Последняя месть (джен)

Лукиан и Гарри играли в волшебные шахматы. Ламия позаботилась о том, чтобы Гарри влился в свою новую семью.

Однако Гарри не избавился от мысли о мести и придумывал план....

В его голове мелькали мысли о том, как он насладится своим триумфом, когда уничтожит Малфоя, как жалкого микроба, который заразил своим присутствием уже многих.

Но он просчитался, не зная о даре своего противника по шахматной партии.

— Что ты так уставился, Лукиан? Я думал, что хотя бы здесь я обрету спокойствие от назойливых взглядов, — он посмотрел на «юнца» со снисхождением.

Лукиан не мог лукавить, просто не умел, а поэтому сказал напрямик:

— Я знаю о твоём плане, Гарри.

Глаза Гарри недобро блеснули.

— Да ты не бойся. Будем союзниками, — подмигнул сын королевы Ламии.

Несмотря на то, что Лукиан прожил достаточно веков на земле, он так и не уяснил, что нельзя никому доверять, а тем более юному вампиру, который одержим местью.

* * *

Лорд Малфой был рад своему триумфу. Он будет упиваться местью. Он насладится этим в полной мере.

В последние годы своей жизни Люциус был одержим ненавистью. Сначала это была просто ненависть. Жгучая и липкая, сравнимая по своей силе лишь со страхом. Но Люциус лгал себе, что не боится этого мерзкого отпрыска, который испортил ему жизнь. Это слишком — бояться такого молокососа. Ему уже за сорок, и он совсем не должен цепенеть от страха.

Подумаешь. Мальчик-Который-Выжил.

Но все же выжил — вот чего боялся Лорд Малфой. Если отпрыск Поттеров снова выживет, то власть никогда не попадёт в его руки, а Люциус был не глуп, поэтому не мог позволить себе медлить.

* * *

Ламия предвкушала неземное ощущение мира в своём клане. Как долго она ждала, что найдётся такой смельчак, который увидит изнутри жалкое существование вампиров. Что ж, нашёлся такой человек, однако он вовсе не был смельчаком. Этот человек не был и благородным, как хотелось бы Ламии. Но многовековая мудрость, жившая в ее сердце все эти столетия, шептала, что другого шанса для обретения свободы у её клана не будет. А она королева.

Она должна оправдать надежды своего клана и закрыть глаза на свои, совершенно необоснованные, почти девчоночьи, предположения. Но именно эти предчувствия и не обманывали.

* * *

Лукиан ухмыльнулся, смотря на то, как Гарри, на своих, не до конца ещё расправившихся крыльях пытается осуществить полёт.

— Расслабься. Почувствуй, что ты часть этого мира. Глубже вдохни и вспомни самое лучшее, что когда-то случалось в твоей жизни. Это как при вызове патронуса, — улыбнулся парень.

— Ты слышал о патронусах?

Парень издал смешок. Он показался Гарри каким-то сдавленным. Почти печальным.

— Я ведь тоже был магом, Поттер. И я бы стал великим, если бы не один старый дед, который из мести обратил мою маму в вампира и разрушил всю её жизнь, — парень глубоко вздохнул и продолжил:

— Я не мог просто так взять и оставить её, повинуясь воле судьбы. А она не смогла оставить меня, как видишь.

Гарри в который раз убедился, что материнская любовь творит чудеса. Он бы всё отдал, чтобы снова увидеть свою маму.

Именно её взгляд он вспомнил...

Почувствовав, как расправились крылья за спиной, юноша улыбнулся. Он парил, чувствуя себя легко и свободно, будто снова вернулся в забытое детство. Это было даже лучше, чем летать на гиппогрифе.

— Спасибо! — крикнул Гарри Лукиану, окутанный лёгкостью, которую дарило ему серое небо.

— Не обольщайся.

— В смысле? — спросил парень, всё ещё наслаждаясь полётом.

— Отблагодаришь, когда освоим стрельбу из лука.

* * *

Гарри Поттер искренне не понимал, зачем Лукиан хочет отомстить Люциусу, но ему явно не нравилось его первенство в клане.

— Не нравится моё первенство? Придётся смириться, мальчик, которого избаловали славой.

Гарри смолчал, стараясь вспомнить уже глубоко запрятанные навыки окклюменции.

Зря он не слушал когда-то Снейпа. Сейчас знания в Тёмных Искусствах, несомненно, были бы очень полезны ему. Очистив свой разум от всего лишнего, Гарри попробовал защититься, однако забыл, что вампиры теряют свои магические способности, когда взамен получают новые, как следствие вампиризма.

— Поспеши, — отозвался Лукиан, проигнорировав нещадный поток мыслей молодого вампира, который теперь уже стоял напротив него.

Лукиану снова захотелось быть человеком и быть лояльным к людям. Прочитав мысли Гарри, он захотел вновь оказаться в стенах своей родной школы. Вот только не в Хогвартсе, а в Дурмстранге.

Когда у Гарри мелькнула мысль о его бывшем преподавателе и уроках окклюменции, то Лукиан вспомнил свои уроки, которые давались ему легко. Возможно, именно поэтому он был награждён способностью читать мысли....

* * *

Уже смеркалось, а Лукиан всё не возвращался. Ламия ужасно волновалось за своего сына, но отправлять кого-либо из клана на его поиски не спешила. Она отправит кого-то на поиски только в том случае, если не отыщет его сама...

* * *

Два юноши, укрытые бархатным одеялом ночи, стояли посреди леса и метали стрелы из лука в мишень. Даже сквозь темноту Гарри увидел, что стрелы чем-то пропитаны. Он мысленно восхитился тем, как чётко стал видеть, и спросил у сына королевы:

— А чем пропитаны твои стрелы?

— Это кровь оборотня. Она может убить вампира.

— Вампира? Но Малфой ведь...

— Да, но они заговорены. Я украл их у охотника на вампиров несколько лет назад. Ламия заговорила стрелы так, что они не откликаются ни на какую магию, кроме нашей. Только вот от крови мы не смогли избавиться и если случайно порежемся стрелой, то тут же умрем. Так что нужно быть осторожными.

Гари кивнул, не осознавая, какую опасную информацию предоставил ему Лукиан.

* * *

Была уже глубокая ночь, и уставшая Ламия возвратилась из леса к своему клану.

— Рэгана, — необычайно тихо позвала она свою подданную.

— Моя королева звала меня? — спросила девушка, и в глазах мелькнуло столько преданности, что мудрая королева не сомневалась в том, что она отыщет её любимого сына.

— Лукиан пропал, — сказала она. — Я прошу тебя отыскать его, — властным тоном приказала королева, но Рэгана знала, что за этой властностью прячется так удачно скрываемая тревога.

— Я найду его, — лишь ответила Рэгана, быстро испарившись.

* * *

Лукиану ужасно хотелось спать, и он попросил своего собрата постеречь лук и стрелы, их общее оружия против Малфоя. Гарри согласился, боясь даже подумать о том, что он счастливчик от природы.

Он должен отомстить Малфою один на один. По привычке убегая из леса маггловским способом, Гарри разбудил Лукиана.

Юноша только и успел произнести, недоумённо глядя в зелёные глаза, которые лихорадочно блестели и обрели неестественность после обращения в вампира:

— Что ты...

Гарри, не задумываясь над последствиями, метнул в него отравленную стрелу.

* * *

Рэгана отыскала Лукиана и собрата, который убил его. Тот не отходил от него, пытаясь исправить всё, что натворил, но, увы, напрасно.

— Теперь тебя ждёт погибель, — без колебаний сказала Рэгана, но Поттер и так это знал.

Левушка мгновенно привела Ламию на место преступления.

Мать ринулась к сыну — ей так хотелось плакать, но она не могла, ведь она — вампир. Королева лишь опустилась на колени перед телом своего сына и шептала:

«Ты жив... жив... ты жив...».

Минуты этой горести нарушил Гарри, моля о прощении.

— Ты его не получишь ... — сказала она, метнув в него стрелу из того же лука, которым был убит её единственный, кровно родной сын. Стрела попала прямо в сердце, и Гарри обрёл безмятежный покой, увидев такой родной взгляд своей матери. Она ждала его там.

А наимудрейшая королева вампиров скрывала свое горе под покровом ночи.