Любовь состоит из одной души, обитающей в двух телах (гет)

В тусклом свете больничного крыла, где тени казались гуще обычного, она стояла, словно сошедшая со старинной гравюры. Её облегающий чёрный брючный костюм, с брюками, расширяющимися книзу и приподнятой линией талии, создавал силуэт, одновременно строгий и притягательный. Жилет-блейзер, словно вторая кожа, облегал её фигуру, а на груди, там, где обычно располагались лацканы, сверкала золотистая эмблема — неясный символ, вызывающий скорее вопросы, чем ответы.

Поверх всего этого, словно тень, переливающаяся в полумраке, струилась чёрная накидка. Она не просто скрывала, а скорее подчёркивала её присутствие, делая каждый её шаг плавным и завораживающим. На тонких запястьях, словно паутина, мерцали чёрные кружевные перчатки, добавляя нотку винтажной соблазнительности. Бархатный ободок, обнимающий её шею, подчёркивал изящество изгиба, а к нему, словно вызов, крепилась заколка — миниатюрный, но явно острый меч, увенчанный каплей глубокого, как кровь, рубина.

Длинное серебристое ожерелье, похожее на сплетённую змею, тянулось к её груди, завершаясь кулоном из чёрных, как ночь, камней. В этой композиции было что-то первобытное, что-то, что говорило о древних тайнах и скрытой силе. Завершали образ чёрные туфли на массивной платформе, с тонкими перекрещивающимися ремешками, которые, казалось, лишь усиливали её притяжение к земле, удерживая эту неземную грацию в рамках реальности.

Она посмотрела на Тома, сидевшего возле её кровати, а затем на Белу, лежавшую у него на ногах, пока он поглаживал её одной рукой.

— Я вижу, ты подружился с моим фамильяром, — бросила она, не глядя на его реакцию, и безразлично начала собирать вещи, лежавшие на кровати и тумбочке, в чемодан. Затем захлопнула его.

— Есть такое, — бросил Том.

Лилит стояла к нему спиной, и он не увидел, как удивлённо поднялись ее брови от того, что Том сказал что-то, совершенно на него не похожее.

Она повернулась к нему лицом и поманила рукой Белу. Та с радостью бросилась к Лилит и начала заползать ей на шею.

Том поднялся и подошёл к Лилит вплотную, опустив взгляд на её шею, где виднелся шрам.

— Он таким и останется? — внезапно спросил Том, проводя пальцем по рубцу.

Лилит прищурила глаза и посмотрела на Тома в упор. Затем сделала шаг назад, увеличивая дистанцию между ними.

— Без понятия, — ответила она прохладно и, махнув рукой, уменьшила чемодан, который полетел в карман её накидки.

Том прищурил глаза, наблюдая за действиями Лилит, которая выглядела столь равнодушной, будто не она пролежала пять дней без сознания в больничном крыле.

~ Бела, у кого мой кулон? ~ — прошипела Лилит. Том, услышав эти шипящие слова, широко раскрыл глаза. Он догадывался, что Лилит может говорить со змеями, но она никогда не подтверждала этого и не начинала говорить на парселтанге при нём или ком-то другом.

~ У Наследника Слизерина, ~ — прошипела Бела.

До Тома смысл этих слов дошёл только через пару секунд. На него смотрели глаза Лилит: один обычный серый, другой — ало-красный с чёрной склерой. Если бы это был кто-то другой, он бы уже в ужасе убежал, но не Том. Ему нравился этот новый взгляд и цвет глаз Лилит.

— Где моё кольцо Марволо? — спросила Лилит.

— У меня в комнате, — ответил он, уже давно придумав, что будет делать и говорить.

Лилит прищурила глаза.

— የልብ ተግባር. — Она протянула руку, в которую влетело кольцо на серебряной цепочке.

Том ошарашенно смотрел на неё, а затем равнодушно пожал плечами и направился к выходу из больничного крыла.

Лилит, покрутив кольцо в руке, растворила его в воздухе одним взмахом руки. На самом деле кольцо переместилось в её чемодан, который лежал в кармане, уменьшенный.

Затем она направилась вслед за Томом.

* * *

Лилит молча шагала вслед за Томом в направлении в большой зал на завтрак. Как только Лилит вошла вслед за Томом, сотни взглядов обратились на неё.

Пройдя половину зала, она увидела, как к ней спешит профессор Слизнорт.

— Мисс Перевел, как вы себя чувствуете? — спросил Гораций, внимательно изучая рубец на шее Лилит.

— О, профессор, всё уже в норме, — ответила она. Но Лилит знала, что, когда он поднимет взгляд на её глаза, он, подобно целительнице, отшатнётся.

Однако, к её удивлению, декан оказался не из пугливых.

— А что случилось с вашим глазом? — спросил профессор, прищурившись и изучая новый цвет глаза Лилит.

— О, профессор, это побочный эффект наследия рода Деницо. После того, как я побывала на грани жизни и смерти, магия рода меня исцелила, но временно мой глаз будет такого цвета, — ответила Лилит, добавив, когда профессор недоверчиво изогнул бровь, — это уже проверенная информация.

За столом Слизерина не подали виду, но стол Гриффиндора, стоявший рядом, зашумел, словно улей. Лилит редко обращала внимание на других, в основном потому, что её не интересовали эти пустые игры.

— Мисс Перевел, вы знаете, дверь моего кабинета всегда открыта для вас, — сказал декан, затем ободряюще улыбнулся и ушёл обратно к столу преподавателей.

Лилит слабо улыбнулась, а затем сделала пару шагов и села рядом с Мелиссой и Друэллой.

— Боже, Лилит, мы так за тебя переживали! — воскликнула Мелисса, тут же бросившись обнимать Лилит. Лилит тепло улыбнулась, но только она знала, что эта улыбка была фальшивой.

— Да, Лилит, мы переживали. Ты всех ошарашила, когда стояла посреди Большого зала с раной на шее, — добавила Друэлла, тоже неуверенно обнимая Лилит.

— Да там ничего такого не было, если она простояла полчаса и препиралась с директором, — бросила Доротея, сидевшая с другой стороны.

Лилит посмотрела на неё. Её глаза ничего не выражали, но хватило одного взгляда её изменённого глаза, чтобы Доротея замолчала и испуганно поджала губы.

А вот губы Лилит растянулись в дьявольской ухмылке. Она элегантно взяла чайник и налила себе кофе в чашку.

— Моя дорогая, — сладко протянула Лилит, — если ты не способна отстаивать себя и возлагаешь всё на плечи своей матери, это не значит, что так делают все.

Лилит продолжила пить свой кофе, даже не глядя на Доротею. Та, в свою очередь, побледнела, а затем её лицо стало красным, и глаза наполнились слезами.

— Да как ты…! — Дальше Доротея не смогла продолжить, так как Лилит строго посмотрела на неё.

— Поговорив в гостиной Слизерина, — строго бросила она, окинув её холодным взглядом, каким Том одаривал всех, когда был чем-то недоволен.

Доротея почувствовала взгляд Лилит, подняла глаза на неё, а затем в ужасе отшатнулась назад, так что упала на пол, оказавшись в положении, когда её ноги лежали на лавке, а спина и голова — на полу.

На этот звук все повернулись и уставились на Доротею, которая лежала на полу. Её юбка, доходившая до щиколотки, задралась, открывая вид на ноги, которые, что неудивительно, были кривоватыми и покрытыми тёмными волосами. Лилит перевела взгляд дальше и увидела, что Том строго окинул Доротею взглядом, а затем также перевёл взгляд в другое место.

Лилит вспомнила всё, что изучила. Неудивительно, что у некоторых есть такие изъяны. Ведь с давних времён известно, что маг и магл — два существа, которые не могут стать другими. Как магл не может стать магом, так и маг не может стать маглом. Хотя маг и способен потерять всю свою магическую силу, тогда он становится сквибом. С давних времён во всех чистокровных семьях говорилось, что союз между магом и маглом недопустим по той простой причине, что ребёнок рождается с различными дефектами, как внешними, так и магическими.

Лилит перевела взгляд на Тома. Он не знает, но его мать — чистокровная, а вот отец — сквиб. И его отец, Реддл, один из тех потомков Слизерина, которые получили проклятие, и в роду начали появляться только сквибы. Но, видимо, прямое родство с Меропой помогло Тому родиться магом с большой магической силой.

Лилит спокойно отпила кофе из кружки и хмыкнула своим мыслям. «Сейчас Дамблдор, меняя эту историю, только хоронит магический мир. Подумать только! Близкие браки недопустимы, ведь дети начнут вырождаться». Лилит в мыслях скривилась. «Сразу видно, очередной грязнокровка. Не знает простейших законов магии».

Она вновь обратила своё внимание на Доротею, которая уже поднялась, поправила вещи, склонила голову в знак извинения, а затем убежала прочь из Большого зала. Вальбурга поджала губы, но не подала виду. Мелисса и Друэлла продолжили завтрак, как ни в чём не бывало.

— Лилит, — послышался голос, говорящий на русском.

Девушка повернулась к Антону и приподняла бровь.

— Ты пойдешь сегодня в Хогсмид? — спросил он.

Лилит, склонив голову, задумчиво посмотрела на Тони, а затем обвела взглядом всю их компашку.

— У меня сегодня дела, — ответила она и повернулась к Вальбурге, сидевшей напротив. — Вальбурга… — уже произнесла она на привычном всем языке.

Но она не успела продолжить, так как за спиной Вальбурги появился парень со значком Гриффиндора, курсом пятого-шестого, брюнет с непослушными волосами и зелёными глазами.

Его зелёные глаза горели гневом и были устремлены прямо на Лилит.

— Лилит, как ты смеешь обижать Доротею Блэк? — произнёс парень на повышенных тонах, его руки тряслись от негодования.

Лилит изящно приподняла бровь.

— Во-первых, молодой человек. Соблюдайте правила приличия. Я не знаю вас. Соответственно, вы должны представиться, прежде чем говорить что-либо, и обращаться исключительно на «вы» и по фамилии. И какое вы имеете отношение к Доротее Блэк?

Лилит испытывающе подняла на него взгляд. К его радости, он не дёрнулся от её взгляда. Но когда вслед за хозяйкой подняла голову её змея, парень нахмурился.

— Приношу свои извинения, — процедил парень и склонил голову в знак извинения. — Я Флимонт Поттер, наследник рода Поттер. Также являюсь женихом Доротеи Блэк.

Лилит хмыкнула и кивнула.

— Поттер, значит, — сказала она. — Долохов, приведёшь нашего нового друга в гостиную сегодня в восемь вечера. — Сказала она и, поднявшись, направилась прочь из Большого зала.

Её проводили несколько пар глаз, но одну Лилит чувствовала особенно ярко — серые глаза одного невыносимого брюнета.

* * *

Лилит уверенно шагала на восток от Хогвартса, направляясь к Запретному лесу. Она решила оставить там свою фамильярку, Белу, чтобы та могла поохотиться. Лилит ощущала, что за ней следуют несколько человек, но не собиралась раскрывать себя.

Подойдя к арке, она увидела старую хижину, из которой вышел полувеликан. Лилит остановилась и холодным взглядом уставилась на Рубиуса Хагрида.

— Выходите, — скомандовала она. Из-за угла показались Розье и Долохов. — Что он здесь делает? — Лилит развернулась к ним. На её лице не отражалось никаких эмоций, но стоило поднять взгляд на её глаза, как становилось ясно: она раздражена. Её глаза метали молнии.

— Профессор Дамблдор договорился, чтобы он жил на территории Хогвартса в качестве лесничего, — проговорил Розье. Тем временем Антонин старался вообще не смотреть на Лилит, помня рассказы брата.

Лилит смотрела на парней несколько секунд, а затем рассмеялась.

— Ну что же, я предупреждала.

Произнеся эти слова, она быстрым шагом направилась к воротам. Стоило ей пересечь ворота, как она тут же исчезла.

Долохов с облегчением выдохнул. А Розье, поджав губы, пошёл обратно к Хогвартсу. Антонин последовал за ним. Им следовало доложить об этом Тому.

* * *

В начале Хогсмида появились тринадцать человек в чёрных мантиях. Они шли за первым человеком, на шее которого виднелась змея.

Как только они прошли по главной улице Хогсмида, все взгляды устремились на них. Первый человек снял свой капюшон, и перед всем Хогсмидом предстала девушка с чёрными волосами и одним серым глазом, а другим — ало-красным с чёрной склерой. На её мантии виднелась нашивка, разделённая пополам: в одной части был треугольник с кругом внутри и полосой, делящей их пополам. А с другой стороны — силуэт в мантии и с косой.

Группа пятикурсников, увидев Лилит, вопросительно посмотрела на своего предводителя, на что тот покачал головой в знак отрицания. Лилит продолжила свой путь в сторону Хогвартса.

— Она действительно притащила сюда представителей Австралии? — прошептал Лестрейндж.

— И не только, — проговорил Малфой. — На их мантиях вышиты знаки таких стран, как: Россия, Франция, Китай, Япония, Румыния, Южная Корея, Африка, Бразилия, Канада, Албания, Индия и Австралия.

Розье присвистнул от такого набора стран.

— У неё что, везде связи есть? — тихо прошептала Вальбурга.

— Похоже на то, — ответила Мелисса.

— Другими словами, она нам нужна в любом случае, — подытожил Малфой. Том лишь кивнул на его реплику.

* * *

Лилит, опередив всех, словно тень, скользнула к колонне грифона, охранявшей проход в башню директора. Её голос, отточенный и пронизывающий, словно клинок, прозвучал в тишине коридора:

— Требую аудиенцию с директором Диппетом!

Грифон, будто повинуясь невидимому приказу, неохотно отступил, являя взгляду крутую спираль лестницы. Делегация, словно стая теней, последовала за Лилит. Они вошли в кабинет директора Армандо Диппета, чьё лицо, как обычно, выражало сдержанное раздражение и усталость.

Лилит, обернувшись к собравшимся, взмахом руки представила каждого из присутствующих.

— Директор Диппет, позвольте представить вам… — начала она, словно объявляя участников тщательно спланированного спектакля.

Она сделала жест в сторону Анны Петровны Волковой. — …Анна Петровна Волкова, представительница России. — Анна Петровна слегка склонила голову в знак приветствия, сохраняя при этом свою строгую и достойную осанку.

Затем она перевела взгляд на Жан-Люка Делакруа. — …Жан-Люк Делакруа, представитель Франции. — Делакруа изящно приподнял свою трость, словно приветствуя старого знакомого, и слегка склонил голову, демонстрируя свою аристократическую небрежность.

Лилит указала на Ли Вэя. — …Ли Вэй, представитель Китая. — Ли Вэй сложил руки перед собой в традиционном китайском поклоне, демонстрируя уважение и сдержанность.

Она кивнула в сторону Акиры Танаки. — …Акира Танака, представитель Японии. — Танака слегка поклонился, сохраняя при этом свою непоколебимую прямую осанку, словно самурай, готовый в любой момент обнажить свой меч.

Лилит улыбнулась Елене Василеску. — …Елена Василеску, представительница Румынии. — Елена очаровательно махнула рукой, послав Диппету воздушный поцелуй, её глаза искрились озорством и энергией.

Она сделала жест в сторону Кима Мин-Джуна. — …Ким Мин-Джун, представитель Южной Кореи. — Ким Мин-Джун слегка поклонился, демонстрируя свою вежливость и сдержанность.

Лилит указала на Адебайо Окочу. — …Адебайо Окоча, представитель Африки. — Адебайо слегка кивнул головой, демонстрируя своё достоинство и уважение.

Она повернулась к Марии Сантос. — …Мария Сантос, представительница Бразилии. — Мария послала Диппету яркую улыбку и слегка пританцевала на месте, словно уже слышала ритмы самбы.

Лилит кивнула в сторону Джеймса Маккензи. — …Джеймс Маккензи, представитель Канады. — Джеймс слегка поднял руку в приветственном жесте, демонстрируя свою дружелюбность и открытость.

Она окинула взглядом Леку Дукати. — …Лека Дукати, представитель Албании. — Лека молча кивнул, его взгляд был пронзительным и решительным, словно он был готов к битве.

Лилит посмотрела на Раджа Капура. — …Радж Капур, представитель Индии. — Радж Капур сложил руки в намасте и слегка склонил голову, демонстрируя свою изящность и утончённость.

Наконец, Лилит указала на Джека Ричардсона. — …Джек Ричардсон, представитель Австралии. — Джек просто махнул рукой, демонстрируя свою непринуждённость и расслабленность.

Директор Диппет, наблюдая за этой чередой приветствий, ощущал себя зрителем на странном и запутанном представлении.

— Приветствую вас в школе чародейства и волшебства Хогвартс, — произнёс Армандо Диппет, его голос звучал сдержанно и вежливо. Он внимательно осмотрел всех собравшихся. — Я директор этой школы, Армандо Диппет.

Он взмахнул рукой, и перед его столом, словно по волшебству, появилось тринадцать кресел.

— Присаживайтесь, пожалуйста.

Представители стран молча кивнули и заняли свои места. Кресла, казалось, выросли из пола, словно грибы после дождя, идеально подстраиваясь под каждого гостя.

— Что же привело вас всех сюда? — вежливо спросил директор, внимательно наблюдая за каждым движением и жестом. Он чувствовал, как напряжение нарастает в кабинете, словно перед грозой.

— Мисс Лилит Перевел, единственная наследница древних родов Деницо и Перевел, подала заявление о том, что на неё было совершено нападение, — начала Джек Ричардсон, представитель Австралии, с присущей ему непринуждённостью. — Мы, как представители международного магического сообщества, не можем оставаться равнодушными к подобным инцидентам.

Директор молча кивнул, позволяя австралийцу продолжить.

— Также она объяснила, что согласилась на исключение Рубиуса Хагрида из Хогвартса, в обмен на то, что не будет обращаться в магические министерства разных стран, — продолжила Анна Петровна Волкова, представительница России, её голос звучал чётко и уверенно. Она говорила так, словно зачитывала официальное заявление.

— Но его взяли на должность лесничего, — добавил Радж Капур, представитель Индии, с лёгкой усмешкой, словно подчёркивая абсурдность ситуации. Он откинулся на спинку кресла, демонстрируя своё равнодушие к формальностям.

— Несовершеннолетнего мага, — подчеркнул Ли Вэй, представитель Китая, его взгляд был прикован к директору. В его голосе звучало неодобрение.

— Который совершил такое серьёзное нарушение, — закончил Акира Танака, представитель Японии, его лицо оставалось бесстрастным, словно маска. Он сидел прямо, словно статуя, и каждое его слово звучало как приговор.

Директор Диппет внимательно выслушал каждого представителя, его лицо становилось всё более мрачным. Он понимал, что ситуация складывается катастрофически. Лилит, словно хищница, наблюдала за агонией директора, чувствуя, как власть ускользает из его рук и переходит в её собственные.

Директор уже открыл рот, чтобы хоть что-то возразить, но тут двери кабинета распахнулись с оглушительным грохотом, и в помещение влетел Альбус Дамблдор.

— Что здесь происходит? — с тревогой спросил он, обращаясь к директору.

— Мисс Перевел подала заявление в двенадцать разных стран… — начал Диппет, пытаясь объяснить ситуацию, но Лилит прервала его, словно пресекая жалкую попытку оправдаться.

— Тринадцать, — холодно поправила она, небрежно закинув ногу на ногу в кресле напротив директора. — Представитель Британии ещё в пути.

Дамблдор перевёл гневный взгляд на Лилит.

— Чего вы добиваетесь? — в его голосе слышалось отчаяние. — После этого происшествия вы потребовали исключения Хагрида из Хогвартса. Его исключили. А сейчас вы устраиваете это… шоу?

Лилит приподняла бровь, окинув Дамблдора оценивающим взглядом.

— Мсье Дамблдор, — вмешался Жан-Люк Делакруа, представитель Франции, с элегантной иронией, — вы считаете нормальным, что полувеликан занимает в школе, полной детей, должность лесника, к тому же будучи несовершеннолетним? У нас во Франции детей и подростков не имеют права нанимать на работу, тем более детей, скажем так, с ограниченными возможностями.

Дамблдор открыл рот, чтобы что-то возразить, но потом беззвучно закрыл его, словно внезапно осознав, что каждое его слово может быть использовано против него.

— Вы считаете, что если ребёнок принёс домашнего питомца в школу, это — нарушение? — с отчаянной надеждой спросил Дамблдор, внимательно наблюдая за реакцией собравшихся. — Или то, что животное просто испугалось большого количества людей вокруг, это — нарушение? Или вы считаете, что для ребёнка, не достигшего и четырнадцати лет, исключение из Хогвартса — малое наказание? Да ему попросту некуда вернуться! — воскликнул Дамблдор, пытаясь вызвать в сердцах представителей стран хоть каплю сочувствия.

Лилит внимательно слушала эту эмоциональную речь, а после бесшумно фыркнула.

— Он сейчас очевидно давит на жалость, как же… очевидно.

— Мистер Дамблдор, — холодно перебил Лека Дукати, представитель Албании, — вы всерьёз полагаете, что, пойдя против стольких стран, у вас получится получить должность директора Хогвартса?

Лилит с интересом наблюдала за реакцией Дамблдора. По его лицу было видно, что подобного поворота он явно не ожидал.

— Или вы думаете, что ваша интрижка с Гриндевальдом, в результате которой умерла ваша сестра Ариана Дамблдор, останется тайной? — добавил Джеймс Маккензи, представитель Канады, словно нанося последний, смертельный удар.

Лицо Дамблдора становилось всё темнее, словно надвигающаяся гроза. Его взгляд, мечущийся по кабинету, наконец, остановился на Лилит. Он нахмурился, сощуривая глаза, словно пытаясь пронзить её своим взглядом.

В его душе завыл ледяной ветер, когда он осознал, ЧТО она услышала. Лилит же, напротив, нарочито медленно повернулась всем корпусом к Дамблдору, одарив его самодовольной, хищной ухмылкой.

— Вы, мистер Дамблдор, довольно глупы, — с пренебрежительной усмешкой проговорила Елена Василеску, представительница Румынии, нарушая повисшую в комнате напряжённую тишину. — Вы, наверное, не знаете, но наш магический мир не делится на чёрное и белое. Он — серый. Нельзя делить заклинания на светлые и тёмные. Есть лишь заклинания эффективные и неэффективные, полезные и вредные.

— И нельзя менять понятия и придумывать новые, — подхватил Ким Мин-Джун, представитель Южной Кореи, с холодной отстранённостью. — Не существует так называемых «маглорождённых». От маглов не может родиться маг. «Грязнокровка» — это дети от союза мага и магла. «Полукровки» — это дети сквибов, а сквибы — это потомки древних родов, которые были изгнаны из рода из-за какой-либо причины. Искажение истории ради политической выгоды — недопустимо.

— Но вы, мистер Дамблдор, — проговорила Мария Сантос, представительница Бразилии, с напускной жалостью, — не являетесь полукровкой. Другой вывод — вы грязнокровка, не принадлежащая ни к какому роду, ведь ваш родитель был изгнан. Предположим, что это была мать. Женилась на магле. Родила троих детей. Вы — старший, после — ваш брат и сестра. Ваш отец, очевидно, либо бросил вас, либо умер. Сестра сошла с ума, и за ней присматривали вы и мать. Но мать умерла, а вскоре вы встретили Гриндевальда. Из-за каких-то событий вы начали сражаться, и заклятие попало в вашу сестру. И она умерла. Геллерт ушёл, а вот ваш брат, наблюдавший за этим, вас возненавидел. Вы бы, наверное, верили в то, что это Геллерт виноват, но вы знаете, что именно ваше заклятие попало в вашу сестру.

Адебайо Окоча, представитель Африки, сидел молча, с непроницаемым выражением лица, внимательно слушая каждое слово. Он казался невозмутимым наблюдателем, словно перед ним разворачивалась сцена из древней африканской трагедии.

Лилит же сидела с невозмутимым видом, словно вся эта драма её совершенно не касалась. Сейчас её целью было не просто избавиться от Хагрида, но и навсегда сломить Альбуса Дамблдора, лишив его власти и влияния.

Камин в кабинете директора вспыхнул зелёным пламенем, и из него, словно из портала, вышел молодой мужчина с тёмными волосами и пронзительными серыми глазами. Он окинул всех присутствующих внимательным, цепким взглядом, словно сканируя их на предмет лжи и скрытых мотивов, а затем прошёл к столу, излучая ауру власти и уверенности.

— Регулус Блэк, представитель Британии, — представился он, слегка склонив голову в знак приветствия, после чего направился к свободному стулу и элегантно уселся в него. — Мне уже известно о произошедшем. — Он произнёс это так, словно намеревался немедленно приступить к решению вопроса.

По напряжённой атмосфере, царившей в кабинете, Регулус сразу понял, что разговор до его прибытия был далёк от приятного и дружелюбного. А по побледневшему лицу и нахмуренным бровям Дамблдора было очевидно, что этот разговор непосредственно касался его самого.

— Как вы хотите наказать мистера Хагрида? — нарушил молчание Адебайо Окоча, представитель Африки, впервые за всё время подав голос. Его вопрос прозвучал весомо и требовательно.

Дамблдор стоял, молча выслушивая все обвинения и вопросы, лихорадочно раздумывая, как бы самому не утонуть в той яме, в которую он угодил. О защите Хагрида уже не могло быть и речи. Он лишь пытался понять, как именно они узнали обо всём этом. Что ещё им известно? Решив, что в данный момент лучше молчать и не вмешиваться, он замер в ожидании.

— Мы собираемся забрать его в Австралию до полного выяснения обстоятельств, — ответил Джек Ричардсон, представитель Австралии, с той же непринуждённостью, которая сквозила во всех его действиях.

Лицо Дамблдора побледнело ещё больше. Он вспомнил, что говорила Лилит о законах Австралии, и осознал, что Хагрида ждёт суровое наказание.

Диппет, до этого сохранявший нейтралитет, решил вмешаться, надеясь спасти ситуацию.

— Господа и дамы, прошу вас пощадить мистера Хагрида. Что бы он ни сделал, он ещё ребёнок, который уже был исключён из Хогвартса, — начал Диппет, тщательно подбирая слова.

— Да и взят на должность лесника, — добавила Елена Василеску, представительница Франции, с явным презрением в голосе.

Диппет нахмурился, чувствуя, что ситуация ускользает из-под его контроля.

— Честно признаться, эти дни я провёл в Министерстве магии, и вместо меня был мистер Дамблдор. Так же у него есть полномочия принимать на работу. Я узнал о том, что Хагрида взяли на эту должность, только от вас, так как недавно прибыл в Хогвартс, — объяснил Диппет, искусно выстраивая тщательно продуманную ложь.

Лилит чувствовала эту ложь каждой клеточкой своего тела. Диппет не мог не знать о том, что в Хогвартсе появился новый работник. Он — директор, который знает обо всём, что происходит в его школе.

Лицо Дамблдора побледнело ещё больше. Он понял, что Диппет старается сбросить всю вину на него, и почувствовал, как вокруг него сжимается невидимая удавка.

— А что же до того, как волчонок попал в Хогвартс? Как студент пронёс его в школу? — спросил Регулус Блэк, пронзая Дамблдора взглядом своих серых глаз.

Армандо нахмурился, словно размышляя над ответом.

— Проверкой багажа и зверей занимаются деканы факультетов и домовые эльфы. В случае мистера Хагрида это был мистер Дамблдор, — ответил Диппет, умело перекладывая ответственность.

Лилит закатила глаза, демонстрируя своё презрение к этой лживой игре.

— Как вы это объясните? — спросил кто-то из представителей стран, нарушая повисшую в комнате тишину.

— Ну, это был просто детёныш… — начал Дамблдор, пытаясь оправдаться.

Лилит резко повернулась к Дамблдору, прерывая его жалкие попытки.

— Детёныш двух оборотней, — холодно поправила она его, а затем откинула ворот платья, демонстрируя шрам на шее, оставленный этим самым «детёнышем». — Который едва ли меня не убил. — Она смотрела на Дамблдора, словно на ничтожество, её глаза горели холодной ненавистью.

Все представители, даже глазом не моргнув, продемонстрировали, что они уже в курсе этого происшествия.

— Мистер Дамблдор, вынужден попросить вас проследовать со мной в министерство Австралии, чтобы окончательно выяснить все обстоятельства, — произнёс Джек Ричардсон, не давая Дамблдору даже возможности возразить. А на открывшийся было рот Дамблдора он добавил: — Изначально заявление было подано в Австралию, а уже потом — в другие страны. Так что честь судить вас предоставляется Австралии.

Он подумал и добавил, обращаясь ко всем представителям:

— Вы, дорогие мои представители, приглашаетесь в качестве свидетелей.

Ричардсон легко поднялся и повернулся к Лилит, словно прощаясь с ней.

— Мисс Перевел, отчёт мы вам отправим.

Лилит кивнула в знак согласия.

* * *

Лилит, сидя за столом, чувствовала на себе взгляд Мелиссы. Улыбка девушки казалась ей натянутой, а её вопросы — неискренними.

— Где ты была? — снова спросила Мелисса, её голос звучал наигранно обеспокоенно. — Я волновалась.

— В кабинете директора, — ответила Лилит, не отрываясь от своей тарелки. — Обсуждали дела.

— О? И какие же дела? — Мелисса попыталась заглянуть Лилит в глаза, но та лишь отвернулась, подвигая к себе стакан с тыквенным соком.

— Не твоё дело, — прозвучал её ответ, холодный и отстранённый.

— Я просто беспокоюсь о тебе, — настаивала Мелисса, словно не замечая явного нежелания Лилит вести этот разговор.

— Ты слишком много беспокоишься, — бросила Лилит, подцепив вилкой кусочек мяса. — Лучше займись своими делами.

В этот момент Антонин, сидевший напротив, позвал её:

— Ли, Доротея и Флимонт придут после ужина.

— Хорошо, — коротко ответила Лилит, уже зная, что встреча с ними будет очень занимательная.

Ужин проходил в привычной для Слизерина атмосфере — поверхностные разговоры, общие фразы, скрытый подтекст. Никто не стремился раскрыть свои истинные мысли или намерения, всё держалось на уровне вежливости и осторожности.

Когда Том Реддл и Абракс Малфой вошли в зал, Мелисса тихо вздохнула. Лилит же, встретив их взглядом, лишь равнодушно продолжила свой ужин. Она подтянула к себе стакан с тыквенным соком, и, едва коснувшись его пальцем, почувствовала, как жидкость внутри превращается в крепкий бурбон.

— Нашла что-то поинтереснее, чем тыквенный сок? — усмехнулся Малфой, заметив её стакан.

— И тебе привет, Малфой, — с лёгкой иронией ответила Лилит, поднимая стакан. — Ты же знаешь, я предпочитаю более… стимулирующие напитки.

— Ты всегда была такой, — парировал Малфой, не выказывая никакого удивления. — Непредсказуемая.

— Это и делает меня интересной, — ответила Лилит, подмигнув ему. — А ты, как я вижу, всё такой же предсказуемый.

Малфой лишь пожал плечами, продолжая свой ужин. Он знал, что в Слизерине нет места открытым проявлениям чувств или эмоций. Здесь ценились власть, амбиции и умение держать свои истинные намерения в секрете. И Лилит, как истинная слизеринка, прекрасно это понимала.

Том Реддл, сидя напротив Лилит, наблюдал за её общением с Малфоем. Его взгляд, обычно спокойный и пронзительный, на мгновение задержался на их переглядывании. Едва уловимая тень ревности мелькнула в его глазах, но он тут же подавил её, словно опытный игрок, умело скрывающий свои карты. Он отвернулся, сосредоточив своё внимание на еде, но напряжение, витавшее в воздухе, выдавало его внутреннюю борьбу.

Лилит, почувствовав эту перемену в Томе, лишь усмехнулась про себя. Она знала, что её общение с Малфоем действует на него, и это доставляло ей некоторое удовольствие. Она продолжала пить свой бурбон, наслаждаясь моментом, когда могла наблюдать за реакцией двух могущественных слизеринцев.

Том, стараясь отвлечься, заговорил с Долоховым, его голос звучал ровно и спокойно, но в нём чувствовалась скрытая сила.

— Ты слышал последние новости о трансфигурации? — спросил он, обращаясь к Долохову. — Говорят, представитель министерства планирует ввести новую программу обучения.

Долохов, не поднимая глаз от тарелки, ответил:

— Не слышал. Но если это не касается наших планов, то и знать не хочу.

— Но это может повлиять на нашу силу, — возразил Том, его тон стал чуть более настойчивым. — Чем сильнее мы будем, тем легче нам будет достичь наших целей.

— Том прав, — внезапно вмешался Малфой, обращаясь к Долохову. — Сила — это всё, что имеет значение. И если мы упустим даже малейшую возможность её приумножить, это будет непростительной слабостью.

— Слабость недопустима, — поддержал его Долохов, теперь уже поднимая взгляд на Тома. — Но твои слова, Том, кажутся мне... несколько наивными. Ты ведь знаешь, что истинная сила не в знаниях, а в нашей верности.

— Верность — это лишь часть силы, — возразил Том, его глаза загорелись холодной решимостью. — А истинная сила — в абсолютном подчинении. Когда каждый из нас будет готов выполнить любой приказ, не задавая вопросов.

— И ты уверен, что это возможно? — с лёгкой усмешкой спросил Малфой, пристально глядя на Тома. — Что все будут готовы слепо следовать за тобой?

— Я уверен, — ответил Том, и в его голосе прозвучала сталь. — Потому что они знают, что я — единственный, кто способен изменить этот мир. И изменить его к лучшему.

Лилит, подслушивая этот разговор, ощущала, как напряжение между тремя слизеринцами нарастает. Она знала, что Том стремится к власти, и что Малфой и Долохов, его самые верные пожиратели смерти, готовы на всё, чтобы помочь ему достичь своей цели. И она, как истинная слизеринка, наслаждалась этой игрой, зная, что в ней есть место только самым сильным и хитрым.

_________

P/s рябата, все кто читает мой фанфик настоятельно прошу оставляйте комментарии, мне интересно ваше мнение также указывайте на недочёты которые будет в фанфика. Я буду стараться вылаживать главы раз в неделю, может чаще, это зависит от такого как быстро я буду его писать. Также если вы хотите пообщаться со мной на прямую пишите в мой тг @ILilith_Denizo_Translated.

Всех обнимаю. Ваш автор 🙃