Судьба шпиона (джен)

Десятого августа 196* года на одной из узеньких улочек, отходящих от Косого переулка, можно было наблюдать прелюбопытнейшую картину. По вымощенной продолговатым булыжником мостовой шли двое. Расстояние между ними составляло не более тридцати футов. Видимо, именно это обстоятельство и являлось причиной сильного беспокойства, проявляемого идущим впереди господином в темно-зеленой мантии, странным образом сочетающейся с маггловской фетровой шляпой. Этот невысокий и на вид тщедушный человек все время бросал беглые взгляды на витрины немногочисленных магазинов, в прозрачных стеклах которых он, судя по всему, пытался разглядеть отражение шедшего позади высокого мужчины в длинном маггловском пальто, одетом исключительно из-за капризов прохладного грозового августа.

Уже десять минут этот то ли маг, то ли маггл упрямо следовал в том же направлении, что и господин в мантии, не отставая ни на шаг и легкомысленно насвистывая себе под нос. Но вот, бросив взгляд на зеркальную арку у входа в очередной магазинчик, счастливый владелец ультрамодной фетровой шляпы увидел своего преследователя уже на расстоянии где-то пятидесяти футов от своей скромной персоны, остановившегося прямо посреди пустынного тротуара. Остановка была вызвана тем, что этот странный господин в данный момент неторопливо раскуривал прямую тонкую трубку, искусно пуская вверх идеальные колечки дыма, поднимающиеся строго одно за другим в безоблачное небо. Наблюдающий за ним маг невольно увлекся неспешностью и некоторой торжественностью данного процесса курения. Когда же он, наконец, спохватился и вспомнил о своем приступе паранойи, о запланированной через полчаса встрече, то поспешно отвернулся от зеркальной арки и… Тут же замер на месте, а затем несмело отступил на пару шагов назад.

Искусный курильщик стоял прямо перед ним. Наш маг с испугом воззрился на него. Но чем дольше он всматривался в своего преследователя, тем больше ему казалось, что черты лица этого человека странным образом постоянно меняются. Вот, например, нос. Можно было поклясться чем угодно, что несколько секунд назад он был прямым, а сейчас стал коротким и расплющенным. То же самое происходило и с бровями, губами, глазами, подбородком. Лицо менялось самым произвольным образом. И наблюдать за этим можно было сколь угодно долго… Если бы курильщик не выпустил кончик трубки изо рта для того, чтобы тихо, почти неслышно сказать: «Акцио, палочка». Но ничего не произошло. Хозяин зеленой мантии, неожиданно для своего противника, оказался опытным магом, умеющим обезопасить свои карманы от магических ухищрений, и в следующее мгновение уже был готов к отражению атаки, крепко сжимая волшебную палочку в левой руке.

— Но-но! Не балуй, Каллидум! Думаю, ты знаешь, кто я, — заметил обладатель трубки, отходя на несколько шагов назад.

— Прекрасно, — заверил его владелец фетровой шляпы. — Кто еще станет так фокусничать со своей внешностью?

— Согласись наши «фокусы» не только эффектны, но и эффективны.

— Возможно, но мы тоже кое-что умеем.

С этими словами Каллидум закатал рукав мантии и коснулся кончиком палочки уродливого изображения черепа со змеей. Его противник неторопливо отступил на середину мостовой, осматриваясь по сторонам. Вот по улице словно прошелся ветер, принеся с собой сухой шелест легкой ткани. На булыжной мостовой стояло уже не двое, а много больше людей. Они были одеты в черные длинные плащи, их лица скрывали устрашающего вида маски. Очевидно, эти маги должны были являть собою до дрожи мрачную картину. Так бы и было, если бы вокруг царила ночь или, на худой конец, разразилась страшная гроза, испещрив небо десятками молний. Но на небе господствовало веселое беспечное августовское солнце, щедро поливающее Лондон пекущим жизнерадостным светом.

— Вам не жарко, господа? Мне, если честно, немного жарковато, — заметил обладатель странного лица, расстегивая свой маггловский плащ. Пока он говорил, люди в мантиях успели взять его в круг, начавший постепенно сужаться. Следующее движение окруженного любой магглорожденный сравнил бы по молниеносности и неуловимости с движениями героя популярного в том году фильма Серджо Леоне. За секунду сковывающий движения плащ оказался на земле, а в левой руке его владельца белым огнем сверкнуло небольшое овальное зеркало. Один из магов в круге неуверенно метнул заклятье в обладателя этой изящной вещицы. Небольшой наклон кисти — и зеленый луч, отразившись от блестящей поверхности, полетел назад.

В круге возникла прореха. Владелец зеркала не преминул этим воспользоваться. Он рванулся к просвету, предусмотрительно наложив на себя Протего, еле-еле сдерживавшее проклятья противников, довольно быстро опомнившихся от замешательства. У него были все шансы выскочить из западни. Он даже сумел за несколько секунд с помощью зеркала расширить прореху в круге, отправив на землю еще нескольких магов.

Внезапно, когда все противники остались вроде бы позади, один из самых обычных муравьев на мостовой перед ним обернулся в Каллидума, который, не медля, выхватил из-под мантии маленький пузырек и плеснул его содержимым в глаза противнику. Почти улизнувший было маг остановился, рефлекторно вскинув правую руку, защищая лицо. Жидкость бурого цвета мгновенно прожгла тонкую ткань рубахи и жадно въелась в кожу, источая легкий белесый дымок. Пострадавшая рука сразу же онемела, пальцы скрутила судорога, и тонкая, из светлого дерева, волшебная палочка оказалась на земле. Тем временем круг снова сомкнулся, отрезая своей жертве пути к спасению.

Напротив окруженного встал Каллидум и без предупреждения начал дуэль ступефаем. Заклятье было отражено зеркалом, а его сила направлена в одного из магов в круге. Так же был отражен круциатус — и улочка разразилась надсадными воплями метавшегося по мостовой клубка черной одежды, в котором с трудом можно было различить очертания человеческого тела. После этого остальные маги догадались, наконец, вести себя осторожнее и нападать сзади, тем самым удерживая своего противника в состоянии глухой обороны, не давая ни единой возможности атаковать. Каллидум же тем временем нападал все жестче, мешая простейшие заклятья с древними заклинаниями на кельтском, отчего первые заметно усиливались и приобретали непредсказуемые свойства.

Через десять минут владелец зеркала начал уставать. Отраженные заклятья уже не возвращались к Пожирателям, а уходили под острыми углами в мостовую, из которой то и дело выскакивали булыжники, рассыпались в прах или перекрашивались в причудливые цвета. Схватка затягивалась. Сколь сильным и умелым дуэлянтом не был маг в центре круга, ему уже стало ясно, что сегодняшняя небрежность в оценке сил противника вполне может стоить жизни. Уличив момент, он оглядел улочку. Вокруг не было ни души, да и кто из здравомыслящих волшебников придет ему сейчас на помощь. Аппарировать также не представлялось возможным: его противники обеспечили себе надежную защиту от неожиданных визитов аврората. В запасе остался только один простенький, но испытанный временем фокус. Мгновение — и посреди круга темных магов сидел самый обычный лис, усталый и с облезшей шкурой. В него полетели заклятья, но попробуй попади в проворное тощее существо. Несколько секунд беспорядочной чехарды, при взгляде на которую у случайного прохожего вполне могло сложиться впечатление, что некая похоронная процессия потеряла что-то или кого-то и теперь разыскивает пропажу по всей мостовой. Но вот один из магов взвыл от боли, схватившись за лодыжку, а маленький лис припустил вниз по улице, стремясь к повороту от которого его отделяло не более сотни футов. Всего какой-то десяток секунд, и он был бы спасен… но, свернув с улицы, лис оказался в тупике среди старых, с облупленными стенами, давно оставленных жильцами домов.

Анимаг начал лихорадочно оглядываться в поисках какого-нибудь укрытия. Но тут одна из дверей позади него открылась, его самого бесцеремонно ухватили за загривок и втянули в темное пыльное помещение, где лис тут же юркнул в неприметный угол. Из своего укрытия маг видел входную дверь и мог в случае чего сбежать от своего спасителя через небольшой пролом в стене. Сам спаситель оказался солидарен с ним и также поспешил спрятаться за симпатичным зеркальным столиком, который вполне мог составить реквизит фокусника благодаря своей хитрой ножке из зеркал, отражающих паркет перед ней, создавая при этом иллюзию, что за ней ничего нет.

Сквозь щели в дверном проеме было видно, как маги в плащах обыскивают тупик. Действовали они методично и не торопясь. Лис бросил косой взгляд желтоватых глаз на спасшего его человека. Это был парень лет шестнадцати-семнадцати, худой и угловатый, на вид явно нездоровый, с черными глазами, неприятный взгляд которых анимаг уже успел не раз почувствовать на себе.

В какой-то момент старая входная дверь жалобно скрипнула и двое в уродливых масках вошли внутрь, оглядываясь по сторонам. Один из них произнес: «Гомениум ревелио!» Анимаг замер, готовясь к очередной схватке. Но поисковый луч прошелся по комнате и вылетел в разбитое окно, так ни на кого и не указав. Лис в который раз пристально оглядел молодого человека. Тот держал в руках палочку и, не отрываясь, наблюдал за незваными гостями. Те прошли в соседнюю комнату, где провели не более минуты, и затем покинули дом видимо в полной уверенности, что он пуст. Вскоре после их ухода анимаг с облегчением увидел в щель у двери, как тупик вновь становится безлюдным и всеми забытым местом. Молодой человек вышел из укрытия первым. Лис последовал за ним, мягко ступая лапами по паркету и, на всякий случай, стараясь производить как можно меньше шума. Ему не хотелось отказываться от лисьей шкуры, но правая передняя лапа начала сильно болеть и подгибаться. Волей-неволей пришлось обращаться в человека перед этим странным, скрестившим на груди руки парнем. Некоторое время они молча оглядывали друг друга, не пряча палочки. Бывший лис решил первым нарушить воцарившуюся тишину:

— А ты вовремя меня спрятал. Еще несколько секунд и пришлось бы немало побегать по округе, избавляясь от пристального внимания этих милых людей.

Парень усмехнулся:

— Мне понравился ваш стиль ведения дуэли. Кстати, симпатичное зеркальце.

— А ты видел бой на улице?

— Дом, в котором мы стоим, сообщается с домом на углу, окна которого открывают вид на всю улицу. Так что... да, я видел весь ваш бой.

— Спасибо, что помог ускользнуть. Чем я могу помочь тебе взамен?

— Взамен?

— Только не надо убеждать меня в том, что ты прирожденный альтруист.

— Не верите в альтруизм? — усмехнулся молодой человек.

— Верю. Но не думаю, что он часто встречается. И уж точно не с моим сегодняшним везением.

— На мой взгляд, вы неплохо выпутались из этой передряги. А что до моего вознаграждения… У меня с господами Пожирателями свои немаленькие счеты. А враг моего врага…

— Неплохой взгляд на вещи. Ничего так замена альтруизму.

— Рад, что понравилась.

— Можно узнать твоё имя?

— На кой черт вам оно?

— Мне было бы интересно знать, кто меня спас.

— Меня зовут Северус. Надеюсь, фамилия не обязательна?

— Хорошо. Пусть будет просто Северус... Кстати! Твое имя и внешность навели меня на мысль о том, как я могу тебе помочь.

— И как же?

— Информация в счёт уплаты долга жизни. Так тебя устроит?

— Хм, пожалуй. Но только если это действительно стоящая информация.

— Это ведь тебя избили недалеко от Квитстрит, не так ли? Нападавших было трое. Они затащили тебя в просвет между домами… Что было дальше, напомнить?

— Не стоит. Значит, господин в пальто, доставивший меня в больницу... это вы? Так тем более мы квиты.

— И тебе совсем не интересно расквитаться еще и с врагами?

— Сначала надо их найти.

— Они так сильно прячутся?

— Я вообще не знаю, кто они.

— А как все произошло, ты хорошо помнишь?

— Ну, память они у меня, слава Мерлину, не отшибли.

— Хорошо. В этом доме можно свободно говорить?

— Можно. Тут никто не живет, да и поблизости редко кого встретишь.

— А что это за дома? Никогда не думал, что кто-то может покинуть такую уютную комнату с прекрасной антикварной мебелью и бронзовыми фигурками над громадным камином. Здесь довольно мило… вот только уборка не помешает.

— Говорят, эти милые дома, помнящие еще королеву Елизавету Тюдор — проклятые. Опасности для своих жителей они не представляют, но вот волшебство в этих стенах не всегда срабатывает. То есть магглам или сквибам тут самое место жить, а вот магам — достаточно проблематично.

— А ты?..

— А что я? Послушайте меня! Я не знаю, почему вы так стремитесь мне предложить свою помощь! Но хочу еще раз отметить, что со своими проблемами я как-нибудь и сам справлюсь. Так что давайте прощаться.

— Никак не могу понять. То ли ты боишься чего-то, то ли просто не очень любезен. И то и другое отнюдь не способствует заведению полезных связей и знакомств…

— А вы, стало быть, из класса полезных знакомых...

— Возможно, мы вполне можем помочь друг другу. Я помогу тебе с местью, ты мне с одним делом. А там посмотрим.

— Каким еще делом?

— Ты хорошо знаешь магический Лондон?

— Неплохо.

— А тебе знакомы кварталы поблизости от этого места?

— Более чем.

— Тогда ты должен знать, не проживает ли где-нибудь по соседству специалист по зельеварению.

— Ну-у, я бы не сказал, что это специалист. Есть тут один человек, выдающий себя за непревзойденного мастера-зельевара, да вот только в настоящем зельеварении он ни черта не смыслит и показухи у него на порядок больше, чем дела.

— А ты сам как... разбираешься в зельях?

— Кое-что я понимаю. А вам нужен зельевар?

— Возможно. Но для начала мне нужен человек, который бы помог при случае определить нужный состав среди множества прочих. Работа, разумеется, за вознаграждение, — и анимаг хитро взглянул на молодого человека. Северус нервно облизал губы:

— Я мог бы попробовать. Все зависит от того, что вам требуется.

— Этот человек, выдающий себя за зельевара, знает тебя?

— Ну не то чтобы знает, — замялся Северус. — Я просился к нему на работу.

— Вот как? Проситься к тому, кого считаешь хуже себя...

— Он вообще не специалист.

— Тем более, зачем тебе нужно было проситься к нему в подручные?

— Не задаёте ли вы слишком много вопросов?

— И заплачу за это более чем щедро. Ведь ты нуждаешься в деньгах? Не так ли, Северус?.. Хорошо. Я не хотел задеть тебя, но мне действительно надо знать некоторые аспекты твоих отношений с миром зельеварения и Пожирателями.

— В мире зельеварения я никто, недоучка. А с Пожирателями у меня свои счеты. Этого хватит?

— Тебя хорошо знают в лицо зельевары и приспешники Лорда?

— Не все. Но да, знают. Вообще-то, вы могли бы почитать "Пророк" за апрель и сами все узнать.

— Хочешь сказать, что у тебя проблемы с репутацией?

— Почему вы сразу предположили именно это?

— Хм... может быть потому, что именно такое впечатление ты производишь?

— Да, у меня проблемы. И проблемы — это еще мягко сказано.

— Это, в сущности, нам не помешает. Скажи-ка, Северус... Ты мог бы описать мое лицо?

— Нет. Определенно нет. Оно все время меняется. Причем изменения происходят как-то незаметно. Думаю, ни один художник не взялся бы за ваш портрет.

— Это уж точно.

— И вы хотите то же проделать с моей внешностью?

— Возможно... А этот зельевар-неумеха... да ещё и с амбициями... Он отказал тебе из-за твоей репутации?

— Нет, он принципиально не берёт учеников. Иначе его давно бы вывели на чистую воду.

— Это несколько осложняет дело. В данной ситуации выдавать тебя за перспективного юношу, идеального ученика не имеет смысла. Значит, нам надо поторопиться. Ну что, ты готов поучаствовать в сомнительном деле?

— Насколько сомнительном?

— Я изменю тебе внешность. Мы под видом заказчика и его консультанта придём к твоему зельевару. На месте ты должен будешь понять, что такого уникального может быть у этого человека, что способно заинтересовать Пожирателей смерти.

— То есть мы сами не знаем, что нам надо. Интересненькое задание.

— А кто сказал, что будет скучно? Ладно, время поджимает. У Каллидума итак фора перед нами. Так что поспешим. Стой смирно. Сейчас тебя даже родная мать не узнает. Вот так. Теперь ты готов. Кстати, у меня к тебе вопрос. Мне на руку плеснули бурой жидкостью, последствия ты видишь. Как думаешь, что это может быть?

— Похоже на Вдовьи слезы — довольно старое зелье, как можно судить из названия. Магией вы ожоги от него не уберете. Тут нужен Заживляющий бальзам, который, в принципе, можно купить в любой аптеке. Правда, надо учесть, что состав зелья мог быть модифицирован зельеваром, его приготовившим. Тогда придется соответственно модифицировать противоядие.

— Займемся этим вечером. Сейчас времени на это у нас нет.

Северус пожал плечами:

— Как знаете. Решать в итоге вам… но рука будет болеть все сильнее.

— Не будет, — и анимаг помахал перед Снейпом маленькой фляжкой, источающей запах, подозрительно похожий на запах виски.

Мастер Швиндлер довольно взирал то на пустое место на полке перед ним, то на свой потолстевший кошель, когда старенький уж, трансфигурированный не очень умело в очковую кобру с капюшоном, известил сиплым шипением о приближении новых посетителей. Швиндлер поспешил сразу же скрыться в соседней комнате, где с помощью нехитрой системы из двух зеркал можно было незаметно подглядеть за гостями. В дверь негромко постучали, затем дернули ручку и вошли. Их было двое. Тот, что постарше, видимо очень респектабельный господин… Солидная темно-синяя мантия из дорогой ткани, пенсне в тонкой серебряной оправе, трость с массивным набалдашником, сразу видно — аристократия. По сравнению с ним его спутник выглядел более чем серо и явно был подчиненным. Об этом явственно говорили новый, но уже потертый портфель, серая мантия в светлую полоску и дешёвые ботинки. Эти двое магов наверняка пришли к лже-мастеру зельеварения за выполнением какой-то неудобной или невыполнимой для официальной науки зельеварения просьбой. Швиндлер понаблюдал за ними с минуту, прежде чем явить посетителям все свое великолепие.

Северус и его странный работодатель уже с минуту переминались с ноги на ногу в маленьком душном помещении, перенасыщенном черепами всевозможных форм и размеров, баночками с заспиртованными чудищами, большинство из которых наверняка были изготовлены мастером Пинсом в маленьком подвале на углу Лютного переулка, и прочим разным хламом. Одну из стен комнаты занимал стеллаж, на котором сверкала всеми цветами радуги и их всевозможными оттенками многочисленная армия пузырьков с зельями. Едва переступив порог, анимаг, так и не соизволивший назвать свое имя, ткнул Северуса в бок и шепнул, что за ними наблюдают, незаметно указав на зеркало в углу комнаты. Снейп тут же придал своему лицу как можно более равнодушное выражение. Прошло примерно с полминуты. Северус решил, что нет ничего зазорного в том, чтобы приглашенный эксперт по зельям из материковой Европы, каковым он был по придуманной наспех легенде своего спутника, решит обозреть зелья своего британского коллеги. Он как раз заметил свободное место на одной из полок пониже, как почувствовал чье-то приближение. Сначала анимаг и его помощник услышали легкий шелест ткани. Затем дрогнул занавес из длинных нитей с нанизанными на них бусинами всевозможных форм и цветов, отгораживающий приемную от какого-то таинственного помещения. И вот, наконец, простирая к ним руки, полностью скрытые в ниспадающем фиолетовом шелке рукавов некоего то ли плаща, то ли мантии, к ним вышел хозяин лавки. Его внешность вполне подходила к обстановке: удлиненный, почти лошадиный череп обтянут смугловатой кожей, лишенной волосяного покрова (надо думать в ходе какого-нибудь научно-магического эксперимента), на него нахлобучен белоснежный тюрбан с заколкой из фальшивых бриллиантов и пером неизвестной науке птицы. В довершение образа мастер Швиндлер постарался придать своему лицу выражение загадочности и величия. Получилось, правда, как у актера любительской труппы, но мастера это нисколько не расстроило.

— Что привело вас ко мне, господа? — почти нараспев спросил он, постоянно переводя взгляд с одного посетителя на другого.

— Некоторая проблема, уважаемый мастер, э-э… деликатного свойства, если вы понимаете? — начал солидный господин в дорогой мантии.

Швиндлер тут же расплылся в улыбке, давая потенциальному заказчику понять, что уж что-что, а деликатные проблемы он понимает лучше других.

— Тут такое дело, — тем временем продолжал этот самый потенциальный заказчик, нервно протирая идеально прозрачные стекла пенсне белоснежным батистовым платком, по обыкновению всех таких приличных господ, начав тянуть время прежде чем перейти к сути. Швиндлер терпеливо ждал и улыбался — пусть человек пообвыкнет и успокоится.

— Может вам налить чего-нибудь? Огневиски, например, — елейным голосом предложил зельевар.

— Нет, спасибо.

— Тогда может вашему спутнику?

Хмурый тип в дешевой мантии решительно замотал головой. Его хозяин, тем временем, наконец, решился изложить свою просьбу:

— У меня есть дочь, — начал он. — Она влюбилась в маггла. Вы понимаете, что это значит?

Швиндлер придал своему лицу строгое осуждающее выражение и кивнул.

— Она собирается замуж за него и отвергает все предложенные мною блестящие партии!

Швиндлер добавил лицу выражение ужаса и недоумения по поводу такой несказанной глупости.

— Я пожилой человек… В мои годы довольно тяжело пережить подобное расстройство. За всю свою жизнь я не знал столь огромного разочарования… ну разве что, когда посадили Гриндевальда. Если у вас есть дети, то вы поймёте меня. Вы поймете, что значит единственная дочь — гордость семьи, любимица стареющего отца, потомок древнего Рода! Как больно осознавать, что теперь её будущее под угрозой. Как и репутация всего нашего дома из-за появления какого-то несчастного прощелыги! Я даже порой думаю… как же хорошо, что жена не дожила до такого позора!

Швиндлер горестно помотал головой, вздохом выражая вселенскую скорбь по бедным родителям беспутных молодых девиц.

— Вы можете помочь? — устало спросил несчастный отец.

— Отравить жениха? — деловито осведомился зельевар.

— Нет, Мерлин, нет! Как вы можете такое предлагать мне, мастер?! Приготовьте какое-нибудь зелье для этой глупой девчонки или её болвана-возлюбленного, чтобы они позабыли друг друга или стали противны друг другу… Ну, что-то в этом роде. Есть же зелья, вызывающие любовь, значит должны быть и обратного действия.

— Ах, это... Конечно, без проблем. Приходите через неделю, и ваша дочь обретет разум. Я сварю для неё прекрасное зелье Любовного забвения. Рецепт достался мне от деда. Говорят, его придумала, сварила и записала сама Моргана, когда потеряла голову от любви к какому-то сквибу-рыцарю.

— Я буду безмерно вам благодарен, мастер.

— Таки зачем безмерно… всего-то пятьдесят галлеонов. А если хотите женить свою дочь на ком-то конкретно, то у меня есть зелье и на этот случай.

— Возможно, если всё получится с моим первым заказом, я подумаю и над вторым. Но есть одна оговорка.

Оживленное выражение лица Швиндлера в мгновение стало настороженным.

— Мой эксперт будет следить за вашей работой. Поймите меня правильно, мастер! Я пожилой человек, у меня одна-единственная дочь — наследница древнего Рода, моя гордость, моя умница. Надеюсь, что сердцем вы меня понимаете.

Швиндлер перевел помрачневший взгляд на человека в серой мантии с отчего-то начавшей раздражать его светлой полоской. Тот кивнул зельевару, зловеще улыбаясь.

— Он не будет вас беспокоить, — принялся заверять его любящий отец.

— Ваш эксперт не может быть здесь всю неделю, пока я буду работать.

— А это и не требуется. Вы сейчас ему покажете лабораторию и расскажете, что будете делать и как.

— У меня секретный рецепт.

— Ничего, герр Гласс даст вам при необходимости Непреложный обет о неразглашении ваших тайн. Также он посетит вас еще раз или два. Само собой разумеется, что он протестирует уже готовое зелье.

— Боюсь, я не смогу принять ваше предложение на таких условиях.

— Милейший мастер, сто.

— Что сто?

— Сто галлеонов за беспокойство.

— Двести.

— Сто двадцать пять.

— Сто семьдесят пять.

— Сто пятьдесят.

— По рукам.

— По рукам.

— Пройдемте, герр Гласс, а вы, мистер…

— Не надо имен. Я, если не возражаете, пройду с вами.

— Хорошо, — пробормотал уставший от спора Швиндлер. Он уже начал про себя проклинать свою жадность. Как ему теперь выкручиваться из создавшейся ситуации? Как можно будет обдурить проклятого эксперта и выдать успокоительное за чудодейственное средство от любви?

Стоило эксперту переступить порог лаборатории, как он тут же начал шастать по всем закоулкам, внимательно изучая содержимое многочисленных полочек и исподтишка пытаясь заглянуть в ящики. Швиндлеру, стесненному присутствием заказчика, оставалось только вежливо шипеть на неприятного гостя на манер собственного ужа. Возмутительный досмотр личного имущества мастера зельеварения занял несколько минут. Наконец эксперт соизволил объявить, что он готов выслушать рецепт зелья и принести все нужные клятвы. Швиндлер попросил господина в синей мантии быть свидетелем. При произнесении клятвы зельевар схитрил и заставил этого надутого фрица невольно поклясться ещё и в том, что он никогда не будет говорить о мастере Швиндлере и его работе, кроме как во время исполнения текущего заказа и только с самим заказчиком. Затем зельевар с заговорщицким видом подал эксперту свиток с рецептом.

— Но это же успокоительное?! — чуть было не ляпнул Северус, оторвав взгляд от пергамента, но вовремя заметил лукавую улыбку своего спутника.

— Gut, — как можно тверже сказал Снейп.

— Ну, вот и отлично, — широко улыбнулся анимаг. — Пойдемте, герр Гласс. Не будем мешать мастеру, ведь в его руках сердце и будущее моей дочери.

Просветлевший зельевар кивнул на прощанье, пожав руку даже этому балбесу-эксперту. Редко Швиндлеру приходилось встречать зельеваров, мастерство которых было гораздо ниже его собственного. В этом плане Гласс был настоящей находкой, и поэтому его завтрашний визит мало беспокоил Швиндлера.

Сам же эксперт и его наниматель тем временем возвращались назад в дом, надежно укрывший их сегодня от Пожирателей.

— Как тебе его лаборатория? — спросил анимаг своего спутника, едва они закрыли входную дверь.

— Ничего особенного в ней нет. По крайней мере в той её части, что я успел обследовать. Кстати. Спасибо за то, что отвлекали этого мошенника во время моего своеобразного обыска.

— У нас одна цель, так что благодарить тут особо не за что. А в сундук за его столом ты заглядывал?

— Нет, он же тогда взвился на меня так, будто это ящик Пандоры!

— Надо бы открыть сей ящичек и посмотреть, что за черти там живут.

— Я постараюсь завтра. Может, придем вместе? Вы будете отвлекать, я буду шарить по полкам.

— Возможно… а возможно у меня получится устроить всё даже лучше. Давай договоримся вот как. Завтра в десять часов встретимся возле его дома. Вроде бы рядом какой-то магазин с названием… что-то вроде «Ручные крысы от Вильгельма».

— Да, есть там такой.

— Вот в нем внутри и встретимся. Договорились?

— Да, но вот только что будет с моей внешностью завтра?

— Ты имеешь в виду хватит ли действия заклятья на двое суток? Хватит, не беспокойся.

— Что ж, тогда до встречи завтра.

— До встречи, Северус.

Через час среди посетителей «Дырявого котла» опытный взгляд смог бы подметить довольно странную даже для этого места парочку: он — солидных лет господин с абсолютно незапоминающимся лицом и в модном маггловском пальто, она — невысокая женщина с черными волосами, собранными в хвост, и (о ужас и позор!) маггловском брючном костюме. Говорили они тихо, хоть и не производили впечатления людей, которые что-либо скрывают. Более всего они походили на коллег по работе, знающих друг друга сто лет и в данную минуту перемалывающие косточки какому-то сослуживцу или начальнику, а может обсуждающие очередную проблему по службе. Если бы кто-то в зале действительно задался целью подслушать их и сумел при этом преодолеть хитрую модификацию Силенцио, то услышал бы, как женщина спрашивает своего спутника:

— Ты действительно считаешь, что Волдеморт обратился за помощью к прохиндею?

— Как только мы вышли от этого Швиндлера, парень не утерпел и принялся объяснять мне, что зелья от любви не существует, а есть только какой-то рецепт, обещающий максимум — отвращение от жениха или невесты в течение трех дней, а дальше — все как было. Так что, выходит, Волдеморт действительно обратился к мошеннику.

— Nigrum cor, вот что за зелье имел в виду твой парень, — задумчиво пробормотала женщина, — и кстати, кто он?

— Тот, которого мы спасли тогда в апреле.

— Да, помню. Он, кстати, обвинялся в массовом убийстве магглов в какой-то деревне. Перечитай местные газеты за март-апрель.

— Убийстве? Интересно.

— Ты не знал этого?

— Нет, но он также отослал меня к "Пророку". Его признали виновным?

— Нет, напротив, оправдали. Но это не важно. Все равно по окончании этого дела нам придется стереть ему память, что, кстати, для него же будет лучше.

— Послушай меня, Веда. Что действительно будет лучше, так это тебе завтра пойти к Швиндлеру вместо меня. Ты, как потенциальная заказчица, могла бы отвлечь зельевара, пока Северус обшарит до конца все углы его лаборатории, да и в зельях ты признанная дока.

— План достаточно неплох. Но ты не знаешь, на чьей стороне мальчишка. Может, нас просто водят за нос. Мне не понравилось, как нас вынудили утром разделиться, и как Каллидум распознал слежку за собой.

— Мы были беспечны, слишком даже, надо признать. Одним словом, мы стареем и теряем хватку, Веда.

Женщина передернула плечами:

— Возможно. Но это не исключает того, что мальчишка может быть Пожирателем. Мы не можем положиться на него. Он может просто сбивать нас со следа.

— Давай посмотрим, что будет завтра. Сколько раз жизнь сама разъясняла наши сомнения.

— Не так уж и много, между прочим. Но ты прав. В нашем случае утро вечера мудренее.

В десять часов утра Северус вошел под робкий звон колокольчика над входной дверью в магазин ручных крыс. За прилавком стоял сам Вильгельм, основатель и хозяин этого заведения, расхваливая какой-то женщине и её сыну свой товар.

— Умнейшие животные, умнейшие. Отлично дрессируются, предсказывают погоду, обладают абстрактным мышлением, могут распознавать яды, имеют потрясающую интуицию. Ну где вы еще найдете столь многофункционального домашнего питомца? — распинался он, поглаживая тощее существо с длинным хвостом.

Снейп прошелся вдоль клеток, делая вид, что внимательно разглядывает грызунов. Прошло пять минут, но вчерашний знакомый так и не объявился. Еще через пять минут, освободившийся хозяин магазина начал настойчиво предлагать помощь в выборе «умнейшего животного» единственному своему посетителю. Северусу ничего не оставалось, как переходить за господином Вильгельмом от клетки к клетке, эхом повторяя комплементы их обитателям. Так прошло еще десять минут, но колокольчик над дверью так и не зазвенел. Клетки кончились, как и вопросы, которыми Снейп пытался тянуть время. Ему ничего не оставалось, как распрощаться с хозяином магазина, обещая подумать над приобретением правильного ручного зверька.

Выйдя на улицу, Северус нырнул в подмеченную еще вчера низенькую подворотню почти напротив окон Швиндлера. Там он простоял где-то около получаса, пока гулкое эхо, наконец, не донесло до него звуки приближающихся шагов. Устав от ожидания, Снейп поспешил к выходу на улицу и уже практически покинул свое укрытие, когда его слух уловил, что идет не один, а несколько человек. Это было подозрительно. Северус отступил назад в спасительную тень старого арочного прохода. Через минуту возле дома, в котором обитал зельевар, остановилось четверо в черных длинных плащах.

— Розье. Вы зайдёте первым, — раздался резкий голос Каллидума. Крайний справа пожиратель вышел вперед и толкнул дверь, остальные устремились за ним.

Несколько секунд колебаний, и Северус быстро перебежал улицу, нырнув в тот же подъезд. Оказавшись внутри, он тихонько поднялся по лестнице на второй этаж и замер у знакомой двери, приникнув к ней ухом. Ничего не было слышно, очевидно, Пожиратели уже успели наложить Cиленцио и Муффлиато. Тогда он отступил назад, раздумывая, чтобы такое предпринять дальше.

Наблюдая из подворотни за зданием, Снейп невольно все время останавливал взгляд на причудливом, довольно широком декоративном выступе из переплетенных лоз каменного винограда и райских птиц, рассевшихся на нем. Выступ проходил как раз под окнами второго этажа и служил чем-то вроде опоры для нимф в нишах между оконными проемами. Добраться до него позволяло полукруглое окно подъезда, которое сейчас и рассматривал парень. Расположено оно было достаточно высоко. Поэтому желающему прогуляться около нимф надо было сначала подпрыгнуть, ухватиться руками за узкий подоконник на высоте двух метров от пола, подтянуться и каким-то образом разместить на нем ноги, а затем Алохоморой открыть одну из створок окна. После чего надо осторожно пройтись по карнизу, умудрившись не споткнуться об одно из бессчетных переплетений каменных лоз или тушек райских птиц, добраться до нужного окна и все время надеяться, что на улице не появиться чересчур внимательный пешеход.

Будь Снейп не столь неуклюжим, он бы, нисколько не сомневаясь, осуществил этот план. Но Северус хорошо помнил вечные шутки и подколы не только со стороны Мародёров, но даже от своих однокурсников-слизеринцев по поводу его успехов в спорте. Поэтому он довольно долго стоял в нерешительности перед тем как повиснуть на карнизе и, пыхтя и скользя ногами по гладкой стене, подтянуться и ухватиться рукой за маленькую ручку окна, подоконник которого оказался даже уже, чем предполагал Снейп. Еле-еле уместившись на нем и чувствуя, что вот-вот свалиться вниз, Северус постарался справиться с проржавевшей задвижкой, замок от которой валялся рядом. Перепробовав пару заклинаний, он решил просто высадить окно, предположив, что Пожиратели ничего не услышат из-за своих же чар помех.

Удар локтя вместе с заклинанием левитации — и осколки застыли в воздухе на расстоянии полуметра от оконного проема. После чего Северус опасливо попробовал декоративные виноградные лозы ногой, а затем уже смелее перебрался на них и, придерживаясь за стену рукой, поднялся во весь рост. Осторожно пройдя несколько шагов от окна, он восстановил заклятьем стекло и вернул его на прежнее место. Теперь оставалось пройти не более пяти футов до окна лаборатории и проделать ту же операцию. Шел Северус медленно, ногой пробуя декоративный выступ на прочность перед каждым шагом. Несколько раз его ноги попадали меж каменных лоз или под крылья волшебных птиц, но, тем не менее, до лаборатории Швиндлера он добрался без приключений. Ему определенно начало везти: по улице за все это время не прошло ни одного человека, нужное окно оказалось открытым, а лаборатория — пустой. Воодушевленный этой неожиданной благосклонностью судьбы, Северус осторожно спрыгнул с подоконника внутрь комнаты и на цыпочках подошел к занавесу из нитей. В полутемной, несмотря на ясный солнечный день, приемной Швиндлера горели свечи. Сам мастер стоял посреди комнаты на коленях, заломив руки и, почти рыдая, обращался к обступившим его со всех сторон людям:

— Послушайте, ну послушайте же меня господа… Я бы никогда (всхлип), никогда не посмел обмануть никого из вас, не говоря уже о вашем господине. Я не настолько глуп, чтобы врать самому Лорду. Прошу вас… господа… верьте мне, (снова всхлип) верьте…

— Розье! Кажется, наш друг не понимает всей глубины разочарования, которое он доставил нашему Лорду. Не понимает, что спасло его от жестокой смерти только то, что у нашего правителя в этот день разболелась голова, — Пожиратели почему-то улыбнулись этой фразе. Затем Каллидум продолжил.

— Ну ладно, шутки в сторону… Ты хотя бы осознаёшь, что твое зелье-обманка вполне могло расстроить наши планы? Что-то я не вижу понимания на твоем лице. Объясните ему, Розье, с присущей именно вам деликатностью сложившуюся ситуацию.

— Конечно же, мастер Каллидум! Уверен, ему сейчас же все станет ясно. Круцио!

Северус невольно зажмурился при виде извивающегося на ковре тела. Надсадный вопль Швиндлера, казалось, просто обязан был взорвать все склянки в комнате. Последовали глухие удары о мебель перекатывающегося от боли по полу зельевара. Снейп замер за занавесом, сжимая палочку. Пытка оборвалась внезапно, вероятно, не прошло и минуты, но какой же долгой показалась эта минута едва дышавшему Швиндлеру и Снейпу, живо представившему себя на его месте.

— Итак, мастер, — Каллидум склонился над ним, заслоняя собою свет, — зачем ты подсунул нам зелье от мигрени вместо сам-знаешь-чего?

— Клянусь вам, господин, я не знал… не хотел… честное слово… я думал… этого не должно было случиться, мне его прислали… этот поставщик всегда был надежен, не понимаю, почему так вышло… господин… господин Каллидум… прошу вас… ну прошу… смилуйтесь… — и Швиндлер разрыдался, сидя прямо на полу в круге обступивших его со всех сторон Пожирателей.

Как бы не презирал этого глупого мошенника Северус, он не мог смотреть на эту конвульсивно содрогающуюся тощую фигуру в нелепом тюрбане и безразмерной мантии без сострадания. И поддавшись сему благородному чувству, Снейп напрочь забыл о главной цели своего проникновения в лавку горемычного зельевара. Напомнила ему об этом следующая фраза всхлипывающего Швиндлера:

— Господин К-Калиддум, я сохранил упаковку, т-ту в которой мне прислали зелье, она у м-меня там, в л-лаборатории, я принесу. И Швиндлер попытался приподняться.

— Куда? — положил ему на плечо руку, стоявший позади Эйвери.

— Да пусть идет, — усмехнулся Каллидум, — если, конечно, его ноги держат. Хотя… Эйвери! Проводи его на всякий случай.

Северус вжался в стену рядом с проходом. Первым вошел Швиндлер, и его чересчур длинная мантия хлестнула Снейпа по ногам, за ним прошел Эйвери в элегантном шелковом плаще, крепко сжимая в руках палочку. Начинающий Пожиратель не сводил глаз со своей жертвы, и Северус смог незаметно подойти к своему бывшему однокурснику почти вплотную, по дороге прихватив со стола зельевара замеченный еще вчера пузырек с обморочным зельем, в умелых руках являющимся отличной анестезией. Он бесшумно открыл крышку, встал почти вплотную к Пожирателю и, зажав ему рот, поднес пузырек к его лицу. Эйвери почти сразу обмяк, и Северус осторожно опустил его на пол. Швиндлер, которого била дрожь, пока он рылся в заинтересовавшем Снейпа еще вчера сундуке, ничего не заметил, как и оставшиеся Пожиратели.

Несколько секунд Снейп стоял позади зельевара, размышляя, как бы подобраться к нему, не доведя бедолагу до обморока. В конечном счете, он решил проделать с ним тоже, что и с Эйвери, с той лишь разницей, что вместо пузырька намеревался пустить в ход силу убеждения. К удивлению Северуса, Швиндлер и без увещеваний не доставил хлопот и только что-то тоскливо мычал в руку, закрывавшую ему рот, пока Снейп тащил его к окну. Также послушно он влез на подоконник и пошел по каменным лозам, подталкиваемый Северусом. Было похоже, что пребывающий в шоке зельевар не соображал, что идет по узкому выступу. Он абсолютно не заботился о том, чтобы ухватиться за стену или хотя бы смотреть под ноги. Так что, шедшему позади Снейпу, то и дело приходилось подхватывать и поддерживать его. Дойдя до окна в подъезд, Северус решил рискнуть и попытаться аппарировать. По его расчетам Пожиратели не могли поставить антиаппарационные чары, действенные на таком расстоянии от них.

Хлопок возвестил об удаче. Снейп и Швиндлер очутились у дверей уже знакомого нам старого дома в тупике. Усадив бледного зельевара в облезшее викторианское кресло и принеся ему воды, Северус задумался над тем, что делать дальше. Похоже, вчерашний знакомый знакомство продлевать не спешил. И зря. Сейчас бы мастер зельеварения рассказал все. Впрочем, ещё не вечер. Может, анимаг и объявится. Главное, чтобы он заплатил. Эти меркантильные размышления прервал Швиндлер, внезапно выронивший из рук стакан и с ужасом уставившийся на Снейпа.

— Что такое? — раздраженно спросил Северус, но стоило ему взглянуть в мутное зеркало, висящее на стене, как причина испуга зельевара стала ясна. Вместо аккуратного немецкого эксперта перед ним внезапно оказался растрепанный, небрежно одетый, худой молодой человек, своим видом отнюдь не способствующий установлению доверительных отношений.

— Так-так-так, господин Швиндлер. Вам нечего беспокоиться. Могу вас уверить, хуже уже не будет, — как умел, постарался успокоить зельевара Северус.

— Будет, будет, — запричитал тот. — Я бы мог представить им доказательства, что я не виновен. Они бы поверили мне и отпустили.

— Полно вам городить чушь, Швиндлер! Они бы вас убили.

— Нет!! Зачем?! Я бы никому ничего не сказал.

— Будучи мёртвым.

Зельевар всхлипнул в ответ и замолчал. Северус отошел к окну и принялся наблюдать за улицей.

— Зачем я вам? — внезапно нарушил молчание Швиндлер.

— Лично мне вы не нужны, но вот один маг, думаю, захочет с вами переговорить.

— Кто он?

— Увидите, — холодно сказал Снейп, давая понять, что разговор окончен.

Был уже вечер, когда он решил пойти на поиски анимага, предварительно напоив Швиндлера усыпляющим зельем собственного приготовления и спрятав зельевара в подвале. Начать молодой человек решил с Косого переулка, а точнее, с «Дырявого котла», рассуждая, что приезжему, а он не сомневался, что его вчерашний знакомый — иностранец, самое место быть в гостинице.

Очутившись внутри бара, Северус сразу же направился к бармену, весьма подозрительно отнесшемуся к его расспросам и недвусмысленно указавшему парню на дверь. Не понаслышке знавший, чего может стоить препирательство, он уже было поплелся к выходу, когда проходя мимо одного из столиков, почувствовал, что его запястье обхватили цепкие пальцы:

— Северус Снейп? — обратилась к нему черноволосая женщина в шляпе с широкими полями, тень от которых скрывала лицо не хуже вуали.

— Что вам надо? — спросил Северус, внутренне подбираясь. Вид незнакомки не внушал ему доверия.

— Мне надо, чтобы вы присели. У нас есть один общий знакомый, — добавила женщина, видя его замешательство.

Снейп медленно сел на край стула напротив.

— Как я могу к вам обращаться? — спросила незнакомка.

— Как хотите. И лучше сразу перейдите к делу.

— Мой вопрос и был вступлением. А дело будет следующим. Сегодня мы должны были встретиться с вами в магазине крыс. Но встреча не состоялась. Я смогла добраться до лавки Швиндлера только в двенадцать часов, когда там никого уже не было, и все было перевернуто. К сожалению, навести о вас справки оказалось делом весьма затруднительным. Никто не мог не то что назвать вашего адреса, но даже указать места, где вы часто появляетесь.

— Наш общий знакомый мог бы вам назвать одно. Если, конечно же, у нас действительно есть общий знакомый, ведь вы так и не назвались мне.

— Я не могу… О, черт!

Внезапно в «Дырявом котле» пропал свет. Со всех сторон послышались удивленные и испуганные восклицания. Несколько магов применили люмос, и свет выхватил из темноты черные силуэты закутанных в плащи людей. Северус почувствовал, как его собеседница снова вцепилась ему в руку и что-то невнятно прошептала на незнакомом языке. Тем временем в неверном свете палочек было видно, как Пожиратели разделились на две группы. Одна направилась к лестнице, ведущей в гостиничные номера, а другая, разбившись по двое, стала внимательно осматривать сидящих за столиками посетителей. Напуганные люди боялись и слово сказать на грубые окрики и требования вывернуть на стол содержимое карманов и сумочек. Когда дошла очередь до Северуса, он невольно зажмурился от яркого света, направленного прямо в лицо, который, казалось, проникал даже сквозь веки, мешая сосредоточиться. Неожиданно Снейп почувствовал, как кто-то грубо выворачивает ему запястья и его поднимают со стула. Приоткрыв глаза, он увидел, что его собеседница также стоит с заломленными за спину руками. Не сказав ни слова, Пожиратель схватил его и женщину под локти и повел из зала.

— Они, что ли? — спросил внезапно вынырнувший из темноты перед ними очередной приспешник Лорда.

— Не знаю, но подозрительная парочка. Сведу-ка я их, пожалуй, к главному. Пусть он разбирается.

— Давай быстрей и возвращайся. Работы много.

Северус переглянулся с незнакомкой.

Косой переулок был безлюден. Тишина, установившаяся на этой всегда шумной, полной толпящегося люда улице, была напряжённой и… страшной. Глядя на улицу, Снейп впервые по-настоящему почувствовал насколько слабо министерство, и насколько окрепли позиции Лорда за последние несколько лет. Ни одного аврора. Зато с десяток Пожирателей встретили их на мостовой. Но их тюремщик пошел не к своим, а резко свернул в сторону Лютного переулка вместе со своими пленниками. Они пропетляли еще по нескольким улочкам, одна из которых была просто просветом между домами, где пришлось идти боком, прижимаясь спиной к шершавым стенам домов. Северус несколько раз пытался добраться до своей палочки, но онемевшие от незнакомого проклятья руки не хотели служить. Наконец, он решился на отчаянный шаг. Сворачивая на очередную улицу, Снейп внезапно повис на руках у своего тюремщика, пытаясь завалить его на землю своим весом, и взглядом предлагая проделать то же и женщине. Но, к его удивлению, незнакомка не только не помогла ему, но поддержала Пожирателя да еще наградила самого Северуса увесистой оплеухой, когда тот попытался ударить их тюремщика. Очутившийся на земле молодой человек с удивлением взирал на свою хохочущую спутницу и Пожирателя, качающего головой.

— И как он тебе? — спросил, наконец, их тюремщик, обращаясь к женщине.

— Боевой мальчик, ничего не скажешь. Сними-ка маску, не пугай ребенка.

Северус уставился на Пожирателя, уже догадываясь, кто перед ним. Через мгновение догадка подтвердилась — анимаг с улыбкой протягивал ему руку:

— А теперь аппарируем в твой очаровательный домик в тупичке.

Через некоторое время…

— Значит, ты захватил нашего мастера и разместил его со всеми удобствами в подвале?

— Да, именно.

— Что-то господа Пожиратели совсем распоясались, не находишь? — обратился анимаг уже к своей спутнице, устроившейся в кресле у камина.

— Они чувствуют себя хозяевами положения, — встрял Северус.

— И как на это смотрит министерство, ваши авроры? Защитнички... Мерлина им куда не надо…

— Наше министерство, как и аврорат, делает все возможное…

— Но борьба с Волдемортом для них, по-видимому, за гранью возможного, — прервала его женщина. — Давайте лучше прекратим обсуждение политики аврората и проведем допрос Швиндлера.

Мастер зельеварения еще спал сном младенца, когда Снейп растолкал его и сонного повел в гостиную, которая, будучи окутана вечерними тенями, прияла таинственный, но при этом уютный вид. Увидев незнакомых людей, Швиндлер замер у порога, и Северусу пришлось несколько раз довольно невежливо подтолкнуть его вперед.

Допрос начался с того, что анимаг запустил в Швиндлера чарами. Оторопелого мастера окутало белесое облако. Зельевар от этого чуть было не упал в обморок, и Снейпу пришлось повозиться, усаживая его в ближайшее кресло.

— Да, это действительно он, — заметил анимаг, пряча палочку.

— Я же говорил вам, что похитил его из-под носа Каллидума, у которого просто не было времени совершить подмену, — холодно заметил Снейп.

— Слышал, но проверка мне еще ни разу в жизни не помешала.

— Чего вы все от меня хотите? — спросил Швиндлер, которого снова начала бить дрожь.

— Как вы познакомились с Каллидумом?

— Он сам пришел ко мне в лавку. Он как-то узнал, что я приторговываю запрещенными зельями со всех уголков мира.

— Чего он хотел?

— Зелье из Египта. Тамошние алхимики смогли получить средство от сыворотки правды. По крайней мере, так они заявили на весь наш мир. Я взялся доставить его за определенную плату.

— Небось, комиссионные были немаленькие, — зло улыбнулась зельевару дама.

— Ну что вы, мадам? Не более тридцати процентов. Я ведь жить хочу, а покупатели — люди Лорда.

— И что было не так?

— Зелье, которое мне прислали, оказалось почему-то обыкновенным лекарством от головной боли. Я не поверил своим глазам. Ведь я сам, честно признаться, зачерпнул ложку этой смеси накануне, намереваясь изучить и наладить собственный сбыт. Тогда она лекарством не была. Я подумал, что ее подменили, и намеревался предъявить Каллидуму упаковку, в которой бы тот нашел несколько крупинок...

— …того образца, который ты взял себе?

— Да, я думал, он тогда меня простит.

— Что же дальше?

— А дальше меня похитил этот молодой человек. Я очутился здесь.

— А твой образец?

— Остался в лаборатории...

— …которую они разгромили, — добавила женщина.

— Но ничто не мешает нам сходить и посмотреть, что там осталось. Вдруг повезет? — заметил анимаг. — Господин Швиндлер, вы согласны составить нам компанию? Это риторический вопрос, если до вас не дошло.

В окнах лаборатории зельевара горел свет, что, естественно, насторожило, как самого владельца, так и его спутников. На небольшом совещании, проведенном в той же самой подворотне, где Северус утром дожидался анимага, было решено, что молодой человек останется стоять на страже, анимаг пойдет на разведку, а даме и зельевару нужно будет дожидаться его сигнала. Впрочем, ждать знака долго не пришлось. Менее чем через минуту по подворотне пробежала серебристая лиса.

— Пора, — заметила женщина и, закрыв сумочку в которой только что лихорадочно рылась, подхватила под руку зельевара, отнюдь не горевшего желанием вернуться домой.

После их ухода Северус принялся вглядываться в темноту, воцарившуюся на улице. Было тихо. Окна домов желтели светлыми заплатками на темных прямоугольниках зданий, из них не доносилось ни звука. Луна и звезды, похоже, решили отдохнуть в эту ночь, оставив бархатное темное небо абсолютно пустым. В неверном свете одинокого уличного фонаря Северусу все время казалось, что темнота, сгустившаяся в конце улицы, какая-то живая. Она словно клубилась, менялась, принимала фантастические очертания неведомых существ. Внезапно повеяло холодом. На стене дома, о которую облокотился молодой человек, выступил иней. И тут Снейп, наконец, понял, что происходит. Он тут же полетел к дому.

— Дементоры! — крикнул он, едва войдя в лабораторию. Швиндлер застыл у шкафа, анимаг и его спутница переглянулись.

— С чего ты взял? Ты уверен?

— Более чем. Посмотрите на окна.

И действительно, витиеватый узор льда уже начал покрывать стекла.

— Аппарируй вместе с ним, — сказал анимаг своей спутнице, указывая на вжавшегося в угол Швиндлера.

— А ты?

— Справлюсь.

Женщина подошла с зельевару, без проволочек схватила его за руку. Тут же они оба исчезли.

— Теперь ты, парень, — приказал анимаг.

— Только с вами.

— Мне нужно кое-что закончить. Мы так и не нашли образец.

— Его может вообще не быть, — заметил Северус, чувствуя, как становится все холоднее.

— «Возможно, отсутствует» и «вообще отсутствует» разные вещи.

— Тогда я вам помогу.

— Ступай отсюда, сейчас не время для красивых жестов.

— Это не жест. Если вы исчезнете, я не получу ни помощь в поимке убийц родителей, ни гонорар за работу экспертом.

— Зато спасешь свою жизнь, идиот, и...

Анимаг прервался и стал напряженно вслушиваться в темноту.

— Поздно. Они уже здесь. Мы теперь вряд ли сможем аппарировать. Разбить это стекло тем более — посмотри на толщину льда и его цвет. Кстати. Давненько я не видел чар Голубого стекла.

— Что же нам делать?

— Драться. Правда, ты можешь сдаться.

— Что драться, что сдаваться — итог будет все равно один. Впрочем, если хорошо драться, можно и выжить.

Анимаг посмотрел на него, мрачно улыбнувшись.

Дементоры напали внезапно. Патронусы не прогоняли их, а всего лишь увеличивали дистанцию. Вскоре к ним присоединились и Пожиратели. Анимаг шепнул Снейпу, чтобы тот держал оборону от дементоров в одиночку, а сам встал спиной к парню. Северус чувствовал, что позади него разыгралась нешуточная дуэль, в окне мелькали отраженные вспышки заклинаний, и ему пару раз показался промелькнувший на мгновение зеленый луч. Тем временем дементоры, видимо почувствовав ослабление обороны, стали подбираться ближе. Они сужали круг, паря над двумя магами. В одно из мгновений Северус даже почувствовал, как черная ветхая ткань хлестнула его по щеке. Он послал Патронуса, а за ним еще одного. Но ничего не изменилось: три тени по-прежнему витали в нескольких футах от него. Силы были на пределе. К тому же его почему-то начала одолевать сонливость, становившаяся сильнее с каждой минутой. Темные тени замелькали перед глазами в каком-то вихре, из палочки уже вырывалось только серебристо-белое облако. Сон сковывал его магию, его движения… Ему уже не хотелось ничего другого, кроме как упасть на пол и уснуть, зная, что только сон дарует счастье, только сон обеспечит покой.

Внезапно огромная серебристая лиса осветила комнату ярким светом, стремглав пробежав по её периметру. В это одно единственное мгновение, словно очнувшись, Северус ясно увидел расстановку сил в комнате. Анимаг был один против целой толпы Пожирателей. Его лицо и руки почему-то покрывали мелкие кровоточащие ссадины, он удерживал щит из дрожащего воздуха, которым блокировал атаку трех нападавших, у одного из которых из-под капюшона выбилась прядь платиновых волос. «Люциус Малфой, — автоматически отметил про себя Снейп, — один из самых перспективных магов из коллекции Волдеморта». Снейп метнул в него Конфундус. Безуспешно.

Мысль о том, что он может попасть в руки Пожирателей, в руки Малфоя, вырвала его из апатии. Куда лучше и уж точно куда менее мучительно умереть в драке, в этой свалке среди перебитых склянок, изодранных свитков, разнесенных в щепки шкафов. Внезапно его ослепила яркая белая вспышка. И почти сразу Северус почувствовал на своих плечах странную тяжесть. Обернувшись, он увидел, как побледневший анимаг оседает на пол. «Это конец», — пронеслось в голове у Снейпа.

Действуя скорее по наитию, не особо задумываясь о последствиях, он сотворил Бомбарду. Дом покачнулся, никто не смог удержаться на ногах. Волна осколков и пыли накрыла лабораторию. В стене, вместо окна, был виден широкий проём. Северус схватил анимага за плечи и устремился к разлому. Они спрыгнули вниз на небольшую клумбу. Первым, что почувствовал Снейп, был сильный удар, сбивший дыхание, и почти сразу за ним острая боль в правой руке заставила прикусить губу. Сопротивляясь усталости и этой пульсирующей боли, он попытался аппарировать. Но ничего не получилось. Он по-прежнему лежал на земле, и усталость начала овладевать им с новой силой. Заменяя собой апатию, странная боль и тоска гложили его, и казалось, что исходят они от парящей над ним тени в лишенном света небе. «Дементор, — прошептал Снейп, глядя вверх, — дементор». Он смотрел, как темный человекообразный силуэт становится все ближе. «Дементор, — услышал он тихий, почти неразборчивый шепот рядом с собой, — так действуй же». И Северус решил сделать свой последний выпад против неминуемого. Сосредоточив всю свою волю, он почти представил, как раздается хлопок. Но тьма перед глазами никуда не исчезла. Она только стала глубже. Наконец воцарилась тишина.

Было холодно. Снейп решил получше укутаться в плед. Плед?! Значит, он не в плену? Он не умер? Снейп резко сел на старой двуспальной кровати. За окнами было темно, силуэты крыш домов темнели, будто прочерченные углем. Он оглядел комнату, насколько позволял синеватый свет луны. Круглый потолок, люстра в виде огромного шара. Он знает это место.

— Очнулся? Как ты, парень?

Северус обернулся на незнакомый голос и увидел мужчину лет пятидесяти, худощавого и высокого. У незнакомца было смуглое лицо, испещренное морщинами, нос с горбинкой, хищные карие глаза, тонкие губы с такими же тонкими почти седыми усами, не способными спрятать лисью лукавую улыбку.

— Вы — тот анимаг, — скорее констатировал, нежели спросил Снейп.

— А ты умный и храбрый парень, Северус, — улыбнулся его собеседник. — Поэтому я хочу для начала с тобой кое о чем переговорить.

— Прежде чем что?

— Прежде чем сотру тебе память, друг мой.