Свет за краем палочки (джен)

Гарри вынырнул из забытья рывком, словно тонущий, которому наконец позволили вдохнуть. Легкие обожгло запахом стерильности и дорогого алкоголя.

Он лежал на кожаном диване в гостиной Драко. Грудь горела, туго стянутая бинтами, пропитанными чем-то мятно-холодным.

— …Ты понимаешь, что это чудо, Малфой? Статистически, он должен был превратиться в облако плазмы еще на входе в тот зал.

Голос Гермионы. Тихий, звенящий от напряжения, которое она пыталась спрятать за профессиональным тоном.

— Статистика — это наука для тех, у кого нет удачи, Грейнджер, — голос Драко звучал устало. Слышался звон стекла — бутылка о стакан. — Поттер выжил, потому что это Поттер. У него аллергия на смерть.

Гарри приоткрыл глаза. Комната плыла в полумраке, освещенная лишь тусклым светом торшера.

— Гермиона… — позвал он. Собственный голос показался ему чужим, скрипучим.

Она тут же оказалась рядом. Строгая мантия Министерства, волосы убраны в тугой узел, но глаза — испуганные, красные от недосыпа.

— Не вставай, — она мягко, но властно надавила ему на плечо. — У тебя магическое истощение критической стадии. Твое ядро сейчас похоже на выжатый лимон, по которому проехался асфальтоукладчик.

— Она права, — голос Салли в голове был тихим, почти шелестящим. — Я взяла слишком много. Прости.

Гарри попытался сфокусировать взгляд.

— Мы выбрались?

— Драко вытащил тебя, — кивнула Гермиона. — И… Гарри, нам нужно поговорить. О том, что происходит с твоей физиологией.

Она отошла к столу, где Драко разливал янтарную жидкость по двум бокалам.

— Я не нашла ничего о женщине по имени «Салли Вайтмейн» ни в архивах Отдела Тайн, ни в исторических хрониках, — начала Гермиона, принимая бокал от Малфоя. Их пальцы соприкоснулись, и Гарри заметил, как Драко на долю секунды задержал руку, словно ища поддержки. — Но я проанализировала твою аурограмму.

— И?

— Это не одержимость, Гарри. Классическая одержимость — это паразит. А у тебя… — она замялась, подбирая слова. — У тебя симбиоз на квантовом уровне. Твое тело пытается адаптироваться к чужеродной энергии, которую ты носишь. Но эта энергия слишком «горячая» для человеческой плоти.

— Скажи ей, что я не паразит, — фыркнула Салли, но без злобы.

— Смотри на стену, Поттер, — мрачно сказал Драко, кивнув на пространство за диваном.

Гарри повернул голову.

Свет торшера падал так, что его тень должна была лежать на стене, повторяя контур его лежащего тела.

Но тень не лежала.

Она сидела.

Темный силуэт на обоях изображал женщину с высокой прической и посохом в руке. Она сидела с идеально прямой спиной, скрестив ноги, и, казалось, смотрела на Гарри из двухмерного мира.

— Это… — Гарри похолодел.

— Это диссоциация, — пояснила Гермиона, и в её голосе проскользнул страх. — Твоя душа и душа Салли начинают расслаиваться в проекции. Чем больше ты используешь её силу, тем плотнее становится эта тень.

Гарри поднял руку. Тень на стене осталась неподвижной.

— Я здесь, — прошептала Салли. — Странно… Я чувствую себя там, на стене. И здесь, в твоей голове. Словно я смотрю в зеркало, которое не отражает, а поглощает.

— Если процесс пойдет дальше, — продолжил Драко, делая глоток, — есть риск, что тень обретет автономность. Или, что еще хуже, твоё тело просто не выдержит разрыва и превратится в живой кристалл, как те гоблины. Ты станешь просто красивым ночником, Поттер.

Повисла тяжелая тишина.

Гермиона сделала большой глоток виски, поморщилась, но не закашлялась.

— Драко прав. Нам нужно найти способ стабилизировать тебя. Или разделить вас. Но пока… пока мы даже не понимаем природу той магии, что была в пещере.

— Дирижер, — напомнил Гарри. — Нам нужен тот, кто украл Камень.

— Я навела справки, — Гермиона поставила бокал на стол. Теперь она снова была Главой Департамента. — Описание «Костяной Маски» не встречается в обычных базах данных. Но есть одно место в Лондоне, где подобные… артефакты — это дресс-код.

— Клуб «Tenebris», — кивнул Драко. — Я уже говорил Поттеру.

— Это не просто клуб, Гарри, — быстро добавила Гермиона, заметив его скептический взгляд. — Это закрытое сообщество. Очень старое. Туда входят потомки родов, которые считают, что Министерство «слишком мягкое». Они не нарушают закон открыто. Они просто живут в серой зоне. Коллекционируют запрещенное, торгуют информацией, проводят закрытые аукционы.

— Там пахнет деньгами и старой кровью, — заметила Салли, глядя на тень на стене. — Я знаю такие места. В Лордероне дворяне тоже любили играть в тайные общества, пока Плеть не постучала в двери.

— Как нам туда попасть? — спросил Гарри. — Не думаю, что они пустят Героя Войны с распростертыми объятиями.

— Тебя — нет, — усмехнулся Драко. — Но меня пустят. Малфои были одними из учредителей клуба сто лет назад. У меня есть право гостя. Я могу провести двоих.

— Мы пойдем втроем? — удивилась Гермиона.

— Ты нужна мне как аналитик, Грейнджер. Если там всплывет Камень или следы той «геометрии», ты единственная, кто сможет это засечь, не поднимая палочки, — Драко посмотрел на нее. В его взгляде было что-то, от чего Гермиона слегка покраснела. — К тому же… тебе пойдет вечернее платье.

— О, — протянула Салли. — Змей делает ход.

Гарри попытался сесть. Тень на стене дрогнула и, наконец, слилась с его движением, снова став обычной тенью. Это вызвало у него приступ головокружения.

— Когда идем?

— Сегодня ночью, — отрезал Драко. — У них как раз «Вечер Тишины». Аукцион редкостей. Если Дирижер хочет продать Камень или найти покупателя на «услуги Бездны» — он будет там. Или его люди.

— Мне нужно подготовиться, — Гарри посмотрел на свои руки. Они все еще слегка дрожали. — И Салли… она боится.

— Я не боюсь, — тут же возразила она, но неуверенно. — Просто… Гарри, если та тень на стене — это то, во что я превращаюсь… я не хочу выглядеть как монстр. В «Tenebris» ценят стиль, верно?

— Верно, — подтвердил Драко, словно услышав её мысли.

— Тогда мы должны соответствовать. Мы не пойдем туда как аврор-неудачник. Мы пойдем как… инкогнито. Как сила, с которой нужно считаться.

Гарри передал её слова.

Драко кивнул, его лицо стало серьезным.

— Я подберу гардероб. Никаких мантий. Строгая классика. И маски. В «Tenebris» лица — это вульгарность.

Гермиона вздохнула, допивая виски.

— Я нарушаю, наверное, сотню уставов, соглашаясь на это. Проникновение в частный клуб, использование нелегальных артефактов…

— Ты спасаешь мир, Гермиона, — тихо сказал Гарри. — Устав подождет.

Она слабо улыбнулась ему, потом перевела взгляд на Драко.

— Надеюсь, у тебя есть что-то не зеленое и не слизеринское в гардеробе, Малфой?

— Для тебя, Грейнджер, я найду что-то цвета ночного неба, — парировал Драко. — Иди отдыхай. Нам всем нужно пару часов сна перед тем, как мы спустимся в кроличью нору.

Когда они вышли, оставив Гарри одного, он снова посмотрел на стену.

Тени не было.

Но в углу комнаты, там, где сгущался мрак, ему показалось, что он видит два рубиновых огонька. Глаза.

Они моргнули и исчезли.

— Я тоже хочу отдохнуть, Гарри, — прошептала Салли. — Не выключай свет. Пожалуйста.

Гарри потянулся к выключателю торшера, но отдернул руку.

— Хорошо. Пусть горит.

Он лег, глядя на желтый круг света на потолке, единственное, что удерживало его от падения в темноту, где ждала отдельная, живая тень.

* * *

Вечер опустился на Кенсингтон мягким бархатным занавесом. В особняке царила атмосфера, напоминающая закулисье театра перед сложной премьерой.

Гарри стоял перед ростовым зеркалом в гостевой спальне. На кровати лежала груда отбракованной одежды, но сейчас на нем был идеально подогнанный черный костюм-тройка. Ткань была матовой, поглощающей свет, крой — строгим, почти военным. Высокий воротник белоснежной рубашки скрывал бинты на шее и груди.

— Поправь запонки, — скомандовала Салли. — Левая криво.

Гарри послушно коснулся серебряной запонки в форме черепа (шутка Драко?).

— Я чувствую себя ряженым. Я никогда не носил ничего дороже пятидесяти галлеонов.

— Ты не ряженый. Ты надел доспех, — возразила она. — В «Tenebris» встречают по одежке, а провожают по количеству магической силы. Ты должен выглядеть как человек, который может купить этот клуб или сжечь его. Без разницы.

Гарри посмотрел в зеркало. Светящийся глаз в полумраке казался драгоценным камнем. Бельмо больше не пугало — оно придавало лицу выражение жестокой загадочности.

— Мне нравится, — вдруг тихо добавила Салли. — Черный тебе идет. Это цвет скорби, но и цвет власти. В Алом Ордене черный носили только дознаватели. Те, кого боялись даже свои.

В дверь постучали.

— Войдите.

Вошла Гермиона.

Гарри замер. Он привык видеть её в школьной форме, в джинсах, в мантии чиновника. Но сейчас…

На ней было платье цвета грозового неба — глубокого темно-синего оттенка, переливающегося, как шелк. Оно было закрытым, с длинными рукавами, но облегало фигуру так, что перехватывало дыхание. Волосы были распущены и уложены сложными волнами.

— Эффектно, — оценила Салли. — У этой книжной мыши есть когти.

— Ты выглядишь… невероятно, Гермиона, — искренне сказал Гарри.

Гермиона нервно одернула юбку.

— Это Драко. Он настоял. Сказал, что в таком виде меня скорее примут за «Черную Вдову» из Восточной Европы, чем за главу Департамента Магического Правопорядка.

Она подошла ближе, держа в руках папку с пергаментами. Лицо её стало серьезным.

— Гарри, пока ты одевался, я закончила расчеты по твоей «тени». И у меня есть новости. Хорошие и… пугающие.

— Начинай с пугающих.

— Твоя тень — это не просто оптическая иллюзия. Я замерила плотность фотонов вокруг неё. Она имеет массу. Ничтожную, меньше грамма, но массу. Салли, находясь в тебе, настолько уплотнила свое эфирное тело, что начала «продавливать» реальность.

— И чем это грозит?

— Если это продолжится бесконтрольно, она начнет тянуть материю из тебя. Кальций из костей, железо из крови. Чтобы построить себе тело. Это убьет тебя за пару недель.

Гарри сглотнул. Салли внутри молчала, но он чувствовал её холодный ужас. Не за себя. За него.

— А хорошие новости? — спросил он.

Гермиона вдохнула, словно перед прыжком в воду.

— Хорошая новость в том, что этот процесс обратим. Или… управляем. Гарри, в природе нет ничего лишнего. Если Салли создает «матрицу» тела, значит, её можно заполнить. Не твоей плотью. А чистой энергией.

Она раскрыла папку. Там была сложная схема: человеческий силуэт, перечеркнутый формулами трансфигурации света.

— Существует теория «Твердого Света». Если найти источник энергии колоссальной мощности и стабилизатор… Салли сможет выйти из тебя. Не как призрак. А как физический объект. Временный, требующий подзарядки, но осязаемый. Она сможет касаться вещей. Она сможет… жить рядом, а не внутри.

— Источник энергии, — медленно повторил Гарри. — Типа реактора?

— Типа Сердцевинного Камня, — раздался голос от двери.

Драко стоял в проеме, опираясь плечом на косяк. Он был в смокинге, но вместо бабочки на шее был повязан шелковый платок. На лице была маска — тонкая, из черного бархата, закрывающая только область вокруг глаз. В руках он держал еще две такие же.

— Ты слышал? — спросила Гермиона, поворачиваясь к нему.

— Я слышал достаточно, — кивнул Драко, подходя к ним. Его взгляд скользнул по Гермионе, задержался на линии её шеи, и в серых глазах мелькнуло восхищение, которое он тут же спрятал за привычной маской иронии. — Синий тебе идет, Грейнджер. Я знал, что не прогадал с цветом.

— Сосредоточься, Малфой, — она покраснела, но не отвела взгляд. — Мы говорим о том, что Камень, который украл Дирижер, может спасти Гарри.

— Камень Земли — это, по сути, батарейка для реальности, — Драко протянул маски Гарри и Гермионе. — Если Грейнджер права, и мы сможем отобрать его у Дирижера… мы сможем не только заткнуть дыру в Гринготтсе. Мы сможем создать для Салли «экзоскелет» из света. Своего рода голема, но совершенного.

— Тело… — прошептала Салли. Гарри почувствовал, как её надежда вспыхнула ярким, болезненным пламенем. — Свое тело. Я смогу взять в руки настоящий посох? Я смогу почувствовать вкус того кофе с корицей, а не просто его эхо в твоем мозгу?

— Да, — ответил Гарри вслух. — Мы достанем этот Камень.

Драко посмотрел на часы — старинный брегет на цепочке.

— Аукцион начинается через час. Нам пора. И помните легенду: я — Драко Малфой, меценат и коллекционер проклятий. Ты, Грейнджер — моя кузина из Франции, мадам Лестрейндж (не морщись, это самая страшная фамилия, которую я знаю, её там уважают). А ты, Поттер…

Драко окинул Гарри критическим взглядом.

— Ты — мой телохранитель. Немой. Без имени. Просто «Тень». Твой глаз скажет всё за тебя. Никто не посмеет задавать вопросы человеку с глазом, который светится как Авада, смешанная с Люмосом.

— Немой? — хмыкнула Салли. — Мне нравится. Молчание — золото. А когда придет время говорить, мы будем говорить огнем.

Гарри надел маску. Она плотно прилегла к лицу, скрывая шрам, но оставляя открытым правый глаз.

— Готовы? — спросил он.

Гермиона глубоко вздохнула и взяла Драко под руку. Тот накрыл её пальцы своей ладонью — уверенно, крепко.

— Вперед, — скомандовал Малфой. — В кроличью нору.

Они шагнули к камину, где уже ревело зеленое пламя, готовое перенести их в самую темную точку Лондона.

* * *

Косой переулок остался позади, как яркая, шумная витрина. Лютный встретил их тишиной и туманом, который пах сыростью Темзы и чем-то сладковато-гнилым — запахом черной магии, въевшейся в брусчатку за столетия.

Они шли не по главной улице, где торговали сушеными головами и ядами, а свернули в узкий, безымянный проулок, заканчивающийся глухой кирпичной стеной.

Драко шел первым. Его трость с серебряным набалдашником глухо стучала по камням.

— Держитесь ближе, — его голос был тихим, лишенным привычной надменности. — Здесь воздух имеет привычку дурманить. Если услышите шепот, зовущий по имени — не оборачивайтесь.

Гермиона, идущая под руку с Драко, крепче сжала его локоть. Она чувствовала, как под тонким шелком его рукава напряжены мышцы.

— Это место, — прошептала она, глядя на стену. — Я не чувствую здесь никакой магии. Абсолютный ноль.

— Именно, — кивнул Драко. — Это «Мертвая зона». Заклинания обнаружения здесь просто тонут. Идеальное место, чтобы спрятать то, что не хочет быть найденным.

Он подошел к стене. Там не было двери, только старый, проржавевший газовый фонарь, который не горел. Драко достал из кармана тяжелую монету — старинный золотой галлеон, стертый почти до гладкости, — и постучал ребром монеты по столбу фонаря.

Три раза. Пауза. Два раза.

Кирпичи не разъехались, как в «Дырявом Котле». Стена просто… перестала быть твердой. Она стала похожа на густой черный дым, висящий вертикальной пеленой.

— Маски, — скомандовал Драко.

Они надели бархатные полумаски. Мир через прорези сузился, стал кинематографичным.

— Помните легенду, — Драко повернулся к ним. Теперь он был не Малфоем-школьным-врагом, не Малфоем-союзником. В маске он стал Чужаком. Холодным, опасным аристократом. — Вы — мадам Лестрейндж. Взгляд поверх голов, Гермиона. Ты смотришь на них как на грязь, даже если они короли. А ты…

Он перевел взгляд на Гарри.

— Ты — Тень. Ты не существуешь, пока я не прикажу.

— Мне нравится этот спектакль, — прошелестела Салли в голове Гарри. — В нем есть стиль.

Они шагнули сквозь дым.

Ощущение было, словно они прошли сквозь ледяной водопад. Звуки улицы отрезало мгновенно.

Они оказались в лифте. Огромная кабина, обитая красным бархатом и темным деревом. Зеркала на стенах были старыми, мутными, и в них отражалось чуть больше, чем должно было.

Лифт начал опускаться. Плавно, беззвучно, но с ощущением, что они едут к самому центру Земли.

Гермиона глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь рук.

— Я ненавижу это, — прошептала она едва слышно. — Я чувствую себя… голой.

Драко, не глядя на нее, накрыл её руку своей. Его пальцы были теплыми.

— Это пройдет. Маска дает свободу, Грейнджер. Через пять минут ты поймешь, почему они это любят. Анонимность — самый сильный наркотик.

— Он прав, — заметила Салли. — Когда я надевала шлем Верховного Инквизитора, я переставала быть Салли. Я становилась Законом. Маска защищает душу от грязи, которую творят руки.

Лифт остановился. Двери — тяжелые, позолоченные решетки — разъехались.

Они вошли в «Tenebris».

Это был не клуб в понимании маглов. Это был собор греха.

Огромный зал с высоким куполообразным потолком, расписанным фресками, изображающими падение ангелов. Но ангелы падали не в ад, а в экстаз.

Свет был приглушенным, янтарно-золотым, исходящим от сотен свечей, парящих в воздухе без подсвечников.

Музыка. Она была везде. В углу, на небольшом возвышении, квартет музыкантов играл что-то тягучее, виолончельное. Глаза музыкантов были завязаны черными лентами. Они играли не по нотам, а по наитию, извлекая звуки, от которых вибрировала диафрагма.

И гости.

Десятки людей в смокингах и вечерних платьях. Все в масках. Венецианские бауты, маски животных, абстрактная геометрия, инкрустированная бриллиантами.

Никто не повышал голос. Разговоры велись полушепотом, сливаясь в единый, монотонный гул, похожий на молитву.

— Не верти головой, — процедил Драко, ведя Гермиону под руку. Гарри шел на шаг позади, справа. — Идем к бару. Нам нужно осмотреться.

Они прошли сквозь толпу.

Гарри чувствовал запахи. Дорогие духи. Табак. И под всем этим — запах крови. Не свежей, а ритуальной. Кто-то здесь использовал магию крови совсем недавно.

— Смотри, — Салли направила его внимание. — Вон тот, в маске шакала. У него на поясе ритуальный кинжал атлантов. А та женщина в перьях… её аура черная, как смола. Некромант.

Они подошли к барной стойке, вырезанной из цельного куска черного обсидиана. Бармен — абсолютно лысый человек с татуировкой змеи, обвивающей шею, — молча поставил перед Драко три бокала с прозрачной, дымящейся жидкостью.

— «Слеза Феникса» с каплей абсента, — тихо сказал бармен. — Ваш обычный заказ, мистер… М.

— Ты внимателен, Харон, — кивнул Драко, не притрагиваясь к бокалу. — Сегодня у нас особый интерес.

— Все интересы сегодня направлены на сцену, — бармен кивнул в сторону дальнего конца зала, где за опущенным занавесом угадывалась сцена аукциона. — Говорят, Лотом Номер Один будет не вещь. А Место.

— Место?

— Ключ от двери, которая ведет туда, где нет времени.

Гарри и Салли переглянулись (внутри его сознания).

— Камень Земли, — поняла Салли. — Они продают не сам камень. Они продают доступ к его силе.

Гермиона взяла бокал. Её рука в длинной перчатке выглядела изящно. Она сделала маленький глоток.

— И кто продавец, Харон? — спросила она голосом, в котором вдруг прорезались ледяные, властные нотки Беллатрисы Лестрейндж. Это было жутко и восхитительно одновременно. — Надеюсь, не какой-нибудь шарлатан?

Бармен на секунду замер, протирая стакан. Он посмотрел на Гермиону с уважением и опаской.

— Продавец называет себя Дирижером, мадам. Он не выходит к публике. Но его… куклы уже здесь.

Он глазами указал на ложу на втором ярусе.

Там, в полумраке, стояли две фигуры. Они были одеты в белые костюмы, резко контрастирующие с черным залом. На их лицах были маски. Не из ткани.

Из кости.

Гладкие, белые черепа без нижней челюсти.

— Вот они, — прошипела Салли. И Гарри почувствовал, как её ярость начинает нагревать его кровь. — Слуги Бездны. В белом. Какая ирония.

— Спокойно, — прошептал Драко, заметив, как сжались кулаки Гарри. — Не здесь. Мы не можем устроить бойню. Здесь защита такая, что Хогвартс покажется проходным двором.

— Нам нужно подобраться ближе, — сказал Гарри.

В этот момент музыка смолкла. Свет стал еще глуше, оставив освещенной только сцену.

На сцену вышел конферансье в маске с длинным клювом чумного доктора.

— Дамы и господа, — его голос, усиленный магией, был бархатным и обволакивающим. — Тени и призраки. Мы рады приветствовать вас на Вечере Тишины. Сегодня мы предлагаем вам то, чего нельзя купить за золото. Сегодня мы торгуем Вечностью.

Зал замер. Гермиона поставила бокал. Её пальцы дрожали, но она положила вторую руку сверху, успокаивая их.

— Драко, — шепнула она. — Вон там, у колонны. Кингсли.

— Что?

— Мужчина в маске льва. Это Кингсли Шеклболт. Министр Магии.

Драко и Гарри посмотрели в указанном направлении. Высокий, мощный мужчина действительно напоминал Кингсли. Он стоял неподвижно, скрестив руки на груди, и смотрел на сцену.

— Если Министр здесь… — прошептал Гарри.

— …то либо он под прикрытием, — закончил Драко. — Либо система прогнила гораздо глубже, чем мы думали.

— Или это не он, — предположила Салли. — Маска может скрывать кого угодно. Но одно я знаю точно: сегодня здесь прольется кровь. Я чувствую, как натягивается тетива.

Конферансье взмахнул рукой, и занавес на сцене пополз вверх.

Там, на черном бархате, лежал предмет.

Это не был Камень.

Это была девушка. Живая. Спящая.

Она парила в воздухе, окутанная той самой геометрией Бездны, что Гарри видел в пещере. И из её груди исходило слабое, ритмичное сияние.

— Лот номер один, — объявил конферансье. — «Сосуд». Живой носитель резонанса. Идеально подходит для тех, кто хочет… услышать музыку сфер.

— Мерлин… — выдохнула Гермиона. — Это Джинни.

Гарри почувствовал, как мир вокруг него взрывается. Джинни Уизли. Его бывшая девушка. Сестра его лучшего друга. Здесь. Как лот.

— Держи себя в руках! — крикнула Салли внутри, удерживая его тело от рывка. — Если ты сейчас атакуешь, они убьют её раньше, чем ты достанешь палочку! Думай, солдат!

Драко вцепился в плечо Гарри железной хваткой.

— Жди, — прошипел он в самое ухо. — Мы выкупим её. У меня хватит денег. Главное — не выдай себя.

Аукцион начался.