Лорд Четырех (гет)

24 декабря. 1986 года. Германия. Ротенбург-об-дер-Таубер.

Предрождественский период, когда большинство людей ищет подарки, является периодом множества всяческих покупок. Сотни тысяч людей мечутся по магазинам, ища именно те подарки, которые могли бы описать их отношение к получателю.

К великому сожалению маленького Гарри, большинство волшебников не были исключением. Вот и сейчас, идя по старой площади старого немецкого города, Ротенбург об дер Таубер, которая кишела различными магами, он был удивлен. Привыкший к порядку, царившему в доме, он уже за несколько недель до декабря купил по небольшому подарку своему отцу и дяде Реми, которые будут подложены под ёлку.

Они подошли к небольшому магазинчику, расположенному как раз возле прохода в один из тупиковых переулков, в котором продавали домовиков и некоторых небольших фамилияров. Войдя вовнутрь, они оказались в огромном зале, на полу была изображена большая пятиконечная звезда.

— У старого Гюнтера новые посетители? — спросил толстячок, выходя из тени. Небольшого росточка, он имел довольно внушительный живот, обтянутый зелеными штанами и белой рубашкой и замечательные пышные усы на маленьком лице.

— Да, мистер Гюнтер, — довольно учтиво ответил Северус на чистом немецком, польстив представителю этой нации. — Я прошу, чтобы Вы нашли подходящие инструменты колдовства для моего сына.

— Конечно, конечно, герр... — сделав небольшую паузу, хозяин заведения посмотрел на говорившего.

— Принц, Северус Принц, — поклонился зельевар, слегка приподнимая шляпу. — Рядом со мной Ремус Люпин и мой сын Гарольд Принц.

— Отлично, тогда, молодой человек, слушайте меня, — на довольно сносном английском начал Гюнтер, видя, что Гарри явно не знает иностранных языков. — Встань в центр звезды, мальчик, и позови свою магию. Почувствуй её каждой клеточкой своего тела, а потом ты поймешь, что делать.

— Хорошо, — неуверенно сказал мальчик, входя в звезду. Ему еще никогда не приходилось участвовать в подобных ритуалах, из-за чего он был очень взволнован. Он прошел к центру, обозначенному четырьмя чёрными кубиками, как раз для ступней небольшого ребёнка. Вздохнув, Гарри начал призывать свою магию, которая совершенно не хотела идти. Через несколько минут, когда отчаявшийся парень уже притопнул ножкой, его неожиданно, но довольно мягко охватило сияющей волной, растрепав волосы и изменив цвет глаз на голубой и жёлтый. Змеиное шипение, клекотание грифона, свист ветра и рёв дракона, тихое ржание единорога и цокот копыт — казалось, что Гарри стал слышать весь мир, познавая его. И тут он услышал тихий зов, который шёл откуда-то издалека.

Двое взрослых со страхом смотрели, как Гарри наполняет магия, как он безумно улыбается, смотря куда-то вдаль и не видя ничего. Вот, сделав первый шаг, мальчик протянул руки вперёд и, сомнабулически двигаясь, двинулся вглубь зала.

— Тихо, господа, — подошедший немец явно наслаждался происходящим. — Пройдёмте за вашим малышом, посмотрим, что же он выберет.

— Это нормально? — спросил Северус, вспоминая, как сам выбирал свою палочку. — Просто у нас, в Англии, это делается несколько... иначе.

— Хм, Олливандер очень любит сам подбирать палочки, — хмыкнул мужчина, смотря на Снейпа. — Мой коллега очень честолюбив, вот и использует этот метод. Но при этом он иногда допускает ошибки, практически незаметные простым обывателям. Если хотите, можете проверить правильную подборку своих проводников магии.

— С удовольствием, — переглянувшись, оба мужчины ответили немцу. — А теперь, не потеряется ли там Гарри?

— Нет, его ведет сама магия, — покачал головой Гюнтер, а потом резво, совершенно не по комплекции, бросился к проходу. Последовав за ним, оба мужчины увидели абсолютно счастливого ребенка, который прижимал к груди две коробочки.

— Гарри, палочка должна быть одна... В крайнем случае, они будут из одинакового материала, — сказал Северус, глядя на совершенно разные коробочки.

— Все в порядке, мистер Принц, — утирая лоснящееся лицо, произнес мужчина. — Хоть и редко, но случается такое, что мага выбирают две палочки, которые ложатся в разные руки. Одна идет как основная, которой и колдует мальчик, применяя практически всегда, она больше подходит для защиты, и высшей светлой магии, а вот вторая... Она ближе к тьме, лучше создает проклятия и Непростительные заклятия.

— Вы так спокойно об этом говорите, — несколько ошеломлённо заметил Ремус. — Ведь это... неправильно!

— У нас в Германии не так сильно развито деление на крайности, — спокойно сказал Гюнтер, подталкивая мальчика в сторону прилавка. — Из-за последнего Тёмного Лорда, родившегося на нашей земле, мы уже давно привыкли к тому, что даже «светлые» маги применяют проклятия, а такое понятие как «Непростительные» заклятия... Мы давно к ним привыкли.

— Что значит "привыкли"? — опешил Северус, которого очень удивили такие откровения.

— Круцио используется в медицине для того, чтобы приводить в порядок людей, лежащих в коме, Империо для опасных работ, где надо действовать слаженной командой, а Авада... в лесах Рейха до сих пор много созданий, которые не сильно хотят замечать «Дефиндо», «Секо» и даже «Бомбарда», вот и используют это универсальное проклятие, чтобы защититься.

— Ясно, — пробормотал несколько сконфуженный зельевар. Слегка сжав плечо мальчика, который не отрывал взгляд от футляров, мужчина кивнул продавцу. Усмехнувшись, тот достал светлый футляр и поражённо вздохнул.

— Ну что же, мистер Принц, я должен Вас поздравить, — слегка удивлённо сказал мастер, вытаскивая из футляра тёмную палочку. Не очень длинная, она притягивала взгляды собравшихся тем, что имела довольно красивый орнамент — более светлая древесина обвилась вокруг ствола палочки, создавая ощущение, что по ней ползет змея. Рукоятка палочки была широкой, что создавало своеобразную печатку, которая могла спокойно отправить кого-нибудь в хороший нокаут, при должной силе колдующего. — Это палочка создана из тополя, сердцевину которого сплели из языка саламандры и шерсти Гринской летающей лошади, еще мои деды.

— Что?! — тут же подскочил Люпин, внимательно смотря на палочку, как будто та могла ожить и укусить Гарри. — Но ведь шерсть этого животного не используеться в изготовлении палочек...

— Успокойтесь, герр Люпин, — довольно спокойно сказал мастер. — Олливандер никогда не отойдет от канонов, но моя семья всегда любила эксперементировать... И еще ни один клиент не пожаловался на наши палочки! Герр Принц, возьмите палочку сначала левой рукой.

Выполнив указание мастера, Гарри попытался взмахнуть палочкой, за что получил довольно болезненный укол в руку, а из конца на пол посыпались ярко-красные искры.

— Хм, тогда в правую, — все так же доброжелательно произнес мастер. Вздохнув, мальчик взял палочку в правую руку, и снова взмахнул. Тяжелые тёмно-синие капли посыпались на пол, разъедая камень. — Замечательно, молодой человек! Хочу сказать Вам, что большинство Великих Волшебников — Гриндевальд, Дамблдор, Волдеморт, все они использовали светлую магию лишь правой рукой, в то время как левая была для темной магии.

— Дамблдор? Но он ведь светлый маг... — неуверенно начал Ремус, как самый впечатлительный из компании магов.

— Что вы, герр Люпин, неужели вы поверили в эти английские сказки? Альбус Дамблдор всего лишь талантливый лгун, который, к несчастью, обманул большую часть Англии. Он был лучшим другом Геллерта, а потом, по прошествии некоторого времени, предал его, напав со спины.

— А можно поподробнее? — заинтересовавшись, Снейп слегка подался вперед.

— Конечно, в книжном магазине есть книга — Великие Предательства, там эта история будет рассказана в мельчайших подробностях Ближним Кругом Геллерта, точнее, его остатками. Все сказано было под Зельем Правды.

— Хм, спасибо, — кивнули мужчины, принимая новую действительность. — Может все-таки откроем второй футляр?

— Конечно, — улыбнулся немец, поднимая вторую крышку. — Хм, а вот тут... Я бы сказал, что мне не повезло, но я точно уверен, что теперь Вы будете всегда благодарить меня и моего отца. Смотрите, это величайшая палочка моего папы, которую тот когда-либо делал — мертвое дерево в сочетании с сердечной жилой фестарала и костью хвостороги... Эта палочка получилась слегка иной, нежели её подруги из-за того, что кость хвостороги была взята из хвоста, а не позвоночных шипов, как обычно это бывало.

Трепетно взяв вторую палочку, Гарри стал осматривать её. Белая, словно человеческая кость, палочка была довольно массивной и своеобразной. Широкая рукоятка постепенно сужалась к концу, имела несколько специально сделанных черных пятен и ободков, делавших её похожей на человеческий палец. Взмахнув ею, мальчик непроизвольно выпустил несколько мыльных пузырей, которые довольно быстро поплыли по комнате.

— Ну вот, идеальное сочетание мага и палочки, — улыбнулся Гюнтер, смотря за тем, как счастливый ребенок гоняется за пузырями, изредка создавая новые. — С вас за палочки сто тридцать пять галеонов, и, если хотите, то можем проверить и ваши, на предмет совместимости и прочих... изменений.

— Спасибо, — улыбнулся Люпин, протягивая небольшой мешочек с галеонами, а так же свою палочку. — А это нормально, что без заклятия и пузыри?

— Да, ваш... подопечный будет сильным магом, возможно даже сильнее Гриндевальда.

— Спасибо, — сказал Северус, наблюдая за сыном и усмехаясь. Он был рад видеть, как маленький мальчик постепенно становится сильнее. Сначала были физические упражнения, теперь ему дали палочку, и мальчик будет проходить с Люпином простейшие заклятия, которые должны будут помочь ему в Хогвартсе. «Хоть бы не нашлось такого правила, по которому бы он оказался на другом факультете... Хотя, всё может быть».

— Эй, ты как? Будешь делать проверку? — спросил Ремус, выводя зельевара из состояния задумчивости. Кивнув, Северус вопросительно посмотрел на оборотня, но тот лишь указал головой в сторону выхода и повел Гарри на улицу.

25 декабря 1986 года. Принц-мэнор.

Рождество, как считал Северус, всегда являлось семейным праздником, на который приглашалась большая часть семьи, и именно сейчас он сильно сожалел о том, что не может открыться своему другу. Именно сегодня, практически утром, в имение Принцев прилетела сова с приглашением на бал, устраиваемый в Малфой-мэноре в честь представления юной наследницы семьи высшему магическому обществу.

— Не повезло, — тихо пробормотал Ремус, когда мрачный Снейп влетел на кухню и показал приглашение своему другу, — но отказаться ты не имеешь права, всё-таки ты крестный Драко...

— Черт подери, что мы скажем Гарри? — садясь на табуретку, спросил зельевар.

— А ты объясни ему всё, Северус, — мягко сказал оборотень, присаживаясь рядом и приобнимая друга за плечи. — Не забывай, Гарри не такой уж и маленький, каким кажется. К тому же, если ты сможешь уговорить «Гарпий» присоединиться к празднику...

— Ясно, хотя... Может, это сделаешь ты, Ремус? — довольно хитро улыбнулся мужчина. — Все-таки Наташа тебя послушается с большей охотой...

— Северус, как ты не понимаешь, я... — вставая с табуретки, заметался по кухне оборотень.

— Эгоист, — довольно спокойно заметил мужчина. — Ты эгоист, не замечающий очевидного, не только ты имеешь проблемы в жизни, вот только в отличие от тебя остальные с ними борются.

— Ты хочешь сказать, что есть лекарство от ликантропии?

— Не знаю, но хотелось бы заметить, что Наташа тоже оборотень, — усмехнулся профессор Хогвартса, — вот только она по этому поводу не комплексует и даже не переживает. А ты...

— Хорошо, я... подумаю, — печально вздохнул Люпин, смотря на укрытую снегом землю. — Иди, объясни всё Гарри, а я пока схожу к девочкам.

— Только скажи им, что они так же могут прийти со своими ухажерами, подсласти пилюлю перед пытками, — усмехнулся Северус и, поднявшись, направился наверх, в комнату к своему сыну.

Потоптавшись возле дверей, украшенных змеями, мужчина тихо вздохнул и потянул ручку на себя. Лёгкий скрип, сопровождающий данное действие, заставил небольшой комок одеяла отчаянно задёргаться, чтобы в следующий момент выпустить на волю сонного мальчика.

— Пора на тренировку? — голос сонного ребенка, собственно, как и его внешний вид, пробудили у зельевара совесть, которая упрямо хотела послать Малфоев с приглашением куда подальше, но мужчина сдержался. Улыбнувшись, он подхватил Гарри под руки и посадил себе на колени. — Па-ап, ты чего? Что-то случилось?

— Гарри, ты ведь уже взрослый мальчик, не так ли? — спросил мужчина, разворачивая сына лицом к себе.

— Ну... наверное, да, — несмело сказал ребенок, не понимая, куда клонит родитель.

— Тогда выслушай меня, пожалуйста, спокойно, — вздохнув, сказал зельевар. — Ты ведь знаешь, что у меня есть крестница.

— Драко Люциана Малфой, — тут же ответил мальчик, слегка нахмурившись. — Чистокровная, отец — помощник Министра Магии, мать — домохозяйка, которая, впрочем, активно помогает мужу, профессиональный колдомедик.

— Хм, кажется леди Августа с тобой хорошо позанималась, — улыбнулся мужчина, глядя на собственное чадо. — Так вот, я являюсь крестным Драко, и это обязывает меня к некоторым... действиям по отношению к моей крестнице.

— Присутствие на праздниках семейства, присмотр за ней в Хогвартсе, обязательное участие в выборе жениха и явка на свадьбу, — несколько опасливо косясь на отца, вновь пробормотал Гарри.

— Хм, где-то так, — довольно улыбнулся маг, смотря на сына. — Так вот, сегодня утром мне пришло письмо от Люциуса, который в обязательном порядке желает видеть меня в Малфой-мэноре, так как будет представлять свою дочь высшему обществу.

— А я пойти с тобой не могу, — расстроенный мальчик тяжело вздохнул и прижался к отцу. Он никогда не был избалованным ребенком, всегда понимал, когда можно поканючить, чтобы получить желаемое, а когда слово родителя было на первом месте, и от него ничего не зависело. Но мальчику так хотелось, чтобы Северус остался на праздник, что, совершенно не замечая, применил к отцу запрещенный прием (a la кот из "Шрека").

Наверное, Северус Снейп до конца жизни запомнит этот момент — сидящий на его руках ребенок, счастье и горечь мастера Зелий, посмотрел на отца таким побитым взором, что душа Снейпа дрогнула, потом ещё раз, и маленький мальчик получил клятвенное обещание, что Северус постарается решить эту проблему и остаться с Гарри на Рождество.

— Ну что, как прошел разговор? — Люпин с любопытством смотрел на двоих Принцев, которые уплетали поздний завтрак. — Эй, я к вам обращаюсь!

— Некогда, мне в банк надо, — сказал Северус, сверяясь с настенными часами, сделанными в виде круглого блюда с яблоками, и залпом выпивая кофе. — Ремус, проследи за мальчиком, я к вечеру вернусь.

— Так, вымогатель, что случилось? — спросил оборотень, иронично смотря на маленького мальчика, который весело болтал ногами. — Что уже вякнул твой папаша?

— Он пообещал, что Рождество отметит и с нами тоже, — улыбнулся мальчик, ещё не подозревая, какую он обрел головную боль, а так же оружие снейповского поражения. — Дядя Реми, а Наташа тоже будет праздновать с нами?

— Ну, — недоверчиво протянул Люпин, чтобы в следующий момент получить визжащий комок счастья.

— А можно её уговорить, чтобы она покатала меня ночью? Она такая симпатичная, когда превращается в мишку...