Донор памяти (джен)

Встреча с Дадли, а особенно последние события в его семье, не шли у Гарри из головы. Перед глазами стоял образ худенькой черноволосой девочки, которая лежала сейчас где-то в больнице, прикованная к кровати страшным диагнозом. А ведь она, как и все дети, имела право радоваться, огорчать родителей лишь своими проделками, дружить, смеяться и просто жить. Гарри, как никогда, остро чувствовал к своим детям бережное тепло, которое пушистым комочком заставляло сжиматься сердце.

Когда Джинни с Гарри вернулись домой, оба облегченно вздохнули – квартира была цела, и все живы, здоровы, если не считать того, что Джеймс уговорил Альбуса съесть две пригоршни совиных вафель, от которых у бедняги разболелся живот. Джинни для начала отшлёпала Джеймса полотенцем, затем приготовила для Альбуса успокаивающее зелье, потом они все вместе наводили порядок, расставляя по местам стулья, из которых был сделан домик, убирали посуду и различную бытовую утварь, по неведомым причинам всегда заменяющую детям игрушки.

– Зачем вы взяли мою большую кастрюлю? – недоумённый вопрос Джинни.

– Я был вратарём, Ал забивал мне квоффлы. Это не кастрюля, а шлем, – пояснение Джеймса с указательным жестом на здесь же лежащие веник и яблоки.

– О господи! А мои перьевые ручки вы зачем раскидали? – Джинни закипала.

– Вообще-то, вы сами с папой не разрешаете нам пользоваться вашими волшебными палочками. На Лили напали драконы, мы защищались, – обезоруживающее недоумение на лице сына непонятливостью матери.

– Да-да, мамуля, я боялась сидеть под столом в домике, а Джеймс и Альбус отогнали всех драконов, и я больше не плакала.

Джинни всплеснула руками. Гарри, улыбаясь, молча стянул с «домика» покрывало и понёс в спальню.

– Ну а вафли совиные чем вам помешали? – Джинни надеялась полностью восстановить картину мирного детского вечера.

– Джеймс сказал, что если я не буду умным, то волшебная шляпа меня никуда не распределит – в Хогвартс не берут тупиц. А совы очень умные, вот я и подумал… – Альбус наивно посмотрел по очереди сначала на Джинни, затем на Гарри.

– Ну и как? Поумнел? – Джинни уже не сердилась, а лишь ошарашено покачала головой.

На минуту лицо Альбуса омрачилось тревогой:

– Пап, а если меня не возьмут в Хогвартс?

Гарри взял Альбуса на руки, не обращая внимания на рожицы Джеймса за спиной, потом сел на диван и усадил сына на колени:

– Альбус Северус. В одиннадцать лет к тебе обязательно прилетит сова из Хогвартса. И ты поедешь учиться в самую выдающуюся школу магии и чародейства. И будешь самым умным учеником своего курса, и даже школы.

– Правда? – Альбус с доверием смотрел в глаза Гарри.

– Правда, – Гарри тепло улыбался.

– Так, а пока совы не прилетели, марш мыть руки и за стол, – Джинни пыталась внести хоть какой-то порядок в уклад этого дома.

После ужина и водных процедур Гарри, как обычно, рассказывал дочери вечернюю сказку.

– Жила-была маленькая девочка.

– Она была волшебницей?

– Да, только она этого не знала.

– А так бывает?

– Бывает. Волшебство иногда живёт внутри нас. Это как добрая фея внутри. Каждый человек, даже если он магл, может быть волшебником, когда совершает добрые поступки, делает кого-то счастливым.

– А у этой девочки были мама и папа?

– Да, были. И они её очень любили. И ещё у неё была старшая сестра.

– Тоже волшебница?

– Нет. Сестра была хорошей девочкой, но ужасно завидовала младшей.

– И они поругались, да?

– Нет. Они всегда любили друг друга.

– Папочка, мне жалко ту другую сестру. Она не умела делать добрые дела, да?

– Наверное умела. Ладно, Лили, пора уже спать. Я расскажу тебе про двух сестёр завтра, хорошо?

Гарри поцеловал Лили, боковым зрением заметив в дверях Джинни.

– Я тебе не говорила ещё сегодня? – Джинни перехватила Гарри у порога.

– Что?

– Я люблю тебя.

– И я тебя люблю, Джинни.

На другой день Гарри был необычайно собран и серьёзен, когда входил в кафе-бистро, где была назначена встреча с отцом Гермионы. Мистер Грейнджер, поджидавший Гарри за одним из столиков, помахал рукой.

После приветствия и обмена новостями он спросил, когда ждать Джеймса на приёме. Гарри, прежде чем ответить, покрутил чашку в руках.

– Нет, Энтони. Я попросил вас о встрече не из-за Джеймса.

– Вот как? А я и Маргарет уже сказал. Она всегда умела находить общий язык с детьми – они такие непредсказуемые пациенты!

– Джеймса мы обязательно приведём. Но чуть позже. Я бы хотел попросить узнать вас адрес клиники, в которой находится дочь Дадли.

– Гермиона говорила мне, что ты побывал на Тисовой улице. Что ж, не скажу, что твоя просьба меня удивила. Более того, я знаю, что это за клиника.

– Правда?

– После прошлого нашего разговора я навёл кое-какие справки. Мне это не составило труда, поскольку я много лет вращаюсь в медицинских кругах. Я хотел узнать, насколько серьёзно положение девочки. Так вот, – мистер Грейнджер достал из внутреннего кармана пиджака блокнот, полистал и продолжил: – Петунья Дурсль, возраст девять лет, диагноз – острый лейкоз. В данный момент находится на обследовании в Great Ormond Street Hospital.

Энтони отложил блокнот и пояснил Гарри:

– Этот госпиталь находится в районе Блумсбери. Неофициально его называют клиникой Гоша. Пожалуй, это крупнейший детский центр Великобритании, Гарри. Я знаком со многими врачами, с некоторыми мы сидели за одной студенческой скамьёй, пересекаемся иногда на конференциях и благотворительных акциях. Мой хороший старинный приятель Леонард Бах работает как раз в онкологическом отделении. Если хочешь, я позвоню Лео и попрошу его встретиться с тобой. От него ты узнаешь всё, что тебя интересует, да и с Петуньей сможешь познакомиться поближе.

– Спасибо, Энтони. Большое вам спасибо. Для меня это очень важно.

– Да не за что! Когда бы ты хотел увидеться?

– А сегодня нельзя? Я подумал, время послеобеденное, если мистер Бах был бы не занят…

– Хорошо, – мистер Грейнджер уже набирал номер в телефоне. – Подожди минутку, сейчас узнаем.

– Алло! Да, Лео, это я, привет. Слушай, у тебя есть сегодня в плотном рабочем графике пара минут? Один человек очень желает с тобой встретиться. Я понимаю, ты очень занят и всё такое, но это важно. От подхалима и слышу! Да, хорошо. Спасибо. Его зовут Гарри Поттер, он приходится зятем Гермионе. Сам всегда путаюсь в этой ерунде! Муж сестры мужа, короче.

Мистер Грейнджер прикрыл ладонью трубку и шёпотом спросил у Гарри:

– Через час тебя устроит?

Гарри кивнул.

– Да, успеет, Лео, – продолжил разговор Энтони с невидимым собеседником. – Ещё раз спасибо. Я твой должник! Да не вопрос, хоть вставную челюсть! Созвонимся. Давай, удачи!

Мистер Грейнджер улыбнулся:

– Всё в порядке, Гарри. Лео будет ждать тебя в вестибюле госпиталя через час. Ты его узнаешь по бейджу. А ещё у него потрясающая шевелюра, в институте даже преподаватели иногда путались, и обращались к нему вместо Бах – Бетховен.

Гарри поблагодарил Энтони и, после того как они распрощались, направился в неприметный тупиковый переулок, в котором можно было безопасно трансгрессировать. Здесь Гарри, оглядевшись по сторонам, вызвал голограммное изображение карты Лондона. По всей площади карты светились голубоватые точки – места возможной трансгрессии при перемещении по Лондону. Чем-то это походило на карту метро, с той только разницей, что волшебнику не нужно было спускаться под землю и трястись энное количество минут от станции к станции. Отделом регулирования магического транспорта и перемещений схема была выпущена не так давно. В точках трансгрессии в максимально приближённом месте к тому, в которое вам нужно было переместиться, находилась маглоотталкивающая зона, что полностью исключало опасность быть замеченным в момент появления. Как правило, для обычных маглов это место выглядело как скопление мусорных бачков, тупиковый проулок или ограждённый запретными знаками участок дороги с канализационным люком посередине. Можно было не пользоваться сетью летучего пороха, а мгновенно переместиться из одного района Лондона в другой. Удобная штука! Гарри только один раз не повезло – когда он трансгрессировал прямо на хвост бродячей кошке, которые читать не умеют, да и мусорные баки посещают весьма охотно.

Гарри сосредоточился, мысленно назвал адрес и зажмурился. Через мгновение он открыл глаза уже в Блумсбери, на Грейт Ормонд стрит. Здание крупнейшего детского лечебного центра впечатляло своим масштабом. К пятиэтажному старинному дому из красного кирпича были пристроены многочисленные современные корпусы, которые тянулись в обе стороны. Гарри направился к одному из входов, расположенному под прозрачным навесным куполом. Четыре огромных стеклянных двери гостеприимно отъезжали в сторону сами по себе, когда к ним подходили люди. Гарри подумал про мистера Уизли – тот от фотоэлементов пришёл бы в восторг. Время до назначенной встречи ещё было достаточно, поэтому Гарри в нерешительности огляделся, боясь привлечь к себе внимание ненужными вопросами. Больницы всегда действовали на Гарри удручающе. Здесь словно открывались человеческие пределы. Для кого-то весь мир был сосредоточен сейчас в этих стенах. В суете рутинных будней мы порой не ценим каждое мгновение нашей жизни. Люди, которые побывали здесь, относились ко всему иначе.

Чтобы скоротать время, Гарри немного побродил вокруг. Его внимание привлекла мемориальная доска у входа, из которой Гарри узнал, что пост президента больницы с одна тысяча восемьдесят девятого по девяносто седьмой год занимала Диана Фрэнсис Спенсер, принцесса Уэльская. Гарри приободрился, словно почувствовал поддержку леди ди. А когда проходил мимо часовни, мысленно пообещал себе, если у него всё получится, пожертвовать госпиталю тысячу галлеонов, сразу вспомнив своё волнение давным-давно на слушании в Министерстве Магии, когда он отчаянно давал подобное обещание фонтану Волшебного Братства. Много раз Гарри на глаза попадались одинаковые плакаты с изображением детской мордашки с улыбкой и слезинкой из левого глаза одновременно, выполненные ярким фиолетовым цветом – эмблема благотворительного фонда госпиталя. Слава Мерлину, чужая беда не знает языковых барьеров и социальных статусов. Гарри знал, какое огромное значение имели подобные фонды.

Гарри совсем не смотрел на время, а потому, когда случайно взглянул на часы, с удивлением обнаружил, что до встречи осталась всего пара минут. Он быстро вернулся к главному входу, прошёл через автоматически открывающиеся двери и замер в нерешительности. В вестибюле среди обычных посетителей находилось немало людей в синих халатах – врачей, но который из них Леонард Бах, Гарри не знал. Он отошёл в сторонку и присмотрелся. Из лифта как раз вышел ещё один доктор, из-под шапочки которого выбивались буйные кудри с проседью. Врач огляделся и, заметив пристально на него глядящего Гарри, направился прямо к нему.

– Мистер Поттер?

– Да. А вы – мистер Бах, верно?

– Он самый. Рад знакомству, – Леонард протянул Гарри для рукопожатия свою огромную ладонь.

– Спасибо, что согласились встретиться, мистер Бах.

– Давайте пройдём для беседы в один из конференц-залов здесь на первом этаже.

– Да, спасибо.

Мистер Бах жестом предложил Гарри следовать за ним и направился к одному из коридоров. На ходу он с кем-то здоровался, кому-то мимолётно пожал руку и подписал бумагу, подсунутую ему медсестрой возле двухстворчатой двери, перед которой они с Гарри остановились. Мистер Бах приложил бейдж на шейном шнурке к валидатору замка, и они прошли ещё пару запутанных коридоров. Гарри подумал, что если его выпустить обратно одного, то без заклинания компаса он точно заблудится. Наконец, они зашли в уютный небольшой зал с кафедрой посередине и рядами кресел по обе стороны от прохода. Мистер Бах прошёл к первому ряду, Гарри последовал за ним.

– Извините, мистер Поттер, что не повёл вас в буфет, у меня очень мало времени. Давайте перейдём к делу.

– Да, конечно. Я бы хотел узнать, могу ли я стать аллогенным донором для одного из пациентов вашего отделения.

– Вот как? Это весьма похвальное стремление, мистер Поттер, сотни тысяч людей каждый год пополняют реестр базы доноров, но, увы, иногда данные так и остаются невостребованными.

– Видите ли, я хочу пройти все положенные процедуры не с благотворительной целью. Точнее, я хочу, чтобы вы проверили совместимость моих данных с конкретной пациенткой.

– Да? Интересно. Кто это, если не секрет?

– Её зовут Петунья Дурсль, ей девять лет, у неё острый лейкоз.

Лицо мистера Баха омрачилось.

– Я хорошо знаю Петунью. Дело в том, что я как раз веду её болезнь, здесь, в Гоша. История, увы, весьма типичная и печальная. У нас есть хорошие связи с немецким регистром костного мозга Стефана Морша, там отличная база, но поиски пока не увенчались успехом. Петунья, конечно же, не всё время находится в госпитале. В этот раз мы проводим плановый осмотр со всеми тестами, так как время уходит. Вы, наверное, один из болельщиков Дадли Дурсля, её отца? Недавно здесь побывала внушительная армия поклонников вместе с членами клуба – все хотели помочь семье Дурсль. Но донорство костного мозга гораздо сложнее, чем донорство крови. Анализ типирования Петуньи для определения генотипа не выявил подходящего донора. Ваше желание похвально, мистер Поттер. Возможно, для кого-то вы станете подходящим донором. Вы можете, конечно же, сдать все положенные анализы и ваши данные занесут в нашу базу.

– Мистер Бах, я совсем не понял, что вы мне сказали, простите, никогда не увлекался медициной, но, может, стоит попробовать? Мистер Грейнджер мне сказал, что вероятность совпадения родственного донора очень высока. Я – дядя Петуньи.

Мистер Бах посмотрел на Гарри так, словно только что первый раз увидел:

– В самом деле? Дадли Дурсль не говорил, что у него есть брат!

– Двоюродный, – на всякий случай уточнил Гарри.

– Господи, это совсем меняет дело! – Леонард просиял. – А Дадли знает, что вы приняли такое решение?

– Пока нет. Я бы попросил вас не сообщать ему раньше времени, вдруг ничего не получится.

Мистер Бах посмотрел на Гарри оценивающе – так, наверное, выбирают лошадей на ярмарке, подумалось Гарри.

– Сколько вам лет? Чем вы занимаетесь? Я спрашиваю, потому что физическое состояние потенциального донора – не последний вопрос в таких вещах, – пояснил он.

– Мы с Дадли ровесники. Он чуть старше. Я профессиональный футболист, – тут Гарри незаметно скрестил пальцы крестиком – он не любил эти сказки для маглов, к которым вынужден был прибегать в подобных ситуациях.

– Отлично! А почему вы раньше не пришли? Почему только сейчас?

– Я ничего не знал, – честно ответил Гарри. – Мы долгое время не виделись с Дадли по семейным обстоятельствам.

Мистер Бах уже вытащил из кармана халата блокнот.

– Давайте с вами договоримся так, мистер Поттер.

– Можно просто Гарри.

– Хорошо. Гарри, давайте я запишу ваши контактные данные, и мы приступим в ближайшее время. Скажем, послезавтра вас устроит?

– Вполне.

– Ваш телефон?

Снова здорово! Гарри вздохнул и постарался произнести поубедительнее:

– Вы позвоните мистеру Грейнджеру, он сообщит мне, что и как.

– Договорились. Рад был знакомству, – мистер Бах сердечно пожал Гарри руку, а потом задумчиво добавил: – Господи, неужели чудеса есть на этой земле. Я так устал каждый день смотреть в глаза тех, кто этого чуда так и не дождался. Не будем загадывать, ну а вдруг? Шансы весьма велики. Гарри, вы обратную дорогу сами найдёте? На выход двери не блокируются, – пояснил он. – Мне нужно бежать в отделение.

– Да, конечно найду, – соврал Гарри. – Спасибо, мистер Бах, что нашли время для меня.

– Это вам спасибо.

Леонард Бах ещё раз пожал руку Гарри и стремительно вышел из зала, оставив его гадать, в какую сторону нужно пойти, чтобы не заблудиться.