Незаконченная история Лили Поттер (гет)

Северус Снейп глядел в окно на зеленые поля. На его обычно бесстрастном лице мелькало беспокойство. Мало ему забот, так еще эта крестница Дамблдора свалилась на больную голову! Он знал: рано или поздно ему придется раскрыть портрету, что упустил девчонку. Волшебник упустил сквиба — подумать только!

Он заметил еще пару недель назад: Кики не появилась в замке, как было условлено, и не доложила ему о таинственной незнакомке. Связываться через камин было опасно, и Снейп, развязавшись с делами как можно быстрее, сам заявился в убежище, но вместо жильцов нашел только опустевший неприбранный дом. Ни чемодана, ни вещей непрошеной гостьи, ни эльфа, повсюду разбросанные книги, посуда, порванные рисунки — собирались в спешке, так что даже свет остался непогашенным в гостиной и в коридоре. Волшебник проверил зачарованную дверь, и убедился, что никто не вламывался извне. Да, это не похищение — он бы точно знал.

— Ну, бесполезные создания, — строго обратился он к картинам, — говорите, что здесь случилось!

В ответ старые портреты молодых волшебников — давних друзей Дамблдора — как-то замялись и столпились на одном холсте возле хорошенькой дамы в красном платье, сидящей рядом со старым шкафом.

— Я задал вопрос, — холодно повторил мужчина.

— Мы не обязаны отвечать вам, сэр, — выкрикнул безусый паренек, шагнув вперед, — и уж поверьте, будет лучше, если вы ничего не узнаете. Не надо так на меня смотреть — я вас не боюсь. Что вы нам сделаете — сожжете, обольете Зельем исчезновения? Для жилища нашего давнего друга это слишком просто. И оставьте бедняжку в покое — теперь она вам вряд ли поверит. Для неё вы предатель.

«Так вот оно что».

Он отвернулся от вскинувшейся на него толпы однокурсников и шагнул вперед к холодному, давно не зажигавшемуся камину. На верхней полке уже успела обжиться бурая пушистая пыль, такая же как и на подсвечниках, на зеркале, на маленьких жужжащих фигурках, валявшихся на полу. Осматривая камин в поисках следов летучего пороха, Снейп наткнулся на почерневшие, покрытые пеплом клочки бумаги. Он аккуратно сгреб их к себе, но на них едва различались потускневшие краски какого-то рисунка. Мужчина взмахнул палочкой, так что обрывки вылетели из камина и закружили в воздухе, и прошептав заклинание, соединил их двумя серебристыми струйками. Бумага засияла, а через мгновение в воздухе уже кружил цельный лист пергамента. Мужчина схватил его и обомлел.

С пергамента смотрело совсем детское, но усталое лицо в рамке черных волос. Мальчик сидел у пруда под деревом с мрачным видом и сжимал в руках книгу. На нем был старый заношенный сюртук, вышедший из моды еще в середине века, и потрепанная мантия, которую неоднократно латали. Северус Снейп увидел себя в далеком детстве.

Бледный и возбужденный, он схватил рисунок, спрятал его на груди и тут же выбежал вон в смятении. Северус уверял себя, что должно быть правдоподобное объяснение, но пока ни одно не приходило в голову.

Уже в Хогвартсе, склонившись над столом, он наколдовал Заклятие поиска, но Зои Терп нигде не объявлялась — как будто и не существовало никогда такого человека. Неровно стучащее сердце подсказывало, что стоит наколдовать еще одно имя — вдруг повезет, — но пальцы не слушались, а палочка так и норовила выскользнуть из рук. Всегда суровый и строгий, он робел и съеживался внутри, когда в разговорах до него долетало имя, ставшее для него святыней. А если он обманывается? Вдруг надежды беспочвенны? Волшебник склонился над картой и не мог заставить себя сделать еще одно движение. Хотел, но не мог.

— Дорогой директор, — раздалось справа от мужчины, — прекратите ворошить дела минувших дней. Я же вижу, что вы пытаетесь сделать. Не надо. Не тратьте силы на то, что разобьет вам сердце. Лучше сосредоточьтесь на деле. Ничто не отвлекает так, как работа. Наступит время, и все встанет на свои места.

— Секреты, секреты, опять секреты. Вы смеетесь надо мной как над мальчишкой. Я не ваш несносный любимчик Поттер — не надо играть со мной. Её зовут не Зои, верно? — Северус почти незаметно улыбнулся уголками губ. В голосе звучали ядовитые нотки. — Даже после смерти вы не откровенны со мной. Смотрите — это я нашел в убежище! — он схватил рисунок, сотрясая им перед портретом. — Одни тайны! Я не знаю, чем занимается мальчишка, где ваша гостья — я иду вслепую, не зная, к чему все это приведет. Вы не доверяли мне при жизни и даже после смерти не даете никаких ответов!

Портреты зашевелились. Кое-кто перешептывался, некоторые из любопытства приоткрыли глаза, выжидая, что будет. Но Снейп скользнул по стене ястребиным взглядом, и компания вмиг умолкла.

— Дорогой директор, — старец нимало не смутился, — вы лучше меня знаете, почему я кое-что утаил от вас. Единственный способ победить в войне — дать возможность всем выполнить свои обязанности. Я не подвергаю сомнению ваше мастерство в окклюменции, но иногда лучше подстраховаться.

— И что теперь? — сухо спросил Снейп.

— Ждите. Скоро, полагаю, вы встретитесь и с Гарри, и с нашей беглянкой, ведь, к несчастью, наш общий секрет раскрыт, — Альбус пригладил пушистую бороду и очень внимательно посмотрел на собеседника. — И будьте предельно осторожны — развязка ближе, чем вы думаете.

Снейп уже развернулся, собираясь уйти, как сзади его окликнул голос:

— Не забудьте, Северус. Вы должны передать Гарри во что бы то ни стало.

* * *

Лили и Кики жили у Аберфорта наверху в "Кабаньей голове". Женщина догадывалась, что волшебник сильно рискует, поэтому не выходила из комнат и старалась не спорить. Она не могла поверить в происходящее и раз за разом сопоставляла в памяти все, что знала. С одной стороны, Дамблдор долгие годы убеждал ее в совершенном раскаянии Северуса, а с другой — подслушанные разговоры Аберфорта с обитателями трактира наводили на нее страх. Её лучший друг Сев, которого она, несмотря на прошлое, желала поблагодарить за сына, оказался мерзким, гнусным обманщиком, обманув доверие самого Дамблдора. Но больше всего сейчас она переживала за Гарри.

Сердце одиноко ныло. По ночам женщина просыпалась от того, что подушка была мокрой от слез, а горло сдавливали невырвавшиеся рыдания. Она ждала хоть какой-то зацепки, ниточки, которая привела бы ее к цели. Будто услышав ее желания, Аберфорт однажды принес зеркало и поставил перед ней.

— На-ка вот, погляди, — он по-доброму усмехнулся.

Лили заглянула в зеркальце, и сердце замерло в груди. В нем отражался спящий юноша с всклокоченными черными волосами. Он навалился на стену, очки съехали набок. Юноша выглядел бледным и уставшим.

— Гарри, сынок! — закричала Лили, вцепившись в зеркало. — Гарри!

— Он тебя не услышит, — сказал Аберфорт. — Мое зеркало с изъяном — подсунули старье на рынке.

— Почему он спит? — шепотом спросила Лили.

— Устал, видно, — ответил Аберфорт. — Их здорово помотало. Но сейчас, кажись, в безопасности — живут у кого-то из Уизли, как я понял.

— Уизли, — рассеянно пробормотала Лили. — Не помню.

Аберфорт фыркнул.

— Да-а, забыла ты здешний народ. Как же ты ко мне пришла? Только слепой и глухой не слышал о них. Это друзья твоего мальчика, семья Артура Уизли. Рыжие такие. Младший сын с твоим учится. Весь год по лесам с ним бегал.

— Весь год?

— Да. А я вот приглядываю — Альбус просил.

Лили водила пальцем по зеркалу, точно гладила сына. Она жадно всматривалась в каждую черточку, в каждый изгиб. Ее Гарри. Сын. И так поразительно похож на Джеймса!

— А как вы его нашли? — зачарованно спросила женщина, не отрываясь от картинки.

— Брат сказал, что у Гарри есть такое же зеркало. Ну, и показал, как обращаться с этой штуковиной. Недавно пришлось подмогу посылать — сам меня попросил. Правда, после этого я лишился хорошего эльфа, — задумчиво сказал Аберфорт. — Теперь он эту штуковину почти не достает — видно без надобности я ему. А тут, смотрю, явился. Вот я тебе и принес.

Слезы умиления и счастья катились по лицу Лили. Она с благоговением смотрела в зеркало на спящего Гарри. Но вот в отражении что-то качнулось, и юноша исчез. Вместо него показалось ясное небо и край крыши. Лили охнула.

— Да не бойся, выпало из рук, — успокоил старый волшебник, слегка похлопав по плечу.

Мгновение спустя в зеркале появилась рыжеволосая девушка. Она окликнула Гарри по имени, положила на стекло свою ладонь, и больше Лили никого не видела. Видимо, зеркальце спрятали.

— Это подружка его, из маглов, — усмехнулся Аберфорт. — Тоже с ним таскается. Ну-ну, будет сырость разводить.

Он придвинул ей чашку и молча сел рядом. Так они и просидели вдвоем, лишь только всхлипы нарушали тишину да надоедливый писк домовихи, жалобно доносившийся из угла. Сейчас, когда сердце женщины разлеталось на сотни осколков, она была благодарна Аберфорту, этому суровому и резкому старику, который не произнес ни слова. Возможно, он не сумел понять всей его боли, но по голубым глазам, отражавшим скорбь, было видно, что и у несговорчивых волшебников есть чувства. Весь оставшийся день, как и другие, Лили то и дело обращалась к зеркалу, но больше так и не увидела сына.

Иногда, в плохие дни, ей приходилось прятаться вместе с Кики в заколдованном чулане — по улицам шныряли Пожиратели. Женщине казалось: даже сквозь стены она слышит противный голос Беллатрисы. Тогда она поняла свое положение: беззащитная и безоружная против шайки Волан-де-Морта — у нее нет никаких шансов в одиночку. И внутри вскипала не то злоба, не то страх, смешанный с глубоким разочарованием — где-то в Хогвартсе Северус так же издевался над школьниками.

Часто по ночам она слышала торопливые разговоры и возню, раздававшиеся из комнаты Аберфорта. Притворившись спящей, сквозь полуоткрытые веки Лили слышала, как мужчина носит у себя что-то тяжелое. Она не раз пыталась узнать, кто так поздно заходит в гости к волшебнику, но он лишь отмахивался, ссылаясь на буйную фантазию гостьи.

* * *

В Хогсмиде, несмотря на стаи Пожирателей и дементоров, во всей красе развернулась весна. Апрель утопал в зеленых лугах, цветущих лужайках, шуме листвы и смеси запахов, долетавших из окон. Иногда по карнизам прыгал шустрый дождик. Природа словно хотела забыться и подарить жителям радость, которую тут же отбирали шайки в черных плащах. Из-за наводнивших деревню лиходеев дела в "Кабаньей голове" шли неважно: приличные посетители давно забыли дорогу в это место и обвиняли старого Аба в сговоре с самим Злом (его имени по-прежнему боялись), а у местных пьяниц, шатавшихся возле трактира, деньги водились редко. Помогали держаться на плаву весьма сомнительные личности, сбывавшие здесь свои товары, редкие заплутавшие маги и неизвестные волшебники, которых Дамблдор называл своими давними приятелями. Однако местные, склонившись по вечерам над кухонными столами и оградив себя Отвлекающими чарами, шептались, что у брата предыдущего директора есть неплохое наследство и тайные дела то ли с бывшими Фениксами, то ли с приближенными Того Кого Нельзя Называть, но благодаря скрытности Аба правды никто не знал.

Лили копошилась в покрытых плесенью шкафах, вместе с Кики перебирала старые лохмотья и баночки, подернутые паутиной. Аберфорт, несмотря на свою скромность и аскетичность, все же походил на своего брата неумением содержать в порядке свои вещи. Аккуратностью он не отличался и редко заглядывал в шкафы и старые сундуки, в которых, один Мерлин знал, что можно было найти. Лили же, приученная к чистоте с детства, вопреки протестам и ворчанию волшебника, занимала себя тем, что устраивала разборы богатств. Она заново знакомилась со многими магическими атрибутами, донимала расспросами домовиху и часто после ходила печальная от того, как много стерлось из памяти. Кроме приборки и изгнания пыли из хозяйских кладовых, женщина читала свежие номера "Пророка", которые приводили её то в расстройство, то в бешенство, вязала коврики из старых лохмотьев и рисовала на клочках пергамента, с которым у Аберфорта оказалось туго. Она частенько прохаживалась по хозяйским комнатам, что не нравилось старику. "Нечего скрипеть половицами и торчать у окон — это все равно, что поздороваться с местными бандитами", — хмурился мужчина. Он не очень-то был охоч до задушевных бесед и на все, что считал излишним для чужих ушей, отделывался молчанием или ехидными словечками. Особенно это касалось девичьего портрета, о котором не раз спрашивала миссис Поттер.

Как-то, разбирая нижние полки в шкафу, куда Лили еще не успела добраться, она нашла старый безоар и пару склянок. Повертев в руках, женщина с удивлением разобрала на этикетках названия Крововостанавливающего и Зелья Невидимости. Решив, что это ей пригодится, она сунула находки в карман не по размеру большой Аберфортовской мантии, в которую куталась с головы до пят.

В последний апрельский вечер, когда волшебник копошился внизу с посетителями, Лили, приоткрыв дверь в комнату, где он ночевал, заметила на камине перед портретом девочки корзины, полные еды. Сама же девочка исчезла из картины.

— Кики, Кики, сюда, — прошептала гостья, отчего эльф тут же появился в воздухе.

— Хозяйка желает меня видеть?

— Ты не знаешь, бывает ли еще кто-то в той комнате? Для кого эта еда? Ни разу не видела, чтобы Аберфорт ел наверху.

Домовиха поклонилась, плюхнув уши на пол, и тут же выдала пронзительную речь о том, что хозяин ее хозяйки теперь и ее хозяин и благодаря сложным законам подчинения домовых эльфов она должна служить и ему, а, значит, не может рассказать то, что под запретом. Все это упрямый эльф произносила жалобным тоном, причитала, теребила узел на своем одеянии, которое недавно в благодарность почистила Лили, и готова была наизусть перечислить все статьи из кодекса домовиков. Женщина на мгновение даже забыла, о чем спрашивала, и слушала с открытым ртом быструю болтовню помощницы.

— Кики, прекрати работать на два фронта, — строго сказала Лили, —у тебя только одна хозяйка. И не нужно разводить сырость и стучать головой об пол. Помощница из тебя никакая — ты, помнится, уже однажды выдала секреты другого хозяина.

Большая слеза капнула из глаз существа, Кики шмыгнула носом и собралась было заняться излюбленным делом — самобичеванием, но была вовремя поймана.

— Будешь служить кому-то, кроме меня, я от тебя откажусь и выгоню из дома, — спокойно заявила женщина. — А Аберфорту скажу, что ты шпионишь на Снейпа и его подпевал. Сиди потом в Азкабане — может быть, там найдешь себе новых хозяев.

Такого поворота домовиха снести не могла. Мысль о том, что ей откажут от места и выкинут на улицу, сразу заняла весь ум маленькой хитрюги. Она куксилась, мотала головой, пыталась разжалобить Лили, но та оказалась непреклонной и уже полезла в шкаф за чистым полотенцем, что до визга напугало эльфа. Трясясь, та выложила все, что знала о корзинах: что их дважды в неделю забирают прямиком из школы два юноши по имени Невилл и Симус, что ходят они через картину на стене, что Невилл постоянно является с побитым лицом, а старый хозяин его иногда лечит и снабжает мазями, что у этих двоих целая "орава голодных ртов" (правда, о значении этих слов Кики не знала). И еще много чего выложила домовиха, прежде чем повисла на Лили и, рыдая, упрашивала ее не отлучать от себя.

«Уж не тот ли Невилл Долгопупс — сын Алисии и Фрэнка! Он же только на день старше Гарри, они должны учиться вместе!»

Лили ликовала. Наконец-то хоть какая-то зацепка! Теперь оставалось дождаться, когда он придет за едой. Женщина выпроводила плачущую горе-помощницу, кое-как утешив её и уверив, что не оставит ее без места, затем опустила руку в карман и нащупала старые склянки. В голове тут же родился план. Она достала два пузырька, выбрала нужный, откупорила, принюхалась и, немного помедлив, решила про себя:

«Черт с ним! Вдруг что-то получится!»

Прошло несколько мгновений после принятия зелья, прежде чем Лили заметила, как руки становятся прозрачными, тело — невесомым, а сама она будто растворяется в воздухе. Подбежав к зеркальцу неслышными шагами, она взвизгнула от радости. Сработало! Довольная, женщина влетела в комнату Аберфорта, уселась на стул и принялась ждать. Теперь она все больше убеждала себя, что непременно получит весточку, которая приблизит ее к Гарри.

Она прождала недолго. В портрете нарисовались две фигуры, которые неумолимо приближались к ней. В одной она все быстрее узнавала знакомую девчушку, а рядом с ней бежал темноволосый парень. Лицо у него было в крови и ссадинах, одежда превратилась в болтающиеся лохмотья. Несмотря на свой удручающий вид, бежал он шустро. Внезапно портрет осторожно раскрылся, так что корзины упали на пол, и в черной глубине проема показался тот самый потрепанный юноша. Он огляделся, убедившись, что комната закрыта и никого в ней нет, взмахнул палочкой, собрав провизию, схватил плывущие по воздуху корзины и тут же скрылся за портретом. Стену по-прежнему стала украшать собой невинно-красивая девочка, позади которой со всех ног убегал неизвестный гость.

Любопытство и жажда неизвестного забурлили в крови Лили. Она благодарила себя сотни раз за пролистанные учебники по зельеварению и остатки угасшей памяти. Интуиция из прошлой жизни не подвела! Она решительно встала, открыла дверь-портрет и с широкой невидимой улыбкой уставилась в черноту. Подставив стул, женщина взобралась на камин и тут же шагнула в неизвестный проход.