Парадокс выбора (джен)

Класс зельеварения располагался в подземельях Хогвартса, в прохладном каменном зале с низким сводчатым потолком. Воздух здесь всегда был чуть влажным, пропитанным смесью запахов трав, масел, горьких и резких настоек. Свет проникал лишь сквозь несколько узких, затянутых паром окон, и чаще всего помещение освещали фонари на крючьях и лампы с желтоватым пламенем.

Вдоль стен стояли ряды шкафов и полок, уставленных банками, склянками и бутылями разных размеров. Некоторые содержали ингредиенты в виде порошков, другие — в формалине, на спирту или просто высушенные. В одном углу — большая стойка с закатными ящиками, в которых хранились редкие компоненты, запертые на ключ. Эти ящики Слизнорт открывал лично, когда требовалось что-то особенно ценное или нестабильное.

Центральное пространство занимали тяжелые, широкие дубовые столы с глубоко вырезанными следами ножей, пятнами зелёного и фиолетового цвета и прожжёнными участками. Удивляло то, что Слизнорт не спешил их реставрировать, может потому что это добавляло какого-то своего шарма при готовке зелий, а может ему просто было лень. На каждом столе стояли треноги для котлов, латунные весы, ступки с пестиками и стеклянные бутылочки с мерками. Инструменты были аккуратно уложены, но явно много раз использованы: виднелись потемневшие от времени ложки, потускневшие медные половники и ложечки с остатками засохших веществ, опять-таки по неизвестной причине, не подверженные качественной чистке.

На преподавательском столе у доски обычно лежал раскрытый справочник по зельям, несколько образцовых флаконов с надписями, а иногда — самодельный набор Слизнорта с личными примесями, о которых он говорил нечасто. Рядом стояла доска, исписанная мелом: формулы, пропорции, редкие обозначения. Некоторые надписи там держались неделями, сменяясь лишь при особых случаях.

Над столами висели медные крюки, на которых можно было подвешивать котлы, сушить травы или просто оставлять инструменты после занятий. На потолке, ближе к углам, оседал пар, особенно густой во время практических уроков. Иногда в воздухе висел устойчивый запах варёных корней или прокисших зелий — Слизнорт позволял ученикам экспериментировать, пусть и под пристальным наблюдением. Причём не просто позволял, а даже приветствовал самые разные эксперименты и искренне радовался за учеников, которые смогли добиться успешного результата. Зачастую именно такие ученики и попадали в его «Клуб Слизней».

Несмотря на подземную прохладу и сдержанную атмосферу, класс был обжит. Слизнорт приносил личные мелочи: чайник в углу на жаровне, коробку с леденцами для особо удачных студентов, старый гобелен с изображением алхимического круга, прикрывающий трещину в стене. Также на столе профессора можно было наблюдать множество безделушек, на подобии медных статуэток, небольших фоторамок с фотографиями его бывших учеников, да разные журнальчики посвящённые новым открытиям в области зельеварения.

Сейчас же в кабинете проходил один из не самых любимых уроков Уильяма, ещё и вместе со Слизерином, как апогеем непредсказуемых конфликтов.

На памяти парня всё не заканчивается конфликтами в том или ином роде только во время подготовки к экзаменам, когда всем студентам не до выяснения отношений, а лишь бы не получить «Удовлетворительно».

— Сегодня, — начал профессор Слизнорт, входя в класс с характерным оживлением, — я покажу вам зелье, которое, пожалуй, и само по себе способно усыпить при одном только упоминании… если не знать, с чем имеешь дело.

Он прошёл вдоль столов, поправляя край мантии, и остановился у своего котла.

— Его называют Животворящим настоем. По-настоящему выдающийся образец магического зельеварения. На древних свитках можно встретить и другое название — Somniferum Vitalis. Оно уходит корнями в латинскую традицию, что подчёркивает его двойственную природу: с одной стороны — сон, с другой — жизнь. Забавно, не правда ли? Ведь эффект отнюдь не бодрящий.

Он склонился над котлом, бросил в него несколько ингредиентов, уже заранее подготовленных до начала занятия. Если присмотреться, можно было заметить, как мелко нарезанные листья алихоции, медленно разъедаются кипящей жидкостью.

— Один неверный поворот ложки — и вы получите коматозную слизь вместо прозрачного сиропа. А если правильно подберёте темп, последовательность, температуру — получится безупречная смесь, способная ввести даже гиппогрифа в глубочайший, почти смертный сон. Неудивительно, что в старину его использовали как компонент в сложных ритуалах — и, боюсь, не всегда в благих целях.

Профессор снова выпрямился, глядя на класс мягким, но одновременно строгим взглядом.

— Я не прошу вас готовить его сегодня — разумеется, нет. На четвертом курсе это было бы безответственно. Но вы должны знать, что такие зелья существуют. И что зельеварение — это не только пузырьки и пар, но и искусство, требующее дисциплины, сосредоточенности и понимания. Хотя я и твержу это, начиная с первого курса, но, к сожалению, не все могут это понять до сих пор, не так ли, мистер Петтигрю?

Профессор провёл длинной серебряной ложкой по поверхности зелья, и в классе на мгновение воцарилась тишина, из-за чего стало особенно отчетливо слышно перешёптывания толстоватого Питера и типичного, прямо-таки клишированного с виду заучки Римуса, однако при упоминании одного из них те резко замолчали.

— Прошу прощения, профессор Слизнорт, — быстро сказав, будто мышь пискнула, Питер будто даже с виду стал меньше.

— О чём же я говорил, вы хоть это запомнили? — Немного педантично уточнил мужчина, буравя парня взглядом. Уже не первый раз он пропускает всё мимо ушей, а ведь с начала учебного года прошёл месяц от силы, потому понять недовольство профессора Уильям вполне может.

— А у него есть чем запоминать? Или мамочка его даже этим не одарила, что уж говорить о мозгах? — До ушей Моррисона донёсся довольно громкий шёпот Розье, а после короткий смешок Кэрроу, сидящей с ним за одним столом.

И как только Кэрроу ещё не надоело ходить хвостиком за этим напыщенным индюком, совсем у неё, что ли, самоуважения нет даже в зачатке? Насколько Уильям мог заметить, это происходит с первого курса, отчего ему даже на короткое мгновение стало жаль эту девчонку. Впрочем, все равно её ничего хорошего в жизни не ждёт, да и ему нет до этого дела.

— У него она хотя бы есть, Розье. Завидуешь, а? — Отчётливо раздался голос Сириуса, который сидел достаточно близко к Слизеринцам в паре с Джеймсом. На короткое мгновение в классе повисла гробовая тишина. — Нет желая поплакать в папину жилетку, или он с тебя ещё не до такой степени пылинки сдувает?

— И это мне говорит тот, кто скандалит с собственной семьёй будто младенец каждое лето? Серьёзно, Блэк? — С виду нельзя было сказать, что слова Сириуса задели Эвана, однако это было обманчивое впечатление. Стоит только посмотреть на его лицо, которое пошло красными пятнами.

— Ну, не всем дано хотя бы слово сказать матери, бедняга, — притворно сочувствующе покивал Гриффиндорец.

— Довольно! Что вы себе позволяете, мистер Блэк?! А вы, неужели не хватило ума проигнорировать это хамство, Розье? — Рассерженно сопел Слизнорт, который терпеть не мог таких склок, особенно в его присутствие. — Оба будете драить кубки в Зале Наград всю следующую неделю, и минус двадцать баллов с Гриффиндора!

— Но профессор! Я же не мог промолчать, когда он… — Эван пытался что-то ещё возмущённо выпалить, но был перебит Слизнортом:

— Никаких больше «но»! Возвращаемся к зелью, записывайте рецепт и после я вам объясню детали с его готовкой, это вам пригодится на пятом курсе.

Дальнейший урок, к спокойствию Уильяма, прошёл без чего-либо экстраординарного. Все относительно мирно записывали нужные инструкции пошаговой готовки и лишь Сириус с Джеймсом изредка недовольно бурчали что-то о несправедливости снятия баллов.

* * *

Как Уильям и ожидал, их небольшой конфликт с Эванс быстро забылся. Парень так и не извинился перед ней, а сама девушка делала вид, будто ничего в тот вечер, у камина гостиной Гриффиндора, и не произошло.

К счастью, доводы Моррисона были услышаны, и Снейп в их разговорах практически не появлялся, из-за чего парень наконец смог спокойно выдохнуть, не обременённый вечными жалобами на будущего мастера-зельевара.

В прочем, Лили целую неделю за это дулась на него, практически полностью игнорируя, не заходя дальше банальных «Привет-пока». Это время выдалось для Уильяма одновременно достаточно скучным и расслабляющим.

Обычно он всегда мог перекинуться с рыжеволосой бестией парой слов или уйти в интересный спор о той или иной теме, что вынуждало мозги работать активнее, а глаза не задерживаться слишком долго на её лице.

Уильям даже сходил на отборочные по квиддичу, желая посмотреть эпилог соперничества за место вратаря между Фоули и МакКиннон! Хоть наблюдать за этим было не то, чтобы слишком интересно самому парню, но Эдвин с Фрэнком, также желавшие поддержать друга, не давали совсем уж заскучать. Было даже забавно, чья группа поддержки окажется громче: их собственная или девчонок в виде Эванс, Стоун и МакДональд.

В итоге парням пришлось отпаивать Адама сливочным пивом в Хогсмиде после его разгрома со стороны Марлин. Наверняка он проиграл из-за нежелания двух из трёх болельщиков надрывать глотки, ибо за них справлялся один Эдвин, который даже немного охрип после этого.

Жалобы рыжего Фоули неплохо позабавили Уильяма, ибо тот совсем не стеснялся в выражениях, из которых «отбитая на всю голову фанатка мётел» было самым мягким и цензурным, благо Фрэнк заранее поставил Купол Тишины возле их столика иначе скандала с щебечущими за соседним столом подружками Марлин, было бы не избежать.

— Не повезло в квиддиче, повезёт в остальной жизни, дружище, — сочувственно кивал Барнс после очередной кружки сливочного пива, также остро переживающий поражение Фоули, — теперь мне придётся играть с этой мегерой, надеясь, что она не отобьёт мяч прямиком в меня.

— Думаешь, она это сделает? — Недоумённо спросил Фрэнк, взъерошив свои волосы.

— Я в этом уверен! А знаете почему? — Понизив голос до шёпота, наклонился ближе Эдвин, тогда как остальные также чуть ближе склонили головы.

— Ну и? Не томи!

— Марлин отказала мне пойти вместе в Хогсмид! — Трёхсекундная тишина, за которую каждый успел обработать факт, который сломал их шаблоны.

— Серьёзно? Ты? Пригласил МакКиннон? — Недоверчиво переспросил Адам, откинувший от таких новостей собственное горе.

— Абсолютная правда! Вы же видели её фигуру, как тут не пригласить?!

Стоило только Эдвину это произнести, как Уильям издав горестный стон, полный печали и разрушенных надежд, уронил голову на руки.

— Ты так и не понял, что самое главное в девушке, — это не верхние и нижние части тела, а характер? — недовольно пробурчал Моррисон.

— Характер второстепенен, Уил. Я не мог не попытаться, даже если она та ещё мегера! Это ж девушка моей мечты!

— Девушка твоей мечты, играющая в квиддич, при этом тратящая тонну времени на уход за собой и прочие женские штучки, серьёзно, Эд? — С голосом, полным сомнений в адекватности собеседника, уточнил Уильям, наконец приняв нормальную позу и откинувшись на спинку стула.

— Это естественно для всех девушек, так что не считается, — недовольно фыркнул Барнс, сложив руки на груди, — но зато как она хороша собой!

— Мх-м, если через месяц скажешь то же самое, то может быть я и поверю. Но, зная тебя, уверен, что через полторы недели ты будешь это говорить о какой-нибудь милой Пуффендуйке, стоит той только тебе улыбнуться в коридоре, — осуждающе покачав головой, Лонботтом отпил из своей кружки, впрочем, быстро отставив её обратно и помахав вошедшей компании Мародёров, которые сразу направились к ним. — К нам гости.

Уильям обернулся и приветственно кивнув подошедшей компании, которая реквизировала соседний пустой столик со стульями, приставив его ближе к ним.

— Привет ребят, — поочерёдно поздоровавшись со всеми, Джеймс с Сириусом не спешили садиться, — мы заберём у вас Уильяма ненадолго? Взамен вот вам два бравых товарища, — кивнув на Петтигрю с Люпином, улыбнулся Джеймс, тогда как Блэк по большей части был хмур.

— Без проблем, — кивнув сидевшим друзьям, поднялся со своего места Моррисон, — если что, меня не ждите.

Троица парней быстро покинула «Три Метлы», неспешно двинувшись по улочкам Хогсмида. Убедившись, что лишних ушей не будет, Сириус заговорил:

— Нам нужна твоя помощь, — неспешно, тщательно подбирая слова, начал Блэк: — Розье нас совсем уже достал, пора поставить зарвавшегося слизня на место. И мы сделаем это с… огоньком. Ты с нами?

— Когда? — На вопрос Моррисона двоица Мародёров довольно кивнули.

— На следующем зельеварении, и нужно чтобы Слизнорта не было достаточно долго, — принялся объяснять Джеймс, — всё остальное мы сделаем сами.

— Планируется что-то крупное, я так понимаю? — огладив свои волосы, Уильям постарался унять волнение из-за появившегося предвкушения. Когда последний раз они просили его содействия, всё закончилось довольно… громко. Если не сказать, что скандально. Хотя, это ведь Мародёры, разве могло быть иначе?

— О да, Слизеринцы определённо будут помнить это ещё долго, — мечтательно улыбнулся Поттер, — особенно этот Снейп, который так трясётся над каждым зельем, будто от этого зависит судьба мира.

— Отлично. Я всё сделаю, можете не переживать. Нас же не заденет? — Деловито спросил Уильям, уже мысленно перебирая методы, которыми можно будет отвлечь старого моржа Горация.

— Ну, вообще может, поэтому лучше успеть вовремя поставить защиту, хотя и не должно. На всё воля случая, Уил, — оптимистично пожав плечами, Поттер завертел головой, будто пытаясь увидеть кого-то определённого в немногочисленных прохожих.

— Ладно, у меня ещё есть дела, но всё будет сделано в лучшем виде. Пока, — кивнув на прощание, Моррисон отделился от них, отправившись в одно ведомое ему место.

С Мародёрами он начал сотрудничество ещё на втором курсе, когда они уже сформировали свою компанию и вошли во вкус претворения всяких странных вещей и жёстких розыгрышей в жизнь.

Уильям не принимал прямое участие, не желая попасть под вероятный конфликт в виде одной из главных целей для мести, а выполнял скорее роль страхующего. Отводил внимание профессоров тогда, когда это было необходимо, дабы они не помешали тому, что придумали Джеймс с Сириусом в очередной раз.

Парень был совсем не против такого, имея удовольствие наблюдать за представлением с первых рядов. Ничего сверхъестественного от него не требовалось, лишь немного смекалки и оригинальности, чтобы повод, по которому преподаватель будет вынужден отвлечься, выглядел естественно.

И уже после, когда последний мешающий фактор устраняется, Мародёры и начинали представление.

Относительно короткий забег в комнату общежития, растянувшийся на двадцать минут благодаря лестницам, где он наконец забирает нужную сумку, специально зачарованную на расширение пространства изнутри, после чего, не обращая внимания на привычный гомон студентов в гостиной, отправляется обратно на выход.

Сегодня тот самый день, когда пришла пора заработать на полностью легальной для самого парня основе.

Три громких стука в большую, полтора раза выше, чем сам парень, дверь, и спустя некоторое время и небольшой шум изнутри ту открывает полу-великан. Хагрид, гроза всех зверушек Запретного леса, ибо может запросто перебороть их силой своей любви и харизмы.

Мужчина, уже практически тридцать лет, живущий здесь и работающий лесничим и хранителем ключей Хогвартса, что бы ни значила вторая должность. А также самый важный, потому что единственный, бизнес партнёр Уильяма, с которым он делает вполне себе приличные деньги, практически не прилагая никаких усилий. Ну разве Моррисон не гений, раз воспользовался такой возможностью?

— Привет, Хагрид, я к тебе с гостинцами, — добродушно улыбнувшись наивному, легко идущему на контакт бородачу, он протянул ему заветную сумку с такими важными для Рубеуса вещами.

— Здаров, Уильям, заходи-заходи, чегой-то на пороге стоять, — посторонившись и закрыв за гостем дверь, тот быстро вернулся обратно к камину, на котором что-то готовил с помощью обычного котелка, оставив сумку у подножья стола.

— Здесь всё, как и договаривались ещё в прошлом году, ничего не изменилось ведь? — Усевшись за стол и погладив по морде подошедшего к нему дабы обнюхать Клыка, ещё молодого, здорового чёрного пса, деловито спросил парень.

— Нет-нет, я недавно, этого, ходил в лес опять, удалось даже больше набрать! — Радостно ответил Рубеус, помешивая своё варево. — Даже нового друга там встретил!

— О, — не слишком удивлённо отозвался Уильям, уже знакомый с умением Хагрида заводить «друзей», в основном начиная с третьего класса опасности зверя, — и кто в этот раз?

— Ушко-пони! — Горделиво приосанился полу-великан. — Настоящий единорог!

— Единорог? — С неверием в голосе переспросил Моррисон, которому показалось, будто он ослышался. — С каких пор ты у нас стал невинной девой? Или последние законы природы изменились, и единороги теперь подпускают к себе всех?

— Хо-хо! Скажешь тоже, Уильям, какой там я, и невинная дева! — Громогласно хохотнул Рубеус, развеселившись и аккуратно снимая котелок с огня, ставя тот на стол. — Просто повезло. Я тогда, значится, фруктов всяких с собой взял для Зубика, но по пути увидел его! Белый, как снег, и невинный будто младенец! Малёхонький совсем, кроха ещё, — с умилением говорил Хагрид, пустившись в воспоминания, — ну я ему и дал, значится, часть. А там уж он и привык, хотя все равно не подпускает к себе слишком близко. Зато удалось собрать немного опавшей шерсти!

— Даже знать не хочу, кто такой Зубик, — тихо пробормотал себе под нос парень, улыбнувшись полу-великану. — Молодец. Рад слышать, что у тебя всё хорошо.

Уильям и правда был рад. Ведь чем лучше идут дела у его партнёра, тем больше материалов, ингредиентов и трав он сможет передать отцу, которого он также включил в дело, как того, кто сможет реализовать весь товар, получая с этого свой процент. Колдо-медикам из Мунго всегда требуется всего и побольше, вне зависимости от уровня заполненности их хранилищ.

А ту часть, которая им не требуется, отец уже лично продаёт нужным людям. Та же шерсть единорога уйдёт по очень дорогой цене в ателье мадам Малкин, или любое другое.

— Ну, а у тебя значится, как дела, рассказывай, — кинув Клыку кость, которую тот достал прямиком из котелка, Хагрид также уселся за стол, из-за чего стул жалобно застонал на короткое время.

— Да ничего особо нового нет, только новый профессор по ЗОТИ гоняет слишком уж сильно, — беззаботно пожал плечами Моррисон, расслаблено откидываясь на спинку.

— О, ну, эт дело хорошее, да, — умудрённо покивал полу-великан, — тебе как, сейчас отдать всё, иль поешь чего может?

— Давай сразу. — решил перестраховаться Уильям, прекрасно помня деревянные печенья Хагрида, которыми тот его угощал в прошлый раз.

Выгрузив с сумки небольшую гору упакованного корма для всякой разной живности на пару с качественной выпивкой, которую Хагрид очень даже любит, Уильям принялся аккуратно складывать внутрь всё, что только удалось собрать его партнёру по бизнесу:

Шерсть единорога, паутину и совсем немного яда акромантулов, различные травы и коренья, а также прочие не слишком уж и легкодоступные материалы. Товара было действительно много, и сумка была очень даже прилично забита, благодаря зачарованию на облегчение веса оставаясь такой же лёгкой, какой и была до этого.

— Ну, я пойду, мне ещё это всё нужно будет отправить. Через сколько мне зайти в следующий раз? — Перекинув сумку через плечо, дабы было удобнее нести, спросил Моррисон.

— Месяца два, наверное, и я даже побольше этого-то соберу, значится, — неловко потоптался на месте полу-великан, — спасибо передавай матушке своей, за корм, этово, да.

— Думаю ей не стоит об этом лишний раз напоминать, — хмыкнув и ненадолго вспомнив тот скандал, который мать Уильяма закатила, стоило только услышать про «выгодный бизнес», его даже немного дрожь пробрала. Про выпивку, которую он заказывает напрямую у Огдена, лучше ей тогда вообще не знать. Хоть тут его отец подсобил, понимая возможную прибыль… — До встречи, Хагрид.

Окончательно попрощавшись с бородатым здоровяком, Моррисон отправился прямиком в совятню, где его уже дожидается домашний курьер с крыльями.

«Мам, пап, у меня всё хорошо! Учёба учится, а деньги, как говорится, делаются. Отправил вместе с письмом и то, что набрал Хагрид. У него всё хорошо, завёл нового «друга». Мам, он передал тебе привет, хоть я и не хотел его вообще упоминать, но тогда вышло бы как-то неправильно. Новый профессор по ЗОТИ тот ещё надоедливый старикан, Фрэнк в порядке, начал заниматься боевой магией с репетитором этим летом. Адам проиграл отборочные в квиддич, вратарём стала Марлин. С Лили тоже всё хорошо, немного повздорили, но уже помирились. Эдвин пригласил Марлин в Хогсмид, она отказала. Он в печали. Нет, я не ввязался в опасную затею по просьбе Блэка или Поттера ну разве что совсем чуть-чуть. Нет, никто не умер, и да, я слежу за собой и не перенапрягаюсь. Люблю вас.

Дражайший сын семьи Моррисон, ваш Уильям.»

Запечатав конверт с ответами на всевозможные вопросы от родителей, Уильям спрятал перо обратно в бездонный карман своей Гриффиндорской накидки. Он до сих пор благодарен матери, Эвелин, которая и зачаровала его на такую вместительность. Иметь при себе небольшой склад вещей на все случаи жизни оказалось очень удобно, особенно с тем фактором, что не нужно перебирать все вещи в поисках нужной, а всего лишь «громко» подумать о необходимой.

— Ну, придётся тебе полетать, бедняга, — погладив смиренно сидевшего «Рыбного» филина, который был размером с небольшую собаку, и быстро скормив ему небольшую упаковку совиного печенья, также взятого из кармана, Уильям привязал к его лапке письмо и уменьшенную сумку, благо, что в ней ничего не испортится, находясь в стазисе. — Передай это домой.

Отчётливо ухнув и напоследок потёршись клювом об руку парня, птица отправилась покорять небо и подрабатывать курьером на полставки. Тяжела судьба пернатых…

Дальнейшие дни проходили спокойно. Парень устроил полноценную тренировку с Лили, на которой оба выложились на полную, чудом дойдя после до гостиной ни разу не споткнувшись. Адам полностью погряз в искусстве, пытаясь перебить горе поражения в квиддиче, а Эдвин всё пытался привлечь внимание Марлин, что впрочем, было тщетно.

Уроки, плановые походы в библиотеку и практика в Выручай комнате на пару с проведением времени с друзьями пожирали время будто бездонная дыра, и на следующем зельеварении вот-вот начнётся шоу.

Уильям заранее подготовился, тайно испортив часть ингредиентов перед предстоящим занятие, благо Слизнорт по своей вечной неряшливости забыл запереть кабинет после прошлого урока у второкурсников, а потому задача была не сложной. По его расчетам и исходя из ингредиентов, они должны будут сегодня приготовить Костерост, и кое-кого ждет крайне неприятный сюрприз.

Началось занятие как обычно, оба факультета разделились по уже установленным парам. Уильям работал вместе с Фрэнком, методично подготавливая ингредиенты к зелью. Испорченную партию, насколько он успел заметить, взяла невысокая блондинка с отпущенными волосами, Селвин, которая ни драккла не разбирается в зельях. Так даже лучше.

Типичная речь профессора, рецепт с пошаговой инструкцией на доске и началось. Монотонно застучали ножи по доскам, заработали ступки с пестиками, а тростниковый сок в котлах стал понемногу нагреваться.

— Я займусь рогом, мозгом и хвостами. На тебе всё остальное, — сосредоточенно пробормотал Моррисон, краем глаза поглядывая на Селвин, которая работала в паре с Уилкисом, тоже тем ещё «гением» мира зелий, и принялся за перемалывание рога дракона в порошок.

— Без проблем, — отозвался Фрэнк, подготавливающий настой мандрагоры.

Работа кипела, по всему классу были слышны негромкие переговоры или агрессивный шёпот, если что-то шло не так. Закинув первую партию, ребята увидели ожидаемую реакцию. Скоро всё и пойдет наперекосяк.

Пересушенный мозг тритона вступит в реакцию с наоборот плохо просушенными хвостами саламандр, и у одной пары Слизеринцев произойдет большой «бум». Сугубо по их собственной невнимательности, естественно.

Как рассчитал Уильям, будет это прямо вот…

— А-а-а-а! — Сейчас. Крик, почти что вой девушки, которой обожгло всё лицо, ибо она в тот момент закидывала новые ингредиенты зелья в котёл, был действительно громким. И очень паническим, болезненным.

Ингредиенты вступили в реакцию друг с другом и произошёл чистый взрыв, разбрызгав кипящий сок и саму причину взрыва на Селвин с Уилкисом, а также ближайших Слизеринцев. На Гриффиндорцев, благо, не попало, хоть Моррисону и всё равно стало искренне жаль эту, невинную в общем-то, девушку.

Если не учитывать её передающуюся в поколениях «любовь» к грязнокровкам. Но чего только не сделаешь ради дела, да и все равно на следующий день она будет как новенькая после похода в Больничное крыло.

— Мисс Селвин! Что-же это такое творится-то, а?! — Негодующе воскликнул Слизнорт, быстро подбегая к ней и шипящему будто кобра Уилкису, который пытается не разреветься, в отличие от Валери, слёзы которой текли не переставая, прямо по обгоревшим до мяса щекам. Зрелище… не для слабонервных. — Вы двое, мигом за мной, живее! — Обхватив их под руки, будто котят, профессор молниеносно покинул класс, даже не сказав ни слова остальным.

Первые минуты было ещё относительно спокойно, пока все приходили в себя после такого шоу, однако это не продлилось хоть сколь-нибудь долго.

— У вас все такие идиоты, что могут запороть даже базовое зелье, а? — Издевательски обратился к Слизеринцам Джеймс, громко хмыкнув.

— Рот свой закрой, Поттер, — рявкнул Эван, которого задело взрывом и в его, несомненно, дорогой мантии сейчас было несколько приличного размеры дыр, которые он тщетно пытался починить с помощью Репаро, но из-за того, что повреждения магические, получилось не очень удачно.

— Ого, да папенькин щенок научился лаять, вы только посмотрите! Ещё какие новые слова выучил? — Удивлённо воскликнул парень, обращаясь к остальным Гриффиндорцам, после чего послышались негромкие смешки.

Это только Мародёры в основном собачатся с Розье и его компанией, не сильно вмешивая в это остальных. Ни у кого нет желания поливать грязью девчонок, даже если они из Слизерина.

— Уж всяко побольше твоего, очкастый утырок, — огрызнулся брюнет, начиная всё больше злиться.

— О, да твой словарный запас растёт не по дням, а по часам, я удивлён, честно! — Ухмыльнулся Блэк, который работал в паре с Поттером. — Долго учился тявкать по команде, а, розочка?

— А тебе как, Блэк, нравится вылизывать пятки Поттера, а? — Ухмыльнулся Розье, проигнорировав его слова. — Может ты вообще, «мисс» Блэк, и вы там тайно ублажаете друг друга?

Уже Слизеринцы смеялись с этого заявления, в том числе и Снейп, на которого с некоторой укоризной смотрит Лили. И когда тот успел только напортачить?

— Ублюдок! — Сириус потянулся за своей волшебной палочкой, но, прежде чем в кабинете развязалась бы полноценная драка с использованием продолговатых предметов, котёл Розье, внезапно для всех, рванул с ещё большей силой прямиком вверх, обдав голову Эвана жгучим кипятком, как и его соседку — Селину Кэрроу, которая пострадала меньше, успев отскочить, но руки той всё равно ошпарило.

Но мало было этого, остальные котлы чуть ли не всех Слизеринцев практически поочерёдно повторили судьбу неудачливых предшественников, но в этот раз ученики успели наколдовать Протего, не давая вылиться кипятку и на себя.

Половина класса была заляпана в зелёном вареве, на полу расползались мутные лужи, в столах были редкие прожоги, многие неудачливые студенты получили раны, Слизерин и Гриффиндор были на пороге битвы столь кровавой, что ещё не видела эта школа, ибо нет ничего хуже для любителей зелий, коими и являются в большинстве своём Слизеринцы, взрыва собственного изделия.

— Молодые люди, я успел… — прервался на полу слове быстро вошедший в кабинет профессор Слизнорт, с немым шоком оглядывая побоище и упавшего в этот же момент без сознания Розье, который не выдержал болевого шока от собственного варева. — Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора и тридцать со Слизарина! Быстро помогите мне доставить раненых студентов в Больничное крыло…

Весь оставшийся день школа была на ушах, ибо практически полным составом четвертый курс Слизерина угодил на лечение, пострадав во время занятия, а профессор МакГонагалл два часа к ряду разгневанно читала лекцию о допустимых нормах поведения Гриффиндорцам.

Уильям же был доволен произведённым эффектом, уже ничуть не сожалея. Кто ему эти Слизеринцы, чтобы переживать за тех? Да никто, а потому он с чистой душой наслаждается тотальным успехом в диверсии. Правда для него так и останется тайной, что сделали Мародёры, дабы запустить такую цепную реакцию извержений.

— Ну что, народ, гуляем? — Вынеся из своей комнаты контрабандно доставленный в замок ящик со сливочным пивом, весело произнёс Джеймс, стоило только МакГонагалл отойти достаточно далеко от башни факультета.

— Гуляем! — Радостно выкрикнули множество студентов, среди которых был и Уильям. Отпраздновать успех всё же необходимо, это ведь традиция!

Ещё долго длилась вечеринка, и последний Гриффиндорец отошёл в царство Морфея лишь под утро. Пожалуй, ошибку Уильям точно не сделал при выборе факультета. Где ведь ещё можно так повеселиться, как не здесь?