Вторая Авада (джен)

Через некоторое время, после того как Гарри удрал в библиотеку, его там нашла Гермиона. А вот Рон, который наверняка за ней увязался, в библиотеку войти не смог. Это Кричер, по просьбе Гарри так сделал. Впрочем, как и все остальные, живущие сейчас в доме. Даже разрушитель проклятий Билл Уизли войти не мог. Потому что он был, прежде всего, спец по всяким там человеческим ловушкам. Ну, которые людские маги сооружают. И ещё по гоблинским, немного. Но, вот когда ловушку устанавливал или вход в помещение перекрывал домовик, то тут Билл был бессилен. Потому что и представить себе не мог, что они на что-то подобное способны. Хотя бы потому, что своего домовика у них никогда не было. Ну, и ещё потому что таких домовиков как здесь, в Англии, больше нигде в мире не было. Вот поэтому-то слишком уж специфичным было их колдовство. А Гермионе Гарри попросил Кричера допуск в библиотеку оставить, но только когда он сам там находится.

— Гарри, — начала она разговор, — я подумала над твоими словами, про разочарование, и никак не могу понять, что я такого натворила? Почему ты разочарован особенно во мне?

— Почему? — переспросил её Гарри. — Как бы тебе объяснить? А, впрочем, давай я тебе парочку контрольных вопросов задам. Ты же не против?

— Нет.

— Ну и хорошо. Скажи-ка мне, Гермиона, ты мне доверяешь?

— Да.

— А так ли как и раньше? Не...э-э-э... не снизился ли уровень твоего доверия? Не чувствуешь ничего такого?

Гермиона задумалась, а потом удивлённо и испугано одновременно, уставилась на Гарри. Даже рот ладонями прикрыв. Тот, в свою очередь смотрел на неё, отслеживая её реакцию. И, увидев, то, что он увидел, задал ей следующий вопрос: «А скажи-ка мне вот что ещё, Гермиона. Ты кого сейчас считаешь своим самым лучшим другом? Рона, наверное?». После этого вопроса страх у Гермионы только усилился, а вот удивление почти пропало. Но, Гарри задал ещё не все вопросы:

— А может ли так статься, Гермиона, что не так давно ты, вдруг, начала считать Светлую магию богом и Дамблдора единственным пророком его? А семью Уизли, хорошей и светлой? Лучшей в мире. А ещё нуждающейся в полной твоей помощи и поддержке даже в ущерб твоей собственной семье.

На что Гермиона только кивнула, ещё больше пугаясь.

— Ну, тогда давай тебя Нейтрализатором напоим, — предложил Гарри.

— Но зачем? — спросила она. — Я прекрасно себя чувствую. И потом, не могли же они...

— Н-да, — не особо удивился Гарри. — Симптомы налицо. Предупреждал меня Сметвик, что такое возможно. Петрификус Тоталус.

Хорошо что она хоть в кресле сидела, и не пришлось её подхватывать. Не упала она парализованной, как Невилл, тогда в конце их первого курса. После её обездвиживания, он принялся вливать в Гермиону нейтрализатор, приговаривая при этом: «Прости, Гермиона, но у меня не было другого выхода». Как вливать зелье в парализованного его тот же Сметвик научил. После чего Гарри немного подождал, потом колданул превращая в топик её футболку. А юбку в короткие шортики. И только после этого отменил парализацию.

— Гарри Джеймс Поттер, что ты себе... — начала было Гермиона, но не закончила и завизжала. — А-а-а!

Потому что температура тела её в этот момент вдруг резко повысилась, она стала обильно потеть, да ещё пар над ней стал подниматься. Как над закипевшим чайником. Вот только чего Гарри не ожидал, так это того, что пар окажется разноцветным. От ног поднимался зелёный пар, от живота — синий, а от головы и плеч, — красный. И смешиваясь он создавал различные оттенки, и настоящее... буйство красок. На которое Гарри смотрел, раскрывши рот от удивления. Потому что про такое ему Гиппократ не говорил. «Может, сюрприз хотел сделать? — подумалось ему в тот момент. — Нет, ну а чего? Если он Главный целитель, то ему уже и сюрприз преподнести нельзя, что ли?».

В общем, когда Гермиона перестала парить, Гарри по быстренькому трасфигурировал ей пару стаканов и наполнил их водой. Напоить после такого сильного обезвоживания. Затем провёл ей поверхностную очистку и предложил.

— Пойдём ко мне, Гермиона, — сказал он. — Душ примешь, а потом мы уже поговорим.

— А, как... — не успела спросить она его. Подразумевая, как они незаметно к нему в комнату проберутся.

— Нам помогут. Кричер, — позвал Гарри.

Кричер появился и выслушав просьбу Гарри, помог им оказаться в его комнате, притащил ей сменную одежду и... наябедничал. Он сказал, что нигде не видит волшебную палочку мисс. Нет, он, конечно, может её поискать и даже найдёт, но вот прямо сейчас в... доступной видимости она отсутствует. О чём Гарри и спросил Гермиону, когда она из душа вышла.

— Уизлиха конфисковала! — со злостью в голосе пояснила Гермиона. И добавила, не сдержавшись. — Такой отпуск испоганили, суки! Мы ведь с родителями собирались во Францию. Сначала, на недельку на лыжах в горах покататься, а потом ещё недельку, другую на пляже позагорать. А теперь... хренушки. Грёбаный Артур припёрся, Конфундусом нас всех обработал так, что я и глазом моргнуть не успела, как здесь оказалась. А потом... А потом я и сама не понимаю что со мной случилось. И, кстати, а что это был за разноцветный пар такой?

— А это из тебя, Гермиона, зелья выходили, — пояснил ей Гарри. — А чтобы узнать какие именно, мы воспоминания об этом специалистам покажем. Да и тебя, заодно. Н-да, — добавил он ещё подумавши, — понятно теперь почему вы меня с днём рождения в этом году не поздравили.

— Что?! Как это не поздравили?! И почему я этого не помню?! — возмутилась Гермиона. — Ну заразы, ну... Хм-м. Они же на самое дорогое, что у меня есть посягнули. На мои ум и память.

Потом она успокоилась и спросила:

— Что будем делать, Гарри?

— Пока, до слушания, ничего.

— А после, — уточнила она.

— В зависимости от вариантов, — пояснил Гарри. — Исключат меня или нет. Но, в любом случае, твою палочку у миссис Уизли мы сейчас конфискуем. Тихонечко. А потом она пусть побегает, когда тебе её вернуть нужно будет.

— А вы коварный тип, мистер Поттер, — засмеялась Гермиона.

— Так ведь, не мы такие, жизнь такая, — ответил ей Гарри приняв скромный вид и даже шаркнув пару раз ножкой. Но, потом и сам засмеялся. Присоединившись к ней.

Так они жили до дня слушания. Проводили целые дни в библиотеке, прячась там от остальных рыжих. Гермиона, кстати, наотрез отказалась участвовать в дальнейшей уборке дома, сославшись на то что у неё до сих пор домашняя работа не сделана. Да и вообще, если миссис Уизли успеваемость её детей безразлична, то ей совсем наоборот. Ну, и Гарри нужно помочь к слушанию готовиться. А на все возражения, что дескать у Дамблдора всё на мази́, она напомнила как у него всё на мази́ на их втором курсе было. И что у неё после времени проведённом в окаменении от взгляда василиска до сих пор пробелы в знаниях имеются. В общем, миссис Уизли, скрепя сердце вынуждена была уступить.

Нет, она, конечно, попыталась и Рона с Джинни к ним пристроить, но те в библиотеку войти так и не смогли. А на нытьё Рона, что дескать, его бросили и с уроками не помогают, предложили ему хоть раз в жизни сделать что-то самостоятельно.

И наконец он наступил. Этот день. Двенадцатое августа. Тот самый, когда должно было состояться заседание Дисциплинарной комиссии, с лёгкой руки Министра превратившееся в полноценное заседание Визенгамота. Да ещё и с перенесённым временем начала его работы. Из-за чего Гарри, закономерно, опоздал к его началу потому как, оповещать его об этом никто не собирался.

Когда он вошёл в зал заседаний номер десять было уже две минуты девятого. И ему сразу же предъявил претензии чей-то знакомый, но очень строгий голос. Гарри, даже сразу и не понял кто именно к нему обращается.

— Вы заставили нас ждать, — проговорил холодный мужской голос, едва он переступил порог зала заседаний.

Так как голос был знакомый, то Гарри повертев головой поискал того, кто на него напустился. Им оказался не кто иной, как... Персиваль Уизли. Которого, насколько слышал Гарри, сейчас с лёгкой руки покойного Крауча-старшего никто Уизли не называл.

— Ну, это не я опоздал, это вы раньше начали, мистер... Уэзерби, — возразил Гарри пристально на него глядя. — Интересно, проглотит или нет? — задал себе мысленный вопрос Гарри.

Перси проглотил и как ни в чём не бывало продолжил.

— Визенгамот в этом не виноват, — парировал он. — Утром к вам была послана сова. Садитесь.

— Ну, что ж. Если приглашают, то придётся присесть, — согласился Гарри.

После чего перевёл взгляд на стоящее посреди зала кресло с цепями на подлокотниках. Видел он в Омуте памяти, у Дамблдора в кабинете, как эти цепи оживали и опутывали подсудимого. И откровенно говоря, как-то не захотелось Гарри туда, в него, садиться. Впрочем, другого кресла ему предлагать не собирались. Так что, сесть пришлось в него.

Усевшись, Гарри огляделся. Цепи, кстати, оплетать его не стали. Ненастоящим, наверное, он преступником был, вот они и не стали. На месте председательствующего сидел Фадж. На которого, как заметил Гарри, многие смотрели выжидательно и... немного злорадно, что ли. Слева от Фаджа Гарри увидел дородную волшебницу с квадратным подбородком и очень короткими седыми волосами. В глазу у неё поблескивал монокль, и выглядела она довольно-таки устрашающей. Справа сидела другая колдунья, но она так далеко откинулась на спинку скамьи, что лица не было видно.

— Очень хорошо, — сказал Фадж. — Обвиняемый явился — наконец-то. Можно начинать. Вы готовы? — крикнул он кому-то из сидящих.

— Да, сэр, — откликнулся сбоку услужливый голос. Который вновь оказался голосом Перси. Держа наготове перо, он приготовился вести протокол.

Кстати, почти сразу же после Гарри в зал вошёл Дамблдор. Но, он объявил себя всего лишь свидетелем защиты, а потом и вовсе, хоть и усевшись рядом в наколдованное кресло, дистанцировался от Гарри. Как будто бы того и в зале не было.

А дальше Фадж начал предпринимать усилия, чтобы утопить Гарри. Нет, сначала-то он как положено зачитал обвинение и объявил состав дознавателей. Или обвинителей. Как их было называть правильно Гарри не знал. Да и неважно это было. Главное, что формальности были выполнены, чтобы делу вид законности придать.

И только потом он начал свои попытки. Но, Гарри на них не поддавался. Ещё за два дня до начала слушания, он пообщался ночью, когда все уснули, с портретом мадам Вальбурги и она поведала Гарри, какими методами можно сделать виновным абсолютно ни в чём невиноватого человека. И подучила, немного, как этому противостоять. Чем Гарри сейчас и воспользовался. Главное, при этом было, отвечать совсем не то, что от него ожидается услышать и сбивать, тем самым, спрашивающего с мысли.

Так, на вопрос является ли он Гарри Джеймсом Поттером, проживающим по адресу его родственничков, Гарри ответил, что нет. Но, потом пояснил, что Поттер-то он, Поттер, но проживает он, вообще-то, в школе чародейства и волшебства Хогвартс, а по указанному адресу проживают его родственники, у которых он проводит лишь часть своих каникул. А на вопрос колдовал ли он в присутствии маггла, Гари снова ответил отрицательно.

— Вы врёте, — заявил ему Фадж. — Вы колдовали в присутствии своего кузена, который как всем известно, является магглом.

— А вот и нет, министр, — возразил ему Гарри. — Мой кузен не маггл, а очень слабый волшебник. Потому что магглы дементоров не видят, а мой кузен, так очень даже запросто. И мама у него — сквиб. А если вы считаете, что я вру, то отправьте к ним людей из министерства и проверьте.

После чего речь зашла о том, а зачем собственно Гарри вообще колдовал. На что он, прежде всего указал соответствующую статью соответствующего закона и заявил, что имел на колдовство полное право. Потому как, дементоры, министр, дементоры. Целых две штуки. Вот тут-то Фадж оживился и заявил, что уж теперь-то Гарри точно врёт. Ибо неоткуда им было взяться в тихом маггловском городке. А Гарри ему ответил, что отрицание Фаджем данного факта вполне закономерно. Ведь за дементоров-то министерство отвечает.

Ну, а дальше Гарри повезло. То ли сработало его пресловутое Поттеровское везение, то ли у сидящих в зале давно был зуб на Фаджа и его заместительницу Долорес Амбридж, которая взяла слово сразу после того, как Гарри заявил, что за дементоров министерство отвечает. В общем, её выступление стало началом заката политической карьеры Корнелиуса. Да и вообще, это заседание стало началом решительных действий, предпринятых британскими магами из старых семей, которые не принесли ничего хорошего некоторым... зарвавшимся выскочкам. Типа Волдеморта и его приспешников.

А ещё позже, обдумывая то, что он тогда увидел, на заседании, и после нескольких бесед с мадам Боунс, которая взяла в свои руки происходящее, Гарри поймёт, что заседание это было хорошо расставленной ловушкой на Фаджа и Амбридж. В которую те и сунулись, ничего не подозревая. Ведь не зря же тогда на Министра народ так посматривал. С эдаким злорадным предвкушением.

Она же объяснит Гарри, почему в этот раз так всё закрутилось. Допрашивала она его потом ещё несколько раз, как свидетеля. Вот во время одного из таких допросов и зашла речь об этом. И, пояснила она, почему в прошлом так не было. А дело было в том, что в прошлый раз, очень уж своевременно по стране прокатилась эпидемия драконьей оспы. Кстати, вот ещё вопрос, а была ли эта эпидемия... эпидемией? А то слишком уж она своевременно прокатилась. Так что, тогда, в конце семидесятых, начале восьмидесятых старые семьи просто оказались неготовы что-либо предпринять. И благодаря мистеру Поттеру с его бронированным лбом, у них появилось время, чтобы подготовиться и начать действовать. Это, конечно, если объяснять просто.

И ещё извинилась перед ним, за то что они, старые семьи, снова использовали Поттера, во-первых, как эдакий... ледокол. А, во-вторых, ещё и втёмную. Позволив им, законными методами удалить от власти Фаджа и его клику.

Но, это будет потом, а сейчас Гарри предстоял раунд переговоров с мадам жабой. Который ачался с его слов:«Вообще-то у нас за дементоров министерство всё ещё отвечает».

И сразу же в ответ на это раздалось покашливание из тени в которой прятала Амбридж своё лицо.

— Кы-хы, кы-хы, — послышалось оно. А затем она наклонилась вперёд, и Гарри наконец-то смог рассмотреть её получше. При этом он внутренне содрогнулся и в его голове пронеслось: «Ну, что ж ты страшная-то такая? Ведь ей-ей, жаба же самая натуральная».

Вот эта самая жаба и «проквакала» высоким девчоночьим голоском:

— Я не совсем уверена, что правильно вас поняла, мистер Поттер. Ах. Так глупо с моей стороны. Но, на одну маленькую секундочку мне почудилось, будто вы предполагаете, что министерство магии приказало кому-то напасть на подростка!

— Не министерство, мадам, — Гарри даже понял руки в примирительном жесте, — а всего лишь кто-то из его служащих. Кстати, мадам, а ведь вы же тоже работаете в министерстве.

— Что?! Да я... Да мне... Да у меня... Да он... — перешла она с кваканья на визг.

Доказывая, что она сильно возмущена подобными инсинуациями в адрес министерства и за это Поттеру... В общем, плохо ему будет. А Гарри, после того как она провизжалась, взял да и заметил, как бы вскользь: «Обычно, слово «Пожар» громче всех кричит поджигатель». Жаба конечно же снова начала визжать, а мадам Боунс, третий дознаватель на сегодняшнем процессе и, по совместительству, Глава ДМП, обернулась и едва заметно кому-то кивнула. И буквально через несколько секунд рядом с Гарри оказался какой-то маг из состава заседателей. Он поднял руку, прося тишины и взял слово.

— Леди и джентльмены... — начал он говорить.

И чем дольше он говорил, тем яснее становилось, что и Корнелиус Фадж, и Долорес Амбридж, совсем не те ребята которые радеют о благе магического сообщества. И, что их действия направленные на дискредитацию и подрыв репутации мистера Поттера выглядят, мягко говоря, неприглядно и ведут... не в ту степь.

— Причём, я не говорю про репутацию мистера Дамблдора, — заметил выступающий. — Она в обществе и так настолько безупречна, что её не мешает, иногда, слегка подпортить. Ничего страшного. Не слишком-то она и пострадает. Нет, я говорю о репутации молодого, только вступающего в большую жизнь мага. И у меня, да и не только у меня появляется вопрос, что же именно случилось во время заключительного этапа Турнира трёх волшебников? Почему, министр Фадж кричит что всё хорошо, а Поттер просто сумасшедший... Кстати, мистер Поттер, вы сумасшедший?

— Нет, — ответил Гарри. — У меня и справка есть.

Он показал выступающему свою справку.

— Вот видите, леди и джентльмены. Оказывается мистер Поттер совсем не сумасшедший. Поэтому Визенгамоту было бы совсем неплохо порекомендовать временно отстранить министра Фаджа от его должности, задержать и допросить как его самого, так и его заместителя министра Амбридж, с целью выяснения её вины. И, наконец, назначить комиссию, по расследованию инцидента, произошедшего на Турнире. А так же расследовать все те слухи, которые циркулируют в обществе касательно Хогвартса. Я имею в виду с момента как там начал учиться мистер Поттер. Да, и последнее, совсем забыл, предлагаю оправдать мистера Поттера по всем пунктам обвинения и отпустить его.

Так для Гарри закончилось это заседание.