Гарри и огненный камень (джен)

— У-у-у, змей туннельный, — бурчал Рон. Руки, исколотые на удивление длинными и острыми иглами драконьего языка, он держал на отлете, растопырив блестящие от мази пальцы. Свои Гарри уже успел украдкой обтереть о штаны: противно. А что болят — поболят и перестанут, не в первый раз. Тем более что сидеть в сухой, освещенной и безопасной пещере понравилось ему куда больше, чем ползать по узкому сырому проходу, волоча за собой корзину. И к тому же их обещали накормить обедом! Дома, в Бирючиновом, тетка иногда совала ему с собой сухарь — это если Дадли доедал все за завтраком. А если нет, скармливала объедки: не пропадать же добру!

Гарри еще раз попробовал запомнить дорогу: прямо, потом налево…

— …«Рассчитываете кого-то запечатлеть!» — не унимался Рон. — Сам, небось, ушел с Площадки рождений ни с чем, теперь на нас отыгрывается… И эта еще: «Я! Я знаю!» Скажи, Гарри!

Гарри кивнул. Вообще-то девчонка действительно знала про драконий язык, еще бы поменьше лезла вперед…

Рон с отвращением поглядел на жирную зеленоватую мазь, потом повернулся к Гарри, протягивая руку:

— Пакость, конечно, но ты ее зря стер. Давай я тебе своей отмажу.

— Своей? Зачем?

— Ну, ты же морщишься все время — наверно, болит?

Гарри уставился на Рона. Кормят — ладно, здесь вон сколько еды, но лекарство? Просто так отдать свое лекарство?

— Нет, — пробормотал он, отчаянно моргая. — Это… не болит, это я вижу плохо. То есть близко — хорошо, а далеко — плохо.

Рон сейчас же забыл про мазь:

— Что, правда? Сколько пальцев? — Сунул пятерню едва не под нос Гарри и, не дождавшись ответа, продолжил: — Я слышал, есть такая штука, чтобы хорошо видеть… Стекла такие… Когда станешь всадником, ты можешь попросить, чтобы тебе их сделали. И потом — дракон-то будет хорошо видеть?

Гарри только рукой махнул:

— Да ладно. Слушай, когда ты дома жил, тебя обедом кормили?

Рон вдруг покраснел:

— Ну… редко. Мы же ехали, а на дорогах сейчас неспокойно, мы не останавливались почти. Вот в Холде или Вейре — там да, папу кормили, и он нам приносил. А ты?

На столе их уже ждал полный котелок странного месива, похожего на кашу, но не каши — Гарри попробовал и решил, что вкусно. Рон тоже мел все подряд, зато кое-кто за столом даже отодвинул тарелки, когда та девчонка, Гермиона, громко объявила, что это бобы с морковью и луком, очень полезные.

Всадник Ол’вер убежал куда-то почти сразу. После обеда за кандидатами, осоловевшими от сытости и тепла, пришел какой-то старый хрен с облезлым зеленым файром на плече и объявил, что придется поработать скребками и песком, а потом тряпкой для пущего блеску.

— Вот сюда, — скрипел он, пропихивая в очередную дверь очередную пятерку кандидатов.

Вместе с Гарри и Роном оказалась та же девчонка, Гермиона, и двое незнакомых еще парней: один загорелый почти дочерна, другой белесый, мелкий и шустрый.

— Я Томас, а он Финниган, — сказал загорелый.

— Не болтать! — цыкнул старикан. — Плесень оттереть, стол вымыть, и скамьи тоже! И светильники начистить! Это вам не что-нибудь — парадный зал! Здесь лорды и мастера пировать будут, ясно?

Кроме той двери, в которую они вошли, в зале оказалась еще одна — в дальнем конце. Белесый Финниган сбегал туда и так же быстро вернулся:

— Там есть кто-то! Томас, давай в тот угол, еще увидят.

Девчонка объявила, что станет мыть, но только когда отскребут пятна, а пока займется светильниками.

Рон присел на пол за высокими спинками скамей и прошептал:

— Гарри, может, пока прикемарим тут? Никто же не увидит! Ужас как спать хочется!

— А выгонят?

— Ну хоть немного!

Наверно, поддаваться на его уговоры не стоило, к тому же Гарри твердо знал, что кормежку нужно отрабатывать, но глаза закрывались сами…

* * *

— Огненный камень! — сказал кто-то громко, едва не в самое ухо. Гарри подскочил, протирая глаза и оглядываясь: никого!

Вернее, никого чужого: Рон все еще спал, пристроив голову на скамью, Финниган и Томас, не то болтали, не то играли в камешки, а Гермиона посмотрела неодобрительно, окуная тряпку в лохань с водой, но ничего не сказала.

— Лорд Риддл всегда посылает десятину в Форт-Вейр вовремя и сполна, — произнес тот же голос, и Гарри, прищурившись, разглядел дверь в боковой стене. Теперь она была приоткрыта, и на пол падал узкий луч света. И ведь знали, что там кто-то есть! А если бы вышли и увидели, как они тут бездельничают?

Гарри попытался разбудить Рона, но тот зачмокал губами и пробормотал:

— Ага, сейчас!

За пазухой у него едва слышно пискнул файр и тоже затих.

Гарри вздохнул, взял скребок и начал соскабливать зелёную липкую плесень. Слушать он не собирался, но голос будто сам лез в уши.

— …И мы не вправе требовать большего без решения Конклава…

— Разве что в особых случаях, — продолжил другой голос, женский. — Я не хочу сказать, что положение безвыходное, но склады почти пусты. Всё, кроме неприкосновенного запаса, мы еще с колес раздаем всадникам.

— Но ведь можно обязать лорда Риддла платить десятину только огненным камнем?

— И кто же, по-твоему, его обяжет? Конклав? Да Конклав ест у него из рук! Спросите-ка, что лорды отдают в обмен на огненный камень из шахт Кром-холда?

— И что же, мастер Грипхук, позволь узнать?

— Землю, всадник Р’фус! Лорд Фадж уступил Риддлу один из пограничных холдов, а от лорда Плоскогорья, я слышал, Риддл потребовал ни много ни мало Главную ткацкую мастерскую!

— То есть как это — потребовал мастерскую?

— Ее переноса в Кром, вот как! Главный мастер Малкин и Предводители Плоскогорья отказали ему, конечно, но ведь десятину придется платить снова!

За дверью уже почти кричали, точно как дядька с теткой после работы. Гарри покосился на Рона — тот пошевелился, подсунул руку под щеку и засопел громче. Гермиона натирала медный светильник так старательно, что ясно было — тоже слушает.

— Мастер Грипхук прав, — снова заговорила женщина, — мы не имеем повода, чтобы вмешаться, но не можем не вмешиваться. И к тому же, кто поручится, что завтра не опустеют и шахты Крома?

— Значит, снова ждать, Госпожа Амелия? Мои шахтеры не могут ждать! Там, где месторождения иссякли, скоро начнется голод!

— Не просто ждать, мастер Грипхук! Искать выход!

— Кузнечный цех ищет, чем заменить огненный камень, — послышался еще один голос. — Если мы выплавляем железо из руды, отчего бы и огненный камень не получить?

— Мы тоже не сидим без дела, Предводители, мы ищем новые месторождения, но возможности мастерских ограничены…

— Я же сказал — мы предоставим драконов для ваших изысканий, мастер Грипхук! Как только пришлете расчеты, сразу и выделим.

— Это каких же драконов, Предводитель? Стариков, которые уже не могут сражаться с Нитями? Да мы полдня будем уговаривать их проснуться, а еще полдня упрашивать их всадников, чтобы взлетели!

— Вы предлагаете отправить к вам боевых драконов?

— Предводитель, мы можем подстроить под нужды мастерской расписание дежурств! — вмешался еще кто-то. — Первым яйцом клянусь, сил у нас хватит…

— Нет уж, всадник Ш’болт! Мне на падениях нужны свежие силы! Десять лет назад мы имели несчастье наблюдать, к чему ведет излишнее желание прославиться… Вейры тогда потеряли двух Золотых королев и двух бронзовых, а мастерская шахтеров лишилась…

— Верно, Предводитель! Я сам потерял ученика, одного из лучших: молодой Гидеон уже прошел испытание и получил мастерский узел! А его брат Фабиан был старшим подмастерьем… Не хочу сказать, что всадники сбили их с толку, но…

— Гарри, что там?! — Рон, оказывается, успел проснуться и теперь таращился на дверь так, будто за нею Падение происходило, не меньше. — Я думал, мне снится! Что они говорят?

Гарри поспешно замотал головой:

— Тихо, услышат!

— Мастер Грипхук, Предводитель, но ведь мы знаем, что хотя бы одно месторождение существует! Его нашли! Мы не знаем только, где оно!

— Всадник Ш’болт! Что существует? Что нашли? Кто там был, в этой Волшебной Лощине? Никто! Говорили о какой-то карте, но и ее никто не видел из...

— Из присутствующих, Предводитель! Но видели другие — и сам лорд Риддл принял находку всерьез! Настолько, что пошел на убийство всадников!

— Всадник Ш’болт!!!

— Предводитель, таких совпадений просто не бывает! Сначала всадник Д’жейм заявляет, что его команда нашла богатые залежи огненного камня, потом расходятся слухи о карте, на которой они отмечены, и почти сразу же все, кто имел отношение к находке, либо погибают, как эти двое горняков или сам Д’жейм и его Лили, либо лишаются драконов и сходят с ума, как всадник из Бендена, как его…

— Ф’рэнк.

— Да, он самый. И младшая госпожа Бенден-вейра вместе с ним.

— Позвольте, Всадники, — проскрипел тот, кого называли мастером Грипхуком. — Наш Цех никому не верит на слово. Мой ученик, найдя месторождение, обязан был делать все по порядку: отобрать образцы, оценить содержание горючего вещества, составить отчет…

— Если они возили образцы и карту с собой, мы ничего не найдем, мастер!

— …И снять с карты хотя бы один список — хотя по правилам полагается два…

— Ты слышал, всадник Ш’болт? Если нет ни карты, ни образцов, значит, не было и месторождения. Не было ничего, кроме желания прославиться и преступного пренебрежения своими прямыми обязанностями! Я своей властью запрещаю повторять эти выдумки! Что же до драконов, которых мы отправим в мастерские…

* * *

Рон, который, кажется, все это время почти не дышал, громко выдохнул, подвинулся не глядя — и сверзился со скамьи. Придавленный файр истошно заорал.

— Что это? — раздалось из-за двери. — Что за шум?

Дверь приоткрылась, кто-то, перегораживая свет, выглянул наружу.

— Кандидаты, Предводитель! Убирают зал к пиру!

— Кандидаты? — этот новый голос Гарри понравился хотя бы потому, что обладатель его не пытался перекричать остальных. — Надеюсь, мы их не напугали. Полагаю, нам стоит передохнуть и успокоиться, и чашка-другая кла не помешает.

— Мастер Альбус, но ты сам так ничего и не сказал! Что ты обо всем этом думаешь?

— Боюсь, мальчик мой, мы слишком мало знаем, чтобы сделать однозначные выводы.

Дверь распахнулась.

Народу за нею оказалось куда больше, чем думал Гарри; люди все выходили и выходили, а узнал он только мастера Северуса: тот пронесся мимо, едва удостоив их взглядом.

Гарри поспешно отвел глаза, посмотрел на того, кто шел следом: высокого седобородого старика. Старик улыбался — не Гарри, а всем вокруг, — и на носу у него…

— Вон они, Гарри, — громко зашептал Рон, толкая его локтем в бок, — те стекла, я тебе про них говорил…

И, как уже не раз, угадал вовремя.

— Кто — они, кандидат?..

Рон стал даже не красным — багровым (Гарри всерьез испугался — а ну как лопнет?), сжал кулаки, сглотнул и выговорил:

— Кандидат Рональд, Мастер. Я это… хотел показать Гарри стекла, через которые ты смотришь…

Тут его смелость закончилась, но старик, кажется, не рассердился:

— А зачем же ты хотел их показать?

— Ему такие же нужны! — выдохнул Рон. — Честное слово!

— Гарри? — старик поднял брови. — Я знал одного мальчика с таким именем, хотя он меня вряд ли вспомнит.

Он перевел взгляд на Гарри и склонил голову набок:

— Сын всадника Д’жейма и Лили, младшей госпожи Форт-Вейра, — это ты?

Гарри раскрыл рот, но решил не рисковать и только кивнул.

— Вот и ответ, — сказал старик, оборачиваясь. — Мы, арфисты, не пренебрегаем подобными совпадениями. Видим в них знак судьбы, если угодно. А тебе, мой мальчик, — он кивнул Гарри, — достаточно зайти завтра в Целительскую. Мастер Помфри посмотрит твои глаза и скажет, какие стекла нужны.

Он еще раз оглядел их:

— Ну что же, удачи на Площадке рождений, кандидаты!

Гарри готов был провалиться сквозь землю: каждый, кто проходил мимо, разглядывал его, как двухголовую вейрию — такую однажды привез в их холд торговый караван, и от зевак отбоя не было. Последний — высоченный темнолицый всадник — подмигнул: мол, держись парень!

Рон едва не прыгал на месте:

— Вот видишь! Видишь! Я же говорил!

И вдруг остановился, заморгал растерянно:

— Погоди, я совсем забыл с этими стеклами. Ты слышал, что они сказали? Это же про твоих, да?

Гарри испугался, что он опять будет расспрашивать, но Рон дождался его кивка и зачастил: — А про этих, из цеха горняков, слышал? Которые были вместе с твоими родителями, ну, ученики Главного мастера, Гидеон и Фабиан? Я думаю… то есть я точно знаю — это мамы моей братья! Она про них рассказывала, а когда Билл — мой самый старший брат — тоже собрался в Цех горняков, ни в какую не хотела пускать … Вот почему, значит… Так что, Гарри, это мое дело тоже!

— Какое дело?

— Ну, мы же пойдем к этому твоему… Х’гриду, да? Вот оно.

* * *

К Х’гриду пошли, как и собирались, после ужина.

Гарри уже почти привык, что ест за большим столом вместе со всеми: Рон напускал на себя таинственный вид, близнецы громко — нет, очень громко — интересовались у него, зачем есть столько капусты, если его с нее пучит, Седрик рассказывал, что им поручили протирать скамьи вокруг Площадки рождений, но подойти к яйцам так и не дали — следили во все глаза… За другими столами тоже галдели, смеялись, ссорились из-за последнего куска пирога. Гарри даже зажмурился: неужели может случиться так, что ему надо будет вернуться? Ни за что: он в лепешку расшибется, а останется в вейре!

Гермиона встала из-за стола вместе с ними и даже сделала несколько шагов вслед; Гарри, наверно, не стал бы ничего говорить, пусть себе идет, если хочет, но Рон вдруг заартачился:

— И чего она? Это наше дело! Ну, семейное! А она опять начнет выпендриваться! Пошли скорее, Гарри!

Она и вправду всхлипнула, или ему показалось? Гарри услышал, как Гермиона уходит, громко стуча каблуками сапожек, но Рон уже тянул его:

— Я у Фреда с Джорджем спросил, куда идти, они здесь все разузнали!

* * *

— Вот, стало быть, Гарри, это он и есть!

Х’грид сокрушенно покачал головой, усаживаясь на каменную лежанку: раньше на ней, наверно, был постелен соломенный тюфяк или шкуры. — А вот тут твоя колыбелька стояла: Лили, значит, не хотела тебя в Нижние пещеры отдавать, только когда на Падения вылетала, просила присмотреть… Она же из Холда была, Лили-то. Вот такие дела.

Гарри смотрел в очаг — кто-то его вычистил, даже пепла не осталось. И так по всей комнате: каменный пол, каменные стены, в которых были высечены две полки. Он провел рукой по стене и тоже ничего не почувствовал. А ведь должен бы горевать, наверно?

«Мы их помним», — проговорил кто-то совсем рядом.

Гарри покосился на Х’грида. Тот кивнул:

— Почитай, с самого Запечатления и помню. Я же из Мастерской родом, раньше за скотиной ходил… Ко мне все малолетки бегали, и не только — то шкура треснет, то коготь сломается. А твой-то… всадник Д’жейм, значит, и дружки его просто так приходили…

— Всадник Х’грид! — встрял Рон. — А это ты Гарри нашел? Ну, после?..

— Мы с Норбертом и нашли, да. Только не просите, ничего вам не расскажу — незачем вам про такое слушать.

— Я и не собирался, — быстро сказал Рон. — Я спросить хотел — а ты моих… моих родственников тоже знал? Гидеона и Фабиана, из горняков? Я слышал, они, ну, знакомы были со всадником Д’жеймом…

Х’грид открыл было рот, но тут же захлопнул и покачал головой.

— Чего нет, того нет. От кого слышал-то?

Рон растерянно взглянул на Гарри.

— Мы случайно услышали, там не видно было, кто говорил. Они вроде какую-то карту вместе делали…

Х’грид нахмурился так, что Рон попятился. Гарри остался сидеть — уж если он в чем разбирался, так это в том, когда надо пугаться, а когда незачем.

— Это кто вам таких глупостей наболтал?! Не слушайте никого, а лучше мне скажите, уж я этого поганца!.. Не было никаких карт, ни одной, ни другой, и образца никакого не было!

Рон хотел уже что-то сказать, но Гарри успел — пнул его по ноге.

— Ну что, ребятишки, хотите на Норберта посмотреть?

— Хотим! — поспешно ответил Гарри и снова пнул Рона, чтобы молчал.

Х’грид поднялся, едва не задевая головой потолок.

— ...Всадник Х’грид! Всадник Х’грид!

Гарри подпрыгнул: вопили так, будто случилось что-то ужасное: у них в Холде так орали, когда в шахте случался обвал. Что-то с драконами?

«Драконы в порядке»

Гарри покрутил головой, но в вейр уже ворвался человек:

— Скорее, там в Хранилище страж порога взбесился! Цепь порвал!

Х’грид обернулся к ним:

— Так, ребятишки. Отсюда ни шагу, я скоро.

Схватил факел и исчез в темноте коридора.

— Вот это да! — сказал Рон, покосившись на единственный оставшийся факел. — Вот это нам повезло! Мы же можем сейчас здесь все обыскать как следует!

— Зачем обыскать?

— Как зачем? Вот если бы тебе надо было что-то спрятать, ты куда бы положил? Чтоб в случае чего сразу достать? Я в фургоне нашем одну доску отодвинул — и туда.

Точно! Гарри вдруг вспомнил свою ухоронку: там лежали три медные монеты, которые удалось утаить от тетки. Лежат, поправился он. Некогда было бегать доставать, он вообще про них не думал, пока не напомнили.

Рон взобрался на лежанку и постучал по стене, потом вытащил из-за пазухи файра:

— Ищи! Здесь что-то вкусное спрятано, ищи! — И, обернувшись к Гарри, объяснил: — Он знаешь как чует! И жрать всегда хочет, вдруг найдет?

Паршивец — вот же подходящее имя! — уселся на полку и спрятал голову под крыло. Рон деловито выстукивал стенку.

«Х’грид ведь не рассердится?» — подумал Гарри. Они же сидят, где сказали. А если их хватятся в спальне? Вдруг за это выгоняют? Он прислушался: в коридоре было тихо, только… Он подошел к проему — раньше его, наверно, чем-то завешивали — и замер.

— Слышишь?

— Здесь, думаешь? — Рон еще раз постучал. — Да нет, сплошной камень.

— Погоди, это там…

Тишина почти оглушала, и в ней...

— Теперь слышишь?

Рон неуверенно кивнул:

— Вроде да.

Они посмотрели друг на друга. Крик повторился — гораздо ближе.

— Бежим!

— Гарри, но Х’грид сказал… А, ну их всех!

Они сорвались с места.

* * *

Сворачивать было некуда — единственный коридор, на счастье, был достаточно широк для двоих.

— Эй! — завопил Гарри.

Рон позади него размахивал факелом и тоже что-то орал.

Стражей порога Гарри никогда не боялся: старая Арбелла даже доверяла ему кормить птенцов, да что там Арбелла — самки на гнезде и те на него не бросались. Правда, ни одного свихнувшегося стража он не видел, и чтобы так рычали, не слышал тоже. Тени плясали на стенах, он щурился, не в силах разобрать, где что, пока Рон не дернул его за рукав:

— Вон, вон!

Коридор перегораживала туша — Гарри не знал, что они вырастают такие большие. Головы видно не было: страж, похоже, сунулся в какую-то дыру или низкую дверцу и то ли застрял, то ли не желал расставаться с добычей.

Куцые крылья месили воздух, хвост молотил по стенам. Гарри не успел и рта раскрыть, как Рон, подскочив, огрел скотину факелом куда пришлось.

«И ничего не застрял», — подумал Гарри.

Страж неожиданно ловко развернулся, сложившись едва не вдвое, разинул пасть…

— Тихо, тихо, — проговорил Гарри.

Тварь его даже не заметила — зато хорошо знала, где обидчик.

— В глаза свети, — заорал Гарри, что было силы пиная тварь в бок и кляня на все лады твердую шершавую шкуру.

Рон замахал факелом — тот моргнул, угрожая погаснуть, Гарри оглянулся, ничего подходящего не нашел, и, подпрыгнув, ухватил тварь за крылья. Страж заверещал, Гарри крутанул крыло, проехался по стене…

«Размажет сейчас», — подумал он как о чем-то постороннем, и тут страж порога взвизгнул, попытался откинуть назад голову и рухнул на пол.

— Гарри? — позвал Рон тонким голосом и совсем не оттуда, где был. — Это ты?

Гарри на четвереньках пробрался вдоль туши к хвосту, позвал:

— Рон!

— Это я, — ответил тот же голос. — Я, Гермиона!