Маги, винейды и прочие (джен)

К первому походу в Хогсмид Лили готовилась очень тщательно: выбрала нарядное платье, красивые шапку и перчатки, заплела замысловатую косу, погуще накрасила ресницы и нанесла на губы яркий блеск. Да что там, все девочки на факультете прихорашивались и искренне радовались, ведь долгожданный выход за пределы опостылевшего замка — это настоящий праздник и отличная возможность выгулять прихваченные из дома наряды.

Как же Лили не терпелось поскорее вырваться из привычного круговорота одних и тех же лиц и событий, а может быть и погрузиться в манящий калейдоскоп новых впечатлений. Ведь ей уже почти четырнадцать, а на свидания с мальчиками она до сих пор не ходила. И это было невероятно несправедливо, к тому же Туни в последнем письме признавалась, как почти поцеловалась с Питом Прескоттом. Прям как взрослые. И отставать от старшей сестры ну никак не хотелось.

Тем более что всю неделю, с тех пор, как профессор МакГонагалл объявила замечательную новость, Молисент безостановочно болтала со знающим видом:

‒ Моя мама говорит, что в общении с мальчиками надо с самого начала поставить себя правильно. И летом она учила меня, как это лучше всего делать. А я, так и быть, поделюсь с вами. Итак, когда мальчик позовёт на свидание, ни в коем случае нельзя соглашаться сразу. Он может решить, что ты легкодоступная. Отказывать нужно твёрдо, но в то же время дать понять, что в следующий раз согласишься. Вот так. — Молисент сжала губы, вздёрнула подбородок, выгнула шею в сторону таким образом, что получалось, будто она косит одним глазом, и манерно произнесла: «Я подумаю».

Пимеда и Лили недоумённо переглянулись, выглядела Молисент немного странно, так что повторять за нею не очень-то и хотелось.

‒ Я почти две недели тренировалась, пока мама не сказала, что у меня отлично получается, — похвасталась девочка.

Пимеда во время этих речей помалкивала, но пару раз украдкой закатывала глаза. Летом мама часто брала Лили с собой на заседания клуба, и, насмотревшись на то, как там общаются взрослые, девочка стала лучше подмечать такие вот детали. Она прям сразу поняла, что болтовня Молисент не вызывает у соседки интереса. И лишь благодаря хорошему воспитанию Пимеда держится с этой хвастушкой вежливо.

Будь на то воля Лили, она бы ни за что не стала терпеть чужую глупость так долго. И раньше непременно сказала что-нибудь этакое, чтобы Молисент больше не выпендривалась. Даже придумала парочку хлёстких фраз. Но вот честное слово, стоило ей решиться, как в голове звучал мамин голос: “Никогда не спорь с дураком, он всё равно не поймёт, в чём дело, а ты рискуешь оказаться крайней”. И Лили благоразумно прикусывала язык, а то и вовсе уходила куда подальше. Но желание высказаться не исчезало, поэтому она излила всю язвительность в письме к сестре. Та уж точно поймёт её возмущение, Лили даже предвкушала, как именно и в каких словах Туни ей ответит.

А пока Лили успокаивала себя тем, что Пимеда одобрительно поглядывала на неё, и это грело душу. Оказывается, уважение такой девочки очень льстит. Особенно сейчас, когда они стали так славно общаться. Пимеда даже познакомила её со своими подружками, а те (она точно слышала) говорили, что Лили ведёт себя в разы лучше, чем некоторые полукровки. Даром магглорождённая.

Эта оценка пришлась Лили по сердцу, ведь негласные правила хорошего тона временами были невероятно сложны для понимания. О многом приходилось догадываться, украдкой наблюдая за Пимедой. Хорошо, что соблюдать их у Лили получалось всё лучше, и ей это даже нравилось. Да и какой девочке в её возрасте не понравится вести себя как принцесса, тихо разговаривать нежным голоском, плавно двигаться и скромно себя вести.

Пожалуй, такой, как Мэри МакДональд. Вот кто был настоящим сорванцом, и Лили не понимала, какая сила заставляет её раз за разом помогать проблемной первокурснице. Практически каждый день с Мэри что-то да случалось: то она опоздает к отбою, то затеет спор на уроке, то попадёт в медицинское крыло. А уж по части шалостей Мэри могла посоперничать с самыми знаменитыми хулиганами школы, разве что она не устраивала пакости, а наказывала за них. В том числе Поттера и его дружков.

‒ Мэри, ну почему ты не ведёшь себя, как положено девочке? — горестно вздыхала Лили, помогая в очередной раз восстановить порванный учебник.

‒ Ну, извиняй, — шмыгнула носом Мэри. — Просто не могу я терпеть, когда ко мне лезут. МакДональды сроду не молчали, и я не буду. Я деду покойному слово дала.

Лили, конечно, пыталась донести до Мэри, что магические розыгрыши такая же традиция волшебного обучения, как задирание юбок или пролитые чернила в обычной школе, но всё зря. Воинственная шотландка не желала мириться с подобной несправедливостью и раз за разом заступалась за очередного обиженного, как привыкла делать в той, домагической жизни. Чаще всего безрезультатно. А потом искренне жаловалась Лили на несправедливость магического мира, правила которого наотрез отказывалась принимать и понимать.

Та терпеливо её выслушивала, не менее терпеливо в очередной раз разъясняла ей прописные истины, в глубине души соглашаясь с каждым словом девочки. Многие чистокровные уже на первом курсе владели невероятно подлыми заклинаниями, которые с радостью использовали направо и налево. Действовали вредители исподтишка, не гнушались посильнее наказывать тех, кто давал им сдачу, и доказать их вину не всегда получалось.

Ах, с какой радостью Лили присоединилась бы к Мэри в её справедливой борьбе. Но это было, во-первых, безнадёжно. Ещё на первом курсе она уяснила, что жаловаться или что-то доказывать бесполезно, только насмешек не оберёшься. А, во-вторых, не хотелось расставаться с репутацией хорошей девочки. К тому же Пимеде и её подружкам такое поведение может не понравиться. Да и вообще, Лили скоро четырнадцать, а в таком возрасте не пристало выслеживать и наказывать хулиганов, она же не супергероиня из папиных комиксов. Хотя иногда прям очень хочется, ведь отучила же она соседского Джимми жадничать, а Пола из параллельного класса подкладывать кнопки на стулья. Всё же быть правильной девочкой иногда такая морока.

Поэтому Лили лишь притворно возмутилась, когда Мэри попросила принести ей подушку-пердушку или что-то подобное из «Зонко». Ну, так, на всякий случай, вдруг да пригодится.

Что интересно, Молисент с ними не пошла, в самый последний момент заявила, что её позвали с собой пятикурсницы. Пимеда на это заявление сдержанно обрадовалась и сказала, что в таком случае они отлично проведут время в компании её подруг.

В Хогсмите Лили, пожалуй, понравилось — не Козий тупик, конечно, но найти развлечения по вкусу тоже можно. Пусть даже и для чисто девочковой компании, ведь никого из них на свидание так и не пригласили. Что не мешало юным волшебницам на ходу перебрасываться остротами с мимопроходящими мальчиками. Так прогулка проходила в разы веселее, а пока Лили не хватало ловкости, она с восхищением наблюдала за Энн Беррилот, которая, не задумываясь, отвечала на чужие шутки. Мальчишки бросали на них заинтересованные взгляды, от которых сердце девочки билось чаще. Лили даже немного помечтала, как она ответит, если светловолосый когтевранец предложит понести её покупки. Но мальчики предпочли побродить по деревне своей компанией.

Вначале юные ведьмы неплохо провели время в «Сладком королевстве», выбирая лакомства для Хэллоуина. Лили присмотрела несколько вкусняшек, которые непременно купит домой на Рождество. Потом, после бурных обсуждений они направились в «Зонко». Ведь об этом месте среди учеников было столько разговоров, что девочки решили удовлетворить любопытство раз и навсегда.

В магазине было не протолкнуться от учеников, что, впрочем, не удивительно. Стоило только переступить порог, и Лили в очередной раз с удовольствием отметила, как прям замечательно работает мамина магия. В душном зале Пимеда с девочками поспешили распахнуть мантии, а Лили лишь поморщилась из-за спёртого воздуха. Странные вышитые значки успешно защищали её и от резкого шотландского ветра, и от стылых сквозняков в замке, и от практически летнего зноя натопленной лавки.

Как и бо́льшая часть посетителей, девочки неторопливо бродили вдоль витрин, зачарованно разглядывая выставленные диковинки, всё такие яркие и интересные. У прилавка толпились недовольно галдящие мальчишки — парочка пуффендуйцев шарила по карманам в поисках недостающей мелочи, задерживая немалую очередь.

‒ Вы только поглядите, какая невидаль: Поттер с Блэком покупают навозные бомбы, — привлекла их внимание глазастая Хлои Корбин, которая умудрялась замечать всё и всюду. — Странно это, не так ли? Они же, кажется, любители более изысканных шуточек.

‒ Скорее всего, это для соревнования, — безмятежно отозвалась Энн. — Я пару раз слышала, как шестикурсники болтали о секретном турнире “Шутников”. Вроде бы в нём победит тот, кто до конца недели получит самое суровое наказание. Представляете, они там даже ставки делают, совсем как взрослые.

‒ Неужели на деньги? — оживилась Хлои.

‒ У кого они есть. Но ходят слухи, что один четверокурсник со Слизерина поставил на кон целый день, в течение которого будет выполнять желание победителя, — хихикнула Энн. — Знаете что, девочки: раз тут такой ажиотаж, предлагаю вернуться в школу пораньше. Только представьте, какое столпотворение начнётся, когда Филч возьмётся проверять мальчишек? Что скажете?

‒ Я уже нагулялась, так что согласна, только куплю что-нибудь интересненькое брату на Хэллоуин. Кто со мной? — поинтересовалась Хлои к великой радости Лили.

Они с удовольствием порылись на полках с безобидной мелочёвкой: пуговицами с мелкими проклятиями навроде безостановочного заикания, саше с вредильными порошками, флаконы с чародейскими зельями. Хлои приглянулся гребешок, который окрашивал волосы в ядовито-зелёный цвет. После долгих раздумий Лили выбрала платок, кусающий за нос, стоило воспользоваться им по назначению и, когда новая подружка отвернулась, прихватила самозапутывающиеся шнурки и несколько ножичков для очинки перьев, которые будут противно визжать или стонать, смотря как сильно ты нажмёшь.

Обсуждая покупки, девочки с весёлым хихиканьем вышли на свежий воздух и буквально врезались в шумную толпу, из центра которой доносились звуки ссоры. Ведомые любопытством они протолкнулись к передним рядам, откуда открылся вид на две враждующие группировки: главные заводилы Гриффиндора схлестнулись с заклятыми врагами со Слизерина.

По одну сторону барьера Поттер и Блэк: взволнованные, раскрасневшиеся, в распахнутых мантиях, с горящими глазами они были прям чудо, как хороши, о чём без стеснения шептались некоторые девочки. Напротив них стояли Эйвери и Мальсибер, мрачные, надменные, в застёгнутых наглухо мантиях. Петтигрю и Люпин благоразумно держались в стороне, тем более что руки Питера были заняты объёмными свёртками. Зрители за пределами круга с энтузиазмом подначивали бойцов, безадресно советуя, как следует встряхнуть соперника, так что было не особенно понятно, кто за кого болеет.

Лили со жгучим интересом рассматривала участников представления, пытаясь понять, из-за чего началась ссора, когда внезапно напоролась на сумрачный взгляд спрятавшегося среди однофакультетников Северуса. Они на мгновение схлестнулись, чтобы поспешно отвести глаза. Мир между ними так и не воцарился, хотя Лили была уверена, что Снейп не выдержит и первым придёт мириться.

‒ Ой, дураки… — осуждающе протянула Пимеда. — Кто ж им разрешит устроить магическую дуэль…

‒ Что? — удивилась Лили.

‒ Поттер вызвал Мальсибера на дуэль.

‒ А из-за чего хоть, как думаешь?

‒ Будто им самим есть до этого дело, — усмехнулась Пимеда, и Лили не могла с ней не согласиться. Гриффиндорцы при любом удобном случае и по абсолютно пустяковым поводам цеплялись к слизеринцам, и наоборот.

Тем временем Поттер театральным жестом сбросил мантию на руки Блэку и горделиво огляделся, красуясь. Девочки вокруг заворожённо ахнули и захихикали под его взглядом. Когда Джеймс заметил Лили, он расцвёл шальной улыбкой и подмигнул. Получается, что ей, но стоящая неподалёку Молисент прям театрально так ахнула, привлекая всеобщее внимание, и послала Поттеру воздушный поцелуй.

‒ Что здесь происходит? — возмущённо поинтересовался запыхавшийся профессор Гримм, который в этом году преподавал Защиту от тёмных искусств. Он с трудом пробился сквозь толпу и встал аккурат между гриффиндорцами и слизеринцами. — Я смотрю, кто-то позабыл о запрете колдовать вне школы? Думаю, по десять баллов с каждого участника дуэли освежат вашу память, молодые люди. Не так ли?

Возмущённый Поттер на эти слова по-простецки сплюнул под ноги, а Блэк по-собачьи оскалился, прям нехорошо так. К ним тотчас же подскочил Люпин и что-то зашептал, похоже, успокаивая приятелей. Слизеринцы хранили гордое молчание, но в их глазах плескалась искренняя злость на профессора и ненависть к заклятым врагам. Остальная толпа недовольно загудела: ещё бы, такое славное развлечение сорвалось.

‒ Пойдём-ка отсюда, пока здесь профессор, — потянула её за рукав Пимеда. — Не приведи Фортуна, эти дурни сцепятся, лишь только он уйдёт.

‒ И то верно, — поддержала её Энн. — Мальчишки не любят, когда им не дают выяснить, кто главный петух в курятнике, так что они вполне могут продолжить начатое, и лучше быть как можно дальше.

‒ Тем более что я замёрзла, — пожаловалась Хлои, поплотнее кутаясь в свою мантию. Её зубы уже давно отбивали задорную чечётку, а нос стал красным, на зависть любому клоуну. — Эванс, вот открой секрет, отчего тебе не холодно? Я же вижу.

‒ Ну, — замялась Лили. Она всячески избегала разговоров о семье, не зная, как новые подружки относятся к валлийским колдунам. Пимеда вроде бы не имела ничего против, но даже ей Лили до сих пор не призналась в новом магическом статусе семьи. — Я ведь говорила, что мантии мне шили? Ну, так швея вышила на них специальные значки и силой напитала.

‒ Так это же больших денег стоит! — удивилась Энн.

‒ Скажешь тоже, — не поверила ей Лили. — Да и знаки эти экспериментальные. Мне их на пробу вышили.

‒ Надо же… Впрочем, ты же на Англси теперь живёшь? — уточнила Энн, переглянувшись с Пимедой. — Тогда понятно, мама говорила, что там многое гораздо дешевле, чем в Лондоне.

Воспользовавшись подходящим случаем, Лили с радостью перевела разговор на сравнение магазинчиков Козьего тупика с хогсмитовскими. Цены там, ассортимент и прочее.

В Хогвартсе они спокойно прошли мимо бдительного Филча, который придирчиво досматривал мальчишек, но без проблем пропустил их, стоило Энн приветливо поздороваться и протянуть ему пакет с логотипом “Сладкого королевства”. Глядя на неловкую улыбку вечно мрачного завхоза, Лили внезапно поняла, что репутация хорошей девочки держится не на одних только отличных отметках или правильном происхождении.

В холле было непривычно многолюдно, но первой Лили на глаза попалась Мэри, которая сидела на ступеньках большой лестницы рядом с темнокожим первокурсником с Когтеврана. Они увлечённо болтали, но стоило МакДональд увидеть их компанию, как она вихрем сорвалась с места.

‒ А чё так долго ходили-то? — громко выпалила девочка, врезаясь увесистой торпедой в Лили.

‒ Мэри, ну что ты, право слово, — покровительственно пристыдила первокурсницу Пимеда. — Будто вы несколько дней не виделись.

‒ Да так тут столько всего произошло, пока вы гуляли, — восторженно затараторила МакДональд. — Кокрил с Пуффендуя получил от кого-то заклинанием и попал в больничное крыло. Говорят, у него на голове выросли шупальцы, а ноги того — в плавники превратились. Но это не точно. Я хотела позырить, но медичка поймала и выгнала. — При этих словах Мэри невольно потянулась к покрасневшему левому уху. — А ещё здесь что-то странное твориться: эти хайд-бау с ума сошли и тащут всякую запрещёнку. Филч так забавно бесится, и гляньте, столько всего интересного отобрал, — махнула она в сторону наполненной до краёв огромной корзины, но перехватила настороженный взгляд завхоза и перешла на шёпот: — Только порыться пока не получается, но Кингсли придумал план, с отвлекающим финтом. Так что будет круто, если вы малясь постоите под часами. Там такая кутерьма, со всеми этими снятиями баллов, что просто загляденье.

Мэри невинно улыбнулась и преданно уставилась на них, на что Пимеда понятливо хмыкнула и вопросительно посмотрела на девочек.

‒ Знаете, я хочу дождаться одну подружку, так что давайте отойдём в сторонку, — громко протянула Энн.

И они дружно продефелировали к факультетским часам, как просила Мэри. Лили старалась от них не отставать, поражаясь слаженности действий — девочки явно понимали друг друга без слов. Уже через пятнадцать минут их компания стала центром притяжения для многих вернувшихся с прогулки учениц. Вскоре на их щебечущую стайку стал недобро поглядывать Филч, который не любил многочисленные сборища едва ли не сильнее хулиганов.

К этому времени малолетние искатели приключений, под прикрытием собравшихся учениц успешно подкрались к заветной корзине и заняли стратегическую позицию за спиной завхоза, выжидая удобный момент, чтобы метнуться к цели. Взмыленный Филч, проверяя входящих студентов, не обращал на них внимания.

Тут с громким гоготом в дверях появились гриффиндорцы под предводительством Поттера. При их виде Филч радостно встрепенулся и заскрежетал:

‒ Так-так-так, куда это вы рванули? Предъявляем содержимое карманов. И горе, если я найду что-то из списка, — погрозил он замершим на месте мальчишкам, кивая на пришпиленный к стене пергамент, — вы у меня попляшете.

Лили видела, что ребята со злорадным предвкушением наблюдают за храбро шагнувшим вперёд Поттером, но с её места не было понятно, заметил ли их гримасы Филч. Скорее всего, нет, ведь всё его внимание занимал лохматый гриффиндорец, который с вызовом протягивал завхозу щегольскую сумку.

Пимеда мягко потянула Лили за руку и поспешила отойти в сторону, на всякий случай, беря наизготовку палочку. Энн с Хлои повторили их манёвр, как и многие другие девочки. Правда, нашлись бесстрашные, которые наоборот подтянулись поближе к представлению. Среди них Лили обнаружила Молисент: та даже поспорила за лучшее место, откуда Поттер непременно её заметит.

Всё произошло внезапно и сумбурно, Лили успела только рассмотреть, как Филч склоняется над раскрытой сумкой, а мимо него юркими мышками скользят Мэри и её подельник. Искренне болея за отчаянную девчонку, Лили прикипела к ней взглядом и пропустила самое интересное. Хотя, сквозь плотную толпу она бы так и так мало что увидела.

Зато услышала глухой хлопок и восторженный рёв, который перекрывала визгливая ругань завхоза:

‒ Негодяи, я сколько раз говорил, что проносить в школу навозные бомбы ЗАПРЕЩЕНО!!!

Воздух буквально звенел от громких воплей учеников, истерического хохота прилетевшего на шум Пивза, испуганных вскриков девочек. Юные грабители не обращали на всеобщую катавасию внимания, лихорадочно забрасывая в сумки всё, что попалось в руки. Удушливый запах навозной бомбы заставлял морщиться, Лили даже не выдержала и пару раз чихнула, настолько противно ей было.

‒ Да уж, — мрачно произнесла Пимеда. — После такого её нескоро пригласят на свидание.

Толпа как раз расступилась, и Лили увидела Молисент. В напрочь испачканной мантии. Рядом с ней стояла рыдающая пятикурсница, по подолу щегольской накидке которой также расплывались пятна. Филч выглядел относительно невредимым, то только с этой, задней стороны. Что творилось на той, Лили боялась представить. По рядам, набирая силу, побежали злорадные смешки, причём Поттер и Блэк смеялись громче всех.

‒ Что здесь происходит? — поинтересовалась профессор Бабблинг. Она стояла на верхней площадке лестницы и с удивлением рассматривала композицию у входа.

‒ Профессор! — взревел обрадованный Филч. — Профессор! Вы только посмотрите, что они натворили. Снимите с Поттера пятьдесят баллов. Нет! Я требую снять соточку! А ещё я пойду к директору, чтобы тот разрешил розги. И лично вымочу их в соли.

Завхоз выкрикивал угрозы, настаивая на всё более страшных карах, горько причитающие Молисент и пятикурсница также взывали к профессору Бабблинг за справедливостью.

‒ Думаю, нам тут больше нечего делать, — постановила Хлои, кивая на тяжело скачущих по ступенькам расхитителей корзин, которые выглядели как грибы с изрядно раздобревшими шляпками на двух тонких ножках.

Вечером в гостиной Гриффиндора воздавали почести герою, «заработавшему» шестьдесят штрафных баллов и отработку у Филча на каждый вечер недели прям до конца ноября. Поттер млел от комплиментов, театрально закатывал глаза в притворном смущении и уже в шестой раз повторял на бис историю своего злодейства.

‒ Нашёл, чем хвастаться, — хмыкнула Мэри, отвлекаясь от написания эссе по травологии.

‒ А ты не завидуй, МакДональд, — отозвался второкурсник Шарп, который громче всех поздравлял Поттера.

‒ Чему завидовать-то? Какашкометанию? Так на это даже неразумные дети способны. А ещё обезьяны в зоопарке. Ты прикинь, Шарп, многие платят, чтобы поглазеть на это зрелище. Ведь это так здорово. — Ядом в голосе Мэри можно было наполнить Мировой океан. — Обезьяны кидаются какашками и бьют себя в грудь от гордости, а люди с них ржут.

В это время стоящий на пуфике Поттер как раз изображал под одобрительные выкрики поклонников, как забавно Филч кричал и махал руками. Лили невольно представила на его месте орангутанга или шимпанзе и едва удержалась от громкого хрюканья.

А ещё она не понимала, как его гадкий поступок может вызывать такой восторг. Молисент до сих пор горько рыдала в комнате, отказываясь от вкусняшек, которыми она с Пимедой пытались подсластить её горе. Какой бы хвастушкой соседка не была, она точно не заслужила оказаться на глазах у всей школы обляпанной навозом. Да и её мантия была прям очень хороша. Хотелось верить, что домовики всё почистят, но даже если и так, Молисент вряд ли наденет её вновь. Лили бы точно не надела, не после такого случая.

Поттера, естественно, никто не превзошёл, и тот целую неделю ходил таким важным, будто его прям короновали. А когда отправлялся на отработки, за ним тянулся шлейф верных почитателей.

Лили смотрела на этот цирк с неодобрением, но поделать ничего не могла, поэтому изливала своё возмущение в письмах родным. И даже написала маме, как было бы здорово, если бы мантии самоочищались.

В субботу Фил принёс из дома просто замечательные новости. Мама на Хэллоуин наконец-то прошла инициацию и с радостью поэкспериментирует над защитой мантий и прочих вещей от нехороших жидкостей, но чуть позже. Пока они с Туни заняты: Филомена Холвен в качестве подарка обновила цвет стен на кухне и в гостиной, и теперь мама с сестрой по-новой обставляют эти комнаты.

Ах, как же Лили хотелось ну хоть с кем-нибудь поделиться этой радостью. Но она помнила слова дяди Эдгарда о том, как маги не любят винейдов, да что там, она лично не раз это слышала. Так что приходилось таиться и отговариваться тем, что у неё просто хорошее настроение.

Занятая тяжкими мыслями и мечтая о том, как она на летних каникулах займётся переделкой собственной спальни (мама поклялась, что разрешит ей прям всё, но в пределах бюджета), Лили не обращала внимания на странное оживление среди учеников. Она даже с Мэри не общалась, хотя девочка после разграбления корзины пребывала в приподнятом настроении и явно затевала шалость.

И только на уроке зельеварения, когда Поттер сцепился с Эйвери, Лили узнала, что на Хэллоуин какие-то злодеи напали в Ирландии на дом магглорождённых волшебников. И даже очень серьёзно навредили кому-то из них. Естественно, слизеринцы, не стесняясь присутствия профессора Слизнорта, с гнусными ухмылками обсуждали случившееся, всячески показывая, как они гордятся теми отморозками. Поттер с самым что ни на есть героическим видом размышлял, какие бы заклинания он использовал, если бы преступники напали на него. Блэк время от времени что-то ему подсказывал, но Лили даже и не думала восхищаться тем, насколько сложные заклинания собирались использовать друзья.

Если честно, она внезапно поняла, что ни эти золотые мальчики, ни другие гриффиндорцы (со слизеринцами и так всё было ясно) даже на секундочку не подумали пожалеть пострадавших. Будто это само собой разумеющееся дело, когда на твой дом нападают. И всё потому, что ты магглорождённый. Брикс, чья мама не была волшебницей, попытался что-то этакое ляпнуть, но его быстро заткнули, причём именно Блэк. Он заявил (под одобрительные хмыки слизеринцев), что не видит в этом ничего странного. Ведь, чтобы защититься, нужны великие знания, которыми магглорождённые волшебники просто не обладают. Хорошо, хоть не произнёс слово на букву «Г».

У Лили от злости едва не выступили слёзы, но она сдержалась. Правда, с трудом, так сильно ей хотелось ему возразить, но она так и не придумала что-то по-настоящему убойное.

В воскресенье с утренней почтой она получила странное письмо от Петси. Вначале девочка решила, что подружка спутала даты на календаре и откровенно над ней шутит. Потому что… Ну, не может же такого быть… Да и родители непременно ей обо всём рассказали… Ведь рассказали бы?.. Да и Туни не промолчала. Но сестра ни словечка не написала про нападение, зато прислала очередную историю похождений прадедушки Саймуда.

Вокруг неё радостно шумели по-воскресному расслабленные ученики, а Лили раз за разом перечитывала откровения Петси о том, какие героические у неё родители, и не знала, что делать или думать. Пока до неё не дошла страшная вещь: её родители едва не погибли…

И тогда она не выдержала, стремительно выскочила из-за стола, сбила по пути Мэри и бросилась прочь, не обращая внимания на окрики.

Заполошным зайцем Лили металась по первому этажу, пока не попала в незнакомый тупик, где без сил рухнула на скамейку. В голове звенели осколки мыслей, которые никак не желали складываться в нечто цельное, и она долго-долго сидела без движения, пытаясь прийти в себя.

Когда солнечный зайчик подобрался к трещине на полу, Лили достаточно успокоилась, чтобы ещё раз перечитать послание от подруги. Всё в её письме говорило о том, как та взволнована, даже буквы плясали по строчкам вверх-вниз, будто ноты бравурного марша. К тому же Петси не поскупилась на похвалы её родителям, которые Лили до сих пор по привычке пропускала мимо ушей. А всё потому, что никак не могла понять, чем простые магглы могут восхищать настоящую волшебницу. До сегодняшнего дня.

Перебирая в памяти все те комплименты, что Петси и раньше отпускала её родителям, и ту злополучную ссору с Туни, Лили будто открывала их заново. Они ведь и в самом деле прям очень классные. Не отказались от неё, как поступили родители Роуз Салливан, которая выросла в приюте из-за того, что семья боялась её способностей. Без сомнений тратили накопления, чтобы собрать в школу, даже переехали на Англси, где Лили наконец-то по-настоящему поняла, что значит быть колдуньей.

И такие замечательные мама и папа едва не погибли в позапрошлую среду, но не просто уцелели, а победили всамделишных волшебников. Простые магглы — не маги. И это было невероятно круто. А ещё невероятно страшно. Ещё ни разу до этого Лили так сильно не боялась, а былая уверенность, что с такой славной девочкой, как она, ничего плохого сроду не случится, постепенно таяла.

От размышлений её отвлёк шорох за углом. Проникнувшаяся случившимся с родителями Лили попыталась выхватить палочку, но её подвели дрожащие руки. Поэтому Северуса она встретила с огромным облегчением.

‒ Ты что тут забыл?

‒ Ты в порядке?

Они синхронно выпалили свои вопросы и замерли от неожиданности. Расстроенная тем, что её застали в неприглядном виде (пусть даже это и был всего лишь Северус), Лили поспешила спрятать письмо, в то время как Снейп напряжённо разглядывал её. Наконец она справилась с комком в горле и с невольной злостью произнесла:

‒ Просто неожиданные новости из дома. Тебе будет неинтересно.

От брошенных слов Северус помрачнел и после тяжёлой паузы горько усмехнулся:

‒ Ну, разумеется… Извини, что побеспокоил.

Лили попыталась сказать, что он ни капельки её не побеспокоил, но в их укромном месте появились новые лица.

‒ Надо же, Нюниус, тебя же предупреждали, чтобы ты не лез к гриффиндоркам. Как думаешь, дружище, его стоит за это проучить? — угрожающе спросил Поттер, направляя на Снейпа палочку.

‒ Я абсолютно с тобой согласен, — мягко проговорил Блэк, на лице которого расцвела искренняя радость.

Северус сунул руку в карман, но тут Лили сделала несколько шагов и встала между ними:

‒ Оставьте его в покое!

‒ Ну, пожалуй…

‒ Ты не понял? Я сказала, чтобы ты оставил Северуса в покое, — перебила Поттера Лили. Ей и так было плохо, а тут ещё он, со своими ухмылочками и этим покровительственным видом.

‒ А то что, Эванс? — снисходительно протянул Поттер. — Не заставляй меня с тобой сражаться.

И Лили не выдержала. Она резко шагнула вперёд, чтобы прицельно пнуть его по голени, следом зарядила кулаком в живот и с лёгкостью выхватила из его рук палочку, которую направила на вскинувшегося Блэка. Впрочем, тот был ей не соперник, потому что внезапно рухнул на колени, а за его спиной обнаружилась встрёпанная Мэри. Палочка Блэка весело прокатилась по полу, прямо к ногам опешившего Северуса.

‒ Надо же, Поттер, а ты, оказывается, не такой уж и великий волшебник, — задыхаясь от непонятного восторга, произнесла Лили. Ей даже не было стыдно за случившееся, хотя она поступила ну прям совершенно неправильно. — И совсем не умеешь драться, раз тебя одолела грязнокровка.

‒ Охренеть удар, — протянула восхищённая Мэри. — Кто учил?

‒ Папа. Я даже больше скажу, на Хэллоуин он одним правым послал в нокаут самого настоящего волшебника. Представляешь?

‒ Какая муха тебя укусила, Эванс? Как ты можешь защищать Нюниуса? — сдавленно прохрипел Поттер. — Он же слизеринец, а ты сама знаешь, какие они…

‒ А ты ничем не лучше их! — горячо возразила Лили. — Только и делаешь, что зло шутишь над теми, кто не может тебе ответить.

‒ Ага, тоже мне, какашкометатель выискался, — встряла Мэри.

Совсем рядом кто-то возмущённо ахнул: оказалось, что Пимеда и Молисент были невольными зрителями произошедшего. И Лили озарило.

‒ Но у тебя есть замечательная возможность исправиться, Поттер. Извинись перед Фрибот.

‒ С чего я вдруг должен перед ней извиняться? — взвизгнул тот, на что Молисент залилась гневной краской, а Пимеда поморщилась.

‒ За мантию, придурок, — ласково подсказала ему Мэри, которая была в диком восторге от происходящего. — Хотя лучше отдай деньгами, твоим словам всё равно цены нет, а так хоть какой прибыток.

Поттер неверяще вытаращился на них, но укоризненный вид Пимеды и гневные Молисент и Лили впечатлил его до такой степени, что он с усилием выпрямился под недоумёнными взглядами Северуса и Блэка церемонно попросил прощения.

Лили с трудом дождалась ответа ошарашенной соседки. Её уже вовсю трясло, и она еле удерживалась от злых слов, которые так и просились на свободу. Поэтому она швырнула Поттеру его палочку и предпочла поскорее сбежать, не забывая состроить гримасу в стиле «Видеть тебя противного не могу».

‒ Лили, Лили. На постой же ты… — напрасно звала её Пимеда.

Лили бы точно сбежала, но Пивз с мерзким хохотом запулил в неё водяную бомбочку, и она отпрыгнула в сторону и больно врезалась в каменную стенку. От этого весь запал куда-то бежать пропал, и девочки с Северусом на приколе без проблем догнали её.

‒ Честное слово, Лили, это было очень… очень… неподобающе, — выдохнула запыхавшаяся Пимеда. — Что на тебя нашло?

Лили уже была готова огрызнуться, но посмотрела на участливые лица друзей, всё же не выдержала и призналась сквозь хлынувшие ручьём слёзы:

‒ На моих родителей напали злые волшебники и едва не убили их.