Гарри Поттер и тайны рода Блэк (джен)

После того как Гарри вернулся из Гриммо-хауса, у него появились головные боли. Несколько дней он мужественно это терпел, но в конце концов сдался. Он пошёл в больничное крыло к мадам Помфри, получил зелье и встретил там Андромеду Тонкс.

Гарри не видел её с дня операции «Семеро Поттеров», ведь именно в семью Тонксов попал настоящий Гарри. За это время женщина пережила множество бед и несчастий. Сначала её дочь вышла замуж за члена ордена Феникса и семья сразу стала объектом внимания сторонников Воландеморта. Затем на маглорождённых и лиц с сомнительным происхождением началась охота. Затем пожиратели во главе с Беллатрисой Лестрейндж добрались до дома Тонксов, пытали Андромеду, чтобы она выдала местонахождение мужа (маглорождённый волшебник Тед Тонкс, целитель из госпиталя святого Мунго, вынужден был скрываться), её дочери-мракоборца Нимфадоры, и зятя Ремуса Люпина, члена ордена Феникса. Андромеда, конечно же, ничего не сказала пожирателям, за что сестра самолично сожгла её дом. Позже Андромеда узнала, что её муж был убит.

Несчастной женщине пришлось какое-то время жить у друзей. Но когда и их дому стали угрожать пожиратели, она пришла в госпиталь, где работали её муж и она сама в качестве помощника целителя. Конечно, ей дали там приют. В начале апреля она встретилась там с дочерью Нимфадорой, которая только что родила сына. Андромеда была в ужасе, когда узнала, что муж Доры оборотень. За такое её семья могла быть подвергнута ещё большей опасности.

2 мая стало известно, что Гарри победил Воландеморта и магическая война закончилась. Нимфадора с мужем участвовали в битве за Хогвартс, оставив только что родившегося сына Андромеде, и после победы они не вернулись. Не дождавшись известий из газет, которые публиковали списки погибших, Андромеда взяла на руки новорождённого Тедди и сама отправилась в Хогвартс.

Там она узнала о гибели дочери и зятя. От такого ужасного известия она лишилась чувств и её поместили в больничное крыло Хогвартса вместе с ранеными в Битве. К малышу Тедди приставили домового эльфа Никси. Андромеда вскоре поправилась, но ей было некуда идти, её дом сожжён пожирателями, а сама она раздавлена горем. По разрешению Минервы МакГонагалл на некоторое время она осталась жить в Хогвартсе, помогать мадам Помфри лечить больных и раненых — у неё неплохой опыт, полученный при работе в госпитале Мунго вместе с Тедом.

И вот спустя месяц она увидела Гарри, который пришёл просить зелье от головной боли.

— Андромеда! Не ожидал вас здесь встретить!

— Здравствуй, Гарри, рада тебя видеть. Я тут довольно давно. Мадам Помфри подлечила меня и теперь я ей помогаю ухаживать за ранеными.

— Хорошо. Как Тедди?

— Спасибо, с ним всё хорошо. Он здесь со мной, за ним присматривают эльфы. Если директор разрешит, одного из них я потом возьму насовсем. Никси очень привязалась к малышу.

— Очень хорошо. Как вы сами?

— Уже почти нормально. Я долго приходила в себя, после того как узнала, что моей дочери больше нет.

— Да, бедная Тонкс… Так жаль, что они с Ремусом погибли...

— Я знала, что рано или поздно так случится. Нимфадора настоящий воин. В ней всегда было стремление к риску, быть в гуще событий. Типичная черта всех Блэков… Счастье, что она успела подарить мне внука.

Упоминание Андромедой этой фамилии заставило Гарри вздрогнуть. Он почти забыл, что Андромеда тоже является частью семьи Блэк. Или являлась? Ведь её выжгли с гобелена за то, что она связала жизнь с маглорождённым волшебником Тедом Тонксом.

— Они погибли не напрасно, они защищали всех нас, — горячо сказал Гарри и взял руки Андромеды в свои. — Мы победили только благодаря мракоборцам. Реддла хоть и прикончил я, но с его армией я бы ни в жизни не справился без их помощи.

— Да, Гарри, я знаю, — с горечью ответила Андромеда. — С тех пор как Дора стала аврором, было понятно, что ни одна битва не обойдётся без неё. Такой уж у неё был характер.

— Как же теперь Тедди будет без родителей? Совсем как я когда-то…

— Ну что ты, Гарри. Ты вырос среди маглов, которые тебя не любили, и ты ничего не знал о своей семье. А у Тедди есть я и прекрасный крёстный — ты. Тедди никогда не будет сиротой.

— Хорошо, что так. Простите, со всеми этими работами я совсем забыл о своём крестнике.

— Ну, ещё бы. Любой бы забыл на твоём месте. Ты воевал с тёмным лордом, защищал нас всех. Мужчины так и должны поступать.

— Спасибо, что не держите обиду.

— Ну что ты, Гарри, какая обида. Такова судьба, такова воля Магии.

— Значит, вы теперь живёте здесь, в больничном крыле?

— Да. Пока во мне есть необходимость, я буду здесь, помогать мадам Помфри ухаживать за ранеными. Их ещё довольно много.

— А потом? Когда всех вылечат и выпишут?

— Потом не знаю. Я об этом как-то не думала ещё. Это весьма сложный вопрос. А почему ты здесь, кстати? Ты же больше не студент.

— Потому что я не могу оставить Хогвартс без помощи. Замок очень пострадал, мы с ребятами со старших курсов помогаем его восстанавливать.

— Ах да, конечно, я слышала. А Рон и Гермиона с тобой?

— Да, они тоже тут. Рон, конечно, часто уезжает в Нору, там тоже нужно много что сделать, Молли тяжело справляться.

— Да уж, сражение с моей сестрицей кого угодно заставит лишиться сил, даже если победить.

— Вы знаете?

— Да, знаю. Молли уничтожила её заклинанием Бомбарда Максима, судя по всему. От Белл остались одни ошмётки. Видимо, не успела выставить свой фирменный щит. Поделом ей. Пусть теперь пребывает в вечном аду со своим змееголовым повелителем.

— Это же ваша родная сестра.

— Была. До того, как меня вышвырнули из семьи. А уж что стало с ней потом…. Нет, такими родственниками точно не стоит гордиться.

Гарри вдруг решил, что Андромеде нужно рассказать про дом Блэков.

— Кстати, про вашу семью.

— Моей семьи больше нет. — Андромеда значительно изменилась в лице. — Кроме Тедди, у меня больше никого нет из родных.

Гарри понял, что эта тема женщине неприятна, но он решил обсудить это до конца. Ему вдруг пришла в голову интересная мысль.

— Я о той семье, в которой вы появились на свет.

— Я много лет об этом не вспоминала и не хочу. А почему ты об этом говоришь?

И Гарри рассказал ей обо всём — о завещании Сириуса и о том, что теперь ему предстоит вернуться в этот дом и жить там.

— Что ж, удачи тебе в этом нелёгком деле, Гарри.

— Почему нелёгком?

— Я ведь родилась в этом доме и выросла в нём. И многое помню. В доме Блэков никогда не было хозяев не из самих Блэков.

— Да, Сириус говорил мне об этом ещё тогда, когда в доме собирался орден Феникса.

— Хорошо, что он позаботился о своём крестнике. Хотя тебе будет очень нелегко с наследством семьи Блэк.

— Я уже понял, что нелегко. Но директор рекомендует вернуться мне туда и жить там.

— И что ты?

— Я не сказать чтоб сильно этого желаю. Но похоже, у меня нет другого выхода. Больше мне и идти-то некуда. Я сначала думал снять квартиру в Косом переулке или в Хогсмиде, или купить какой-нибудь дом или даже вернуться в дом родителей в Годриковой впадине. Но для этого нужны деньги, а они в Гринготтсе. И мне в ближайшее время путь туда заказан. Я говорил с Биллом, он сказал, что пока гоблины не решат, как быть с тем ущербом, что мы нанесли, лучше мне там не появляться.

— Ага, я читала в газетах про то, как вы угнали оттуда дракона. Чудо, что вам удалось скрыться и остаться в живых. Гоблины и за меньшее не щадят.

— Вот, поэтому мне пока не остаётся вариантов, как вернуться в тот дом на Гриммо.

— Ты уже бывал там после смерти Сириуса?

— Да, и не раз. Год назад мы с Роном и Гермионой скрывались там от пожирателей. И наверно, дальше бы там находились, если бы нас там не засёк Яксли (при упоминании этой фамилии на лицо Андромеды как будто нашла тень). А несколько дней назад я вернулся туда снова, вместе с Кикимером.

И Гарри рассказал Андромеде про своё посещение дома.

— Кстати, я тут подумал. А ведь вы с Тедди можете жить там вместе со мной, когда поправитесь. Ведь не всегда же вы будете тут. Дом огромный, там куча комнат — впрочем, вы знаете.

— Да уж, мне ли не знать. Когда-то у меня там была своя комната, на третьем этаже.

— Так тем более, о чём тут думать?

— Спасибо за приглашение, Гарри. Но пока это вряд ли возможно.

— Почему? Вы ведь тоже урождённая Блэк.

— Родиться в семье Блэк мало. Нужно ещё вести себя так, чтоб тебя посчитали достойным этой высокой чести — быть представителем благороднейшей и древнейшей фамилии. Я, по меркам Блэк, таковой не являюсь.

— Ну и что?

— А то, что много лет назад меня исключили из рода. Выжигание с родового гобелена это не просто так. Это ритуальное действие символизирует отсечение от рода.

— И что в этом такого?

— Ах, Гарри. Сразу видно, что ты вырос не в волшебном мире….

— Да, что есть то есть. Не думаю, что это плохо.

— Дело не в этом...

Андромеда вкратце рассказала Гарри, что такое род, семья, семейное древо, а так же отсечение или изгнание из рода.

— Не знаю, как в мире маглов, но в волшебном понятие «род» очень важно. Поэтому все трясутся над родословной, чистой кровью и прочими вещами, которые для маглов не очень важны. Волшебникам вне рода жить очень трудно.

— Но вы же как-то живёте?

— Как-то… лучше тебе не знать, как именно. В общем, я не могу больше жить в этом доме, потому что я исключена из рода. Дом меня просто не впустит. Поверь, я это знаю точно.

— Неужели ничего нельзя сделать?

— Наверно, можно. Но это настолько сложно, ты себе не представляешь.

— Ну хорошо. Если вы не можете войти в дом как член семьи, то как моя гостья можете? Если я как хозяин дам вам разрешение? Тедди мой крестник, я обязан заботиться о нём, и о вас тоже. И предоставить вам крышу над головой мой долг.

— Если как твоя гостья — то наверное можно. Но это не так просто. Тебе ещё самому нужно получить это разрешение.

— Ах да, портрет Финеаса сказал, что сначала мне нужно познакомиться с портретом основателя дома.

— Вот именно. Ты уже с ним разговаривал?

— Нет. Портрет покрыт толстенным слоем пыли, его обладатель просто меня не видит. Даже имя его невозможно прочитать. Я велел Кикимеру прибраться там. Думаю, он скоро закончит.

— Гарри, я признательна тебе за предложение. Мне ведь и правда негде жить. Мой дом разрушили пожиратели ещё весной, когда убили Теда. Сестрица постаралась... Мы с Дорой после этого жили при Мунго, но там было не очень удобно, а сейчас, с ребёнком на руках мне очень не хотелось бы там находиться. Если ты получишь разрешение и дом меня впустит, мы с Тедди примем твоё предложение.

— Отлично. Как только я поговорю с портретом основателя, я дам вам знать.

По дороге в гостиную Гриффиндор Гарри обдумывал только что состоявшийся разговор. Гарри и сам не понял, как получилось так, что он пригласил Андромеду в свой новый дом. В котором-то, если верить портрету Финеаса Найджелуса, у него самого пока толком нет прав находиться там. Да и особого желания тоже. Но слово не воробей, придётся соответствовать. Он же действительно крёстный Тедди и должен о нём заботиться. Как это вообще — быть крёстным? Со своим он так толком и не успел как следует пообщаться — Сириус то в Азкабане, то в бегах, то в заточении в особняке, то драки-сражения, то опасность, что письма перехватят. Теперь это всё позади. Одна только проблема — крёстного больше нет в живых…

Гарри загрустил. Так он и шёл, предаваясь воспоминаниям о том, как здорово ему было, когда он узнал, что у него есть крёстный. Тут он дошел до портрета в гостиную Гриффиндора. Полная дама спросила пароль. Гарри автоматически ответил ей и вошёл внутрь.

И тут его осенило. Портрет! Магический говорящий портрет! В доме на Гриммо полно портретов членов семьи, которые могут разговаривать. Может, и портрет Сириуса там тоже есть? Надо будет проверить. Скорей бы Кикимер прибрался в этом доме. Тут Гарри вспомнил, что Сириуса в своё время выжгли с гобелена, как и Андромеду и ещё нескольких членов семьи. Но вдруг остался какой-нибудь портрет ещё до того, как это произошло? Так же он подумал, что может, удастся что-то узнать о его отце, Джеймсе Поттере. Они ведь были друзьями с детства, как минимум, с первого года обучения в Хогвартсе, как Гарри с Роном и Гермионой. Наверняка есть побольше фактов, чем то мамино письмо, которое он нашёл в комнате Сириуса год назад. Надо будет посмотреть, вдруг есть ещё письма, фотографии или какие-то памятные вещи. Сириус наверняка не был бы против, если бы Гарри нашёл их.

Первым делом, как Гарри вернулся в спальню, он вытащил из-под кровати чемодан, нашёл в нём мешочек из ишачей кожи (подарок Хагрида) и вытряхнул его содержимое на постель. Письмо мамы и половинка фотографии, где он в годовалом возрасте летает на игрушечной метле. Обломки старой палочки, соединённые тонким красным стержнем из пера феникса. Бузинной палочке так и не удалось её починить, она вроде становилась целой на вид, но при первом же заклинании снова ломалась пополам. Поэтому он и дальше стал пользоваться палочкой Малфоя, которую тот почему-то сунул ему в руку во время битвы — эта палочка его хотя бы слушалась. Осколок волшебного зеркала, через который Аберфорт увидел Гарри и спас друзей, хотя, казалось бы, шансов не было. Свёрнутая в несколько раз страница газеты с некрологом о Дамблдоре. И маленький кусочек серебра, видимо, от крылышка снитча, в котором хранился воскрешающий камень. Этот камень в нужный момент показал Гарри самых дорогих ему людей, что придало решимости сделать то, что обеспечило ему победу над Реддлом — выйти вперёд на встречу смерти.

Каждая вещь была насколько памятной, пробудила столько воспоминаний, что голова опять налилась тяжестью и накатила сонливость. Он убрал сокровища в мешочек, тот положил в чемодан. Хотел уже было расправить постель и поспать, но вовремя остановился. Гарри решил, что пора с этим заканчивать. На протяжении почти четырёх недель, которые прошли после битвы эта тяжесть в голове постоянно мешала ему думать. Почему-то она не беспокоила его во время уборки замка — восстановительные заклинания давались ему на удивление легко, даже легче, чем со своей родной палочкой. Но стоило ему погрузиться в воспоминания или начать о чём-то рассуждать, особенно о будущем, тут же накатывала тяжесть, давила на голову и Гарри быстро засыпал, часто даже днём. А сны ему снились такие, которым он вообще не имел объяснений. Ничего из событий его жизни или его знакомых ни разу не присутствовало в этих снах. Как будто он смотрел изнутри на чью-то чужую жизнь, как в магловском телевизоре или омуте памяти. Это не сказать чтоб сильно его выматывало, но удивляло. А когда он хотел рассказать об этих снах кому-то, он понимал, что большая часть их забывалась. Поэтому никто об этих снах и не знал.

Но Гарри в конце концов это надоело. Он и пошёл в больничное крыло, чтоб попросить какое-нибудь зелье, чтоб хотя бы перестать видеть эти сны. Вот, он сходил в больничное крыло, мадам Помфри выдала ему нужное зелье. Там он встретил Андромеду и у них получился интересный разговор.

Ладно, подумал Гарри. Прибегнем к старому проверенному методу, который всегда помогал. Обсужу всё это с Роном и Гермионой. У них всегда такие разные мнения, но очень помогают всё уложить в голове. То есть, отложим это до их возвращения.

На следующий день Рон вернулся из Норы. Гермионы не было — она ведь уехала в Австралию к родителям, возвратный портал активируется только к следующей пятнице. Межконтинентальные перемещения не так просты, как внутри страны. Друзья обрадовались, что плохих новостей нет и принялись обсуждать текущие дела. Гарри в каком-то смысле даже был рад отсутствию Гермионы. Они давно не разговаривали с Роном вдвоём.

— Ну что, Рон, как прошли выходные?

— Да ничего, в целом нормально.

— Как родители?

— Почти хорошо. Папа вернулся на работу в министерство. У них там большие перемены. Перси вроде тоже поправил свои дела. Насколько я понял, его там простили и назначили на новую должность, в какой-то новый отдел. Джордж вернулся в свой магазинчик, я его не видел.

— Билл приехал?

— Да, они с Флер прибыли ещё на прошлой неделе.

— Как миссис Уизли?

— Ей намного лучше. Понемногу занимается домашними делами. Они с Джинни ходили в Косой переулок за шерстью и волшебными спицами. Скоро мама собирается вязать традиционные рождественские свитера. Но на более сложные дела у неё сил пока ещё мало.

— Как они, интересно, ладят с Флер? По-прежнему недолюбливают её?

— Нет, в этот раз я такого не заметил. Скорее, наоборот. Флер здорово помогла с ремонтом и научила Джинни кое-каким хозяйственным заклинаниям, вместе у них неплохо получается. Кстати, Флер беременна. К весне они с Биллом ждут дочку. Мама очень рада, и все остальные тоже.

— Круто. Интересно, какая она будет? Рыжая, как Билл или белокурая, как Флер?

— Да, интересно. У тебя как дела? Что нового за выходные?

— Разгребаем последние завалы, чиним лестницы. Скоро уже, наверное, закончим. А, кстати, я встретил Андромеду. Она живёт здесь, при больничном крыле.

И Гарри рассказал Рону о его разговоре с Андромедой.

— Ну что ж, хорошо, что хотя бы с ней всё нормально, и с Тедди тоже. А что с домом на Гриммо? Ты был там?

— Нет, после прошлого воскресенья ещё не был. Я оставил там Кикимера для уборки и велел ему уведомить меня, когда он всё сделает. Видимо, ещё трудится. А может, забыл. Он же очень старый.

— Да уж, работы там непочатый край, а он один. Тяжело ему, наверно. Хоть он и противный, но всё же.

— Это да.

— Слушай, я тут подумал. Если у тебя теперь этот дом в собственности, может, я у тебя тоже там поживу? Хотя бы до того времени, как начнутся занятия в школе Мракоборцев?

— Да без проблем, Рон. Извини, я сразу не предложил.

— Да ладно, нормально. Прости за наглость.

— Какая наглость, о чём ты. Это прекрасная мысль. Будем снова вместе. Я очень рад. А почему ты не хочешь жить в Норе?

— Понимаешь, мне там не очень. Нет, я рад там бывать, семья и всё такое… но как подумаю, что снова жить там постоянно…

— Что не так?

— Мне никогда там не нравилось, если честно. Просто раньше у меня не было другого дома. Только Нора и Хогвартс. И в той же Норе у меня даже не было своей комнаты. Вечно приходилось её с кем-то делить. Даже сейчас я живу вместе с Джорджем. Комната, в которой они раньше жили с Фредом, закрыта, туда никому нельзя входить. Джордж переехал ко мне. Только в этот раз он как уехал в свой магазин, так пока там и находится. Впервые за много лет я ночевал один! Но комната эта мне порядком надоела. Кругом одно старьё и теснота. Мама вечно не даёт покоя. Джинни вечно нервничает и огрызается. Перси если и разговаривает о чём-то, то только о своей работе. Он хоть и вернулся в семью, но шибко не изменился.

— Ясно… Ты никогда не говорил о своём доме так.

— Не говорил. А теперь вот говорю. Раньше была война, а теперь наконец-то она закончилась, и хочется пожить нормально.

— Согласен с тобой. Это так непривычно — просыпаться утром и вспоминать, что весь этот жуткий кошмар позади.

— О да, это круто. Теперь начинаешь жить, а не выживать, как раньше.

— Ну что ж, раз тебе тесно в Норе, я с удовольствием выделю тебе комнату в Гриммо-хаусе. Правда, после того как сам смогу нормально там находиться.

И Гарри рассказал ему о том, что он услышал от Финеаса Найджелуса и Андромеды — что прежде чем приглашать к себе гостей, нужно получить разрешение от портрета Основателя особняка. А поговорить с ним получится не раньше, чем Кикимер очистит его от многолетней пыли.

— Раз так, тогда, конечно, будем ждать. Слушай, а помнишь, мы говорили с тобой об эльфах? Нельзя ли получить хоть одного, чтобы помогал маме с домашними делами? Она была бы рада. Ведь Флер не будет у нас жить вечно. А работа по дому никогда не переводится.

— Да, надо будет это узнать. И ещё я, пожалуй, попрошу одного эльфа в помощь Кикимеру. Он ведь старый. В одиночку ему явно трудно приводить большой особняк в порядок.

— Тогда давай этим займёмся.

Друзья вечером сходили к МакГонагалл, попросили двух эльфов. МакГонагалл сказала, что не возражает, особенно для Гарри и Рона, главных победителей. Надо теперь было спросить разрешения у матушки колонии и если она не против, то никаких проблем. Только надо будет заплатить символическую плату, 1 галеон, хозяину замка, то есть нынешнему директору Минерве МакГонагалл (настоящая-то их цена не менее 400 галеонов). Друзья пробрались на кухню. Эльфы встретили их с большой радостью, наперебой предлагали вкуснейшие блюда. Когда Гарри озвучил свою просьбу, их проводили к матери колонии эльфов. Она согласилась. Сказала, что у неё не так давно появился новый выводок эльфов — 5 штук, они уже научились работать. И она с удовольствием подарит их тем, кто спас мир и замок Хогвартс от войны. Пусть они выберут.

Гарри и Рон пришли в уголок, где жил молодняк. Эльф, который привёл их, что-то сказал этим молодым эльфам и те аж засияли от восторга. Гарри приглянулся эльф по имени Тогзи. Рон облюбовал себе эльфийку по имени Минни. Третья была Никси, нянька Тедди. Двое оставшихся остались стоять, выпучив глаза.

— Интересно, а Гермионе можно будет взять себе эльфа? — спросил Гарри. И ещё Аберфорту. Он же тоже нам здорово помог в битве. Ну и он ещё брат Дамблдора.

— Нет, уважаемый герой Гарри Поттер, — сказала Матерь колонии. Мы все знаем и уважаем мисс Гермиону и всегда готовы подать ей вкусный завтрак или в чём-то помочь в пределах замка чародейства и волшебства Хогвартс. Но как мы знаем, она не понимает истинной природы эльфов. Мы рассказывали ей, как устроена магия эльфа и с трудом убедили её, что никогда не нужно предлагать эльфам свободу. Вроде бы она поняла. Во всяком случае больше мы не находили шапочек и носков, которые она везде раскладывала. Хорошо, что раньше был Добби, который не боялся их собирать. Добби сумасшедший эльф, ему нравилась одежда. Нам жаль, что он погиб. Но лучше, что больше среди нас такой не живёт.

— Большое спасибо за откровенность, матушка Эльфиня, — сказал Гарри.

— А я ведь всегда говорил Гермионе, что её идея с освобождением эльфов — глупость и никогда в жизни эльфы не согласятся быть свободными, — сказал Рон.

— Мы прощаем мисс Гермионе её заблуждения. Но эльфа ей мы подарить не сможем. Боимся, что она начнёт платить ему жалование. А вот мистеру Аберфорту Дамблдору, как брату величайшего из директоров, конечно, мы подарим эльфа. Ему нужно будет заплатить 1 галеон госпоже директору, таков порядок. Мы дадим ему Флиппи.

— Огромное спасибо, матушка Эльфиня. Мы напишем Аберфорту, и заберём наших подопечных на выходных.

— Хорошо, мы как раз их подготовим. Да благословит вас Магия!

— Вот это удача! — воскликнул Рон. Наконец-то!

— Да, когда есть такие помощники, это очень здорово. Думаю, твоя мама обрадуется, и Аберфорт тоже.

— О да, мама будет счастлива. Как раз скоро у неё день рождения, вот и будет ей лучший подарок в жизни.

— А вот насчёт своего эльфа я что-то не уверен. А вдруг Кикимеру не понравится, что он будет не единственный?

— Да брось ты. Он уже старый, ему тяжело справляться с работой. К тому же, кого волнует мнение Кикимера? Ты прикажешь, чтоб он взял себе молодого эльфика и всему его научил. И куда он денется?

— Ну, может ты и прав. Кикимер мне сам так и сказал — не важно, что хочет эльф, главное, что хочет его хозяин.

— Вот видишь! Да нормально всё будет. Когда ты собираешься на Гриммо в следующий раз?

— В субботу. Всю эту неделю в замке полно работы.

— Хорошо. А можно будет с тобой? Хоть посмотреть?

— Думаю, можно. Ведь ты был там в прошлом году, вроде не понадобилось спрашивать никакого разрешения портрета. Но давай я на всякий случай сначала пойду туда один. И если всё в порядке, вернусь за тобой. Кикимер мне говорил, что из дома в Хогвартс можно попасть через камин. Кстати, надо узнать, через какой именно камин в Хогвартсе, они не все подключены к сети.

Гарри написал Аберфорту сообщение, что скоро ему пришлют эльфа в помощники. Старик очень обрадовался и ответил, что отныне кухня для Гарри и его друзей всегда бесплатна.