Хорошее предчувствие (гет)

Второй раз за день случай привёл Делену в богорощу, но желанного покоя она здесь так и не нашла. Тени сгустились. Оранжево-красные блики умирающего солнца мерцали между ветвей, подступая огнём, не усмиряя, а лишь раздувая тревогу в сердце. Хотелось плакать, но слёзы не шли. Подумать только, ещё недавно её сыновья вместе с Браном упражнялись с мечом, а девочки бегали за ним, играя.

— Я так надеялся, что это ложь, — хрипло выдохнул Тирион, сопровождавший её на этой прогулке. — Тиа ещё мала и не смогла понять всего, что делали мои сестра и брат в той башне, но, вглядываясь дальше её слов…

— Грядут перемены, — вздохнула Делена в ответ. — Ты их предвидел, я тоже. Дома в Вольных Городах, запас золота в Железном банке и здесь, корабли на случай побега… Жаль, нам не достаёт времени подготовиться лучше. Расточительность и скука короля отлично набивали нам карманы, но теперь, уверена, лорд Эддард возьмёт казну под контроль. Так Небесные Сады ещё долго не окупятся даже при условии мира, а я ощущаю близость войны так же ясно, как и зимы. Если верить Старкам, она уже близко.

— Остаётся надеяться, что Ночной Дозор, как бы сильно он ни усох, остаётся верен своей клятве не вмешиваться в дела Семи Королевств. — Тирион покачал головой, а затем испытующе посмотрел на неё. — А ведь ты могла бы усадить своего ребёнка на трон, моя леди. Роберт не нравится тебе, но и Джоффри тоже. Неужто всё равно готова молчать? Ради Серсеи? Мирцеллы и Томмена?

— Ради тебя и того замка, который ты, вероятно, за это получишь. — Это была правда, и вместе с тем её смешила даже мысль о том, как какая-то мать будет желать усадить своё дитя на Железный Трон. Интриг везде хватало, но жить в Красном замке? Не лучше дорнийских приключений Рыцаря-Дракона⁽¹⁾. — Моя мечта уже при мне, на очереди — твоя. Разгадать намерения лорда Тайвина непросто, но уверена: при угрозе власти Ланнистеров он непременно пожелает укрепить своё влияние и использует для этого любые средства.

— Даже такие, как я, маленькие и уродливые.

— Богатые, плодовитые и способные поддержать отца вместо того, чтобы ждать помощи от него, — поправила Делена мужа. Затем остановилась, вынудила его обнять себя, подождала, когда Тирион немного расслабится, и неуклюже пошутила:

— Твои сестра и брат не могут превзойти тебя здесь хотя бы по двум из трёх.

Сдавленное хихиканье плохо увязывалось с той мрачной торжественностью, какая обступала их со всех сторон, но от того становилось только смешнее. Тирион привалился к её груди и пытался успокоиться, изредка сотрясаясь от накатывавших волн нервного смеха. Делена обняла его, положила подбородок на макушку и с удовольствием отметила, что напряжение, сдавливавшее грудь, отступило. Даже почти догоревший закат вернул свою красоту.

Некоторое время они стояли молча, прислушиваясь к дыханию, скрипу ветвей и шороху листьев. Затем Тирион отстранился и осторожно, точно жемчужины нанизывая слова, спросил:

— Наша дочь говорила о случившемся так, будто видела всё своими глазами. А ещё о крыльях. И мышах, которых ела.

— Ох, Тирион, — простонала Делена, закатывая глаза. Ожидание этого разговора не помогло подготовке к нему. — Понимаю, о чём ты хочешь спросить, но не знаю, что ответить. Дары многих наших детей мы отыскали в легендах о потомках Гарта Зеленые Руки, но Тиа не похожа ни на кого из них. Я боюсь, что без понимания и осторожности она причинит себе вред, но как помочь? Разве что любить и верить.

— И не позволять поборникам Семерых узнать об этом, — невесело усмехнулся он в ответ. — О чардреве, выросшем посреди двора обители Молчаливых Сестёр, они так и не забыли.

— Мне нужно было сбежать. — Делена слабо улыбнулась, вспоминая. — Я попросила, оно ответило.

— Можешь попросить снова, — странным голосом протянул Тирион, глядя куда-то вбок. — На этот раз выйдет даже заглянуть в глаза.

Они лишь немного не дошли до поляны, в центре которой древним колоссом замерло чардрево с кровавым ликом, вырезанным на белой, как кость, коре. Сердце-дерево, которое Делена не отыскала в прошлый раз. Будто зачарованная, она отпустила мужа и побрела вперед, не отводя взгляда от грубых, небрежных надрезов, полных застывшего древесного сока.

В этих деревьях всегда таилось что-то странное. В изгибе ветвей, наклоне ствола, шёпоте листьев. Иногда Делене казалось, что она понимает их. Одинокий страдалец, запертый в Каменном саду Утёса Кастерли, извивался в агонии. Три Певца, правившие в богороще Хайгардена, красовались и наслаждались вниманием. То нежное чардрево, по которому она карабкалась через стену материнского дома Молчаливых Сестёр, по-детски беззаботно радовалось жизни, а здешнее, напротив, сулило беды и смерть. Оно выглядело до того немолодо, что нетрудно было представить, как Первые люди приносили у его корней жертвы Старым богам. Каждая трагедия, которую оно застало, наложила на облик этого чардрева свой безжалостный отпечаток, и всё же Делена не верила, что боги, если они здесь есть, желают зла потомкам Королей Севера.

Опустившись на приподнятые над землёй и переплетённые корни, она сняла перчатки и ласково погладила тёплый шершавый ствол. Просить? Пожалуй, но не за себя.

— Нехорошо вот так запросто сидеть на чардреве. — Тирион настороженно топтался чуть в отдалении. — Всё равно что забраться на алтарь Отца и сидеть там, грызя яблоко и болтая ногами.

— А я так и делала, когда септы не видели. — Делена улыбнулась, довольная своим маленьким детским бунтом. — Отличный повод для Семерых дать о себе знать.

— Поразив тебя молнией.

— Не то чтобы моя смерть кого-то волновала.

— Сейчас она очень волнует меня. Встань, прошу тебя. И поскорее.

Удивлённая его словами, Делена начала подниматься. Прежде она ни разу не замечала за своим лордом-мужем такой щепетильности. Их первая тройня была, вероятно, зачата прямо меж корней чардрева в Каменном саду, и тогда его ничего не смущало.

Откуда-то сверху недовольно каркнул ворон, ему вторил ещё десяток собратьев. Шумели, переговариваясь, обступившие их деревья. Ветер поднимался, ночь спешно поглощала остатки дня.

— Вернёмся в замок, — предложила Делена к удовольствию Тириона, и они поспешили обратно.

— У тебя что-то запуталось в волосах, — заметил он, когда их в третий раз осветил тусклый свет факелов. — Позволь, я достану. Ох, погляди, это странно.

На короткопалой ладони, занимая её всю, лежали попарно соединённые лепестки, чем-то неуловимо напоминавшие крылья моли. Узкий конец их был утолщен, и через бледную оболочку Делена заметила внутри нечто тёмное и круглое. Взяв одну из находок в руку, она вдруг ощутила знакомый трепет. Предчувствие новой жизни.

— Это семена, — поражённо выдохнула и подняла взгляд на мужа. — Только я никогда не видела подобных нигде к югу от Перешейка. Мне сейчас не встречалось незнакомых деревьев. Может ли быть…

— Возможно. — Тирион недоверчиво провёл пальцем по одному из «крыльев». — Никогда не задумывался над тем, откуда берутся новые чардрева.

— Давай сохраним их, — загорелась Делена. — Взять на память о поездке сюда меха, янтарь — всё это скучно. А вот новые чардрева, тем более как дар… Я вижу в этом добрый знак. Кусочек будущей богорощи в нашем собственном замке.

— Леди Делена, прошу, погодите!

К ним что было сил спешил мейстер Лювин.

— Леди Кейтилин просила меня передать, что высоко ценит ваше участие и внимание, и хотела бы снова увидеть вас, — проговорил он, останавливаясь рядом. Мейстер задыхался от быстрой ходьбы, но не тратил время, чтобы перевести дух.

Отказывать несчастной матери в такой малости было неловко, и Делена согласилась. Попросив напоследок Тириона, чтобы он до её возвращения побыл с детьми, она проследовала за мейстером. Мысли тут же прочно заняли её дети, и пришлось пообещать себе, что уж сказку на ночь или колыбельную она сегодня точно им расскажет и споёт. Однако прежде, как выяснилось, ей предлагалось сотворить небольшое чудо.

Было трудно понять, в какой момент женщины внезапно уверовали, будто она какой-то чудотворец или новая святая, коих после Бейлора Благословенного прослеживалась серьёзная нехватка. Мало кто знал её в лицо, однако то, что она жена карлика из Ланнистеров, проведали быстро. Беременные просили благословить их лёгкими родами, те, кто не познал ещё радостей материнства, требовали вселить плодовитость в их чрево, а матери просили милости для детей. Леди Кейтилин оказалась из числа последних.

— Мне жаль разочаровывать вас, миледи, но я не святая, — в очередной раз объясняла Делена. — Разумеется, я буду только рада помолиться с Браном за его благополучие, однако прошу, поймите…

— Вы трижды родили троих детей. — В голубых, как ясное небо солнечным днём, глазах леди Кейтилин светилась та самая истовая вера, от которой Делену всегда бросало в дрожь. — Здоровых детей. От мужа-карлика. Семеро благословили вас, пусть вы сами в это не верите. Они же направили вас к тем несчастным, что обитают в Блошином Конце, чтобы вы очистили и осветили их жизнь. Ходили слухи, будто вы построили там новую септу, это так?

— Верно, — сухо обронила Делена и поджала губы, силясь справиться с нахлынувшим раздражением.

Боги направили, ну конечно. Как жаль, что те же боги не удосужились вверить её чудодейственным рукам десять с половиной миллионов золотых драконов на все траты, и ей пришлось вложить свои. На септу, да, куда без неё, но ещё на канализацию, стоки, уборку имевшихся улиц и мощение новых взамен выкупленных и снесённых домов. На новые дома и лавки, конюшни и мастерские, трактиры и пекарни, в которых хлеб, может, и не был так вкусен, как хотелось бы, но оказался по карману местным жителям. На запоминающиеся слухи и умелые шепотки, внушившие королю идею снести Драконье Логово. На снос развалин и постройку там арен, театра и игорного дома, вместе названных Небесными Садами. О, а ещё на взятки, взятки, взятки и взятки, без которых в том проклятом городе ничего не работало.

— Что это, если не божественное провидение? — Как ни в чём не бывало продолжила женщина, не догадываясь даже, насколько заблуждалась. — Мейстер Лювин уже признал своё бессилие, а потому всё, что мне остаётся, это уповать на богов.

Голос леди Кейтилин дрогнул. Это отрезвило Делену. И правда, время ли попусту распаляться, когда мать Брана хватается за любую соломинку.

— Я сделаю всё, что в моих силах, — искренне пообещала она и, когда Кейтилин Старк присела на свою узкую кровать у стены, отошла к ребёнку.

Но что же она могла сделать?! Присев у постели, Делена придвинулась ближе и вгляделась в его посеревшее, безразличное, недвижимое лицо. Есть ли ещё о ком молиться? В поисках ответа она запустила пальцы в свою косу и принялась перебирать пряди, размышляя, когда вдруг наткнулась на украшение, которого там не должно было быть. Кое-как выпутав его из волос, Делена с удивлением уставилась на ещё одно крылатое семечко, каким-то чудом не замеченное Тирионом.

И тут её голову посетила идея. Странная, да, но ещё и необъяснимо привлекательная. Когда-то давно она узнала об одном растении из Соториоса, чьё семечко попало в поражённую ядовитым укусом руку. Оно проросло прямо внутри и мало того, что спасло моряку жизнь, обезвредив яд, так ещё и сделало руку невероятно крепкой, поскольку оплело кости и мускулы. Звучало как сказка, но мейстеры нашли того моряка и сохранили его руку в большой стеклянной бутылке, чтобы любой мог поглазеть на неё.

Делена выковыряла семя и крепко зажала его между ладоней, а затем прикрыла глаза, размышляя. Растение было иным, ситуация тоже. Шанс на успех был весьма сомнительным, но чутьё настойчиво шептало: сделай это. Как в тот раз, когда сбежав от Молчаливых Сестёр она направила свои стопы в Цитадель, чтобы притвориться мальчиком-школяром — и познакомилась с Ятло. Или тогда, когда отдала все свои деньги — тридцать шесть оленей — торговцу из Староместа, собравшемуся плыть за своей мечтой в Асшай. Люди в таверне отговаривали её, а два года спустя Делена получила груду подарков и мешок золота. Это золото она передала захудалым недопиратам с самого мелкого из Железных островов на их первую экспедицию через Закатное море. Безумие? Возможно, со стороны так и казалось, но у неё самой было на этот счёт хорошее предчувствие, и оно оправдалось.

— Прошу простить за беспокойство, миледи, — прозвучал совсем близко тихий голос мейстера Лювина. — Юного лорда нужно перевернуть.

— Я помогу, — так же тихо ответила ему Делена, поднимаясь. Зажатое в правом кулаке семя, казалось, стучало, как встревоженное сердце. — Что с ним случилось при падении? Ударился головой?

— Вполне возможно, миледи. И ногами. А ещё спиной, да так сильно, что даже если придёт в себя, едва ли сможет ходить.

Мейстер Лювин неловко дернул рукой, и меха съехали, обнажая худенькую спину мальчика. На ней было несколько свежих ссадин, и одна — как раз там, где нужно. Боги, если в ней и правда есть какая-то чудодейственная сила, лучше бы ей сработать. Изо всех своих душевных сил Делена обратилась к крохотному семечку в её руке и попросила… помочь. Не вырасти в большое красивое дерево, каким ему суждено было стать, но стать опорой, другом для этого несчастного ребёнка.

— Живи и крепни, маленький лорд, — прошептала она, прижимая ладонь к спине Брана. — Возвращайся к солнцу из обступившей тебя темноты и проложи свой путь к счастью, каким бы он ни был.

1) Его посадили обнаженным в клетку для ворон, расположенную над ямой, заполненной гадюками, где держали нагим, под палящим солнцем днем и на холодном ветру ночью

Вернуться к тексту