Том I. Обсидиановая тетрадь (гет)

В выходной он, как водится, решил прогуляться на тот берег. К Лили. Годрикова Впадина, где она лежала со своим Поттером — навеки в обнимку — для этого не годилась, так как превратилась в место массового паломничества. Находиться там было невозможно, но Северус всё-таки дождался похорон, чтобы потихоньку, под Оборотным зельем, издали попрощаться.

С тех пор прощание не заканчивалось.

В Коукворте ему незачем было прятаться. Мало кто появлялся зимой на старой детской площадке. Если магглы и приходили, то не узнавали Северуса, только косились подозрительно. Но ему было слишком хорошо тут на скамейке, чтобы обращать внимание на случайные взгляды.

Много снега в здешних краях не выпадало, не то что в горах Шотландии. Изморозь и грязная каша под ногами — кто потащится в такую погоду к реке? Местные предпочитали разукрашенный к Рождеству центр города, так что Северус не ожидал никого встретить, когда продирался сквозь заиндевевшие кусты. Но ступив на детскую площадку, он встретил тот самый невозвратимый взгляд и зажмурился от потрясения. Был ли рядом ещё кто-то, не имело значения. Магия ударила слишком резко, сокрушительнее Смертельного Проклятия.

Северус, как сквозь сон, преодолел несколько шагов до песочницы, в которой Авада, сосредоточенно пыхтя, долбила лопаткой снег. Мальчишка повернул к нему лицо и замер, решая: уже начинать рёв или ещё рано? Северус опустился на колени, чтобы их глаза оказались вровень, и протянул руку, убеждаясь в реальности происходящего. От нежной красоты Лили в мальчике не было ничего, кроме глаз. Всё остальное он взял от Поттера. Адская помесь.

— Вы что делаете? Отойдите от ребёнка! — раздался за спиной визгливый оклик, но было поздно.

Северус успел сдёрнуть с мальчишки вязаный колпачок, и жёсткая чёрная чёлка посыпалась на зелёные бездны. Гарри Поттер немедленно приказал: «Отдай!» и предупредительно саданул его по руке совком.

Петуния, подхватив второго ребёнка, метнулась к ним от дорожки, на которой оставила коляску. Северус отступил на пару шагов. Кто её знает, эту припадочную — вдруг, правда, призовёт авроров? Петуния вздрогнула и побелела. Должно быть, только теперь поняла, кто перед ней.

— Стоп, — предупредила она и аккуратно поставила круглого, как шар, карапуза подальше от кузена. Или кем они друг другу приходились?

— Сколько же у тебя сыновей в итоге? — прищурился Северус.

— Двое. Они близнецы: Генри и Дадли, — Петуния бросила невольный взгляд в сторону.

Вокруг не было ни души, а её сумочка осталась болтаться на ручке коляски. Надо понимать, авроры не поспешат на подмогу.

— У него глаза Лили, — Северус всё не мог вынырнуть из зелёного морока. На второго ребёнка было наплевать.

— И что же? Лили моя сестра, если помнишь, — непослушными губами напомнила миссис Дурсль.

Звучало всё это жалко и крайне неубедительно, учитывая шрам в виде молнии, украшавший лоб маленького Поттера. Только время терять с этой дурой! Северус нетерпеливо шагнул вперёд, чтоб получше изучить мальчика. Что там за история с проклятием Волдеморта или проклятием Волдеморту?

Петуния неловко попятилась, раскинув руки в бесполезной попытке загородить песочницу. Дадли, не вникая во взрослые разговоры, сел, где стоял, и принялся набивать рот снегом. Генри (хотя какой он, к Мерлину, Генри?) зашёлся не по-детски горестным воем.

— Просто пройди мимо, пожалуйста! Скажи, что не нашёл нас, — не выдержала его тётка. — Тебя ведь не Дамблдор послал! Дамблдор знает, где мы.

Это, видимо, должно было напугать. В осведомлённости Дамблдора Северус не сомневался. Сомнения вызывала лишь логика негласного главы Ордена. Какое-то звено упрямо не ложилось в систему. Поэтому Северус не стал проходить мимо, а потащил Петунию к скамейке. Подальше от душераздирающего рёва и случайных свидетелей. Песочницу отсюда было видно, но от дороги их заслоняли кусты. Петуния вырывалась и шипела, чтобы он перестал хватать её за руки, что муж заметит синяки, и ещё какой-то бред. Но Северус не выпустил её, пока не усадил на припорошенную снегом лавку.

— Объясняй. Только без вранья.

Петуния отёрла глаза вязаной перчаткой и бросила панический взгляд туда, где её бесценное сокровище валяло в снегу сестрина подкидыша.

— Не буду я ничего объяснять, пошёл ты к чёрту!

И куда подевалась вежливость, которой славился правый берег?

— Будешь, — заверил Северус, понизив голос.

Чтобы заставить её смотреть в лицо, достаточно было просто перехватить взгляд. Легилименс крутился на языке, и Северус не сорвался на колдовство только потому, что маггла сдалась.

— Знаю я вашу магию, — процедила она с ненавистью. — До чего угодно дознаетесь! Что тебе нужно? Ты ведь и так всё понял!

— Ничего я не понял. Почему ты одна таскаешься по этому захолустью с ребёнком, которого надо прятать?

— Потому что я его тут прячу!

Северус на пару секунд потерял дар речи.

— Супер, — подытожил он, наконец. — Я вас нашёл, ещё не начав искать.

— Да ты куда угодно пролезешь! — в прищуренных глазах Петунии плескалась неподдельная ненависть. — Мы и так почти не выходим из дома. Дадлик совсем зачах без свежего воздуха! А второго я куда дену? В чулан его запирать? — видно было, что эта идея только что пришла ей в голову и очень вдохновила, но Петуния тут же опомнилась: — Я подумать не могла, что ты до сих пор живёшь в том клоповнике. Решила, что ты приезжал узнать про Гарри. Потому что знал наш адрес. Как только ты в дом прошёл, непонятно!

— А не должен был?

— Конечно, нет! — Петуния немного успокоилась, только оглядывалась на детей через каждое слово. — Дамблдор писал, что защита от врагов простоит ещё шестнадцать лет. Правильно я не верила! Лили тоже сидела под защитой, а толку никакого.

— Это другая защита, — глухо произнёс Северус, начиная соображать, в чём дело. Такими подробностями глава Ордена с ним не поделился, и правильно делал.

Под веками защипало. Северус присел рядом с Петунией и потёр ладонями лицо, чтобы взять себя в руки. Набрал в пригоршни снега и снова потёр. Петуния брезгливо отодвинулась. Моду на грязные ногти и волосы она никогда не понимала. Как будто на том берегу вообще не знали про мыло! Ничего удивительного, что сестра плохо кончила. Раз в их специальную школу набирали всякую рвань и недоумков! Правда, Снейп видел мир иначе и считал ущербной саму Петунию. Даже если он не озвучивал свои мысли, во взгляде это всегда читалось. Вот сейчас, например. Миссис Дурсль даже поёжилась, когда он изволил снова к ней обратиться.

— Магия крови — так? Не дом защищает мальчишку, а ты, — голос звучал неприятно, а усмешка была и вовсе отталкивающей.

Северус был уверен, что правильно угадал разновидность волшебства, пусть и не знал нюансов.

— Вот так везение! Скоро каждый Пожиратель захочет тебя убить.

Петуния покачнулась.

— Что, об этом Дамблдор не сказал? — посочувствовал Северус.

Она судорожно перевела дыхание.

— Мы с ним… не разговаривали. Просто нашли на крыльце корзинку. В ней ничего не было, кроме письма, одеяла, ну и… этого.

Какая романтика! Выходит, этой дамочки боялся сам Дамблдор! Раз даже зайти не решился. Объяснить ситуацию. Принести соболезнования. Впрочем, Петунии было не до политеса, очень уж хотелось прояснить ситуацию.

— Я так поняла, Лили вложила жизнь в эту… магию, — произнесла она хриплым шёпотом, уже не беспокоясь о том, с кем разговаривает. — Теперь ничего не поделаешь. Мы жили в Лондоне, пришлось всё бросить и вернуться сюда. Вернон был против, но… Тут родилась Лили, тут жили родители, тут защита сильнее. И городок тихий.

Северус раздражённо тряхнул головой:

— Не пойдёт. Здесь все на виду. Узнать, откуда родом Лили, пара пустяков. Даже если дом не подпустит врагов, вас поймают на улице. Мальчишка слишком приметный.

Петуния сосредоточенно смотрела перед собой, выдёргивая зубами нитки из мокрых перчаток.

— И что теперь? — выговорила она, наконец. — Что ты будешь делать?

— Я?

Северус и сам не знал. А что он мог в такой ситуации?

— Ничего. Ты сама сказала: это не моё дело.

Петуния ещё погрызла перчатку, напряжённо глядя на детей. Спрашивать совета у Снейпа было последним делом. Но других советчиков не наблюдалось.

— Что делать нам? — через силу выдавила она из себя.

Вопрос ещё интереснее.

— Я уже объяснил: уехать подальше, — нетерпеливо повторил Северус. — Любое расстояние не гарантия, но так безопаснее. Есть чудесные города: Токио и Дели. Чунцин — тоже хороший город. Везде народу, как в половине Британии. И, главное, везде нужны свёрла!

Петуния стянула с головы шапочку, зачерпнула рукой снег со скамейки и приложила ко лбу.

— В письме говорилось, что можно жить, где угодно. Но в пределах Англии, так как Лили погибла здесь. А ещё здесь нам сможет помочь Орден, — напряжённо объяснила она.

Короче, за границу избранного ребёнка вывозить нельзя. Не дай Мерлин, Волдеморт вернётся, а приманка исчезла! Северус скрипнул зубами. У него мальчишка не вызвал восторга, но пусть бы рос где-нибудь, и чёрт с ним. Никогда ты, Сев, не станешь гроссмейстером!

Петуния не ждала от него гениального решения. Все варианты уже не раз перебирались под тёплым боком Вернона. Теперь лицо у миссис Дурсль было злое и обречённое.

— Дадли, что ты делаешь?! Плюнь бяку! — неожиданно взвизгнула она и метнулась к песочнице.

Дадли пытался откусить нос кузену. Пока безуспешно, но у него было много лет впереди. Петуния принялась их растаскивать. Северус подошёл ближе, наблюдая за вознёй. Налаживать жизнь Поттера совершенно не хотелось.

— Ладно. Надо, чтобы вы с ним жили в одном доме, и чтоб мальчишка считал этот дом своим, — подытожил он, с тоской наблюдая, как Петуния ставит на ноги одного ребёнка и натягивает другому подобранную в снегу шапку — до самых глаз.

Петуния вздрогнула и раздражённо оглянулась. Манера неслышно оказываться за спиной бесила её с детства.

— Раз вариантов мало, возвращайтесь в Лондон. В столице легче затеряться, — без особого восторга предложил Северус.

— Дадлик, сокровище моё, ты не до крови его укусил? Мама ведь сказала — нельзя! Он может быть ядовитым. Иди сюда, я посмотрю, как твой зубик… Куда уж нам теперь в Лондон! Чтобы вся столица узнала, какой у меня ненормальный племянник? — миссис Дурсль резко перешла с сюсюканья на брюзжание, крутя своё пухлое чадо так и эдак.

— Ты просила совета, вот тебе совет, — Северус неприязненно рассматривал Избранного, который размазывал по лицу сопли в другом углу ринга.

— Хороший совет, ничего не скажешь! — бросила Петуния, слегка запыхавшись после барахтанья в снегу. — Езжай туда — езжай сюда! Мы что, похожи на королевскую семью?!

Она присела на угол песочницы и принялась отряхивать пальто:

— Не по карману нам Лондон, это ты хочешь знать? — осведомилась миссис Дурсль, стремительно покраснев. — Что мне ваша магия крови, когда он ест за двоих! — она кинула сердитый взгляд на мелкого Поттера и поскорее отвернулась. — У мужа дела не клеятся. Я работать не могу, потому что с детьми целый день. А их теперь двое вместо одного! На дому печатаю, платят мизер. Ещё и «х» заедает… Дальше рассказывать или уже скучно? Гарри, вынь изо рта совок! Всё в рот тянет — хуже поросёнка!

— Его отец пожертвовал всё состояние Ордену? — не удержался Северус. — И особняк завещал под музей?

Уж очень неказисто был одет наследник чистокровной фамилии. Явно в то, что отдали соседи. На Дадли, конечно, всё было новое и по размеру, но тут сложно было винить Дурслей.

— Не знаю, что там завещал Джеймс. Мы его золотых гор не видели. Вернон считает, что этот проходимец всё выдумал, — безнадёжно сообщила Петуния. — Гарри, если что и получит, то после совершеннолетия. Ну и какие-то отчисления с момента поступления в... Эту вашу магическую школу. Наверняка гроши.

Ну да, денежные потоки между маггловским миром и магическим, это лишний след. Видимо, Дамблдор решил вообще отрезать мальчишку от всего волшебного. Чтобы он рос простым счастливым ребёнком. Шикарно подготовленным к возвращению Волдеморта.

— Надеюсь, в нём вообще не проснётся магия, — судя по кислой мине, Петуния думала о том же.

Но Северус жестоко сомневался, что Гарри Поттер так всем удружит.

— В любом случае магию надо скрывать, — посоветовал он. — И в Хогвартс его не отправляйте. Есть другие магические школы.

Удобный, кстати, повод вывезти мальчишку из страны.

Петуния кусала губы, словно решаясь на что-то.

— Может быть, в тепле договорим? — предложила она после заметных колебаний. — Про другие магические школы и… Всё прочее? Раз уж дом тебя впускает, — было видно, что каждое слово даётся бедняжке труднее предыдущего. — В конце концов, это ребёнок Лили, а вы с ней долго… общались. Кто-то же должен ему объяснять, как у вас там что!

Северус молчал, пульс ударялся в висках больно и гулко.

— Только не я, — ответ прозвучал спокойно, спокойнее некуда. — Слишком опасно.

— Ну конечно же! — процедила Петуния и стала выдёргивать детей из песочницы.

Гарри отнёсся к внезапному окончанию прогулки как к неизбежности. Дадли принялся выгибаться с истошным ором.

— Пока сестра жива была, ей от друзей прохода не было. А как её не стало — куда все делись? Так и вожусь с ним одна, — Петуния двумя руками тащила через загородку своего вопящего отпрыска, но шипела на мирно стоящего в стороне племянника. — А откуда я знаю, что с ним делать?! Я его даже постричь не могу — тут же заново обрастает. Если он начнёт перед школой чудить, как Лили, я его в приют сдам. Так и передай Дамблдору!

— Я не от Дамблдора, — глухо напомнил Северус.

— Мне какая разница? — Петуния всё-таки совладала с бордовым от негодования Дадли и, любовно перекинув его через плечо, поволокла к коляске.

— Прихвати второго, — крикнула она Северусу. — Хоть не возвращаться за ним.

Поттер весил меньше котёнка. Шапка была ему велика, поэтому опять скатилась на нос, и мальчишка с тихим упорством тянул её с головы. Северус поправил колпачок так, чтобы надёжно закрывал застывшую на лбу молнию. На самом деле, чтобы ещё раз заглянуть в глаза ребёнка. Гарри сидел спокойно и вроде бы не собирался голосить. Северус покосился на его скандальную тётку и тихонько зарылся носом в мокрый от снега шарф, обмотанный вокруг цыплячьей шеи Избранного. Запах был точно её — речной воды, в которую они с разгона забегали детьми, нагретой под солнцем травы, свежеиспечённого хлеба. Или просто материнского молока. Покоя и счастья. Амортенции.

— Ничего ему обо мне не рассказывай, — сказал он Петунии, поставив рядом с ней племянника.

— А мы ему вообще ничего не собираемся рассказывать. Это вредно для детских нервов, — миссис Дурсль придерживала ногой коляску, чтобы сынок не опрокинул её в припадке буйства. — Садись, Дадлик! Пора кушать, моё сокровище. Ты же слабенький, почти без солнца живёшь! Вот покушаем, поспим, и ещё в садик выйдем… Скажем, что Поттеры на самолёте разбились. Или врезались во что-нибудь на машине.

В забор. Уж заодно с Эвансами.

Северус не отвечал, мысленно переводя галеоны в фунты стерлингов. Золотых гор у него, конечно, не было. Были кое-какие сбережения, накопленные ещё на службе Тёмному Лорду… не важно уже, с какой целью. Важно, что к тем деньгам он не прикасался. Но не лежать же им мёртвым грузом?

— Кончай страдать, — оборвал он бесконечный монолог Петунии. — Возвращайтесь в Лондон — деньги будут. На первое время. Только Дамблдору об этом знать не нужно.

Петуния, наконец, упаковала своего горлопана и подняла голову, откинув со лба редкие светлые кудельки:

— У тебя тоже несметное наследство?

— Представь себе. Я последний в роду волшебников из «Списка двадцати восьми».

По лицу Петунии было ясно, что она понятия не имеет ни о каком списке, хотя ряд предположений готова озвучить.

— Короче, деньги будут, — Снейп смотрел на неё примерно с таким же выражением. — Сама придумай, что наврать муженьку. Врать у тебя выходит всё лучше.

Петунии пришлось поверить, что он не шутит. Кто знает, что это за список на самом деле?

— Я похожа на нищенку?! — взвилась она без всякого перехода. — Обойдёмся без подачек… с другого берега!

— Не о тебе и речь, истеричка.

Гарри Поттер успел тишком доковылять до низенького забора вокруг площадки. Попытался перелезть препятствие, застрял в попытке перекинуть ногу и начал жизнерадостно хохотать — состояние неустойчивого равновесия ему понравилось. Петуния почти было собралась уйти, забрав детей, но… Торчать в захолустье, во всём обделять Дадлика, видеть, как Вернон впадает в тоску от невозможности самореализоваться?

— С чего такая щедрость, хотелось бы знать? — спросила она недоверчиво.

— Не сомневаюсь, что хотелось бы. Но не узнаешь.

Петуния, поджав губы, смотрела на перекладину с оборванными качелями. На пустынную улицу, идущую под откос к набережной. На фабричную трубу, из которой в серое небо поднимался серый дым.

— Хорошо. Будем считать, что это в память о сестре, — решилась она, натягивая перчатки на дрожащие пальцы. — Только бы уехать. Ненавижу этот городишко. Всё это. И тебя ненавижу. С самого первого дня. Если бы не ты…

— Лили была бы жива? Так и есть, — Северус стащил Избранного с ограды, пока к легендарному шраму не добавилась ещё парочка. — Но тебе-то какая печаль? Хватит изображать безутешность! Вы с сестрой цапались, как кошки. А теперь тебе есть, на ком отыграться. Хочешь ещё один страшный секрет?

Петуния мгновенно вцепилась в ручки коляски, готовясь дать отпор, если это существо опять посмеет приблизиться.

— Спасибо. Хватило и одного секрета, — выговорила она побелевшими губами.

Северус понимающе усмехнулся и сделал шаг назад, потом ещё шаг и ещё, демонстрируя совершенно пустые руки.

— Ты никогда не сможешь колдовать, Тунья! И твоё сокровище тоже. Он сможет, а вы нет!

Снейп указал немытым пальцем на лохматого заморыша, которого Петуния придерживала за шарф. Или придушивала — и то, и другое было бесполезно. Невидимый и недоступный мир прорастал, где ему хотелось. Проносился мимо сверкающим поездом, на который не достанешь билета. Шелестел крыльями неуловимых сов. Раскрывался цветком на ладони маленькой тени, которая и сейчас качалась на незримых качелях. Но не давался в руки. Петуния вспыхнула и резко развернула коляску к дому, пожелав магии провалиться пропадом.

Призрак из Паучьего тупика рассмеялся непонятно чему, накинул капюшон на грязные патлы и легко зашагал своей дорогой. Дадлик унялся, едва получил припасённую для него машинку. Только его мать никак не могла успокоиться, припоминая всё худшее, что знала про колдовство и всех знакомых колдунов (шёпотом сквозь зубы, лишь бы соседи не решили, что и она ненормальная).

Магия, как водится, была глуха к её переживаниям. Магия семенила рядом, держась за коляску, едва поспевая за шагом рассерженной тётушки. Мечтая попробовать новым зубом шоколадное печенье и потрогать блестящую синюю машинку. А ещё она готовилась к встрече с волшебной палочкой, полёту на метле и борьбе с Тёмным Лордом. Так что мелкие неприятности можно было перетерпеть.

* * *

Больше всего Северус ненавидел, когда его внезапно бросало в жар и сердце начинало колотиться в горле, а живот сводило спазмом. Слабость в ногах, липкие ладони, дрожь, которую трудно скрыть. Это когда становится ясно: тебя ждут, а бежать поздно. Привыкнуть не получалось, хотя такое случалось регулярно. В первый раз его ждали малолетние беспризорники из здешних переулков, в прошлый раз — авроры, с чуть меньшим успехом. Сегодняшний случай имел хорошие шансы стать последним. Палочки всё равно не было, идей тоже.

— Вон он! На ловца и зверь бежит! — высокий широкоплечий Мальсибер толкнул локтём приятеля и энергично замахал Северусу.

Эйвери, пониже ростом, зато с острым взглядом, кивнул и шагнул на середину моста, приветственно распахнув руки. Быстро они, однако, среагировали. Интересно, на что?

Мост был совершенно пуст — значит, заколдовали так, чтобы мимо не шастали магглы. Впрочем, от местных в любом случае не было проку. Северус улыбнулся, сбросил с головы капюшон и обнялся с Авериллом, стараясь не думать о Гарри Поттере. А заодно о его кузене и тётушке. Успела Петуния довести детей до дома или нет? Может, стоило их проводить? Ну да, чтобы уже наверняка!

Окклюменция требовала ежедневных тренировок, а он давно не упражнялся, так что едва успел выставить неприметный блок в ответ на ментальное приветствие Эйвери. Стыд и позор — кто кого учил? Северус мгновенно вспотел, несмотря на холод, но, кажется, справился.

Мальсибер никогда не проявлял способностей к просмотру чужих воспоминаний. Зато умел эффективно добывать их с помощью других заклятий. Пока Мортимер жизнерадостно хлопал по спине школьного приятеля, тот всерьёз подумывал, не сигануть ли в реку? На всякий случай Северус пододвинулся к перилам, но малодушно медлил, поскольку плавал, как топор.

— Какими судьбами? — спросил он вместо прыжка, поглядывая то на одного, то на другого.

Не то чтобы они были совсем не похожи на магглов, просто в Паучьем тупике так не одевались. И вообще в Коукворте. В Лондоне, возможно… Пропускаем ассоциации с Лондоном.

— Вот что я тебе скажу, дружище, — начал Мальсибер, приобняв его за плечи и наклонившись к самому уху. — Мы тут подумали и пришли к выводу, что ты-таки шпион Дамблдора!

— Вообще-то я его послал. А выходит, что он меня, да ещё в такую даль? — усмехнулся Северус. — С какой же целью, позволь полюбопытствовать?

— Серьёзно, почему ты не говорил, что вы с покойной Поттер из одного города? — оскорблённо подхватил Аверилл. — Мы изводим фунты дымолётного пороха, рискуем расщепиться, мотаясь туда-сюда, а он сидит на кладе, и как воды в рот набрал!

Северус непонимающе поднял брови:

— Похоже, что я сижу на кладе? Я со школы не видал Эванс! Она разве не с мужем жила?

— После Хогвартса — да, — вкрадчиво подтвердил Мортимер, — а до Хогвартса только ты с ней знался.

— Я запамятовал, муж — это тот, на котором ты впервые опробовал Империо? — чуть нахмурился Аверилл.

— Неудивительно, что ты запамятовал — он на тебе опробовал Обливиэйт! — хмыкнул Мальсибер. — Подозреваю, что тоже впервые. Ты потом две недели валялся в больничном крыле и считал себя золотой рыбкой. Мы уж думали — всё, пресёкся древний род. Позорно и бесславно. Если бы не наш бесценный Северус с его обширнейшими познаниями в области зельеделия…

— А из-за кого это всё случилось, хотелось бы знать? — невинно уточнил Эйвери.

— Прости, друг! Не слышу, что ты сказал, — Мортимер удручённо покачал головой и приложил ладонь к уху. — С тех пор, как чокнутый Блэк впечатал меня в статую первого директора, я наполовину оглох. Зато память не пострадала! Отлично помню, что говорил кому-то: «Не надо, малыш, не изобретай Левикорпус, не ищи приключений на свою…» Снейп, как это по-латыни?

— Amicus certus in re incerta cernitur (1), Энний Квинт, — привычно выкрутился Северус. — Я же вас не заставлял с ними связываться, придурки! Радуйтесь, что из школы не выгнали.

— Вот именно. Сдались мы Тёмному Лорду без ТРИТОНов! Кстати, о Тёмном Лорде, — Мальсибер мигом сделался серьёзным. — Это нехорошо, что он так задерживается. Надо бы его найти, Северус. Мой папа очень волнуется. Ты ведь знаешь, они с первого курса вместе. А это что-то, да значит.

— Для моего отца уж точно. И он тоже дико переживает, — подтвердил Эйвери, в упор глядя на Северуса. — Давай колись, что там с Эванс, которая Поттер? Ей уже всё равно.

Северус пожал плечами, избегая взгляда глаза в глаза:

— Мы с ней познакомились в Хогвартс-экспрессе. Разговорились, потому что оба жили среди магглов… Да это сто лет назад было!

— И она не рассказала, откуда родом? — прищурился Аверилл.

— Я тоже не рассказывал. Хвастаться нечем, как видите, — помрачнел Северус. — Не понимаю, как вы-то меня нашли?

Мортимер только отмахнулся:

— Не смеши! Мой отец — член Попечительского Совета, у него нашёлся список всех адресов. Глядим, а там два раза Куок… Кроук…

— Коукворт, — подсказал Эйвери.

— Вот-вот. Жуткая дыра, конечно. Не обижайся, Северус, но тебя надо срочно спасать, а то уже глядеть страшно. Ты же Пожиратель Смерти, цвет магического сообщества! А не голь подзаборная.

Цвет магического сообщества на всякий случай вытер выдающийся нос и приосанился.

— Короче, что вам надо?

— Короче, мы думаем, нам надо троим объединиться и поискать Лорда, — Аверилл начал нервно постукивать пальцами по перилам слева от Северуса. — Другие уже ищут. Если не проявим рвение, Повелитель будет недоволен.

Северус вытаращил глаза.

— Вы ищите Лорда?! Здесь?!

— Здесь мы ищем Гарри Поттера, — Мортимер опёрся на ограждение по правую руку от непонятливого приятеля. — Тут такое дело, Северус. Ты слишком глубоко залёг на дно и не в курсе того, что говорят в столице. А говорят следующее: с Тёмным Лордом случилась некая… Неприятность. Из-за ребёнка Поттеров. Говорят, мальчишка не пострадал, а Повелитель наоборот. Говорят даже, что тут вмешалась особая магия.

— Найдём младенца — найдём отгадку, — резюмировал Аверилл. — И вернём Повелителя. Чем скорее, тем лучше. А то авроры уже порядком досаждают.

— И где они? Что-то я не вижу! — Северус с деланным испугом оглянулся по сторонам.

— Шутки шутками, а надо соблюдать осторожность, — не улыбнулся Мальсибер. — Ты про Беллу слышал? Ну ни черта себе глухомань тут! Хотя бы газеты покупай!

— Что с Беллой?

Северус поёжился — на мосту дул пронизывающий ветер, мокрый снег сыпал за шиворот. Его знакомые таких мелочей просто не замечали, на то и магия.

— Лестрейнджи отправились по второму адресу. К Лонгботтомам. Сразу после того, как Блэк устроил у магглов кровавое месиво. Вот уж на кого бы не подумал, что он с нами! Мне всегда казалось, у него винтиков не хватает в голове, — Эйвери вытащил из щегольского пиджака волшебную палочку, сотворил бокал, наполнил его посредством Агуаменти, промочил горло и продолжил: — После исчезновения Повелителя Лонгботтомы немного расслабились, и Белле удалось с ними пообщаться. Как авроры об этом прознали, не ко мне вопрос. Но аврорам расширили полномочия вплоть до непотребного. Пардон, непростительного. Так что теперь Белла в Азкабане. Вместе с мужем и деверем.

— За то, что пообщалась?

Северуса затошнило при воспоминании о методах красотки Блэк. Точно, все Блэки были с серьёзным сдвигом. То, что Беллатриса недавно стала Лестрейндж, лишь усугубило ситуацию.

— За то, что увлеклась беседой, — кивнул Мальсибер. — Лонгботтомы до сих пор в Мунго. Только они даже не рыбки, а планктон. Без вариантов. Их ребёнок целёхонек, был у бабки. Но толку с него? Уже ясно, что это не тот ребёнок! Вопрос: куда Аврорат задевал второго?

— Аврорат или Орден. Смотря, кто его забирал из развалин, — Эйвери разжал пальцы, дождался, пока бокал скроется в ледяной реке, и прокомментировал: — Концы в воду. Но если у Гарри Поттера осталась родня, то здесь. В нашем мире точно никого.

— Может, и нет родни, — Северус напряжённо дышал на пальцы, вглядываясь чёрными глазами в чёрную воду. — Или дом давно продали.

— Может быть, — покладисто согласился Мортимер. — Если бы мы нашли тот дом. А его нет!

Северус нахмурился:

— Снесли? Сгорел?

— Непохоже, чтобы сгорел, — Эйвери задумчиво крутил в руках палочку. — И на Фиделиус непохоже. Тут непонятное что-то. Надо бы вместе поглядеть. Поболтаем заодно. Есть тут хоть одно приличное заведение?

Кладбище — строго на запад, не сворачивая... Северус не заприметил ничего особенного в доме Эвансов, но сознаваться в этом не стоило. Даже старым товарищам.

— Нет, — он коротко качнул головой. — Не пойду. Если нас накроют, я один сяду. А у меня слабое здоровье.

— То-то ты здесь оздоравливаешься! — хохотнул Мальсибер. — Посвежел, возмужал. Какого лешего ты делаешь в этой… части мира?

— Мешки таскаю, — Северус продолжал глядеться в реку.

Бывшие однокашники переглянулись.

— Куда? — участливо поинтересовался Эйвери.

— Туда-сюда... В основном, — отозвался он, нервно растирая руки. — Сизифов труд.

— А согревающие чары для слабаков? — хмыкнул Мортимер.

— Я палочку дома оставил.

— Так нельзя, — васильковые глаза Аверилла выражали живую обеспокоенность. — Времена смутные. Всякое может случиться!

— Что тут может случиться? — скривился Северус. — Это самая захолустная маггловская дыра!

— Мало ли. С моста столкнут. Или голову кирпичом проломят. Никто и не вспомнит! — покачал головой Мальсибер. — Да и какой спрос с магглов? Ну, арестуют у них кого-нибудь…

Постояли ещё немного. Река медленно несла воды на запад, зимний вечер сгущался над полузаброшенными кварталами с редкими огоньками фонарей и над набережной с праздничными гирляндами цветных лампочек.

— Короче говоря, завязывай. Свои мешки, — постановил Мортимер. — У меня поживёшь, если один боишься. Даму сердца тебе подыщем. Самую рыжую.

— Полувейлу, — подсказал Аверилл.

— Да хоть целую вейлу! — Мальсибер изобразил широкий жест, сверкнув изумрудом на мизинце.

— Они кусачие, — поморщился Эйвери.

— Кому как нравится, — Мортимер деликатно обошёл скользкий вопрос. — Северус, решайся! Лорд всё припомнит, когда вернётся. Хорошее не обязательно, а плохое непременно.

Северус кусал губы, судорожно стискивая правой рукой предплечье левой.

— Я верен Лорду, — выговорил он, наконец. — Если Повелитель призовёт, явлюсь ему служить. О большем не просите.

— Трус, — вздохнул Мортимер.

— Зато умница, — похвалил Аверилл. — И проживёт дольше нашего. Мы тебе адресок черканём. Ладно, Северус?

Адрес он записал палочкой прямо в воздухе, Северус кивнул в знак того, что запомнил, и буквы унесло ветром.

— Приглядывай за этим домом, пусть его и не видно, — попросил Мальсибер. — А мы поищем… в других местах. Не обижайся, что не посвящаем в подробности. Но мы ведь не в последний раз видимся! Будем теперь тебя навещать. Вдруг передумаешь?

— Заходите, я не прячусь. А пока сотворите-ка мне пергамент с пером, — неожиданно решился Снейп.

Мортимер сотворил, но удивился:

— Зачем это?

— Составлю срочное донесение Дамблдору, — Северус с усмешкой выдержал любопытный взгляд Аверилла и взялся за перо негнущимися от холода пальцами.

— Вам красные или синие? Может быть, невидимые? — предложил Эйвери, превратив печатку в чернильницу.

— Зелёные. Для Гринготтса, — пожелал Северус.

— Нужен бланк, — подсказал Аверилл своему спутнику, и тот махнул палочкой, преобразуя пергамент. В финансовых делах они разбирались с пелёнок.

Северус подышал на пальцы и принялся писать. Уже почти стемнело, но Эйвери подсветил Люмосом. Уточнил деловито:

— Почему не на предъявителя?

— Потому что гоблины не тупые, — проворчал Северус. — Маггловские деньги меньше отслеживают. Выжду недельку и заберу их через местный банк. Потрачу на больную тётю. Кто что докажет?

— Ты всё-то не снимай! — посоветовал Мальсибер. — Мы в средствах не стеснены. Тут кто чем может.

Северус проставил подпись и поднял на него глаза:

— Не хочу, чтобы Тёмный Лорд решил, будто я экономлю на его поисках. Я не тороплюсь в Азкабан, но это другой вопрос. Так вы забросите письмо в Гринготтс?

— Уж как-нибудь, — вздохнул Эйвери, ловко скатав свиток.

Вот и не надо самому там светиться.

Северус кивнул и, убрав руки в карманы, зашагал к Паучьему тупику. Оглянулся только на своём берегу, но уже не увидел на мосту бывших однокашников. Чтобы их разорвало и наперекосяк склеило! Ещё и колдовать пришлось из-за этих прохвостов... Выеденного яйца не стоят его зароки, и всегда так было.

Едва свернув за угол, Северус рванул наискосок через подворотни. Пока нёсся до телефонной будки на углу бара, думал, что сердце разорвётся. Выдернул оттуда какую-то девицу, заскочил, выскочил, догнал девицу, начал клянчить монетку. Девица с визгом швырнула в него кошелёк и убежала. До аврората он не протянет — попадётся местной полиции. Не худший, кстати, вариант.

В замусоренной телефонной будке Северус сорвал с рычага трубку, набрал единственный номер, который знал на память, и упёрся лбом в ледяное стекло. Гудки наплывали, как волны Круцио. Наконец, на том конце отозвались. Он попытался заговорить, не представившись, но Вернон Дурсль узнал по голосу, кто звонит, выдал несколько рокочущих эпитетов и бросил трубку. Северус просклонял Салазара через Паучий тупик, и игра продолжилась.

Он кидал монетку, Вернон кидал трубку. Монет в запасе оказалось мало, вскоре кошелёк пришлось бросить. Ничего — Северус пару раз шарахнул кулаком по автомату, и медяки посыпались на пол кабины. К тому времени на другом конце провода перестали реагировать. Северус уже начал прикидывать, бежать к ним пешком или просто дождаться, пока ответит Мальсибер? Руки заледенели, ноги не держали, сквозь выбитые стёкла в ухо лез сквозняк и гвалт покидающей пивную компании. В будку стали настойчиво рваться. Северус упёрся ногой в дверь и заткнул свободное ухо. Наконец ответила Петуния.

— Это Снейп, — сказал он. Вернее, крикнул, потому что сам ни черта не слышал за стуком в стекло и треском на линии. — Не выходи из дома с детьми. Ни под каким предлогом!

— Я поняла, — ответила она раздражённо. — Что ещё?

— Сейчас, подожди… — Северус послал кого-то к Мерлиновой матери и подпёр дверь спиной. — Я скажу, когда можно будет уехать. Раньше не трогайтесь с места.

— Что-то случилось? — голос Петунии слегка поменял тональность.

— Ни хрена не случилось. Счастливого Рождества тебе хотел пожелать.

Трубка выдержала паузу.

— Лили нет. Так что не звони сюда больше, — сухо произнесла она напоследок. — Вернону это очень не нравится.

Северус поставил рекорд по количеству нецензурных слов в секунду и швырнул трубку мимо рычага. Вернон, конечно, оставался в опасности. Ну и сверло ему в… Все его свёрла туда.

Глазам стало горячо, и Северус зажмурился, чтобы успокоиться. Надо было срочно всё обдумать. Хотя бы на полминуты сосредоточиться, но где там! Трубка монотонно ныла, как подвешенный за хвост пикси (2). Магглы перешли к прямым угрозам и уже дёргали его за ворот через разбитое стекло. В последний раз выругавшись, Северус отворил дверь, и на душе стало совсем тоскливо.

1 — Надёжный друг познаётся в ненадёжном деле (лат.).

2 — Пикси: ярко-синие крылатые проказливые существа ростом 8 дюймов, издают пронзительные повторяющиеся звуки, водятся преимущественно в Корнуолле.