зачем? С какой целью? И кому, кроме Ведьм, такое под силу? — сказал Железный Дровосек. Внезапно в его глазах промелькнула догадка. — А что, если это сделала одна из Злых ведьм? Может, это они тебя создали?

От одной этой мысли Страшилу передёрнуло.

— Но… зачем?

— Не знаю. Но если ты сообщник Ведьмы… — Дровосек многозначительно сжал в руке топор.

— Эй! Никто тут не сообщник Ведьмы! — торопливо сказала я, вскинув руки. — Дровосек, перестань, он мой друг.

— Почему ты так уверена? — настаивал он.

— Потому что у него уже была уйма возможностей со мной что-нибудь сделать, — сказала я, упрямо скрестив руки на груди. В конце концов, у Страшилы был пистолет. Если бы он захотел, то мог бы направить его на меня, и я бы оказалась в его власти.

Но он был таким любезным и добрым ко мне с того самого момента, как мы с ним познакомились. Было бы нелепо считать его приспешником Злой ведьмы.

— А ещё Ведьма пыталась меня поджечь, — напомнил Страшила. — Или ты забыл?

Дровосек неохотно кивнул.

— Наверное, ты прав.

— Я не знаю, почему и как я здесь оказался. Не знаю даже, есть ли тому причина. Но сейчас я здесь и хочу помочь Дороти. Разве этого недостаточно? — спросил Страшила.

Железный Дровосек задумался. Но его хватка на топоре ослабла. Металлические плечи расслабились, и возникшее подозрение растаяло у нас на глазах.

— Этого достаточно. Пока что.

Мне не понравилось, как внезапно обострились отношения между Страшилой и Дровосеком. Дровосек имел полное право всех подозревать и с опаской относиться к новым вещам, будто каждая могла сделать его жизнь хуже. Но Страшила не заслуживал такого отношения после всей его доброты.

Наше путешествие продолжалось, и мы всё дальше углублялись в лес. Ближе к вечеру мои ноги уже гудели, и меня начала одолевать усталость. Но Страшила и Железный Дровосек продолжали как ни в чём ни бывало шагать вперёд. Конечно, у Страшилы время от времени заплетались ноги. Он то и дело спотыкался о выбоины и случайные корни, пробивавшиеся сквозь жёлтые кирпичи, но он вовсе не выглядел уставшим. Не так, как я.

Но если эти двое могли продолжать идти, то и я смогу. Я твёрдо вознамерилась добраться до Изумрудного города. Чем скорее мы туда попадём, тем скорее будем в безопасности от Злой ведьмы. Оставалось только смириться и идти, преодолевая боль в ногах.

Но Страшила оказался более проницательным, чем я думала. Он замедлил шаг и потянул меня за руку.

— Не хочешь остановиться передохнуть? Мы уже очень долго идём.

Я покачала головой, пытаясь скрыть одышку в голосе:

— Всё хорошо, я могу идти дальше…

Страшила покосился на меня с недоверием.

— У нас впереди ещё много дней пути. Если будешь продолжать в том же духе, то вконец вымотаешься. Остановись на минутку, переведи дыхание. Небольшой перерыв нас не убьёт.

Я сдалась и, заприметив пенёк у обочины, уселась на него. Я скинула рюкзак на землю, со вздохом растирая плечи. Теперь, когда я, наконец, остановилась, усталость быстро дала о себе знать.

Страшила плюхнулся на землю рядом со мной, поджав под себя соломенные ноги.

— Как ты?

— Я в норме. Просто устала, — сказал я. — Ух, не думала, что это будет так утомительно. Дома я могла дойти до другого конца города пешком, даже не вспотев.

— Ты уже долго шла без остановки. Пора бы и отдохнуть.

Я улыбнулась.

— Спасибо, Страшила.

Железный Дровосек стоял рядом и молча наблюдал за нами. Его пальцы барабанили по рукояти топора, издавая звук, похожий на шум дождя.

Страшила повернулся к нему.

— И ты тоже, Железный. Расслабься!

Дровосек поморщился, постукивая ногой по кирпичной кладке. Затем, натужно скрипя, переступил с ноги на ногу.

— Я не устал, — пробормотал он.

— И что? Мы делаем перерыв. Садись, — настаивал Страшила, махнув рукой.

Закатив глаза, Железный Дровосек подошёл ближе, но предпочёл и дальше стоять.

— Я не хочу выяснять, как глупо буду выглядеть, когда приржавею к земле.

— Об этом можешь не беспокоиться, моей глупости хватит на нас обоих, — заверил его Страшила. Он демонстративно растянулся на траве и скрестил руки за головой. Я тихонько прыснула в кулак, но на Железный Дровосек даже не улыбнулся.

Я устроилась поудобнее, достала себе обед из рюкзака и глотнула воды из бутылки. Пересчитав оставшиеся припасы, я с тревогой поняла, что на ближайшие дни мне их точно не хватит.

— В следующий раз нужно будет захватить побольше еды, — сказала я. — Вы знаете, где здесь ближайший город?

— Да, есть один где-то в дне пути отсюда, — ответил Железный Дровосек, хотя голос его звучал рассеянно. Он наблюдал за тем, как я ем, но как только я встретилась с ним взглядом, быстро отвёл глаза. — Сомневаюсь, что мы успеем дойти туда до наступления темноты, но к завтрашнему вечеру точно доберёмся.

— Это хорошо. Хотя, похоже, сегодня придётся ночевать на улице. Если только нам снова не повезёт, и мы не найдем ещё один сарай, — сказала я.

Страшила задрал голову, глядя в небо.

— Погода хорошая. На небе ни облачка. Ночь обещает быть приятной. Думаю, можно поспать и на улице, если найдём более-менее подходящее местечко.

Я промычала в знак согласия.

— Звучит как план. Я не против. Дома я часто ночевала на природе. Обычно я брала с собой палатку или спальный мешок, но могу обойтись и без них.

— И если тебе нужно что-то мягкое, чтобы поспать… — начал Страшила.

— Нет. Нет, спасибо, не надо, — быстро отказалась я. — Я просто… наберу кучу листьев или расстелю куртку.

Я ела, не торопясь. Я знала, что лучше не тратить время впустую, но я хотела дать ногам как следует отдохнуть. От такого короткого отдыха не было бы никакого толку, и в итоге мне пришлось бы снова останавливаться до наступления темноты.

Как бы то ни было, я откинулась назад и просто наслаждалась пейзажем. Лес, в котором мы очутились, был ярким, пышным, зелёным и полным жизни. Среди крон деревьев порхали самые разные птицы. Я даже заприметила стайку колибри! Местечко было прекрасное.

Если забыть про Злую ведьму, желавшую мне смерти.

Страшила лежал на траве, прикрыв глаза и уставившись в никуда, довольный царящей вокруг тишиной. С Дровосеком же была совсем другая история. Он всё вертел в руках топор, то барабаня пальцами по рукояти, то постукивая обухом топора по дороге, и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Звуки леса периодически прерывались скрипом и скрежетом металла.

Страшила покосился на него.

— Друг мой, ты так себе все шурупы расшатаешь.

Дровосек бросил на пугало хмурый взгляд.

— Я не люблю долго сидеть на одном месте.

— Скоро мы пойдём дальше. Дороти просто нужно ещё немного отдохнуть. А теперь перестань ёрзать, у меня от тебя всё чешется.

Дровосек не ответил, только раздраженно фыркнул и принялся расхаживать взад-вперёд. Всё это время его колени продолжали скрипеть.

Скрип-стук, скрип-стук, скрип-стук раздавалось по округе.

Разозлившись, Страшила резко сел и достал маслёнку. Он всучил её Дровосеку, но тот даже не попытался её взять.

— Если ты не можешь усидеть на месте, то хотя бы смажь себе ноги! Это же просто нелепо!

Железный Дровосек оттолкнул его.

— Мне не нужна эта дрянь!

— Чёрт побери… Дороти! Помоги мне! Скажи ему, что он пищит хуже мыши с хроническим насморком!

Я одарила Дровосека робкой, но сочувственной улыбкой.

— Ты уж извини, но он прав. Прошлой ночью у тебя серьёзно заржавели колени. Наверно, было бы лучше, если бы ты…

— Я в порядке, — отрезал он. Затем он щёлкнул челюстями, закинул топор на плечо и зашагал дальше по дороге. — А теперь пошли, мы и так потеряли достаточно времени.

Мы со Страшилой переглянулись. Я вздохнула, застегнула рюкзак и закинула его на плечо. И, конечно, я взяла с собой не туристический рюкзак, а обычный школьный, у которого даже не было нормальных ремней ни на плечах, ни на поясе. За всё это время мне начало натирать плечи.

Страшила увидел, как я борюсь с рюкзаком, и протянул мне руку.

— Эй, хочешь, я его понесу?

— Что? Ты уверен? — спросила я. — Он довольно тяжёлый…

Страшила взял его и взвесил в руках. Хоть он и ссутулился под лишним весом, рюкзак не сильно его замедлил и, похоже, совсем не мешал ходить. Довольный, он с широкой улыбкой взвалил его себе на плечо.

— Ничего, справлюсь! — весело сказал он. — У меня ни мышц, ни костей, уставать нечему, так что могу ненадолго облегчить тебе ношу.

— Спасибо, Страшила, это очень мило с твоей стороны.

— Не за что.

Железный Дровосек шагал впереди и, похоже, не собирался замедляться или нас ждать. Я могла бы его догнать, но подумала, что ему нужно немного побыть одному. Он многое пережил. Сейчас для него такое трудное время. «Наберись терпения. Дай ему время. Он отойдёт».

— Всё хорошо? — внезапно спросил Страшила.

— Ты меня спрашиваешь? — его голос вырвал меня из мыслей. — А, да. Всё нормально. Я просто… размышляю.

— Опасное занятие, — с притворной серьёзностью произнёс Страшила.

— Да, ты-то точно знаешь, — пошутила я в ответ. Но всё желание шутить тут же улетучилось, когда мой взгляд снова упал на Железного Дровосека. Я вздохнула. — Я просто… не знаю, что сказать или сделать, чтобы ему стало лучше. Я и представить не могу, что он сейчас чувствует.

Страшила какое-то время молча размышлял.

— Не думаю, что мы сильно поможем. Такие вещи просто требуют времени.

— Я знаю, это просто… отстойно.

— Ну, тогда мы сделаем так, чтобы было менее отстойно, — утешил меня Страшила, похлопав по плечу. — А теперь идём, составим компанию нашей ржавой развалюхе.

Мы ускорили шаг, пока снова не оказались плечом к плечу с Железным Дровосеком. Мы ничего не сказали друг другу. Что тут можно было сказать? Но мы шли рядом, надеясь, что нашего присутствия будет достаточно.

Перемены произошли не сразу. Но через некоторое время, пока мы просто брели в тишине, шаги Железного Дровосека стали легче, его плечи расслабились, а суровое выражение лица сменилось чем-то более мягким. Он стал больше похож на человека, которого я встретила, когда попала в страну Оз.

Это не так уж и много, но начало было положено.

День клонился к вечеру, когда знакомые дубы и клёны расступились, и мы наткнулись на небольшую рощицу яблонь, ветви которых были усыпаны ярко-красными плодами, только и ждущими, чтобы их сорвали. В моих глазах заблестел детский восторг. Здесь было совсем как в яблоневых садах, куда я ходила осенью с тётей Эм и дядей Генри! Мы проводили там весь день, набирая столько яблок, сколько могли унести. Потом тётя Эм пекла из них пироги, а дядя Генри готовил вкуснейшее яблочное пюре…

Я подбежала к ближайшему дереву и сорвала с ветки яблоко.

— Ой!.. — произнёс Железный Дровосек у меня за спиной. — Дороти, подожди!

— Что? — спросила я.

Внезапно ветка дерева с треском хлестнула вниз, шлёпнув меня по руке. Я отпрянула, вскрикнув от боли и удивления.

— Что за… — сказала я, тряся рукой.

— И что ты такое творишь? Хочешь забрать яблоки, которые тебе не принадлежат? — произнёс низкий ворчливый голос.

Я моргнула, оглядываясь по сторонам. Рядом не было никого, кроме меня, Страшилы и Железного Дровосека… Который свирепо смотрел на дерево, предупреждающе подняв топор.

Я медленно развернулась обратно к дереву. Узловатая кора двигалась и изгибалась, ветви раскачивались на ветру, которого не было. Я вздрогнула, немедленно отшатнувшись.

— Ах ты, мерзкая соплячка! Держи свои грязные лапы при себе! — снова раздался голос. — А как бы тебе понравилось, если бы всякие проходимцы с тебя что-нибудь срывали?

Мои глаза полезли на лоб. Ага, точно, дерево со мной заговорило.

Прежде чем я успела среагировать, ветка резко схватила меня за запястье и подняла в воздух. Я закричала и отчаянно забилась в её хватке, пытаясь освободиться.

— Отпусти меня! — вскрикнула я, колотя кулаком по коре. — Отпусти меня, глупое дерево!

— Эй! Уродец! — крикнул Страшила и со всего размаху швырнул камень в ствол. Дерево замерло. Затем одна из веток, качнувшись, замахнулась на него. Но Железный Дровосек бросился вперёд и угрожающе замахнулся топором. Дерево зашипело, отпрянув.

— Отпусти её немедленно, или я начну отрубать тебе конечности! — взревел он.

Дерево заколебалось, но всё же отпустило меня, уронив на землю. Я торопливо вскочила на ноги, отряхнулась и поспешила обратно к Страшиле и Железному Дровосеку.

— С тобой всё хорошо? — спросил Страшила.

— Да, да, просто… просто не ожидала, вот и всё, — сказала я. Я оглянулся туда, где Железный Дровосек стоял между нами и злобным растением. — Что это вообще такое?

— Драчливые деревья, — кисло пробурчал Дровосек. — Я чуть про них не забыл.

«Ладно, значит, говорящие деревья — это нормально. Понятно, понятно», — я покачала головой и повернулась к дереву.

— Извините, я не знала, что вы умеете разговаривать, я не хотела вас оскорбить, — начала я.

— О, она не хотела нас оскорбить, — передразнило дерево.

Из-за него послышался хор голосов:

— Оскорбить она не хотела! Да само твоё присутствие — это оскорбление!

Я поперхнулась. Это что, целая роща говорящих деревьев?!

Страшила вразвалочку подошёл ко мне, скрестив руки на груди, и громко фыркнул:

— Пойдём, Дороти, — нарочито громко сказал он. — Зачем тебе такие яблоки.

— Ты намекаешь на то, что они у меня плохие?! — рявкнуло в ответ дерево.

— О, вовсе нет, — невинно протянул Страшила. — Просто она не ест червивые.

Дерево зарычало, взмахнуло длинными ветками и попыталось вцепиться в меня. Но Страшила быстро оттолкнул меня в сторону, заслоняя от царапающих ветвей. Железный Дровосек тоже прибавил шагу, попутно отбиваясь от хлещущих веток. Мы отбежали от него подальше, но дерево продолжало негодовать и издавать звуки, которые я могла описать только как лай и рычание.

Страшила криво усмехнулся и подмигнул мне.

— Давай я покажу, как добывать яблоки!

Он снова повернулся к дереву и показал ему очень грубый жест, скорчив при этом нелепую гримасу.

Дерево закричало от ярости, начало срывать свои яблоки и швырять их в нас. Одно из них угодило Страшиле прямо в лицо, и соломенное пугало рухнуло, словно карточный домик. Но он легко вскочил на ноги, радостно улыбаясь.

— Гляди, сработало! — сказал он. Он увернулся от очередного летящего яблока. — А теперь бери, сколько хочешь! Думаю, найдётся и парочка непобитых!

Я рассмеялась, уклоняясь от летевших в нас яблок. Я подобрала несколько и увидела, что Страшила уже насобирал целую охапку, которую он с радостью вручил мне.

Железный Дровосек тоже присоединился к нам. Он улыбался, качая головой.

— Это было очень умно с твоей стороны, — рассмеялся он. — Может, в твоей соломенной голове всё-таки есть мозги!

Страшила возмущённо ахнул.

— Дровосек, я не потерплю подобной клеветы!

Железный Дровосек хотел что-то ответить, как вдруг в висок ему со звоном врезалось яблоко, и яблочные ошмётки разлетелись по всему его лицу.

Я ахнула. Страшила застыл на месте. Железный Дровосек моргнул, затем медленно поднял руку и дотронулся до разбитого яблока.

Мы все уставились друг на друга. Затем Страшила согнулся пополам и зашёлся в приступе смеха.

— Ух, как оно тебя уделало! — произнёс он между приступами смеха.

— Ты в порядке?! — спросила я.

— В полном, — в голосе Дровосека звучали нотки шока. — Я даже не почувствовал…

— С такой блестящей головой невозможно прома…

В воздухе просвистело очередное яблоко и врезалось Страшиле прямо в лицо, заставив того шлёпнуться обратно на землю.

Теперь пришла очередь Железного Дровосека смеяться. Он запрокинул голову и расхохотался во всю грудь. Он смеялся до тех пор, пока по его лицу не потекли слезы. Страшила неуклюже поднялся на ноги, слегка хмурясь, но всё его недовольство мгновенно исчезло, стоило ему увидеть хохочущего Дровосека.

— Пригнись! — крикнула я, подавляя собственный смех. Со всех сторон в нас продолжали лететь яблоки, поэтому я схватила друзей за руки и потащила их прочь из рощи, пока все мы смеялись как идиоты.

— Все целы? — спросила я, оказавшись на безопасном расстоянии от вредных деревьев. Я утёрла выступившую на глазу слезинку.

— Я цел! — с улыбкой отозвался Страшила. — Мне немножко помяло лицо, но это вполне поправимо, — он похлопал себя по щекам, взбивая солому в голове, чтобы вернуть лицу прежнюю форму. — Ну вот. Так лучше?

— Лучше! — сквозь смех ответила я. — А ты, Железный Дровосек?

— Думаю, да, — сказал он, пытаясь убрать ошмётки яблок из своих оловянных волос. — Нигде же не осталось… вмятин?

— Нет, ты выглядишь хорошо! — успокоила его я. — Хотя постой, у тебя на голове ещё остались куски яблока. Дай-ка я их вытащу…

Я повозилась с его волосами, осторожно выковыривая из них кусочки яблока. Они были похожи на тысячи тонких нитей стальной проволоки, которые кучерявились прямо как его волосы, когда он был человеком. И на лице у него всё ещё оставался яблочный сок, который мне нужно было смыть. Весь этот сахар мог повредить метал…

Мы проходили мимо ручья, и Страшила отошёл в сторону, чтобы сполоснуть грязные яблоки. Он старался не намочить перчатки и солому, и, заметив это, Железный Дровосек подошёл к нему.

— О, отличная идея. Мне тоже нужно смыть с рук всю эту яблочную жижу, — Дровосек подошёл к ручью, опустился на колени и протянул руки, собираясь их обмыть.

Я встрепенулась.

— Постой! — я бросилась вперёд, схватила его за руки и оттащила в сторону.

Он посмотрел на меня, озадаченно и встревоженно. Я указала на его руки и, запинаясь, пробормотала:

— Ты заржавеешь.

Железный Дровосек замер. Его глаза расширились. Он опустил взгляд на свои руки, и его лицо медленно переменилось.

— А, точно. Я… забыл, — его голос был тяжёлым от эмоций.

— Ничего, — тихо сказала я. — Тебе ещё ко многому нужно привыкнуть, верно?

Он не ответил. Просто продолжал смотреть на свои руки, сжимая пальцы в кулаки.

Его руки задрожали.

Я схватил свой рюкзак и достала оттуда старую футболку. Я взяла её с собой на случай, если надо будет переодеться, но сейчас она мне больше пригодится как тряпка.

— Вот, дай помогу.

Я осторожно разжала его пальцы и начал вытирать ему руки. За всё это время он не произнёс ни слова, но я чувствовала, как дрожали его руки, как он сжимал челюсти, как сверлил меня взглядом, полным ярости и горя. Я старалась действовать как можно быстрее и осторожнее. Но даже при всей моей тщательности тряпки было недостаточно.

Я нерешительно потянулась к рюкзаку и достала маслёнку. Железный Дровосек отпрянул, скривившись от отвращения. Я вздохнула.

— Дровосек, пожалуйста, мне нужно тебя почистить, иначе ты заржавеешь.

— Вот так мне теперь и жить, — с горечью процедил он. — Постоянно нужно себя смазывать. Чуть только прикоснусь к воде — сразу ржавею. Не человек, а бессердечная машина.

— Прекрати, — настаивала я, сжимая его руку. — Не говори так о себе. Просто… просто потому, что ты другой…

Железный Дровосек отстранился и повернулся ко мне спиной.

— Ты не можешь так просто всё игнорировать! — сказала я. — Тебе нужно о себе заботиться! Я знаю, это тяжело — я и представить не могу, каково тебе сейчас, Дровосек. Но если ты не будешь о себе заботиться, ты сделаешь себе только хуже!

— Хуже?! — рявкнул Железный Дровосек. — Куда уж хуже! Я больше ничего не чувствую! Ну и что с того, что я заржавею?! Какая разница! Я всё равно этого не почувствую! Я уже никогда ничего не почувствую!

Железный Дровосек сидел спиной ко мне, и я видела, как вздымаются его плечи. Я услышала тихие всхлипы и бессильно наблюдала, как Дровосек себя накручивает. Я хотела его утешить. Он должен знать, что мне не всё равно, что он достоин того, чтобы о нём заботились, и что с его стороны было неправильно продолжать себя ненавидеть…

Он стал таким из-за меня. Это я виновата. Жизнь Дровосека превратилась в самую страшную пытку, какую только мог испытать человек. У него отняли тело. Отняли человечность. Лишили способности чувствовать. Лишили нормальной жизни.

И во всём этом виновата я.

Страшила молча подошел ко мне и взял из моих рук маслёнку и тряпку. Затем, так же молча, он сел рядом с Железным Дровосеком. Он пропитал тряпку маслом и начал протирать ею руки Дровосека.

Тот попытался отстраниться, но Страшила схватил его за руку с неожиданной быстротой и силой, заставшей Дровосека врасплох.

— Ты хуже ребёнка, Дровосек, — мягко упрекнул он. — Каждому время от времени нужен уход и починка.

— Починка. Это теперь так называется? — голос Дровосека сочился злостью.

— Да, это можно назвать и так. Людям нужны еда, питье и отдых. Железным людям нужно масло и полировка, — сказал он. — А пугалам… Пугалам нужна свежая солома, им нужно время от времени менять одежду, когда прежняя выцветает и рвётся. Им нужны иголка и нитка, чтобы зашивать дыры или растянутые швы.

Он указал на рваную дыру на своём плече, из которой выбивалась солома.

— Уверяю тебя, как только мы найдём швейный набор, я тоже буду приводить себя в порядок. И тебе нужно начать делать то же самое. У каждого из нас есть уникальные потребности. И тем, что ты упрямствуешь и отказываешься следить за собой, ты сам себе делаешь хуже. А теперь давай сюда свою ногу.

Некоторое время Железный Дровосек не шевелился. Но потом он с большой неохотой протянул Страшиле ногу. Проржавевшие коленные суставы пронзительно заскрипели, и Страшила молча начал их смазывать.

Дровосек согнул ногу, и теперь она двигалась почти беззвучно. Только мягко шуршали о траву металлические пластины.

— Видишь, так ведь лучше?

Дровосек не ответил. Страшила похлопал его по плечу, поднялся на ноги и убрал тряпку с маслёнкой. Он подошёл ко мне и протянул руку, помогая мне встать.

— Идёмте дальше.

Железный Дровосек неуклюже поднялся на ноги, и вскоре мы вернулись на дорогу и продолжили наше путешествие.

Вновь воцарившееся молчание граничило с неловким. Я до сих пор чувствовала напряжение между нами, особенно из-за недавнего срыва Железного Дровосека. Но прямо сейчас, хотя его взгляд и был отстраненным, он не выглядел сердитым или опечаленным. Просто задумчивым.

Его шаги всё ещё были тяжелыми, отдавались лязгом металла и прерывались случайным скрипом другого колена, на котором ещё осталось немного ржавчины. Но я не обращала на это внимание. Он стал таким, и моё отношение к нему из-за этого никак не поменялось.

Через некоторое время Железный Дровосек тяжело вздохнул.

— Можно… можно я понесу маслёнку? — спросил он.

Его голос был тихим, взволнованным. Борясь с чувством стыда, он старался не смотреть мне в глаза, когда я молча протянула ему жестянку. Он взял её и после недолгих колебаний смазал себе другое колено.

Он согнул его, втирая масло в сустав, и скрип прекратился.

— Спасибо, — сказал он всё так же негромко.

— Всегда пожалуйста.

— Я… Лучше она будет при мне, — сказал он, сжимая маслёнку.

— Конечно.

И мы пошли дальше.