Судьба шпиона (джен)

Касмедина — древняя восточная страна, а точнее город, имеющий гордый статус суверенной державы. Известна Касмедина магическому миру прежде всего своими коврами, летающими не хуже Нимбуса любой модели, войной с джиннами да еще, пожалуй, исключительно магическим населением. Вот, наверное и все, что вам смогут о ней поведать. Только не подумайте, что в этой стране нет более ничего примечательного. Как и положено в любой древней державе, здесь есть немало таинственного, прекрасного, манящего и загадочного. Возьмем, к примеру, поющие фонтаны — усладу глаз и источники питьевой воды для горожан. Каждый фонтан имеет свой репертуар, который зависит в основном от погоды и от настроения эльфов-водоносов с огромными, в два раза больше их самих, сосудами на головах. Вокруг фонтанов часто резвятся приставучие летающие часы, нашептывающие о скоротечности жизни и пугающие особенно впечатлительных прохожих. Редких гостей страны также всегда удивляют пышные сады и поля, настоящие оазисы, расположившиеся в жарких объятиях Великой пустыни. А драконы — хранители границ? Сфинксы у единственных ворот в стене, десятиметровой как по высоте так и по ширине? Вот уж действительно охрана так охрана. Попробуйте незаметно пройти мимо них. Думаете, у вас получится? Вы действительно в этом уверены? Может, вы считаете, что просто аппарируете на понравившуюся городскую площадь с картинки Большого атласа магического мира? В таком случае вас ждет разочарование.

Касмедина, наряду с Великой пустыней и частью моря, защищена от аппарации. Поэтому на протяжении всего существования этой примечательной восточной страны только несколько сотен путешественников ступили на белые мраморные плиты её мостовых. И вот почему прибытие делегации из далекой Британии стало настоящим событием. Делегаты прилетели на коврах-самолетах из личной коллекции принца, хотя сам владыка к чужестранцам на встречу не вышел. Зато его первый министр не отходил от них ни на шаг. Шутки ли ради — среди делегатов сам Гарри Поттер, победитель Темного лорда — мага, чье имя даже здесь, в Касмедине, на краю света, боялись произносить. А еще в делегации немало тех, кто принял личное участие в сражении с Тем, Кого Нельзя Называть. Готовясь к встрече, министр Насир заучивал непривычные его восточному слуху имена: Гермиона Грейнджер, Рон и Джинни Уизли, Невилл Лонгботтом, Полумна Лавгуд, Ремус Люпин. Главное — не ошибиться в произношении и никак не обидеть, или не дай Великий Дух Пустыни, оскорбить дорогих гостей.

Впрочем, первая встреча прошла просто замечательно. Несмотря на ужасную полуденную жару и раскаленный воздух, приветствовать героев вышло чуть не полгорода. Набережная пестрела от тюрбанов, нарядных халатов, хиджабов и массивных золотых украшений, которые так любят местные жители. Делегацию встретил восторженный рев и тысячи разноцветных огней от поднятых вверх волшебных палочек. Ленты и конфетти толстым слоем покрыли поверхность летающих ковров. Совершенно неожиданно из этого пестрого дождя, почти задевая гостей мощными перепончатыми крыльями, вынырнули драконы. В небе над делегатами разыгрался нешуточный воздушный бой эпохи ифритов, пери и джиннов, с головокружительными пируэтами и потоками разноцветного пламени. Эта впечатляющая реконструкция окончилась победой драконов и грандиозным дождем из лепестков роз самого пахучего сорта, какой только произрастал в этих краях.

Не успевших прийти в себя после такой встречи гостей первым делом усадили на паланкины, возлежащие на хрупких плечах эльфов, тут же засеменивших к дому министра. По дороге Насир тоном опытного гида обращал внимание чужестранцев на все, чем могла удивить их набережная города и те несколько улиц, по которым пролегал их маршрут. Гости под конец так увлеклись его рассказом, что даже перестали замечать духоту и порывались пойти на пешую прогулку по городу, но министр уговорил их сначала отдохнуть у него в доме, где каждому отведена просторная комната и молчаливый джинн-слуга, готовый выполнить любое желание, пусть это будет даже самый дикий каприз…

Вечером членов делегации ожидало уже настоящее торжество. В паланкинах их пронесли по центральным улицам города, где дорогих гостей постоянно зазывали в дома жители, обещая познакомить со всеми чудесами местной кулинарии. Затем они наблюдали закат солнца с вершины Башни Ветров, самого высокого здания Касмедины. После чего их пригласили в Большой зал заседаний, где и состоялось торжественное чествование победителей Второй Магической войны…

Их окружили самые известные граждане города: алхимики, ясновидящие, астрономы, художники, поэты, философы, придворные, министры... Воздух полнился незнакомыми ароматами, музыка не смолкала ни на мгновенье, одна мелодия продолжала другую, сопровождая то танцы, то пение… И, конечно же, ближе к полуночи был дан роскошный ужин под переливчатые трели странных птиц, похожих на павлинов, только полностью белых. После пиршества грянул фейерверк, и по всему небу распустились огромные огненные цветы, взмахнули огненными крыльями фантастические птицы и бабочки. Празднование вышло за стены зала заседаний, продолжившись в саду и на улицах города. Члены делегации вернулись в отведенные им комнаты только под утро, полные впечатлений и падающие с ног от усталости.

Так же шумно и празднично прошли пять дней из запланированной недели пребывания почетных гостей: утром — знакомство с достопримечательностями города, днем — отдых, вечером и ночью — участие во всевозможных торжествах. Одно только удивляло Гарри Поттера и его друзей. Они перезнакомились уже со всей знатью Касмедины и у половины магов бывали дома, но правителя страны так и не увидели и во дворце у моря ни разу не были. Хотя молодые люди решили, что возможно существует какой-нибудь местный обычай по поводу посещения дворцов и знакомства с местными монархами. Может, чужеземцам вообще не положено лицезреть здешних владык?

На шестой день Гарри зашел днем в кабинет к их гостеприимному хозяину, чтобы уточнить расписание мероприятий на вечер. Насира в комнате, более похожей на будуар модницы со множеством мягких пуфиков и подушек, не оказалось. Молодому человеку не оставалось ничего другого как расположиться в одном из множества кресел и, ожидая хозяина, теребить за ухом сытого кота, вполне довольного жизнью у первого вельможи страны. Министр появился спустя час и, увидев задремавшего было Гарри у себя в кабинете, замер на пороге с вытаращенными глазами.

— Ну вот так совпадение — просто жуть, — выдохнул чиновник, рухнув в широченное кресло у двери, живо напомнившее Гарри диван. — Ну и дела творятся, доложу я вам. Что б их побрали тысячи голодных ифритов и джиннов пустыни…

— Э-э, а что случилось-то? — полюбопытствовал проснувшийся Гарри, встревоженный непривычным поведением хозяина дома.

— Вот сами посмотрите, что случилось, — и министр, размахивая небольшим свитком, легко вскочил на ноги, несмотря на свою солидную комплекцию. — Вот! Приглашение!

— Оно вас встревожило?

— Поразило как молния! Это приглашение от нашего сиятельного владыки!

— Вы ж его первый министр? Что в этом удивительного?

— Это приглашение не мне, а вам!

— Это великая честь, но... — министр перебил гостя:

— Прочтите же.

Гарри осторожно принял протянутый ему свиток и аккуратно развернул под пристальным взглядом Насира. Фиолетовыми чернилами на узорчатом папирусе витиеватым почерком было написано небольшое приглашение, где уважаемых гостей просили посетить королевский дворец в шесть часов вечера. В углу красовалась размашистая подпись чернилами уже синего цвета и красная сургучная печать с причудливым гербом Касмедины: Солнцем и Луной над волнами то ли моря, то ли песчаных дюн (все, у кого Гарри только не спрашивал, всегда расходились во мнении, и точный ответ знал, похоже, один лишь художник, почему-то не закрасивший нижнюю половину герба). Ничего удивительного в тексте приглашения молодой человек не усмотрел и недоуменно взглянул на Насира. Тот, правильно истолковав его взгляд, устало опустился назад в кресло и сложил руки на объемистом животе.

— Похоже, я должен вам кое-что пояснить, юноша. Наш принц, как бы это помягче сказать, странный человек. Могущественный маг и смелый воин, он некогда славился веселым нравом и имел немало друзей. Его обаяние и удача были по-своему легендарны… можно немало говорить о его прежней жизни, но сейчас это уже не важно… Наш правитель изменился. И перемены эти не просто разительны, они пугающи. Мы многое объясняли трагедией, предшествующей его восхождению на трон. Но даже в то время он не был так замкнут, как сейчас. Можно подумать, что его боль не только не утихала с течением лет, а напротив, возрастала и возрастала. Я и не заметил за делами государственными, как мой добрый владыка почти перестал появляться на людях. И только когда из дворца изгнали большую часть слуг, назначив им более чем щедрые пенсии... вот только тогда я и другие министры учуяли что-то неладное. А затем наш принц и вовсе отгородился от окружающего мира стенами дворца. Я вижу его только, если происходит что-то из ряда вон выходящее, а более — никогда. Одни лишь письменные указания.

Гарри нахмурился. Эта история сильно походила на историю Крауча—старшего, а приглашение во дворец вполне могло оказаться ловушкой. Только от кого? Дальнейшие слова министра еще больше насторожили Поттера.

— И вот, — продолжал тем временем министр, — вас приглашают ко дворцу. На шестой день вашего здесь пребывания. И знаете, что самое удивительное? Во дворец пригласили только вас и ваших достопочтенных спутников. Мне по какой-то неведомой причине туда хода нет. Даже мои слуги смогут проводить вас только до дворцовой стены. Вот вроде и всё. Только у меня к вам есть просьба... уж уважьте старость... Как сейчас выглядит мой владыка? Здоров ли он, каково его настроение?

— Да, конечно, министр Насир. Мы расскажем вам все до мельчайших подробностей. Мне очень жаль, что вы не сможете пойти с нами. Это… — Гарри замялся, подбирая нужное слово и боясь обидеть старика

— Мы не знаем, что это, — резко ответил Насир. — Но в одном я уверен, юноша. Наш принц не из тех, кто бывает несправедлив. У него на все есть причины. Простите мне мою излишнюю и неуместную для человека моего возраста эмоциональность. Поймите старика, который всю жизнь служил на благо этой страны и её славных властителей и в свои годы паче всех благодарностей хочет доверия со стороны своего повелителя.

— Я понимаю... Может быть, я могу чем-то вас отблагодарить?

Насир улыбнулся:

— Мне ничего не надо, молодой человек.

— Тогда я с вашего позволения пойду, сообщу друзьям о приглашении.

— Ступайте, ступайте, а то я и так отнял у вас много времени. А время молодости — самое дорогое из всех времен, текущих в реке вечности.

Гарри застал всех членов делегации под сенью эвкалипта в саду Насира. Шло бурное обсуждение какого-то местного обычая, Гермиона очевидно выигрывала спор у Рона:

— Ты просто не понимаешь психологию жителей востока.

— Да что тут понимать! Просто им лень заняться прокладкой водопровода, поэтому они и используют эльфов.

— Согласно традиции чистой здесь считается только «свободная» вода. То есть вода, свободно вытекающая из источника.

— А из крана она, видите ли, вытекает стесненной!

— Представь себе, да!

— Можно, я прерву ваш весьма занимательный спор? — встрял Гарри и помахал перед спорщиками приглашением.

— Что это? — осведомился Люпин, приподнимаясь с широкого корня дерева, используемого обитателями дома, как скамейка.

Ремус сильно изменился за прошедший год, постарел и осунулся. Гарри втайне надеялся, что поездка поможет ему хоть немного развеяться, выйти из затяжной депрессии. Смерть Тонкс, которую они тщательно хранили в тайне, когда Ремус приходил в себя после ранения, заставила почти выздоровевшего Люпина снова слечь, а мадам Помфри — сильно засомневаться в исходе повторного лечения. Тогда молодые люди приняли решение ответить на приглашение далекой Касмедины и в один прекрасный день нагрянули в больничное крыло Хогвартса за своим бывшим учителем. С этого все и началось.

— Нас желают видеть во дворце, — объявил Гарри и зачитал приглашение, а затем пересказал разговор с министром.

— М-да, странно это, — подытожил Рон. — Почему именно сегодня? Уж логичнее было бы завтра, во время церемонии прощания. Ты не находишь, Герми?

— Может быть завтра у нас просто не будет времени для знакомства с местным правителем? Нам ведь придется собираться с раннего утра, а потом в полдень запланировано короткое прощание и обед. Затем мы отправимся к границе Касмедины, за которой уже можно будет аппарировать и желательно успеть туда до ночи. Хотя, ты прав. Это не объясняет того факта, почему приглашение пришло именно сегодня, а не ранее. Я так понимаю, ты намекаешь на то, что во дворце шли какие-то особые приготовления к нашему визиту.

— Они уже давно запланировали наш визит и подготовились к нему. По крайней мере я именно так и думаю, — заметил Люпин.

— Не факт, не факт... Мы не сразу приняли приглашение. Если быть точным, мы так затянули с ответом, что не удивлюсь, если в здешнем министерстве думали, будто мы вообще не приедем.

— Значит, вы уверены, что ничего хорошего нас во время визита во дворец не ждет, — обратился к ним Гарри.

— А ты сам какого мнения? — спросил Люпин.

— Не знаю. Не могу сказать, что очень хочу пойти туда. Но с другой стороны, что может с нами случиться во дворце? Тем более, когда все знают, где мы? Да и кому нужно нас похищать или убивать? Какой в этом сейчас смысл?

— Месть, — предположил Невилл. — Кто-то хочет нам отомстить.

— Или наложить Империо, — хладнокровно добавила Луна. — Ты теперь значительная фигура, Гарри. И не только в магической Британии.

Поттер вздохнул и посмотрел на Люпина:

— Отказаться от приглашения, боюсь, не сможем.

— Можно срочно уехать, — предложила Джинни.

— Для этого нужен веский повод, — покачал головой Гарри. — Да и бежать как-то не хочется. Мудрее, на мой взгляд, попытаться разобраться в происходящем. Да и просто понять, что творится во дворце. Пока не стало слишком поздно.

— И не мешало бы узнать, почему у города такая охрана, — неожиданно добавила Полумна.

— Да, действительно, почему? Чего здесь все так боятся? Драконы, сфинксы, стены… Почему мне раньше не приходило в голову расспросить местных жителей об этом? — задал риторический вопрос Гарри.

Он направился было к дому министра, надеясь узнать у Насира про охрану города, когда залетевшие в сад часы объявили о том, что «только полчаса отделяют день от вечера», и затянули философскую сентенцию о скоротечности жизни. Молодой человек поймал их и окунул в фонтан, после чего часы, возмущенно фыркая, удалились, а друзья переглянулись.

— Пора во дворец, — заметил Невилл, проверяя наличие верной палочки.

На мостовой их уже поджидали двое эльфов, слава Мерлину, без паланкинов. Пешая прогулка немного развлекла молодых людей, но вид Дворца, внезапно выросшего перед ними после очередного поворота уютной старинной улочки, вызвал у всех странное чувство беспокойства и почему-то печали. Эльфы поспешили откланяться. Через мгновенье их и след простыл. Вокруг воцарилась мертвая тишина. Друзья неуверенно вошли в тень, отбрасываемую огромным зданием, абсолютно нежилым на вид. Узорчатые мраморные плиты привели их к высоким двустворчатым дверям, которые сами открылись навстречу гостям, приглашая войти. У подножия мраморной лестницы в конце вытянутого темного холла их ожидал слуга-человек в белых одеждах, низко поклонившийся гостям и жестом предложивший следовать за ним. Путешествие по дворцу заняло никак не менее получаса. Комнаты, залы и коридоры сменяли друг друга, встречая гостей тишиной, сумраком и вычурной роскошью. Парча и шелк, серебро и золото, причудливые изделия, искуснейшая резьба, великолепные узоры… И никого вокруг, кто бы наслаждался всем этим. Только ветер, играющий тончайшими занавесями, загоняя их внутрь зал, оплетая ими гостей дворца, шурша старинными свитками пергамента на столах.

Их путешествие окончилось у резных, с причудливым золотым орнаментом дверей. Слуга молча остановился перед ними и стал ждать. Через несколько секунд двери неспешно открылись сами, и молодые люди увидели ярко освещенный стол со множеством яств, какие только мог выдумать повар-маг. Мясо диковинных рыб и птиц, множество фруктов, причудливо украшенные салаты, таинственно мерцающие напитки в хрустальных графинах, удивительные десерты, горы риса и лепешек, горшочки с медом и чем-то, напоминающем джем, и многое, многое другое. Отвыкнув от света, молодые люди, отчаянно моргая, не сразу заметили чуть в стороне человека в богатых темных одеждах. Он тем временем сделал несколько шагов им навстречу.

— Добрый вечер, дорогие гости, или, как говорят у нас, маса эль хеер. Рад познакомиться с победителями Темного Лорда. Надеюсь, вам понравилось у нас, и мои министры оказали героям магического мира все наше традиционное гостеприимство.

— Мы очень благодарны вам и вашим министрам, особенно министру Насиру, за встречу, — поспешил заверить первым опомнившийся Гарри, разглядывая владыку Касмедины во все глаза. Перед ним был высокий человек с мужественным открытым лицом и необыкновенным взглядом: твердым, решительным и, как ни странно, полным тоски. Всем своим видом принц Халил походил более на воина, нежели на политика или интригана, и своими манерами производил весьма приятное впечатление. Но было что-то такое в нём, что настораживало, вызывало неясные опасения.

— Старик наверняка обижен на меня, — продолжал тем временем принц. — Передайте ему, что я очень ценю его верную службу. Его помощь мне необходима, как вода страннику в пустыне… Но хватит пустых речей. Прошу вас к столу. Угощайтесь. Ужин составлен из наших традиционных блюд, многие из которых вам наверняка уже хорошо знакомы. Но только мой повар умеет готовить настоящие шедевры древней кухни.

Поначалу гости осторожничали — мало ли что могли подсыпать в эти «шедевры». Но совсем отказаться от ужина было неприлично. Так что, расхрабрившись, молодые люди приступили к изучению древних кулинарных традиций Касмедины. И это занятие, надо признать, их сильно увлекло, ибо беседа за столом поддерживалась только для приличия и все более о пустяках. Правда, через час, пропорционально уменьшению блюд начал оживляться разговор. Принц проявил немалые познания в искусстве и магии, мог свободно переходить с одной темы на другую и довольно неплохо для человека, вроде бы никогда не бывавшего в магической Британии, ориентировался в её жизни. Отвечая на его вопросы, гости вынуждены были во всех подробностях описывать уклад жизни, традиции и обычаи на своей Родине. Особенно подробно пришлось описать работу министерства. Немало заинтересовал принца и Хогвартс. Рону пришлось долго рассказывать о предметах, изучаемых в школе, преподавателях, расписании, а также о множестве мелочей, наполняющих школьную жизнь. Принц объяснил свой интерес тем, что собирается открыть школу чародейства и волшебства в Касмедине. На вопрос, где же местные дети проходят обучение сейчас, Халил ответил, что дома. А получить дальнейшее магическое образование можно по достижении восемнадцати лет, поступив в местную Академию. В её стенах пятьдесят талантливейших волшебников страны не только обучают магии, но и открывают новые законы, существенно расширяя границы волшебства. Теперь уже молодые люди начали расспрашивать принца об Академии и жизни её студентов.

Не смотря на все опасения британской делегации, вечер протекал мирно и даже приятно. Халил рассказал несколько местных легенд и историй, а также пару анекдотов. Все смеялись от души, когда внезапно и совсем не к месту Полумна спросила о сфинксах и драконах. Принц на секунду нахмурился, но затем снова рассмеялся и заметил, что это давняя традиция, ушедшая корнями во времена основания древнего города, когда молодой стране кто и что только не грозило.

— Эти стены — то, без чего наша беседа никогда не могла бы иметь место, — заметил принц, — и довольно надежная гарантия, что нам сегодня вечером не придется внезапно прерывать ужин и хвататься за волшебные палочки в ожидании атаки.

— Тогда что же или кто угрожает Касмедине? — спросила Луна.

— Пустыня хранит немало тайн и еще больше опасностей. Лучше всегда быть наготове, чем в полной растерянности встречать врага на пороге собственного дома, — пожав плечами, ответил Халил.

Дальнейшие расспросы на эту тему прервало появление слуг с какими-то необычными десертами и мороженым, только что приготовленным поваром. Явился и сам повар, коренастый немолодой человек со смуглым, отнюдь не добродушным лицом. Он внимательно выслушал все похвалы, кивнул в ответ и ушел, так и не сказав ни слова. После его ухода беседа пошла о знаменитых жителях города-страны. Мимоходом принц упомянул мага по имени Инвенторис Верам.

— Уж не тот ли Верам, который ухитрился украсть вторую волшебную палочку Волдеморта? — с улыбкой спросил Люпин.

— Именно.

— Ничего себе! Стащил палочку Темного Лорда?! — переспросил Гарри. — Но почему же мы о нем ничего не слышали?

— О нём у нас мало говорят, поэтому ты ничего и не слышал об этом маге, — ответил Люпин. — Я сам узнал про него во время путешествия по Европе. На мой взгляд, этот человек — миф.

— Позвольте с вами не согласиться, — возразил Халил. — Инвенторис существовал реально. Он вполне заслуживает быть легендой, но никак не мифом. Он многое совершил для блага всего магического мира.

— Что именно? Уж не верите ли вы, что это он украл кольцо Морганы? Открыл рецепт философского камня, отличный от рецепта Фламеля? Прочел невидимые руны на могиле Мерлина и чуть-чуть не стал обладателем Эскалибура? Еще немного, и сочинители этих легенд назвали бы его королем Артуром! А если под этим именем скрывается волшебница, то вспомнили бы Моргану! Верить в это?! Увольте. А еще о нем говорят, будто он в одиночку укротил джинна, что просто невозможно! Он же не Дамблдор или, на худой конец, Гриндевальд…

— Ну, положим, джинна он укрощал не в одиночку. Этому я сам свидетель. Но в конечном итоге, да, укротил.

— Неужели вы, Ваше Высочество, действительно верите в этого мифического героя?

— Я с ним встречался.

— Встречались?! Вот это да! Расскажите нам пожалуйста, — встряли Гарри и Рон.

Люпин вздохнул, но промолчал. Халил также не спешил начинать рассказ. Он устремил взгляд в окно, словно скрывающееся за морем солнце могло подсказать, с чего лучше начать повествование, а затем спросил, почему-то волнуясь:

— Вы действительно хотите услышать эту историю?

— Если вас это не затруднит, Ваше Высочество, — поддержала молодых людей Гермиона.

— Что ж. Собственно принцем Касмедины я тоже стал в какой-то мере благодаря Вераму. Знаете, я никому не рассказывал, как стал правителем, не имея ни малейшего права на трон и даже родившись не в этих местах. И теперь мне как-то… не по себе начинать рассказ. Тем более с одним человеком, который сыграл немалую роль в истории, которую я собираюсь вам поведать, вы были знакомы лично. Поэтому я не знаю, вправе ли говорить вам о нём. У нас, знаете ли, есть свои обычаи насчет умерших…

Халил прервался и снова посмотрел на витраж. Последние лучи солнца внезапно озарили комнату трепетным живым оранжевым светом и, спустя мгновение, исчезли вместе с дневным светилом в изумрудных водах дремлющего моря. На синеющем небе робко зажглись холодные серебряные огоньки звезд. Принц оглядел гостей:

— Знаете, есть истории, которые не могут не быть рассказанными. Они живут в головах людей и сводят их с ума, просясь на волю — к слушателям или на бумагу, не суть важно. Может, именно они и создали тех, кого мы зовем историками, писателями, выдумщиками... Власть их над душами людей подобна власти деспотов или тиранов. История, которую я собираюсь вам рассказать, уже год, как не дает мне покоя. Именно потому я все же начну свой рассказ, как бы тяжело мне не было оглядываться назад, в прошлое…

— Северус Тобиас Снейп, вы понимаете всю тяжесть предъявленных вам обвинений?

— Более чем ясно, господин судья.

— Вы также понимаете, что Визенгамот не будет смягчать наказание в виду тяжести ваших преступлений. Шестнадцать лет — достаточный возраст для осознания своих поступков и их последствий.

— Я невиновен.

— Подсудимый! Чем больше вы упорствуете, тем меньше оставляете себе шансов на снисхождение суда. И если ваша вина будет доказана…

— Вы же сами только что сказали, что суд не будет смягчать наказание. И вы никогда не докажете того, чего не было на самом деле!

— У нас есть показания свидетелей! Ваша вина практически доказана.

— Кем?! Кучкой Пожирателей Смерти?! Они теперь лучшие свидетели для Визенгамота?!

— Подсудимый! Еще раз повысите голос, и будете платить штраф, невзирая на плачевное состояние финансов вашей семьи!

— Состояние финансов моей семьи вас не касается.

— Подсудимый Северус Тобиас Снейп! Именем Визенгамота назначаю вам штраф в размере пятисот галлеонов за прилюдное и гласное оскорбление судей!

— Остынь, Бартемиус! Именем Верховного судьи Визенгамота я отменяю незаконный штраф подсудимому Северусу Тобиасу Снейпу! Молодой человек прав, мы здесь не для того, чтобы обсуждать чьи-то личные дела!

— Не такие уж и личные, Альбус. Этот юноша вполне мог решиться на преступление именно из-за нехватки денег.

Снейп покачал головой. «Они же верят только тому, чему хотят верить», — размышлял он, украдкой оглядывая зал, насколько позволяла хитрая конструкция кресла для обвиняемых. Визенгамот заседал почти в полном составе. Скамейки для посетителей грозили прогнуться от наплыва людей. На одной из скамеек, что стояла у самой стены слева, молодой человек увидел свою мать. Северус вздрогнул. Женщина выглядела сильно измотанной, осунувшейся и уставшей. Глаза у неё потухли, щеки ввалились, в руках она теребила платок с кружевным орнаментом, Снейп помнил его с детства. Она смотрела на него с испугом, недоверием и, как показалось молодому человеку, с укором. Этот укор вызывал волну бешенства: она верит в эти бредовые обвинения. Его мать верит, что в гибели этих тридцати несчастных виновен он, её сын! Как можно быть такой слепой! Как можно так верить в министерство?! В Визенгамот? Где сидят такие люди, как Крауч и следователь аврората Глин Крейг?! Они же даже толком расследование не проводили! Застали рядом с местом преступления? Автоматически ты — подозреваемый. Слизеринец и имеешь приятелей слизеринцев — виновен. Все просто! На его стороне, похоже, только Дамблдор. Хотя, какое там на его стороне. Просто директор — человек правил и хочет, чтобы все было по закону.

— Подсудимый Северус Тобиас Снейп! Я, согласно вековой традиции, даю вам последний шанс признать свою вину перед заслушиванием свидетелей. Вы виновны?

Крауч уставился на него с презрением и ненавистью.

— Нет, невиновен.

По залу почему-то проходит волна шепота. Неужели он сказал что-то столь неожиданное? Он уже битый час твердит, что невиновен. Неужели Крауч думает, что, поменяв слова в предложении, сумеет вынудить его сознаться в том, чего он не совершал?

— Отлично. Введите первого свидетеля.

Похоже, Крауч даже доволен его ответом. А, ну да, конечно… Сейчас Розье начнет валить на него свою вину. Большая часть Слизерина его ненавидит за отказ вступить в ряды Пожирателей, и нет сомнений, что Розье и другие будут пытаться выбраться сухими из этой передряги, потопив именно его. Положение, скажем прямо, незавидное.

— Свидетель обвниения Эван Долиус Розье. Что вы можете сказать о подсудимом?

— Он — мой однокурсник. Кроме того, мы с одного факультета.

— И как вы можете охарактеризовать своего однокурсника?

— Как прекрасного специалиста в Тёмных искусствах. В зельеварении ему вообще равных не было. Ну разве что эта магглорождённая Эванс.

Розье нагло улыбнулся в сторону помрачневшего Северуса, который наконец-то понял уверенность Крауча. И ведь действительно! Как это ему раньше не пришло в голову, что обвинение будет строиться не только на шатком основании показаний свидетелей, видевших его возле деревни, но и на том, что он идеально подходит на кандидатуру поджигателя.

— Свидетель обвинения Эван Долиус Розье. Вы бы не могли изложить свою версию произошедшего? — обратился к Эвану Крауч. Краем глаза Снейп заметил, что Дамблдор чуть улыбнулся, услышав фамилию свидетеля. Это почему-то приободрило молодого человека. Он тут же стал сердиться на себя. Его дела действительно плохи, плохи как никогда… Поэтому обольщаться и обманывать себя ни к чему. Какими же мелкими по сравнению с этим судом кажутся все его предыдущие передряги и столкновения с Поттером и Мародёрами… Даже происшедшее после СОВ, когда он на целый год стал всеобщим посмешищем, теперь выглядело не более чем пустяком. На кону впервые была поставлена его жизнь и, так уж получилось, жизнь матери.

— Северус, — начал Эван, придав своему разбойничьему лицу выражение искренности, походившее скорее на гримасу огромной шимпанзе при виде банана, — в тот день отказался идти с нами в Хогсмид.

— Насколько мне известно, Северус Снейп вообще редко посещал Хогсмид, — заметил Дамблдор.

— Альбус, не прерывайте свидетеля, — возмутился Крауч. — Продолжайте, молодой человек.

— Так вот, Северус с нами не пошел, а остался в замке, сказав, что ему надо закончить эссе по трансфигурации, хотя это было неправдой. Оное эссе он закончил еще накануне вечером. Я сам, честно признаться, заглянул в бумаги, оставленные им тем вечером на столе. Ну, чтобы передрать задачу по астрономии. Так вот, эссе лежало полностью дописанное. Это я точно помню. Но в тот злополучный день мы с ребятами не придали вранью Снейпа большого значения. Мало ли что. Может он опять от тех гриффиндорцев скрывается. Так что мы ушли в Хогсмид, где просидели до трех часов в Кабаньей голове. А затем Эйвери заметил в окно Северуса, крадущегося куда-то в сторону от Хогсмида. Нам, естественно, стало любопытно, и мы поспешили за ним.

— Куда же вас привела слежка?

— Да вот к той маггловской деревушке и привела.

— А почему Северус не воспользовался аппарацией? — спросил Дамблдор.

— Не знаю. Я тоже удивился этому. Снейп ведь одним из первых выучился аппарировать. Вполне возможно, что он боялся расщепиться. У него ведь было важное дело, — и Розье демонстративно послал Северусу многозначительный взгляд.

— Продолжайте, — приказал Крауч.

— Возле деревни Северус остановился. Мы спрятались за сугробом. И тут он нас удивил. Ну натурально удивил. Представляете, достаёт какую-то колбу и подбирает старое корыто, лежащее возле чьего-то сарая и полное снега. Снег он растопил с помощью нагревающих чар и вылил в образовавшуюся воду содержимое колбы.

— Какого цвета было содержимое?

— Точно сказать не могу. Вроде бы что-то красненькое. Видно плохо было, мы ведь далеко прятались. Вылил он зелье в это корыто, а затем достал, что бы вы думали? Кисточку. Толстую кисточку и ну брызгать на стены маггловских домов.

— И вы, конечно же, не поинтересовались, зачем он это делает, — осведомился Дамблдор.

— Признаться честно, нами овладело любопытство, и мы решили досмотреть весь этот спектакль до конца из своего укрытия. Мы же не думали, что он замахнётся на такое… Просто считали, что он придумал какую-нибудь шутку для Мародёров, а опробовать решил на магглах. Вот мы и остались за сугробом. Наблюдать.

— Впредь будьте ответственнее, свидетель Розье. Ваша беспечность и глупое, как вы говорите, любопытство привели к жертвам, — назидательно сказал Крауч.

— Я прошу прощения у всех родственников погибших, — Розье придал своему голосу, как ему показалось, искреннее сочувствие. Северус хмыкнул, к несчастью довольно громко. По залу прошла новая волна шепота, на этот раз гневного. Посмотреть на мать Снейп не решился. Больше всего он боялся, что укор в её глазах сменится ненавистью. Если она его отвергнет…

— И что же было дальше? — подстегивал Эвана Крауч.

— А дальше все произошло очень быстро. Снейп отошел от деревни подальше, пробормотал что-то, поводил по воздуху палочкой и вспыхнул огонь. Настоящий океан огня. Я до сих пор помню крики этих магглов, они ведь не сумели открыть двери... Да так и сгорели живьем. Пламя накрывало маггловские постройки вместе с крышами. Большие огненные волны. Мы ничем не могли им помочь. Алохомора почему-то не работала. Было страшно. А этот запах… я не забуду его никогда. Мне даже не верится, что все это было наяву, что это не был какой-то дурацкий сон. Вы представить себе не можете, что там творилось. Повсюду снег, холод, а от той деревеньки такой жар шел, что наш сугроб растопило. И крики, крики, крики…

В зале повисла напряженная тишина, в которой голос Крауча прозвучал особенно громко:

— Мы поняли вас, свидетель, можете идти. Мне жаль, что вам довелось увидеть такое в столь юном возрасте. Надеюсь, это удержит вас от пути зла. Вы видели его лицо. Перед тем, как вызвать следующего свидетеля, суд объявляет пятиминутный перерыв.

Главный судья Визенгамота поднялся, бросив угрожающий взгляд Снейпу, и прошествовал к неприметным дверям возле судейского стола. Публика также начала покидать зал на время перерыва, переговариваясь вполголоса.

Снейп откинулся на спинку стула. К нему подошел Дамблдор:

— Это правда?

— Вы всегда сами знаете, что правда, а что нет, — раздраженно ответил молодой человек.

— Я спрашиваю тебя, Северус. Я не желаю тебе зла. Слова твоего однокурсника звучат убедительно.

— Вас они убедили?

— Нет. Потому я и хочу переговорить с тобой. Сейчас в зале почти никого не осталось, так что можешь говорить свободно, гарантирую, нас никто не услышит.

— Всю неделю, предшествующую пожару, Розье, Эйвери и другие куда-то уходили. Мы последнее время были не в лучших отношениях, и я решил проследить за ними, не готовят ли они мне западню. Так я нашел их тайное место встреч в одной из заброшенных кладовых в подземельях. Они обсуждали условия принятия в ряды некоей организации. Ну, вы понимаете, о чём я говорю. Я уверен, вы знаете, что просто так туда попасть нельзя. Собственно говоря, я тоже когда-то хотел стать одним из слуг Лорда, но узнав чуть больше о том, чем занимаются его люди, изменил решение. Это… долгая история. Если коротко, то я не смог. А другие смогли, как видите. Подслушав их собрания в кладовой, я понял, что они готовят какую-то гнусность. Мои догадки укрепились, когда Розье ограбил Слагхорна, унеся ингредиенты из его личных запасов.

— Почему ты ничего не сказал мне?

— Я не доносчик, да и не было у меня никаких доказательств: я не знал, где они прячут ингредиенты. В их кладовке, куда я однажды наведался, все выглядело более чем невинно. Только кучи старого хлама и больше ничего.

— Но ты продолжил слежку за ними?

— Да.

— Несмотря на то, что против тебя они ничего не затевали.

— Я любопытный, — огрызнулся молодой человек. Дамблдор усмехнулся:

— Продолжай.

— Дальше все было согласно рассказу Розье, но только действующих лиц надо поменять местами. Это я сидел в сугробе, а они сжигали деревню. Это я попытался освободить немногих выживших магглов, как только спал жар огня, не думая, что Мэленди в это время приведет авроров и укажет им на меня, как на преступника.

— Ты не боялся, что твои однокурсники попытаются убить тебя, увидев, как ты оказываешь помощь их жертвам.

— Может вся школа и посмеивалась надо мной весь прошлый год, но, если вы не заметили, директор, теперь охотников посмеяться практически нет. Так что… Да и кроме того им же нужен был, как говорят магглы, козёл отпущения.

— Ты думаешь, они таким образом прошли обряд посвящения?

— Я уверен в этом.

— Что ж, возможно ты только что спас себе жизнь, хотя радоваться еще рано. Ладно, перерыв кончается. Я пойду и подумаю, как лучше доказать твою невиновность.

— Не думаю, что это возможно, директор.

— Никто не знает, что возможно, а что — нет.

Следующим свидетелем был вызван Эйвери. Его рассказ, естественно, полностью совпадал с рассказом Розье. Но только Эйвери более подробно остановился на мучениях жителей деревни, на том, как они ломились в окна, почему-то вдруг ставшие небьющимися, как кто-то предпринимал попытки спастись через дымоходы... Сейчас его лицо, как и лицо Розье полчаса назад, выражало сочувствие, но в тот день… Северус хорошо помнил, что выражали их лица в тот день. Затем Крауч пожелал задать несколько вопросов обвиняемому.

— Подсудимый Северус Тобиас Снейп. Вы интересовались вступлением в ряды тех, кого называют Пожирателями Смерти?

Северус бросил взгляд в сторону Дамблдора. Тот слегка кивнул ему.

— Да, но я разочаровался в идеях Лорда и не пошел на встречу с Принимающими.

— Как именно проходит обряд вступления? Вам это известно?

— Да, надо выполнить Первое Поручение.

— Какого рода это Поручение?

— Я не знаю! Говорю же, я не пошел на встречу.

— Кто может подтвердить это?

— Никто, такие встречи не проходят публично.

— Хорошо, оставим пока этот вопрос. Расскажите лучше, почему вы разочаровались в идеях Пожирателей Смерти? Ведь раньше они вас привлекали.

— Я устал говорить всем, что меня привлекали не идеи, а знания, которые может дать только такой выдающийся маг, как Волдеморт.

— Значит, вы восхищаетесь им.

— Только как непревзойденным мастером Тёмных искусств.

— А Тёмные искусства вас очень привлекают, да, молодой человек? — голос Крауча стал почти ласковым.

— Тёмные искусства привлекают и аврорат. Они их учат во время подготовки, и, если не ошибаюсь, очень тщательно и весьма успешно.

— Стало быть, вы готовились в авроры? — в голосе судьи уже сквозила явная издёвка.

— Умение защитить себя необходимо не только аврорам.

— И от кого же вы собираетесь защищаться?

— От старых друзей, — Северус попытался сказать это как можно ядовитее.

— Хм, интересная получается картина. А что вам не понравилось в идеях Лорда?

— Я не люблю насилие. В любом его проявлении. И не понимаю значение словосочетания «необходимое зло», которое так любят его приближенные и которым объясняют все свои действия. Это сойдет за объяснение?

— Не дерзите суду, молодой человек. Вы сейчас не в том положении, чтобы мне дерзить!

— А вы, стало быть, как раз в том положении, чтобы мне угрожать?

— Помолчи, Северус, — холодно сказал Дамблдор. — Во время допроса было несколько интересных высказываний. Например, о встрече с Принимающими. У меня есть свидетель, точнее свидетели, которые могут дать показания по этому поводу.

— Правдивые? — Крауч приподнял бровь.

— Давайте вызовем дожидающихся за дверьми молодых людей в зал, и вы сами рассудите насколько можно верить их словам.

— Вызывайте, Альбус. Это ваше право.

Дамблдор кивнул приставу. Северус с надеждой взглянул на двери. Неужели были случайные свидетели его разговоров с Малфоем? Они же вдвоём вроде бы всё проверяли перед тем, как вести беседу. Но увидев вошедшего, Снейп схватился за подлокотники кресла, итак намертво его удерживающего. Перед судом предстал Поттер. Северус взглянул на Дамблдора. Старый волшебник на него не смотрел, и Снейпу почудилось, что директор нарочно избегает его взгляда. Тогда Северус перевел взгляд на Крауча. Тот выглядел изрядно удивлённым.

— Свидетель защиты, представьтесь суду!

— Джеймс Карлус Поттер, господин судья.

— Ну, Дамблдор, это ваш свидетель! Начинайте допрос!

Дамблдор кивнул и обратился к Поттеру:

— Джеймс, расскажите о событиях, имевших место двадцать шестого ноября позапрошлого года.

— Я хорошо помню этот день, уважаемый суд. В тот день я случайно узнал, что в нашей школе проходит вербовка в ряды Пожирателей!

Зал ответил дружным оханьем.

— Я, разумеется, тут же сообщил о подслушанном мною разговоре директору.

— Что это был за разговор? — спросил Дамблдор.

— Люциус Абраксас Малфой говорил с Северусом Тобиасом Снейпом об идеях Волдеморта. Он расписывал свои успехи в магии под руководством вышеназванного Лорда. Каким он стал могущественным и прочий бред... Северус, как мне тогда показалось, весьма заинтересовался возможностью обучения у Волдеморта. Довольный произведенным впечатлением, Малфой даже дал Снейпу что-то почитать. Вроде бы какие-то свитки. Повторную встречу Люциус назначил через месяц.

— И Северус Снейп согласился? — оживился Крауч.

— Да, он согласился, и даже с большим энтузиазмом.

Краем глаза Северус заметил отвращение на лице своей матери. Если во время показаний Эйвери и Розье она пыталась забиться в угол, занять как можно меньше места, быть незаметной для людей, то теперь, забыв обо всем, подалась вперед, не сводя с сына тяжелого взгляда. Её лицо пошло яркими пятнами, и Северус содрогнулся. Нового припадка его мать могла просто не перенести. Ведь доктор Аннас запретил любое волнение и не забыл красочно расписать возможные последствия нарушений его рекомендаций.

— Вот видите, Альбус! — победоносно воскликнул Крауч

— Пока я еще ничего не вижу, — осадил коллегу Дамблдор. — Продолжайте, свидетель защиты!

— Я сообщил об услышанном не только директору, но и своим друзьям. Кое-кто никак не мог поверить, что Снейп станет Пожирателем смерти. Мы решили пойти на встречу, назначенную Малфоем, чтобы понаблюдать за её ходом. О своем решении мы, ясное дело, никому не говорили. А за Снейпом все время наблюдали. Даже на Рождество решили всей компанией остаться в Хогвартсе и дежурить у подземелий по очереди. Двадцать шестого декабря Ремус Люпин и Сириус Блэк аппарировали на опушку леса возле Хогсмида, названную Малфоем, как место встречи. Я и Лили Эванс остались следить за Снейпом в замке. Питер Петтигрю должен был в случае нашего длительного отсутствия сообщить обо всем директору. Мы с Лили два часа провели в библиотеке, где Снейп листал какие-то книги, насколько можно было судить, без особой цели, словно ему нечем заняться. Затем он пошел наверх в Астрономическую башню, где с полчаса обозревал окрестности. Мы подумали было, что он готовится морально к предстоящей встрече, но после башни Северус направился к своему декану. У профессора Слагхорна Снейп попросил поработать в лаборатории и до двенадцати ночи варил свои зелья. После он пошел спать, и я оставил Питера наблюдать за гостиной Слизерина на случай, если Снейп вздумает пойти на встречу ночью. В гостиной же Гриффиндора нас к тому времени поджидали Ремус и Сириус. Они рассказали, что Малфой, Беллатрикс Блэк и Лестрейндж прождали два часа, по прошествии которых обещали устроить Снейпу веселую жизнь за его неявку. Малфою даже влетел Круциатус от разозлившейся Беллы.

— Спасибо, Джеймс. У меня к вам вопросов больше нет, — Дамблдор откинулся на спинку кресла и повернул голову к Краучу. Последний теребил в руках перо, раздумывая над показаниями отпрыска весьма известной и уважаемой семьи.

— Это еще не доказывает тот факт, что Снейп не решил стать Пожирателем позже, — заметил он наконец.

— Нет. Но это доказывает, что он не хотел им стать полтора года тому назад, когда это его желание было подогрето обидой. Северус сумел сам понять насколько гибельный путь предложил ему Малфой и отвергнуть его, что естественно сразу же превратило его в изгоя.

— Это только ваши слова, Верховный судья, и слова самого обвиняемого.

— Подкреплённые показаниями свидетелей, Барти, не забывай это.

— Только одного свидетеля, Альбус.

— За дверью сейчас находятся остальные участники тех событий. Можешь выбрать любого и вызвать. Может, ты сомневаешься в их правдивости?

— Мне хорошо известно, Альбус, что твои так называемые Мародёры ненавидят подсудимого.

— А значит им незачем врать. К тому же у Северуса нет метки.

— А её у него и не может быть, Альбус, — Крауч рассмеялся, — мы его схватили в тот же день.

— Я знаю, Барти. Но может я вызову свидетелей обвинения Эвана Долиуса Розье и Карлуса Альфреда Эйвери?

— Твое право, Альбус, твое право.

— Молодые люди, закатайте рукава.

Северус подался вперед на стуле, догадавшись, что задумал директор. Вполне возможно, он сейчас поменяется местами со своими однокурсниками. Его оправдают, его репутация будет восстановлена, его мать сможет спокойно вернуться домой, у него появиться возможность нормально прожить жизнь, работая в какой-нибудь лаборатории, желательно, как можно дальше от Азкабана.

Тем временем Розье и Эйвери послушно закатали рукава. Слишком уж послушно. А затем Крауч улыбнулся, по залу пошло перешептывание. Никакого знака, естественно, на их руках не было. Но Дамблдор, похоже, и не думал сдаваться:

— Вы знаете, молодые люди, зачем я попросил вас закатать рукава?

Слизеринцы переглянулись.

— Знаете, знаете. Так вот, я желаю вам, чтоб в любой момент вашей жизни, скажем, через год или два, или десять лет вы могли также спокойно закатать рукава ваших рубах. А теперь у меня вопрос к обвинению. Были ли найдены какие-либо прямые улики против подсудимого?

— Он же их уничтожил согласно показаниям всех опрошенных.

— Где, как и главное когда? В нашем озере никаких следов пробирки или кисточки найдено не было.

— Что ж, обвиняемый мог…

— Мог что, Барти? На первых допросах твои свидетели заявляли, что Северус утопил улики в озере. Я и Аластор Грюм обыскали его дно и ничего не нашли.

— Это не говорит о невиновности Снейпа.

— Но и не дает тебе права обвинить его в убийствах на основании одних лишь показаний людей, у которых были веские причины свести с ним счеты. Я и декан Слизерина можем подтвердить, что в последний год Северуса на факультете ненавидели. Учти это, когда будешь выполнять свой долг судьи.

Крауч резко встал со своего кресла. Снейп слышал, как главный судья Визенгамота тихо сказал Дамблдору:

— Я. Сам. Могу. Во. Всем. Разобраться. Ты не председательствуешь на этом процессе, Альбус, сегодня ты только второй судья, не забывай этого.

И уже для всего зала громогласно объявил:

— Суд уходит для вынесения приговора.

В зале сразу же поднялся шум. Из обрывков доносившихся до него разговоров Северус понял, что люди не знают кому верить: Дамблдору или Розье с Эйвери. Сам Северус тоже не был уверен, какой приговор будет вынесен. Заступничество Дамблдора, конечно, дорогого стоит, да и Поттер, надо признать, в кои то веки оказал ему услугу. Вот только его показания, по сути, палка о двух концах. Для людей он теперь несостоявшийся Пожиратель, для авроров — обвиняемый номер один. Теперь, даже если его вдруг оправдают, ему надо будет жить, что называется, тише воды, ниже травы. А если его обвинят, то привет, дементоры. Сколько он протянет в их теплой, дружной компании? Год, два. Вряд ли больше. И что будет с матерью? С такими мыслями в голове ожидание приговора становилось все более мучительным. И сколько бы Северус ни пытался очистить сознание, как писалось в книге из Запретной секции, у него ничего не получалось, а сердце по-прежнему лихо отплясывало джигу в грудной клетке.

Крауч вернулся только через два часа. Зал сразу же притих. Снейп, измученный долгим ожиданием и начавший постепенно впадать в апатию, встрепенулся и замер на своем кресле.

— Обвиняемый Северус Тобиас Снейп. По делу о поджоге деревни магглов Литтл Уинтер вы признаны невиновным. Дело номер сто шесть суд постановляет отправить на доследование в аврорат. Заседание окончено.

По залу пошел ропот неодобрения. Снейп почувствовал на себе колючие взгляды. Послышались выкрики: «Так скоро и Волдеморта будут оправдывать. Сейчас вообще в министерстве боятся трогать его людей!» или «Ну и что, что мало улик. У него же на лице все написано!». Северус решил не задумываться о том, что написано на его лице, а что нет. Он попытался пробиться к матери через толпу негодующих людей, но та поспешила выйти из зала в числе первых. Молодой человек бросился за ней на улицу. Снаружи пролетал мелкий мартовский снег. Снейп чуть не растянулся у входа в министерство, поскользнувшись на замерзшей луже. Мать уже успела дойти почти до конца улицы. Молодой человек бросился за ней.

— Мама, постой, подожди, куда ты?

— Оставь меня, Северус. Мне нужно немного побыть одной. Не провожай меня, я доберусь, не беспокойся.

— Но почему, мама? Меня же оправдали, неужели ты все еще веришь…

— Я не знаю, верю ли я в твою невиновность или нет. Ты не говорил мне, что подумываешь о вступлении в ряды Пожирателей, ты не говорил о своей встрече с Малфоем…

— Я устал оправдываться. Неужели всем так тяжело поверить, что я не стал слугой Лорда? Все считают меня злым гением, но никто почему-то не думает, что у меня может хватить мозгов не идти в добровольное рабство. Мама, поверь хотя бы ты...

— Я поверю, наверное… поверю со временем. Но сейчас оставь меня, Северус…

Снейпу оставалось только молча смотреть ей вслед. Только сейчас он начал понимать, что официальное оправдание отнюдь не означает, что его жизнь вернется в прежнее русло. Ругаясь про себя, он свернул в какой-то незнакомый переулок, надеясь сократить дорогу. В конце этой узенькой улочки, он мельком заметил человека в длинном маггловском пальто, беседующего с низенькой дамой в мехах. Снег усилился, и Северус внезапно понял, что основательно замерз. Выбегая из зала суда, он забыл забрать верхнюю одежду. Теперь молодой человек задумался: вернуться ли ему назад, в министерство, или попытаться аппарировать домой, ведь куртку и прочие, отобранные при аресте вещи ему как-никак должны выслать. С одной стороны, встречаться снова с Краучем или кем-нибудь из аврората вовсе не хотелось. Но, вот, палочку лучше все же забрать самому, да, заодно, можно будет расспросить дорогу до Косого переулка, а то по этим улицам можно ходить и ходить…

Сильный удар по голове прервал раздумья. Снейп чуть было не упал, но его подхватили сзади и втащили в узкий проем между домами, прижав спиной к обледенелой стене. Нападавших было трое. Они все были в одинаковых плащах и с шарфами на лицах. Северус попытался избежать следующего удара и одновременно ударить того, кто стоял справа и преграждал путь назад в переулок. Однако его противники сразу же достали палочки. «Ступефай!» — услышал Снейп и тут же почувствовал, как немеет тело, и он грузно оседает на тонкий слой снега, покрывавшего асфальт. Затем без каких-либо объяснений на него посыпались удары. Рёбра, голова, живот — защититься было невозможно. Это продолжалось несколько минут. После чего его приподняли за шиворот и тот, что был повыше, спросил:

— Ну, как тебе, гаденыш? Начало понравилось?

Снейп ничего ответить не мог, только смотреть в глаза нападавшим, пытаясь понять, кто они.

Внезапно высокий поднес к лицу Снейпа палочку. На её конце вспыхнул огонь. Желтый язычок пламени почти коснулся шеи. Северус попытался отпрянуть. Естественно, под действием заклятья ничего не получилось, и между ним и пламенем по-прежнему было не более сантиметра — порыв ветра и огонь коснется кожи.

— Тебе ведь нравится пламя, не правда ли. Ты любишь много пламени... когда оно волнами накрывает своих жертв...

В ту же секунду Снейп сжал зубы от сильной боли. Палочка коснулась шеи, но самого прикосновения он не почувствовал, только сводящее с ума ощущение пламени, пожирающего плоть. А еще тошнотворный сладкий запах, поднимающийся вверх прямо в ноздри.

— Это еще мало огня. Будет больше, куда больше... Столько, сколько досталось моей сестре, столько, сколько досталось отцу и матери, ты получишь сполна. Поверь мне. Но сначала мы развлечемся немного по-другому. Сектумсемпра.

Снейп почувствовал, как медленно намокает рубашка на груди и расплывается красное пятно, а затем уже другая, ноющая пульсирующая боль сбила дыханье. Троица склонилась над ним, и Северусу показалось, что прошло не менее десяти минут, прежде чем было произнесено контрзаклятье, и боль немного отступила. А затем процедуру повторили еще и еще. Мир начал расплываться и терять цвета. Северус сначала перестал видеть, что делают те двое, сбоку от него. Вместо них было только клубящееся коричнево-красное марево, которое постепенно заполняло все видимое пространство. Затем молодой человек перестал понимать, где он находится. Асфальт ли под ним, или он прижат к каменной стене дома? Вокруг была только темнота, а в ней удары собственного сердца, тяжелые глухие удары, чередующиеся с надрывными вдохами и выдохами. Внезапно он почувствовал что-то холодное и мокрое на своем лице. Открыть глаза не было сил. Откуда-то сверху и сбоку доносилось чьё-то невнятное бормотание наподобие «надо сначала привести его в чувство… пусть почувствует то же, что чувствовала моя сестра… она звала меня, верила, что я её спасу… мы не можем уподобиться этому монстру… оставим его здесь, посмотрите как он одет… он потерял много крови, мороз его доконает… я сделаю то, что должен. это мой долг… брось его, Квин…»

— Что здесь происходит?!

Больше молодой человек уже ничего не услышал. Темнота забрала его в свой мир — мир пустоты, мир без времени.

Северус Снейп очнулся в Святом Мунго. Бойкая медсестра радостно доложила кому-то у его изголовья, что пациент пришел в себя. Перед глазами Северуса возникла размытая фигура следователя аврората Глина Крейга — долговязого зануды, боящегося рисковать своей жизнью и потому просиживающего все дни в уютном кабинете, проводя многочисленные допросы одинаково быстро и неумело. У допрашиваемых всегда возникало ощущение, что Крейг куда-то торопится — на обед или совещание. Ну или еще куда-нибудь. Но только не на свидание, ибо такое вытянутое лицо отъявленного прощелыги вряд ли могло кому-то понравиться, не говоря уже о манерах, свойственных разве что пьяному оборотню в полнолуние. Сейчас этот примечательный тип стоял возле кровати Северуса и с меланхоличным выражением лица взирал на молодого человека.

— Ну, вот мы и встретились снова, мистер Снейп, — констатировал Глин, растягивая слова, словно наслаждаясь каждым звуком своего, чуть гнусавого голоса. — Что-то часто вы стали попадать в мое поле зрения, не находите?

Снейп промолчал, экономя силы и пытаясь сфокусировать взгляд: Крейг никак не хотел принимать четкие очертания.

— И как же вы умудрились оказаться избитым в маггловском проулке? На вас напали магглы? Или вы сами напали на них?

— Это были не магглы, — прошипел сквозь зубы Снейп, удивляясь, как последние уцелели под градом ударов, — и я ни на кого не нападал.

— Это сомнительно… это только ваши слова. Так вы говорите, на вас напали маги. Вы знаете их?

— Нет. Вроде нет.

— Так «нет» или «вроде, нет»? Вы уж определитесь, мистер Снейп.

— Я не видел их лиц. Они были закрыты шарфами.

— Шарфами стало быть закрыты были лица… Очень-очень жаль, что вы так никого и не узнали. Ума не приложу, как мы теперь будем восстанавливать справедливость и как найдем виновных в переломах ваших ребер. Боюсь, непосильная это будет задача.

Снейп сжал зубы.

— Если что вспомните, то заходите к нам. Может, мы найдем ваших обидчиков. Хотя… гиблое это дело, доложу я вам.

С этими словами Крейг подхватил шляпу и ушел, с чувством хоть и неприятного, но все-таки выполненного долга. После его ухода Снейп позвал медсестру. Добродушная толстушка рассказала ему, что он поступил позавчера далеко не в лучшем состоянии: избитый, с ожогами и большой потерей крови. Врач поначалу боялся, что его не удастся спасти. Доставили его двое магов: мужчина в плаще и женщина в меховой накидке. Оба очень вежливые и приятные люди, но имен своих, к сожалению, не назвали, сказали только, что подобрали на маггловской улице избитого мага. Вот и все. Снейп устало поблагодарил медсестру и откинулся на подушки.

За все три дня, что ему пришлось провести в больнице, мать так и не навестила его. Северусу было немного обидно, но куда больше его терзал страх за здоровье матери. Вдруг приступ все-таки случился, и она лежит теперь дома в обществе легко впадающего в ярость отца и ненавидящего её сводного брата Северуса. Так что молодой человек торопил свою выписку из больницы как только мог.

Дома его ждал сюрприз. Нет, с матерью было все в порядке, точнее не хуже, чем до суда… Но в его комнате на маленьком письменном столе у окна лежало письмо из Хогвартса. Удивленный Снейп открыл конверт. Несколько строк, заверенных знакомой печатью внизу, извещали его об исключении из Школы Чародейства и Волшебства по многочисленным просьбам родителей учащихся и единогласному решению совета попечителей. У кровати лежала присланная из Хогвартса сумка с его вещами. Северус схватился за голову. Он не мог поверить в произошедшее. Хогвартс был его мечтой с детства, изучение магии — единственным смыслом жизни. Как с ним могли так поступить все эти попечители и не в меру заботливые родители, как?! Крауч оправдал его, Дамблдор заступился за него, его не могли просто так отчислить! Он ничего не сделал, его жизнь не могут так просто пустить под откос!

Сначала Снейп думал засесть за письмо директору и декану, но испортив с десяток пергаментов, понял, что это пустое. Дамблдор и Слагхорн наверняка пытались сделать все возможное, чтобы он смог окончить школу. Если у них не получилось, то к чему его слезливое послание с просьбой о помощи? Внезапно на ум пришла мысль, заставившая Северуса похолодеть от ужаса. Окончание школы — Тритоны. Он никогда не станет зельеваром, не сдав выпускные экзамены. Без них к лабораториям его не подпустят даже на пушечный выстрел. Это конец, действительно конец. Теперь ему светит работа разве что продавцом в магазине или барменом в Кабаньей голове. Снейп устало опустился на кровать и закрыл лицо руками. Злость, помогавшая ему пережить арест и суд, уступила место доселе неведомому чувству отчаяния. Мысли разбегались. Ничего не хотелось делать, кроме как бездумно смотреть в одну точку на голой стене. Внизу ссорились мать с отцом. Изредка слышались ехидные реплики старшего братца, всегда получающего удовольствие от подобных сцен. Его почему-то отец никогда не задевал и не оскорблял. Впервые Северус никак не отреагировал на ссору: не спустился вниз, не попытался защитить маму. Мама… Это слово, словно хорошая пощечина, привело его в чувство.

Через несколько минут, в одном из домов Паучьего тупика к глухому, рычащему мужскому голосу и сдавленному женскому, добавился третий, пытающийся покрыть остальные и завывание ветра перед первой весенней грозой.

Апрель подходил к концу, радуя теплой погодой и началом буйного цветения садов и парков. После необычайно холодного марта с метелями и почти зимним морозом, люди, будь то маги или магглы, с удовольствием вдыхали теплый благоуханный воздух и подставляли бледные лица мягкому весеннему солнцу. С утра до ночи на улицах царило оживление. Казалось, что никто не хочет возвращаться в поднадоевшие за зиму дома.

Косой переулок не был исключением. В кафе Флориана Фортескью расставили круглые разноцветные столики, которые ни на минуту не оставались пустыми. У мадам Малкин появилась новая коллекция ярких летних мантий и начался прием заявок на пошив выпускных платьев для школьниц. Менялись объявления, суетились прохожие, драились до блеска мостовые, освободившиеся наконец-то от снега. Всё и вся готовились к лету.

Северус Снейп был, похоже, единственным человеком, который не проникся всеобщим воодушевлением. И действительно. Какое тут воодушевление, если за весь уходящий месяц он так и не смог найти работу. И дело было отнюдь не в его привередливости. Поначалу, только приехав в Лондон, Северус первые три дня провел в наивных попытках устроиться зельеваром или помощником зельевара. На четвертый день безрезультатных скитаний по магическому Лондону он попытал счастья, претендуя уже на должность продавца в магазин зелий и их ингредиентов. Хозяин магазина, узнав о цели его визита, сразу же указал на дверь, ту самую, к которой, со стороны улицы было прикреплено объявление: «Срочно требуются на работу продавец и кладовщик. Рассмотрим любые предложения от кандидатов». На пятый день порядком обескураженному молодому человеку немного повезло, и он смог устроиться в магазин Флориш и Блоттс помогать с переписью старых книг, десятками лет пролежавших на складе. По окончании работы ему вручили пятьдесят галлеонов и в который раз вежливо указали на дверь.

Деньги Северус отправил доктору Аннасу в счет уплаты долга, который и был одной из причин, приведших его в Лондон. Вообще, вся эта история с поиском работы в столице магической Британии началась в один из мартовских вечеров, когда он еще находился дома в Паучьем Тупике и только начинал строить планы на будущее. Было восемь вечера, и Снейп, оставив мать с целителем, поднялся к себе в комнату, где в первую очередь разыскал свой старый потрепанный кошелек, в котором обнаружилось не больше десятка сиклей. В тайнике под подоконником нашлось еще тринадцать галлеонов. Аннас к тому времени посетил их уже пять раз, тактично ни разу не упомянув о плате, которая составляла четыре галлеона за визит. Проведя нехитрые подсчеты, Северус решил занять семь галлеонов у сводного брата, что, учитывая его характер, было не лучшим решением, но другого в голову не приходило.

Винс обнаружился в своей комнате, что было странно для столь раннего часа: старшего из братьев Снейп ну никак нельзя было назвать домоседом. Тем не менее, в этот вечер он сидел у себя за столом и листал что-то, похожее на старую тетрадь или журнал в темном переплете. Стоило ему увидеть младшего брата, как на сосредоточенном лице тут же расцвела ядовитая улыбка:

— Ба! Какие люди к нам пожаловали…. Северус Тобиас Снейп, собственной ненаглядной персоной. Что же тебя привело ко мне, братец?

— Я хотел бы одолжить у тебя денег, — сухо сказал Северус, внутренне готовясь к очередным издевкам, которыми так изобиловали немногие его диалоги со сводным. Винс ответил не сразу. Его порядком удивила подобная просьба младшего брата, всегда державшего свой крючковатый нос гордо задранным к отнюдь не благосклонному небу. Прикидывая в уме выгоду, которую можно будет извлечь из этой просьбы, он со скрытой издёвкой спросил:

— Сколько надо?

— Семь галлеонов.

— Что ж, не так уж и много. Если это взятка школьному начальству, то учти — в Хогвартс тебя не возьмут и за миллион… Разве что ты профинансируешь добровольную пожарную команду. Не надо так хмуриться, малыш. Ты получишь свои семь галлеонов, если поручишься, что вернешь.

— Я верну, — ответил Снейп, игнорируя издевку, — клянусь тебе.

— Ну, полно-полно, любимейший братец. На колени вставать не требуется, целовать подол мантии тоже — я ведь не Лорд. Лучше скажи, зачем тебе понадобились эти деньги?

Северусу очень хотелось высказать дорогому брату все, что он думает о его сарказме, но ради матери он ответил как можно более спокойно:

— Нужно заплатить доктору Аннасу.

— А-а, так вот в чём дело… Заплатить за лечение твоей драгоценной матушки. Знаешь, братец, лично тебе я бы деньги дал. Хоть и наполовину, но мы с тобой одной крови. А, как говорит наш дорогой батюшка-маггл, кровь имеет значение. Но эта женщина… которая является твоей матерью… у меня с ней нет ничего общего. Кроме того маленького недоразумения, что мы живем под одной крышей. К счастью, ситуация обещает скоро исправиться — я нашел работу на материке. Но вернемся к цели твоего столь неожиданного и, безусловно, приятного визита. Так вот. Денег для твоей матери я не дам. Надеюсь, ты хорошо меня понял? На этом можешь сэкономить мое и свое время, убравшись из моей комнаты как можно быстрее, если, конечно, у тебя нет других просьб.

— Винс, признаю, у нас с тобой никогда дела не ладились, но моя мать тут совершенно ни при чем.

— Это ты, глупыш, ни при чем! — голос Винса резко изменился, понизившись почти до шепота, что означало скорое наступление приступа ярости, делавшего старшего брата подчас неуправляемым. Северус это прекрасно знал, но про себя решил не уходить до тех пор, пока не добудет денег. Уверенности младшему Снейпу придавал тот факт, что недавно ему исполнилось семнадцать, а это означало возможность преспокойно колдовать дома, не боясь декретов. Винс же тем временем продолжил вкрадчивым тихим голосом:

— Так вот, милейший мой братец. Слушай сюда. Твоя дорогая мамочка, была еще та… редкостная штучка. Можешь мне поверить. Я о ней немало мог бы тебе рассказать.

— Не говори о моей матери в прошедшем времени и таким тоном!

— Ах, бедолага, ты же еще не знаешь! Доктор Аннас говорил со мной о состоянии твоей дорогой матери. Она ведь, по сути, при смерти!

— Что?! — у Северуса перехватило дыхание. — Какую чушь ты несешь, Винс! Я говорил с Аннасом, он…

— Я попросил его не говорить тебе. Сослался на то, что ты так привязан к этой больной, несчастной, жалкой женщине, что тебя, бедолажечку, надо подготовить к такой правде.

— Ты, ты...

— Что, братец, что? — Винс улыбнулся до ушей. Улыбка была такой же, какой награждал сам Северус Мародёров — здоровая и веселая улыбка удава при виде мыши. Не будь сводный рыжеватым шатеном с голубыми глазами, то братьев наверняка сочли бы близнецами — настолько они были похожи.

— А знаешь, братишка, твоё лицо в это мгновение будет прекрасным воспоминанием о моей жизни здесь с вами, тобой и этой... в общем, твоей матерью, — подытожил старший из братьев Снейп. — Прощай, Северус… и катись ко всем чертям. Кажется, ты собирался поехать в Лондон. В связи с чем — чао. Смею надеяться, мы никогда больше не свидимся.

— Для твоей же безопасности, Винс…

Старший брат расхохотался:

— А ты забавный, Северус! Жаль, что мы с тобой так мало общались. Осторожней на лестнице, смотри, не сверни себе шею. Подумай, что станется без тебя с твоей драгоценной maman.

Снейп действительно в этот момент стремглав мчался вниз, перескакивая через ступеньки старой скрипучей лестницы, что, принимая во внимание его неуклюжесть, действительно, вполне могло кончиться сломанной шеей.

— Доктор Аннас здесь? — запыхавшись, спросил он у матери, вихрем ворвавшись к ней в комнату.

— Он только что ушел. Северус, мне бы хотелось узнать…

— Давай не сейчас, мам, мне надо спешить.

Снейп выскочил в прихожую, как раз успев застать колдомедика, открывающим дверь на улицу. Увидев лицо сына своей пациентки, Аннас сразу понял, какого рода предстоит разговор:

— Вам уже сказали?

— Да, и не доверяйте моему брату, не спрашивайте почему, это семейное…

— Понятно. Извините, если что...

— Не извиняйтесь доктор, вам не за что извиняться. Просто скажите, — Северус помедлил, пугаясь слов, которые собирался произнести, — значит ли все это... Модред и Моргана, неужто это конец для неё?! Сколько ей осталось? Я клянусь сделать всё, что нужно, только бы она жила!

Аннас посмотрел Северусу в глаза:

— Я бы не был так категоричен, молодой человек. Возможно, я даже был бы оптимистичнее в своих прогнозах, если бы видел соответствующий уход и содержание больной.

— Говорите, доктор, мы все сделаем.

— Молодой человек, позвольте уточнить. Не «мы», а именно вы. Я не замечал у кровати больной кого-либо другого, кроме вас. Но даже находись около неё всё ваше семейство — это мало бы помогло. Ей нужно дорогостоящее содержание в клинике, где магически созданы все необходимые внешние условия, и где врачи постоянно контролируют состояние пациентов, поддерживая в них жизнь специальными зельями и заклятиями. Такая клиника в мире только одна. И расположена она в Салеме. Иностранцев на лечение туда берут только за плату. Так что…

— И сколько же надо денег?

— Очень много.

Видя, что Снейп от него не отстанет, Аннас вздохнул и озвучил сумму в десять тысяч галлеонов.

— Сколько времени у меня есть для сбора этих денег?

— Чем скорее — тем лучше, — пожал плечами медик.

— Большое спасибо, доктор. И еще одно. Мы должны вам двадцать галлеонов за визиты. Здесь меньше. Но я обещаю вам заплатить полностью, как только устроюсь на работу.

— Не торопитесь. Деньги вам будут нужны самому. Отдадите потом.

— Но я настаиваю, доктор…

— Северус, не сейчас. Приберегите эти деньги для вашей матери.

Снейп, запирая дверь за врачом, решил на следующий же день попытаться устроиться на работу где-нибудь в этом богом забытом городишке, поближе к болеющей маме, пусть даже другой работы, кроме как маггловской, здесь не найти.

Ранним утром Северус одолжил одну из рубах отца, пока тот мирно спал за кухонным столом, видно так и не сумев добраться вчерашним вечером до спальни. Одевшись как типичный маггл из фабричного квартала, он отправился на поиски хотя бы какого-нибудь заработка. Работа для него нашлась в мэрии, где молодому человеку вручили ведро с краской, толстую кисть и ворох старых газет в качестве инвентаря для покраски ограды вокруг главного административного здания городка. Возня с нею затянулась до позднего вечера. Северус отправился домой, уставший и почти убежденный, что запах краски будет преследовать его всю оставшуюся жизнь. Он и не подозревал тогда, какой сюрприз увенчает его первый рабочий день.

Придя домой, Снейп первым делом тихонько приоткрыл дверь в комнату матери, дабы удостовериться, что с ней все в порядке. И тут он замер прямо на пороге. Рядом со старенькой одноместной кроватью на таком же ветхом рассохшемся стуле спиной к нему сидела девушка в простом клетчатом платье. Одного взгляда на волнистые рыжие волосы было достаточно, чтобы понять, кто у них в гостях. Лили что-то тихо говорила его матери, держа её за руку. Та в свою очередь улыбалась гостье и одаривала девушку ласковым взглядом.

Северус подумывал было тихонько выйти из комнаты, пока его не заметили. Менее всего он хотел сейчас нарушить эту идиллию и встретиться с Лили глазами, увидеть её спокойную приветливую улыбку, почувствовать на себе изучающий и чуть насмешливый взгляд зелёных глаз. Но, взглянув на мать повнимательнее, он невольно подался вперед. Посиневшие губы, легкое дрожание руки, покоящейся на одеяле, лихорадочные яркие пятна румянца на щеках — всё это выдавало сильный прогресс болезни. Лили обернулась на его быстрые шаги, и Северус, кивнув ей, поспешил перевести взгляд на мать:

— Ты как?

— Нормально, мой мальчик.

«Мальчик» вздрогнул — так мать не называла его с момента ареста, когда практически поверила в его виновность.

— Где ты был, Северус? — тем временем спросила Лили, видимо уловив запах краски.

От этого вопроса Снейп почувствовал себя еще более неловко. Уж кто-кто, а Поттер наверняка ни разу не красил заборы. Признаваться Лили, невесте своего извечного школьного врага, что он был занят маггловской работой, Северусу не хотелось. Поэтому он просто пожал плечами, стараясь не смотреть в её сторону. Мать недоуменно взглянула на него, и Снейп поспешил расспросить её о визите целителя:

— Аннас не приходил?

— Приходил. Лили позвала его.

Северус, окончательно утверждаясь в мысли, что в его отсутствие у матери опять произошел приступ, повернулся, наконец, к однокурснице:

— Что случилось, пока меня не было?

— Твоей матери было плохо. Я проходила мимо вашего дома и увидела её в кресле. Она не ответила на мои окрики, и мне показалось, что она тяжело дышит. Тогда я влезла к вам через окно. Надеюсь, вы на меня не в обиде за такую бесцеремонность?

— Что ты, девочка, что ты, — миссис Снейп сжала руку девушки. — Ты такая умница, Лили. Добрая, ласковая, отзывчивая. Такая умница и красавица… Пусть тебе повезет в жизни.

Лили смутилась, взглянула на Северуса, словно извиняясь за что-то:

— Мне, наверное, пора, миссис Снейп. Ваш сын уже пришел, поэтому не хочу мешать вам… Наверное я лучше пойду.

— Что ты, девочка?! Кому ты тут можешь мешать? — мать вопросительно посмотрела на Лили, а затем перевела взгляд на сына.

— Мне пора, — заторопилась окончательно смутившаяся Лили и, пожав руку женщине, поспешила к выходу.

Северус вылетел вслед за гостьей, избегая укоризненного взгляда матери. К огромному удивлению Снейпа Лили ждала его у двери.

— Я хотела сказать тебе, что, если надо, я могу сидеть с твоей матерью.

— А разве ты не должна быть в школе?

— Сейчас пасхальные каникулы. Так что… обращайся, если я могу чем-то помочь.

Снейп ничего не ответил. Лили продолжила:

— Я могу, например, присматривать за твоей матерью, пока ты будешь на работе или…

Ее прервал глухой с хрипотцой голос:

— Спасибо, мисс Эванс, но этого не потребуется.

Северус вздрогнув, обернулся. За спиной стоял отец, в отнюдь не лучшем виде. Даже Лили, умеющая владеть собой не хуже иных слизеринцев, не смогла скрыть испуга пополам с отвращением при виде красноватых белков глаз, одутловатого, опухшего лица.

— Ты меня услышал, Северус, — быстро сказала она и, кивнув главе семейства, поспешила удалиться.

— Со мной говорил Аннас, — без предисловий начал отец, после того как Северус закрыл засов.

— И что? — коротко спросил Снейп глядя на отца с плохо скрытым презрением и явным неудовольствием.

— Я позабочусь о ней.

— Неужели?

— Не хами мне, щенок!

— Я не хамлю, а задаю вопрос по сути. Прости, но менее всего ты производишь впечатление человека, способного быть трезвым больше суток.

— Не тебе судить обо мне.

— Возможно. Только перед тем как давать матери обещание, постарайся хоть один день быть трезвым и находиться около неё.

— Будешь мною командовать?

Северус пожал плечами и вышел из прихожей. Размышляя, он обратил внимание на тот факт, что разговор с Аннасом, очевидно, сильно подействовал на отца. Год назад и за меньшие вольности в общении с родителем младшему сыну влетело бы по первое число, а сегодня обошлось. Да и «дьявольское отродье» сменилось на почти ласкового «щенка». Неужто грядут перемены?

Мать, едва увидев сына на пороге своей спальни, тут же поспешила задать вопрос:

— Что у тебя с Лили, Северус? Вы ведь вроде всегда были друзьями, и она ни на мгновение не верила в твою виновность.

— Это только её слова.

— Нет, Северус. Ты плохо разбираешься в людях.

— Хорошо, допустим. Не хочу спорить с тобою, мам. Давай поговорим о чем-то другом.

— Ты устал, сын. Что ты сегодня делал?

— Заборы красил. А чем не работа?!

— Я ничего не имею против. Но мне хотелось бы, чтобы ты все-таки попытался устроить свою жизнь в магическом мире. Ты не сквиб, Северус, чтобы всю жизнь прожить здесь, в этой дыре. Пообещай мне, что выберешься отсюда.

— Сначала пообещай мне, мама, что выкарабкаешься из своей болезни.

— Мальчик мой! Люди болеют, умирают. Это всего лишь жизнь. Не стоит из-за кого-то, даже если это родная мать, заживо хоронить себя!

Снейп промолчал. Ему не нравилась эта спокойная обреченность в тоне матери. Она правильно истолковала его молчание и поспешила сменить тему разговора:

— И сколько же ты заработал?

— Около двадцати фунтов, — нехотя ответил Северус, успев прикинуть в уме, что это составляет не больше четырех галлионов. — Как ты думаешь, мам, может мне стоит попытать счастья в столице? Отец обещал ухаживать за тобой. Я посмотрю, как он завтра с этим справится. Если что, мы можем попытаться нанять сиделку.

— Если твой отец захочет, он может все. Ты мне не веришь, Северус?

— Я бы очень хотел разделить твою уверенность, мама, но…

— Когда-то твой отец был совсем другим человеком.

— Меня не интересует то, что было, меня интересует только то, что происходит сейчас.

— Даю тебе слово, Северус, что буду присматривать за ней.

Снейп в который раз удивился, как отец, этот законченный алкоголик, умудрялся везде и всюду появляться бесшумно как кошка. Он перевел взгляд на мать. Та улыбалась почти счастливой улыбкой, какая неизменно появлялась на её лице, когда муж был трезв, вменяем и обращал на неё внимание. Снейп эту улыбку ненавидел и весьма неохотно поднялся со своего места, оставляя мать наедине с отцом. Впрочем, выйдя за дверь, он тут же приник к ней, прислушиваясь к разговору родителей. Но беседа оказалась вполне мирной, и через полчаса Северус решил подняться к себе.

Отец сдержал обещание. На следующий день его сын, вернувшись домой с фабрики, где провел восемь часов, разбирая старые бумаги, зачем-то понадобившиеся городской администрации, застал отца у постели матери, читающего какую-то книгу и вполне трезвого.

— Как она? — спросил Северус

— Как видишь, спит. Этот твой доктор производит впечатление шарлатана. К тому же он не из местных.

— Да, он из Лондона. Из нашей больницы.

— Может, обратимся к обычным врачам?

— Нет. Моя мать — ведьма. Обычная медицина ей вряд ли поможет.

— Этот Аннас говорил что-то про Салем.

— Да, но у меня нет нужной суммы.

— Сколько?

— Много… десять тысяч галлеонов. Это что-то около сорока тысяч фунтов.

— Жаль, что твой брат уже уехал. Втроем мы смогли бы что-нибудь придумать.

— Винс не согласился бы.

— Если бы его попросил ты. Но разговаривать стал бы я.

— Отец, я хотел бы с тобой посоветоваться. Я могу поехать в Лондон и попытаться найти работу там. В нашем мире можно заработать неплохие деньги, особенно если я смогу устроиться зельеваром.

— Тогда чего же ты ждешь? Езжай в столицу готовить свои варева.

Вот так Северус получил первое в своей жизни напутствие отца и оказался в Косом переулке, где с каждым днем надежда заработать нужную сумму денег таяла.

Было двадцать пятое апреля, неделя, как он подрабатывал в магазине котлов кладовщиком, постоянно получая нагоняи от владельца. Возвращаясь этим вечером с работы в гостиницу при «Дырявом котле», Северус пребывал далеко не в лучшем расположении духа из-за выслушанной час назад очередной тирады про свои дырявые руки, умудрившиеся уронить последнюю модель медного котла с ультратонкими стенками, на которых теперь остались впечатляющие вмятины. Попробуй, втолкуй теперь хозяину, что медь — мягкий металл, и медный котел с такими тонкими стенками все равно ни один толковый зельевар ни за что в жизни не купил бы. Вид Лили, сидящей за столиком прямо напротив лестницы в гостиничные номера, настроения отнюдь не прибавил.

— Северус! Наконец-то ты явился! — в голосе Лили послышались нотки облегчения. — Я уже думала отправляться тебя искать. Нужно поговорить. Срочно.

— В чем дело, Эванс?

— Твоей маме совсем худо. Ты должен возвращаться домой. Со мной связался Аннас, прислав сегодня сову. Я сразу же аппарировала сюда. Бросай всё. Вот присланный целителем порт-ключ в твой дом.

Снейп, побледнев, ухватился за пузырек, почти вырвав его из рук девушки.

Паучий тупик в совокупности с грязно-серым сумеречным небом выглядел особенно тоскливо. Дверь его дома была не заперта, внутри царила тишина.

— Мама, отец, — позвал Снейп.

Никто не отозвался. Тишина в доме перестала быть мирной, в ней появилось то особое угрожающее, злое, дразнящее предчувствие непоправимого. Словно в каком-то замедленном сне под ногами привычно прогнулись рассохшиеся половицы. Мирно заскрипела узкая, знакомая с детства, деревянная дверь с облупившейся от старости краской.

Мать лежала на кровати с закрытыми глазами. Похоже, она спала, как и отец, сидящий рядом с ней на стуле и облокотившийся о стенку со старыми выцветшими обоями. Северус подошел ближе к кровати, стараясь особо не шуметь. Лицо матери сильно осунулось за время его отсутствия и казалось бледнее, чем обычно. Он осторожно коснулся её руки и вздрогнул, отдернув пальцы.

Ладонь матери была ледяной. Безжизненной и ледяной, словно бы её выточили из мрамора.

Северус лихорадочно принялся прощупывать пульс. Прошло несколько долгих и томительных минут, пока он понял тщетность своих попыток и принялся будить отца, изо всех сил тряся его за плечи. Но тот все никак не хотел просыпаться, а под конец неуклюже завалился боком на кровать рядом с матерью. Поначалу Северус подумал, что отец пьян, но никакого запаха алкоголя не было. Тогда он сжал и его запястье. Пульса не было.

Возле двери послышались шаги, на которые Снейп никак не отреагировал. В его голове царил абсолютный разлад, в висках стучало... Окружающий мир словно отдалился. Словно между ним и сознанием Северуса кто-то воздвиг невидимую стену. Поверить в реальность происходящего, как и осознать то, что он теперь один, не считая брата, парень не мог.

Поэтому он безучастно невидящим взглядом смотрел, как Аннас обошел его и подошел к кровати. Как он проверяет пульс сначала у матери, а потом у отца, водит палочкой, произнося какие-то заклятья. Затем целитель порылся в своем саквояже, достав маленький конусообразный мерный стаканчик и закупоренную колбу с изумрудной жидкостью. Вылив зелье в стаканчик, Аннас протянул его молодому человеку. Тот непонимающе уставился на мерцающую изумрудную жидкость.

— Выпейте.

Северус послушно поднес стаканчик к губам.

— Что произошло? — только через пять минут спросил он, сидя на стуле в гостиной, куда привел его Аннас.

— Убийство, — коротко ответил колдомедик. — Я уже вызвал сюда авроров.

— Убийство? — вяло и непонимающе переспросил Снейп, плохо соображая под воздействием зелья.

— Ваших родителей заавадили, Северус. Я уже видел подобное, когда работал в аврорате. Видимо, после вашего оправдания у вас появилось немало врагов.

То же самое предположили и авроры, прибывшие через десять минут. Они забрали тела с собой, при этом допросив Аннаса. Он показал, что утром, навещая больную, отметил существенное ухудшение её состояния и поспешил в аптеку за необходимыми зельями, а когда вернулся — увидел молодого человека, пребывающего в глубоком шоке рядом с мертвыми родителями.

Авроры попытались допросить и Снейпа, но быстро поняли бесполезность этой затеи и ушли.

Утром к Северусу прилетела сова из министерства. Его вызывали в аврорат. Снейп провёл ночь, пребывая в полудрёме, временами переходящей в какое-то подобие бреда. Поэтому, проснувшись утром в старом кресле гостиной, он несколько раз перечитал повестку, прежде чем содержимое скупого текста наконец-то проникло в сознание.

В двенадцать часов он был в Лондоне, в министерстве. Допрашивал его молодой следователь аврората Фрэнк Лонгботтом. На Северуса этот тёмноволосый вежливый аврор произвел на диво хорошее впечатление. Лонгботтом тщательно расспросил его обо всем, что произошло в тот день, и сверил его показания с показаниями Лили Эванс и Аннаса. Затем он решил осведомиться о врагах у молодого человека. Тот ответил кривой усмешкой. Молодой аврор уже готов был отпустить Снейпа, клятвенно заверяя, что приложит все усилия для поимки убийцы или убийц. Но тут внезапно в комнату вошел Глин Крейг и, кивнув молодому коллеге, без приглашения присел на краешек стола, нависая над Северусом.

— Мы с вами, похоже, никак не расстанемся.

Лонгботтом хотел было сказать что-то Глину, но тот отмахнулся от него:

— Успокойся, Фрэнк. Мне поручили подсобить тебе с расследованием. Я уже дважды имел дело с этим поразительным молодым человеком, которого, к твоему сведению, уже успели обвинить в массовом убийстве.

— Но Визенгамот оправдал его.

— Не суд, а Дамблдор, Фрэнк. Позволь заметить, что это разные вещи! И вот мой первый вопрос к вам, мистер Снейп. Где вы находились с четырех до семи часов вечера двадцать восьмого апреля?

— Он уже давал показания, — начал было Лонгботтом, но Крейг его снова прервал:

— Ничего, пусть повторит еще раз, я желаю послушать.

— Я работал до половины седьмого в магазине котлов. Можете спросить у его хозяина. Затем я отправился в бар «Дырявый котел», в гостинице при котором я проживаю. Там меня поджидала Лили Эванс, которая сообщила, что целитель Аннас прислал ей сообщение и порт-ключ. Сообщение от целителя гласило, что я должен поспешить к матери, которой стало хуже. Где-то около семи я был дома и обнаружил своих родителей мертвыми — вот и все. Что тут нужно пояснить? Что тут непонятного? Сколько еще раз мне нужно это повторять?! Может столько, сколько сотрудников в аврорате?! Чего вы от меня ждете? Чего хотите?! Может, чтобы я... я! сознался в том, что убил свою мать?! Этого вы хотите от меня?! Этого?!

Снейп чувствовал, как во время рассказа его отрешенность внезапно стала сменяться яростью, внутри него назревал взрыв. Ещё чуть-чуть, и он ударил бы по наглой, самодовольной роже этого Глина.

Но, видимо, сие намерение явственно отразилось на его собственном лице, так как Крейг поспешно пересел в кресло, располагавшееся у противоположной стены, и уже оттуда продолжал:

— Ну, вот видите, около семи, значит, теоретически, вы вполне могли их убить.

— Проверь мою палочку, идиот! — не выдержал Северус.

— Тише-тише, — заволновался Фрэнк, — мистер Снейп, не грубите старшему следователю аврората, мы понимаем ваше состояние, но все же…

— Не могли бы вы проверить мою палочку, аврор Лонгботтом, — максимально вежливо обратился уже к нему взвинченный Северус, — чтобы у старшего следователя аврората Крейга не возникало никаких необоснованных подозрений.

— Хорошо. Раз вы так настаиваете на проверке вашей палочки, то давайте действительно проверим её при свидетелях, чтобы не оставалось никаких неясностей. Приори Инкантатем, — произнёс Фрэнк заклинание, и из палочки посыпались желтые искры. — Вот видите, Глин, заклинание для излечения мелких ран.

— А ты уверен, что у него одна палочка?

— Глин, вы увлекаетесь. Кстати, какое второе дело вы вели в отношении мистера Снейпа?

— Об избиении.

— Вы кого-то избили? — в обращении Лонгботтома к Северусу сквозило искреннее удивление на грани разочарования.

— Нет.

— Если на вас недавно нападали, то это вполне может оказаться ниточкой к нашему делу! Вы запомнили лица нападавших? Может, знаете их имена?

— Я не видел их лиц, а имен они не называли.

— Мы проверим списки всех родственников погибших в той деревне.

— Обязательно, — ядовито заметил Крейг и прибавил:

— Вы можете идти Снейп, с вами свяжутся.

Снейп вышел из кабинета в полной уверенности, что всякие потуги молодого аврора Фрэнка Лонгботтома по раскрытию этого дела будут немедленно пресекаться его старшим товарищем. Почему — Северус немог ответить. Но для себя твердо решил докопаться до истины и одному провести расследование гибели родителей, уповая в деле правосудия только на себя и свою находчивость. Самым гадким во всей этой истории было то, что в глубине души Северус знал: погибни у него кто-то в той деревушке, и он бы точно также мстил поджигателю, правда, только поджигателю, а не его родным. Впрочем, что такое боль от потери близких парень теперь, увы, знал не понаслышке.

Похороны четы Снейпов состоялись через день на старом кладбище около фабрики. Пришли Аннас и Лили. Приехал и Винс. Вчетвером они отстояли панихиду. Северус все время молчал и отказался от предложения священника произнести речь. Он по-прежнему не мог разобраться в своем прошлом, в том что он чувствует сейчас.

К боли от потери матери примешивались тяжелые воспоминания о её жизни. Она любила и боялась отца, потакала ему во всем, прощала даже нелюбовь к собственному сыну. И это при том, что только в последние дни жизни он вел себя с ней по-человечески. На просьбу священника сказать пару слов об отце Снейп также тактично промолчал, вспомнив длинные витиеватые ругательства и подзатыльники, которыми дорогой родитель подчас награждал младшего сына. Особенно когда понял, что тот тоже маг, урод, как и обе его жены. Ирония судьбы: к нему, рьяному католику, всегда почему-то липла вся эта ведьмовская нечисть.

Северус мог припомнить, как отец читал ему какие-то книги, или играл с ним до первого в его жизни всплеска стихийной магии. После этого все пошло кувырком. Ребенком он не понимал, почему папа стал плохо к нему относиться. А мама все объясняла как-то сбивчиво и неясно. Она вроде как была рада, что он может творить чудеса: перекрашивать собранный для неё букет в её любимые цвета, заставлять летать ромашки, кружить по комнате залетевшие в окно листья, но всегда запрещала ему это делать при посторонних. Детство Снейпа прошло в мучительных попытках разгадать тайны взрослых. Результатами его раздумий были только тумаки, которыми его щедро одаривали старшие. Понимание происходящего пришло значительно позже.

Задумавшись, Северус не заметил, как к нему подошла Лили. Она ничего не сказала, только заглянула в глаза и пожала руку. Аннас напротив, выражал свое сочувствие в длинных витиеватых фразах. Впрочем, говорил он искренне и даже, не удержавшись, всучил Снейпу на лоскуте пергамента рецепт успокоительного собственного изобретения. Северус коротко поблагодарил доктора и однокурсницу за поддержку и распрощался с ними, изъявив желание побыть у могилы одному. Через минуту старое кладбище погрузилось в тишину, нарушаемую только неуместно жизнерадостным чириканьем воробьев, купающихся в луже.

— Ты думаешь, что все знаешь о своих родителях, не правда ли, брат? — Северус вздрогнул от неожиданности и обернулся:

— Что-то хочешь сказать мне, Винс?

— Пожалуй, сейчас для этого вполне подходящий момент. Я завтра уезжаю и перед отъездом хочу познакомить тебя с историей нашей семьи.

— Зачем тебе это?

— Ну, хотя бы для восстановления вселенской гармонии. Она для меня заключается в том, чтобы ты перестал презрительно коситься на имя нашего отца на этом камне.

— Я никого не презираю.

— Неужели?

— Винс, говори, что хотел, или уходи.

— Ой-ой-ой, как страшно. Слушай же сюда, мой грозный братец. Дело обстояло так. Много-много лет назад в одном старинном двухэтажном доме в Лондоне жил судья. Он был молод и весьма известен. Журналисты обожали писать о его войне против преступных банд и коррупции, о его пуританском образе жизни, о его безупречной семье. Смелые приговоры этого молодого служащего Фемиды заставляли людей верить в правосудие и охотно доверять свои проблемы властям. Молодой судья, вдыхая фимиам, щедро кадящий со страниц газет и из радиоприемников, чувствовал себя настоящим героем и наживал себе при этом немало врагов, абсолютно не заботясь, по зубам ли ему будет с ними справиться. Если кратко, жил он увлекательно и счастливо со своей молодой женой. И, как водится, ни о чем не подозревал, отправляясь на очередное заседание суда промозглым осенним вечером. Его жена осталась дома и, присев у окна, слушала радио, сочиняя письмо подруге. Внезапно слова диктора отвлекли её внимание. Ровный голос сообщал, что в Высокий Королевский Суд Лондона поступила жалоба на одного из судей. К немалому своему удивлению женщина услышала фамилию мужа. Решив, что ослушалась, она все же отложила в сторону ручку и нервно прошлась по комнате. Она пребывала в том состоянии, когда прекрасно понимаешь, что несчастье уже произошло, но смириться и поверить никак не можешь. А потому лихорадочно ищешь хоть что-то, что позволит иначе трактовать сложившуюся ситуацию. Два часа женщина не знала покоя, ожидая мужа из суда, а когда он возник на пороге её комнаты, то всё поняла без слов. Через месяц газеты написали, что бывший судья Тобиас Снейп и его жена покидают Лондон. Это было финалом громкого скандала, давшего обильную пищу газетным писакам.

Через месяц в маленьком домишке, в одном из городов нашей богом забытой провинции, у четы Снейпов родился сын. Его назвали Винсом. Миссис Снейп после рождения ребенка сильно разболелась. Доктора ничем не могли ей помочь, они даже не могли понять, в чем же заключается причина болезни. Было выдвинуто немало гипотез. Во время всех этих печальных событий за новорожденным ухаживала женщина из местных.

Но вот миссис Снейп пошла на поправку и объявила, что за сыном будет ухаживать сама. Муж поначалу возражал, ссылаясь на её слабое здоровье, но затем уступил. Однажды ребенок заболел… Врачи поставили страшный диагноз... Тобиас примчался с работы (он был единственным нотариусом в городе)… И с ужасом увидел, как его жена склоняется над детской кроваткой с палочкой в руках, водит ею по воздуху и что-то тихо бормочет. На все расспросы женщина сбивчиво, пряча глаза, отвечала, что просто пыталась развеселить ребенка. А на предложение выбросить странную палочку, заупрямилась и даже чуть не заплакала. Так бывший судья и честный католик с ужасом узнал, что все это время был женат на ведьме. В доме произошел скандал. И это было только начало.

Однажды миссис Снейп, гуляя с сыном по городу, увидела мужа беседующим с той няней. Через день она снова увидела их вместе. Муж проигнорировал её расспросы. Жене все стало ясно. Семейную жизнь четы Снейпов отныне наполняли только скандалы, взаимные упреки и слезы. Их сыну было четыре года, и он с испугом наблюдал за ссорой родителей, за тем, как его мать, услышав от отца непонятное слово «развод», выбежала на улицу, громко хлопнув дверью. Малыш побежал к окну и вскарабкался на подоконник, чтобы посмотреть, куда так спешит его мама…

Винс внезапно прервал свой рассказ, его молчание затянулось на несколько секунд. Продолжил он свое повествование необычным для него глухим голосом:

— Я как сейчас помню красный платок, который она набросила на простенькое белое домашнее платье… Он так красиво развивался за её плечами, напоминая мантию сказочной королевы с картинки из моей первой книжки. Она выбежала на дорогу. Я зачарованно смотрел на её платок и волосы. Как вдруг черная тень смела и платок и маму, раздался визг тормозов. Он был оглушающим.

Я... плохо помню голос матери. Детские воспоминания почти не сохранили его. Зато этот визг тормозных колодок мне, боюсь, никогда уже не забыть. Я видел из окна, как на дорогу выскочил отец без пиджака, в одной рубашке и исчез в конце улицы. Несколько минут перед нашим домом никого не было, и я начал воображать, как тихонько спущусь с подоконника, затем вниз по лестнице, впервые открою сам замок на входной двери и пойду вслед за мамой. А потом я увидел, как её несут на растянутой простыне. Платка не было, а на платье была широкая темная полоса и красные пятна. Я, помню, страшно удивился. Ведь у мамы не было никакого белого платья с красными пятнами. Затем я услышал, как дверь в мою комнату заперли. Вечером мне сказали, что мама уехала… но я сразу же понял, что это значит. Отец через месяц женился на твоей матушке, моей няне. Ещё через год после твоего рождения, узнал, что она тоже ведьма. Всё повторилось. Он начал пить, пропускать работу. Вскорости в городе появился новый нотариус.

— Зачем ты рассказываешь мне все это, Винс? Что ты хочешь этим сказать?

— Хочу, чтобы ты понял, кто в этой могиле действительно достоин презрения, хочу, чтобы ты понял, кем на самом деле была твоя мать.

— И кем же? — ледяным тоном спросил Северус, доставая палочку.

— А ты как думаешь, братец? Конечно же…

Договорить Винс не успел — в него полетело заклятье. Впрочем, он оказался искусным дуэлянтом. Всё же Дурмштранг ни для кого не проходит даром. Ударная волна разбила памятник позади него, ничуть не задев самого Винса, который успел выхватить свою палочку и нацелить её на брата.

Ответный удар Северус сумел отразить с помощью Протего и тут же послал Сектумсемптру. Брат уклонился, насколько позволяло расстояние между памятниками в том месте, где он стоял. Заклятье ударило в руку. На рукаве тут же проступило бурое пятно и начало медленно разрастаться. Вид собственной крови вызвал у Винса прилив бешенной ярости. Ему хотелось убить брата, стереть его в порошок, сделать все, чтобы тот осознал… Что именно должен был осознать Северус Винс и сам не знал… И вряд ли понимал, что бросает в брата Аваду. Тот метнулся к одному из старинных склепов, но поскользнулся на мокрых листьях и грузно завалился на низенький памятник. Зеленый луч пролетел в дюймах десяти от его головы. В узком проходе между могилами, предпринимая неуклюжие попытки подняться, Северус чувствовал себя обреченным. Совсем, как два года назад у озера после сдачи СОВ. Брат не спеша подошел к нему, нервно улыбаясь, его руки дрожали. Северус поднял палочку не испытывая большой уверенности, что сможет отразить следующее заклятье. Но Винс вдруг спрятал свою в карман. Северус не преминул воспользоваться случаем, и, цепляясь за мраморного, покрытого мхом, грустного ангела поднялся на ноги и оглянулся. По дорожке к ним спешили Лили и Аннас. Винс тихо выругался.

— Что здесь произошло, молодые люди? — спросил целитель.

— Подумали, что увидели инфернала, — ответил Винс

— Северус? — Лили очевидно не спешила верить старшему из братьев Снейп.

— Все так и было.

— Неплохая версия для авроров, — холодно сказал Аннас. — Вон они, идут сюда.

Впрочем, авроры поверили в инфернала. Оказывается, два года назад здесь уже проводилась охота на этих тварей. Выразив сочувствие братьям, авроры отпустили их домой.

Лили и Аннас вызвались сопроводить молодых людей, промолчавших всю дорогу от кладбища до Паучьего тупика. Возле дома их поджидал нотариус. От него присутствующие узнали, что согласно особой воле усопшего главы семейства завещание должно было быть оглашено до срока. Дом доставался миссис Снейп и Винсу, но в случае смерти жены усопшего, её доля также переходила Винсу. Северус, таким образом, неожиданно для себя оказался на улице. Лили шепнула ему, что можно попытаться судиться, но Снейп чувствовал, что не потянет суд ни морально, ни материально. Он решил снова податься в Лондон.

Десятого августа 196* года на одной из узеньких улочек, отходящих от Косого переулка, можно было наблюдать прелюбопытнейшую картину. По вымощенной продолговатым булыжником мостовой шли двое. Расстояние между ними составляло не более тридцати футов. Видимо, именно это обстоятельство и являлось причиной сильного беспокойства, проявляемого идущим впереди господином в темно-зеленой мантии, странным образом сочетающейся с маггловской фетровой шляпой. Этот невысокий и на вид тщедушный человек все время бросал беглые взгляды на витрины немногочисленных магазинов, в прозрачных стеклах которых он, судя по всему, пытался разглядеть отражение шедшего позади высокого мужчины в длинном маггловском пальто, одетом исключительно из-за капризов прохладного грозового августа.

Уже десять минут этот то ли маг, то ли маггл упрямо следовал в том же направлении, что и господин в мантии, не отставая ни на шаг и легкомысленно насвистывая себе под нос. Но вот, бросив взгляд на зеркальную арку у входа в очередной магазинчик, счастливый владелец ультрамодной фетровой шляпы увидел своего преследователя уже на расстоянии где-то пятидесяти футов от своей скромной персоны, остановившегося прямо посреди пустынного тротуара. Остановка была вызвана тем, что этот странный господин в данный момент неторопливо раскуривал прямую тонкую трубку, искусно пуская вверх идеальные колечки дыма, поднимающиеся строго одно за другим в безоблачное небо. Наблюдающий за ним маг невольно увлекся неспешностью и некоторой торжественностью данного процесса курения. Когда же он, наконец, спохватился и вспомнил о своем приступе паранойи, о запланированной через полчаса встрече, то поспешно отвернулся от зеркальной арки и… Тут же замер на месте, а затем несмело отступил на пару шагов назад.

Искусный курильщик стоял прямо перед ним. Наш маг с испугом воззрился на него. Но чем дольше он всматривался в своего преследователя, тем больше ему казалось, что черты лица этого человека странным образом постоянно меняются. Вот, например, нос. Можно было поклясться чем угодно, что несколько секунд назад он был прямым, а сейчас стал коротким и расплющенным. То же самое происходило и с бровями, губами, глазами, подбородком. Лицо менялось самым произвольным образом. И наблюдать за этим можно было сколь угодно долго… Если бы курильщик не выпустил кончик трубки изо рта для того, чтобы тихо, почти неслышно сказать: «Акцио, палочка». Но ничего не произошло. Хозяин зеленой мантии, неожиданно для своего противника, оказался опытным магом, умеющим обезопасить свои карманы от магических ухищрений, и в следующее мгновение уже был готов к отражению атаки, крепко сжимая волшебную палочку в левой руке.

— Но-но! Не балуй, Каллидум! Думаю, ты знаешь, кто я, — заметил обладатель трубки, отходя на несколько шагов назад.

— Прекрасно, — заверил его владелец фетровой шляпы. — Кто еще станет так фокусничать со своей внешностью?

— Согласись наши «фокусы» не только эффектны, но и эффективны.

— Возможно, но мы тоже кое-что умеем.

С этими словами Каллидум закатал рукав мантии и коснулся кончиком палочки уродливого изображения черепа со змеей. Его противник неторопливо отступил на середину мостовой, осматриваясь по сторонам. Вот по улице словно прошелся ветер, принеся с собой сухой шелест легкой ткани. На булыжной мостовой стояло уже не двое, а много больше людей. Они были одеты в черные длинные плащи, их лица скрывали устрашающего вида маски. Очевидно, эти маги должны были являть собою до дрожи мрачную картину. Так бы и было, если бы вокруг царила ночь или, на худой конец, разразилась страшная гроза, испещрив небо десятками молний. Но на небе господствовало веселое беспечное августовское солнце, щедро поливающее Лондон пекущим жизнерадостным светом.

— Вам не жарко, господа? Мне, если честно, немного жарковато, — заметил обладатель странного лица, расстегивая свой маггловский плащ. Пока он говорил, люди в мантиях успели взять его в круг, начавший постепенно сужаться. Следующее движение окруженного любой магглорожденный сравнил бы по молниеносности и неуловимости с движениями героя популярного в том году фильма Серджо Леоне. За секунду сковывающий движения плащ оказался на земле, а в левой руке его владельца белым огнем сверкнуло небольшое овальное зеркало. Один из магов в круге неуверенно метнул заклятье в обладателя этой изящной вещицы. Небольшой наклон кисти — и зеленый луч, отразившись от блестящей поверхности, полетел назад.

В круге возникла прореха. Владелец зеркала не преминул этим воспользоваться. Он рванулся к просвету, предусмотрительно наложив на себя Протего, еле-еле сдерживавшее проклятья противников, довольно быстро опомнившихся от замешательства. У него были все шансы выскочить из западни. Он даже сумел за несколько секунд с помощью зеркала расширить прореху в круге, отправив на землю еще нескольких магов.

Внезапно, когда все противники остались вроде бы позади, один из самых обычных муравьев на мостовой перед ним обернулся в Каллидума, который, не медля, выхватил из-под мантии маленький пузырек и плеснул его содержимым в глаза противнику. Почти улизнувший было маг остановился, рефлекторно вскинув правую руку, защищая лицо. Жидкость бурого цвета мгновенно прожгла тонкую ткань рубахи и жадно въелась в кожу, источая легкий белесый дымок. Пострадавшая рука сразу же онемела, пальцы скрутила судорога, и тонкая, из светлого дерева, волшебная палочка оказалась на земле. Тем временем круг снова сомкнулся, отрезая своей жертве пути к спасению.

Напротив окруженного встал Каллидум и без предупреждения начал дуэль ступефаем. Заклятье было отражено зеркалом, а его сила направлена в одного из магов в круге. Так же был отражен круциатус — и улочка разразилась надсадными воплями метавшегося по мостовой клубка черной одежды, в котором с трудом можно было различить очертания человеческого тела. После этого остальные маги догадались, наконец, вести себя осторожнее и нападать сзади, тем самым удерживая своего противника в состоянии глухой обороны, не давая ни единой возможности атаковать. Каллидум же тем временем нападал все жестче, мешая простейшие заклятья с древними заклинаниями на кельтском, отчего первые заметно усиливались и приобретали непредсказуемые свойства.

Через десять минут владелец зеркала начал уставать. Отраженные заклятья уже не возвращались к Пожирателям, а уходили под острыми углами в мостовую, из которой то и дело выскакивали булыжники, рассыпались в прах или перекрашивались в причудливые цвета. Схватка затягивалась. Сколь сильным и умелым дуэлянтом не был маг в центре круга, ему уже стало ясно, что сегодняшняя небрежность в оценке сил противника вполне может стоить жизни. Уличив момент, он оглядел улочку. Вокруг не было ни души, да и кто из здравомыслящих волшебников придет ему сейчас на помощь. Аппарировать также не представлялось возможным: его противники обеспечили себе надежную защиту от неожиданных визитов аврората. В запасе остался только один простенький, но испытанный временем фокус. Мгновение — и посреди круга темных магов сидел самый обычный лис, усталый и с облезшей шкурой. В него полетели заклятья, но попробуй попади в проворное тощее существо. Несколько секунд беспорядочной чехарды, при взгляде на которую у случайного прохожего вполне могло сложиться впечатление, что некая похоронная процессия потеряла что-то или кого-то и теперь разыскивает пропажу по всей мостовой. Но вот один из магов взвыл от боли, схватившись за лодыжку, а маленький лис припустил вниз по улице, стремясь к повороту от которого его отделяло не более сотни футов. Всего какой-то десяток секунд, и он был бы спасен… но, свернув с улицы, лис оказался в тупике среди старых, с облупленными стенами, давно оставленных жильцами домов.

Анимаг начал лихорадочно оглядываться в поисках какого-нибудь укрытия. Но тут одна из дверей позади него открылась, его самого бесцеремонно ухватили за загривок и втянули в темное пыльное помещение, где лис тут же юркнул в неприметный угол. Из своего укрытия маг видел входную дверь и мог в случае чего сбежать от своего спасителя через небольшой пролом в стене. Сам спаситель оказался солидарен с ним и также поспешил спрятаться за симпатичным зеркальным столиком, который вполне мог составить реквизит фокусника благодаря своей хитрой ножке из зеркал, отражающих паркет перед ней, создавая при этом иллюзию, что за ней ничего нет.

Сквозь щели в дверном проеме было видно, как маги в плащах обыскивают тупик. Действовали они методично и не торопясь. Лис бросил косой взгляд желтоватых глаз на спасшего его человека. Это был парень лет шестнадцати-семнадцати, худой и угловатый, на вид явно нездоровый, с черными глазами, неприятный взгляд которых анимаг уже успел не раз почувствовать на себе.

В какой-то момент старая входная дверь жалобно скрипнула и двое в уродливых масках вошли внутрь, оглядываясь по сторонам. Один из них произнес: «Гомениум ревелио!» Анимаг замер, готовясь к очередной схватке. Но поисковый луч прошелся по комнате и вылетел в разбитое окно, так ни на кого и не указав. Лис в который раз пристально оглядел молодого человека. Тот держал в руках палочку и, не отрываясь, наблюдал за незваными гостями. Те прошли в соседнюю комнату, где провели не более минуты, и затем покинули дом видимо в полной уверенности, что он пуст. Вскоре после их ухода анимаг с облегчением увидел в щель у двери, как тупик вновь становится безлюдным и всеми забытым местом. Молодой человек вышел из укрытия первым. Лис последовал за ним, мягко ступая лапами по паркету и, на всякий случай, стараясь производить как можно меньше шума. Ему не хотелось отказываться от лисьей шкуры, но правая передняя лапа начала сильно болеть и подгибаться. Волей-неволей пришлось обращаться в человека перед этим странным, скрестившим на груди руки парнем. Некоторое время они молча оглядывали друг друга, не пряча палочки. Бывший лис решил первым нарушить воцарившуюся тишину:

— А ты вовремя меня спрятал. Еще несколько секунд и пришлось бы немало побегать по округе, избавляясь от пристального внимания этих милых людей.

Парень усмехнулся:

— Мне понравился ваш стиль ведения дуэли. Кстати, симпатичное зеркальце.

— А ты видел бой на улице?

— Дом, в котором мы стоим, сообщается с домом на углу, окна которого открывают вид на всю улицу. Так что... да, я видел весь ваш бой.

— Спасибо, что помог ускользнуть. Чем я могу помочь тебе взамен?

— Взамен?

— Только не надо убеждать меня в том, что ты прирожденный альтруист.

— Не верите в альтруизм? — усмехнулся молодой человек.

— Верю. Но не думаю, что он часто встречается. И уж точно не с моим сегодняшним везением.

— На мой взгляд, вы неплохо выпутались из этой передряги. А что до моего вознаграждения… У меня с господами Пожирателями свои немаленькие счеты. А враг моего врага…

— Неплохой взгляд на вещи. Ничего так замена альтруизму.

— Рад, что понравилась.

— Можно узнать твоё имя?

— На кой черт вам оно?

— Мне было бы интересно знать, кто меня спас.

— Меня зовут Северус. Надеюсь, фамилия не обязательна?

— Хорошо. Пусть будет просто Северус... Кстати! Твое имя и внешность навели меня на мысль о том, как я могу тебе помочь.

— И как же?

— Информация в счёт уплаты долга жизни. Так тебя устроит?

— Хм, пожалуй. Но только если это действительно стоящая информация.

— Это ведь тебя избили недалеко от Квитстрит, не так ли? Нападавших было трое. Они затащили тебя в просвет между домами… Что было дальше, напомнить?

— Не стоит. Значит, господин в пальто, доставивший меня в больницу... это вы? Так тем более мы квиты.

— И тебе совсем не интересно расквитаться еще и с врагами?

— Сначала надо их найти.

— Они так сильно прячутся?

— Я вообще не знаю, кто они.

— А как все произошло, ты хорошо помнишь?

— Ну, память они у меня, слава Мерлину, не отшибли.

— Хорошо. В этом доме можно свободно говорить?

— Можно. Тут никто не живет, да и поблизости редко кого встретишь.

— А что это за дома? Никогда не думал, что кто-то может покинуть такую уютную комнату с прекрасной антикварной мебелью и бронзовыми фигурками над громадным камином. Здесь довольно мило… вот только уборка не помешает.

— Говорят, эти милые дома, помнящие еще королеву Елизавету Тюдор — проклятые. Опасности для своих жителей они не представляют, но вот волшебство в этих стенах не всегда срабатывает. То есть магглам или сквибам тут самое место жить, а вот магам — достаточно проблематично.

— А ты?..

— А что я? Послушайте меня! Я не знаю, почему вы так стремитесь мне предложить свою помощь! Но хочу еще раз отметить, что со своими проблемами я как-нибудь и сам справлюсь. Так что давайте прощаться.

— Никак не могу понять. То ли ты боишься чего-то, то ли просто не очень любезен. И то и другое отнюдь не способствует заведению полезных связей и знакомств…

— А вы, стало быть, из класса полезных знакомых...

— Возможно, мы вполне можем помочь друг другу. Я помогу тебе с местью, ты мне с одним делом. А там посмотрим.

— Каким еще делом?

— Ты хорошо знаешь магический Лондон?

— Неплохо.

— А тебе знакомы кварталы поблизости от этого места?

— Более чем.

— Тогда ты должен знать, не проживает ли где-нибудь по соседству специалист по зельеварению.

— Ну-у, я бы не сказал, что это специалист. Есть тут один человек, выдающий себя за непревзойденного мастера-зельевара, да вот только в настоящем зельеварении он ни черта не смыслит и показухи у него на порядок больше, чем дела.

— А ты сам как... разбираешься в зельях?

— Кое-что я понимаю. А вам нужен зельевар?

— Возможно. Но для начала мне нужен человек, который бы помог при случае определить нужный состав среди множества прочих. Работа, разумеется, за вознаграждение, — и анимаг хитро взглянул на молодого человека. Северус нервно облизал губы:

— Я мог бы попробовать. Все зависит от того, что вам требуется.

— Этот человек, выдающий себя за зельевара, знает тебя?

— Ну не то чтобы знает, — замялся Северус. — Я просился к нему на работу.

— Вот как? Проситься к тому, кого считаешь хуже себя...

— Он вообще не специалист.

— Тем более, зачем тебе нужно было проситься к нему в подручные?

— Не задаёте ли вы слишком много вопросов?

— И заплачу за это более чем щедро. Ведь ты нуждаешься в деньгах? Не так ли, Северус?.. Хорошо. Я не хотел задеть тебя, но мне действительно надо знать некоторые аспекты твоих отношений с миром зельеварения и Пожирателями.

— В мире зельеварения я никто, недоучка. А с Пожирателями у меня свои счеты. Этого хватит?

— Тебя хорошо знают в лицо зельевары и приспешники Лорда?

— Не все. Но да, знают. Вообще-то, вы могли бы почитать "Пророк" за апрель и сами все узнать.

— Хочешь сказать, что у тебя проблемы с репутацией?

— Почему вы сразу предположили именно это?

— Хм... может быть потому, что именно такое впечатление ты производишь?

— Да, у меня проблемы. И проблемы — это еще мягко сказано.

— Это, в сущности, нам не помешает. Скажи-ка, Северус... Ты мог бы описать мое лицо?

— Нет. Определенно нет. Оно все время меняется. Причем изменения происходят как-то незаметно. Думаю, ни один художник не взялся бы за ваш портрет.

— Это уж точно.

— И вы хотите то же проделать с моей внешностью?

— Возможно... А этот зельевар-неумеха... да ещё и с амбициями... Он отказал тебе из-за твоей репутации?

— Нет, он принципиально не берёт учеников. Иначе его давно бы вывели на чистую воду.

— Это несколько осложняет дело. В данной ситуации выдавать тебя за перспективного юношу, идеального ученика не имеет смысла. Значит, нам надо поторопиться. Ну что, ты готов поучаствовать в сомнительном деле?

— Насколько сомнительном?

— Я изменю тебе внешность. Мы под видом заказчика и его консультанта придём к твоему зельевару. На месте ты должен будешь понять, что такого уникального может быть у этого человека, что способно заинтересовать Пожирателей смерти.

— То есть мы сами не знаем, что нам надо. Интересненькое задание.

— А кто сказал, что будет скучно? Ладно, время поджимает. У Каллидума итак фора перед нами. Так что поспешим. Стой смирно. Сейчас тебя даже родная мать не узнает. Вот так. Теперь ты готов. Кстати, у меня к тебе вопрос. Мне на руку плеснули бурой жидкостью, последствия ты видишь. Как думаешь, что это может быть?

— Похоже на Вдовьи слезы — довольно старое зелье, как можно судить из названия. Магией вы ожоги от него не уберете. Тут нужен Заживляющий бальзам, который, в принципе, можно купить в любой аптеке. Правда, надо учесть, что состав зелья мог быть модифицирован зельеваром, его приготовившим. Тогда придется соответственно модифицировать противоядие.

— Займемся этим вечером. Сейчас времени на это у нас нет.

Северус пожал плечами:

— Как знаете. Решать в итоге вам… но рука будет болеть все сильнее.

— Не будет, — и анимаг помахал перед Снейпом маленькой фляжкой, источающей запах, подозрительно похожий на запах виски.

Мастер Швиндлер довольно взирал то на пустое место на полке перед ним, то на свой потолстевший кошель, когда старенький уж, трансфигурированный не очень умело в очковую кобру с капюшоном, известил сиплым шипением о приближении новых посетителей. Швиндлер поспешил сразу же скрыться в соседней комнате, где с помощью нехитрой системы из двух зеркал можно было незаметно подглядеть за гостями. В дверь негромко постучали, затем дернули ручку и вошли. Их было двое. Тот, что постарше, видимо очень респектабельный господин… Солидная темно-синяя мантия из дорогой ткани, пенсне в тонкой серебряной оправе, трость с массивным набалдашником, сразу видно — аристократия. По сравнению с ним его спутник выглядел более чем серо и явно был подчиненным. Об этом явственно говорили новый, но уже потертый портфель, серая мантия в светлую полоску и дешёвые ботинки. Эти двое магов наверняка пришли к лже-мастеру зельеварения за выполнением какой-то неудобной или невыполнимой для официальной науки зельеварения просьбой. Швиндлер понаблюдал за ними с минуту, прежде чем явить посетителям все свое великолепие.

Северус и его странный работодатель уже с минуту переминались с ноги на ногу в маленьком душном помещении, перенасыщенном черепами всевозможных форм и размеров, баночками с заспиртованными чудищами, большинство из которых наверняка были изготовлены мастером Пинсом в маленьком подвале на углу Лютного переулка, и прочим разным хламом. Одну из стен комнаты занимал стеллаж, на котором сверкала всеми цветами радуги и их всевозможными оттенками многочисленная армия пузырьков с зельями. Едва переступив порог, анимаг, так и не соизволивший назвать свое имя, ткнул Северуса в бок и шепнул, что за ними наблюдают, незаметно указав на зеркало в углу комнаты. Снейп тут же придал своему лицу как можно более равнодушное выражение. Прошло примерно с полминуты. Северус решил, что нет ничего зазорного в том, чтобы приглашенный эксперт по зельям из материковой Европы, каковым он был по придуманной наспех легенде своего спутника, решит обозреть зелья своего британского коллеги. Он как раз заметил свободное место на одной из полок пониже, как почувствовал чье-то приближение. Сначала анимаг и его помощник услышали легкий шелест ткани. Затем дрогнул занавес из длинных нитей с нанизанными на них бусинами всевозможных форм и цветов, отгораживающий приемную от какого-то таинственного помещения. И вот, наконец, простирая к ним руки, полностью скрытые в ниспадающем фиолетовом шелке рукавов некоего то ли плаща, то ли мантии, к ним вышел хозяин лавки. Его внешность вполне подходила к обстановке: удлиненный, почти лошадиный череп обтянут смугловатой кожей, лишенной волосяного покрова (надо думать в ходе какого-нибудь научно-магического эксперимента), на него нахлобучен белоснежный тюрбан с заколкой из фальшивых бриллиантов и пером неизвестной науке птицы. В довершение образа мастер Швиндлер постарался придать своему лицу выражение загадочности и величия. Получилось, правда, как у актера любительской труппы, но мастера это нисколько не расстроило.

— Что привело вас ко мне, господа? — почти нараспев спросил он, постоянно переводя взгляд с одного посетителя на другого.

— Некоторая проблема, уважаемый мастер, э-э… деликатного свойства, если вы понимаете? — начал солидный господин в дорогой мантии.

Швиндлер тут же расплылся в улыбке, давая потенциальному заказчику понять, что уж что-что, а деликатные проблемы он понимает лучше других.

— Тут такое дело, — тем временем продолжал этот самый потенциальный заказчик, нервно протирая идеально прозрачные стекла пенсне белоснежным батистовым платком, по обыкновению всех таких приличных господ, начав тянуть время прежде чем перейти к сути. Швиндлер терпеливо ждал и улыбался — пусть человек пообвыкнет и успокоится.

— Может вам налить чего-нибудь? Огневиски, например, — елейным голосом предложил зельевар.

— Нет, спасибо.

— Тогда может вашему спутнику?

Хмурый тип в дешевой мантии решительно замотал головой. Его хозяин, тем временем, наконец, решился изложить свою просьбу:

— У меня есть дочь, — начал он. — Она влюбилась в маггла. Вы понимаете, что это значит?

Швиндлер придал своему лицу строгое осуждающее выражение и кивнул.

— Она собирается замуж за него и отвергает все предложенные мною блестящие партии!

Швиндлер добавил лицу выражение ужаса и недоумения по поводу такой несказанной глупости.

— Я пожилой человек… В мои годы довольно тяжело пережить подобное расстройство. За всю свою жизнь я не знал столь огромного разочарования… ну разве что, когда посадили Гриндевальда. Если у вас есть дети, то вы поймёте меня. Вы поймете, что значит единственная дочь — гордость семьи, любимица стареющего отца, потомок древнего Рода! Как больно осознавать, что теперь её будущее под угрозой. Как и репутация всего нашего дома из-за появления какого-то несчастного прощелыги! Я даже порой думаю… как же хорошо, что жена не дожила до такого позора!

Швиндлер горестно помотал головой, вздохом выражая вселенскую скорбь по бедным родителям беспутных молодых девиц.

— Вы можете помочь? — устало спросил несчастный отец.

— Отравить жениха? — деловито осведомился зельевар.

— Нет, Мерлин, нет! Как вы можете такое предлагать мне, мастер?! Приготовьте какое-нибудь зелье для этой глупой девчонки или её болвана-возлюбленного, чтобы они позабыли друг друга или стали противны друг другу… Ну, что-то в этом роде. Есть же зелья, вызывающие любовь, значит должны быть и обратного действия.

— Ах, это... Конечно, без проблем. Приходите через неделю, и ваша дочь обретет разум. Я сварю для неё прекрасное зелье Любовного забвения. Рецепт достался мне от деда. Говорят, его придумала, сварила и записала сама Моргана, когда потеряла голову от любви к какому-то сквибу-рыцарю.

— Я буду безмерно вам благодарен, мастер.

— Таки зачем безмерно… всего-то пятьдесят галлеонов. А если хотите женить свою дочь на ком-то конкретно, то у меня есть зелье и на этот случай.

— Возможно, если всё получится с моим первым заказом, я подумаю и над вторым. Но есть одна оговорка.

Оживленное выражение лица Швиндлера в мгновение стало настороженным.

— Мой эксперт будет следить за вашей работой. Поймите меня правильно, мастер! Я пожилой человек, у меня одна-единственная дочь — наследница древнего Рода, моя гордость, моя умница. Надеюсь, что сердцем вы меня понимаете.

Швиндлер перевел помрачневший взгляд на человека в серой мантии с отчего-то начавшей раздражать его светлой полоской. Тот кивнул зельевару, зловеще улыбаясь.

— Он не будет вас беспокоить, — принялся заверять его любящий отец.

— Ваш эксперт не может быть здесь всю неделю, пока я буду работать.

— А это и не требуется. Вы сейчас ему покажете лабораторию и расскажете, что будете делать и как.

— У меня секретный рецепт.

— Ничего, герр Гласс даст вам при необходимости Непреложный обет о неразглашении ваших тайн. Также он посетит вас еще раз или два. Само собой разумеется, что он протестирует уже готовое зелье.

— Боюсь, я не смогу принять ваше предложение на таких условиях.

— Милейший мастер, сто.

— Что сто?

— Сто галлеонов за беспокойство.

— Двести.

— Сто двадцать пять.

— Сто семьдесят пять.

— Сто пятьдесят.

— По рукам.

— По рукам.

— Пройдемте, герр Гласс, а вы, мистер…

— Не надо имен. Я, если не возражаете, пройду с вами.

— Хорошо, — пробормотал уставший от спора Швиндлер. Он уже начал про себя проклинать свою жадность. Как ему теперь выкручиваться из создавшейся ситуации? Как можно будет обдурить проклятого эксперта и выдать успокоительное за чудодейственное средство от любви?

Стоило эксперту переступить порог лаборатории, как он тут же начал шастать по всем закоулкам, внимательно изучая содержимое многочисленных полочек и исподтишка пытаясь заглянуть в ящики. Швиндлеру, стесненному присутствием заказчика, оставалось только вежливо шипеть на неприятного гостя на манер собственного ужа. Возмутительный досмотр личного имущества мастера зельеварения занял несколько минут. Наконец эксперт соизволил объявить, что он готов выслушать рецепт зелья и принести все нужные клятвы. Швиндлер попросил господина в синей мантии быть свидетелем. При произнесении клятвы зельевар схитрил и заставил этого надутого фрица невольно поклясться ещё и в том, что он никогда не будет говорить о мастере Швиндлере и его работе, кроме как во время исполнения текущего заказа и только с самим заказчиком. Затем зельевар с заговорщицким видом подал эксперту свиток с рецептом.

— Но это же успокоительное?! — чуть было не ляпнул Северус, оторвав взгляд от пергамента, но вовремя заметил лукавую улыбку своего спутника.

— Gut, — как можно тверже сказал Снейп.

— Ну, вот и отлично, — широко улыбнулся анимаг. — Пойдемте, герр Гласс. Не будем мешать мастеру, ведь в его руках сердце и будущее моей дочери.

Просветлевший зельевар кивнул на прощанье, пожав руку даже этому балбесу-эксперту. Редко Швиндлеру приходилось встречать зельеваров, мастерство которых было гораздо ниже его собственного. В этом плане Гласс был настоящей находкой, и поэтому его завтрашний визит мало беспокоил Швиндлера.

Сам же эксперт и его наниматель тем временем возвращались назад в дом, надежно укрывший их сегодня от Пожирателей.

— Как тебе его лаборатория? — спросил анимаг своего спутника, едва они закрыли входную дверь.

— Ничего особенного в ней нет. По крайней мере в той её части, что я успел обследовать. Кстати. Спасибо за то, что отвлекали этого мошенника во время моего своеобразного обыска.

— У нас одна цель, так что благодарить тут особо не за что. А в сундук за его столом ты заглядывал?

— Нет, он же тогда взвился на меня так, будто это ящик Пандоры!

— Надо бы открыть сей ящичек и посмотреть, что за черти там живут.

— Я постараюсь завтра. Может, придем вместе? Вы будете отвлекать, я буду шарить по полкам.

— Возможно… а возможно у меня получится устроить всё даже лучше. Давай договоримся вот как. Завтра в десять часов встретимся возле его дома. Вроде бы рядом какой-то магазин с названием… что-то вроде «Ручные крысы от Вильгельма».

— Да, есть там такой.

— Вот в нем внутри и встретимся. Договорились?

— Да, но вот только что будет с моей внешностью завтра?

— Ты имеешь в виду хватит ли действия заклятья на двое суток? Хватит, не беспокойся.

— Что ж, тогда до встречи завтра.

— До встречи, Северус.

Через час среди посетителей «Дырявого котла» опытный взгляд смог бы подметить довольно странную даже для этого места парочку: он — солидных лет господин с абсолютно незапоминающимся лицом и в модном маггловском пальто, она — невысокая женщина с черными волосами, собранными в хвост, и (о ужас и позор!) маггловском брючном костюме. Говорили они тихо, хоть и не производили впечатления людей, которые что-либо скрывают. Более всего они походили на коллег по работе, знающих друг друга сто лет и в данную минуту перемалывающие косточки какому-то сослуживцу или начальнику, а может обсуждающие очередную проблему по службе. Если бы кто-то в зале действительно задался целью подслушать их и сумел при этом преодолеть хитрую модификацию Силенцио, то услышал бы, как женщина спрашивает своего спутника:

— Ты действительно считаешь, что Волдеморт обратился за помощью к прохиндею?

— Как только мы вышли от этого Швиндлера, парень не утерпел и принялся объяснять мне, что зелья от любви не существует, а есть только какой-то рецепт, обещающий максимум — отвращение от жениха или невесты в течение трех дней, а дальше — все как было. Так что, выходит, Волдеморт действительно обратился к мошеннику.

— Nigrum cor, вот что за зелье имел в виду твой парень, — задумчиво пробормотала женщина, — и кстати, кто он?

— Тот, которого мы спасли тогда в апреле.

— Да, помню. Он, кстати, обвинялся в массовом убийстве магглов в какой-то деревне. Перечитай местные газеты за март-апрель.

— Убийстве? Интересно.

— Ты не знал этого?

— Нет, но он также отослал меня к "Пророку". Его признали виновным?

— Нет, напротив, оправдали. Но это не важно. Все равно по окончании этого дела нам придется стереть ему память, что, кстати, для него же будет лучше.

— Послушай меня, Веда. Что действительно будет лучше, так это тебе завтра пойти к Швиндлеру вместо меня. Ты, как потенциальная заказчица, могла бы отвлечь зельевара, пока Северус обшарит до конца все углы его лаборатории, да и в зельях ты признанная дока.

— План достаточно неплох. Но ты не знаешь, на чьей стороне мальчишка. Может, нас просто водят за нос. Мне не понравилось, как нас вынудили утром разделиться, и как Каллидум распознал слежку за собой.

— Мы были беспечны, слишком даже, надо признать. Одним словом, мы стареем и теряем хватку, Веда.

Женщина передернула плечами:

— Возможно. Но это не исключает того, что мальчишка может быть Пожирателем. Мы не можем положиться на него. Он может просто сбивать нас со следа.

— Давай посмотрим, что будет завтра. Сколько раз жизнь сама разъясняла наши сомнения.

— Не так уж и много, между прочим. Но ты прав. В нашем случае утро вечера мудренее.

В десять часов утра Северус вошел под робкий звон колокольчика над входной дверью в магазин ручных крыс. За прилавком стоял сам Вильгельм, основатель и хозяин этого заведения, расхваливая какой-то женщине и её сыну свой товар.

— Умнейшие животные, умнейшие. Отлично дрессируются, предсказывают погоду, обладают абстрактным мышлением, могут распознавать яды, имеют потрясающую интуицию. Ну где вы еще найдете столь многофункционального домашнего питомца? — распинался он, поглаживая тощее существо с длинным хвостом.

Снейп прошелся вдоль клеток, делая вид, что внимательно разглядывает грызунов. Прошло пять минут, но вчерашний знакомый так и не объявился. Еще через пять минут, освободившийся хозяин магазина начал настойчиво предлагать помощь в выборе «умнейшего животного» единственному своему посетителю. Северусу ничего не оставалось, как переходить за господином Вильгельмом от клетки к клетке, эхом повторяя комплементы их обитателям. Так прошло еще десять минут, но колокольчик над дверью так и не зазвенел. Клетки кончились, как и вопросы, которыми Снейп пытался тянуть время. Ему ничего не оставалось, как распрощаться с хозяином магазина, обещая подумать над приобретением правильного ручного зверька.

Выйдя на улицу, Северус нырнул в подмеченную еще вчера низенькую подворотню почти напротив окон Швиндлера. Там он простоял где-то около получаса, пока гулкое эхо, наконец, не донесло до него звуки приближающихся шагов. Устав от ожидания, Снейп поспешил к выходу на улицу и уже практически покинул свое укрытие, когда его слух уловил, что идет не один, а несколько человек. Это было подозрительно. Северус отступил назад в спасительную тень старого арочного прохода. Через минуту возле дома, в котором обитал зельевар, остановилось четверо в черных длинных плащах.

— Розье. Вы зайдёте первым, — раздался резкий голос Каллидума. Крайний справа пожиратель вышел вперед и толкнул дверь, остальные устремились за ним.

Несколько секунд колебаний, и Северус быстро перебежал улицу, нырнув в тот же подъезд. Оказавшись внутри, он тихонько поднялся по лестнице на второй этаж и замер у знакомой двери, приникнув к ней ухом. Ничего не было слышно, очевидно, Пожиратели уже успели наложить Cиленцио и Муффлиато. Тогда он отступил назад, раздумывая, чтобы такое предпринять дальше.

Наблюдая из подворотни за зданием, Снейп невольно все время останавливал взгляд на причудливом, довольно широком декоративном выступе из переплетенных лоз каменного винограда и райских птиц, рассевшихся на нем. Выступ проходил как раз под окнами второго этажа и служил чем-то вроде опоры для нимф в нишах между оконными проемами. Добраться до него позволяло полукруглое окно подъезда, которое сейчас и рассматривал парень. Расположено оно было достаточно высоко. Поэтому желающему прогуляться около нимф надо было сначала подпрыгнуть, ухватиться руками за узкий подоконник на высоте двух метров от пола, подтянуться и каким-то образом разместить на нем ноги, а затем Алохоморой открыть одну из створок окна. После чего надо осторожно пройтись по карнизу, умудрившись не споткнуться об одно из бессчетных переплетений каменных лоз или тушек райских птиц, добраться до нужного окна и все время надеяться, что на улице не появиться чересчур внимательный пешеход.

Будь Снейп не столь неуклюжим, он бы, нисколько не сомневаясь, осуществил этот план. Но Северус хорошо помнил вечные шутки и подколы не только со стороны Мародёров, но даже от своих однокурсников-слизеринцев по поводу его успехов в спорте. Поэтому он довольно долго стоял в нерешительности перед тем как повиснуть на карнизе и, пыхтя и скользя ногами по гладкой стене, подтянуться и ухватиться рукой за маленькую ручку окна, подоконник которого оказался даже уже, чем предполагал Снейп. Еле-еле уместившись на нем и чувствуя, что вот-вот свалиться вниз, Северус постарался справиться с проржавевшей задвижкой, замок от которой валялся рядом. Перепробовав пару заклинаний, он решил просто высадить окно, предположив, что Пожиратели ничего не услышат из-за своих же чар помех.

Удар локтя вместе с заклинанием левитации — и осколки застыли в воздухе на расстоянии полуметра от оконного проема. После чего Северус опасливо попробовал декоративные виноградные лозы ногой, а затем уже смелее перебрался на них и, придерживаясь за стену рукой, поднялся во весь рост. Осторожно пройдя несколько шагов от окна, он восстановил заклятьем стекло и вернул его на прежнее место. Теперь оставалось пройти не более пяти футов до окна лаборатории и проделать ту же операцию. Шел Северус медленно, ногой пробуя декоративный выступ на прочность перед каждым шагом. Несколько раз его ноги попадали меж каменных лоз или под крылья волшебных птиц, но, тем не менее, до лаборатории Швиндлера он добрался без приключений. Ему определенно начало везти: по улице за все это время не прошло ни одного человека, нужное окно оказалось открытым, а лаборатория — пустой. Воодушевленный этой неожиданной благосклонностью судьбы, Северус осторожно спрыгнул с подоконника внутрь комнаты и на цыпочках подошел к занавесу из нитей. В полутемной, несмотря на ясный солнечный день, приемной Швиндлера горели свечи. Сам мастер стоял посреди комнаты на коленях, заломив руки и, почти рыдая, обращался к обступившим его со всех сторон людям:

— Послушайте, ну послушайте же меня господа… Я бы никогда (всхлип), никогда не посмел обмануть никого из вас, не говоря уже о вашем господине. Я не настолько глуп, чтобы врать самому Лорду. Прошу вас… господа… верьте мне, (снова всхлип) верьте…

— Розье! Кажется, наш друг не понимает всей глубины разочарования, которое он доставил нашему Лорду. Не понимает, что спасло его от жестокой смерти только то, что у нашего правителя в этот день разболелась голова, — Пожиратели почему-то улыбнулись этой фразе. Затем Каллидум продолжил.

— Ну ладно, шутки в сторону… Ты хотя бы осознаёшь, что твое зелье-обманка вполне могло расстроить наши планы? Что-то я не вижу понимания на твоем лице. Объясните ему, Розье, с присущей именно вам деликатностью сложившуюся ситуацию.

— Конечно же, мастер Каллидум! Уверен, ему сейчас же все станет ясно. Круцио!

Северус невольно зажмурился при виде извивающегося на ковре тела. Надсадный вопль Швиндлера, казалось, просто обязан был взорвать все склянки в комнате. Последовали глухие удары о мебель перекатывающегося от боли по полу зельевара. Снейп замер за занавесом, сжимая палочку. Пытка оборвалась внезапно, вероятно, не прошло и минуты, но какой же долгой показалась эта минута едва дышавшему Швиндлеру и Снейпу, живо представившему себя на его месте.

— Итак, мастер, — Каллидум склонился над ним, заслоняя собою свет, — зачем ты подсунул нам зелье от мигрени вместо сам-знаешь-чего?

— Клянусь вам, господин, я не знал… не хотел… честное слово… я думал… этого не должно было случиться, мне его прислали… этот поставщик всегда был надежен, не понимаю, почему так вышло… господин… господин Каллидум… прошу вас… ну прошу… смилуйтесь… — и Швиндлер разрыдался, сидя прямо на полу в круге обступивших его со всех сторон Пожирателей.

Как бы не презирал этого глупого мошенника Северус, он не мог смотреть на эту конвульсивно содрогающуюся тощую фигуру в нелепом тюрбане и безразмерной мантии без сострадания. И поддавшись сему благородному чувству, Снейп напрочь забыл о главной цели своего проникновения в лавку горемычного зельевара. Напомнила ему об этом следующая фраза всхлипывающего Швиндлера:

— Господин К-Калиддум, я сохранил упаковку, т-ту в которой мне прислали зелье, она у м-меня там, в л-лаборатории, я принесу. И Швиндлер попытался приподняться.

— Куда? — положил ему на плечо руку, стоявший позади Эйвери.

— Да пусть идет, — усмехнулся Каллидум, — если, конечно, его ноги держат. Хотя… Эйвери! Проводи его на всякий случай.

Северус вжался в стену рядом с проходом. Первым вошел Швиндлер, и его чересчур длинная мантия хлестнула Снейпа по ногам, за ним прошел Эйвери в элегантном шелковом плаще, крепко сжимая в руках палочку. Начинающий Пожиратель не сводил глаз со своей жертвы, и Северус смог незаметно подойти к своему бывшему однокурснику почти вплотную, по дороге прихватив со стола зельевара замеченный еще вчера пузырек с обморочным зельем, в умелых руках являющимся отличной анестезией. Он бесшумно открыл крышку, встал почти вплотную к Пожирателю и, зажав ему рот, поднес пузырек к его лицу. Эйвери почти сразу обмяк, и Северус осторожно опустил его на пол. Швиндлер, которого била дрожь, пока он рылся в заинтересовавшем Снейпа еще вчера сундуке, ничего не заметил, как и оставшиеся Пожиратели.

Несколько секунд Снейп стоял позади зельевара, размышляя, как бы подобраться к нему, не доведя бедолагу до обморока. В конечном счете, он решил проделать с ним тоже, что и с Эйвери, с той лишь разницей, что вместо пузырька намеревался пустить в ход силу убеждения. К удивлению Северуса, Швиндлер и без увещеваний не доставил хлопот и только что-то тоскливо мычал в руку, закрывавшую ему рот, пока Снейп тащил его к окну. Также послушно он влез на подоконник и пошел по каменным лозам, подталкиваемый Северусом. Было похоже, что пребывающий в шоке зельевар не соображал, что идет по узкому выступу. Он абсолютно не заботился о том, чтобы ухватиться за стену или хотя бы смотреть под ноги. Так что, шедшему позади Снейпу, то и дело приходилось подхватывать и поддерживать его. Дойдя до окна в подъезд, Северус решил рискнуть и попытаться аппарировать. По его расчетам Пожиратели не могли поставить антиаппарационные чары, действенные на таком расстоянии от них.

Хлопок возвестил об удаче. Снейп и Швиндлер очутились у дверей уже знакомого нам старого дома в тупике. Усадив бледного зельевара в облезшее викторианское кресло и принеся ему воды, Северус задумался над тем, что делать дальше. Похоже, вчерашний знакомый знакомство продлевать не спешил. И зря. Сейчас бы мастер зельеварения рассказал все. Впрочем, ещё не вечер. Может, анимаг и объявится. Главное, чтобы он заплатил. Эти меркантильные размышления прервал Швиндлер, внезапно выронивший из рук стакан и с ужасом уставившийся на Снейпа.

— Что такое? — раздраженно спросил Северус, но стоило ему взглянуть в мутное зеркало, висящее на стене, как причина испуга зельевара стала ясна. Вместо аккуратного немецкого эксперта перед ним внезапно оказался растрепанный, небрежно одетый, худой молодой человек, своим видом отнюдь не способствующий установлению доверительных отношений.

— Так-так-так, господин Швиндлер. Вам нечего беспокоиться. Могу вас уверить, хуже уже не будет, — как умел, постарался успокоить зельевара Северус.

— Будет, будет, — запричитал тот. — Я бы мог представить им доказательства, что я не виновен. Они бы поверили мне и отпустили.

— Полно вам городить чушь, Швиндлер! Они бы вас убили.

— Нет!! Зачем?! Я бы никому ничего не сказал.

— Будучи мёртвым.

Зельевар всхлипнул в ответ и замолчал. Северус отошел к окну и принялся наблюдать за улицей.

— Зачем я вам? — внезапно нарушил молчание Швиндлер.

— Лично мне вы не нужны, но вот один маг, думаю, захочет с вами переговорить.

— Кто он?

— Увидите, — холодно сказал Снейп, давая понять, что разговор окончен.

Был уже вечер, когда он решил пойти на поиски анимага, предварительно напоив Швиндлера усыпляющим зельем собственного приготовления и спрятав зельевара в подвале. Начать молодой человек решил с Косого переулка, а точнее, с «Дырявого котла», рассуждая, что приезжему, а он не сомневался, что его вчерашний знакомый — иностранец, самое место быть в гостинице.

Очутившись внутри бара, Северус сразу же направился к бармену, весьма подозрительно отнесшемуся к его расспросам и недвусмысленно указавшему парню на дверь. Не понаслышке знавший, чего может стоить препирательство, он уже было поплелся к выходу, когда проходя мимо одного из столиков, почувствовал, что его запястье обхватили цепкие пальцы:

— Северус Снейп? — обратилась к нему черноволосая женщина в шляпе с широкими полями, тень от которых скрывала лицо не хуже вуали.

— Что вам надо? — спросил Северус, внутренне подбираясь. Вид незнакомки не внушал ему доверия.

— Мне надо, чтобы вы присели. У нас есть один общий знакомый, — добавила женщина, видя его замешательство.

Снейп медленно сел на край стула напротив.

— Как я могу к вам обращаться? — спросила незнакомка.

— Как хотите. И лучше сразу перейдите к делу.

— Мой вопрос и был вступлением. А дело будет следующим. Сегодня мы должны были встретиться с вами в магазине крыс. Но встреча не состоялась. Я смогла добраться до лавки Швиндлера только в двенадцать часов, когда там никого уже не было, и все было перевернуто. К сожалению, навести о вас справки оказалось делом весьма затруднительным. Никто не мог не то что назвать вашего адреса, но даже указать места, где вы часто появляетесь.

— Наш общий знакомый мог бы вам назвать одно. Если, конечно же, у нас действительно есть общий знакомый, ведь вы так и не назвались мне.

— Я не могу… О, черт!

Внезапно в «Дырявом котле» пропал свет. Со всех сторон послышались удивленные и испуганные восклицания. Несколько магов применили люмос, и свет выхватил из темноты черные силуэты закутанных в плащи людей. Северус почувствовал, как его собеседница снова вцепилась ему в руку и что-то невнятно прошептала на незнакомом языке. Тем временем в неверном свете палочек было видно, как Пожиратели разделились на две группы. Одна направилась к лестнице, ведущей в гостиничные номера, а другая, разбившись по двое, стала внимательно осматривать сидящих за столиками посетителей. Напуганные люди боялись и слово сказать на грубые окрики и требования вывернуть на стол содержимое карманов и сумочек. Когда дошла очередь до Северуса, он невольно зажмурился от яркого света, направленного прямо в лицо, который, казалось, проникал даже сквозь веки, мешая сосредоточиться. Неожиданно Снейп почувствовал, как кто-то грубо выворачивает ему запястья и его поднимают со стула. Приоткрыв глаза, он увидел, что его собеседница также стоит с заломленными за спину руками. Не сказав ни слова, Пожиратель схватил его и женщину под локти и повел из зала.

— Они, что ли? — спросил внезапно вынырнувший из темноты перед ними очередной приспешник Лорда.

— Не знаю, но подозрительная парочка. Сведу-ка я их, пожалуй, к главному. Пусть он разбирается.

— Давай быстрей и возвращайся. Работы много.

Северус переглянулся с незнакомкой.

Косой переулок был безлюден. Тишина, установившаяся на этой всегда шумной, полной толпящегося люда улице, была напряжённой и… страшной. Глядя на улицу, Снейп впервые по-настоящему почувствовал насколько слабо министерство, и насколько окрепли позиции Лорда за последние несколько лет. Ни одного аврора. Зато с десяток Пожирателей встретили их на мостовой. Но их тюремщик пошел не к своим, а резко свернул в сторону Лютного переулка вместе со своими пленниками. Они пропетляли еще по нескольким улочкам, одна из которых была просто просветом между домами, где пришлось идти боком, прижимаясь спиной к шершавым стенам домов. Северус несколько раз пытался добраться до своей палочки, но онемевшие от незнакомого проклятья руки не хотели служить. Наконец, он решился на отчаянный шаг. Сворачивая на очередную улицу, Снейп внезапно повис на руках у своего тюремщика, пытаясь завалить его на землю своим весом, и взглядом предлагая проделать то же и женщине. Но, к его удивлению, незнакомка не только не помогла ему, но поддержала Пожирателя да еще наградила самого Северуса увесистой оплеухой, когда тот попытался ударить их тюремщика. Очутившийся на земле молодой человек с удивлением взирал на свою хохочущую спутницу и Пожирателя, качающего головой.

— И как он тебе? — спросил, наконец, их тюремщик, обращаясь к женщине.

— Боевой мальчик, ничего не скажешь. Сними-ка маску, не пугай ребенка.

Северус уставился на Пожирателя, уже догадываясь, кто перед ним. Через мгновение догадка подтвердилась — анимаг с улыбкой протягивал ему руку:

— А теперь аппарируем в твой очаровательный домик в тупичке.

Через некоторое время…

— Значит, ты захватил нашего мастера и разместил его со всеми удобствами в подвале?

— Да, именно.

— Что-то господа Пожиратели совсем распоясались, не находишь? — обратился анимаг уже к своей спутнице, устроившейся в кресле у камина.

— Они чувствуют себя хозяевами положения, — встрял Северус.

— И как на это смотрит министерство, ваши авроры? Защитнички... Мерлина им куда не надо…

— Наше министерство, как и аврорат, делает все возможное…

— Но борьба с Волдемортом для них, по-видимому, за гранью возможного, — прервала его женщина. — Давайте лучше прекратим обсуждение политики аврората и проведем допрос Швиндлера.

Мастер зельеварения еще спал сном младенца, когда Снейп растолкал его и сонного повел в гостиную, которая, будучи окутана вечерними тенями, прияла таинственный, но при этом уютный вид. Увидев незнакомых людей, Швиндлер замер у порога, и Северусу пришлось несколько раз довольно невежливо подтолкнуть его вперед.

Допрос начался с того, что анимаг запустил в Швиндлера чарами. Оторопелого мастера окутало белесое облако. Зельевар от этого чуть было не упал в обморок, и Снейпу пришлось повозиться, усаживая его в ближайшее кресло.

— Да, это действительно он, — заметил анимаг, пряча палочку.

— Я же говорил вам, что похитил его из-под носа Каллидума, у которого просто не было времени совершить подмену, — холодно заметил Снейп.

— Слышал, но проверка мне еще ни разу в жизни не помешала.

— Чего вы все от меня хотите? — спросил Швиндлер, которого снова начала бить дрожь.

— Как вы познакомились с Каллидумом?

— Он сам пришел ко мне в лавку. Он как-то узнал, что я приторговываю запрещенными зельями со всех уголков мира.

— Чего он хотел?

— Зелье из Египта. Тамошние алхимики смогли получить средство от сыворотки правды. По крайней мере, так они заявили на весь наш мир. Я взялся доставить его за определенную плату.

— Небось, комиссионные были немаленькие, — зло улыбнулась зельевару дама.

— Ну что вы, мадам? Не более тридцати процентов. Я ведь жить хочу, а покупатели — люди Лорда.

— И что было не так?

— Зелье, которое мне прислали, оказалось почему-то обыкновенным лекарством от головной боли. Я не поверил своим глазам. Ведь я сам, честно признаться, зачерпнул ложку этой смеси накануне, намереваясь изучить и наладить собственный сбыт. Тогда она лекарством не была. Я подумал, что ее подменили, и намеревался предъявить Каллидуму упаковку, в которой бы тот нашел несколько крупинок...

— …того образца, который ты взял себе?

— Да, я думал, он тогда меня простит.

— Что же дальше?

— А дальше меня похитил этот молодой человек. Я очутился здесь.

— А твой образец?

— Остался в лаборатории...

— …которую они разгромили, — добавила женщина.

— Но ничто не мешает нам сходить и посмотреть, что там осталось. Вдруг повезет? — заметил анимаг. — Господин Швиндлер, вы согласны составить нам компанию? Это риторический вопрос, если до вас не дошло.

В окнах лаборатории зельевара горел свет, что, естественно, насторожило, как самого владельца, так и его спутников. На небольшом совещании, проведенном в той же самой подворотне, где Северус утром дожидался анимага, было решено, что молодой человек останется стоять на страже, анимаг пойдет на разведку, а даме и зельевару нужно будет дожидаться его сигнала. Впрочем, ждать знака долго не пришлось. Менее чем через минуту по подворотне пробежала серебристая лиса.

— Пора, — заметила женщина и, закрыв сумочку в которой только что лихорадочно рылась, подхватила под руку зельевара, отнюдь не горевшего желанием вернуться домой.

После их ухода Северус принялся вглядываться в темноту, воцарившуюся на улице. Было тихо. Окна домов желтели светлыми заплатками на темных прямоугольниках зданий, из них не доносилось ни звука. Луна и звезды, похоже, решили отдохнуть в эту ночь, оставив бархатное темное небо абсолютно пустым. В неверном свете одинокого уличного фонаря Северусу все время казалось, что темнота, сгустившаяся в конце улицы, какая-то живая. Она словно клубилась, менялась, принимала фантастические очертания неведомых существ. Внезапно повеяло холодом. На стене дома, о которую облокотился молодой человек, выступил иней. И тут Снейп, наконец, понял, что происходит. Он тут же полетел к дому.

— Дементоры! — крикнул он, едва войдя в лабораторию. Швиндлер застыл у шкафа, анимаг и его спутница переглянулись.

— С чего ты взял? Ты уверен?

— Более чем. Посмотрите на окна.

И действительно, витиеватый узор льда уже начал покрывать стекла.

— Аппарируй вместе с ним, — сказал анимаг своей спутнице, указывая на вжавшегося в угол Швиндлера.

— А ты?

— Справлюсь.

Женщина подошла с зельевару, без проволочек схватила его за руку. Тут же они оба исчезли.

— Теперь ты, парень, — приказал анимаг.

— Только с вами.

— Мне нужно кое-что закончить. Мы так и не нашли образец.

— Его может вообще не быть, — заметил Северус, чувствуя, как становится все холоднее.

— «Возможно, отсутствует» и «вообще отсутствует» разные вещи.

— Тогда я вам помогу.

— Ступай отсюда, сейчас не время для красивых жестов.

— Это не жест. Если вы исчезнете, я не получу ни помощь в поимке убийц родителей, ни гонорар за работу экспертом.

— Зато спасешь свою жизнь, идиот, и...

Анимаг прервался и стал напряженно вслушиваться в темноту.

— Поздно. Они уже здесь. Мы теперь вряд ли сможем аппарировать. Разбить это стекло тем более — посмотри на толщину льда и его цвет. Кстати. Давненько я не видел чар Голубого стекла.

— Что же нам делать?

— Драться. Правда, ты можешь сдаться.

— Что драться, что сдаваться — итог будет все равно один. Впрочем, если хорошо драться, можно и выжить.

Анимаг посмотрел на него, мрачно улыбнувшись.

Дементоры напали внезапно. Патронусы не прогоняли их, а всего лишь увеличивали дистанцию. Вскоре к ним присоединились и Пожиратели. Анимаг шепнул Снейпу, чтобы тот держал оборону от дементоров в одиночку, а сам встал спиной к парню. Северус чувствовал, что позади него разыгралась нешуточная дуэль, в окне мелькали отраженные вспышки заклинаний, и ему пару раз показался промелькнувший на мгновение зеленый луч. Тем временем дементоры, видимо почувствовав ослабление обороны, стали подбираться ближе. Они сужали круг, паря над двумя магами. В одно из мгновений Северус даже почувствовал, как черная ветхая ткань хлестнула его по щеке. Он послал Патронуса, а за ним еще одного. Но ничего не изменилось: три тени по-прежнему витали в нескольких футах от него. Силы были на пределе. К тому же его почему-то начала одолевать сонливость, становившаяся сильнее с каждой минутой. Темные тени замелькали перед глазами в каком-то вихре, из палочки уже вырывалось только серебристо-белое облако. Сон сковывал его магию, его движения… Ему уже не хотелось ничего другого, кроме как упасть на пол и уснуть, зная, что только сон дарует счастье, только сон обеспечит покой.

Внезапно огромная серебристая лиса осветила комнату ярким светом, стремглав пробежав по её периметру. В это одно единственное мгновение, словно очнувшись, Северус ясно увидел расстановку сил в комнате. Анимаг был один против целой толпы Пожирателей. Его лицо и руки почему-то покрывали мелкие кровоточащие ссадины, он удерживал щит из дрожащего воздуха, которым блокировал атаку трех нападавших, у одного из которых из-под капюшона выбилась прядь платиновых волос. «Люциус Малфой, — автоматически отметил про себя Снейп, — один из самых перспективных магов из коллекции Волдеморта». Снейп метнул в него Конфундус. Безуспешно.

Мысль о том, что он может попасть в руки Пожирателей, в руки Малфоя, вырвала его из апатии. Куда лучше и уж точно куда менее мучительно умереть в драке, в этой свалке среди перебитых склянок, изодранных свитков, разнесенных в щепки шкафов. Внезапно его ослепила яркая белая вспышка. И почти сразу Северус почувствовал на своих плечах странную тяжесть. Обернувшись, он увидел, как побледневший анимаг оседает на пол. «Это конец», — пронеслось в голове у Снейпа.

Действуя скорее по наитию, не особо задумываясь о последствиях, он сотворил Бомбарду. Дом покачнулся, никто не смог удержаться на ногах. Волна осколков и пыли накрыла лабораторию. В стене, вместо окна, был виден широкий проём. Северус схватил анимага за плечи и устремился к разлому. Они спрыгнули вниз на небольшую клумбу. Первым, что почувствовал Снейп, был сильный удар, сбивший дыхание, и почти сразу за ним острая боль в правой руке заставила прикусить губу. Сопротивляясь усталости и этой пульсирующей боли, он попытался аппарировать. Но ничего не получилось. Он по-прежнему лежал на земле, и усталость начала овладевать им с новой силой. Заменяя собой апатию, странная боль и тоска гложили его, и казалось, что исходят они от парящей над ним тени в лишенном света небе. «Дементор, — прошептал Снейп, глядя вверх, — дементор». Он смотрел, как темный человекообразный силуэт становится все ближе. «Дементор, — услышал он тихий, почти неразборчивый шепот рядом с собой, — так действуй же». И Северус решил сделать свой последний выпад против неминуемого. Сосредоточив всю свою волю, он почти представил, как раздается хлопок. Но тьма перед глазами никуда не исчезла. Она только стала глубже. Наконец воцарилась тишина.

Было холодно. Снейп решил получше укутаться в плед. Плед?! Значит, он не в плену? Он не умер? Снейп резко сел на старой двуспальной кровати. За окнами было темно, силуэты крыш домов темнели, будто прочерченные углем. Он оглядел комнату, насколько позволял синеватый свет луны. Круглый потолок, люстра в виде огромного шара. Он знает это место.

— Очнулся? Как ты, парень?

Северус обернулся на незнакомый голос и увидел мужчину лет пятидесяти, худощавого и высокого. У незнакомца было смуглое лицо, испещренное морщинами, нос с горбинкой, хищные карие глаза, тонкие губы с такими же тонкими почти седыми усами, не способными спрятать лисью лукавую улыбку.

— Вы — тот анимаг, — скорее констатировал, нежели спросил Снейп.

— А ты умный и храбрый парень, Северус, — улыбнулся его собеседник. — Поэтому я хочу для начала с тобой кое о чем переговорить.

— Прежде чем что?

— Прежде чем сотру тебе память, друг мой.

"Нет, в этом мире мне, определенно, ничего хорошего не светит", — думал Северус, спускаясь по винтообразной лестнице вслед за анимагом. И действительно, что бы он ни делал, в конечном итоге обращалось против него. Словно он был проклят. А может, действительно, проклят? Столько людей его ненавидят-то...

Лестница привела их в узенький коридор-перемычку между домом на улице и его соседом в тупике. По всему было видно, что анимаг неплохо освоился здесь: он ни разу не заблудился и благополучно миновал несколько весьма хитроумных ловушек в полу. Наверняка ему, так же как и Северусу два месяца назад, очень понравился этот дом, Мерлин знает когда построенный, и он явно не пожалел времени для его изучения. Несколько поворотов коридора, и они очутились в гостиной, где впервые познакомились друг с другом и где заключили эту проклятую сделку. Анимаг разжег в камине огонь и жестом хозяина предложил Северусу кресло напротив. Оба сели, молча разглядывая хаотичную пляску оранжево-желтых языков. Несколько секунд был слышен только сухой треск старых поленьев. Молчание прервал анимаг:

— Я думаю, пришло время обсудить мои обязательства. Помнится, я обещал тебе помочь с местью, а заодно можно будет попытаться найти убийц твоих родителей.

— Если вы сотрете мне память, какой будет толк от нашей сегодняшней беседы? — пожал плечами Северус.

— Тебе не хочется узнать правду?

— Правда мне была нужна, чтобы отомстить.

— И что бы ты сделал?.. Ну, чего молчишь? Не знаешь?

— Убил бы наверное, — и Северус вскинул голову, смотря прямо в темно-карие глаза своего собеседника.

— «Наверное» не бывает, парень. Ты либо убиваешь, либо уходишь.

— Чего вы от меня хотите? Хотите показать, что, стирая мне память, совершаете общественное благо, предотвращаете убийство, обезвреживаете потенциального убийцу?!

— Ты не убийца, Северус Снейп. Пока нет. И, надеюсь, им не станешь.

— А, так вы, значит, спасаете мою душу. Ну-ну, мой отец, пламенный католик, уже занимался этим, да что-то не вышло. Я по-прежнему маг, родился им, им же и остался. Не идите его путем, не тратьте свое время. Я есть я, и баста.

— Боюсь, ты не совсем меня понял, впрочем, оставим эту тему. Расскажи-ка лучше, что случилось тогда, в апреле.

— Я по-прежнему не понимаю, какой в этом толк. Впрочем... Почему бы не удариться в воспоминания... пока они у меня еще есть.

Свой рассказ Снейп начал неохотно, но постепенно увлекся им. Проговаривая вслух все, что было, он словно переживал эти события заново; позабыв о настоящем, о том где он сейчас и с кем, Северус вновь пытался разобраться в прошлом, понять, что все это время упускал, понять, есть ли его вина в случившихся трагедиях. Закончил он происшествием на кладбище.

— А твой брат выиграл от смерти родителей, — заключил анимаг, всматриваясь в огонь.

— Да, по всему выходит, что так. Я тоже думал о нем, как об убийце… Это было бы логично, учитывая его вспышки ярости, да и с отцом у него были странные отношения. Я вроде бы упоминал, что отец его почти никогда не трогал, доставалось только нам с мамой.

— Просто твой отец чувствовал вину перед ним за смерть своей первой жены, его матери.

— Возможно, вы правы.

— Я прав, прав, не сомневайся. Но вернемся к теме разговора. Убив родителей и зная о ненависти людей к твоей скромной персоне, Винс получил возможность всё списать на месть со стороны родственников погибших в той деревушке. Это было бы весьма логичным. Единственное, что не вписывается в такую картину событий, так это дуэль с тобой.

— Может, он не знал о завещании? О том, что получит все? Поэтому решил избавиться от меня?

— Нет, дуэль более походит на вспышку неконтролируемой ярости, которая вполне могла быть чревата последствиями для него самого.

— Но Винс…

— Ты ненавидишь его. При ваших взаимоотношениях это естественно, но это не делает его виновным. У нас есть и другие подозреваемые, которые также хорошо подходят на роль убийцы. Начнем с тех, кто избил тебя. Сразу тебя разочарую, кто они я не знаю, опознать при случае также не смогу, хоть и стоял с ними лицом к лицу.

— Я и не надеялся на это, они же тогда обмотали головы шарфами. Меня интересует другое: почему вы их не задержали хотя бы Ступефаем?

— Они аппарировали, так что я просто не успел. Но ты уверяешь, будто слышал чье-то имя во время нападения?

— Да, но мне оно ни о чем не говорит. Я проверял имена погибших и их родственников. Никаких совпадений.

— Во-первых, это может быть не родственник, а близкий друг кого-то из умерших. Во-вторых, вполне возможно это не имя, а псевдоним. Квин… Царственная фамилия, не находишь, и отличное прозвище вдобавок.

— У нас в Хогвартсе я не знал людей с таким прозвищем.

— А почему ты считаешь, что нападавшие как-то связаны с твоей школой.

— Вы слышали о заклинании Сектумсемпра?

— Нет. Что оно делает?

— Это мое собственное изобретение. И оно — убивает.

— Хм, так ты у нас человек с разносторонними талантами. Зельеварение, Чары… И много людей знало о твоем заклинании?

— Половина школы. Его, как и другие, украли у меня. Именно его использовали против меня нападавшие.

— Как было украдено заклинание?

— Я записал его в учебник. Учебник исчез. С тех пор мои заклятья стали достоянием общественности.

— Интересно. Но вернемся к прозвищам. Почему ты с такой уверенностью утверждаешь, что в школе нет никого по фамилии Квин? Ты не похож на общительного молодого человека с широким кругом знакомств, принятого в любой компании. Ты, скорее всего, не знаешь прозвищ даже своих одногруппников.

— А вот в этом вы ошибаетесь. Я знаю многое из жизни школы.

— Нас интересуют только прозвища.

— Такого у нас точно нет. Единственное «царское» прозвище — Принц, — и Северус косо усмехнулся.

— А имена со схожим звучанием тебе попадались?

— Не знаю. Это что-то вроде Квин — Эдвин?

— Да-да, такого плана.

— У нас три Эдвина. Один — хаффлпафовец. Его можем сразу отмести, он и мухи не обидит. Второй — староста Райвенкло. И ещё один — с моего факультета.

— Расскажи о них.

— Тот, что с Рейвенкло, — Эдвин Корвус — одного со мной возраста, отлично учится, вдумчивый и молчаливый. Настоящий староста. При необходимости умеет сплотить вокруг себя людей, хоть и не ведет себя при этом как наша звезда Поттер.

— Второй?

— Эдвин Редстоун. На год младше меня. Редкостный тупица, хоть и… Черт, а ведь это действительно может быть он. Редстоун крайне мстителен. Помнится мне, как-то на втором курсе мы подшутили над ним. Он потом подстерег каждого из нас поодиночке и попытался проклясть, будучи, между прочим, первогодкой. План его был неплох, да ему не хватило мозгов для грамотного воплощения. В конечном итоге он примкнул ко мне, Розье, Эйвери и другим, когда мы еще держались вместе. Но вот только у него вроде не было никого из близких в той деревеньке.

— А у Корвуса?

— Тоже. Он с севера.

— А тот, что с Хаффлпафа?

— Название факультета говорит за него.

— Ну, я бы не был так уверен. Ладно, оставим пока учащихся и перейдем к другим подозреваемым из числа тех, кого ты знаешь в лицо.

— И кто же это будет?

— Доктор Аннас.

— Бред. Он не мог. Он же… Постойте, уж не хотите ли вы сказать, что он специально ходил к нам, чтобы войти в доверие.

— Это было бы логично.

— Но тогда выходит, что он мог убить всех нас в любой момент! Мы ведь ему очень доверяли. Так почему же ни разу не воспользовался выпавшим шансом?

— Ты неплохой маг, да и твой брат, по-видимому, тоже. С вами двумя одновременно он мог просто не справиться.

— И что же? Он теперь будет убивать нас поодиночке?

— Кто знает? Может быть и так.

— И кого же еще вы подозреваете?

— Лили Эванс.

На этот раз Северус даже не стал употреблять слова «чушь», «бред». Он просто улыбнулся, качая головой:

— Это невозможно, и не потому, что я когда-то… ну, в общем, не важно. Поверьте, я говорю не из сентиментальности, просто есть вещи, которые, как аксиомы. Я скорее предположу, что сам убил родителей во время помешательства, нежели поверю в причастность к этому Лили. И вдобавок, я, похоже, только что нашел оправдание и ей и доктору.

— Какое же?

— Наша с Винсом дуэль. Мы могли поубивать друг друга, что, думаю, вполне устроило бы настоящего убийцу, но именно они помешали нам.

— Ты сказал, что когда брат уже нацелил на тебя палочку, твоя подруга и доктор одновременно показались на дорожке. Так было дело?

— Да.

— И это значит…

— …что если среди них и был убийца, то он должен был бы все равно спасти мне жизнь, так как иначе его бы раскрыли. Я понял, — Северус вздохнул. — Но каков их мотив?

— Мне должны вот-вот прислать список погибших в деревне и их родственников. Там и увидим. Пока мы с тобой только наметили круг подозреваемых. Но ты что-то скис, парень.

Снейп пожал плечами и откинулся на спинку кресла.

— Боишься узнать правду, верно?

— Вас это не касается, — процедил сквозь зубы Северус, не глядя на собеседника. Анимаг тем временем пристально изучал его лицо.

— Нельзя жить местью, Северус, — наконец сказал он.

— Вы не знаете, не можете знать, чем я живу! Вы ничего обо мне не знаете! Я потерял мать, так и не успел объясниться с отцом, когда он так переменился, меня вышвырнули из школы, из-за завещания я очутился на улице! У меня нет ни кната. Ни одного, Мерлином, Модредом и Морганой проклятых, кната!! — Снейп резко вскочил на ноги, нависая над сидящим в кресле анимагом. — Вы не понимаете чем я жил в последние несколько месяцев! Я, между прочим, не сразу нашел этот дом, где можно так уютно устроиться. Знаете, где я ночевал до этого?! Знаете?! В подворотнях!! Грязных и замызганных подворотнях, пока меня и оттуда не начали гонять добропорядочные граждане, которых видите-ли не устраивал мой замызганный вид. Он не был бы таким замызганным, если бы не вновь разгоревшаяся компания в прессе о том, что я незаслуженно оправданный убийца! Когда даже кондуктор «Ночного рыцаря» отказался пустить меня в автобус из черт знает каких соображений! Думаете, у меня отличная жизнь?! Считаете, я от безделья шатаюсь по Лютному переулку?! Да я благословляю тот день, когда кто-нибудь из тамошних завсегдатаев обратит на меня внимание и даст какое-нибудь поручение: что-то сварить, перепродать, поработать курьером! А выручки мне едва хватает на еду. Хорошо, что я нашел этот дом, где есть подвалы! В них, если хорошенько порыться, можно найти и консервы 40-х годов, что, безусловно, лучше, чем ничего. А знаете, что было самым отвратным? Я Вам честно скажу! Самым отвратным было то, что все это время я видел своих бывших однокурсников, одногруппников, сытых, довольных, одетых с иголочки инфантильных глупцов, считающих жизнь за вечный праздник, сидящих в кафе, гуляющих по Косому, видел своих врагов торжествующими, болтающими всякую глупость вроде: «Каждый получает то, чего достоин». То, чего достоин, да?! Да я тогда должен был бы получить их чертовы места в министерстве, их довольствие, их веру в светлое будущее! Но, ничего, и они рано или поздно узнают, что такое жизнь на самом деле. Все эти светлые, темные маги, рассуждающие об отвлеченных материях… Я бы посмотрел на них, если бы они узнали, что такое смерть близких, голод, если бы хоть раз потеряли от него сознание, если бы у них хотя бы закружилась голова…

Северус почувствовал, как задыхается. Перед глазами встала сцена, которую он старательно пытался забыть уже много дней. Он тогда еще не имел никакой крыши над головой и шел к Лютному переулку на встречу с одним из продавцов запрещенных зелий, чей товар, подлитый кому-то в кофе или чай, порождал обыкновенно газетные заголовки типа: «Таинственная смерть пришла в «Дырявый котел», «Большая потеря — умерла известная профессор N», «Еще одна неожиданная смерть за последние M дней!» и так далее. Но ему было уже все равно от кого получать деньги. Месть требовала, чтобы он как-то жил, месть стала его защитой от окружающего мира, месть не давала сойти с ума от злости, месть лучше любого зелья помогала не замечать боль. Северус шел пошатываясь, то и дело выслушивая возмущенные фырканья вроде: «Такой молодой и уже пьяница!», «Работать надо, а не пить». Но единственной его реакцией на слова прохожих было отстраненное воспоминание о том, что он не пил и не ел уже несколько дней. В глазах то и дело появлялись хаотичные круги, в ушах стоял назойливый звон, который, казалось, вот-вот сведет его с ума.

Дойдя до «Дырявого котла» Северус увидел в одном из окон компанию молодых людей. Последнее время его почему-то постоянно манил к себе чужой смех и шум голосов. Они словно дразнили его. А веселая компания смеялась и шумела так, что почти каждое их слово было слышно на улице. Не сразу по голосам Северус признал среди них Мародеров. С Поттером и его дружками были еще какие-то гриффиндорцы, а главное, среди них была Лили. Он прислонился спиной к стене дома напротив и стал смотреть на неё. Он не мог сказать, почему не идет дальше и не галлюцинация ли это вообще. Он просто смотрел в это окно, как смотрел нищий на стол богача в одной из гравюр отцовской библии.

За небольшим ярко освещенным прямоугольником как на сцене театра перед ним раскрывалась чужая жизнь, яркая, захватывающая, наполненная событиями, планами будущего, такая далекая от его собственной. Именно та, о которой он всегда мечтал. Совсем близко, в паре шагов, но так далеко, что ему вовек не добраться. Там за окном он видел то, чему завидовал все время учебы в Хогвартсе: крепкую дружбу, любовь, приключения, веру в себя и товарищей, веру в будущее — этого у него никогда не было, этого у него никогда не будет. Никогда — какое сильное слово. Оно определяет жизнь, оно почти синоним смерти. Никогда не знать любви, никогда не почувствовать руку друга, никогда не заниматься любимым делом, никогда не чувствовать жизнь во всей её полноте. Так есть ли смысл идти сегодня в Лютный переулок, просить и унижаться, чтобы до последнего играть со смертью в кошки-мышки, если все равно он никогда не будет иметь и крох того, что имеют люди, сидящие сейчас в баре. Их жизнь не бессмысленна. Они нужны, он — нет...

Тогда ему пришла на помощь месть. Вскипела злоба. Он не смирится. Придется умереть — умрет, но в могиле будет лежать не один. Он утянет за собой всех, всех, кто довел его до такого состояния. Никого не простит, никому не даст ускользнуть. Он достанет своих врагов в их фамильных мэнорах, в уютных домах, в глубоких министерских креслах. Они удивятся, как далеко способна дотянуться рука, протянутая из подворотни.

Но сейчас, зная, что через несколько часов ему сотрут память, он понимал, что потеряв себя, не потеряет ничего. Его месть была лишь огоньком маятника в тумане, а жизнь — это плавание. Его плавание было серым однообразным и лишенным смысла. Кто был виноват в этом? Он сам? Или мать, вышедшая за этого глупого маггла — его отца, обрекая сына на безрадостное детство и такую же серую юность? Что он видел, кроме зла? Зло было вокруг него, естественно зло оказалось и внутри. Ангелы не рождаются в аду и уж точно не рождаются в бедняцком квартале около заброшенной фабрики. Но мать он не сможет винить. Так, может, виновата эта идиотская сортировочная шляпа, определившая его не на тот факультет? Вся эта система сортировки? Кто может знать, что выйдет из ребенка одиннадцати лет? Не будь этой глупой системы, и, может быть, той ночью это он сидел бы в ярко освещенном баре рядом с Лили, не замечая, как и остальные, бледную тень за окном?

Северус оглядел комнату невидящим взглядом. Ему казалось, что он сходит с ума, легким не хватало воздуха, сердце зашлось в бешенном ритме... Жизнь не может быть такой, не может!.. Его взгляд встретился со взглядом анимага, внимательным, изучающим, словно затягивающим внутрь черной бездны зрачков. Маг словно прислушивался к его внутреннему монологу, и Северус с ужасом подумал, что этот человек, похоже, легилимент.

— Сядь, Северус, — приказал он. Молодой человек медленно опустился в кресло, не сводя глаз с анимага.

— Тебе досталось в жизни, это я вижу. Прошлого не изменить. От него можно либо попытаться убежать, либо принять таким, каким оно есть.

— Какой полезный совет! Если бы вы еще объяснили мне, как его использовать.

— Знаешь, мне кажется, что стирая тебе память, мы даем тебе шанс.

— Шанс начать новую жизнь, не так ли? А мое прошлое? Думаете, оно ко мне не вернется в виде неизвестного мстителя, убившего мою мать, в виде пожелтевших газетных листов, в виде всеобщей ненависти наконец? Вы обрекаете меня и пытаетесь выдать это за спасение.

— Ты считаешь, что мы сотрем тебе память полностью?

— А по-другому невозможно. Всего пятьдесят лет назад маги научились стирать определенные события из памяти магглов. Сейчас проводят безуспешные эксперименты над сквибами-добровольцами. У волшебников же память либо стирается полностью, либо не стирается вообще.

— Ты, я вижу, интересуешься магической наукой всерьез.

— Я с детства мечтал покинуть мир магглов и начать жить в мире волшебства, который казался мне куда более справедливым и куда менее жестоким, чем мир обычных людей. Естественно, я интересуюсь магической наукой — его основой, естественно…

Внезапно огонь в камине зашипел, пламя взметнулось почти до каминной полки и выплюнуло толстый пакет.

— Ладно, разговоры о жизни на сегодня окончены, перейдем к делу, — сухо объявил анимаг.

— Что это? — спросил Снейп, подавшись вперед.

— Документы из министерства. Тут все: списки погибших, материалы аврората, протоколы суда по твоему делу и даже пара номеров вашего Пророка. А самое главное — генеалогия каждого погибшего. Пока есть с чем работать.

— Ну у вас и связи! Я еле-еле список жителей той деревеньки добыл и то только через знакомого аврора.

— А у тебя есть знакомые в аврорате?

— Мне повезло с одним человеком. Когда закрыли дело об убийстве родителей, мне получилось уговорить его дать копию списка погибших в той деревушке.

— И он не побоялся, что ты возьмешь правосудие в свои руки?

— Он потребовал, чтобы я дал Непреложный обет. Как только я приду к каким-нибудь выводам, я обязан пойти к нему и полностью все рассказать, а также посвятить в план дальнейших действий.

— Неплохая сделка.

— Я так не думаю.

Анимаг усмехнулся.

— Итак, с кого начнем?

— Что тут есть на моего брата?

— Сейчас посмотрим. Хм, похоже, у него твердое алиби. В предполагаемое время убийства он был на работе.

— Это не проблема. Всегда можно придумать, как улизнуть с работы на пару минут. Ему ведь много времени не требовалось: аппарировать домой, применить две Авады и вернуться назад.

— Не с его места работы. Он клерк в Международном министерстве магии. Ты хоть знаешь, что оно из себя представляет? Да со времен Гриндевальда, который проявлял к нему повышенный интерес, там такая система безопасности, что, как говорят магглы, мышь не прошмыгнет. Всех сотрудников перед началом рабочего дня проверяют на оборотное зелье и наложенные чары. Во время рабочего дня все передвижения отслеживаются. Все работники перед уходом домой проходят специальный контроль на предмет того, не захватили ли они чего-нибудь с собой из министерских тайников. Нет, если он был там, то он — невиннен как младенец.

— Тогда кто же?

— Давай займемся твоей подружкой.

— Лили не моя подружка. И обвинять её — бред.

— Сейчас посмотрим. Во время убийства твоих родителей она, предположительно, была в баре «Дырявый котел».

— Ну, вот видите!

— Северус, «предположительно».

— Чего вы к ней прицепились?

— Неизвестно, что она делала в течение получаса до вашей встречи.

— Но у неё не было мотива! Как вы не понимаете! Когда матери было плохо, Лили влезла в окно к нам, помогла ей, позвала колдомедика, а потом сидела с мамой до моего прихода. Нелогичные действия для убийцы, не правда ли?

— Не тараторь, парень. Дай я прочту, что здесь написано.

Северус недовольно замолчал, вперившись своим фирменным, заставлявшем нервничать всю школу, взглядом в сосредоточенное лицо анимага. Взгляд остался незамеченным.

— По всему выходит, что она действительно хороший человек, симпатичная девушка, у которой никто из близких и друзей не был затронут трагедией в деревне, — задумчиво протянул Анимаг спустя десять минут и кинул Северусу на колени синюю папку, в которой была вложена биография Лили, с прикрепленной к ней колдографией, и стенография допросов девушки. — Ты, похоже, прав, она невиновна.

— Кем же займемся теперь? — спросил Северус.

— Аннасом. Бывший врач аврората, вышедший в отставку по причине ранения. Характеристики отличные. Больные довольны, их родственники тоже. Родных в деревне не имел. Был женат. Жена Маргарет, в девичестве Сондорн, умерла несколько лет назад…

— Стоп, фамилия! Повторите еще раз фамилию!

— Сондорн….

— В деревне умерла девушка по фамилии Сондорн, я точно помню. Джейн Сондорн.

— Но у неё, похоже, не было братьев, во всяком случае в этих документах о них ничего не сказано. А тот тип, что пытал тебя, упоминал свою сестру.

— Я знаю. А еще я знаю, что ни у одной погибшей в Литтл Уинторе женщины не было братьев.

— Интересно. Может, ты тогда что-то не понял или не расслышал? Ты был в таком состоянии…

— Это я твердо помню. И галлюцинациями никогда не страдал.

— Ну, хорошо-хорошо. Давай посмотрим документы этой Сондорн. Н-да, ничего примечательного, девушка-маггл, единственный ребенок у родителей. Ходила в местную школу, пела в хоре, намеревалась поступать в консерваторию. Учеба была для неё на первом месте. Конфликтовала с подругами, ни разу ни в кого не влюблялась, за это её дразнили… так это не интересно, а вот это, кажется, то, что мы ищем. Её дом дважды осматривали после пожара маггловские пожарные.

— Может, это обычная для них процедура.

— Нет, остальные дома были осмотрены только один раз. Посмотри эти отчеты.

Северус пролистал предложенные документы. Анимаг был прав.

— Повторный обыск был проведен по просьбе родственников? — спросил он.

— Тут не сказано.

— Может, они попросили пожарных найти что-то в доме, скажем кошку или там собаку?

— Вряд ли они стали бы поднимать такой шум из-за домашних любимцев.

— Тогда, возможно, в доме остались какие-нибудь ценности?

— Тогда владельцы просто выждали бы время, а потом сами их забрали, не доверяясь незнакомым людям. Да и пожарные не захотят рисковать своими жизнями, обыскивая грозящий обвалиться дом только ради денег. Нет, я думаю, они искали чьи-то останки.

— Но, смотрите, вот тут отчет о повторном обыске дома Джейн Сондорн. Обратите внимание на время получения приказа. А вот хронология событий того дня, расписанных по минутам. Как мы видим, в то время, когда был отдан приказ, в списках жителей деревни не было уже ни одного без вести пропавшего.

— Значит, искали кого-то, кого в этих списках не было.

— Может Аннаса, пришедшего навестить свою родственницу, — выдохнул Северус. Анимаг с интересом взглянул на него:

— Возможно.

— Но, может быть, это был и не Аннас. Вот, взгляните на эти маггловские фотки. Я-то все думал, что на них не так. И, когда вы упомянули постороннего в доме, до меня дошло. Вы сказали, она ни с кем не встречалась, и за это над ней подсмеивались. А вот теперь посмотрите на эти фотографии. Она везде снята с парнем, который на некоторых карточках обнимает её за плечи и вообще чувствует себя с ней свободно.

— Да, интересно. И общественность, судя по этой коллективной фотографии, знала об их отношениях. Что ж, давай пороемся в бумагах. Где тут у нас колдо— и фотографии. Так, Северус, не сиди без дела, бери колдографии и сравнивай лица.

Снейп начал просматривать колдографии, которых было всего штук десять. Первая, вторая, третья… незнакомые волшебники и волшебницы то подмигивали ему, то хмурились, то дразнили… внезапно Северус похолодел. С одной из фотографий на него смотрел парень, одетый в школьную мантию с эмблемой Рейвенкло, тот самый парень с фотографии. Шестикурсник Эрик Колдспринг — так гласила надпись на обратной стороне карточки.

— Что-то нашел? — деловито осведомился анимаг у притихшего Северуса.

— Да. Когда я говорил, что знаю все, что творится в школе, я преувеличивал гораздо сильнее, чем думал. Этого ученика, — Снейп протянул анимагу колдографию, — я не замечал.

— Бывает. Сейчас поищем его биографию. Так, интересно. У него умерла мать, которая воспитывала его одна, будучи в разводе. После её смерти опекуном стал отец. Так, вот тут становится еще интереснее.

— Что там?

— Отец Эрика работает за границей и приезжал в Англию только на похороны бывшей жены и для подписания необходимых бумаг об опекунстве. Он — врач какой-то миссии в Африке.

— Хотите сказать, что на деле Эрика Колдспринга усыновила чета Сондорн? И, значит, Джейн Сондорн действительно была его сестрой?

— Звучит более чем правдоподобно.

— Весь вопрос в том, кто убил моих родителей: Аннас или Эрик? И при чем здесь некий Квин?

— Некий Квин вполне может оказаться близким другом твоего Эрика, Эдвином из Райвенкло. А еще, если подумать, то и ухажером его сестры, что вполне бы объяснило кажущуюся неприступность девушки — она любила другого. Стройная и логичная версия, не правда ли? А что до того, кто убил твоих родителей, то я думаю, тебе надо серьезно поговорить с Аннасом.

— Почему именно с ним?

— По твоим рассказам у меня сложилось впечатление, что Аннас скорее убил бы тебя, нежели твою ни в чем не повинную мать.

— Думаю, вы правы. Я никак не могу представить его в роли убийцы беспомощной пациентки. Вы считаете, что он знает, кто убил? Думаете, он скажет человеку, который потерял мать? Стоп! Мать…

— Догадался? — чуть усмехнувшись спросил анимаг.

— Да,да! Его умершая мать. Точно! Будь ты проклят, Колдспринг!

— Н-да большая вероятность, что именно он — убийца.

— Не вероятность, а очевидность, — горько усмехнулся Снейп. — Сирота и посредственный маг Эрик боялся вызвать меня на дуэль. Все, что он смог, так это оглушить меня с помощью дружков и всадить в меня мое же заклятье. А вот драться со мной, сволочь, побоялся. Зато он хорошо знает, что такое смерть матери. Ему не нужно было долго гадать, как причинить мне боль. Он убил моих родителей! Это он! Я не сомневаюсь. Это же отличная месть тому с кем не можешь справиться сам. Вот только, как он обошел надзор за несовершеннолетними? Как не попался аврорам?

— А у вас в стране тоже есть этот дурацкий надзор?

— Ну да.

— А у нас грозились отменить, все равно от него никакого толку. Молодежь постарше научилась обходить его. Так что…

— Так что его обошел и Эрик.

— Или его старший товарищ Эдвин, которого ты, помнится, характеризовал, как весьма неглупого молодого человека. И вот тут на сцене появляется Аннас. Уход от контролирующего заклятья означает, по сути, обман этих чар. Ты как бы произносишь заклятье от имени кого-то другого. В данном случае от имени взрослого человека и члена семьи, заинтересованного в поимке убийцы.

— Значит, Аннас предал нас, предал маму.

— Поговори с ним прежде, чем делать какие-либо выводы.

— Как? Вы ведь не выпустите меня отсюда.

— Выпущу. Но сначала выслушай меня.

Когда Снейп выходил из дома в тупике, рассвет только-только обозначился на небе светлой полоской у горизонта. Теперь же, когда он стоял у ворот больницы св. Мунго, солнце уже чувствовало себя полноправным властителем небес, заливая землю красноватым утренним светом.

Северус тенью скользнул внутрь старого здания, боясь привлечь к себе лишнее внимание и завидуя счастливому обладателю мантии-невидимки Джеймсу Поттеру. Как бы сейчас ему пригодилась эта древняя вещица, пусть в этот час коридоры и были пустынны без посетителей да вечно куда-то торопящихся медсестер и врачей, все равно ему было не по себе. Он не знал, чем обернется его встреча с колдомедиком. Найти Аннаса оказалось довольно просто. У регистратуры висел список дежурных врачей по отделениям. Найти же нужную дверь на втором этаже и вовсе не составило труда.

Аннас сидел за столом и что-то писал. На звук открывающейся двери обернулся не сразу. Увидев Снейпа, он замер, не от страха, скорее от неожиданности. По его глазам Северус понял: колдомедик знает, зачем он к нему пришел. Аннас отложил перо в сторону и жестом пригласил его сесть напротив. В неярком свете настольной лампы врач выглядел уставшим.

— Чаю? — спросил он.

Северус помотал головой, не спуская глаз с колдомедика:

— Вы знали о том, что мою мать убьют?

— Я знал о том, что они собираются жестоко отомстить тебе. Они расспрашивали меня о твоей семье, я отвечал им.

— Вы считаете меня виновным? — сухо спросил Снейп.

— Считал. Тебя даже твоя мать считала виновным. Поверь мне, Северус, я не желал ей смерти. Хотя не буду скрывать, я страстно желал смерти убийце Джейн. Она была особенная девочка. У меня никогда не было детей… я любил её… как если бы она была моим ребенком.

— Кто избил меня?

— Я не могу тебе этого сказать.

— Почему?

Вопрос был задан ровным тихим голосом. Но с каждой секундой молчания Аннаса Северус чувствовал, как внутри закипает ярость.

— Я спросил вас: ПОЧЕМУ? — Аннас вздрогнул от громкого голоса, мгновенно разорвавшего сонную тишину. — Они же убили невиновного! Они же убили мою мать! Убили беспомощную женщину! Вашу пациентку! И вы смеете молчать, покрывать их!

Северус не помнил, как в его руках оказалась волшебная палочка. Аннас не защищался, не потянулся к своей; он просто не сводил глаз с его правой руки.

— Вы… — голос Северуса дрожал,— Вы… Вы не достойны быть целителем и колдомедиком!

Снейп чувствовал, что говорит не то. Где его решимость, раз он вытащил палочку, почему не проклянет этого человека, почему не заставит выпить Веритасерум и не допросит его? Что его останавливает? Неужели спокойный взгляд и покорный вид?

— Я облегчу тебе задачу, целитель, — голос Северуса по-прежнему предательски дрожал, — это были Эрик Колдспринг и Эдвин Корвус, не так ли?

— Они потеряли сестру и невесту.

— Мне плевать!! Не я убил её! И уж подавно не моя мать! Как по-вашему — что заслуживает тот, кто мстит слабому, боясь отомстить сильному? А тот, кто мстит невиновному?

— Когда мы вышли из суда, Эрик сказал, что я могу помочь узнать, кто убил Джейн. Еще он спросил, на что я готов ради этого. Я сказал, что на все. Они провели какой-то ритуал, освободивший их от надзора. И затем мы пошли за тобой. Я стоял тогда слева от Эрика, когда он пытал тебя. Перед этим он говорил, что всего лишь допросит тебя… но он пытал, наслаждался местью. А мне было страшно. Страшно, что это благодаря мне они пытают человека, он и Эдвин. Но Эдвин потом пытался его остановить, а я — нет. Я снова чего-то боялся. Ты спросил меня, как называется тот, кто мстит слабому и не мстит сильному, кто мстит невиновному. Этот человек — трус. Такой же, как и я, такой же, как и Эрик, боящийся признать свою неправоту. Когда он чуть не убил тебя, он еще сильнее уверовал, что ты виновен. Не смотри на меня так… ты не знаешь еще жизни, не знаешь, какими бывают люди. Он убил твою мать, так как считал, что если чудовище сын, то его родители не лучше, что они также виновны в его преступлениях, как и он сам.

— Я не убийца!! Слышите! Он совершил не возмездие, а самое обычное убийство!! Жестокое и, к тому же, бессмысленное. А вы его покрыли!

— Я это знаю. Я пытался образумить Эрика. Но не смог. Я должен был донести на него в аврорат. Но снова не смог. И подговорил Крейга прикрыть дело… эта тварь мне должна… На мой взгляд, нет смысла просить у тебя прощения, да, Северус?

Снейп прислонился спиной к стене, напротив Аннаса. Он уже понял, что не убьет колдомедика, не тронет Корвуса. Ему нужен только Эрик.

Судьба решила ему услужить.

Дверь позади хлопнула, в глазах Аннаса отразился страх. Северус резко повернул голову и встретился взглядом с Колдспрингом. Оба замерли на мгновение, вглядываясь друг в друга. Два мстителя. Два обездоленных человека. Они видели друг в друге собственные отражения.

Аннас начал медленно приподниматься со стула, Северус направил на него кончик волшебной палочки.

— Не надо, Снейп. Тебе нужен я, — хрипло сказал Эрик.

— Почему ты не убил меня, будучи уверенным, что я — причина смерти сестры? — спросил Северус, стараясь удержать обоих в поле зрения.

— Я хотел, чтобы ты мучился. И ты мучился, — губы Эрика скривила какая-то звериная усмешка.

— Ты подонок, Эрик.

— Так убей меня!

— Посмотрим… Экспеллиармус. Левикорпус.

Эрик беспомощно взмыл под потолок. Он, застигнутый врасплох этой встречей, теперь чувствовал, как внутри темной волной подымается бешенство. Его волшебная палочка валялась у ног убийцы Джейн, этого сальноволосого, тощего, жалкого существа. Почему, ну почему он никак не может разделаться с этим Снейпом, почему не может убить этого ублюдка, повернутого на черной магии?! Почему у него так мало своей собственной силы, что её не хватает даже на отмщение за смерть дорогого существа?!

— Ты уверен, что совершил справедливое возмездие, не так ли? — спросил Снейп.

— Ты убил! — Эрик сказал это с вызовом, произнес, как нечто не требующее доказательств.

— А что, если нет? Что, если я назову тебе прямо сейчас настоящих виновных? — продолжал спрашивать Снейп.

— Самого себя? — насмешливо спросил Эйвери. Неужто этот грязный болван верит, что сможет его в чем-то убедить. Хотя бы в зеркало перед этим посмотрелся.

— Розье, Эйвери. Их имена тебе о чем-нибудь говорят?

— Это уже было на суде.

— Они стали Пожирателями, хочешь, проверь их предплечья. Но вот беда в том, что ты не хочешь. Ты хочешь, чтобы виновным был я и только я. Что я тебе сделал, Эрик, что ты так этого хочешь?

— Я видел тебя на суде. Убийца ты, или я ничего не смыслю в людях. Все сходилось, все доказательства, показания свидетелей. Ты всегда был мразью, Снейп. Тебя не просто так вся школа ненавидела.

— Так ты у нас общественный мститель. Убийство моей матери — это была личная месть мне от имени всей школы.

— Мне кажется, что если бы ты действительно любил свою мамашу, то в твоем голосе сейчас было бы куда меньше сарказма.

Снейп не ответил. Он резко метнул заклятье, которое ударило в маленькое настенное зеркало слева от Эрика. Стекло взорвалось сотнями мелких осколков, исполосовавших кожу молодого человека. За мгновение он весь оказался в крови. Аннас, охнув, бросился к нему с палочкой наперевес, но наткнулся на невидимую стену. Северус тем временем произнес контрзаклятье и подошел к упавшему на пол парню.

— Ты любишь справедливость, Колдспринг?

Эрик не ответил, покачивая головой, и, смеясь, протянул к нему полностью залитые кровью руки:

— И ты еще твердишь, что не убийца, Снейп.

— Если ты так любишь справедливость, то ты сейчас дашь мне слово, нет Непреложный обет, что узнаешь, кем являются Розье и Эйвери и расскажешь правду своему дружку Корвусу. А еще прямо при мне прочтешь это и это.

Когда Снейп выходил из комнаты дежурного врача, перед его глазами было выражение растерянности и зарождающегося ужаса в глазах Эрика. «Теперь ему с этим жить. Пожалуй, я отомстил за тебя, мама», — повторял про себя Северус и впервые за последние несколько месяцев улыбался.

Анимаг читал "Пророк", сидя у небольшого круглого столика возле окна. Причудливые кольца дыма, гоняющиеся друг за другом, разносили по всей комнате приятный запах табака.

— Признаться, я доволен, — сказал он, завидев Северуса. — Доволен, что сегодняшнее утро ни для кого не стало последним.

— Думали, я убью их?

Анимаг отложил в сторону газету:

— И да, и нет. Ты был очень зол. Да ты и сейчас еще хочешь убить их, не так ли? Маленький демон в твоей голове все еще нашептывает кровавые планы мести.

— Я отпустил их. Я не меняю своих решений.

— Думаю, что это так.

— Что ж. Вы выполнили свою часть сделки. Я вам очень благодарен… честно...

— Я знаю, что ты пытаешься сказать.

Северус промолчал. Мысль о том, что сейчас произойдет, вызывала в нем какое-то чисто физическое отвращение. Стирание памяти, это ведь все равно что стирание личности. Кем он будет без своих воспоминаний, без этой боли?

— Я не буду стирать тебе память. Но только при одном условии — ты будешь работать на меня, — отчеканивая каждое слово, словно угадав его мысли, сказал анимаг.

Снейп не помнил, как сел в кресло напротив. Он искал подвоха, вглядываясь в глаза мага, искал тайную цель, хитроумную ловушку, отчаянно боролся со все нарастающим чувством ликования, облегчения. Мир, словно бы, кувыркнулся. Он выпутался. Или нет? Анимаг пристально смотрел на него. Северус поспешил придать лицу лишенное эмоций выражение и, как можно более спокойным голосом, спросил:

— Вы упомянули, что берете меня на работу?

— Мне кажется, что заработок тебе не помешает…

— Конечно же, нет, — поспешил заверить его Северус. — Но в чем будут заключаться мои обязанности?

— Ну, твоя будущая работа, если конечно все сложится, будет похожа на то, что ты делал в последние несколько дней.

— А вот тут можно поподробнее. За эти неполных три дня чего я только не делал: притворялся, проводил экспертизу, консультировал, сражался, мстил.

— Ну, вот ты и обозначил приблизительный круг своих будущих обязанностей. Так что, ты согласен?

— Да.

— Кто бы сомневался, — ехидно улыбнулся анимаг. — И на будущее, меня зовут Альва Фортем.

— Рад знакомству с вами, сэр.

— А раз мы перешли на такой официальный тон, то позволь дать тебе первое поручение.

— Что от меня потребуется?

— Тебе нужно будет доставить этот пакет.

— Куда?

— Адрес тебе не нужен. Вот портключ, который отправит тебя в нужное место. Активируется он завтра утром в девять часов. На месте тебя должен будет поджидать человек в салатовой мантии с заколкой в виде солнца. Очень важно, чтобы данный пакет попал в руки именно ему. Если его содержимое окажется у Волдеморта или в руках приспешников Гриндевальда… Поверь, погибнет много людей. Я бы встретился с ним сам, но он наотрез отказывается меня видеть. Есть причины… Предупреждаю, это поручение, несмотря на всю свою легкость, может обернуться катастрофой, если что-то пойдет не так.

— Вы всегда так пугаете новичков? — неуверенно улыбаясь, спросил Северус, принимая пакет из рук анимага.

— Не пугаю, а разъясняю положение дел. Улавливаешь разницу, парень?

— Понял. Буду осторожен.

— Прибавь к этому, что умен и хитер, и у меня полегчает на сердце. Что ж, мне пора. Как только выполнишь задание, активируй портключ.

— Понятно. До встречи.

Уже у самых дверей Северус окликнул анимага:

— Большое спасибо вам за все, — несколько смущенно сказал он.

Анимаг улыбнулся, кивнул и как-то сочувственно оглядел Северуса. Молодой человек не придал этому взгляду большого значения. Новые перспективы опьянили его. Их туманность только дала возможность разгуляться мальчишескому воображению. После всех ударов судьбы Снейп очень хотел хотя бы несколько часов верить, что все будет хорошо.

Проснулся Северус рано утром, когда солнце только-только успело озарить комнату мягким теплым светом. Впервые за много дней у него было отличное настроение. Первым делом он проверил на месте ли портключ и пакет, ведь сегодня официальное начало его работы на анимага или, если быть точным, Альву Фортема. В запасе у молодого человека было еще три часа времени, которые он провел, слоняясь по дому и анализируя попутно события, происшедшие в последние дни. Особенно его волновала сцена в больнице. Отомстил или нет? Фортем на удивление правильно понял вчера его состояние. Снейпа не покидало ощущение, что он смалодушничал с Колдспрингом и Аннасом. Да, убийство — преступление, но возмездие — нет. Что бы там не думал по этому поводу Альва. Вот уж странное имя. Означает по-латыни «белый», а вот сам анимаг похож на метиса. Может, он из Мексики или Аргентины? Кто знает? Если подумать, то он вообще ничего не знает о своем шефе, который странным образом умудрился за эти три дня пополнить весьма короткий список привлекательных для него людей, и с которым он теперь связывал надежды на новую жизнь.

Старинные часы захрипели, прервав размышления. Пора. Снейп сжал портключ. Под ложечкой засосало. Несколько секунд вокруг царила мертвая тишина. А затем по комнатам старого дома разнеслось глухое «донн». Эхо звона еще не успело смолкнуть, как новое «донн» оставило в прошлом еще одно мгновение его жизни. Северус оглядел комнату, сжал руки в кулаки… донн... солнечный луч добрался до часов и ослепительно сверкнул, преломившись в треснутом стекле циферблата… донн… с улицы донесся чей-то смех, беззаботный и веселый… донн… за окном, шипя, кошка перескочила дорогу в погоне за воробьем… донн… с соседней крыши взлетела стая птиц… донн… ветер оборвал листву старого клена… донн… жалобно пискнула мышь, попавшаяся в ловушку… донн…

Как же часто наша жизнь меняется всего за какое-то одно «донн»...

Он очутился на взгорье. Впереди, до самого горизонта, простиралась цепочка невысоких гор, полностью укрытых темным бархатным покрывалом хвойных лесов. Внизу мерно рокотала полноводная река. На её берегу, в небольшой низине, теснилась маленькая деревушка: десятка два домов с красными крышами, мельница и церквушка. Узкая дорога светлой полосой петляла среди зеленого моря трав, взбиралась на холмы и терялась далеко-далеко внизу под лапами высоких сосен. Северус обернулся. Позади него сплошной стеной возвышался лес. Несколько узких тропинок уходили за красноватые стволы от небольшой вытянутой площадки, куда его перенес портключ. Снейпа разбирало любопытство, смешанное с легкой тревогой. Где он? Явно не в Англии. И где же, Мерлин его дери, посыльный? Разве он не должен был его уже ожидать? Может, он где-то поблизости? Наблюдает за местом встречи, опасаясь каких-то неведомых врагов? Что ж… Видимо, придется ждать. Благо погода отличная. Правда жарко… по мнению Северуса было где-то градусов тридцать, не меньше.

Терпения Снейпа хватило аж на полчаса. Затем молодой человек решил, что пора сбегать с солнцепёка, и рывком поднялся с нагретого солнцем небольшого валуна. Пройдясь пару раз по поляне, Северус подумал, что неплохо бы изучить, куда ведут тропинки и свернул на одну из них. Он прошел несколько миль, так никого не встретив и чуть было не заплутав, возвращаясь назад. За время его прогулки солнечный диск успел проделать немалый путь по безоблачному небу.

Молодой человек снова уселся на валун, решив убить время ожидания за изучением прекрасной панорамы у своих ног, достойной украсить любую туристическую брошюру. Но характер Северуса явно не предрасполагал его к молчаливому созерцанию, и спустя некоторое время он принялся кружить по поляне, только изредка присаживаясь отдохнуть. Так проходил час за часом, но никто не появлялся. Снейп уже успел нафантазировать массу предположений, что именно пошло не так, благо недостаток информации он с лихвой компенсировал своей фантазией, распаленной предостережениями анимага. Но единственной дельной мыслью из всех, что пришли к нему под пекущими лучами солнца, было решение, как стемнеет, отправиться в деревушку и попытаться потолковать с жителями, насколько позволят языковые барьеры. А там, если неизвестный курьер не объявится — активировать портключ и бодро рапортовать шефу о техническом провале задания по причине неявки противоположной стороны. Нежелательное развитие событий, но что поделаешь…

Прошла, казалось, целая вечность, пока небо стало немного темнее, и наступило время запланированных действий. Только вступив в лес, Северус понял, что сие путешествие следовало начинать как минимум час назад. Под кронами сосен уже успел воцариться вечерний сумрак. Было очень тихо, хруст ветки, случайно оказавшейся под ногами, казался оглушительным. Тропинка, почти терявшаяся среди кустов разросшегося папоротника, уводила куда-то во тьму лесной глуши. Как назло, вдобавок ко всему вершины сосен начал окутывать туман.

Прошло полчаса. Туман сгустился, тропа сузилась и резко пошла вверх. Северус окончательно потерял направление. Будучи городским жителем, он бывал в лесу всего несколько раз в жизни и сейчас чувствовал себя незваным гостем, вторгнувшемся в это молчаливое древнее царство деревьев.

Пройдя с четверть мили, он внезапно очутился у поляны странной идеально круглой формы, заключенной в кольцо развесистых высоких елей. Над нею туман превращался в настоящую сплошную стену, будто специально преграждавшую ему дальнейший путь. Северус решил обойти это неуютное место (как говорят магглы от греха подальше) и свернул с тропы возле уродливого кривого деревца.

Но стоило ему немного углубиться в лес, как начало твориться нечто странное. С каждым шагом внутри нарастало чувство тревоги. Постепенно она сменилась едва сдерживаемым страхом, граничащим с настоящей паранойей. Ему чудились чьи-то приглушенные шаги, ветер казался дыханием стоящего позади врага, спиной он чувствовал обращенные на него тяжелые взгляды... Не выдержав, Северус выхватил волшебную палочку и сжал в руке с такой силой, будто кто-то невидимый грозил ухватиться за неё и вырвать из его рук. Вдобавок он постоянно оглядывался по сторонам. И пусть вокруг был все тот же пустынный, во всех направлениях одинаково непроходимый из-за разросшегося кустарника и поваленных гигантских стволов лес, ему все время чудилось какое-то движение то в развесистых кронах, то у переплетенных корней. Снейп с подозрением смотрел на каждый куст. Туман, сочащийся с поляны, придавал всему самые фантастические очертания — сутулые карлики, хищные звери... И вокруг по-прежнему царила мертвая тишина... Но парень был уверен — это безмолвие природы явно неспроста. Кто-то скрывается за безмятежностью и спокойствием леса. Неведомый враг. Враг, который ждет, притаившись за этой или вон той массивной колонной сосны, устремившейся в темнеющее небо. Этот враг терпелив и расчетлив, он ждет, когда Северус расслабится, потеряет бдительность и тогда...

Северус прошел еще немного. Знакомое, причудливо искривленное дерево встретило его лишенными листьев ветвями, поднятыми вверх, словно в каком-то немом приветствии. Снейп почувствовал, как почему-то начинают дрожать руки. Он не выдержал и, не разбирая дороги, стремглав побежал прочь. Дальше, как можно дальше от этого проклятого места, этого плотного, как кисель, тумана. Назад ли, вперед ли, в деревню, неважно, главное — не видеть больше никогда это чертово дерево.

Небо над ним уже зажглось первыми звездами, далекими и колючими, как кристаллы льда. Они иногда проглядывали сквозь прорехи в облаках, которые казались Северусу туманом, расползающимся от поляны. В гнетущем молчании окружающей природы отчетливо слышалось его сбившееся дыхание. Вдруг тропа резко свернула и он оказался… Впереди белой стеной стоял туман. Слева от тропы росло дерево-уродец. Почему-то вдруг захотелось смеяться. Снейп прижал ладони к щекам, провел руками по лицу. Это похоже на какую-то игру… Квест для сумасшедшего скаута... Кому-то надо, чтобы он вошел в этот туман. Пусть так, но сначала… Северус прошептал высушивающее заклинание, направив палочку перед собой. Ничего. Белая зыбкая стена не шелохнулась. Тогда он решил попробовать замораживающее заклинание, превратить туман в кристаллы льда. Снова ничего, только кусты и тропинка покрылись инеем. Вызвать ветер также не удалось, впрочем, возможно, у Северуса просто не хватило опыта. Сдавшись, он сотворил Люмос максима и пошел вперед по тропе. Одежда вымокла вмиг. Огонек на конце палочки оказался полностью бесполезным в этой грязно-белой пелене, но Северус чувствовал, что не может его потушить, ведь без него туман и тишина вокруг будут еще страшнее.

Внезапно он увидел такой же огонек справа от себя, шагах в двадцати, а затем и слева. Повинуясь какому-то звериному чутью, Снейп потушил свою палочку и остановился, напряженно наблюдая за огнями, которых становилось все больше и больше. Это были неяркие точечки, плывущие над землей в полном безмолвии и будто бы сами по себе. Северусу начало казаться, что огни пытаются окружить его. Серебряные, мигающие, яркие, тусклые — все они словно стремились к тому месту, где он стоял в последний раз с зажженной палочкой. Может, если тихонько прокрасться в сторону, он сумеет избежать встречи. А ему почему-то очень, очень хочется не подпускать их близко. Осторожно, очень осторожно, на негнущихся ногах Снейп сделал шаг вправо, затем еще и еще. Огни остались позади. Все, кроме одного. Отставший был не далее как в десятке шагов от него, почему-то застыв на одном месте. Северус остановился. Дрожащий, такой близкий огонек то разгорался ослепительным серебристым светом, то угасал, окруженный мягким светлым свечением, и вновь вспыхивал, впивался иголками серебристо-белых лучей в кисею тумана.

Прошло несколько секунд, и Снейп сделал то, что менее всего ожидал от себя и никак не смог в дальнейшем объяснить. Крадучись, он направился к мерцающей серебристой точке. Задержав дыхание, он подошел почти вплотную к ней… и тут увидел мешкообразную фигуру в белом плаще с остроконечным капюшоном. Это явно был человек, он даже бормотал что-то себе под нос… видимо пытался сделать более ярким свечение на конце своей волшебной палочки. Споткнувшись о какой-то камень под своими тумбообразными ногами, сей толстяк в балахоне и не заметил, как из его кармана выпал какой-то белый лист. Кряхтя, он поспешил дальше, по направлению к другим огням, все удаляющемся от него.

Присутствие человека подействовало на Северуса успокаивающе, пусть он и не знал кто это. Упавший листок, который он подобрал, стоило только фигуре толстяка раствориться в сером мареве, оказался картой. Снейп был уверен, что на ней тот самый лес, в котором он плутал, уже Мерлин знает сколько времени. Теперь, когда панический ужас практически прошёл, его начало разбирать любопытство. Кто такие эти маги в белых плащах? Вдруг они смогут помочь ему найти человека в зеленой мантии? Или же это те, кого надо опасаться и от кого надо оберегать содержимое пакета? Может, стоит проследить за ними?

Он невидим в этом тумане, не слышим, так как его ноги утопают в мягком ковре из упавшей хвои. Если на то пошло, то у него куча преимуществ. А если эти люди приведут его к получателю пакета, то анимаг не сможет не оценить такого подхода к решению поставленной им задачи. Подбодряя себя подобными мыслями, Снейп последовал за толстяком. Медленно они приближались к месту собрания. Вот уже послышались приглушенные голоса. Говорили по-английски, но с самыми различными акцентами, порой до неузнаваемости коверкая слова.

— Он был здесь, — произнес чей-то гортанный голос. — Точно был, не зря же над этим местом я навел притягивающие чары.

— Мошет, имеет смысл наведаться к адресату посылки? — спрашивающий был, по-видимому, немец. — Если, конешно, не найдем мальчишку в ближайшее время. Помните, упустим пакет, и наш английский лорд нам этого не простит.

— А где этот посыльный?

— Думаю, в деревне. Во всяком слушае, в лесу он сегодня не появлялся.

— Может паг'ень аппа'гировал? — послышался тихий женский голос.

— Да нет, сестричка, сегодня отсюда не аппарирует никто, — ответили ей несколько голосов разом, образуя чудное созвучие акцентов.

— Что ж, тогда д-давайте р-разобьёмся на группы и об-быщем п-поляну, — предложил стоящий прямо перед Северусом толстяк.

— Дельное пре'тложение, братья, — откликнулась женщина. Остроконечные капюшоны согласно закивали в ответ.

«Только этого ещё мне, чтоб меня Мерлин побрал, не хватало», — подумал Северус, пятясь назад. Похоже, что его в который раз подвело любопытство.

План действий он составил на ходу. Первым пунктом, естественно, было во что бы то ни стало покинуть поляну. Затем заглянуть в карту и сориентироваться где он, и в какой стороне деревенька. Времени в обрез, на встречу к магу он должен прийти первым. Ужас перед неизведанным сменился страхом перед местным филиалом Пожирателей, а то, что это Пожиратели, Северус не сомневался. Какому еще английскому лорду могут столь рьяно служить?

Преодолеть поляну стоило Снейпу нескольких седых волос. Пожиратели применили ту же тактику, что и в «Дырявом котле»: разбились по парам. Сдвоенные огоньки начали рассыпаться вокруг. Северус почти бежал, шарахаясь из стороны в сторону, от то и дело приближающихся к нему огней Люмоса. Но вот впереди уже нет ни одной мигающей точки. Похоже, его преследователи отстали, увлекшись скрупулезным прочесыванием каждой пяди земли. Снейп даже позволил себе облегченный вздох, как вдруг из грязно белого марева тумана рядом с ним вырос чей-то силуэт. Мгновение — и перед ним уже стоит человек средней комплекции в белом плаще. Его палочка опущена и прижата к ноге. За долю секунды, не особо задумываясь, действуя скорее по наитию, нежели осознанно, Северус прыгает на противника, сбивая его с ног и зажимая ему рот левой рукой, правой пытаясь вырвать палочку, в которую хозяин уцепился мертвой хваткой. Их совместные усилия привели к тому, что дерево хрустнуло, и если глухой звук падающего на мягкие сосновые иголки тела не дошел до Пожирателей, то громкий хруст заставил все огоньки на мгновение замереть на месте, а затем устремиться к ним. Не теряя ни секунды, Северус оглушил противника Ступефаем, предварительно ударив его в солнечное сплетение, и бросился бежать. Вот туман начал редеть, перед ним отчетливо проступила стена леса и начало тропинки. Снейп пробежав по ней несколько метров, решительно свернул в кусты папоротника на обочине и бросился напролом через них, надеясь, что в надвигающейся темноте труднее будет отыскать его след. Он бежал до тех пор, пока не почувствовал, что если не остановится и не наберет как можно больше воздуха, то легкие просто взорвутся.

Оглянувшись, Снейп никого не увидел. Его удивило, как при таком беге он умудрился не свалиться, зацепившись за эти цепкие, похожие на скрюченные пальцы ветви странных древовидных кустов. Присев на корточки, он разложил карту прямо на земле. Засветив конец палочки, Северус завозил по бумаге пальцем. Деревню он нашел почти сразу, а вот свое местоположение определить было куда труднее. Через несколько минут, за которые он с десяток раз вздрагивал от всевозможных шорохов, сопровождающих приготовление леса к ночи, Снейп обнаружил идеально круглую поляну и тропу, единственную ведущую к ней. Прикинув приблизительно расстояние, которое он пробежал, молодой человек нанес ногтем точку — свое местоположение. Путь от неё до деревни предстоял неблизкий. Скорее всего, он будет там под утро. Оставалось надеяться, что за это время его не поймают. Сложив карту и оглядевшись, Северус продолжил бежать сквозь кусты в ту сторону, где должна была быть тропа, которая, если верить карте, выведет его на узкую дорогу в населенный пункт у подножия горы.

Следующая остановка произошла через два часа. За это время на лес окончательно спустилась ночь. Пришлось перейти на шаг — Северус с трудом различал тропу под ногами, а воспользоваться Люмосом боялся. Он уже несколько раз падал, зацепившись то за корень, то за камень, исцарапав при этом лицо и руки. И вот снова… Тропа оборвалась с предательской внезапностью, он только почувствовал, как земля уходит из-под ног и сам он клубком катится по склону, даже не пытаясь ни за что ухватиться. Какой-то пенек поджидал его в самом конце спуска, при встрече с которым правая лодыжка отозвалась острой болью. А затем он на несколько мгновений перестал чувствовать под собой твердую почву. Приземлился Северус животом вниз и не смог сдержать стон, в тело впились какие-то корни.

Он приподнялся на локтях. Где-то вдали слышалось тихое журчанье. Ручей. На карте также был ручей приблизительно на середине пути к деревушке. Значит, он не отклонился от намеченного маршрута в этой темноте. Это удача. Была бы, если бы не нога. Она отчаянно болела, он не мог сделать и шагу. Кое как проскакав на левой до ствола ближайшего дерева, Северус с облегчением прислонился к нему спиной и огляделся. У склона, с которого он только что так «удачно» скатился, возле двух высоких кустов темнота была как будто гуще.

Заинтересовавшись, молодой человек как можно тише произнес Люмос минима. Мягкий неяркий свет осветил вход в пещеру, поражавший размерами и напомнивший Снейпу въезд для машин в цеха фабрики его родного города. Впрочем, пещера заинтересовала молодого человека далеко не настолько, чтобы отправиться туда на прогулку под аккомпанемент пульсирующей боли в ноге, которая тем временем не только не утихла, но даже усилилась. Северус попытался сосредоточиться и вспомнить заклятия против ушибов и переломов. Сплисбоне или Сплисоссе, а может Сплисоссис? Как же он умудрился забыть? Против кровоподтеков помнит, против ран помнит, против редких проклятий хоть сейчас может назвать с десяток заклятий. А довольно простое, пусть даже и витиеватое в своём исполнении, заклинание точно воспроизвести в памяти не может. Зато отлично знает, что может быть, если он перепутает хотя бы букву... Костерост потом может и не помочь... И как же теперь продолжать путь? Из своего небогатого пока жизненного опыта Снейп знал, что первое поручение всегда нужно доводить до конца, если, конечно, хочешь иметь работу. Да и человек в деревне может погибнуть, не зная о близости опасности. Как ни крути, выходит, что так или иначе, со здоровой ногой или нет, но надо идти дальше. Сделать себе костыли, что ли? Ага, и хромать по лесным ухабам. Самое то, для его случая…

А может метлу?

Метла! Вот то, что ему действительно нужно! Какой же он идиот, раз раньше не догадался! Наверное потому, что летать он не любит. Сколько раз Поттер сшибал его с метлы. Да и вообще, стоило Северусу оказаться в воздухе в то же самое время, что и Мародерам и в поле их видимости, как вся школа сбегалась смотреть на капитана гриффиндорской сборной и его друзей, сбивающих Нюниуса с метлы. Они подхватывали его в падении и перекидывали друг другу, как квоффл, забрасывали бладжерами, от которых он никогда не мог увернуться, заклинали его метлу, внезапно начинающую вести себя как норовистая лошадь. Не было ничего удивительного в том, что на зачете у мадам Хуч он чуть было с треском не провалился. Но сейчас метла могла быстро решить все его проблемы. Да и подходящую ветку долго искать не придется — вон она, лежит аккурат у входа в пещеру. А до него он сможет худо-бедно доковылять. А там…

Внезапно послышался шорох. Странный такой. И исходил он как раз из пещеры, напомнив старые добрые сказки-страшилки на ночь, которые рассказывают друг другу первогодки в Хогвартсе. Осторожно Северус нагнулся над облюбованной им веткой и даже умудрился при этом не свалиться. Стоя, как цапля, на одной ноге, он ухватил кандидатку в метлы и сделал широкий круговой пасс палочкой, как вдруг тьма сменилась ослепительным красным светом… волна пламени длинным белым языком протянулась от входа в пещеру почти достигнув того места, на котором он начал было трансфигурировать ветку в метлу. Раскатистый рев вырвался откуда-то из недр земли и, подхваченный эхом, разлетелся по округе.

«Дракон! Это же дракон!» — ужаснулся Снейп, замерев на месте. А драконы отлично умеют блокировать проклятья. Драконы мудры и коварны. Драконы жестоки и почти непобедимы. Драконов всегда, всегда боялись, причём заслуженно боялись… И если он хочет выжить, ему нужно как можно быстрее убираться отсюда. Ведь драконы охраняют только свою территорию, а что творится за её границами, их мало заботит. Но как тут убежишь с повреждённой лодыжкой? Можно только попытаться улететь. От древней рептилии с огромными крыльями. Звучит смешно, но другого в голову все равно не приходит.

Северус попытался доковылять с веткой до кустов, надеясь, что укрывшись в них, он сможет выиграть себе несколько лишних секунд, а может быть даже минут, если у этой твари плохое обоняние. За это время ему предстоит заставить кусок древесины взлететь.

А из пещеры раздавались уже не просто приглушенные шорохи. Слышалось свистящее дыхание и мерный топот чего-то по-настоящему огромного. Под такой звуковой аккомпанемент сосредоточиться на трансфигурации было крайне сложно. Больше всего хотелось забиться в какую-нибудь щель или, бросив все, бежать без оглядки, если конечно ноги целы. Но Снейп упорно снова и снова водил над веткой волшебной палочкой.

Медленно, слишком медленно из кривой хитрозакрученной древесины получалось нечто, что можно было расценивать как метлу. А звук из пещеры все нарастал. Да и земля начала дрожать, словно испугавшись выхода на свою поверхность могучего хозяина пещеры. Дрожать начали и руки Северуса. Как следствие конец ветки так и не расщепился на множество сучьев. Снейп снова взмахнул рукой… дикий и какой-то странный лающий рев огласил окрестности. Рев девяти голосов. Что же это?! Северус несмело приподнял ветви куста, за которым укрылся, — и отпрянул…

У пещеры сидело нечто, отдаленно напоминающее ящера, размером превосходящее любой маггловский грузовик. Оно было желтого цвета, все в белых, заостренных на концах, вытянутых шипах… Но самое главное… Девять собачьих голов, сплошь покрытые, подобно телу, желтой чешуей, на извивающихся гибких змеиных шеях оглядывали окрестности в поисках жертвы. Янтарные глаза с узкими вертикальными щелями зрачков прощупывали каждый куст, каждую ветвь... Их взгляды притягивали, манили, завораживали скрытой силой, мощью, первобытной яростью. Северус не мог не замереть на месте, не смотреть в их темную манящую глубину, напрочь позабыв обо всем…

И дракон, как мысленно прозвал он эту тварь, почувствовал его присутствие…

Снова рёв и стена пламени. Северус только-только успел поставить щит. Жар ослепил его, он задыхался. Земля дрожала все сильнее. Слышался сухой треск кустов и глухие стоны поваленных деревьев. Дракон шел к нему. Запинаясь, парень наложил заклятье летучести на то ли ветку, то ли уже метлу… Оседлав свое творение, он пробормотал заклинание. Ничего. Снова повторил попытку, отчетливо выговаривая каждую букву. Полуметла в его руках и не думала подниматься в воздух. Снейп закусил губу. Стена пламени перед ним внезапно всколыхнулась. Три желтых головы длинными змеиными языками попробовали воздух в нескольких дюймах от его лица, в янтарных глазах плескалось озорное веселье. Неумолимая угроза исходила из щелей зрачков. Дракон изучал его, как кот изучает мышь… Огромная когтистая лапа потянулась к нему сквозь огонь… Снейп не выдержал, с испуга проорал заклинание так, что смог заглушить даже вой пламени… И тут метла взмыла верх. Она дрожала, все время грозила уйти в пике или завалиться в штопор, но она летела, он летел. И когтистая лапа далеко внизу поймала только воздух.

Впервые в жизни Северус радовался полету. Под ним пушистое одеяло облаков, над ним только черное небо, щедро усыпанное звездами. И никого вокруг. Он один. Абсолютно один. Абсолютно свободен…

В таком настроении прошли первые несколько минут полета. А затем Северус решил, что пора бы заняться делом, то есть спуститься чуть ниже и сориентироваться над какой частью леса он сейчас пролетает, и в какой стороне деревня. Решено — значит выполненно. Вот только внизу его поджидал кромешный туман. Оказавшись в нем, Северус застыл в нерешительности, в полном смысле слова между небом и землей. Немного поколебавшись, парень решил опуститься чуть ниже, надеясь, что просто попал в облачность… Но сколько бы не снижался Снейп, его одинаково все время со всех сторон обступало проклятое серое марево. Северус растерялся. Спуститься в лес было боязливо. Действительно, только Мерлин и Модред с Морганой знают, что его там ждет. Да и в воздухе спастись от врага легче, чем на плоской земле. Значит, надо лететь. Причем стараться держаться какого-то одного направления, а значит лучше всего снова подняться вверх, за облака, где звезды могут указать ему путь, если, конечно, удастся вспомнить уроки астрономии…

Северус постарался придать упрямой ветке направление вверх, на подъем. Медленно, то и дело совершая оборот вокруг какой-то неведомой оси, самодельная метла начала набирать высоту. Неожиданно перед ней что-то мелькнуло. Снейп постарался ускорить полет. Метла задрожала, грозя скинуть нетерпеливого седока. Парень как раз пытался усмирить её, когда внезапно, прямо перед ним в серой однообразной пелене оранжевым теплым огнем со всех сторон загорелось множество глаз с щелевидными зрачками.

Северус отпрянул и чуть не свалился с метлы. Одна из голов шумно выдохнула. Туман сгустился до такой степени, что Снейп не видел уже почти ничего, даже своих рук. Он дернул метлу вверх. Она стала набирать скорость, словно ей передался весь страх хозяина. Но внезапный удар по касательной в мгновение ока изменил её направление — Северус только увидел гроздь шипов, несущуюся в полуметре от него. Отлетев вбок, он не удержался и перевернулся, повиснув на древке спиной к земле. Тут перед ним снова возникли четыре головы и в дополнение к ним лапа, увенчанная когтями с каким-то странным металлическим блеском. Снейп тут же потянул метлу на себя. Древко придавило его, унося вниз к земле. Да вот только вместо усыпанной сосновыми иглами почвы, через несколько секунд полета Северуса поджидало что-то жесткое и острое, как будто он свалился на груду стеклянных осколков.

Чешуйчатое брюхо дракона — вот что это было. Остановив метлу, Снейп заскользил по нему, чувствуя, как жесткие почти каменные чешуйки сдирают со спины кожу. Он попытался крепче перехватить древко и сквозь стиснутые зубы произнес заклинание. Метла потащила его вверх, но ему тут же преградили дорогу две головы с оскалившимися глотками, полными треугольных, похожих на стилеты, зубов. Северус метнул в головы Конфундус. Ничего не произошло. У драконов своя магия и свои магические щиты. Обычными проклятьями кидаться бесполезно. Что ж… Головы становились все ближе. Секунда и, кажется, он узнает всю силу их челюстей... Северус сжал правую руку в кулак. Размах и... Он со всей силы бьет в приплюснутый драконий нос… Тут же разворачивается к другой голове и удачно промазывает, попадая твари прямо в глаз. Рев разносится в небе над лесом, подхватывается эхом в горах.

Северус, вдохновленный своей маленькой победой, уверенно направляет метлу вниз, следуя только что придуманному плану и стараясь выжать из бывшей ветки всю скорость, на которую она только способна. Вот он уже близко к цели... В последний раз пытается заставить метлу лететь еще быстрее. И… со скоростью около шестидесяти миль в час врезается в брюхо дракона. Удар ему смягчает воздушная подушка, наколдованная за мгновение до этого. Древняя магия драконов подобный вид защиты не включала. Застигнутый врасплох ящер взвыл от боли и, потеряв контроль над своим грузным телом, не удержался в воздухе, завалившись в штопор. Было удивительно наблюдать за беспорядочным падением этой громадины с широкими, мощными перепончатыми крыльями, вразнобой бьющими по переставшему быть для них опорой воздуху.

Спустя пять минут туман рассеялся, и Снейп увидел под собой лес. Зажав древко метлы ногами, он развернул карту. Затем глянул вниз. Море леса и ничего более. Надо попытаться найти хоть какой-нибудь ориентир. Северус поднялся чуть выше и заметил вдали небольшое озеро с крохотным островком посредине. На карте оно было единственным и располагалось в центральной части горного массива. Рядом с ним должна была быть прогалина странной четырехугольной формы. Около часа Северус тщетно кружил над предполагаемым местом её нахождения, то спускаясь, то поднимаясь выше, но так и не нашел даже признака её существования. Неужто карта не верна? И ведь не факт, что он сможет отыскать деревушку сам. Пораскинув мозгами, Северус решил придерживаться следующего порядка действий. Сначала он попытается найти круглую поляну. Вряд ли в лесу есть вторая такая же, хотя кто знает… Затем он постарается следовать за тропой дабы попасть в ту точку, куда его перенес портключ. А оттуда долететь до деревни уже не составит труда.

Поиск поляны затянулся на два часа, и продрогший уставший Снейп почти что разуверился в успехе, когда внизу светлым пятном на темной земле обозначилась идеальная окружность. Но вот проследить за тропой с воздуха оказалось затеей нереальной: узкая полоска пути полностью терялась за кронами деревьев. Так что Северус вынужден был снизиться и лететь в нескольких дюймах от тропы, надеясь, что в этот раз она не заведет его неведомо куда. Как ни старнно, надежда оправдалась. Спустя час на самом краю скалистой площадки Снейп уже любовался сонной деревушкой и зарождавшейся далеко-далеко у самого горизонта светлой полосой зари. За несколько метров от земли метла вдруг взбесилась, начала вращаться с бешеной скоростью, и молодой человек, улучив момент, спрыгнул с неё, приземлившись в стог свежескошенного сена. Скатившись вниз, парень оказался на дороге. Он все-таки покинул этот безумный лес со всеми его загадками да охочими до чужой крови обитателями. Это не могло не радовать и не вселять надежду в удачный исход всего дела.

Но расслабляться было рано. Перед ним не спеша шли двое в белых балахонах.

— Ну что, мы уже при'гшли? Я давно уже отвыкла ходить пешком на такие расстояния.

— Н-ну вы же в-волшебница, н-наколдуйте чего-нибудь и п-поедем.

— Отлично. И на чем же мы «п-поедем» в маггловскую деревушку?

— На в-велосипедах, например.

— Может, на велорикше?! Причем везти будешь ты! Считай, тебе повезло, толстяк. Мы уже почти пришли.

— С-секунду. М-мне камень в ботинок попал.

Толстяк запрыгал на одной ноге.

В это время Северус решился под давлением обстоятельств попробовать вылечить ногу. «Сплиссбоне», — тихо произнес он, внутренне приготовившись к самому худшему. Что-то хрустнуло, острая боль пронзила весь правый бок, как ножом. И почти в это же мгновение опухоль исчезла вместе с синюшностью. Снейп осторожно сделал шаг. Нога полностью ему повиновалась, словно бы и не было никакого удара о злосчастный пенёк. Настроение заметно поднялось. Пригнувшись, он подобрался к Пожирателям поближе и спрятался за небольшим валуном у дороги. Наблюдая за ними, парень никак не мог решить, что же лучше. Попытаться оглушить эту парочку, а затем добраться до деревни и самому найти мага-получателя пакета. Или же следовать за слугами Лорда в надежде, что они сами приведут его к посланцу или выболтают его местонахождение.

Второй вариант показался Снейпу более осуществимым. Он тенью следовал за парочкой в белом, прячась то за подходящим деревом, то за придорожным валуном или очередным стогом. Вот показался загон для каких-то домашних животных. Северус не разбирался в сельском хозяйстве и единственное, что его интересовало — не учуют ли животные рядом с собой постороннего и не поднимут ли шум? Но обошлось без приключений. Через десять минут он уже шел по сонной деревеньке с опрятной главной улицей.

В рассветном сумраке серели белоснежные стены домов за аккуратными невысокими оградами. Чуть ниже были видны стройные ряды виноградника. Место было красивым, если не живописным, вот только Северусу сейчас было не до окружающих красот. Он постоянно озирался в поисках надежного убежища от Пожирательских глаз, а прячась, опасался отстать. Эта потрясающая парочка, превратившая свои плащи в подобие туристических костюмов идеально белого цвета, все время куда-то сворачивала. Первый раз они зашли за угол какого-то дома, постоянно озираясь по сторонам. Затем миновали небольшой сарай, у которого за Снейпом увязалась сонная кошка. Северус несколько раз шикал на неё, но упрямый зверь следовал за ним, как привязанный. Вот толстяк и его спутница миновали деревенский магазинчик и подошли к небольшому квадратному дому. Они протиснулись в узкий проем меж стен и оказались в небольшом дворике со всех сторон окруженном каменными стенами. Посередине был небольшой колодец. Женщина подобрала с земли камень и бросила его в воду.

Судя по всплеску, там было неглубоко. Северус и трущаяся о его ноги кошка застыли у входа во двор, сжатые с двух сторон стенами домов и надеясь, что Пожиратели не оглянутся, а так и останутся сидеть, скрючившись около колодца и исподтишка наблюдая за неприметной низенькой дверью дома напротив. Прошло несколько секунд, и дверь скрипнула, на пороге застыл парень, худощавого телосложения с заспанным и каким-то испуганным лицом.

На его спортивной салатовой куртке справа на груди красовался значок в виде солнца. Он оглядел двор и, чуть помедлив, словно ему требовалось некоторое время на принятие непростого решения, неуверенно пошел по направлению к колодцу, оставив дверь открытой. Пожиратели возникли у него на пути как призраки — внезапно и абсолютно бесшумно. Юный курьер растерялся, а вот Снейп среагировал мгновенно, выкрикнув ступефай.

Раздался громкий всплеск — толстяк свалился в колодец. Взвизгнула кошка. И тут началось. Женщина выкрикнула Экспеллиармус. Снейп заскочил внутрь двора, уклоняясь от действия заклятья. Тем временем парень, наконец, включил голову и достал Пожирательницу Иммобиле. На улице тотчас же послышался топот ног. У прохода замелькали белые одежды. Яркие лучи Люмоса пронзили двор.

— Бросай его мне, — истерично крикнул насмерть перепуганный курьер, метнувшись назад к двери дома. — Давай же, я смогу еще уйти от них. Только умоляю, что бы ни случилось, ни в коем случае не говори им про значок, — и он указал на маленькое солнце.

Северус колебался, шум усиливался.

— Ну же, они ведь убьют меня! Кидай или, ну всех вас к Модреду и Моргане, я ухожу!

Снейп бросил ему пакет от анимага. Посыльный ловко подхватил его и скрылся в доме. Во двор тем временем втиснулись первые Пожиратели. Снейп попытался задержать их Ступефаем и Сектумсемпрой. Несколько магов оказались на земле. Следующим Северус применил Иммобиле, но оно отрикошетило от чьего-то щита, после чего в Северуса сразу же полетело несколько ответных проклятий. Спасаясь от них, он едва успел упасть на землю у колодца. Рядом что-то звякнуло, ударившись о гальку. Снейп обернулся на звук — на расстоянии вытянутой руки лежал портключ. «Самое время», — подумал парень и дотронулся до него. Ничего. Под ним все та же галька пополам с землею. Следующая попытка также ничего не дала. Он был в западне… Тогда Северус кинулся к маленькой двери дома, толкнул дверь и ввалился… в абсолютно пустую комнату. Ни камина, ни других дверей — ничего. Он с ужасом оглядывал голые стены, когда за его спиной появились Пожиратели.

— Пакет у тебя? — гортанным голосом спросил высокий мужчина, чье лицо полностью скрывала грубая маска.

Северус покачал головой.

— Как выглядел п-посыльный? — хрипло спросил толстяк.

Молодой человек промолчал.

— Ну же, па'гень. Скажи и иди своей дорогой. Ты нам не нужен…

В комнате повисла тишина.

— Тяшолый случай, — пробормотал немец. — Надо везти его к нам.

Северус резко почувствовал боль в затылке. Мир кувыркнулся перед его глазами и растворился в темноте.

Он очнулся на полу в каком-то каменном мешке. Вокруг были только склизкие каменные стены, поросшие зеленым мхом. Тусклый свет исходил от одинокого факела под потолком. Голова раскалывалась, и даже это неяркое пламя словно бы давило на его мозг. Вокруг было тихо как в склепе, ассоциацию с которым усиливали размеры помещения, более подходящие для кладовой.

Он не мог сказать, сколько прошло времени, когда стена напротив вдруг ожила, на ней проступили контуры двери и затем внутрь его темницы шагнули двое. По мановению палочки одного из вошедших комната осветилась множеством огней, взлетевших к потолку. Северус невольно прикрыл глаза рукой, словно защищаясь от нестерпимо яркого света.

— Встань, — послышался громкий приказ.

Чертыхаясь Северус поднялся. По-прежнему держа руку козырьком у глаз, он постарался рассмотреть своих тюремщиков. Оба в просторных черных плащах и грубых масках — отличить их друг от друга было почти невозможно.

— Думаю, парень, ты прекрасно понимаешь, почему оказался в этом не самом приятном на нашей грешной земле месте. Поэтому обойдемся без вступительного слова и перейдем сразу к сути. Ты еще не передумал насчет сотрудничества с нами?.. Подожди, не отвечай пока... Лучше вдумайся в мои слова. Мы упомянули сотрудничество. Не каждый, из побывавших здесь, был удостоен такого предложения. Хотя, поверь мне, все они в конце моей с ними беседы молили меня и моего напарника об этом. Так что даю минуту на размышления.

— Не надо.

— Что не надо, — сухо осведомился Пожиратель.

— Не надо вам тратить время на эти игры. Я ничего не скажу.

— Зря. А главное почему?

Снейп хмыкнул и пожал плечами, а затем поднял голову и посмотрел в глаза ведущему допрос магу, постаравшись выразить взглядом как можно больше презрения.

— Похоже, нам надо что-то с тобой сделать для начала. Может, например, это… Суфокаттио…

В ту же секунду Северус почувствовал, как на его горле сомкнулся невидимый обруч и начал медленно сжиматься. Он поднес руки к шее, шумно вдыхая воздух ртом как рыба. Перед глазами запрыгали точки. В висках забил молот. Легкие разрывались… В полубеспамянстве он исцарапал себе ногтями всю шею пытаясь сбросить магическую петлю. Уже на грани обморока, парень услышал контрзаклятье. Ему дали несколько минут отдышаться и прийти в себя на холодном влажном каменном полу.

— Ну что? — спросил, присев рядом с ним на корточки, один из мужчин. — Как у нас дела? Будем упорствовать или постараемся сохранить себе жизнь?

— П-пошел ты…

— Пора принимать меры, — покачал головой тюремщик. — Попробуем это.

К Северусу подошел второй Пожиратель и прижал его к стенке коленом, руками удерживая голову. Тем временем его коллега достал небольшой пузырёк с густой черной субстанцией. Снейп узнал её и попытался дернуться в сторону, с ужасом глядя на склянку.

— Ага, вижу, ты знаешь, что ждет тебя. Может сейчас ты станешь общительнее... Нет? Ну как знаешь…

Он изворачивался как мог при приближении склянки, но… Чьи-то руки, куда сильнее его собственных, насильно открыли ему рот и влили несколько тягучих капель. Мир взорвался, перед глазами потемнело… Казалось, что по внутренностям разлился жидкий огонь изъедающий все тело. Словно со стороны он слышал собственный крик… На этот раз, чтобы прийти в себя ему дали уже целых пять минут, которые он провел неуклюже завалившись набок и кусая губы от боли.

— И снова тот же вопрос, — провозгласил один из палачей.

Северус никак не отреагировал на его слова. Его развернули, подставили лицо под потоки слепящего света.

— Скажи вслух — да или нет.

— Нет.

— Что ж, тогда остается старое доброе Круцио…

По телу пошли судороги, ноги и руки выворачивало, сердце то замедляло ход, то переходило на бешеный ритм. Его словно растягивали во все стороны, как на дыбе, медленно и со вкусом. Вот чего так боялись все волшебники мира, вот что так любил Темный лорд.

Через несколько минут действие Круциатуса прекратилось, и он пластом лежал на полу, тяжело дыша и едва понимая, что происходит вокруг. Ему что-то говорили, но он молчал, уперев стеклянный взгляд в угол камеры. Откуда-то издалека до него донесся звук уходящих шагов.

В следующий раз они пришли, когда он только очнулся от забытья. Ноющее, превратившееся в сплошной комок боли тело не слушалось. На команду встать он даже не шелохнулся. Несколько ударов ногами в живот не изменили ситуацию, но вызвали рвоту пополам с кровью. Впрочем, его тюремщиков это не смутило. Недовольно вздохнув, они присели рядом с ним на корточки, и история повторилась. Было и зелье, от которого ему казалось, что потолок вот-вот обрушится на голову, стены сдвинутся, а пол унесет его в небеса, почему-то разделенные на равные прямоугольники, из которых на него бросались оборотни. В бреду гибкая ивовая ветвь, выросшая прямо из стены, ухватила его за шею и начала душить. А затем он висел в воздухе над черной глянцевой поверхностью озера, откуда тянулось множество щупалец…

На этот раз в коротких перерывах между пытками его никто ни о чем не спрашивал. Заклинания сменяли одно другое, а тюремщики переговаривались только между собой. Все, как и тогда, закончилось Круциатусом. Он не дотянул до отмены проклятья и отключился.

Прошло несколько часов и в комнату к нему зашли уже трое. Северус равнодушно проводил их взглядом.

— Ну что ж. Сотрудничества у нас не получилось. Но, может, ты захочешь умереть по-человечески. Это зависит сейчас только от твоей воли, — сказал незнакомый чуть глуховатый голос.

Снейп ответил долгим тяжелым взглядом.

— Я не слышу ответа. Мне понимать это как нет?.. Что-то он у вас все время молчит, ребята. Парень что — немой?

— Да нет, орет не хуже других, — безразлично ответил один из его прошлых дознавателей.

— Хм, значит просто упертый. В таком случае, как показывает практика, нам надо просто дожать его. Брызните на него пару капель Вдовьих слез для начала…

В этот раз пытка затянулась, и Северус молился про себя — скорее бы потерять сознание и ничего, ничего этого не чувствовать. Но стоило глазам закрыться, как его окатывали водой, розовыми ручейками стекающей с него на каменные плиты пола, и допрос продолжался…

Через полчаса новый дознаватель вышел вместе с одним из своих коллег передохнуть. С ним остался только один Пожиратель.

— Скажи мне, парень, у тебя семья есть?

Северус не ответил.

— Ты ведь еще можешь выбраться из этой передряги живым.

Снейп постарался изобразить ухмылку.

— Если заговоришь, убедишь их в своей правдивости… Поверь все кончится… Ты ведь уже остался почти без сил. Но по опыту могу сказать: еще несколько часов пыток перед смертью ты выдержишь. Хотя мне почему-то кажется, что ты не хочешь умереть здесь, в этой грязной каменной конуре глубоко под землей. Пора бы уже закончить игру в рыцарство да благородство. У меня достаточно влияния, чтобы отменить твой смертный приговор. Подумай, стоят ли твои так называемые друзья всего того, что ты пережил здесь у нас. И где они сейчас? Когда тебе так больно, так плохо, так хочется забыться?.. Почему тебя бросили, почему не пришли на помощь, не спасли?

Снейп посмотрел в глаза Пожирателю. Неужели этот человек думает купить его этой болтовней. Он и сам прекрасно осознает, что его подставили. Альва Фортем кинул первого, удачно подвернувшегося ему под руку мальчишку на растерзанье лордовским слугам, спасая более важную фигуру в своей игре. Что ж, это разумно. Хоть и подло, но зато рационально. Только рациональность может победить Волдеморта, не магия любви, не гриффиндорская бравада. И если свет победит, то от него вкладом в победу, пусть и ничтожным, будет его молчание, его смерть здесь в грязи и крови. Каждому свое. Да и чего уж тут скрывать. Его жизнь не из тех, которыми стоит дорожить… Череда неудач, увенчавшаяся глупым финалом. Каждому свое…

— Круциатус, — послышалось откуда-то сверху.

Мышцы напряглись, ему казалось, что он слышит хруст собственных костей, чувствует, как ломается позвоночник, как рвутся связки суставов. Голова взорвалась от боли, собственное лицо показалось инородной холодной маской. Это конец. Осталось совсем недолго терпеть…

Волна самых различных звуков заполонила сознание. Шорохи, приглушенные голоса, шум притворяемой двери, неторопливые шаги, шелест листьев — слившиеся воедино, они, словно огни маяка для заблудшего моряка, вывели его из пустоты беспамятства. Тьма перед глазами начала сереть, обретать контуры… Высоко над ним были крестовые своды потолка, вокруг — белые больничные ширмы. Слева, за растянутой на раме белой тканью, огромные вытянутые стрельчатые окна с витражами окрашивали солнечные лучи во все цвета радуги. В цветное стекло облечены сюжеты каких-то древних легенд с древами жизни, кольцами силы, магами в свободных одеждах, встречающими небесные светила… Какими яркими они кажутся по сравнению с голой каменной кладкой других стен. Дневной свет проникает в залу также и из окон позади изголовья его кровати. Кажется, что вместе с оранжевыми лучами внутрь вливается чистый прозрачный воздух. Да и само помещение высотой своих потолков чуть кружит голову. Боль не чувствуется, напротив, каждая клеточка тела полна энергии, страстного желания жить. Хочется встать, пройтись, ощутить движение, размять затекшие мышцы.

Память возвращается внезапно, унося в тесный, зловонный и сырой каменный мешок. Десятки вопросов начинают роиться в его голове. Где он сейчас? Почему жив? Чего от него потребуют за жизнь?

Вот к ширмам кто-то подошел. Приподнявшись на локтях, Северус настороженным взглядом встретил появление невысокого пожилого мужчины в белом халате, туго обтягивающем солидное брюшко. Темно-карие внимательные глаза словно ощупывают пациента цепким изучающим взглядом. Легкая улыбка придает лицу странную схожесть с кошачьей мордочкой, которую усиливают топорщащиеся усы и курчавая густая шевелюра.

— Так-так-так, наш болящий очнулся. Как у вас дела? Что сейчас чувствуете? Боль не беспокоит? Головокружение? Тошнота? Нет… Ну, хорошо. Очень и очень хорошо. А то мы тут все изрядно передёргались…

— А можно полюбопытствовать: «тут» — это вообще-то где?

— «Тут» — это в Легионе. И сразу предвижу ваш следующий вопрос. Я не знаю о том, кто поступил, а кто нет.

— Поступил?

— Ну, да, поступил, был зачислен, взят на первый курс… — ворчливо отозвался колдомедик, перелистывая какие-то записи.

— Зачислен куда? И что за Легион? — Северус в который раз попытался получить внятный ответ на вопрос о своем местонахождении, но совсем некстати зашелся в кашле, заглушившем ответную реплику врача:

— Вот те на! — колдомедик оторвал взгляд от исписанных листов и с интересом взглянул на своего подопечного. — Стало быть, вы не знаете что такое Легион. Но тогда что вы тут делаете?

Звонкий женский голос, прервал их беседу:

— Артур! Артур! Где же ты? Мордред тебя побери! Сам же просил меня зайти срочно…

— Веда! Иди сюда и посмотри на это чудо! У нас тут абитуриент, который понятия не имеет о Легионе.

Северус услышал дробный стук каблучков. За ширмы зашла невысокая женщина в простом сером платье. Возраст незнакомки для любого мог бы стать загадкой. Лучи морщинок у глаз, в уголках тонких губ и на высоком лбу говорили о немалом жизненном пути, как и иссиня-черные волосы, уже тронутые серебристыми нитями седины. Но глаза, зеленые, искристые, полные энергии и жизненной силы не имели ничего общего с потухшими старческими глазами. Увидев Снейпа, она неожиданно улыбнулась:

— А-а, так это же наш парень. Это альвино сокровище. Так вот оно что… Постой, так это из-за него мы уже собирались писать объяснительные? Ай-ай-ай, Северус, ты мне казался покрепче...

— Я вас знаю?

— А как же. Виделись пару раз.

— Вы были с Фортемом?

— Да, моё сокровище.

— Но, я думал… Что вы… В общем…

— Смотрю, твой мыслительный процесс слегка подтормаживает, а у меня не так уж и много времени. Что ж. Раз ты пришел в себя, самое время позвать к тебе твоего будущего ментора. Думаю, вам двоим есть о чем поговорить.

— Кого? Что за ментор?!

— Веда, я же тебе говорил, что наш англичанин не знает, что такое Легион, — заметил колдомедик.

— Я думала, это была просто фигура речи, указывающая на малоприятный факт, что нынешние первогодки знают о Легионе только парочку мифов и не более… Северус, — приказным тоном с примесью удивления, обратилась к нему женщина, — ты что и вправду вообще ничего не слышал о Легионе?!

Молодой человек устало покачал головой.

— М-да, — женщина и врач переглянулись. — Нет, я всегда знала, что Фортем бывает несколько безалаберным, но чтоб настолько… Не сказать бедному парню ни слова... Кстати, что он тебе вообще говорил?

Северус смутился. Молчание затянулось. На лице женщины обозначилась хитрая улыбка; она в который раз переглянулась с врачом:

— Он начинает мне нравиться, Артур. Только посмотри, какой молчун. Нет, его определенно надо к нам. Сейчас же найду Альву, и пусть он берет это юное создание за шкирки и идет с ним к ректору. Ничего страшного, что списки поступивших уже поданы…

Фортем появился через десять минут. За это время Снейп не без помощи врача оделся и сидел на кровати, в ожидании анимага теребя рукав рубашки необычного покроя. Вообще одевались тут странно и немного на старинный манер, как некоторые аристократические семьи у него на родине. Основными цветами тканей были серый, черный и белый. Обязательным было ношение плаща или накидки, фасоны которых, похоже, пришли из средневековья. Мысленно Северус благодарил Мерлина, что от здешнего сумасшедшего дизайнера у него только рубаха, выданная взамен изорванной старой, да брюки, на удивление нормального покроя. Из принадлежавших лично ему вещей, Снейпу вернули только палочку, после чего худая медсестра со строгим лицом и туго стянутыми в узел на затылке волосами потребовала роспись в объемистом журнале.

— Как ты? — спросил Альва, когда с формальностями было покончено.

— Неплохо.

— Много вопросов?

— Как для покойника, которым я уже считал себя, даже слишком. Нет, а как вы думаете?! Я ведь был уверен, что умру! А тут приходишь в сознание и чувствуешь себя идиотом, когда люди вокруг говорят непонятные вещи и требуют твоего живого участия в их разговоре, предмет которого составляет для тебя загадку.

— Идти сможешь? — невозмутимо спросил анимаг, игнорируя гнев и возмущение, проступившие красными пятнами на щеках его юного собеседника.

— Да, смогу, — с видимыми неудовольствием огрызнулся Северус.

— Ну, вот и отлично, а то ректор — человек занятой.

— Какой еще…

— По дороге поговорим, — отрезал Фортем, и, схватив парня чуть выше локтя, буквально потащил его к выходу.

Покинув больничное крыло, анимаг и Снейп поднялись по небольшой лестнице, внезапно окончившейся в широком коридоре, заполненном людьми, поголовно одетыми в серое. Странные маги куда-то спешили, кого-то ожидали, разбивались на шушукающиеся по углам группы или медленно прогуливались вдоль стен, а несколько молодых людей, завидев анимага, вытянулись в струнку и отдали ему честь, поднеся правую руку к виску с вытянутыми указательным и средним пальцами. Со всех сторон слышалось:

— Bene.

— Denken müssen.

— Disposition intéressante.

— Scimus nihil esse…

Говорили на самых различных языках и диалектах. Гортанные, гнусавые, резкие и с прононсом, пшекающие и акающие голоса спорили, шушукались, шептали... Северус вертел головой по сторонам, пытаясь понять, не снится ли ему все это. Этот коридор, эти люди, эти высокие стрельчатые окна, пропускающие внутрь настоящие потоки дневного света и открывающие вид на головокружительный горный пейзаж с лесами, свинцово-синими чашами озер, блестящими серебристо-белыми змейками рек, спадающих водопадами со скалистых обрывов. По сравнению с буйством красок природы за окном, внутренние интерьеры здания, где очутился Северус, не радовали глаз разнообразием. Серый камень и белая побелка — вот, пожалуй, и все. Правда на самом потолке, кажется, есть полузатертые фрески, но они так высоко, что рассмотреть их невооруженным глазом не представляется возможным. Да и постоянное движение вокруг грозит сбить с ног любого зазевавшегося…

Анимаг уверенно вклинился в людской поток, не забывая цепко держать Северуса за руку, словно ребенка. Они миновали несколько поворотов и оказались возле высоких створчатых дверей, у которых стояла охрана в плащах с капюшонами, почти полностью скрывающими лица. Эти двое стражей, не задавая вопросов, пропустили их в следующий коридор, где царила тишина, и почти не было людей. Здесь Фортем толкнул вторую слева, темную, всю в причудливой резьбе деревянную дверь. Шагнув внутрь, Северус оказался в помещении, большая часть которого была заставлена партами, перед которыми находился широкий стол с макетом какой-то местности и замком, своей архитектурой напоминающим Хогвартс. Сходство усиливалось тем, что рядом с замком были крохотные домики, обозначавшие, по-видимому, деревушку, и лес. Вдоль стен комнаты находились стеллажи вперемешку со столами. На них также громоздились макеты всевозможных строений. Чуть выше висели карты с различными стрелками и причудливыми обозначениями. С ними соседствовали чертежи каких-то необычных устройств и плакаты с непонятными схемами. Присмотревшись, Северус решил, что схемы, скорее всего, отвечают наиболее удачному расположению войск при различных ситуациях. Решив проверить правильность своего предположения, он вознамерился, было, подойти ближе, но голос Фортема вернул парня к действительности:

— Нравится? — чуть насмешливо спросил анимаг.

— Что это за место? — вопросом на вопрос ответил Северус.

— Учебная аудитория, разве не видишь? Ты в одной из аудиторий Академии Легиона.

— И что?

— Ты, ведь, согласился работать на меня, не так ли? Вот только перед работой тебя надо бы немного подучить. Ладно, вижу по твоему лицу, что на сегодня загадок хватит. Сейчас я постараюсь тебе все объяснить. Начнем, пожалуй, с того, что я легионер, Северус. А легионеры — это кто-то вроде шпионов в магическом мире. Мы выполняем множество функций, подчас пересекающихся с функциями авроров, но наш круг интересов гораздо шире, нежели у них. Со времен основания и по сей день мы всеми силами пытаемся уберечь магический мир от глобальных потрясений и исчезновения. Сколь бы пафосно это не звучало, но именно так обстоят дела без малого тысячу лет. А в подтверждении моих слов приведу тебе несколько имен тех, с кем мы боремся. Думаю, что о герре Гриндевальде ты слышал, не говоря уж о лорде Волдеморте. Собственно, именно из-за сиятельной персоны Его Темнейшества мы и наведались к тебе на родину. Но оставим пока дела Легиона. Поговорим о тебе. Твои действия и некоторые черты характера позволили мне предположить, что ты стал бы отличным легионером.

— Это всего-то за три дня нашего знакомства?

— Во-первых, это были непростые дни. Во-вторых, ты сам, выражаясь фигурально, выложил на стол все карты своими откровениями и безрассудными, на мой взгляд, действиями… не возмущайся, но именно так можно оценить твое упрямство в лаборатории Швиндлера, когда ты во что бы то ни стало хотел быть рядом со мной ради информации, которую я мог предоставить. Но и до этого ты также успешно доказал, что в твоей голове кроме суицидальных идей есть место и здравому смыслу, и умению рассуждать, делать выводы. Да и маг ты отнюдь не посредственный. Так что я решил отправить тебя на экзамен.

— Значит, первое мое поручение было проверкой на профпригодность, — пробормотал Северус, думая про себя, что же будет дальше, если дракон и пытки только вступительное задание.

— Да, именно так. Тот лес — полигон, где мы обучаем наших адептов. Ты, кстати, неплохо себя там проявил. И в деревеньке тоже.

— А в камере сплоховал? — язвительным тоном осведомился Снейп.

— Да, ты завалился.

— И что же я должен был сделать? — язвительные нотки в голосе молодого человека сменились удивленными. — Сдать вас и вступить с палачами в переговоры?

— Нет. Ты должен был выдержать тот Круцио, а не напугать до смерти экзаменатора, и не вызвать поток брани у врача, которому доставили твое почти бездыханное тело.

— Извините, к Круциатусу я оказался не приучен, — процедил сквозь зубы Северус. Теперь, вспоминая то, как он почти умирал в вонючей крохотной камере, воображая, что это ради общего блага и дамблдоровской магии любви и чего-то там, он казался самому себе нелепым и смешным. Именно в таком порядке: нелепый и смешной. Это все был лишь фарс... Настоящими были только боль да его мальчишеские возвышенные мысли: мысли о долге, будто он кому-то что-то должен, мысли о свете, который для него похоже всегда будет слишком ярким, о всеобщем благе, которое непонятно что собой являет, о чести, которой по всеобщему мнению у него отродясь не было… Как же раздражает эта полуулыбка анимага, его насмешливый чуть смягченный сочувствием взгляд. Его постановка удалась, мальчишка-актер не подвел, так и не поняв, где роль, где реальность…

— Если хочешь, можешь попытаться спустить пар, и я продолжу нашу беседу, — словно угадав его мысли, спокойно сказал Фортем. Снейп сделал глубокий вдох и уставился на него немигающим взглядом. Мужчина только усмехнулся в усы еще больше и, немного помедлив, словно собираясь с мыслями, продолжил:

— Ты не был зачислен, Северус. Но есть одно но… То, как ты вел себя в камере, поразило нас. Вообще в этом году у нас интересный набор курсантов… Поверь, юный Снейп, твое мужество, твое решение умереть не остались незамеченными. Именно такая преданность делу и лежит в основе существования Легиона. Именно она дала нам ту славу, которой мы все так гордимся. Ты — англичанин, Северус. И ты даже не подозреваешь, что испытал бы на твоем месте любой материковый, если так можно выразиться, европеец, приди он в себя у нас и узнай, что может стать курсантом Легиона. Ведь Легион — это легенда. Легенда о мужестве и хитрости, о ярости и мудрости, о силе и уме, о чести и преданности, о долге и вере. Мы можем бесконечно продлевать этот список, нисколько при этом не преувеличивая. За десять веков чего только не творилось в стенах этого здания. О нас ты можешь услышать множество историй, в которых будут описываться блестящие интриги, хитрые гамбиты, яростные битвы, гениальные многоходовки. Потрясающие люди будут их героями, живые и давно умершие, греховодники и праведники, мудрецы и воины, дипломаты и ученые. Одним словом — легионеры. Немало, конечно, и страшного, подчас жуткого рассказывают о нас. Да, мы вызываем страх у людей своей неумолимостью, решительностью, умением достигать любой поставленной цели, стремительностью наших действий. Но загляни в глаза рассказывающим — и ты всегда заметишь огонек пусть и невольного, но искреннего восхищения. Повторяю, мы все — легенды, легендой можешь стать и ты…

— Красиво рассказываете, но я все жду подвоха…

— Он прост. Немногие у нас доживают до моих лет… Скажу прямо: у нас немало молодых людей гибнет еще во время учёбы. Да, молодежь в силу своих возрастных особенностей, неопытности, неких душевных и романтических порывов гибнет слишком часто... Есть даже установленная норма смертельных случаев — четверть от количества учащихся. А ты, к моему большому сожалению, показал плохую сопротивляемость магическому воздействию. Поэтому в данный момент тебе предстоит выбрать: идти со мной к ректору и просить о зачислении на первый курс Академии, или мы стираем тебе память и отпускаем на все четыре стороны… И, да, мы можем избирательно стереть память волшебнику: ты забудешь только последнюю неделю. Более того, в награду за помощь мы найдем тебе место зельевара в этой стране, где о деревеньке Литтл Уинтер никто никогда не слышал. Ты сможешь начать жить нормальной жизнью, ни в чем не нуждаясь…

— Откуда мне знать, что вы меня не обманываете?

— Ниоткуда. Но у тебя нет другого пути, кроме как довериться нам. Так что же? Хочешь стать зельеваром или примкнуть к Легиону?

— Расскажите мне сначала о том, как вы оказались на той улице, где я вас впервые увидел. Что произошло, когда вы не пришли на назначенную встречу в магазин? Как вы разыскали меня и ту женщину… Веду, кажется, в «Дырявом котле»? Мне, как человеку, которому можно в любой момент стереть память, думаю, можно доверить любые тайны.

— Ты хочешь таким образом составить о нас мнение. Мне нравится такой подход к делу. В Англию мы с Ведой — непревзойденным, не побоюсь этого слова, мастером зелий — отправились из-за Каллидума. Ваш Тёмный Лорд был нам давно известен, но мы мало обращали на него внимания, занятые сведением счетов с приспешниками Гриндевальда, которых и сейчас хоть отбавляй. Это было нашей ошибкой, как мы понимаем теперь, столкнувшись с его людьми здесь, на материке. Глава Легиона отдала соответствующие распоряжения, дабы наверстать упущенное. При этом ей даже пришлось пойти наперекор некоторым упрямым членам совета.

Именно по её непосредственному приказу мы начали следить за несколькими фигурами из Ближнего круга. Один из агентов донес, что Волдеморт очень интересуется некоторым зельем — чем именно, наш источник не знал. Сказал только, что это прорыв в деле конспирации. Мы, конечно же, начали пристальней присматривать за Пожирателями и в итоге оказались в Лондоне. По собранной информации, в день нашего с тобой знакомства, Каллидум должен был пойти на встречу с зельеваром, который обладал таинственным зельем. Все шло просто отлично, с самого утра мы следовали за Пожирателем и его помощником по пятам, не упуская их из виду ни на миг. Но вдруг эти двое решили разделиться. Мастер пошел по неизвестному нам маршруту, как мы теперь уже знаем к Швиндлеру, а его подмастерье избрал самый оптимальный путь до лаборатории всеми известного и уважаемого зельевара, занимающего второе место в списке обладателей зелья Х, составленном Ведой накануне. Вот мы и решили, что Каллидум хитрит и пытается отвлечь на себя наше внимание. Но из виду упускать его никто, ясное дело, не собирался. Мы с Ведой разделились. Как показало дальнейшее развитие событий — это было сделано не зря.

— Все это так. Но, если подумать, Каллидум мог все равно водить вас за нос, используя для этого Швиндлера, как приманку, нападая на него, на вас, устраивая ловушку в лаборатории… А в это время его подмастерье мог торговаться с каким-то другим зельеваром, добывая столь необходимое хозяину зелье.

— Нет, не думаю… И по той простой причине, что тем утром мы видели, когда Швиндлер обнаружил за собой слежку и как поспешны были действия его самого и его ученика. Они могли подготовиться куда как лучше. Да и по зрелом размышлении, я никак не могу представить, чтобы приближенный Лорда мог доверить столь ответственную миссию своему помощнику, производящему впечатление отнюдь не умного молодого человека. Особенно, когда мастер обнаружил, что за ними постоянно наблюдают. А чтобы окончательно успокоить тебя на этот счет, добавлю, что наблюдение за Каллидумом и его ассистентом мы ни на минуту не прекращали. И рано утром следующего дня я как раз отправился следить за подмастерьем. Но угодил в ловушку в одной из подворотен. Её устроил некто Люциус Малфой. Талантливый маг, но излишне самоуверенный. Из обрывков его фраз, а он болтал при мне не стесняясь, я узнал, что вечером готовится западня для Веды. К тому времени мне удалось освободиться от магических пут, но сбегать я не спешил: меня беспокоило, что именно приготовил этот хитрющий аристократ с весьма неплохим воображением.

Поэтому я воспользовался случаем и подсматривал за их приготовлениями, успешно имитируя глубокий обморок. Веда же, не получив от меня условленного знака, заподозрила неладное и решила перед встречей с тобой пройтись немного по моему утреннему маршруту. В подворотне, где меня застали врасплох, она без труда обнаружила следы недавней темной магии. Но вот проследить за ними ей не удалось, так как мои захватчики аппарировали оттуда вместе со мной. Тогда она послала сообщение в штаб, где ей приказали в первую очередь закончить начатое дело, а уж потом тревожиться обо мне. Тем более, в Легионе знали — я в полном порядке. Мы всегда знаем, что с нашими людьми. Так вот, Веда поспешила на встречу к тебе, но обнаружила лишь погром в лаборатории этого горемычного Швиндлера. Сам он исчез, а на поиски тебя ушел весь остаток дня. Вечером я тайком отправился за своими тюремщиками. К тому времени возле места моего заточения уже дежурили готовые прийти на помощь легионеры. Вместе мы проследовали до «Дырявого котла», где я освободил вас, выдав себя за слугу Лорда, а мои люди нас подстраховали. Дальнейшее ты знаешь.

— Но почему мы попали в ловушку, придя тем вечером к Швиндлеру?

— Каллидум не глуп. Он понял, у кого находится зельевар. А раз он у таких серьезных ребят, как мы, значит, эта пародия на мастера и впрямь владеет тем, что ему нужно. Естественно, Пожиратели решили повторно обыскать лабораторию.

— И мы очутились не в том месте, не в тот час…

— Да, такое бывает в нашей работе. Но это был необходимый риск, и, в конце концов, нас же вытащили, так что…

В комнате повисло молчание. Выждав с минуту, анимаг спросил Северуса:

— Что же ты решил? Что выберешь из моих предложений?

— Учитывая, что те три дня, проведенные с вами, были самыми интересными в моей жизни… А как вы считаете, что я выберу?

— Что ж, тогда пойдем к ректору.

Ректорат Академии поразил Северуса. За неброской с виду, тяжелой, двустворчатой дверью скрывалась длинная зала с несколькими арочными проходами. Очутившись под её высокими сводами, Снейп почувствовал себя, как в музее Магии. Ровно посередине на выложенном узорчатой плиткой полу выстроились в ряд прозрачные витрины со множеством самых различных вещей, некоторые из которых наверняка были родом из античной Греции или Рима. Рядом с каждым экспонатом была табличка с подписью на латыни. Северус жалел, что они не могут хотя бы на минуту остановиться вон у той колбы с переливающей всеми цветами радуги загадочной жидкостью. Или у этого странного механического человека с закрытыми глазами, чья жестяная грудь равномерно вздымается в такт дыханию, которого просто не может быть у этого магического подобия робота. И почему солнечные часы хранятся под столом, а не выставлены на какой-нибудь лужайке в парке? Сколько же интересного и непонятного… И это только на витринах… А что находится в многочисленных шкафах? Что скрывают черные кожаные переплеты без названий? Странные коробки и ларцы? Проходя мимо маленького столика в проеме меж двумя стеллажами, Северус увидел большую раскрытую книгу. Разными почерками и на разных языках там были написаны, насколько мог судить Северус, благодарности. Благодарили легионеров.

— Напротив — такая же, но только с хулительными речами, — сказал анимаг, видя неподдельный интерес в глазах своего юного спутника.

— А что за книга там, у вон тех дверей на подставке.

— Это «Краткая история Легиона: от зарождения и до наших дней». Там записаны только главные вехи в жизни нашей организации.

— Я так понимаю, эта комната — музей Легиона?

— Не совсем. Но, пожалуй, её можно и так назвать. Главной целью создателей этой залы являлось воспитание уважения у адептов к Легиону и его традициям. Вот эта едва приметная дверь справа от тебя является входом в кабинет Хранителя традиций. Очень ответственная должность. Хранителей у нас двое. Один — для состоявшихся легионеров, и один избирается курсантами... Однако мы уже пришли.

Миновав арочный проход, они оказались в небольшом квадратном помещении, где в глаза сразу бросался огромный стол, полностью заваленный бумагами, за которым восседала тщедушная женщина неопределенного возраста в очках роговой оправы.

— Хелен, скажите: господин ректор может нас сейчас принять? — обратился к ней анимаг.

— Боюсь, что нет. Он сейчас занят. Но ты, брат, располагайся со своим спутником. Можете присесть у меня, можете побродить по музею.

Анимаг посмотрел на Северуса:

— Я бы не прочь рассмотреть поближе экспонаты вашего музея, начал было говорить молодой человек, когда дверь справа от стола, на темной поверхности которой видны были пять глубоких борозд загадочного происхождения, открылась, и молодой маг в сером до пят плаще и блузе, какие носили в эпоху Возрождения, обратился к ним:

— Миледи просила вас войти, брат Фортем, и вас, молодой человек.

Альва почему-то бросил косой взгляд на Северуса, затем вопросительный на удивленную Хелену и, кивнув парню, назвавшему его братом, подтолкнул Северуса по направлению к дверям.

Кабинет ректора оказался на удивление невелик. Стена справа от входа была полностью заставлена шкафами, полки которых прогибались под тяжестью солидных фолиантов. Напротив них такие же шкафы, но только неостеклённые, надежно хранили тайну своего загадочного содержимого. У входа на трех изогнутых ножках стоял журнальный столик, на котором солидной горкой громоздились издания со всего мира, среди которых цепкий взгляд Северуса отметил «Новые технологии в зельеварении», «Трансфигурацию сегодня» и даже «Пророк» с чуть порванной передовицей.

Возле окна за старинным письменным столом, откинувшись на кожаную спинку кресла, сидел человек лет пятидесяти. Высокий лоб, испещренный морщинами, серые чуть уставшие глаза, во взгляде которых сквозили мудрость и ум, резко очерченный подбородок, сломанный нос, когда-то могущий поспорить со своими римскими собратьями... Ректор академии производил впечатление волевого жесткого человека, истинного военного.

— Здравствуй, Альва. Давненько ты у меня не показывался… Нехорошо, нехорошо забывать друзей.

Немного с хрипотцой, командный и поставленный голос этого мага вполне подходил его внешности и создал яркий контраст приятному, низкому грудному голосу сидящей в кресле напротив женщины средних лет с необычными большими почти круглыми зелеными глазами, сканирующими холодным взглядом все, что творилось вокруг. Выпуклый огромный лоб незнакомки был обрамлен копной чуть вьющихся темно-каштановых волос, высокие скулы покрывал легкий румянец, тонкий нос и тонкие губы дополняли облик, вызвавший у Снейпа ассоциацию с хищными птицами, что парили порой высоко в небе над Хогвартсом.

— И вправду, брат Альва, ты и у меня давно не появлялся, — заметила женщина.

— Миледи, простите вашего покорного слугу...

— Куда же я денусь? — женщина пожала плечами, на её губах заиграла полунасмешливая улыбка. — Особенно учитывая тот факт, что я жду от вас, Фортем, подробнейшего и обстоятельнейшего доклада. А то архивариус меня уже поедом ест, видите ли ему жизненно необходимы отчеты наших с вами бесед.

— Доклад будет завтра у вас на столе.

— Вот и отлично. А теперь вы, кажется, хотели бы о чем-то попросить ректора?

— Да. И не о чем-то, миледи, а о ком-то. Наш чуть было не погибший абитуриент решил все-таки пополнить ряды Легиона.

— Выходит, смерти ты у нас не боишься? — спросил ректор, глядя Северусу прямо в глаза. В который раз молодому человеку показалось, что перед ним легилимент. — Может, тебе не сказали, но твоя жизнь была под большим вопросом вплоть до сегодняшнего утра. Я бы на твоем месте хорошенько подумал, прежде чем выбирать обучение у нас. Слухи, дошедшие до меня, говорят о твоем таланте зельевара. Мы можем помочь твоей карьере на этом поприще. Как ты на это смотришь?

— Я уверен, сэр, что легионером мне понравится быть куда больше, нежели зельеваром.

— На чем базируется эта твоя уверенность, молодой человек? Ты ведь не сам выбрал сей путь.

Северус оглянулся на Альву. Фортем молчал, с интересом глядя на своего протеже. Краем глаза молодой человек увидел такой же интерес и на лице женщины в кресле.

— Вы говорите, сэр, что я не боюсь смерти. Это не совсем так. Я не какой-нибудь адреналинозависимый человек. Просто больше всего на свете я боюсь скуки. Боюсь, как бы жизнь не прошла впустую, боюсь, что нечего будет даже вспомнить, боюсь дней, похожих друг на дружку, как братья-близнецы. Знаете, как бывает… живешь без цели, просто так вдыхаешь и выдыхаешь воздух... а потом понимаешь, что все было глупо, все зря… — Снейп почувствовал, что вот-вот запутается в словах, пытаясь выразить то, что занимало его еще с пятого курса.

— Кажется, я тебя понимаю, — сказала миледи, чуть улыбнувшись. И эта её неожиданно мягкая, теплая, похожая на материнскую улыбка успокаивала, вселяла уверенность. Северус благодарно кивнул ей. Незнакомка тем временем продолжила:

— Но твое нынешнее решение, возможно, навеяно однообразием прошлой жизни, чье течение ты безуспешно на протяжении многих лет пытался изменить, но не смог. Это породило в твоей душе страх, смятение, отчаянную жажду перемен. И сейчас, находясь в этом кабинете, ты уверен, что перед тобой тот единственный шанс изменить свою судьбу. Но вот тут возникает вопрос. А ты точно знаешь, чего хочешь? Ты в этом уверен? Учти, Северус, назад дороги не будет. А ведь через год, проведенный у нас, ты можешь захотеть засесть снова за свои склянки да котлы. Может, зельеварение и есть твое истинное призвание, а ты пренебрежешь своим талантом, успешной карьерой ради каких-то призраков детской мечты? Что ты на это скажешь?

— Скажу, что зельевары нужны и здесь, в Легионе, ведь Веда — зельевар. И не только зельевар, а Мастер Зельеварения! Это было бы большой честью для меня стать таким же Мастером, как и она!

— А ты молодец. Наблюдательный и со смекалкой. Да, действительно, у нас есть своя прекрасно оснащённая лаборатория. Но у нас пока там достаточно сотрудников. Так что не скажу, что твое предложение нас сильно заинтересовало. И кроме всего прочего, любой легионер, перед тем как начать работать в лаборатории или в каком-либо другом месте у нас, должен пройти обучение в Академии, которое для тебя будет опаснее, чем для других. А без этого когорта учёных не подпустит тебя к себе и на пушечный выстрел

— Я был бы рад учиться у вас. И не важно, опасно это или нет, как и то, кем я буду после. Для меня главное, чтобы моя жизнь была осмысленной. Если вы дадите мне достойную цель, я пойду за ней через всё что угодно…

— Знаешь, мне кажется, что это действительно так, — внезапно сказала женщина и откинулась на спинку кресла, переведя взгляд на ректора.

— Хм. Возни с тобой было много… — пробормотал тот, явно чувствуя себя несколько неуютно. — Тебе у нас будет непросто, парень. Весьма и весьма непросто. Ты же понимаешь, что экзамен — это только начало? Хватит ли у тебя сил выдержать пять сумасшедших лет без единой поблажки?

— Думаю, нам надо дать парню шанс, — заметила «миледи». — Ты ведь англичанин? — обратилась она уже к Северусу.

— Да, миледи.

— Учился в Хогвартсе?

— Да…

— Но не кончил, не так ли?

Северус в который раз кивнул. И уставился в пол. «В этой комнате что, одни легилименты собрались, что ли?» — думал он, все еще ощущая на себе пристальный взгляд женщины в кресле.

— Пусть остается, Константин. Посмотрим, что из него получится. Незнакомка встала. Молчаливый молодой человек, который пригласил Северуса и анимага войти в кабинет, теперь поспешил раскрыть перед женщиной двери.

— Что ж, слово главы легиона — закон, — холодно отметил ректор. — Ты будешь зачислен, парень. Не знаю только, чем это для тебя обернется.

— Я буду стараться не подвести вас.

— Смотри, не подведи себя.

У выхода из ректората Северуса и Альву поджидал парень лет восемнадцати в коротком сером плаще с витиеватым темным узором. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу, будто каменный пол под ним внезапно стал раскаленным, то и дело бегло оглядывал себя, что-то подправлял в своем франтоватом облике и всем своим видом словно говорил, что ожидание — не его сильная сторона. Завидев анимага, он бегом направился к нему:

— Господин ментор, рад вас видеть! — воскликнул он. — Вы меня вызывали?

— Да, Игорь. У тебя появился подопечный. Знакомься, Северус Снейп.

— Неужели?! Я думал, что уже не дождусь! Привет, дружище! Каркаров, Игорь Каркаров, — и на лице парня возникла добродушная искренняя улыбка, глядя на которую Северус почувствовал, что тоже невольно начинает улыбаться.

— Ладно, ребята, мне нужно посетить пару давних знакомых, поэтому я вас оставлю. Игорь, объясни Северусу наши порядки. Он вообще о нас ничего не знает.

— Что, действительно?! — полушепотом спросил Игорь у Снейпа, когда анимаг отошел от них шагов на десять. — Вообще ничегошеньки?!

— Да, ничего, — коротко ответил Северус.

— Ух ты. Ничего себе. Как же ты у нас очутился?

— Выполнял поручение, которое оказалось экзаменом.

— Н-да, стандартная процедура. Я тоже попал в этот чертов лес, выполняя пробное поручение. Мне тогда и в голову не приходило, что экзамен уже начался.

— А я даже понятия не имел, что отправлен на экзамен, и о Легионе до сегодняшнего дня ничего не слышал, — пожал плечами Северус.

— Да, ну?! То есть тебя послали в лес некие незнакомые тебе люди, и ты вот так запросто согласился?

— Не запросто, а за деньги и, скажем так, карьерные перспективы.

Игорь поморщился:

— Деньги? За какие-то паршивые деньги?! Ты что, серьезно?! Убегать от всевозможной развесёлой флоры и фауны нашего чудного полигона, сражаться с кучей опытных магов, пройти сквозь пытки — и все это за деньги?! Не понимаю!

— Ты забыл «карьерные перспективы», а еще я не упомянул интерес.

— О, интерес — это уже мне нравится. Так держать. Ты у нас и дня не выдержишь, если у тебя одни лишь меркантильные мысли. Нет, опасность любит романтиков, поверь мне.

— У тебя такой большой жизненный опыт? — чуть насмешливо спросил Снейп.

Каркаров в ответ передернул плечами:

— Кое-что приходилось видеть, — холодно ответил он.

В молчании они прошли коридор и оказались у лестницы, замысловатые перила которой поддерживали сидящие на ступенях мраморные птицы с женскими головами.

— Постарайся запомнить, Снейп, что эта лестница ведет на нижние этажи. Второй и третий в этом крыле занимают комнаты курсантов, к которым, как несложно догадаться, мы с тобой и относимся, — сухо сказал Игорь.

Когда они миновали никак не менее девяти лестничных пролетов, Каркаров наконец остановился у небольшой полуприкрытой обитой железом двери.

— Ну, вот мы и пришли. Теперь слушай меня внимательно и запоминай, — сказал он, не глядя на своего подопечного. — Это наш этаж. Здесь мы живем. В каждой комнате обычно размещают по двое, реже по четыре курсанта. Сами комнаты не абы какие хоромы, но тебе больше и не нужно. Ты военный, не гражданский, так что приучайся довольствоваться минимумом вещей и жизненного пространства.

— Думаю, с этим проблем не будет. Ничего из упомянутого тобой у меня никогда не было в избытке.

Каркаров как-то странно взглянул на Северуса, в его серых глазах недоверие мешалось с удивлением. Помедлив он сказал:

— На всякий случай сразу отмечу, что все необходимое нам выделяет Легион. А со второго курса будут платить стипендию. Небольшую, но на всякие мелочи хватает.

— Понятно.

— Как ты вообще к нам попал? — Игорь старался лишить свой голос любых эмоций, придать будничность тону, но нотки любопытства все равно повисли в воздухе.

— Случайно, — раздражённо ответил Снейп.

Это явно был слишком короткий ответ для того, чтобы удовлетворить интерес, разгоревшийся в глазах его собеседника, но Каркаров проявил выдержку и только, пожав плечами, заметил:

— Тогда, парень, ты попал. Ладно, давай я покажу тебе тут все. Значит так. Дверь, которую мы прошли только что, — это оружейная. В ближайшее время тебе там делать нечего. Теперь мы подошли к мужским душевым, не перепутай с женскими. Месть нашего прекрасного пола — штука страшная.

— По собственному опыту знаешь? — попытался пошутить Снейп.

Каркаров улыбнулся:

— Н-да, по своему горькому опыту, если быть точным. Так, ну а это — твоя будущая, будем думать на ближайшие пять лет, комната. Пойдем, познакомишься со своим соседом.

Они подошли к простой деревянной двери с почему-то римским номером XХXV на узорной металлической пластине. Каркаров стукнул пару раз кулаком по гладкой лакированной поверхности и почти было нажал на ручку, так и не дождавшись ответа, когда справа из-за поворота коридора выбежали две девушки в коротких шелковых плащах и темных пышных юбках до пят.

— Игорь! — воскликнули они одновременно, похожие друг на друга как капли воды. В их зеленых глазах плескались веселье и озорство, вьющиеся белые волосы одинаково рассыпались по плечам.

— Алеста, Одетта! Девчонки, как же я без вас скучал! — Игорь благополучно забыл о Северусе и поочередно закружил девушек в объятиях. — Почему ни одна из вас не писала?!

— Как это не писали?! По письму в неделю!

— Ха, я писал вам почти каждый день.

— Бесстыдник, наша мама решила, что мы выходим за тебя замуж и каждый день спрашивала, кто этот шейх, что пытается забрать сразу обеих её ненаглядных девочек в свой гарем.

— И что же вы ответили?

— Мы?! Мы сказали, что отправим тебя к ней на экспертизу. Готовься Каркаров, Судный день грядет!

— Кстати, а кто с тобой? — спросила то ли Алеста, то ли Одетта.

— Северус Снейп, мой младший.

— Тебе все же дали младшего, как ты и хотел?

— Ага, дали, — как показалось Северусу, Игорь нарочно придал своему голосу разочарованные нотки. Девушки с интересом посмотрели на Снейпа, но свои догадки не озвучили. Почти одновременно кивнув ему, они представились:

— Алеста, — отрекомендовалась та, что стояла справа.

— Одетта, — улыбнулась другая, и уже хором:

— Приятно познакомиться. Мы на курс тебя старше. Будут проблемы — обращайся, не стесняйся, у нас все свои. Даже Каркаров, — сестры рассмеялись.

— Он самый свойский среди своих, — подмигнула ему Алеста и, подхватив Одетту под руку, куда-то убежала.

— Эх, и почему я им совсем не нравлюсь? Этих женщин невозможно понять, а девушек — так тем более, — Каркаров задумчиво провел рукой по короткому ершику жестких темных волос, среди которых уже попадались седые. — Ладно, Северус, пошли знакомиться с твоим соседом. Извини за задержку.

Игорь решительно нажал на ручку. Дверь, словно бы нехотя открылась.

— Заходи, заходи, — слегка подтолкнул его Каркаров. Северус оказался в небольшой комнатке с одним единственным арочным окном, перед которым находился маленький квадратный стол. Вдоль стен стояло по две кровати, разделённые шкафом. Над каждой кроватью нависала полка. Одна из них уже начала обрастать вещами, точнее книгами. Именно под нею, прямо на матрасе, лежал парень с закрытыми глазами. Его лицо с резко очерченными, будто отчеканенными: носом, губами, подбородком, большим чуть покатым лбом казалось маской. В длинных тонких пальцах левой руки были зажаты очки в скромной металлической оправе, правая рука выписывала в воздухе странные невидимые фигуры.

— Друг мой, извини, что мы нарушили твой покой, но нам бы хотелось с тобой познакомиться, — обратился к нему Игорь.

— Это желание взаимно. Парень открыл глаза и вскочил с кровати, протягивая правую руку для пожатия:

— Долохов Антон или Антонин. Можете звать и так и этак, я не обижусь.

— Северус Снейп.

— Игорь Каркаров, я со второго курса.

— Я знаю, — усмехнулся краями губ Антон. — Фенг говорил мне о вас.

— А Фенг уже тоже вернулся? А ко мне не зашел. Вот так друг называется. Однокурсник, чтоб его черти взяли! Ну-ну, я им всем это припомню.

— Он очень хорошо о вас отзывался.

— Да ну?! И кстати, молодые люди, отвыкайте «выкать». Мы все — братья, а значит все на ты. Теперь, скажите, какие у вас ко мне вопросы.

— На самом деле их очень много, — заметил Снейп. Долохов кивком согласился с ним.

— Начинайте, у вас есть полчаса, а потом мне надо будет пройтись по делам.

— Кто такой ментор? — тут же последовал вопрос от Северуса.

— Твой опекун на время учебы. Он несет за тебя ответственность и помогает разобраться в сложных жизненных ситуациях. Вам завтра будут говорить об этом.

— Кстати, у меня есть вопрос к Игорю, — встрял Долохов.

— Валяй.

— Когда завтра вводная для первого курса?

— А Фенг не говорил? Нет. Плохо. Я тоже не знаю, но обещаю еще до вечера узнать.

— Что за вводная? И что это вообще такое? — спросил Северус.

— Завтра узнаешь, не беги впереди паровоза.

— Понятно... А ты не можешь познакомить нас с общими правилами поведения здесь. Ну там какими-то обычаями, традициями?

— Могу, но это будет очень поверхностное знакомство. Завтра вам более-менее подробно обо всем, ну точнее не обо всем, а о самом главном расскажут. Я же сейчас сделаю акцент на том, что в книгах не написано или написано между строк. У нас здесь братство. Вдумайтесь в последнее слово. Братство. Это означает никакой вражды, ненависти и прочего. Интриги, вендетта, заговоры — это не про нас. Мы семья. Будете выкаблучиваться — устроим темную. Старшие помогают младшим, младшие слушают старших. Кстати о старших. У нас существует такое понятие, как старшие братья и сестры. Я старший брат для тебя, Северус, Фенг соответственно для Антона. Старшие служат связующим звеном между вами и менторами. Вы должны прислушиваться к нашим советам. Если у вас что-то стряслось, то сначала вы идёте к нам, старшим, а если мы не можем помочь, то уже вместе с вами идем к менторам. Так, что еще… Ах, да. Живете вы за счет Легиона, и, кстати, нам с тобой, Северус, надо будет сходить за вещами… Ладно вот сейчас и сходим. Только сначала я вас ещё немного просвещу. Завтра вам будут говорить, что каждый из вас должен отдать свою жизнь Легиону. Учтите, это правда, причем в самом что ни на есть прямом смысле слова. Так что делайте выводы, бегите пока не поздно… шучу... Хм, что еще бы вам такого рассказать? Понимаете, вы оказались в таком необычном месте, о котором можно говорить и говорить… Давайте так. По мере учебы в случае чего я вам буду подсказывать, что и как. К тому же завтра вам выдадут устав, где вы ознакомитесь со всеми своими правами и обязанностями… А теперь, пошли Северус! Время не терпит, а нам еще вещи получать. И, кстати. А ну-ка, попытайся сам открыть дверь своей комнаты.

В ожидании подвоха Снейп подошел к двери и нажал на бронзовое изогнутое перо некоей фантастической птицы над замочной скважиной. Точнее попытался. Старинная витая ручка даже не шелохнулась. Игорь кивнул оглянувшемуся парню, мол, давай, попробуй еще раз. Северус, ненавидящий играть роль идиота, достал палочку. Алохомора. И снова ничего.

— Нет, друг, так ты ничего не добьешься, — покачал головой Игорь.

— Здесь все двери устроены таким образом, — спокойно заметил Антон. — Фенг рассказал мне, что пока мы не примем завтра Первую присягу, то ни одну из дверей крепости открыть не сможем, даже в туалет, простите за подробности, без сопровождающего не сходим.

— И почему это рассказываешь мне ты, а не мой старший брат, — подчеркнув последние два слова, раздраженно сказал Северус.

— Потому что твой старший брат считает, что наглядная демонстрация способствует лучшему усвоению новых знаний, — наставительным тоном заметил Каркаров. — А также осознанию того, в каком необычном месте вы находитесь. Вы много встречали домов или замков, где так охраняются входы-выходы?

— Там где я учился, входом в помещения далеко не всегда служили двери.

— А что же тогда? — полюбопытствовал Антон.

— Каменные стражи, портреты, сплошные на первый взгляд стены.

— Романтично.

— Пока пароль не забудешь или коридор не перепутаешь.

Долохов сдержанно улыбнулся.

— Ладно, ребята, урок окончен. Пошли, Снейп. А то мы вовек до склада не доберемся

Но тут в строптивую дверь постучали. Молодые люди переглянулись.

— Войдите, — крикнул Антон.

В комнату бесшумно, мягкой кошачьей походкой вошел молодой человек среднего роста. Черный жесткий волос топорщился на голове, вызывая неприятные для Северуса ассоциации, но один взгляд на лицо — и чувство дежавю исчезло при виде, черных, чернее чем у самого Северуса, раскосых восточных глаз, высоких скул, прямого носа.

— У тебя новый сосед, Антон, — ровным голосом заметил вошедший. — Что ж отлично. Позвольте отрекомендоваться: Фенг Ван.

— Северус Снейп.

— Добро пожаловать в Легион, — Фенг пожал протянутую ему руку и повернулся к Каркарову. — Игорь, ты здесь. Это замечательно. Не знал о твоем приезде.

— Похоже, что никто не знал.

— Как и о том, что традиционная вводная лекция состоится сегодня, а не завтра.

— Как?! Она же всегда была первой лекцией в первый учебный день курсанта. И когда нам сегодня идти на неё?

— Через полтора часа. То есть ровно в пять.

— Чудно! Просто чудестно! Замечательно! И когда же первый курс успеет освоиться у нас, если завтра уже начало занятий, а у них еще вещи толком не распакованы, в голове кавардак от новых впечатлений, а тут еще два часа вылетят на прослушивание ректорских речей?! Кстати, где он будет выступать?

— Как обычно в Первой потоковой.

— И в связи с чем такое изменение?

— Ну, точно не знаю. В ректорате сказали, что собираются вернуться к традициям XVII века, когда вводная лекция проводилась тридцать первого августа вечером.

— Странно. Мы там были всего полчаса назад и нам никто ничего не сказал. Ладно, Северус, тогда поспешим. Тебе надо переодеться в парадную форму, а для этого её сначала надо получить в отделе обеспечения. Черти что творится в головах правления Академии! О чем они только думают?

— Черт знает о чем, ты же сам сказал, — чуть улыбнулся Фенг. — Я пойду предупрежу других ребят.

— Давай, Ван. Потом переговорим, — крикнул ему вдогонку Игорь и тут же начал торопить Северуса. Через минуту они вновь оказались на лестнице со статуями и спустились на этаж ниже, где было полным-полно молодежи в одежде серых тонов, но самого разнообразного покроя. Возникало такое ощущение, что тут ставился спектакль или снимался фильм, действие которого разворачивалось в эпоху мушкетеров. Снейп критично оглядывал наряды проходящих мимо людей.

— Да, у нас странная мода, — заметил Игорь. — Но нам она нравится.

— Своеобразно. Мне тоже надо будет так одеться?

— Не обязательно. Можешь прийти в том, что выдадут, ничего не меняя.

— Так это вы сами переделываете так одежду?

— Да, трансфигурируем из казенного облачения.

Северус хмыкнул в ответ, разглядывая очередной костюм Д’Артаньяна.

— Давай я тебе кое-что объясню, — почему-то вполголоса обратился к нему Игорь. — У нас моден исторический кружок, где как раз сейчас проводится детальное изучение магической жизни Франции на переломе семнадцатого и восемнадцатого веков. Так что…

— И у вас всегда исторический кружок задает тон в одежде?

— Если бы только в одежде. В дуэлях, заклятьях, проклятьях, даже в зельях сегодня модно все, пришедшее из средневековой Франции: от заклинания Сантьимо до прованских трав.

— Хм, интересно.

— А то. У нас вообще интересная жизнь. Вот ты не задумывался, почему понимаешь меня, русского, говорящего по-английски не самым лучшим образом?

— Нет.

— Чары. Наша особая разработка, можно сказать прорыв в лингвистической магии.

— Но утром я слышал незнакомую речь.

— Эх, чудо. Ты её слышал, потому что наш ментор не удосужился навести на тебя чары. Вот и все. Может, он боялся, что ты не захочешь присоединиться к нам. Соответственно нечего тебя посвящать в наши маленькие секреты.

— Да, наверное, так. А что нужно для освоения подобных чар?

— Выполнить одно маленькое условие. Ты должен хоть немного знать язык для того, чтобы заклинание-переводчик сработало.

— Вот как. Что ж, придется, по всей видимости, выучить русский.

— А еще немецкий, французский, испанский, греческий, латынь, итальянский и, конечно же, китайский.

— Это весь список?

— На первое время должно хватить.

К этому моменту они почти прошли весь коридор и оказались у очередной лестницы.

— Так теперь запомни следующее, — сказал Игорь. — Для того чтобы перейти в южное крыло здания, ты должен подняться на двадцать три ступени, а затем спуститься на три. Давай вместе.

Вдвоем молодые люди шаг в шаг начали подъем по неровным гранитным блокам. Двадцать ступеней, двадцать одна, двадцать две, двадцать три… И Северус оказался совсем на другой лестнице из белого мрамора, висящей прямо в воздухе без единой опоры.

— Быстро спускайся на три ступени, — крикнул Игорь.

Северус немедля последовал его совету, ошарашенно оглядываясь по сторонам на круглые гранитные стены, освещенные откуда-то снизу ровным белым светом.

И вот снова за какую-то долю секунды произошла неуловимая для глаза смена декораций. Он теперь стоит на последней ступени винтовой лестницы перед широким проходом в залитое солнцем помещение. Каркаров берет его под руку и уводит вниз.

— Я после лекции расскажу тебе об этой лестнице. Её, кстати, по легенде привезли в крепость из Англии. А пока запомни одно — твоя соотечественница не любит, когда на её ступенях стоят впустую. Все ещё шокированный Северус молча кивнул в ответ.

Они подошли к небольшой двери в углу зала. Пригнувшись, молодые люди шагнули в очередной коридор, длинный и узкий, приведший их в большую комнату без окон и почти лишенную мебели. Источниками света в этом помещении с низким, нависающим над головой потолком служили внушительных габаритов факелы, прикреплённые к стенам металлическими цепями. Посредине стоял стол на четырех тонких ножках за которым восседал человек в серой рубахе с закатанными по локоть рукавами. Большой платок покрывал голову. Он что-то записывал во впечатляющих размеров тетрадь, низко склонившись над желтоватыми страницами.

— Комплект одежды и предметов первой необходимости для первокурсника, пожалуйста.

— А, это ты, Игорь, — низкий бас, казалось, заставил пригнуться языки пламени на верхушках факелов. Не спеша незнакомец отложил перо в сторону и соизволил, наконец, взглянуть на своих посетителей… Тут Северус, в который раз за день, почувствовал, как его глаза предательски округляются. На него смотрел бык. Самый настоящий бык. Переведя взгляд на Каркарова, Снейп заметил, что тот прячет довольную улыбку.

— Так, малец, не надо на меня смотреть как баран на новые ворота. Да, я минотавр и потомок тех самых критских минотавров, о которых ты наверняка слышал из эллинских и критских легенд. Не всё из них конечно было правдой....

Минотавр опустил руку в ящик стола и бросил перед Северусом несколько объемистых пакетов, которые явно не могли там поместиться даже поодиночке.

— Держи. На первое полугодие должно хватить.

— Спасибо, — несколько отстраненным голосом сказал Северус, не в силах отвести глаз от странного кладовщика.

— До встречи, Тесей, — Каркаров незаметно хлопнул по спине своего зазевавшегося подопечного.

— Встретимся, встретимся, вот только больше не пытайся ничего у меня красть, — добродушно заметил минотавр

— Я хотел одолжить без предупреждения, есть же разница! — и Игорь поспешил скрыться за дверью, таща за собой Снейпа.

— Тесей? — спросил ошарашенный Северус.

— Ага. Ты не находишь, что это самое подходящее имя для минотавра?

Когда они вновь очутились возле комнаты ХХХV, то коридор вокруг был уже полон молодежи. Повсюду болтали, смеялись, куда-то спешили, что-то роняли, переругивались, кого-то искали парни и девушки ненамного старше Северуса. В самой комнате был только Антон, сидящий на стуле у окна в белой рубахе и темных брюках, заправленных в сапоги.

— Ну, вот, твой сосед уже в парадной форме.

— По сравнению с тем, что я сегодня видел, выглядит не слишком торжественно.

— Самое то. Распаковывай вещи.

Как оказалось, Легион действительно давал своим курсантам только самое необходимое в быту. Перья, чернила, пергамент, кожаные черные сумки, называемые Игорем вещмешками, предметы личной гигиены да постельное белье. Во втором пакете была одежда. И тут Северус несколько растерялся. Игорь терпеливо объяснял, в каких случаях и какого цвета одеваются те или иные брюки, рубашки, плащи. Снейп слушал вполуха. Его занимал другой вопрос.

— Игорь, а нам выдадут книги?

— Конечно, сегодня после лекции мы пойдем в библиотеку.

— Мы с Фенгом, кстати, тоже туда собираемся, — заметил Антон. — А вот и он, легок на помине.

— Вы еще не готовы, Игорь. Осталось полчаса, не забывай. Пойдем, Антон, я покажу тебе оружейную.

— Пока переодевайся, я подожду за дверью, — объявил Снейпу Игорь.

Впервые за весь день Северус остался один. Он подошел к окну. Горы, укрытые лесом, серо-зелеными хребтами уходят за горизонт. Непривычное яркое солнце заканчивает ход по лазурному летнему небу последнего августовского дня. Здесь вообще бывает осень? Ни одного дерева не тронуто её яркой палитрой багрянца и золота, ничто даже не напоминает о скором её наступлении. Где же он все-таки очутился? На какое будущее себя обрек?

Отогнав прочь мысли, Северус поспешил одеться. Каркаров, вернувшийся в комнату, критически оглядел его с головы до ног и заметил, что надо что-то делать с волосами. «Лучше прическу укоротить или, по крайней мере, хорошенько намылить слипшиеся пряди за неимением времени», — посоветовал он. Так что следующим пунктом этого длинного дня стало знакомство с душевой — рядом кабинок с кранами в виде корчащих страшные рожи существ из потемневшей бронзы.

Через двадцать минут, сопровождаемый Игорем, Северус оказался у больших двустворчатых дверей. Медная римская единица неизвестно как крепилась к темному дереву правой створки.

— Пошли, займем места, — предложил Каркаров.

Первая потоковая аудитория оказалась двухэтажным залом. Амфитеатром к самому потолку рядами поднимались парты. Черная поверхность доски занимала всю стену напротив них. Преподавательский стол с зеленым сукном не уступал ей по длине. Огромные окна, начинающиеся от самого пола, пропускали внутрь последние лучи света уходящего дня. Вдоль стен каменные рыцари поддерживали внушительных габаритов факела, призванные заменить дневное светило в ночной час. Приглядевшись, Северус заметил, что все стены исписаны на самых различных языках. Отыскав надписи на английском, парень узнал чье-то мнение о первом гоблинском восстании, прочел стих с большим количеством кельтских слов, посвященный какой-то даме, жившей во времена короля Артура, и получил пищу для размышлений над странным рецептом зелья из древнего Константинополя.

Постепенно зал заполнялся. Рядом с ними во втором ряду устроились Долохов с Фенгом. Первую парту заняли четыре девушки. Миниатюрная красноволосая синеглазая аристократка увлеченно беседовала о чем-то с уверенной немного разбитной черноволосой курносой девицей с огромными цвета лесного ореха глазами. Сопровождали юных волшебниц уже знакомые Снейпу Алеста и Одетта. После них в зал вошли двое молодых людей. Оба были широкоплечие, высокие, с походкой свойственной бывшим спортсменам, занимавшимся вольной борьбой или чем-то схожим. Один из них, рыжий здоровяк со странными бирюзовыми глазами, приветственно махнул огромной лапищей:

— Игорь, Фенг, девушки! Как дела?! Алеста, Одетта, вы же познакомите меня с вашими очаровательными младшими сестрами?

«Младшие сестры» фыркнули.

— И с чего бы нам с вами знакомиться? — спросила темноволосая.

— Мы славные ребята, — отозвался рыжий великан. — Вот возьмем, к примеру, моего младшего, — «младшим» оказался высокий широкоплечий мулат с европейскими чертами лица. — Из нью-йоркских трущоб, но с детства полюбил чтение. Бабка-ведьма активно поощряла увлечение четырехлетнего ребенка и — вуаля — перед вами выпускник Техасского колледжа Магических искусств, круглый отличник и чемпион штата по боксу. Ну, чем мы плохи?

— Ну, он может и неплох, а ты? — со смехом в тон ему спросила черноволосая.

— А я чемпион дуэлей, самый молодой за всю историю Академии, — и рыжий, подмигнув девушке, начал подъем по узкой крутой лестнице между рядами парт. В этот момент на пороге аудитории появилось еще трое молодых людей, среди которых выделялся худенький паренек маленького роста со смеющимися карими глазами, подвижным лицом, примечательным унылым туфлеобразным носом. Он что-то горячо втолковывал своим спутникам на дикой помеси французского с немецким — те хохотали.

— Что такое, братья Штольц?! — спросил их Игорь. — Оказывается, вы умеете смеяться! Что-то раньше подобного умения за вами не наблюдалось?! Что с вами сделал этот подозрительный тип?

— Рассказал хороший анекдот, — ответил сам «тип».

— Ну, хороший он или нет, позволь судить нам. Валяй, рассказывай…

Но тут в аудиторию мрачноватой процессией один за другим прошествовало около двадцати магов в одинаковых серых длинных до пят плащах, отороченных черным мехом. Шестеро из вошедших проследовали в зал к рядам парт, среди них был и анимаг, усевшийся рядом с Северусом. Остальные легионеры неспешно заняли места за длинным столом у доски. Только один из магов, самый молодой, не старше тридцати пяти лет, остался на ногах. Он подошел к кафедре у стола, которую поддерживали на своих могучих плечах три мраморных титана.

— Профессора, курсанты и новобранцы, — торжественным тоном, чуть растягивая слова, начал молодой легионер. — Прошу тишины, — просьба была явно излишней, единственным звуком мешавшем тишине воцариться под высоким потолком этой аудитории было назойливое тиканье часов над доской, стрелки которых были выполнены в виде мечей. Выдержав несколько театральную паузу, маг продолжил:

— Сейчас перед вами выступит с речью ректор Академии военных и магических искусств, полковник Константин Фог.

Уже знакомый Северусу волшебник поднялся со стула с высокой вычурной спинкой и неслышными шагами подошел к кафедре.

— Добрый вечер, господа, — сказал он без улыбки, сохраняя на лице выражение сосредоточенности. — Поздравляю всех вас с наступающим учебным годом. Мне особенно приятно, что сегодня в этой аудитории сидят все шестеро абитуриентов из числа изъявивших желание стать одними из нас. Надеюсь, у них все сложится, и они ни разу не пожалеют о своем выборе. Надеюсь, что о нем не пожалеем и мы, уже состоявшиеся легионеры. Сейчас у этих молодых людей есть последний шанс еще раз подумать о своем будущем. Первая клятва в верности Легиону разделяет жизнь любого человека на две части: до посвящения и после него. Вы рождаетесь заново в этих стенах. Забудьте, кем вы были, отстранитесь от тех, кого любили. Это новая жизнь, и она требует освободиться от прошлого, но не забыть его ошибок. Смотрите на свою биографию до этого дня, как на сон, как на чье-то воспоминание, увиденное вами в Омуте памяти. Анализируйте, делайте выводы, но не допускайте в сердце чувств.

Прислушайтесь прямо сейчас к бою часов. Они отсчитывают последние минуты вашей прошлой жизни, — ректор Академии на несколько мгновений замолчал, и, казалось, в любом месте аудитории можно было услышать, как металлические стрелки-мечи безжалостно отсекают уходящие в небытие секунды. — Как же интересны выражения ваших лиц сейчас, господа новобранцы! — чуть улыбнувшись, тихо сказал полковник. — Вы и не верите мне, и боитесь, и надеетесь. Вы чего-то ждете от будущего и почти все убегаете от прошлого, от несбывшихся мечтаний, незаслуженных обид, нерешенных задач. В эти последние мгновения перед окончательным принятием вами решения я хочу, чтобы вы спросили себя, что именно из вашего прошлого заставило вас прийти к нам, хочу, чтобы вы представили себе вашу будущую жизнь. Жизнь, где легионеры будут вашей единственной семьей, вашим единственным домом — эта крепость, вашей судьбой — посвятить себя службе Легиону. Вдумайтесь в каждое слово. Это не красивые пустые фразы. Вы забудете о том, что такое свобода воли, как только наденете серый плащ.

Слова ректора встретило молчание. Он обвел тяжелым испытывающим взглядом аудиторию. Северус постарался не опустить глаза в пол. Каждое слово этого человека было для него как глоток живительной воды. Утром, когда он очнулся от забытья, то впервые в жизни, чувствуя, как кровь живо струится по венам, бьется в артериях, понял, что значит чувствовать себя живым, понял эту странную немного животную радость физического ощущения бытия. Теперь же он словно очнулся от забытья совсем другого рода. Теперь ему предлагали начать чувствовать жизнь каждой клеточкой души. Боль уйдет, умрет все то, что он так ненавидел в себе, умрет угловатый слабосильный мальчишка, живущий только ненавистью. Через несколько минут он начнет новую жизнь, через несколько минут он сможет заново создать себя таким, каким он и не мыслил никогда стать. Да, он не знает еще, что такое Легион, но то самое то ли магическое, то ли звериное чутье, позволявшее ему выжить в Лютном переулке и местах, к нему примыкающих, подсказывало ему теперь, что все изменится к лучшему. И даже тоненький голосок маленького скептика, давным-давно поселившегося в его голове, ехидно замечал: «Разве может быть хуже, чем было?»

— Я рад увидеть решимость в ваших лицах, — сказал после минутного молчания ректор. — Сейчас я передам слово главе Легиона, чьей власти отныне будет подчинена ваша жизнь.

Женщина, похожая на птицу, совершенно неожиданно поднялась с места у самого края стола. Северус удивился тому, что не замечал её аж до сих пор. Видимо, у этой волшебницы был особый дар оставаться незаметной по своему желанию.

— Что ж, господа, — сказала она мягким певучим голосом. — Позвольте мне избежать нудных витиеватых фраз, по казенному повествующих о долге и чести легионера, о том, как хорошо, что все мы сегодня находимся в этой древней зале, о том, в каком удивительном месте вы очутились. Слегка напрягите воображение и вы, я думаю, без труда представите себе текст подобной речи. Я же позволю себе такую вольность, как рассказать вам вместо протокольных сухих слов древнюю легенду. Легенду об основании Легиона. Согласны ли вы с моим решением?.. Будем считать молчание за скромность, почтительность к будущему начальству и согласие. Итак, с вашего позволения я начну.

Первый летописец Легиона записал в своем многотомном труде, работа над которым заняла около сорока лет, следующее.

Славный град Китеж был построен на берегу красивейшего озера Светлояр по повелению благоверного князя Георгия в году 6676, по нашему же летоисчислению в 1168, месяца сентября в последний день. Через сорок два года в одном из белокаменных домов его родилась девочка Звана. Детство и отрочество её прошло на дивных берегах древнего озера, в городе богатом и прекрасном, в кольцо развесистых дубовых рощ заключенном. Счастливою росла Звана, безоблачною была её жизнь, как небо над Китежем, спокойною, как воды Светлояра. Но минуло ей семнадцать лет и сны странные, тяжелые посещать её стали о граде затопленном, о крестах церквей среди вод вспученных свинцовых, об утопленниках на дне глубоком. И с каждым днем все яснее узнавала Звана город свой в этих снах, и родных да друзей среди умерших. Случилось так, что волхвы в Китеж пришли и у князя в палатах на пир остались. Уличила момент Звана да спросила мудрецов о снах своих странных. Долго совещались волхвы, и по прошествии нескольких часов сказали, что судьба Званы не в этих краях жизнь прожить, но ради них в дальнюю дорогу собраться. Путь не близок её, к крепости древней, что в стране далекой. А укажет его и с дороги сойти не даст ворон старый, что на её плечо в день третий пути сядет у кургана древнего могильного.

Не хотела Звана в путь отправляться, забыть решила волхвов слова. Да вот только сны с каждым днем все явственнее становились, а утром спустя семь лун к ней в окно ворон залетел, крыльями по щекам хлестнул и исчез на глазах. Решилась тогда Звана и в путь дальний начала собираться. Ночью темною, пока мать да братья спали, ушла из дома она, чтобы более никогда в родные стены не вернуться. На третий день пути ворон на плечо её уселся и стал дорогу указывать.

Много пережила Звана по пути приключений, много друзей верных обрела: царевну из земель далеких, братьев-витязей, купца заморского да дочь ведьмину. Реки глубокие быстрые вброд переходила, по болотам блуждала, леса страшные темные позади оставляла — всё вороньему наказу следуя. И вот пришла она с друзьями верными под стены крепости древней, не людьми и не для людей строенной. Белые флаги с черными крестами над стенами каменными по ветру развивались. Воины-нелюди покой замка древнего хранили. А внутри него само зло гнездилось. Князь тьмы — колдун Аезон.

Обратился ворон вдруг в человека, чья плоть призрачна была. И сказал дух птицы: «Коли хочет Звана Китеж град спасти, должна она крепость сию взять, властителя же её Аезона изгнать в земли пустынные, далекие или убить, отправив душу черную в геенну огненную. И тогда Батый с войском своим вовек дорогу к граду Китежу не найдет».

Год Звана союзников в борьбе с колдуном искала. Тихая и кроткая, скромная и чистая, мудрая не по летам сумела она людей и нелюдей разных на службу свету призвать, оборотней да перевертышей, ведьмаков да вурдалаков, ведьм да друидов за собой повести. И была битва, знамением отмеченная. Солнце черное в небе было, и вой зверья разного землю огласил. Каждая ступень крепости кровью была залита, каждая комната убийством отмечена. Гибли воины, маги славные, гибли сердцу Званы милые, друзья её единственные. К вечеру только черный князь да она несчастная, беспомощная и остались в зале круглой в сердце крепости, где на палец высотой крови было на полу налито. Боль страшная захлестнула душу Званы, только взгляд её пал на тела изуродованные соратников верных, смерть изуверскую за неё принявших. Беспомощна она была. Ибо не кротость побеждает, ни смирение вино победы пьет. Не знала Звана, что делать ей одной перед бедой страшной, что вот-вот её саму и Отчизну её постигнет. Не помог ей Свет, магии белой воплощение. И горе да печаль сжали сердце её. Закричала Звана, крик её на много верст разнесся. Подхватили его птицы, завторили ей звери, обратили его в песнь люди. И с криком тем гнев в душу её проник, ненависть глаза Званы застлала, и сила страшная, внутри дотоле затаенная, пробудилась. Видел народ честной за много верст оттуда свет нестерпимо яркий, от крепости исходящий. Магия черная, страшная в стенах древних родилась. Плавился камень, падали звезды, небо разверзлось. Чернота великая на землю спустилась. Туман Тьмы клубящийся на много верст затопил все вокруг. Глядела Звана и не верила в деяние рук своих. Не видала земля со времен Морганы колдовства сильнее и чернее. Но не сгинул в его пекле Аерон. Напротив. Тьмы сила в сердце его проникла и магию его черную укрепила да во сто крат усилила. От взмаха руки его в небе день ночью сменился, лето — зимой, жизнь — смертью. Не маг теперь был Аезон — некромантом стал он, мертвых повелителем. И встали рядом с ним соратники его, зла служители, Тьмы силу разделившие. И не было на земле за всю историю её сильнее воинов, отвратнее тварей. Не было еще ни одному смертному до Аезона власть подобная этой дарована. Отчаяние застило глаза Званы. Ни Свет ни Тьма не помогли ей. Так как же все исправить, как судьбу перехитрить?! И увидела Звана, как на небе бушующем луч света прорвался сквозь туч свинец и молнии ветвь осветил. И от их войны небесной на земле стало светло-светло. Поняла тогда Звана истину одну: соединив Тьмы силу и Света жар, сильнее станешь их обоих. И соединилось проклятье черное с заклинанием белым. Восстали из пыли стены древние, ожили травы мертвые, небо дождем разразилось, и тишь да благодать кругом установились. Рассказывал свидетель случайный, как от тел мертвых друзей колдуньи юной на стенах древних вдруг тени поднялись и внутрь, в сердце крепости, устремились. Никто не слышал после ночи той о колдуне Аезоне более. Ровно как и о слугах его. Славно воинство теней поборолось, славно разгулялось той зарей. А в крепости с той поры поселилась волшебница могущественная, Званой званая, шести тысяч воинов повелительница. Ни светлая она была, ни темная. И от воин магических, где добрые волшебники и темные маги сражались, в стороне держалась. Серой магию свою звала она, тенями — слуг своих воскресших. Только справедливости служила чародейка великая. Только справедливости и поныне слуги её верные служат.

Так и родился Легион, господа. От теней не умерших тогда магов мы все происходим, тенями и являемся. Столетия отсчитывает время, в прах обращает камень, забвению придает имена и события, но легионеры не меняются. Так же как и их предки-тени, они в жизни и смерти верны своему долгу, так же как и первые легионеры, и жизнь и смерть вверяют командирам своим, и так же как и об их предках, о их жизни и бескорыстном подвиге никто никогда не узнает. Многое в легенде неясно, о многом спорят историки. Но, как бы то ни было, помните о тех, кто был до вас в этих стенах. Думайте о каждом вашем шаге, о каждом еще непроизнесенном слове. Вам дано будет нести знамя Легиона, то, что Звана в своих руках держала. Теперь вы понимаете, почему на сером фоне его изображены два треугольника вершинами своими обращенные друг к другу. Белый и черный. Таковы и мы. Таково все сущее. Не замарайте полотнище нашего символа грязью, ибо нельзя вымарать чернила из свитков, бесследно вырвать страницы из книги истории. Что ж думаю, на этом можно закончить вступительную часть и перейти…

Внезапно в зале словно повеяло холодом. В аудиторию вбежал какой-то маг в длинном плаще и что-то зашептал на ухо главе Легиона. Переглянулись легионеры, сидящие за столом, переглянулся и Альва с магом, сидящим рядом с Антоном. Миледи что-то сказала подошедшему к ней ректору Академии и быстро вышла из зала. Под взволнованный шепот Константин Фог взошел на кафедру.

— В крепости объявляется тревога в связи с несанкционированным использованием на её территории магии. Всем курсантам довести своих подопечных до их комнат и проследить, чтобы они оставались там вплоть до получения новых указаний. За границы учебного крыла крепости не выходить. Приказ ясен?

Северус недоуменно взглянул на Игоря.

— Такого не было уже без малого лет триста, — заметил тот. — Что-то неладное творится в Легионе, мое фамильное каркаровское чутье не обмануть.

Тем временем в аудитории не осталось ни одного легионера, только курсанты и их подопечные, чуть испуганные, разбираемые любопытством молодые люди, чующие впереди возможность увлекательного приключения, еще не осознавая, какова цена подобных увеселений.

– Так значит... Легион, – пробормотал Люпин, наблюдая за игрой винного багрянца в старинном бокале. – Впрочем, я не удивлен. Теперь не нужно задаваться вопросом, как Снейпу удавалось столь мастерски играть свою роль при Волдеморте…

Чуть помолчав, Ремус добавил, все так же разглядывая интенсивный окрас вина:

– А Лили, помню, все лето после выпуска искала Северуса. Джеймса это порядком злило. Сириус однажды застал её за сочинением письма Винсу Снейпу… Понятно, почему Винс не ответил и понятно, почему, прождав ответа несколько недель, Лили стала слать запросы в морги и аврорат.

– Аврорат искал профессора Снейпа?

– Да, Джинни. Целую неделю, а потом дело закрыли. Ни Джеймс, ни Сириус так и не смогли добиться от коллег внятного ответа на вопрос Лили: «Почему?» Прошло несколько лет, прежде чем мы снова увидели Северуса. И для Лили эта встреча обернулась одним из самых больших разочарований её недолгой жизни.

* * *

Он идет по берегу озера. В темных водах отражаются знакомые созвездия и полная, в темных оспинах кратеров, яркая луна. На другом берегу ввысь уходят башни Хогвартса. В нескольких окнах теплятся огни – кто-то из обитателей замка не спит в полночный час. Вокруг тихо, безлюдно. Одни только волны ласково шепчутся с прибрежным песком. Но странное щекочущее чувство тревоги не дает расслабиться, заставляя всматриваться в ночную тьму, вслушиваться в безмолвие. Он смотрит на воду. Словно кусочек небес сорвал неизвестный разбойник и бросил вниз, среди Шотландских гор. Вот здесь, у вершины горы, — созвездие Волка, рядом притаился Скорпион, а вон там – Рак, покровитель этих мест…

Звезды, звезды, звезды, словно блёстки: крупные и мелкие, яркие и тусклые, и такие далёкие. Но где же отражение школы?.. Нигде не видно стройных линий высоких стен, вытянутых конусов покатых крыш. Он поворачивает голову в сторону замка, но видит теперь вместо него только лес. До самого горизонта один лишь темный грозный массив могучих стволов, развесистых, пышных крон. Недоумённо осматриваясь, случайно бросает еще один взгляд в омут озерных вод. Странный свет пронизывает сонную толщу озера. Хочется уйти от него прочь, но он, как завороженный, не может оторвать глаз от мягкого теплого чуть желтоватого свечения, исходящего из самой глубины древнего водоема. Сквозь воду, неожиданно прозрачную, видны неясные, зыбкие, искривленные очертания домов. Можно поклясться, что по затопленным улицам далеко-далеко внизу ходят крошечные люди. Рядом с маленькими белокаменными домами играют дети, призывно машут руками уличные торговцы, кто-то водит хоровод, в незнакомом танце кружатся пары — в иллюзорном подводном мире праздник. Яркий свет затопляет все мостовые, в домах нет ни одного темного окна. На круглой площади в центре города играет оркестр. Если прислушаться, то можно уловить задорное звучание чужой музыки, голоса певцов, особенно один, очень настойчивый: «Северус… Северус…».

– Северус, пикси тебя дери! Тебя вообще возможно разбудить?! Не заставляй меня прибегать к древнейшим проклятьям черной магии из славного наследия Морганы! Построение через десять минут! Живо выползай из-под одеяла!

Снейп резко открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света, исходившего прямо из каменной толщи потолка с выцветшей затертой фреской. Посреди комнаты стоял Каркаров без своего франтоватого плаща, в простой рубахе с закатанными рукавами и брюках, чем-то напоминавших спортивную одежду магглов. На соседней кровати, справа от Северуса, Антон поспешно натягивал сапоги под взглядом невозмутимого Фенга.

– Одевайся и в душевую. Встретимся у лестницы, когда приведешь себя в порядок. Даю пять минут, так что поторапливайся, – скороговоркой выпалил Игорь и выбежал из комнаты.

Северус рывком сел на кровати. За окном алой полоской у горизонта только-только разгорался рассвет.

– Который час?

– Половина шестого, – заметил Фенг. – В темпе, в темпе, в темпе, ребята. Опаздывать к Косиору лучше не стоит.

Еще по-утреннему плохо соображая, Снейп вышел в коридор, где полусонные молодые люди деловито сновали между душевой и своими комнатами. Первогодки выделялись тем, что вносили некоторую суету в отлаженный годами учебы механизм утренних действий их старших товарищей. В душевой Северуса посетила гениальная мысль: подставить неважно соображающую голову под кран с холодной водой. Шок обеспечил моментальное пробуждение и последующее столь же быстрое включение мозга в работу. Перед глазами развернулась ретроспектива всех событий вчерашнего вечера, начиная с небольшой давки у выхода из первой лекционной аудитории. Он, Антон, Каркаров и Фенг вышли тогда последними.

– Что ты думаешь по поводу всей этой чертовщины, Фенг? – Игорь слегка подтолкнул товарища вбок, изворачиваясь от стремительно идущих навстречу легионеров с зажатыми в руках палочками.

– Может быть, это учебная тревога?

– Для которой не нашли никакого другого времени, кроме как время традиционной речи главы Легиона перед новыми адептами?! Да и вдобавок подняли на ноги всю охрану полностью, даже ту смену, что была на отдыхе. Видишь тех ребят с пятого курса? У них как раз сейчас должно быть свободное время перед ночным дежурством. Думаю стоит поговорить с ними.

– Игорь, кажется, нам надо сначала позаботиться о наших младших.

– Они пойдут с нами, ничего с ними не случится. Привет, Эркюль, Дин. Что у нас стряслось такого, что даже вы не поленились покинуть кровати, лишив себя заслуженного сна после ночных бдений?

– Вообще-то, Игорь, нам запрещено говорить на такие темы. Непреложный обет, сам понимаешь, – заметил рыжеволосый тощий парень, подпирающий костлявым плечом стену.

– Да ладно тебе, Дин. Хотя бы намекни, учебная ли это тревога? Вон Фенг поспорил, что мы вполне сможем сегодня навестить старуху Николь.

– Нет, сегодня не сможете. Крепость переведена на осадно-боевой режим, так что... все входы и выходы закрыты на неопределенный срок.

– Ребят, тут такое дело... Похоже, всё хуже, чем могло бы быть, – заметил Эркюль, голубоглазый шатен с рассеченной нижней губой. – Нас сдёрнули с постелей как на пожар, ничего толком не объяснив. Главный драл глотку так, что слышало его команды, походу, все крыло. Так что идите куда шли, а то как бы что не вышло.

– Понял, принято! До встречи, ребята, – кивнул им Игорь.

Северус и Антон в который раз переглянулись. В окружавшем их незнакомом мире творилось что-то странное, и их разбирало любопытство. Что жё все-таки стряслось?

– Может, это как-то связано с переносом первой лекции? – спросил Снейп у Долохова.

– Кто знает? – вполголоса заметил Антон. – Мы тут новенькие, в здешних порядках пока не очень разбираемся. Точнее, практически не разбираемся. Но вполне возможно в Легионе что-то знали или к чему-то готовились, поэтому решили вернуться к старым традициям начала учебного года для первого курса. А если учесть тот факт, что вы сегодня были в ректорате, и вас никто ни о чем не предупредил, то сразу же напрашивается вывод: решение там приняли буквально за час до объявления тревоги.

– Но вряд ли оно было вызвано ею, – встрял в разговор, поравнявшийся с ними Каркаров. – Я думаю, что главы Легиона завтра просто не будет в крепости. У неё, говорят, запланирована какая-то командировка. Вот и все.

– Значит, ты полагаешь, что связи между несанкционированным применением магии и переносом её традиционной речи перед новобранцами не существует?

– Я так не говорил. Во всяком случае, сейчас гадать бесполезно. Мы ведь не знаем, где именно в крепости применили магию и при каких обстоятельствах. Это мог быть какой-нибудь молодой легионер, выхвативший свою палочку, что называется с перепугу. Или, как вариант, – повздорив с товарищем.

– Чего здесь можно бояться?

– Ха, Северус. Ты же слышал легенду о нашем основании. Там же ясно сказано, что крепость «не людьми и не для людей строена». Усёк? А еще прибавь, что здесь были мощнейшие всплески магии, как светлой, так и тёмной. Да у нас в крепости есть полностью закрытое крыло! Там все так и осталось, как было при взятии Званой крепости. Говорят, у основательницы просто не хватило сил восстановить эту часть здания. А потом она почему-то запретила своим воинам ходить туда, хотя сама, если верить слухам, частенько там бывала.

– А еще нашим юным друзьям стоит знать, что после двенадцати часов по коридорам могут перемещаться только вахтенные. И ходят они в старой части здания обычно группами, что тоже неспроста, – многозначительным тоном добавил Фенг.

– Интересно, — пробормотал Антон. – А что, были какие-нибудь инциденты?

– Были. Тринадцать за всю историю Легиона.

– И что произошло? – спросил Северус.

– Одного курсанта-второгодку нашли в коридоре поблизости от закрытого крыла наполовину свихнувшимся. После полугода лечения и реабилитации он ничего не мог вспомнить о той ночи. Спустя сто лет во время обхода периметра крепости дозорные обнаружили мертвую курсантку у разбитого окна одной из зал того же самого крыла. Затем кто-то избил группу первогодок. Правда, на этот раз нападение произошло вдали от разрушенного крыла, около лабораторий больницы. Последнее происшествие было в мае у Архива. Одного из молодых архивариусов прокляли так, что он чуть не умер. Бедняга ничего не помнит за весь прошлый год.

– Первая и последняя истории похожи, – заметил Снейп.

– Да, похожи. Вот только между ними прошло никак не менее шести сотен лет.

– А когда именно начались нападения? – спросил Антон.

– Через сто лет после смерти Званы и ухода последней тени погибших воинов.

– Тени?..

– Я вам удивляюсь, парни! Вы чем вообще слушали?

– Мы думали, это образное выражение. Мало ли что в легендах приплетут.

– Нет. В данном случае это не образное выражение, а факт. Соратники Званы стали призраками, наделенными магической силой. Но со смертью основательницы все они исчезли из крепости.

– Куда?

– Никто не знает куда.

– Так как же вы тогда можете утверждать, что все это правда?

– В архиве хранятся воспоминания свидетелей тех событий – магглов из окрестных деревень.

– В архиве есть воспоминания, которым восемьсот лет?! – воскликнул Антон.

– А что вас собственно удивляет? В нашем архиве есть такое, что вам и не снилось в самых фантастических снах. Кстати. Мы уже пришли. Сидите здесь, не высовывая носа наружу. Мы с Ваном постараемся все узнать по поводу завтрашнего дня и того, когда вы, наконец, примите первую присягу.

Когда дверь за Игорем и Фенгом закрылась, их подопечные переглянулись.

– Интересное местечко, — заметил вслух Северус.

– Легион, что еще тут можно сказать. Правда, я представлял его себе несколько другим, более дисциплинированным что ли? А ты, Северус? Тебе не кажется, что он не такой, как его описывают? Что у него больше тайн и загадок, чем на первый взгляд кажется? Нет, я, конечно, знаю, что большинство рассказов – бред, но все же…

– Я не знал ничего про Легион до этого дня.

– Вот как?

Антон взглянул на него, но расспрашивать не стал, очевидно, ожидая, когда будущий одногруппник сам решит все рассказать. Северус увидел в любопытстве соседа по комнате шанс узнать, каким видят Легион обычные «материковые», как выразился Альва, маги, мечтающие пополнить его ряды.

– Я не смог окончить школу по некоторым, скажем так, не зависящим от меня обстоятельствам, – осторожно начал рассказывать Снейп, усевшись на кровать напротив своего собеседника. – Подрабатывая то там, то здесь, встретил Альву Фортема, который, узнав о моих трудностях, предложил мне работать на него. Выполнив несколько мелких поручений под его присмотром, я дождался первого самостоятельного задания и очутился на полигоне, даже не подозревая, что попал на экзамен. Мне соизволили всё объяснить только после того, как я очнулся в больнице. Вот, собственно говоря, и вся история.

Антон кивнул. По его лицу невозможно было угадать, что он думает. А отвечать молодой человек не спешил. В комнате стало совсем тихо.

– А я вот стал легионером по наущению деда-маггла, – наконец прервал молчание Долохов.

– Как так?

– Мои родители – магглы. Чувство, которое испытали они, узнав, что их сын — волшебник, а им самим через неделю надо будет посетить родительское собрание некой Петербургской магической гимназии, адрес которой им, коренным петербуржцам, был абсолютно незнаком, невозможно вместить в такое слово как «удивление» или «шок», или даже в словосочетание «как громом поражённые». Зато я был в полном восторге и еле-еле дождался последнего вторника уходящего лета, когда мать и отец вернулись домой поздно вечером, уставшие и печальные. Но их непривычно растерянные, почти испуганные лица не умолили моей радости. Я чувствовал себя тогда самым счастливым существом на свете – полноценным героем любимых сказок о колдунах да волшебниках. Единственное, что тревожило меня – возможная реакция деда на такой поворот в моей судьбе. Дед у нас был абсолютным и непререкаемым авторитетом. Но не подумай, что он был из тех людей, которые устраивают в семьях авторитарный режим своего единоличного правления. Нет. Он просто очень хорошо знал жизнь. И все, что он говорил – сбывалось, причем именно таким образом, как описывал этот крепкий, молодцеватый на вид старик. Словно будущее для него было открытой книгой. К тому же надо отметить, что для меня, десятилетнего ребенка, дед был идеалом для подражания – герой войны, полковник, преподает в военной академии, всегда подтянутый, немногословный… Но очень добрый и отзывчивый человек, безумно любящий свою семью. Когда ему рассказали о моем необычном таланте, он воспринял это на удивление спокойно. Спросил, что я могу. Попросил показать пару заклинаний в действии. После чего заключил, что обучение в гимназии мне необходимо. Следующие шесть лет я рассказывал деду обо всем, что происходило со мной в новом для меня мире.

Однажды мой школьный друг на перемене поведал мне легенду о таинственных колдунах, обращающихся в тень. «Они настолько могущественны, что каждый способен убить сотню обычных магов, вызвать страшную бурю и даже замедлить ход Земли!» – говорил он, размахивая руками, словно пытаясь заставить слова быстрее влетать мне в уши. Я улыбался этим россказням, недоверчиво качая головой.

Через неделю после нашего разговора весь магический Петербург содрогнулся от кошмарного преступления. Кто-то жестоко убил всем известную волшебницу-колдомедика, уже сотню лет лечившую детишек. Она неосторожно высказалась о каком-то английском темном маге, вроде бы даже и лорде, на одной из международных колдомедицинских конференций, заверяя коллег в том, что его идеология и способы достижения поставленных целей – чистое варварство о котором она и помыслить не могла, живя в двадцатом веке. Преступление произошло прямо у ворот нашей школы. Поэтому к нам во двор на одной из перемен пришло несколько человек в странных длинных серых плащах, отороченных черным мехом. Мой школьный товарищ, едва завидев их, тут же пихнул меня локтем в бок:

– Гляди! Легионеры! А ты мне не верил! Если они останутся до вечера, мы сможем увидеть, как они обращаются в теней.

– А может, это обычные авроры? – пожал я плечами.

– Не будь идиотом! Наш аврорат носит зеленые мантии, а не серые плащи!

– Так это, может, и не наши авроры, а британские. Ведь оттуда вроде бы родом этот лорд.

– Да нет же! Это легионеры. Те самые. Подумать только, мы с тобой видим самых крутых магов на земле! Ты в курсе, что у них кровь – зеленая!

– Послушай, есть отличный способ узнать, кто они.

– Какой? Заклинание затмения, чтобы они были вынуждены обернуться призраками прямо сейчас?! Но оно же очень сложное!..

– Перестань городить чушь, – оборвал я его. – Идем со мной.

И, волоча по земле тяжеленные, набитые всякой всячиной ученические портфели, мы вышли во двор. Прямо с порога школы я направился к «серым магам». Они о чем-то совещались над местом, где нашли тело убитой женщины. Однокашник, видимо испугавшись то ли кровавого следа, то ли самих волшебников, отстал от меня шагов на пять, но не уходил.

– Здравствуйте, – громко сказал я, остановившись в нескольких метрах от них. Волшебники обернулись. Капюшоны скрыли от меня выражения их лиц, но про себя я надеялся, что они не злились, на то, что их отвлекают. Постояв в нерешительности несколько секунд, за которые меня внимательно осмотрели невидимые мне глаза, я как мог тверже спросил:

– Вы – легионеры?

Они кивнули.

– Что, те самые! – опешил я. Один из магов улыбнулся:

– Смотря, что ты подразумеваешь под словами «те самые».

– Самые могущественные маги, могущие бороться с сотней противников одновременно и превращающиеся ночью в призраков с зеленой кровью!

На этот раз рассмеялись оба легионера.

– Кто тебе это сказал? – спросил доселе молчавший волшебник.

– А вы что и вправду можете стать привидениями? – отвечая вопросом на вопрос, я старался выгородить своего школьного товарища. «Вдруг, – подумалось мне, – это страшный секрет, за который могут убить или лишить памяти, а мы с Колей поклялись умереть, но никогда не выдавать друг друга».

– А ты хороший друг, — внезапно сказал один из них, я даже испугался такому продолжению моих мыслей. – Так держать! Кто знает, возможно, этот любопытный молодой человек передо мной сам станет лет через десять легионером, могущим справиться с сотней магов одновременно, да еще с зеленой кровью в придачу, – и они, посмеиваясь, вернулись к своим делам. А я весь день выуживал у своих одноклассников все, что они знали о легионерах. Но этого оказалось слишком мало, и пришла очередь учителей, которым вскорости надоело частое мельканье моей физиономии в учительской и они рассказали мне, где можно подчерпнуть информацию о Легионе. Через два года о легионерах мне было известно больше, чем кому-либо в школе. Естественно о них знал и мой дед, помогающий мне в этом своеобразном исследовании. Ему Легион очень понравился. Еще бы, ведь вступившие в его ряды волшебники – это, фактически, маги-воины, а все военное было ему близко. С каждым годом я все сильнее заболевал идеей поступления в Легион. И, как видишь…

Долохов обвел взглядом комнату. Снейп кивнул в знак понимания:

– Хм. Знаешь, а я и не подозревал, что кроме Дурмстранга, Шармбатона и Хогвартса есть другие школы, — немного не к месту заметил он.

– Названные тобой учебные заведения образуют так называемое Тройственное Содружество, – принялся объяснять ему Антон. – Далеко не все школы вошли в него. Древние академии предпочитают существовать сами по себе, не всегда подчиняясь даже Международному министерству магического просвещения. А профильные учебные заведения имеют свои содружества, как, например, академии и колледжи, выпускающие авроров.

– Значит, существует много всевозможных учебных заведений для магов?

– На самом деле их не больше тридцати…

Долохова прервал стук в дверь, и сразу после него золотистая дверная ручка-перо бесшумно ушла вниз. На пороге комнаты появился Альва:

– Добрый вечер, молодые люди! Северус, следуй за мной! Антонин, за вами сейчас придут.

Долохов недоуменно переглянулся со Снейпом.

– Пора принимать присягу, господа курсанты, – пояснил Фортем.

Они шли по полупустому коридору. Вечерние тени сгоняло к потолку тревожное трепетное пламя факелов.

– Что сегодня случилось во время лекции? – спросил Северус у анимага.

Тот на ходу оглянулся на своего подопечного:

– На одного из легионеров было оказано магическое воздействие.

– Рискну предположить, что дело произошло в закрытом крыле.

– Хм, тебе уже успели рассказать про разрушенное крыло. Да, есть такое дело... Но сегодня в случившемся виновно не оно. Мы думаем, что это стихийная магия самого здания.

– Понятно, – протянул парень.

– Ты как будто недоволен моим ответом?

– Нет-нет, что вы. В легенде же говорилось, что место это древнее. Так что…

– Не ходи по крепости один, Северус, особенно там, где малолюдно, и уж точно возле разрушенного крыла тебе делать нечего. Здесь не Хогвартс. Здесь все будет по-другому.

– Я уже понял.

– Нет, ты еще ничего не понял, – чуть улыбнувшись, заметил Альва.

Они подошли к ректорату. В зале музея, в отличие от коридора, было очень светло. У одного из окон уже стояли знакомые по первой лекции девушки, сопровождаемые своими старшими «сёстрами» и высокой худой женщиной с длинными темными волосами, стянутыми в хвост на затылке. Она кивнула Фортему, когда тот вместе с Северусом встал рядом с Игорем, безуспешно пытающимся заговорить с Алестой. Впрочем, возможно то была Одетта, Снейп понятия не имел, как научиться их различать.

В течение следующих нескольких минут в зал вошли остальные слушатели прерванной лекции и небольшая процессия, состоящая из пяти магов, среди которых выделялась девушка с волосами цвета пшеницы в коротком строгом сером плаще и коренастый мужчина, манерой поведения напомнивший Снейпу Малфоя-старшего.

– Итак, дамы и господа, – обратился к собравшимся ректор академии, – время принять первую в вашей жизни присягу. Сейчас брат Сториус, наш хранитель традиций, и курсант Кроенна, хранительница традиций, избранная студенчеством, дадут отсчет времени до принятия вами обязательств по отношению к Легиону.

Белокурая девушка и коренастый маг подошли к небольшому столу, на полированной поверхности которого в серебряном каркасе находился довольно большой сосуд с песком странного синего цвета. Тем временем ректор продолжил:

– Как только эти древние песочные часы начнут отсчет секунд, дверь залы, где мы стоим, равно как и дверь крепости, будут открыты для тех, кто пожелает изменить свое решение.

Хранители традиций осторожно перевернули стеклянную капсулу с узким, почти глухим пережатием посредине. Вот вниз упала одна песчинка. Только спустя несколько секунд к ней прибавилась еще одна. На лицах первогодок проявилось беспокойство. Учитывая количество песка в верхней части часов, на изменение решения будущим курсантам давалось часа два, не меньше. Ректор и старшее поколение Легиона с невозмутимым видом наблюдали за всем происходящим. Внезапно тишину, воцарившуюся было в зале, нарушил странный шелест. Весь песок за какую-то долю мгновения неуловимо для глаза оказался в нижней чаше. Удивленный вздох пронесся по комнате. Ректор улыбнулся:

– Очевидно, желающих покинуть стены этого заведения среди нас не нашлось. Что ж, подайте мне список, Кроенна. Итак, сегодня первой примет присягу госпожа Элла Норд.

Зеленоглазая девица смело вышла вперед.

– Подойдите к нам ближе, сударыня.

Девушка невозмутимо сделала еще несколько шагов, озорно улыбаясь присутствующим.

– Клянетесь ли вы, волшебница Норд, верно и преданно служить делу Легиона, следовать его уставу, соблюдать его традиции?

– Клянусь! – коротко сказала она и затем спросила, изящно изогнув черную, словно нарисованную углем бровь: – Это все?

– Не торопитесь, сударыня. Клятву надо скрепить. Выпейте, пожалуйста, вот это, – и ректор передал ей принятый из рук хранительницы традиций бокал с изумрудной жидкостью внутри. Северус принюхался. Легкий аромат трав уже успел достичь того места, где он стоял, и свидетельствовал, что в горном хрустале плескался отвар из минимум пяти растений, среди которых точно были бадьян и полынь. А зеленый цвет зелью наверняка придали либо щавель, либо листья бузины.

– Хм, – девушка взяла бокал в руки и поднесла к лицу, прищурилась, рассматривая на свет налитую в него жидкость. – Полынь, ромашка, бадьян, трилистник и еще три травы, какие я не могу пока назвать. Ха, а окрас отвару придали рута и цветок синего касатика. М-да небезопасные травки. Надеюсь у вас хороший зельевар, – и юная ведьма, усмехнувшись, залпом осушила бокал.

– Спасибо вам, Элла, за доверие, – улыбнулся в ответ ректор, – можете вернуться к своим сестрам.

Северус проводил девицу неприязненным взглядом, на что она только шире улыбнулась ему и даже подмигнула.

Следующей вызвали голубоглазую аристократку – подругу Эллы – владелицу звучного имени Валери Кантор. Она принимала присягу так, словно была королевой на собственной коронации. Холодный взгляд, сухое «клянусь», и бокал, выпитый до дна так, словно в нем была обычная вода, а не отвар, вкус которого лучше не пробовать. А еще у хрупкой с виду аристократки оказался маленький секрет. Ректор, обращаясь к ней, сказал не «волшебница Кантор», а «ликантроп Кантор», так что Северус сразу и не понял о чем или о ком идет речь. Только спустя мгновение пришла пугающая догадка: оборотень. Она была оборотнем. Невольно Снейп поежился. Нет, одногруппницы ему определенно не нравились. Девица, возомнившая себя мастером зелий, да её блохастая подружка – учеба обещала быть веселой…

Рассмешивший перед сегодняшней лекцией двух братьев-немцев парень оказался, как и предполагал Северус, французом по имени Роже Дюкре. Гримасничая, он выпил протянутый бокал, пробормотав что-то на родном языке, после чего сразу же извинился перед вспыхнувшей Кантор и, прищелкнув языком, отправился назад на свое место.

При звуке собственного имени Северус почувствовал, как нервы внезапно решили напомнить о себе впрыском адреналина. Ноги стали как ватные, руки предательски выдавали его волнение дрожью тонких пальцев. И откуда это напряжение? Не он ли всего минуту назад пытался удержать улыбку при виде ужимок француза?

– Клянетесь ли вы, волшебник Снейп, верно и преданно служить делу Легиона, следовать его уставу, соблюдать его традиции? – голос ректора перемежался с гулкими ударами сердца набатом звучащими в ушах.

– Клянусь, – собственный голос показался Северусу чужим, хриплым и неуверенным.

– Подтвердите вашу клятву.

Снейп послушно принял бокал из рук Кроенны, вперившейся в него изучающим холодным взглядом. С первого глотка дыхание перехватило от терпкого, вяжущего и горького привкуса зелья, жгущего горло как огнем. «Это «чаепитие» само по себе может служить испытанием на пригодность в ряды Легиона», – думал Снейп, едва переводя дух и мечтая быстрее избавиться от металлического послевкусия то ли крови, то ли еще какой-то таинственной составляющей зелья, какую он так и не отгадал.

За ним вызвали Долохова, который если и волновался, как должно столь большому почитателю Легиона, то внешне ничем своих чувств не выдал. Единственным проявлением эмоций была легкая довольная улыбка, заигравшая на тонких губах, когда он, выпив изумрудный отвар, вернулся на свое место рядом с Северусом.

Последним принял присягу Джон Смит, мулат из бедняцкого квартала, с плавными, словно ленивыми движениями. Со странным каким-то свирепым выражением лица он выпил жидкость в бокале и походкой вразвалочку направился к своему рыжему «старшему брату».

– Что ж, разрешите вас поздравить, господа курсанты! Отныне все мы – братья и сестры. И я с полным правом могу сказать вам: добро пожаловать домой в Легион!

На этом ректор, явно не жалующий пышные церемонии и длинные речи, распрощался со своими новыми и старыми подопечными и покинул зал музея. Его место тут же занял манерный хранитель традиций Легиона. Откашлявшись, он звучным баритоном призвал всех присутствующих к тишине.

– Дамы и господа! Если следовать нашим традициям, вернувшимся из небытия истории спустя целых четыре века, то следует отметить, что сегодня небо благоволит нам, ибо звездный спокойный вечер как нельзя лучше подходит для традиционного похода на вершину башни Кайлум, самую высокую в крепости. Итак. Кроенна! Надеюсь, факела готовы?

Кроенна кивнула и указала на сверток у одного из столов.

– Тогда за мной, мои юные братья и сестры! – торжественно, в несколько раздражающей Северуса пафосной манере, объявил хранитель Сториус.

Все вместе курсанты и профессора вышли в коридор. За окнами вечер уже обратился в теплую южную ночь с россыпью алмазных звезд на темно-синих, почти черных небесах. Елена зажгла по очереди факела от каменного светильника-чаши у входа в ректорат, передавая их старшим «братьям» и «сестрам» первогодок. Затем вся процессия разделилась на группы, состоящие из ментора и его учеников. Под предводительством Сториуса они покинули учебное крыло, миновав каменных, высотой никак не менее двадцати футов стражей – вечных дозорных у ажурного моста, соединяющего две части здания, между которыми ревела быстрая узкая река, с волнами, яростно налетающими на каменые стены.

– Здесь, – Сториус остановился примерно на середине моста, — во время войны с чернокнижником Зито в 1456 году в стену крепости ударила вызванная им черная молния. Его воины на метлах хлынули в образовавшийся проем, доходивший почти до пятого этажа. Увидев это, тогдашний глава Легиона князь Вадбольский приказал перекрыть примыкающие к обрушившейся части здания коридоры, а также нижние этажи этого крыла. Пока осаждающие крепость маги пытались пробиться сквозь магическую преграду, прямо под ними зельевары Легиона располагали бочонки с так называемым «свирепым» порохом у несущих стен крепости. Другие легионеры в это же время изменяли русло речки Серой, чей путь тогда пролегал вдали от этих стен. Взрыв разделил здание на две части, погребя под обломками захватчиков, а стремительный горный поток, запертый магами в новых тесных для него берегах, не дал другим атакующим подобраться к крепости в этом месте. Увы, восстановить пролом после этого князю не удалось. Зато приглашенным в Легион горным гномам на славу удалось залатать прорехи в стенах крепости своим особым, выдерживающим любой силы Бомбарду кирпичом. Можете полюбоваться их работой.

Насмотревшись на монолитные заново отстроенные четыреста лет тому назад стены, и даже опробовав на них различные разрушающие заклятья, первогодки и их сопровождающие покинули мост и оказались в зале, тускло освещенном несколькими свечами в тяжелых серебряных подсвечниках, которыми был уставлен небольшой абсолютно круглый стол. Из этого несколько мрачного помещения они перешли в длинный темный пустынный коридор без окон, навевающий неприятные чувства своими глухими тесными стенами и низким нависающим потолком.

Миновав дверь в самом его конце молодые люди неожиданно оказались в роскошном саду со множеством редчайших растений и цветов, вызвавшем приступ восторга у Снейпа. Чуть вдали виднелась теплица, чья стеклянная кровля равнялась по высоте самому зданию. Высокие пальмы еле доставали до её сферического свода. Лианы оплетали мощные стволы тропических великанов, и, казалось, вот-вот на их ветвях должны были показаться насмешливые обезьяны или шипящие головы пятнистых питонов. Стоя в окружении сосен и кленов, берез и тополей, курсанты-первогодки при виде этого тропического рая за стеклом чувствовали себя на границе двух миров и совершенно не обратили внимания на простую деревянную дверь посреди серой, обвитой тощей виноградной лозой, кирпичной стены справа от них.

– Вот мы и пришли, – объявил хранитель традиций. – Взгляните вверх, перед вами башня Небес – башня Кайлум!

Молодые люди послушно задрали головы. Да, в древности эту башню вполне могли бы назвать восьмым чудом света. Её создатель превзошел греков с их Фаросским маяком на целых десять метров. Высота этого архитектурного шедевра, если верить Сториусу, составляла чуть больше ста пятидесяти метров. Несколько сотен лет назад она могла бы вскружить голову кому угодно, даже привыкшему к своему Олимпу Зевсу.

– Итак, друзья, начинаем подъём, – бодро объявил Сториус и указал на дверной проем за которым в лунном свете виднелась лестница с маленькими низкими ступеньками. – Ну же, леди и джентльмены! Не дрейфим! Это всего лишь десять тысяч ступеней из редкого вишнёвого гранита, завезенного из гоблинских секретных каменоломен!

Отнюдь не разделяющие бодрого настроя своего предводителя, подталкиваемые старшими товарищами Северус и его одногруппники вошли внутрь. Лестница шла по спирали. По пути Сториус принялся рассказывать о том, что было в стенах башни за её многовековую историю: о первом штабе Легиона, когда Звана восстанавливала крепость после победы над Аезоном, о лаборатории стариков-алхимиков, никто правда уже не может сказать, чем был обусловлен их столь странный выбор помещения, о череде неудач, сопровождавших открытие обсерватории и о классе обучения анимагии для летунов, то есть магов, чья анимагическая форма умела летать. В завершении своего повествования Сториус отметил, что именно на площадках Кайлума отдыхали так называемые воздушные всадники – воины на метлах, грифонах или пегасах, и именно здесь, на двадцать пятом этаже, испокон веков находилась единственная совятня Легиона. Рассказывая все это, хранитель традиций не спеша поднялся на второй этаж, где лестница… обрывалась. Здесь Сториус заставил всех встать в круг и взяться за руки. Сам он занял место напротив окна, сжимая ладони Северуса и Валери.

– Итак, молодые люди, нам надо подняться на пятнадцатый этаж. Значит, нашему своеобразному хороводу надо описать пятнадцать кругов по часовой стрелке, а для спуска – соответственно столько же, только в обратном направлении. Все поняли?

– А если наверх хочет подняться только один человек, что ему делать? – спросил француз.

– Выписывать круги в одиночестве, – пожал плечами хранитель традиций и скомандовал: – Итак, начинаем.

Северус переглянулся с Антоном. Оба представили себе, насколько дурацкий вид будет иметь их странная процессия в глазах непосвященного наблюдателя. Роже, видимо, думал о том же, и теперь покусывал непослушные губы, грозящие разъехаться в улыбке. Валери Кантон с невозмутимым лицом уже шагала след в след за своей подругой то и дело бросающей ироничные взгляды на щербатую кладку голых стен.

Внезапный рывок был похожим на невозможную здесь аппарацию, только в данном случае все участники странного обряда, призванного заменить долгий подъем наверх, прекрасно видели друг друга и видели свой стремительный полет вдоль стен прямо через бетонные площадки и лестницы появившиеся примерно с середины башни. Правда, подробно рассмотреть что-либо было невозможно: из-за большой скорости любые предметы теряли очертания, сливаясь с серым фоном стен.

Несколько секунд — и все участники «хоровода» оказались в неожиданно большом помещении с рядами парт, шкафами, забитыми древними ветхими томами, множеством карт звездного неба, исписанной многоэтажными формулами доской, несколькими астролябиями и, главное, огромным телескопом посредине. Рядом с ним худой высокий лысый маг в длинном плаще приветствовал гостей хмурым взглядом человека, внезапно отвлеченного от любимого дела.

– Добрый вечер, брат Стеллиус. Ясного тебе неба и доброго расположения звёзд этой ночью, – приветствовал его Сториус.

– И меньшего количества нежданных гостей, — едко ответил маг. – Я так понимаю – это мои будущие ученики.

– Да, это наш новый набор.

– Хм, надеюсь, во время занятий у них будет менее бестолковый вид, и они не будут разглядывать астролябию, как пигмеи рождественскую елку.

– Я уверен, что они сделают все возможное, дабы тебя не разочаровать, — миролюбиво протянул Сториус. – Пойдемте, господа, нам сюда, – и он указал на изящную металлическую винтовую лестницу в углу.

Вычурные ступени привели, наконец, участников процессии на крышу башни, где на ровных подогнанных друг к дружке плитах, Северус испытал легкое головокружение от высоты. Набрав полные легкие чистого горного воздуха, он подошел к краю небольшой прямоугольной площадки. И тут же отпрянул назад с участившимся сердцебиением. Башня Кайлум оказалась угловой башней крепости, и за её западной стеной была только пропасть, дна которой в ночное время было не различить. Быть может там, в нескольких сотнях футов под ним, бурлил стремительный горный поток, а, может, острые пики скал сторожили ущелье от непрошенных гостей...

Тем временем Антон поманил его к противоположному краю крыши. Там, за покатым скатом серо-синей черепичной кладки, Северусу открылся завораживающий вид на полную огней крепость, этот огромный многоугольник с башнями, могучими широкими стенами, квадратным плацем посредине, теплицей и странными по виду пристройками. Она находилась прямо среди скал в тени горной вершины. Сотни широких ступеней спускались от её входа вниз к лесу, за которым притаилась долина с одинокой деревушкой и речкой.

С восточного края смотровой площадки открывался вид на лес, в котором первогодки признали, как оказалось, хорошо всем знакомую круглую прогалину, укрытую плотной завесой тумана.

– Наш полигон, – отметил Альва. – Завтра там пройдет ваше первое занятие.

– А вот здесь хорошо видно административное крыло, — поспешил прибавить Сториус. – Это штаб Легиона. Постороннему человеку невозможно попасть в эту часть здания. Но вот у лестницы десяти тысяч ступеней, которую вы видели ранее, находится вход в крепость, над которым расположились гостевые помещения Легиона, где и останавливаются наши друзья и делегации из министерства, а также именно там проходят некоторые церемонии Легиона, находится Зал Славы и Зал Памяти. А во-он то крыло, да то, которое рядом с квадратной башней, – это Академия. И, да, молодой человек, в соседнем крыле на шестом и седьмом этажах находится больница. Там же, только ниже, расположена часть лабораторий. А вот, что в остальных частях здания вам пока знать не обязательно. Со временем вы, возможно, побываете и там. Единственное, на что мне хотелось бы еще обратить ваше внимание, так это разрушенные стены у самой горы, да-да, вот эти. Это то самое закрытое крыло крепости, у которого мы предпочли бы не видеть никого из вас даже близко. Что ж, господа. Близится час отбоя, а, значит, пора всем вам возвращаться в ваши комнаты и готовиться к завтрашнему дню. Поверьте, он будет таким же насыщенным, как и сегодняшний, и начнется с весьма раннего подъема, к которому, как показывает практика, большинство из вас пока еще не привыкли. Всего через шесть часов вас ждет знакомство с нашей многоуважаемой профессурой, знакомство с предметами, о которых вы еще даже не слышали, и знакомство с нашей знаменитой воинской дисциплиной. Пользуясь случаем, желаю вам удачи. На сегодня у меня все. Обратно вас проводят ваши менторы и Елена, которой, думаю, есть, что вам сказать.

Уже покидая площадку, Северус приметил одинокую звезду, ярко вспыхнувшую посреди легкой облачной дымки, перед тем как стремительно упасть на опушку леса далеко внизу. Интересно, какую судьбу предрекали ему небеса, посылая это знамение? Снейп передернул плечами. Он не Трелони, он не верит в судьбу, да и в небеса тоже не верит…

Кроенна собрала всех первогодок в первой лекционной аудитории, где только два факела пытались отогнать ночной мрак от доски и первых парт.

– Мне хотелось бы сказать вам два слова о том, кто такой хранитель традиций. Согласно положениям нашего официального и неофициального уставов хранитель традиций является арбитром в так называемых спорах чести. То есть, если не было совершено какого-либо серьезного проступка, подпадающего под юрисдикцию уже военного суда, возглавляемого хранителем традиций Сториусом в отсутствии главы Легиона, или самим главой Легиона, если он или она захотели возложить на себя эту обязанность, то судить буду я. Добавлю, что именно ко мне вы можете обращаться при возникновении каких-либо вопросов, касающихся традиций Легиона, а также со своими предложениями или нововведениями в жизнь студенчества. Напоминаю, что в нашем крыле ответственными за ваше поведение является дежурный по этажу офицер и наши многоуважаемые призраки. Чтобы не попадать под их пристальные взгляды, я советую вам строго придерживаться правил поведения, регламентированных уставами. Теперь, если у вас нет вопросов, перейдем к обсуждению завтрашнего дня.

– У меня есть вопрос, — откликнулся Роже. – Где мы возьмем уставы?

– У себя в комнате. Как и основные книги по курсам, изучаемым вами в этом семестре.

– А почему мы сами не можем сходить за ними в библиотеку? – несколько разочарованно спросил Антон, надеявшийся, как и Северус, на скорую встречу с печатными и рукописными богатствами Легиона.

– Потому что сегодня на это у вас уже не будет времени, как и завтра перед лекциями. Но не беспокойтесь, в библиотеку вы будете иметь доступ, хоть и несколько ограниченный. Теперь касательно завтрашнего дня, – Кроенна взмахнула палочкой, на доске появились надписи. Под цифрой один стояла «Физическая подготовка», затем шли «Боевые магические искусства», «Общая история магии», «Естественные науки. Часть первая – Математика» и последней была «Общая гербология». Рядом указывалось время начала и конца пар, которые длились ровно по два астрономических часа с перерывами в двадцать минут, а между физподготовкой и боевыми искусствами у курсантов был свободен целый час, впрочем, тут же стояла пометка: завтрак в восемь тридцать.

– Расписание, как и книги, ожидает вас в ваших комнатах, – заверила их Елена. – По поводу завтрашнего дня ко мне есть вопросы?

– Скажите, а это не описка, первая пара у нас действительно начинается в шесть часов? – спросил мулат.

– Нет, брат, ошибок тут нет. После этой пары у вас будет всего полчаса на приведение себя в порядок, затем завтрак и следующая пара, лекция или практика на усмотрение преподавателя. Еще вопросы? Нет? Тогда до встреч, друзья.

Альва проводил Северуса и Антона до их комнаты.

– Ну, как вам первый день? – спросил он у самого порога.

– Нормально, — пожал плечами Снейп. – Посмотрим, что дальше будет.

— Да, верно. Завтрашний день задаст вам темп жизни на следующие пять лет. Маленький совет напоследок... к Косиору на первую пару лучше не опаздывать.

Молодые люди устало кивнули. В комнате на столе их уже поджидали две немаленькие стопки книг, увенчанные листами пергамента с расписанием занятий: каждый день по пять пар до шести часов вечера, да еще и вечерние консультации после семи, расписание которых также прилагалось. Очевидно, что отдыха при такой загрузке у молодых людей до конца учебного года не предвещалось.

Отложив расписание в сторону, парни принялись изучать устав, изредка комментируя отдельные положения. Через час этого занимательного чтения они поняли, что курсанты имеют до обидного мало прав, почти настолько же мало, насколько много возложено на них всевозможных обязанностей. Устав информировал, что любой курсант по воле вышестоящего легионера может легко быть превращен в домашнего эльфа или его русскую версию – домового, послушно выполняющего приказы хозяина, то есть офицера пусть и самого низкого звания. Из всего написанного ясно следовало, что знаменитой студенческой вольницей в этих древних стенах и не пахло.

Когда далекий колокол пробил час ночи, молодые люди спохватились. Пора спать, иначе завтра они рискуют проспать пару и начать новый учебный год с наряда вне очереди. Уже засыпая, Северус вдруг решился задать вопрос, который весь день крутился у него на языке:

– Антон, а в какой стране вообще мы находимся?

– Не знаю, завтра спросим...

* * *

– Эй, парень! Не спи, замёрзнешь, – хлопнул его по плечу мулат, вытирая голову полотенцем. – Через пять минут всем надо быть на первом этаже.

Северус вздрогнул, чуть не поскользнувшись на мокром полу душевой.

– Я знаю. Сейчас буду.

Итак, новая жизнь началась. Каркаров ждал его у лестницы вместе с Фенгом и Долоховым.

– Так, сонная тетеря, давай пошевеливайся! Времени уже совсем нет, – недовольно пробурчал он, критически оглядывая своего подопечного.

Все вчетвером они бодро вклинились в поток курсантов спешащих вниз по лестнице. Особо нетерпеливые молодые люди с гиканьем съезжали по перилам, не забывая при этом оглядываться, нет ли рядом преподавателей.

На квадратном плацу полусонных юных легионеров встретили хмурое серое утро с пеленой туч, застилающих бесцветное небо, и широкоплечий мужчина с седыми длинными волосами, собранными сзади в хвост, и жестким взглядом холодных светло-голубых глаз.

– Становись! Равняйсь! Смирно! – скомандовал он и его голос эхом прошелся от одного края плаца до другого без какого-либо Соноруса. – Тем, кто со мной не знаком, объявляю, что меня зовут Косиор Ян Викторович. Моих помощников: Алан Рейнольдс и Виктор Флоббер. Я буду вести у вас физическую подготовку до самого вашего выпуска из этих стен, так что нам предстоит долгий совместный путь, во время которого я предлагаю вам придерживаться следующих правил. Никаких опозданий – раз. Никаких «я не могу», «у меня не получится это сделать» или «я этого делать не буду» – два. Никаких отхождений от моих инструкций или инструкций моих помощников – три. В случае несоблюдения правил – наказание на мое усмотрение и сразу отмечу, что любое препирательство со мной по этому поводу только ухудшит ваше положение. Ваше отсутствие может быть обусловлено двумя причинами – или вы уже умерли...или же вы в коме. Всем всё ясно? Не слышу ответа от первого курса! Первый курс что, язык проглотил?! Ещё раз повторяю: всем всё ясно?

– Да, – ответил нестройный хор шести голосов.

– Не «да», а «так точно». А сейчас – кругом! Направо! Шагом марш!

Если до этого дня самым глупым предметом в школе Северус считал Прорицания, то сегодня он открыл нечто, по его мнению, еще более бессмысленное. Строевая подготовка было имя новой ненавидимой им дисциплины. Его мнение, похоже, вполне разделяли Роже и сонная хмурая оборотень, с обреченным лицом поворачивающаяся то направо, то налево, путая плечо при команде «Кругом» и постоянно начинающая маршировать не с той ноги под шиканье своей не в меру веселой для столь унылого занятия подруги. Косиор подливал масла в огонь, не забывая красочно расписывать любые промахи своих учеников. «Господа! Левое плечо находится у вас слева, а не справа! Или, может, вы не разделяете общепринятого мнения на этот счет?», «Барышня, не надо смотреть на меня волком. Сегодня не полнолуние! Я не испугаюсь». Через полчаса ходьбы по каменным плитам плаца их наставник скомандовал остановиться.

– А теперь легкая разминка. Старшие курсы идут к своим педагогам, первый – остаётся со мной и сдает свои волшебные палочки. Они вам в ближайшие два часа все равно не понадобятся.

Двадцать минут «легких» упражнений и Северус понял, что строевая подготовка – это совсем неплохо. За столь короткий промежуток времени он оказался гордым носителем титулов «маменькиного сынка», «дохлого английского аристократа» и «самого слабого курсанта за всю историю Легиона». И, что удивительно, у него не было ни малейшего желания протестовать по этому поводу. Сорок приседаний вкупе с двумя десятками отжиманий отбили у него всякую охоту к острословию и перепалкам. Да и теперь, вися на перекладине наподобие сосиски в мясном магазине, под насмешливыми взглядами Алана и Виктора, чувствуя тупую ноющую боль в мышцах и абсолютную неспособность поднять свое тело вверх даже на миллиметр, он прекрасно понимал, что Косиор абсолютно прав насчет его физической формы.

– Кисейные барышни! Теперь маленькая пробежка, – объявил Ян. – Бежать будете за вот этим красным клубком. Не отставать, я не собираюсь разыскивать вас по всему полигону. Приготовились! Три! Два! Один! Бегом марш!

Красный моток ниток выскользнул из рук Алана и устремился вниз по тропе к воротам крепости. Молодые люди, переглянувшись, рванули за ним. Пробежка по ступеням, которых, по мнению юных курсантов, было как минимум несколько тысяч, затем по неровным камням, сменившимся гравием, по илистому и скользкому дну ручья, в который Северус не преминул плюхнуться, обрызгав с ног до головы бежавшую рядом Норд – была самой худшей в его жизни. Еще даже не добежав до леса, парень почувствовал давящую боль в груди. А клубок все катился, не сбавляя скорости и не думая останавливаться.

И вот молодые люди уже бежали под сенью высоких сосен по едва приметной тропинке. Ноги утопали в рыжей массе иголок, дыхание становилось все тяжелее. Болтливые сороки трескотней отмечали их путь. И, кроме этих сухих гортанных криков, ничто не нарушало тишину.

Туман проступил из-за черных стволов абсолютно внезапно.

– Поляна, – на бегу крикнул мулат.

– И что ты предлагаешь? – спросил Антон.

– Короткий привал, — предложил Роже. – Давайте устроим привал? Заодно осмотримся.

– И зачем тебе это? – спросила Валери, тут же сбившись с дыхания.

– Банальное любопытство, – ответил ей француз.

– А как вы собираетесь остановить клубок? – полюбопытствовала Элла.

– Вот так, – Северус подхватил комок нитей на руки, чувствуя, как магическая сила пытается сопротивляться его хватке. «Настоящий бладжер», – подумал Снейп, но тут клубок внезапно притих. – Теперь привал, – объявил он, усаживаясь прямо на землю под сосной.

Одногруппники поспешили последовать его примеру. Все, кроме Дюкре. Он остался стоять на ногах, недовольно оглядывая товарищей:

– Неужели нынешний набор Легиона настолько труслив, что не имеет в своих рядах желающих побродить среди этого загадочного поэтичного тумана?

– Послушай-ка, сосед, как спортсмен я бы советовал тебе передохнуть, а не бродить вокруг да около. Иначе потом ты нас не догонишь, – заметил мулат, поправляя сапоги.

– Там все равно никого нет, – заметила Валери, теребя в руках какую-то травку. – И единорогу ясно, что те люди в белом – легионеры-экзаменаторы. Говорят, часть из них будет у нас преподавать.

Северус невольно вспомнил своих дознавателей из каменного мешка. Он как-то ещё не думал, что может встретить их в Легионе. Хотя чего, казалось бы, удивляться? Они ведь тоже легионеры. Да и он вряд ли узнает своих бывших тюремщиков, так что воспоминания о пытках не встанут между ним и их лекциями.

– Так! Думаю, пора выдвигаться, – заметил Антон, рывком поднимаясь на ноги.

С явной неохотой остальные последовали за ним. Снейп выпустил клубок из рук. Но шерстяной проводник не спешил вести молодых людей дальше, оставаясь на том же месте, куда его бросили.

– Замечательно, всё просто замечательно, – пробормотал француз. – И что нам делать?

– Дай-ка сюда этот чёртов клубок. Посмотрю, что с ним, – сказала Норд, подходя к Снейпу. Парень поморщился, но шерстяной клубок отдал.

– Хм. Вроде бы он в порядке. Магия в нем осталась. Его просто надо включить. У каждой такой вещицы есть свой секрет, приводящий её в действие.

– Он приводится в работу так же, как выключается? – задумчиво спросил Северус.

– Да. Ты помнишь, что делал, когда поднял его?

– Сейчас. Я взял его в руки, – Снейп осторожно сжал моток красной шерсти. – Вот. Нитка. Кажется, я потянул её.

И тут клубок, словно испуганный зверек, вырвался из его рук, устремившись к туманной пелене над поляной.

– Лови, – только и успел крикнуть Северус.

Джон прыгнул следом за их проводником, но его пальцы схватили только воздух.

– Вот чёрт! – воскликнул француз.

– За ним! Чего стоим, кого ждём? – подтолкнула его вперед Норд.

Молодые люди забежали за завесу тумана и тут же потеряли друг друга из виду.

– Кто-нибудь должен сотворить Люмос, а то мы не сможем найти друг друга… Надо разделяться. Смотрим под ноги! – взяла на себя руководство Элла.

Антон попытался сотворить беспалочковый Люмос, но огонек на конце подобранной с земли ветки был едва различим в тумане. Видя это Норд направила Долохова и Снейпа к правому краю поляны, где завеса тумана казалась менее плотной. Левый взяли на себя француз и мулат. Кантор заявила, что и в тумане видит весьма неплохо, а что не увидит, то обоняет и запах шерсти не пропустит никогда. Они с Эллой взяли на себя середину поляны, постоянно останавливаясь и вдыхая воздух.

– Я думаю, надо идти быстрее. Иначе мы отстанем, – крикнул девушкам Северус.

– Если побежим, то можем и обогнать, – ответила Норд. – Мне кажется, что он умчался от нас с такой бешеной скоростью, потому что настроен на определенное время прохождения заданного ему маршрута. Как только он компенсирует свой вынужденный простой, то сразу замедлит ход.

– Ты уверена в своей догадке? – донесся слева голос Смита.

– Нет, но у моей сестры в детстве была похожая игрушка. Она брала её с собой, когда гуляла в лесу.

– Нашел, – крикнул внезапно Антон, да так, что стоящий рядом Снейп вздрогнул. – Вот он.

Действительно, у самого края поляны кроваво-красной точкой виднелся клубок, застрявший в шипастых ветвях какого-то куста. Антон осторожно начал вызволять это чудо навигационной магии. Северус кое как наколдовал тем временем на конце многострадальной, полуобгоревшей от действия заклинаний ветки Люмос Максима, указывая остальным куда идти. Через минуту молодые люди в полном составе мчались за отпущенным на волю клубком. Тот явно не хотел щадить своих ведомых и заводил то в кусты, то в овраги, а то в какое-то полуболото, где ноги увязали по щиколотку, и в которое умудрился свалиться Дюкре, выражая свое мнение об этом печальном событии не только по-французски, но и по-немецки, по-английски и даже по-русски, чем немало удивил Антона и заслужил сердитый взгляд девушек.

– Пардон, леди, пардон, – бормотал Роже, отплевываясь от грязи. Засмотревшись на него, поскользнулся и Северус, рефлекторно схватив за руку стоявшего рядом Долохова. Отчаянные совместные попытки удержать равновесие кончились тем, что в болоте оказались они оба. Образовалась свалка, куда не преминул снова попасть француз. На помощь к ним бросился мулат. Прошло не менее пяти минут, когда молодые люди, наконец, добрались до берега, где Элла и Валери еле удерживали рвущийся вперед клубок. В этот раз шерстяной проводник привел их на широкую тропу с непонятными продолговатыми бороздами по краям.

Они не успели пройти по ней и сотни шагов, когда небо неожиданно потемнело. Молодые люди переглянулись. Северус уловил знакомый шорох и поднял голову. Над ними летел дракон. Все девять голов взирали на группу курсантов и, очевидно, что-то замышляли. Внезапное пике стало явным тому подтверждением. Мгновение — и Северус, Антон, Роже и Валери уже висели в воздухе, удерживаемые длинными когтями. Желтые головы шумно принюхивались к ним. Стойкий запах болотной тины, исходивший от молодых людей, явно не понравился дракону, и он решил избавиться от своего балласта, сбросив молодых людей прямо на собрание маленьких человечков, которые, завидев четыре тела, стремительно падающих на них прямо с неба, бросились врассыпную. Северусу и его товарищам относительно повезло. Они приземлились на пологие еловые ветви, которые существенно смягчили их спуск.

– Кто это? – спросил Северус, указывая на низкорослый лесной народец, прячущийся за стволами деревьев.

– Бежим! Я из-за этих ненормальных чуть вступительное задание не провалил! Ужасно хитрые и злые твари, – крикнул в ответ Роже.

Но маленькие человечки уже успели оправиться от шока и начали окружать молодых людей. На выручку последним, как ни странно, пришел все тот же дракон, заслонивший собою солнце. Воспользовавшись секундным замешательством лесных уродцев, курсанты бросились бежать. Через пять минут они оказались у речки и чуть не сбили с ног Джона и Эллу, которые ускорили бег, заслышав хлесткие звуки перепончатых крыльев следующего за их одногруппниками дракона. Клубок, словно испугавшись свирепого ящера, нырнул в кусты на краю тропы. Молодые люди устремились за ним. Теперь им пришлось карабкаться по поросшим лесом скалам. Уже через минуту руки покрылись царапинами, и только их шерстяному провожатому было все нипочём. Он, опровергая все законы физики, бодро карабкался вверх, перепрыгивая с камня на камень. Юные легионеры чуть не ползком продвигались за ним по этим проклятым скалам, ломая ногти и раздирая в кровь локти.

Через десять минут, едва дыша от усталости, они увидели знакомые серые стены крепости, возвещающие о приближении финала их бешеной пробежки. Уже на самой опушке леса Северус заметил странное выжженное место у обочины дороги. Кажется, именно туда шесть часов назад с ночного неба сорвалась звезда. Снейп подошел ближе. Овальное пятно серого пепла с твердыми зелеными вкраплениями ярко выделялось в окружении начавшей почему-то чахнуть травы. Росший рядом куст уже успел сбросить большую часть покрытых белыми язвами листьев. Заинтересовавшись, молодой человек сорвал росший рядом лопух и осторожно зачерпнул им странную сыпучую смесь. Аккуратно сложив широкий мясистый лист, он сунул его вместе с содержимым в карман и поспешил за своими товарищами.

Последнюю сотню футов молодые люди уже не бежали, а шли, пошатываясь. Девушки поддерживали друг друга. Парни из гордости старались сами удержаться на ногах.

Косиор оглядел их всех насмешливым взглядом.

– Вы опоздали на полчаса. За это на следующем занятии вам будет назначен наряд вне очереди. А на сегодня вашим последним заданием будет вернуться к себе в комнаты, миновав перед этим моих помощников.

Курсанты явственно чуяли подвох в предложении своего учителя. Но они были измотаны уже настолько, что молча шагнули все вместе вперед.

– По одному, – заметил Косиор.

Первым пошел Смит. И тут же согнулся от полученного в живот удара. «Драка, только не это!» – пронеслось в голове у Снейпа. Смит тем временем второй раз оказался на земле. В лице мулата что-то изменилось, и он попытался броситься на своего противника, но несколько не рассчитал удар и влетел в стену. Несмотря на такое фиаско, Косиор отпустил его. Следующим должен был идти Антон. Через минуту с разбитым носом и вывихнутой рукой Долохов уже брел ко входу в учебное крыло.

После него выбор Косиора пал на Кантор, что весьма удивило Снейпа. Бить девушку, по его мнению, было как-то совсем не комильфо. Но оборотень с успехом выкрутилась, а вот её подруге досталось. В Легионе никому не делали уступок, и Элла отправилась за Валери, сильно прихрамывая на правую ногу.

Тем временем подошла очередь Северуса. От неожиданной подсечки он рухнул на плац и сильно ударился головой о каменную плиту, потеряв на несколько секунд сознание. Придя в себя от удара, Снейп услышал над собой голос Косиора:

– Отпустите это чудо с перьями, а то он не доживет до первой пары.

Виктор, смеясь, что-то ответил своему командиру и помог парню подняться. Пошатываясь, Северус кое-как добрел до своей комнаты и рухнул на кровать.

– Как дела, Снейп? – до неприличия бодрый Каркаров ворвался в комнату, как маленький ураган. – Ребят, а вы в курсе, что пропустили завтрак и что через двадцать минут у вас начало пары? Бегом в душ. Давайте-давайте, сразу полегчает.

Действительно, прохладные струи воды взбодрили не хуже кофе, от которого, впрочем, Северус тоже не отказался бы. Но Игорь и Фенг сразу после водных процедур потащили своих подопечных на первую в их жизни пару. Только переступив порог аудитории со странными серебристыми стенами, Долохов и Снейп поняли по настороженным выражениям лиц своих провожатых, что что-то не так. У доски стояло несколько человек в длинных серых плащах с витиеватым темным узором, капюшоны которых были оторочены черным мехом. Рядом с ними был, знакомый Северусу по вступительному испытанию, толстяк, правда, уже без белого балахона, на смену которому пришла перехваченная широким черным поясом блуза. Девушки, Смит и Дюкре стояли в ряд около преподавательской трибуны. И тут Северус вздрогнул. Тихий, спокойный, похожий на шелест шёлка голос, последний, какой он слышал, корчась от Круциатуса в тесном каменном мешке, прозвучал всего в нескольких футах от него:

– Что ж. На мой взгляд, можно начинать. Обещаю, мы не займем у вас много времени, профессор.

– П-прошу вас, брат, м-молодые люди полностью к вашим услугам.

Зеркальная поверхность одной из стен просторной пятой аудитории отражала странную для времени занятий картину. На абсолютно пустой полированной поверхности столов светлыми вытянутыми кляксами расплывались блики бледного света усталого осеннего солнца. В шкафах редкие книги заждались своих читателей, обыкновенно в этот час уже листающих их ветхие пожелтевшие страницы. Тяжелые массивные чернильницы, все, как одна, были закрыты конусообразными металлическими крышками, а запасные перья лежали забытые в продолговатом деревянном ящике. Никто не произносил заклинаний, ни одна палочка не рассекала застывший воздух. Даже ветер не перебирал темные занавеси у открытого окна. Ни один звук не нарушал давящей и почти осязаемой тишины аудитории. У самого её входа, возле длинного преподавательского стола, шестеро молодых людей неуверенно жались друг к другу, выстроившись в ряд не по росту и явно не зная, куда девать руки, теребящие то пуговицу, то замок сумки, то край одежды. Чуть поодаль их старшие товарищи напряженно следили за одетыми в просторные длинные плащи людьми, чьи лица скрывали капюшоны, вызывающие в памяти образы монахов из ордена капуцинов, как будто сошедших со средневековых гравюр. Впрочем, при виде «монахов» «терялся» и сам хозяин пятой аудитории, этот добродушный лукавый толстяк-профессор, в данную минуту неуверенно ощипывающий черное роскошное перо для письма, плохо скрывая недовольство визитом нежданных гостей, нагло потеснивших его с родной кафедры.

Наконец одна из фигур отделилась от группы своих товарищей и сделала несколько шагов по направлению к молодым людям.

– Добрый день, господа курсанты, – тихий, шелестящий и такой знакомый для Северуса голос разом напомнил и боль, и злость, и отчаяние, и режущий глаза яркий свет в крохотной камере. Его обладатель, выдержав паузу, продолжил.

– Вчера вечером, когда вы слушали первую в вашей жизни лекцию, произошло некое событие, прервавшее речь главы Легиона. Думаю, на сегодняшний день вы уже немало знаете об этом происшествии. Сплетни быстро распространяются по всем этажам нашей крепости, а если учесть вашу молодость, любопытство и жажду приключений – то, думаю, многие из вас уже знают не меньше, а, может, даже, и больше чем я, глава Службы расследований внутренних происшествий. Возможно, кое-кто из вас с помощью старших товарищей даже сочинил свою собственную версию произошедшего, которую я с удовольствием выслушаю, если вы придете ко мне после занятий. Но это потом, а сейчас, для менее осведомленных, я хочу сообщить, что вчера в крепости без четверти шесть было совершено нападение на главу отдела обеспечения, капитана Тесея.

– Это на минотавра, что ли? – раздался приглушенный шепот француза.

– Да, курсант Дюкре, на минотавра.

Бедняга Роже ощутимо вздрогнул, не ожидая получить ответ от такого собеседника.

– Так вот. Нас очень интересует, кто из вас был вчера в отделе обеспечения?

Северус переглянулся с Игорем. Каркаров пожал плечами и поднял руку. К нему присоединилась и прекрасная половина первого курса вместе со своими старшими «сестрами».

– Отлично, – главный сыщик Легиона знаком приказал молодым людям опустить руки. – Я осмелюсь отнять у нашего уважаемого профессора, — легкий кивок головы в сторону хмурого педагога, – минут двадцать времени, пока мои помощники побеседуют с вами по этому поводу. Вы согласны, брат Бахус?

Толстяк раздраженно бросил на стол перо и развел руками:

– Как п-пожелаете, брат. П-прошу только об одном. Постарайтесь окончить свои расспросы-допросы п-по быстрее, сегодня первая лекция и м-мне еще нужно понять, что из себя п-представляет нынешний п-первый курс.

Глава службы внутренних расследований ответил профессору легким поклоном и прищелкнул пальцами. Его помощники тут же прошествовали к молодым людям. Рядом с Северусом и Каркаровым словно из-под земли выросла полностью укутанная в серый шелк фигура и жестом пригласила за одну из последних парт в ближайшем ряду. По диагонали от них за двумя первыми в своих рядах столами начался допрос девушек. В это же время глава службы сыска что-то шептал поджавшему пухлые губы профессору.

Для Северуса допрос начался с банальной фразы: «В котором часу вы посетили отдел снабжения?» Молодой человек назвал приблизительное время, чуть ли не кожей ощущая пристальный взгляд скрытых тенью капюшона глаз. Остальные вопросы тоже не отличались оригинальностью и живо напомнили Снейпу напряженные часы, проведенные этой весной в аврорате, где ему снова и снова приходилось отрицать свою причастность к поджогу. Тогда все также началось с банальных вопросов и пристальных взглядов, а кончилось… Были настоящие баталии со следователем, игра в терпение, игра в молчанку, в хорошего и плохого полицейского, да много чего было, благо хоть не били…

Время от времени мимо них проходил главный сыщик Легиона, и Северусу казалось, что за то мгновение, пока тень темно-серого плаща падала на стол, его хозяин успевал прекрасно сориентироваться в том, что происходит и о чем идет речь в нескольких шагах от него. Присутствие этого человека заставляло вздрагивать не только Северуса, но и Каркарова, у которого несколько поубавилось привычной самоуверенности. Впрочем, через десять минут допрашивающий их маг поднялся из-за стола, ровным голосом поблагодарил молодых людей за сотрудничество, пожелал удачного дня и отправился шептаться со своим начальником. Стоило ему отойти, как Игорь облегченно вздохнул и, похлопав Северуса по плечу, поспешил выйти из аудитории вслед за Одеттой и Алестой, также отпущенных дознавателями.

– Ну что ж, господа, т-теперь мы можем начать, наконец, наше занятие, – обратился к ним Бахус, ощутимо меньше заикающийся после ухода следователей. – Итак, давайте знакомиться. Я профессор Бахус Клавдий, веду очень интересный и жизненно н-необходимый для вас предмет, а именно – Магические боевые искусства. С-сегодня наше занятие будет н-носить некоторый, если позволите, смешанный характер. Сначала будет н-немного практики, вы п-покажете мне, что умеете, чему научились, п-потом будет немного лекционного материала и короткий тест. Н-надеюсь мы с вами сработаемся. Итак…

Курсанты во главе с преподавателем перешли вглубь аудитории, где за рядами парт было довольно большое свободное пространство. На этом своеобразном ринге молодые люди по очереди демонстрировали перед профессором бой с невидимым противником, показывали владение различными заклинаниями, быстроту реакции. Бахус цокал языком, когда у ученика получалось справиться с его заданием, и нервно покусывал верхнюю губу при виде неудач. Иногда профессор сам вставал напротив курсанта и вступал с ним в своеобразную дуэль. Так произошло, например, с Северусом. Парень, видя в действии простые, но мощные выпады Долохова, хитроумные заклинания Кантор и невербальные проклятья Эллы, почувствовал, что небольшой запас полученных в Хогвартсе знаний по боевой магии не произведет должного впечатления на будущего учителя. И тут он решил продемонстрировать свои собственные наработки. Сектумсемпра буквально расчленила мохнатого жирного паука, зависшего в воздухе под действием заклинания Левикорпус. Толстяк Бахус поморщился при виде останков своего питомца и попросил продемонстрировать что-то еще. Остальные студенты также выжидающе сверлили Северуса глазами. В наступившей тишине молодой человек несколько неуверенно показал свою недавнюю разработку: проклятье, сбивающее с пути. Попавший под его действие человек не смог бы найти выход даже из собственной комнаты: ноги все время уводили бы его чёрт знает куда, но только не к цели. Эта разработка юного чародея также произвела впечатление, однако, когда Северуса попросили отбить Экспеллиармус, молодой человек в мгновение ока оказался без своей палочки. А когда профессор сам встал в пару с этим, как он про себя отметил, довольно способным юношей, то с ужасом обнаружил, что у англичанина не получаются самые элементарные оборонительные заклинания. Выходило, что защититься молодой человек мог разве что от сквиба или ребенка, но только не от опытного мага. В этом плане Снейп явно проигрывал всем своим одногруппникам. Тяжело вздохнув, Бахус назначил Северусу дополнительные тренировки, мысленно прощаясь при этом с шикарными планами об организации досуга в ближайшие и, как он надеялся, свободные от консультаций дни.

Всю следующую полупару молодые люди знакомились с довольно запутанной теорией боевых заклинаний. Уже с первых слов лектора Снейп мысленно похвалил себя за то, что, несмотря на острую нехватку времени во время учебы в Хогвартсе, храбро продирался сквозь дебри специфических терминов профильной литературы по ведению дуэлей и магических боев, откладывая при этом в сторону любимые фолианты по алхимии. Не мог не отметить молодой человек и педагогические таланты лектора, к речевому дефекту которого привык уже через десять минут. Бахус мог на пальцах объяснять самые сложные вещи в теории боевой магии, терпеливо, раз за разом возвращался к особо тяжелым для восприятия первокурсников постулатам. Любую проблему магической теории как темных, так и светлых заклинаний профессор старался рассматривать с различных сторон, проводя наглядные аналогии и не забывая при этом рассказывать об истории каждого заклинания и его создателе. Сорок минут лекции Бахуса для молодых людей пролетели абсолютно незаметно и, когда прозвучал удар колокола, возвещающий об окончании пары, курсанты почувствовали легкое разочарование. Удивительная история изобретательницы телесного Патронуса – юной ведьмы, преследуемой дементорами, – прервалась на самом интересном месте, и девушки тут же начали упрашивать лектора уделить окончанию повествования некоторое время на следующей паре.

Двадцать минут перерыва у первого курса ушли на поиски нужной аудитории, а у Каркарова и его приятелей – на розыск своих подопечных, которые так воодушевились лекцией и обсуждением проблемы создания Патронуса в средние века, что не заметили, как, увлеченные потоком курсантов, направились куда-то вдоль коридора... Накал дискуссии спал, когда молодые люди совершенно неожиданно для себя оказались в маленьком узком коридорчике, освещенном только двумя факелами. С лицами внезапно разбуженных среди ночи людей, они начали оглядываться по сторонам. В том месте, где они очутились, в стене слева были три абсолютно одинаковые двери без каких-либо табличек или номеров. Определенно, первокурсники попали куда-то не туда, куда им требовалось попасть, но повернув назад, они внезапно оказались перед еще одной наглухо закрытой дверью. Потоптавшись перед ней с минуту и опробовав различные открывающие и взламывающие замки заклинания обескураженные юные маги решили оставить её в покое и поискать другой выход.

Круглые медные ручки трех дверей никак не реагировали на настойчивые старания повернуть их как по часовой, так и против оной стрелки. Тогда было решено отправиться к другому концу коридорчика, чьи чересчур близкие друг к другу стены, по заявлению Дюкре, вот-вот могли вызвать у него приступ клаустрофобии. Но и тут на пути молодых людей встала преграда в виде очередной ощетинившейся круглыми железными заклепками двери. Совершенно непостижимым для них самих образом они оказались в ловушке. Все попытки взлома старинного замка ожидаемо закончились победой древних мастеров магической механики. Тогда Северус, недолго думая, метнул в замочную скважину Бомбарду, правда, добавив к заклинанию приставку Минима. Дверь выдержала, а молодых людей взрывной волной отбросило на середину коридора. Роже долго выражал свое мнение по поводу изобретательности неких «английских аристократов». Северус прошелся по поводу отсутствия идей у «лягушачьей нации». Студенческий спор явно грозил затронуть в своем развитии не только кулинарные, но и другие традиции двух разделенных Каналом стран, если бы одна из трех одинаковых дверей не открылась, и из неё не вышел бы человек маленького роста в простом сером балахоне до пят, перевязанном черным шнуром. Он неожиданно воровато огляделся по сторонам, маленькие черные глаза, остановившись на оторопевших молодых людях, зло сощурились из-под абсолютно белых кустистых бровей. Их седой обладатель, собирался было что-то сказать первокурсникам, когда дверь в конце коридора, та самая в которую запустили Бомбардой, открылась, и на её пороге зловеще выросла высокая фигура главы Службы расследований внутренних происшествий.

— Что. Здесь. Происходит? — в шелестящем голосе послышались стальные режущие нотки. – Потрудитесь объяснить, как вы здесь оказались, господа курсанты?

— Мы… мы… шли, — послышался нестройный тихий гул шести голосов.

— Шли? – прошипел начальник сыска. – Куда?

— На занятие, – как можно более невинно сказал Долохов.

— Я что-то не припомню, чтобы в этих комнатах когда-либо проводились занятия. Как вы здесь очутились? Повторяю еще раз и очень хочу услышать сколь-нибудь вразумительный ответ.

– Мы шли по коридору, болтали о Патронусах и жизни ведьм в Средневековье, – торопливо начала объяснять Элла. – По пути смотрели на двери, подмечая номера аудиторий. Они увеличивались, значит, мы шли в правильном направлении, потом был поворот и всё…

– Не всё, там была дверь с римской цифрой тринадцать. Нам нужна была тринадцатая лекционная аудитория, вот мы и вошли внутрь, не задумываясь. И очутились в этом коридоре, – закончил Северус.

– Но я такого не помню, – изумленно пробормотала Кантор.

– И я, — добавил мулат.

Долохов и француз также согласно закивали. Северус понял, что все прибывающие в коридоре легионеры, включая и странного пожилого мужчину, в данный момент пристально смотрят на него. Парень невольно сглотнул, чувствуя, что вляпался в очередную историю, и что самое ужасное, абсолютно не понимая в чем же дело и откуда у всех тотальная амнезия.

– Я буду ждать вас после ужина, – неожиданно сказал глава легионских ищеек, обращаясь к Снейпу. И тут его взгляд остановился на странного вида пожилом мужчине, по-прежнему бросавшем косые взгляды на курсантов.

– Трибун Герехт, а вы что здесь делаете?! – в голосе главы Службы расследования внутренних происшествий почтительные нотки мешались с удивленными.

– Я искал вас, а этот мальчишка, – трибун указал на Северуса, – как раз привел меня сюда.

– Но мы вас не видели, – заметила Элла.

– А с каких это пор курсанты подают голос в обществе высших офицеров без дозволения?! Что вы так смотрите, господин ищейка?

– Я удивлен и польщен визитом в мою скромную контору столь уважаемого офицера Легиона, как вы, брат Герехт, – мягко прервал старика главный сыщик Легиона. — С вашего позволения я отпущу молодежь, и вы сможете изложить мне свое дело.

Трибун кивнул, проводив молодых людей весьма тяжелым взглядом. Особенно досталось Элле и Северусу, у которого к тому же почему-то вдруг разболелась голова.

– Послушай, брат, тебе срочно надо пойти к своему ментору, – громкий голос француза резанул по ушам, вызвав острую боль в висках. Северус поморщился и не стал отвечать.

– Роже дело говорит, Северус, – живо откликнулся Долохов. – Надо бы найти Каркарова.

– Не надо меня искать! Где вы, Мордред, Мерлин и Моргана вас дери, были?! – Игорь вырос перед Антоном и Северусом как из-под земли.

– Нам это тоже очень интересно знать, – повернувшись на звук слившихся в унисон звонких голосов, первокурсники увидели подбегающих к ним Алесту и Одетту. Обе девушки имели более чем воинственный вид. – Мы из-за вас опаздываем на первую пару по Окклюменции. Вы хоть понимаете, что значит опоздание к доктору Хельзееру?! Да еще на первое с ним занятие?!

Молодые люди не понимали, но по лицам сестер догадались, что это нечто ужасное. Через секунду старший курс уже тянул их за руки по опустевшему коридору в сторону лестницы. Они поднялись на этаж выше и, пробежав футов двести за своими нетерпеливыми провожатыми, остановились у двустворчатых дверей, на пороге которых из сторону в сторону ходил маленький тщедушный человечек в серой мантии с черной указкой под мышкой и островерхим колпаком на голове.

– Я – Олле Дакойе, ваш профессор по Истории магии, – прямо с порога обратился он к курсантам, – молодые люди, где вас джинны носили?! Пять минут пары уже прошло! И это первый курс! И хватит смеяться над моим именем и фамилией!

Кантор и Дюкре удивленно смотрели на давящихся смехом однокурсников. Чистокровные маги явно никогда не читали Андерсена и не понимали всего комизма ситуации. Пряча улыбки, молодые люди кое-как извинились и постарались как можно быстрее занять свои места на первых рядах амфитеатром уходящих вверх парт. Олле Дакойе устроился напротив них, тяжело взгромоздившись на лекторскую трибуну. Его неожиданно громкий голос эхом отозвался от стен аудитории.

– Итак, опоздавшие, записываем: «Лекция №1. Магия первобытных народов».

– Имеются в виду те времена, когда палочка имела форму дубины, профессор? – все еще улыбаясь, спросил Дюкре.

– А тяжелый камень был лучше любого Ступефая? — продолжила фразу Элла.

– Вам все хи-хи да ха-ха, молодые люди, а ведь я собираюсь рассказать вам о зарождении магического искусства, заметьте, не магии, которая существует вне времени и вне зависимости от существования человека, а именно об искусстве её использования. Я расскажу вам о первых чародеях, о временах, когда повседневная реальность не мыслилась без волшебства, когда люди спокойно пользовались волшебством в быту, на охоте, залечивая друг другу раны или мастеря нехитрые орудия труда. Это были времена, когда науки еще не было и в помине, когда божества жили среди людей, а феи, чародеи и колдуны были их жрицами. Это был мир, где люди говорили со стихиями, где, прислушавшись, можно было уловить мерный ритм биения сердца молодой планеты, услышать речь ветра, увидеть душу рек и озер. Времена рождения Земли, времена населения Земли различными магическими расами – вот о чем пойдет речь в сегодняшней лекции. Итак, записываем: «Тема 1. Первое явление магии на нашей планете».

* * *

– Ну, как тебе лекция? – спросил Долохов, поравнявшийся с Северусом у выхода из аудитории.

– Ничего вроде. Он довольно живописно все рассказывает, да и его манера надиктовать основные моменты из сказанного поможет при подготовке к сдаче экзамена. Вот только я не понимаю, зачем эти пассажи против науки: «мы были намного ближе к природе, пока ученые не пытались вогнать окружающий мир в темницу математических моделей и трехэтажных формул», «мы потеряли представление о прекрасном, занятые расчленением оного на атомы и молекулы»…

– Вот я люблю зельеварение, — нагло встряла в беседу Норд, – но это никак не мешает мне заниматься живописью, петь, танцевать... Наш профессор явно какой-то хиппи… Ему бы жить в пещере, курить травку, бить в тамтам или бубен и любоваться на звезды… Нет, ну чего вы смеетесь. Он же явно из таких, вы на его колпак взгляните...

– Очень удобный аксессуар для хранения травки, – смеясь, заметил Джон.

– Хиппи он или нет... Я вот только одного не понимаю, почему в умах некоторых людей нельзя соединить науку и искусство, науку и магию, искусство и магию, – заметила незаметно подошедшая Кантор. – Чистокровные семьи отрицают любой прогресс магглов. Нам же это во вред, если разобраться…

– Я видел твои колдографии на выставке в Марселе, ты колдофотохудожник? – несколько не к месту спросил Роже.

– Да, так, увлекалась, — неохотно ответила вдруг покрасневшая девушка.

– Я также видел несколько твоих работ. Отличные виды Нью-Йорка, – отметил Смит. – Если захочешь запечатлеть не только огни большого города, но и места потемнее, нежели Бродвей, то я с радостью проведу тебя по весьма интересным районам.

– Было бы любопытно, спасибо, Джон.

– Магический Петербург тоже хорош, – странно сухим тоном заметил Долохов. Северус удивленно взглянул на товарища, но промолчал.

– Эй, первокурсники, идите сюда, – рыжий великан, старший «брат» Смита, призывно махнул молодым людям своей огромной лапищей. – Так, сейчас у вас будет математика, известная как царица наук. Слушайте нашу профессоршу внимательно, с доски переписывайте оперативно, пытаясь на ходу разобраться в написанном. Мадам Мари Декарт очень любит свою дисциплину и дисциплину вообще, а еще она любит, когда ей задают вопросы, поэтому, если что непонятно не стесняйтесь – спрашивайте, это кратчайший путь к её сердцу. Если за всю пару не будет задано ни одного вопроса, она на перемене устроит тест и ей плевать, что вы опаздываете на следующую лекцию. А если большинство ответит неправильно… У мадам Декарт в роду были баньши… Выводы делайте сами.

В небольшой аудитории, с огромными, во всю стену окнами и такой же огромной зеленой доской, повсюду были развешаны портреты ученых-математиков, хмуро и торжественно разглядывающих праздно глазеющих на них молодых людей. У преподавательского стола стояла высокая худая женщина, одетая в черную юбку и шелковую серую блузку со стоячим воротничком. Черные блестящие волосы были уложены в высокую прическу, карие глаза прятались за очками в простой оправе, на бледном лице тонкими красными полосами выделялись ярко-накрашенные губы. Длинные пальцы сжимали черную указку, кончик которой выбивал смутно-знакомый ритм по столу.

– Добрый день, господа! Спрячьте ваши палочки, на этом занятии вам понадобятся только ваши головы. Итак, меня зовут Мари Декарт, и я собираюсь расшевелить ваш мозг, научит анализировать, обобщать, рассуждать, мыслить логически, точно формулировать мысли и делать выводы.

– И всё в одном флаконе, – прошептал Роже, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Мне показалось, или кто-то пошутил? – угольно-черные брови мадам Декарт выгнулись дугами, как спины разъярённых кошек.

– Нет, мадам, просто нашему сокурснику не верится, что всему этому нас может научить одна наука, – заметила Элла.

– Безусловно, есть и другие науки, которые помогут вам в развитии вышеуказанных навыков по отдельности, но только моя наука развивает их всех одновременно. Есть еще вопросы по вводной части лекции? Нет? Отлично. Итак, начнем с того, что проходят в маггловских школах. Первая тема нашей лекции: «Введение в стереометрию».

Математика Северусу неожиданно понравилась, как и объяснения мадам Декарт, краткие, но доходчивые. Антон также нашел лекцию интересной. Но внезапно оказалось, что в Петербургской магической гимназии математика преподавалась на достойном уровне, и проходимый на занятии материал был парню знаком. Остальные геометрию не учили и в конце лекции засыпали преподавательницу вопросами. Декарт терпеливо ответила на каждый и даже еще раз, для Джона, полностью заново привела доказательство теоремы. В результате на Гербологию молодые люди, предводительствуемые Фенгом, порядочно опоздали. Преподаватель оной дисциплины, согнутый в три погибели старичок-китаец, с длинной до пояса бородой и в национальном костюме, выдержанном в серой гаме цветов Легиона, долго приводил цитаты из китайской философии о молодости и опозданиях. Только спустя пять минут в просторной светлой комнате, хаотично заставленной шкафами вперемешку со стеллажами, образующими некоторое подобие лабиринта со множеством горшков и вазонов, узких длинных парт, частично также занятых вазонами, началась лекция, в течение которой молодым людям то и дело приходилось вставать и пускаться в блуждания по аудитории за своим шаркающим по каменным плитам лектором, иллюстрирующим сухую теорию жизни растений наглядными примерами из оной. Только эти постоянные подъемы не давали молодым людям уснуть под мерное журчанье невидимой воды и столь же однообразный и бесцветный, лишенный любых эмоций голос лектора. К концу пары все уже открыто зевали и взглядом незаметно осматривали комнату на предмет, нет ли где в этом хаосе из переплетенных ветвей, лиан и стволов, каких-нибудь часов, дабы узнать, сколько еще времени будут перечисляться эти бесконечные латинские термины... Засыпал даже Северус, пока Долохов не подсунул ему под нос записку: «Когда пойдешь к Каркарову?» Парень не сразу понял, зачем ему к кому-то идти и недоуменно посмотрел на своего соседа по парте. Антон возвел очи горе и чиркнул на обратной стороне бумаги: «Расскажи о приказе главной ищейки».

Северус кивнул. Действительно, Фортем должен об этом узнать, и желательно от него, а не от Главы службы внутренних расследований. Но сначала ужин, ведь завтрак они уже умудрились пропустить.

Столовая для курсантов оказалась просторным помещением, хоть и уступающим Большому Залу Хогвартса по габаритам. Всю её площадь, за исключением небольшого отгороженного тонкой перегородкой пространства у входа, занимали небольшие квадратные столики на четверых. В белоснежных фартуках и умопомрачительно высоких поварских колпаках по залу деловито сновали домовики и домовухи с вместительными подносами. Замерших в предвкушении молодых людей Одетта и Алеста слегка подтолкнули вперед, в это заманчивое для студентов царство съестного. Но вместо того, чтобы уютно разместиться за несколькими ближайшими столиками, молодых людей увели в сторону таинственной перегородки. В небольшом тесном пенале, который она образовывала, большую часть пространства занимал блестяще сервированный вытянутый стол. Белоснежная скатерть, вышитые салфетки в серебряных кольцах, почти прозрачный фарфор, игривый хрусталь, старинные серебряные приборы и таинственный блеск графинов…

– Мы празднуем первый день учебы? – спросил Дюкре.

– Ну, можно и так сказать, – хитро улыбнулась ему Одетта. – Только пока не рассаживайтесь.

Молодые люди послушно замерли, столпившись у дальнего конца стола. Колокол возвестил о наступлении вечера, далекое эхо разнесло по окрестностям крепости чуть дрожащий звук шести мерных тяжелых ударов. Словно по мановению волшебства, за спинами молодых людей бесшумно возникла пожилая женщина, с короткими аккуратно уложенными седыми волосами. Черное скромное платье облегало стройную фигуру, серый шелковый платок укрывал плечи, тонкие шпильки отмечали каждый шаг звонким цоканьем по узорчатым каменным плитам пола. Высоко поднятая голова, идеально прямая спина, манеры, умение держать себя сразу говорили о принадлежности пожилой леди к высшему обществу.

– Добрый вечер, господа! – приветствовала она присутствующих. Её голос странным образом завораживал. «Уж не вейла ли?» — подумал про себя Северус. Тем временем женщина обратилась к старшекурсницам.

– Одетта, Алеста, сударыни, вы можете быть свободны. А вы, молодые люди, подойдите, пожалуйста, ближе к столу. Позвольте представиться, Острова Анна Павловна. Вижу, вы недоумеваете. Конечно, официально правила хорошего тона не являются учебной дисциплиной Академии Легиона. Это скорее традиция, ведь к нам попадают ребята из разных стран и семей, с различным воспитанием и порой весьма необычными культурными традициями. На наших с вами совместных встречах мы будем совершенствовать свое умение правильно и к месту говорить, а также молчать, действовать и бездействовать в различных житейских ситуациях с позиций этикета тех стран, куда может нас завести судьба. Сегодняшнее занятие будет посвящено основам. Посмотрим, сможете ли вы правильно занять ваши места за столом.

Переглянувшись, курсанты подошли к стульям...

– Нет-нет-нет. Господа! Ну, кто же садится так далеко от стола? Дамы, не надо оборачиваться, когда вам придвигают стул, откуда такое недоверие к сильной половине нашей группы?! Начинаем сначала.

Ужин длился около часа…

Первый курс последним покинул опустевшую столовую. У самого выхода Долохов придержал Северуса за плечо.

– Кажется, в конце коридора промелькнул наш главный Шерлок Холмс.

– И что же? Мне закрыть дверь и забаррикадироваться?

– Нет, бежать со всех ног к своему ментору. Снейп, ты же не знаешь, во что вляпался. Это ненормально помнить то, чего не помнят другие. И к тому же ты не знаешь, чего от тебя хотят эти ищейки. Твой ментор должен узнать о случившемся сегодня. Может, ты подвел не только себя, но и его?

– Ладно, я тебя понял. Каркаров рядом нигде не крутится? Мы ведь понятия не имеем, где искать Альву Фортема.

– Рядом твой «братец», рядом. О чем-то говорит с преподавательницей. Сейчас я его позову.

Антон пару раз махнул рукой. Широко улыбающийся Игорь почти сразу возник на пороге столовой.

– Что такое, Северус, мечтаешь о второй порции? Да, готовят у нас отлично.

– У меня проблемы, Игорь, и, как уверяет меня Антон, мне нужно срочно повидаться с Фортемом и при этом не попасться на глаза начальнику Службы расследований внутренних происшествий.

– Понятно.

– Что понятно?

– Понятно, почему тут крутятся его люди. Но вам повезло, ребята. Домовые меня любят, и я знаю запасной выход через кухню. За мной!

Антон и Северус устремились за Игорем, который направился к небольшому окошечку в дальней стене столовой. Постучав по деревянной раме три раза, Каркаров шагнул прямо в стену и исчез. «Кингс-Кросс», — мелькнуло в голове у Северуса, и он устремился за своим старшим товарищем. Они очутились в мире кастрюль и… мыла. Огромные переливающиеся пузыри плавали по воздуху, сбежав от само моющейся посуды. Группа эльфов посреди обширного, но плотно заставленного всевозможной кухонной утварью помещения, зажмурившись, колдовала, стоя на одном из столов, как на пьедестале. Вокруг них проносились тарелки, чашки, вилки, Северус даже пару раз уклонялся от пролетающих мимо ножей. Пена клубящейся белой волной перекатывала через края рукомойников, заливала кафельный пол, оседала на кафельных стенах.

– Быстрей, быстрей, — торопил их Игорь. И молодые люди пробивались вперед, изворачиваясь от хлопающих по воздуху парусов полотенец. В небольшом уютном помещении кладовой они оказались только через несколько минут, все в мыльной пене и промокшие насквозь. Впрочем, несколько заклинаний исправили это досадное обстоятельство. Каркаров приоткрыл дверь и выглянул наружу. «Пойдем, – махнул он рукой, – пока коридор свободен». Молодые люди бегом промчались через весь этаж до какой-то странной витой лестницы в малюсенькой каморке, заставленной швабрами и ведрами. Позади них, в коридоре, мелькнула странная тень. Железные ступени предательски гремели, пока парни поднялись на два этажа и оказались в следующей каморке, абсолютно пустой, откуда вышли в такой же пустой коридор. Тут Игорь толкнул первую, попавшуюся на их пути дверь, и Северус очутился в уже знакомой ему аудитории с макетами всевозможных замков и стенами, занавешенными плакатами. Сумерки разгоняла одинокая лампа на столе, за которым восседал анимаг, что-то сосредоточенно записывающий.

– Что случилось, молодые люди? — спросил он, не поднимая головы от бумаг.

– Мною интересуется глава Службы расследования внутренних происшествий.

Перо замерло над пергаментом. Альва удивленно приподнял голову и, прищурившись от бившего в глаза света лампы, спросил:

– Только тобой, Северус?

– Да, и это не связано с нападением на Тесея.

– Что произошло?

– Когда мы сегодня шли с пары по Боевым искусствам, я заметил дверь с номером тринадцать и толкнул её, думая, что попаду в нужную аудиторию. Потом отвлекся и как-то неожиданно для себя оказался стоящим у трех других дверей…

– Так, понятно. Антон, а ты тоже видел дверь с таким номером?

– Нет, господин полковник.

– Это что же… — начал было говорить Игорь, но Фортем жестом прервал его.

– Да, Каркаров, именно это. Антон, вы не против подождать своих товарищей за дверью.

– С вашего позволения, господин полковник, я пойду к себе.

– Идите. Если вас по дороге встретит кто-то из службы внутренних расследований…

– Я ничего не скажу.

– И сделаете глупость, они итак все знают. Просто скажите, что выполняли мою просьбу.

– Но…

– Вы меня этим не подставите, курсант. Идите. Так, а теперь ты, моё юное дарование, – анимаг повернулся к Северусу. – И заклинания выдумываешь, и зелья варишь, да еще, как оказывается, гномий дар имеешь.

– Что?

– Дар находить сокровища, а еще — неприятности. Говорят у гномов, когда их раса еще существовала и была столь же многочисленна, как гоблинская, был особый дар находить пути в подземельях, золотые жилы в толще земли, угадывать места, где спрятаны сокровища и прочее в том же духе. Ты нашел вход во владения нашего многоуважаемого сыска. Никто, кроме работающих там магов, не знает где он. Никто кроме тебя, что не есть хорошо для них, как ты и сам, думаю, понимаешь. Когда тебе назначили прийти на свидание к их главному?

– Вообще-то прямо сейчас.

– Тогда пошли. А ты, Каркаров, в любом случае помалкивай обо всем, что произошло и произойдет. У Северуса довольно необычный для человека талант, именно тот, который особенно важен для легионера и которым многие захотят воспользоваться уже в самом скором времени, а я думаю, что в планы твоего подопечного, не входит участие в многочисленных интрижках Легиона.

Уже выходя из аудитории в компании своего ментора Северус нос к носу столкнулся с обладателем самого зловещего голоса в Легионе из тех, что он успел уже слышать.

– Кажется, молодой человек, я предельно ясно выразил свое желание увидеть вас у себя сразу после ужина?

– Извините, но вы не указали точное время. Так что не думаю, что я совершил какое-либо нарушение.

– Хм, дерзите. Это хорошо. Люблю тех, кто умеет показывать зубки, правда еще нужно уметь их сохранить после этого.

В мыслях Северуса возникла маленькая камера. Видение было подернуто кроваво-красной пеленой. Парень невольно сглотнул. Сыщик недобро улыбнулся.

– Брат, что тебе надо от моего подопечного? – спросил его Фортем.

– У него, как мне кажется, редкий талант.

– Гномий дар.

– Именно. Мне бы он пригодился.

– Северус – курсант. Вы не имеете права привлекать к работе курсантов.

– Ровно, как и ты, Альва. Думаешь, мне не известно о твоих планах. Или, может, ты хочешь сказать, что у тебя они рискуют меньше, чем у меня? Я помню, что случилось с твоими предыдущими учениками.

– Мои действия официально одобрены.

– Устно, но не письменно. Впрочем, как и мои. Но мы можем договориться. Мистер Снейп будет иногда помогать мне, не часто, смею уверить вас. А взамен определенные трибуны ничего о нем и о твоих делах, брат Альва, не узнают.

– Скажи это лучше ей.

– Я скажу, если хочешь. И о гномьем даре твоего парня тоже. Но что за жизнь она тогда устроит парню?

– Северус, ты согласен с тем, что услышал?

– В смысле, согласен ли я помогать этому человеку?

– Называй меня просто полковником, мальчик, – усмехнулся глава сыска.

– Я не знаю, что он от меня хочет и пользоваться этим гномьим умением тоже не умею.

– Мистер Снейп, я помогу вам раскрыть ваш дар, не волнуйтесь. Просто скажите "да" или "нет".

Северус оглянулся на непроницаемое лицо Фортема и оторопевшее Игоря.

– Хорошо, я говорю «да», если то, что я буду делать, будет направлено во благо Легиона, а не отдельно взятых людей.

– А иначе и быть не может, мальчик. Благодаря моим ребятам Легион никогда не был и не будет слабым изнутри.

– Ты преувеличиваешь заслуги своей конторы, брат, — как-то устало сказал Фортем.

— Нет, Альва, и ты знаешь почему. Северус, я найду тебя, когда ты мне понадобишься.

Развернувшись, глава службы сыска стремительно вышел из аудитории. Можно было подумать, что за её пределами его ждала сотня неотложных дел, хотя, кто знает, может, так оно и было.

– Что это все значит, полковник? – обратился к анимагу Каркаров. – Что за шантаж?

– Обычное ведение дел, Игорь. Привыкай. Меня больше интересует, почему он устроил этот разговор при вас.

– Он хочет подорвать наше доверие к вам? – спросил Северус.

– Возможно, что и так. А, может, у него другие резоны, о которых мне очень хотелось бы узнать. Ладно, парни, оставим пока эту тему. Северус, мне бы хотелось поговорить с тобой наедине. Игорь, отправляйся пока в свою комнату. Позднее у меня будет к тебе поручение.

* * *

– Присядь, – мягко сказал анимаг, стоило только двери хлопнуть за спиной Каркарова. – Помнишь нашего нерадивого мастера зельеварения, чью лабораторию ты столь успешно разгромил своей Бомбардой?

– Швиндлера?!

– Да, именно его. Он назначил своим поставщикам антидота к сыворотке правды встречу в Лондоне. Сам он идти на неё боится. Так что нам придется его сопровождать – мне и тебе. Он настоял именно на нашем с тобой присутствии.

– И к его мнению прислушались?

– Послушай, Северус, мы здесь, вопреки расхожему мнению никого не неволим… Ладно-ладно, не улыбайся, есть резоны, по которым только ты, я и Веда подходим для выполнения данной миссии. Ведь ты отлично знаешь Лондон и разбираешься в зельях. А это немаловажно, ввиду того, что Веда, к сожалению, пойти с нами не может.

– А почему нельзя взять другого мастера-зельевара?

– Мы не хотим посвящать в это дело еще кого-нибудь.

Северус кивнул.

– Итак, завтра у нас суббота, почти выходной. Сразу после завтрака я жду тебя в своем кабинете. Если все пойдет по плану, то уже к ужину мы вернемся домой в Легион.

– Мне нужно знать о задании что-то еще?

– Я все расскажу тебе завтра. Хорошего вечера, Северус.

* * *

В комнате Антон что-то сосредоточенно писал в тетради, параллельно придерживая левой рукой непослушные страницы толстенной книги.

– Ну, как дела? Все в норме? – спросил он, обернувшись на звук открываемой двери.

– Более-менее. Мой ментор решил все затруднения.

– Я же говорил тебе. Кстати, Северус, не хочешь повозиться с математикой? Сейчас только начало девятого, до отбоя еще успеем сделать домашку.

– Давай, – без особого энтузиазма согласился парень, еще раз в уме прокручивая все разговоры участником и свидетелем которых он стал за последний час.

В десять часов всех собрали на ежевечернее построение, и молодым людям волей-неволей пришлось отложить учебники в сторону. Все курсанты вышли из комнат, выстроившись вдоль стен коридора. Началась перекличка, проводимая Аланом Рейнольдсом.

– Чем занимались, ребята? – шепотом спросил стоявший справа от Антона Дюкре.

– Математика, — ответил Долохов.

– Мы со Смитом тоже, может объединим усилия?

– Давайте. У кого собираемся?

– У вас комната на сколько человек?

– Первый курс! Отставить разговоры! – послышался рассерженный голос Рейнольдса.

– На четверых, — едва слышно сказал Антон.

– У нас на двух, значит, мы к вам, — также тихо ответил Роже.

– Первый курс, пикси вас дери! Что, так тяжело удержать язык за зубами?! Хотите лишние наряды?! Будут вам наряды вне очереди!

* * *

После переклички молодые люди мужественно сражались с заданием по стереометрии, которое разделили на четверых. Лучше всех в математике предсказуемо оказался Долохов. Северус и Роже более-менее могли самостоятельно что-то решить, а вот Смит явно имел далекий от технического склад ума и приставал ко всем по очереди, требуя объяснить ему решение той или иной задачи. Около часа ночи было решено отложить оставшуюся часть нерешенных заданий на завтра.

Утро субботы выдалось солнечным и жарким. Молодые люди изнывали, бегая кросс вокруг крепости под по-летнему палящими лучами солнца. Касиор бежал рядом, насмешливо посматривая в сторону курсантов-первогодок, волочащихся в самом конце длинной процессии учащихся академии. В этот раз строевая подготовка заняла почему-то в два раза больше времени, чем в пятницу, но, может, именно поэтому первогодок не отправили на полигон, а заставили вместе со всеми участвовать в проводимой лично Касиором разминке, после чего Рейнольдс и Флоббер отвели первый курс в сторону.

– Что ж, молодежь, – обратился к ним Касиор. – Будем учиться рукопашному бою, одинаково необходимому как магглам, так и магам. Итак…

Через час взмыленные молодые люди вернулись в свои комнаты, чтобы внимательно перед зеркалами осмотреть с каждой минутой проявляющиеся все явственнее синяки, распухающие суставы и мелкие ссадины – этот специфический результат утренней тренировки. Кроме всего прочего ныли мышцы и хотелось только одного – спать, спать и ещё раз спать. Где угодно, хоть на кафельном полу душевой, в которой внезапно не оказалось горячей воды.

На завтрак все пришли с опозданием. Не обремененные строгим контролем взыскательной преподавательницы хороших манер, молодые люди наскоро перекусили и стали строить планы на предстоящий выходной день. Девушки предложили пойти в библиотеку Легиона, осмотреться и сверить ответы на задания по математике, выполненные ими вчера до конца. Северус неохотно отказался от возможности ознакомиться с местными книжными богатствами и возможности перекатать нерешенные вчера задачи. Выйдя из столовой, он пошел в противоположном от выбранном однокурсниками направлении и на удивление довольно быстро нашел кабинет Альвы Фортема. Анимаг уже ожидал его в знакомой Северусу темно-синей мантии. Рядом с ним на столе лежала трость с тяжелым набалдашником.

– Мы опять разыгрываем роль клиента и его эксперта? – спросил Снейп.

– Да, ты снова будешь откликаться на обращение герр Гласс. Сейчас мы перенесемся в «Дырявый котел» и будем ждать, когда там появится наш дорогой Швиндлер вместе с Ведой.

– Не слишком ли там людно для нашей миссии?

– Это обстоятельство скорее будет нам на руку. Никто не заметит четверых иностранцев среди множества других посетителей. Вдобавок не забывай – нас не так-то просто узнать.

Северус кивнул:

– Что будем делать после того, как к нам присоединится Швиндлер?

– Покинем бар и пройдем в указанное им место, где с него будут сняты чары невидимости. Затем дождемся продавцов и, получив нужное нам зелье, вернемся назад.

– Я готов.

– Отлично! Сейчас подправим твою внешность и активируем портключ.

* * *

В это утро «Дырявый котел» был буквально переполнен посетителями. Северус и анимаг заняли один из столиков у окна рядом со входом. И тут началось…

В зал совершенно неожиданно зашли Блэк и Петтигрю. Снейп напрягся, невольно нащупывая в кармане палочку.

– Герр Гласс, что с вами? – тихий голос анимага вернул Северуса к действительности. Между тем Сириус и его дружок устроились аккурат за соседним столиком, нисколько не обращая внимания на сидящих в нескольких футах от них иностранцев.

– Ну, сколько можно еще ждать? – спросил Сириус, жестом подзывая официанта. – Пит, ты точно ничего не перепутал?

– Нет, Джеймс предельно ясно сказал мне, что если до одиннадцати их не будет у Флориана Фортескью, то нам нужно идти в «Дырявый котел» и ждать их там.

– И сколько ждать?

– Не знаю, Лили ведь знакомит его со своими родителями.

– Они знакомятся еще со вчерашнего вечера! Сколько можно? Пит, без шуток, я начинаю волноваться за них. Все-таки сейчас неспокойные для магглорожденных и их семей времена. Каким образом Джеймс уведомил тебя о месте встречи?

– Сова письмо принесла. Вот погляди, – и Питер перекинул через стол бумагу. – Да ты не волнуйся, если бы что случилось, наши знали бы.

– Заткнись, Питер, — почти прошипел Блэк. – Мы здесь не одни.

«Действительно, не одни, – пронеслось в голове у Северуса. – Кто такие эти наши и смогут ли они противостоять людям Волдеморта?» Часы отозвались мелодичным перезвоном – было двенадцать.

– Поттера и Эванс все еще нет, — мрачно заключил Сириус. – Я жду еще полчаса и потом…

«Потом может быть слишком поздно, дорогуша Блэк!» — думал Северус, тоже сидя как на иголках. Его состояние не могло укрыться от глаз Фортема.

– Что случилось? – тихо спросил он.

– Одна моя знакомая может быть в беде.

– И что же? Твой друг, думаю, сможет ей помочь. А мы здесь, позволь напомнить, совсем с другой целью и… Ты только посмотри. Милорд Малфой-младший собственной персоной.

Действительно, скосив глаза Северус увидел, как Люциус Малфой вошел в «Дырявый котел», нацепив маску призрения на свое смазливое лицо. Он неспешно прошествовал к одному из столиков справа от Фортема и, направив палочку на щербатую деревянную поверхность, громко произнес чистящие и дезинфицирующие чары. После этого молодой наследник древнего рода уселся спиной к окну с видом человека, решительно непонимающего, как судьба посмела забросить его в подобное место. Скучающим взглядом обводя публику, он случайно встретился глазами с Блэком.

– А-а, мой дорогой родственник, – небрежно протянул Малфой. Сидящий рядом Блэк тут же преобразился: высокомерие, столь присущее ему и в обыденной жизни, теперь же окрасилось на его вечно скучающем лице всеми оттенками презрения и холодности, странным образом сочетающейся с плохо скрываемым гневом.

– Родственник? Значит моя сестра все-таки совершила ту ужасную ошибку, от которой я её столько лет отговаривал, – Блэк театрально вздохнул. – Что ж, передайте вашей невесте мои глубокие соболезнования, лорд Малфой.

– Ну, зачем же так грубо?! Я как раз её ожидаю. Мне кажется, что вы вполне сможете все высказать ей сами... но только советую вам, мистер Блэк, очень тщательно подбирать выражения. Пусть вы и брат Нарциссы, но мою будущую леди не имеет права оскорблять ни один маг, кем бы он ей не приходился.

– Я буду не оскорблять, а умолять бедняжку опомниться.

– Извольте. Даже можете подключить к этому своих друзей. Кстати, где они? Что-то их не видно.

По лицу Люциуса скользнула странная улыбка. Северус и Сириус истолковали её одинаково. Первый приподнялся со своего места, второго удержал анимаг, пребольно пнув под столом ногой.

– Что ты с ними сделал, выродок?!

В зале наступила полная тишина. Бармен беспомощно оглянулся по сторонам, чуя назревающую драку.

– Повторяю, что ты с ними сделал?!

– А что я мог с ними сделать? – спокойно спросил Люциус. – Расскажи мне, ты, псина!

– Может ты встанешь, когда я с тобой говорю?!

Вспышка и стол перед Люциусом вдруг ожил и галопом помчался в противоположный угол зала. Малфой едва успел соскочить со стула, устремившегося следом за своим большим собратом. В лице Люциуса что-то переменилось. Он выхватил палочку, но тут в «Дырявый котел» вбежали трое: Лили под руку с Джеймсом и странный невысокого роста щуплый маг.

– Сириус, что здесь происходит? – звонкий голос Лили звучал, как натянутая струна.

– Ваш друг предъявил мне несправедливые обвинения, мисс, – холодно ответил ей Малфой.

– Пойдемте отсюда, – предложил Хвост. – Пойдемте, – потянул он за руку Блэка.

Переглядываясь, Мародеры вышли. Люциус оглядел зал бара. Ни одного свободного места.

– Садитесь к нам, — неожиданно предложил голос слева от него.

– Благодарю. Я уже думал, что мою невесту мне придется ожидать на улице. С кем имею честь?

– Зигмунд Фейербах и мой помощник, герр Гласс. К вашим услугам...

– Лорд Люциус Малфой. Так вы к нам из Германии, герр Фейербах?

– Да, по делам семьи. Финансовым.

– О, понимаю. Надолго?

– Как получится. Хоть я и не прочь задержаться. У нас сейчас в стране охота на ведьм.

– После Гриндевальда не доверяют чистокровным семьям?

– Да, во всех несчастьях обвиняют именно нас. Доходит даже до смешного. Нападения на магглов в одной альпийской деревушке совершили оборотни, а обвинили местного мага, барона Хильштейна... Наши интересы никто не защищает.

– Хм, у нас в Англии подобное уже было. Но теперь…

Люциус многозначительно улыбнулся, откинувшись на спинку кресла.

«Неужели он сейчас так открыто, незнакомым ему людям расскажет о своей приверженности идеям Волдеморта?» – изумился Северус, украдкой взглянув на своего ментора.

– И что за сила все изменила? – спросил Альва.

– Некий лорд, чья партия набирает популярность среди чистокровных семей.

– Хм. Думаю, нам также надо подумать о такой партии. Начать с молодежи. Правильное воспитание – это залог успеха.

– Я абсолютно с вами согласен, герр Фейербах. Приятно, что и на континенте есть те, кто разделяет наши взгляды.

– Мы есть везде, – с этими словами Фортем взял салфетку и кончиком палочки выжег на ней треугольник с вписанным в него кругом, рассеченным чертой по диаметру.

– Вы настолько доверяете мне, незнакомому для вас магу?! – спросил Малфой, во все глаза разглядывая непонятный для Северуса символ.

– Мы знаем чистокровные семьи Англии. Я буду рад, если судьба сведет нас с вами вновь.

– Я также, герр Фейербах. Как вижу, мы на одной стороне. Может, я могу как-нибудь помочь вам в ваших делах?

– Я занимаюсь аптечным бизнесом. Неофициально конечно же. Ищу людей.

– У нас был на примете молодой и талантливый зельевар, но, увы, когда мы пригласили его на встречу, он не пришел.

– Может, со временем он поменяет свои взгляды? Он чистокровный?

Северус бросил на своего ментора удивленный и вместе с тем настороженный взгляд, который тот полностью проигнорировал.

– Нет, полукровка. Но из неблагополучной семьи. Отец маггл – алкоголик. Подозреваю, что он бил свою жену. Так что отказ Снейпа продиктован отнюдь не любовью к магглам.

– Может, его можно привлечь как-то по-иному?

– Я предлагал ему такого наставника, как сам Лорд... А также возможность получить уникальные знания в области темной магии и зельеварения.

– Наставник и знания – конечно это хорошо... Но лучше предложите ему какую-нибудь идею. Заинтересуйте его не материально, а, скажем так... духовно. Пусть парень захочет сам стать одним из вас. Пусть его поведет ненависть к магглам и магам с грязной кровью. Он молод, и в силу молодости путь следования каким-либо убеждениям более подойдет ему, нежели путь следования тщательному расчету.

Люциус задумчиво кивнул.

– Вы вернули мне надежду приобрести для моего Лорда ценного союзника. Большое спасибо вам, герр Фейербах. От всей души надеюсь, что мы с вами еще свидимся. Прошу меня извинить, но мне надо идти. Моя невеста уже подходит к порогу этого заведения. Всего доброго, господа. С вашего позволения, я навещу вас. Вы ведь здесь остановились?

— Да, герр Малфой. Мы живем в гостинице этого заведения. Эти выходные мы точно будем здесь.

– До встречи, герр Фейребах, герр Гласс.

И Люциус, наконец, покинул их. Северус взглядом проводил его до дверей, а затем осторожно заглянул в окно. Следом за Малфоем «Дырявый котел» покинул и тщедушный низкорослый маг. Уже на улице он нагнал Люциуса, и они зашли в тень ближайшего дома, что-то живо обсуждая.

– И где же Нарцисса?

– Что ты, Северус?! Он ждал совсем не её.

– Вы хотите, чтобы я стал Пожирателем? – Северус отвернулся от окна и посмотрел в глаза Фортему.

– Если ты этого не хочешь, я не буду тебя заставлять, – анимаг откинулся на спинку стула. – Ты волен пока что сам решать в чем тебе участвовать, а в чем – нет.

– В Легионе будут знать об этой моей миссии?

– Только глава Легиона. Но мы всегда придем тебе на выручку, Северус. Легионеры не бросают друг друга в беде.

– Но это не мешает им гибнуть.

– Ты сам этого захотел, парень. Мы предлагали тебе варианты.

– Я не отказываюсь. Нет. Просто…

– Тебе надо все обдумать, я понимаю, Северус. Но время поджимает. Теперь Малфой будет тебя искать.

– Я согласен.

– Подумай еще хотя бы неделю. Это очень важный шаг. Взвесь все «за» и «против»... Так, а вот и Веда с нашим подопечным. После переговорим. Пора начинать.

Переулок, зажатый меж девятым и одиннадцатым домами по Чаринг Кросс Роуд, был тоскливо пуст. Ветер гонял по его щербатым каменным плитам изорванные страницы позавчерашнего «Пророка». Никто не удосуживался убрать их. Впрочем, как и весь остальной хлам, образовавший за многие годы своего существования живописные пестрые холмы вдоль стен домов. Зловещая слава этого места охраняла его от случайных прохожих и уборщиков не хуже любого заклятия. Многие лондонцы говорили, что это место, как есть, проклятое. Вечно здесь творилась какая-то чертовщина. То ни с того ни с сего с крыши мог упасть острый обломок черепицы, в безветренную погоду с грохотом распахивалась оконная рама, а люк в асфальте мог открыться прямо под ногами зазевавшегося пешехода. Разбивались окна, чахли цветы в горшках, замирали стрелки часов – все это было неотъемлемой частью повседневной жизни проживающих по соседству магов. Никто не мог совладать с мрачной аурой переулка, который в довершение всего не имел даже собственного названия. Среди коренных лондонцев он именовался не иначе как «переулок между Чаринг Кросс Роуд и Грейт Ньюпорт Стрит». Северус еще этим летом, когда болтался по магическому Лондону в тщетных попытках найти свое место под его не слишком приветливым солнцем, видел, как сбегавший от авроров воришка вполне мог сбить со следа преследователей, если бы нырнул в таинственную улочку. Но бедолага даже не подумал о таком пути спасения, предпочитая Азкабан засевшей в проходе меж домов чертовщине. Излишне говорить о том, что абсолютно все окна домов, выходящие в этот узкий коридорчик меж каменных стен, в любое время суток были наглухо занавешены тяжелыми шторами.

Но в этот день, в полдень, когда белесое солнце словно бы нехотя выкатилось из-за облака, случилось нечто необычное, если не сказать крайне подозрительное. В одном из окон четвертого этажа старинного дома с фасадом, украшенным каменными фениксами, резвящимися меж лун и звезд, дрогнула тяжелая бордовая занавесь, явив миру изможденное лицо мужчины средних лет с горящими как угли глазами. Он словно впитывал взглядом открывшейся ему вид на переулок: каждая щербинка камней мостовой, каждая занавесь, каждый фонарь были внимательно, если не сказать дотошно изучены. Но странный наблюдатель не спешил уходить, осматривая их снова и снова. Не хуже иного предсказателя или провидца этот человек чувствовал, что сегодня случится то, чего он так долго ждал, то во имя чего лишился своего, как некогда думал, единственного призвания…

* * *

Снейп недовольно осмотрелся по сторонам.

– Это не лучшее место для встречи, господин Швиндлер.

– Почему? – лже-зельевар недоуменно воззрился на молодого человека. – Здесь никто никогда не ходит. Разве можно найти что-нибудь более подходящее для вашей миссии?

– Магия тут нестабильна, – нехотя пояснил Северус, скользя взглядом по неровным стенам.

– Что ж, если наши египетские гости прибудут вовремя, мы тут не задержимся и, может быть, таинственные чары этого места не успеют нам навредить? – предположил Альва.

Северус передернул плечами.

– Это как повезет. Жаль, что переулок очень длинный и мы не видим, что происходит на другом его конце.

– Почему жаль? – спросил Швиндлер.

– Потому, мастер, — Снейп желчно подчеркнул последнее слово, – что если бы ваши поставщики аппарировали в поле нашего зрения, можно было бы подать им знак, дабы они вышли из этой чертовой улочки, и нам не пришлось бы самим отправляться туда.

Швиндлер притих.

– Господа. Время не ждет. К вашему сведению, мы уже опаздываем, – заметил анимаг.

Трое магов вошли в улочку. Черные глаза наблюдающего за ними мужчины сверкнули каким-то стальным блеском. Он нервно закусил губу. Ждать становилось все труднее, но чутье и рассудок разом вторили о том, что действовать пока рано, слишком рано. Там за окном трое магов шли осторожно, постоянно осматриваясь. Похоже, от их внимательных взглядов ничто не могло укрыться. Мужчина даже немного попятился вглубь комнаты. Не дай господь бог, его заметит кто-то из этой непонятной троицы. Уже с новой позиции он увидел, как в проулке появились другие волшебники. Они появились одновременно, возникнув из ниоткуда, две группы – на одном и на другом конце улочки, сразу же рассредоточившись между домами. Таким образом всего в переулке сейчас находилось около десяти человек. Но вот еще хлопок – и прямо посреди грязной мостовой из воздуха возникли двое магов. Что ж, чем больше – тем лучше. Пора. Мужчина повернулся лицом к комнате и взмахнул рукой…

* * *

– Ага! Вот и они! – воскликнул Швиндлер, указывая рукой на двух магов в странных мантиях: фиолетовой с серебряными лунами, более походящей на халат, и классического покроя желтой с оранжевыми созвездиями. Переглянувшись, аппарировавшие маги неспешно направились к вышедшему вперед Швиндлеру. Между ними было не более десяти футов, когда Фортем выхватил палочку:

– Мы здесь не одни.

И тут же послышался шум, отдаленно напоминающий шелест шелка. Пожиратели смерти замкнули черное кольцо, вобравшее в себя и новоприбывших, и их клиентов.

– К-кто это? – заикаясь от страха, спросил маг в фиолетовой мантии, сухонький старик с длинными узловатыми пальцами.

– Еще одни покупатели, которые в последний момент предложили более высокую цену, – заметил его более молодой коллега.

Один из Пожирателей вышел вперед и протянул руку в черной кожаной перчатке. Старик-зельевар попятился, почему-то прикрыв рот сухонькой ладошкой.

– Антидот у вас с собой? – послышался властный жесткий голос. – Дайте его мне.

– Сначала деньги. Потом сыворотка, – холодно ответил молодой зельевар из Египта. – В противном случае мы отдаем её им, – и маг указал на Альву и Северуса.

Снейп внутренне приготовился к тому, что Швиндлера, уже успевшего благополучно позеленеть от страха, опознают Пожиратели. Но их главарь только равнодушно скользнул по перекошенному лицу лже-мастера зельеварения и куда больше времени уделил изучению внешне абсолютно спокойного Фортема и внутренне подобравшегося, готового ко всему Северуса.

– Обездвижте их! – последовала короткая команда. Северус не понял, когда именно в руках анимага появилось маленькое зеркало, отразившее Экспеллиармус. Проклятье срикошетило в молодого египтянина, из кармана которого вылетел небольшой пузырек и завис в воздухе, удерживаемый заклинанием главаря отряда Пожирателей. Северус потянулся за своей палочкой. Исход дела решали секунды. Успей он притянуть пузырек к себе раньше противника и можно сразу же аппарировать домой, в окрестности крепости. Острая боль пронзила правое предплечье, спутав все карты. Словно бы по руке прошлось голодное пламя. Словно полоснули раскаленным ножом. Непонятно с какой стороны прилетевшее Секо разорвало одежду, вспороло кожу, пронзило плоть, обнажив белизну кости.

Северус попытался пошевелить заторможенными, словно обмерзшими от холода пальцами. Время растянулось. Секунды обратились в минуты, когда он снова, сжав зубы, следуя какому-то почти охотничьему чувству азарта, попытался выхватить палочку и притянуть всё-таки заветный пузырёк к себе. Палочка уже почти была в руках, когда слева возник Пожиратель, собирающийся проклясть его. Спасение пришло из ниоткуда. Вспышка – и высокая фигура в черном плаще лежит ничком на каменных плитах. Красно-коричневая жидкость неспешно растекается вокруг скрытого капюшоном лица, образуя жуткий багровый ореол. Северус оглядывается на пузырек, но воздух пуст. Он опоздал. И в то же мгновение жалобный звон раздается от каменных плит мостовой.

Кусочки стекла разлетаются в стороны, чуть не задев Северуса, недоуменно оглядывающего узкое пространство меж домами, заполненное телами и исчерченное узенькими ручейками крови, заполняющей ложбинки меж плитами и маленькие выемки в сером камне. Перед неизвестным заклинанием устояло только пятеро магов. Небольшого роста хрупкий с виду Пожиратель нервно крутит во все стороны головой. Фортем пытается схватить за руку остолбеневшего от всего происходящего Швиндлера. Старик-алхимик в ужасе смотрит на своего коллегу чье горло пересекает рубиново-красная полоса. Резкий свист проносится по переулку – и старик-зельевар грузно оседает на мостовую с остекленевшими глазами. Через мгновение свист раздается совсем близко. Северус каждой клеточкой тела чувствует внезапный удар, словно произошел какой-то невидимый взрыв. В покачнувшемся и медленно расплывающемся перед глазами мире Фортем что-то кричит ему, а Швиндлер растворяется прямо в воздухе. Словно следуя за ним Северус соскальзывает в давящую темноту небытия…

Он почти выбрался из леса. В просвете меж стволами видны башни Хогвартса. Может, если поспешить, он успеет проскользнуть в подземелья еще до отбоя, и никто не спросит где шатался целый день. Отклоняет правой рукой низкую ветку, преградившую дорогу, и чувствует резкую жалящую боль. Маленькое серое существо с худеньким мерзкого сине-серого цвета тельцем вгрызается ему в руку ровным рядом длинных треугольных зубов. Челюсти работают на раз-два, кромсая мышцы, разрывая сухожилия, жадно пожирая плоть. Северус пытается сбросить тварь с себя. Бьет наотмашь – ничего не выходит. Выхватывает палочку и шепчет заклятье – снова ничего. Сдавливает тонкую, толщиной не больше запястья, шею – не помогает. Тогда он пытается упасть на землю, придавить тварь своим весом и…

Стул под ним жалобно скрипит. Трещит скотч. Скотч?! Обыкновенный маггловский скотч туго стягивает запястья, оплетает затекшие неимоверным образом приклеенные к сиденью стула ноги. Проморгавшись, парень осматривается. Он в каком-то помещении, более всего походящем на маггловский гараж. Повсюду какие-то ящики, на стенах развешен инструмент, несколько столов завалены разнообразным хламом. За фанерной перегородкой орет радиоприемник. Совсем не к месту Beatles провозглашают свое знаменитое All you need is love. Напротив Северуса к стулу в аналогичной позе заботливо приклеен скотчем тщедушный парень. Уродливая белая маска пожирателя валяется рядом, капюшон отброшен на спину. Через слипшиеся шоколадного цвета пряди волос на Северуса смотрят насмешливые миндалевидные карие глаза того самого мага, что встречался утром с Малфоем.

– Привет, Северус, – тихо говорит он, почти шепчет, слегка растягивая букву «с». – И на кого же ты работаешь? М-м-м? Дай угадаю? На Гриндевальда? Хм. Почему? Почему именно он? Думаешь он сильнее Тома?

– Тома? – обескураженно спрашивает Снейп.

– Риддла. Ну же… Волдеморта. Тёмного Лорда.

– Его Томом зовут? – Северус сам удивляется глупости сорвавшегося с языка вопроса.

Его собеседник усмехается, наклоняет голову так, что подбородком касается груди:

– Любой Тёмный лорд имеет право на нормальное человеческое имя. Но ты не сказал мне, за кого играешь...

– Я не играю, я…

– Здесь все играют. Ты знаешь, где мы? Нет? Среди игроков, плохоньких, но зато одержимых.

– Вся жизнь суть игра. До меня дошло, что ты так старательно пытаешься мне втолковать, – сухо сказал Северус, начиная закипать. – Я играю за себя, если тебе так будет понятнее. Лучше скажи мне, у кого мы оказались.

– Но сначала я должен узнать за кого ты.

– За того, кто мне больше заплатит.

– Не-а, – Пожиратель по-птичьи склонил голову набок и не мигая уставился на Снейпа. – Ты не такой. Тебе не нужны деньги. Точнее тебе не нужны большие деньги. Потому что деньги сами по себе нужны всем, даже собакам.

– Я не буду спрашивать зачем собакам деньги, – нетерпеливо прервал его Северус. – Я...

– О! Я могу объяснить! Если бы у собак были деньги…

– К черту собак!! Объясни где и у кого мы! И как отсюда выбраться! Желательно не по частям и не ногами вперед.

– Так вот, если бы у собак были деньги, они стали бы повелевать людьми. Если бы конечно в дело не вмешались кошки, ведь псы порой так простодушны. Но зато они хорошо чувствуют людей.

Северус всерьез задумался над тем, издевается ли над ним его собеседник, или у парня что-то не в порядке с головой и его лучше оставить в покое.

За перегородкой послышалось какое-то движение. В комнату вошли двое в черно-белой одежде.

– Назовитесь, – приказал один из них, нервно теребя в руках простые деревянные четки.

Северус взглянул на Пожирателя, задумчиво уставившегося в пол. Воцарившаяся тишина для натянутых нервов была громче любого набата.

– Назовитесь, – мягко попросил второй вошедший, придвигая к себе небольшой табурет на гнутых железных ножках. Его старинное одеяние смотрелось абсолютно неуместным в окружении гаечных ключей и картинок с навороченными спорткарами.

– Где мы? – спросил Северус.

– Неверный вопрос – где. Правильней было бы спросить у кого, – вполголоса нараспев прокомментировал Пожиратель.

– На Суде, – ответил человек с четками.

– На Суде? На чьем суде? – Северус переспросил, не веря собственной догадке.

– Вы назоветесь? — владелец четок пошел в наступление. – Ваша богомерзкая ересь не знает прощения! Но если вы поможете нам, то ваши грехи будут отмолены.

– Индульгенции уже давно не продаются, – решил блеснуть эрудицией Северус, старательно припоминая все, что слышал от отца-католика про Инквизицию. Не так уж и мало, между прочим.

– Но есть еще раскаяние, а оно измеряется поступками, сын мой, – откликнулся мягкий, с ноткой грусти голос.

– Сейчас двадцатый век! – не выдержал Северус.

– И что же?

– Что вы от нас хотите? – спросил Пожиратель, поднимая голову и заглядывая в глаза инквизиторов.

– Информации, – сказал инквизитор с четками.

– Раскаяния, – прошептал мягкий голос.

– Идите к чёрту! – ответил Пожиратель. А потом… Северус так и не понял, как странный парень избавился от скотча. Он только увидел, как стул был отброшен в сторону, как в голову сладкоголосого инквизитора полетел гаечный ключ, как белым сверкнул нож, поменявшийся местами с четками и по рукоятку вошедший в сердце Пожирателя. При этом маг как-то хрипло вдохнул воздух ртом. «А еще не забывай о мышах, братишка», – просипел он, обращаясь явно к Северусу, и неуклюже, боком повалился на пол.

– Ну, брат, так мы их не напасемся, – сказал мягкий голос. – Но у нас есть одно замечательное средство…

– Это запрещено. Брат, ты же знаешь наши законы, – заметил второй инквизитор, критически оглядывая тело на полу.

– Не запрещено, а, скажем так, не рекомендовано, но если надо…

В руках монаха появилась небольшая бутылочка с прозрачной жидкостью. «Неужели это…» – Северус сглотнул.

– Это ключ к информации в твоей голове, – закончил его мысль инквизитор и, открыв пузырек, поставил его на небольшой ящик рядом со Снейпом. Молодой человек почувствовал слабый запах ассоциирующийся с чем-то горьким. Внутри нарастала паника. Бежать, надо бежать, иначе… Иначе он расскажет этим маньякам все, что знает о мире волшебников, все что может этому миру навредить…

Один из инквизиторов вернулся с пипеткой. Обычной маггловской пипеткой с резинкой отвратительного коричневато-телесного цвета. Обладатель мягкого голоса чуть не любовался ею. Затем осторожно с торжественной медлительностью он взял в руки пузырек и вобрал внутрь стеклянной капсулы несколько капель. Северус постарался расслабиться, полностью очистить сознание перед блокировкой, впасть в прострацию, но он не мог не смотреть за белесым бликом света, играющем на стеклянной части пипетки, все ближе и ближе подносимой к его лицу. Второй инквизитор тем временем отбросил четки и подошел к нему сзади. Снейп почувствовал холодные влажные ладони на своем лице. Свет почему-то стал казаться нестерпимо ярким…

Лампочка под потолком качнулась на проводе. Инквизитор позади Северуса поднял глаза к потолку и… Холодные пальцы скользнули по лицу парня, послышался глухой звук падающего тела. Инквизитор с пипеткой отскочил к перегородке и упал на неё, когда зеленой луч коснулся его шеи. В комнату один за другим входили Пожиратели. Один из них снял маску и уселся на табурет с гнутыми ножками, отбрасывая платиновые пряди волос с бледного лица:

– Ну, здравствуй, Северус, – чуть насмешливо сказал он.

– И тебе не болеть, Люциус. Мне следует благодарить тебя?

Малфой улыбнулся:

– Пожалуй. Ты знаешь кто это? – кончик трости указал на тело у перегородки.

– Инквизиция?

– Она самая. Магглы всегда ненавидели нас. Ты не первая их жертва и, боюсь, не последняя.

– Я догадываюсь, на что ты намекаешь.

– Это хорошо. Только так ты сможешь заслужить прощение.

– Твоё?

– Нет, свое собственное. Ты совершил ошибку, защищая их. Ты же видишь их намерения, видишь, чего они хотят, что видят в нашем существовании. Они никогда не простят нам нашу силу, Северус. Мы всегда будем для них угрозой, что бы мы не делали, как бы им не помогали. Слабый никогда не смирится со своей слабостью. Он всегда будет одержим желанием стать равным сильному или уничтожить последнего. А численный перевес за ними. Посмотри, что они сделали с одним из нас. Посмотри на труп у своих ног. Он мучился перед своей смертью.

– Вообще-то он умер быстро, почти мгновенно. Нож в сердце…

– Ты говоришь о нём так, будто он и не человек вовсе, а какая-то мишень, кукла для отрабатывания ножевых ударов.

– Нет, я не это хотел сказать…

– В таком случае, что же?

– Просто, это были двое ненормальных. Зачем по ним судить об остальных.

– Поверь, остальные также не захотят принять нас такими, как мы есть. Эти двое – средоточие практически всех предрассудков большинства. Может не все магглы схватятся за нож при виде мага, но поверь, те, кто не схватятся, побегут звать на помощь тех, кто вонзит нам его в спину. Это жизнь. И так они устроены. Ты отказал мне тогда... когда еще учился в школе. И что же мы имеем в итоге? Ненормальный воспитанник магглов убил твоих родителей…

– Если бы не вы…

– Он мог вызвать тебя на дуэль, но у магглов не так принято проворачивать свои дела. Как принято, ты и сам теперь знаешь...

Тут конечно было еще поле для дискуссии, но Северус решил, что для его будущей миссии лучше сменить тему:

– Короче. Люциус, чего ты хочешь?

– Прими присягу на верность Лорду. Защити таких же, как ты сам. Сделай то, что должен был сделать еще два года назад.

– Мне надо подумать.

– У тебя есть неделя. Но в этот раз без фокусов. Когда ты придешь в Малфой-мэнор, ты должен будешь либо стать одним из нас, либо умереть. Допуск в мэнор я тебе дам, как только ты свяжешься со мной.

– Я понял.

Младший Малфой задумчиво окинул взглядом молодого человека, кивнул и поднялся с табурета.

– Развяжите его, – приказал он стоящим рядом Пожирателям. Те послушно принялись разматывать скотч, почему-то не прибегая к магии.

– Спасибо, – Малфой на секунду застыл у дверей, повернул голову и слегка улыбнувшись заметил:

– Я всегда приду на помощь магу, особенно другу…

Таким образом авансом за службу Волдеморту Северусу полагалась дружба одного из самых влиятельных магов Англии.

Напоследок Пожиратели оставили ему портключ до Лондона. Снейп потянулся было за медной пуговицей, как к горлу вдруг подступил ком, мир потемнел, в висках застучало. Парень ухватился за край стола и так и простоял, согнувшись, опираясь на побелевшую кисть правой руки пока через несколько минут не стало легче. Выровняв дыхание, Северус активировал портключ. Он очутился у грязноватой стены дома на углу Косого и Лютного переулков. Голова кружилась, ноги не слушались, подгибались. Северус чувствовал, что вот–вот упадет. Его знобило. Зубы предательски громко бились друг о друга. Парень обхватил себя руками, пытаясь хоть как-то унять дрожь, прийти в себя.

– Северус, ты в порядке?

Снейп не сразу понял, кому принадлежит такой знакомый голос. Ремус Люпин поддерживал его за плечо. На лице — искренняя забота, в глазах — тревога. Кто бы мог подумать, что этот мягкий интеллигентный молодой человек несколько лет тому назад чуть не съел его. Северус отшатнулся.

– М-мне ничего не надо, – произнес он стараясь придать голосу большую твердость.

Ремус покачал головой, но спорить не стал и молча ушел. Снейп был практически ему благодарен. Картинка бурлящего Косого стремительно темнела, шум вокруг сливался в один протяжный монотонный гул. Северус попытался нащупать в кармане палочку, но не нашел её. Он не мог сосредоточиться, не мог вспомнить координаты аппарации в крепость. В голове все путалось. Мысли словно бились о черепную коробку, отдаваясь почти физической болью, паническим беспокойством. Ему надо где-то укрыться, на него смотрят, сейчас начнут окликать, спрашивать про пожар… Не разбирая дороги, ведя правой рукой по стене, как слепой, он побрел в сторону Лютного. Внутренне подобравшись, стиснув зубы, заставляя себя глубже дышать, всеми силами цепляясь за реальность он шел и шел, спотыкаясь, толкая кого-то. Временами к горлу подкатывала тошнота. Когда он оказался в небольшом тупике, вокруг воцарились сумерки. Северус навалился на дверь всем телом и чуть не упал, очутившись в комнате с зажженным камином, где в знакомом викторианском кресле восседал анимаг, щурясь на огонь. «Можно расслабиться», – пронеслось в голове у молодого человека. Он и не понял, как оказался лежащим ничком на старинном выцветшем пыльном ковре.

– Северус, что с тобой? Что они тебе сделали? – анимаг приподнял его за плечи, уводя к дивану.

– Ни-ничего не делали, только связали, – выдохнул Северус, пытаясь унять дрожь и справиться с в который раз подступившей к горлу тошнотой и медленно уплывавшим сознанием.

* * *

– Они давали тебе какие-то зелья? – спросил анимаг, когда молодой человек без сил опустился на край старинной ванной, отирая губы.

– Нет. Хотели дать Веритасерум.

– Что?! Веритасерум?

– Ну да. Сыворотку правды.

– Чёрт бы их побрал! Как же всё плохо складывается... Нам нужна Веда.

– Зачем? Веритасерум абсолютно безопасен для здоровья. На него ни у кого нет аллергии.

– У тебя, к сожалению, есть. Позже объясню.

Северус кивнул. В этот момент ему стало хуже.

* * *

Снейп пришел в себя, лежа на диване, заботливо укрытый пледом. На низком столике перед ним выстроились в ряд пробирки и колбы всевозможных размеров. В каждой из них что-то бурлило или шипело без какого-либо воздействия извне. Из некоторых поднимался к потолку цветной дымок, принося с собой приятные немного пряные ароматы. От них слегка кружилась голова и окружающий мир казался необычайно ярким, даже несмотря на царивший в комнате полумрак. Северус постарался приподняться на локте. В комнате у окна спиной к нему стояла женщина. В руках у неё был бокал с мутно-голубой жидкостью, в которой тонул бледный луч молодой луны.

– Как ты себя чувствуешь?

Парень вздрогнул и обернулся. Над ним склонился анимаг.

– Вроде бы все хорошо.

– Сейчас будет еще лучше, – откликнулся знакомый женский голос, и Веда отвернулась от окна. – Лунное зелье восполнит потерю жизненных сил. Ты даже не представляешь, как ты влип.

– О чем это вы?

Северусу в данный момент было как никогда хорошо и уютно. Он был полностью расслаблен и чувствовал что-то схожее с легким опьянением. Под мерный треск поленьев в камине ему просто-напросто не верилось, что он мог во что-то там «влипнуть».

– Ты помнишь зелье, что пил во время принятия клятвы?

Веда села на стул рядом с диваном.

– Да. Весьма своеобразный подбор трав.

– Этот подбор трав имеет очень интересное свойство – некоторые его составляющие навсегда остаются в организме человека. Ты еще не раз будешь принимать это зелье, так что и накопление его внутри тебя будет увеличиваться до определенного предела. После этого стоит тебе проглотить всего несколько капель Веритасерума, и ты… умрешь. Быстро и без мучений. Но зато качественно. Спасти тебя будет невозможно. Поэтому легионеров бессмысленно допрашивать с помощью сыворотки правды.

– И когда мне сообщили бы об этом?

– На выпускном вечере в Академии.

Северус усмехнулся: сколько еще сюрпризов приготовил для своих курсантов Легион? Веда протянула ему бокал. На хрустале еще можно было различить полуистёршийся герб какого-то рода. Молодой человек залпом выпил абсолютно безвкусную жидкость.

– Вы знаете об Инквизиции? – спросил он спустя несколько секунд.

– Это они похитили тебя?

– Да. Меня и одного Пожирателя. Его убили. Малфой опоздал.

– Тебя спас Малфой?

– Вы не находите, что в сложившейся ситуации обстоятельства... весьма удачно сложились для меня. Теперь причины, по которым я должен буду примкнуть к Лорду приобрели весьма веские основания в виде благодарности и мести.

– Расскажи подробнее, если можешь, — попросил анимаг. Северус кивнул и начал рассказ.

* * *

– Что ж. И в самом деле все кончилось, как ни странно, в нашу пользу, – подвела итог Веда поднимаясь со стула. – Я вас пока оставлю. Мне нужно проверить Швиндлера. Кажется я переборщила с зельем сна-без-сновидений.

После её ухода Северус устало откинулся на подушки дивана. День выдался нелегким.

– Не могли бы вы поподробнее рассказать об Инквизиции, – попросил он Фортема.

– Хм. Честно признаться, не так уж и много я о них знаю. Только то, что они существуют и поныне. Правда, если мне не изменяет память, то в последние лет двести о них почти ничего не было слышно. Впрочем, их активность всегда имела свои пики и спады... Официально штаб-квартира данного учреждения находится в Риме. Но сам центр подготовки адептов для борьбы с настоящими магами традиционно находится в Испании. Их Трибунал возглавляют судья и квалификатор. Кто такой квалификатор? Это что-то наподобие юриста и консультанта в одном лице. Он определяет степень ереси в действиях обвиняемого. Официально они не подвергают человека пыткам или казни, но на самом деле… От их рук погибло около пяти тысяч магов. Магглов погибло куда как больше. По неподтверждённым данным что-то около 10-12 миллионов человек... При борьбе с магами они используют различные зелья, не требующие особого волшебства для своего приготовления. Среди их приспособлений также имеются специально сконструированные артефакты и механизмы. Сегодня они использовали так называемый метроном. Он убивает тех, кто сконцентрировался на чем-то плохом вроде убийства или пытки.

– Но почему тогда умер старик-алхимик? Неужели он хотел кого-то убить?

– Этот маг умер не от метронома, а от обыкновенной магической петли, под которую попал и ты. Это простая маггловская нитка, заколдованная таким образом, чтобы сбивать противника с ног. Достаточно просто поводить по воздуху над его головой.

– Но старик умер!

– Артефакт использовал новичок. Он не рассчитал радиус действия и перерезал зельевару горло, как и его молодому коллеге до этого… Прости за то, что не смог сегодня прийти тебе на выручку.

– Вы спасали Швиндлера.

– Этот болван попортил мне немало нервов. Застыл, как вкопанный...

– Все нормально.

Фортем промолчал в ответ, задумчиво глядя на играющее в камине пламя:

– Северус. На мой взгляд, тебе необходимо тщательно все взвесить перед тем, как идти на встречу к Малфою, – наконец сказал он, по-прежнему не глядя на парня. — У тебя немного шансов выбраться живым из этой заварушки.

Северус пожал плечами:

– Почему мы здесь?

– В каком смысле?

– Почему мы не вернулись назад? В Академию Легиона?

– Ах, это... Веда сказала, что ты мог не выдержать аппарации. Да и она захватила все необходимое с собой, а в том, чтоб пить зелья тут или в больничном крыле особой разницы нет… Несколько часов мы не были уверены выкарабкаешься ты или нет. У тебя нелучшая физическая форма. Но ты выжил. К счастью. Надеюсь, сумеешь извлечь из всего этого урок. И, кстати, об уроках. Кое-кто любит разбрасываться палочками?

Северус осторожно принял из рук анимага свою волшебную палочку.

– Где Вы её нашли?!

– На мостовой того самого переулка.

– Слава Мерлину! Не думаю, что мне подойдет еще какая-нибудь палочка... Я потратил на её выбор несколько часов в лавке Оливандера. Мастер всерьез опасался, что у него не найдется подходящей.

– Я тоже свою не сразу нашел. Пришлось побывать у Грегоровича… Впрочем, мне кажется мы заболтались. Не пора ли тебе отдыхать?

– Подождите. Я бы хотел узнать, что там с антидотом к сыворотке правды?

– Ничего. Нам досталось пару капель, затекших в ложбинку меж плитами переулка. Наши зельевары работают, но жалуются, что в зелье попали посторонние примеси, а это существенно затруднит отыскание его рецепта.

Северус кивнул. Действительно, грязь и пыль, случайно попавшая в жидкость пыльца или труха древесной коры могут изменить свойства самого отвара настолько, что вернуть его в изначальное состояние будет практически невозможно, не говоря уже о нахождении исходного рецепта.

– Завтра мы сможем вернуться в крепость? – спросил парень спустя несколько минут, когда тишина в комнате стала слишком уж звенящей.

– Боюсь, что завтра мы должны будем сидеть в «Дырявом котле», дожидаясь нашего знакомого из высшего общества. С утра пораньше ты будешь завтракать в баре в образе герра Гласа и наблюдать за обстановкой. Я же хочу еще раз пройтись по тому переулку. Мы сейчас там нелегально ведем расследование. Кстати говоря. Тот Пожиратель, что был с тобой вместе в плену, мне сильно кое-кого напоминает. Надо будет свериться с архивами. Что ж. Утро вечера мудренее, как говорит наш дорогой Каркаров, пора спать. Я займу спальню на втором этаже. Если тебе будет плохо, на столике рядом – магический колокольчик. Бывшие хозяева дома призывали им прислугу. Его звон слышен в любой части дома. Спокойной ночи, парень. Завтра будет суматошный день.

* * *

Герр Гласс неспешно спускался по лестнице вниз, в помещение бара. В свой номер на втором этаже «Дырявого котла» он аппарировал рано утром, избавив себя тем самым от вопросов любопытной домовухи-горничной, пришедшей гораздо позже. В самом помещении бара уже толпился люд в лице дежуривших по воскресеньям министерских работников, спешащих перекусить перед работой или выпить местного магического кофе, меняющего свою крепость и вкус в зависимости от пожеланий покупателя.

На последних ступенях герр Гласс увернулся от деловитой официантки, взбегающей по лестнице вверх, левитируя при этом поднос размером с настоящую столешницу, и успел даже наметить наиболее оптимальный путь к пустующему столику возле окна, когда его чуть было не сбили с ног. Послышался жалобный звон разбиваемого стекла, и маг почувствовал, как что-то острое вонзилось ему в правую руку, опершуюся о поверхность стоящего позади стола. За левую кто-то схватился в отчаянных попытках удержаться на ногах. Рыжие волосы хлестнули добропорядочного немца по глазам, заставив на мгновение зажмуриться. А затем герр Гласс замер, разглядев, наконец, того, кто столь отчаянно боролся с силой земного притяжения. Лили Эванс виновато смотрела на незнакомого мага, обезоруживающе улыбаясь...

– Прошу меня извинить за мою неловкость... Какая же я все-таки неуклюжая на этих каблуках... Проклятые министерские порядки. Даже на обувь сотрудниц есть свои стандарты. Ой! Кажется вы серьезно порезались. Позвольте вам помочь. Я чувствую себя ужасно виноватой. Сейчас, сейчас... сию секунду... Я применю свое собственное заживляющее заклинание, одно мгновение – и даже следа не останется. Однако вы сильно порезались... Проклятые стаканы, такое тонкое стекло. Хотя с толстым могло быть еще хуже. Вам не очень больно?

До Северуса не сразу дошел смысл всего сказанного. Он во все глаза смотрел на юную ведьму, стремящуюся за непрерывным щебетанием скрыть свое смущение и неловкость.

– Все. Готово. Как вы?.. Вы простите меня?

– Простить? Oh, Ja. Я немного плохо говорить по-английски. Я конечно вас простить. Тут такой скользкий пол.

– Вы к нам из Германии?

– Да, я здесь только некоторое время. Очшень интересно. Сами понимаете... Город и все остальное…

И тут Северус вздрогнул от холодного, немного с ленцой, томного голоса, прозвучавшего прямо под ухом:

– Лили, у тебя все хорошо?

Блэк возник рядом, как сторожевой пес. Его улыбка сильно смахивала на оскал, что, видимо, не понравилось Лили, так как она неожиданно ухватила Северуса за руку и холодно, голосом, не терпящим возражений обратилась к Блэку:

– Сириус, найди пожалуйста нам столик. Я должна угостить герра…

– Гласса, фрейлин...

– ...Лили Эванс...

– Ну что вы, не нужно за меня беспокоиться…

– Нет, нужно, из-за меня он изрезал себе всю руку…

– Пустяки, фрейлин Лили... Всего лишь пара царапин...

– Значит с меня только одна кружка нашего английского традиционного чая, какой готовят в этом заведении только для меня по моей особенной рецептуре. Не попробовав его, вы сильно обидите меня.

– О, фрейлин, как я могу обидеть вас? Конечно я хотеть попробовать ваш английский чай... Раз вы его так настойчиво рекомендовать...

Лили озорно улыбнулась:

– Чудесно, но за чашкой чая вы расскажете нам о магической Германии.

– Все что пожелаете.

– Договорились. А вот и остальные мои друзья. Сейчас я вас представлю.

И Снейп совершил то, о чем и помыслить не мог за всю учебу в Хогвартсе – он пожал руки всем Мародерам по очереди.

Когда Лили в который раз рассказала историю ранения герра Гласса, горбун-бармен самолично разлил по фарфоровым чашкам чай. Северус принюхался:

– Хммм... Анис, кожура лимона. Это есть традиционный рецепт знаменитый английский чай?

– Нет, это моя фантазия, – рассмеялась Лили.

– Традиционным в нашем чаепитии можно назвать только сорта чая. Цейлонский, индийский или китайский, – заметил Люпин.

– Но мне все равно очшень нравится.

– Кто вы по профессии, герр Гласс, если не секрет? Вы так легко по запаху можете определить, что входит в напиток? – спросил Петтигрю.

– Зельевар он, Питер. Неужели неясно? – Сириус бросил на товарища покровительственно-насмешливый взгляд.

– Oh, ja, я зельевар, это есть правда.

– А ваш спутник? – внезапно спросил Блэк.

– Спутник?

– С которым вы вчера здесь сидели. Если не ошибаюсь, он потом пригласил к вам за столик Малфоя, – терпеливо с полуулыбкой разъяснил Сириус.

Повисло молчание. Взгляд Лили стал выжидающим и каким-то колючим.

– Это есть мой начальник. Да, он пригласил вчера оставшегося без места молодого джентльмена. Честно говоря, мне он не есть нравиться, слишком уж похож на бывших…

– Бывших?..

– Так у нас называют оставшихся на свободе сторонников Гриндевальда.

– Почему вы так решили, герр Гласс? – спросил уже Джеймс Поттер.

– Я знать таких людей не мало. Они все чем-то друг на друга похожи. Уверенность, но не в своих силах, а в силах тех, кто за их спиной… Кажется я много говорить... Меня за это не погладить по голове.

– Мы не болтливы, — заметил Поттер. – Но скажите, если вам не нравятся такие люди, почему вы работаете на одного из них.

– Очень просто. Как вы заметить, я зельевар. Я очень хочу быть полезным людям и иметь свой аптека, где продавать лекарственные зелья. Но это требует денег, как и вступление в гильдию зельеваров. Денег нет – нет членство в гильдия. Нет членство в гильдия – нет работа, нет аптека. Все просто.

– И вы сейчас зарабатываете на свое дело?

– Именно так, фрейлин Лили. К тому же на службе у моего нанимателя мне не приходится ничего предосудительного делать. Я только говорю насколько хороши зелья, которые он покупать для лечения и бытовых нужд. Иногда я готовить ему что-то. Но ничего противозаконного. Так что я доволен. Могло быть хуже. Мой начальник нанять меня как консультант.

Тут Северус заметил, как в бар зашел Малфой, кутаясь в мантию и отворачиваясь, избегая взглядов. Пора было оканчивать разговор, и парень выразительно посмотрел на часы.

– Что ж, я от всей души желаю вам приобрести свою собственную аптеку, — тут же сказала Лили, улыбаясь без тени притворства.

– Спасибо фрейлин за вашу доброту. Alles Gute.

– Danke, – сказала Лили все так же улыбаясь.

Северус тоже поспешил выдавить улыбку на прощанье и поспешил к лестнице. «Только бы они не заметили Малфоя, только бы Малфой не заметил меня с ними», – почему-то вертелось у него в голове, где начал созревать воистину безумный план.

* * *

– Значит аптечных дел мастер, – анимаг развалился в единственном кресле их скромного гостиничного номера.

– Вы были в зале?

– И немец в твоем исполнении был вполне себе убедительный. Один мой тебе совет. Надо бы тебе поработать над речью. Твой акцент для коренного немца достаточно странен. Вдобавок он то появляется, то таинственно исчезает…

Критику акцента прервал стук в дверь. Несколько осторожных ударов по дереву чем-то железным, видимо, набалдашником трости.

– Малфой… – чуть улыбнувшись, заметил анимаг. – Интересно, почему он задержался. Войдите.

Люциус неторопливо прошествовал на середину комнаты к стулу, который поспешно освободил для него Снейп в образе услужливого герра Гласса. Парень отошел к окну, где случайно заметил сквозь мутное стекло, как внизу на мостовой мелькнула чья-то тень – Люциус пришел не один.

– Собственно говоря, господа, я пришел к вам с просьбой, — начал Малфой, теребя в руках лайковую перчатку, оливково-зеленого цвета.

Анимаг кивком головы подтвердил, что внимательно слушает гостя:

– Мне нужна консультация эксперта-зельевара.

– Думаю герр Гласс не откажется вам помочь? – и Фортем выразительно посмотрел на Северуса.

– Конечно-конечно, что вы хотеть? – поспешно откликнулся молодой человек.

– Что вам известно об антидоте к сыворотке правды?

Анимаг и Снейп переглянулись. Их раскусили? Они попались? Что значит этот вопрос?

– Мне известно, что такой нельзя создать. Антидот невозможен. Совсем, – голос немецкого эксперта прозвучал подозрительно хрипло. Но Малфой, задумавшись, не заметил этого.

– Хм. У меня есть неподтвержденные сведения о том, что антидот более чем возможен. Даже больше вам скажу. Он уже существует!

– Я скажу, что вам повезти встретить настоящий гений зельеварения.

– Вот как. Что ж, спасибо, герр Гласс. Теперь я хотел бы обратиться к вам, господа, от имени партии, в которой состою. Нам бы хотелось встретиться с некоторыми верными сторонниками Гриндевальда и обсудить будущее магической Европы. Мы понимаем, что наше движение еще довольно молодое и малоизвестное за пределами этой страны, но все же надеемся, что данное обстоятельство не помешает организовать эту в некотором роде встречу-знакомство.

– Я думаю, что это возможно устроить. Я обсужу ваше предложение с некоторыми уважаемыми семьями. Соответственно, дам вам ответ, скажем, через неделю. Вас устроит такой расклад?

– Вполне.

– Замечательно. Через неделю я снова буду в «Дырявом котле», в этом номере. Тогда и обсудим детали.

– «Обсудим детали»? Я не ослышался? Вы так уверены, что ваши друзья согласятся?

– До встречи через неделю, – и анимаг многозначительно улыбнулся. Люциус поморщился, но также выдавил улыбку:

– Хорошо. Благодарю за то, что выслушали меня, господа. Всего вам доброго.

– И Вам, наследник благородного рода Малфой.

* * *

— И как мы организуем встречу не совсем отошедших от дел приспешников Гриндевальда? – спросил Северус, стоило только перестать доскам пола в коридоре скрипеть под тяжестью наследника рода Малфоев.

– Где мы их возьмем? А если найдем кого-то, кто сумеет обмануть Малфоя, то что будет дальше, когда надо будет обмануть самого Волдеморта?

– Дальше, Северус, начнется самое интересное... Разбираться с проблемами будем по мере их появления. А сейчас вместо того, чтобы рисовать себе мрачные картины разоблачения, лучше подумай о перспективах, открывшихся нам по воле случая. Ведь при удачном исходе, мы сможем контролировать распространение движения Пожирателей в Европе. Сможем подобраться к ставке Лорда. Сможем… Да что тут говорить. Намечается весьма неплохая партия. Готовься окунуться в самый водоворот событий, парень. Твоя карьера обещает быть весьма интересной, главное только по дороге голову не потерять…

Правитель Касмедины внезапно прервал свой рассказ. В то же мгновение рядом с ним возник слуга, подавший своему господину странной формы сосуд с расширенной горловиной. Спустя несколько секунд такие же сосуды стояли перед каждым из гостей дворца. Незаметно появившиеся эльфы наполнили их чаем. Дивный аромат и особенный, ни с чем не сравнимый вкус сего напитка свели на нет всякие разговоры на протяжении последующих пяти минут.

– Ремус, а вы не выглядите удивленным, – первым прервал почти торжественное молчание чайной церемонии Поттер, отставляя армуду (таково было название странного сосуда) на низкий мраморный столик. – Вы знали, что герр Гласс на самом деле является Снейпом?

Люпин передернул плечами:

– Если я отвечу на твой вопрос прямо сейчас, то несомненно нарушу ход повествования Его Высочества. Пусть наш гостеприимный хозяин сам расскажет о том, как развивались дальнейшие события в жизни герра Гласса. Тем паче рассказчик он куда более искусный, нежели я. Особенно если учесть, что Его Высочеству достались воспоминания непосредственного участника тех событий. Я же был большую часть времени сторонним наблюдателем.

– Интересно, как кто-то может знать так много о жизни другого человека, жившего за много миль от него? Откуда у вас чужие воспоминания, принц Халил? – и Луна с хрустом преломила коричную палочку над чаем.

– С вашего дозволения, дорогие гости, я расскажу об этом в свое время. А теперь…

* * *

Было два часа дня, когда Северус открыл дверь своей комнаты и застыл на её пороге, с ужасом осматриваясь по сторонам. У всякого, заглянувшего внутрь этого сравнительно небольшого помещения, возникло бы ощущение, что там бушевал гигантский бумажный смерч. Стены, пол и, как ни странно, потолок были устланы бумагами. Посередине этого белого хаоса торжественно восседали в полном составе его однокурсники.

– Северус! Наконец-то блудный сын вернулся в лоно семьи! – Роже моментально подскочил к одногруппнику с явным намерением задушить оного в объятиях, если бы его бесцеремонно не отодвинул в сторону сосредоточенный Антон, по-деловому почему-то пожавший Снейпу руку и веско заметивший:

– Ты вовремя вернулся, брат.

Северус недоуменно еще раз огляделся по сторонам, присмотрелся к лучащимся улыбками лицам остальных присутствующих и быстро начал прикидывать в уме, какую такую глобальную гадость они для него уготовили.

– Что ж, господа, — послышался позади него громкий и чуть насмешливый голос Касиора. – Пора приступить к исполнению первого в вашей жизни наряда. Поскольку вас пятеро…

– Шестеро! – в унисон откликнулись молодые люди.

– Снейп уже вернулся? Что ж, раз вас шестеро, то вы не пойдете отбывать наряд на кафедру Гадания и Прорицательства…

– Ура!!

– А пойдёте ко мне…

– Что?!

– Сами напросились, – усмехнулся Касиор.

– Северус. Иди туда, откуда пришел. Мы тебя не знаем. И вообще первый раз в жизни видим, – Дюкре шутливо подтолкнул Снейпа к дверям.

– О, мой дорогой французский друг! Боюсь, это будет несколько проблематично, – насмешливо протянул Северус, отстраняясь. – А что тут вообще происходит?

– Разнарядка, парень, – ответил ему Ян. – Так. Молодые люди, поднимайтесь. Раньше начнете – раньше закончите.

– Но... устав ясно утверждает, что нельзя назначить наряд курсанту, у которого не прибрано в комнате или который имеет неподобающий вид, – заметила Элла

– Так вот зачем вы свили это бумажное гнездышко. Что ж. Эванеско. Вопросы? Вопросов больше нет. Приступайте к выполнению ваших нарядов.

– Но там была моя домашняя работа по математике! – Смит ошарашенно оглядывал голые стены, пол и потолок.

Касиор пожал плечами, насмешливо улыбаясь:

– Следующий раз ваши бумаги будут лежать на столе в отдельной стопке, а не где попало. А теперь за мной, господа.

Молодые люди нарочито медленно потянулись к выходу из комнаты.

– Где ты был, Северус? – вполголоса спросил Долохов, когда они оказались в коридоре.

– Фортем припахал помогать ему с делами. А вы что делали?

– Домашнее в основном. Из крепости по-прежнему не выпускают. А выйти за границы учебного крыла не получается, мы уже пробовали – все двери для нас закрыты. Так что…

– Значит в библиотеку вы в субботу не попали?

– Нет почему же. Попали. Знаешь, такого собрания редких книг я еще нигде не встречал. Даже хранители Большой Петербургской магической библиотеки могут позавидовать здешней коллекции! Никакой жизни не хватит, чтобы как следует ознакомиться с содержимым книжных хранилищ легионеров. Представляешь, тут есть даже тексты из вроде бы сгоревшей Александрийской библиотеки! И я заметил магические кодексы майя в одной из витрин. Думаю, ты сам всё увидишь в понедельник. Сегодня у нас, боюсь, уже не останется времени.

– Увижу, если расскажешь, как туда попасть.

– Попроси своего ментора. Нас в субботу до библиотеки мой наставник проводил.

– Твой наставник…

– Бахус.

– Бахус?!

– Да, мне повезло. Судя по всему, он понимающий и весьма лояльный человек. Кстати, он просил передать, что в среду у тебя будет дополнительное занятие в семь часов.

– Ясно, – протянул отнюдь не прибывающий в восторге от подобной перспективы Северус.

Миновав открытую Касиором невзрачную дверь, молодые люди попали в абсолютно темное помещение, где Ян приказал всем держать друг друга за руки и идти за ним след в след, насколько это конечно возможно в месте, где всякое различие меж слепым и зрячим исчезает. Спустя минуту курсанты услышали протяжный скрип старых петель, но хоть и неприятный звук послышался совсем близко, ни один лучик света не упал на плиты каменного пола, и молодые люди по-прежнему брели в полной темноте. Неожиданно споткнувшись о невидимый порог, Северус вынужден был тут же зажмуриться от солнца, огнем опалившего глаза. Перед ним была залитая светом небольшая комната с тремя дверьми и деревянными резными скамьями вдоль стен. К одной из них Северус и подошел, отчаянно моргая. Следом за ним вышел Антон, и точно также, щурясь, принялся оглядываться по сторонам.

– Ждите здесь, – приказал Касиор и куда-то вышел.

– Кстати. А кто-нибудь может сказать, в какую часть крепости нас завели? – спросила Валери, присев на широкий подоконник.

– Если судить по пейзажу, который твоя спина только что заслонила, то мы сейчас где-то в южном крыле, – ответил Смит. – По моим расчетам именно здесь из окон можно полюбоваться видом на Серую реку.

— И как же, по-твоему, Джон, мы смогли за минуту миновать всю восточную часть здания и очутиться здесь?

— Думаю, все дело в том коридоре. Он – нечто вроде портала. Может, потому там было так темно?

Валери фыркнула и начала рассказывать об известных ей видах порталов. Роже тут же вклинился в её дискуссию со Смитом. Элла решила взять на себя роль рефери.

– Интересно, а почему вы все были против наряда на кафедру Гадания и Прорицательства? – тем временем вполголоса спросил Северус у Антона.

– Старшие курсы утверждают, что те, кого посылают в наряд на эту кафедру, обычно оказываются под командованием одного молодого профессора. По слухам, он тот еще самодур, и быть у него в подчинении просто невозможно.

– Надеюсь, нам сегодня повезёт с нарядом.

– Посмотрим.

– Побыстрей бы все это кончилось…

– Если будешь что-то не успевать, можешь взять мои конспекты. Я почти закончил с домашними.

– Думаю, я и сам смогу со всем справиться.

– Я и не спорю. Но ты в курсе, что у нас в понедельник две пары Зельеварения? Лекция ещё куда ни шло, а вот лабораторные занятия по Зельям у Веды… Каркаров и Фенг в один голос твердят, что это нечто незабываемое. Поэтому лично я посвятил весь вчерашний вечер повторению пройденного в школе материала и намереваюсь так же провести и сегодняшний. Все равно делать пока нечего…

– А что ещё у нас в понедельник?

– После Зелий? Бестиология и культурология.

– Что ж, молодежь, – громкий голос Касиора заставил всех вздрогнуть. – Наш большой спортивный зал в данный момент является складом еще не рассортированного инвентаря для учебных аудиторий и лабораторий. Его необходимо расставить по местам и присвоить каждому предмету инвентарный номер. В отсутствие Тесея этим займемся мы. Прямо сейчас вы разобьётесь на пары, в которых один будет левитировать объект, а второй наносить на него магический номер. Знаете, как это делается?

– Что именно: левитация или магический инвентарный номер? – послышался, как всегда, чуть насмешливый голос Дюкре.

– Наш юный французский друг решил блеснуть своими знаниями перед всеми? Конечно же, и то и другое, – ухмыльнулся Касиор.

– Левитацию приблизительно знаем, а вот номер…

– Выжигаете на объекте с помощью заклинания Иннис Минима. Номера берете из журнала по условному обозначению, нанесенному на коробку и состоящему из цифр вперемешку с геометрическими фигурами. Поняли? Нет? Смотрите на коробку, ищите наклейку, находите на ней абракадабру из цифр и всяких там кружочков да квадратиков, находите такую же в журнале и рядом с ней находите номер, который и выжигаете на наклейке. Ясно.

– А зачем эти номера?

– Курсант Снейп. Тебе для успешного выполнения наряда так необходимо знать ответ на данный вопрос?

– Думаю, что нет.

– Правильно думаешь. А теперь за дело! И пошевеливайтесь! Я не собираюсь возиться с вами до ночи.

Войдя в зал молодые люди замерли на месте, словно разом дружно заглянули в глаза василиска. Огромное помещение, своими размерами сопоставимое с тренировочным полем для квиддича и высотой метров десять не меньше, было сплошь заставлено коробками, причудливые пирамиды из которых почти достигали потолка. Свет, падающий из окон, не мог пробиться сквозь эти картонные стены, в коридорах между которыми царил вечный полумрак. Разбившись на пары и получив краткие инструкции от Касиора, курсанты шагнули внутрь этого своеобразного лабиринта, выискивая коробки с необходимым им логотипом и помечая их. Через несколько минут раздался вопль Роже, на голову которого Смит при левитации обрушил ящик. Элла, шедшая рядом с Северусом, насмешливо покачала головой:

– У них всегда так. Чумная парочка. Представляю, что они завтра будут делать на Зельях.

Насмешливые нотки в голосе однокурсницы странно задели Северуса:

– Уж что-что, а в своих силах ты, как я вижу, весьма уверена, – холодно заметил он.

Норд пожала плечами:

– Абсолютно. Впрочем, как и в том, что еще немного и ящик, который ты левитируешь, отдавит тебе ногу. Посмотри, куда направлена твоя палочка.

Северус поспешно приподнял коробку заклинанием.

– Не стоит благодарностей, – заметила девушка, лучезарно улыбаясь.

Следующие десять минут молодые люди молча проставляли номера на коробки с логотипом в виде мензурки, но видно Элле тишина не нравилась:

– Напоминает о завтрашнем дне. Не находишь, Северус? – ехидно заметила Норд и слегка подтолкнула его локтем, возвращая на место небольшую жестяную коробку.

Снейп прошипел про себя проклятье. Эта немало о себе возомнившая особа раздражала его невыносимо. Она постоянно подначивала к какому-то соревнованию, одаривала насмешливыми взглядами и в тон им улыбками. Этакое женское лицо старых добрых мародерских времен. Может, если ускорить темп работы, то у неё сегодня просто не останется времени на колкости, а завтра скорее всего уже не будет желания... Что ж он примет её вызов. Как говорит Долохов – за что боролась, на то и напоролась…

Северус подошел к следующему ряду коробок. Что-то в них было не так. Парень несколько раз оглядел гору упаковок и собирался было отлевитировать к Норд несколько древних, осыпающихся трухой сундуков, как взгляд его уцепился за небольшой деревянный ящичек. Он лежал почти на самом верху, зажатый со всех сторон какими-то металлическими цилиндрами, и выглядел как простой деревянный параллелепипед, не содержащий никакой угрозы, но Северус не мог отвести от него глаз. Парень был уверен, что именно этого ящичка здесь быть не должно. Его просто не должно быть в этом месте. Этот-ящик-не-отсюда. И Снейпа несколько пугал подспудно возникающий в голове вопрос: откуда у него столь сильная уверенность? Лихорадочно работающий мозг не промедлил с ответом. Доски ящика новые, и Северус был почти уверен, что, как только отлеветирует его к себе поближе, то почувствует запах свежей древесины. И на этих вот свежеструганных досках были пожелтевшие от времени наклейки чуть ли не столетней давности, если судить по их оформлению, и рисунок солнца, автоматически означающий принадлежность ящика кафедре прорицаний.

– Курсант Снейп!!! Ты часом не повторяешь про себя таблицу Менделеева? Если забыл какой-нибудь элемент, так я могу подсказать! Это явно будет быстрее, чем ждать, когда ты вернешься к работе из глубинных залежей собственных знаний!

– Держи свои ящики! – Северус чуть не швырнул левитацией несколько коробок под ноги девушке, но вовремя вспомнил о приличиях. Сундуки затормозили в полуметре от и глазом не моргнувшей Норд, тут же принявшейся методично наносить на них номера из увесистого журнала.

Пока она возилась с заклинаниями, Снейп притянул к себе наконец необычный ящик. Несколько наклеек были прилеплены к нему вкривь и вкось и явно наспех. Шифр на них состоял почему-то только из треугольников и семерок. Других цифр и фигур не наблюдалось. Для своих маленьких габаритов ящичек имел достаточно большой вес – килограмм пять не меньше. На встряску предмет или предметы, находящиеся в нем, не откликались ни единым звуком. Повертев деревянную коробку в руках и не обнаружив более никаких странностей, Северус вынул палочку. И в этот момент пространство вокруг него странным образом потемнело. Воздух стал будто бы холоднее. А вокруг его шеи сомкнулись чьи-то ледяные, как у покойника, пальцы. Они начали постепенно сжиматься. Северус попытался нанести удар неизвестному противнику за спиной, припомнив последнее занятие Касиора, но его локоть встретил не упругость тела, а какую-то странную вязкую субстанцию, наподобие пластилина. А пальцы-то на шее сжимались все сильнее…

Оставалась магия. Из-за сдавленного горла – невербальная. Северус попытался было направить палочку за спину для Конфундуса, но его ослепило яркой вспышкой бело-желтого света, впрочем, сразу после этого хватка вокруг шеи ослабла. В следующее мгновение непонятно как очутившаяся рядом Элла схватила парня под руку и повлекла его за собой по коридору. Пирамида из ящиков позади них с грохотом обрушилась вниз. Молодые люди без оглядки пробежали с десяток метров вдоль разнокалиберных рядов различных корзин, бутылей да коробов, и остановились только после того, как миновали глухой поворот в этом картонно-стеклянно-деревянном коридоре.

– Как ты? – спросила Норд, бегло оглядывая однокурсника.

Северус хотел было ответить что-то по поводу женской логики, когда от пререканий и колкостей вдруг неожиданно переходят к кудахтаньям наседки над яйцом, а главное о своевременности подобного перехода. Но внезапно в них с Эллой чуть не угодило проклятье, которое по цвету луча явно было небезобидным, убив дискуссию наповал еще в зародыше. Молодые люди не сговариваясь, схватившись за руки помчались дальше по лабиринту, надеясь, что шум и грохот обрушивающихся позади них предметов привлекут внимание Касиора. Поворот направо, короткая пробежка, потом налево под звук разбитого позади стекла, а затем прямо, прямо и прямо, со всех ног, как можно быстрей. Над головой периодически пролетали разноцветные лучи проклятий, но молодые люди по странному везению всегда успевали пригнуться. Однако, с какой бы скоростью они не бежали, их неотступно преследовала черная бесформенная тень, похожая на грозовое облако. И как только этот странный преследователь умудрялся то отставать, то за секунду преодолевать расстояние в тридцать футов? А если он так быстр, то почему аж до сих пор не настиг их? Почему остается все время позади или… Молодые люди миновали еще поворот, чувствуя, что вот-вот потеряются в этом складском лабиринте… Но тут в конце очередного коридора перед ними как из-под земли выросла фигура человека в сером до пят плаще. Северус обернулся – позади никого не было. Молодые люди попятились. Элла сжала губы в полоску, Северус почувствовал, как её пальцы сильнее впились в его ладонь. Девушка выхватила волшебную палочку. Неизвестный шагнул к ним навстречу. Его руки в черных перчатках были сжаты в кулаки, капюшон опущен, полы длинного не по размеру плаща из дешевой серой ткани подметали пол. Он приближался к ним медленно, неторопливо, как кот к загнанной мыши, и Северусу казалось, что этот некто наслаждается напряжением и страхом, проступившим на их с Эллой лицах. Но вот он застыл в нескольких шагах от них.

– Палочки, – последовал короткий приказ.

Молодые люди не шелохнулись. Мужчина опустил руку, и тут же ему в цепкие длинные немного скрюченные пальцы из широкого рукава соскользнула палочка, обмотанная белоснежным бинтом. Северус впервые в жизни видел такое и невольно задался вопросом, зачем «бинтование» могло понадобиться неизвестному. Это было маскировкой? Или это защита самой палочки? А может быть затем, чтобы по палочке нельзя было определить её владельца? В это время Норд решилась наконец напасть, послав в противника Ступефай. Тот почти в то же самое мгновение поставил перед собой щит, но вынужден был зажмуриться от Люмос Максима Северуса, к которому Элла добавила красные искры, сложившиеся в SOS у потолка. У входа в склад послышались крики. Неизвестный тут же бросился прочь от молодых людей, которые, переглянувшись, устремились за ним. Но в следующем коридоре их ожидал весьма неприятный сюрприз. Весь пол был покрыт тонким, почти незаметным слоем льда, едва ступив на который молодые люди заскользили вперед, не в силах остановиться. Груды ящиков над их головами без всякой видимой причины угрожающе качнулись. Несколько мелких коробок слетели вниз, ударившись о лёд дюймах в десяти от Северуса. Во второй раз на лед полетели коробки покрупнее, и через мгновение вся стена из разнокалиберной тары с таким же разнообразным содержимым обрушилась вниз на беспомощно барахтающихся на льду, пытающихся хоть что-то спешно наколдовать молодых людей. Снейпа спас щит, не магический, обычный железный щит размером с пляжный зонт, который вывалился из продолговатого ящика, упавшего рядом, и который молодой человек выставил с помощью левитирующего заклинания над собой. Элла укрылась в металлической клетке с ажурно переплетенными прутьями и оттуда, размахивая палочкой, пыталась задержать падение коробок и вернуть их на свои места. Только через пять минут схождение этой своеобразной лавины на головы курсантов прекратилось, и молодые люди смогли перевести дух. Растопить лед не составило большого труда, куда сложнее было найти путь назад. Изрядно поплутав, молодые люди пришли к единогласному мнению, что если не знаешь дороги, то лучше пошли знак и жди помощи. Помощь во главе с Касиором нашла их через семь минут и состояла из закутанных в узорчатые длиннополые плащи сыщиков Службы расследований внутренних происшествий. При их виде Северус невольно сглотнул. День выдался более чем насыщенным, и встреча с главным сыщиком Легиона обещала превысить допустимый лимит происшествий.

На допросе Норд, к сожалению, не смогла описать нападавшего, она видела только странное серое облако, внезапно окутавшее её одногруппника. Северус показал ищейкам место нападения, где сыщики провели около десяти минут водя по воздуху палочками. Пока они увлеченно шептали что-то по-латыни, молодой человек, случайно задев ногой одну из полуразвалившихся коробок, уобнаружил скрывающийся за её пухлыми картонными боками ящичек, так привлекший его внимание около получаса назад. Один из сыщиков заметил его взгляд.

– Что в коробке? – последовал вопрос.

– Понятия не имею.

Холодный взгляд из-под капюшона был красноречивее всяких слов.

– Послушайте, я действительно не знаю, что в этой коробке! Но именно её я взял в руки, когда на меня напали!

– Тогда мы заберём её с собой. А ты вместе с подружкой за компанию пройдёшь с нами.

– Эй, я не подружка, а курсант и не надо меня хватать под локти, я и сама неплохо умею ходить, — возопила Норд, стоило только одному из сыщиков подойти к ней. Касиор только покачал головой, но вмешиваться не стал. Молодые люди обреченно побрели за сыщиками по полупустым коридорам крепости.

* * *

– Курсант Снейп. Опять вы, – констатировал глава Службы расследований внутренних происшествий, стоило молодым людям переступить порог небольшого кабинета, куда они попали, шагнув за раму огромного полотна, на котором святой Георгий успешно насаживал на копье тщедушного дракона. Обстановка в комнате, где они очутились, вполне соответствовала эпохе написания картины. Мозаичный мраморный пол, выдержанный в черно-белых тонах, стены с пилястрами, расписной потолок, канделябры, кресла, обитые темным бархатом и с резными подлокотниками, массивный стол с ножками в виде львиных лап. Молодые люди, привыкшие к спартанской аскетичности академического крыла крепости, почувствовали себя как-то неловко среди всей этой роскоши эпохи Возрождения.

– Я думаю, есть смысл рассказать мне всё о ваших приключениях в нашем временном складе, – продолжил тем временем главный сыщик, откинувшись на спинку кресла. Северус и Элла, переглянувшись, начали несколько сбивчиво описывать свои злоключения. Глава службы расследований рассеянно кивал по ходу их рассказа.

– Так, господа курсанты. Проследуйте за мной, – внезапно сказал он, поднимаясь из-за стола. В небольшой квадратной комнате, заставленной шкафами, со множеством разнокалиберных дверец, призванных скрыть от любопытных глаз их содержимое, ровно по центру располагался стол. На изъеденной червями квадратной столешнице в ограниченном темным прямоугольником рамы участке был насыпан тонкий слой песка. – Подойдите ближе, смотрите на песок и пытайтесь представить себе вашего преследователя, – последовал короткий приказ.

Заинтригованные молодые люди принялись гипнотизировать волнистую белую поверхность. Прошла минута, но ничего не происходило. Глава сыска задумчиво потер подбородок.

– Опишите, что вы себе представляете.

– Темный коридор и черная тень на стене. Другой коридор и человек в сером до пят плаще, – пробормотала Норд, не отводя от песка сосредоточенного взгляда.

— Приблизительно то же самое, – отозвался Северус.

– Теперь попытайтесь сконцентрироваться только на человеке, который стоял перед вами.

Молодые люди кивнули и вновь сосредоточились. Через несколько секунд крохотные песчинки дрогнули на низеньких гребешках белесых волн и устремились к центральной части рамки, где сквозь зыбкую поверхность медленно проступили контуры человеческой фигуры. Глава службы расследований подошел ближе к столу, пристально вглядываясь в происходящее за прямоугольником деревянной рамы, а затем бросил в неё пригоршню цветного песка. Портрет неизвестного почти сразу обрел краски. К сожалению, хоть картинка и получилась точь-в-точь такой, какой видели её Северус и Элла, лица человека, изображенного на ней, было по-прежнему не различить за нависающим капюшоном. Тем не менее тут же была сделана колдография этого своеобразного портрета, после чего песок снова разровняли.

–А теперь представьте себе ту тень, что видели позади себя, – попросил молодых людей сыщик.

Но на этот раз рамка отказалась показывать что-либо кроме унылого пейзажа из песчаных дюн, навевающих мысли о вечной жажде и палящем немилосердном солнце далеких земель.

– Н-да. Странно. Элла. Если вы ничего больше не вспомнили, то вы свободны. Мой помощник проводит вас к выходу. Северус. Вы пожалуйста останьтесь.

Спустя несколько минут молодой человек вернулся вслед за погруженным в размышления Главой службы расследования внутренних происшествий в кабинет, где ему указали на одно из кресел у стола.

– Вы говорите, что не смогли найти обратную дорогу из лабиринта, –обратился к парню сыщик.

– Да. Нам потребовалась подмога.

– Мне кажется, что вы недооцениваете свои силы, Северус, поэтому мы сыграем с вами в своеобразную игру. В маггловском мире их называют развивающими. Видите этот красный шар с серебристым узором?

– Да. Это маггловская ёлочная игрушка.

– Не ошибаетесь. Подождите меня здесь.

Северус недоуменно кивнул.

– А теперь подойдите ко мне, — через минуту приказал с порога комнаты глава сыска. – Тут спрятано знакомое вам елочное украшение. Найдите его.

Северус оглянулся по сторонам. Вокруг были только голые стены, пол и потолок – все белого цвета.

– Ну же, не робейте, пройдитесь по комнате, — подначивал его сыщик.

Парень, пожав плечами, начал обходить прямоугольное помещение по периметру, постоянно чувствуя на себе тяжелый изучающий взгляд.

И вот уже позади остались две стены, и в голове начала крутиться мысль о том, что легче и надежнее было бы для достижения поставленной цели просто-напросто простучать эти стены, вот уже мозг услужливо очертил перед глазами предполагаемый радиус нахождения искомого предмета с учетом времени его припрятывания, как вдруг внутри что-то заставило Северуса замедлить шаг. Молодой человек недоуменно оглянулся на стоящего прямо напротив него главу сыщиков. Тот ободряюще кивнул. Участок стены рядом с парнем не представлял собой ничего особенного. Северус осторожно постучал по каменной кладке. Звук не менялся ни вверху, ни внизу, ни слева, ни справа.

– А интуиция тебе ничего не подсказывает? – несколько нетерпеливо спросил сыщик.

Парень прислушался к себе, но видимо в этот раз его «дар» решил отказать хозяину в помощи.

– Что, совсем ничего?

Северус покачал головой.

— Ладно, не страшно. Такое бывает. Вообще «гномий дар» очень капризен. Если почувствуешь, что-то странное, не стесняйся сразу же обратиться ко мне.

Сенейп кивнул, а затем, чуть помедлив, спросил:

– А вы не скажете, где именно сейчас находится та ёлочная игрушка?

Сыщик усмехнулся и достал из складок мантии знакомый красный шар.

* * *

Первое, что бросилось в глаза Северусу, стоило ему открыть дверь в свою комнату, так это Каркаров, вальяжно рассевшийся на его кровати и что-то втолковывающий Антону, окруженному исписанными листами бумаги.

– Северус, наконец-то! Тебя вызывает Фортем, – и Игорь рывком поднялся с койки. – Пошли, друг. Что-то начальство тебя полюбило. Но не спеши радоваться, ибо, если верить опыту предков, это явно не к добру.

– Игорь, ты всегда знаешь, как поддержать человека морально.

– Да, моя блестящая репутация всегда включала в себя этот маленький пунктик.

– Пошли лучше, человек блестящей репутации.

– А ещё большого сердца! И заметь, именно этот благородный сострадательный орган подталкивает меня к тому, чтобы предупредить тебя: наш дорогой ментор сегодня не в самом лучшем расположении духа. Конечно ты, как человек его мало знающий, разницы не заметишь... но положись на слово Каркарова...

— Как бы там ни было, пойдем уже…

* * *

— Итак, что случилось в Большом спортивном зале, Северус?

– Не могу сказать. Мне пришлось дать Непреложный обет о неразглашении тайны следствия. Говорить о произошедшем мне и Элле можно только с сыщиками и главой Легиона. Даже друг с другом обсуждать события этого дня мы не имеем права.

– Другими словами сыск уже не доверяет ни белому братству, ни черному, ни даже трибунам! Я уж молчу о прочих... Вот это новость! Хотя... возможно что-то в этом и есть...

Фортем ударил ладонью по поверхности стола.

– А что это за братства такие, господин ментор?

– Узнаешь во вторник, когда у вас будет лекция по истории Легиона, –отрезал Альва. Затем на минуту в комнате повисло напряженное молчание во время которого Фортем гипнотизировал взглядом старинные часы в прозрачном корпусе, висящие на противоположной стене.

– Что ж. Слово (впрочем, как и честь) офицера – дело святое. Но, Модред и Моргана, как же мне не нравится все это! – Альва, рывком поднявшись с кресла, принялся мерять шагами кабинет.

– Что-то не так? – осторожно спросил Северус.

– То, что происходит сейчас в Легионе, не имеет аналогов в его немалой истории! И я уже всерьез опасаюсь, как бы мне не пришлось воевать на два фронта! Никогда, никогда, за всю историю нашего братства не было такого… — Фортем не договорил и, махнув рукой, устало оперся руками о стол. – В двенадцатом веке легионеры, будь то женщины или мужчины, убивали себя, если это требовалось во благо общего дела. Кстати, дабы облегчить им переход в мир иной и было изобретено хорошо знакомое тебе средство, вызывающее кому и смерть при смешении в крови с сывороткой правды. А теперь… Но, ничего, это долго не продлится. Я легионер уже более чем сорок лет, и могу сказать со всей ответственностью, что либо все это окончится сейчас, либо Легион прекратит свое существование. Ну, не вешай нос, парень… Тебе пока рано переживать о том, что творит наше командование. Поговорим лучше о делах насущных. Меня беспокоит Малфой-младший. Он явно делает на тебя ставку в какой-то своей игре. Отсюда и такой повышенный интерес с его стороны к твоей особе.

– Почему вы считаете его интерес к моей скромной персоне повышенным? Если позволите высказать своё мнение... То Люциус пригласил меня к себе в эту субботу с одной целью: реабилитироваться в глазах Тёмного Лорда. Я его ошибка двухгодичной давности. А Люциус Малфой не может ошибаться по определению. Так что мое возвращение будет лишь заплаткой на месте постыдной прорехи в его почти безукоризненной репутации.

– Хм. Неплохо мыслишь, но выводы твои не верны. Ты кое-что не учёл. Люциус пришел к нам за советом по поводу возможности создания антидота к Веритасеруму, что, само по себе, говорит о его недоверии мнению Каллидума. Кстати. Заметь, что именно Люциус всегда исправляет ошибки, допущенные Каллидумом. Вдобавок два года назад он, аристократ в N-ном поколении, решил завербовать тебя, полукровку, ему не ровню. А вчера пообещал тебе дружбу и покровительство за вступление в ряды Пожирателей. Зачем этот мезальянс? Тут может быть два варианта. Первый: Люциус, руководствуясь какими-то своими причинами, хочет помочь Каллидуму и потому подыскивает ему молодого талантливого помощника, который будет исправлять за мастером ошибки. И второе. Что на мой взгляд более вероятно. Люциус хочет избавиться от Каллидума, и ему нужен на замену талантливый молодой человек, способный понравиться Лорду и преданный дому Малфоев.

– Но вы же сами сказали, что я полукровка! Да и то, что два года назад я отказался от служения Волдеморту, вряд ли говорит в мою пользу.

– Смотря как преподать все это. Люциус, с присущей всему его роду дипломатичностью, может обернуть эти факты в историю тернистого пути к собственному призванию юноши по имени Северус Тобиас Снейп.

– Используя те хилые доводы, которые он приводил мне, когда освободил от милого общества инквизиторов?

– Да, только добавив драматизма. И ты будешь выглядеть, как человек выстрадавший право носить метку, самый фанатичный из всех Его слуг. И нас, кстати говоря, данный вариант вполне устраивает...

– Но я не смогу участвовать в рейдах. Я не смогу…

– Ну же договаривай, Северус. Чего ты не сможешь? Убивать? Пытать? Не нужно на меня так смотреть, парень. Ты будешь делать то, что нужно. Если сможешь найти пути обхода, мы будем только приветствовать это, а если нет… Утешай себя, что в отличие от остальных ублюдков, ты пытаешься спасти жизни множества других людей, магов и магглов.

– Слабое утешение, – пробормотал парень.

– Согласен, но лучше, чем ничего. Впрочем, я надеюсь, до этого не дойдет, и ты будешь доказывать свою верность Лорду в лаборатории… Кстати, о лабораториях. В четверг мы посетим Австралийскую академию зельеварения. По легенде ты там учишься, потому что только там принимают студентов без аттестата, руководствуясь только оценками по вступительным экзаменам. Так что тебе нелишне будет ознакомиться с тамошними порядками. Знакомить тебя будет наш брат, возглавляющий в академии одну из кафедр. Он же подготовит все бумаги, так что у тебя не должно возникнуть никаких проблем, если Люциус захочет что-либо проверить. К тому же, поскольку ты учишься, то трудиться во благо Лорда будешь только по выходным. Оговори это условие с младшим Малфоем. Остальные детали мы уже обсудим ближе к концу недели, а пока можешь идти к себе, Северус.

– Если позволите. Один вопрос напоследок.

– Говори.

– Как там дела со сторонниками Гриндевальда?

– Мы только приступили к разработке операции. А что, хочешь поучаствовать? Думаю, у тебя и с Малфоями дел будет по горло.

– Нет, меня интересует судьба герра Гласса.

– Ах, вот оно что, – Альва лукаво улыбнулся и даже прищурился, пристально разглядывая своего подопечного, которому стало явно не по себе от такого повышенного внимания. — Когда герр Гласс понадобится, он вернётся к нам из Германии. Мы тебя предупредим. Так что можешь не беспокоиться.

* * *

Утро понедельника было тоскливо-дождливым. Тяжелые капли воды выбивали однообразный ритм по оконному стеклу, за которым молнии разрывали серые тучи. Но Северуса разбудил отнюдь не оглашающий окрестности рев грома: Роже и Антон решили, что пол шестого утра – лучшее время для обсуждения планов на вечер. Высказав им, подавляя зевоту, все что он думает об аномальной гиперактивности определенных субъектов по утрам, Снейп прошел в душ, где десять минут вынужден был слушать один и тот же куплет:

Big wheel keep on turnin',

Proud Mary keep on burnin',

Rollin', rollin', rollin' on the river.

Rollin', rollin', rollin' on the river.

Rollin', rollin', rollin' on the river.

Северусу казалось, что еще немного, и он сойдет с ума, но докричаться до распевшегося под теплыми струями душа Смита было невозможно.

На плацу каменные плиты покрывал миллиметровый слой воды, курсанты в спешном порядке наводили осушающие, согревающие и водоотталкивающие чары на одежду, а звук дождя в голове Северуса странным образом трансформировался в «rollin', rollin', rollin' on the river». Касиор обвел строй нахохлившихся курсантов насмешливым взглядом и начал разминку. Первый курс был отправлен без палочек на полигон, то есть бежать по размытым тропинкам и переходить вброд взбухшие от дождя ручьи. Впрочем, был и свой плюс от такой погоды. Вся лесная живность, включая дракона и странный малорослый люд, единогласно решила переждать грозу по норам, пещерам да домам. Правда, Северусу время от времени казалось, что за ними наблюдают. Но стоило ему только приблизиться к подозрительному месту, как неприятное ощущение исчезало при виде куста шиповника, отдаленно напоминавшего фигуру ребенка, или валуна, поросшего мхом и похожего на согбенную старуху. Ветер и сумрак умели шутить с взведенными нервами. Касиор тоже любил пошутить. Только его юмор был уж чересчур специфичен.

Проведение занятий по борьбе прямо под разбушевавшимся ливнем поначалу всем, даже Рейнольдсу и Флобберу, показалось всего лишь неудачной шуткой. Но уже через минуту Северуса вызвали из строя. Касиор решил продемонстрировать так называемый «блок снаружи» именно на Снейпе. Молодой человек предсказуемо оказался на залитых дождем плитах уже через несколько секунд. Его подняли. Демонстрацию повторили с тем же итогом. Затем уже Снейпу было предложено повалить своего педагога. Но вывернуть кисть старому вояке оказалось не так уж и просто. Новым прозвищем Северуса после позорного изгнания назад в строй грозило стать слово «хлюпик». Джону повезло больше, пусть и не с первого раза, но Ян все же вынужден был отклониться влево, но только для того, чтобы наподдать под дых окрыленному успехом мулату. Впрочем, Смит в последний момент успел немного податься в сторону и удар пришелся по касательной. В следующее мгновение мулат как-то по-кошачьи плавно и в то же время стремительно нанес серию ударов. Но Касиор успел поставить глухой блок, а затем, выбрав момент, ударил Джона по ногам. Парень поскользнулся на мокрых плитах и завалился набок. Тем не менее назад в строй он, в отличие от Северуса, вернулся не под смешки, но под одобрительный гул и выкрики. На завтраке бой Смита стал темой номер один для разговоров.

* * *

Старшие курсы в лице Каркарова и Одетты в один голос утверждали, что в аудиториях кафедры Алхимиии и Зельеварения царит особая аура, Фенг правда уверял, что это никакая не аура, а специфическая энергетика каменной кладки стен данных аудиторий, от которой все время клонит в сон и тяжело сосредоточиться. Хотя Северус провел в седьмой лекционной аудитории только десять минут в ожидании начала лекции, подавленном настроении и отчаянной борьбе с проступающими все явственнее признаками простуды из-за утреннего пребывания под дождем, ничего «особенного» он не заметил. Только всё сильнее начинал разбаливаться. Частично из-за этого он сидел особняком, у окна, каждую секунду ожидая насмешек однокурсников и сочиняя в голове варианты ответных реплик. Его одногруппники что-то оживленно обсуждали. Время от времени звонкий смех Эллы подхватывало гулкое эхо. Веда вошла в аудиторию точно под бой часов, прервав мучительные размышления Северуса о причинах веселья его товарищей.

– Доброе утро, друзья мои! Сейчас перед каждым из вас окажется лист с вопросами, – с порога объявила мастер. – У вас есть ровно пятнадцать минут, дабы удивить меня глубиной своего невежества в области основ зельеварения. Время пошло!

Листы выпорхнули из черной кожаной папки волшебницы и поплыли к партам. Почти сразу же послышался лязг металлических крышек чернильниц и сухой скрип перьев по бумаге. Северус бегло просмотрел весь список вопросов. Он знал ответы на девять из десяти. За десять минут парень умудрился исписать два листа бумаги. Ответы были более чем полными, в этом он был уверен. Норд написала куда как меньше. Северус сидел в ряду парт выше неё и мог различить кривые, сталкивающиеся друг с другом торопливо выходящие из-под пера девушки строчки. Сидевшая еще ниже Кантор нервно покусывала кончик своего серого в черных разводах пера. Каждый вопрос она начинала с нового абзаца. На данный моментов абзацев было всего восемь. Долохов сидевший слева от девушки видимо написал уже все что знал и теперь мечтательно созерцал пейзаж за окном. Смит и Дюкре стреляли глазами по сторонам с явным намерениям списать у кого-нибудь из одногруппников. Два бумажных журавлика с их парты устремились к Элле и Северусу, но примерно на середине пути резко поменяли направление полета и залетели в черную папку Веды, одарившей нерадивых студентов зловещей улыбкой.

– Дамы и господа, ваше время вышло. Сдаём работы, – объявила профессор, и листы с ответами выпорхнули из-под перьев молодых людей. Северус проводил свою работу задумчивым взглядом. Он так ничего и не написал об особенностях приготовления настоев на основе цветков кактусов из-за банального незнания. Впрочем парень был уверен, что не смотря на это, его ответы по другим темам произведут должное впечатление на Веду. Профессор бегло просмотрела работы, делая на полях пометки карандашом, при этом на её губах все время играла легкая полуулыбка.

– Что ж, господа и дамы. Не так плохо, как могло быть. Поэтому мы потратим на повторение основ искусства зельеварения не одну лекцию, как я планировала. Но и не три, как было в прошлом году. Вторую дополнительную лекцию я назначаю на эту пятницу, на шесть часов. Возражения имеются? Нет? Отлично. Тогда записываем первую тему…

Лекция заняла у Северуса около десяти страниц общей тетради в темной кожаной обложке, коими снабжал своих курсантов Легион и которые невозможно было отличить одна от другой. На этих десяти страницах уместилось краткие ведомости по всему, что изучал Северус с первого по шестой курс Хогвартса. Сжато. Информативно. Просто. Без единого лишнего слова. Северусу нравилась такая манера преподавания.

За минуту до конца пары Веда попросила всех отложить перья в сторону.

– Итак, курсанты! Вы не находите, что пришло время узнать ваши оценки за тест?

Норд обернулась и подмигнула Северусу. Парень зловеще улыбнулся в ответ.

– Дюкре – пять балов из десяти, Смит – шесть, Долохов – восемь, Кантор – восемь с половиной, Снейп – девять и Норд – десять. Не могу не сказать, что ожидала большего. В конце практического занятия обсудим ошибки.

Элла тот час обернулась и показала Северусу язык. Снейп утешал себя тем, что отыграется на практическом занятии. Но внутри уже зашевелился червячок сомнения. На практику Северус шел в настроении, сходном с настроением гладиатора перед боем с циклопом.

– Молодые люди! Не стойте столбами, как будто вас только что познакомили с Горгоной Медузой! Рассаживайтесь пока по одному, кто где захочет.

Северус выбрал второй стол в среднем ряду парт небольшой аудитории, заставленной шкафами со всевозможным оборудованием и ингредиентам. К сожалению шкафы не открывались даже заклинаниями взлома, и сокровища за стеклянными витринами оставались не более доступными, чем на картинках «Большого справочника зельевара» архонта Алхимии, Ядологии и Зельеварения Парацелиуса, прямого предка того самого фон Гогенгейма, в маггловском мире более известного как Парацельса. Впрочем, на столах курсантов ожидали недурственные котлы из бронзы, реторты, круглодонные и конические колбы, делительные воронки и прочие радости алхимика и зельевара. Веда прошествовала за внушительных размеров преподавательский стол, половина которого была заставлена весьма дорогим оборудованием, а другая завалена книгами вперемешку со свитками.

– На этом занятии я дам вам задание приготовить любые три зелья из десяти, список которых указан на доске позади меня. Более того, на доске вы видите краткие рецепты их приготовления. Но и это еще не все. Дабы вы оценили мою доброту, я даже позволю вам воспользоваться несколькими учебниками из тех, что лежат передо мной. Правда предварительно вы должны будете подойти ко мне и рассказать, какую именно информацию вы собираетесь подчерпнуть из этих книг. Вам все ясно? Что ж будем считать неразборчивое мычание, которое я только что услышала, за знак согласия. Время пошло, приступайте.

Из десяти зелий на доске Северус выбрал самые сложные. Если быть точным, то обезболивающее Струтинского, универсальное противоядие от отравлений грибами Лукреции Хальд и ликантропное зелье (оно же волчье противоядие). В ящиках стола он обнаружил все необходимые ингредиенты, включавшие свежесобранные! мушиные лапки, которые в лавках продавались всегда не менее чем полугодовой давности. Вскоре над тремя котлами Северуса уже поднимались три струйки пряного пара, а внутри них деловито бурлили три разные по цвету и вязкости жидкости, увидев которые, Слагхорн рассыпался бы в комплиментах. Веда подошла ближе, нагнулась над котлом с универсальным противоядием, помахала рукой подгоняя к себе зеленоватый пар, вдохнула, помешала варево стеклянной палочкой и бросила: «Недурственно». И тут же поспешила к Дюкре, над котлом которого выросла целая шапка серой густой субстанции, чем-то напоминающей тесто или очень уж густую грязь. Дюкре смотрел на стремительно увеличивающийся объем своего творения с нескрываемым ужасом. Веда со вздохом зачерпнула пару ложек тесто-грязеобразной субстанции, с трудом стряхнула вещество в пробирку, закупорив её тут же заклинанием и заставила Роже повторять за ней труднопроизносимую формулу очищающего заклинания. Затем Дюкре был отправлен работать за стол Антона, удостоенного похвалы, на взгляд Северуса несколько незаслуженной: зелья Долохова на данном этапе варки прилично недотягивали до идеала по цвету, по запаху и по вязкости, и даже не дотягивали до аналогичных зелий Норд, работу и старание которой Веда вообще не удостоила внимания, задержавшись у её стола не дольше чем на секунду.

Смит же, избравший, как и его сосед по комнате, самые простые зелья, был удостоен теплой улыбки за правильную очередность разложенных на разделочной доске ингредиентов, которые мулат добавлял строго по времени, расписанном на отдельном листке. Действовал Джон точно по инструкции, ни на йоту не отклоняясь от написанного рецепта, и для него было абсолютно не важно, что листья щавеля еще слишком молодые и их нужно добавлять на десять грамм больше, нежели указано на доске, а вот морская соль явно прибыла с берегов Красного моря, а значит её нужно добавлять не более одной щепотки, а не двадцать грамм, как в книге. Северус фыркнул и отвернулся, склонившись над ликантропным зельем, да так и застыл с черпаком в руке, услышав удивленный голос Веды, подошедшей к столу Норд:

– Милая моя. Что это за подозрительного вида грязь на дне твоего котла? – несмотря на построение фразы в голосе Веды не было ни единой насмешливой нотки. Зато явственно проступало любопытство.

– Оборотное зелье, госпожа профессор.

– Ты утверждаешь, что сварила его за полчаса.

– Да, профессор. Утверждаю. И могу, если пожелаете, сама выпить его, дабы продемонстрировать эффективность.

– Ну так зачем же так издеваться над собой. Мы узнаем о его свойствах не прибегая к таким жертвам.

– Жертв не будет, уверяю вас, профессор.

– Курсант Норд. Если я говорю нет, значит нет. Ждите меня здесь. Всем оставаться на своих местах.

Веда вернулась в аудиторию с небольшой клеткой в которой жалобно попискивали мышь и воробей. Норд зачерпнула зелье, капнула несколько капель на небольшие прямоугольные стеклянные пластины и добавила в получившиеся серые лужицы перо птицы — в одну, и клочок шерсти — в другую. Веда выпустила животных и заставила проглотить зелье. Минуту ничего не происходило, а затем громкий писк возвестил о начале трансформации. У воробья втянулся клюв, побелели перья, начавшие трансформироваться в густую шерстку, черные глаза превратились в красные бусины. Жалобный визг мыши на другом конце стола внезапно перешел в громкое чириканье.

– И сколько продлится эффект? Не более часа, верно? – спросила Веда, неотрывно глядя на бедных зверушек.

– Да, профессор, ровно час.

– Если не ошибаюсь, то вы из Подольской школы?

– Так точно, – девушка кивнула и несмело улыбнулась.

– Как поживает профессор Павлова?

– Отлично.

– Какую оценку вы у неё имели?

– Отлично, госпожа профессор.

– Оно и видно. А что в других котлах? Как я понимаю, ничего из перечисленного на доске?

– Феликс Фелицис и Слезы русалки.

– Будет интересно взглянуть, курсант Норд.

Стоило преподавательнице повернуться спиной, как Элла обернулась к Северусу и вновь показала ему язык.

Снейп сделал вид, что ничего не заметил. Ему пришла в голову одна идея, которая могла в случае удачного осуществления помочь затмить успехи девчонки. Парень ожесточенно принялся нарезать корень мандрагоры. Полученную стружку он взвесил на небольших весах. Не хватало пятнадцати грамм.

– Джон, – Северус обернулся назад, – можешь одолжить мне мандрагору.

– Без проблем. Тебе сколько? Этого хватит?

Северус кивнул и коротко поблагодарил. Увлекшись приготовлением, он и не заметил, что Веда, склонившись над какой-то книгой, тем не менее не спускает с него глаз. Парень с энтузиазмом докрошил мандрагору, измельчил в ступке сухие листья фиолетовой розы, добавил пару желеобразных лапок белой лягушки. От такой добавки обезболивающее Струтинского быстро сменило цвет с положенного светло-зеленого на фиолетовый. На взгляд Северуса, слишком уж быстро. Он несколько раз помешал полученное вещество серебряной ложкой по часовой и тут же, услышав угрожающее бурчание, – уже обыкновенной стеклянной палочкой – против часовой стрелки. Но зелье все равно продолжало бешено пениться. Звук становился все более угрожающим, Веда отложила книгу в сторону, Элла обернулась, для самого Северуса был уже вполне очевиден результат его эксперимента. Котел взорвался через несколько секунд, перед этим подпрыгнув чуть не до потолка. Веда проводила его взглядом и со вздохом прокомментировала происшедшее одной единственной фразой:

– Курсант Северус Снейп, за порчу имущества Академии Легиона вам придется самому оттирать последствия вашего энтузиазма со стен, пола и потолка обычной тряпкой, без использования магии.

Потом, немного помедлив, добавила:

– Со следующего занятия вы сидите вместе с Валери на первой парте в среднем ряду. Позади вас я хочу видеть Роже и Антона. Вы, Элла, садитесь напротив меня за первым столом у окна. Мы с вами будем заниматься по особой программе. Теперь несколько слов о контрольных. Вы, Северус, не теряйте пока времени даром, берите в руки тряпку и начинайте уборку. Итак. Прошу вас всех ознакомиться с работой Норд. Курсант Снейп, вы сможете позже подойти и посмотреть. Именно так должна выглядеть образцовая работа. Короткое и четкое изложение. Только суть, без особого вдавания в детали. Курсант Норд – молодец. Помните, господа, что на контрольной вы пишите не диссертацию. Я не требую от вас раскрытия всех подводных камней темы. Но и несколько предложений, к тому же удачно дублирующих друг друга, смысл которых можно изложить вообще всего двумя словами, как это было в вашей работе, Роже, меня тоже не устраивают. Настоятельно советую почитать вам вот этот учебник Гарольда Таврийского перед нашей следующей встречей. Впрочем, то же касается и остальных. В данной книге содержатся ответы на все вопросы сегодняшнего теста. И про кактусы там тоже есть, Северус. Что ж, до встречи, господа, в пятницу. К этому времени вы должны уже знать учебник Таврийского наизусть.

Северус покинул кабинет зельеварения последним. Ответы Норд на вопросы теста оказались действительно образцовыми. Настроение Северуса, не в пример им, было ужасным. Первая половина дня для молодого человека явно не задалась.

На поляне царили сырость и холодный пронизывающий ветер. Преподаватель бестиологии профессор Беймот, казалось, не замечал их, как, впрочем, и кислых лиц учеников, которых он рассадил прямо на влажной после дождя траве.

— Господа, мир – это равновесие. Агишки, буки, василиски, воуви, гарпии и прочие существа – давнишние обитатели этой планеты. И, поверьте, все мы можем сосуществовать в мире и гармонии.

Стоящий рядом с Беймотом высокий мужчина, чье лицо было перечеркнуто по диагонали длинными тонкими шрамами, многозначительно хмыкнул, изогнув в полуулыбке рассеченные губы. Уже около десяти минут курсанты, особенно женская половина группы, внимательно приглядывались к этому широкоплечему статному легионеру, сопровождающему не в меру рассеянного профессора, который не только не представил своего ассистента, но и сам не соизволил представиться. Зато говорил он без устали, почти что тараторил, увлекаясь и перескакивая с темы на тему. Время от времени Беймот внезапно прерывал поток слов и обращался к своим ученикам с неизменным вопросом: «Дорогие мои, вы успеваете записывать?» «Дорогие» переглядывались. Многозначительные выражения лиц лучше слов передавали их мысли, точнее одну: профессор – псих. Его ассистент все это время молчал, не отрывая взгляда бледно-серых глаз от уходящего вдаль лесного массива.

– Мы, волшебники, обязаны поддерживать состояние нерушимого баланса между тварями разными и магглами, дабы одни не могли истребить других. Ибо природе угодно, чтобы в мире сосуществовали все её дети. Поэтому на моих лекциях мы будем обсуждать проблемы вымирания гулей и горгулей, правильное обращение и врачевание зирридар и злыдней. А также многое другое, что поможет вам стать ближе к животному царству, лучше понять его естество. На практических же занятиях мы будем уходить в леса, искать волшебных тварей и пытаться установить с ними контакт, а может и помогать им по мере скромных сил наших. И сопровождать нас будет при этом мой ассистент, – тут профессор скривил маленькое пухлое лицо, – мой ассистент Арон Рив, он только недавно вернулся из Шварцвальда.

– А что вы там делали, господин Рив? – спросила Элла, гипнотизируя ассистента профессора взглядом миндалевидных густо подведенных глаз и не замечая каменного выражения на лице Беймота.

– Скажем так… выстраивал отношения с местными магическими обитателями, – уклончиво ответил Рив.

– Наш брат Арон будет помогать нам, пока его здоровье полностью не восстановится после полученных во время последней миссии травм. Я надеюсь, что вы не будете сильно докучать ему вопросами, – сухо сказал Беймот.

– Интересно, что за тварь такая умудрилась цапнуть его в этом Черном лесу? – послышался громкий шепот Дюкре позади Северуса.

– Судя по изукрашенному лицу… думаю, это были лукотрусы, – также, вполголоса, ответил Джон. – Как вариант, возможен оборотень.

Сидевшая слева от Северуса Кантор нахмурилась.

– Виверн, – сухой металлический голос заставил всех вздрогнуть. – Виверн оставил мне это яркое напоминание о нашей встрече, что имела место на поляне чуть большей, нежели эта, около десяти лет назад. Я ответил на ваш вопрос, мои юные братья? А теперь, если профессор позволит, я выскажу свое скромное мнение о единении с природой. Этот мир развивается по своим законам. Законам, что не всегда сходятся с нашими понятиями морали, милосердия, справедливости, сугубо человеческими, заметьте, понятиями. Для того чтобы поддержать жизнь мы должны оборвать жизнь чего-то другого. Животного, растения, не суть важно. Просто загляните в свои тарелки повнимательнее. Мир вокруг нас – это не что иное, как ежедневная бойня. Бойня, в которую каждый получает билет с момента своего рождения. Баланс, гармония… Профессор, знаете ли вы, что они являют собой на самом деле?

– Оставьте, Арон. Мы никогда не сойдемся с вами во мнении. И не нужно проповедовать вашу ненависть и злобу молодым людям. Им немало еще достанется в жизни и того и другого.

– Я не буду ничего проповедовать им, Беймот. Я просто хочу сразу расставить все точки над i. Вы будете учить их совместному сосуществованию в идеальном фантастическом мире. Я же научу их обороняться от опасностей реального. Научу, как избежать клыков вампира, как уйти от огня дракона, как спастись от цепких лап афанка. Научу биться, драться без раздумий и без сожалений. Научу их выживать любыми способами…

Профессор Беймот нахмурился и выпятил вперед пухлые губы.

– Мы никогда не придем к консенсусу, брат Арон. Но я бы не хотел, чтобы практические занятия по моей дисциплине вы превратили в тренировки для… для… таких же, как вы! Все, дискуссия окончена. Продолжаем лекцию…

Молодые люди молча склонили головы над конспектами, искоса поглядывая то на профессора, то на его присевшего невдалеке на камень ассистента.

На культурологии в ярко освещенном небольшом кабинете с выставленными в форме буквы "П" столами их встретила Острова. Лекция была о значении культуры в жизни магов и магглов. Хоть преподавательница прекрасно владела ораторским искусством, материал сам по себе был малоинтересен, так что Северус под конец занятия чуть было не заснул. Его разбудило пренеприятное ощущение того, как кто-то пытается залезть к нему в карман. Стремительное движение руки – и у него в пальцах оказался измятый клочок бумаги, на котором красовалась одна-единственная фраза: «Что ты варил?» Снейп повернулся к сидящей в нескольких метрах от него Норд. Девушка делала вид, что усиленно пишет вслед за преподавательницей, но рядом с ней на скамье лежала небольшая полированная красного дерева палочка. На мгновения глаза Эллы встретились с глазами Северуса. Парень демонстративно промокнул о её записку чернила, готовые вот-вот сорваться с кончика пера. Элла тихонько фыркнула и отвернулась. Наблюдавший за этой сценкой Джон покачал головой и нарисовал в воздухе сердце. Норд и Снейп проявили поразительное единение, сверля его гневными взглядами.

Направляясь на ужин, Северус встретил в коридоре Рейнольдса и Флоббера. Проходя мимо него, ассистенты Касиора чуть улыбнулись, но не произнесли ни слова. Впрочем, для того чтобы закипеть Снейпу хватило бы и взгляда. Но выместить злость ему не удалось. Молодые легионеры прошли мимо, не дав ни единого повода ввязаться в перепалку. Внутри все кипело. Северус ненавидел чувствовать себя слабым и беспомощным, чувствовать, как время, развернувшись вспять, возвращает его к озеру, к выбитой из рук палочке, к беспомощному барахтанью в воздухе и сотне пожирающих глаз внизу.

На неофициальном уроке этикета парень был мрачнее обложенного облаками горизонта за окнами столовой и несколько раз перепутал вилку для рыбы с вилкой для устриц. Из-за этого он вновь стал центром всеобщего внимания. Остаток вечера молодой человек провел уединившись, за домашними заданиями. Благо преподаватели их жалеть не собирались, и работы было хоть отбавляй. Уснул Снейп только, когда одинокий удар колокола на Башне часов растревожил тишину ночи. И чуть было не проспал утреннее построение, за что поплатился очередным насмешливым взглядом, уже от Касиора, и занял свое место в строю под ехидное: «Господа хорошие. Надеюсь, среди нас больше нет любителей понежиться с утра пораньше в тёпленькой постельке, и мы можем начинать».

Занятие с Яном было посвящено в этот раз исключительно строевой подготовке и борьбе. Он пригласил нескольких старшекурсников, среди которых Северус опознал знакомых Каркарова – Дина и Эркюля. Как оказалось, молодые люди были вызваны в качестве спарринг–партнеров для своих младших товарищей. В тот момент, когда Касиор менторским тоном сообщал шестерым первокурсникам, что «если противник захватил ваши запястья, то надо просто сделать резкий рывок руками в направлении его больших пальцев, и он отпустит захваты», пытаясь при этом перекричать Рейнольдса и Флоббера, проводящих занятия для остальных курсантов, Дин встал рядом с Северусом.

– Что, господин неженка, начнем–с?

Дин резко вывернул его руку сильнее, чем требовалось. Северус не остался в долгу, ударив его под колени. Парень устоял и ответил молниеносным коротким ударом в лицо. Касиор, завидев начало драки поспешил вмешаться, но нос Северуса это уже не спасло. Кровь залила лицо и рубаху. Её вид почему-то вызывал холодную волну ярости. Впрочем, Ян пресёк все попытки возобновить драку. Рейнольдс отвел Северуса в сторону и наложил несколько заклятий, остановивших кровотечение и вернувших носу изначальную форму. Новым спарринг–партнером у Северуса стал Эркюль, шепнувший, что на Дина не стоит сердиться. «Ему лишь бы подраться. Без разницы с кем, пусть даже и со мной, а ведь мы вместе выросли», – доверительно поведал ему парень. Начав отрабатывать показанный Яном прием, Северус тем не менее все время пребывал в напряжении, ожидая атаки, хоть Эркюль и вел себя вполне дружелюбно. На отработку приема ушло около двадцати минут. За это время его худо-бедно освоили все первокурсники, включая девушек. Следующими были продемонстрированы освобождения от захвата рукавов и от обхвата корпуса спереди. Показывали все это по уже сложившейся традиции на Северусе. Парень на себе прочувствовал, каково это, когда выкручиваются пальцы, запутавшиеся в одежде, или когда получаешь каблуком сапога по подъему стопы, а левое предплечье весь завтрак ноет от удара сверху-вниз, нанесенного самим Касиором. Но тем не менее этим утром он более-менее справился со всеми заданиями и почти не сплоховал на демонстрациях, что не могло не вселять в него надежду на быстрое подтягивание до уровня хотя бы того же Дюкре. Француз, не смотря на свое тщедушное телосложение, отличался каким-то лисьим проворством. Он ловко ускользал от удара, и его очень тяжело было застигнуть врасплох. Наблюдая за ним исподтишка на протяжении всего занятия, Северус старался кое-что перенять из его приемов. Это заметил Эркюль и тут же начал подмечать ошибки Роже, подробно объясняя их Северусу.

Спустя час, прямо во время завтрака, разбитый нос решил напомнить Северусу о своем нелегком существовании. Парню пришлось спешно покинуть столовую и с запрокинутой головой отправиться в ближайшую туалетную комнату. Там его нашел Смит, предложивший испробовать пару проверенных им на себе заклинаний остановки кровотечений. Несколько удивленный такой заботой о своей скромной персоне, Северус тем не менее согласился принять помощь от бывшего боксера. Товарищеская забота, к тому же бескорыстная, оказалась неожиданно приятной штукой. Обида от вчерашних насмешек на удивление быстро испарилась.

Следующей парой по расписанию был немецкий язык. В небольшой аудитории, заставленной древними на вид стеллажами с книгами и с огромным граммофоном на треугольном столике в углу, их ожидал профессор Локвар, знаменитый на всю академию полиглот, превосходно знающий европейские языки, а также китайский, японский и иврит. Его способность свободно переходить на любой знакомый ему язык ни разу не запнувшись, не перепутав ни единого ударения и не допустив ни единой ошибки в построении фраз произвела впечатление на всех коренных носителей данных языков, присутствовавших в аудитории.

Но по-настоящему удивила молодых людей другая способность профессора – незаметная и абсолютно непредсказуемая смена внешности, им самим, очевидно, не вполне контролируемая. Когда в конец аудитории вдоль ряда парт прошел брюнет с синими глазами, а вернулся назад и закончил диктант уже зеленоглазый блондин, по кабинету пронесся невольный возглас удивления, на что сам профессор лишь досадливо поморщился.

Пара по трансфигурации прошла довольно скучно и, как выразился Джон, бледно. Преподаватель был, очевидно, прекрасным специалистом в своей области, но дар учителя у него отсутствовал напрочь. Профессор Жакоб предпочитал уткнуться носом в доску, выводя на ней трехэтажные формулы и бубня себе под нос нечто абсолютно неразборчивое. После его лекции почти у всей группы разболелась голова. Поджидающие их Каркаров и Фенг сочувственно покивали на жалобы молодых людей и повели их, постоянно оглядываясь по сторонам, куда-то под лестницу, в старую, ничем не примечательную комнату, где на простых металлических стеллажах теснилось множество предметов старого оборудования из лабораторий и аудиторий академии, уже никому не нужного, но все равно кем-то трепетно хранимого и теперь представляющего собой дивную коллекцию раритетов и ничего не стоящего хлама. О назначении некоторых экспонатов, как и об их прошлой жизни, можно было только гадать.

И здесь, в этой забитой, тесной комнатушке, собралась, казалось, вся академия. Повсюду были наколдованные кресла, диваны, скамьи самого причудливого дизайна, пришедшие кто из викторианской эпохи, а кто и из гостиной маркизы де Помпадур. Сам зал был наполнен галдежом и суетой, за которой лениво наблюдала Кроенна в роскошном сером плаще и блузе по моде семнадцатого века, удобно устроившись около пюпитра с раскрытой на нем толстенной книгой. Приветливо кивнув первому курсу, она подняла руку. Галдеж постепенно смолк, а рядом с ней тут же обосновался невысокий белокурый парень, незамедлительно обратившийся к собравшимся:

– Господа, внимание, сегодня с нами на заседании Исторического кружка присутствуют самые младшие из наших сестер и братьев, наш первый курс. Итак, несколько слов для новичков. Во-первых, кто я такой. И вот не надо, Ольховский, твоих комментариев, видишь, даже Каркаров молчит. Итак, на чем я остановился… Так вот, меня зовут Иларем Стоун. Я председатель нашего сообщества любителей истории. Мы заседаем традиционно по выходным дням в четыре часа. Милости просим на наши собрания. У нас можно заниматься научными изысканиями, историческими реконструкциями, проводить и слушать лекции, участвовать в диспутах, читать множество редкой литературы, общаться, ну и так далее. Но сегодня у нас официальная часть на которой мы традиционно слушаем лекцию о возникновении клуба и Легиона… только в обратной последовательности… В общем, вы меня поняли... Читать лекцию будет лучший лектор клуба в прошлом году, наша красавица Кроенна. Вот не надо на меня сразу так зло смотреть, ведь ничего плохого-то на самом деле я не сказал.

– Вот уж что действительно заслуживает отдельного исследования, – заметила девушка, тесня парня с импровизированной кафедры, – так это голосование двухгодичной давности, на котором мы избрали это чудо природы председателем нашего клуба. Я никак не могу поверить, что тут обошлось без магии.

– Кроенна! Это явный удар в спину. Удар в спину от одногруппницы, что, заметьте, еще больней. Да будет вам известно, сударыня, что меня избрали за мои исследования жизни древних друидов на территории Ирландии. Потом они были опубликованы в журнале «История магии и древних обрядов». Кстати, с момента вступления в кружок я принимал активное участие во всем, в чем только можно было. Последнее – шутка, если вы не заметили.

– А по-моему, вы, милейший сударь, довольно верно описали ваше поведение, подпадающее под определение гиперактивность. Выражаясь по-простому, всем известный предмет во всем известном месте. Итак, господа, боюсь, выступление нашего многоуважаемого председателя несколько расслабило вас. Поэтому специально для первого курса отмечу, что мы – отнюдь не клуб юмористов-любителей. Неважно, кто наш глава. Кроме того, хочу сразу отметить следующее. Вы мне не поверите, но тем не менее, – наш клуб не разрешен начальством Академии…

– И как же в таком случае нас всех аж до сих пор не разогнали? – ехидно улыбаясь, спросил Роже.

– Ну-у, я сказала, что у нас нет разрешения на собрания клуба, но и запрета ведь тоже нет, так что… Тут, я думаю, самое время перейти к истории основания клуба, которая, думаю, вам многое объяснит…

Следующие полтора часа протекли на удивление быстро. Кроена и подключившийся потом Иларем рассказали немало любопытного о клубе, основанном около пятисот лет тому назад закадычными друзьями-курсантами Ли и Бюжо. В разное время клуб то поощрялся ректоратом, то уходил в подполье, преследуемый преподавательским составом за вольные трактовки некоторых вопросов истории. Здесь всегда проводились любительские исследования истории Легиона, многие из которых переросли в дальнейшем в монументальные научные труды. Где-то спустя сто лет после основания возникла традиция выступлений членов клуба перед первокурсниками, дабы посвятить их в некоторые неофициальные традиции Легиона, одной из которых являлось и является деление братьев и сестер на три направления или касты: белое братство, черное братство и серое братство.

Белые занимаются исключительно шпионской деятельностью, черные участвуют в военных операциях, к серым относятся ученые, профессора и администрация. Не исключается возможность принадлежности к нескольким кастам одновременно. Правда на вопрос к какому братству относятся сыщики легиона, Северусу никто ответить не смог. Естественно, разгорелась дискуссия. Постепенно заседание клуба превратилось в перепалку. Благо до драки дело не дошло, как, впрочем, и до выяснения истины, так как тема лекции весьма причудливым образом сменила русло с кастового деления Легиона на похождения вездесущего и неуловимого Инвенториса Верама. С него прыгнула на обсуждение наследия Гриндевальда, которое выискивали все континентальные аврораты, коротая дни и ночи за обрывками перехваченных посланий и в препирательствах с упрямыми служащими гоблинских банков, никак не желающих открывать перед представителями власти объемистые сейфы бывших сторонников бывшего друга Альбуса Дамблдора.

После лекции был очередной ужин в компании госпожи Островой, а затем молодые люди поспешили в башню Каллум, где их встретил вечно недовольный, худой и лысый, как светившая в этот вечер луна, профессор. Они провели два часа в поисках кометы, которая якобы должна была бороздить дивное бархатное небо этой почти летней ночи, но так и не объявилась в поле зрения нацеленных на звездные глубины телескопов. Зато объявился небольшой метеор, упавший где-то на опушке леса у самой границы полигона. Северус тут же вспомнил о странном сером порошке, собранном им почти неделю назад. Парень не сомневался, что завтра утром, если их отправят на полигон, он сможет зачерпнуть еще немного странного вещества от которого вянут все близлежащие растения.

Среда началась с очередного похода в лес, то есть на полигон, где в самой глуши Северус заметил странную цепочку следов. Бежавшая рядом Кантор классифицировала их, как принадлежащие очень маленькой собаке вроде таксы или пинчера. Молодые люди немало развлеклись на обратном пути, обсуждая, откуда посреди леса могла взяться эта «очень маленькая собака». В предполагаемом месте падения метеора, мимо которого пролегал составленный Касиором маршрут, ничего необычного не обнаружилось, хоть Северус и вращал головой во все стороны, да так усердно, что Роже шутливо попросил его соблюдать осторожность. «Так недолго и шею свернуть», – авторитетно заметил Дюкре.

Второй парой в этот день была пара по географии, которую вела пухленькая добродушная женщина, с замечательной легкостью порхавшая от одной карты к другой, которые, казалось, заменяли обои в этой аудитории. Впрочем, главной достопримечательностью округлой комнаты были не они, а огромный, в два человеческих роста, старинный глобус, расположившийся прямо посредине помещения и угрожающе скрипящий при каждой попытке его повернуть. Роже, подойдя к нему на перемене, сказал, что при виде этой замечательной конструкции, он невольно проникается еще большим уважением к планете, послужившей для неё моделью.

После географии последовали две пары Чар, которые вела ментор Валери Кантор, женщина с длинными черными волосами и холодным жестким лицом, одетая в строгую черную юбку и белоснежную блузку с геммой под шеей. Шинна де Витте, представилась она и сразу же начала лекцию, которая кардинально отличалась от лекций профессора Флитвика, к которым привык Северус. Это занятие более походило на лекцию по трансфигурации, где МакГонагалл частенько любила задавливать студентов громоздкими формулами. Вот и сейчас, в лучших традициях декана Гриффиндора, формулы тесными рядами покрыли поверхность немаленькой доски и заставили крепко задуматься Снейпа, который раньше сочинял заклинания в основном интуитивно, руководствуясь весьма примитивным анализом составных частей различных магических фраз и слов. Теперь же перед ним открылись новые горизонты. Четкая, почти математическая система, представленная на доске, позволяла, используя определенные законы, легко составлять заклинания самому. Это могло быть нелёгким делом, но выглядело куда проще, нежели парень представлял себе раньше.

Рунология, первая часть курса Тайных и Ушедших в небытие письмён и последняя пятая по счету пара среды проходила в небольшом зале на первом этаже. Молодые люди, отворив тяжелую, отчаянно скрипящую дубовую дверь, оказались в помещении, где не было ничего кроме парт, доски и преподавательского стола за которым мирно дремал симпатичный, до чертиков похожий на гнома старичок с длинной, до самого пола бородой. Курсанты прошли к своим местам, выжидающе посматривая то на профессора, то на застывших в нерешительности братьев–немцев. Был устроен небольшой совет по поводу того, как разбудить профессора со всей деликатностью и уважением к возрасту и чину, но профессор проснулся сам, стоило только стрелкам часов остановится на времени начала занятия. Пара с ним прошла на удивление бодро и даже, как ни странно для подобной науки, достаточно весело.

В целом точно также бодро и даже весело прошли дополнительные занятия с Бахусом, оправдавшим свое имя несколькими перерывами на чай с коньячком, который усиленно предлагался и молодому человеку, несмотря на действовавший по всей территории Легиона сухой закон. От коньяка Северус отказался. От чая с вишневым джемом отвертеться не удалось. Но пусть проведенное занятие и имело несколько праздный характер, парень не мог не отметить собственные успехи.

В четверг первая пара была посвящена искусству единоборства. На этом занятии приемы первокурсники стали отрабатывать в парах друг с другом под бдительным присмотром Касиора, время от времени отпускающего весьма едкие замечания по поводу успехов и неудач молодых людей. Досталось и на долю Северуса, но тот пропустил все комментарии мимо ушей, сосредоточившись на собственных движениях и движениях противника. После завтрака пришел черед очередной пары немецкого языка, за которой последовала лекция по маггловедению. Лектором оказался сквиб, являющийся одновременно профессором Сорбонны и довольно известным физиком. Все занятие они изучали быт магглов, Северусу итак отлично знакомый. Этого нельзя было сказать о следующей по расписанию дисциплине – математике, начавшейся с вызова к доске Роже, которому необходимо было воспроизвести под бдительным взглядом Декарт доказательство теоремы с прошлой лекции. Бедняга несколько раз запинался, но тем не менее довел доказательство до конца, за что получил всего четыре балла из пяти.

Последней парой стояли Прорицания. Весь день Смит утверждал, что у него плохие предчувствия по поводу именно этой пары. Когда они шли по коридору вдоль стен, увешанных плакатами с изображениями известных провидцев в состояниях транса, неприятное предчувствие посетило и Северуса. В неожиданно большой для такой дисциплины аудитории с амфитеатром круто уходящих ввысь узких столов их ожидал молодой худощавый легионер с коротким ершиком русых волос. Он постоянно покусывал губы, нервно теребил в руках указку и источал флюиды недовольства всем и вся. Он был недоволен скоростью, с которой курсанты заходят в аудиторию, недоволен тем, как они расселись за партами, как начали готовиться к предстоящей паре. Профессору Идмону постоянно казалось, что курсанты всех возрастов не относятся к его предмету с должным уважением, ровно, как и к нему самому. Ведь он был потомок того самого легендарного Идмона, что принимал участие в походе аргонавтов. Постоянно чувствуя себя оскорбленным, униженным и осмеянным, он лелеял внутри себя целый шквал тихой, но лютой ненависти против этих юных беспутных созданий, никак не могущих осознать и принять все величие его науки. Приблизительно именно это он и высказал им во вступительной речи, после чего лица некоторых, как, впрочем, и всегда, озарились улыбками неверия и плохо скрытой насмешки. Тощий черноволосый субъект за последней партой даже отпустил какую-то шуточку на тему предсказаний. Естественно Идмон только улыбнулся в ответ. Он отыгрался уже в конце пары, когда устроил всем тест по материалу лекции и, встав позади недоумевающих курсантов, обрывал все их попытки списать, а затем с удовольствием комментировал допущенные ими ошибки в периодизации великих пророчеств.

Выйдя с лекции, Северус чувствовал непреодолимое желание постучаться головой о стену. Ну зачем, зачем ему нужно знать, когда было сделано предсказание о великой засухе в необжитой части Сибири! Зачем именно ему писать реферат на шестьдесят страниц о жизни великих провидцев девятого века. Впрочем, последнее, скорее всего, было ответом на довольно удачную шутку, которой Северус был весьма горд, а вот преподаватель чувством юмора ему явно уступал. Что тут поделаешь, бывает. Главное, чтобы месть с его стороны ограничилась только рефератом.

Поздно вечером в их с Долоховым комнату пришел Фортем. Пройдя короткий инструктаж, Северус, засыпая, поплелся вслед за ментором к выходу из крепости, которая по обычаю всех древних сооружений была полностью защищена от аппарации. Спускаться по лестнице в десять тысяч ступеней оказалось делом нелегким. Парень несколько раз пытался узнать у Фортема о том,нет ли других способов добраться до антиаппарационного барьера. Альва отвечал уклончиво, и Снейпу оставалось только благодарить небо, что он спускается, а не поднимается по этой бесконечной лестнице. Затем была темнота, знакомое ощущение будто тебя пропускают через тесный шланг и – вуаля – он открывает глаза стоя по щиколотку в золотом песке, а позади слышится мерное дыхание океана, пронзительные крики птиц.

Австралия. Здешняя и единственная на всем континенте академия зельеварения, в ближайшем рассмотрении оказавшаяся колледжем, была расположена на побережье в небольшой уютной бухте. Вмещалась она в стенах приземистого трехэтажного особняка с собственным садом и теплицами. Стоило шагнуть за порог этого учебного заведения, как вы оказывались в каком-то царстве зелёного цвета. Плиты пола – малахитовые, стены выкрашены в изумрудный, на потолке роспись, естественно в зеленых тонах. В коридорах зеленые люстры. Каждый кабинет может похвалится своим оттенком стен. И уж совсем излишне упоминать, какого цвета были мантии учащихся и профессоров.

В этом царстве зелёного проводником Снейпа и его ментора был невысокий довольно молодой человек, правда, уже с округлившимся, проступающим сквозь складки мантии животом истого любителя пива. Оный напиток был предложен и Альве с Северусом, стоило им оказаться в холле колледжа, у старинной резной деревянной стойки дежурного, и мог бы послужить достойным началом для предстоящей экскурсии, если бы гости наотрез от него не отказались.

В самом заведении творилось что-то несообразное. Учащиеся в открытую курили на переменах, рассевшись на широких подоконниках, при чем содержимое их сигарет, по идее, должно было заставить задуматься не только администрацию колледжа, но и аврорат. Бросая любопытные взгляды в открытые двери кабинетов, Северус несколько раз видел, как курсанты сами дегустируют то, что наварили, при чем запах спирта от пробирок наводил на определенные мысли. Их провожатый никак не реагировал на происходящее, несмотря на то, что был в этом заведении заведующим кафедры Лекарственных зельев и порошков. Впрочем, на оной кафедре царил такой же бардак, как и везде. Студентки похвалялись свежеприготовленными духами, совершенно позабыв об истинной цели лабораторной, парни обсуждали последний матч в квиддич и новый рецепт самогона. Повсюду в кабинетах валялись чьи-то вещи, в шкафы была убрана грязная посуда, ингредиенты были разбросаны по столам и полу. Привыкший к порядку Северус прибывал в шоке от увиденного, как и от того, что несмотря на весь этот хаос, местные студенты, когда их вызывали, умудрялись отвечать правильно на вопросы преподавателей и даже демонстрировали весьма неплохие навыки работы с различными ингредиентами и оборудованием. Как это получалось у них в данной обстановке Северус понять не мог. Он решил просто осматриваться по сторонам и сделал даже несколько попыток заговорить на перемене со своими сверстниками. Беседы правда особо не клеились: все разговоры так или иначе сводились к квиддичу, в котором Снейп смыслил мало.

Изучение жизни австралийского колледжа заняло у Северуса и его наставника без малого четыре часа. Вернувшись после этого бедлама в крепость Легиона, парень впервые за много дней почувствовал теплое, разливающееся по всем клеточкам тела чувство – чувство вернувшегося наконец-то домой человека.

Пятничные пары тянулись как жвачки из Зонко. Когда кончился ужин, Северус отправился на розыски своего ментора, но вместо него в полутемном кабинете застал главу Службы расследования внутренних происшествий.

– Входите-входите, молодой человек. Ну же. Нечего топтаться на пороге. Вот так. Садитесь. Что ж, Северус, у меня возникло к вам несколько вопросов. Начнем с того, где вы были вчера весь вечер.

– Это допрос? – тут же откликнулся Северус.

– Пока что это просто беседа.

– В таком случае я не буду отвечать.

– И чем это вызвано?

– Банальным нежеланием. Я не понимаю, почему вам так необходимо узнать где я вчера был.

– Может, из банального любопытства, – издёвка в голосе не ускользнула от Северуса. – Молодой человек. Вы, верно, помните тот маленький деревянный ящичек, при осмотре которого вас попытались придушить.

– Да. И что?

– Его содержимым оказался набор юного зельевара. Из тех, что во множестве продаются в магазинах детских игрушек. Подобный нашему покупают абсолютно все аптекари в подарок своим чадам, будущим продолжателям семейных традиций. И знаете почему? Потому что из всех алхимических наборов для детей именно этот составлен наиболее грамотно. Этакая компактная домашняя лаборатория, да еще с кучей всевозможных ингредиентов в подарок. А сам ящичек зачарован таким образом, что при раскрытии превращается в рабочий стол. В общем и целом — отличная штуковина. Вот только что она делала на нашем складе, когда мы её и близко не заказывали к новому учебному году?

– Я не совсем понимаю, какое отношение этот ящичек имеет к тому, что я делал вчера вечером.

– Никакого, – раздался холодный голос Фортема, в котором отчетливо слышались стальные нотки. – И я не понимаю, господин сыщик, что вы делаете в моем кабинете без моего ведома.

– Беседую с вашим подопечным.

– Это я вижу и не скажу, что прибываю в восторге от увиденного.

– Возможно ваше настроение улучшит тот факт, что ваш подопечный, очевидно, умеет, когда надо, проглотить язык. Хотя это не сильно мне помешает, если я захочу что-нибудь узнать.

– Как всегда угрожаете.

– Как всегда ставлю в известность о своих возможностях.

– Позвольте в таком случае я поставлю вас в известность о нашем расписании вчерашнего дня. Вчера вечером Северус и я выполняли поручение главы Легиона.

– Вот оно что. И могу я узнать, где именно ваш подопечный выполнял задание главы Легиона? Чисто в интересах следствия.

– С шести до восьми, насколько мне известно, Северус был в своей комнате вместе с Антонином Долоховым.

– Мы делали домашнюю работу и болтали о жизни в магическом Петербурге, – вклинился молодой человек.

– А с восьми и до трех часов ночи он был со мной на задании. Где именно я, разумеется, сказать не могу.

– Мне будет достаточно короткого «да» или «нет» в ответ на следующий вопрос: Северус Снейп находился в это время на территории Легиона?

– Нет.

– Отлично. Это все, что мне хотелось бы узнать. Но есть еще кое-что, что на мой взгляд, неплохо было бы обсудить. Дар Северуса требует развития. Мне кажется, что нам не помешало бы встречаться с молодым человеком раз в неделю, допустим вечером в воскресенье, и тренироваться. Как вы на это смотрите?

– Я не против, — пожал плечами Альва. Северус, чуть помедлив, кивнул.

– Тогда до встречи в воскресенье, в семь часов у столовой. Вас проводят ко мне, молодой человек.

Подождав пока шаги главы сыска растворяться в тишине коридора, Альва спросил, рассеянно перебирая бумаги на своем столе:

– Что ж, Северус. Завтра в десять часов тебе предстоит явиться в Малфой-мэнор. Как ты сам чувствуешь? Готов встретиться с Абраксасом и его сыном?

Парень пожал плечами:

– Абраксаса я почти не знаю, как, впрочем, и Люциуса. Но надеюсь, что всё пройдет хорошо, мы ведь неплохо подготовились…

– Хорошо помнишь нашу легенду?

– Да. Я учусь в австралийском колледже, на выходных шатаюсь по Лондону, ищу лазейку в завещании отца. Денег мало, трат – много. От хорошего покровителя не отказался бы. Ах, да, я весьма неплохой зельевар. Не верите – спросите Слагхорна. Это всё?

– Ты живешь в маггловской части Лондона, потому что это дешевле и там на тебя почти не обращают внимания. У тебя совсем нет друзей, ты нелюдим, ведешь затворнический образ жизни, в колледже предпочитаешь втайне ставить эксперименты в своей комнате на последнем этаже общежития, нежели посещать занятия. Кстати для справки. На последнем этаже общежития постоянный ремонт. Поэтому ты там единственный жилец, так как был последним в списке поступающих в этом году и тебе досталась самая плохая комната. Жизнь в колледже ты, думаю, описать сумеешь. Необходимые сведения о стране наш брат тебе сообщил. Если будут спрашивать об инквизиции и как ты там очутился…

– Меня схватили на одной из маггловских улочек рядом с Чаринг Кросс Роуд и доставили в тот гараж, где собирались допрашивать под сывороткой правды. Больше я ничего не знаю.

– Главное, не волнуйся сверх меры. Лёгкое волнение в доме сиятельных лордов Малфоев для нас вполне допустимо, а вот падать в обморок и дрожать как промокший под ливнем пес – нет. Встречаемся в девять утра у ворот крепости.

* * *

Утро субботы было солнечным и довольно теплым. Проснувшись, Северус не почувствовал никакого волнения. Вообще. Он перешучивался с Долоховым по дороге на плац, сумел ускользнуть от удара Роже на занятии у Касиора и ни разу не сбился с дыхания во время пробежки. За завтраком все обсуждали предстоящие выходные и возможное снятие запрета на выход с территории крепости для курсантов, разумеется при наличии увольнительной. В безоблачном настроении по коридорам залитой солнцем крепости Северус отправился на условленную встречу с ментором.

Альва был собран и немногословен. Он опять принял облик герра Фейербаха, и трость с массивным наконечником награждала старинные гранитные плиты гулкими ударами. Сначала они аппарировали в какую-то лондонскую подворотню где-то в маггловском районе. Затем Северус уже сам аппарировал по координатам, указанным Люциусом. И вмиг вымок под упругими струями ливня, оказавшись перед высокими чугунными воротами без малейшего намека на проход. Возле этих устремившихся ввысь толстых прутьев Северус впервые за все утро почувствовал, как внутри оживает тугое неприятное чувство тревоги.

Он заозирался по сторонам в поисках прохода. Интуиция подсказывала, что трогать руками ограду, проверяя прутья на прочность, не стоит хотя бы из соображений сохранности здоровья, мало ли какие заклятья были наложены на чугунные прутья. Но не успел Северус всерьез задуматься над тем, какими эпитетами наградит его Альва, когда он будет рапортовать о провале миссии из-за банальной неспособности попасть на место встречи, как у ворот возникло нечто, смешно шевелящее огромными лопухами-ушами в серой обвисшей наволочке, украшенной маслянистым внушительных размеров темным пятном на груди. Выросший в маггловском мире Северус не сразу понял, кто перед ним, а нечто, тем временем, грозило впасть в бурную истерику. Со стороны это выглядело весьма комично и в то же время вызывало какое-то неприятное чувство жалости и странной досады.

– О нет, нет, плохой, плохой Добби! – тонкий с плаксивыми нотками голос легко заглушал грозу. — Гость мастера Люциуса совсем вымок под ливнем! Что же Добби наделал?! – эльф печальными глазами начал обводить пространство вокруг явно в поисках предмета, о который можно было бы всласть постучаться своей лысой головой.

– А, что он мог сделать? Отменить грозу?! – проворчал Северус, чувствуя, что начинает замерзать. – Добби, послушай меня! Впусти меня внутрь, будь добр. Если ты не заметил, я по-прежнему мокну, а от твоих причитаний дождь не остановится.

– Конечно же, конечно же, сэр. Добби сейчас же впустит гостя мастера Люциуса. Сейчас же. Вас будет ждать теплый чай, и если сэр пожелает, то Добби мигом высушит его одежду.

– Сэр сам побеспокоится о своей одежде, но от чая он бы не отказался.

– Сейчас, сейчас все будет, только сэр, окажите Добби честь, возьмите его за руку, – и сквозь толстые прутья к Северусу протянулась тощая костлявая конечность с непропорционально большой ладонью и длинными тонкими пальцами. Северус недоуменно дотронулся до них и в тот же момент эльф, крепко впившись в его ладонь буквально протащил его через решетку. Парень, невольно сглотнув, оглянулся. Ограда за его спиной выглядела по-прежнему неприступной. Словно в доказательство, что она не мираж и не удачно наколдованная иллюзия, на переплетение прутьев спланировал лист и налип на филигранное изображение родового герба Малфоев.

Эльф проводил его в небольшую, выдержанную в коричнево-зеленых тонах гостиную, где в непропорционально большом для такого помещения камине пылал огонь, а на столике рядом гостя поджидала корзинка с печеньями и вычурной формы чайник в окружении трех почти прозрачного фарфора чашек. За сводчатым окном ветвистая молния рассекала небо. Северус миновал чайный столик и подошел к окну. Под отвесными струями дождя в парке у вековых кленов дрожали пожелтевшие листья, осенние цветы теряли поблекшие лепестки, подхватываемые бурным ручейком, бегущим вдоль узкой каменной дорожки. Проследив за ней взглядом, парень увидел в глубине парка беседку из белого мрамора, внутри которой нашел свое пристанище от непогоды старый мастифф, уложивший морду на вытянутые вперед лапы и с тоской глядящий на промокшие кусты шиповника перед ним. Несмотря на всю пышность зелени и разнообразие красок на клумбах, парк, впрочем, как и дом, производил какое-то мрачное немного гнетущее впечатление. Вспомнились почему-то времена, когда будучи ребенком, Северус забивался в самый дальний угол дома, если пьяный отец вдруг обнаруживал повышенный интерес к жизни своих домочадцев. Скрипучий властный голос позади заставил вздрогнуть:

– Так-так-так. Мой сын привел в дом гостей и даже не соблаговолил сообщить мне. С кем имею честь…

– Северус Снейп, милорд, – парень мгновенно обернулся и легким наклоном головы приветствовал главу рода, про себя отмечая, что беседы об этикете по вечерам в компании госпожи Островой — вещь действительно жизненно-необходимая. Лорд Абраксас Малфой сдержанно улыбнулся глядя на него. Это был коренастый крепкий на вид старик с чуть вьющимися седыми волосами до плеч. Люциус явно уродился в мать со своими немного женственными чертами лица. Его отец более всего походил на старого викинга, нежели на утонченного аристократа, несмотря на строгую темно-коричневую мантию, и пенсне в утонченной серебряной оправе, чудом умещающееся на широковатой для него переносице. Лукавая улыбка не сходила с тонких губ Малфоя старшего, а в водянистых проницательных глазах искрился опасный огонек.

– И какие же у моего сына дела с чадом Эйлин Принц, дочери славного рода зельеваров?

– Вы знали мою мать? – Северус чувствовал, как его утренняя уверенность в своих силах испаряется быстрее, чем спирт из флакона, который он забыл закрыть на одном из занятий у Слагхорна.

– Талантливая была волшебница, талантливая... Многого могла бы добиться…

Старший Малфой не закончил фразы, что не помешало Северусу понять, о чем, точнее о ком именно шла речь.

– Так что же привело вас в мой дом, если не секрет?

Северус поспешно начал выдумывать причину, но в комнату вовремя шагнул Люциус, улыбающийся и сияющий, словно собирающийся заменить собой отсутствующее на небе солнце:

– Северус, я рад... Я рад, что ты наконец-то взялся за ум. Вижу вы с моим отцом уже успели познакомиться, так что опустим формальности и пройдем в мой кабинет, джентльмены. Да-да, отец, я был бы рад твоему присутствию, как, впрочем, и всегда.

– Хм, у меня сложилось иное впечатление, но изволь…

В кабинете Люциус, продолжая играть роль гостеприимного хозяина, предложил всем вина и начал обмениваться с приглашенными ничего не значащими фразами. Северус чувствовал себя крайне неуверенно во время этой вступительной беседы и старательно припоминал список вот-таких вот ничего не значащих вежливых фраз, которым их щедро снабдила на первых занятиях Анна Павловна. Лорд Малфой отвечал на его редкие и явно вымученные реплики благожелательной улыбкой и задумчивым взглядом, направленным, казалось, мимо собеседника, но тем не менее Северус был уверен, что Абраксас подмечает любое его движение, любую эмоцию, случайно нашедшую отражение на лице.

Люциус, напротив, был не в меру разговорчив, чем вероятно скрывал свое волнение, иногда проявляющееся в беспокойном взгляде серых глаз. Волнение младшего Малфоя передалось и Северусу, который хоть и был целиком поглощён ответами на расспросы о своей нелегкой жизни студента заокеанского колледжа, но тем не менее подмечал все происходящее вокруг, начиная от того, что часы на письменном столе Люциуса спешили на пять минут, кончая тем, что молодой лорд предпочитал книги о политике и экономике шедеврам мировой художественной литературы и философии. Но вот лицо Люциуса приняло серьезное выражение, не в пример украсившемуся еще более широкой улыбкой лицу его батюшки. Северус сразу же смекнул, что сейчас беседа наконец-то войдет в деловое русло.

— Итак, дорогой Северус, ты несомненно ступил на путь будущего мастера, а может и главы гильдии, – Малфой-старший поморщился от столь грубой лести собеседнику из уст его сына. – Позволь мне предложить тебе некоторую помощь в развитии собственного таланта, ибо, по моему скромному мнению, если ты останешься работать и творить где-нибудь в южных широтах, Англия потеряет одного из самых одаренных зельеваров этого времени. Мы, Малфои, всегда были известными меценатами юных талантов, и, как истинные патриоты нашей страны, не можем допустить, чтобы престиж английской магической науки упал, померк по сравнению с успехами отбившихся от рук колоний. Но, как ты понимаешь, это лишь половина моего предложения, надеюсь, для тебя приятная и приемлемая. Настоящая же цель твоего визита в мой дом, уверен, тебе прекрасно известна.

Люциус замолчал, очевидно ожидая, что Северус сам произнесет слово «метка». «Почему бы и нет?» — подумал молодой человек:

– Два года тому назад я совершил глупость, Люциус, и я рад, поверь мне, – с этими словами Северус поднял глаза и встретился взглядом с младшим Малфоем, одновременно стараясь избежать взгляда Малфоя-старшего, – рад, что мне представилась возможность… – тут в голове Северуса мелькнула мысль, и он поспешно переиначил фразу, – точнее ты предоставил мне возможность исправить свою ошибку. Я вынес урок с того похищения, и, вообще… В общем, если я смогу чем-нибудь помочь Лорду…

– Услужить, мальчик, услужить, – улыбка Абраксаса Малфоя стала зловещей. – Лорду не нужна ничья помощь, поверь мне, юный полукровка. Ничья. Ему нужна верность, безотчетная, безоглядная верность его слуг. Еще ему нужно беспрекословное подчинение. Ему нужна преданность. Ему нужна наша постоянная готовность прийти по первому его зову для выполнения его приказов. Но никак не помощь. Надеюсь, вы запомните это, молодой человек. Судя по рассказам моего сына, у вас светлая голова и хотелось бы, чтобы она подольше продержалась на плечах.

Северус кивнул.

– Ну, вот и славно, – лорд Малфой неспешно поднялся с кресла. – Мне необходимо написать несколько писем, поэтому я оставлю вас джентльмены, тем паче, что вы явно не нуждаетесь в моем обществе, – и старший Малфой одарил сына странной улыбкой, могущей значить все что угодно.

Люциус проводил отца задумчивым взглядом, нервно поджав губы.

– Итак, Северус, на этот раз ты полностью уверен, что готов предстать перед Тёмным Лордом?

– Да. Каким будет мое вступительное задание?

– Для начала, если ты забыл процедуру, тебе нужно посетить официальную встречу с Принимающими. И, берегись, состав там все тот же. А касательно задания… Ты ведь у нас зельевар. Думаю, какое-нибудь необычное зелье вполне может стать твоим пропуском к Нему.

Немного помедлив, Люциус подался вперед и полушепотом пообещал:

– Послушай, Северус… я постараюсь разузнать, что может поручить тебе Лорд, а ты, в свою очередь, должен приложить все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы сваренное тобой зелье было верхом искусства зельеварения. Идеальным, понимаешь. Идеальным. Это очень важно.

«Интересно для кого: для меня или для тебя, Люциус?» – пронеслось в голове у Северуса, и он кивком ответил младшему Малфою.

Люциус закусил губу и, видно, собирался сказать еще что-то, но передумал и скрыл смущение улыбкой.

– Значит завтра – встреча.

– Встреча?..

– С Принимающими, мой друг. Ты не ожидал, что так скоро?

– Честно признаться, нет.

– Ну, у тебя не будет недели на раздумья…

– …и я не успею сбежать, как в прошлый раз.

– Вообще-то я не это имел ввиду, — Люциус деланно рассмеялся. – Я хотел сказать, что с нашей прошлой встречи как раз прошло семь дней и раз ты пришел сегодня ко мне, то, понятное дело, выбор свой уже сделал.

– Да, сделал, Люциус. И еще одно, – Северус выдержал небольшую паузу, — я рад, что пришел и не ожидал, что мое возвращение к прежним… планам… встретит такую поддержку с твоей стороны.

Младший Малфой улыбнулся. Северус надеялся, что он заглотил крючок вместе с фразой-наживкой, но напрасно, юный лорд своих карт пока не открывал:

– Ты мне нравишься, Северус. У тебя большое будущее, поверь мне. И я думаю, что наше совместное сотрудничество принесет немалые плоды. А в доказательство моего тебе доверия у меня будет небольшая просьба. Мой отец… как бы это сказать. В общем будет весьма неплохо, если при каком-нибудь разговоре с тобой он узнает, что я и ты немало встречались за это лето, особенно по выходным. Пусть он думает, что мы вели жаркие споры о будущем магического мира и нашем в нем месте.

Северус пожал плечами:

– Хорошо, почему бы и нет. Я должен знать что-то еще?

– Нет, пока нет, — Люциус откинулся на спинку кресла. – Завтра в восемь вечера у пещеры, что недалеко от Хогсмида. Вот координаты.

– Тогда до завтра, – Северусу пришлось приложить немалые усилия, дабы не обнаружить перед младшим Малфоем свою радость по поводу окончания беседы. Глубокий выдох он позволил себе только, когда высокие прутья ворот поместья Малфоев остались за спиной.

Он поспешил аппарировать прочь от этого места в узкую маггловскую улочку рядом с «Дырявым котлом», где его должен был ожидать Альва Фортем, и не заметил посланного ему вслед взгляда миндалевидных карих глаз, теряющихся за слипшимися прядями шоколадных волос тщедушного мага, застывшего у огромного окна столовой поместья, мага, которого считали мертвым и Инквизиция и сам Северус.

Герр Фейербах уже около пяти минут наблюдал за безрадостной картиной, что открывал ему маггловский переулок вблизи «Дырявого котла». Безрадостней всего для его глаз была даже не висящая на проржавевших петлях вывеска ночного клуба с недвусмысленным названием, кое ни одна цензура не позволит разместить в городском справочнике, и не потрясающего вида мусорные завалы у стен в весьма живописных и отчасти зловещих пятнах чего-то, подозрительно смахивающего на кровь. Нет, самым безрадостным в этой маленькой улочке был пронырливый Пожиратель на другом её конце, одетый в черную рубашку с черепом (как раз в стиле появившегося недавно молодежного течения) и строгие серые брюки какого-нибудь клерка. Живописное сочетание могло вызвать улыбку у кого угодно, но у Альвы, в данный момент, оно вызывало лишь досаду и раздражение. Этот переулок был местом, куда в любой момент времени мог аппарировать Северус. Соответственно, шпион Лорда под боком пришелся бы весьма некстати. Выход был только один – прогуляться по району и попытаться избавиться от тяжелого наследия подозрительности Люциуса Малфоя.

Таким образом, уже второй раз за утро герр Фейербах прошел мимо улочки, сделав при этом вид, будто прочел надпись на вывеске и глубоко возмущен подобным распутством. По дороге он успел даже переговорить на эту тему с какой-то благообразной старушкой, которая вполне разделяла его мнение о падении нравов у молодежи. Само собой разумеется, что следовавший по пятам шпик тщательно запоминал содержание данной беседы о нравственности. Возможно, он даже и нашёл для себя что-нибудь полезное в критике идеи саморазрушения, подсознательно распространенной у современной молодежи. Проводив пожилую леди до дверей её дома, Альва церемонно раскланялся с нею и пошел дальше, праздно осматриваясь по сторонам с видом любопытствующего туриста, нашедшего в чужом городе еще неисследованный район. При этом новоиспеченный путешественник не забывал время от времени резко сворачивать в мрачные подворотни, в крупных магазинах пробираться сквозь толпы покупателей, не особо присматриваясь к товарам, или теряться среди вышедших на автобусной остановке людей. Но Пожиратель был шпиком со стажем и тоже кое-что умел.

В узенькую улочку возле «Дырявого котла» Альва Фортем вернулся по-прежнему с хвостом. Глянув на бесстыдную вывеску и вспомнив молодость, легионер припомнил, что вроде бы у подобных сомнительных заведений обязательно есть запасные выходы или крысиные отнорки в количестве штук так пяти-шести.

Изъеденная ржавчиной выкрашенная в какой-то нелепый пегий цвет массивная металлическая дверь открылась на удивление легко, словно приглашая его войти. Более того, за ней не было ни одного вышибалы. Альва проскользнул внутрь, прыжком миновал пять довольно крутых уходящих вниз ступеней и оказался в небольшом зале среди паров сладковатого сигаретного дыма и полуобнаженных людей обоих полов с торчащими вверх наподобие хребта или плавника рыбы волосами. Проявляя чудеса ловкости и умелую работу локтями, Фортем за какую-то минуту оказался на противоположном конце небольшого зала у деревянной замусоренной и заляпанной стойки. Присев на высокий и опасно поскрипывающий стул, Альва бросил короткий взгляд через плечо. Шпик, нырнувший следом за ним, обнаружил повышенное и крайне для него нежелательное внимание к своей особе со стороны присутствующих, принявшихся нахально щупать его строгие выглаженные брюки. Альва улыбнулся и, наклонившись над ухом задумчивой барменши, протирающей полотенцем высокий небрежно вымытый стакан, поинтересовался, где в данном заведении туалет.

– Справа от меня за занавеской и поторапливайся, милок, – сухо сказала барышня. Фортем, проследив за взглядом её ярко накрашенных глаз, беззвучно выругался.

* * *

Северус Снейп сразу после аппарации увидел, как за дверью под весьма фривольной вывеской сначала скрывается его ментор и наставник, а за ним внутрь тут же проскальзывает какой-то недоделанный панк в офисных брюках. Как человек, хоть и выросший в фабричных кварталах, но в подобных заведениях тем не менее еще ни разу не бывавший и понятное дело не знающий их специфику, Северус не развернулся и не отправился на соседнюю улочку в поисках запасного выхода. Зато он сообразил, что за Альвой наверняка следили, а псевдопанк – самый настоящий хвост. Еще молодой человек смекнул, что лучше всего ему развернутся и погулять по городу, заложив руки в карманы и любуясь столицей. Но в молодом человеке весьма некстати проснулся дух авантюризма и жажды приключений, которые умело замаскировались мыслью о том, что его ментору может грозить опасность и ему, Северусу, не мешало бы прийти на помощь своему наставнику. Поэтому Снейп в свою очередь нырнул под вывеску и чуть не сломал ноги на темной крутой лестнице, да еще и замер на последней ступеньке, оглядывая полный живописно выглядевших парней и девушек зал.

Предполагаемого шпиона он заметил почти сразу. Тот оказался в эпицентре назревающей драки. Окружившие его молодые люди что-то весьма основательно втолковывали растерявшемуся слуге Лорда. Пожиратель пока молча отступал под их натиском к стене, оглядываясь в поисках помощи. Вот-вот его ищущий взгляд должен был соскочить со стены и остановится на Северусе. Парень пригнулся и устремился было к стоящим кружком девицам с полными бокалами чего-то жутко-зеленого, как внезапно почувствовал на своих губах чью-то ладонь, а у шеи палочку. Его потянули в мрачную темноту к пестреющей граффити стене, куда не доставал скупой свет нескольких ламп, раскачивающихся на цепях у барной стойки. Северус начал было брыкаться, но его успокоили неизвестным аналогом Ступефая и поволокли дальше. Молодой человек с грустью смотрел на то, как быстро отворачиваются лица случайно попадающихся им на пути людей. Молчаливая барменша, протирающая стаканы, проводила его задумчивым, чуть ли не мечтательным взглядом, занавесь над проходом, сбоку от стойки, хлестнула по лицу, и он оказался в полной темноте с которой безуспешно боролась одинокая лампочка на длинном черном проводе.

– Северус, дементоры тебя побери! Какого лысого драккла не дождался меня на улице?! Захотелось пропустить стаканчик? Какого Мордреда ты сюда сунулся?

Фортем убрал палочку и схватил своего ученика за воротник.

– Мне показалось, что вам понадобится моя помощь, сэр.

– Я думаю, что твоей заднице не хватает приключений. Но это тебе вскорости живенько обеспечит младший Малфой, так что не переживай. Теперь аппарируем, пока шпик его светлости не застукал нас.

Хлопок и темный коридор сменился куда более светлым подвалом «Дырявого котла», о чем свидетельствовала прибитая к стене над бочками древняя вывеска, очевидно помнящая открытие данного заведения и нежно хранимая хозяевами, как своего рода реликвия.

– Благодари Бога, что тут никого нет, – Альва оправил маггловский плащ.

– Наверно вы хотели сказать Мерлина.

– Ты знаешь, что я хотел сказать. А теперь послушай меня внимательно, Северус. Никогда не суйся в такие места, не зная, что они из себя представляют и как в них надо себя вести. В том баре собираются так называемые панки.

– Я знаю кто они.

– Так вот. Там же я заметил пару весьма подозрительных личностей.

– Ну, учитывая тот факт, что все они выглядят непрезентабельно с точки зрения среднестатистического гражданина... Но на самом деле панки не так уж и плохи, как их обычно представляют.

– Я не о социальной стороне вопроса панковского движения. Наш шпик был, похоже, не единственным «косящим» под панка в этом заведении.

– Кто еще?

– Барменша весьма подозрительно поглядывала на тех девиц, за спинами которых ты хотел обрести убежище от нескромного взгляда волдемортовского недопанка. А вот девицы, между прочим, тебя весьма профессионально рассматривали.

– Вы подозреваете, что они – люди Волдеморта? Нет. Что-то тут не клеится. Агент Люциуса… кстати почему вы решили, что это именно его человек? Неужто только на основании того, что у нас дела с Малфоем-младшим?

– Да. И я считаю это более чем достаточным. К тому же сегодня мы сможем это проверить.

– Как? Где логика? Если это человек не Малфоя, а мы пожалуемся ему… что он о нас весьма плохого мнения, раз подсылает шпионов… Наверняка последний начнет свое собственное расследование, которое Мордред знает к чему может привести.

– Давай ты сначала расскажешь, что там с чем у тебя не сходится. Я потом объясню тебе, как надо держаться на встрече с Малфоем.

– В моих рассуждениях не стыкуется то, что предполагаемый агент Малфоя был одет именно как маг, решивший отправиться к магглам. Результат мы видели. А те девицы были панками, самыми натуральными… по крайней мере на мой взгляд.

– Но не на взгляд многоопытной барменши.

– Может, они ей задолжали? Или еще что-то. Вариантов у меня куча.

– Или, что куда более вероятно, Инквизиция опять входит в фазу активной деятельности.

– А, ну да. Свободолюбивые панки, идеалисты и нонконформисты, — вот истинная угроза религии и папскому престолу.

– Об этом судить не нам.

– А что дало ваше расследование моего похищения?

– То, что Инквизиции требуются маги и что ты не единственный похищенный. По сводкам авроратов, во всем мире насчитывается около трех десятков исчезнувших за последний год магов. Это, сам понимаешь, очень много. Мы не магглы. Волшебство позволяет найти человека практически везде. Нужна только самая малость – какая-нибудь частичка искомого мага. Например, его волосы или ногти. Ещё лучше – кровь. Ну и ещё личные вещи, с которыми у хозяина был частый физический контакт, например, перо.

– И какова цель этих похищений? Разузнать как можно больше о нашем мире? Провести над нами ряд экспериментов? Сжечь на костре?

– Не знаю. Может, все из перечисленного, а может – ничего. Кто знает, как далеко этих сомнительных служителей церкви могут завести их собственные авантюры.

– Но зачем им все-таки панки?

– Возможно, Инквизиция подозревает их в том, что они – волшебники.

Северус расхохотался.

– Это не смешно. Этим детям может грозить угроза. А знаешь что…

– Что, господин ментор?

– Почему бы кому-нибудь из молодых людей в том баре не быть магом? Особенно, если это магглорожденный или магглорожденная? Друзья магглы примкнули к панкам, позвали с собой на вечеринку, ну и так далее.

– Если он маг, то вполне вероятно оканчивал Хогвартс. Если он – панк, то, возможно, молод. Вероятно, даже мой сверстник. Я не заметил в баре никого из знакомых, хотя осмотрел вроде бы весь зал.

– Когда мы искали убийцу твоих родителей, ты тоже уверял, что всех знаешь…

– То другое. Хотя… наш маг мог банально выйти в туалет во время моего пребывания в баре. Он также мог учиться не в Хогвартсе, а, скажем, в Дурмстранге или вообще на дому… А вы можете почувствовать присутствие мага?

– Только очень сильного. Но есть специальные амулеты. Они чувствуют любую магию.

– А у вас…

– Остался в номере. Я его как раз настроил для посещения Малфоя, поэтому не взял с собой.

– Амулет надо настраивать? И зачем вам амулет на встрече с Люциусом?

– Отвечаю на твой первый вопрос. Если имеешь дело с опытным или талантливым магом, то да, надо маскировать чары амулета под чары окружения. Благо мы остановились в магическом отеле. Касательно второго вопроса. Амулет может показать направление магии, которую применяет твой противник: подслушивает ли он тебя или пытается воспользоваться легилименцией высокого уровня, когда можно и не понять, что кто-то бестактно ворвался в твой мозг. Также амулет может показать, сколько магов колдует в радиусе десяти метров от тебя.

– В магическом отеле боюсь толку от этого его умения не много.

– Если только не настраивать амулет на особые чары. К примеру, заклинания темной магии, вредоносные проклятья, непростительные…

– Что ж. Значит Люциусу будет не так просто объегорить нас путем наложения Империо.

– На меня наложить Империо он не сможет. А вот на тебя, друг мой…

– Вы же научите меня пользоваться подобными амулетами?

– Научу-научу. Так. Что-то мы заболтались. Через полчаса Люциус будет у нас в номере, а я еще не провел с тобой краткий инструктаж.

– А можно еще один вопрос?

– Валяй.

– Обычные маги знают о том, что Инквизиция начала на нас охоту? Или только легионеры да аврорат? Информация об активизации инквизиторов в открытом или закрытом доступе?

– Не знают, обычные маги не знают. Мы не хотим пока обнаруживать свое присутствие в Англии, а министерства магии предпочитают скрывать правду, пока это возможно. И да, эта информация в ограниченном доступе.

– Было бы интересно расспросить Малфоя про Инквизицию.

– Неплохая идея. Я упомяну об исчезновениях магов в Германии.

– Вообще-то завтра его могу спросить я, как пострадавший.

– Завтра?

– Ах да. Вы же не знаете этого. Малфой назначил на завтра мою встречу с Принимающими.

Альва беззвучно выругался.

– Он что, считает, что ты опять сбежишь?

– Я тоже его об этом спросил. Но он рассмеялся и сказал, что мой визит – лучший ответ на вопрос о принятии метки.

– Ладно, Северус. Потом обстоятельно и в деталях расскажешь мне о своем визите. Черт. Я не думал, что события начнут развиваться так быстро. Это вроде бы даже против пожирательских обычаев. Волдеморт утверждает, что его будущий слуга должен тщательно все взвесить перед принятием обета. Случайные люди в его Деле не нужны. И если Малфой назначил тебе встречу так скоро, то либо он имеет столь большое влияние в ставке, что может изменять регламент, установленный самим Лордом, либо им позарез нужен зельевар в дополнение к Каллидуму. Интересно... только мы уже опаздываем, осталось всего двадцать минут, а тебе еще надо превратиться в герр Гласса. Сумеешь сам наложить на себя заклинание?..

* * *

Люциус Малфой прибывал в отличнейшем настроении. Одетый как всегда с иголочки, он величаво вступил в тесный гостиничный номер, излучая все свое благостное настроение на старую и уже порядком обшарпанную мебель и выцветший ковер.

– Добрый день, любезный герр Фейербах. Здравствуйте, мастер Гласс. Итак, какие у вас будут для меня вести?

– Думаю, они вас порадуют, – уклончиво заметил Альва. – Располагайтесь. Мой помощник сейчас переговорит с барменом о паре бокалов хорошего вина и приличествующей закуске, а я пока снабжу вас парой сплетен о жизни в Германии. Вам по душе мое предложение, милорд?

Люциус изящно повел плечами:

– Полностью одобряю. Хорошее вино и закуски придадут нашей беседе основательность, а маленький экскурс в жизнь современной Германии будет отличнейшим началом.

«Павлин. Как есть павлин», – подумал Северус, глядя как Малфой оправляет складки своей блестящей мантии и вальяжно усаживается в старое кресло. Взглянув на часы, парень поспешил выйти из комнаты. Тем временем Фортем обратился к гостю:

– Дорогой Люциус, у меня на Родине происходят воистину странные события, из-за которых вот уже второй день меня не покидают тяжелые мысли.

– Что же это за события, что заставили вас так разволноваться? – выражение лица Малфоя было образцом вежливой заинтересованности.

– Недавно граф Эйглин обратился ко мне со своим горем. Невеста его сына исчезла что ни на есть самым таинственным образом. Девушка совершала прогулку верхом на лошади в поместье графа и отбилась от компании сопровождавших её молодых людей. Сын графа первым заметил долгое отсутствие своей возлюбленной и поднял тревогу. Думаю, излишне будет говорить о том, что проведенные поиски были более чем тщательными. Не было ни единой пяди земли, которую не обыскали бы посланные на розыск люди графа. Расследование наших авроров также зашло в тупик. При похищении не была использована магия. Чары поиска не смогли обозначить местонахождение девушки, хоть их и читали очень могущественные волшебники.

– Хм, интересно. Но разве территория поместья графа магически не защищена?

– Только парк и усадьба. Лесные угодья и поля не попадают в зону действия защитных чар.

– И мы видим, к чему привела подобная беспечность. Бедная девушка.

– Но это еще не все. Граф обратился к своему «другу» в министерстве. В аврорате, в одном из сейфов, им была обнаружена пухлая папка со множеством печатей. Найденные в ней документы содержали описания исчезновений магов, аналогичные исчезновению невестки графа. Среди пропавших числились маги, различные по своему статусу крови и социальному положению. Во всех случаях наложенные поисковые чары мало что давали, за одним-единственным исключением. Одну из жертв похищения, магглорожденного волшебника из Мюнхена, нашли в гараже за городом. Он ничего не помнил о своем похищении и понятия не имел, как очутился на пластмассовом стуле со связанными руками и кляпом во рту. В связи с этим я бы хотел знать, не было ли в Англии подобных случаев.

– Увы. Эта информация мне неизвестна. Но я могу узнать в министерстве, герр Фейербах. А пока было бы интересно услышать ваши версии о подобных странных и подозрительных исчезновениях. Может у вас есть какие-либо варианты, способные облегчить мне поиск нужной информации? Например, ненормальные магглы, каким-то образом узнавшие о существовании нашего мира? Возможно, свихнувшийся маг?

– Любопытно, милорд, что вы упомянули магглов, как возможных преступников...

Люциус закусил губу:

– Вы сказали, что не было никакой системности в выборе жертв и… и вы упомянули гараж за чертой города. У магов не бывает гаражей.

– У магглорожденных вполне могут быть. И магглы не могут стирать память своим жертвам.

– Кто знает этих магглов с их чудовищным техническим прогрессом. Но, возможно, ваше предположение о магглорожденном преступнике верно. Чувство ущербности, по сравнению с другими волшебниками, способно подвигнуть человека на многое…

– Но были жертвы и среди грязнокровок.

– Вполне вероятно, преступник ненавидел подобных себе за то же, за что ненавидел свое естество. Как некоторые полукровки ненавидят национальность своего отца или матери.

– Возможно-возможно. Бедный граф Эйглин. Он и его сын обожали свою невестку. Если наше предположение верно и снедаемое ненавистью чудовище действительно похитило девушку… Я даже представить боюсь, что ждет юную чистокровную волшебницу.

Люциус идеально изобразил искреннее участие чуть опущенными глазами и едва заметным вздохом:

– Я могу узнать в аврорате. Искренне надеюсь, что с девушкой все будет в порядке.

– Знаете, милейший Люциус… Когда вы упомянули о магглах, я вспомнил маггловскую Инквизицию. Что если это она похищает волшебников?

В этот раз Люциусу пришлось приложить куда больше усилий для достоверного изображения равнодушия под проницательным взглядом карих глаз. Юный лорд чувствовал, что с ним играют. Но смысла и правил игры он понять не мог. Было похоже на то, что его собеседник знает немало о визите группы Пожирателей в гараж. Откуда? Это настораживало. И потому его ответ был весьма осторожным:

– Вполне возможно. Очень даже логичное предположение. И если подобные похищения имеют место и у нас, то версия об участии в преступлениях какой-либо организации звучит весьма правдоподобно.

– Я считаю, что если вы изложите все это графу Эйглину при встрече, то он оценит ваше участие в его горе.

– Встрече?

– Да, встрече. Самое время поговорить о делах, а мой помощник куда-то запропал. Одна беда с этими творческими личностями. Заметит какую-нибудь подходящую для его зелий дрянь, и его уж и оторвать от неё нельзя. Прощу прощенья, милорд. Но я начинаю за него волноваться со всеми этими похищениями. Я обещал его матери присмотреть за парнишкой.

– Так вот почему у вас помощник зельевар. Дело не только в бизнесе.

– Он талантливый парень, обладающий бесценным в наше время даром – умением, когда надо, молчать.

– Вам повезло с ним.

– О, да. Но где же его все-таки носит?..

* * *

Северус, закрыв дверь номера, где Альва Фортем собирался разговорить Малфоя на предмет странной деятельности Инквизиции, огляделся по сторонам и проследовал в конец коридора к узкой винтовой лестнице, обычно используемой прислугой. На уходящих вниз деревянных ступенях никого не было. Молодой человек, следуя инструкции наставника, спустился на несколько пролетов вниз до узенького вытянутого окошка. Не мешкая, парень дернул изогнутую ручку и, еле протиснувшись сквозь прямоугольный, больше походящий на щель проем, спрыгнул на покатую черепицу, спугнув пару греющихся на солнце голубей. С трех сторон небольшой наклонный пятачок крыши кладовой бара окружали глухие стены, а с четвертой перед Снейпом открывался восхитительный вид на знаменитый Лютный переулок. Северус отступил в тень, прислонившись к стене, и принялся наблюдать за улочкой. На ней ничего не изменилось. Все та же уродливая продавщица человеческих глаз. Тот же, только малость подросший мальчишка-карманник, верный поставщик магических палочек для магазина мистера Сайреса, по-прежнему находящегося в подвале дома на углу Лютного и Косого, ну и, конечно же, в аптеке мистера Грина с ноги на ногу переминался очередной посетитель, закутанный в шарф по самые глаза. Хлопок аппарации отвлек Северуса от созерцания. Перед ним из воздуха материализовался невысокий мужчина с абсолютно незапоминающимся лицом в чуть измятом маггловском костюме.

– Мне кто-нибудь объяснит, что за срочность? С каких это пор человека в субботу, в законный полувыходной день, вырывают из объятий любимой и бросают в суровую реальность этого не самого лучшего из миров? Северус, отвечай, что могло от меня понадобиться нашему ментору?

– Каркаров, это ты?

– Нет, это не я. Это какой-то другой подопечный добрейшего Альвы Фортема. А Каркаров сидит сейчас на поляне в окружении цветочков рядом с дивной девушкой, читая ей стихи и преподнося комплименты.

– Надеюсь, ты сказал дивной девушке, что она может возвращаться домой, ибо сегодня вы больше не встретитесь?

– То есть дело серьезное.

– Ты должен будешь кое за кем проследить, Игорь. Рядом с баром, на крыше кладовой которого мы стоим, находится маггловская улочка, на которую ты можешь попасть при выходе из бара, повернув сначала направо, затем спустя два дома, налево, а потом…

– Так, понятно. Покажи мне на карте, – жестом фокусника Каркаров извлек из абсолютно пустого на вид нагрудного кармана рубахи вчетверо сложенный листок. Северус уверенно ткнул пальцем прямо в излом на бумаге.

– Это здесь. За металлической дверью под вывеской с названием… э-э, не важно, на улице только одна вывеска, так вот, как я уже говорил, за дверью будет крутая лестница. Спустишься в зал бара. Там найдешь четырех девушек. Ориентируйся на высокую блондинку в темном балахоне с заклепками по бокам. Рядом с ней должна быть совсем юная барышня, лет четырнадцати, с курносым лицом в веснушках, одетая в рваные джинсы и черную футболку с ярким рисунком. Другие две девушки – сестры-близняшки, одеты одинаково. Проморгать их нереально. Все четверо в одинаковых ошейниках.

– Прости, в чём?

– В ошейниках. Ну кожаных таких. Как у собак.

– Ясно. Я прослежу за ними. Только сначала надо выбраться с этой крыши.

Первым на лестницу вернулся Северус, огляделся по сторонам и даже высунулся в пролет. Эльфов и официантов нигде не было видно. Очевидно внизу, в зале и на кухне, было много работы.

– Идем.

Игорь, в обличье крепыша-маггла, не без труда протиснулся сквозь окошко. Вдвоем они спустились вниз и проскользнули мимо открытой кухонной двери в зал, прямо под носом у двух домовых эльфов, леветирующих поднос, уставленный грязной посудой. В самом зале было настоящее столпотворение: ловец «Пушек Педдл» раздавал автографы своим фанатам, пусть и немногочисленным, но тем не менее забившим зал бара до отказа. Северус завороженно наблюдал за тем, как его спутник успешно сориентировался в этой давке и уже через минуту органично влился в поток людей на маггловской улице. О подобном умении парень мог только мечтать в те времена, когда после смерти родителей слонялся по магическому Лондону, где со страниц «Пророка» была вновь объявлена травля на несостоявшегося Пожирателя смерти – Северуса Снейпа.

Глядя вслед удаляющемуся от него неприметному магглу с походкой вразвалочку, молодой человек подвел итог. Это поручение он выполнил на отлично, теперь оставалось доставить вино и закуски. Северус направился к стойке. Внезапно в глубине зала раздался жалобный звон стекла и крик. Парень едва успел пригнуться, как несколько разноцветных лучей проклятий превратили в пыль светильник в паре шагов от него.

– Жалкие грязнокровки! Не позволю, слышите, не позволю!

Огромного роста широкоплечий пожилой мужчина с раскрасневшимся лицом отбивался от нескольких посетителей и официантов, пытающихся его утихомирить. Размахивая руками на манер усиленно работающей мельницы, он и не заметил, как отправил ловца «Пушек Педдл» в крутое пике, окончившееся встречей лица со столом, сломанной кистью и огромной шишкой на лбу, над которой тут же начал причитать десяток преданных поклонниц квиддичного спорта.

– Отребье волшебного мира! Не сметь прикасаться ко мне! – ревел тем временем виновник перестановки членов команды в ближайшей игре кубка Англии. На этот рев из кухни прибежали домовые эльфы, а бармен поспешно вышел из-за стойки.

– Я чистокровный волшебник! Я не собираюсь терпеть оскорбления в какой-то вонючей забегаловке от грязных существ!

– Кто вас оскорбил? – попытался выяснить ситуацию бармен, чувствуя, как опасная тема начинает будоражить ум не только старого пьяницы, но почти всех посетителей бара и добрую дюжину вечно ищущих повода для драки квиддичных фанатов в придачу.

– Она, – мужчина ткнул дрожащим пальцем в юную бледную как полотно официантку.

– Я его не оскорбляла. Я только напомнила, что в нашем заведении кредит не безграничен. Мистер Черсель сказал, что ему плевать на мои слова. Тогда, согласно нашим правилам, я отказалась выполнить его заказ и вот… вот… началось, – крепившаяся до этого момента девушка не выдержала и расплакалась, закрывая лицо руками. Видимо обильные слезы и громкие всхлипывания подействовали лучше крепких рук официантов, и мистер Черсель наконец-то перестал брыкаться.

В этот момент в зале появились авроры. Естественно, это были стажеры. А кого же еще будут присылать на места подобных происшествий? И конечно же «счастливая» звезда Северуса послала в «Дырявый котел» двух неразлучных друзей, а теперь уже и коллег, Поттера и Блэка.

– Что тут у нас? – весело спросил Джеймс, бегло осматривая зал. – Чего рыдаем, красавица?

– Что вас расстроило, мисс? – Блэк осторожно взял девушку под локоть и проводил до ближайшего столика. Затем протянул ей белоснежный платок и, проведя простейшую трансфигурацию с участием солонки, предложил бедолажке наполненный водой стакан. – Итак, мисс…

– Розмерта Сноуворд, сэр, – тихо сказала официантка и несмело взглянула на Блэка, завороженная его мягким голосом и обходительными манерами. Она даже попыталась улыбнуться. Улыбка вышла несмелой, но на юном курносом раскрасневшемся личике выглядела более чем милой. Блэк естественно широко и располагающе улыбнулся в ответ. Через пять минут девушка уже завершала по-деловому сухой и краткий рассказ о произошедшем.

– Боюсь, господин Черсель, вам надо будет заплатить штраф за ваше хулиганское поведение, – подвел итог Поттер, поправляя очки.

– Но позвольте! Парочка выпущенных в воздух заклятий да возня с прислугой еще не повод для наказания чистокровного мага!

– Как чистокровный маг, вы должны испытывать еще больше стыда за то, что порочите своим недостойным поведением и образом жизни магическое сообщество. И как чистокровный маг вы должны подавать пример для тех, кто только начал познавать наш мир, – и Блэк демонстративно отогнал от себя рукой винные пары, исходившие от старого пьяницы.

– И, если вы джентльмен, то вы непременно извинитесь перед девушкой за свою грубость, – прибавил Поттер.

– Я не собираюсь извиняться перед этой…

– Перед кем?.. – Сириус нахмурился, серые глаза недобро сверкнули, тонкая палочка нацелилась прямо в грудь Черселю.

– Простите меня, мисс Снород, – быстро пробормотал тот.

– Сноуворд, – ледяным тоном поправил его Блэк.

– Сноуворд, – поспешно исправился пьяница уже без малейшей тени иронии в голосе.

– А теперь будьте добры заплатите штраф.

– Но у меня нет с собой денег!

– Если до конца следующей недели надлежащая сумма не будет уплачена в счет данного штрафа, вас ждут большие неприятности, мистер Черсель, – ехидным тоном объявил Поттер. – На этом будем считать инцидент исчерпанным. Эй, бармен! Налей служителям закона чего-нибудь не слишком крепкого.

– За мой счет, – прибавил Северус, подходя к стажерам.

– Герр Гласс, какими судьбами вы снова в нашей старой, правда не всегда доброй Англии?

– По делам моего хозяина, герр Поттер, герр Блэк.

– И что на этот раз? Очередная встреча с Малфоем?

– Я не знать с кем встречаться мой хозяин. Даже если бы знать, то не смог бы сказать вам все равно. Я здесь изучаю аптечный рынок. Цены, спрос и прочее. Ещё я как раз искать вас.

– Н-да, и зачем же мы могли вам понадобиться, – Поттер отпил немного поданного ему обычного маггловского пива и со стуком вернул стакан на деревянную подставку.

– У меня есть к вам вопрос. А когда я понял, что вы есть авроры, то я понять, что мне сегодня улыбаться судьба. У меня на родине происходят странные похищения магов. Похитить сестру моего друга. Без следов. Слухи ходят, что она не единственный таинственно исчезнувший маг. Есть и другие. С помощью магии найти никак не удается. Не можете вы мне помочь?

– Хм, дело серьезное, если не удается найти волшебницу с помощью магии… – Поттер пожал плечами. – Можете еще что-то рассказать о произошедшем, герр Гласс?

– Собственно многого я не знать. Друг пришел ко мне только вчера. Его рассказ был весьма сбивчивый. Он говорил что-то про инквизицию, упоминал маггловский склад. Был очень рассеян и так расстроен.

– Он обратился в ваш аврорат? – спросил Блэк.

– Да-да, еще в самый первый день пропажа. Там ищут, но они в тупик.

– Плохо дело. Ну, а что вы, собственно, хотите от нас, герр Гласс?

– Ну, я не знать. Совет, подсказка. Может вы что-то знать об этом. Может какие-то идеи, где и как искать. Я не знать. Ужасное несчастье. Мой друг так расстроен. Его сестра – такой милый фрёйлин. Судьба так несправедлива.

– Хорошо, хорошо, герр Гласс. Мы постараемся просмотреть архивы и поговорить со старшими аврорами.

– Я вам так благодарен, так благодарен.

– А как звали вашу фрёйлин?..

Этот момент Северус не предусмотрел. Называть имя из головы было опасно. Поттер и его блохастый дружок легко могли поймать его на лжи, обратившись в немецкий аврорат, но если другого выхода нет…

– Герр Гласс! Так вот вы где! – Фортем возник перед ним абсолютно внезапно. – Вместо того, чтобы выполнить мое поручение, вы болтаете в баре?! Извольте подняться в номер! Бармен. Пришлите нам бутылку хорошего вина и соответствующую закуску. Уважаемые господа, я прошу нас извинить, – герр Фейербах кивнул молодым аврорам и чуть не волоком потащил своего проштрафившегося подопечного к лестнице. Трость отчаянно стучала по полу и только благодаря шуму в зале на них не оглядывались другие посетители бара.

– Северус, ты идиот? Ты соображаешь, что ты творишь? – прошипел Альва, поднимаясь по лестнице. – Нашел, понимаешь, время для разговоров.

– Я пытался разузнать у них об Инквизиции.

– Нет, Северус, ты самый натуральный идиот! Ты хоть понимаешь к чему это может привести?! Перед тем как Люциус будет выходить из номера, ты сам лично проверишь, чтобы твои школьные дружки не болтались рядом и не следили за нами. Черт побери, Северус! Ты вообще думал, когда привлек их внимание к нам?!

* * *

– Прошу простить нас, герр Малфой.

– Внизу в зале быть драка, милорд. Простите, что вам пришлось ждать по моей вина.

– Ничего, ничего. Я слышал крики. Барон Черсель. Весьма постыдное явление в жизни чистокровных семей Англии.

– Где их нет, этих постыдных явлений, — заметил Фортем. — Самые благородные семейства порой бывают наказаны небесами неприглядными деяниями своих чад. Но давайте оставим на сегодня грустные темы и перейдем к делу. По вашей просьбе, милорд Малфой, я переговорил со своими соратниками. Надо сказать, что среди исповедующих наши идеи встречаются разные люди. Одни отдавали во имя общей цели всё, что у них было, включая собственные жизни и жизни своих близких, другие же предпочитали словесную поддержку и не утруждали себя не только жертвами, но и делами. Они никогда не выступали в открытую и после падения господина легко избежали судебного преследования. Правда, их жизнь с того времени оставляет желать лучшего. У этих людей теперь нет ни былого величия, ни былого благосостояния. Как для победителей, так и для побежденных члены данных семей стали как бы врагами. И теперь они с каждым годом все больше сожалеют о своем трусливом нейтралитете во время Континентальной войны. Именно эти маги первыми выразили готовность и желание встретиться с вами, надо заметить, весьма горячее желание, ибо среди них немало молодых людей, что были тогда детьми, и которым теперь стыдно за трусость собственных отцов. Это многообещающее поколение юных волшебников. Вторая группа чародеев – маги из ближнего окружения моего господина. Они осторожны и предпочитают не привлекать к себе внимания. Жизнь немало побила их после падения Гриндевальда. Поэтому они хоть и выразили заинтересованность встречей с вами, но поставили ряд условий.

– И что же это за условия? – в ровном голосе Люциуса почти не чувствовались нотки раздражения. Оно отражалось только в глазах.

– Милорд, поверьте мне, на континенте слышали о древнем и прославленном роде Малфоев. Также немало слышали о вашем многоуважаемом батюшке – лорде Абраксасе Малфое. Если бы через две недели лорд пожелал, ради укрепления своего здоровья, отправиться в Альпы, дабы подышать свежим горным воздухом и отведать простой деревенской пищи, то он, безусловно, нашел бы самую теплую встречу и приют в древнем имении Вайсберг, что принадлежит роду Дюйстер. Граф Дюйстер — один из самых ярых и преданных сподвижников Гриндевальда. Он с удовольствием встретится с вашим батюшкой и с вами, герр Малфой, через две недели.

– Почему же он не может встретиться только со мной? Мой Лорд поручил налаживание связей с континентом именно мне. Не моему отцу. Только я обладаю достаточными полномочиями для данной миссии.

– Полно вам, милорд. Миссия – слишком громкое слово для дружеской беседы двух стариков о будущем их детей. Но вы удивитесь, как много порой может решить дружеская беседа двух удалившихся на покой людей. Дорогой Люциус! Для вас и для вашего Повелителя путь в ближайший круг Гриндевальда начнется именно в поместье Вайсберг. Я настоятельно советую вам выполнить их просьбу. Уж если семья Дюйстер приглашает к себе двух Малфоев... вы ведь не обидите престарелого главу рода, явившись в одиночестве?

Лицо Люциуса стало непроницаемым. Тонкие пальцы смяли шелк мантии:

– А что с юными наследниками струсивших семейств? У них также есть условия?

– О нет. Они будут счастливы встретиться с вами через неделю в Женеве, в доме леди Тойфель, которая по этому случаю объявила благотворительный прием.

– Ах, Норма. Не замечал за ней склонности к пожертвованиям.

– На поддержание чистокровных семей, оказавшихся в нужде, леди Тойфель не жалеет денег.

– Честно говоря, я удивлен её участием в нашем деле.

– Она — чистокровная волшебница. В этом нет ничего удивительного.

– Её семья всегда славилась своим либерализмом.

– Леди Тойфель самостоятельная девушка, способная сама выбирать свой жизненный путь. Я восхищаюсь её стойкостью и мужеством в это непростое для нас время тотального сумасшествия в магическом мире.

– Что ж. Я согласен встретиться через неделю с леди Тойфель в её доме в Женеве.

– Тогда, милорд, давайте встретимся в субботу, в десять часов, в этом номере, и с помощью портключа я перенесу нас двоих прямо на порог дома леди.

– Отлично. По поводу встречи с семьей Дюйстер... я переговорю с Лордом.

– Конечно же. Это ваше право и ваша обязанность. Мне остается пожелать нам обоим удачи в следующие две недели. Честно признаться, герр Малфой, у меня дух захватывает от перспективы изменений в мире магии, которые могут повлечь за собой всего лишь две встречи, организованные нами.

Малфой кивнул в ответ, не проронив ни слова. Северус, осознав, что встреча подошла к концу, бесшумно приоткрыл дверь и вышел в коридор. Вокруг было тихо. На цыпочках парень подошел к лестнице. В зале бара у колонны серела форменная мантия аврората. Выругавшись про себя, Северус поспешил к винтовой лестнице на другом конце коридора. У её подножия Снейп разглядел вьющиеся локоны Блэка. «Альва меня убьет, – мелькнуло в голове у молодого человека. – Малфою надо будет аппарировать».

– Внизу авроры, – оповестил он своего ментора и его гостя, подошедшего к окну и задумчиво созерцающего Косой переулок. Впрочем, после объявления молодого человека, Люциус поспешно отвернулся.

– Что они здесь делают?!

– Думаю, не стоит беспокоиться. Они здесь наверняка из-за той драки, но лучше вам все-таки на глаза им не попадаться. Не хотелось бы, чтобы аврорат узнал о нашей встрече. Попробуйте аппарировать, милорд, – посоветовал Фортем.

– Эти чертовы авроры опять спутали мне все карты. У меня встреча в Косом переулке через несколько минут. Я и так опаздываю. А теперь еще двойная аппарация…

– Герр Малфой, если бы я или мой помощник могли вам помочь…

– Благодарю, герр Фейербах, но увы помочь вы мне не можете. Что ж… До встречи в следующую субботу.

– До встречи, милорд.

* * *

– Ну, Северус... Не ожидал я от тебя такого самоуправства. Что ты наговорил своим дружкам?

– Ничего особенного. Наплел про похищенную сестру друга и неспособность местных авроров найти девушку.

– Одним словом поставил их в известность о деятельности Инквизиции. У меня только один вопрос: в своих действиях ты руководствовался благородным желанием известить магическую общественность об охоте на магов или же тебя больше интересовала безопасность миловидной рыжеволосой девушки? Чего молчишь?.. На мой взгляд, ты еще не до конца осознаешь, что такое быть легионером. Это не участие в авантюрах, не игра в шпионов, это, прежде всего, ответственность за судьбы своих братьев и сестер в Легионе. Ты должен постоянно, во всём что бы ни делал, руководствоваться только интересами Легиона. Мировая общественность, любимая девушка, борьба добра и зла должны волновать тебя в последнюю очередь. Иначе ты всю жизнь проведешь в административном крыле, перекладывая бумажки из одной стопки в другую. Понял? Хорошо. А теперь к делу. Рассказывай про свою встречу с Малфоем.

* * *

Туман за окном дополнился мелким противным дождем, окончательно прогнавшим с главной и единственной улицы Хогсмида школьников. Северус в который раз за день взглянул на часы в виде филина, втиснутые меж многочисленных рамочек с видами деревушки разных лет. Молодой человек провел восемь часов в тесном номере гостиницы «Олдруф». Никто здесь и не подозревал о том, что в старых почти не используемых комнатах объявились два нелегальных постояльца. Фортем весь день заставлял парня вновь и вновь повторять свою легенду, отвечать на вопросы об учебе, о лондонской жизни, о жизни в колледже и Австралии в целом, о юридических перипетиях спора о наследстве и даже о зельях. После легкого ужина Альва предложил Северусу отдохнуть перед встречей. Но парень и думать не мог об отдыхе. Нервы были на взводе. «Справиться, только бы справиться, только бы не провалиться», – твердил он про себя, меряя комнату шагами. В голове крутилось множество вариантов развития событий, реальные мешались с фантастическими и откровенно бредовыми. То он обдумывал, что будет, если придёт Волдеморт и с помощью легилименции узнает его истинные мотивы? Или если тронутая Белла каким-то образом найдет нестыковку в его истории и выдаст его? А что если Крауч-младший бывал с объездившим полмира отцом в Австралии и начнет ему задавать вопросы, на которые Северус будет не в состоянии дать сколько-нибудь вразумительные ответы? А вдруг Принимающие потребуют от него немедленного выполнения вступительного задания? И хорошо, если это будет зелье… А если ему скажут напасть на маггла? Что тогда? Как ему тогда поступить? Альва требует всегда руководствоваться интересами Легиона. А Легиону Снейп нужен в качестве шпиона среди Пожирателей. Но если он не смог убить Эрика Колдспринга, то как он сможет убить человека не причинившего ему зла? Случайного человека. Простого человека. Или сможет? Но если сможет, то кем он станет? Кем он будет после того, как кого-то убьет? Ведь это уже определенно будет не он. Это будет кто-то сильнее него. Кто-то жестче чем он. Кто-то более сумасшедший. Или, напротив, рациональный? Совсем не тот, кого любила Лили. Тот, кого она будет презирать. Нет, всё ещё хуже. Тот, кого он сам будет презирать, или тот кому он найдет оправдание...

Альва не мог не заметить бешенного галопа своего подопечного по скрипящему паркету старой комнаты.

– Северус, сядь и успокойся. Вдох-выдох. Вот так. Молодец. Я понимаю твое волнение. Все проходят через это. Но ты можешь не пережить этот день, если не возьмешь себя в руки. Чем метаться по комнате, почитай лучше ваш «Пророк».

Северус с сомнением взял в руки газету, пробежал взглядом несколько страниц и отложил в сторону. Читать сейчас о новой политике министерства по отношению к завозу импортных тканей для мантий? Увольте.

– Что ж, тогда давай я расскажу тебе о том, что сообщил вчера Игорь, – со вздохом предложил Альва.

– И что же?

Каркаров явился среди ночи, когда Северус крепко спал и соответственно не слышал ни слова из его отчета.

– Когда он пришел на место, известная тебе четверка девиц приставали к компании молодых людей. Последние предложили им выпить и спустя полчаса все вместе покинули бар. Наш соглядатай двинулся следом, но они вели себя более чем невинно… с нашей точки зрения, – уточнил Альва. – Посетили еще несколько заведений. Прогулялись за городом. А потом до ночи тряслись в каком-то клубе. Затем вернулись домой. И вот тут самое интересное. Девушки снимают одну квартиру на всех.

– Может, им не хватает денег?

– Дослушай до конца. В этом доме все квартиры имеют не больше трех комнат. А та, которую заняла наша четверка, согласно чертежам, состоит только из прихожей и спальни. Пенал-кухню и ванную мы учитывать не будем. При этом на соседней улице легко можно снять четыре комнаты, пусть и в более старом доме, но за ту же стоимость.

– Хотите сказать, что они в Лондоне временно? Да и много времени дома не проводят?

– Скорее всего.

– Тогда почему они не поселятся в гостинице?

– Не знаю. Причин тому может быть множество. Начиная от дороговизны отелей и кончая тем, что тот, за кем они наблюдают, живет неподалеку.

– Но ведь мы продолжим за ними слежку?

– Естественно! А как же иначе?! Ладно, Северус… тебе уже пора. На встречу лучше явиться загодя. Осмотришь место, наметишь пути отступления. Я, увы, не смогу тебя подстраховать. Так что работать тебе предстоит в одиночку.

* * *

Аппарировал Северус прямо в грязь. Погода постаралась превратить небольшой вытоптанный участок земли перед пещерой в настоящее болото. Парень осмотрелся. Вокруг него был лес с ровными рядами высоких сосен и пышными елями. От пещеры в сторону Хогсмида причудливо петляет широкая тропа. Несколько более узких тропок теряются в лесу. Помедлив, парень пригнулся и протиснулся в саму пещеру. Тесный проход вывел его в небольшой грот. Узкие длинные конусы сталактитов и сталагмитов напоминали чьи-то гигантские острые зубы.

– Северус… Вот ты где, милый, – напевающий голос Беллы заставил парня вздрогнуть.

«Начались игры», – промелькнуло в голове, и Снейп проверил волшебную палочку, спрятанную в рукаве. Сильный взмах рукой – и она должна лечь в ладонь, выскользнув из тонкой петли под рубахой.

– Северус, ты все-таки пришел... А то Люци так волновался, так волновался… он сегодня куда бледнее, чем обычно… Аж смотреть больно, – последние слова Белла говорила уже почти шепотом. Она приближалась к нему неспешно, плавно, как кошка перед прыжком: почти также грациозно и, может, чуточку лениво. Следом шел Лестрейндж, завороженно за ней наблюдающий. Третьим из прохода появился Люциус.

– Ну и что нам с ним делать? – спросил Лестрейндж, наконец-то оторвавшийся от созерцания старшей из сестер Блэк и принявшийся лениво разглядывать Северуса.

Беллатрикс хищно улыбнулась, Люциус при виде этой улыбки поспешил взять инициативу в свои руки:

– Северус совершил немало ошибок перед тем как выбрать верный путь в своей жизни. Он прошел через ряд испытаний, его жизнь рушилась у него на глазах, его угнетали, осмеивали, ему угрожали, его жизнь ставили под угрозу. И вот теперь перед нами человек…

– Помолчи, Люциус, – поморщилась Белла. – Здесь не министерство. Здесь не любят многословность, – присев на камень, ведьма чуть наклонила голову, и заглянула Северусу в глаза. – Ну-ну, дружок, зачем отводишь взгляд, а? Я тебя пугаю? Я многих здесь пугаю. Что поделать. Так мало людей знают и понимают, как нужно служить нашему Лорду. Скажу по секрету, – Белла снова понизила голос почти до шепота, – они боятся меня именно из-за моей верной службы нашему Лорду. А ты, ты хочешь верно служить своему Лорду?

– А разве после принятия метки это не станет моей первейшей обязанностью?

– М-м, красиво закручиваешь фразы, почти как Люциус. Но я не верю людям, которые красиво говорят.

– А чему ты веришь, леди Блэк?

– О, теперь ты уже не отводишь взгляда, в твоем тоне… Вызов? Ты становишься интересным. Мне нравится, как ты хорохоришься Снейп, пытаясь доказать свою необходимость. У меня только один вопрос: зачем тебе это?

– Люциус говорил правду, я повзрослел.

– Ах, наш малыш Снейпи всего лишь «повзрослел». Мне это тоже нравится. А насколько ты повзрослел, Северус?

– Настолько, чтобы понять одну вещь: министерство не способно управлять магическим сообществом. По крайней мере не в теперешнем составе. Магглы совершенствуют свое оружие, развязывают войны. Скоро нашей магии не будет хватать, чтобы защитить себя. Мы не сможем противостоять им, если не возьмем судьбу человечества в свои руки. Мы имеем на это право. Оно дано нам природой. Это наша магия.

– Хм, интересный взгляд на вещи. Необычный. Обычно здесь клянутся в непереносимости грязной крови. Жалуются на угнетение чистой. А ты, выходит, просто боишься войны с магглами.

– Не войны с магглами, а их глупости и недалёкости, леди Блэк.

– Что ты думаешь о нем, Рудольфус? – Белла резко отвернулась и принялась сверлить взглядом стоящего рядом Пожирателя. Северус едва заметно вздохнул. Люциус ободряюще улыбнулся. Младший Малфой выглядел довольным. Северус сглотнул. Пока все шло хорошо.

– Думаю, пора перейти непосредственно к испытаниям, – сказал, наконец, Лестрейндж. – Северус, слушай меня внимательно. Ты должен немало постараться, чтобы после твоей позорной неявки заслужить наше доверие. На это у тебя могут уйти годы и годы. Но, если ты действительно веришь в наши идеи, то возможность уже сейчас послужить нашему делу должна тебя осчастливить. И, конечно же, явиться к Лорду ты должен не с пустыми руками. Доказательством твоей полезности нашей организации будет усовершенствование обычного зелья против мигреней. Ты должен сделать так, чтобы оно начинало свое действие не через двадцать минут, как обычно, а через несколько секунд, максимум минуту. Ясно?

– Задание ясно, – Северус не смог скрыть удивления. Это какой-то розыгрыш? Или, может, Волдеморт тайная жертва тяжелых мигреней? Или Пожиратели решили начать собственный аптечный бизнес? Впрочем, у Северуса хватило ума не задавать лишних вопросов.

– Сколько у меня времени? – только и спросил он.

– Неделя, друг мой, неделя. Ровно через семь дней ты придешь в поместье своего бывшего старосты Люциуса, и там мы ознакомимся с твоей работой, порадуемся за тебя или поскорбим, – ядовито улыбаясь закончил Лестрейндж.

– Ну, вот и договорились, мальчики, – Белла легко вскочила с камня и первой направилась в сторону выхода из пещеры. Остальные последовали за ней. Люциус приобнял Северуса за плечи: «Отлично, – прошептал он, – просто отлично». Снаружи их ожидала плотная завеса тумана. Белла применила «Люмос». И тут же с конца её палочки воздух разрезал зеленый луч, устремившийся в сторону леса.

– Здесь авроры! Аппарируем! – крикнула она.

– Поздно, – Лестрейндж ухватил её за руку. – Они применили антиаппрационые чары.

– Люциус, хватай мальчишку и направо, разделяемся, — приказала Блэк. Сама она вместе с Рудольфусом бросилась влево. Спустя мгновение они растворились в тумане. Люциус дернул Северуса за руку, вдвоем они помчались вниз с холма, быстро оставив вход в пещеру далеко позади. За спиной у них вспыхнул Люмос Максима, приподняв на несколько секунд завесу тумана. Их преследовало двое авроров. Жесткие сосредоточенные бледные лица. Серые мантии развиваются позади как гигантские крылья. Северус ускорился. Люциус, как для аристократа, бежал неприлично быстро. Туман и вечерний сумрак не позволяли разглядеть, что под ногами и насколько далеко противники. Первое пущенное ему вслед заклинание Северус почувствовал каким-то шестым чувством и слегка отклонился вправо, не уменьшая скорости. Розовый луч пролетел в нескольких дюймах от головы. Следующее заклинание пролетело в полуметре над головой, не пришлось и пригибаться, но затем специфический, похожий на писк комара звук раздался совсем близко справа от парня. Снейп дернулся в противоположную сторону, под ногами заскользили невидимые камни. Неуклюже взмахнув руками, он потерял равновесие, земля ушла из-под ног, и он словно повис в туманной завесе, чтобы в следующее мгновение затылком почувствовать острые грани ледяного камня.

* * *

– Как все прошло, Беллатрикс?

– Мой Лорд! Мальчишка своенравен. Я не знаю, что у него на уме.

– Обычно ты всегда знаешь, что у кого на уме.

– Он необычный, мой Лорд. Но он стоит Вашего внимания. Внимания стоит хотя бы его необычность.

– Я смогу ему довериться?

– Ваше испытание должно это показать.

– Меня не интересует мое испытание, меня интересует твое мнение!

В звучном красивом голосе мужчины, стоящем спиной к Белле, послышались нетерпеливые раздраженные нотки. Белла поспешила ответить:

– Мой Лорд! Преданность – очень сложная категория. По-настоящему преданным человек может быть только себе.

– А ты, Белла… Ты ведь преданна мне.

– Я преданна своей любви к Вам, мой господин.

Стоящий к ней мужчина усмехнулся. Оконное стекло послужило зеркалом, передав Белле эту холодную жесткую улыбку.

— Ну что, Сохатый? Отправимся сегодня во владения старины Арчибальда?

— Бродяга, прими мои большие и искренние сожаления, но нет.

— Что за нет?! Только не говори, что я не ослышался. Как это так — нет? Так, Сохатый… не заливай. Общеизвестно, что Арчибальд Стори, архивариус и старейший сотрудник министерства, души не чает в своем малыше Джейми, самом любимом из всех восьми троюродных внучатых племянников. Поэтому даже не пытайся меня уверить в том, будто тебе отказали в такой маленькой просьбе.

— И тем не менее, Бродяга, он отказал.

Блэк резко остановился прямо посреди министерского коридора, развернул лицом к себе растерявшегося на миг Поттера и пристально вгляделся в глаза друга. Увы, знакомого веселого огонька, предвестника всех шуток Джеймса, в них не было. Стоящий напротив Сириуса парень являл собой образец аврора на службе — только сосредоточенность, собранность и никаких эмоций.

— Н-да, дело нашего немца становится все серьезнее, — заключил Сириус, критически оглядывая бывшего гриффиндорского заводилу.

— Ты тоже считаешь, что Аврорат скрывает данные об исчезнувших магах? — шепотом спросил Джеймс.

— Знаешь что, Сохатый… Мне кажется, надо сказать Лили. Она поддерживает связь с незабвенным главой клуба Слизней, в котором состоял такой прекрасный экземпляр факультета Слизерин как Малум Бигроу…

-…а Малум Бигроу заместитель заместителя одного из судей Визенгамота и имеет доступ в архивы Аврората.

— Именно.

— Но что он потребует за свое участие в нашем деле?

— Вот ты у него и спросишь.

— А что скажем Лили?

— Правду. Ты же в курсе об одном милом её увлечении: спасать и помогать всем и вся? Да и этот нелепый немецкий зельевар ей почему-то нравится. У неё прямо-таки противоестественная тяга к представителям искусства кипячения всевозможных отваров.

— Эй-эй, Бродяга, полегче на поворотах. Не забывай, ты говоришь о моей невесте.

— А она об этом знает?

— О чем?

Блэк театрально закатил глаза:

— О том, что она твоя невеста.

— Пока нет. Но я думаю сделать предложение на Рождество.

— До этого ты думал сделать его в первый день осени.

— У неё было плохое настроение.

— А на Рождество ожидается хорошее?

— Так… Бродяга, не начинай…

* * *

Первым, что увидел перед собой Северус, когда ему наконец-то удалось сфокусировать взгляд, было небольшое квадратное окошко, густая решетка которого наводила на весьма печальные мысли. Серое безликое небо за ней чудесным образом сочеталось с окружавшими парня выкрашенными в неопределенный цвет стенами, железным столом справа и табуретом на одной ножке под ним. Знакомая обстановка. Похоже, он побил все мыслимые и немыслимые рекорды магической Британии и очутился в тюрьме Аврората второй раз за год. Но если это камера и он лежит на тюремной койке, то почему, скосив глаза, видит справа от себя на каменном полу отчетливый прямоугольник света от приоткрытой в некое ярко освещенное помещение двери? В тюрьмах, вроде как, принято двери закрывать. И кто это так мило беседует в нескольких метрах от него? Судя по тону диалога дело идет к крупной ссоре:

— Чёрт! Откуда у тебя король? Жульничать изволим?

— Карты считаешь?

— А ты нет?

Послышался чей-то короткий лающий смех. Северус дернулся, намереваясь приподняться на кровати и оглянуться, но тут же почувствовал отвратительное ощущение тотальной атрофии всех мышц. «Ступефай. Или что более вероятно Петрификус. Действительно, в таком случае дверь можно и не закрывать», — промелькнуло в голове. Что ж. Придется пока полежать тут в темноте, слушая разговоры невидимых картежников. Если повезёт, можно будет разузнать что-то полезное о своем нынешнем положении.

Но этому плану не суждено было сбыться.

— Он очнулся, — послышался чей-то вялый странно знакомый голос.

— Ладно, закончим позже.

Раздался резкий звук отодвигаемых стульев, на прямоугольник света легли тени. У изголовья койки выросла здоровенная фигура в потрёпанной мантии:

— Так-так-так. Вы снова с нами, мистер Снейп. С возвращением. На этот раз, смею надеяться, вы останетесь у нас подольше.

— Рики, хватит трепаться. Сними лучше с него заклятие.

— А он будет хорошо себя вести?

— Конечно же, хорошо. Он ведь понимает, что целостность его тощей тушки целиком и полностью зависит от его благоразумия, — второй аврор оперся спиной о стену прямо под окном.

Несколько пассов палочкой — и Снейп, вновь ощутивший себя хозяином своего тела, рывком сел на койке. Окно ощутимо покачнулось, пол и потолок почти поменялись местами, голоса авроров на миг отдалились, слившись в какой-то неразборчивый гул. Несколько секунд мир никак не хотел входить в равновесное состояние, но затем лицо склонившегося над ним аврора приобрело четкие очертания, неожиданно знакомые. Именно этот аврор задерживал его прошлой весной. Да, определенно это он поджидал Снейпа в кабинете Слизнорта. А тот, у стены, скрутил ему тогда руки, заломив запястья куда больше чем следовало. Видимо ему суждено всю жизнь помнить этот день в мельчайших деталях. Суббота. Гостиная Слизерина переполнена. Внезапно в неё на несвойственной ему скорости влетает Слизнорт.

— С-Северус Снейп, пройдите за мной!

— О, Севви… Что ты уже успел натворить? — лицо развалившегося в кресле Розье расплывается в улыбке. Сидящий рядом Эйвери делает вид, что полностью поглощен подготовкой эссе по арифмантике, а сам тем временем исподтишка наблюдает за разыгрывающейся сценой.

— Северус, немедленно! — Слизнорт срывается на крик, и все разговоры вокруг обрываются. Декан Слизерина еще не разу в жизни не кричал на своих подопечных. Декан Слизерина еще ни разу в жизни не подкреплял свои слова ударом ладони по столу. У декана Слизернина еще не разу в жизни в глазах не было странной смеси ужаса, отвращения и неверия. Северус откладывает перо, удивляясь внезапной медлительности своих движений, встает из-за небольшого стола в углу комнаты. Неторопливо пересекая гостиную, кожей чувствует обращенные на него удивленные взгляды. Весь путь до кабинета декана проходит в молчании. Внутри их уже поджидают люди в мантиях мышиного окраса.

— А вот и вы, мистер Снейп, — сказал тогда один из авроров, раскладывая на столе Слизнорта бумаги с кроваво-красными министерскими печатями…

— Вот вы и готовы к нашей беседе, — знакомый голос эхом прошлого отдался в ушах Северуса, вернув его из воспоминаний в серую действительность камеры. — Мы бы очень хотели услышать ваш подробный и обстоятельный рассказ о встрече с Пожирателями, о Принимающих и о том, что вам поручили. И мы были бы очень рады, если бы вы затем ответили на все интересующие нас вопросы и без эксцессов подписали протокол. А если вы после этого еще и спокойно досидите в этой камере до начала слушаний в суде, то, думаю, нас можно будет считать добрыми друзьями. А добрые друзья иногда оказывают друг другу услуги, вы понимаете, о чем я?

— А если я откажусь от вашего столь щедрого предложения и не буду сидеть тихо как мышка в этой конуре до начала суда, хоть и понимаю, о чем вы?

— Мистер Снейп. Вас поймали с поличным. Соответственно, методы допроса будут более жесткими, чем в прошлый раз.

— Насколько более жесткими?

— Настолько, насколько вы выдержите.

— Это угроза?

— Вы в Аврорате. Здесь устраняют угрозы, а не создают их.

— А я, стало быть, угроза, которую надо устранить?

— Подобные вам, мистер Снейп, через год хождения с меткой вырезают целые семьи и находят это весьма полезным и занимательным. Так что для Аврората вы — та угроза, которую следует устранить. А теперь, мистер Снейп, я ожидаю вашего подробного рассказа о нелегкой жизни потенциального пожирателя.

«Что сказать?» — вот проблема. Легионер никогда ни перед кем не раскрывает себя без особого разрешения руководства, так что правда в этой комнате сегодня точно не прозвучит. Но, может быть, можно как-то использовать авроров для передачи послания Альве Фортему. Подкупить? Но как? Судя по речам подпирающего стену молодого служителя закона, это фанатик, преданный своему делу до такой степени, что Снейп поневоле проникся к нему уважением. А вот здоровый детина, разместившийся у него за спиной для устрашения, может оказаться весьма сговорчивым. Не помешало бы взглянуть и на третьего аврора, того, что остался в комнате. Хотелось бы разобраться, откуда взялось это препротивное ощущение, будто они знакомы.

— Мистер Снейп, я жду ответа, — ненавязчиво и как бы мимоходом заметил молодой аврор, внимательно разглядывая свои холеные руки.

— Мне нечего сказать…

Темно-зеленые глаза служителя закона опасно сузились. Аккуратные ногти были оставлены в покое, а за спиной Северуса раздался характерный звук разминаемых суставов. Парень сглотнул:

— Я имел в виду тот факт, что мне нечего сказать о Принимающих. Я вообще не знал, что это Пожиратели! Я всего лишь студент... Учусь в Австралии и на выходных приезжаю в Англию. Варю зелья. Да, незаконно… Но что мне еще делать?! У меня ведь нет еще лицензии, и не будет, если я не доучусь!.. А учеба, увы, штука не бесплатная, вы же понимаете...

— Как жаль...

— Но это так! — Северус в запале уже и сам верил своим словам. Перед его глазами так и стоял колледж в бухте, злоупотребляющие собственными зельями австралийские студенты и такие же преподаватели, маленькая каморка на последнем этаже общежития, пикси и боггарты по углам, скудные обеды и полное отсутствие завтраков и ужинов, — убогое и нищенское существование на чужбине покинувшего родную землю студента.

— Продолжай, — голос аврора был опасно ласковый и мягкий.

— В прошлую субботу в маггловском переулке мне назначили встречу.

— Кто?

— Тогда я не знал кто. Те, кому надо со мной связаться просто пишут на стене дома в Лютном время и дату встречи, а также место.

Аврор кивнул. В министерстве отлично знали данную процедуру связи с нужными людьми, весьма распространенную в узких кругах. Для подобных посланий был даже разработан свой собственный язык в котором «поцелуи Морганы» обозначали яды, «мордредова палочка» — задание по устранению нежелательной особы, «подмигивания Медузы» — наложение сглаза, а «мерлинова борода» и «шепот Морганы» — сложные и запутанные темномагические заклинания.

— И вы утверждаете, что пошли на встречу с незнакомыми заказчиками в удаленную пещеру, находящуюся вдобавок в безлюдном месте?

— А что мне было делать? В кафе Флориана Фортескью их приглашать? Послушайте меня, практически все мои заказчики с законом не ладят. Иначе они пошли бы в обычную лавку зелий или аптеку. Пещера, так пещера, может они рядом живут?! Почем мне было знать. Я никак не ожидал встретить там Пожирателей. Да вы не представляете, как я струхнул, увидев их маски!

— Ах, так они были в масках... Мы что-то не заметили.

— Я понятия не имею, почему вы их не заметили! При мне они были в масках! Я думал, что это они специально так оделись, дабы учинить надо мной расправу! Вы наверняка забыли, что я проигнорировал два года тому назад встречу с Принимающими! Да я благодарил небеса и Мерлина, когда вы появились!

— Кажется один из них в это время кричал, цитирую: «хватай мальчишку и направо».

— Вот именно, я уже думал, что меня доставят прямиком к Волдеморту.

— Складно врешь, дружок, — по-акульи улыбнулся фанатично преданный своему делу аврор. — Но можешь ли ты хоть что-нибудь из этого доказать, а?

— Сначала вы докажите, что я вру, — огрызнулся Северус.

— У нас есть свои пути выяснения истины и доказательства наших гипотез.

Позади Северуса опять громко хрустнули суставы. Аврор перед ним вынул палочку и начал аккуратно поглаживать светлое дерево. Парень зачарованно следил за нежными ласкающими движениями. В голове крутился вопрос: какую именно методику допроса к нему применят — маггловскую или магическую, и сколькими видимыми и скрытыми повреждениями будет исчисляться их совместное использование?

— Я сказал вам правду. Пусть вы мне и не верите, но это так, — тихо сказал Снейп.

«Надо от них избавиться. Пока у меня не будет плана, надо любой ценой от них избавиться», — вертелось тем временем у него в голове.

— Ваши доказательства?

— Не знаю... Надпись на стене я стер, никого из знакомых в этот день не видел, бывшие клиенты ни за что не согласятся меня опознавать… Как я могу что-то подтвердить?

— Похоже вы по уши в дерьме, — покачал головой аврор. — Может вас с помощью сыворотки правды допросить?

Северус почувствовал, как внутренности разом завязались в тугой узел внизу живота, а кровь в жилах стала заметно холодней.

— Пойду выпишу у старшего разрешение на допрос с помощью сыворотки, — оповестил его аврор.

«Надо быть осторожней с желаниями», — подумал Северус, когда за обоими тюремщиками с невыносимым железным скрежетом закрылась дверь камеры. Он остался один. Первым делом парень двинулся к окну и подергал решетку без особого расчета на успех — просто в надежде на случайный подарок судьбы. Сегодня судьба решила ему ничего не дарить. Решетка была крепкая, а окно демонстрировало только небо и серый туман вместо земли. Тогда Северус пробрался на цыпочках к двери и приник ухом к неумело окрашенному холодному железу. Но то ли кто-то наложил чары неслышимости, то ли авроры отправились за Веритасерумом в какую-нибудь далекую кладовую, но Северус не смог уловить ни звука. В результате парню не оставалось ничего другого, как только сесть на табурет и начать усиленно размышлять о своей нелегкой судьбе и способах борьбы с нею, надеясь, что столь недешевое средство как Веритасерум не будут использовать на обычном подозреваемом. Не использовали же они его прошлый раз? Впрочем, тогда все считали его вину доказанной.

Может быть поток мыслей и идей в голове Северуса был бы более упорядоченным и вообще принял другое русло, если бы парень смог все же подслушать диалог в соседней комнате.

— Барти, как он тебе?

— Неглупый. Никого не выдал. Но милорду этого мало, Крэбб. Надо подвергнуть его еще кое-каким проверкам на верность, — при этих словах толстые губы Крэбба превратились в жирные полумесяцы, обозначающие улыбку. Крауч-младший скривился и перевел взгляд на Беллу, устроившуюся с ногами в старинном кресле и перекидывающуюся картами с сидящим перед ней прямо на полу тощим магом с занавесью спутанных каштановых волос, ниспадающих на глаза.

— Проверяй уж, Барти, — заметила Блэк, бросая себе под ноги трефовую даму и козырную шестерку червей. Её противник тут же задумчиво начал трепать уголки своих карт. — Давай, иди уже к нему, Крауч, не тяни. Я хочу побыстрее покончить с этим. Нашего полукровку ждет немало работы.

Сидящий перед ведьмой маг покусывая губы забрал полученные карты себе.

* * *

Когда авроры вернулись, Северус целиком и полностью был занят решением задачи «Как выбраться из камеры в министерстве без волшебной палочки?» Рассматривался вопрос о привлечении Фрэнка Лонгботтома и доктора Аннаса.

— Что ж, сыворотки правды для вас, мистер Снейп, увы не нашлось. Слишком дорого. Но есть другое средство, очень действенное, поверьте… Перед тем как прибегнуть к нему я хотел бы еще раз спросить вас, мистер Снейп, кто был среди Принимающих. Мы оба знаем, что они не надевали масок.

— Всё же вы не верите мне…

Резкий удар в бок выбил весь воздух из легких. Боль прошила тело как огромная тупая игла. Северус согнулся пополам на хлипком табурете, инстинктивно ухватившись правой рукой за край стола. Следующий удар пришелся как раз по её пальцам. Резко дернувшись, парень не удержал равновесия и оказался на полу. Дальнейший стиль ведения допроса был исключительно маггловским.

Через десять минут фанатичный аврор приказал остановиться своему крупногабаритному коллеге, и Северус, сжавшийся до этого на полу, позволил наконец мышцам расслабиться. Пока ревностный служитель закона совещался со своим не менее ревностным в своем деле коллегой, Снейп с горечью осознавал всю курьезность ситуации: стоило ему только сделать выбор в поддержку дела света, как его тут же принялись избивать свои же коллеги по борьбе за высокие идеалы. С этим надо было что-то делать. Иначе до победы света можно попросту не дожить. И первое, что приходит на ум — это имя. Доктор Аннас. Этот человек немало ему задолжал. В уплату долга Северус согласен принять собственную жизнь. Остается вопрос, как подать весточку Аннасу? Хм, интересно, а кто лечит не в меру пострадавших на допросах? Уж точно их отправляют не в Мунго.

Но додумать Северусу не дали. Авроры кончили шушукаться и перешли ко второй части допроса, магической. Однако, при первом же подходящем заклинании, так называемом магическом кнуте, Северус согнулся пополам, а затем и вовсе распластался имитируя глубокий обморок. Ему даже удалось подчинить сердцебиение, благо он и до этого тренировался в спальнях Слизерина изображать глубокий сон и одновременно вслушиваться в происходящее. Авроры поверили в его недомогание и всполошились. Заскрежетала дверь. Кто-то очень догадливый наколдовал Акваменти — и Северус прочувствовал всю прелесть лежания на холодном каменном полу в промокшей насквозь одежде. Впрочем, через пару минут его все-таки высушили и даже уложили на койку. Дверь, злобно скрежетнув напоследок, захлопнулась на целых два часа.

«Только бы они прислали Аннаса», — все это время повторял про себя Северус. «А если нет?» — спросил внутренний пессимист-реалист. «Тогда я буду в бреду просить неизвестного врача прислать ко мне именно Аннаса. Мое упорство заинтересует авроров и, вполне возможно, они его действительно вызовут», — отрезал Северус, обращаясь к своему незримому собеседнику. Следующие два часа он провел в беспокойном полусне, испытывая ноющую боль и ломоту во всем теле.

* * *

— Что дальше? — спросил Барти Крауч-младший у аппарировавшей с едва слышным хлопком Беллы.

— Он приказал подвергнуть мальчишку еще одному испытанию. Тебе оно не понравится, Барти, но что поделать, приказ есть приказ.

— Это… — многозначительно протянул Крэбб.

— Да, то самое, — Крауч поджал губы. — Парень упертый, это может растянуться на несколько суток.

— Двух дней, думаю, будет более чем достаточно. И приступить лучше прямо сейчас.

— Ну да, ты же не будешь с ним сидеть, а нам с Барти даже перекусить не удалось за весь день, — заметил Крэбб

— Жрите, милые, — и Беллатрикс извлекла из маленькой бархатной сумочки поднос с зажаренным поросенком и весело сверкающим граненным графином.

* * *

— Подъем!

Северуса грубо сдернули с койки. Габаритный аврор помог ему устоять на ногах.

— Шагай к стене!

Северус недоуменно взглянул на служителей магической Фемиды.

— Живо!

«На расстрел похоже», — мелькнуло у него в голове.

— Ближе к стене. Все, стоп. Руки за голову.

— И что же дальше? — парень отчаянно скашивал глаза в сторону, но лиц авроров видно не было.

— Ничего. Стой и думай о тексте своего будущего признания.

— Об этом я могу думать и сидя.

— В этом-то и вся фишка, голубчик. С этой минуты думать ты будешь исключительно стоя. Только попытайся мне упасть на пол.

Северус вздрогнул.

Первый час прошел более-менее нормально, но затем… дело было даже не в боли, не в онемевших ногах, не в противной слабости. Ему банально хотелось спать. И это желание, поначалу почти незаметное, медленно заполняло сознание. Первое время парень боролся с ним, отвлекая себя различными мысленными упражнениями. Он придумывал план как ему выбраться из сложившейся ситуации, затем повторял про себя различные рецепты зелий и плохо дающиеся формулы трансфигурации, избегал думать о Легионе, опасаясь легилиментов, возможности которых ему были неизвестны. Но постепенно то, о чем он думал, начало раздражать его. В тоже время мысли стали какими-то вялыми, неповоротливыми. Он начинал думать о чем-то одном, но незаметно терял нить, и мысли перескакивали на другой предмет, а подчас и вовсе путались. Затем Северус словно приходил в себя, и этот процесс походил на резкое пробуждение. Он вновь явственно видел перед собой тоскливо-серый цвет стены, чьи трещины и неровности были изучены уже досконально. Вокруг вновь царила мертвая тишина. Ни одного слова, ни единого звука, казалось, что его тюремщики даже не дышат. Эта тишина звенела в ушах. Неяркий свет раздражал. Он усыплял… все это усыпляло. Но стоило только пошевелиться, попытаться разогнать кровь в онемевших ногах, как острая боль проклятья пронзала все тело.

Снейп не знал, когда именно начались галлюцинации. В какой-то момент времени он увидел себя в тесном коридоре. Узкие стены то расширялись, то сходились настолько близко, что даже боком пройти было невозможно. Коридор находился под землей и был неравномерно освещен обычными маггловскими лампочками. Где-то вдали надсадно выл волк. Слышались чьи-то голоса, но сколько Северус не вслушивался — различить слова никак не удавалось. Тогда он просто пошел на звук голосов. Но они внезапно смолкли, и в повисшей тишине был отчетливо слышен стук когтей о камень. Почему-то Северус знал, что это оборотень… Он бросился бежать, но коридор резко сузился. Снова послышались голоса, но волчий вой был куда ближе. Руки начали дрожать, в ногах появилась отвратительная слабость. Сухие шелестящие звуки мелких камешков, скрежет когтей по камню — все говорило о том, что оборотень совсем рядом. Стены совсем сблизились. Они давили на грудь, мешали дышать. Он протискивался вперед, чувствуя, как острые выступы разрывают одежду, расцарапывают кожу до крови, но это ничего, ведь голоса… голоса стали ближе. И один из них что-то говорит — он уже может различить слова — говорит о волшебной палочке…

— Твоя очередь приводить его в чувство...

— Акваменти. Акус пер.

Коридор исчез. В комнате стало как будто темнее. Шум открывающейся и закрывающейся двери был оглушительным. Северус осознал, что опирается о стену рукой, чуть наклонившись вперед. Скосив глаза вправо он увидел открытую дверь за которой было полутемное помещение. Возле дверного проема стоял тщедушный маг в черной одежде со спутанными волосами и странной челкой, скрывающей чуть не пол лица. Северус не верил своим глазам. Это был тот самый Пожиратель, которого убил на допросе инквизитор. Тот самый, что задавал ему странные вопросы и каким-то образом понял, что перед ним легионер.

— Ну, что там у вас? — спросил он.

Фанатичный аврор развел руками:

— Ничего. Он никого не выдал.

— Отлично.

Отлично?.. Отлично?!. Но почему же… Мерлин и Моргана, это не аврорат! Это Пожиратели… Еще один вступительный экзамен от Волдеморта. Внезапное озарение отогнало сон.

Интересно, что стало с теми двумя аврорами, которых столь успешно сыграли слуги Лорда? Под какими пытками было подробно рассказано об убранстве камер аврората, протоколах ведения допроса?.. И как же ему повезло, что он не предпринял никаких попыток связаться с Фортемом.

— Кажется он приходит в себя…

Северус не шелохнулся. Молодой лже-аврор неспешно подошел к нему, держа в вытянутой руке палочку. Чтобы не случилось он это вынесет. Другого пути к завоеванию доверия Лорда у него, увы, нет.

Его не избивали, не использовали непростительных заклинаний, но в следующие пятнадцать часов Северус предпочел бы что угодно из арсенала инквизитора или Волдеморта, лишь бы не этот галлюциногенный кошмар измученного многочасовым бодрствованием разума, ни эту сковывающую боль оцепеневшего тела. Странные образы сменяли друг друга, как в калейдоскопе, мысли были неуправляемы. Парень не мог понять, о чем он думает и думает ли вообще. Иногда ему казалось, что он не чувствует собственного тела. Навязчивый страх, что он упадет, и тогда его быстренько «взбодрят» Круциатусом, отрезвлял разум лучше любого очищающего зелья. В эти минуты он думал о том, что его не убьют и не допустят, чтобы он тронулся умом. Если его так испытывают, значит он им понадобился для чего-то важного. Все-таки Альва был прав, когда говорил, что он им нужен. Люциус не смог бы все это организовать — значит это Тёмный Лорд. А если он нужен Тёмному Лорду, ему не позволят сойти с ума… Ему не позволят сойти с ума, но, черт возьми, как же хочется спать или просто упасть на пол. Лечь, вытянуться во весь рост. Не важно, как на это отреагируют тюремщики… Отключиться… Просто уснуть…

* * *

— Итак, Сохатый, нас послали. Нас. Послали. Почти прямым текстом! Что, черт побери, происходит?! Как мог этот… этот Малум, тоже мне имечко, как он мог так говорить с нами?! Да он еще год назад, завидев нас в коридоре, пулей летел в ближайший туалет! Эта трусливая тварь...

— Остынь, Бродяга. Такова жизнь… Теперь это не трусишка Малум, а господин помощник судьи Визенгамота мистер Бигроу.

— Но…

— Сириус Орион Блэк! Теперь он — власть, а ты стажер аврората и должен знать свое место.

— Джеймс Карлус Поттер! Ты ли это?! Что-то я тебя не узнаю. Может, ты под Империусом, или это вовсе не ты?!

— Это наверное потому, что я стал чаще включать голову и выключать праведный гнев. Пока ты думал о том, что Малум посмел тебе отказать, да еще с наглой ухмылкой на лице, ты абсолютно упустил тот факт, что изначально он был готов нас выслушать и даже предлагал нам кофе. Просто дело, в которое мы ввязались, очевидно из числа тех, которые могут поставить крест на карьере любого служащего министерства. Лили была права. В нашем случае надо действовать либо нахрапом, то есть очень нагло, либо в стиле Малфоев.

— Думаю «нахрапом» нам подойдет.

— Я тоже так думаю. На создание нужных связей и очарование нужных лиц у нас, боюсь, нет времени. Да и моя особая мантия скоро запылится.

* * *

В комнате было свежо. Ветер, пробираясь внутрь небольшой спальни, перебирал складки прозрачного невесомого тюля.

— Гость мастера Люциуса уже очнулся? Гость мастера Люциуса хорошо ли себя чувствует? Добби может чем-либо помочь гостю мастера Люциуса?

Северус приподнялся на локтях, очнувшись от бездумного, длившегося уже около минуты созерцания расписного потолка, где на приглушенном темно-зеленом фоне расцветали красные цветы среди переплетения золотых и серебряных стеблей.

— Мастер Люциус дома?

— Да, сэр.

— Добби, ты не мог бы его позвать, а также принести мне одежду?

— Конечно, сэр. Сей же час, сэр.

После ухода домовика парень вновь откинулся на подушки и принялся обдумывать свое положение. Он не помнил, когда именно потерял сознание. Вроде бы держался до последнего и ничего компрометирующего не сказал. Вот только этот странный Пожиратель с мозгами набекрень… Северус же видел, как этого мага убил инквизитор. Нож вошел прямо под ребра. Глаза остекленели. Пришедший с Люциусом колдомедик констатировал смерть. И вот сей маг появился на его допросе. Теперь остается только гадать, поделился ли этот неубиваемый тип своими подозрениями с другими слугами Лорда, или же он будет выжидать подходящего момента для удара? Что ж, возможно встреча с Люциусом сможет прояснить ситуацию... Интересно, что за время его отсутствия предпринял Фортем. Как теперь встретиться с ним? Ведь попасть в Академию Легиона он не сможет из-за большого расстояния. Неужто придется принимать личину герра Гласса и жить в «Дырявом котле» до выходных?! Впрочем, сейчас лучше сосредоточиться на предстоящей роли жертвы аврорского произвола, коей он должен предстать в беседе с Малфоем.

Люциус вошел в комнату лучезарно улыбаясь.

— Так-так-так. Ну наконец-то наш юный зельевар очнулся. Право, ты заставил нас поволноваться.

— Как ты смог договориться с аврорами?

— Ну, Северус… — улыбка Люциуса стала чуточку насмешливой

— Мне теперь стоит избегать людных мест и людей в серых казенных мантиях?

— Нет. Ты же знаешь, мы, Малфои, умеем творить чудеса.

— То, что ты описываешь, Люциус, — чудо, достойное Мерлина или его наместника в нашем мире — Дамблдора.

— Директор Хогвартса тут не при чем, поверь мне, и постарайся в следующие полчаса не упоминать это имя. Мне нужно кое кому тебя представить. Добби!

— Да, сэр, — и без того маленькая фигурка домовика изогнулась в поклоне перед хозяином настолько, что казалась не больше туловища кошки.

— Одежда мистера Снейпа готова?

— Да, сэр.

— И где она?! Почему ты медлишь?! Неси немедленно!

Через пятнадцать минут Северус, чувствующий себя несколько не по себе в одной из мантий Люциуса, идеально подогнанной «бестолковым» Добби, оказался в библиотеке мэнора, довольно большом зале, уставленном старинными дубовыми шкафами, уступавшими в возрасте только фолиантам, сокрытым в их глубинах. Для Северуса это помещение выглядело подлинной сокровищницей поместья. Увлеченный созерцанием бесчисленных заставленных книгами полок он не сразу заметил мужчину в простой черной мантии, листающего пухлый том за одним из столов.

— Боюсь, Люциус, у меня для тебя плохие вести, — глубокий, бархатный, чарующий голос, являющийся мечтой любого политика или оратора, эхом отозвался в глубине зала.

Отвернувшись от ближайшего стеллажа Северус сразу же встретился взглядом с говорившим. Черные с красноватым отливом глаза могли принадлежать только одному магу. Волдеморт тем временем с шумом захлопнул книгу и, чуть улыбаясь, принялся рассматривать стоящего перед ним молодого человека. В это же время странно знакомая пульсирующая боль пробила сознание. Инстинктивно Северус сосредоточился только на одной мысли, тем паче сейчас она была более чем уместна. Теоретически Снейпу должно было быть невдомёк, как держаться перед Тёмным Лордом, могущественным и беспощадным, расчётливым и в то же время абсолютно непредсказуемым. Внешность мага перед ним в определенной степени соответствовала этой характеристике. Он был действительно красив, тут молва не приврала. Черные густые волосы эффектно контрастировали с аристократической бледностью кожи. Идеально правильные черты лица не портила ни холодность взгляда, ни ехидность улыбки. Напротив, они предавали образу целостность, как и чуть выступающий вперед волевой подбородок.

— Итак, Люциус. Книга в моих руках бессовестная подделка гримуара Белой ведьмы.

Младший Малфой незаметно выдохнул, все-таки не каждый день Темный Лорд говорит, что у него для тебя плохие вести.

— Но в твоё оправдание я могу сказать, что подделка выполнена очень качественно. Если бы не моя унылая молодость у старика Горбина, я бы никогда не распознал копию. И сразу отмечу, что фальшивка эта древняя… Думаю, середина шестнадцатого века… Любопытно было бы узнать, кому понадобилось копировать гримуар Белой ведьмы в то время… Но это не к спеху. Ты, как я вижу, привел нашего юного адепта?

— Да, мой Лорд. Северус Снейп тверд в решении пополнить ряды ваших ярых и преданных сторонников.

— Люциус, никогда не расписывайся за других. У молодого человека есть собственный язык, и думаю не без причины…

Северус понял, что надо включаться в беседу, но мысли путались. «Сосредоточься!» — тщетно приказывал он себе. Решение пришло только спустя десять секунд, за которые бледное лицо Люциуса стало еще на тон белее.

— Принимающие упоминали, что я должен модифицировать зелье…

— И? — улыбка Волдеморта стала жестче.

— Я хотел бы спросить, какой именно эффект вы бы хотели получить в новом зелье.

— А какие ты можешь предложить?

— Можно попытаться увеличить длительность воздействия, уменьшить время начала действия, увеличить силу воздействия на организм или сделать его безопасным для детей.

— Хм, пожалуй, мне интересна сила воздействия. Пока начнем с этого.

Северус кивнул.

— Это все?

— Да.

— А твой друг, Люциус, — Волдеморт перевел взгляд на младшего Малфоя, — действительно человек дела. Никакой словесной мишуры о детских желаниях и праведных целях. Ну, а чем вы занимаетесь, мистер Снейп?

— Я учусь, милорд. В австралийском колледже алхимии и зельеварения.

— Есть и такой?

Следующие полчаса Северус рассказывал о своей «учебе» в Австралии и собственных наработках. Время от времени Волдеморт задавал вопросы или что-то уточнял, демонстрируя при этом далеко не поверхностное знание зельеварения и алхимии.

— Что ж, молодой человек, мне будет интересно взглянуть на вашу работу, — заключил он, поднимаясь из-за стола. — Думаю, в шесть часов вечера в субботу мы сможем оценить вас по достоинству, Северус Снейп. А пока, Люциус, твой отец сейчас в кабинете?

— Да, милорд.

— Проводи меня. До встречи, мистер Снейп.

* * *

— Северус, теперь все зависит только от тебя. Я могу помочь разве что с ингредиентами и оборудованием, — Люциус говорил необычно быстро, почти тараторил. Привычное надменное выражение на лице сменилось странным воодушевлением и азартом. «Ну и ну… И где же твоя выдержка, вечно холодный и не в меру язвительный образцовый староста Слизерина?» — про себя обратился к нему парень. — Так как, идем в Лютный за ингредиентами?

— Благодарю, Люциус, но у меня в колледже есть все необходимое.

— Кстати, последние дни были не из легких, ты сможешь сам туда добраться? У тебя хватит сил?

— Вполне. Спасибо, Люциус, ты очень добр ко мне…

Вопрос: «Почему?» — буквально повис в воздухе…

— Ну что ты. Просто взаимовыгодное сотрудничество, ведь так же принято на нашем благородном факультете? — хитро улыбнулся Малфой.

* * *

Герр Гласс, постоянно оглядываясь, подошел к бармену «Дырявого котла».

— Господин Фейербах у вас не останавливался?

— Седьмой номер. Наверх и налево ближайшая дверь.

— Спасибо.

Поднявшись, Северус уже было нажал на изогнутую ручку, когда услышал приглушенные голоса, доносившиеся из комнаты. Оглянувшись по сторонам, парень присел и заглянул в замочную скважину. Альва Фортем в образе герра Фейербаха стоял у окна. На кресле рядом, закинув ногу на ногу, сидел незнакомый молодой человек с соломенными волосами, обрамляющими бледное и какое-то бесформенное лицо с обвисшими щеками, мясистыми губами и двойным подбородком. Парень изучал «Пророк» и то и дело прыскал от смеха.

— Нет, вы только почитайте, что здесь написано! «В этот трогательный момент, когда новоявленная мать передает своему мужу очаровательного младенца, старшему брату которого завтра, как раз, исполняется два года, — и это новоявленная мать, заметьте, со вторым по счету ребенком, — в этот волшебный момент лицо её мужа выражало восхищение и недоумение, — как-то подозрительно это… а, беру свои слова обратно, не дочитал, — недоумение, как в таком хрупком тельце может существовать человеческая душа?» Какие, однако, философские мысли посещают счастливых отцов британских семейств при виде младенцев.

— Ладно, друг мой, кончай критиковать местных газетчиков. Сейчас по идее должен появиться мой бессменный помощник, герр Гласс.

И Северус «появился» в лучших традициях посредственных театральных постановок, стоило только Альве произнести его имя.

— Герр Фейербах, мне сказали, что я смогу найти вас здесь.

— Правильно сказали. Закрой дверь, будь добр, — приказал Фортем. — Так, а теперь садись и рассказывай, что с тобой приключилось.

Снейп выразительно посмотрел на парня в кресле.

— Это Игорь, твой старший.

— Что не нравится моя новая внешность? — весело спросил Каркаров.

— Не заметил особой разницы.

— Н-да по сравнению с твоей собственной любая смотрится идеально.

— Оценить мою внешность может только человек со вкусом. Вот любимому помощнику Горбина — Волдеморту — она понравилась.

— С этого момента поподробней. Я жажду услышать подробности приёма, — Альва Фортем отошел от окна и присел на диван. — Я конечно понимаю, ребята, что эти три дня выдались напряженными и вам хочется отдохнуть, но это потом.

— Напряженными? Что-то случилось?

— Об этом позже. Сейчас меня интересуют твои приключения, Северус.

Повествование о нелегком пути вступающего в ряды Пожирателей заняло у парня где-то около получаса. Альва слушал молча, выкуривая маггловские сигареты одну за другой. На лице Игоря бушевал шквал эмоций. Похоже он проживал с Северусом каждую минуту прошедших двух дней.

— Круто! — резюмировал он. — Вот она — настоящая жизнь легионера.

— Еще скажи, что завидуешь.

— Естественно. Ты всех оставил в дураках, Северус, включая темного лорда, да еще и жив остался. Ты везунчик. Так держать.

— Везение здесь не при чем. Железная выдержка. Вот что продемонстрировал Северус в первую очередь, — заметил Фортем, прервав наконец собственное молчание. — Похвальное качество для столь юного мага. Тебе стоит у него поучиться, Игорь.

— И так проживу. Тем паче в сложных ситуациях я пока не дрейфовал.

— Ну, не скажи. Чтобы ты сделал при виде мага, который подозревает тебя в шпионаже?

— Вы об этом странном типе, которого якобы убили инквизиторы?

— Именно.

— Северус, а ты стопроцентно уверен, что он умер?!

— Я же ясно говорил, что колдомедик зафиксировал смерть.

— Возможно, он был только ранен. А для тебя разыграли целый спектакль, долженствующий укрепить юного Снейпа на пути к высшим идеалам Тёмного Лорда. Ну там, кровь белого, то есть кровь волшебника пролита…

— Инквизиторы тоже признали его смерть. Господин Фортем. Помните, вы говорили, что вам интересен этот маг…

— Ну да. На моей памяти данного Пожирателя убили уже во второй раз.

— И когда же был первый?

— В первый год существования Пожирателей смерти, как ни странно в Европе. Был большой рейд на занимающихся темной магией колдунов. Этот маг однозначно был среди них. Его заавадили.

— И есть свидетельства?

— Самые верные.

— Тогда что нам делать в сложившейся ситуации?

— Выжидать и наблюдать. Не буду скрывать, Северус. Ты сейчас в большой опасности. Я подумаю о способах снижения риска.

— А можно Игорь расскажет, пока вы думаете, что случилось во время моего пребывания на пожирательском экзамене?

— Наши девицы из панковского клуба провернули весьма темное дельце и исчезли из страны, — Игорь откинулся на спинку кресла. — Все воскресение я следил за ними, но они таки смогли оставить меня в дураках. Зашли в женские раздевалки одного из бутиков в Мэйфэре, а там, пока я изображал парня «вон той — вот девушки» и прорывался за ними, они успели сбежать через служебные помещения.

— И это все?

— Не совсем. В Ист-энде сейчас развешаны объявления о том, что пропал студент-провизор, Стефан Форли. Парень был завсегдатаем известного тебе ночного клуба. Мне удалось узнать, что в субботу, когда ты последовал за своим наставником в заведение под пикантной вывеской, вышеупомянутый студент был там вместе с друзьями.

— Значит Инквизиция похищает студентов-панков?

— По всему выходит, что да. Ума не приложу зачем.

— Совсем никаких зацепок?

— Я работаю над этим. Был у него в университете. Там о нем отзывались, как о способном и трудолюбивом молодом человеке, но при этом не зануде. У него даже была девушка, симпатичная рыженькая студентка, будущий педиатр. Сейчас льет слезы и клеит с подружками объявления в студгородке.

— А кто еще клеит объявления и льет слезы?

— Больше никто. Парень — сирота.

— Наши дальнейшие действия?

— Будем расследовать это дело, — ответил Альва. — А прямо сейчас я предлагаю аппарировать в Легион.

* * *

— Где ты пропадал, Северус?! Тут такой шалман был, пока ты отсутствовал, — Антон захлопнул справочник по Гербологии и выжидающе воззрился на друга.

— В смысле?

— Вчера утром пришли ищейки и давай всех наших, то есть меня, Роже, Валери, Джона и Эллу, расспрашивать о тебе. Потом начали обыск наших комнат. Позвали Игоря. Но Игорь словно сквозь землю провалился. В общем, пока не пришла Веда, они все никак не могли успокоиться из-за вашего отсутствия. Но наша мастер зелий отвела их долговязого главаря в сторону, они о чем-то переговорили и после этого нас оставили в покое.

— Вот чёрт…

— Ты понимаешь, что происходит?

Северус кивнул. В семь утра в воскресенье он обещал прийти к главе Службы расследований внутренних происшествий на занятие по разработке своего «гномьего» дара. Очевидно, данный маг весьма болезненно относится к невыполненным обещаниям.

— Что было в понедельник? — спросил Северус, решив сменить тему разговора.

— Две пары зелий, лекцию можешь переписать из вон той, крайней слева тетради. На практике мы варили зелья маскировки. Элла сварила Дымчатое зелье, настолько хорошее, что уже в процессе варки по аудитории плавали цветные облака, каждое из которых имело свой собственный запах. У остальных получилось не очень. Роже взорвал котел и его содержимое целиком и полностью вылилось на меня, почему-то миновав Смита. Валери получила четверку, хотя у неё единственной, за исключением Норд, вышло что-то путное. Веда грозилась под конец пары утопить нас всех в котле своей прабабки, который, если верить её словам, в диаметре был метра два, не меньше.

— А остальные пары?

— На бестиологии Беймот водил нас по лесу в поисках лукотрусов. Параллельно грузил нас теорией, наполовину состоящей из латинских терминов. То ли дело Рив. Он за полчаса в конце пары рассказал больше, чем наш лектор за все остальное время: откуда берутся эти твари, их образ жизни, а самое главное, что делать при встрече с ними. Ну, а на культурологии мы изучали первобытно—общинный строй. Чистокровные слушали с открытыми ртами. Они, оказывается, понятия не имели об эволюции.

— Ясно. Что надо делать на завтра?

— Садись, будем разбираться с домашкой вместе.

Во вторник в подпольном историческом клубе академии Легиона все обсуждали деятельность Калиостро. Игорь сказал, что видел одну из книг знаменитого колдуна в библиотеке. Тут же объявились и скептики, утверждавшие, что Калиостро не оставил после себя трудов о магии. Кроенна решила спор, заслав делегацию от обеих сторон в библиотеку. Северус навязался в число делегируемых. Выйдя за границы учебного крыла и миновав десятки коридоров и анфилад комнат, представители исторического клуба оказались в просторном светлом идеально круглом помещении со множеством концентрически расположенных столов. Никакого намека на книжные шкафы или витрины, о которых говорил Антон, в зале не наблюдалось. Посередине, на небольшом возвышении, располагался круглый стол в центре которого сидел старый потрепанный филин.

— И что мы здесь делаем? — вполголоса спросил Снейп у Каркарова.

— А что делают в библиотеках, Северус? Беседуют с библиотекарем и получают или не получают необходимую литературу, что же еще?

В это время Кроенна подошла к центральному столу.

— Могу ли я, студентка четвертого курса Академии, получить какой-либо печатный или рукописный труд за авторством известного колдуна, скрывающегося под псевдонимом Калиостро?

Спавший до этого филин вздрогнул и раскрыл медово-желтые настороженные глаза. Птица, не мигая, уставилась на Кроенну.

— Очевидно такой книги нет, — заметила девушка.

— Или мы не можем её получить, — возразил Игорь.

— Хотите сказать, что эта птица — библиотекарь? — не выдержал Северус.

— А чему ты удивляешься? Самый что ни на есть библиотекарь. Она ужасно умна и знает кому какие книги выдавать и где какую информацию искать. Вот только надо уметь спросить.

— Хотите сказать, что если я спрошу…

— Лучше подойди и спроси, — встряла в разговор Кроенна. — Собственный опыт — лучший учитель.

Северус не спеша подошел к птице. Изучающий взгляд филина оказался на удивление тяжелым.

— Мне нужны книги, где описывается приготовление зелий от мигрени.

Резко взмахнув крыльями филин взмыл в воздух, в столе под ним открылось отверстие, и птица спикировала в него. Прошло несколько минут. Вдруг стол сам по себе переместился в сторону, и из образовавшегося прохода в комнату влетело несколько десятков сов, удерживающих в клювах концы тонких бечевок, которыми были перевязаны объемные бумажные пакеты. Через мгновение несколько ближайших столов оказались завалены ими. На каждом пакете были пометки. Короткий текст на зеленых клочках бумаги гласил, что принесенные книги разрешалось читать студентам и большую часть из них можно было выносить из библиотеки. Также в каждой книге была закладка. Как объяснила Кроенна, закладка не даст вынести за пределы библиотеки запрещенную литературу (она начнет либо вопить на все здание, либо сечь пальцы хозяину до крови) и будет постоянно напоминать о необходимости вернуть книгу в библиотеку.

Быстро перебрав книги Северус оставил себе около двадцати томов и сразу после астрономии приступил к первой стадии выполнения задания Тёмного Лорда, то есть к ознакомлению с литературой. За сим занимательным чтением прошел весь вечер и большая часть ночи

На следующий день, после завтрака, сонный Снейп столкнулся на выходе из столовой с Ведой. Профессор зельеварения, ухватив парня за руку, отвела его в один из пустующих кабинетов. Наложив на двери чары против подслушивания мастер жестом указала молодому человеку на стул около преподавательского стола:

— Фортем сказал, что тебе может понадобится моя помощь при варке одного зелья.

— Да, от мигрени.

— Моя лаборатория открыта для тебя в любое время, но все же советую избегать излишнего фанатизма и посещать её только после занятий. Сейчас тебе абсолютно ни к чему любопытство одногруппников вкупе с ворчаньем преподавателей. И будь осторожен с главой нашего внутреннего сыска. Он будет искать тебя сегодня после ужина. Постарайся при встрече с ним много не болтать. Что же касается зелья… Я буду работать над порученным тебе заданием, но не вместе с тобой, а параллельно. Мне бы хотелось, чтобы ты сам справился с испытанием этого твоего Лорда. Судя по всему, в дальнейшем он ждет от тебя плодотворной работы, которую придётся зачастую выполнять в полном одиночестве. Так что…

— Я постараюсь не разочаровать ни вас, ни его.

Веда кивнула.

На чарах Северуса посетила одна идея, которую он обдумывал на протяжении всей пары. Сразу после ужина парень сбежал в лабораторию Веды, в последнюю секунду ускользнув от главы расследований внутренних происшествий. Добавление в зелье от мигрени измельченных страусовых перьев должно было привести к лучшей усвояемости зелья, но вместо этого превратили бурлящую жидкость в тугой вязкий ком неопределенного цвета. Как раз в тот момент, когда Северус недовольно взирал на полученный результат, дверь в лабораторию открылась, и глава легионских ищеек поманил молодого человека пальцем.

— Курсант Снейп. Надеюсь, что больше вы не будете пренебрегать визитами ко мне?

— Я не думал, что так выйдет. Прошу меня извинить.

— В этот раз прощаю. Конечно же вы не скажете в какие дела втравил вас ваш наставник?.. Пусть будет так. Но я хочу, чтобы вы знали, Северус: когда окажетесь на самом краю пропасти, обратитесь ко мне, и если будет не слишком поздно, я сделаю все возможное, чтобы не дать вам в неё свалиться.

— Надеюсь, мне не придется вас беспокоить.

— Время покажет… Итак, задание на сегодня. Сейчас я выйду из этой комнаты. Спустя минуту за мной последуете и вы. Я даю полчаса на то, чтобы отыскать мой кабинет. Время пошло.

Около двадцати минут Северус безуспешно петлял по абсолютно незнакомым ему коридорам, отчаянно прислушиваясь к внутреннему голосу, который упрямо отказывался указывать молодому человеку дорогу. Наконец Северус сдался и уселся на подножие колонны в незнакомом пустынном зале со множеством дверей. Он с трудом представлял свой обратный путь отсюда к комнатам общежития академии, да и в целом к учебному крылу крепости.

Между тем за вытянутыми окнами зала небо зажигалось первыми звездами, тусклыми в оранжево-красных лучах скатывающегося за горы солнца. Приподнявшись с холодного мрамора, Северус направился было к окну рассмотреть получше пейзаж и хоть приблизительно сориентироваться в какой части здания он находится, но на пол дороги его ослепило. Зажмурившись, молодой человек не задумываясь, натренированным движением выхватил палочку и занял оборонительную позицию. Касиор мог бы гордиться автоматизмом и слаженностью его движений в этот момент. Но в зале по-прежнему никого не было. Просто один из солнечных лучей коснулся меди круглой дверной ручки. И тут Северус почувствовал, что не может отвести взгляд от двери, которую она открывала. Ему определенно надо было войти в неё и молодой человек послушно последовал неведомому зову, не осознавая куда его ведут собственные ноги. Дверь вырастала перед ним из размытого фона в который обратился весь окружающий мир, неведомым образом лишившийся не только очертаний и красок, но даже звуков и запахов. Не было ничего, кроме этой двери, единственно реальной, осязаемой, настоящей. Она была все ближе и ближе. Десять шагов… Девять… Восемь…

Резкий удар, и Северус осознал, что сидит на полу в лучах заходящего солнца, а прямо перед ним, чуть наклонившись вперед, высится долговязая фигура Главы службы расследований внутренних происшествий.

— Ч-что, черт побери, это было?! — спросил парень, оглядываясь по сторонам, словно надеясь найти подсказки на стенах и потолке зала.

— Тебе виднее, Северус. Похоже, твой «дар» довольно силен, но, увы, на данный момент абсолютно неконтролируем.

— За одной из этих дверей ваш кабинет?

— Нет, он в противоположной части здания.

— Выходит, вы шли за мной?

— Не совсем. Ты проник в ту часть здания, куда тебе пока ход воспрещен.

— И?

— Пойдем, Северус, сам ты отсюда не выберешься.

Всю дорогу до лаборатории Веды они молчали. Но у парня сложилось впечатление, что его наставник пребывает в отличном настроении.

-Итак, мистер Снейп. Сегодня вы показали интереснейший результат. А теперь взгляните мне в глаза.

Словно чувствуя подвох молодой человек не спешил перевести взгляд с дальнего конца коридора на лицо главного сыщика. Но когда все же поднял глаза…

— Обливиэйт.

Северус встряхнул головой:

— Простите, сэр, я вас прослушал.

— Я говорил вам, Снейп, что сегодня вы пусть и не нашли мой кабинет, но зато нашли место, где он был раньше, что также можно считать определенным достижением. Я с нетерпением буду ждать нашего следующего урока, а вы постарайтесь каждый день упражняться: попросите вашего соседа спрятать какую-нибудь мелочь в комнате, а затем отыщите её. Вам ясно?

— Да, сэр, мне все ясно.

— Тогда до встречи.

Северус задумчиво смотрел вслед удаляющемуся волшебнику. Что-то было не так. Но что он не мог сказать, даже думать об этом не мог — внутри сразу поднималась какая-то странная волна протеста против подобных размышлений. Наверно он просто устал, подумал парень.

* * *

— Ну, что, ребята? Вы смогли что-нибудь узнать?

— Нет, не смогли. Это дело откровенно плохо пахнет, Лили. В нашем Архиве установлено круглосуточное дежурство, кто бы мог подумать. С каких это пор им стало не хватать сигнальных чар?

— С тех пор, как у них появилось что скрывать от нас, простых магов. С тех пор, как они столкнулись с угрозой, которую не могут побороть. Я постараюсь переговорить еще раз со Слизнортом.

— Ты же и сама понимаешь — это не лучшая идея?

— Понимаю, Джеймс, но что нам остается делать? Сдаваться это как-то… не по-Мародерски, — усмехнулась Лили.

— У нас есть моя любимая мантия. И мы почти приподняли сегодня их сигнальные чары. Если бы не началась пересмена с обновлением магической защиты, мы бы с Бродягой спокойно проникли внутрь.

— Это нарушение правил.

— Лили, ты и сама их нарушаешь, когда считаешь нужным.

— Только в самых крайних случаях. И кстати о правилах. Мой шеф, как глава отдела по новейшим заклинаниям и обрядам, имеет немалый вес, а я — один из его самых перспективных сотрудников. Может быть, если я напрошусь к нему на крестины внука, где соберется немало известных и влиятельных людей, то смогу узнать что-нибудь, могущее пролить свет на всю эту историю.

— И когда крестины?

— Через неделю.

— Долго.

— Ничего не поделаешь.

— Давайте сделаем вот как, — Сириус придвинулся ближе к друзьям, заметив проходящую мимо официантку. — Лили, ты пока набейся в приглашенные, а завтра ночью мы с Джеймсом попробуем наведаться в Архив еще раз.

* * *

В четверг на Прорицаниях Северус, усевшись на последней парте, в наглую читал "Большой справочник лекарственных зелий" под редакцией мастера зельеварения Магдалены Борджиа. Делая попутно пометки в конспекте по Прорицаниям, парень и не заметил, как черная тень легла на расчерченные в клетку страницы.

— И чем мы заняты? — вкрадчивость голоса преподавателя таила тихую, но неистовую ярость. Северус невольно подался назад при виде побледневшего, готового в любую секунду сорваться на крик лектора и украдкой огляделся по сторонам. Лица присутствующих выражали любопытство пополам с сочувствием. Обещания помощи в них не было.

— Э-э, я отстал и решил, что перепишу лекцию потом, — неуверенно протянул парень.

— В этом случае вы могли попросить меня повториться, — тут аудитория возмущенно зашумела: полчаса назад Валери уже просила лектора Идмона повториться, и за это на неё обрушился целый поток обвинений: начиная от невежливого поведения и кончая неуважением к преподавателю и его предмету, — или отложить ваше перо и просто внимательно меня слушать, — продолжал тем временем преподаватель.

«Было бы что слушать», — подумал про себя Северус, но вслух самым любезным тоном повинился:

— Простите, я оплошал, этого больше не повторится.

— Конечно же, не повторится, конечно же. А сейчас, курсант Снейп, вы ответите мне на несколько вопросов по материалу из начала лекции, до того момента, когда вы отстали.

С этими словами Идмон спустился вниз и встал у кафедры, наверное, чтобы выглядеть официальнее.

— Что означает сон про кентавра?

Сидящая впереди Валери подвинула свой конспект так, чтобы Снейп смог разглядеть очерченный ею абзац.

— Тяжелую работу по самосовершенствованию

На лице Идмона не дрогнул не один мускул.

— Хорошо. А русалка?

— Неприятности, связанные с морем или с любовными отношениями.

— Сфинкс?

— Предстоящий трудный выбор или загадку.

— Тайну, Снейп, тайну, загадки дети загадывают.

— И сфинксы…

Идмон зло сощурился

— Садитесь, Снейп, в конце пары покажите мне свой конспект.

Но едва было объявлено об окончании лекции, как Северус пулей выскочил из кабинета и умчался в лабораторию проверять свою очередную идею. Однако придуманный во время Прорицаний рецепт не оправдал возложенных надежд. Зелье превратилось в студень, едва попробовав который трансфигурированная из карандаша тощая мышь свалилась набок без каких-либо признаков жизни. Снейп выругался и стал лихорадочно листать пятый том «Лекарственных отваров» Ивана Отравина в переводе Агнессы Блэк. За изучением тысяче страничного труда прошли еще два часа. Прошли безрезультатно. Северус уронил голову на руки. В уставшем мозгу крутились разнообразные мысли о запущенной домашней работе, и о том, что он все время что-то упускает при варке этого зелья, что-то элементарно простое, какую-то составляющую... Вот почему его зелья загустевают так стремительно? Ответ пришел сам собой: потому что в них крылышки ночной бабочки. Но, если добавить подорожник и аканит вместе, они могли бы нейтрализовать этот эффект. Подорожник и аконит… Точно!

Но стоило Северусу открыть шкаф, в котором хранились зелья, как он не смог удержать разочарованного восклицания. Подорожник кончился. А между тем часы показывали половину десятого.

* * *

Архив британского министерства магии скрывался за массивными двустворчатыми двойными дверями на пятом этаже. От лифта к нему вел короткий узкий коридорчик, на середине которого стоял стул, а на стуле мирно посапывал престарелый министерский служака Стивен Рэдмун. Сириус бесшумно выскользнул из лифта, удерживая перед собой мантию невидимку. Вид был идиотский: со стороны можно было подумать, что Блэк развешивает белье. Когда-то, очень давно, они с Джеймсом свободно целиком умещались под этой мантией, да так, что подол волочился по полу. Теперь же молодые люди, предпринимая нелегальные вылазки, выставляли мантию перед собой наподобие щита, двигаясь при этом вдоль стен. Впрочем, в данном случае использование этого магического артефакта было вообще необязательным — Рэдмун спал как убитый, шумно вдыхая воздух и со свистом, достойным чайника, выдыхая его из своей слабой груди.

Осторожно, стараясь свести уровень шума к нулю, молодые люди проследовали мимо него. Старик дернулся, видимо почувствовав движение воздуха, но глаз не открыл. Тогда Джеймс, воодушевленный благосклонностью судьбы, поставившей на их пути столь немощного сторожа, вытащил из-за пазухи палочку и направил её на дверь.

— Фините Инкантем.

По поверхности дверей пробежал белый огонь.

— Ремовере Импедиментум.

Палочка рассекла воздух, очерчивая контур двери, вспыхнувший фиолетовым.

— Патефацо Сурсум. Уф, кажется, все. В прошлый раз они ограничились только тремя видами чар.

— Что ж, в таком случае — Алохомора, -произнес Блэк и тут же осекся.

Дверные створки, как и положено, начали медленно расходиться. Но их открытие сопровождалось жутчайшим скрипом, могущим разбудить и мертвого, а Стивен Рэдмун сидел всего лишь в десяти шагах, поэтому подскочил на стуле как ужаленный и с испугом воззрился на открывающиеся прямо перед ним двери. При этом виновников вторжения он не видел — реакция Джеймса была молниеносной, и мантия надежно укрыла двух стажёров аврората от глаз министерского чиновника, вопившего что было мочи и рассылающего патронусы во все стороны.

Из министерства молодые люди выбрались только спустя пять минут, когда из-за прибывших авроров в коридорчике началась давка и парни смогли незаметно его покинуть. Таким образом, очередная их попытка ознакомится с тайнами Аврората потерпела крах.

* * *

Когда на следующий день Касиор отправил молодых людей на пробежку по полигону, Северус решил, что наконец-то ему удалось словить удачу за хвост. В лесу подорожника было хоть отбавляй. Собирая травы, парень отстал от остальных и решил сократить путь, свернув на едва виднеющуюся среди густых зарослей тропинку.

Пробежав около пяти минут, молодой человек неожиданно для себя оказался на довольно большой вытянутой поляне. Тренированный взгляд зельевара сразу отметил, что вокруг него находится подлинная сокровищница лекарственных трав. Аир, багульник, валериана, календула… Северус принялся набивать карманы самыми редкими и ценными да так увлекся, что чуть не столкнулся с таким же собирателем, как и он сам, точнее собирательницей. Элла Норд, вскрикнув, выронила листья аконита на пожухшую траву. Северус осторожно отвел от своей шеи кончик её волшебной палочки.

— Чёрт, Северус…

— Я не черт.

— Но и ничем не лучше. Как ты нашел это место?

— Случайно. А что? Оно такое секретное, что ты теперь собираешься наложить на меня Обливиэйт?

— Нет, хотя мне бы не хотелось, чтобы здесь топталось много народу. Это поляна на которой собирает травы Веда…

— А, ну да… Как трогательно… И наш грозный профессор привела сюда свою любимую ученицу...

— Ничего не трогательно и меня привела сюда не Веда, а Кантор.

— Неужели?

— Именно так, — Валери бесшумно появилась на краю поляны.

— Что-то ты не спешила мне на выручку, подруга, — отметила Элла.

— Я заметила кое-что интересное. Да и не думаю, что Северус может причинить тебе какой-нибудь вред.

— Ты меня видела? — удивился парень.

— Нет. Учуяла. У каждого человека есть собственный запах. Но давайте обсудим мое обоняние позже. Идите за мной. Тут неподалеку происходит что-то странное.

Переглянувшись Элла и Северус отправились вслед за девушкой. Через несколько минут Валери велела им присесть. Они оказались в зарослях папоротника. В просветы была видна небольшая прогалина. На ней какой-то маг, с ног до головы закутанный в серый легионерский плащ, старательно укрывал ветками и травой небольшой холмик у старого пня. Причем делал он это вручную, то и дело отходя на несколько шагов и критически осматривая полученный результат. Рядом с ним, в нескольких метрах правее, лапами кверху лежала тощая собачка-тойтерьер, не подававшая признаков жизни. Спустя несколько минут, видимо сочтя итог своих трудов удовлетворительным, неизвестный легионер, бросив последний взгляд на свою рукотворную насыпь, скрылся в лесу.

Молодые люди тихонько покинули заросли и двинулись к холмику. По пути Элла взяла на руки собачонку.

— Живая, — констатировала она. — Похоже в неё попали чем-то усыпляющим. Интересно, почему он её оставил?

— Давайте лучше посмотрим, что тут закопано. Может обнаружится ответ и на этот вопрос.

— А что это за порошок тут повсюду? Смотрите, куст слева начинает чахнуть, — указала пальцем Кантор.

— Ничего не трогай, — Северус отвел руку девушки в сторону и начал было левитировать ветки, укрывавшие насыпь, как внезапно почувствовал, что не может сдвинуться с места. Судя по застывшей рядом Валери, она испытывала то же самое ощущение, свойственное Петрификусу, которого каким-то образом избежала Элла. Заклинания Норд в данный момент расчерчивали воздух цветными линиями над головами молодых людей, направляясь куда-то в лес.

— Фините Инкантем, — выкрикнула девушка, указав, наконец, палочкой на одногруппников. Вскочив на ноги молодые люди бросились вслед за ней в чащу. Нападавший, очевидно, прекрасно ориентировался в здешних местах и уверенно выбирал дорогу. Он знал куда завести своих преследователей. Не прошло и пяти минут, как молодые люди в пылу погони сами не заметили, как оказались посреди болота на маленьком островке трясины, боясь даже шаг сделать в сторону. Но помощь пришла неожиданно быстро. Арон Рив вместе с группой второкурсников появился на противоположной стороне болота. Уже через полчаса он вместе с Северусом, Эллой и Валери оказался около пня, где в земле на месте небольшого аккуратного холмика зияла дыра. Исчезла и собачка, которую перед погоней Элла заботливо уложила на мох.

Весь день до вечера мысли Северуса неизменно обращались вокруг этого утреннего приключения. На истории магии он даже подсел к девушкам, впрочем, поговорить о происшедшем им толком не удалось. Оле Дакойе не давал обсудить ничего, кроме первого восстания гоблинов.

Вечером Снейп направился в лабораторию в последней надежде сварить достойное лекарство от мигрени. Он уже почти было праздновал победу, любуясь розоватым прозрачным раствором в реторте, когда, спустя всего тридцать минут, полученное зелье вновь загустело и попробовавшая его очередная трансфигурированная мышь свалилась набок. Действие подорожника оказалось чересчур кратковременным. Веда, заглянув в его котел, разочарованно покачала головой и ушла к Элле, варившей что-то непонятное и абсолютно лишенное запаха. Через минуту они уже оживленно спорили. Элла предлагала использовать слюну гиппогрифа, Веда возражала, уверяя что крылья стрекозы дадут лучший разжижающий эффект. Но Норд тут же заметила, что тогда уж лучше мушиные глазки: они разжижают не сразу, но зато эффект сохраняется в течении месяца, если добавлять их вместе с измельченным подорожником. На этой фразе Северус прекратил её слушать и бросился к своему котлу.

Потушил огонь он только около полуночи, валясь с ног от усталости. Парень сумел сотворить абсолютно новую рецептуру для лекарства от мигрени. Зелью теперь надо было настояться. И если завтра очередная трансфигурированная мышь не умрет в страшных судорогах, то он сумел справиться с поручением Темного Лорда.

* * *

— А теперь, мисс Эванс, разрешите ознакомить вас со святая святых нашего отдела — Архивом. Именно так, Архивом с большой буквы. Ибо здесь собрана вся информация о магической Британии с незапамятных дней и до нашего времени, начиная с торговых сделок и кончая вчерашним меню «Дырявого котла».

Лили нарочно надолго остановилась у входа в огромное помещение, тщательно изображая восторг и благоговение при виде уходящих в высь полок, беспорядочно заваленных папками и свитками. Мимо неё, слегка задев девушку похожей на шелк тканью, благополучно прошествовали невидимые Джеймс и Сириус. Тем временем глава Архива, вызвавшийся стать экскурсоводом для юной леди из отдела Новейших заклинаний и обрядов, пообещавшей усовершенствовать защиту его владений, мистер Виртен старался произвести на девушку впечатление, надеясь переманить многообещающую волшебницу к себе.

Спустя полчаса, когда экскурсия для Лили подходила к концу Сириус ткнул Джеймса локтем:

— Вот оно. Все здесь, в этой папке. Тут около сотни пергаментов с подробнейшим описанием пятнадцати случаев исчезновения магов только за этот год. Давай сюда Копирующее перо.

Вечером в доме Поттеров за небольшим круглым столом собрались Мародеры в полном составе и Лили. Молодые люди тщательно рассматривали содержимое нескольких десятков исписанных листов.

— Вы заметили, что пропавшие так или иначе были связаны с зельеварением? — спросила Лили, откладывая в сторону очередной пергамент.

— Да. Последним оказался Себастьян Форли, владелец ряда аптек по всей Европе, мастер зельеварения и почетный член сообщества аптекарей. Чистокровный маг. Вдовец. Детей нет.

— Что ж, предлагаю с него и начать, — заметил Джеймс.

— А я предлагаю найти сначала герра Гласса.

— Не факт, что мы еще когда-нибудь увидим его, Лили.

— Мы можем послать сову, если в выходные он не появится со своим хозяином в «Дырявом котле».

— Что ж, тогда давайте ждать выходных, — резюмировал Люпин.

Сделав глубокий вдох и поджав губы, что являлось верным признаком волнения, Лили подошла к барной стойке.

— Том, — позвала она наводящего порядок на полках хозяина «Дырявого котла», — Том, не могли бы вы мне помочь?

— Так, кто там у нас кричит. Ба, да это же мисс Эванс! Что за срочные дела привели тебя ко мне, девочка, в такую рань? Да еще и в выходной? У тебя все в порядке?

— Спасибо, Том. Все замечательно. Все именно так, как и должно быть.

— Вот это я рад слышать. Может кофе?

— Спасибо, но только в том случае если вы составите мне компанию и позволите все оплатить.

— Обижаешь, красавица! Все за счет заведения! Старина Том явно не обанкротится, если угостит тебя кофе. Но ты хотела меня о чем-то попросить... Итак, кофе только что был разлит, шоколад на блюдце. Выкладывай, красотка, что у тебя за дела.

— У вас частенько останавливаются двое немцев: герр Фейербах и с ним герр Гласс.

— Ну да, есть такое дело…

— Мне позарез нужно встретиться с герром Глассом. Причем желательно устроить все так, чтобы его начальник, герр Фейербах, об этом не знал.

— Предположим, что это можно устроить… Откровенно говоря, мне не нравятся тайные встречи.

— Эта — очень важна.

— Лили, я давно тебя знаю. Поэтому я и не подумал о твоей просьбе как о какой-нибудь глупой блажи. Но приготовься к тому, что могут возникнуть осложнения. Обычно интересующие тебя маги въезжают ко мне рано утром или даже ночью, но пока их что-то не видно. Если эта парочка все же объявится, я пошлю тебе сову. А там мы что-нибудь придумаем по поводу вашей тайной встречи.

— Огромное вам спасибо, Том! Поверьте, этим вы поможете немалому числу людей. А взамен позвольте мне все-таки угостить вас кофе.

Бармен рассмеялся.

— Уж лучше бы посидеть за рюмочкой хорошего французского коньяка... В такую погоду хорошо бы погреть старые кости.

Через полчаса, когда кофе и коньяк были выпиты, а темы для бесед — исчерпаны, Лили засобиралась уходить. Но стоило девушке потянуться к сумочке, как над дверью бара весело звякнул колокольчик. Девушка и бармен переглянулись. Перед ними герр Фейербах, поставив небольшой саквояж на ближайший столик и абсолютно не обращая внимания на пристальные взгляды, аккуратно накладывал осушающие чары на одежду и зонт. Глянув в окно, Лили увидела, что тяжелые тучи, сковывающие небо, наконец-то разродились проливным дождем. Пригладив перед зеркалом волосы и превратив зонт в элегантную трость с металлическим набалдашником, маг, чуть прихрамывая, направился прямиком к барной стойке:

— Можно у вас снять номер на выходные?

— Тот же, что и обычно, милейший герр Фейербах?

— Желательно именно этот.

— Прошу вас расписаться здесь и здесь. Вот ключи. Вы к нам надолго или как обычно — только на выходные?

— Посмотрим по ситуации, — герр Фейербах вывел две витиеватые длинные подписи на сером пергаменте и протянул перо назад хозяину. — Хорошего дня, Том. Пусть погода нас сегодня и подвела. Фрёйлин, смотрите не промокните. Дождь там ледяной. На мой взгляд лучше переждать здесь в баре или аппарировать.

Когда наверху хлопнула дверь, Лили и бармен вновь переглянулись:

— Кажется, мои осложнения уже явили себя, — пробормотала девушка. — Герра Гласса с ним нет.

— Я считаю, что не следует торопиться с выводами. Возможно герр Гласс подъедет позже.

* * *

В детстве, наблюдая за кипящими зельями, Северус свято верил, что каждое их них наделено своим характером. А как еще можно объяснить их поведение, если у него на глазах одно бурлит спокойно, насколько конечно данное слово подходит к процессу кипения, и как-то даже сонно, словно вот-вот замрет в котле, застынет и все тут. А другое, как например зелье от изжоги… Если готовишь это зелье впервые, то несколько раз за положенные полчаса варки тебе кажется, что котел вот-вот взлетит и даже не к потолку, а прямо в космос. Крупные пузыри поглощают мелкие и вырастают в пышную полупрозрачную шапку над котлом, время от времени шумно лопаясь, щедро обдавая зельевара с ног до головы ярко-салатовыми брызгами. И даже после снятия с огня проклятое зелье бурлит и переливается всеми оттенками зеленого прямо в пробирке, словно пытается выбить плотно пригнанную пробку. Хуже себя может вести только лекарственное зелье для феникса. Оно относится к зельям достаточно капризным. Кипит всего несколько мгновений, за которые может полностью испариться, и поэтому зельевар обязан быть особенно внимателен при его варке. Поймать правильный момент — явный признак мастерства и опытности подлинного мастера. А вот Бодроперцовое кипит аналогично воде. Порой, наблюдая за образующимися через одинаковые промежутки времени паровыми пузырьками, начинаешь чувствовать непреодолимую сонливость.

Зелье, которое кипело сейчас, было особенным. Оно то начинало бешено бурлить, то внезапно на его поверхности исчезали все пузырьки. Для магглов это противоречило науке, ибо огонь под котлом не угасал. Да, это зелье от мигрени само было головной болью для Северуса, устало опершегося о стол рядом с котлом. Слева от молодого человека в старой изъеденной червями деревянной шкатулке, из которой прямо на пол были вытряхнуты остатки липового цвета, сидели две черные мыши в желтую полоску. Они являлись живым напоминанием о карандашах, из которых их трансфигурировал юный зельевар. Бусинки глаз испуганно глядели то на котел, то на своего создателя, от нетерпения размалевывавшего конспект по прорицаниям неведомыми геометрическими фигурами, состоящими преимущественно из различных треугольников. Неожиданно зелье вспенилось и, в мгновение ока перебравшись через покатый край котла, с шипением бросилось на тетрадь. Ошеломленный Северус отбросил конспект подальше. Шипя от злости и вооружившись длинной стеклянной палочкой, он перемешал зелье, а потом, подождав с полминуты, решительным взмахом волшебной палочки затушил огонь под котлом. Готово.

Одна из полосатых мышей возмущенно запищала, когда её грубо ухватили за хвост и подняли в воздух. Несколько полупрозрачных капель были насильно отправлены в крошечную пасть. Зверек жалобно запищал, а затем замер без каких-либо признаков жизни. Северус застыл на месте с широко открытыми глазами. Не может быть. Он был однозначно уверен в этом рецепте. Жидкость не была больше вязкой, мушиные глазки отлично взаимодействовали с подорожником… Что не так в этот раз?! Следующие полчаса парень лихорадочно листал свои пометки в блокноте, изучал страницы высушенного конспекта, в котором алхимических формул было куда больше, чем теории предвидения, копался в куче справочников, посвящённых Зельям, перечитывал вырезанные статьи, пересматривал и перетряхивал компоненты, использованные для приготовления зелья. Однозначно испорченных или с истёкшим сроком годности не было. «Ну почему? Почему ты издохла так не вовремя?» — мысленно спросил он мышь. Внезапно та, словно возмущенная грубостью вопроса, как-то судорожно вздрогнула, скрюченные конвульсиями лапки распрямились. Зверек тонко заверещал, со второй попытки поднялся и, петляя, бросился прочь от котла, но молодой человек ухватил беглянку и бросил в подвернувшуюся под руку банку. «Значит это был глубокий обморок, — заключил он. — Может всё дело в дозировке?» Второй мыши досталась только одна капля зелья. Но зверек все равно свалился с лап и десять минут трепал нервы своему создателю неподвижностью тощей искривленной тушки. Тем временем часы в лаборатории оповестили работающих в ней магов о наступлении обеденного перерыва.

Веда, проходя мимо котла Северуса, заглянула внутрь, деловито помешала зелье подвернувшейся под руку деревянной ложкой, затем потыкала лежащую рядом мышь волшебной палочкой, от чего последняя мгновенно пришла в себя и забила по воздуху лапами. «Жива и даже не подохла, — констатировала мастер, — и выглядит куда более жизнерадостной чем её владелец. Шагом марш на обед, молодой человек, а то от усталости в котел свалитесь. И пошевеливайтесь! Это приказ, курсант Снейп!». Понукаемый своим профессором, Северус неохотно поплелся в столовую. Стоило парню занять свое место за столом и потянуться к ароматной буженине — главному блюду субботнего обеда — как с двух сторон его окружили Норд и Кантор.

— Как у нас дела? Лаборатория пока цела? А то мы с профессором Ведой собираемся провести один эксперимент… — весело щебеча, Норд перехватила самый лучший кусочек шеф-поварской буженины.

— Северус, ты не хочешь сегодня пойти со мною в лес? — деловым тоном осведомилась Валери у растерявшегося от наглости её подруги парня, — а то вон Элла решила посвятить весь день исследованию того странного серебристого порошка-отравы и не может составить мне компанию.

— Если Северусу не отшиб память его некий таинственный проект по Зельям, то он должен вспомнить загадочный порошок, от которого вянут растения, — Норд умудрялась совмещать ведение светской беседы с быстрым поглощением пищи.

— Отвечаю на ваши вопросы в той последовательности, в которой они были заданы. Нет, не хочу, и да, я, прекрасно всё помню. Не стоит валить всё на тот, как вы, мадемуазель, изволили выразиться, проект, что отшиб мне все последние мозги. Я сам был бы не против провести исследование этого порошка, но поскольку мне нужно поработать с моим ментором, то я вынужден оставить вас, премного мною уважаемые девушки, на произвол судьбы в этом деле.

— Хоть надобности в тебе большой не было, но нам все равно жаль, — Норд потянулась за еще одним кусочком буженины, но теперь её опередил Северус.

— Н-да, вести расследование втроем было бы весело, — Кантор тут же перетащила все оставшееся мясо к себе и мило улыбнувшись заметила: — Кстати. Скоро полнолуние.

* * *

В лаборатории мыши затеяли возню в шкатулке, борясь за какую-то крошку.

— А без обмороков вы обойтись никак не могли, — укоризненно обратился к ним Северус. — Попробуем-ка еще раз.

Но «еще раз» привел к еще одной потери сознания. Обморок ожидал и собаку, трансфигурированную из забытого кем-то в лабораторном шкафу старого портфеля. Мигрень, насланная с помощью подслушанного фамильного проклятья Ноттов, прошла у пса быстро, но прекрасный результат в виде абсолютного исцеления сильно портила временная «отключка». Северус подозревал, что это не совсем тот побочный эффект, с которым готов мириться потенциальный потребитель зелья. Потянулись часы, за которые молодой человек то метался от одной стены лаборатории к другой в поисках очередного ингредиента, то затихал в каком-нибудь неприметном углу, углубляясь в чтение очередного трактата по зельеварению или что-то сосредоточенно записывая либо в блокноте, либо в конспекте, а то и прямо на полях раскрытой книги. Пять гулких ударов колокола на часовой башне застали Северуса за мрачным созерцанием салатового зелья, скрытого мутноватым стеклом старой пробирки. За весь день ему не удалось придумать ничего нового. Обратиться за помощью к Веде он также не мог. Мастера вызвали по какому-то срочному делу к главе Легиона. Очевидно, придется демонстрировать зелье таким, как оно есть. О реакции Темного Лорда на отнюдь не безукоризненное выполнение порученного задания Северус предпочитал не думать. Осторожно перелив зелье в небольшой хрустальный флакончик парень поспешил в свою комнату — готовиться к предстоящему вечеру.

* * *

Уже около получаса Джеймс и Ремус сидели в холле штаб-квартиры Международного сообщества аптекарей, просторном круглом помещении, увенчанном тяжелым стеклянным куполом. Бледные лужицы проникающего сквозь него света подчеркивали контрастность белоснежного мраморного пола, на котором черными плитами была выложена змея, грозно взирающая на небо, обнажая клыки в немой угрозе робкому осеннему солнцу. Кожаные черные кресла для гостей, в избытке расставленные как раз рядом со зловещей пастью и журнальным столиком, тоже выглядели устрашающими и утапливали в себе любого, имевшего неосторожность сесть не на их край. Подбор литературы, предлагаемой скучающим в зале ожидания посетителям был весьма специфическим. Все издания были посвящены или медицине, или Зельям. Сегодня, правда, каким-то чудом на журнальном столике оказался «Пророк» вместе с появившемся недавно журналом — «Придирой». Именно «Придиру» и листал Поттер, время от времени бросая косой взгляд на своего друга, которому, благодаря истинно волчьему проворству в ходе дружеской потасовки достался официальный глас магической Британии.

— Уважаемые господа! — спокойный и какой-то безжизненный женский голос нарушил воцарившуюся было вокруг тишину. — Мастер Грейленд приносит свои извинения за задержку. Члены сообщества, присутствующие сегодня в здании, работали вместе над очень важным зельем, могущим привести к прорыву в лечении бессонницы. Теперь, когда мастера закончили, они приглашают вас разделить с ними обеденную трапезу.

— Почтем за честь, — мягко сказал Ремус, бесшумно складывая газету. Джеймс также выдавил улыбку, глядя на анемичную даму лет сорока в строгом маггловском костюме, полчаса назад встретившую их строгими презрительными взглядами и брезгливо поджатыми губами.

Столовая сообщества аптекарей была выполнена в викторианском стиле. Большую её часть занимал вытянутый прямоугольный стол человек на двести, сейчас, впрочем, за ним разместилось не более двадцати зельеваров, уставших и бледных, отчаянно голодных и потому нетерпеливо ожидающих гостей. Во главе стола, сложив на объемистом брюшке пухлые маленькие ручки, восседал румяный улыбчивый толстяк лет шестидесяти-шестидесяти пяти.

— А вот и наши дорогие гости из аврората. Наверняка проголодались, мальчики, — старик весело им подмигнул. — В вашем возрасте я был худее раз в пять, но ел при этом раз в шесть больше, чем сейчас. Ох, молодость, молодость, — пухлая ручка покинула живот, чтобы проделать неопределенный взмах и вновь вернуться на свое место. — Вы по поводу Себастьяна?

— Да, — ответил Поттер. — Не могли бы вы рассказать нам о его жизни и работе? Ваши наблюдения, ровно как и наблюдения ваших коллег, могут оказать неоценимую помощь в расследовании этого достаточно странного исчезновения.

— Особенно нам интересно его пребывание за границей, — добавил Ремус.

— Ой-ей, мальчики мои. О работе его я могу вам многое понарассказать. Тут тем для разговора бессчетное множество — его открытия, гипотезы, технологии… Одним словом гений. А вот личная жизнь… здесь все сложнее. Форли всегда были замкнутыми, а Себастьян, похоже, превзошел в нелюдимости всю свою семью. Я о том, что был женат он, узнал около года назад, и то случайно. Шел по кладбищу, а он мне навстречу с букетом цветов. Когда мы встретились взглядами — он выглядел настолько смущённым, что мне прямо стало неудобно. А потом моя коллега, леди Спрингсонг, дальняя родственница Себастьяна, сказала, что в этот день годовщина смерти его жены. Бедняжка молодой умерла. По какой причине не спрашивайте, ибо не знаю. Вот так-то. О его заграничных делах я знаю только то, что в газетах пишут, да через наше сообщество проходит. Вот то мне и известно.

— И никаких сплетен, слухов, ничего подозрительного?.. — Ремус говорил мягко, очень мягко, без малейшего намека на нажим, но Грейленд почему-то взволновался.

— Говорю вам, я ничего не знаю. Как можно что-то знать, если человек всегда молчит и отвечает односложно на все вопросы, кроме профессиональных?!

— Действительно. Кстати, мистер Грейленд. Вы известны своей мудростью и наблюдательностью. Неужто вы не замечали ничего странного, не учуяли запах беды так сказать? — голос Джеймса был вкрадчивым, успокаивающим. Поттер гордился этим голосом и умением успокаивать посетителей аврората не хуже, чем Сириус с его безукоризненными манерами и особым даром обаяния.

— Ничего, — отрезал глава аптекарей. И дабы закончить неприятный разговор жестом велел подать обед.

Следующие полчаса прошли в относительно непринужденной светской беседе, во время которой все расхваливали Себастьяна Форли и его достижения на поприще зельеварения. Ремусу и Джеймсу удалось выведать и то чем занимался последнее время прославленный зельевар, и его первые шаги в создании собственной аптечной сети. Информации хватило бы на полноценный разворот в «Пророке», вот только ничего ценного для расследования молодые люди так и не услышали.

— Знаешь, Сохатый, — сказал Люпин, стоя уже на пороге массивного здания, занимаемого Международным сообществом аптекарей, — мы забыли кое-что спросить.

— И что же такого важного мы забыли спросить, о мудрейший из всех мудрейших?

— Есть ли у Форли дети.

— Спросим завтра в главном офисе его аптечной сети, — пожал плечами Джеймс. — Но думаю, это вряд ли к спеху. Если бы у него были дети, то это они бы сообщили об исчезновении отца, а не его секретарь. И даже если они не общались с отцом, то наверняка бы объявились сейчас, после его смерти. На кону немаленькое состояние, за которое можно и побороться.

— Завещание не будет оглашено, пока не подтвердится смерть. Если Форли умер. А до этого есть ли смысл появляться им на сцене?

— Как знать, Лунатик, как знать. Впрочем, давай сначала встретимся с этим его секретарем. Интересно, что он расскажет о своем боссе.

* * *

В пасмурную погоду Малфой-мэнор, несмотря на всю свою помпезность, всегда выглядел одиноким и затерянным среди бесконечных лесов, взявших в непроходимое кольцо огромное здание с прилегающим парком и двумя искусственными озерами. В этот раз, чтобы миновать ворота, помощь Добби не понадобилась. Северусу достаточно было коснуться прутьев. Витое железо, сработав наподобие порт-ключа, перенесло молодого человека на несколько метров вперед, на каменную аллею в окружение вечнозеленых декоративных кустов. Тишина в парке угнетала и словно бы нашептывала о приближающейся грозе. Несколько павлинов при виде гостя величественно удалились в свой вольер. Испуганная белка взбежала наверх по красноватому стволу одинокой сосны.

Просторный холл поместья был окутан полумраком. Замершего в нерешительности гостя никто не торопился встречать. Непроницаемая тишина, царящая вокруг, буквально звенела в ушах. Старинные напольные часы громким тиканьем отсчитывали минуты. Когда мелодичный звон отметил положение стрелок на шести часах Снейп решился и обошел холл по периметру. По дороге он заглянул в несколько смежных комнат, но так никого и не встретил.

Оставалось только припомнить уроки главы легионерских сыщиков. Северус, повинуясь странному чувству, словно нашептывающему ему на ухо «горячно-холодно», решил подняться наверх, где, насколько он помнил, располагалась столовая, библиотека и комнаты Малфоев — отца и сына. Долго блуждать по коридорам поместья ему не пришлось. Ближайшая дверь привела его в величественный зал, где за вытянутым старинным столом сидело с десяток людей в черных плащах и масках. Волдеморта среди них не было, зато парень сразу узнал Беллу и Люциуса, которому в первую очередь следовало бы прятать свои белоснежные волосы. Еще один Пожиратель также привлек внимание Северуса. Каштановые волосы спадали жидкой челкой на белую маску, тонкие губы кривились в странной усмешке — неубиваемый маг также пришел посмотреть на вступление Снейпа в ряды слуг Лорда.

— Я думаю — пора начать то мероприятие, ради которого мы все здесь собрались, — торжественно сказал маг во главе стола. Северус опознал хриплый голос говорившего. Это был Каллидум — личный зельевар Лорда. Где же сам Волдеморт?

— Валяйте, — Белла отложила в сторону маленькую книжицу и веселым взглядом обвела присутствующих. — Ну же, что все затихли? Северус, дай Каллидуму свое зелье, а то наш мастер все никак не может войти в роль.

Снейп протянул пузырек с зельем упомянутому магу, не отрывая взгляда от выглядывающего из-под мантии рукава блузки старшей Блек. Замысловатый узор из переплетения серебристых и зеленых трав — кортадерии и ландышника — служил окантовкой для черного полупрозрачного шифона. Ландышник. Весьма интересен по своим свойствам. Он служит неплохим средством от головокружений. А вот в сочетании с мушиными глазками… да это же… это же прекрасное средство при потере сознания! Возможно, именно эта трава и является решением проблемы обмороков. Жаль, что данная идея пришла ему в голову так поздно. Тем временем Каллидум раскрыл небольшой черный саквояж и вытащил из него, к удивлению всех присутствующих, самую обыкновенную дрянную кошку с облезлой вставшей дыбом шерстью. Выпученные глаза, полураскрытая пасть, неестественно прямые лапы с выпущенными когтями — зверька явно оглушили Ступефаем. Теперь он был брошен, как тряпка, на середину стола, пока мастер внимательно изучал зелье, встряхивая флакончик, разглядывая жидкость на просвет и бормоча что-то под нос, принюхиваясь к легкому аромату луговых трав. Затем, все еще ворча, зельевар влил в раскрытую пасть кошки несколько капель и тут же наслал проклятье головной боли. Следующим шагом стало освобождение животного от магических оков. Бедный зверь с визгом бросился прочь, Белла едва успела убрать с его пути свою книжку. Но добраться до широко распахнутой двери кошке было не суждено. Обморок свалил её у самого края стола. Пожиратели как один уставились на неподвижного зверя.

— Если кому-то не нравится данный эффект, то он может добавить в зелье несколько капель настойки ландышника, — спокойно прокомментировал Северус.

— А без ландышника? — спросил Люциус, не сводя глаз с кота.

— Десять минут без сознания и затем вы приходите в себя с абсолютно ясной головой; неважно насколько сильной была боль до этого — в ближайшие двадцать четыре часа она не вернется.

— Вы настолько уверены в своем зелье, молодой человек? — в тоне Каллидума ирония прекрасно сочеталась со злостью.

— А почему ты сразу не добавил капли этого твоего… ландышника, — Люциус выглядел раздосадованным.

— Не думал, что вас может смутить небольшой обморок.

— Каллидум, что ты можешь сказать по поводу зелья? — Белла отлевитировала кошку к себе и теперь пропускала сквозь пальцы взлохмаченную грязную шерсть.

— Необычный состав. Зелья от мигрени обычно включают в себя только травы... А заявленные молодым человеком целебные свойства сулят нам небольшой переворот в области лечения мигреней. Сомневаюсь, что подобное можно совершить за неделю и в столь юном возрасте. Боюсь, самомнения в нем больше, чем таланта.

— Эй, не кусайся, — Белла, поморщившись, перебросила ожившее животное Каллидуму. — Похоже у этой мерзавки больше не болит её пустая голова. Я думаю, Северус справился. А посему в подопытном кролике нужды больше нет. Авада Кедавра.

Зеленый луч ударил животному в голову, и кошка неуклюже завалилась боком на столешницу рядом с Люциусом, тут же отодвинувшимся подальше.

— Итак, — Белла постучала пальчиками по столу, обращая внимание собравшихся на себя. — Северус, ты безусловно справился с возложенным заданием. Ш-ш, Каллидум. Я уверена, что после твоей проверки, многоуважаемый мастер, мы еще раз удостоверимся в оригинальности и непредсказуемости подхода Снейпа к выполнению поставленной задачи. Также я осмелюсь предположить, что лорд оценит рвение и старание парня при выполнении первого поручения. Ты принят в наши ряды, Северус, и этот плащ и маска, — оба предмета появились в центре стола прямо из воздуха, — заслуженно твои. К сожалению, церемония посвящения не может пройти прямо сейчас, но… лорд расположен к тебе, юный Снейп. Знаком его расположения будет личная встреча с ним до официальной церемонии, которая состоится во вторник, в полночь. Ты прибудешь в Малфой-мэнор за час до начала. Понял?

— Да, леди Блек. Это огромная честь для меня.

— Будь же её достоин, — и Белла поднялась из-за стола. За ней последовали другие Пожиратели. Проходя мимо Северуса Блек ухватила его за руку и быстро прошептала на ухо: «Смотри, чтобы ко вторнику твое зелье было безупречно, и следующая кошка не только не лишилась сознания, но и действительно избавилась от головной боли на сутки». «Можете не сомневаться во мне, леди. Мое зелье будет отвечать вашим требованиям», — также шепотом ответил Северус. Белла усмехнулась и похлопала его по плечу.

* * *

Аппарировал Северус в глухой переулок маггловского Лондона. С трех сторон его окружали красноватые кирпичные стены, с четвертой выстроились в ряд мусорные ящики. Парень отодвинул один из них и проскользнул на улицу. Несколько машин с шумом пронеслись мимо. Грохот колес по булыжной мостовой и шум ливня почти перекрыли резкий сухой звук. Однако Северус всегда мог похвастаться чутким слухом. Не таким, конечно, как у проклятого гриффиндорского оборотня, всегда издалека чуявшего их с Эйвери засады, но достаточного, чтобы теперь ясно расслышать хлопок аппарации. Первым желанием было оглянуться. Но парень вовремя остановился. Нельзя выдавать себя, нельзя дать понять невидимому противнику, что ты осведомлен о его присутствии. Вместо этого Снейп отер дождевую воду с лица, пригладил волосы, незаметно переложил палочку из кармана в рукав рубашки, зацепив её за вшитую по настоянию Каркарова петлю. Сильный взмах рукой и палочка сама ляжет в руку.

Переходя улицу Северус осмотрелся. Прохожих не было: ливень загнал людей под крыши домов, лишая молодого человека возможности слиться с толпой и незаметно свернуть в какую-нибудь из многочисленных улочек Ист-энда. Что ж, может это и к лучшему. Если его преследователь не счастливый владелец одной из этих дорогущих мантий-невидимок, то его легко будет обнаружить на безлюдных улицах.

Полноценный план действий созрел только спустя три перекрестка, когда Северус уже вдоволь налюбовался на огромный черный зонт идущего позади него человека, наклоненный таким образом, чтобы скрывать своего владельца чуть ли не целиком. Сам же парень теперь испытывал к своему преследователю не только злость, но и зависть, ибо колдовать в маггловском Лондоне лишний раз он не хотел и потому вымок до нитки.

Ледяной ветер, обещающий верное воспаление легких для промокшего парня, заставил молодого человека приступить к плану без промедления. Пользуясь полным отсутствием прохожих-магглов он… аппарировал. Хлопок — и молодой человек оказался на знакомой до последней выбоины каменной мостовой Лютного переулка. Там, несмотря на ливень, пешеходов было немало. Даже в такую непогоду улочка оправдывала свое звание одного из самых оживленных мест магического Лондона. Вжимаясь в стены низких кособоких домов уличные торговцы криками пытались привлечь покупателей, уставших поддерживать водоотталкивающие чары. Несколько оборванных мальчишек высматривали среди прохожих возможных жертв карманных краж. Рядом с ними старый шулер зазывал всех желающих сыграть в магические наперстки. Справа от него была ветхая низенькая дверь из косо сколоченных досок. Северус нырнул в неё и оказался в длинном коридоре. На беленой стене темными прямоугольниками выделялись массивные тяжелые двери без ручек. Снейп знал, что находится за каждой из них. Первая справа — больница для сомнительных личностей, во встрече с которыми весьма заинтересован аврорат. Соседняя — для тех, кому надо решить проблемы безответной любви и несчастного брака. Дверь в самом конце коридора ведет к маленькой улочке, параллельной Лютному, но имеющей еще более зловещую репутацию. Именно к ней и устремился Северус.

Перешагнув порог, парень оказался на узкой мостовой, похожей более на щель между домами, окна первых этажей которых были где наглухо заколочены, а где закрыты массивными чугунными решетками. Под ногами у Северуса бурлила вода. Всегдашние лужи под нескончаемыми струями ливня разрослись в небольшой ручей оранжево-желтого цвета. Перепрыгнув его молодой человек устроился под козырьком крыши приземистого двухэтажного дома, чья не в меру широкая сточная труба смогла стать весьма неплохим укрытием. Устроившись за нею, Северус принялся наблюдать происходящее вокруг. Не прошло и минуты, как на пороге только что покинутого им дома возник маг, с головы до пят укутанный в коричневый плащ с капюшоном. Он замер, очевидно осматривая улочку. Снейп сильнее вжался в стену, но тут, из распахнувшегося над ним окна кто-то с криком выбросил вниз странный сосуд сферической формы. Фарфоровый шар ударился о землю в десятке шагов от Северуса и раскололся на несколько частей. С пронзительным криком из него выскочили пикси. Снейп невольно дернулся в сторону от вредоносных тварей и тем самым выдал себя. Закутанный в плащ маг тут же сбежал с крыльца. Очевидно, он увидел то, что искал, точнее кого искал.

Не теряя ни мгновения парень бросился бежать. У него еще была надежда запутать своего преследователя в лабиринте улиц и переулков, затем поменяться с ним местами, пройти по его следу и узнать, кому он так понадобился этим субботним днем: аврорату, Лорду или инквизиции. Северус вновь заскочил в один из домов с подъездом, соединяющим две улицы. Он пробежал по темному коридору мимо торговки паутиной от редких пауков, разбросал товар продавца курительных смесей и чуть не сбил с ног толстенную мадам с кучей тощих визжащих ребятишек, активно бутузящих друг друга. И вот он снова в Лютном. Дождь начал утихать, а вот прохожие, которых по идее должно было стать больше, спешили покинуть переулок и жались к стенам домов даже с большим рвением, чем продавцы, спешно прячущие свой товар.

«Аврорат нагрянул», — смекнул Северус. Делать было нечего — парня ждал обратный путь на Тайную улицу, которую он только что так спешно покинул. Снейп открыл единственную дверь узкого трехэтажного дома под зеленой крышей, на этот раз очутившись в аптеке мистера Грина. Зайдя за неприметную портьеру, парень оказался в тесном коридорчике рядом с лестницей, ведущей на второй этаж. Молодой человек бросился по ступенькам вверх. Глянув в лестничный пролет, он успел заметить край коричневого плаща своего преследователя. Тогда Северус бросился бежать дальше по коридору, достиг окна, дернул ручку вверх и влево, поднял раму и выскользнул на крышу. Внизу, на Лютном, серели аврорские мантии. Слышались хриплые мальчишеские голоса. Один из юных карманников давился слезами. Все это Снейп отметил как-то автоматически, мимоходом. Основное его внимание было приковано к небольшому чердачному окну в нескольких футах от него. Северус направил палочку на хитроумный замок в виде сердца без единого намека на замочную скважину. Алохомора не сработала. Тогда парень попытался ногой высадить раму. Окно осталось целехоньким, чего явно нельзя было сказать о ступне Снейпа. Грязно выругавшись, молодой человек направился к другому окну, но оно также оказалось запертым. В очередной раз дернув жестяное сердце, парень устало опустился рядом. Над ним тут же начал виться крупный откормленный комар. При его виде в голову пришла необычная идея.

Достав палочку Северус отлевитировал насекомое к окну и пробормотал заклинание Сонорус. Стекло мелко задрожало и затем с громким треском разлетелось на осколки. Молодой человек тут же нырнул внутрь и оказался почему-то не на полноценной каменной лестнице, а на ветхой деревянной приставной конструкции среди остатков лестничных пролетов, каменными зубьями торчащих из стен. Спустившись по шатким перекладинам, парень оказался в тесной клетушке с двумя дверями. Что скрывалось за ними, Северус не знал и знать не хотел. Но на размышления времени было мало — наверху послышался шорох. «Надо было замести следы, восстановив стекло», — отметил про себя Снейп, дергая ручку двери слева. Заперто. Дверь справа также не поддавалась. Алохомора не срабатывала. Оставался только один выход — аппарировать снова. Но тут дверь справа неожиданно открылась.

Чуть помедлив Северус перешагнул порог и очутился в пустынном мраморном холле с черными, выполненными из странного теплого камня скульптурами юношей и девушек поддерживающих на своих плечах белоснежные шары, излучающие слепящее белое свечение. Других источников света в помещении не наблюдалось, ровно как и окон. Середину зала занимал фонтан, украшенный диковинными рыбами, из зубастых пастей которых серебристые и золотые струи воды взлетали к расписному потолку. Вокруг мраморного бассейна прямо на полу в живописном беспорядке кто-то разбросал шелковые и бархатные подушки в тон задрапированным тканью стенам. Обстановку также разнообразили несколько пестрых гобеленов. За один из них и юркнул Северус.

Как оказалось, спрятался он вовремя. Входная дверь с легким щелчком открылась вновь, пропуская внутрь преследующего его мага. Как ни странно, но последний также поспешил спрятаться. К счастью, преследователь избрал в качестве своего убежища другой гобелен, изображавший восседающую на треноге пифию со злобным безумным взглядом. Тем временем в зале раздались тяжелые шаги. Парень задержал дыхание и весь обратился в слух. Тишину нарушил энергичный мужской голос: «Ступефай». Отблеск луча от проклятья пробился сквозь щель между полом и гобеленом. «Забрать его!», — коротко приказал все тот же голос. И, немного помедлив, добавил:

— А ты, Северус Снейп, выходи.

* * *

— Лили, может я тебя и зря обеспокоил, но герр Фейербах около двух часов назад встретился с Малфоем-младшим.

— А герр Гласс не объявился? — Лили устроилась поудобнее на высоком стуле у барной стойки.

— Нет, помощник нашего гостя из Германии так и не переступил порога моего заведения.

— Не нравится мне его отсутствие.

— Эх, мисс Эванс, мисс Эванс. Не будь я перед тобой в долгу, никогда бы не сделал того, что сделаю сейчас.

— О чем вы, Том?

— В номере нашего немца сейчас никого нет. Он и Люциус Малфой аппарировали. Прислуга слышала хлопок. У меня есть ключ. Я так понимаю, что вы не знаете где искать этого вашего Гласса, не так ли? Но может быть в номере вы сможете найти какие-нибудь зацепки? Однако учтите: эти двое могут вернуться в любой момент.

— Я поняла. Скажите, в каком номере они остановились. Нет, ключ мне не нужен. Если они обнаружат, что в номере кто-то был, а на замке не будет следов магического взлома — вас, Том, заподозрят.

— В таком случае, первая дверь направо. Удачи, Лили.

Кивнув, девушка устремилась к лестнице. Дверь открылась от простой Алохоморы. Никаких специфических знаний или навыков взлома не потребовалось. Внутри номер выглядел абсолютно необжитым даже для гостиницы. Вокруг — идеальный порядок. Девушка открыла несколько шкафов. Порылась в ящиках комода и бюро. Заглянула под кровать. Пошарила под диванными подушками. Отправила несколько поисковых заклинаний для обнаружения любых исписанных листов бумаги. Красные лучи зависли над старым чеком и кому-то выписанным рецептом от боли в желудке. Больше ничего обнаружить не удалось. Лили выскользнула из номера и притворила дверь. Но не успела сделать и шага в сторону, как из-за двери послышались голоса.

— Герр Фейербах. Я и думать не мог, что поговорить наедине будет означать наше возвращение в Англию. Мерлин меня побери, какой именно из столовых приборов оказался порт-ключом?

— Люциус, я ещё раз попрошу вас сосредоточиться. Все сказанное графом Стерном в высшей степени тревожно.

— О, мой дорогой герр Фейербах, не тревожьтесь. Позвольте мне помочь вам. Помните, я упоминал о своем знакомстве с в высшей степени одаренным молодым человеком. Думаю, он сможет подсобить нам в деле исчезновений.

За дверью Лили старалась не дышать и постоянно молила про себя всех богов не допустить, чтобы в коридоре появился кто-нибудь из постояльцев или прислуги.

— Я возьму те предметы, о которых упоминал граф Стерн, — продолжал тем временем Малфой, — и отдам их на экспертизу. Вас это устроит, герр Фейербах?

— Устроит, если вы гарантируете, что ваш зельевар не узнает ничего из открывшегося нам с вами, баронессе Тойфель и графу Стерну.

— Думаю, я могу гарантировать полную конфиденциальность.

— Тогда самое время вернуться в зал. Вероятно, нас уже ищут.

Лили еще с минуту простояла под дверью, но видимо маги и вправду покинули номер. Девушка улыбнулась — в их мародерском расследовании появились новые имена.

В особняке баронессы Тойфель герр Фейербах, материализовавшийся вместе с Малфоем-младшим рядом с небольшим круглым столиком, ломившемся от закусок, улыбнулся чисто лисьей ухмылкой. Эта улыбка наверняка охладила бы кипучий энтузиазм Лили Эванс.

* * *

Северус вышел из-за гобелена. Свет от белых шаров, казалось, стал еще ярче, и парень отчаянно щурился разглядывая стоящего перед ним мага. Это был рослый мужчина могучего телосложения с прямым жестким взглядом голубых глаз, седой заплетенной в косу длинной бородой и длинными же серебристыми волосами. Шелковые свободного покроя одежды перетягивал широкий кожаный пояс.

— Проходи, молодой человек, проходи, не стой без толку у двери. Выйдешь, когда я выпущу. А пока садись около фонтана на любую из подушек. И не жмурься ты так. Экстингере.

Свет от шаров стал менее ярким. В углах комнат словно ожили тени. Оглянувшись, Северус увидел трех домовых жутковатого вида. На вытянутых руках существа несли закутанного в коричневый плащ Барти Крауча-младшего. «Значит, Пожиратели», — отметил про себя Северус разрешение загадки о преследователях.

— Садись, — старый маг указал ему на бархатную бардовую подушку в мелкий розовый цветочек. Критически осмотрев сей предмет окружающей обстановки, Снейп устроился на нем, поджав ноги. Его собеседник сел рядом на небольшой черный пуф.

-Дай мне руку, — потребовал он. — Нет, парень, сначала левую. Хм. Интересно. А вот теперь можешь дать правую лапу. Так. Еще интереснее. Ладно, свободен.

Северус взглянул на мага в полной растерянности.

— Я могу идти?

— Да. Только передай привет.

— Кому?

— Каркарову. А теперь свободен.

— Нет, погодите. А что с Краучем?

— Тебя так настолько заинтересовала судьба твоего дружка-Пожирателя? По идее тебя в данный момент должна была бы волновать собственная.

— Вы про вашу хиромантию?

— Н-да. И ты первый клиент, который не подпрыгивает в предвкушении узнать, что стало мне известно.

— Знаете, при всем моём уважении…

— Ты нас не уважаешь, — хиромант хохотнул, но как-то мрачно. — Ничего, Северус, придет время и зауважаешь. А теперь сгинь уж с глаз моих. И за дружка своего не беспокойся. Я скажу ему, что принял вас за авроров, они как раз сейчас шастают по переулку. Потом скажу, что ты оклемался первым и ушел по своим делам, куда — не сообщил.

— Э-э... В таком случае — спасибо. За все.

— На здоровье. И последний мой тебе совет. Никогда не посещай Касмедину.

— Вроде как и не собирался.

— Это пока, — и хиромант снова косо улыбнулся. — Ну, будь здоров, ступай уже с миром, а то третий раз прощаемся.

* * *

На этот раз Северус аппарировал уже прямо в гостиницу. Раз Барти Крауч-младший сейчас без сознания, то отследить эту аппарацию он никак не сможет. В номере было пусто. Впрочем, Фортем предупреждал его, что может вернуться очень поздно или не вернуться вообще. Обойдя комнаты, молодой человек не обнаружил никаких указаний к дальнейшим действиям, кроме порт-ключа в виде хрустального лебедя, которым любил пользоваться Альва. Рывок телепортации — и вот Снейп уже стоит у подножия лестницы, ведущей в крепость Легиона. Над головой ясное небо с крупными яркими звездами. Ни тумана, ни дождя, только ласковый ветер. Странно, но в этой абсолютно чужой стране ему куда уютнее, чем дома.

Стоило Северусу оказаться на территории учебного крыла крепости, как его тут же схватила под руку Элла:

— Валери пропала.

— Что? То есть как это пропала?

— Да, черт её побери. Исчезла. Не вернулась из леса. Не отвечает на посланные к ней Патронусы. Дошло наконец? Я собираюсь идти за ней! Ты со мной?

— Но мне надо…

— Северус! То, что тебе надо — подождет. Скоро отбой, если до этого времени мы её не найдем…

— Подключатся сыщики Легиона. Уверен, они что-нибудь придумают.

— Они начнут задавать вопросы. Узнают о нашем не совсем легальном расследовании. Я ведь ставила опыты с порошком втихую. Веда о них не знает.

— Но почему? Пусть узнает.

— А что они все тогда сделают с нами? Северус, ты хотя бы знаешь, что ходишь под Обливиэйтом? А может ты забыл, кто гонялся за нами по складу, кто рыл ту яму у пня… Это были легионеры. Вдруг им покажется…

— Стоп, стоп, стоп. О каком таком Обливиэйте ты говоришь?

— Парень, послушай меня… Я окончила очень хорошую школу ведьмовского искусства. Я умею определять наложенное забвение.

— Этого не может быть. Я же не…

— Что «не»?! Для профессионала — это дело нескольких секунд. Ты ничего не успеешь понять.

— Откуда мне знать, что ты не ошибаешься?

— Ниоткуда. Но уж лучше поверь мне.

— Как ты смогла понять, что у меня стерли память?

— Просто чувствую. Это как запах чужих духов на одежде. Твоя магия в дисбалансе.

— А твой так называемый дисбаланс может быть вызван чем-то еще?

— Да, есть несколько причин. Но может быть ты все же поможешь мне с поиском Валери? Время уходит, а мы треплемся о природной магии.

— Лучше обратиться к сыщикам, для Валери же лучше. Пусть они и узнают о нашем, хм, «расследовании». Все равно из собранной нами информации нельзя сделать никаких четких выводов. И стирать нам память в данном случае бессмысленно.

— Это ты будешь объяснять следователю. Впрочем, если не хочешь помогать, ради бога… Честно говоря, я не думала, что ты такой трус, Северус…

— Ты меня крепко достала. Идем уже.

У ворот крепости стражники весьма подозрительно оглядели молодых людей.

— До отбоя сорок минут. Вы куда-то собрались, а, П-первачки? — спросил старший из них, высокий абсолютно лысый тип с наружностью типичного иезуита.

— Мы собираем травы для зелий. Скоро полнолуние и многие растения набираются магической силы, — спокойно ответила Норд. Плетеная корзинка у неё на локте должна была служить подтверждению «легенды».

— Ладно, девчонка, тебя я частенько видел с мастером Ведой. А вот что забыл за пределами крепости парень рядом с тобой?

— Я сопровождаю её. Мне нужен ландышник, а в лаборатории его нет.

— Так. Теперь слушайте сюда, вы двое. И мотайте на ус. Если вас застукают за чем-то неподобающим курсантам — мигом заставят пожениться.

Охрана ворот сопроводила шутливое предостережение своего командира хохотом, звучание которого отлично подпадало под определение «ржать как лошадь».

— Этого счастья нам еще не хватало, — фыркнула Элла.

— Да уж, поверь мне. Я сам таким образом оказался женатым, — откликнулся лысый начальник караула. Смех подчиненных тут же оборвался, а лица сделались от почтительных до нейтральных.

Только тут до молодых людей дошло, что старшие легионеры над ними не подшучивают.

— Ну. И что стоим, кого ждём? Идите уже. У вас осталось всего тридцать пять минут, — продолжил тем временем глава стражи.

* * *

— У нас слишком мало времени. Мы навряд ли найдем в такой темноте хоть какой-нибудь след, — заметил Северус, чуть не поскользнувшись на склизких камнях небольшого ручейка.

— Я знаю отправную точку, — откликнулась Норд. — Последний раз Валери прислала мне патронуса с того места, где мы собирали порошок у пня. Сказала, что ей пришла в голову одна идея. Еще сказала, что будет пользоваться моим снадобьем.

— Что за снадобье?

— Надень эти очки.

Северус послушно нацепил ветхую конструкцию из двух зеленоватых стекол в тонкой медной оправе. Перед ним красными огнями вспыхнула полоса из гранул странного мылкого на ощупь вещества.

— Так мы сможем её быстро найти, — пояснила Элла. — Не стой столбом! Пошли! Ты же сам сказал, что у нас нет времени!

Дорожка из красного порошка привела к пню, где молодые люди чуть более суток назад были атакованы неизвестным. Тут красная полоса разделялась на три.

— Теперь ты понял, зачем мне нужна была твоя помощь? — спросила Норд.

— Я пойду направо.

— Ок. Я налево. Кто первый вернется, ждет второго. И, Северус, будь осторожен. Хоть это формально и территория Легиона, мало ли что может случиться.

— Надеюсь ничего, кроме твоей любящей долгие прогулки подружки.

Северус свернул в чащу. Через двадцать минут он оказался возле стен крепости. Здесь полоса светящегося порошка обрывалась. Парень оглянулся по сторонам еще раз. На память тут же пришло первое занятие с Касиором. Определенно это то место, где он впервые обнаружил порошок. Неужели Валери решила обойти все такие места? Места, отмеченные увяданием растений и отсутствием зверья, места куда попало то таинственное серебристое вещество? Значит Элла по всей видимости сейчас в той части леса, где Северус увидел порошок во второй раз. Стоп. Там же были обнаружены и собачьи следы, позволившие ему и его одногруппникам устроить настоящее соревнование гипотез откуда на полигоне взялась маленькая собака. И маленькую собаку они видели у того пня, где Северус встретился с порошком в третий раз. Так… начинает вырисовываться связь. Но вот куда ведет третья светящаяся дорожка, оставленная Валери? Где еще в лесу можно встретить таинственное вещество?

Северус бегом бросился назад к пню. Там его поджидала Норд.

— Ты понял? — было первым, о чем спросила его девушка.

— Кажется, да. Пройдя по следу ты очутилась в том месте, где мы впервые увидели собачьи следы?

— Именно.

— Но куда же ведет третья дорога?

— Давай узнаем. По идее она должна привести нас к Валери и еще одному источнику серебристой отравы для растений.

Молодые люди, не теряя времени, углубились в лес. Спустя двадцать минут, напрочь позабыв об отбое, они миновали скрытую в тумане поляну. За ней красная полоса стала постепенно, причудливо петляя, отклоняться в сторону пещеры дракона. Спустя час Северус и Элла оказались возле логова ящера. Дорожка из Эллиного снадобья вела внутрь пещеры, но пройти по ней молодым людям не удалось. У входа в обиталище дракона о чем-то беседовали двое легионеров.

Лунный свет высвечивал дорогую серую ткань плащей с капюшонами, отороченную по краям мехом — признак принадлежности к высшим кругам Легиона. Судя по жестам — беседа носила отнюдь не мирный характер и оборвалась тем, что стоящий справа маг внезапно превратился в ворона и улетел, так и не дослушав до конца реплику собеседника. Видимо с его уходом разрушились и чары помех. Молодые люди смогли сполна насладиться витиеватыми и порой довольно причудливыми ругательствами на нескольких языках, адресованными в небо. По голосу бурно выражавшего свои чувства мага Северус сумел опознать его — это был тот самый волшебник, который обнаружил заблудившихся первокурсников, случайно забредших в служебный коридор сыщиков легиона. Тот самый старик со злыми глазами, отчего-то невзлюбивший его и Эллу. Теперь он, запахнувшись в плащ, быстро удалялся от пещеры, бормоча себе что-то под нос. Выждав несколько минут Норд и Снейп покинули заросли папоротника и подбежали к темнеющему входу в жилище дракона. Северус, решивший сотворить Люмос, никак не ожидал, что за яркой вспышкой света последует чей-то вскрик. Валери, как раз выбравшаяся из пещеры, отчаянно щурилась, инстинктивно вскинув руки, словно защищаясь от слепящего белого света.

— Вы слышали, о чем говорили эти двое? — спросила Кантор, когда Северус спешно отменил заклинание.

— Это у неё «здравствуйте» и «спасибо, что волновались обо мне, но я не смогла послать своего Патронуса потому что…», — ворчливо заметила Норд.

— Так вы ничего не поняли?

— Что мы должны были понять? — быстро спросил Снейп.

— Вы помните тот странный метеорит, который мы наблюдали на астрономии? Это он оставил серебристый порошок, от которого гибнет все живое. Идя сегодня по лесу, я неожиданно вспомнила, как несколько раз наблюдала странные падающие метеориты. По памяти получилось найти несколько мест, где обнаружился и порошок. Тогда мне пришла в голову мысль, что, возможно, метеориты состоят именно из этого ядовитого порошка. Думаю, именно его запасы и зарывал неизвестный. По-моему, если спечь крупицы — получится твердое светящееся вещество. И вот еще что. Запускают эти камни, назовем их пока «метеориты», с определенных мест, которые образуют дугу в центре которой крепость. Причем расстояния между точками запуска строго определенные. Это я подметила, когда стала делать отметки на карте. По моим подсчетам, следующий запуск должен произойти с места, на котором мы сейчас стоим. Вот я и пришла сюда часа два назад с целью осмотреться. Но тут появились эти двое легионеров. Мне ничего не оставалось, как только спрятаться в пещеру, хорошо, что она пустовала. Подведя итог всему сказанному, предлагаю назначить дежурство и ждать, когда появится тот, кто запускает в небо светящиеся шары из порошка.

— Замечательное предложение. Особенно если учесть, что существует такая штука как отбой и нас наверняка уже ищут.

— Н-да, об этом я как-то не подумала.

— А надо бы, — насмешливо заметил Северус. — Думаю сейчас самое время вернуться в Легион. Кто-то из вас может послать Патронуса Антону? Пусть Долохов переговорит с Фенгом, возможно старшекурсники знают, что делать в таких ситуациях.

* * *

Фенг поджидал их в тени стены крепости, недалеко от ворот. Рядом с ним чернел какой-то вытянутый предмет, при ближайшем рассмотрении оказавшийся старым плащом, в который было завернуто четыре метлы.

— Летим строго за мной, — предупредил он.

Северус залез на метлу без особого энтузиазма. Валери, как он заметил, тоже. А вот Норд окинула сие летательное средство взглядом профессионала, погладила древко, подправила несколько веток.

— Ну, что, летим, или как? — весело спросила она.

Этот полет запомнился Северусу на всю жизнь.

Летели они высоко, почти у самой крыши крепости и вдобавок очень близко к стене, несколько раз Снейп умудрился даже задеть боком за шершавую кладку. Ощущения были не из приятных. Затем, в месте, где от здания крепости отделялись дополнительные укрепления в виде стены, молодые люди резко, почти вертикально, спикировали вниз, стараясь держаться как можно дальше от окон. Как пояснил Фенг, крепость защищена от вторжения чужаков, а также имеет свои сигнальные чары, оповещающие патруль о любом предмете или существе крупнее птицы, пролетающем над крышей, а также над стеной. Для того, чтобы незаметно попасть внутрь, надо выбрать момент, когда часовой на стене отвернется, и пролететь меж зубьев этой самой стены. Поскольку молодые люди не чужаки — сигнальные чары не взревут, а так как перелет будет осуществляться строго на уровне человеческого роста, то и воздушные сигнальные чары сработать, по идее, не должны.

В теории все это выглядело вполне осуществимым, а вот когда дело дошло до практики... Молодые люди решили перелетать стену в том месте, где она отходила от одной из башен крепости. Стоило часовому повернуться к башне спиной и отойти шагов на тридцать, как Фенг проскользнул меж зубьев стены и тут же нырнул вниз, стараясь лететь на расстоянии вытянутой руки от каменной кладке башни. Подошла очередь Эллы. Но только девушка влетела во внутреннюю часть стены, преодолев ряд зубьев, как дверь в башне открылась и новый часовой замер, явно не ожидая увидеть перед собой кого-то на метле. Оторопевший молодой легионер испуганно взмахнул палочкой — и от зубцов с внутренней стороны крепости вверх ушли тонкие столбы света. Судя по всему, это были те самые защитные чары крепости, о которых первокурсники так много слышали. Увидев их, Элла, проделав фантастический пируэт на полной скорости, развернулась и помчалась меж зубцов над стеной. Стражник бросился за ней, выпуская целые снопы искр из своей палочки. Стоило ему отбежать от башни, как ближайшие к ней светящиеся столбы света исчезли. Северус и Валери тут же смекнули, что надо делать. Молодые люди решили позволить стражнику удалиться на определенное расстояние и затем отвлечь его внимание на себя, дав при этом фору Элле. Как только стражник ринется в погоню за ними, они перелетят сквозь освобожденные от столбов света зубья стены и скроются где-нибудь на территории Легиона. Но, увы, этому плану также не суждено было сбыться. Из башни выбежало несколько легионеров. Воздух тут же расчертили светящиеся лучи проклятий. Молодым людям, уже залетевшим на стену, не оставалось ничего иного, как лететь меж двумя рядами каменных зубцов, от которых в небо уже с двух сторон били белые столбы света. Вдобавок, стража на стене, число которой все увеличивалось, стала куда более ожесточенно метать проклятья. Траектории разноцветных лучей подбирались к курсантам все ближе и ближе, несмотря на все пируэты, которыми изобиловал полет молодых людей. Одно из заклинаний задело Валери. Оборотень начала медленно сползать с метлы. Элла тут же оказалась рядом с подругой. Северус тем временем вынужден был держать над ними магический щит. Но вот стена уперлась в башню западного крыла крепости. Из чернеющих на серой кладке бойниц наружу вырвалась стая ворон. Птицы окружили молодых людей. Элла резко взмыла вверх. Её целью было долететь до крыши, где нет световых столбов. Зато там оказались сигнальные чары, взревевшие, как сотня драконов. Оглохшие от ужасного звука молодые люди тем не менее сумели покинуть крышу крепости, несмотря на мельтешившее перед ними живое месиво из ворон, крылья и когти которых сдерживал щит Северуса. Но, пусть хитрые пернатые и не смогли нанести им прямых физических увечий, они тем не менее оправдали свое звание одних из самых умных птиц. Внезапно их атаки прекратились, и Снейп с ужасом увидел прямо перед собой древнюю кладку самой высокой башни Легиона — башни Каллум. Благодаря искусству Эллы управлять метлами удар они встретили плашмя, но этого оказалось достаточно, чтобы парень потерял сознание.

Очнулся он утром, когда серый предрассветный свет тускло блестел на железе прикроватных тумбочек больничного крыла.

— И как прикажешь все это понимать, Северус? — спросил Фортем, склонившись над ним. Лицо наставника было пугающе непроницаемым.

Альва Фортем буравил своего подопечного взглядом, обещающим все кары небесные на голову несчастного. При этом лицо наставника Снейпа оставалось непроницаемым. У маячившего позади Фортема Каркарова был вид человека, ожидающего, что потолок вот-вот свалится на голову. Встретившись взглядом с Северусом, Игорь тут же разыграл целую пантомиму, объясняющую неразумному курсанту-легионеру различные линии поведения в сложившейся ситуации. Из отчаянных размахиваний руками и бессистемной смены гримас от «я маленький ангелочек» до «больно бить не надо» Северус понял, что лучше всего ему просто молчать и кивать, а если спросят — отвечать сухо и кратко.

— Курсант Снейп! Как прикажете все это понимать? — тихий голос Фортема прозвучал для Снейпа громче знаменитых тамтамов.

— Я все сейчас объясню, только скажите, как там…

— И кто же еще с тобой летел?

— Вообще-то я хотел спросить, как там метла…

— Метла?

— Да. Я взял её без спроса…

— Метла чувствует себя хорошо и даже просит передать «привет».

— Вот что значит новая модель «Нимбуса»! Её даже обучили разговаривать, — попытался пошутить Северус. Каркаров позади ободряюще улыбнулся. Альва продолжил в упор смотреть на Снейпа:

— Мне кажется, или кому-то не терпится рассказать о событиях прошлой ночи?

— Честно говоря, я мало что помню…

— Да ладно, Северус! Многие видели, как мы возвращались со сбора трав втроем, — откликнулась откуда-то из-за ширм Элла.

— О, «Нимбус» снова заговорил, — заметил Каркаров.

— И лучше бы он этого не делал, — резюмировал Фортем. — Рассказывай, — кивнул он подопечному.

— Мы с Эллой отправились в лес собирать травы для нашего совместного с профессором Ведой проекта. По дороге встретили Валери. Заболтались, углубились в лес, заплутали. Когда добрались до крепости, я вспомнил подслушанный разговор кого-то из старшекурсников о том, как обойти стражу у входа. Мы нашли метлы, но, увы, не смогли миновать охрану на стене. Нас обнаружили. Во время побега. Из-за насланной на нас стражей стаи ворон, образовавших настоящее живое торнадо, мы не видели куда летим. Как результат — завершили свой полет эффектным столкновением с каменной кладкой самой высокой башни крепости. Вот и все.

— Н-да, Северус, о твоем полете судачит вся Академия, — подмигнул Каркаров. — Уж на что мою группу единогласно считают самой… — Игорь покосился на наставника, — веселой за последние десять лет. Но вы, похоже, тоже далеко пойдете. И, возможно, переплюнете нас.

— Если в тупик не упретесь, — холодно заметил Фортем. — Мало того, что бестолковы в реализации собственных планов, так еще и врете вразнобой, неумело пытаясь обелить друг друга. Это вас, конечно, несколько извиняет в глазах нашего начальства, всегда ценившего дух товарищества. Ну да ладно, о природе бестолковости современных студентов поговорим на досуге, а сейчас… Северус, ты идти сможешь? Колдомедик уверял, что большого вреда твоему здоровью нанесено не было.

Вместо ответа парень постарался встать. Мир наполнился черными точками, комната качнулась слева-направо, но на этом последствия ночного полета себя исчерпали.

Выйдя из-за белого кольца ширм, окружавших кровать, Снейп столкнулся с худощавой медсестрой, знакомой ему по первому пребыванию в больнице Легиона.

— Могу ли я увидеться с курсантами Эллой Норд и Валери Кантор? — спросил он.

— Нет, — тут же последовал короткий ответ.

— Но с ними все в порядке? Как они? Я за них волнуюсь.

Медсестра на секунду отвлеклась от изучения медицинской карты и взглянула на молодого человека. Крупные очки в черной оправе придавали чересчур серьезному лицу еще более строгое выражение, а волосы, скрученные в тугой узел на затылке, дополняли образ нелюбимой школьной учительницы.

— Молодой человек, вы меня задерживаете, — сказано это было тоном, пресекающим все попытки продолжить разговор.

— Пошли, Северус. Раньше надо было думать о своих прекрасных спутницах, — подтолкнул его к выходу наставник.

— Я и думал, — пробормотал парень.

— Плохо думал. Если вообще думал. Почему не догадался, что надо было если не увеличить радиус сферы магического щита, тем самым отогнав ворон на большее расстояние, то хотя бы укрепить его чарами отпугивания.

— Чары отпугивания?

— Эх, парень, чему тебя только на ЗОТИ учили?

Покинув больничное крыло, молодые люди вместе с ментором оказались в запруженном легионерами коридоре. Мимо прошло несколько людей в просторных восточных одеждах. Воздух тут же наполнился сладкими, отдающими жаром пустыни ароматами, словно принесшими с собой дух далекой-далекой страны.

— В Касмедине опять неспокойно? — спросил Каркаров Альву. Фортем пожал плечами.

— Касмедины уже давным-давно нет, Игорь. Мы ведем переговоры с жалкой горсткой уцелевших, цепляющихся за руины некогда великой страны.

Северус вздорогнул. Слова хироманта эхом зазвучали в ушах, холодком пробежали по спине. И тут же, словно вторя пульсации крови в висках, раздался звон колокола, оповещающий о наступлении девяти часов утра. Они прошли еще один коридор.

— Не знаешь, что с Валери и Эллой? — спросил Северус у Каркарова, стоило им свернуть за угол.

— Да все у твоих девчонок нормально. Вот только Элла сломала запястье. А Валери, как и все оборотни, оказалась довольно крепкой для такой миниатюрной девушки. Я считаю, что ей вовсе не обязательно было проводить ночь в больнице. Кстати, она все время попеременно сидела то возле тебя, то возле Эллы.

— Молодые люди, хватит болтать! Дела не ждут! — Фортем распахнул дверь своего кабинета, приглашая подопечных войти. — Суббота была довольно-таки непростым днем для всех нас. Пора поделиться друг с другом информацией и подвести итоги.

* * *

Джеймс оглянулся по сторонам:

— Н-да. Не знаю, но я ожидал чего-то большего от кабинета директора крупной международной сети аптек. Что это? Какая-то маленькая комнатушка с обшарпанной мебелью, ветхий стол, старенькое кресло, потускневшая картина, потертый ковер...

— Эх, Сохатый, ты ни дракла лысого не смыслишь в антиквариате. Стол вместе со стулом — восемнадцатый век, Франция, дуб. Ковер родом из Персии. Очень старый, так что определить возраст не возьмусь… А потускневшая картина — подлинник Моне. Интересно, магглы знают о нем?

— Нет, не знают, — ответил глухой простуженный голос. — Вы из аврората, господа?

— Да, — коротко ответил Джеймс худощавому лысеющему пожилому мужчине в черном сюртуке, облокотившемуся о дверь.

— Я Огюст Рейн, секретарь мистера Форли, — представился тот.

— Так это вы подали заявление об исчезновении шефа?

— Да, господа, я. Мистер Форли никогда не пропускал работу. Вообще никогда. Когда две недели назад он не пришел в свой офис… Сначала я послал сову к нему домой, но птица вернулась с нераспечатанным письмом. Тогда я послал патронуса. Ответа не последовало. После этого я решился и связался с домом моего начальника через каминную сеть. Как вы уже догадались — никто не подошел к камину. Я прождал около получаса и аппарировал к дому мистера Форли. Представьте мое удивление при виде грубо взломанных замков на входной двери, вскрытых не магией, а руками! Однако в доме все было цело. Старинные позолоченные часы, китайский фарфор, гравюры известных мастеров — все на своих местах. Нигде никаких следов борьбы. И только в спальне… Вы и представить себе не можете, господа, какое зрелище мне там открылось… Смятая постель, а на ней — двое задушенных простынями эльфов! Я сразу же вызвал аврорат.

— Вы правильно поступили. Но постарайтесь еще раз мысленно вернуться в спальню мистера Форли. Что еще было не так в этой комнате?

— Не знаю, я редко бывал у хозяина дома. Да и не было у меня времени осматриваться. Мой работодатель исчез, а на его кровати трупы домашних эльфов!

— Да-да, конечно, это большой шок. А накануне ничего странного в поведении своего начальника вы не замечали?

— Нет, ничего. Все шло, как шло. Дела фирмы, встречи, работа в лаборатории, вечер в Международном сообществе зельеваров, подготовка к поездке за границу с целью инспекции филиалов… Если коротко — то всё было как обычно.

— А вы не могли бы составить подробный отчет о…

— Господа авроры! Я уже составлял подробные отчеты о жизни мистера Форли за последний месяц! И полностью описал где он был, чем занимался, с кем встречался! Почитайте, ради Мерлина, их ещё раз! Там все подробно описано! Обратитесь в собственные архивы.

— Но нам было бы интересно выслушать все еще раз для перепроверки информации. Кто знает, может, вы сумеете вспомнить что-то еще? Такие случаи в нашей практике нередки.

— Эх, господа авроры. Признайтесь — вы в тупике и не знаете, что вам делать дальше.

— Ну-у, — Сириус подыграл, растягивая гласную.

— Тогда вот что я вам скажу. Последнее время мистер Форли частенько наведывался в две страны: Германию и Италию. На первый взгляд ничего удивительного. Испокон веков эти страны были центрами зельеварения. Чтобы удержать там бизнес на плаву — надо приложить немало усилий. Я вообще не понимаю, зачем мы открыли там филиалы: рынок у них и так переполнен продукцией собственного производства. Но мистер Форли мечтал о международной сети аптек, охватившей бы весь магический мир. Он утверждал, что в Риме и Вюрцбурге будет реализовываться продукция, изготовленная по последним наработкам, уникальным рецептам, необычным и редким составам.

— И как? Уникальный товар завоевал признание итальянцев и немцев?

— Не успел. Мистер Форли исчез, так и не воплотив свой замысел в жизнь. Если он не вернется к нам — аптеки в этих странах придется закрыть.

— То есть создать и внедрить свои разработки Форли не успел. Но аптеки открыл?

— Да. Он привлекал внимание покупателей наших будущих разработок редкими зельями из Шотландии и Ирландии. Создавал себе репутацию поставщика уникального товара. Зондировал почву. Это обычная практика для нашей фирмы. Странно тут другое. Отчеты о его поездках в эти две страны исчезли из архивов.

— То есть как?

— Что, «то есть как»? Пропали и все тут. Куда их задевал хозяин, мне неведомо.

— А вы уверены, что это был именно мистер Форли?

— А кто ж еще, молодые люди? Доступ в архив ограничен. Само помещение разделено на секции. В некоторые секции мог войти только хозяин и я. Остальные могли получить туда доступ, только если мистер Форли снабжал их специальным ключом или лично давал пропуск.

— Понятно, — протянул Джеймс. — Вы разрешите нам посетить ваш архив?

— Только с ордером.

— Хорошо. И последний на сегодня вопрос. Мистер Форли когда-нибудь упоминал имя герра Фейербаха или, может, герра Гласса?

— Нет, никогда.

— Ясно. Что ж, до скорой встречи, мистер Рейн.

* * *

— Интересно, куда же пропал Волдеморт? Он же сам назначил тебе дату и время посвящения?

На вопрос Игоря Северус устало пожал плечами:

— Мы можем гадать сколько угодно. Меня, вот, другое интересует. Почему хиромант просил передать тебе привет?

— Потому что я его знаю и давай ты не будешь больше о нем спрашивать.

Северус удивился вмиг помрачневшему Игорю. Альва покачал головой при взгляде на своего ученика:

— У меня есть кое-какие догадки где может быть Тёмный Лорд, — заметил он.

— В Швейцарии?

— Северус, не делай поспешных выводов! Из того, что у меня есть несколько предположений и я провел весь вчерашний день в стране завораживающих альпийских пейзажей, хрустальных озер и древних памятников истории еще не следует, что ваш английский Неназываемый лорд также решил обзавестись новыми часами!

— Тогда, может, вы поведаете о свой встрече с Люциусом?

— Придется. Потому что нам надо кое-что обсудить, мальчики. Кое-что очень важное. Так что приготовьтесь слушать и делать выводы.

* * *

Ровно в десять часов дождливого субботнего утра Люциус Малфой почтил своим визитом одно из самых популярных мест Косого переулка — "Дырявый котел". Поднявшись, следуя указаниям бармена, на второй этаж, молодой лорд постучал в знакомую дверь.

— Войдите, — герр Фейербах уже поджидал гостя. На столе рядом с ним маленькая фигурка лисы из сердолика готовилась к прыжку. — Добрый день, мистер Малфой. Рад видеть вас.

— Взаимно, любезный герр Фейербах, — кивнул Люциус.

— Вы не против, если мы перенесемся в дом баронессы с помощью этого довольно миленького порт-ключа.

— Не возражаю. Как его активировать?

— Его активация произойдёт, когда мы оба дотронемся. Прошу.

Стены гостиничного номера с блеклыми обоями перевернулись и как будто бы сжались в точку. Мгновение — и на их месте выросла монолитная каменная кладка прижавшихся друг к дружке четырехэтажных домов с выступающими крышами и множеством окон, пестрящих ярко-красными цветами в узких вазонах под подоконниками. Улица оканчивалась приземистой башенкой с огромными часами. Золоченые стрелки показывали одиннадцать.

— Мы не опоздали? — спросил Малфой, взглянув на них.

— Нет, как раз вовремя.

— Хм, раньше Тойфели жили на Крамгассе, а теперь… Марктгассе? — прищурившись прочел название улицы Люциус.

— Здесь находится квартира баронессы Тойфель. Родители баронессы по-прежнему живут возле фонтана герцога Бертхольда.

— Ясно. Что ж, не будем заставлять баронессу ждать.

Альва кивнул и вошел в подъезд ближайшего дома. Квартира баронессы располагалась на четвертом этаже. Дверь открыла служанка — испуганная девушка лет шестнадцати в черном платье и кружевном белом переднике.

— Вы к хозяйке? — спросила она на непередаваемой смеси французского и немецкого.

— Да, мы к баронессе Тойфель, бестолковое создание, — насмешливо протянул Люциус. Девушка залилась краской.

— Проводи нас, дитя, — мягко сказал Альва.

Служанка посторонилась, пропуская магов внутрь. Стоило Фортему и Малфою покинуть узкий темный коридор, как они невольно замедлили шаг. Небольшая уютная прихожая квартирки под крышей сменилась анфиладой зал, поражающих изысканной роскошью. Хрусталь люстр, старинная мебель, роспись стен и потолков… Наполненные воздухом и светом комнаты казались частью монаршего дворца, но никак не пристанищем изгнанной из семьи молодой аристократки.

Кроме служанки-человека, по пути магам встретилось несколько домашних эльфов в аккуратных белых одеяниях, вооруженных метелками из перьев неизвестной птицы и старательно смахивающих пыль с японских ваз. Зрелище было довольно комичным. Маленькие сосредоточенные лица волшебных существ были преисполнены важности, какой позавидовали бы многие из британских министров.

Баронесса приняла их в небольшом кабинете — царстве синего цвета всех мыслимых и немыслимых оттенков. Леди Тойфель в платье серебристого шелка с ногами забралась в глубокое кресло и неспешно перелистывала страницы журнала.

— «Трансфигурация сегодня»? Не знал, дорогая кузина, не знал, что ты так увлечена магической наукой.

Баронесса неспешно закрыла журнал. Теперь, когда разворот уважаемого во всем мире печатного издания не закрывал свою обладательницу, Люциус смог наконец-то повнимательнее рассмотреть троюродную и единственную кузину, которую знал еще ребенком. Баронессу Тойфель ну никак нельзя было назвать красавицей. Тощая, высокая, с тонкими чертами, но грубым овалом лица, непропорционально огромными серо-голубыми глазами цвета льда. Короткое каре из жестких черных волос отливает синевой. Тонкие губы и нос с горбинкой придают лицу неприятное хищное выражение…

Почему мысли об этой этой девушке, если верить слухам, не дают покоя множеству пылких и таких разных поклонников? Ни возраст, ни семейное положение, ни традиции рода, ни долг, ни обязательства — ничто не спасает от её чар. «В чем же секрет этого дьявольского обаяния?» — гадал юный лорд, завороженно наблюдая за искорками огня в глазах своей кузины.

— А-а, Люциус. К твоему сведению, дражайший кузен, — баронесса насмешливо улыбнулась — я всегда увлекалась трансфигурацией. Вскорости собираюсь стать Мастером Трансфигурации под руководством господина Конрадуса Пикара.

— Мы не виделись всего два года…

— Ты скучал? — ирония проступала все явственнее. Люциус надеялся, что она не станет насмешкой. А веселые искорки в серо-голубых глазах не превратятся в испепеляющее пламя.

— Я всегда скучаю по твоим немыслимым выходкам, Ада.

— Как мило. Ты один из немногих среди моих родственников и один из многих среди моих друзей, кто скучает обо мне. Хотя бы даже и на словах.

Люциус собирался было опротестовать последнее утверждение, но баронесса уже повернулась к Фейербаху и, лучезарно улыбаясь, спрашивала последнего о здоровье.

— Итак, господа, — обратилась к ним Ада Тойфель, когда с условностями одинаково приятными и досадными было покончено, — пора обсудить дела. Какие напитки изволите?

Гости единодушно выбрали кофе. Баронесса немедленно отдала соответствующие распоряжения.

— Ваш интерес к нашему делу, дорогой кузен, — сказала она после минутного молчания, — вселил в эти непростые дни новую надежду в сердца сотен магов. После заточения Гриндевальда мы лишились проводника к нашей цели. Мы почти распрощались с мечтой о надлежащем для нас месте в этом мире… Шли годы, но наше движение было подобно обмелевшей реке. Оно истощалось на глазах, теряло людей, теряло поддержку среди магического сообщества. Только недавно мы, дети потерпевших поражение, раздавленных и униженных, вселили новый дух, дух возрождения в ряды партии Гриндевальда! Прервалась цепочка неудач. Аврораты стали все реже ловить наших сторонников, мы стали получать одобрение среди волшебников. Но, увы, этого недостаточно для полного воскрешения движения Гриндевальда. Люциус, мой дражайший кузен, ваше предложение подоспело очень кстати. Нам нужна поддержка. Британия слишком долго была в стороне. Пора делать выбор! Пора разобраться в том, чего вы ждете от будущего!

— Думаю, мы уже сделали выбор, — тихо сказал Люциус. Кузина улыбнулась:

— Тогда господа, вам будет приятно узнать, что сегодня в моем доме состоится небольшой праздник. Скромный вечер в честь новых друзей. А уже через несколько часов за обеденным столом соберутся граф де Тромпе, граф Стерн, наш дорогой родственник барон Кастильяно и его супруга, баронесса Шварц-Хорн. А пока, мои дорогие гости, могу предложить ознакомиться с моей коллекцией акварелей знаменитых живописцев, а также с редкими изданиями, коими может похвалиться моя библиотека.

* * *

В два часа дня испуганная служанка провела в гостиную госпожи Тойфель первого гостя. Граф Стерн — несколько неуклюжий, темноволосый, угловатый субъект занял место по левую руку от хозяйки дома в глубоком кресле возле изящного круглого столика, с которого по дороге сбил маленькую голубую вазу — произведение магического искусства, принадлежавшее китайской принцессе-ведьме более пятисот лет тому назад. Баронесса, вздохнув, прошептала: "Репаро". Стерн, в который раз извинившись, тут же начал сетовать на жизнь в Албании, откуда вернулся вчера вечером.

— Ужасная страна, ужасная. И народ… Просто ужас. Но зато там хорошо скрываться. Аврората как такового нет и в помине. Местные колдуны погрязли в клановых и внутрисемейных разборках, да и не отличаются особой магической силой и умениями. Мое пребывание в этой глуши скрашивало только знакомство с несколькими приезжими. К примеру, благородный пан Вацлав Косцелецкий, видный господин — наш ярый сторонник. А также один англичанин, никак не припомню его фамилию. Очень умный и к тому же красивый волшебник средних лет. Достаточно начитанный и образованный. Дамы были от него без ума. Вместе с паном Вацлавом нам не стоило больших трудов заставить его задуматься о жизни магов в нашем, по сути, маггловском мире. Умный человек, что уж говорить. Сделал абсолютно правильные выводы и сказал, что подумает о том, какую помощь он может оказать нашему движению.

Альва и Люциус переглянулись.

— Приятно слышать, что вы нашли нам еще одного сторонника, — графиня Тойфель откинулась на спинку дивана. — Наши идеи оказалось не так уж и просто искоренить, как надеялись все эти наивные люди из международного министерства магии.

— Да, вот только в министерстве за последнее время завелись уж больно резвые молодые работники… — в гостиную вошла видная молодая женщина с подвижным веселым лицом. Маггловское светлое платье искусно скрывало все недостатки и подчеркивало все достоинства её пышной фигуры. В роскошной копне светлых волос крайне странно смотрелись несколько седых прядей.

— Мон шер ами Элизабет! Как же я рада! — воскликнула баронесса Тойфель. — Но где же ваш супруг?

Баронесса Шварц-Хорн лучезарно улыбнулась подруге.

— Он просил прощения за свое отсутствие на вашем обеде, Ада, дорогая. Неотложные дела. Но к ужину мой Людовик обещал быть.

— Барон Кастильяно слово держит, — улыбнулась Тойфель. — А что же в министерстве…

— Новая партия, негласная. Молодые и не в меру рьяные карьеристы хотят создать свой собственный строй в нашем дорогом учреждении. Больше всех мутит воду один англичанин… Приехал к нам не более полугода назад. А может и того меньше. Но тут же стал во все совать свой нос.

— Насколько много он успел узнать?

Баронесса Шварц-Хорн украдкой бросила косой взгляд на Люциуса, но Тойфель кивнула ей.

— Ему известно, что дело Гелларта Гриндевальда живо.

— О, это не страшно, — протянул Стерн. — Большая часть министерства это знает.

— Высокопоставленные чиновники и аврорат, если быть точными, — заметила Элизабет. — Но не простой народ. Подавляющая часть населения вообще считает, что война давно позади.

— А этот молодой человек хочет ударить в сигнальный колокол? — тонкие губы баронессы Тойфель сложились в жесткую улыбку.

— Да, определенно.

— Чего он добивается? Стать народным любимцем, знаменем в предстоящей битве? Он считает, что раскрыв толпе глаза на истинный порядок вещей, станет её лидером?

— Скорее всего дела обстоят именно так.

— Так дайте ему то, что он хочет, — проворчал граф. — Видно же, что ему нужна карьера. И мы поспособствуем ему в этом.

— Мы с мужем как раз обсуждали такой вариант.

— А как зовут этого англичанина? — спросил Малфой.

— Винсент Снейп. Если мне не изменяет память…

Губы Люциуса тронула улыбка.

— Кузен… — в глазах Ады сверкнули злые искорки.

— Не могу ничего обещать… Но мне кажется, проблема решаема...

— Дорогой Люциус! Вы окажете нам неоценимую услугу, — баронесса Шварц-Хорн одарила юного лорда ослепительной улыбкой без малейшего намека на фальшь.

— Граф де Тромпе, — несмело объявила служанка чуть переступив порог гостиной.

— Пригласи его сюда, — кивнула ей Ада.

В комнату как вихрь влетел худощавый шатен с лицом желтоватого цвета и янтарными глазами.

— Добрый день, добрый день, добрый день! Баронесса, милая, я прошу прощения! Господа, не стоило ожидать меня. Это очень любезно, но не стоило так поступать. Дорогие гости! О-о-о, лорд Малфой, как здоровье вашего драгоценнейшего батюшки? Как же, как же, припоминаю… Мы с ним десять лет тому назад в Милане… Ого,сам герр Фейербах?! Боги, боги, боги. Сколько лет…

— На самом деле не более двух месяцев, Кассиус. Но мне все равно приятно тебя видеть.

Де Трампе кивнул, губы расползлись в нелепой улыбке, янтарные глаза остались спокойными, сосредоточенными. Казалось, что они жили своей жизнью — холодной, безжалостной, циничной. Глаза — зеркало души. Болтливый и такой легкомысленный на первый взгляд де Трампе не позволял никому надолго всматриваться в свою душу. Темные сжавшиеся в точку зрачки пробежались по лицам и остановились на баронессе Шварц-Хорн.

— Элизабет! — и вот Кассиус уже берет под локоть баронессу, уводя в обеденный зал.

После обеда господа не спешат покинуть дам, скрывшись в бильярдной. Люциус понимает, что пора. Следующие полчаса он рассказывает о деятельности Пожирателей смерти. Его выслушивают. Все сказанное в небольшом зале, выполненном в холодных тонах зеленого и синего, будет пересказано десятки раз в самых отдаленных уголках Европы. Англия наконец-то вышла из изоляции. Молодой темный лорд готов протянуть руку поверженному предшественнику. Сторонники последнего обдумывают каждое слово, каждый жест парламентера. Рука ли помощи протянулась к ним через Канал? Но молодежь готова рискнуть. Они заждались, засиделись, затосковали в фамильных имениях. Ближе к вечеру у баронессы собралось около полусотни гостей, и все они необычайно любезны с молодым английским аристократом. Люциус светится изнутри от счастья — он в центре всеобщего внимания, он в центре паутины, начавшей оплетать два берега такого узкого Ла-Манша.

К ужину приезжает барон Кастильяно. И тут же уезжает граф Стерн, получивший с потрепанной уставшей совой «жутко важное» сообщение. Кастильяно, мужчина средних лет, но отчаянно молодящийся, с жидкой шевелюрой золотистых курчавых волос и пухлыми выпяченными губами коротко рассказывает Люциусу о странном объединении молодых сотрудников Международного министерства магии, где он является советником первого министра в области права. И самым молодым, если верить статистике. Малфой-младший вежливо кивает в ответ на все жалобы и обещает помощь. Баронесса Тойфель дает знак музыкантам. Звуки вальса опьяняют не хуже шампанского. Собравшиеся оставляют политику ради танца. Баронесса неслышно подходит к Альве:

— Где же этот Стерн? Он обещал вернуться? Вот уже час как его нет.

— Хотел бы я знать, — также тихо отвечает Фортем. — Вы уверены, что письмо было от немецкого аврората?

Вальс сменил фокстрот. Гости оживились. Граф Стерн появился с последними звуками мелодии и сразу же направился к баронессе. Ада молча выслушала его и через несколько минут домовики и испуганная служанка привели в небольшую комнату с несколькими столиками, ломящимися от закусок, Стерна, Фейербаха и Малфоя.

— Граф посвятите присутствующих в то, что рассказали мне, — попросила баронесса, обрывая медово-желтые виноградины с пухлой грозди.

— Сегодня из леса на востоке Албании был послан Патронус с сообщением. В этом сообщении говорилось, что местного мастера зельеварения и ядологии Арлинда, нашего давнего соратника, похитили неизвестные магглы, но он сумел бежать. Через полчаса посланная спасательная экспедиция обнаружила его бездыханное тело. Смерть наступила из-за применения одного из непростительных заклинаний. Конкретно — Авады Кедавры. Никого из местных магов, а их на всю Албанию около пятидесяти, в этот момент в лесу быть не могло.

— Приезжие? — осторожно спросил Фейербах.

— Пан Вацлав был в гостинице, играл в покер с несколькими постояльцами.

— Ну, а англичанин, чьего имени вы не помните?

— Он с гидом гулял по окрестностям. Гид клянется, что его подопечный не отходил от него ни на шаг.

— Они были только вдвоем?

— Да, а на что вы собственно намекаете?

— Ни на что. Просто мне не нравится, когда кто-то убивает магов по всему миру.

— Эти преступления беспокоят меня все больше и больше, — Ада Тойфель наконец оставила в покое виноградную гроздь.

— Баронесса, вам не о чем тревожиться. Ваша квартира являет собой образец идеально наложенных защитных чар, — попытался успокоить её Стерн.

— Но я провожу в ней не все свое время.

— Если вы беспокоитесь за свою жизнь, мои слуги будут вас сопровождать повсюду.

— Граф, это ни к чему. Но большое спасибо за заботу.

— Но это еще не все, господа, — объявил Стерн. — Возле трупа было обнаружено несколько фарфоровых цилиндров с неизвестным содержимым. Теперь надо решить куда бы отправить их на экспертизу.

— Можете отдать их мне, — предложил Люциус. — У меня как раз есть на примете талантливый молодой зельевар.

— Люциус, вы нас этим очень обяжете, — улыбнулась баронесса, не давая и слова сказать помрачневшему Стерну. — Граф, передайте цилиндры моему кузену. Это хорошее начало для построения взаимовыгодного сотрудничества.

Стерн неохотно протянул фарфоровые сосуды Люциусу. И тут же из зала донеслись громкие рукоплескания.

— Пора возвращаться, — заметила баронесса.

У выхода из комнаты Альва придержал Люциуса.

— Надо поговорить с глазу на глаз…

* * *

— И о чем же вы говорили? — спросил Северус.

— Я хотел убедится в том, что вещества попадут на экспертизу именно к тебе.

— И? Я выбран на роль эксперта?

— Да, именно ты.

— Интересно, зачем Волдеморту понадобилось убивать зельевара в албанском лесу? — ни к кому не обращаясь спросил Игорь. — Опять антидот к сыворотке правды?

— А с чего ты взял, что это Тёмный Лорд?

— Кто же еще?

— У нас нет никаких доказательств. Мало ли по миру шляется моих сородичей?

— А многие ли из твоих сородичей обаятельны, молоды, умны и красивы одновременно? Многие ли увлечены зельеварением и нападениями на зельеваров? И, наконец, многие ли из них отлично владеют Авадой Кедаврой? Не самым, прошу заметить, легким и неэнергоёмким заклинанием?

— Нет, немногие. Но не стоит сбрасывать со счетов Инквизицию. Они уже применяли магические артефакты. Кто знает, может, они в крайних случаях обращаются и к магии?

— Это вряд ли. Они не стали бы убивать зельевара. Они еще никого из похищенных не убивали. Во всяком случае, не оставляли трупы на виду, — заметил Фортем. — Северус, почему тебе так не хочется признавать, что Тёмный Лорд в Европе?

— Мне не то чтобы «не хочется». Просто я считаю, что в нашем деле не надо спешить с выводами.

— Ты прав, спешить с выводами мы не будем.

— А что с моим братом? Во что ввязался Винс?

— Ты так за него переживаешь?

— Если говорить начистоту, то не очень. Из меня родственник откровенно никакущий. А из него и того хуже.

— Мы присмотрим за ним. И раз уж об этом зашла речь… Как ты можешь охарактеризовать Валери?

— Валери?

— Да, Валери Кантор. Не переспрашивай.

— Ну, она старательна, ответственно относится к порученным делам… Имеет явный комплекс отличницы. Довольно неплохо анализирует, если судить по её ответам на занятиях.

— Хорошо...

— Вы собираетесь позвать её в команду?

— И не только её. Она оборотень, а в министерстве как раз открылся сезон терпимости по отношению к ликантропам. На мой взгляд, она вполне сможет получить работу дежурной в выходные дни. А там она постарается свести дружбу с твоим братом. Ну, а теперь самое время тебе, Игорь, похвастаться своими успехами. Что удалось узнать о деятельности Инквизиции в Лондоне и о судьбе Стефана Форли?

— Хм, тут интересная картина получается. Меня с самого начала заинтересовал тот факт, что похитили именно Стефана. Парень не маг. Он простой химик, к тому же не особо выдающийся. Так что вариант похитить гения-маггла, дабы он смог превратить магию в технологию отпадает. Тогда почему? Вполне закономерно я решил покопаться в связях Стефана. Но и тут тупик. Наш Форли везде числится круглым сиротой. А друзья его — я с ними выпил по пиву в местном пабе и поверьте мне — они абсолютные магглы. Когда хмель от студенческих посиделок малость выветрился, я решил разузнать, кто еще пропадал в Лондоне. И тут меня осенила чудесная идея посетить Международное сообщество аптекарей. Уж там зельеваров хоть отбавляй.

— Закономерно, — хмыкнул Северус.

— И? — кивнул Игорю Альва.

— Пробраться внутрь с первого раза не получилось.

— Естественно, — фыркнул Снейп. — Там принимают только по предварительной записи.

— Что Каркарову этот ваш фэйсконтроль, — Игорь самодовольно улыбнулся. — Секретарше их начальника, весьма строгой пожилой даме, по возвращению из министерства надо было отлевитировать кучу коробок со всевозможной утварью. Она, бедняжка, шла по улице и все время их теряла. Тут я конечно же галантно предложил свою помощь. По дороге мы мило поговорили о том, о сём. Я сказал, что не знаю куда пойти дальше учиться. Мол, знакомые говорят, что видят меня или колдомедиком или аптекарем. И тут у грозного секретаря главного зельевара Британии проснулся материнский инстинкт, вылившийся в целую лекцию о каждой из профессий с полным перечнем достоинств и недостатков. Слово за слово и мы разговорились... Между прочим она упомянула, что не так давно пропал некто Форли. Ей-богу, я чуть на месте не подскочил. Аккуратно спрашиваю кто это. И узнаю, что господин Форли — владелец крупнейшей сети аптек, странный, замкнутый тип. Лет десять назад потерял жену. Были ли у них дети, сейчас трудно сказать. Но я-то думаю, что были. А еще — Форли частенько ездил за границу. Как мне удалось узнать в его конторе, куда я, вроде как, пришел наниматься с рекомендациями от благодарной секретаря главы Международного сообщества аптекарей, мне рассказали о том, что сеть аптек Форли оплела почти весь земной шар. Зелья Форли даже пытаются влезть на внутренний рынок Италии и Германии. Кстати, именно в эти страны последнее время наш исчезнувший мастер наведывался особенно часто.

— И ты говоришь, что приходил туда наниматься на работу? У них есть открытая вакансия?

— Да, лаборанта. Даже законченного образования не требуется.

— Так-так-так… Что-то там Веда мне говорила о своей новой любимице.

— Хотите послать Норд на работу?

— Именно, Северус, именно. Но мне надо сначала посоветоваться. А пока идите с Игорем в ваши комнаты. Я вас чуть позже найду.

* * *

— Послушай, Игорь! Какой резон Альве привлекать моих одногруппников? Неужто в Легионе нет других кандидатов?

— Ну, во-первых, на должности в аптеку и в министерство требуются молодые люди. Во-вторых, почти все окончившие обучение легионеры сейчас на заданиях, а оставшиеся готовятся к выполнению будущих миссий.

— А старшие курсы Академии?

— Тоже заняты. Сейчас заняты все. Даже мы, второкурсники. Так что твои одногруппники вполне закономерный выбор в сложившейся ситуации. Добро пожаловать во взрослую жизнь…

Молодые люди свернули в коридор общежития Академии и чуть не сбили с ног Долохова.

— Эй, Антошка, не зевай! С чего такой мрачный? — весело спросил Каркаров.

— Извини Игорь, но мне надо поговорить с Северусом! Кстати, тебя как раз Фенг искал.

— Ясно. Ребята, оставляю вас наедине.

Антон тут же потянул Северуса в их комнату:

— Ничего не замечаешь? — спросил Долохов, тщательно запирая дверь.

— Нет, а должен?

— Вообще-то, да. У нас кто-то побывал. Сегодня. Между семью часами утра и половиной девятого.

— С чего ты взял?

— Мои вещи. Меня всегда обвиняли в чрезмерном педантизме. И сегодня книги были уложены по-другому. Аккуратно, в логичной последовательности, почти так же, как я их оставил. Почти.

— Понятно. Что-то исчезло?

— Может быть… Во всяком случае не у меня.

Северус подошел к своему столу. Все было на месте. На полке тоже. Оставалось проверить самое главное и единственное, что могло заинтересовать неизвестных воров. Антон, видимо поймав его взгляд, тактично вышел из комнаты. Северус нырнул рукой под кровать. Так и есть — мешочка с порошком, от которого вянут растения, не было. Снейп вышел в коридор. Антон что-то насвистывал, прислонившись к стене.

— Что ж, воры у нас действительно были.

— Скажем об этом старшим или подождем?

Снейп ответить не успел. К ним подошла Элла.

— Северус, можно тебя на минуту?

— О, вас уже выписали!

— Да, с полчаса назад.

Кивнув Долохову, Снейп пошел вслед за девушкой.

— Нас с Валери ограбили.

— Дай угадаю… Забрали порошок?

— Именно. У тебя та же история?

— Абсолютно аналогичная ситуация. Мы с Антоном не знаем, что делать.

— Искать вора, конечно же. Догадки есть?

— Не особо.

— Ничего, что-нибудь разузнаем. Кстати, ты в курсе о том, что нас всех вызывает к себе глава Легиона?

— Что-что?

— Да я сама в недоумении. Мне только что моя старшая сообщила.

— Н-да, жизнь становится все занимательней и занимательней с каждой минутой.

— Не говори… Мы через пять минут собираемся у лестницы возле твоей комнаты. Присоединяйся.

* * *

Глава Легиона приняла молодых людей в небольшой абсолютно круглой комнате. Рядом с ней сидел Фортем.

— Так, господа курсанты! Для вас пришло время доказать свою полезность нашему делу. Потребуется умение ладить с людьми, умение говорить и молчать когда надо, а главное умение наблюдать. Задания будут не сложными, но ответственными. И о них никто кроме вас самих, меня и господина Фортема знать не должен. Кто бы не спрашивал, какие бы высокие звания и чины не носил, вы в любом случае должны молчать. Иначе о карьере в Легионе вы можете забыть. Вам ясно? Хорошо. Тогда господин Фортем проведет с каждым из вас беседу. Мне же остается дать вам свое благословение. Удачи, мои юные братья и сестры. И помните — тайна, которую вам доверили, не должна открыться из ваших уст.

— Молодые люди, — обратился к собравшимся Альва. — От вас сегодня потребуется следующее. Валери Кантор после нашего собрания останется в этой комнате. Роже и Смит пройдут в кабинет номер 147 через час. Норд прямо сейчас направится в седьмую аудиторию. Ты, Антон, через два часа пройдешь в мой кабинет. Ну, а тебе, Северус, надо зайти в столовую. Всем все ясно? Тогда свободны.

* * *

Столовая? Северус недоумевал. Что ему там делать? Неужто для инструктирования не нашлось более подходящего места? К тому же у молодого человека было весьма неприятное ощущение, что Альва многого недоговаривает. Зачем ему могли понадобиться француз и американец? Какие перед ними будут стоять цели? А перед Антоном? Вокруг полным ходом шла игра, правила которой Северусу ясны не были, как и конечные цели. И зачем вызвали главу Легиона для их запугивания? Она же не сказала ничего важного, ничего, имеющего непосредственное отношения к их заданиям. Зачем операцию, связанную с Тёмным Лордом и сывороткой правды держат в таком секрете? И почему в Легионе, так высоко ценящим идеалы товарищества, среди людей, называющих друг друга братьями и сестрами, постоянно находящимися перед лицом опасности, ведутся откровенно подковёрные игры? Слишком много вопросов, чтобы чувствовать себя спокойно по дороге в столовую за два часа до обеденного времени.

Вполне предсказуемо в зале, заставленном пустыми стульями и столами, не оказалось ни единого человека. Северус несколько минут простоял у окна, разглядывая осенний пейзаж, пока его терпение себя не исчерпало. Но стоило молодому человеку прикрыть за собой двери столовой, как на его плечо опустилась рука легионера в сером узорчатом плаще сыска.

— Пройдемте со мной, — последовал короткий приказ.

На этот раз вход в офис главы Службы внутренних расследований скрывался за старой портьерой возле кухни.

— Северус, вы опять пропускаете наши занятия. Может, надо перенести их на какой-нибудь другой день, скажем, на пятницу? — глава сыска говорил почти ласково, поглаживая черное перо с посеребренным концом.

— Как вам будет удобно. И прошу прощения за сегодняшнее опоздание, — дипломатично ответил Снейп.

— Извинения приняты. А теперь скажите вот что: вы делали те упражнения, которые я вам задавал?

— Да, сэр.

— Хорошо, сейчас проверим.

Квест «найди черную кошку в темной комнате» растянулся на полчаса. Северус стоял перед шкафом, полном книг, переплеты которых были обращены к стене. Глава сыска называл Снейпу книгу и тот должен был отыскать нужный том среди сотен, теснившихся на полках. Поначалу парень пытался прикидывать, какой толщины может быть необходимое ему издание, какого качества должна быть в нем бумага, старое оно или нет.

Но вскоре молодой человек оставил эти бесплодные попытки и стал больше прислушиваться к внутреннему голосу. Удивительно, но точность угадываний составила один к пяти. По виду своего наставника Северус заключил, что это весьма и весьма впечатляющий результат для новичка.

Следующие полчаса молодой человек, перед тем как назвать местоположение очередного тома, давал себе около минуты на размышления, с тренировкой интуиции никак не связанных. Конкретно, его занимали вопросы о том, кто свистнул чудо-порошок и кто стер ему память. По поводу последнего кое-какие идеи у парня появились. Он как-то весьма слабо помнил прошлое занятие с главой сыска. Северус бросил косой взгляд на своего учителя. Тот стоял молча, скрестив на груди руки. Лицо скрыто капюшоном, глаза не видны, но тяжелый взгляд ощущается прямо физически. От такого взора невольно хочется сгорбиться, отвернуться, уменьшиться, слиться с фоном. Да, от человека с таким взглядом можно ждать чего угодно. Дальнейшие размышления на эту тему были прерваны негромким стуком в дверь. Появившийся на пороге кабинета молодой легионер что-то быстро нашептал своему начальнику.

— Курсант Снейп. Извольте дождаться меня здесь, — и глава сыска вышел из комнаты.

Снейп, чуть помедлив, подошел к столу. Ни одного документа, что впрочем ожидаемо. Только несколько книг по магическому праву и стопка чистых пергаментов. Чуть помедлив, парень сосредоточился. Рука сама потянулась к нижнему левому ящику. Он не знал, что именно ищет. И какой будет подсказка в ответ на занимавшие его вопросы. Его действия шли вразрез с теорией «гномьего дара», основное положение которой можно было сформулировать в одной фразе — сначала точно определись, что ищешь и только затем очисти разум, сконцентрируйся и приступай к поиску.

Выдвинув наугад ящик, Северус несколько секунд вглядывался в его содержимое. Папки, папки, папки. Кожаные, с металлическими застежками. И никаких признаков порошка. Снейп коснулся одной из них и тут же отдернул руку. Что если сработает охранное заклинание? Впрочем, он и так уже открыл ящик. Если сигнальные чары были наложены, то они уже наверняка сработали. Сделав глубокий вдох, парень достал наугад папку из стопки. Пергаменты с анкетными данными различных магов на каком-то странном языке. В верхнем углу как и у магглов маленькие колдографии. Рядом различные пометки. В основном зеленым. Но вот мелькнул и красный карандаш. Северус выдернул несколько листов. Это были анкеты Фортема, Веды и его. За дверью послышались шаги. Снейп аккуратно вернул анкеты на место и запрятал папку в стол. Красные пометки… Очевидно у него особенный талант влипать в истории…

Английский завтрак пришелся по душе всем, кроме единственного представителя Великобритании за столом — Северуса Снейпа. Яйца пашот, пудинг, тосты — полностью поглощенный собственными мыслями Северус и под пыткой не вспомнил бы их вкуса. Парень все время молчал, задумчиво перебирая столовые приборы. Его сотрапезники, впрочем, тоже не отличались болтливостью. Но их молчание было другим: молчанием азарта, предвкушения, молчанием чемпиона на старте. Молодые люди просто лучились энтузиазмом. Первое задание… Да еще и от главы Легиона! Вот она, та жизнь, о которой они тайком мечтали, листая потрепанные страницы книг, полных самоотверженных героев, всеми правдами и неправдами борющихся за всеобщее благо. Теперь это не пустые мечты… Детские фантазии смогли обрести форму, воплотились в жизнь.

Пессимистично настроенный Северус, искоса поглядывая на воодушевленных товарищей, гадал, как скоро в папках главы легионерских ищеек прибавится красных пометок. На фоне недавнего открытия в кабинете главного сыщика парня уже мало волновала предстоящая встреча с ректором по поводу субботних воздушных приключений. Провинившиеся вместе с ним Элла и Валери также не выказывали большого волнения. Первая серьезная головомойка в их студенческой жизни затмилась куда более важным событием — получением «настоящего» задания, фактически вхождением во «взрослую» жизнь.

Перед зельями Северус заглянул в кабинет к наставнику — накануне Альва Фортем был занят весь день и даже часть ночи, увидеться с ним не было ни малейшей возможности. В этот раз ментора также не оказалось на месте, зато в аудитории вольготно расположился второй курс, ожидающий начала лекции. Избежать вопросов о полете над стенами крепости было невозможно. Каркаров, как назло, опаздывал, так что огрызаться в ответ на все реплики, вопросы, замечания и предложения Снейпу пришлось без поддержки своего «старшего». Выслушивая уже третий по счету вариант правильного преодоления фортификационных сооружений на метлах, в этот раз от Алесты и Одетты, и косясь при этом на многозначительно улыбающегося Фенга, Северус в который раз взглянул на часы. Опаздывать на лекцию по Зельеварению, да еще и к Веде не хотелось. Когда оставалось не более трех минут до начала пары в аудитории, наконец-то, появился Каркаров. Снейп тут же отвел его в сторону от второкурсников:

— Игорь, мне позарез надо поговорить с наставником. Попробуй задержать его после пары.

— Не проблема. А что случилось-то? — Каркаров подозрительно уставился на своего подопечного.

— Я всё объясню тебе позднее, — отозвался парень уже из коридора.

* * *

— Открыли конспекты и приготовились записывать! — Веда как раз встала у кафедры, когда Северус нерешительно переступил порог аудитории. — Тема сегодняшней лекции — «Веритасерум и возможность создания антидота к зельям, в состав которых входят розмарин и индийский щитолистник», — профессор подняла глаза от разложенного перед нею на столе гербария. — Надеюсь аудитория слышала об этих травах и их применении? — спросила она, обводя взглядом притихших первокурсников и останавливаясь на Северусе. — Курсант Снейп, проходите, не топчитесь у порога. Первое опоздание я прощаю. Но в следующий раз будете слушать лекцию по ту сторону двери. Наверстывать пропущенный материал будете самостоятельно.

Кивнув, парень присел за ближайшую парту рядом с Валери, без слов пододвинувшей ему свой конспект с темой занятия.

Лекция увлекла Северуса, несмотря на все его тревоги. Гинкго билоба и готу кола были теми лекарственными растениями, о которых в европейских травниках в лучшем случае можно было найти не более абзаца действительно полезной информации. Также профессор описала несколько методов довольно необычного применения широко известных и хорошо знакомых Снейпу женьшеня, шалфея и розмарина. В конце пары Веда продиктовала рецепт для практического занятия: две части душицы и по одной спорыша, крапивы и липы перемешать с пеплом синего пламени и добавить паленую шерсть единорога. Из аудитории Северус вышел, воодушевленно дискутируя с Норд по поводу целесообразности добавления в данную смесь русалочьих слез. И конечно же, он забыл о встрече с наставником. Напоминание пришло в виде бумажного самолетика, спикировавшего прямо на переносицу увлекшегося молодого человека, что дало лишний повод для насмешки разозлившейся в ходе спора Элле. Зелеными чернилами на желтоватой бумаге размашистым почерком Каркарова было выведено: «В нашем уговоре речь шла об этой паре или?..» Кивнув Норд, Северус развернулся и чуть не бегом отправился в кабинет Фортема. Альва что-то быстро писал в пухлую тетрадь. Каркаров ходил из угла в угол, заложив руки за спину и придав лицу одухотворенное выражение. Время от времени он останавливался и что-то записывал на клочке пергамента, лежащего на самом краю первой парты.

— А, Северус. Ко мне поступила информация, что ты хотел меня видеть, — обратился к нему Фортем, закопавшись по голову в пергаменты.

— Господин ментор. Как вам известно, вчера я был на занятии у главы сыщиков Легиона. На его столе, точнее в одном из ящиков…

Северус замешкался, только сейчас осознав, в чем ему придется признаться.

— Мы поняли, что ты решил потренировать свой дар. Заодно удовлетворить любопытство, полазив по вещам педагога, — по-прежнему не отрывая глаз от тетради, сказал Альва, — продолжай, не смущайся. Все-таки ты на шпиона учишься, а не на хранителя министерской казны.

При этих словах Каркаров не преминул подмигнуть товарищу.

— Так вот, — бодрее продолжил Северус. — Там было несколько бумаг. Это мне напомнило краткие биографии. Среди них были Игоря, ваша, господин ментор, а также профессора Веды и моя. Все помечены красным карандашом, что отличало их от других файлов.

— Это все?

— Да.

— Хорошо.

Спокойствие наставника смутило Северуса сильнее, чем необходимость признаться в непростительно чрезмерном любопытстве. В который раз за последние два дня парень почувствовал себя в дураках.

Взглянув, наконец, на ученика, Альва улыбнулся:

— Северус, для меня не секрет, что мы с Ведой не на хорошем счету у нашего сыска…

— Как и я, и Игорь… ну и все мои одногруппники со вчерашнего дня…

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, друг мой, но включи, наконец, свои мозги! Кто вчера давал вам задание?

— Глава Легиона.

— Вот именно! Так что перестань думать о том, о чем думать тебе нет никакого резона. Учись, смотри, слушай и жди своего часа. А сейчас — иди на занятие. Веда крайне не любит опаздывающих. Вечером переговорим по поводу твоей завтрашней встречи.

«Весьма изящная игра словами… Вроде бы как и похвалили, но и весьма тонко намекнули на то, что это не моего ума дело», — подумал Северус и склонил голову в знак своего понимания и принятия данной установки. Чисто внешнего принятия, надо признать. Впрочем, не менее хитрая улыбка Фортема красноречиво свидетельствовала о том, что в покорность своего ученика он верил еще меньше, чем в предсказания маггловских астрологов.

* * *

Спор о русалочьих слезах, как компоненте для Веритасерума и сходных по действию с ним зелий, разрешился громким и вполне ожидаемым взрывом котла, прогремевшим на исходе первых двадцати минут пары, ознаменовавшейся к тому же опозданием всегда образцово пунктуальной Веды. Зеленое зелье, залившее около трети отнюдь не маленького помещения аудитории, послужило ей немым укором, а ядовито-салатовый цвет двух самых способных учеников окончательно испортил настроение профессора.

— Обожглись? — было первым, что сказала мастер, очутившись в лаборатории.

— Н-нет, — хором, но как-то неуверенно ответили молодые люди.

Тихо выругавшись, Веда принялась их осматривать. Затем, наградив каждого увесистым подзатыльником, отправила отмываться.

Северус и Элла вернулись через пятнадцать минут. При их виде аудитория, итак переговаривавшаяся исключительно шепотом, окончательно стихла. Итогом исследовательской работы двух горе-экспериментаторов стал роскошный изумрудно-зеленый оттенок их волос. Восторгов по этому поводу молодые люди явно не испытывали. Их взгляды буквально умоляли профессора помочь хоть чем-нибудь.

— Займите свои места, — сухо приказала курсантам Веда. — Рецепт на доске. Там же подробное описание каждого этапа приготовления сегодняшнего зелья. Вы обязаны строго следовать ему. Если там написано, что нужно отрезать свою правую руку и бросить её в котел, то именно так вы и поступите. Ясно?

Дружный кивок подтвердил, что сегодня ни у Эллы, ни у Северуса желания экспериментировать больше не возникнет.

— Далее, — сказала профессор, опершись о стол и грозно оглядывая первый курс. — В конце занятия Северус Снейп и Элла Норд, — Веда бросила испепеляющий взгляд на свою любимицу, — напишут мне, что привело к столь печальным для лаборатории и их самих последствиям. Затем они опишут свои мысли по поводу допущенных сегодня ошибок. Кстати, думаю, группа знает, кого благодарить за контрольную работу по охране труда и мерам безопасности при работе в лаборатории на следующем занятии.

— А какие разделы по технике безопасности мы должны подготовить? — осторожно спросил Джон.

— Все, — коротко ответила Веда.

— Все! — Дюкре буквально подпрыгнул, при этом чуть не опрокинув на себя котел. — Да чтоб вы всю жизнь ходили зелеными! — обрушился он на Снейпа и Норд. — За неделю! Триста страниц! Экспериментаторы чертовы! Не могли после занятия провести свои пиротехнические опыты?!

— Тише, Дюкре, — осадил товарища Смит.

— Слезами делу не поможешь, — поделился народной мудростью Долохов.

— Но хоть легче станет, — отозвалась Валери.

— Отставить разговоры, — вмешалась профессор. — У вас осталось сорок минут на приготовление зелья, которое у меня занимает около пятидесяти.

Бестиология вполне очевидно началась с монолога профессора Беймота о вреде опозданий. Конец монолога ускользнул от внимания слушателей, начавших засыпать под мирное журчание голоса преподавателя. Пока их однокурсники мужественно боролись со сном, а профессор с зубодробильными латинскими названиями разновидностей растений-людоедов, Северус и Элла довольно громким шепотом увлеченно обсуждали насущный вопрос. Заключался сей вопрос в том, что делать с неожиданным цветом волос и как обойтись без помощи Веды, наотрез отказавшейся принять участие в возвращении студентам нормального вида. Только для них одних пара пролетела незаметно.

Лекция по культурологии была посвящена древнему Египту, а также быту и обычаям магов, проживавших на берегах Нила несколько тысяч лет назад. Немало вопросов вызвал запрет на принятие некоторых анимагических форм, например, кошек.

— Что в этом плохого? — недоумевал Роже. — Ну, что, что плохого в том что кто-то отнесется ко мне с почтением? Что плохого я могу сделать в этом облике? Получить незаслуженное блюдце молока от фанатичного поклонника Басты?

— Слабовата у тебя фантазия, если ты думаешь только о блюдце молока, — насмешливо заметила Элла.

— Зато у меня большое и честное сердце, — тут же откликнулся француз.

— И это ты называешь преимуществом?

За ужином молодые люди под присмотром Анны Павловны воевали с казавшимися бесконечными по длине спагетти, приправленными популярным в магической Италии, но абсолютно неаппетитным внешне соусом из зеленых томатов. В не очень умелых руках молодых людей коронное блюдо венецианских поваров превратилось в метательный снаряд для сотен салатовых капель, ввергавших в отчаяние педагога. Эванеско звучало каждые пять минут. Заглянувший эльф-официант схватился за голову при оценке фронта очистительных работ.

По дороге из столовой в комнаты общежития Северус решил заглянуть в библиотеку. Его заказ совы выполняли около получаса. Принесли только одну книгу и даже не книгу, а скорее брошюру «Память и её секреты. Заклинания для начинающих легилиментов и окклюментов». Снейп, присев за стоящий рядом стол, торопливо пролистал несколько страниц, лишенных нумерации. Абзац с нужной информацией удалось обнаружить уже через пару минут. Набранные мелким шрифтом строки гласили, что стирание памяти можно идентифицировать только с помощью диагностики, включающей в себя не менее десятка различной степени сложности заклинаний, а также определенное зелье, весьма непростое в приготовлении. Больше на интересующую парня тематику в книге информации не нашлось.

По дороге в свою комнату Северус напряженно размышлял, могла ли Норд действительно распознать стирание памяти или нет. Задумавшись, он чуть не налетел на саму Эллу и Валери, что-то напряженно чертивших на дверях своей комнаты.

— Решили убить время перед визитом к ректору? — полюбопытствовал молодой человек.

— Не убить, а провести с пользой. И в твоих интересах присоединиться к нам.

— К чему? Простите, но в рисовании узоров я не силен.

— Какое невежество, — фыркнула Норд.

— Это знак Линтера, — пояснила Валери. — Помогает найти всё утраченное. Нужно мелом, смешанным с порошком лунного камня, начертить знак на двери помещения, из которого была совершена кража, а затем оставить мел на пороге.

— И?

— Смотри сам, — потянула его за руку Норд. Кусочек мела, мгновение назад коснувшийся пола, вдруг подпрыгнул, перевернулся в воздухе и полетел, едва касаясь каменных плит, на которых белой нитью вилась блестящая полоса. Не раздумывая молодые люди бросились за ним, то и дело сталкиваясь с другими курсантами, ругающимися на выбитые из рук книги и конспекты. Погоня привела их на последний этаж крепости к невзрачной двери с круглой ручкой, сверкающей остатками позолоты.

— Не открывается, — констатировала Элла после безуспешных попыток справиться с замком.

— Может попробуем что-нибудь посильнее Алохоморы? — предложила Валери.

— Например?

— Режущее на замок.

Заклинание не только не помогло, но отразилось от двери и ударило в стену позади молодых людей.

— Хорошо, что мы не применили что-то более серьёзное, — пробормотал Северус.

— Если дверь так защищена, то давайте хотя бы попробуем установить в какой части здания мы находимся, — предложила Валери, подходя к окну. Сквозь мутное стекло темно-зеленым пятном внизу темнел лес.

— Н-да, отсюда не больно много рассмотришь, — заметила Элла. — А ну-ка! Откроем это окошечко!

Но окно, равно как и дверь, не захотело подчиниться ни магии, ни грубой физической силе.

— Что ж, тогда давайте поступим так. Колоре, — Северус взмахнул палочкой, выписав в воздухе заглавную омегу. Стекло потемнело еще больше, приняв насыщенный синий оттенок. — Завтра обойдем крепость и найдем его, а теперь, дамы, нам пора к ректору. Опоздание на собственную головомойку…

— Грозит головомойкой в двойном размере, — закончила за него Элла.

* * *

Ректор Академии не пригласил молодых людей сесть, оставив их неловко топтаться посреди кабинета под сочувствующим взглядом секретаря.

— Что ж, господа курсанты. Судя по всему вы войдете в историю Легиона как самые молодые нарушители его устава. Право, за весь период существования Академии еще не было первокурсников, позволивших себе подобную выходку в первый же месяц учебы. Что дальше? Так и будем молчать? Молчание, знаете ли, штука многозначительная… и вам бы лучше избежать неоднозначных трактовок с моей стороны.

— Господин ректор, словами не передать как нам стыдно, — тихо сказала Норд.

— Стыд хорош, если он оберегает от глупостей. Как и раскаяние.

— Мы раскаиваемся, — поспешно вставил Северус. Слишком поспешно… Константин Фог смерил его долгим взглядом:

— Клятва тоже хорошая штука. Так что…

Молодые люди переглянулись. Инициативу в свои руки взяла Элла:

— Клянемся никогда более не совершать поступков, порочащих гордое звание курсанта Академии Легиона.

— Достаточно расплывчатая формулировка, — улыбнулся Фог. — Но не могу не похвалить подобную предприимчивость у юной леди. Что ж. Пусть пока будет так. Но вы должны понимать, с этого момента при нарушении этого обета вам просто сотрут память и выставят вон из крепости. Если вам действительно хочется дожить до выпуска, то я бы на вашем месте пересмотрел свои приоритеты и обуздал тягу к приключениямю И последнее... Элла, Северус, Мерлин вас побери, сделаете же хоть что-то с цветом ваших волос!

* * *

Уже у двери комнаты девушек Северус тихо спросил Эллу:

— Ты уверена, что можешь распознать стирание памяти?

— А, ты опять об этом. Да, уверена. И, предвосхищая твои дальнейшие вопросы... Я уверена, что память тебе стирали. Нет, я не могу научить тебя магической технике, которую я использовала — это семейный дар, передающийся по женской линии.

— Тогда ты хотя бы можешь мне сказать, когда легилимент подправил мне воспоминания?

— Этого я сказать не возьмусь. Тут нужен опыт. Говорят, что в следующем году у нас как раз будут соответствующие занятия.

— Долго ждать.

— Прояви инициативу. Ничто не мешает тебе начать изучение проблемы самостоятельно, — передернула плечами девушка.

* * *

— Ну как? — Сириус отложил в сторону «Малый справочник темномагических форм защиты» и взглянул на друга. Джеймс закрыл за собой дверь и привалился к ней спиной.

— К делу нас не подключат.

— Значит, плакал наш ордер на осмотр архивов аптек Форли. Ладно. Надо искать другой выход.

— Мантия-невидимка?

— Почему бы и нет?

— Хотя бы потому, что архив наверняка защищен. Это же тебе не Запретная секция.

— А связи Лили нам не помогут?

— Скорее уж Хвост в своей анимагической форме.

— Джеймс, наш Питер в жизни на это не согласится. Один, ночью, нелегально, в архиве, обвешанном защитными чарами…

— Мы будем рядом.

— Сохатый, пойми же ты наконец! Питер — в данной ситуации вообще наихудший вариант из всех возможных! Хотя, конечно, можешь поговорить с ним. Если хочешь.

— Поговорю. И с Лили тоже.

— Тогда мне остается пожелать тебе удачи.

— Не мне, а нам. Это дело — наше общее.

— Одного я не могу понять, Джеймс. С чего это мы так переживаем из-за этих похищений?

— Остаётся вспомнить Лили и её "Мародеры потому что".

Сириус улыбнулся.

— Звучит как диагноз.

— Неизлечимый, мой блохастый друг, — и Джеймс, ловко увернувшись от летящего в него стакана, выскочил за дверь.

* * *

Утро вторника было пасмурным и холодным. Ледяной ветер гулял по кронам деревьев, поднимая пурпурные и золотые вихри увядающей листвы. Не вполне проснувшиеся молодые люди мерзли на открытом плацу. Они опасливо косились на свинцовую тучу, готовую вот-вот разразиться ливнем, и мечтали о горячем душе и сытном завтраке. Впрочем, Касиора и его помощников погода абсолютно не смущала. Утреннее занятие пошло своим чередом. Была и строевая подготовка, и уроки рукопашного боя, и пробежка вокруг крепости, обернувшаяся для Снейпа, Норд и Кантор неподдельным разочарованием — ярко-синего окна нигде замечено не было. За завтраком молодые люди решили отправиться на его поиски по вчерашнему маршруту. Решено было также раздобыть на сегодняшнем заседании исторического клуба, где, по слухам, можно было достать много такого, что к истории отношения никакого не имеет, подробный план крепости.

На паре по иностранному языку в кабинет неожиданно заглянул преподаватель Прорицаний. Профессор Идмон, едва завидев Северуса и даже не поприветствовав своего, замершего у доски, коллегу, тут же ядовито осведомился, что у курсанта с волосами.

— Это мой естественный цвет, профессор, — в тон ему ответил Северус и тут же ехидно съязвил, что у него в роду были дриады.

— Курсант академии должен выглядеть по-человечески, кто бы в роду у него ни был, — холодно заметил Идмон. Позади него преподаватель немецкого, не всегда справляющийся со своим метаморфизмом, из смуглого брюнета превратился в альбиноса с отдельными красными прядями волос и столь же красными зрачками, придававшими ему исключительно устрашающий вид, произведший глубокое впечатление на резко обернувшегося прорицателя.

На Трансфигурации наставница Эллы и Валери решила наказать своих подопечных частыми выходами к доске. Впрочем, остальным досталось едва ли меньше. Многоэтажные формулы налезали друг на друга, объяснения повторяемые по нескольку раз, с трудом укладывались в голове. Десятиминутная практика в конце пары показала, что если формулу еще можно было вывести, то с первого раза обратить чашку в горсть земли и семя, из которого начал бы расти цветок, оказалось невыполнимой задачей для всего курса.

Заседания студенческого исторического клуба проходило бурно. Невинная, казалось бы, тема про анимагию, поднятая первым курсом, чуть было не закончилась потасовкой. Из всех выкрикиваний, брани, оскорблений и улюлюканий Северус вынес одно — анимагов не любят. И причина для этого была только одна — животным люди склонны доверять куда больше чем себе подобным. Если маг обращается в зверя, другой маг чувствует себя наглым образом обманутым, когда вместо симпатичного котика или дружелюбно виляющей хвостом собаки он гладит министерского аврора или сборщика податей, ведущего расследование о неуплате налогов. При этом большинство из присутствующих сами были анимагами, но в то же время предлагали ограничить применение анимагии. Кем-то была озвучена мысль о введении закона, по которому анимаг при каждом превращении обязался бы сообщать министерству цель данной трансформации. Кроенна только зря срывала голос, пытаясь напомнить слушателям о порядке, а также о том, что легионеры и сами частенько добывали информацию, обратившись в мух, шмелей, ворон и даже гусениц. Отмахнувшись от неё, собравшиеся наперебой сообщали друг другу исторические факты о происках зловредных анимагов вперемешку со случаями из собственной жизни.

Поскольку вопрос вовлек в обсуждение абсолютно всех курсантов, присутствующих на заседании клуба, расспросы о карте крепости оказались делом нелегким. В большинстве случаев трех курсантов-первогодок просто не замечали в пылу спора, иногда советовали обратиться к кому-то «возле во-он того стола» или «у такого-то окна справа». За два часа удалось выяснить только, что полной карты крепости ни у кого из учащихся в Академии нет, но где-то в архивах клуба должны быть подробные планы учебного крыла. Где они — известно только выпускникам десятилетней давности, очень любившим всевозможные тайники, время от времени отыскиваемые любопытствующими потомками.

Перед ужином Северус и Элла с Валери условились создать свой собственный масштабированный план Академии. Поиск наследия предшественников был делом конечно же интересным, но довольно сложным, особенно если учесть недвусмысленное предостережение ректора.