Иллюзия жизни (джен)

Глава Департамента Магического Сотрудничества Бартемиус Крауч, недавно получивший пост председателя Визенгамота вместо Джастина Кроули, проживал в восьмидесяти милях от Лондона в городке Норвич. Дом Крауча был расположен в тупике Нинемс Корт, недалеко от северного шоссе Чапел-Филд. Тупик заканчивался небольшой парковой зоной, имеющей треугольную форму. По углам самой длинной стороны «треугольника» среди деревьев стояли два дома. Третий, расположившийся в отдалении среди молодых лиственниц и пышно разросшегося ягодного тиса с золотисто-желтой хвоей, могли увидеть только волшебники. Для маглов это была просто небольшая лужайка, на которую по неизвестным причинам никто не ступал. Ни одна тропинка не вела к дому. Здесь не было лавочек, беседок, в которых можно сидеть, наслаждаясь теплым вечером. Это был ничем не примечательный участок парка, за которым находилось скоростное шоссе.

Грюм и Скримджер разглядывали добротный трехэтажный дом с балкончиками, застекленной верандой и двумя уровнями палисадника. Каминная труба гордо возвышалась над красной остроконечной крышей. Цветы в горшках, выставленных на подоконниках, наводили на мысль, что хозяева привыкли ценить уют, комфорт и спокойную жизнь; а кроме того, имеют неплохой достаток.

Мракоборцы поднялись по каменным ступеням, ведущим на второй уровень палисадника, и постучались в черную лакированную дверь, на которой висела золоченая табличка с символикой Министерства Магии, именем Крауча и перечнем всех занимаемых им должностей. Грюм указал на нее Скримджеру, и авроры понимающе хмыкнули: Бартемиус Крауч был карьерист, каких мало; он мог работать сутками напролет, вкладывая в работу всю душу, особенно если знал, что ему это зачтется.

Дверь открыла домашний эльф, закутанная в белоснежное полотенце с вензелем рода Краучей. Она вопросительно посмотрела на неожиданных посетителей и, отступив в сторону, тоненьким голосом пропищала:

— Добро пожаловать, господа! О ком прикажете доложить?

— Руфус Скримджер из отдела охраны правопорядка. Мы с официальным визитом, — суровым голосом ответил Скримджер.

— Что случилось? — спросил Крауч, выходя из столовой и вытирая салфеткой рот.

— У меня есть документ, на который требуется ваша подпись, — Скримджер вынул из кармана пергамент. — Согласно заявлению Алисы и Фрэнка Лонгботтомов, мы обязаны произвести арест подозреваемого для дальнейшего расследования дела о нападении на мирных граждан, а также для выяснения причастности подозреваемого к организации Упивающихся Смертью. Подпись нужна, чтобы доставить подозреваемого прямо в Азкабан.

— Давайте, я подпишу, — деловито произнес Крауч, протягивая руку к пергаменту. — Как имя преступника?

— Бартемиус Крауч, — ответил Скримджер. — Но он пока не преступник, а подозреваемый.

Крауч онемел. Он перевел взгляд на Грюма, пытаясь рассмотреть едва заметную усмешку, говорящую, что все это глупая шутка, и уже готов был сурово отчитывать мракоборцев за подобное поведение, но лица авроров были серьезны.

— Вы хотите сказать, что я — Упивающийся Смертью? — взяв себя в руки, едко осведомился Крауч.

— Не вы. Ваш сын, — ответил Грюм.

— Молодой Хозяин Барти не может быть Упивающимся, — вмешалась эльф, — он еще слишком молод!

— Выйди из комнаты! — приказал эльфу Крауч. — Господа, прошу вас в кабинет!

Мракоборцы прошли вслед за хозяином дома в чисто прибранную, по-спартански обставленную комнату. Напротив двери стоял стол, за которым, видимо, работал педант. У каждой вещи здесь было свое постоянное, специально выбранное место, словно все предметы были лишь для декорации, и ими никто не пользовался. Каждый предмет после использования клался на прежнее место с точностью до дюйма. Ровно посередине стола лежал чистый лист пергамента. Справа от него, так, чтобы легко можно было дотянуться, чернильница и целый ряд перьев с ярлычками: «для официальных документов», «для личных писем», «для расчетов с гоблинами», и еще несколько абсолютно новых. Все перья были разложены на столе строго по линии, словно кто-то специально выкладывал их, приложив линейку. Рядом со столом стояли два стула, а в углу разместился стеллаж, на полках которого стояли многочисленные толстые папки.

Крауч кивнул мракоборцам на стулья, а сам уселся на свое привычное место за столом.

— Кто смеет обвинять моего сына? — ядовито поинтересовался Крауч. — Моя семья никогда не будет служить Тому-Кого-Нельзя-Называть!

— Было названо имя Барти Крауча, — спокойно ответил Скримджер. — Это или вы, или ваш сын. Где он сейчас?

— Он скоро должен прийти. Думаю, он сейчас играет в карты с Рабастаном Лестрейнджем и Августусом Руквудом. Мой сын не общается с преступниками.

Грюм и Скримджер переглянулись.

— Вам следовало бы больше времени уделять вашему сыну, Бартемиус, — сказал Скримджер. — Скажу вам по секрету, раз уж вы — председатель Визенгамота: Рабастан Лестрейндж тоже в числе подозреваемых. Кстати, вы вправе отказаться от должности председательствующего на этом процессе, так как среди обвиняемых находится ваш сын.

— Если мой сын виновен, я буду судить его согласно всей строгости закона! — выкрикнул Крауч, вскакивая с места. — У вас есть улики?

— У нас есть заявление и двое пострадавших, — гневно ответил Грюм, подавшись вперед и придвинув нос к лицу Крауча. — Мы обязаны провести расследование.

Крауч плюхнулся на стул и вызвал эльфа.

— Винки, — сказал он тихим, но твердым голосом, — как только мой сын вернется домой, сразу приведи его сюда. Я запрещаю тебе объяснять ему что-либо. Это приказ!

— Да, Хозяин, — ответила Винки, злобно глядя на мракоборцев.

— И скажи Элинор, что я прошу её не выходить из комнаты, пока я не закончу разговор с представителями власти. Барти не должен разговаривать с ней. Ясно?

— Да, Хозяин, — ответила Винки, поднося к глазам белый платочек.

После ухода эльфа в комнате воцарилась тишина. Крауч пытался сохранять спокойствие, но ужасные мысли лезли ему в голову, сея панику: неужели мальчишка действительно замешан в преступлении. Вряд ли… Кишка тонка… Он еще совсем юнец. Ему только в карты играть да за молодыми ведьмами бегать. А если это правда?.. Тогда его карьере конец. Нет, он не допустит этого!

Дверь открылась, и в кабинет вошел Барти Крауч — младший.

— В чем дело, отец? — спросил он, удивленно глядя на мракоборцев. — Почему ты так настойчиво желаешь видеть меня?

— К тебе пришли, — сухо ответил Крауч. — И я хочу послушать, что ты скажешь.

Глаза Барти расширились от ужаса и понимания. Он кинулся к двери, но Грюм оказался проворнее: он успел захлопнуть её прямо перед носом юноши и встал, преградив ему путь, со скрещенными на груди руками.

— Это не я! — завопил Барти, с ужасом глядя то на отца, то на Скримджера. — Я не трогал их!

— Кого? — спросил Скримджер. — Ты, вероятно, знаешь, почему мы здесь? Не так ли?

Барти опустил голову.

— Я ничего им не сделал, — тихо сказал он. — Ничего такого…

— Забирайте его! — твердо сказал Крауч. — Отведите в Аврорат…

— Отец, не позволяй им забрать меня! — завопил Барти. — Я не виноват!

— Уводите его! В моем доме нет места Упивающимся Смертью!

— Нет! Это неправда!

— Покажи руку! — велел Грюм.

Барти обхватил левую руку и прижал её к телу.

— Ясно! — Скримджер взмахнул палочкой, и на руках юноши появились кандалы, не допускающие трансгрессию. — Идем!

Барти на дрожащих ногах поплелся за Скримджером. Увидев, что молодого хозяина уводят в кандалах, Винки разразилась плачем и вцепилась своими тонкими ручонками в край его мантии.

— Отойди, эльф! — рявкнул Крауч. — Если этот человек виновен, он должен быть наказан.

— Но Хозяин Бартемиус, молодой Хозяин Барти — ваш сын! — сказала Винки, глядя вслед мракоборцам, уводившим Крауча–младшего со двора.

— Если Барти действительно стал Упивающимся, то он мне больше не сын, — твердо ответил Крауч и услышал чей-то тихий возглас.

Он обернулся. На лестнице, прислонившись к перилам и зажимая рот рукой, чтобы удержаться от крика, стояла невысокая хрупкая женщина и в ужасе смотрела на него. Крауч подошел к ней, обнял за плечи и повел наверх.

* * *

Рабастан Лестрейндж проживал в красивом двухэтажном домике с мансардой, стоявшем на пересечении двух центральных районов Лондона Пимлико и Вестминстер. Недалеко от дома был расположен парк Святого Джеймса и теннисные корты, а при желании можно было прогуляться по набережной Темзы.

Долиш подошел к дому и направил на него палочку.

— Гоменум ревелио! — произнес он и, спустя пять секунд, добавил: — Похоже, его здесь нет.

Робардс поднялся по ступеням и забарабанил в дверь.

— Открывай, Лестрейндж!

Долиш смотрел на него долгим взглядом.

— Гавейн, ты же видел: заклинание не обнаружило присутствие волшебника.

— Этот лис может отгородиться от нас при помощи темной магии, и никакие заклинания не смогут его обнаружить.

— И ты думаешь, что он откроет тебе дверь, если ты просто постучишь?

— Давай войдем и поищем улики. А там, глядишь, и птичка прилетит домой.

— Нет, — отрезал Долиш, — он пока только подозреваемый. Когда задержим его, начнем расследование, тогда и будем искать компромат. Не забывай: он проходит не как Упивающийся, а за нападение с применением Непростительного заклятья.

— Ты же понимаешь, Джон, что он сторонник Волдеморта?

— Я более чем уверен в этом, — кивнул Долиш. — Но пока у нас нет ни одного свидетеля, заявившего об этом. В любом случае, ему светит Азкабан. А там разберемся.

— Так что, вернемся в Аврорат? — спросил Робардс.

— Черта с два, — ответил Долиш. — Спрячемся и подождем. Когда-нибудь он должен вернуться.

Мракоборцы спрятались с двух сторон дома, укрывшись в тени деревьев с таким расчетом, чтобы сразу взять Рабастана Лестрейнджа в клещи. Таким образом, у одного из мракоборцев обязательно будет удобная позиция для нападения. Ждать пришлось около двух часов. Робардс уже начал периодически высовываться из укрытия, и разглядывать идущих по улице маглов. Долиш цыкнул на него и показал кулак. Робардс ухмыльнулся и поднял большой палец вверх, указав подбородком вслед молодой стройной женщине в короткой юбке и жакете до талии. Долиш обреченно покачал головой и скрылся в тени.

Наконец раздался легкий хлопок, и перед домом возник Рабастан Лестрейндж. Долиш и Робардс одновременно запустили в него оглушающее заклятие. Рабастан рухнул, не успев даже увидеть авроров.

— Вот черт, два оглушающих одновременно… — пробормотал Долиш. — Может, отвести его сначала в Мунго?

— Ничего, очухается! — ответил Робардс, заковывая Рабастана в кандалы. — Полежит немного, отдохнет… Забирай его!

— Скримджер нам голову снесет… Давай сначала в Мунго! Он ведь уже в кандалах. Куда он денется?

— В Мунго? А он перенес Фрэнка в Мунго? Нет, он оставил его валяться на полу, как дохлую собаку! Черта с два ему Мунго! Пусть Скримджер только рот раскроет: Аластор ему все выскажет! Пошли!

Мракоборцы подхватили бесчувственного Рабастана и трансгрессировали.

* * *

— Мы должны уехать из Англии.

— Я не уеду, пока не найду Темного Лорда!

— Он мертв, Белла! Неужели ты думаешь, что он уже не появился бы, если был жив?

— Возможно, ему нужна помощь… Я найду его и…

— Рабастан исчез.

— Исчез? — подняла брови Беллатрикс. — Что значит исчез?

— Он не появлялся уже два дня, а сова с моим письмом вернулась. — Рудольфус в волнении прошелся по комнате и, подойдя к жене, взял ее за руки. — Видимо, Лонгботтомы донесли на нас.

— Тогда авроры уже осаждали бы наш дом, — покачала головой Белла.

— Именно поэтому мы должны уехать, — сказал Рудольфус. — Я не собираюсь ждать прибытия Скримджера.

— Мы можем защитить дом заклятьями, — просяще произнесла Белла. — Никто не сможет увидеть его. Нам просто нужно будет соблюдать осторожность…

— Ты прекрасно знаешь, что если министерство разыскивает преступника, никакие заклятья не помогут.

— Темный Лорд нашел бы нужное заклятье! — в сердцах выкрикнула Белла.

— Лорд мертв!

— Он не мертв, Рудольфус! Я…

— Тихо! Слышишь?.. Уходим! Быстро!

В доме сработали чары против несанкционированного вторжения. Белла и Рудольфус попытались трансгрессировать, но запущенные мракоборцами блокирующие чары пресекли перемещение. Пятеро Авроров ворвались в комнату и наставили на Лестрейнджей волшебные палочки.

— Вы арестованы за нападение на Фрэнка и Алису Лонгботтом и за применение Непрости… — Скримджер не успел договорить, как Белла метнула в него оглушающее заклятье.

Аврор увернулся. Грюм метнул в неё Петрификус Тоталус, но Белла легко отбила его. Долиш и Робардс тем временем взялись за Рудольфуса.

— Инкарцеро! — Робардс быстро переместился чуть в сторону, заметив, что Лестрейндж с легкой ухмылкой отбил заклинание.

— Экспелиармус, — выкрикнул Долиш, но Лестрейндж отвел заклятье и, отпрыгнув в сторону, послал в него ярко-белый луч, ослепивший аврора. Долиш выронил палочку и с воплем прижал руки к глазам.

— Я ослеп! Ослеп! — вопил он.

— Ах ты, гад, — заорал Робардс, — Ступефай! Инкарцеро!

— Протего! Петрификус Тоталус!

Робардс увернулся и, направив палочку в грудь Лестрейнджа, начал наступать на него, чуть смещаясь из стороны в сторону, и произносить одно заклинание за другим, не давая противнику возможности перейти к нападению.

— Экспелиармус! Ступефай! Петрификус! Таранталлегра! Да, танцуй, сволочь, танцуй! Ступефай!

Лестрейндж рухнул. Аврор заковал его в кандалы, а затем повернулся к Долишу, ползавшему на четвереньках в попытке нащупать на полу свою палочку, лежавшую в пяти футах от него рядом с комодом. Робардс поднял её и вложил ему в руки.

— Фините Инкантатем! Ты как?

— Нормально… — просипел Долиш.

Глаза его были красными с темно-багровыми прожилками. Слезы текли по щекам, и Долиш размазывал их по лицу кулаком с зажатой в нем волшебной палочкой.

— Посиди пока. Я помогу парням. Можешь потерпеть? — спросил Робардс. Долиш кивнул.

Робардс кинулся в гущу схватки, где ожесточенно бились четыре волшебника. Скримджер, увидев, что Грюм и Уилкис не могут справиться с Беллатрикс, вступил в бой. Беллатрикс хохотала, посылая в них заклятье за заклятьем и прикрываясь щитовыми чарами настолько сильными, что отраженные ими заклятья били сразу по обоим противникам, которых Белла старалась удерживать на нужной ей позиции, не давая зайти себе за спину.

Робардс выбрал момент, и попытался зайти Беллатрикс за спину.

— Авада Кедавра! — Робардс увернулся. — Сектумсемпра! — Белла направила режущее заклинание в группу мракоборцев. Скримджер вскрикнул и упал. Из многочисленных ран на груди и руках выплеснулась кровь.

Грюм зарычал и запустил в неё оглушающим заклятьем. Белла отвела удар, но Робардс успел заскочить ей за спину.

— Петрификус Тоталус! — выкрикнул он.

— Инкарцеро! — взревел Грюм.

Белла отскочила в сторону, а двум мракоборцам пришлось блокировать посланные соратником чары. Белла расхохоталась.

— Так вы друг друга поубиваете, господа! Осторожнее надо! Ступефай! — Уилкис упал. Он не стал посылать в Беллатрикс заклятье, побоявшись попасть в Робардса, и Белла тут же воспользовалась его замешательством.

Робардс метнул в Грюма оранжевый луч, и аврор вдруг стал полупрозрачным и раздвоился. Теперь перед Беллатрикс стояло два Грюма, похожих на призраков. Беллатрикс растерялась и повернулась к Робардсу, а Грюм в этот момент запустил в неё обездвиживающим заклинанием. Белла замерла с руками по швам, как солдатик. Только глаза её метали искры от бешенства.

— Дезориентирующее заклинание всегда срабатывает, — сказал Робардс, снимая чары с Грюма. — Я вызову колдомедиков, а ты доставь этих двоих прямиком в Азкабан. Нечего с ними церемониться.