Ехидные драбблы и фики по Поттериане - 3 (джен)

Мародеролаверам и почитателям макГонагалл лучше не читать!

Авторский гимн Хаффлпаффу, расценивайте как хотите.

Поскольку про Бертрама Обри ничего не известно, то данная глава — одна из возможных версий...

— Что там за шум-гам в коридоре? — лениво спросил староста Хаффлпаффа Бернард Обри.

— Да ничего особенного, опять Мародеры на Снейпа напали, — сообщил его друг Уильям Хенесси. — Каждый год так начинается — сейчас примчится МакГонагалл и снимет с обоих факультетов по тридцать баллов! — он захихикал. — Причем, одинаково с троих тридцать, и с одного — столько же! Хорошо она математику знает, в свою пользу.

— И не говори. Дурак Слагхорн, что терпит такое. Понятно, почему Слизерин постоянно на втором месте в межфакультетском соревновании. С такой-то арифметикой! — и друзья дружно рассмеялись.

— Кстати, вот, познакомься! — И Бернард вытолкнул из-за спины стесняющегося маленького мальчишку. У того была большеватая для его сложения и роста, странная на вид голова. — Это мой младший брат — Бертрам. И кстати, не смей его дразнить из-за головы. Он в детстве заболел чем-то вроде магловского рахита, так колдомедики сказали. Что-то там с кальцием — вроде не задерживался в организме. Пока подобрали подходящее лечение, то да се, у Берта начались изменения черепа, ну и... видишь, лоб бугристый и голова больше, чем надо... Мальчишки смеялись над ним, а мне приходилось постоянно за него драться. Теперь вот опасаюсь, как бы и тут не пришлось в стычки вступать, а это, сам понимаешь — баллы снятые. Хорошо еще, что Стебль меня в этом году старостой назначила, тут уж какие-никакие, а полномочия.

— Да, друг... — протянул Уильям, въерошив мальцу волосы. — Трудновато нам придется. Не сможем же мы следить за твоим Бертом весь день. Расписание у нас разное. На Хаффлпаффе-то его не обидят, а вот за другие факультеты не поручусь. Тем более, все у нас подражают Мародерам, строят из себя крутых, задирают кого надо и не надо.

— Ну, уж давай постараемся. Ты мне друг или нет?

— Да друг, конечно, я только про то, что ходить за ним по пятам не выйдет. Пусть он тогда хоть нам рассказывает, кто его обижал, а то знаешь, малышню могут так запугать, что из них словечка не вытянешь.

— Да нет, он со мной всем-всем делится, у нас секретов нет. Но я его предупрежу, ты прав.

Бертрам сидел и стеснительно улыбался проходящим хаффлпафцам, с удивлением разглядывающим его, но никто не задал прямого вопроса — у барсуков такое не было принято. Если надо будет, староста потом сам расскажет. И Бернард, конечно, не замедлил просветить однофакультетников насчет необычности своего младшего брата. И все поняли. В отличие...

Бертрам учился в Хогвартсе уже два месяца. Понемногу все привыкли к его несколько необычному виду, но так как слухи и сплетни расползались быстро, то вскоре многие студенты уже были в курсе, что мальчик был болен, и потом, со старостой, пусть даже и хаффлпаффским, никто связываться особо не горел желанием. Тот ведь мог и баллов снять немеряно.

Сам мальчик оказался очень смышленным, деятельным и общительным, и по поводу своего внешнего вида сильно не комплексовал. Будучи полукровкой, он в детстве много времени проводил с магловскими друзьями, а те все делали руками. Ну, соответственно и Бертрам поднаторел в том, чтобы не пользоваться по поводу и без повода палочкой, тем более, что он пока не так уж и умел колдовать.

Поэтому, с приближением Хеллоуина, он решил, что нужно сходить к Хагриду и, выбрав подходящую тыкву, самому вырезать из нее страшную рожу и поставить внутрь зажженную свечу. Подумал — сделал.

Только вот брата в этот момент рядом не оказалось — у того как раз шли факультативы.

Бертрам послонялся по полупустой гостиной, прождал час, потом второй, и не выдержал. Решил, что сходит к леснику сам, ведь еще светло, да и кто его обидит, вроде бы все ученики уяснили, что его трогать нельзя — самим не поздоровится и прилетит, если не от брата, так от Уильяма.

Маленькая худенькая фигурка выскользнула из массивных дверей Хогвартса и побежала в сторону Запретного Леса — там находилась хижина Хагрида, а рядом с ней — грядки с огромными оранжевыми тыквами.

Обратно малыш шел, согнувшись под тяжелой ношей, но очень довольный.

У Хагрида тыквы каждый год были как на подбор — как в сказке про Золушку — величиной с мини-карету. Но Берту повезло — в конце огорода он обнаружил небольшую симпатичную тыковку — яркую, круглую, слегка бородавчатую и бугристую. Осталось только ее дотащить до гостиной и там взяться за дело. Нож у него уже был припасен.

Ребенок пыхтел, часто останавливался передохнуть, но добычу не бросал.

— А кто это у нас тут? Смотрите, тыква тыкву тащит! — вдруг раздался манерный писклявый голос и сразу же последовал хохот.

Берт вздрогнув, остановился и посмотрел поверх овоща.

Гриффиндорцы вроде... эмблемы красно-желтые на мантиях. Четверо. Один в круглых очках, растрепанный, на ежа похож. Второй красавчик, с длинными черными волосами. Коротышка с мышиного цвета редкой шевелюрой и унылый, болезненного вида парень с русыми волосами.

— Ребята, ну пойдемте, это брат Бернарда Обри, старосты с Хаффлпаффа, — сказал русый.

— Подумаешь, что за важная шишка этот Обри! Да ты сам у нас староста, Ремусик, чего бояться! — засмеялся длинноволосый. — Но до чего нелепое создание, даже Снейп и то не так страшен. Вы гляньте на его черепушку! Что с ним делали — в детстве на камни роняли вниз головой?

— Ребята говорили, это какая-то редкая болезнь. Пацан не виноват, что он таким стал, — пытался уговорить друзей Ремусик. — Пойдемте, скоро Праздничный Пир начнется, а нам еще переодеваться.

— Да постой ты! Тут поинтереснее, чем на Пиру сидеть. Не надоело обжираться? Вот Питер уже круглый, как колобок.

Питер, оказавшийся серым колобком, угодливо захихикал.

— Я понял, как мы развлечемся на этот раз! — обрадовался красавчик. — У меня как раз заклинание на это случай имеется! — и он, взмахнув палочкой, выкрикнул:

— Сapitis cucurbita!*

Бертрам, сжавшись, стоял, не зная, что делать — то ли бросать тыкву и бежать сломя голову в замок, к брату, то ли надеяться на то, что старшекурсники пожалеют его и уйдут сами.

Внезапно голова налилась жаром, и появилось странное неприятное чувство.

Тут уже поневоле тыква сама выпала из рук мальчика, и он схватился за голову. Ее как будто распирало во все стороны, кости черепа трещали, раздаваясь, уши, глаза, нос и губы горели, как будто их облили кипятком, а главное — тонкая шея мальчика не выдерживала веса разраставшейся под действием заклятья головы.

Бертрам инстинктивно схватился за нижнюю челюсть, пытаясь поддерживать распухшую голову на весу, но она все равно пыталась завалиться то в одну, то в другую сторону. Мальчик заплакал от испуга и сел на корточки. Он торопливо оперся локтями о колени и почувствовал, что давление стало немного меньше.

Стоявшие вокруг него Мародеры, блистательная гриффиндорская четверка, краса, гордость и радость декана МакГонагалл, ржали, держась за животы. Один только Ремусик хмуро стоял в сторонке, но больше не пытался вмешиваться в развлечение.

— Мерлин, вы посмотрите, настоящая тыква, в натуральную величину! Дай-ка я подкачу ее поближе к нему — найдите десять отличий! — согнулся от смеха красавчик. Очкастый стоял рядом, усмехаясь и вертя в руках палочку.

— Постой-ка, надо выкрасить его в оранжевый цвет, а то не очень похоже! — взвизгивал от восторга коротышка. — Сириус, и откуда ты такие заклинания знаешь! Это же вроде как не из Светлой...

— Да успокойся, крыс, самое, что ни на есть Светлое! Таким наш Хагрид вовсю пользуется! Думаешь, тыквы у него почему такими здоровыми вырастают?

Бертрам не понимал, что с ним, что с его головой, но руки уже начали уставать и он чувствовал, что сейчас просто упадет набок или на спину, и боялся, что шея хрустнет, и голова попросту отвалится. Плач перешел в судорожные рыдания и икоту, началась истерика. Слезы катились из глаз, а он даже не мог вытереть их.

На крыльцо школы выбежал Бернард. Брата не оказалось в гостиной, и он вот уже полчаса рыскал по классам и этажам, разыскивая его.

Увиденная картина привела его в ярость. Он до последнего надеялся, что Мародеры не обратят внимания на его брата, но оказалось, что этим уродам ни возраст, ни состояние здоровья не помеха. Он опрометью помчался к устроенному аттракциону, готовый разорвать сволочей голыми руками.

Уильям подумал иначе и вернулся в школу. Пара минут — и почти весь пятый и шестой курсы помчались на подмогу своему старосте.

Мародеры, к сожалению, стояли к школе спиной, и не видели, как на них надвигается лавиной обозленный беспределом Хаффлпафф.

Петтигрю полетел вперед от сильного пинка в зад, носом пропахивая газонную траву. Блэк обернулся и тут же получил большим крестьянским кулаком в аристократический нос. Послышался хруст, и хлынула кровь, заливая мантию. Поттеру разбили очки и отпинали ногами, не жалея, от души. Люпин стоял молча, но и ему прилетело зуботычин и затрещин.

Около дюжины пяти— и шестикурсников ожесточенно месили элиту школы Хогвартс кулаками и крепкими ботинками. Сказать честно, до сего времени почти все из них подвергались насмешкам и нападкам, кто-то за внешний вид, кто-то за то, что Мародерам не понравилась ехидная улыбка или идиотская физиономия оппонента, кто-то — просто за то, что учился на негласно презираемом факультете глупых и неповоротливых... Да трудно ли найти причину, если захотелось покуражиться и развлечься?

Вон Снейп удостоился нападок и придирок только за то, что просто существовал! Как смеет ничтожная плесень находиться рядом с богоравными созданиями! Вот и пытались его, то есть плесень, регулярно стереть с лица земли. Разными способами и постоянно. Всем было весело!

На улицу начали выбегать зрители, собиравшиеся на праздничный ужин в Большой зал.

Послышались свист, улюлюканье и одобрительные возгласы. Особо азартные школяры даже начали делать ставки на Мародеров и хаффлов.

— Что тут происходит? Разойдитесь, дайте пройти! — МакГонагалл пыталась пробиться сквозь плотные ряды зевак. — Мерлин, да что же это такое! Сейчас же прекратите драку!

Хагрид, помогите же, надо разнять учеников!

И гриффиндорская деканша вместе с лесником устремились на поле брани.

Хагрид ухватил лапищами сразу трех хаффлпафцев, рвавшихся наподдать обидчикам еще.

Те скорчились, как личинки, и поскуливали, измазанные в земле, с травой во рту, избитые и измочаленные.

МакГонагалл причитала над ними аки лебедь, потерявшая свою пару.

— Помфри позовите! Сейчас же! — истошным голосом орала она, торопливо ощупывая стонущего Поттера, которому раздавили очки окончательно. — Мальчик мой, как ты? Тебе же через два дня играть!

Растрепанный и злой как тысяча мантикор Бернард крикнул:

— А на первокурсника внимание обратить слабо? Этим вашим здоровенным лбам ничего не сделается! Расколдуйте моего брата, сейчас же, иначе я подам на школу в суд!

МакГонагалл поджала губы.

— Молодой человек, как вы разговариваете с преподавателем! И что вообще случилось, почему вы набросились на товарищей? Это грубейшее нарушение школьных правил! Я снимаю с вас пятьдеся...

— Нарушение? Нарушение?!— cовсем взбесился Бернард. — Да вы посмотрите, что с моим братом сделали ваши любимчики, которых вы постоянно покрываете! Ладно, мне плевать было, когда они нападали вчетвером на одного, как это бывало в случаях со Снейпом. Но зачем трогать ребенка, больного малыша? — и он рванулся вперед и опять умудрился сильно пнуть лежащего, стонущего Блэка под ребра.

— Прекратите сейчас же! — завизжала Минерва. — Прекратите рукоприкладство! Вы ведете себя как маглы!

— Да у меня отец магл! — заорал в ответ Бернард, уже не удосуживаясь соблюдать субординацию и вежливость. — И я горжусь, что могу навалять ублюдкам просто кулаками! Как они того и заслуживают! — и он смачно плюнул прямо на спину скулящего Петтигрю.

Минерва ахнула и схватилась за сердце.

— Да что вы... как вы... себя ведете в присутствии заместителя директора! Немедленно извинитесь!

Сто баллов с Хаффлпаффа за неуважение к учителю!

— А я снимаю по двадцать пять баллов с каждого из ваших гриффиндорцев! — мстительно ответил Бернард. — Имею право, как староста! И не за что мне извиняться. Я поступил так, как должен был.

— Но вы же... вы же напали на них в количестве, превосходящем их почти в три раза! Как же так можно — двенадцать человек на четверых! Это неблагородно! Низко! Мерзко, в конце концов!— пыталась урезонить его МакГонагалл.

Громкий искренний смех был ей ответом.

Смеялись все — хаффлпафцы-мстители и все собравшиеся и с интересом наблюдавшие за экзекуцией. Все хохотали и тыкали пальцем.

Минерва поежилась. Почему-то ей казалось, что все персты указывают прямо на нее...

Очень неприятное чувство.

Разве она что-то сказала не так?

Бернард в это время мчался с братом на руках навстречу выбежавшей из здания Помфри...

А стоявший в сторонке Северус хмыкнул, и неторопливо направился в Большой Зал.

Утром выяснилось, что движение против Мародеров поддержали и другие факультеты — Гриффиндор лишился еще двухсот баллов.

МакГонагалл пришлось отпаивать Валериановым зельем...

* — тыквенная голова (голова-тыква).