Истерзанные осенью (гет)

— Кто вы? — испуганно повторила копия, вжимаясь в кресло и тыча волшебной палочкой Рону в лицо. — Что тут происходит?

Гарри осмотрел его внимательнее: сходство было потрясающим и пугающим одновременно. Кто бы что ни говорил, но простая копия на такое не способна, да и человек под оборотным зельем, пожалуй, тоже. Кто-то мог украсть его внешность, но никак не личность. Маленький Гарри держал себя так же, как он сам делал это в его возрасте, точь-в-точь, не отличить.

Этот его взгляд...

— Ты Гарри Поттер, да? — тихо спросил он. — Едешь в Хогвартс в третий раз?

Копия кивнула, как он и ожидал.

— Что ж, я тоже Гарри Поттер, — Гарри робко улыбнулся и забрал палочку из рук Рона. — А этих двоих узнаешь?

Снова кивок, а за ним — взгляд, долгий, внимательный, совсем не детский.

— Я что, попал в будущее? Или это все морок? Вы все так похожи на настоящих, не отличить.

Теперь Гарри был уверен, что Слизнорт не сказал ему правды. Он знал, что парень перед ним никакая не копия, не перевертыш, а он сам, вырванный неведомой силой из бездны прошлого. Маленький, перепуганный, слабый. Ребёнок, которого насильно заставляют быть взрослым.

— Гермиона, такое вообще возможно? — Гарри на мгновение обернулся.

— Чисто теоретически — да. Я как-то читала о похожем, но это все очень сложно.

— Это же круто. Страшно, но круто, — Рон явно был немного шокирован, но быстро приходил в себя. — Слушай, малец, раз уж так сложилось, передай Рону из своего времени...

Гермиона закатила глаза к небу и с силой ткнула Рона в бок. Гарри и сам бы сделал то же самое, если бы мог до него дотянуться.

Если их приключения чему его и научили, так это тому, что в прошлое лучше не вмешиваться, потому что будет только хуже.

— Пока мы не отправим мини-Гарри домой, ни единого слова о будущем! Это может нанести непоправимый ущерб, изменить все, что мы знаем, до неузнаваемости. Разрушить все, за что мы боролись и чего добились.

Рон развел руками и покорно сдался. Гермиона умела его убеждать, что ни говори.

Недолго думая, она достала палочку и, пошептав немного, направила ее на юную копию Гарри. Долго вглядывалась, будто вовсе ничего вокруг не видела, а затем коснулась кончика его носа. Проверяла, конечно. Гермиона не была бы Гермионой, если бы этого не сделала. Было видно, что результатом своих тестов она осталась вполне довольна, хоть и была им удивлена. Гарри поймал ее искрящийся, полный любопытства взгляд и понял: все хорошо, перед ними не обманка.

— Пойдём пройдемся, — схватив Рона чуть повыше локтя, она едва ли ни силой вытолкала его из купе. — Вдруг найдём кого из школы, узнаем, что со всем этим делать.

Гарри кивнул в знак признательности. Каким-то неведомым образом Гермиона понимала, что ему нужно, даже быстрее, чем он сам это понимал.

Ему и правда хотелось остаться с самим собой наедине, хотя бы ненадолго, как бы странно это не звучало.

— А он не опасен? — Рон смерил обоих Гарри взглядом.

— Не думаю, — уверенно заявила Гермиона. — Я же проверяла,

Гарри не был так уж в этом уверен, но готов был рискнуть.

— Да понял я, что поговорить им надо, — притворно насупился Рон. — И, чтоб ты знала, учителя на "Экспрессе" не ездят. Ну, кроме Люпина на третьем курсе, конечно…

— Рон! — Гермиона вновь ткнула его в бок, предостерегая от излишней болтовни о будущем.

— Да, точно. Прости, я, кажется, забыл.

Гарри проводил их взглядом, а затем плотно прикрыл дверь купе.

— О будущем ты мне не расскажешь, да?

— Лучше тебе не знать, поверь. Да и Гермиона запретила, сам слышал.

— Она, конечно, знает, что делает, — Гарри помладше говорил серьёзным, строгим тоном, храбрился, как мог. — Она красивая.

— Да, очень.

— Скажи, это, конечно, о будущем и все такое, но... Она до сих пор нравится тебе, нам, ну, как девушка?

Гарри заулыбался. Помнится, на третьем курсе он и правда не сводил с Гермионы восхищённых глаз, все надеялся на что-то особенное, светлое, тёплое. Ждал взгляда в ответ.

— Она теперь с Роном, — прозвучало почти буднично, но с различимой горчинкой. — Кажется, счастлива.

Сболтнул лишнего. Идиот.

— Жаль.

— Ага.

Гарри не был уверен, что ему действительно жаль. Гермиона рядом, она счастлива, собирается замуж. Все прекрасно, чисто и радостно, так, как и должно быть.

Внезапно поезд стал тормозить, резко, с шумом. Точь-в-точь так же, как тогда, на третьем курсе. То же купе, то же торможение. Гарри вздрогнул и вспомнил со всей ясностью, что именно тогда произошло, как он испугался, упал в обморок и услышал предсмертный крик мамы...

Не многовато ли повторов для одного дня?

Гарри достал палочку и мысленно приготовился к худшему.

Когда на пороге купе появилась громадная шелестящая фигура в чёрном одеянии, как показалось, всего через мгновение после остановки, Гарри вздрогнул, но не испугался.

Вокруг похолодало, все покрылось тонкой корочкой инея, будто бы умерло.

Гарри почти слышал крик своей умирающей матери, разрывающий барабанные перепонки и, что страшнее, душу его маленькой копии. Это жутко мешало, он никак не мог сосредоточиться, выбрать достаточно счастливое и яркое воспоминание и вызвать патронуса.

Он знал, что таких воспоминаний предостаточно, но все они будто выцвели, потеряли былые краски, рассыпались в прах. На их место пришли другие: последний, чуть удивленный взгляд Сириуса, исчезающего за аркой, улыбка Фреда, глухой шепот Дамблдора. Сотни страшных, выворачивающих душу наизнанку образов пронеслись у него перед глазами.

Младший упал в обморок, не выдержав и полминуты. Секунда — и на месте живого улыбающегося мальчишки не осталось ничего. Гарри очень хотел верить, что он просто вернулся туда, где ему надлежало быть, живой, здоровый, самую малость испуганный.

— Экспекто патронум! — прокричал Гарри; самое счастливое воспоминание — это, конечно, первая встреча с Роном и Гермионой, его лучшими друзьями, как он вообще мог об этом забыть?

Из его палочки дымом вырвался сияющий олень-красавец. Высекая серебряный огонь копытами, он помчался на дементора. Правда тварь оказалась проворной и перед тем, как сгинуть, убраться в прошлое, из которого появилась, успела цапнуть когтистой лапой Гарри за руку, оставив уродливый кровавый след.

— О, Гарри, с тобой все в порядке? У тебя кровь, — Гермиона, вернувшаяся в купе двумя минутами позже, выглядела не на шутку испуганной. — Где маленький Гарри? Что у вас случилось?

— Так, встреча с одним старым знакомым, — Гарри осмотрел пораненную руку и остался ей не очень доволен: выглядело паршиво. — А где Рон?

Гермиона бросилась обрабатывать рану, но её знаний в области врачевания оказалось недостаточно: рана хоть и очистилась от грязи, продолжала слабо кровоточить.

— Помчался к начальнику поезда, — руки Гермионы мелко дрожали. — Понимаешь, мы не могли найти вагон. Его просто не было.

Гермиона придвинулась ближе и обняла его. Крепко.

— Я думала, что потеряла тебя, — шепот, сбивчивый, жаркий, у самого уха.

— Ничего страшного не произошло, не переживай, — Гарри немного отстранил Гермиону от себя и, взяв её руки в свои, принялся их гладить — осторожно, нежно, страшась не только своих действий, чуточку нелепых, но и себя самого.

Разговор с Гарри из прошлого что-то в нем всколыхнул, напомнил о вещах, которые принято забывать, когда твои лучшие друзья становятся парой, а ты остаешься радоваться за них в стороне, один одинешенек.

— Все хорошо? — осторожно спросил он, не отпуская рук Гермионы.

— Все прекрасно, — она ответила на прикосновение, а затем, испугавшись, высвободила руки и пошла за Роном, без единого слова.

Гарри не пытался её удержать.

* * *

На станцию они прибыли в молочно-серых сумерках. Солнце, ядовито-желтое, уже почти скрылось за горизонтом, но было довольно светло. После удушающей жары потянуло приятным ветерком, и все будто бы облегчённо выдохнули. Во всяком случае, Гарри чувствовал себя гораздо лучше, хоть травмированная рука до сих пор его беспокоила, пульсировала мелкими иголочками боли.

На перроне всех встретил старина Хагрид, закутанный в старый засаленный плащ до самых пят. Он улыбался, и не знавшим его первокурсникам эта улыбка могла показаться пугающей.

Одна девчушка, очень хрупкая и маленькая, выглядящая ещё младше своих одиннадцати, начинала дрожать как осиновый лист и что-то испуганной бормотать, стоило ей взглянуть на фигуру великана. Все пыталась взять себя в руки и быть смелой, но никак не получалось.

— Не переживай, он очень хороший, — шепнул Гарри, проходя мимо. — Смотри, какие глаза добрые.

Она вздрогнула, взглянула на него сначала с недоверием, а затем, заприметив шрам, — удивленно. Кажется, кивнула. Гарри скрылся быстрее, чем она успела прореагировать и что-то сказать.

Подобравшись поближе к лесничему, он крепко обнял его и поздоровался. В этот момент ему было наплевать, сколько человек на них смотрят.

Взгляд Хагрида был влажным от подступивших слез, ведь они не виделись с самого мая. Дела, работа… Замотались.

Пообещав друг другу непременно встретиться, они разошлись в разные стороны: Хагрид со стайкой первокурсников направился к озеру и мирно покачивающимся на воде лодкам, а Гарри вместе с другими старшекурсниками побрел к просторным чёрным каретам, запряженным невидимыми для многих фестралами. Не для него, к сожалению.

Гладя острую морду животного и ожидая, пока выбранная ими карета заполнится и будет готова ехать, Гарри с ужасом думал о том, что с каждой новой смертью, произошедшей у него на глазах, очертания фестралов видны ему все лучше. После прошлогодних событий он мог рассмотреть каждого из них до мельчайших деталей...

— Мистер Поттер, — громогласный голос раздался позади него, — боюсь, что вам с друзьями придётся добираться до школы в другой карете. Профессор МакГонагалл просила доставить вас побыстрее.

Гарри вздрогнул, весь съежился, почувствовал, что задыхается.

Ему понадобилось не меньше минуты, чтобы собраться, взять себя в руки и обернуться.

Говоривший терпеливо ждал, давая ему время. Он был достаточно умен, чтобы понимать: на то, чтобы принять живым того, кого ты привык считать мертвым, нужно какое-то время.

Гарри знал, кого увидит ещё до того, как их взгляды встретились и, не сговариваясь, они бросились друг другу в объятия.

Люпин стоял, широко улыбаясь, и ждал. Терпеливо ждал.