Прекрасное далеко не будь ко мне жестоко (джен)

Магистры Совета джедаев смотрели на меня так, будто я был вонючей коровьей лепёшкой, внезапно свалившейся им на головы. Их губы шевелились недовольно, брови хмурились, а пристальные взгляды, казалось, прожигали дыры в моей курточке. Пассивная легилименция приносила их мысли: «Недопустимо! Ему нет места в Ордене! Мы ещё пожалеем об этом! Ошибка! Ошибка!»

Однако, как я и планировал, они всё же приняли меня, пусть и с видимой неохотой. Постные лица магистров были тому прямым доказательством. Впрочем, на их сомнения и страхи перед будущим мне было откровенно плевать. Главное — интрига удалась, и все знания Ордена теперь мои!

Оби-Ван стоял рядом, красный и потный. Его поведение в битве за Набу тоже получило нелестную оценку.

«Ты, по сути, мешал Квай-Гону сражаться, был слабым звеном. Он не заслуживает звания рыцаря, слишком нетерпелив и плохо управляем», — неслось нам в уши со всех сторон. Молчали только Йода и Винду, пристально разглядывая нас обоих. И Кеноби всё же дали звание рыцаря — видимо, только из-за того, что иначе Оби-Ван не смог бы выполнить последнюю просьбу Квай-Гона и ушёл бы вместе со мной.

Мне магистры поставили условие: год. Всего лишь год, чтобы впихнуть в себя всю программу, которую обычные юнлинги жуют с рождения до тринадцати лет. И только в случае успешной сдачи экзаменов меня готовы были сделать падаваном Кеноби. Оби-Вана сразу же отправили на очередную миссию, а меня послали учиться.

Через час, который я просидел в приёмной Совета, беззаботно болтая ногами, за мной пришла высокая женщина в робе джедая, чтобы проводить на новое место жительства и, надеюсь, рассказать, как будет проходить моё обучение. Впрочем, на все вопросы она только отмахнулась, мол, что я и так всё узнаю от наставников. Она шла быстро, и мне периодически приходилось срываться на бег, чтобы не отстать.

Комната, в которую мы вошли, уже насчитывала трёх жильцов. Вот только моя запыхавшаяся физиономия им сразу чем-то не понравилась. Они смотрели на меня с негодованием, как Джаба Хатт на грязь, прилипшую к сапогам охранника-гаморреанца.

Подоплёку ситуации помогла понять пассивная легилименция, которой я пользовался неосознанно. Причина была в том, что юнлинги в Храме знали друг друга с пелёнок. Они были одной семьёй, а я — непонятным чужаком. Хуже того, для них я немедленно стал выскочкой, которого неизвестно за какие заслуги пообещали взять в падаваны раньше остальных. Об этом и о других решениях Совета, касающихся меня, будущим соседям по комнате сразу же рассказала моя сопровождающая. Если все джедаи настолько плохо разбираются в психологии подростков, то я теперь понимаю, отчего Орден в итоге развалился.

— Этот мальчик раньше был рабом на Татуине, юнлинги, — сделала контрольный выстрел джедайка. — Я прошу вас помочь ему адаптироваться в Храме. Будьте снисходительны, Энакин пока ничего не знает о нас.

В общем, меня немедленно решили проверить «на вшивость», предложив, как водится у юнлингов, сразиться на мечах. Тренировочных, разумеется. Я кивнул и честно сказал, что не умею драться так, как они. Будущие джедаи радостно запереглядывались, так им, вероятно, не терпелось показать новичку его место в храмовой табели о рангах. Вот только я сразу же предупредил самонадеянных идиотов, что буду применять техники Силы. На что юнлинги опрометчиво согласились, не чувствуя во мне достойного противника. Как я позже узнал, местные одарённые всегда больше полагались на меч, чем на Силу.

Уверенные в своей скорой победе, юнлинги не знали, что пока наш корабль летел к Корусанту, я ежедневно приставал к Оби-Вану с просьбой показать какие-нибудь несложные техники.

И тот терпеливо и вдумчиво всё мне разъяснял. Ещё по моим просьбам Кеноби рассказал в подробностях, как сражался с ситхом. В то же время в глазах Оби-Вана я часто замечал тщательно скрываемое напряжение. В эти моменты он выглядел будто человек, который подкармливает львёнка, уже предчувствуя, как однажды тот откусит ему голову. Тем не менее Кеноби учил меня, несмотря на дурные предчувствия. Мне казалось, Оби-Ван понимал, что в Храме мне будет поначалу очень сложно, и только поэтому без утайки делился знаниями и реалиями из жизни юнлингов.

Особенно Кеноби радовался, когда мои вопросы касались техник Силы. В его глазах вспыхивал тот самый азарт, который я уже научился замечать. Казалось, Оби-Ван с нетерпением ждал момента, когда я запнусь, чтобы торжественно объявить, что пока не освою новую технику Силы, дальше обучение не пойдёт. Но всякий раз я повторял за ним с первой попытки, вытягивая знания из будущего наставника, словно выуживая золотые галеоны из сейфа жадного до денег Малфоя.

Это явно сбивало с толку молодого джедая, но Кеноби всё надеялся, что рано или поздно я всё оступлюсь. Позже, уже в Храме, я узнал, что многие техники Силы не давались джедаям даже после длительных тренировок. Рыцари и мастера, как выяснилось, не придерживались строгих правил — каждый наставлял, как умел. Поэтому падаван члена Совета почти всегда превосходил в мастерстве того, кто обучался у обычного рыцаря.

Одним словом, моих новых знакомых ждал большой сюрприз. И когда в зал, где проходили наши поединки, заглянул наставник фехтования Цин Драллиг, почувствовавший возмущения в Силе, то он увидел трёх обгадившихся старших юнлингов, которые раздавленными амёбами валялись на полу.

Немного позже, отошедший от шока Драллиг лично проверил мои умения фехтовальщика и только обескураженно покачал головой. Я не умел ничего из того, что осваивали с самого детства будущие джедаи. Впрочем, Драллиг задумчиво почесал затылок и воодушевлённо сказал, что это станет вызовом для него. И как гениальный наставник, он обязательно сделает хорошего бойца из кучки ранкорьего дерьма, которую видит сейчас перед собой.

На хамские слова этого разумного я не обиделся. Альбус Дамблдор ещё в прошлой жизни избавил меня от желания демонстрировать кому-либо свои истинные эмоции. «Розги и карцер — вот лучшие учителя», — считал Дамблдор во времена моей юности, хотя позже, как я знал от слуг, поменял своё мнение на противоположное. Ещё в приюте я выработал для себя простые принципы, которым собирался следовать и в новой жизни.

«Убивай врагов при первой возможности. Не показывай истинных чувств. Предать может каждый. Жестокость — высшая мера уважения к поверженному врагу».

Так что я просто сделал себе в памяти пометку при случае отомстить этой заносчивой обезьяне.

— Будешь заниматься со старшими юнлингами, — осмотрел меня сверху донизу Драллиг. — И запомни навсегда, мальчик. Кодекс джедаев учит нас: «Нет эмоций — есть покой. Гнев, ярость, агрессия — прямые дороги к Тёмной стороне».

Я опустил голову, сдерживаясь. «Покой — от слова покойник. А жизнь — это эмоции, в том числе ярость и гнев!»

— Да, наставник…

— Поверь мне, юнлинг, у тебя будет куча времени — целая вечность — чтобы вбить в свою глупую голову постулаты Кодекса джедаев, — продолжил поучать меня Драллиг. Было заметно, насколько этому заносчивому типу нравятся собственные слова.

— Во время тренировочных поединков можно мне применять техники? — спросил я будто бы невзначай и только что не шаркнул ножкой.

— Нет и ещё раз нет! — рявкнул Драллиг и погрозил мне пальцем. — Твои фокусы с Силой, Скайуокер, — это как прийти с бластером на соревнования по рукопашному бою. Не по-джедайски! Запомни, на моих уроках есть только фехтование. Техники можешь применять лишь на себя, и то ограниченно. О твоих талантах в работе с Силой я уже осведомлен от магистров и юного Кеноби.

Я снова кивнул, но мысленно представил, как однажды зарежу этого ублюдка его же мечом.

— Любая учёба даётся мне с необычайной лёгкостью, мастер Драллиг, — всё же позволил я себе шаркнуть ножкой. — И теперь, думаю, меня отселят в другое место. Вряд ли эти юнлинги захотят жить в одной комнате с тем, кто стал причиной их унижения, — пнул я валяющееся под ногами тело.

Драллиг смерил меня строгим взглядом, в котором читалось явное неодобрение, и властным тоном велел отнести испачкавших штаны юнлингов к целителям. Я согласно кивнул и принялся за работу, уже зная, что будет дальше. Поднимая телекинезом тела, я уложил всех троих на парящие носилки, которые мягко завибрировали под их весом. Запах испражнений был весьма ощутимым, и Драллиг немедленно поспешил уйти, буркнув напоследок, что стоит запретить в учебных боях такие жестокие техники.

Вскоре мы двинулись — процессия, которую не забудут в Храме ещё долго. Носилки плыли впереди, а я топал следом, чувствуя на себе взгляды десятков джедаев. Рыцари, падаваны, юнлинги — все, кто проходил мимо нас, смотрели некоторые с весёлым удивлением, другие с плохо скрываемым отвращением, а юнлинги так и вовсе — с заметными ухмылками. В общем, на следующий день о том, что случилось, знали все и в открытую меня больше не трогали.

По дороге я думал о своём новом наставнике фехтования. Во всём, что касалось световых мечей, Драллиг действительно был большим специалистом. Правда, имелся у него огромный, на мой взгляд, изъян, не дававший этому язвительному джедаю считаться по-настоящему могущественным разумным. Связь с Силой у Драллига была невелика, а уровень мидихлориан еле-еле превышал пороговые значения, позволявшие разумному считаться одарённым. Как бы сказали у нас — он был жалким сквибом. Впрочем, сложности с силовыми техниками ничуть не мешали ему гонять юнлингов по тренировочной площадке с утра до вечера. Сублимация собственной ограниченности, как я решил.

Хогвартс, который я вспоминал иногда, теперь казался мне детским садом. Там учили магии, как трюкам в цирке. А у джедаев было десять тысяч лет, чтобы выстроить систему обучения юнлингов. Каждое утро начиналось с того, что в голову вбивали историю и географию Галактики. Не урок — допрос. Не выучил расположение гипермаршрутов Кореллианского торгового пути? Получай дополнительную тренировку в симуляторе. С закрытыми глазами. В условиях электромагнитной бури.

Ксенология. Я должен был различать расы не только по внешности — по запаху, по тембру голоса, по форме мантрал или щупалец. Ошибся? Поздравляю, Энакин, ты только что оскорбил посла и спровоцировал межзвёздный инцидент. Добро пожаловать в симулятор.

Программирование. Совсем не наши земные «Привет, мир!». Взлом любых защитных систем, даже самых замороченных. Перепрограммирование боевых дроидов с помощью Силы. С закрытыми глазами, на лету. Потому что в реальном бою не будет возможности делать что-то медленно и вдумчиво.

А философия Ордена... Это были не лекции, скорее промывка мозгов. Юнлинги засыпали с «Кодексом джедаев» в обнимку и просыпались с ним же. Через год начинали видеть его во сне. Через два — думали его категориями. Через три — переставали понимать, где заканчиваются догматы и начинается собственное «эго». Хорошо, что я в душе взрослый. Иначе тоже мог бы стать джедаем и потерять себя.

Всё свободное время — а его, признаться, было не так уж много — я проводил в архивах, впитывая новые знания о Силе. Сон требовался мне постольку-поскольку, а потому я осваивал техники с такой скоростью, которая показалась бы местным попросту невозможной.

Как и многое другое в храмовом обучении, меня раздражала вечная тяга джедаев к медитациям. Казалось, они искали любой повод, чтобы погрузиться в транс, якобы услышать голос Силы! Толку для себя в этом я не видел никакого. Те долгие часы, что мы тратили на пустое сидение в позе лотоса, можно было бы использовать куда разумнее. И поэтому мне пришлось приспосабливаться.

Я оставлял ментальные сигналки на случай возможных проблем, а сам просто спал. И даже однажды заслужил похвалу от одного из престарелых мастеров, который, наверное, решил, что моя сигналка — это концентрированный транс одарённого, сосредоточившегося на глубоком изучении догматов Кодекса джедаев.

Год тянулся очень долго. Мне лишь на базовом уровне удалось освоить все основные стили фехтования, пусть и не идеально. Лучше всего у меня получалась Траката. Я накачивал своё тело Силой, использовал мгновенные уклонения и прыжки, а затем заканчивал поединки одним молниеносным ударом. Этот стиль напоминал мне охоту змеи, а я всегда был неравнодушен к ним, ещё с прошлой жизни.

Лишиться в будущем руки, а чуть позже и доброй половины всего тела, как это случилось у Лукаса в его истории с оригинальным Избранным? Нет! Такая перспектива мне категорически не нравилась. Поэтому формы «Макаши» и «Соресу» я изучал с особой скрупулёзностью и вниманием. Не с целью полностью овладеть всеми их возможностями, а скорее для того, чтобы понять, как уверенно побеждать джедаев, которые предпочитали эти стили.

Когда учёба начинала казаться мне невыносимо скучной, а в груди разгоралось знакомое жгучее желание запытать Круциатусом очередного фанатика Кодекса — я отправлялся в технический ангар Храма. Там, порхая над верстаком, мои руки собирали дроидов — в отличие от бесконечных медитаций действительно полезных помощников. Правда, вначале мне пришлось в быстром темпе освоить непростую технику под названием Меху-Дёру — создание одарёнными механизмов и устройств с помощью Силы. В какой-то мере её изучали многие джедаи в Храме, хотя бы просто для того, чтобы уметь собрать собственный световой меч.

Меня учить этой технике, похоже, никто здесь не собирался, но помог Великий голокрон, к которому меня любезно допустила добрейшая Джокаста Ню, хранительница архивов. Древняя джедайка была начальницей в этой колоссальной цифровой библиотеке, и я при первой же возможности постарался заслужить расположение этой строгой женщины. А Великий голокрон — живущий где-то в глубинах Храма полуразумный кристалл — оказался бесценным источником древних знаний и прекрасным собеседником.

Через полгода мои дроиды-уборщики исправно помогали Джокасте Ню избавляться от пыли, а я дополнительно освоил профессию «ледоруба» и создал программу спарринг-партнёра, собираясь незаметно установить ту в учебные сервера.

Увы, к этому времени старшие юнлинги и даже падаваны перестали быть для меня достойными противниками. А мастера, обитавшие в Храме, отказывались сражаться со мной всерьёз, считая всего лишь ребёнком. Так что я очень быстро наловчился использовать найденные по наводке Великого голокрона оцифрованные матрицы известных джедаев и ситхов прошлого. Вот только тренироваться по ночам и постоянно держать активированным купол незаметности было неудобно и затратно. Жаль, но даже так до уровня Драллига мне пришлось бы ежедневно тренироваться ещё как минимум года три-четыре. И это если полностью посвятить себя фехтованию. Пока этот надменный тролль — как его называли остальные юнлинги — неизменно побеждал меня в каждом поединке, высмеивая мои промахи.

* * *

Время итоговых экзаменов пришло неожиданно. Что удивительно, на последнем испытании, которым традиционно являлись бои на световых мечах, присутствовал Палпатин, видимо желавший своими глазами оценить мои успехи. И я не собирался разочаровывать столь важную особу. Такой серьёзный ресурс, как Верховный канцлер Республики, стоило использовать к своей выгоде.

Благодаря идеальной памяти, теорию я сдал без труда. Симуляторы привычно развлекли, и к последнему испытанию я подходил с хорошим настроением, более того — с предвкушением. Дождавшись своей очереди, я вышел в круг, внутренне готовясь к интересному бою. За несколько дней до экзамена мне всё же удалось покопаться во внутренностях системы, что обеспечивала джедаев голографическими противниками, и внести в неё кое-какие изменения.

Когда передо мной появился невероятно реалистичный Дарт Мол с красным световым мечом в руках, наверху раздался сдавленный крик взрослых джедаев. Кто-то — я видел — едва не сиганул вниз с мечом наголо. Там находились рыцари и мастера, которые собирались посмотреть на сражение старших юнлингов.

Многие из джедаев пришли выбрать падавана, присматриваясь к тем, кто лучше всех проявит себя в фехтовании. Я заметил наверху магистра Винду, моего учителя Кеноби и канцлера Палпатина, который с живейшим любопытством разглядывал проекцию Дарта Мола. Их разговора я не слышал, потому что экзамен уже начался и прислушиваться мне стало некогда.

Быстрый удар сверху — я легко уворачиваюсь. Резкий взмах, чтобы разрубить меня поперёк туловища — моё тело пружинисто гнётся, избегая вражеской атаки. Удары Дарта Мола напоминают вспышки молний, но в какой-то момент мне удаётся подобраться вплотную… И я лишь на мгновение включаю меч. Голограмма Мола застывает, как бы признавая мою победу.

«Я сдал экзамен! — проносится в голове радостная мысль. — Так и до собственного Патронуса недалеко».

— Бывший раб, выползший из песчаной норы, что даже в миры Республики не входит! Грязный выскочка! — слышу я тихое-злое из группы юнлингов, ожидающих своей очереди. Снова ловлю чужой шёпот:

— Знаете, парни, можно вытащить разумного из рабства, но делать джедая из бывшего раба — напрасная трата ресурсов Ордена, — прошипел чернявый парнишка, который вместе со своими друзьями проиграл мне ещё в первый день.

Сдавленные смешки, несколько завистливых взглядов в спину — я сделал вид, что ничего не слышу. Однако каждое злое слово падало на раскалённую плиту моего гнева.

«Ничтожества всегда завидуют более сильным и умным», — подумал я с яростью, мысленно рисуя, как они всей толпой дружно подыхают на арене Петронаки. Желательно — мучительно, так чтобы кишки плющились под гусеницами дроидов-танков.

Мои программные доработки в экзаменационной системе не ограничивались голограммой Дарта Мола. О нет. Каждого из злопыхателей, что сейчас так весело хихикали у меня за спиной, ждали куда более… интересные сюрпризы. Как выяснилось позже, никто из них так и не смог победить своего голографического противника и в этот раз падаваном не стал.

Немного позже ко мне подошли поздравить Верховный канцлер, Винду и Кеноби.

— Ты хорошо держался, молодой человек, — обратился ко мне Палпатин. — Ваше сражение с этой голограммой забрака, наделавшей столько шума среди джедаев, было действительно впечатляющим. Хотя я, признаться, из-за скорости, на которой вы двигались, не смог разглядеть почти ничего, — обезоруживающе улыбнулся тайный Владыка ситхов.

— Не расстраивайтесь, господин Верховный канцлер, — покровительственно усмехнулся Винду. — Обычный человек не обладает такими возможностями.

— Энакин, зачем ты устроил это представление? — насел на меня Оби-Ван, нахмурившись.

— Чтобы вы наконец-то решились исполнить своё обещание, данное Квай-Гону год назад, — холодно ответил я и усмехнулся, глядя ему в глаза: — Надеюсь, теперь у Совета не получится отговорить вас, что я ещё не готов стать падаваном… учитель.

— Я встречусь с гранд-магистром Йодой… — нехотя выдавил Кеноби и ушёл, слегка поклонившись Палпатину и Винду.

— Мы узнали, сегодня ты отлично сдал все экзамены. Сложно, наверное, было? — с улыбкой спросил канцлер и добавил, обращаясь к чернокожему магистру: — Я чувствую за собой немалый долг, друг мой. Ведь Энакин спас родной мне мир, разрушив «Барышник» неймодианцев, собравшихся захватить нашу планету. Позвольте нам пообщаться с мальчиком, магистр Винду? Я бы показал Энакину работу Сената и, если это, конечно, не расходится с Кодексом джедаев, — угостил бы его чаем с печеньем в одном из кафе верхних уровней.

Я едва не хрюкнул от смеха, внезапно вспомнив рассказы Антонина Долохова о неком Мальчише-Кибальчише.

Чернокожий джедай лишь безразлично пожал плечами и произнёс:

— Вы слишком добры, Канцлер, если решили потратить редкие моменты своего отдыха на подобный пустяк. Думаю, его наставники не станут возражать. Тем более, как мне кажется, после сегодняшнего, магистр Йода согласится сделать юного Скайуокера падаваном Оби-Вана Кеноби.

— Ты ведь не против присоединиться ко мне, Энакин? — посмотрел на меня Палпатин с некоторым лукавством во взгляде.

— Я буду очень рад, господин Верховный канцлер, — поклонился я учтиво и про себя хихикнул некоторой двусмысленности, послышавшейся мне в его голосе.