Свет на дальнем берегу (гет)

Дойдя до песчаного берега реки, Том остановился, глядя по сторонам. Моста не было видно, и он понятия не имел, в какую сторону им стоит двигаться дальше.

“От советов этого быка не было решительно никакой пользы!” — со злостью подумал он, глядя на клубящийся над водой туман.

Джинни встала рядом с ним, растерянно глядя на воду.

— Том? — позвала она вдруг, и он повернул к ней голову. — Если мы перейдем на дальний берег, то мы уже не сможем вернуться домой?

— Мы еще даже не нашли мост, — поспешил задушить ее сомнения Том, — быть может, на пути к нему мы обнаружим границу.

В ответ Джинни покачала головой.

— Никакой границы ведь не существует, да? — грустно спросила она. — Ты просто не хотел, чтобы я расстраивалась из-за того, что мы умерли?

От этих слов Том ощутил что-то странное. Это было похоже на… сожаление?

Незнакомое чувство вызвало у него испуг. Том тряхнул головой, чтобы избавиться от него, но оно никак не хотело отпускать его, все сильнее сдавливая ребра.

“Это место продолжает сводить меня с ума, — убеждал он себя, — девчонка — расходный материал, что облегчает мне путь через загробный мир. С чего я вдруг должен ей сочувствовать?”

Но вслух он сказал лишь:

— Граница обязана существовать. Вспомни про воронов, Джинни!

Она повернулась к нему с печальной улыбкой.

— Никто не возвращается с того света, Том, только призраки. А я не хочу становиться призраком. Я пойду дальше и дождусь всех, кого я люблю, там, на дальнем берегу.

Голос Джинни стал чуть тише:

— В конце концов, я буду там не одна. Со мной будешь ты.

Сожаление грозилось раздавить его изнутри, но Том сумел натянуть на лицо непринужденную улыбку.

— Конечно.

— Тогда давай поскорее найдем мост, — нарочито весело сказала Джинни, двинувшись вниз по течению реки. — Надеюсь, что на дальнем берегу хотя бы иногда показывается солнце. Я по нему очень соскучилась.

Том пошел за ней, пытаясь унять свои чувства. Пока они стояли у реки, рассвело окончательно, и вода сменила цвет на зеленовато-серый. Ее течение казалось медленным, едва различимым, но Том чувствовал, что это спокойствие было обманчивым. Он подозревал, что шагнувших в эти воды путников не ждет ничего хорошего.

Они брели дальше, и Джинни задумчиво молчала. Эта тишина более чем устраивала Тома, ведь так он мог не возвращаться к своим странным эмоциям. Он пытался отвлечь себя воспоминаниями о прошлом, но и они упорно приводили его к девчонке — к тому дню, когда полвека бесконечного сна были прерваны росчерком ее пера.

— Меня зовут Джинни Уизли, — неаккуратно вывела она тогда на первой странице дневника.

Том пришел в замешательство, почувствовав присутствие чужой души в своей темнице. Ему даже показалось, что он сошел с ума и выдумал это имя, чтобы хоть что-то изменилось. Джинни Уизли. Какое нелепое имя. Он бы точно придумал получше.

Это заставило его полагать, что она была реальной.

— Привет, Джинни, — написал он в ответ, — меня зовут Том. Как к тебе попал мой дневник?

С тех пор пустота начала медленно отступать. Ее сменило бесконечное ожидание — ожидание новых строчек от его маленькой подружки. И пусть это были бестолковые мысли одиннадцатилетней первогодки, ее искренняя привязанность к нему придавала ему сил. Временами Том даже жалел, что ему придется убить ее ради освобождения от оков дневника. Джинни могла бы стать его первой верной последовательницей.

Он испытал облегчение, когда однажды вместо нее дневник открыл Поттер. Использовать для возрождения его душу было бы не только чертовски символично — это бы позволило сохранить Джинни жизнь.

Но она умудрилась выкрасть дневник обратно, и теперь они вместе блуждали по загробному миру.

“Вероятно, это все же был лучший исход, ведь без нее я бы сгинул еще в болоте, — подумал Том, — но тогда почему внутри так паршиво?”

Джинни остановилась так внезапно, что он едва не налетел на нее. Проследив за взглядом девочки, Том обнаружил огромную каменную голову вдали. Она торчала из песка у самого края реки.

— Как думаешь, она… живая? — шепотом спросила Джинни.

— Не сомневаюсь в этом, — хмуро ответил Том. Как и все остальное в загробном мире, каменная голова не внушала ему доверия.

— Может, она подскажет нам, как найти мост? — особой уверенности в голосе Джинни не было.

Чутье подсказывало Тому, что им стоит держаться от этой статуи подальше, но их путь лежал мимо нее. Немного подумав, он отрицательно замотал головой.

— Не все в этом мире хотят нам помочь. Мы не станем с ней разговаривать, — решил он, обгоняя Джинни. — Мост мы найдем и без ее помощи.

Если девочка и хотела возразить, то не решилась, покорно последовав за ним без лишних вопросов.

Чем ближе они были к каменной голове, тем сильнее становилась тревога Тома. Он старался даже не поворачивать лица в ее сторону, но в какой-то момент его ноги стали ватными и непослушными. Медленно остановившись, он развернулся к статуе, словно подчиненный какой-то неведомой силой. Тревога достигла наивысшей точки, когда хотелось сорваться и бежать, но он мог лишь сверлить взглядом каменную голову.

У нее было три лица. Одно смотрело вверх по течению, второе — вниз, а третье — прямо на Тома. Глаза каменной глыбы ожили, и все три пары внимательно уставились на него.

— Твои усилия тщетны, — скрипучим голосом протянуло левое лицо, — тебе нечего делать на дальнем берегу.

— Твое место в лесу, — прогромыхало правое, — среди таких же, как ты сам.

— Лжец, — подало голос центральное лицо, — лжец!

Не успел Том прийти в себя, как все трое начали голосить в унисон:

— Лжец! Лжец! Лжец!

“Хватит с меня!” — зло подумал Том, осознав, что морок статуи спал. Он развернулся и ступил прочь.

— Идем, Джинни.

Но он не услышал шагов у себя за спиной. Девочка попалась в ту же ловушку, что и он сам, и теперь завороженно стояла напротив каменной головы. У Тома екнуло в груди, когда он осознал, что статуя не просто так назвала его лжецом. Не колебаясь ни секунды, он кинулся к Джинни, но лица уже начали говорить.

— Открой глаза, — приказало первое.

— Открой глаза, — вторило ему другое.

— Открой глаза, — повторило третье.

Джинни испуганно отпрянула назад, когда они хором заголосили:

— Открой! Открой! Открой!

Том схватил ее за руку и потащил прочь, пока она не поняла, о чем говорили каменные лица. Он уводил Джинни все дальше, и голоса затихали позади, но сдавливающее чувство внутри лишь росло.

— Ты был прав, — зло прошипела Джинни, — эта голова только пытается нас запутать!

Она крепче сжала его ладонь, и Том ощутил легкое удивление.

Джинни верила ему настолько, что не стала даже слушать каменную статую. Не насторожилась, когда та назвала его лжецом. Не задумалась над словами, которые предназначались ей. От былого страха не осталось и следа: Джинни была готова отказаться от надежды вернуться в мир живых и пойти с ним дальше несмотря ни на что.

“Изменилось бы это, знай она, что я Волдеморт?” — отчего-то подумал Том.

Ответ на этот вопрос был предельно очевиден. Ее рука дрожала особенно сильно, когда она выводила это имя в дневнике. А после она слезно просила никому не рассказывать о том, что решилась написать его. Ее ненависть к Волдеморту и страх перед ним зародились намного раньше, чем она научилась ходить и говорить.

Но Джинни не знала, кого она держит за руку. Она шла вдоль зачарованной реки в мире мертвых с Томом Реддлом, мальчиком из дневника.

Том не заметил, как вода вновь начала темнеть. Третий день подходил к концу.

“Нет! — испуганно подумал он. — Когда наступит ночь, Джинни…”

Он одернул себя и посмотрел на девочку. Собственный испуг поразил его до глубины души. Почему ему было не все равно на ее возможную окончательную смерть?

Но поразмыслить об этом он не успел: Джинни вдруг радостно встрепенулась и отпустила его руку.

— Вот же он! — воскликнула она, указывая на внушительный каменный мост, поросший мхом. — Мы нашли его!

Сорвавшись с места, она побежала вперед. Том нахмуренно смотрел ей вслед, чувствуя, будто что-то не так.

Он приблизился к мосту и внимательно посмотрел на него. Твердый камень казался ненадежным, готовым обвалиться в любой момент, хоть разумом Том и понимал, что ему нечего бояться. Берег по ту сторону моста был скрыт густым туманом, за которым было невозможно разглядеть ничего.

Уже ступившая на мост Джинни нетерпеливо обернулась.

— Том, ты идешь?

Сдавленно кивнув в ответ, Том сделал шаг вперед, но даже не сдвинулся с места. Он шагнул еще раз, и еще раз, и еще…

Как бы он ни пытался, у него не получалось взойти на мост. Неведомая сила удерживала его на ближнем берегу. И если раньше Том бы разозлился, то теперь же он не чувствовал даже разочарования. Он знал, что так и будет — знал еще в тот момент, когда Куланн рассказал про мост.

— Я не могу, — коротко бросил он.

Джинни посмотрела на него с плохо скрываемым отчаянием. Она до безумия боялась остаться в одиночестве, и Том в очередной раз ощутил болезненный укол под ребрами. Времени было ничтожно мало: небо становилось все темнее. Он должен был сказать ей правду.

“Почему меня это волнует? — в очередной раз задался вопросом он. — Почему я не хочу, чтобы она осталась здесь?”

В этом и была главная проблема. Он хотел, чтобы она осталась, и он до безумия боялся этого желания. Оно было столь неправильным, столь инородным, что можно было бы списать его на помутнение от тумана, но разум Тома был кристально чист. Это желание действительно шло из его собственной души.

— Возьми меня за руку.

Том вздрогнул, не заметив, как Джинни вернулась к нему. Она протягивала свою ладонь и решительно смотрела на него.

— Глупости, — грустно усмехнулся Том, — у тебя не выйдет обмануть мост таким дешевым трюком.

— Получится, — заверила его Джинни, — я… просто знаю это.

В ней снова говорила интуиция прирожденной волшебницы, ее совершенное понимание этого нелогичного мира. И теперь Том точно знал, что может всецело полагаться на ее ощущения. Он сжал ее пальцы и медленно кивнул.

— Тогда веди.

Незримый барьер исчез, и песок под ногами сменился твердым камнем. Том шагал по мосту и видел, как впереди рассеивается туман. Но чем ближе он подходил к середине моста, тем сложнее ему становилось дышать. Не из-за магии этого места — из-за собственных чувств.

“Нет, — подумал он, когда паника стала почти осязаемой, — нет, нет, нет!”

— Стой!

Девочка послушно замерла и удивленно обернулась. До середины моста оставалось каких-то несколько дюймов, и Том обогнул Джинни, преграждая ей путь. Темнота почти скрыла черты ее лица, а это означало, что счет пошел на минуты. Протянув руку вперед, Том тыльной стороной пальцев коснулся ее груди: сердцебиение было едва заметным.

— Мы дошли до границы, — тихо произнес он, — ты можешь вернуться назад.

— Но я же сказала, что не хочу…

— Становиться призраком? Ты не станешь. Ты откроешь глаза в своем теле и продолжишь жить так же, как и жила прежде.

Слова давались ему с трудом, но Том продолжил, используя все ее слабости, чтобы убедить чертову девчонку покинуть его:

— Ты снова будешь ходить в Хогвартс. Вернешься на лето домой к родителям, по которым ты так скучала. Попадешь в школьную команду по квиддичу и будешь играть вместе со своими братьями. Ты же мечтала стать охотником?

Джинни колебалась. Том видел, как сильно она жаждет вернуться к жизни, но что-то не давало ей покоя.

— А как же ты? — еле слышно спросила она. — Разве ты не вернешься вместе со мной?

— Мне некуда возвращаться, — покачал он головой, — перед тем, как попасть сюда, я не был живым, в отличие от тебя.

На глаза Джинни навернулись слезы.

— Неправда! — зло воскликнула она. — Ты был моим другом! Ты был настоящим!

— Я был заключен в дневнике, а теперь я свободен, — горько усмехнулся Том. — Было бы эгоистично с твоей стороны желать, чтобы я и дальше оставался в своем заточении.

Эта уловка сработала: смахнув слезы, Джинни улыбнулась.

— Прости. Наверное, тебе и впрямь будет лучше на дальнем берегу. Только…

Шмыгнув носом, она шагнула ближе и обхватила его руками.

— Я буду скучать по тебе.

Том обнял ее в ответ, повинуясь какому-то странному порыву. Он ощущал внутри незнакомое прежде тепло. Склонившись к ее уху, он прошептал:

— А теперь пришла пора открыть глаза.

Джинни отстранилась и подняла на него взгляд, словно желала получше запомнить его лицо. Том осознал, что вернувшись к жизни она обязательно узнает, кому принадлежал дневник.

“Лучше скажу ей сам”, — рассудил он, чувствуя, как сжимается от этой мысли его мертвое сердце.

— Я… — слово “Волдеморт” застряло в горле, когда он увидел, как девочка медленно растворяется в дымке, — я буду ждать тебя на дальнем берегу.

Он сам не понял, что на него нашло. Он даже не был уверен, услышала ли Джинни его последние слова: она просто исчезла, оставив его на мосту в одиночестве. Темнота окончательно поглотила загробный мир. Наступила четвертая ночь.

Когда Том пришел в себя, он увидел знакомую фигуру у самого моста. Смерть стояла и смотрела прямо на него, но он больше не чувствовал страха. Он медленно кивнул ей, и старуха кивнула в ответ, после чего развернулась и ушла прочь. Сам же Том тяжело вздохнул и двинулся дальше — на дальний берег.

* * *

Джинни распахнула глаза и не сразу поняла, где находится. Высокий потолок, уходящий в темноту, напоминал о владениях великанов, но она точно знала, что находится в Хогвартсе. Последним, что она помнила, был мост через реку, что текла в загробном мире. Мост и стоящий посреди него Том.

А затем она увидела черный ежедневник с огромной дырой, из которой кровью сочились чернила. Все начало вставать на свои места. Поднявшись на четвереньки, Джинни доползла до ежедневника и осторожно коснулась пальцами кожаной обложки.

— Я вернусь, Том, — дрожащим голосом прошептала она, — только не переставай меня ждать.