Заключенные (Imprisoned) (гет)

Они молча сидели в гостиной, расположившись, кто где. На коленях у Гермионы лежали бумаги, исписанные и изрисованные непонятными схемами и таблицами. Но она на них даже не смотрела. Она водила пальцем по краю верхнего пергамента и то и дело бросала взгляды на Малфоя: тот был совсем плох. Сидел на ковре возле камина, сложив руки на коленях, и потерянным взглядом смотрел на огонь. Гермиона вздрогнула, когда Малфой неожиданно чуть повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Она тут же отвела взгляд, опустив голову и уставившись на бумаги у себя на коленях.

— Ребята, я… — нарушила она тишину.

Гарри и Луна подняли на нее глаза, Малфой же, наоборот, отвернулся обратно к камину.

— Я пойду, пожалуй, в соседнюю комнату.

Гарри непонимающе уставился на нее.

— Не стоит, лучше быть сейчас всем вместе, — сказала Полумна.

— Луна, я не могу тут сосредоточиться, а мне надо просмотреть все это. Я чувствую, что в этих бумагах есть ответы. — Гермиона приподняла внушительную стопку бумаг на коленях.

— Мы тебе поможем, — начал было Гарри.

— Нет, — она покачала головой. — Для меня это отличный способ забыться на время, вы же меня знаете. А вас, наоборот, это все только сильнее утомит.

Гарри продолжал неуверенно смотреть на нее.

— Правда, Гарри, я буду в соседней комнате, — улыбнулась Гермиона. — Тем более, я бы хотела принять душ. Это действительно то, что мне сейчас необходимо. Да нам всем, в общем-то, не помешало бы, — она печально вздохнула, глядя на свои перепачканные ладони и рукава мантии в запекшейся крови.

— И потом, мне хочется немного побыть одной, — добавила она.

— Ладно, — наконец-то согласился Гарри. — Но только в соседнюю комнату.

Гермиона встала, собирая с пола многочисленные свитки пергамента.

— Может, тебе все-таки помочь? — спросила Луна, положив свою ладонь поверх ее руки.

— Нет, правда, я хочу побыть одна.

— Если что, Гермиона, сразу кричи, — сказал Гарри. — И не закрывай двери.

— Хорошо, — она кивнула и вышла из комнаты, напоследок бросив сочувствующий взгляд на сгорбившегося Малфоя.

Ей было страшно одной в прохладной ванной комнате, освещаемой лишь светом единственного факела, но Гермиона дала себе установку не думать о том, где сейчас находится. Она успокаивала себя мыслью, что в соседней комнате за стенкой сидят трое ее друзей. Ну… Двое, по крайней мере. Краем глаза она поймала в зеркале свое отражение и с неприязнью уставилась на него: ей не понравилось то, что она увидела, совершенно не понравилось. Синие, резко выделяющиеся на бледном лице круги под глазами, огромный синяк на скуле, ссадина на губе… А еще этот взгляд, испуганный, затаившийся, который, спустя месяцы после войны, она уже отвыкла видеть в зеркале. Гермиона прикрыла на секунду глаза. «Мерлин Великий, что же с нами будет?» — пронеслась в голове мысль. Гермиона открыла кран с горячей водой, дождавшись, пока ржавая вода сменится более-менее прозрачной, с отвращением скинула грязную одежду и встала под душ.

В сундуке возле кровати она нашла несколько наскоро покиданных туда чистых мужских брюк и рубашек — очевидно, человек, который тут жил, собирался в большой спешке. И так и не собрался…

Гермиона выбрала пару вещей и оделась, стараясь не думать о том, что случилось с их предыдущим владельцем. Одежда оказалась велика, но это было все-таки лучше, чем надевать снова грязную, порванную и, самое ужасное, пропахшую кровью мантию. Гермиона еще раз сходила в ванную, чтобы попытаться привести в порядок волосы перед зеркалом, а затем, пристроив факел поудобнее, так, чтобы можно было спокойно читать в его свете, уселась на кровати и углубилась в чтение.

Вернее, чтением это вряд ли можно было назвать, скорее, изучением — все бумаги были на незнакомом языке. Попадалось что-то и на английском, в основном, надписи в заголовках таблиц и отдельные приписки на полях, но все, что поняла из них Гермиона — в доме проводили какую-то операцию или эксперимент, что-то в этом роде. «Ну, хоть что-то, — думала она. — Хотя, чем это нам может помочь?»

Где-то полчаса спустя дверь приоткрылась, и в проеме показалась белокурая голова Полумны.

— Привет. — Она прошла в комнату и огляделась, затем остановила взгляд на Гермионе, сидевшей в центре большой кровати. — Красивая одежда у тебя.

— Эмм.. — Гермиона опустила голову, чтобы посмотреть на выцветшую футболку ужасного зеленого цвета, которая была на ней надета. — Спасибо. Я ее... одолжила у прежних жильцов.

— О... — подняла брови Луна. — Тогда не забудь вернуть ее потом на место, а то эти жильцы расстроятся.

Гермиона поспешила заверить подругу, что обязательно вернет все в целости.

— А что с документами? — Луна кивком головы указала на бумаги, разбросанные вокруг Гермионы по всей кровати.

— Ничего, — вздохнула она. — А как там Гарри с Малфоем?

— Ушли в другую комнату, помыться.

— Вместе?! — Гермиона подняла одну бровь.

— Хм, действительно, это прозвучало весьма… двусмысленно. — Луна на секунду задумалась. — Ты не против, если я тоже помоюсь в твоей душевой? Страшно идти в другую комнату.

— О, конечно. Да, и, — Гермиона указала на сундук со скомканной одеждой, — вот, выбирай, что душе угодно.

Луна слабо улыбнулась и исчезла в душе, прихватив с собой стопку чистой одежды. Когда она вернулась обратно, посвежевшая, но все равно выглядящая не лучшим образом, Гермиона как раз приступала к изучению очередной таблицы с набором каких-то цифр. В тот же момент в дверь постучались. Не дожидаясь ответа, на пороге возник взлохмаченный Гарри, одетый в несуразно огромную серую рубашку.

— Вы как тут? Там в соседней комнате есть чистая одежда, если хотите… — он остановил свой взгляд на девчонках. — О, вы, вижу, тоже что-то нашли.

Гермиона молча кивнула, Луна улыбнулась.

— Как продвигается? — Гарри вошел в комнату и присел на кровати. — Что-нибудь нашла?

— Нет, — второй раз за последние полчаса помотала Гермиона головой.

Дверь в комнату осталась открытой, и она заметила Малфоя, который стоял в коридоре, запустив руки в карманы.

— Драко? — окликнула она его.

Малфой вопросительно приподнял бровь, и Гермиона вздохнула:

— Ты так и будешь там стоять? Не хочешь зайти?

Он сделал пару шагов к комнате и остановился на пороге, запустив пальцы во влажные после душа волосы.

— Все, чего я сейчас хочу, это рухнуть прямо здесь на полу и заснуть.

Луна тут же зевнула, как бы соглашаясь с этим утверждением.

— Я думаю, ночь нам всем лучше провести в одной комнате, на всякий случай. — Гарри встал с кровати и направился к выходу. Малфой посторонился. — Гостиная подойдет? Там тепло, и кресел много.

Луна закивала и направилась вслед за ним.

— Гермиона, ты идешь?

— Я еще немного почитаю и приду, — ответила она. — Кажется, я наткнулась на что-то интересное.

На самом деле, ей просто хотелось еще немного побыть в одиночестве.

— Хорошо, если что… — начал Гарри.

— Да, да, конечно, я помню, — слегка улыбнулась она.

Гарри кивнул напоследок и вышел из комнаты, оставив дверь приоткрытой.

Гермиона еще немного посидела над бумагами и, наконец, когда поняла, что уже ничего не соображает, отложила в сторону листы пергамента. Она положила под голову подушку и улеглась поудобнее, прикрыв глаза, намериваясь отдохнуть пять минут и снова приступить к работе.

Очнулась она от того, что дверь в коридор негромко хлопнула. Гермиона резко села на кровати, пытаясь понять, где находится. Потом рука рефлекторно дернулась к подушке — под ней она обычно держала свою палочку, когда спала.

— Это всего лишь я, Грейнджер, — раздался в темноте негромкий голос.

Сердце, до этого подпрыгнувшее в груди, вновь вернулось на свое место, все еще заходясь стуком.

— Мерлин, Малфой, ты меня напугал.

— Неудивительно, — Драко хмыкнул и сделал шаг в комнату, слегка покачнувшись. Гермиона подозрительно сузила глаза.

— С тобой все в порядке?

— Все просто замечательно. — Малфой уселся рядом с ней на кровати, и Гермиона тут же уловила запах спиртного.

— Боже, ты что, пьян? Где ты взял алкоголь?!

— Там… — Малфой неопределенно махнул рукой, в которой была зажата наполовину опустошенная бутылка огневиски. — В одной из комнат.

— Ты бродил по комнатам? — Гермиона ушам своим не верила. — Один? С ума сошел?!

— Мне не спалось. — Малфой тряхнул головой и сделал глоток из бутылки.

Гермиона промолчала. Она перевела взгляд на документы, раскиданные по кровати и на полу, куда, очевидно, стряхнула их, когда задремала. Драко взял пергамент, исписанный беспорядочным набором цифр, и принялся его изучать с преувеличенным интересом.

Так они сидели молча минут пять, со стороны это выглядело весьма… необычно. Наконец Малфой отложил в сторону листок и повернулся к Гермионе.

— Как думаешь, Грейнджер, — он устроился поудобнее, поджав одну ногу под себя, — кто все это придумывает?

— Что «это»? — непонимающе уставилась на него Гермиона, ощущая себя неуютно рядом со слизеринцем. — Этот… дом?

— Нет. — Драко помотал головой. — Вообще, все. Все, что с нами происходит. Ты веришь в какие-нибудь высшие силы? Ну, вроде Мерлина или Бога?

Гермиона приподняла брови. Малфой искривил рот в подобие усмешки и сделал новый глоток. Гермиона недовольно уставилась на бутылку в его руке.

— После всего, что случилось в моей жизни, скорее нет, — ответила она.

— Что «нет»?

— Не верю.

Малфой внимательно посмотрел на нее:

— И после чего же?

— После этой нашей войны, например. — Гермиона неопределенно махнула рукой и сдернула с кровати плед, укутываясь в него поплотнее.

— О… Война… — протянул Малфой. — Уж что ни говори — ваша победа... Тут и остается только что поверить в высшие силы. Ты хоть понимаешь, что это как … — Малфой взмахнул рукой, подыскивая слова, при этом рукав его рубашки немного задрался. — Как идти с зубочисткой на дракона и выйти победителем в этой схватке…

— Малфой, не смей говорить, что мы победили благодаря чуду. Эта победа далась нам очень дорогой ценой, и многие отдали жизни за нее!

Гермиона ждала ответной вспышки от него, но, вопреки ее ожиданиям, Драко лишь негромко проговорил:

— Крэббу тоже не хотелось умирать, знаешь ли…

И снова в комнате ненадолго воцарилась тишина. Гермиона непроизвольно кинула взгляд на левую руку Драко, где из-под закатанного рукава выглядывала часть татуировки. Гермиона сглотнула. Малфой проследил за ее взглядом и невесело усмехнулся, пошевелив рукой, чтобы скрыть потускневшую метку.

— Что, неприятное зрелище, да, Грейнджер?

Она ничего не ответила. Малфой снова приложился к бутылке.

— А еще?

Гермиона непонимающе на него посмотрела.

— Что?

— Ну, ты сказала: «Войны, например». А еще?

— А… — Гермиона перевела взгляд на окно за спиной Малфоя. Небо было чистым и невероятно черным, с мерцающими на нем звездами-бусинками. — Еще этот дом…

— Ммм… — задумчиво протянул Драко. — Загадочный дом с привидениями.

Он, вслед за Гермионой, уставился в окно.

— Дом, где водится какая-то ненасытная хрень.

Гермиона вздрогнула, в груди что-то защемило — ей совсем не хотелось вспоминать о том, где они, и что здесь творится.

— Которая убивает наших друзей.

— Малфой, замолчи, будь добр.

Парень дернул плечом и сделал очередной глоток огневиски.

Гермиона постаралась представить себе это все стороны.

Вот он задумчиво глядит куда-то прямо перед собой, а она, не отрываясь, смотрит на бутылку, которую он вертит в руках. Оба думают о чем-то. Хотя, наверно, нетрудно догадаться, о чем.

— Мы встречались на пятом курсе, — совершенно неожиданно произносит Малфой слегка заплетающимся языком. Гермиона поднимает на него удивленный взгляд.

— С Панси, — добавляет Драко, все так же странно глядя вперед.

Гермиона молчит, и он продолжает:

— Она была та еще стерва.

Гермиона удивленно моргает. Драко переводит на нее расфокусированный взгляд.

— Но она была моим другом. — Он делает большой глоток из горлышка, запрокинув голову, и медленно прикрывает глаза. — Черт возьми, моим единственным гребаным другом.

— М… Малфой…

Драко вопросительно смотрит на Гермиону, приподняв одну бровь.

— Мне кажется, тебе уже хватит, — тихо произносит она. — Не стоит сейчас напиваться.

— Иди к черту, грязнокровка. Делаю, что хочу. — И он демонстративно делает еще один большой глоток из бутылки, чуть поперхнувшись.

Гермиона вздыхает от мысли о том, что именно из-за алкоголя они сейчас здесь. Если бы они не напились тогда, не затеяли драку…

— Малфой, я тебя понимаю. Но… я серьезно, оставь это. — Она тянется к бутылке, надеясь забрать ее у Драко.

— Ты идиотка, Грейнджер. — Малфой недовольно отдергивает руку с бутылкой, и часть ее содержимого выплескивается на ковер. — Ни черта ты не понимаешь!

Гермиона смотрит на темное, расползающееся по ковру пятно; в воздухе повисает едкий запах спиртного. В глазах начинает щипать, и Гермиона чувствует, как скапливаются давно просившиеся слезы.

— Не понимаю? — сиплым голосом спрашивает она, смахивая первую побежавшую по щеке слезинку. — Не понимаю??? Невилл тоже был моим другом!

Она всхлипывает, пытаясь прогнать вторую слезинку, но за ней течет третья, а затем еще и еще. Малфой молча смотрит, как она размазывает слезы по лицу тыльной стороной ладони.

— Ведь он… — Гермиона глубоко вдыхает, пытаясь успокоиться, но едва ли это помогает. — Он был замечательным. Он был… А мы его бросили в этом чертовом проходе на съедение этой чертовой твари!

Гермиона, не стесняясь, плачет, даже не закрывая лицо руками. Просто сидит и рыдает, безвольно опустив руки на кровать по обе стороны от себя, предоставив слезам стекать по щекам и капать с подбородка. Малфой, глядя на мокрые дорожки на ее лице, все так же молча протягивает ей бутылку.

Гермиона смотрит на плещущуюся жидкость внутри пузатой склянки, как-то отрешенно думая о том, что напиваться сейчас — смерти подобно. Ведь если что, — а оно обязательно будет, это «если», — и они, пьяные, не смогут за себя постоять. Но эта мысль далеко, где-то в уголке подсознания, а бутылка с огневиски — вот она, прямо перед носом, в слегка подрагивающей руке Малфоя.

— Выпей, Грейнджер.

И Гермиона хватает бутылку, делая сразу три огромных глотка, чувствуя, как виски обжигает горло и растекается теплом по венам. Она делает еще глоток, и еще, пока Малфой не отбирает у нее бутылку, чтобы самому допить остатки. Предметы в комнате приобретают неестественную четкость, и в голове становится легко и пусто. И наконец-то к Гермионе приходит странное осознание того, что она сидит сейчас рядом с Малфоем — Малфоем! — на одной кровати и пьет с ним огневиски из одной бутылки. И она протягивает руку и касается его плеча указательным пальцем, чтобы убедиться, что это действительно он, а не какой-нибудь мираж.

— Что ты делаешь, Грейнджер? — Драко смотрит на нее затуманенным взглядом.

Гермиона неопределенно хмыкает и мотает головой, пытаясь избавиться от наваждения.

— Расскажи о ней.

— Рассказать о ком, грязнокровка? — спрашивает Малфой, наверняка прекрасно понимая, о чем его просят.

— Расскажи о Панси.

— Почему я должен что-то тебе рассказывать?

Гермиона сама не знает, почему. Просто так… надо.

— Тебе станет легче. — Она совершенно не думает о том, что сейчас говорит. — В тот день, когда погиб Невилл… Мы с Луной тогда долго о нем говорили. Мы плакали и говорили. И это помогает, знаешь… Просто, не держи все в себе.

— А я так привык. — Он смотрит на нее неожиданно совершенно серьезными глазами. — Всю свою жизнь, понимаешь? Всю свою долбанную жизнь. И… Какого черта я несу, Грейнджер? — Он вздыхает и запускает руку в свои светлые и в кои-то веки растрепанные — запомни этот момент, Гермиона — растрепанные! — волосы.

Гермиона пожимает плечами.

— У тебя просто не было настоящих друзей, — говорит она.

Малфой вздыхает.

— У меня были друзья, — с акцентом на слове «были». — Панси. Крэбб. Блейз… — На последнем слове Драко вздрагивает.

— Нет. — Гермиона сильно мотает головой, отчего волосы разлетаются во все стороны. — Настоящим друзьям все рассказываешь. Им доверяешь. — Она смотрит прямо ему в глаза. — Ты кому-нибудь доверяешь, Драко?

Малфой тоже смотрит на нее. Гермиона не может понять, о чем он сейчас на самом деле думает. Холодные и пустые, ровным счетом ничего не выражающие, серые глаза.

— Нет, — просто отвечает он и встает с кровати, с громким стуком ставя пустую бутылку на прикроватный столик. — Это не про меня.

И он уходит, прикрыв за собой дверь — Гермиона слышит, как удаляются его шаги по коридору. Она закрывает глаза и опрокидывается назад, на кровать, крепко обняв себя руками за плечи.

Она вспоминает Блейза — малознакомого, молчаливого парня. Который всегда недовольно хмурился, когда Малфой особенно сильно задирался перед Гарри.

Она вспоминает Панси — высокомерную слизеринку, когда-то предложившую сдать Гарри Волдеморту. Которая, однако, так искренне плакала и переживала, когда два первокурсника — со Слизерина и Гриффиндора — пропали в Запретном лесу, и огромной толпой преподаватели и старосты прочесывали лес всю ночь.

И, конечно, она вспоминает Невилла. Милый Невилл, как же так? Верный, добрый, всегда с милой, извиняющейся улыбкой на губах, готовый отдать все за друзей. Вечно что-то теряющий и упорно взрывающий котлы на зельях. Боже, из всех людей он меньше всех заслужил такую смерть.

А еще… Еще Гермиона думает о Малфое, бредущем сейчас где-то по дому, пошатываясь от выпитого огневиски; о грубом, надменном Малфое, который вечно обзывает ее «грязнокровкой» — уже скорее по привычке, чем из желания задеть ее, ведь Гермиона давно уже никак не реагирует на это прозвище. Она думает о черной метке на его руке, о попытках убить Дамблдора на шестом курсе, о Люциусе, который вряд ли спрашивал мнение сына насчет желания прислуживать Темному Лорду. Думает о чертовом Малфое, с которым только что пила огневиски из одной бутылки, которому не с кем поговорить, не с кем поделиться, некому довериться… Думает…

Нет, уже ни о чем. Все мысли сбиваются в кучу, путаются, и она забывается неспокойным, тревожным сном, измотанная событиями последних дней и совершенно ослабленная страхом за себя, за друзей, за будущее.

* * *

В комнате определенно кто-то был, она не могла ошибиться — рядом скрипнули половицы, а потом Гермиона уловила чье-то тихое дыхание. Она открыла глаза, окончательно согнав с себя остатки сна, и медленно приподняла голову с подушки. Было темно — факел, который она оставила у изголовья кровати, давно погас. Сначала она ничего не смогла различить в темноте, но затем, опустив взгляд чуть пониже, чуть не закричала: возле кровати кто-то был. Буквально полсекунды она раздумывала о том, что делать дальше. Еще через секунду до нее дошло, что тот, кто сидел сейчас рядом на полу и с чем-то возился, определенно не мог быть этим чертовым туманом. Гермиона моргнула.

— Малфой, это снова ты?!

Драко рядом вздрогнул и замер.

— Черт возьми, Грейнджер! — произнес он секунду спустя.

— У тебя хобби такое — пугать меня? — зло спросила Гермиона. Какого черта ты тут делаешь?

Драко поднялся на ноги и принялся отряхиваться. Все это время Гермиона смотрела на него и ждала ответа, скрестив руки на груди.

— А что, мне нельзя тут быть? — в конце концов нагло осведомился Драко заплетающимся языком, и Гермиона поняла, что он все еще пьян.

— Малфой! — окончательно рассердилась она. — Иди к себе!

— Где хочу, там и буду!

— Ты мне мешаешь!

— Может, я пришел полюбоваться на тебя.

Гермиона в шоке уставилась на него. Да, Малфой определенно был абсолютно, совершенно, беспросветно пьян.

— Серьезно, Малфой, я жутко устала, и у меня болит голова, — стараясь не выдать своего раздражения в голосе, произнесла Гермиона. — Так что избавь меня от своего присутствия.

— Фи, какая ты злая, — протянул Драко, и Гермиона насмешливо фыркнула.

Малфой взялся за ручку двери и уже собрался уходить, как вдруг обернулся и сказал:

— А вообще, Грейнджер, ты чертовски красивая.

Этого она стерпеть уже не могла, рука автоматически потянулась к подушке, чтобы швырнуть ее в уже закрывшуюся за наглым хорьком дверь. А потом на лице у Гермионы расцвела дурацкая, совершенно глупая и абсолютно, как она полагала, неуместная сейчас улыбка.

* * *

Все утро они посвятили разбору документов, предварительно позавтракав. Гермиона сидела на коленях и водила пальцем по строкам очередного пергамента, сверяясь параллельно еще с тремя разными листами, пытаясь проследить хоть какую-нибудь связь. Гарри и Луна методически пролистывали книги, найденные в кабинете. Малфой изучал выделенную ему Гермионой стопку документов, которые она уже просмотрела накануне — мало ли что она могла пропустить или не заметить.

Гермиона взяла очередные листы пергамента, соединенные ржавой скрепкой, и быстро пролистала их. Взгляд зацепился за нечто наподобие эскиза на одной из страниц.

— Гарри, глянь ка на это. — Она протянула другу развернутый пергамент.

Малфой, который сидел неподалеку, привстал и заинтересованно глянул через плечо Гарри.

— И что это, Грейнджер? Детские каляки-маляки?

— Ничего не напоминает?

— Напоминает. Потрепанную парадную мантию Снейпа.

— Вообще-то, — Гарри взял у Гермионы свиток из рук, — похоже на дементора.

Малфой внимательней вгляделся в схематический рисунок, в рамочку обведенный в левом углу пергамента.

— Ну, что-то есть, — неуверенно согласился он.

— Вот именно! — Гермиона оживленно кивнула, устраиваясь в кресле напротив них. — Исследования, дементоры, жуткий холод при приближении этой твари, панический страх, который мы при этом ощущаем…

— Хочешь сказать, что этот туман — дементор? — слегка дрожащим голосом спросила Луна, изучая рисунок.

— Не знаю, но согласитесь — сходство есть. Хоть и не внешнее, конечно… — Гермиона отобрала у Гарри пергамент обратно и принялась изучать текст на нем. — Ну почему, почему все на этом дурацком языке? Была бы хотя бы латынь!

Гарри встал с дивана и принялся прохаживаться по комнате.

— Ты сказала, будто бы тут, скорее всего, проводились какие-то исследования. Значит, исследования были связаны с дементорами? — спросил он.

— Вполне вероятно, — снова кивнула Гермиона. Глаза ее лихорадочно блестели: наконец-то она наткнулась на что-то стоящее. Малфой скептически продолжал глядеть на листы бумаги в ее руках.

— Дементоры, Грейнджер… Они высасывают душу, но не трогают тело. Та же тварь расчленила Блейза на три части, мы видели это своими глазами.

Гермиона сглотнула.

— Но вы же не будете отрицать, что холод при приближении тумана наступает точно такой же… — сказала Луна.

— Все равно. — Драко облокотился на спинку дивана. — Все равно ничего полезного мы из этих бумаг не вынесли, как я и говорил.

— Почему? — повернулся к нему Гарри. — Теперь мы знаем, что эта хрень как-то связана с дементорами. Не факт конечно, но все же…

— И что? — Малфой приподнял бровь.

— Ну, дементоры боятся патронусов…

— Вот только мы лишены магии. — Луна печально улыбнулась. — Это так сложно — жить без магии, я и не представляла…

Гермиона нахмурилась — какая-то мысль появилась в голове. «Вспоминай, вспоминай».

— Патронус! Ну конечно! — Она вскочила с кресла, раскидав бумаги по полу. — То серебряное свечение, и та вспышка в подвале! Это был патронус!

Три пары глаз смотрели на нее с недоумением.

— Откуда бы там ему взяться? — осторожно спросил Гарри.

— Защитные чары! Я почти уверена, на дом наложены защитные чары. Которые призваны сдерживать эту штуку в стенах дома. А может… Тут же сразу столько теорий появляется! — Гермиона чуть в ладоши не захлопала.

Гарри задумчиво посмотрел в окно.

— Если на доме защита, удерживающая этот чертов туман…

— Чары, скорее всего, будут держаться, пока туман… жив, — продолжил Малфой.

— И мы не сможем выбраться до тех пор, — закончила общую мысль Луна, ковыряя пальцем обивку на диване.

Гермиона возбужденно ходила из угла в угол, покусывая нижнюю губу.

— Все это лишь догадки, но это ведь лучше, чем ничего не знать, верно? — Она повернулась лицом к остальным. — По крайней мере, у нас теперь есть два варианта: либо продолжать исследовать дом — мы же не были еще на чердаке — в поисках возможного выхода, либо попытаться как-то избавиться от тумана. Тогда, возможно, чары ослабнут, и мы сможем отсюда аппарировать. Или элементарно открыть входную дверь.

— Звучит… Ммм… Не слишком элементарно, — поджал губы Малфой.

— Во всяком случае, я теперь чувствую себя не так безнадежно, — произнес Гарри.

Луна повернулась к нему:

— О, никогда не следует отчаиваться, мы обязательно выйдем отсюда.

— И все же, — Малфой обвел взглядом остальных, — я до сих пор не понимаю, что нам дают эти знания. Как избавиться от тумана, мы не имеем ни малейшего понятия. А дом исследовать до конца нам все равно бы пришлось.

— Лучше знать хоть что-то, чем ничего, — отрезала Гермиона. — Если бы мы с самого начала внимательно изучили эти бумаги…

— Мы бы все равно поперлись в этот чертов подвал, — перебил ее Малфой. — И все равно ничего бы не смогли сделать против той твари!

Гермиона зло посмотрела на него.

— Ладно, давайте доразберем документы и решим, что делать дальше, — предложил Гарри в надежде разрядить обстановку, и первым уселся на диван, взяв в руки отложенную книгу. Остальные молча последовали его примеру.

Среди листов пергамента, соединенных скрепкой, нашлось еще несколько похожих рисунков. Просмотр же остальных бумаг больше ничего им не дал. Хорошо, они знали теперь (по крайней мере, могли догадываться), с чем имеют дело. Но это ни на йоту не приближало их к ответу на главный вопрос — как выбраться?

К шести часам вечера, когда Гермиона поняла, что никто уже видеть не может эти бесконечные стопки бумаг, она поднялась с колен и потянулась.

— Предлагаю спуститься вниз и поесть, — сказала она. — И на этом сегодня остановиться. Все равно скоро стемнеет, а тратить постоянно спички на разжигание факелов не хочется.

— А что мы будем делать завтра? — спросила Луна.

— Попытаемся пройти на чердак. — Гарри встал за Гермионой и усталым взглядом обвел комнату. — И, черт возьми, предлагаю порыться в остальных комнатах, может, мы найдем еще какие-нибудь записи.

— Гарри, от тебя ли я это слышу? — пробормотала Гермиона.

Гарри не услышал, а Малфой, сидящий неподалеку, хмыкнул и тоже поднялся на ноги.

— Ну что, идем трапезничать?

Они спустились в кухню на первый этаж. Утром Луна наткнулась на малоприметный шкаф в одной из кладовых, и теперь к их прекрасной каше шла в дополнение консервированная фасоль. Гермиона всегда думала, что терпеть не может фасоль. Ни в каком виде. Странно, оказалось, это самое вкусное, что она когда-либо ела за всю свою недолгую жизнь.

— Я бы не отказался сейчас от тыквенного сока. — Гарри мечтательно уставился прямо перед собой, подперев щеку кулаком.

Малфой скептически хмыкнул:

— За семь лет обучения в Хогвартсе я напился этого сока на всю свою оставшуюся жизнь. Порой за обедом мне казалось, что я сам превращаюсь в тыкву.

— Тыквенный сок прекрасно очищает организм, — заметила Луна. — Я бы сейчас не отказалась от пары глоточков.

— Ну, сок я не обещаю, — ухмыльнулся Драко. — Но вчера я наткнулся на кое-что поинтересней.

Он кинул на Гермиону мимолетный взгляд. Та лишь скривила губы в ответ и уставилась в свою тарелку.

— О, Малфой, и что же это? Огневиски двадцатилетней выдержки? — спросил Гарри.

— Поттер, в кого ты такой проницательный? Хотя, о длительности выдержки мы можем лишь догадываться.

— Ты серьезно? — Гарри подался вперед

— Более чем, — еле слышно проворчала Гермиона.

— Напиться бы к чертовой матери и обо всем забыть. — Гарри тяжело вздохнул и отодвинулся от стола.

— Да, однажды мы уже напились… Дня три назад, — невесело озвучил Малфой. — После чего угодили сюда.

— Ночью я подумала о том же, — хмыкнула Гермиона.

Гарри понуро кивнул.

— Интересно, что творится сейчас в Хогвартсе? — спустя минуту, вновь заговорила Гермиона. — Ищут ли нас?

Вообще странно, но эта мысль еще ни разу не посещала ее с их первого дня пребывания здесь.

— Будем надеяться, что ищут, — ответил Гарри.

— Хотя вряд ли там, где надо, — добавил Малфой.

Они немного посидели еще за столом, разговаривая на нейтральные темы. А потом двинулись обратно в гостиную. На улице уже стемнело, поэтому дом внутри вновь погрузился в пугающий полумрак. Гермиона шла позади парней, смотрела Малфою в спину и думала о том, что тот может быть вполне терпим, когда не строит из себя высокомерного ублюдка. Черт возьми, с ним даже можно нормально разговаривать. Правда, только когда он пьян.

— Гермиона… — окликнула ее сзади Луна.

Гермиона обернулась. Подруга стояла к ней спиной, вглядываясь в оставшийся позади коридор.

— Там что-то шевельнулось!

Гермиона подошла к Луне, взяла ее за руку и потянула за собой.

— В таком случае, я думаю, нам лучше поскорее подняться наверх, — сказала она.

— Нет, я видела… — Луна высвободилась из хватки подруги и сделала шаг назад. — Это был не туман, я видела человека.

— Человека? — у Гермионы засосало под ложечкой. — Ты не могла видеть человека. В любом случае, что бы ты ни видела, давай отсюда уйдем.

— Ты не понимаешь… — Луна помотала головой и сделала еще один шаг в темноту коридора. — А вдруг это важно?

— Луна, что ты несешь? — Гермиона преодолела расстояние, которое их разделяло, вновь взяла Полумну за руку и потянула назад, с опаской глядя в даль коридора.

Несколько факелов, еще оставшихся на стенах, мигнули и погасли. Остался лишь слабый далекий свет позади, льющийся из холла. Стало действительно страшно.

— Мы минуту назад там ужинали, и никого там не было, — дрожащим голосом сказала Гермиона. — Тебе показалось.

— Гермиона? Луна? — послышался встревоженный голос Гарри, который, очевидно, только сейчас заметил, что девушки оторвались.

— Мы идем, идем, — крикнула в ответ Гермиона, обернувшись.

В тот же миг она почувствовала, как Луна вырвала свою руку из ее и кинулась назад с криком: «Невилл!». Гермиона резко повернулась.

И в ужасе застыла.

Там, в конце коридора, почти напротив дверей в столовую стоял… Да, там стоял Невилл Лонгботтом, собственной персоной. Бледный и растрепанный Невилл.

— О Боже…

— Гермиона, что там у вас случилось? — снова голос Гарри, и их с Малфоем торопливые приближающиеся шаги.

Гермиона смотрела, как к Невиллу подбегает Луна, протягивает к нему руку. Что-то не так. Что-то…

— Луна, стой! Нет!

Гермиона бросилась вперед. И в ту же секунду Невилл странно дернулся в сторону и как будто… Растворился в стене. Зато на его месте… Гермиона закрыла рот руками.

— Что происх… — Из-за поворота показались Гарри с Малфоем и остановились возле Гермионы, огромными глазами глядя вперед.

Луна закричала и отступила назад, споткнулась и растянулась на полу. На месте, где только что стоял Невилл, заклубился этот адский, чтоб-ему-сдохнуть, туман.

— Полоумная, мать твою, беги! — Малфой дернулся было вперед, но Гарри опередил его, в несколько шагов преодолев разделявшее их с Луной расстояние, и, схватив ее за руку, дернул на себя со всей силы.

Полупрозрачные щупальца тумана окутали ноги когтевранки, Гермиона запоздало почувствовала, как дохнуло холодом. Она стояла в оцепенении, наблюдая, как Гарри помогает Луне подняться, как их силуэты скрываются в окутывающем их черном тумане.

— Гарри! Луна! Нет!

Тут же Драко толкнул ее назад, к холлу, отчего она чуть не упала на пол, но, вовремя подхваченная Малфоем, удержалась на ногах. Она успела заметить, как Гарри буквально выдергивает Луну из тумана, и бросилась назад, увлекаемая Малфоем: в холл, по лестнице на второй этаж, обернувшись напоследок: Гарри с Луной не отстают, а туман сзади пропал, как будто его и не было. Малфой толкнул дверь в гостиную, они вчетвером ввалились в комнату и рухнули на ковер, захлопнув дверь обратно. Сердце колотилось как ненормальное.

— Боже, оно все-таки проникло в дом.

* * *

— Но там был Невилл, я же его видела! А потом он вдруг… Пропал. И откуда-то полез этот туман…

— Луна… — Гермиона сжала руку подруги, которая смотрела на остальных большими, непонимающими глазами. — Луна, я тоже видела Невилла. Но это не мог быть он.

— Почему?! Вдруг он выжил?

— Луна, — Гермиона в очередной раз повторила ее имя, заставляя перевести взгляд на себя. — У Невилла были сломаны обе ноги… Он не мог там стоять. Это была ловушка.

— О, Мерлин! — Луна глубоко вдохнула.

Гарри сидел на диване и, нахмурившись, переводил взгляд с одной девушки на другую.

— Грейнджер, что все это, черт возьми, значит? — раздраженно спросил Малфой, сидевший рядом.

Гермиона посмотрела на него.

— Это значит, что наш туман может вызывать галлюцинации.

— Ты хочешь сказать, он хотел… заманить Луну? — Гарри в ужасе уставился не подругу. Гермиона кивнула:

— Скорее всего, так и есть.

— Час от часу не легче. — Малфой уронил голову на руки. — Получается, эта тварь еще и думать умеет. И теперь, к тому же, разгуливает по дому.

— Я… Не думаю. — Гермиона неуверенно оглядела остальных. — Когда мы поднимались по лестнице, тумана в коридоре уже не было. Мне кажется, в самом доме он находиться не может.

— Но он откуда-то там взялся, в этом коридоре!

Гарри устало потер лоб.

— Там может быть какой-нибудь тайный проход, вроде того, что мы уже однажды нашли... — предположил он. — Черт, этот туман нас почти окружил. Было так…

— Холодно, — подсказала Луна.

Гарри кивнул, Гермиона поежилась. В комнате на минуту воцарилась тишина.

— Я бы не отказался сейчас чего-нибудь выпить, — заметил, наконец, Гарри.

— Надо же, Поттер, — Малфой поднял на него насмешливый взгляд, — никогда не думал, что скажу это, но… Я с тобой согласен.

С этими словами он встал и достал откуда-то из-за шкафа непочатую бутылку огневиски. Он открыл ее, сделал глоток и передал Гарри.

— Ну что? За мир во всем мире?

Гермиона ухмыльнулась.

«Малфой, а ты, оказывается, можешь быть человеком. Когда захочешь…»