Ronald Weasley and the Time of The Universe (гет)

Чего-о?! А ну повтори, старая половая тряпка!

Прежде, чем МакГонагалл успела отреагировать, я схватил Шляпу и со злостью кинул ее на табурет. Адекватных мыслей не было, равно как и цензурных. Диким взглядом оглядев притихший зал, я обернулся к преподавательскому столу; злость тут же отступила, и я едва сдержал рвущийся наружу дикий хохот. Вот только за одно выражение директоровского лица я готов еще и Гринготтс ограбить! А Снейп! Мерлин, эта летучая мышь выглядит так, будто ему сунули кадку с драконьим навозом под нос!

Злорадство приятной волной прокатывается по сердцу; очевидно, что-то такое отразилось и на моем лице, так как слизеринцы, испуганно на меня глянув, уступили мне место, когда я таки подошел к столу. Распределение продолжилось, последним был Блейз Забини, который присоединился к нашему факультету. Я ему даже похлопал, так, чтобы не выделяться.

Дамблдор, с невероятно счастливым видом, произнес свое веское "Олух! Пузырь! Остаток! Уловка!" и на столах, наконец, появилась еда. Я неспешно ужинал, со всех сторон то и дело слышались шепотки и вопросы по поводу умственного состояния директора. Эх, дети, да он вам, вместе взятым, еще фору даст. В процессе наполнения желудков, дети знакомились. Недалеко от меня сидел Блейз Забини — он и его родители по делам бизнеса приехали сюда шесть лет назад, да так и остались. Остальных я более-менее помнил, поэтому не особенно прислушивался к детской болтовне. Большую часть моих размышлений занимал директор и его действия. Снова появился вопрос: даже если я, с такого расстояния да еще, буду честным, с моим не особенно высоким уровнем в легиллименции, но все же почувствовал, что с Квиреллом что-то не так, то отчего Дамблдор не предпринял ничего? Снейпа я автоматически не рассматриваю: он сейчас настолько предан директору, что сделает все, что тот попросит, и даже не особенно задумается над этим. Так же, как и Хагрид, и гриффиндорская мама. Остальных преподавателей я не так хорошо знаю, чтобы судить об их преданности, но отчего-то не сомневаюсь, что они также верят директору. Собственно, почему бы и нет? Все-таки, его поступки имеют логическое объяснение. Пусть и не всегда морально оправданы, особенно по отношению к Гарри...

Я был сыт, поэтому мысли были ленивыми, текли вяло и больше топтались на одном месте. Краем уха я слушал речь директора о том, что нельзя ходить на третий этаж. Стоило только сказать об этом, как по залу прокатились возбужденные шепотки, все спрашивали друг у друга, почему нельзя. Вот оно. Вот оно, понимание! Ведь все-таки интересно: а что же такого прячет директор на третьем этаже? А тому и надо этого. Прописная истина всех второсортных фильмов — если хочешь, чтобы наивный герой куда-то пошел, скажи ему этого не делать. Сонливость как рукой сняло. Судорожно требовалось закурить и еще раз все хорошенько обдумать. Черт, угораздило же "тех, кто выше" отправить меня именно в одиннадцатилетнее тело. Впрочем, ладно, их логики я точно не пойму...

После пира старосты молча проводили нас в подземелья, наказав хорошо запомнить пароль. "Огнем и Мечом". Долбаный пафос снобов. Ладно, запомнили. Староста школы, Николас Треверс, проинструктировал детей о том, куда их угораздило попасть. Естественно, большую часть импровизированной лекции я благополучно продремал, зато когда нас погнали по спальням, едва ли не первым вскочил и понесся туда.

Моя кровать оказалась самой дальней от двери, что, собственно, было удобным. На тумбочке рядом стояла клетка с Петтигрю.

— Здорово, говнюк, — я отвесил легкий щелбан по просунутому сквозь прутья клетки крысиному носу. С писком мой "фамилиар" забился в дальний угол своей темницы и злобно сверкал на меня маленькими слезящимися глазками. Я принялся раскладывать свои вещи, когда вдруг кто-то подошел ко мне сзади и схватил лежащую на кровати мантию (я ее снял — рукава дико мешали). Едва я услышал манерно растягивающий гласные голос, сомнения в личности подошедшего рассеялись:

— Видели, парни? И с этим отребьем мы будем жить в одной комнате. Уизли, а трусы у вас тоже из поколения в поколение передаются?

— Так хочется взглянуть? — я даже не обернулся к Малфою. Ну, перебесится еще, дите.

— Что? Уизел, я ж не ты, — со стороны слизеринцев доносится подобострастное хихиканье. Вздохнув, откладываю свое занятие на неопределенное время и поворачиваюсь к завравшемуся щенку:

— Малфой, скажи, ты знаешь, что такое садизм?

— В отличие от тебя, Уизли, знаю. И что?

— Просто сейчас я сделаю тебе больно и получу от этого удовольствие, — надеюсь, милая улыбочка, которую я натянул на свое лицо, не вяжется с тем, что выражают мои глаза. Мелкий отступил на шаг, но оборотов не сбавил:

— Вы, предатели крови, можете только кулаками размахивать, словно плебеи, и... — голос его сорвался, а я удовлетворенно хмыкнул, глядя на творение рук своих, вернее, палочки с волосом единорога. Невербальное Cilencio — и Малфою не остается ничего, кроме как краснеть и корчить рожи, показывая, что меня ждет. Ну-ну, мы хорьков не боимся.

Я снова принялся раскладывать свои вещи. Впрочем, почти сразу же меня отвлек кинувшийся на меня с кулаками Малфой. Бил он несильно, да и опыта ему явно не хватало, так что спустя тридцать секунд я сидел на пыхтящем от злости мальчишке и держал его руки подальше от себя. Скулу, которую щенок таки умудрился мимоходом задеть, саднило. Я приблизил свое лицо к его и прошипел, угрожая:

— Ещё один "Вяк" в мою сторону — и узнавать тебя будут только по голосу...

Я поднял мальчишку с пола и толкнул в сторону его же кровати. Малфой тяжело сопел, с гордым видом поправляя мантию, однако в мою сторону даже не смотрел. Правильно, детеныш, жить проще будет.

— И, кстати, вякать ты сможешь только завтра.

И, насвистывая незатейливый мотив, я продолжил раскладывать свои вещи.

* * *

Крайне легко проходила для меня учеба: не было проблем с перемещением по школе и поиском кабинетов, так что мои однофакультетники очень быстро сообразили ходить вместе со мной. Малфой больше не нарывался, но частенько я ловил на себе его злобные взгляды. Пообщаться с Гарри толком не удавалось — он меня попросту избегал, зато удалось сразу же сойтись с Гермионой, лишь однажды встретившись с ней в библиотеке. Девочка постоянно закапывалась в древние талмуды, силясь освоить все и сразу, безоговорочно доверяя написанному. Итогом недели общения с гриффиндоркой стала моя лекция ей о пользе правильного подбора книг и анализа полученной информации. Не всему стоит доверять, особенно тому, что написано по истории — ее заказывают сильные мира сего, как правило. Невилла я смог поймать на гербологии, встав с ним в пару, хотя профессор, конечно, не одобрила этого. Зато теперь часть нашей команды была в сборе. Осталось поработать с ее "ядром". Что, по счастливой случайности, получилось в пятницу после урока зельеварения.

Невилл испортил зелье, отчего пострадал не только он. После того, как Симус повел его в Больничное крыло, Снейп наорал на Гарри, потому что, видите ли, тот не уследил за соседом. Козел старый, ну откуда, откуда в нем столько ненависти? Это же дети, в самом деле...

Явно расстроенный гриффиндорец уныло плелся в сторону Большого Зала, когда я нагнал его:

— Гарри! — мальчишка вздрогнул и оглянулся на меня, — Не расстраивайся из-за Снейпа... Ты все-таки молодец, на два из трех вопросов ответил, а ведь мы только начали учиться.

— Ага...

— Слушай, не хочешь сходить со мной к Озеру? Там просто потрясающий вид!

Растерянно пожимает плечами, и я, вздохнув, бегу к столам за бутербродами. Отдав половину Поттеру, я пошел вперед. Вид на Озеро и вправду понравился Гарри, как он мне позже сказал. А пока что мы сидели у ивы и жевали бутерброды. Гарри молчал; установившаяся тишина была отнюдь не дружеской. Ничего, братишка, я еще поработаю над твоим отношением к Слизерину.

— На самом деле зелья очень интересный предмет, — нарушил молчание я, когда стало совсем невыносимо.

— Я тоже так подумал, когда ты объяснял мне программу в поезде. Но сейчас...

Ребенок покачал головой и надкусил очередной сэндвич.

— Не обращай внимания на Снейповы подначки, он и успокоится, — я скользил взглядом по безмятежному озеру. Настроение, вопреки тому, что происходило с Гарри, было хорошим, — А ты молодец, ответил все, как надо.

— Угу, и не получил за это ничего.

— Мои братья, Фред и Джордж, говорят, что на уроках Снейпа именно Гриффиндор чаще всего теряет баллы. И не получает ни одного, так что стоит радоваться, что профессор не нашел, к чему придраться в твоем ответе.

— Да уж, велика радость, — еще больше надулся Поттер. Я вздохнул и стал обдумывать, как именно донести мою мысль до детских мозгов моего будущего лучшего друга. Выход подсказал сам Гарри:

— За что же он так меня ненавидит?

Маленький камешек улетает в озеро, скрывшись в темной воде. И что я могу сказать в ответ? Осторожно касаюсь худого плеча:

— Он не тебя ненавидит, — в отличие от любого взрослого, малыш Гарри моментально уловил мою мысль:

— А кого?

— Не знаю. Себя, свое прошлое, свою слабость, нежелание студентов учиться, — я пожал плечами, — Мало ли.

— Ага, ненавидит одно, а все шишки мне, да?

— Гарри, — слова слетают с губ прежде, чем я успеваю обдумать их, — жизнь профессора была отнюдь не радостной.

— А я-то здесь при чем?!

— Ты — напоминание, — прежде, чем мальчик успел возмутиться тому, что я недоговариваю, я продолжил свою мысль, — Он знал твоего отца, и отношения у них были... хм, примерно, как у тебя и Малфоя, только задирался твой отец.

— Что? — Гарри аж отшатнулся, в глазах его застыло неверие, — Но ведь... все говорят...

— Гарри, твой отец был замечательным, но только для друзей, понимаешь? — кладу руку ему на плечо, выказывая свою поддержку, — Люди слишком сложны, чтобы судить о них однозначно.

Гарри в задумчивости пожевал губу. Не слишком ли сложные для него темы я поднимаю? Мне самому понадобилось несколько лет задушевных разговоров с Гарри и Гермионой, чтобы понять и принять нашего желчного героя-профессора.

Впрочем, я зря занизил умственные способности Гарри: он кивнул мне и пообещал стараться составить собственное мнение обо всем. «Все-таки, я никогда не знал папу...». Да чтоб Волдемортом василиск подавился! Бедный мальчик, ему явно нужен взрослый человек рядом. Наш с ним разговор постепенно перетек со Снейпа на других профессоров, а потом и вовсе на те мелочи, которые делают жизнь наиболее полной. А без пяти три Гарри пригласил меня пойти вместе с ним к Хагриду. И, конечно, совсем оттаял и уже не держался со мной отстраненно, что не могло не радовать. Да здравствует вновь обретенная дружба!

Я и забыл, как у Хагрида было здорово! Так хорошо пахло травами, свисавшими с потолка... Клык, старина Клык! Я потрепал псинку по холке, так что животное с огромным удовольствием положило голову мне на колени и пускало слюни на и без того старую мантию.

— Это Рон, — поспешно представил меня Гарри. Полувеликан оценивающе посмотрел на меня, черные глаза-бусины лукаво поблескивали — ничуть не хуже Дамблдора.

— Уизли, да? Не ожидал я, что кто-то из ваших на Слизерин пойдет, все, как один, на Гриффиндоре учились. Чтой-то нам ждать от тебя, рыжий слизеринец, а?

Конечно, Хагрид ничего против меня не имел, только подмигнул заговорщически. Мы немного поболтали про моих братьев, а потом Гарри пожаловался на Снейпа, на что Хагрид также ответил, что не стоит обращать внимания.

— Мне кажется, он меня ненавидит.

— Да ерунда это! — воскликнул Хагрид, отводя взгляд в сторону, — С чего бы ему?

Конечно, с чего бы ему ненавидеть фамилию "Поттер", если один из представителей этой семьи все школьные годы унижал бедного парнишку, как только мог? Совсем не за что. Увидев скептическое лицо Гарри (который наверняка скопировал мое выражение), Хагрид сразу же попытался сменить тему и спросил у меня про Чарли.

— О, ну он драконовед, — его и Билла я не видел очень давно, да...

— Как это? Только вот закончил Хогвартс — и уже драконовед? — изумился Хагрид, а мне пришлось прикусить язык: я, черт возьми, в тысяча девятьсот девяносто первом году, каким образом Чарли может быть драконоведом сейчас, если он только стажер?

— Я имел в виду, что он хочет быть драконоведом, Хагрид.

Мы преспокойно болтали про драконов, когда Гарри вдруг завопил что-то о том, что Гринготтс пытались ограбить тридцать первого числа. В тот день, когда Хагрид отвел мальчишку в Косой переулок. Я взял у Гарри клочок бумаги и пробежал по нему глазами. Да, все правильно. Только вот что меня настораживает? Черт, какая-то мысль есть, но она все время ускальзывает...

И уже в комнате я понял, в чем дело — это была вырезка из газеты. Кто-то хотел обратить внимание Гарри на то, что пытались украсть...

На выходных я организовал нашу компанию на вылазку в библиотеку. Хотя уроки мы делали на улице — к такому компромиссу мы пришли, когда выяснилось, что мальчишкам больше хотелось бы порезвиться, а не сидеть в пыльной библиотеке — задания были сделаны на совесть. После того, как домашнее задание было выполнено, я предложил поделиться впечатлениями о Хогвартсе и о том, что мы все узнали. Так мы постепенно пришли к теме странного запрета директора.

— Он ведь не просто так это запретил, — уверенно заявила Гермиона, поглядывая на нас, словно с высоты своего интеллекта. Невилл только робко пожал плечами, а Гарри задумчиво оглядел поверхность озера.

— Перси сказал, что директор раньше всегда объяснял, почему нельзя куда-то ходить, — братишка внимательно нас оглядел, а потом начал развивать другую мысль, — В газете, которую я видел у Хагрида, было написано, что Гринготтс пытались ограбить, но сейф был пуст. Ограбление было в день моего рождения, когда Хагрид по делам Хогвартса что-то достал из сейфа.

— И что? — затаив дыхание, спросил Невилл. Гермиона, похоже, что-то просчитывала в уме.

— Ты хочешь сказать, что охотились за тем, что вытащил Хагрид? — умница моя, Гермионочка! Гарри кивнул и продолжил за девочкой:

— Хагрид по заданию директора опустошает некую ячейку — я сам это видел, а Дамблдор потом просит держаться подальше от коридора на третьем этаже.

— Думаешь, то, что взял Хагрид, лежит там?

— Уверен, — зеленые глаза Гарри так и светились довольством и предвкушением. Ох, не хочется этого делать, но все же... Прости, брат.

— Надеюсь, ты не задумал сунуть в это дело свой нос?

Мальчики в немом изумлении воззрились на меня, потом переглянулись и расхохотались. На мою просьбу объяснить, что их так рассмешило, они засмеялись сильнее. Наконец, когда своеобразная истерика закончилась, Гарри пояснил:

— Кажется, я понимаю, почему Шляпа отправила тебя в Слизерин.

* * *

Несмотря на все мои мольбы, во вторник погода была прекрасной. Перед уроком полетов три четверти нашего пока еще квартета нервно шагали туда-сюда/теребили мантию (книгу). Один я лениво рассматривал лежащие на поле метлы. Нда, их бы в музей квиддича сдать. А лучше на свалку. Насчет удачного исхода этого урока у меня были большие сомнения — Невилл был бледен настолько, что казался зеленым в неверном свете солнца. По команде мадам Хуч мы приказали метлам подняться и оседлали их. Ну что же, пока что мои подопечные с этим справились. Посмотрим, что будет дальше...

А дальше случился ранний старт Невилла. Сколько раз я предупреждал его насчет того, как надо держаться на метле. Кто бы меня послушал, ага. В общем, несчастного ребенка повели в больничное крыло, а напоминалка оказалась в загребущих лапках Малфоя. Я с ленцой наблюдал, как Поттер уверенно подходит к моему однокурснику и пока еще вежливо требует отдать напоминалку. Малфой только дернулся к метле, а я уже стоял рядом с Поттером и, сложив руки на груди, смотрел на хорька.

— Не думаю, что твои родители будут рады читать письмо от декана, в котором сообщается о твоем неподобающем поведении.

— Что? Откуда он узнает? Если, конечно, ты не постараешься, Уизел. В вашей семейке ведь не впервой что-либо предавать? Как кровь, например.

— Не волнуйся, декан узнает не от меня, но узнает. И, поверь, тебе совсем не хочется знать, что с тобой тогда случится, — в чем секрет оказания влияния на детей? Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, как именно нужно с ними разговаривать, чтоб добиться того или иного эффекта. Вот сейчас, например, я воплощал собой стопроцентную уверенность в своих словах, так что и ребенок поверил, что я смогу выполнить обещание. Он небрежно бросил напоминалку на траву под ноги Гарри и, что-то прошипев насчет "поквитаться", отошел к остальным слизеринцам, где вальяжно развалился на постеленной для девочек мантии. Совсем обнаглел, недоносок. Однако прежде, чем я успел что-либо сказать белобрысой гнуси, вернулась преподавательница. Ну что же, урок все равно состоялся.

Стоявшая рядом со мной девочка неуверенным голосом пыталась поднять метлу, однако та не слушалась. Светлые косы девчонки был растрепаны, на щеках играл сердитый румянец.

— ВВЕРХ! — рявкнула она, заставив мадам Хуч укоризненно посмотреть в нашу сторону.

— Ты на лошадях каталась? — спросил я больше для проформы: девочка явно была из обеспеченной семьи, в таких детей всегда обучают верховой езде.

— Естественно! — гордо вскинула подбородок, слова цедила сквозь зубы — типичная чистокровная дурочка. Только почему я не знаю ее имени? И лица не помню...

— С метлой то же самое — просто не бойся ее или хотя бы не показывай свой страх, — для наглядности я поднял свою метлу. Смерив меня подозрительным взглядом, девочка теперь увереннее вытянула руку и приказала метле подняться. Та не замедлила исполнить волю девочки.

— Видишь, не так это и трудно, — блондинка только дернула уголком губ в намеке на ответную улыбку. А я как-то отстраненно подумал, что был бы не против присмотреться к этой маленькой леди...

После обеда я ждал своих друзей-малышей у выхода из Большого зала. Гарри почти подошел ко мне, когда его перехватил Малфой и снова начал осыпать его оскорблениями.

— Я смотрю, — копируем Снейпа: незаметно подходим сзади и тихо говорим, — ты упорно пытаешься достать Гарри. Что, при учителях-то страшно, да?

— Что? Да я в любой момент могу один на один разобраться с Поттером, — прямой взгляд в глаза Гарри. И мои мольбы: только бы не отвел зеленые глазищи в сторону, только бы не отвел... — Сегодня вечером, если хочешь, я докажу это и тебе, и твоему магглолюбивому дружку. Дуэль волшебников, Поттер. Никаких кулаков, только волшебные палочки. Что, не знаешь, что это?

— Он знает, Малфой. Я буду его секундантом, кого ты берешь?

— Кребба. Жду вас в полночь в зале Наград.

И, как ему казалось, недобро сверкнув глазами, Малфой ушел в гостиную. Не копия Люциуса, а гротескная пародия!

— Ну и во что я сейчас ввязался? — обреченно спросил Гарри, вздыхая. Я не успел ответить, так как вмешалась Гермиона:

— Я случайно услышала, о чем вы говорили с Малфоем, и хочу вам сказать, что бродить по школе ночью запрещено. Если вас поймают, ваши факультеты оштрафуют, а вас ведь обязательно поймают. Это эгоизм, поступать подобным образом, наплевав на факультет!

Вздернутый носик, гордая осанка — Гермиона, принцесса ты моя книжная! Как бы я хотел... Так, без соплей...

— Гермиона, неужели ты думаешь, что мы такие идиоты, чтобы туда пойти?

— Но ведь Малфой... — попытался вставить Гарри, но наткнулся на мой скептический взгляд:

— Гарри, дружище, неужели ты еще не понял, что Малфой трус? И вспомни, пожалуйста, на какой факультет он попал: уверен, этот говнюк не только не придет, а еще и Филчу настучит, что ученики собрались нарушать правила.

Гермиона довольно улыбнулась, а Гарри хмуро глядел на нас, все еще сомневаясь в моих словах.

— Гарри, дружище, никто не посмеет выставить тебя идиотом. Зачем напрягаться там, где можно обойтись одним движением?

— Истинно слизеринская логика, — хихикнула, было, Гармиона, но тут же осеклась под моими взглядом. Ну не люблю я, когда меня едва ли не носом тыкают в то, что я оказался среди змей. И так мама, мягко говоря, недовольна выбором Шляпы.

— Гарри, если тебе так не терпится погулять ночью по школе, хочешь, я попрошу Фреда и Джорджа помочь нам?

— Не стоит, они ведь заняты...

— Эти оболтусы? Ха, Гарри, ты их просто не знаешь. Ну как, мы договорились, и ты остаешься в гостиной?

— Хорошо. Только скажи, когда они смогут устроить нам, гм, экскурсию, ладно?

— Ладно. И не смотри на нас так, Гермиона, близнецы за два года попались от силы раз пять. Нас, думаю, они тоже смогут прикрыть. Или ты хочешь пойти с нами?

— Вот еще, мне ночью как будто нечего делать, — фыркнула моя любовь, на что я решил пошутить:

— А знаешь, как это романтично: ты, я и...

— ... драная кошка Филча. Романтика-а-а, — и пусть лицо Гермионы было серьезно, в глазах ее сверкали лукавые смешинки, а на щеках играл румянец. Очаровательнейшая девочка, и я прекрасно понимаю Виктора, когда-то первым обратившего на нее внимание. Но, уж извините, в этот раз я никому не позволю отнять у меня мою девочку. Даже смерти.