Побег (гет)

Проснулся я как-то рывком, резко. Мне даже что-то интересное снилось, но в последний момент я забыл, о чем был этот сон.

В комнате было светло, по ощущению позднее утро.

Вспомнив, что это не только мой домик, я осторожно скосил глаза на противоположную кровать. Она была пуста и заправлена. Значит, Ольга уже проснулась и ушла? Или она так и не вернулась вчера вообще?

Я чувствовал себя бодрым, выспавшимся и даже готовым к приключениям. Которые, я уверен, не заставят себя ждать.

На часах было 08:15. На столе у окна лежала записка: «Семен, если проснешься до девяти часов, приходи на завтрак. О.Д.»

Есть я и правда хотел. Поэтому быстро собрался и пошел в столовую.

По дороге я перебирал в голове последние два дня. До чего же всё это сюрреалистично выглядит! Просто не укладывается в голове. Но ведь оно вот оно — случилось, правда? Если откинуть мысль, что я до сих пор под ЛСД и чем-то похожим, то всё со мной случившееся — чистая реальность. Осталось выяснить, как оно могло произойти. Какие законы физики кому-то  нужно было нарушить, чтобы получилось так, как получилось. Конечно, вчерашний день совсем отбил охоту что-то искать и рыть (хотя бы не сейчас!) Но тем не менее от наших отношений с Алисой эта фантастика не стала ни на грамм более реальной в человеческом понимании...

В столовой я пошел к уже знакомым столам. Там сидели Алиса с  Ульяной, девчонка с длиннющими зелеными волосами, я не помнил как её звать, Славя и Ольга Дмитриевна. Остальные, наверно, уже позавтракали. Не первый раз мне подумалось, насколько вольный тут график проживания. Ребята живут словно у себя дома. Никакого расписания занятий, мероприятий и прочих нагрузок на детей, которые им редко нравились. Насколько мне помнилось, в советских пионерлагерях много времени уделяли разным занятиям, чтобы детвора не болталась без дела. Здесь же — делай что хочешь.

Ольга Дмитриевна поинтересовалась, как я выспался и как вообще себя чувствую. Я вежливо ответил, что всё хорошо, мне очень нравится здесь.

После завтрака ко мне на веранде столовой подошла Алиса:

— Семен, привет. Ты выспался? Я заходила утром, но ты спал как убитый.

— Да, спасибо. — Я искренне улыбнулся и полушепотом спросил:

— Наша сегодняшняя вылазка в силе? Вы не передумали?

Алиса сделала страшные глаза и обернулась на дверь столовой. Потом, мотнув головой куда-то налево в кусты, она спрыгнула с крыльца и пошла в том направлении. Я последовал за ней. Среди акаций она остановилась и повернулась ко мне:

— О нашем походе в развалины никто не должен знать.

Мне пришлось разочаровать её:

— Алиса, о нашем походе знает как минимум один человек — Лена. Я вчера совсем забыл тебе это сказать.

Я не стал говорить, что Лена меня категорически отговаривала от этого ночного мероприятия. Ставить в неудобное положение Алису мне почему-то не хотелось.

После моих слов Алиса замерла на секунду, словно о чем-то глубоко задумавшись, а потом сказала:

— Будем считать, что Лена не в счёт.

— Как скажешь. Тебе видней, я просто предупредил.

— Мы можем пойти в старый лагерь вечером, после того как стемнеет. У тебя есть фонарик?

Я сказал, что нет и тогда Алиса продолжила:

— Ладно, Улька найдет фонарики.

Мне захотелось поймать такой момент и я спросил:

— Алиса, какой у нас вообще план действий в этой экспедиции? Может, нужно взять с собой ещё что-то? Что мы там будем делать?

Алиса внимательно смотрела мне прямо в глаза. Янтарь её глаз совершенно завораживал. Мне даже показалось, что он мерцает и теряет свою неподвижность, начиная словно плавиться.

— Какие у тебя красивые глаза! — неожиданно выдал я. — Да ты вся уникальная, завораживающая и прекрасная.

Увидев, что Алиса набирает воздуха в легкие и сверлит меня этими удивительными глазами, я поспешно закричал, вытянув руки вперед, словно защищаясь:

— Алиса, прости! Сам не знаю, как всё это вырвалось у меня. Непроизвольно, честно!

Она продолжала смотреть на меня гневным взглядом. Но кричать не стала, едва остановив себя в последнюю секунду. Потом она выдохнула и сказала:

— Семен, если хочешь быть мне другом, не начинай вот этих вот разговоров, хорошо? Я очень резко к ним отношусь.

Я хотел было спросить, почему, но Алиса уже закрыла эту тему, вспомнив о чём мы говорили:

— Ничего, кроме фонариков брать не нужно. Нам важно там найти одну вещицу. Я не могу сказать тебе, что это. Ну честно-честно. Может, потом когда-нибудь.

— Если я не знаю, что мы будем искать, то зачем я вам? Чтобы нести ЭТО? Или для чего?

— По легенде эту тайну могут охранять.

— Кто может охранять и как мне им противодействовать? Ни оружия, ни больших навыков по рукопашному бою у меня нет.

- По идее охрана должна быть другая, не физическая.

- По идее? — я усмехнулся. — А если идея не сработает и нас встретят накачанные амбалы  с дубьем в руках? Ты не подумай, что я боюсь. Я в первую очередь переживаю за успех ваших поисков.

— Нет, ничего такого быть не должно. Нигде не упоминалось, что тайну охраняет КТО-ТО, а не ЧТО-ТО. Мы тебя берем для разгадывания возможных ребусов или чего-то похожего.

— Да вы откуда знаете, что я смогу их разгадать? Вы знаете меня всего два дня. Я не детектив и не гроссмейстер.

Алиса смотрела мимо меня и молчала. Наконец, она произнесла:

— Разве ты не побеждал на олимпиадах по информатике и физике?..

Лицо Алисы вдруг стало растерянным и почти сразу тоскливым. Она продолжила уже другим голосом, дрожащим и жалобным:

— Ну вот, видишь? Я не помню, откуда знаю про твои успехи в физике и какой-то информатике. Я даже не знаю что это такое.

Я смотрел на неё и не мог понять, верю ли я ей до конца или нет. Действительно, в плане компьютерной грамотности, информационных технологий и подобных понятий я кое-что знал и разбирался в этом неплохо для школьника. И от школы не раз принимал участие в городских баталиях по ай-ти и иногда побеждал.

— Алиса, у тебя есть компьютер? Или ты хотя бы знаешь, что это такое?

Она пошла прочь и, через секунду обернувшись, сказала:

— Нам нужно уйти отсюда. Идём. Здесь нас могут услышать.

Она прошла между двух ближайших домиков и выйдя из-за них, пошла к корпусу с несколькими дверями. Над ними находились вывески, утверждающие что здесь располагаются кружки. Мы прошли мимо музыкального кружка, кружка умелых рук, библиотеки и остановились возле двери её кружка.

Алиса достала ключ, открыла дверь и пропустив меня вперед, вошла и закрыла дверь на ключ. Обернулась ко мне и сказала:

— Тут мы можем говорить безопасно. Никто нас не услышит. Ты спросил про компьютер. Я не знаю, что это такое, но я знаю, что знаю об этом предмете какой-то частью своего разума. Просто сейчас эта часть мне недоступна. Не спрашивай, пожалуйста, что это значит, я сама не знаю. Словно я стою перед закрытой дверью и за ней, я точно это знаю, есть те самые знания о компьютере. Но ключа от этой двери у меня нет.

Я продолжал смотреть на Алису, пытаясь найти хоть что-то, что дало бы мне подсказку. Лжет она или нет? Для чего она мне это говорит? Может, она просто безумна вместе со мной? Или является порождением моего больного сознания? Это был бы самый печальный вариант из возможных. Почему-то я проникся к ней совершенно определенными чувствами, которые одновременно согревали меня и в то же время настораживали. Я переставал понимать себя окончательно, когда понял, что безумно люблю Алису. Что со мной происходит? Я думал, что уже перестал задавать себе этот вопрос. Казалось бы.

— Алиса, скажи мне честно. Всё, что ты сказала — правда? — я всматривался в её глаза, надеясь найти там ответ на свой вопрос. Но ничего, кроме смятения, я в них не увидел.

— Всё, что я говорю, правда! — в голосе зазвенела обида. — Постарайся поверить мне. Иначе у нас ничего не получится и все тайны лагеря останутся нераскрытыми.

— Так мы идем искать ответы в том числе и на мои вопросы? — спросил я.

— Я не знаю, что ты хочешь узнать, но если это касается меня и лагеря, то да. — Алиса кивнула.

— Алиса, заранее прости, но я не могу не спросить тебя кое о чём, — я замолчал, нервничая и наблюдая за Алисой.

Она повернула ко мне лицо и посмотрела на меня как-то особенно:

— Спрашивай, если считаешь, что без этого никак нельзя.

— Я хочу спросить вот о чём. Ты пол часа назад сказала мне, что не выносишь разговоры о своей внешности. Скажи, почему?  Я спрашиваю не из праздного любопытства, поверь. Если уж нам суждено быть бок о бок в каких-то странных, а может и опасных событиях, я хотел бы знать этот штрих твоего характера.

Алиса молчала. Я думал, что она решила проигнорировать этот вопрос. Но спустя минуту она ответила:

— Это тоже из того самого клубка тайн, опутывающих меня. Мне почему-то неприятно, когда мне говорят, что я красивая.

— Красивая? Что ты под этим словом подразумеваешь? Ты хоть представляешь, насколько ты прекрасна? Как ты завораживаешь взгляд и лишаешь мыслей смотрящего на тебя парня? Не знаю, успел ли тебе кто-то это сказать. Если нет, то я буду первым, чем бы это для меня ни закончилось, — выпалил я и замер, ожидая бурю.

И буря не заставила себя ждать. Алиса разрыдалась и кинулась ко мне, обняв и уткнувшись лицом в грудь. Я в шоке вытянулся в струнку, левой рукой ответно обняв её, а правой поглаживая по голове.

— Алиса, что с тобой? Ну, что ты? Почему ты плачешь? — я не представлял, как можно её утешить и что делать в таких случаях в принципе. У меня на плече еще не рыдали такие очаровательные девушки. Да никакие вообще не рыдали.

Сквозь всхлипывания Алиса ответила:

— Я ничего сама не понимаю, Семен. Твои слова как будто что-то включили во мне. Или наоборот, сломали. Я не знаю, как называется это состояние, но мне вдруг показалось, что я без тебя не смогу больше жить ни дня. Я… — голос Алисы оборвался.

— Глупышка, — перебил я, легонько отстранив её мокрое лицо от груди и любуясь им. — Ведь это то, о чем я мечтаю.

— Мечтаешь?

— Ну, конечно! Я не знаю, что тут у вас творится в лагере, но я за эти два с половиной дня не могу налюбоваться тобой. Когда я вижу тебя, меня переполняет неясное состояние, похожее на бесконечный восторг. Тот, который можно почувствовать только в детстве. Чистое, необоснованное счастье заполняет меня до края, когда ты рядом со мной.

Я кое как сдерживался, чтобы не взять её личико в ладони и расцеловать. Каждую конопушку, каждый сантиметр её изумительной, едва бархатистой и приятно пахнущей кожи. Но что-то мне подсказывало, что так поступать не следует. По крайней мере, сейчас.

Алиса прерывисто вздохнула и, напоследок сжав меня в объятиях, разомкнула руки и на пол шага отошла:

— Я чувствую практически то же самое. Семен, как это называется? Что случилось с нами? Мне снова кажется, что разгадка где-то рядом, но к ней тоже нет ключа. Ты поможешь мне найти ответы? Ты пойдешь со мной?

— Почему ты задаешь такие вопросы? Ведь я тебе всё сказал. Неужели ты думала услышать от меня слово «нет»? Ты считаешь, что такому Солнышку как ты, можно отказать в чем бы то ни было? Конечно, я пойду с тобой. Но ты уверена, что хочешь взять туда и Ульяну? Ей стоит быть в курсе всего?

— Да, я чувствую, что она тоже поможет мне… Нам. Нам с тобой. Мне непривычно так говорить в отношении парня. — Алиса чуть лукаво улыбнулась. — Но я обещаю быстро привыкнуть. Ты не против?

— Я не против, — мне хотелось свернуть горы ради этих изумительных глаз. — Алиса, как такое может быть? Мы знакомы всего двое с чем-то суток, но я остро понимаю, что именно тебя я ждал всё время. Не могу поверить своему счастью. Не верю и боюсь не верить.

Я поймал себя на том, что повторяю, в принципе, то же самое, что говорила Алиса. Мы оба в шоке от такого удара чувств. Но лично мне было всё равно.

— Ты позволишь теперь мне обнять тебя? — поинтересовался я. — Обещаю ничего другого не делать. Только обнять. Честное пионерское.

— Попробуй, — с легкой улыбкой на губах ответила Алиса, глядя мне в глаза.

Как называется цвет её глаз?

Я сделал шаг вперед и осторожно охватив её руками, прижал к себе. Она тоже, просунув свои руки под моими, положила ладони мне на плечи. Я чувствовал под нашими рубашками частый стук её сердечка. Волна нежности к этой девчонке захлестнула меня снова.

Не знаю, сколько мы стояли вот так, прижавшись друг к другу и чувствуя, считывая тела друг друга. Мы словно стали одним целым.

Наконец, я решил отпустить её и разжал руки. В этот же момент я открыл глаза и увидел, что в окно смотрит Лена. Она равнодушно созерцала наши объятия и когда поняла, что я увидел её, исчезла из вида.

— И здесь нельзя побыть наедине, — сказал я Алисе, показывая на окно. — Сюда заглядывала Лена.

— Опять она. Ладно, я с ней поговорю. — Алиса посмотрела на меня. — Нам нужно сейчас заняться обычными делами. Если мы сегодня днем больше не увидимся, приходи сюда к восьми вечера. Мы с Улькой будем здесь ждать тебя.

Я почувствовал, что мне как-то нужно подчеркнуть этот момент нашего разговора, практически расставившего для нас все точки над i. Сделать что-то ритуальное. Достал из кармана небольшую флэшку, валяющуюся там уже пару недель и, протягивая её Алисе, сказал:

— Возьми это в качестве подтверждения согласия со всем, о чем мы сейчас говорили. Я знаю, что ты говорила правду, но все-таки я прошу тебя — возьми эту флэшку. Как наш талисман.

— А что это? — спросила Алиса, разглядывая устройство.

— На эту штуку можно записывать кино, музыку, книги и всё что угодно другое, любую информацию... Я обязательно приду в восемь часов, — добавил я и вышел на улицу...

Повар снова радовал своей стряпней. Обед был вкуснейший. Такое ощущение, что это была не столовая в детском лагере, а ресторан какой-то.

До обеда и во время него меня не покидали мысли о странности моих (наших!) чувств. Конечно, бывали у меня влюбленности и весьма сильные. Но чтобы вот так, напрочь и вдребезги — не было никогда. Я даже побаивался этих эмоций. Очень уж они напористы и мощны. Но стоило мне в деталях вспомнить Алису и все тревоги проходили.

Я слышал о разных экспериментах на психике. Даже подумал было, что это какие-то наведенные, искусственные чувства. Но не мог вспомнить ничего такого, что было бы использовано как механизм внушения. Ну не волшебники же мне вбили в голову любовь к Алисе?!

После обеда я не знал куда себя деть. Бродил по лагерю, рассматривал окрестности, забрел довольно далеко по берегу реки. Ничего особенно интересного не было. Обычный лагерь в обычном лесу на берегу обычной реки.

Снова вернулся мыслями к своим думам. Если здесь и так всё идет непонятно как, то почему я очень удивился внезапной любви к очень симпатичной девушке? Разве это более необычно, чем моя… Не знаю как это назвать… «Телепортация»? Лагерь окутан словно плотным туманом тайны. А я удивлен тем, что втюрился в очень достойный объект для обожания!

Я стоял на бревне, лежащем наполовину в воде, наполовину на песке и рассматривал противоположный берег, хорошо видимый отсюда. Я был в полукилометре от лагеря по течению. Время тянулось бесконечно медленно. В очередной раз посмотрел на часы — 17:37. Решил, что можно уже выбираться в лагерь на ужин. Хотел развернуться бревне, поскользнулся и плашмя упал в воду. Громкий всплеск, веер брызг во все стороны и мои ругательства оживили предвечерний сонный пейзаж.

Выбравшись из воды, я осмотрел себя — пионерская форма была мокрой и грязной. Вот же! Потом вспомнил, что моя одежда осталась в домике вожатой. Воодушевившись, я пошел по лесу, предположительно взяв курс на верхние домики, среди которых был нужный мне. Пройдя мимо столовой, я быстро проскользнул между двух домиков и нырнул в домик Ольги.

Большая вода стекла с меня, но одежда была насквозь мокрой. Я снял шорты, рубашку и сандалии, бросив всё это возле двери. Затем я тщательно вытерся полотенцем и повесил его обратно. Запасных трусов у меня не было. Пришлось максимально сухо отжать свои и снова их одеть. Затем вытащил из шкафа свою одежду и упаковался в неё, почувствовав себя в своей тарелке. Можно жить дальше.

Часы указали, что уже 18:10. Я обулся в кроссовки и вышел из домика, планируя идти на ужин. Сделав несколько шагов, я столкнулся с Ульяной. Вернее, она врезалась в меня и, поняв что это я, затараторила:

— Семен, ты видел Алису? Её нет в столовой! И в домике нету! Я нигде не могу её найти!

— Давно ты её видела?

— Час назад.

— Ну и что ты волнуешься? Всего час прошел. — хотел я успокоить её.

— Я переживаю за неё! Она говорила, что нам нужно держаться вместе. А её уже целый час нету!

— Улька, да подожди ты! Ну что ты несешься, как паровоз? Пошли дойдем до столовой. Вдруг она уже пришла? — я пошел к столовой и краем глаза убедился, что Уля пошла за мной.

В столовой было шумно. Многие отряды сидели за столами и ужинали.

За нашими столами я сразу увидел огненную прическу Алисы и, обернувшись, показал Ульяне на неё:

— Ну, видишь? Всё хорошо, вот наша Алиса.

Улька бросилась через зал к дальним столам нашего отряда. Я решил сесть за тот же стол, но не рядом с Алисой, а в дальнем от неё углу.

Уля, что-то сказав Алисе, вдруг изменилась в лице и, попятившись и обогнув стол, пришла ко мне.

— Это не она! — страшным шепотом сказала мне Ульяна, косясь на подругу. — Это не Алиса.

Только этого мне не хватало! Я присмотрелся к Алисе. Ну как не она? Она, конечно.

— Ты чего говоришь-то? Как не она? Ты что, ослепла?

— Я говорю тебе, что это не она! — продолжала шептать Уля.

Я снова посмотрел на Алису. Она, да. Но. Она ни разу не посмотрела на меня. Учитывая как мы расстались, это было очень странно. Или она так же быстро остыла, как и возгорелась?

Рассматривая ей дальше, я вдруг понял, что нет никакой искры. Нет этого ощущения горения при взгляде на неё.

Заметив, что я смотрю прямо на неё, Алиса обернулась и долго посмотрела на меня. И я понял, что это не она совершенно. Внешнее сходство есть, но и только. Сравнить эту девушку и Алису то же самое, что сравнить фонарик и солнце. Оба светят, но на этом сходство заканчивается.

«Алиса» еще раз посмотрела на меня равнодушным взглядом и подмигнула. В ответ я почувствовал яростный «мороз по коже». Меня чуть не передернуло от этого взгляда.

— Улька, а кто это? Ты права, это не Алиса, теперь я тоже вижу. Что нам делать?

Я как-то легко переложил груз принятия решений на маленькую девчонку. Наверно потому, что она здесь не третий день, как я, а намного дольше. На удивление, Уля совершенно спокойно ответила:

— Нужно найти Алису. Ты будешь ужинать?

— Да какое тут ужинать! Где она может быть? Если кто-то дублирует её, значит это чей-то злой умысел? Значит, она сейчас где-то заперта! — я уже не думал, насколько бредово всё это звучит, если посмотреть на ситуацию со стороны. Я просто принял факт, что я в Стране Чудес, в каком-то параллельном мире или компьютерной игре. Всё окружающее меня было слишком реальным и очевидным, чтобы задумываться о правильности и логичности происходящего. В момент, когда я понял, что Алиса поддельная, я свято и окончательно поверил во всё происходящее. И это как-то освободило меня, мой разум. Сняло с души тяжелый камень сомнений, неверия и терзаний. Я осознал, что Алиса в беде и её нужно спасать.

— Тогда пошли, — сказала Ульяна, вставая со стула.

Мы вышли из столовой.

Улька взяла было меня за руку, но потом по каким-то соображениям отпустила и пошла вперед. Я пошел следом.

Уже почти стемнело. Мы прошли мимо рядов домиков и двинулись в сторону кружков. Ульяна обошла здание с тыла и открыла притворенную створку окна. Оно было не заперто. Подпрыгнув, она подтянулась на руках и взобралась на подоконник.

— Залезай сюда, — тихо сказала она мне, спрыгнув внутрь.

Я последовал её совету и забрался в комнату. Это был тот самый танцевальный кружок, где мы недавно так душевно поговорили с Алисой.

Ульяна прошла в дальний угол, где стояли стол, тумбочка и полуприкрытая портьера, огораживающей закуток два метра на полтора. Там она включила небольшое бра, висящее на стене. Его свет выхватил из темноты лежавшие и стоявшие за портьерой разные сценические штучки: пара софитов на треногах, какие-то костюмы, старый пыльный микшерский пульт, трапециевидная акустическая система-монитор и какой-то еще хлам.

Уля подошла к тумбочке, открыла дверку и, строго посмотрев на меня, сказала:

— Алиса сказала мне, что я могу доверять тебе, как ей самой. Ты правда такой надежный?

Я мысленно поцеловал Алису за такое отношение к себе, улыбнулся и развел руками:

— Уля, я не знаю. Но если Алиса так сказала и ты ей веришь, значит, наверно, так и есть.

Уля кивнула и полезла в тумбочку. Там она повозилась и вытащила листок бумаги.

Подойдя с ним к светильнику, она прочитала — «Со мной ничего страшного не случилось. Буду вовремя».

— Пол часа назад этой записки ещё не было. Я перед столовой забегала сюда. Но это Алисин почерк, я его отлично знаю, — сказала Уля

На часах было самое начало восьмого часа. Столько ждать, с ума сойти! Осталось надеяться, что Алиса придет раньше. Но ждать не пришлось вовсе.

Щелкнул два раза ключ в замочной скважине и входная дверь открылась. Алиса вошла в помещение. Только это была не она, а её блёклая, но от этого не менее жуткая копия.

— Ты кто такая? — воинственно крикнула Улька, выступая вперед. — Где Алиса?! Ты нас не обманешь своим дрянным маскарадом!

— Это временная мера, — словно успокаивая нас, сказала эта девушка. Голос у неё был тоже похож на голос Алисы, но он был… равнодушный? Спокойный, тихий, словно она смертельно устала и никаких эмоций у неё не осталось даже на донышке души. — Скоро всё станет как раньше.

— Ты можешь сказать, где Алиса? — спросил я.

— Я не знаю, где она. Но скоро она должна вернуться.

— А ты кто? — спросила Уля.

— Я, — сказала «Алиса» и замолчала. И не было намека, что она хотел продолжить эту свою фразу.

— Ну, «ты». А дальше?

— Что вы хотите знать?

— Кто ты такая и почему так похожа на нашу Алису? — спросила Ульяна.

Моё чувство совершенно не соответствовало ситуации, но мне вдруг стало тепло от слов Ульки. Она сказала «НАШУ». Но я оставил все нежности на потом.

— Я помощница и на мне заострять внимание совершенно ни к чему.

— Это ты написала? — Уля ткнула запиской в лицо девушке.

— Нет, наверно это писала сама Алиса.

— Семен, пойдем отсюда, — сказала Уля. — Мы ничего не узнаем от неё.

Уже пройдя пару шагов, она остановилась и сказала «Алисе»:

— Отдай нам ключ от этой двери. Это кружок, который ведет Алиса. Тебе не нужны ключи от него.

Девушка на удивление легко протянула ключи и уронила мне их в раскрытую ладонь:

— Они случайно оказались у меня. Я тоже пойду. Всего доброго, — она открыла дверь и спустившись по ступенькам, растворилась в темноте.

У нас отпала необходимость уходить. Я правильно понял Улю — она хотела просто вытащить отсюда чужачку. Мы закрыли дверь и вернулись в освещенное бра пространство.

— Улька, спасибо тебе. — искренне сказал я.

Она удивленно посмотрела на меня:

— За что, Семен?

— За то, что вы с Алисой есть на этом свете и за то, что вы такие, какие есть.

Ульяна несколько секунд рассматривала меня, но потом, словно поняв, о чем я, слегка пожала плечами и с серьезным видом сказала:

— Пожалуйста. Возможно, Алиса и правда не ошиблась в тебе.

Я улыбнулся и взлохматил пятерней её огненные волосы. Вышло несколько фамильярно, но наверно Уля чувствовала, что я на самом деле испытываю к ним обоим самые хорошие чувства и не стала бунтовать против моего нарушения её личного пространства.

Мы болтали о разных вещах. Я старался не рассказывать о себе, так как не знал пока, стоит ли разворачивать эту тему с девчонками. Не хотелось их напрягать своими проблемами.

Мы разговаривали о дружбе, любви и всяких подобных вещах.

Я попытался снова потихоньку прощупать геолокационную тему. Но воз остался там же: Сибирь, Братск (его пригород).

В самый разгар спора о том, стоит ли прощать мальчика за то, что он хотел начать дружить с другой девочкой, но потом все-таки вернулся, дверь открылась и вошла Алиса. В полутемном помещении сразу стало как-то светлей и уютней.

— Алиска, ты где была? Я вся изнервничалась! — Уля покосилась на меня и добавила:

— МЫ изнервничались!

Она подошла к Алисе и взяла её за руку:

— Давай, рассказывай. Где ты была?

Алиса взяла Ульянину ладонь и сложила на ней свои.

— Мне нужно было поговорить с одним человеком. Я не была уверена, что всё закончится хорошо, но случилось именно так. Мы всё обсудили и пришли к соглашению. Теперь всё хорошо.

Алиса посмотрела на меня ТЕМ САМЫМ взглядом и слабого света бра хватило, чтобы я увидел в этом взгляде всё, по чему уже успел соскучиться за пол дня.

— Сколько времени? — спросила Уля.

— Пять минут девятого, — сказал я, глянув на часы.

— Пора! — сказала Алиса. — Ты фонарики приготовила? — спросила она Ульяну.

— Конечно!

Ульяна полезла куда-то за тумбочку и вытащила оттуда два цилиндрических фонарика.

— Пошли, — Алиса пошла к двери.

Мы вышли из помещения. Алиса закрыла дверь на ключ и мы пошли мимо ряда домиков в сторону столовой. Пройдя между ней и административным корпусом, мы прошли дальше, стараясь идти осторожно и не спотыкаясь. Включать фонарики было рано, их свет мог легко раскрыть наш замысел уйти с территории лагеря. Хорошо, что здесь не было плотного леса. Небольшой кустарник и то довольно редкий. Минут через пять нашего похода Алиса включила фонарик. Луна хоть и была довольно яркой, но все-таки недостаточно для того, чтобы идти по лесу.

Луч света выхватывал кусты и редкие стволы деревьев. Мы шли по едва заметной тропинке, поднимающейся по пологому склону. Стояла почти полная, чуть ли не звенящая тишина, нарушаемая лишь слабым хрустом и шелестом наших шагов.

Наконец, мы вышли на обширную ровную площадку, на которой разместились старые, потемневшие от времени деревянные строения. Они были давно и безнадежно заброшены. Почти руины.

— И что мы будем искать? — сказал я бодрым голосом.

— Говори потише, — прошептала Алиса. — Здесь лучше не шуметь... На всякий случай.

Мы прошли вперед и подошли к самому большому двухэтажному зданию. Его крыльцо было частично сломано, но можно было без особых проблем войти внутрь, если была бы нужда.

Нужда была. Я пошел первый, чтобы проверить полусгнившие доски на прочность и в случае чего скорректировать путь девчонкам.

Доски, несмотря на видимую ветхость, были на удивление прочными на ощупь. Хоть пляши на них. Я так и сказал своим спутницам.

Внутри здания Алиса, словно прислушиваясь, покрутилась в холле и, замерев на секунду, смело пошла к лестнице, которая была у противоположной от входа стены. Алиса подошла к ней, но пошла не вверх, а вниз, в подвал. Мы с Ульяной последовали за ней. Скрипучие ступени, дощатые стены, потемневшие от времени. Не было видно никакой отделки — штукатурки, краски или обоев. Голые деревянные стены из досок, плотно подогнанных друг к другу.

Пока мы спускались, Ульяна включила свой фонарик. В подвале нас встретил длинный коридор в оба крыла, как и на первом этаже. Те же деревянные стены с редкими дверями по обе стороны коридоров.

Алиса снова «прислушалась» к чему-то неуловимому для меня. И первый раз в её жестах и движениях промелькнула неуверенность. Она поколебалась и все-таки пошла в правый коридор. Мы как тени молча шли за ней. Как-то это место лишило желания разговаривать. Казалось, что разговор могут услышать ненужные уши.

В кармане длинно гуднул вибрацией телефон. Я в этой круговерти событий вообще забыл про него. Достал из кармана, разблокировал и посмотрел на дисплей. На нём висело уведомление «Найдена неопознанная сеть». Я посмотрел на девочек. Они обе стояли и смотрели на смартфон в моих руках.

— Это что? — шепотом спросила Ульяна.

— Вы не знаете, что это такое? — так же тихо удивился я. — Это сотовый телефон. С его помощью можно разговаривать хоть за тысячи километров, если рядом есть сотовые сети. И у него есть некоторые способности компьютера. Он тоже может обрабатывать различную информацию. Я потом расскажу вам, когда мы найдем то, для чего пришли сюда.

Я решил, что как только мы сделаем тут свои дела, я сразу попробую кому-нибудь позвонить. Родителям в первую очередь. Они, наверно, с ума сходят. И как бы мне ни хотелось позвонить сию секунду, я решил не мешать Алисе своими разговорами. К тому же, вообще не факт, что у  меня что-то получится. Есть ли у моего оператора договор с местным на взаимную работу? Наверняка будет роуминг, если уж я не в Москве. Но у меня вроде на балансе были лишние рублей триста, так что я не боялся, что позвонить не получится из-за оплаты. Лишь бы соединили.»

Алиса прошла пару дверей и остановилась перед еще одной. Её фонарик обшарил всю поверхность двери. Некрашеный металлический лист с замочной скважиной и скобой поворачивающейся ручки, имел надпись белой краской, нанесенной с помощью трафарета в две строки: «Человеческий Интерфейс Оборудования». Алиса словно не видела этой надписи. Ведь она, наверно, должна была бы удивиться непонятным словам на родном языке. Мне некогда было задумываться о смысле этих слов в контексте наших приключений. Я знал похожую фразу «Human Interface Device» — устройство человеческого интерфейса. Разные приспособы, с помощью которых человек взаимодействует с компьютером. Мышь, клавиатура, джойстик.

Алиса тем временем вплотную подошла к этой двери и приложила ладони своих рук к ней. Несколько секунд было тихо, только в ушах немного шумело. Ульяна удивленно смотрела на старшую подругу и молчала, чуть приоткрыв рот. Было видно, что она удивлена не меньше меня.

Послышался тихий непонятный звук, высокое жужжание. Через секунду я услышал мужской голос, словно пропущенный через плохую рацию или столь же плохой вокодер:

— Опознание пройдено. Блокировка снята, доступ открыт.

Я новыми глазами посмотрел на Алису. Интуиция говорила мне, что она как-то причастна к этому безумному концерту, разворачивающемуся вокруг лагеря.

Алиса обернулась на меня. Её глаза были широко открыты от страха. Именно страха, его невозможно было спутать в её взгляде ни с каким другим чувством.

— Семен, что всё это значит? Я ничего не понимаю.

Свет от фонарика Ульяны вскольз освещал её лицо. Фонарь Алисы в левой руке смотрел между нами, положив желтое пятно на дверь.

— Ты прошла какую-то авторизацию, как я понимаю, — ответил я.

— Что такое авторизация?

— Проверка, которая подтверждает, что ты имеешь право  делать то, что собираешься делать. Что у тебя есть доступ вышестоящих администраторов. Подозреваю, что в данном случае имеется ввиду твоё право войти в эту дверь.

Алиса непонимающе смотрела на меня:

— Я никуда не хочу входить, Семен. Я подошла к ней… — она замялась, подыскивая нужное слово.

— Интуитивно? — подсказал я. — Ты ПОЧУВСТВОВАЛА, что тебе нужно сюда подойти?

— Да! Да, именно так, — обрадовалась она моей подсказке. — Я вдруг поняла, что мне нужно подойти и положить на неё руки. Но я понятия не имею, для чего я это делаю.

Первые мгновения мне было трудно поверить ей, но я тут же вспомнил себя и свои свернутые набок мозги, когда только появился в лагере и просто сказал:

— Мы войдем туда? Или, раз уж это засекреченное место, может тебе стоит войти одной и дальше будем действовать по обстоятельствам? Или ты позовешь нас или выйдешь и мы уйдем отсюда. Ведь скорее всего, мы искали именно это место, да?

— Да, я думаю это то, что нам нужно. А если так — пошли туда вместе, — она протянула мне левую руку, а правой, с фонариком, взялась за ручку двери.

Я взял её за руку, получив удовольствие от теплой ладошки, расположившейся в моем кулаке. Держась за её руку, можно было шагнуть куда угодно. Что мы и сделали — вошли внутрь комнаты, сразу зажмурившись от яркого света.

В первый момент мне показалось, что я вошел в серверную немаленькой айти-компании. Тяжелые на вид шкафы темной стали поднимались от пола почти до потолка, перемигиваясь многочисленными огоньками. Ровный шум исходил от них, косвенно подтверждая мою догадку: это, скорее всего, работала система охлаждения. Потолок ярко освещал помещение. Бетонный на вид пол был идеально чист и ровен. Что поразило меня больше всего, так это то, что пространство этого помещения было в разы больше всего объема этого здания, в которое мы вошли. Такое часто описывают в фантастических книжках, но столкнуться с таким явлением в реальности было ошеломительно.

В этом месте ни о каком советском прошлом говорить не приходилось, если я хоть что-то знал об СССР.

Алиса и Ульяна стояли, также пораженные этой картиной. На лицах обоих было написано безмерное удивление. Ульяна подошла к одному из шкафов и потрогала его:

— Семен, что это?

— Если я думаю правильно, здесь много больших компьютеров, которые обслуживают запросы людей или других машин. Это… Уля, я не знаю, как тебе объяснить в двух словах. Это очень долгая история и она должна начинаться издалека, что такое вообще компьютеры и как они могут «общаться» , соединяться друг с другом. Я потом тебе расскажу всё, что знаю сам.

Я обратился к Алисе:

— Ты по прежнему не понимаешь, для чего ты здесь и что всё это значит? — я обвел рукой два ряда шкафов, напичканных электроникой.

— Да, я не помню ничего такого. Помнишь, я тебе говорила про запертую дверь? Вот всё так и осталось. Я знаю, что знаю обо всём этом, но не могу пройти к этим знаниям, дверь мешает.

Я заметил, что впереди, у противоположной стены помещения, зажатый двумя рядами шкафов, стоит стол с каким-то оборудованием, стоящим на нём.

— Идем туда, — сказал я, взяв Алису за руку. — Возможно, там мы найдем хоть какие-то ответы.

Мы прошли вглубь помещения к этому столу.

На нём по центру стояло устройство, похожее на монитор странной конфигурации. Большая вертикальная панель , с широкой подставкой и почти черной поверхностью экрана. По ней снизу вверх ползли разноцветные символы какого-то программного кода. Перед монитором находилась беспроводная клавиатура незнакомого вида и какой-то усечённый на четверть шар с непонятными рисками, лежавший на столе этой усечённостью. Аналог мыши? С левого края стола находился, видимо, системный блок или как это могло тут называться? Процессорный модуль? Перед столом стоял обычный офисный стул.

Я подошел ближе, попытался понять, что за код отображает монитор. Судя по едва уловимой узнаваемости пробегающих символов, я подумал, что это, скорее всего, С++.  Никакого опыта у меня в нём не было. Очень трудоемкий в изучении, сложный язык. Но это было моё предположение, мало ли что за кракозяблики это могут быть на самом деле?

Я переключил внимание на клавиатуру. Немного покоробило то, что на клавишах были буквы кириллицы и латиницы. Я как-то приготовился к чему-то фантастическому, но всё оказалось каким-то «нашим», не инопланетным. Расположение клавиш тоже было почти стандартным, за исключением каких-то мелочей.

«Ну что ж, этот вызов я готов принять» — подумал я, усаживаясь на стул. Если честно, я даже забыл о девчонках за моей спиной. И они никак не напоминали мне о себе. Видимо, чтобы не мешать мне разбираться с этой диковинной для них штуковиной.

Я придвинул клавиатуру и нажал «Ввод». Монитор ожил красками, монотонное движение кода исчезло. Передо мной на бирюзовом фоне возникло окно авторизации. Справа от меня, прямо на поверхности столешницы засветился таким же цветом прямоугольник 20х15 сантиметров.

На мониторе, под окном логина и пароля появилась надпись: «Если вы забыли пароль, прислоните ладонь к считывающему устройству».

Я обернулся к девочкам:

— Алиса! Здесь работа для тебя.

Их не было. Обеих. Лишь на полу лежали их фонарики. Далеко впереди я видел, что закрылась та дверь, в которую мы входили.

«Да что это за хрень?!» — я, подхватив фонарики, вскочил и бросился через зал. Мягкий, но мощный шелест серверов заглушал мой бег. Подбежав к двери, я ударился в неё, нажав ручку. Замок был открыт. Дверь распахнулась и я вывалился в коридор. Он был пуст. Я, освещая себе путь, побежал по коридору, дергая все ручки дверей. Они все были заперты.

— Алиса! — крикнул я.

Никакого ответа, конечно, не было. Я прислушивался, но тут было совершенно тихо. Только громкий стук моего сердца где-то в ушах и сбившееся глубокое дыхание наполняли мир звуками паники.

Добежав до конца коридора, я толкнулся в последнюю дверь и попал в небольшую комнату без мебели, окон и вообще чего бы то ни было. Просто стены, пол и потолок совершенно одного цвета, ярко-зеленого. Доски, выкрашенные в цвет молодой сочной травы. Для чего делать такие комнаты? Может, это какое-то подобие головоломки?

Я стал озираться, освещая стены фонариком. После чуть более детального осмотра я заметил щель в полу. Значит, где-то есть то, что откроет этот люк… куда-то.

Всё оказалось проще, чем я думал. Крутясь по тесной комнатке, я наступил на одну из досок и почувствовал легкий удар в ступню. Крышка люка поехала вниз и вперед, скрываясь под полом. Осветив темный провал, я увидел лестницу, ведущую вниз.

Я разрывался, куда мне идти и что делать. Неизвестно, там ли находятся Алиса с Ульяной. Я был уверен, что они ушли не по своей воле. Кто-то или что-то заставило их уйти или их умудрились увести силой, физической или ментальной за те несколько секунд, пока я изучал местный компьютер. Ну не верил я, что они как-то участвуют в заговоре против меня. Не мог поверить. Хотя, если разобраться, почему? Я что, хорошо их знаю? Может, их целью и было завести меня в западню? Голова просто разрывалась.

Я понял, что не знаю что делать. Словно какой-то стержень выдернули из меня и я внезапно опустил руки. В растерянности я крутил фонарик, стоя на лестнице в подвал второго уровня.

Ни с того, ни с сего вспомнил, что зарядки у телефона оставалось очень мало. Мне нужно было позвонить домой. Пока была зыбкая возможность это сделать, нужно было пробовать.

Достал телефон, посмотрел индикатор сети. На три четверти он был полон. Хороший сигнал. Одно, последнее деление зарядки горело желтым цветом. Я нашел мамин номер и нажал на вызов. Тишина. Не соединит... Но нет, через несколько секунд послышались гудки. Долго она не отвечала, но потом пискнул сигнал соединения.

— Алло? — какой-то почти незнакомый мамин голос, уставший или очень больной, но одновременно надрывный.

— Мам, это я! — с облегчением кричу в трубку. — Надеюсь, вы еще меня не потеряли?

Трубка снова замолчала. Потом я услышал срывающийся на крик мамин голос:

— Кто ты такой?! Вы что, совсем бессердечные твари?!! Каким скотом нужно быть, чтобы так шутить?! Откуда у тебя его номер?! — мама взахлёб разрыдалась и стук упавшего, видимо, телефона, отдался в ухе.

Я слышал еще какой-то шум и голоса. Вроде голос отца пытался успокоить маму, но у него плохо это получалось. Потом трубка снова ожила скрежетом и гневный голос отца крикнул:

— Если ты, ублюдок, еще раз позвонишь, я тебя найду и ты пожалеешь, что родился на этот свет! Только неделя прошла с похорон, а ты!..

Снова послышался грохот и треск и за ними образовалась особенная, мертвая тишина в трубке, что означало, что разговор прерван. Перезванивать я, конечно, не стал и медленно убрал телефон в карман. Ощущение было такое, словно я совершенно неожиданно получил сокрушительный прямой удар в лицо от человека, от которого никогда в жизни не ожидал бы этого.

Я думал, что не смогу впасть в еще больший ступор, чем когда «пробудился» во время разговора с Ольгой, стоя посреди лагеря. Оказывается, мог. И впал. Не знаю, сколько я так стоял, без единой толковой мысли в голове. Голова, казалось, сейчас взорвется. 

Там, дома, я действительно умер? Это меня там похоронили? Значит, что получается? Меня в последний момент спасли, выхватив моё сознание из умирающего тела? Но, блин, вот оно, тело, живое и, надеюсь, здоровое! Или наоборот, меня убили там, чтобы иметь возможность переместить сюда? КТО? Кто ответит мне на эти вопросы?!

Я должен был, наверно, заметаться как тигр в клетке, но на самом деле словно заморозился. Плохо соображая, что делаю, спустился по лестнице и замер возле неё.

Мысли о своей смерти «где-то там», за тысячи километров, не очень подавляли, если честно. Вот он я, иду по коридору и всё со мной хорошо. А вот родители… Мурашки по коже. Я остро понимал, что сейчас мне нужно было выкинуть из головы эти мысли о разговоре с родителями. Разбираться с этим нужно будет потом, когда хоть что-то станет ясно. А пока нужно найти девчонок. Я по прежнему не верил, что с их стороны имелся какой-то злой умысел.

Осветив пространство вокруг себя, я увидел что стою посреди комнаты метров семь в ширину. Что было впереди, я не видел. По периметру проема комнаты горела прямоугольная черта красного цвета, проходящая по полу, стенам и потолку. Между всеми сторонами этого прямоугольника просматривалось какое-то марево, словно это была какая-то стена, очерченная этими линиями. Подойдя вплотную к ней, я не решался переступить черту на полу. Красный свет отталкивал, внушал ощущение опасности.

Уйти отсюда? Здесь девочки или они где-то наверху? Я понимал, что потерял их безнадежно. Но какой-то черт, сидящий в башке, толкал меня пойти прямо, невзирая на горящую адской краснотой черту. К тому же, как-то внезапно пришло понимание или как это назвать, какое-то озарение, что Алиса и Ульяна впереди. Я словно почувствовал крик Алисы «Мы здесь!»

Конечно, мне это померещилось. Но было поздно — я шагнул за черту. Не стал никак проверять, опасно или нет пересечение этого створа, а просто сделал шаг, предварительно зажмурившись и набрав для крика побольше воздуха в легкие.

Но кричать не пришлось. Когда я пересек светящуюся линию на полу, прозрачный, бликующий алым, экран на мгновенье полыхнул красным заревом и загорелся ровным зеленым цветом. Полосы на полу, потолке и стенах, которые генерировали этот экран, стали изумрудно зелеными. Я оглянулся на него и подумал - «Я что, тоже какой-то избранный, что ли?»

За турникетом, как я назвал для себя эту пропускную систему, находилось ещё одно большое помещение, в котором было установлено совсем уже непонятное оборудование и приборы. Я даже примерно не смог бы сказать, для чего это всё тут стоит и какую роль выполняет. Такое ощущение, что половина этого оборудования была живая. Подрагивающие шланги, двигающиеся детали, которые тоже казались живыми, меняющими очертания. Несмотря на кажущийся хаос, здесь чувствовался четкий порядок. Негромкие ритмичные шипящие и свистящие звуки раздавались из разных мест этой, живущей своей жизнью, стены приборов.

Ничто не намекало, что тут где-то могут быть спрятаны девчонки и поэтому я пошел через это умопомрачительное нагромождение бредово-фантастических агрегатов. Пройдя помещение насквозь, я подошел к стене. Две одинаковые металлические двери ждали меня здесь. Я подошел к правой и открыл её. Темный коридор, наклонно уходящий куда-то вверх. За левой дверью оказался такой же коридор, но спускающийся вниз.

Что-то мне подсказывало, что выбрав дверь, сменить своё решение я уже не смогу. Нужно было выбрать один раз. И желательно правильно.

Попытался прислушаться к своей интуиции, которая иногда выручала меня в жизни. Осмотрел обе двери и оба коридора, в один из которых мне предстояло войти. На первый взгляд они были совсем одинаковые. Но на полу коридора за левой дверью я видел в нескольких метрах от себя что-то, лежащее на полу. Что-то небольшое. В свете фонарика блеснуло что-то металлическое. Стоя на пороге я пытался разглядеть этот предмет. И вдруг понял — это моя флэшка! Это от стенок разъема отражался свет фонарика. Я смело шагнул в этот коридор. Как я и ожидал, дверь за мной захлопнулась и сработал какой-то механизм запирания, словно резко и до упора вдвинули тяжелый засов.

Я подошел к лежащему предмету. Да, это была она, флэшка, которую я дал Алисе. Кажется, талисман сработал правильно. Положив её в карман, я пошел дальше по коридору, уже в третий раз опускаясь вниз. Всё ниже и ниже.

У подножия лестницы, в небольшом кабинете со спартанской обстановкой и парой дверей меня встретил человек, которого я никак не ожидал тут увидеть — Славя. Шок был не такой мощный, как после разговора с родителями, но я все же слегка оторопел и тупо уставился на неё. Она по прежнему была одета в пионерскую форму — белую рубашку с галстуком, синюю юбку с ремешком и сандалии.

— Семен, привет ещё раз. Уже в другом качестве. Я думаю, у тебя есть много вопросов? К сожалению, я не смогу тебе на них ответить. Сейчас слишком рано. Ты должен пройти свой проект до конца. Только потом ты сможешь получить ответы, которые вряд ли тебя обрадуют. Я бы посоветовал тебе сейчас оставить попытки найти девочек и вернуться в лагерь.

— Посоветовал? — из всего сказанного, мне приспичило прицепиться именно к этому слову, — Ты оговорилась? Или ты мужского рода?

— Строго говоря у меня нет пола. Я маршрутизатор. И наблюдатель.

Я не смог удержаться, меня передернуло. Последнее слово Славя сказала низким, хриплым мужским голосом.

— Что и куда ты передаешь?

— Я координирую действие остальных объектов, — снова своим обычным, милым голосом сказала Славя, — и даю тебе вектор движения к нужному адресу испытания. Должна была давать, пока вы не пришли сюда. Теперь схема работы нарушена. Я жду распоряжений.

Я спросил:

— А девчонки? Алиса, Уля? Они тоже... Ненастоящие?

Славя секунды две молчала, глядя куда-то чуть мимо меня, но всё же ответила:

— Они люди. С известным допущением.

— Что за бред ты говоришь?! Каким допущением? Что это значит?

— Ты сам всё узнаешь. Позже.

Я скрипнул зубами и спросил:

— Где мы сейчас находимся?

— Анноун, —почему-то на английском ответила Славя.

— Что значит неизвестно?! Ты что, не знаешь где сейчас стоишь?

— Конечно, знаю. Но для тебя это останется неизвестным.

— Как я попал сюда? Я там умер?

— Ты собираешься вернуться в лагерь или продолжишь искать Алису? Я могу тебе показать дорогу до лагеря в минуту ходьбы.

Я понял, что больше ни одного ответа не получу.

— Я продолжу искать их обеих.

— Принято, — сказала Славя, глядя мне в глаза и вышла в правую дверь.

Я прошел по кабинету, подошел к этой двери и попытался открыть её. Было такое ощущение, что я взялся за что-то монолитное и неподвижное, будто эта дверь была просто нарисована на стене, а ручка прикручена прямо к ней.

Выбор был невелик, я шагнул к левой двери. Она легко открылась.

Я столько всего уже нашел, шатаясь по этим подвалам, что не удивился, увидев посреди комнаты три больших футуристичных, каких-то космических кресла. В двух из них полулежали Алиса и Ульяна. Руки и ноги их были пристегнуты мощными на вид, пластиковыми захватами к креслу. На головах находились шлемы, от которых жгуты кабелей уходили куда-то за кресла, поднимаясь по кронштейнам, на которых эти шлемы были закреплены.

Я рванулся было расстегивать кандалы на их ногах и руках, но потом решил посмотреть, куда идут кабели. Мне вдруг стало страшно обрывать этот странный и непонятный процесс. А если я только хуже сделаю?

Обойдя кресла, я увидел длинный стол с похожим оборудованием, что и двумя этажами выше: вертикальный здоровый монитор, клавиатура, «мышь» и «системник».

На дисплее висело окно с каким-то сложным приложением. Скачущие графики, какие-то таймеры, скорость передачи данных и другие параметры постоянно менялись, отображая ход какого-то процесса. Выше этого окна находилось другое, на нём в центре была желтая окружность, постепенно заполняющаяся по радиусу таким же цветом, превращаясь в круг. Это явно был указатель, какая часть задачи уже решена, а сколько ещё предстояло выполнить. Как в обычных операционных системах указывается, сколько осталось до конца выполнения задачи. Только тут была не зеленая полоса, а желтый круг. Над этим кругом светились слова: «Обновление выполнено на 72%»

Зная, что обновление чего бы то ни было ни в коем случае нельзя обрывать принудительно, чтобы не повредить устройство, я встал как вкопанный.

Они обновляются? Они роботы? Неужели они машины?! Или это что-то другое? Мешанина в голове снова забурлила и я опять удивился, почему еще не сошел с ума. Почему я до сих пор не спятил, кто-нибудь знает?!

Обновление шло еще несколько минут. Когда окружность полностью заполнилась цветом и превратилась в круг, замигала надпись «Обновление завершено. Интерфейсы обновления отключены. Объекты активированы». Я побежал вокруг стола на ту сторону кресел.

Шлемы на подвижных кронштейнах уже поднялись над их головами. Алиса первая открыла глаза и долго посмотрела на меня. Её лицо оставалось равнодушным. Следом очнулась Ульяна.

Меня охватил ужас от одного предположения, что сделало это обновление. Оно выжгло меня из их разума. И кто-то сделал это специально. Кому-то не понравилось такое развитие событий.

Я подошел к креслу с Алисой. В этот момент глухо щелкнули замки на приковывающих её устройствах и она принялась растирать запястья, глядя на меня ровным, ничего не говорящим взглядом. Ульяна тоже зашевелилась и поднялась из кресла.

Я протянул Алисе руку, чтобы помочь встать.

— Алиса... — начал было я, но она перебила меня:

— Семен, ты откуда появился? Тебя не должно тут быть, — только после этого она подала мне руку и я помог ей выбраться из кресла.

Господи, неужели она и правда всё забыла? Как мне напомнить ей?

— Алиса, послушай. Разве ты не помнишь? Мы сюда вместе пришли, все втроём. Я повернулся к Ульяне, уже стоящей рядом с нами:

— Улька, скажи! Мы ведь вместе пришли сюда? Мы пошли что-то искать, что нужно было Алисе. Или ты тоже всё забыла?

Ульяна стояла и смотрела на меня непонимающим взглядом:

— Мы пришли сюда с Алисой. Вдвоём. А как сюда нашел дорогу ты — я не понимаю. Хотя... — Ульяна наморщила лоб и, посмотрев на Алису, произнесла — Я тоже, в общем-то не понимаю, как я тут оказалась и что мы тут делаем... Алиса? — обратилась она к подруге.

Та смотрела то на меня, то на Ульяну, то на кресла, возвышающиеся за нами. Потом она произнесла:

— Я не могу вам ничего сказать. Это будет... нарушение протокола. Если я вам что-то объясню, всё может сломаться.

— Алиса! — я взял её за руку. — Пожалуйста, послушай меня. Ты правда ничего не помнишь из того, что было с нами до того, как ты очнулась в этом кресле? Посмотри! — я достал флэшку. — Ты помнишь, что это и почему она снова у меня, хотя я подарил её тебе?

— Семен! — умоляюще простонала Алиса, протягивая ко мне сложенные в мольбе ладони. — Пожалуйста, пойдем в лагерь! Нам нужно идти. Когда придет время, я тебе расскажу всё, что смогу...

Я смотрел ей в глаза и там читалась неприкрытая боль. Она помнит, но не может сказать? Не может показать, что помнит? Или это что-то другое? Помнит она о нас или нет?

Я глубоко вздохнул, попытался успокоиться и сказал Алисе:

— Хорошо, пошли в лагерь.

Мы пошли обратно и вышли к комнате со второй дверью. Алиса подошла к ней и та легко открылась от первого прикосновения её пальцев. Мы пошли по коридору и вскоре вышли через еще одну дверь на улицу. Было по-прежнему темно. Я не успел понять, откуда мы вышли, но оказались буквально между жилыми домиками, с задней стороны.

— И куда мы теперь? — устало спросил я.

— Мы идем спать, — сказала Алиса. — И ты тоже иди. Уже очень поздно. До завтра!

Это «до завтра» вселило какую-то смутную надежду на то, что всё вернется.

— До завтра, — сказал я и побрел к домику Ольги.

Я начал понимать, что являюсь неким лабораторным кроликом или крысой. Я участвую в каком-то безумном эксперименте. Оставалось выяснить, сколько нас таких здесь и как нам противостоять экспериментаторам. Но всё это было вторично. Сейчас главное — вернуть ТУ, МОЮ Алису. Кто она? Если верить всему, что со мной происходило, Алиса в противоположном (вражеском?) лагере. Она должна быть против меня. Но что же случилось с ней еще сегодня днем? Неужели это просто была игра? Я не мог спокойно думать, что та Алиса уже не вернется никогда. А вдруг она все-таки экспериментатор?

Выйдя на свет уличного фонаря, я посмотрев на часы и увидел что скоро два ночи. Не так уж долго творились все эти безумные приключения. Добравшись до домика вожатой, я на цыпочках пробрался к кровати и в изнеможении опустился на неё. В нескольких метрах от меня я слышал ровное дыхание Ольги. Я не успел ничего додумать. Усталость вырубила меня почти сразу. Третий день и третий день я вдребезги разбит. На сколько меня хватит? Когда я помешаюсь окончательно? Или я уже?.. Мысли оборвались.