Блэкродские тайны (гет)

Пару минут спустя я уже мчался по направлению кабинета Дамблдора. Страшные догадки роились в моей голове — люди, с которыми Беллатриса встречалась в «Дырявом котле», несомненно, были опасны. Станут ли они искать меня в Рождественскую ночь или их цель гораздо шире? Шёпотом произносимые в гостиных и в Большом зале фразы о зарождающемся среди чистокровных движении, об их ненависти к маглам и о странных ритуальных убийствах, изредка мелькавших на страницах «Ежедневного пророка» — всё это разом всплыло в моей памяти. И пусть я не был привязан к своей семье и родной деревне, но я и представить боялся, что кто-то из её обитателей подвергнется нападению прямо в дни Рождества.

— Пропустите меня! — запыхавшись, я остановился перед хищного вида горгульей, охранявшей проход в директорский кабинет.

— Пароль, — невозмутимо потребовала та.

Этого я не предвидел. От гриффиндорцев я слышал, что портрет, охраняющий их гостиную, тоже требует пароль и не поддаётся ни на какие уговоры. Вход в гостиную Хаффлпаффа открывался по-другому. Достаточно было настучать на одном из бочонков неподалеку от кухни нужную мелодию. Договориться же с горгульей, не зная пароля, вряд ли было возможно.

— Мерлинова борода, — в отчаянии воскликнул я. — Мне очень надо, поймите! Это вопрос жизни и смерти!

— Пароль, — равнодушно повторила горгулья.

Стукнув кулаком о каменную стену, я принялся быстро вспоминать всё, что я знаю об Альбусе Дамблдоре. На ум почему-то приходило лишь то, что его портрет есть на карточке от шоколадной лягушки, но вся информация о нём, упомянутая на вкладыше, разом вылетела у меня из головы.

— Хогвартс, орден Мерлина, трансфигурация... — пытался угадать я, понимая, что без каких-либо подсказок это вряд ли возможно. — Карточка от шоколадной лягушки....

К моему удивлению, горгулья, наконец, сдвинулась с места, открывая мне проход.

— Шоколадная лягушка? — от удивления я глупо открыл рот. — Серьёзно?

Кабинет Дамблдора находился в небольшой круглой башенке на целую лестницу выше. Когда я, робко постучав, приоткрыл дверь, волшебник приветливо улыбнулся, завидев меня.

-Тед? — удивлённо спросил он. — Чем обязан столь раннему визиту?

— У меня есть для вас важная информация, сэр, — нерешительно начал я, озираясь по сторонам. Кабинет директора был не похож ни на какое иное помещение Хогвартса. Огромные портреты директоров, диковинные приборы в шкафах, огромные стеллажи книг и, наконец, прекрасный феникс, внимательно следивший за мною взглядом чёрных умных глаз — всё это вызывало у меня восхищение, заставляя забыть обо всём.

— Я слушаю тебя, Тед, — улыбнулся Дамблдор, указывая мне на кресло.

Спохватившись, я начал свой рассказ, стараясь не опускать ни одной детали. Директор слушал заинтересованно, чуть хмурясь. Когда я замолчал, вынув из кармана записку, присланную Андромедой, Дамблдор устало потёр переносицу, на миг прикрывая глаза.

— Не следовало тебе туда ходить, Тед, — буднично заметил он. — То, что ты рассказал — не новость для меня. И боюсь, ни ты, ни Андромеда не понимаете важность событий, которые сейчас происходят.

Волшебник поднялся со своего кресла, направляясь к окну. Задержав взгляд, на зелёных вершинах Запретного леса, он продолжил:

— Грядёт война, Тед, и нам не дано предугадать, когда она начнётся и чем закончится. Этот человек, которого ты видел в «Кабаньей голове», называет себя лордом Волан-де-Мортом, и он готов на всё, чтобы добиться безграничной власти над волшебным миром. Но ему нужны сторонники, и боюсь, молодые люди, наподобие старшей мисс Блэк, легко могут очароваться его идеями.

— Но ведь и она, и Лестрейнджи... они ученики Хогвартса, — прервал его я. — Неужели вы не можете повлиять на них.

— Мой милый мальчик, — Дамблдор грустно улыбнулся. — Я могу назначить им наказание и даже выгнать из школы, но что это изменит? Они преданы своему хозяину и готовы это продемонстрировать. В Рождественскую ночь деревня Блэкрод и деревни в окрестностях поместья Лестрейнджей будут вырезаны Беллатрисой и её друзьями.

Кровь застыла в жилах. Лица жителей деревни, нелюбимые и презираемые мною, в один миг пронеслись в моей памяти. Сейчас я явственно понимал, что все они милые и добрые люди, хотя и со своими недостатками, но уж точно не заслуживающие того, чтобы их за одну ночь превратили в груду мяса.

— Надо что-то делать... — я не узнал собственного голоса. — Мы не можем этого допустить...

— К счастью, нам известны их планы, — Дамблдор ободряюще улыбнулся. — Наряд мракоборцев будет дежурить там, но... ещё неизвестно, как всё обернётся. Возможно, Андромеда права, и тебе в самом деле лучше остаться на каникулы в Хогвартсе.

Всю дорогу от директорского кабинета я размышлял, почему Беллатриса и Лестрейнджи хотят уничтожить именно те деревни, что находятся вблизи их домов, именно тех людей, которые живут бок о бок с ними. Мне пришло в голову, что мы для них что-то наподобие гигантского муравейника, который раздражает глаз, находясь на идеально подстриженной лужайке. Это было унизительно. Разве был я чем-то хуже Блэков, Лестрейнджей, Забини, Ноттов? Почему же они вообразили, что имеют право отбирать у меня и таких как я не много ни мало, а целую жизнь?

Кто-то крепко схватил меня за руку, отрывая от раздумий. Обернувшись, я заметил Андромеду, тянувшую меня в пустой класс.

— Так и знала, что тебе нельзя доверять! — закричала она, когда я вошёл и закрыл дверь. — Я следила за тобой, ты ходил к Дамблдору! А ведь я написала тебе, чтобы спасти твою шкуру и вот чем ты отплатил мне!

— Послушай, Дамблдор и так обо всём знает! Мракоборцы будут дежурить в Блэкроде! Никто не пострадает! — дипломатично начал я. — Разве ты хотела, чтобы пролилась невинная кровь?

— Я не хотела, чтобы моя сестра попадала в Азкабан, — выплюнула она, сузив карие глаза. — Хотя для меня это было бы спасением. Иначе Беллатриса узнает, что во всём виновата я! — на её красивом лице отчётливо промелькнула тень страха, и я впервые подумал, что поступил неправильно.

— Она не узнает! — твёрдо ответил я. — Ни ты, ни я, ни Дамблдор не скажем ей. К тому же, то, что я рассказал ему, для него не новость.

Андромеда зло рассмеялась.

— Глупый магл, — прошипела она. — Какая разница, знал ли Дамблдор что-то об этом? Моя сестра теперь подозревает меня и она отличный легилимент, а вот мои способности к окклюменции оставляют желать лучшего. Когда операция провалится, она станет искать шпиона. И тогда она узнает о том, что я отправила тебе эту записку! Этого, поверь, будет достаточно, чтобы она сожрала меня с потрохами!

— Окклю... что? — не понял я, вызвав новый взрыв истерического смеха.

— Окклюменция — способность защищать своё сознание от чужого внедрения, — объяснила она, продолжая злиться. — Ты хотя бы понимаешь, что за человек моя сестра? Она убьет меня! — крикнула она, побледнев. И я неожиданно понял, что это вовсе не фигура речи. Стараясь оградить от опасности свою семью, я навлёк ещё большую опасность на ту, которая была дороже мне собственной жизни.

Мысли путались в моей голове, пока я лихорадочно соображал, что же делать теперь. Единственный находимый мною выход, сложный и граничащий с невозможным, упрямо не желал сбрасываться со счетов.

— До Рождества ещё целый месяц. Мы можем... попытаться научиться этой.... окклюменции, — наконец проговорил я.

— Мы? — брови девушки скептически изогнулись. — Ты хоть понимаешь, что это такое? Это тебе не спичку в иголку превратить!

— Все когда-то начинают с малого, — ответил я, поднимая на неё взгляд. — Мы можем просить Дамблдора учить нас...

— Нет, — отрезала Андромеда. — Хватит бегать к преподавателям, — несколько долгих минут она размышляла, злая, раскрасневшаяся. Упругая, уже начавшая обозначаться грудь, тяжело вздымалась при каждом её вздохе. — Давай попробуем, — наконец промолвила она, закусывая губу. — Впрочем, у нас всё равно нет иного выхода. Заниматься будем каждый день в том классе, где я просила тебя о помощи...

— У меня есть идея получше, — быстро ответил я, стараясь скрыть непрошенную дурацкую улыбку. — Ты ведь не хочешь, чтобы кто-нибудь нас увидел?

Выручай-комнату, или «Комнату так и сяк», я нашёл около года назад. Вообще-то представители моего факультета в большинстве своём не были склонны к авантюрам, но замок, полный тайн и загадок, казалось, сам звал прогуляться за пределы родной гостиной в поисках приключений. О существовании комнаты я узнал от домовых эльфов, обитавших на кухне Хогвартса, дорогу к которой весь наш класс освоил ещё на первом курсе. С тех самых пор я задался целью найти Выручай-комнату. Не один год прошёл с того момента, но как-то, не зная, куда спрятать свои первые глупые, посвящённые Андромеде стихи, я наткнулся на помещение, где до меня хоронили свои секреты многие поколения обитателей замка. С тех пор неудачные опусы моей юношеской поэзии так и лежат среди груды всякого хлама, а у меня появилась ещё одна тайна, которую я делил до этого лишь с моим закадычным другом Робом.

— Ух ты! — воскликнул он, разинув рот, когда я впервые показал ему своё открытие. — Обязательно приведу сюда когда-нибудь девчонку!

До последнего, насколько мне известно, дело пока не дошло, потому что на скромного очкарика Роба представительницы женского пола обращали мало внимания. И вот теперь, когда я рассказывал о Выручай-комнате Андромеде, всё внутри меня переполнялось гордостью. Она слушала внимательно, ничему не удивляясь, и легко согласилась, что лучшего места для занятий сложно найти.

Когда на следующий день я переступил порог нашего укрытия, то им оказалось просторное помещение с кучей подушек и пуфов, а также огромным книжным шкафом в углу, полном книг об окклюменции. Впрочем, Андромеда лишь пренебрежительно фыркнула, махнув на них рукой, и сама кратко изложила мне теорию. Но все мои попытки проникнуть в её сознание оканчивались крахом. Ни первый, ни второй день занятий не принесли никаких плодов, и мы оба уже были близки к тому, чтобы бросить эту затею, как неожиданно неяркие отрывочные воспоминания, бледные копии прошедших событий, словно бы зависали между нами, когда я в очередной раз произносил нужное заклинание. Конечно, Андромеда отражала эти жалкие попытки с лёгкостью, но, ободрённый первым успехом, я неустанно тренировался, позабросив все дела, увлечения и даже домашние задания, пока не овладел легилименцией.

Это произошло на пятый день наших занятий. Андромеда, раздражённая больше, чем обычно, и потому по-особенному красивая насмешливо изогнула бровь, когда я с палочкой в руках принял боевую позицию. Похоже, она не видела в наших встречах никакого смысла, но переносила это фиаско стойко, словно над нами и не нависло никакой угрозы.

— Ну давай уже, Тонкс, — фыркнула она. — Я скоро засну!

Я на мгновение закрыл глаза, сосредотачиваясь и отбрасывая все ненужные мысли, глубоко вздохнул и громко крикнул:

— Легилименс!

Огромный блестящий зал с важными дамами и галантными кавалерами, привидение молодой женщины, парящее под потолком, маленькая темноволосая девочка посреди оформленной в красные тона комнаты, с ужасом взирающая на исторгающий клубы дыма камин....

— Перестань, — донёсся до меня чуть дрогнувший голос Андромеды.

— Что это за место, в последнем воспоминании? — спросил я, когда девушка пришла в себя.

— Красная комната, — она как можно безразличней пожала плечами. — Туда отправляли провинившихся детей. Мы почему-то считали, что в камине живёт страшный монстр, который может сожрать нас за непослушание. Отец охотно поддерживал эту легенду. Нам с Беллатрисой доводилось часто там бывать, а вот Цисси всегда была послушной девочкой и, кажется, была там заперта всего один раз. Она упала в обморок тогда, Цисси, — помолчав, добавила она. — И зачем я всё это тебе рассказываю?

— Ты всё ещё боишься этой комнаты, — уверено ответил я. — Тебе нужно поделиться своим страхом, чтобы понять, что бояться бессмысленно, чтобы эти воспоминания больше не мучили тебя...

— С чего ты взял, что они меня мучат? — с вызовом ответила она. — И, кстати, тайны за тайны, теперь моя очередь.

И не дожидаясь моих возражений, она вскинула палочку.

— Легилименс!

Стакан с пуншем взрывается в руке мистера Кларка, его племянница Бекки, завидев меня, переходит на другую сторону улицы, белые стены, десятки проводов, идущих прямо к моей голове, сейчас будет больно, больно...

— Похоже, не только у меня было трудное детство, — мрачно заметила Андромеда, возвращая меня в мир реальности. Страх, обида, злость — пережитое вновь вспыхнуло во мне с прежней силой.

— Конечно, — ядовито прошептал я, задыхаясь, словно от быстрого бега. — Я никогда не жил в богатом роскошном доме одного из древнейших магических семейств Британии. Мне никогда не прислуживала армия домашних эльфов...

— И тебе никогда не доводилось видеть головы этих самых эльфов, которые им отрубали, когда они становились слишком старыми, чтобы носить чайные подносы, — невозмутимо заметила Андромеда, однако в глазах её промелькнул злой огонёк.

— Прости, — миролюбиво произнёс я, приходя в себя. — Я не хотел тебя обидеть...

— Хотел, — ответила она, не изменившись в лице. — Но довольно об этом. Теперь твоя очередь.

Я замер в нерешительности, вглядываясь в её напряжённую сосредоточенную фигуру. Какая-та мысль угнетала её, не давала покоя, как бы Андромеда не старалась её прогнать.

— Готова? — неуверенно спросил я.

Девушка закрыла глаза и еле заметно кивнула.

Лунный свет вплетается в тяжёлую чёрную косу девочки, идущий впереди. Свет от лампы в её руке чуть подрагивает, рисуя на каменных неприветливых стенах замысловатые тени. В другой руке слабо плещется блюдце с молоком. Другая девочка, поменьше, жалобно хныкает, прижимаясь дрожащим тельцем к Андромеде. Та ободряюще гладит её по белокурой головке.

— Я боюсь, — не унимается девочка.

— Не бойся, Цисси, — шепчет Андромеда. — Беллатриса, — обращается она уже к девочке, идущей впереди, — может не стоит...

— Тш... — темноволосая девочка оборачивается, рассерженно поджав губки. — Если бы знала, что вы такие трусихи...

Негромкое, словно неземное пение заставляет её замолчать. Прильнув к ближайшей двери, Беллатриса заворожено вслушивается в доносящиеся из-за неё звуки.

— Она здесь, — шепчет девочка сёстрам, вызвав новый приступ истерики у младшей.

Необъяснимый, почти животный страх Нарциссы передаётся и Андромеде, мысленно проклинающей всю эту затею.

— Белла, не надо, — слабо предостерегает она, но старшая сестра лишь раздражённо отмахивается, ставя блюдце с молоком около самой двери.

Пение резко обрывается. Даже малышка Цисси перестаёт хныкать, и весь коридор застывает в напряжённой звенящей тишине. А потом Беллатриса плавно наклоняется к блюдцу, одними губами пропев:

— Кис-кис-кис.

— ХВАТИТ! — резкий выпад Андромеды заставляет меня отлететь в сторону. Плюхнувшись на мат, несколько долгих мгновений я тупо соображал что к чему. Воспоминание было настолько ярким, что казалось, неземное пение всё ещё раздаётся у меня в ушах.

— Дурацкая затея! — бушевала тем временем Андромеда. — И зачем я только согласилась?

— Послушай, что такого в том, что вы подзывали свою кошку? — промолвил я, когда ко мне, наконец, вернулся дар речи.

— Кошку? — глаза Андромеды опасно сузились. — В нашем доме ни одна кошка не прожила больше двух недель! В этом чёртовом доме вообще невозможно нормально жить!

Я прислушался, лихорадочно соображая. Столько лет я мог наблюдать Блэкрод со стороны, дивясь его красоте и величию, но даже не догадываясь о том, что творится за его стенами. И вот теперь завеса тайны чуть приоткрылась, ещё более возбуждая моё любопытство. За долгие годы это место стало настолько значимо для меня, что, казалось, весь мой жизненный путь, вся моя судьба зависит от того, смогу ли я когда-нибудь проникнуть в тайны этого места.

— Хочешь, чтобы я рассказала тебе? — фыркнула Андромеда, заметив моё выражение лица.

— Ты ведь ни с кем не привыкла делиться со своими страхами? — промолвил я.

Она смерила меня долгим взглядом, что-то прикидывая. Я прекрасно понимал её. Столько лет мне хотелось поговорить с кем-то о Блэкроде, с кем-то, кто не сочтёт меня сумасшедшим, но не найдя этого человека я лишь сильнее замыкался в себе. Так и она, храня в себе детские страхи, пожалуй, и вовсе разучилась быть откровенной.

Но я был не тем, ради кого следовало надевать маску. Кем я вообще был для неё в эти дни? Как ни обидно бы это звучало, но я был никем. А к чему стеснятся пустоты?

— Мы искали Фриду, наше привидение, — вздохнула она, усаживаясь на пуф.

— Привидение? — изумился я. В Хогвартсе бесплотные души, возникающие из неоткуда, были, пожалуй, обычным делом, но вот то, что они обитали в Блэкроде...

— Каждый приличный английский дом должен иметь своё привидение, — насмешливо откликнулась Андромеда. — На магловском рынке стоимость такого жилища увеличивается в разы. Маглы, несомненно, находят всё это ужасно забавным, а продавцы коттеджей фантазируют вволю, чтобы потуже набить себе кошелёк, — девушка презрительно сморщила носик. — Но в нашем доме действительно живёт призрак девушки по имени Фрида. Пару веков назад мой предок, построивший Блэкрод, для того чтобы укрепить стены замка приказал заживо замуровать в одной из ниш чистую и красивую девушку. Такую нашли в вашей же деревне. Говорят, что её жених, случайно узнав о приказе Блэка, успел спрятать возлюбленную в подвале, но у той, на беду, была любимая кошка, замяукавшая из их укрытия в самый неподходящий момент. Фриду нашли и замуровали. С тех пор её призрак бродит по северному нежилому крылу Блэкрода, поёт по ночам и изводит своим пением кошек, если кому-то из обитателей дома взбредёт в голову их завести. Говорят, её душа будет бродить по дому, пока стены Блэкрода не рухнут, обратившись в прах.

Я заворожено слушал, давая простор своему воображению. Образы Анны Болейн, Белой дамы Рожмберка, Гольшанской девы*, о которых я читал, вставали перед моими глазами. Я не успел спрятать свой восторг, когда карие глаза Андромеды, заблестевшие от воспоминаний, гневно впились в меня.

— Все вы, маглы, одинаковые... — шепнула она с тихой яростью. — Вам подавай страшные сказки, даже если их нет, вы всегда найдёте повод их придумать! Всё это кажется вам таким забавным, таким волшебным! — она всплеснула руками, поднимаясь на ноги. — А я терпеть не могу всё это! Ненавижу!

Она схватилась за свою сумку, намереваясь уйти.

— Почему эти воспоминания так болезненны для тебя? — крикнул я уже в её спину. Девушка застыла, а после медленно обернулась, с горечью закусив губу. — Я не считаю это смешным! — воспользовавшись её замешательством, стал оправдываться я. — А вот ты всё ещё чего-то боишься.

— Я не боюсь, — глухо ответила она, кажется, позабыв о том, что минуту назад собиралась уйти. — Уже ничего не изменишь...

— Тогда отпусти это! — воскликнул я, приближаясь к ней. Взяв в руки её холодные ладони, я нагнулся к побелевшему отрешённому от всего лицу: — Всё это в прошлом!

Она как-то странно хныкнула, инстинктивно сжав мои пальцы.

— Фрида... — шепнул я. — Она ведь очень рассердилась тогда?

Андромеда чуть заметно кивнула, всё так же глядя вдаль.

— И что она сделала? — замерев, спросил я, наклоняясь ближе.

Наши взгляды, наконец, встретились. Резко вздрогнув и словно вспомнив о чём-то, Андромеда плавно выдернула свои ладони из моих, и, устало вздохнув, всё-таки направилась к выходу. Лишь у самой двери она вновь остановилась, неспешно оглянувшись. Вглядываясь в меня несколько секунд, она ровным тоном ответила:

— Она свела Беллатрису с ума.

*Анна Болейн — английская королева, жена Генриха VIII. Была обвинена в государственной измене и казнена. С тех пор, согласно легендам, её призрак бродит по всей Великобритании с отрубленной головой под мышкой.

Белая дама Рожмберка — призрак Перхты Рожмберк, представительницы одного из старейших и богатейших дворянских родов Южной Чехии. Была проклята и обречена на вечные страдания собственным мужем. По легенде, освободить Белую даму от проклятия сможет тот, кто сможет прочесть надпись на её старинном портрете. Слова укажут и где спрятан Рожмберкский клад.Но пока это никому не удавалось.

Гольшанская дева — привидение Гольшанского замка. По легенде, в одной из его стен была заживо замурована жена молодого мастера.

http://quietslough.tumblr.com/post/100415418627/4