Странные сны Северуса Снейпа (джен)

Проснулся Снейп в спальне на ставшей за столько лет родной узкой кровати. Оглядев комнату в слабом утреннем свете, он с вялым удивлением заметил, что во сне она выглядела иначе. Пожалуй, более представительно, насколько он рассмотрел в неверном пламени многочисленных свечей.

В реальности на полу не лежал пушистый ковёр, а на стенах не висели огромные гобелены. Да и на кровати с трудом помещался он один, а вот на ложе из сна легко разместились две красотки и его дезориентированная персона. Так что выходило, незванные доброжелатели стремились улучшить не только его характер.

Снейп какое-то время медитировал на трещину в потолке, пытаясь понять смысл происходящего. Придумывалось плохо. Конечно, недовольство жизнью у него было. И немалое. Но даже в самых смелых мечтах он не видел себя ни бесстрашным героем, ни талантливым преподавателем. Да и быть героем-любовником не стремился, так как с ранней юности не строил иллюзий по поводу внешности и характера.

Или всё-таки да? И это очередной выверт его подсознания?

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Снейп стал размышлять о безопасном. Неужели эффект сочетания ложечницы и патоки громшмеля так долго воздействует на воображение подопытного? А если это так, то чем его можно перебить? А если не получится, то что, ему всю оставшуюся жизнь придётся отбиваться во сне от похотливых индивидов, страждущих профессорского тела?

Естественно, подобные размышления не привели ни к чему хорошему, и воскресенье пролетело под лозунгом: “Я ненавижу этот мир и знаю, что это взаимно”.

Во-первых, в лаборатории, куда Снейп отправился записать непростые выводы, обнаружился неприятный сюрприз. Ещё вчера такое идеальное зелье навязанных снов помутнело, а на дне фиалов образовался грязный осадок. К тому же котёл, в котором он варил зелье, пришёл в полнейшую негодность. Лучший. Золотой. И в этом целиком и полностью была его вина.

Снейп перечитал записи норвежского коллеги и выяснил, что всю важную информацию о технике безопасности этот “гений” записал не сразу после рецепта, как все порядочные зельевары, а спустя несколько страниц после описания всяческих испытаний. Слишком поздно и с закономерной досадой Снейп узнал, что оказывается пары зелья очень токсичны, поэтому при варке нужно использовать заклинание воздушного пузыря. И что хранить готовый состав следует в глиняной посуде. А остатки варева необходимо сразу же нейтрализовывать специальным раствором, иначе они разъедают котёл.

По крайней мере, у фантасмагорических снов этой ночи появилось правдоподобное объяснение. Значит, ложечница и патока не при чём. Осталось понять, откуда у него такие фантазии.

После обеда случилось во-вторых. Отличилась слизеринская команда по квиддичу. Они устроили на стадионе безобразную свару с пуффендуйцами, которая перетекла в свальную драку всех со всеми. Из-за шального бладжера серьёзно пострадал Седрик Диггори, и почти час Снейп выслушивал нравоучения Спраут.

Он бы сбежал пораньше, но на горизонте маячила декан Гриффиндора, которая явно желала вставить свои пять кнатов. Памятуя о событиях прошлой ночи, Снейп очень не хотел с ней встречаться. Возможно, он даже этого боялся. Но не точно. Поэтому, стиснув зубы, он терпел нотации Спраут, время от времени кивая и бурча что-то извинительное.

И каково же было его удивление, когда в конце спича декан Пуффендуя вдруг мягко улыбнулась и произнесла, похлопывая его по руке:

- Какой же ты всё-таки ещё неопытный, Северус. И как я рада, что мы, наконец-то, так славно обо всём поговорили. Оказывается, ты всё же умеешь слушать. А по поводу мальчишек не переживай так и поверь моему богатому опыту — они в любом случае найдут повод для драки. Просто надо научиться вовремя стравливать им пар. Я сколько раз говорила и тебе, и Филиусу: “Почаще присылайте ваших подопечных ко мне на отработку”. А я уж найду им занятие посерьёзнее. У меня даже близнецы так урабатываются, что на шалости у них практически не остаётся сил.

Спраут удовлетворённым взглядом окинула его окаменевшую тушку и добила контрольным:

- Знаешь, а приходи ко мне на чай в пятницу. Посплетничаем.

Чаепитие в гостиной декана Пуффендуя было чем-то вроде клуба Слагхорна, но только для учителей. За все годы преподавания Снейп ни разу не получил на него приглашения. Да и не особо стремился, если честно. Вот и сейчас он собрался презрительно хмыкнуть и отказаться, но что-то его остановило.

- Я постараюсь прийти, — выдавил он из себя и поспешил ретироваться.

Однако, едва успел спрятаться от мира в кабинете, чтобы выпить кофе (пожалуй даже с огневиски), как туда влетела испуганная Джемма Фарли. Из её бессвязных причитаний он узнал, что несколько третьекурсников съели какую-то гадость, и теперь их тошнит разнообразными жуками, которые разбегаются с бешенной скоростью.

Самостоятельно выловить новых жителей подземелья не удалось. На Акцио они, естественно, призываться отказались. На известные Снейпу дезинсекционные заклинания не реагировали, даже если теми бить прицельно. Наоборот, получив заряд магии, насекомыши шустро размножались с какой-то арифметической прогрессией. Пришлось вызвать на помощь директора с Кеттлберном.

Утешало то, что светило магии также оказался бессильным перед ордой тараканов. От Кеттлберна Снейп традиционно не ожидал ничего хорошего.

Спустя час насекомые стали дохнуть сами. Массово. И декан вместе с директором и преподавателем УЗМС дружно обходили комнату за комнатой и занимались банальной уборкой, магически выковыривая тараканов из щелей. Ведь Филч со своей шваброй был бы абсолютно бесполезен. Во всей этой ситуации Снейп утешался тем, что не он один опозорился. Отчего-то на его Акцио прилетало гораздо меньше мёртвых жуков, чем на директорское. В любое другое время этот факт заставил бы его испытать что-то вроде досады, а то и зависти, но сегодня Снейп лишь тихонько злорадствовал. Потому что насекомыши гадили и после смерти, радостно облепляя призвавшего их волшебника с ног до головы.

Правда, при виде разгромленных личных апартаментов, это чувство быстро сменилось бессильной яростью. Почти все поверхности были загажены, бумаги и бельё погрызены. У Снейпа даже возникло стойкое ощущение, что истинной целью диверсии были именно его покои.

Дохлые жуки ровным слоем покрывали пол и с пронзительным хрустом лопались под его тяжелыми шагами. Сил после произошедшего было на донышке. Больше всего хотелось, в лучших традициях домовиков, побиться головой обо что-нибудь твёрдое. О том, что творится в лаборатории, думать не хотелось. И не моглось.

Снейп рухнул в наскоро очищенное кресло и задумался. Постепенно в его уставшей не менее тела голове созрела мысль, которая отчего-то не пришла туда парой часов ранее.

- Филк, — позвал он прикреплённого к покоям домовика.

Снейп не слишком часто пользовался его услугами, обычно ограничивался просьбами принести кофе или что-нибудь перекусить. Убирался в апартаментах сам, разумно опасаясь, что эльф окажется соглядатаем директора.

Появившийся домовик ожидаемо распричитался при виде бардака. Снейп раздражённо приказал ему заткнуться и, с трудом сдерживаясь, спросил, может ли домовой эльф навести здесь порядок.

- Филк может, декан Снейп, сэр, — закивал лопоухой головой домовик. — Филк сделает это. Прикажете приступать?

Посмотрев на радостно замеревшего в ожидании указаний эльфа, Снейп постановил: убрать только умерших насекомых и продукты их жизнедеятельности, привести в порядок мебель, стены и пол. Постельное белье заметить полностью, одежду очистить и, если всё же поедена, починить. Нетронутое складывать отдельно. Хотя надежды на это было очень мало. Книгами, записями и ингредиентами Снейп занялся лично.

В принципе, всё оказалось не так плохо, как выглядело на первый взгляд. Внутрь зачарованного шкафа жуки не попали, и это давало надежду, что в защищённое сходным образом хранилище ингредиентов насекомыши также не проникли. Да и грязь с книг и свитков удалялась элементарным Тергео.

Домовик суетливой тенью носился по комнатам и споро выгребал мусор, между делом непрестанно причитая, что апартаменты слишком уж пустые, а это не по статусу такому великому волшебнику, как декан Слизерина. Вот если бы декан, сэр, разрешил ему постелить хоть один маленький половичок?.. На эти глупости занятый сортировкой личных запасов Снейп лишь отмахнулся. И, очевидно, ушастая зараза приняла этот жест за разрешение.

Потому что, когда довольный Снейп пришёл в себя и эту реальность, его взору предстала удивительная картина. Очищенный и натёртый до блеска паркет радовал приятным оттенком светлого ореха. Домовик обновил потрёпанную обивку на креслах и снабдил их подставками для ног. Каминная зона обзавелась круглым ковриком в цветах факультета, а на полке расположились самые мерзкие препараты из его коллекции. Отсветы горящего пламени бросали на них неверные тени, замаринованные монстры выглядели ожившими и будто бы пытались найти более удобную позу в тесной стеклянной тюрьме.

Снейп, заворожённый этим прекрасным зрелищем, не сразу обратил внимание на оттёртые от многолетней грязи стенные панели с развешанными на них старинными рисунками.

- Немедленно сними, — скомандовал он.

- Но, декан, сэр, — расстроенно пискнуло ушастое недоразумение. — Это очень красивые гравюры. Их сделал очень слабый волшебник, который совсем-совсем не мог оживлять картины. Филк выбрал их поэтому.

Снейп неопределённо хмыкнул и внимательно взглянул на предмет спора. Они были бесхитростными и схематичными. Все с видами Хогвартса с разных ракурсов: строящийся Хогвартс, построенный Хогвартс, и даже Хогвартс с высоты гиппогрифьего полёта.

“Довольно миленько”, — мелькнула крамольная мысль. Но Снейп упрямо мотнул головой, словно вытряхивая её прочь, и направился осматривать спальню.

Там он полюбовался роскошным персидским ковром, немного потертым, но в этом был своеобразный шарм. Занимательной коллекцией рисунков хищных цветов, выполненных в стиле детского примитивизма. Очищенные и натёртые мастикой деревянные поверхности мебели и стен сыто поблёскивали в неверном свете магических светильников.

- Филк почистил и поправил всю-всю одежду декана, сэра. Это было очень сложно, но Филк справился, — сообщил домовик, распахивая дверцу шкафа. Больше не скрипящую. Сколько бы Снейп не накладывал на неё различные заклинания, у него не получалось избавиться от ушераздирающего стона.

“Неужели так можно было? — растерянно подумал Снейп. — Почему я раньше не приказал ему сделать это?”

И тут же ответил на этот вопрос: он не доверял в этой жизни никому и (после определённых событий) не просил ни у кого помощи. Даже в таких незначительных делах, как меблировка личных покоев.

- Декан Снейп, сэр, доволен? Филк угодил декану? — поинтересовался домовик.

Обновлённая комната Снейпу понравилась, но он приказал поменять местами комод и шкаф и переставить кровать в другой угол. И вообще заменить её на более широкую и удобную. Оказывается, мягкий матрас — это невероятно приятно.

Получивший новое задание эльф расцвёл от энтузиазма, и спустя минуту Снейп с непривычным удовлетворением оглядывал спальню. Ничего лишнего, строго и, пожалуй, уютно.

“Теперь-то ты счастлив?” — промелькнула робкая мысль, отчего-то произнесённая голосом противной девицы.

- Допустим, — выдавил из себя Снейп.

Домовик, решивший, что его скупо похвалили, радостно хлопнул ушами и поинтересовался, как декан желает трапезничать: в Большом зале или в апартаментах? Снейп, всё ещё страдающий от сильнейшего приступа мизантропии, решил остаться у себя.

Вкусный ужин у горящего камина привёл его в благостное состояние, но полночь близилась, и его охватывало странное чувство.

В своей непростой жизни Снейп опасался многих вещей, но признаваться себе, что боится заснуть, не хотелось. Хотя это была чистейшая правда. Утешало одно: основательно порывшись в справочниках, Снейп узнал, что ложечница и патока грюмошмеля перестают действовать спустя тридцать часов с момента попадания в организм, а пары зелья наведённых сновидений — спустя двенадцать. Так что странных гостей можно больше не ожидать. Как и очередного приступа самокопания.

Но ведь оставались другие сны, которые хоть и отступили на эти две ночи, но легко могли вернуться обратно.

Поэтому Снейп достал злополучную книженцию, обложился справочниками и словарями и погрузился в расшифровку записей по-своему гениального норвежца.

За любимым делом время пролетело незаметно. Заработавшегося Снейпа отвлёк будильник. Привычный коротать ночи за разными расчётами или экспериментами Снейп выпил бодрящего зелья и переоделся в свежую мантию, мимоходом отметив, что она сидела не в пример лучше тех, что были прежде.

Понедельник прошёл в привычном ритме дурдома: студенты запарывали зелья, писали в сочинениях полную ерунду, коллеги были невыносимы. Хорошо, что Поттер и Лонгботтом не попадались ему на глаза. Как и МакГонагалл с Тонкс.

И, естественно, расследование инцидента в гостиной Слизерина не выявило виновника тараканьего бунта. Доказать, что это была выходка близнецов Уизли, не удалось.

Утомлённый этой рутиной Снейп не рискнул провести очередную ночь без сна. Поэтому он почти час медитировал, приводя в порядок сознание, чтобы со стоном удовольствия упасть в объятия удобнейшей кровати.

Кошмар поджидал на самой границе яви. Вначале он опутал его неясными тенями, которые не спешили обретать плоть. Но вскоре из привычной круговерти выплыл знакомый образ: к нему вплотную приблизился полупрозрачный отец с перекошенным от гнева лицом. Этот огрызок беззвучно разевал рот, но Снейп прекрасно его понимал и знал, что ничего нового не услышит. Он с детства выучил эту пластинку: какой же ты урод, никчёмыш и ведьмино отродье. Призрачный Тобиас потрясал кулаками, брызгал нематериальной слюной, но, хвала Джиггеру, причинить Снейпу физического вреда не мог.

Отец в очередной раз выкрикнул что-то злое и отвернулся к тени, обретшей облик матери. С привычным бессилием и омерзением Снейп наблюдал за ссорой родителей. И чем больше эмоций он испытывал, тем реалистичнее становились тени, а темнота вокруг сменялась привычными интерьерами дома в Куокворте. Настолько точными, что Снейп мог различить трещины на полу и пятна грязи на обоях. И криво зашитые прорехи на одежде съёжившегося пацана, который по стеночке обходил ругающихся взрослых.

- Какой ужас! — ахнула пустота знакомым голосом. — Профессор, неужели, это?..

- Да… Познакомься, это и есть моя справедливость жизни: пьющий маггл, по какой-то извращённой прихоти мироздания ставший моим отцом. И мать… — язвительно процедил Снейп. — Просто родители года.

- Ясно. Я, кажется, поняла, где ошиблась, — решительно ответила пустота после тяжёлого молчания. — А почему вы их не прогоните, профессор? А давайте я? Я уже умею.

- Вряд ли у тебя получится, это не выдуманные куклы, а мои воспоминания. От них никуда не деться, — горько усмехнулся Снейп.

- А вот посмотрим! — возразила темнота и возмущённо крикнула: — А, ну, брысь! Вы ему спать мешаете!

И они пропали: и родители, и невидимая девица. А Снейп проснулся, немного поворочался, а когда уснул вновь, ему до самого утра ничего не снилось.