Рыжему виднее (гет)

Полукниззлу Живоглоту ехать очень хорошо. Он себе сидит, скучает… Панси рядышком бежит… Все-таки рыжий уже не первый раз объезжен, что положительно сказывается на комфорте передвижения.

Как единственный, кто остался в этой ситуации более-менее при своем разуме, к тому же охотник в энном поколении, Живоглот уверенно взялся бы утверждать, что эти гады многоногие загоняют их, свою добычу, во вполне определённое место. После некоторого раздумья, Живоглот решил, что ему в это определённое место не хочется. Наверняка там уже всё готово для приёма гостей, но он вовсе не жаждет потерять свою холёную шкурку. И олух, и даже более умная визгля на данный момент вовсе не были похожи на тех, кто способен принимать решения, значит ему, Живоглоту, придётся опять брать управление в свои, кхм, лапы.

Особо долго раздумывать времени не было, поэтому полукниззл со спины Рона одним ловким прыжком переместился ему же на голову, вызвав этим очередную волну паники пополам с болью. Впрочем, орать Рональд был уже не в состоянии, все силы уходили на то, чтобы как можно быстрее бежать. Следующим ловким прыжком Живоглот приземлился на спину Панси, пропахав по ушам рыжего когтями на задних лапах. Побоявшаяся сбить дыхание девушка тоже не издала ни звука, хотя, в отличие от Рона, Панси поняла, что это не паук – главным образом благодаря весьма узнаваемо проехавшимся по спине когтям, почти точно по тому же месту, где и в прошлый раз.

— С-с-скотина! – прошипела она, когда Живоглот опять сменил своё местоположение со спины на голову. Впрочем, в этот раз полукниззл был более аккуратен, так что ушам Панси познакомиться с его когтями не привелось. Красиво приземлившись на укрытую жухлыми листьями землю, Живоглот рванул в просвет между деревьями, в полной мере полагаясь на свое звериное чутьё. Панси, не задумываясь, припустила следом, за ней поскакал уверенным галопом всё еще не оклемавшийся от боли Рон. Сместившись несколько в сторону от того пути, на который акромантулы их так старательно направляли, троица продолжила гонку сквозь чащу в полном молчании, сопровождаемая тихим потрескиванием, издаваемым паучьими жвалами и шорохом нескольких сотен лапок.

Так, друг за дружкой, они и вывалились на довольно большую поляну, в центре которой высилось раскидистое старое дерево. К которому бушующие в крови полукниззла инстинкты его и погнали. Ну а что, для любого порядочного кота ситуация вполне очевидна. При наличии опасности найди древо подальше и повыше, залезь на него и сиди тихо. Сказано – сделано. На подъем по старому стволу Живоглот не потратил и двух секунд и уже из густой кроны принялся наблюдать за тем, как его спутники резко затормозили у подножия.

То, что у нее не получится так ловко взлететь наверх, как у Живоглота, Панси поняла после первой же попытки. Рон же замялся только на секунду, а потом лихо, непонятно каким чудом, взвился по вертикальному стволу и спустя мгновение уже обнимал, как родную, нижнюю ветку дерева, растущую почти горизонтально не менее чем в двух с половиной метрах от земли. Паркинсон в изумлении принялась хватать ртом воздух, но сразу же прекратила, заметив краем глаза шевеление на кромке леса.

На медленно погружающуюся в вечерний сумрак поляну выскочило два акромантула. Сидящий повыше Живоглот был несколько удивлён – по его подсчётам, врагов должно было быть не меньше сотни. Однако же на открытое пространство вылезло всего два. И в чём подвох? Или они боятся открытых пространств, что глупо, учитывая темноту и их количество, или на этой поляне есть что-то еще, чего стоит бояться даже этим мохнатым переросткам.

Пауки как-то неуверенно двинулись к Панси.

— Ая-яй, как нехорошо-то, — жалобно заныла Панси, — ути-пуси, идите ко мне, мохнатенькие… Тётя Панси вас не обидит, честное слизеринское…

Практически лежащий на ветке Рональд чуть не разжал руки от удивления. Надо же, а Паркинсон не такая уж и трусиха. От ужаса аж трясётся, но всё равно пытается добыть явно позарез нужный яд. Для кого же она так старается? Рассматривая тоненькие, белеющие в надвигающихся сумерках ладошки, Рон нахмурился, сел вертикально, почесал нос, потом макушку. Разрази Мордред, она ведь там совсем одна, с этими своими ручками, совсем беззащитная. А он, почти герой, на ветке отсиживается. Вот что теперь делать? Страшно до усрачки, пауки эти мерзкие, аж мороз по шкуре. Но не бросать же девчонку мохнатым на съедение. Мужчина он, или кто? Придётся соответствовать. Рональд вздохнул, покрепче перехватил волшебную палочку и принялся спускаться с дерева, попутно обдирая себе живот шершавой корой под задравшейся футболкой. Почувствовав под ногами твёрдую землю, Рон поправил одежду, шмыгнул носом, расправил плечи и встал рядом с Панси, хмуро рассматривая подкрадывающихся членистоногих.

Паркинсон и мысли не допускала, что когда-нибудь будет так рада видеть рядом с собой Уизли. Надо же, не бросил, приполз помогать. У Панси даже в груди потеплело. Впервые кто-то ради неё вот так вот встаёт лицом к лицу со своими страхами.

Пауки застопорились. Расклад «два на два» им явно не понравился, но, потеревшись друг о друга лапками, они всё-таки двинулись вперед.

Кромка леса зашевелилась – насколько хватало глаз, из-под покрова деревьев просматривалось множество пауков, которые внимательно наблюдали за происходящим, не рискуя всё же выйти на открытое пространство.

Немного расступившись, чтобы было место для манёвра, волшебники переглянулись и встали в боевую стойку. И как раз вовремя – добравшиеся на расстояние одного броска пауки рванули к своим жертвам.

Целящегося ей в лицо паука Панси сбила палицей ещё на подлёте. Шмякнувшийся со всей дури о ствол дерева акромантул съехал, подёргивая лапками, вниз, где Панси ещё раз приложила его от всей души. Нокаутированная мелюзга, размером с большущий котёл, тщетно пыталась подняться на плохо слушающихся лапках. Решив, что добьёт его позже, Панси развернулась ко второму противнику.

Рон, не озаботившийся обзавестись столь удобной вещью, как деревянная палица, действовал по старинке. Заклинанием отбросил от себя паука, подвесив его в воздухе, а потом двумя меткими режущими располосовал паука на четыре почти ровные части, каждая с двумя мохнатыми, дрыгающимися лапками. Кажется, одна из частей что-то визжала, но Рон был в этом не уверен – в ушах сильно шумело от мгновенно вспыхнувшего азарта и тяжело бухала кровь.

Внимательно наблюдающая за схваткой Панси подбадривающе взвизгнула, заработав мысленный комментарий Живоглота на предмет того, что она вполне могла бы распугать всё паучье поголовье своим чарующим гласом.

Рон поднял палочку, собираясь расправиться с тем акромантулом, которого приложила Панси, но из подлеска на помощь своим рвануло еще два паука, покрупнее. Впрочем, до волшебников они так и не добежали. Что-то свистнуло и пауки покатились по жухлой траве, демонстрируя симпатичные стрелы, украсившие их мохнатые туловища. Пока Рон, вывалив глаза, наблюдал за дрыганьем нанизанных на стрелы паучин, тот, который валялся под деревом, немного очухался. И не просто очухался, а даже попытался сбежать, чего Панси просто не могла ему позволить – ей всё еще нужен был яд, а тут подвернулся такой случай. Впрочем, ловить акромантула самой ей даже в голову не пришло. Зачем пачкать собственные руки, если у неё есть Рональд?

— Лови эту дрянь ногастую! – во всю глотку заорала Панси, — Держи ее!

Рон внезапно обнаружил себя лежащим на прелых листьях в обнимку с небольшим, но упитанным акромантулом. Услышав команду, он даже не задумался, прежде чем её выполнить. И, только исполнив приказ Паркинсон, он понял, что сделал. Глядя в фасеточные глазки паучины, парень не смог выдавить из себя даже писка. Несколько мгновений они оторопело разглядывали друг друга, а потом дружно рванули в стороны. Рон – к Панси, а паук – в ближайшие кусты.

— Ты… Ты… — бедняга всё никак не мог выдавить из себя ни одного внятного слова.

— Я, я, кто ж ещё, – пробурчала девушка. – Ну нужен мне этот яд, понимаешь, ты, бестолочь? Очень нужен!

Он понял. Нужен – так нужен. Но неужели нельзя найти какой-то не настолько весёлый способ его добывания? Рон даже согласился бы его ей купить, несмотря на то, что придётся влезть в долги, лишь бы убраться отсюда подобру-поздорову.

Из подлеска показался очередной паук. Снова свистнуло, и акромантул отправился к сородичам, украшать полянку тушкой со стрелой. Как-то это... настораживало. Парочка переглянулась и опрометью бросилась к дереву.

Сверху светил зенками рыжий безобразник невнятной породы, на дальнем конце поляны всё ещё шевелились недобитые акромантулы, громко щёлкая жвалами, а Рональды пыхтел, пытаясь подсадить Паркинсон на дерево. В сущности, первый раз он выперся на растеньице совершенно зря, теперь, успокоившись, он это понимал. Пауки прекрасно передвигаются по деревьям, так что лезть в заведомую ловушку его сподвиг только тот панический ужас, который не предполагал наличия мыслительной деятельности. После краткого совещания, устроенного под деревом и поддерживаемого внушительными нявами сверху, было решено, что возвращаться в школу, в связи с наступившими сумерками, как минимум самоубийственно. С другой стороны, совершенно очевидно, что на поляну пауки не сунутся. С третьей стороны, очень бы хотелось знать, а почему это они сюда не сунутся и кто это так мастерски украшает ядовитых пауков стрелами…

В любом случае, ночевать на земле двумя голосами «за» (Панси и Живоглот) было признано небезопасным. Рон от голосования воздержался, предвидя, что именно ему придется высаживать принцессу в башню, то бишь, девушку на дерево. К тому же, караулить тоже явно придется ему, так какая разница, вверху или внизу. Однако спорить с Панси – себе дороже, поэтому Рональд благоразумно промолчал и мученически подставил спину своей спутнице.

— Вот скажи, Паркинсон, почему я в который раз уже снизу, а? – страдальчески пропыхтел он, когда девушка особенно чувствительно уперлась в него коленками.

С трудом сохраняющая равновесие Панси, балансируя на плечах Уизли, с тоской думала о том, что не получится из неё изящной покорительницы вершин. Повернувшись уже и так и сяк, но так и не сумев забраться на это проклятое дерево, она смогла только порадоваться тому обстоятельству, что предусмотрительно напялила на себя штаны, а то хороша бы она сейчас была, периодически выкапывая голову Уизли у себя из-под юбки… Одно неловкое движение, и Панси почувствовала, что падает. Приземлилась она, как и следовало ожидать, на Рональда, причём в такой позе, что и нарочно не придумаешь. Впрочем, Рон не протестовал – созерцание девушки с тыла оказалось не в пример приятнее того же процесса в позиции спереди. Тем более учитывая, где в этот момент оказались его руки. То, что весьма волнующе прижималось к его животу, он определил, как внушительную девичью грудь, и тут же залился краской.

Повозившись, Панси отползла в сторону, встала на карачки, сдула с глаз вылезшую чёлку и приказном тоне велела Рону подняться. Всё ещё отсвечивая алым, тот поспешил исполнить приказ и даже кинулся с видом записного джентльмена помогать девушке подняться из позы «упор на четырёх» в позу «упор на двух».

Сидящий наверху Живоглот старательно обзывал их по-кошачьи. Эти два идиота, видимо, совсем забыли, что у них есть чудо-палки. Ну конечно, они же разнополые и уже вошли в репродуктивный возраст, им просто хочется немного потереться. Вот нашли же время, хвост их покусай. Жаль, что они не понимают котолингв, а то обогатились бы несколькими новыми ненормативными оборотами…

Панси хлопнула себя по лбу и достала палочку. Мда, кажется, идиотизм заразен. Хотя наверняка всё можно списать на непростой день. Она покачала головой. Да уж, на стадии планирования всё выглядело куда перспективнее. Почему никто не предупредил её, что претворить в жизнь план операции так трудно? Кажется, теперь она вполне понимает, как Поттер на пару с Уизли и Грейнджер вляпывается в неприятности.

Спустя две минуты парочка уже умащивалась на широкой развилке, палочками помогая себе устроится поудобнее. Повозившись, они, наконец, затихли. Хорошенько зафиксировав себя — очень боязно было упасть — Панси принялась анализировать свои ошибки. Хотя, что тут анализировать? И так понятно, что всё это сплошная ошибка, начиная от решения идти в лес и заканчивая выбором спутника. Впору было биться головой о ствол, но она не для того в гонке с пауками выжила, чтобы теперь так бездарно себя калечить.

План продумала и составила? Ну да, с этим порядок. Только вот план оказался совсем не привязанным к суровым реалиям окружающего мира. Нет, на стадии подбивания на действия и распространения информации она, Панси, всё сделала на высшем уровне – надо сказать, мало кто умел это провернуть с той же виртуозностью. Но вот причина, которую она для аргументации прогулки в лес выбрала… Её счастье, что информация к моменту начала их бесславного похода ещё не дошла до деканов, иначе они бы быстро сообразили, что вовсе не для глупого детского пари Панси Паркинсон, наследница рода, потащилась в чащобу к милым зверушкам. Раздумывая над этим, Панси пыталась спихнуть на то, что её очень поджимают сроки – не известно, сколько ещё протянет отец без этого проклятого зелья, не дай магия, случится приступ, а ему ведь даже в Мунго обращаться опасно – слишком много недоброжелателей у отвертевшегося от тюрьмы главы рода. Только вот попытки врать самой себе заведомо бесплодны – сколько ни ищи оправданий, но горькая правда состоит в том, что не умеет она применять свои способности продумывания и воплощения интриг для составления и приведения в исполнение хоть сколько-нибудь пристойного плана действий в полевых условиях. Не её это уровень. Вот если бы Малфой явился на занятия… У того прекрасно работал стратегический гений, если белобрысик находился отдельно от своего Поттера.

Как нередко говаривала склонная к философии Милли – что не удивительно, с её-то фигурой – каждый должен заниматься своим делом. Она, Панси, мастерски интригует, а большего ей магией не дано. Надо было Рональда одного в дорогу снарядить. Она вполне могла так заморочить голову Уизли, что он опомнился бы только после возвращения в школу, но умная мысля… Да что уж теперь.

Изначально предполагалось, что к закату они оба, целые, невредимые, улыбающиеся и с пинтой яда акромантула каждый, будут гордо шествовать по направлению к школе, сопровождаемые почётным эскортом из учеников. На деле же имеется напуганная девица – одна штука, дерево – одна штука, пустая тара для яда – два штука, рыжие гадости – два штука. Вдобавок темень, пауки и стрелы.

Надо было собрать больше информации про пауков, но она поспешила и теперь близко знакомится со всеми прелестями плохого планирования. Как теперь свести к минимуму последствия, кто бы подсказал, а?

А ещё, кроме всего прочего, и при условии, что они всё-таки вернутся в школу относительно невредимыми, ей придётся долго и нудно оправдываться в связи с подпорченной девичьей репутацией – как ни крути, но она явно проведёт ночь наедине с парнем. Какой удар по её имиджу невинности на рынке чистокровных невест. И кого будет при этом интересовать, что они тут висят, аки груши, на дереве, втроём, и думают только о том, как бы выжить. Конечно, с самим фактом невинности всё легко решается простеньким заклинанием, но кто из чистокровных не знает, что способы бывают разные…

Тем временем темнело всё сильнее. Ночь ещё не наступила, но вымотанный гонками по лесу Рональд уже тихо храпел на своей ветке. С таким звуковым сопровождением каждая окрестная тварь легко их найдёт. Панси пнула Уизли по лодыжке, надеясь прекратить звуковые колебания, но безрезультатно. Расположившийся существенно выше Живоглот едва слышно фыркнул. Разбудить Рона задача не из лёгких, уж он-то знает. И уж точно для этого не хватит одного слабенького пинка. Вот если его хорошенько когтями… Живоглот погрузился в размышления. Панси снова пнула сообщника, на этот раз сильнее, но с таким же отсутствием эффекта. Занятая попытками разбудить Рона, тихий шорох у подножия дерева она не услышала, зато его прекрасно услышал полукниззл и предостерегающе зашипел.

Дерево вдруг сотрясли удары, да такие сильные, что так и не разбуженный Паркинсон Рональд сменил место расположения с уютной ветки на далеко не такую уютную траву, обойдясь, впрочем, без лишнего травматизма.

— Глянь, какие плоды занятные у этой дровиняки, – прогудел кто-то над головой начавшего продирать глаза парня. – Вставай, болезный!

Рон, всё так же лёжа на спине, некоторое время молча разглядывал фигуру, высящуюся над ним, но так и не понял, что это уже не сон. В смутной темени угадывалась женская фигура, склонившаяся над ним и болтающая неприкрытой грудью прямо перед его носом.

— Ты охренела, титьками мне тут трясти? – спокойно поинтересовался он. И добавил после некоторого раздумья: — Сама ты болезная!

— Ах ты, гадёныш, куды засматриваешься?! – фигура вдруг стала чуть ли не в два раза выше. – А ну, девки, хлыст мне дайте.

Рональд озадачился. Занятный сон, однако, раньше его хлысты вроде не привлекали… Он всё ещё продолжал над этим думать, когда его неприкрытый задравшейся футболкой живот перечеркнула вспышка резкой, хлёсткой боли.