Бей первым Гарри или... давать умейте сдачи (джен)

Хочу ещё рассказать о том, о чём забыл упомянуть ранее. А общем, утром, незадолго до того как нас из санчасти выписать, мадам Помфри отвела меня в сторонку и спросила о том, как я себя чувствую. Ну, там, не мучают ли угрызения совести, не желаю ли я об этом поговорить.

А я задумался. Действительно, а почему я так спокоен-то? И всплыло у меня такое вот воспоминание. Что стою я в строю воинского подразделения. Почему воинского? Ну хотя бы потому, что в армии у нас как должно быть? А должно — пусть даже и безобразно, но, зато, однообразно, вот как. Одеты мы все были в какое-то подобие смеси космических скафандров и доспехов средневекового рыцаря. Ну, то есть по другому детали облачения и не назовёшь. Налокотники, наголенники, наплечники. Шлем, закрывающий всю голову. Однотипное стрелковое, судя по всему, оружие. Нечто, вроде футуристического вида, пистолетов-пулемётов. И... самые что ни на есть средневековые... мечи. А почему мне ещё про армию вспомнилось? Да потому, что на левом наплечнике красовалось какое-то одинаковое изображение. Эмблема подразделения или даже части в состав которой это наше подразделение входило.

Строй стоял где-то в чистом поле, а прямо перед нами, в воздухе, возвышаясь перед нами, что бы всем его видно и слышно было, парил наш командир не используя для этого никаких видимых приспособлений. И ставил нам задачу. Не помню дословно, но общий смысл которой сводился к следующему. Что, мол, планета захвачена выкормышами Нургла и нам даётся двадцать четыре часа на её зачистку. В противном случае, если мы облажаемся, в дело вступит Инквизиция и планета будет подвергнута Экстерминатусу. Само собой подразумевалось, при этом, что в такой войсковой операции пленные не предусматривались.

Не буду утверждать, что именно так тогда всё и прозвучало, уж как-то слишком быстро это воспоминание промелькнуло. Да и не это меня поразило, а то что нам выделили всего двадцать четыре часа на освобождение целой планеты. Не города, не какой-то области, а целой планеты. Ведь было-то нас немного, помнится. Примерно... человек двести, триста. И, на всё про всё, всего-то... Двадцать! Четыре! Часа! Это ж какой уровень подготовки такая армия иметь должна?

Ещё и Нургла какого-то упомянули. Правда, кто это такой, я так не вспомнил. Вражина какой-то, наверное. Впрочем бог с ним, с Нурглом. Меня тогда гораздо больше слово «Экстерминатус»... напрягло. Даже сильнее чем слово «Обскур». Правда, я так и не вспомнил, что это такое. Понял, только что вообще ничего хорошего.

А близнецы, вдруг, мною так и ощутились, как выкормыши этого самого Нургла. А раз так, то и сожалений никаких не возникло. Кстати, если спросить, что же с ними в итоге стало, то расскажу, конечно. Когда инцидент со Снэйпом случился, мы с Гермионой отошли немного в сторону и мантией-невидимкой укрылись. И, после того как народ разошёлся мы в его хранилище ингредиентов и готовых зелий проникли. Откровенно говоря, рискнули мы. Потому как, совсем недавно Поттер выслушивал обвинения от Снэйпа из-за того что у того ингредиенты пропали. Так что, должен он был усилить их охрану. Но, почему-то, этого не случилось. Вот нам и удалось туда попасть. И нашёл я там парочку зелий с отсроченным началом срока действия. Не совсем полезных для здоровья. Употребление которых, в чистом виде, приводило к летальному исходу. Вот их-то я в них и влил, после того как усыпил и под стеночкой в серпентарии оставил.

В общем, почесал я тогда правый висок, потом по привычке, попробовал зачесать, пятернёй, волосы назад и ответил, что не мучают и говорить тут не о чем.

— Понимаете, мадам Помфри, — ответил я ей, — сожалеть тут можно только о том, что другого выхода не нашлось. А так-то, чего сожалеть? Это... работа. Тяжёлая, грязная, зачастую кровавая. Но, порой, необходимая. Которую должен кто-то делать. Так что, никаких сожалений.

— Ну, и хорошо, — согласилась мадам Помфри. И спросила,- кстати, а что с вашим шрамом, мистер Поттер?

— Со шрамом? С каким ещё шрамом? — не понял я в первый момент. И только потом до меня дошло про какой шрам меня спрашивают.

Была у Гарри... «визитная карточка» такая своеобразная. Шрам на лбу, справа. Вот только выглядел он... Ну, если знаете как изображается эмблема автомобиля марки «Опель», то поймёте о чём я. Только без окружности. Одна лишь зигзагообразная линия, повёрнутая против часовой стрелки, градусов примерно на девяносто. А самым странным было то, что слишком уж он был... искусственный. И было совершенно непонятно кто и зачем его ребёнку нанёс. Потому что шрам это Гарри помнил столько же, сколько себя.

— А-а-а, с этим шрамом, — ответил я. — Да нормально, по моему, всё с ним, — ответил я.

— Да, в том-то и дело что нормально, но, вот это-то и непонятно.

Вообще-то, шрам все эти годы выглядел как только что заживший. А ещё он периодически воспалялся и побаливал. А вот сейчас он стал выглядеть как нормальный. Ну, в смысле, заполученный тринадцать лет назад. То есть, стал почти не виден и слобоощутим.

Причём, сама мадам Помфри, так и не смогла это объяснить. Только предположила, что в нём находилось что-то поддерживающее его в том состоянии в котором он находился всё это время. Совершенно не диагностируемое её методами. А теперь оно куда-то исчезло. Но, вот, что это было за «Оно»? Тут она только руками развела.

Вот такая сложилась ситуация на тот момент. Младшие Уизли пребывали в трауре из-за братьев и Рончику оказалось не до нас. Так что попыток возобновления дружбы с его стороны не последовало. Крама «отшили». Народ, как-то вдруг сменил «гнев на милость», после первого задания Турнира, когда увидели с кем пришлось иметь дело его участникам. Так что, травля Поттера, практически прекратилась. И мы с Гермионой спокойно могли посещать приёмы пищи, не рискуя нарваться по дороге на чьё-то проклятие, выпущенное в спину.

Кстати, было совершенно непонятно, почему для школьной администрации никаких последствий из-за пропажи близнецов не было. И если, можно было предположить, что Дамблдор «привязан» к проведению Турнира и его сейчас особо не... побеспокоишь, то почему при всех своих должностях осталась Макгонагалл было вообще неясно. Да и расследования как такового не было.

Сходили мы и к французам «на поклон». Ну, насчёт правил Турнира. Подружились с их участницей Флёр де Ла Кур. Нормалная кстати, девушка оказалась. А если ещё учесть, что у неё тоже были проблемы сродни Поттеровским, из-за её вейловского наследия, то нашлись у нас то общее, что помогло нам сблизиться. Ну, и благодаря изучению правил, выяснилось что Поттера снова нае... э-э-э... ввели в заблуждение. Если не вдаваться в подробности, то мог бы он совершенно спокойно, без утери магии, послать всех перед первым этапом Турнира. Но, так как он участие всё же принял, то теперь дороги обратно уже не было. Допускалось такое правилами, что если кто-то хотел свои силы проверить, то он мог в Турнире поучаствовать. Ну, и отказаться, если бы вдруг обстоятельства так сложились. Но, не как представитель какой-то из школ-участниц, а сам по себе.

И выяснился ещё один нюанс. Имелась, оказывается, возможность помешать участнику успешно выполнить задание Турнира. Тем или иным способом. Но, только во время выполнения задания и могли это делать именно сами участники. Так сказать, устранить конкурента, чтобы себе дорогу к победе расчистить. И больше никто. И... если читать между строк историю Турниров, то выходило что бывали такие случаи во время их проведения. Пусть даже и нечасто. В общем, всё зависело от доброй воли самих участников.

А дальше, вроде бы, всё «устаканилось», но... никогда так не бывало, по крайней мере в жизни Гарри Поттера, чтобы абсолютно всё было тихо и мирно. Только прилетело, в этот раз, оттуда откуда никто не ждал. И главной целью в этот раз оказался не Гарри, а Гермиона.

Как выяснилось, британские маги были большими любителями письма писать. В которых они выражали кому-то своё неудовольствие. И, так вышло, что как-то в одно, далеко не самое прекрасное утро, оказалась Гермиона завалена письмами с угрозами и разными нехорошими пожеланиями. Одно из которых, даже взорвалось рядом с ней и обожгло ей руки какой-то дрянью. Так что, схватил я её в охапку и умчался в санчасть. А потом, после того как мадам Помфри оказала ей всю возможную помощь, и оставила Гермиону у себя, напоив её снотворным, я начал разбираться, а чего собственно произошло.

А произошло тогда вот что. Издавалась в магической Британии газета под названием «Ежедневный Пророк». В которой печатались не только повседневные новости, но и всякие скандальные статейки. Вот и сейчас такая появилась. Говорилось в ней о магглорождённой выскочке, которая не гнушается использовать приворотные зелья, чтобы привлечь к себе внимание известных волшебников. И стравить их между собой. Чтобы потом «прибрать к рукам» победителя.

Нет, говорилось в статье, действия-то её вполне объяснимы. Ведь если она хочет, в будущем, хорошо устроится в магмире то цели её можно понять. Потому как сама-то она никто и звать её никак, и перспектив у неё никаких. Но, невольно возникает вопрос. А кто она такая, чтобы на «чужое зариться»? И не на кого-нибудь, а на самих Крама и Поттера. Потому что не могли они, просто так, взять да обратить внимание на какую-то «серую мышку». Так что не обошлось тут без приворотных зелий. Ну, примерно, вот в таком духе была написана эта статейка. Общественность, разумеется, возмутилась и в адрес Гермионы полетели письма с угрозами, всяческими оскорблениями и всякой вредоносной дрянью.

Газету мне вручила мадам Помри, чтобы я ознакомился со статьёй, пока она оказывает помощь Гермионе.

— Так вот оно чего, — подумалось мне после прочтения. — Мстить соизволите, мистер Крам?

Хотя, утверждать это со стопроцентной уверенностью, я, конечно, не мог. Но, очень уж эта статья была похожа на заказную. А кто у нас был недавно отвергнут и отправлен в пешее эротическое путешествие чуть ли не открытым текстом? Крам, разумеется. Правда, это могла быть и подстава.

— Впрочем, чего гадать, — решил я в итоге. — Уточним у автора данного пасквиля. А то ведь действительно. Окажется, например, Крам невиновным, но... поздно будет. Лишится мировой квиддич своего кумира. Такая потеря.

Автором статьи была Рита Скитер. Местная «акула пера» и большая любительница перетряхнуть на публике чужое «грязное бельё». А ещё у неё было какое-то непонятное никому умение добывать «жареные факты». Либо, если же таковых не находилось, то она не гнушалась и слух в прессе запустить, который никто никогда не проверял. Прямо как сейчас. Так мне её мадам Помфри охарактеризовала. Она же и добавила, что Скитер, своими статейками, разрушила репутацию многих хороших людей.

Значит публикации нужно было прервать, как можно скорее, а Скитер наказать. Вот только непонятно было, а где её сейчас искать-то? И подумалось мне, что помочь в этом мне может... Малфой. А почему именно он? Так ведь на приёмах пищи Дурмстранговцы сидели со Слизеринцами, а Шармбатонцы — с Рейвенкловцами. А Крам, как я заметил, своим среди своих не был. Наоборот, с Малфоем он всегда вместе садился и о чём-то они весело болтали. Вот и возникла у меня мысль, что без помощи Малфоя знакомство Крама со Скитер не обошлось. Ну, я в этом и убедился, этим же вечером.

Тут мне повезло, если говорить откровенно. Почему вот так, сразу? Ну, тут я вам ничего скажу. Скорее всего мне часть от Поттеровской удачи перепала. Потому что по другому его способность оставаться в живых, во время всех его приключений, и не назовёшь. В общем, не буду вдаваться в подробности, но вычислил я по «Карте мародёров», что у Дракусика, прямо сейчас, свидание с Ритусиком происходит. А затем я позвал лучшего в мире домовика по имени Добби и попросил его доставить мне этих двоих в неиспользуемый класс. Ну, и расспросил их. Поодиночке. «Вежливо», разумеется. И подтвердились мои предположения, что заказчиком оказался Крам, а Малфой — посредником.

В итоге, Малфой согласился помалкивать, после Клятвы о неразглашении, а Скитер утром нашли в Хогсмиде. Мёртвую, разумеется. Висела она на окраине деревушки, на перекладине. А на груди у неё был плакат с надписью «Клеветник». И припиской, что, мол, следующим будет редактор «Ежедневного Пророка». Реакция, на данное действие последовала тут же. Буквально в следующем номере «Пророка» появилась статья с извинениями за действия их сотрудника и опровержением всего написанного Ритой за время её работы. Ну и, разумеется, всякие нехорошие письма в адрес Гермионы тоже поступать перестали.

А Крам второе задание турнира не смог выполнить. Не пережил он его. Нет, ну а чего? Турниры-то, в своё время отменили почему? Из-за высокой смертности его участников, в первую очередь. Вот он и попал в эту категорию.

Само задание заключалось в том, чтобы нырнуть в ближайший водоём и достать со дна что-то, без чего дальнейшая жизнь мила не будет. Но вот что именно? Впрочем, тут мы с Гермионой решили не заморачиваться. Там видно будет.

Кстати, яйцо отобранное у драконихи, как нам объяснили давало подсказку ко второму заданию. Но, вот издавало оно скрежещущие и бьющие по ушам звуки. Сразу становилось понятно, что звуки эти, это какой-то искажённый до неузнаваемости язык. Как потом выяснилось, это был язык русалок обитавших в озере. А раз это был язык, то нужен был какой-то универсальный артефакт-переводчик. Вот только где его было взять? Оказалось, что найти таковой было совсем несложно. Прямо здесь, в школе. Нужно было только Комнату Так-и-Сяк посетить, о наличии которой нам домовики подсказали. А ещё она могла принимать почти любой вид, по желанию заказчика. Вот мы и заказывали себе бассейн.

А со способами погружения под воду нам мадам Помфри подсказала. Оказалось, что таких способов имеется целых три. Ну, самых основных. Во-первых, использовалось заклинание Головного пузыря. Который представлял из себя нечто вроде магического акваланга. Во-вторых, можно было преобразовать самого себя, используя трансфигурацию, в двоякодышащее существо типа, морского животного, например, тюленя. И в-третьих, можно было использовать особое растение под названием «Жабросли». Хотя, по сути происходила та же трансфигурация. С тем кто их разжевал и проглотил. Помфри же и порекомендовала мне третий способ, как наиболее эффективный. Мало того что тело обзаводилось ластами и перепонками между пальцев рук, так оно ещё и подстраивалось под температуру окружающей среды. То есть, нырять в феврале мне будет совсем не холодно. А так же скорость движения существенно возрастала.

В общем, оставалось только увидеть каким из трёх способов воспользуется Крам чтобы определиться как ему противодействовать под водой. Проще всего, конечно, было бы если бы он наколдовал себе воздушный пузырь. Дело бы решилось обычной, но только очень мощной Финитой. Но, Крам применил к самому себе частичную трансфигурацию. Трансфигурировал свою голову и шею в акулью. Это конечно было посложнее. Ну, чем отменять чужую трансфигурацию, но, тоже вполне возможно. И, кстати, эффект воздействия жаброслей тоже можно было отменить. Но, для этого ещё одну травку разжевать и проглотить нужно было.

Так что, к двадцать четвёртому февраля, готов я был и своё задание выполнить, и Краму помешать. Случился, правда, незадолго перед этим ещё один инцидент. В рамках Турнира был объявлен Рождественский бал, который участники должны были открывать. Сначала дефиле, а потом танцем. Так вот мы его с Гермионой проигнорировали. Тем более что у нас свой бал был, который проводило Лондонское объединение стоматологов, в число которых входили родители Гермионы.

И это был действительно бал, а не то убожество которое происходило в Хогвартсе. Нет, судя по рассказам, сначала-то всё пристойно было. Но вот потом, на сцену поднялась здешняя музыкальная поп-группа «Ведуньи» и бал превратился в фарс. А вот у нас бал был настоящий. Соответствующие костюмы у мужчин, вечерние платья у женщин, причёски и украшения. Свечи, пусть даже и искусственные и музыка. В общем, давно я так не развлекался, а может даже и никогда.

А когда мы вернулись в школу после Рождественских каникул, то меня перехватила Маккошка и потащила к Дамблдору. Отчитать меня за то, что я, типа, самовольно из школы уехал. Никого не поставив в известность. Вот только хрен они угадали. Значилась моя фамилия в списках убывающих на каникулы. А как она там оказалась? История об этом умалчивает, скажу только одно. А вот не надо домовиками пренебрегать, не надо. Тогда Маккошка стала давить на совесть. Дескать, вы всех подвели, честь школы и факультета похерили.

— Честь школы? — переспросил я. — То есть когда вся эта самая школа, во главе с её директором, на глазах у иностранцев, травит одного из своих учеников, то тогда с её честью всё нормально, так что ли? А теперь я получается должен понять и простить? А не многовато ли вы хотите?

— Да как вы смеете, — возмутилась она, — возводить напраслину на директора?!

— А я ничего и не возвожу, — последовало моё возражение. — Вот что сделал директор чтобы, например, предотвратить ношение значков с надписью «Поттер-вонючка»? А ничего, ровным счётом. Или вы, профессор. Вы хоть знаете где я проживаю с того самого момента как Кубок моё имя исторг из себя? Разумеется, не знаете. А-а-а, да что там говорить, если вы двое начиная с моего первого курса только и делаете что... ничего. Так что, ради чести этой школы, я лично больше пальцем о палец не ударю. Да, и не пытайтесь меня баллами или отработками пугать. На меня как на участника Турнира все эти меры воздействия не распространяются.

— Но, Турнир рано или поздно закончится, — заметил Дамблдор. — А ты, мальчик мой, так учеником Хогвартса и останешься.

— Вот когда закончится, тогда и будем разбираться, — ответил я им напоследок.

А затем наступило двадцать четвёртое февраля и с одним из частников Турнира случилась трагедия. Во время выполнения задания у Крама, вдруг, отменилась трансфигурация и он утонул. Ну, не без моей помощи конечно.

Но, больше всего меня разозлило то, что в качестве самого дорогого люди использовались. И что разозлило ещё больше, так это... подбор «спасаемого контингента». Вот спрашивается, что там, на дне озера делал Рон Уизли? Непонятно мне было чем руководствовались в данном случае организаторы. Флёр в спасаемые предназначили её младшую сестру Габриэль, Диггори — девушку из Рейвенкло, вроде бы встречались они, мне — Гермиону. А Рончика-то кому? Краму что ли? Хрень какая-то получалась.

Разъяснилась она только когда я с двумя девчонками на берегу оказался. Флёр, как потом выяснилось, сошла с дистанции. Впрочем, неважно. Вытащил я из озера Гермиону и Габриэль. Вот только имел потом что выслушать. Потому что, Рончик-то оказывается моим спасаемым был.

— А Гермиону кто тогда спасать должен был? — задал я вопрос.

— Мистер Крам, — ответил мне Дамблдор.

Впрочем, наш дальнейший разговор был прерван тем, что озёрные жители доставили на берег Уизли и Крама. Не до меня всем стало. А я задумался. И появилась у меня мысль. Весьма параноидальная. О том, что Гермиона-то, пожалуй, могла живой до берега и не добраться сегодня. Если бы её Крам стал «спасать». Так что, правильно я поступил.

Но, как бы оно ни было, а Турнир продолжился. И всем нам предстояло дожить до его заключительного этапа.