Лошадка масти в яблоко (джен)

Время не стоит на месте. Оглядываясь назад, Мэри-Джейн с удивлением вспоминала свою спокойную предсказуемую жизнь ещё год назад.

Мир волшебников оказался полон сюрпризов, тайн. Он казался кипящим неуёмной энергией чуда. Мэри-Джейн быстро освоилась на новой должности, почти не впадала в ступор от выпадания из камина кого-нибудь из членов семьи Уизли и с ловкостью запоминала свойства всех магических безделушек, продаваемых в магазине Джорджа.

Ассортимент впечатлял широтой спектра употребления. От безобидных милых карликовых пушистиков, около которых всегда толпились восторженные девчонки, до таинственных исчезательных плащей и шляп, стойкий спрос на которые имелся у сурового вида покупателей.

Доход магазина был стабильным, интерес к «Вредилкам» не угасал, но Джордж постоянно искал что-то новенькое. После знакомства с Мэри-Джейн он заметно повеселел, не шатался унылой тенью между прилавками, как было долгое время. Их тандем, основанный на уважении и полном доверии, благодатно влиял и на дела магазина. Мэри-Джейн отлично управлялась с бухгалтерией, ликвидировав все прорехи нечистой на руку Верити. Джордж по вечерам частенько оставался теперь в Косом переулке, и после закрытия магазина хозяин и продавец с большим удовольствием пили чай вместе, ужинали, а, впрочем, главным в этих посиделках были ненадоедающие разговоры. Мэри-Джейн живо интересовалась жизнью волшебников, а Джорджу был интересен мир маглов, которые, надо отдать им должное, здорово преуспели, в отсутствии магии напридумывав кучу всяких штуковин. Вспоминали они и Фреда, но он в их разговорах был живым.

Как будто просто уехал в дальние страны. Он всегда был рядом.

Как-то августовским утром Джордж, забежав в магазин, сообщил Мэри-Джейн, что собирается отправиться в лавку Горбин и Бэркес, чтобы приобрести кое-какие товары. Мэри-Джейн ещё плохо ориентировалась в переплетении историй семей волшебников и их влиянии на умы окружающих, но знала, что лавка мистера Горбина, потомка первого Горбина, основавшего в далёком одна тысяча восемьсот шестьдесят третьем году своё дело совместно с компаньоном, носила зловещую репутацию. Она специализировалась на предметах тёмной магии, что являлось полной противоположностью приоритетов «ВВВ». Однако Джордж пояснил, что и в тёмной магии много выдающегося, и если использовать эти заклинания с умом, на благо, то там есть, что взять на вооружение. В магазине близнецов имелся неприметный скромный отдел, как раз в котором и продавались упомянутые плащи и шляпы, специализирующийся на серьёзных вещах. Вот для разработки новых товаров Джорджу и понадобилось посетить лавку Горбина. Мэри-Джейн с некоторой тревогой пожелала Джорджу удачи и занялась привычными делами.

День пролетел в привычной суете. К вечеру девушка испытывала приятную усталость. Покупательский поток никак не желал сокращаться, так что ко времени закрытия ноги просто гудели. Джордж не заглянул вечером, но Мэри-Джейн решила, что он закрутился с делами.

Лёгкая тревога охватила её к вечеру второго дня. Джордж так и не появился. Он, конечно, иногда пропадал на пару дней, а зачастую и дольше, но обычно Мэри-Джейн была в курсе его деловых командировок. Закрыв магазин, она не удержалась и решила навестить Джорджа на его квартире, которая находилась за пределами Косого переулка. Оказавшись в магловском районе, Мэри-Джейн невольно поймала себя на мысли, что этот мир представляется теперь ей в новом свете. Надо же, кто бы ей сказал, что привычные вещи могут выглядеть по-другому. Она знала адрес Джорджа и легко добралась до нужного дома. На звонок в домофон никто не отвечал, и ей пришлось поджидать, пока кто-то из жильцов не появится на пороге. Проскочив в дверь, она поспешно поднялась на нужный этаж. Тревога усилилась. Может, Джорджа нет дома? А может, он как раз сейчас пришёл в Косой переулок и недоумевает, куда подевалась Эм Джей? Дверь была не заперта, Мэри-Джейн поняла это, когда нетерпеливо забарабанила в апартаменты Джорджа и створка от настойчивых ударов приоткрылась. Стало немного страшно. Мэри-Джейн, прислушиваясь к звукам из квартиры, осторожно зашла внутрь и шёпотом позвала Джорджа по имени. Так, с бьющимся сердцем и ругая себя, что она последняя трусиха, Мэри-Джейн добралась по коридору до единственной комнаты. Кухня была чуть дальше, так что первым делом пришлось заглянуть сюда. Джордж лежал на диване, почему-то в ботинках. Первой мыслью было невероятное облегчение. Хвала небесам, с ним всё в порядке, просто уснул. Мэри-Джейн стало неловко. Она в нерешительности топталась на пороге, не зная, как ей теперь незаметно ретироваться. Но в спокойной позе Джорджа было нечто странное. Девушка приблизилась поближе, представляя в каком глупом положении она окажется, если хозяин квартиры сейчас откроет глаза. Решив, что уж лучше себя обнаружить, Мэри-Джейн позвала Джорджа ещё раз, на этот раз громко. Джордж не отзывался. Мэри-Джейн инстинктивно дотронулась до руки спящего, в глубине души свято моля, чтобы рука оказалась тёплой, а её страхи всего лишь страхами. Рука была тёплой. Но, как бы это сказать, недостаточно тёплой для обычного состояния живого человека. Джордж спал, Мэри-Джейн видела, как мерно вздымается его грудь, но не просыпался. В голове пронеслась дурацкая мысль: «Может, он пьяный?» Но нет, запаха алкоголя не чувствовалось, нос сразу бы уловил специфическое амбре. Мэри-Джейн решительно потрепала Джорджа по плечу, теперь уже твёрдо намереваясь не уходить отсюда, пока тот не скажет лично, что всё с ним в порядке, что Мэри-Джейн не дала ему выспаться. Да пусть ругается — главное, чтобы проснулся. Джордж не просыпался. Он не реагировал на ставшие настойчивыми призывы девушки открыть глаза, не пошевелился, когда Мэри-Джейн в отчаянии сбегала на кухню и плеснула в лицо ему целый стакан воды. Так, главное без паники. Возможно, Джордж принял снотворное, ну, мало ли, так вымотался вчера, что не мог заснуть, вот и прибегнул к проверенному средству.

Через час тщетных попыток разбудить Джорджа Уизли Мэри-Джейн поняла, что ей нужна помощь. Нужно кого-то позвать. Конечно, нормальный человек сразу бы вызвал бригаду скорой помощи, но Мэри-Джейн достаточно успела узнать волшебников, чтобы даже в панике понимать, что обращаться надо никак не к маглам. Нужно сообщить родным, конечно же. Только как? Трансгрессировать она не умела, ни одно из доступных средств перемещений волшебников ей было неподвластно, разве что Ночной рыцарь, но, чтобы его вызвать, нужна, как минимум, волшебная палочка, а в действительности ещё и волшебник с этой самой палочкой. Обычно автобус ей вызывал Джордж, когда она на выходных наведывалась в Нору.

Мозг Мэри-Джейн стремительно пытался отыскать нужное решение, стараясь отогнать панику, липким страхом парализовавшую работу этого самого мозга. Господи, и почему она не умеет летать на метле!

Метла — ну конечно! Рон — брат Джорджа, профессионально занимающийся спортом на мётлах. Только бы он не был на сборах. Его адрес Мэри-Джейн тоже знала — как-то недавно она ужинала с Роном и Гермионой в их квартире. Притворив дверь и зачем-то сказав спящему Джорджу, что она вернётся быстро, Мэри-Джейн выбежала на улицу и вызвала такси. Никогда ей ещё не казалось, что этот способ передвижения такой изнурительный. Она в нетерпении замирала каждый раз у светофоров, которые, как нарочно, дружно встречали запретным глазом, и приходилось долгие мгновения ждать заветного зелёного света. Рон был дома. Мэри-Джейн казалось, что всё теперь сразу наладится, всё будет хорошо. Рон на удивление быстро ухватил из её сбивчивых объяснений суть, попросил ошарашенную Гермиону добраться с Мэри-Джейн до квартиры Джорджа на такси вместе, а сам воспользовался камином.

Почти все оборудованные по последнему слову техники магловские квартиры, в которых проживали волшебники, были оснащены каминами. Маглы не подозревали о таком вандализме. Они наивно полагали, что шкаф-купе вдоль стены на самом деле шкаф. Каминная сеть имела свою специфику и структуру. Некоторые точки сети летучего пороха были доступны только узкому кругу доверенных лиц, что было и понятно. Кому понравится, когда к вам в квартиру вваливается непрошеный гость, поленившийся добраться до квартиры через дверь. Такие семейные камины обычно объединяли близких людей. Посторонний просто не мог проникнуть через нужную решётку, когда перемещался по каналу летучего пороха. Оповещатель, некое подобие сигнализации, срабатывал за несколько минут до появления визитёра, и хозяин квартиры был в курсе, что к нему кто-то перемещается. Камин Джорджа был подключён к квартире Рона, Перси, Гарри и ещё паре точек.

Когда Гермиона с Мэри-Джейн добрались наконец до дома Джорджа, прошло достаточно времени, чтобы ожидать, что внутри что-то изменилось. Как же Эм Джей хотелось, чтобы она зря всех взбаламутила, чтобы Джордж встретил её сейчас с улыбкой на пороге и попенял за напрасную панику. Она так на это настроилась, что когда, войдя в квартиру Джорджа, не обнаружила его на пороге, как хотелось, буквально осела на тумбочку у входа, где обычно хаотично валялись ключи, крем для обуви и прочая мелочь. Ноги не держали. В комнате слышались приглушённые голоса, но девушки сразу поняли, что паника Мэри-Джейн не была, увы, напрасной.

Рон успел вызвать бригаду колдомедиков из больницы святого Бонама Мунго — главной лечебницы британских магов, да и не только британских. Тут же у дивана, на котором продолжал величественно возлежать Джордж, виднелись фигуры Перси, Гарри и Джинни. Родителям пока Рон ничего не сообщил, решив не беспокоить Молли раньше времени. Врачи, или как правильно они назывались — колдомедики, осмотрели Джорджа и развели руками. Нужна экстренная госпитализация, положение серьёзное. На вопрос Рона, в какое отделение доставят Джорджа, Мэри-Джейн услышала короткий ответ пожилого целителя в лимонном халате: «В отделение недугов от заклятий». Для особых случаев разрешалась портация нетранспортабельных пациентов. Мэри-Джейн с потрясением смотрела, как всё тот же пожилой целитель, видимо являющийся главным, достал из чемоданчика старую зубную щётку с растрепанными во все стороны щетинками, провёл палочкой, и щётка с лёгким гудением озарилась матовым голубоватым светом. Целители переложили Джорджа на появившиеся прямо из воздуха носилки, сцепились руками друг с другом, как в детской игре про каравай, между собой прихватив и носилки. Затем один дотронулся до щётки, гудение которой стало угрожающим, и вся необычная церемония исчезла, унося в круговерть матового свечения колдомедиков и их пациента.

Всех охватила растерянность. Никто толком не понимал, что произошло с Джорджем, давно ли он вот так спит и, вообще, когда проснётся. Мэри-Джейн поведала, что Джордж накануне намеревался посетить лавку Горбина, и увидела, как помрачнели лица оставшихся в квартире Уизли, Гермионы и Гарри. Уж они-то прекрасно знали, какие предметы могут продаваться в этой зловещей лавке.

Праздно сидеть, понятное дело, никто не мог. Но целители сказали, что раньше девяти утра вход к Джорджу будет закрыт до выяснения причин, повергших его в такой странный сон.

Долго ещё сидели на кухне, гадая, что теперь будет. Гарри и Рон рассказали Мэри-Джейн про ожерелье, чуть не убившее одну из учениц Хогвартса, про руку славы и ещё много всяких вещей. Мэри-Джейн слушала и не до конца верила, что так бывает. Заклинания? Тёмная магия? Предметы, дотронувшись до которых, ты обречён на муки? Голова шла кругом. Мир волшебников приоткрывал перед ней всё новые завесы, но конца и краю этих таинств, наверное, нет.

Разошлись уже далеко за полночь, договорившись на утро встретиться в Мунго. Перси вызвался проводить Эм Джей до метро. Иногда ей казалось теперь совершенно несправедливым, что она не может, как все волшебники, пользоваться палочкой, исчезать в одном месте, чтобы появиться в другом. Окунувшись с головой в мир магии, она ощущала себя его частичкой. А в такие моменты, когда судьба насмешливо напоминала, что она простая магла, ей было ужасно обидно.

Утром, после томительного ожидания в кабинете, куда всех отвела дежурная целительница, их пригласили в отделение недугов от заклятий, но провели не в палату к Джорджу, а опять в кабинет, на этот раз в комнату главного колдомедика по отделению. Билл, вызванный совой, тоже был здесь.

Представившись, мистер Эртон настоятельно рекомендовал вызвать для разговора родителей больного, то есть Молли и Артура. Мэри-Джейн не представляла, как Молли отнесётся к такому внезапному вызову. Если бы ей вдруг сообщили, что её Оливер лежит, подверженный неведомому заклятию, она бы просто сошла с ума. Гермиона вызвала патронуса выдру, который унёсся к Норе с тревожным сообщением.

Потянулись минуты ожидания. Никто почти не разговаривал. Только Рон с Перси ушли, вызванные целителем-стажёром. Братья вернулись за пять минут до появления четы Уизли, и только к полудню состоялся разговор с колдомедиками. Оливер, как и в прошлое лето, находился в Норе и сейчас был с Чарли, который буквально несколько дней назад прибыл в небольшой отпуск.

Джошуа Эртону не нужно было призывать своих собеседников к тишине. Все превратились в слух, пытаясь осознать, насколько серьёзно то, что произошло с Джорджем. Мэри-Джейн краем глаза с удивлённым восхищением наблюдала за Молли. В глазах её были слёзы, но рот упрямо поджат. Эта сильная женщина не позволила себе дать волю чувствам, когда на неё так неожиданно свалилось страшное сообщение о возможном тяжёлом положении сына. Но затем Мэри-Джейн, как и все сидящие в комнате, полностью сосредоточилась на информации, которую сообщал им целитель.

Оказалось, Рон с Перси, по просьбе колдомедиков, наведались в квартиру к Джорджу, чтобы тщательно осмотреть пространство возле дивана. Не хватало зацепки, ниточки, связывающей гипотезу с реальностью. И эта ниточка была найдена.

При осмотре на пальце Джорджа обнаружили небольшую ранку, след от укола, который можно получить при случайном неосторожном прикосновении с острым предметом. Мистер Эртон пояснил, что они столкнулись с действием тёмной магии, и их самые худшие опасения подтвердились. Рон нашёл около дивана в квартире Джорджа клатч, содержимое которого по предупреждению ребята трогать не стали. В отделении недугов были свои способы обнаружения опасности предметов, подверженных тому или иному заклятию, и после отсеивания простых, не несущих зловещее предназначение, в поле их исследовательской деятельности осталась простая колода карт. Гарри вспомнил, что видел эту колоду в витрине лавки Горбина, когда по случайности попал в Лютный переулок вместо Косого. Сами карты были обычными, не считая того, что они были самотасующимися и жульническими. Зачем они понадобились Джорджу, трудно было сказать. Может, хотел изучить секрет этого самого жульничества. Но карты были скреплены старинной булавкой, о которую, судя по всему, и поранил палец Джордж.

Джошуа Эртон пригласил в кабинет лысоватого старичка. Это был владелец аптеки мистер Малпеппер. Он обвёл взглядом притихших собравшихся и поведал удивительную историю, связанную со злосчастной булавкой.

— Скажите, вы читали в детстве сказки?

Все неубедительно покивали головами, удивляясь такому началу.

— А какие сказки вы знаете?

— Ну, мама всегда читала нам сказки Бидля, — ответил за всех Рон, когда стало понятно, что молчание затянулось.

— Да, конечно. Это самые известные сказки, которые читают волшебники своим юным отпрыскам. А магловские сказки? Что вы о них знаете?

Некоторые присутствующие, такие как Гарри, Гермиона и, конечно же, Мэри-Джейн, прекрасно знали, что Золушка — это вовсе не болезнь, а имя скромной девушки. Но детям Уизли таких сказок в детстве не читали.

— Что вы знаете об истории Спящей красавицы?

Рон недоумённо поднял брови. Мистер Малпеппер, увидев в глазах Мэри-Джейн понимание, обратился непосредственно к ней.

— Расскажите нам, юная леди, вкратце эту легенду.

Мэри-Джейн, волнуясь, послушно принялась излагать.

— Многие сказки встречаются в разных вариантах у тех или иных авторов или народов. Насколько я помню, история про Спящую красавицу встречается и у Шарля Перро, французского сказочника. Так вот. У молодых царицы и царя родилась прекрасная дочь, долгожданная. На праздник по случаю её рождения были приглашены все феи королевства. Но одну злую колдунью не позвали. И когда феи начали одаривать прекрасную принцессу своими чудесными презентами, злая колдунья вышла вперёд и предсказала, что юная принцесса умрёт, уколов палец веретеном. Но одна добрая фея ещё не успела преподнести свой подарок, поэтому она смягчила злой приговор старой карги. Девушка действительно уколола палец веретеном и уснула, проспав целых сто лет, пока её не поцеловал принц, проезжающий мимо заброшенного замка. Мистер Малпеппер, но я не совсем понимаю. Какое отношение имеет эта сказка к Джорджу?

— Самое прямое! Известно ли вам, что многие магловские сказки есть ни что иное, как реальные истории, имеющие в своей канве самую что ни на есть действительность? Месье Перро, судя по всему, общался с магами или, по крайней мере, имел в роду бабушку-колдунью. Все его истории, ну практически все, имеют в своей основе исторические факты.

— Но это же невозможно! Как можно верить в добрых фей, злых колдуний и прочее?

— Моя юная леди. Вокруг вас сидят вполне настоящие колдуньи и маги, если вы не заметили. Мне сказали, что одна из присутствующих магла. Я так понимаю, это как раз вы?

Мэри-Джейн густо покраснела. Но всё не укладывалось в сознании. Хотя факт оставался фактом — волшебники существуют, она сама живёт в их мире уже не первый месяц.

— Так вот, — как ни в чём не бывало продолжил мистер Малпеппер, — истории Шарля Перро дают много пищи для размышления. В сказке про Золушку мы сталкиваемся с самой элементарной трансфигурацией, когда фея-крёстная превращает тыкву в карету, а крысу в кучера. В истории про мальчика с пальчик явно фигурируют великан и неудачное заклинание уменьшения, наложенного на ребёнка в раннем детстве. А прототипом известного персонажа кота в сапогах является анимаг Вильгельм Гарфилд, который долгое время жил в семье простого магла в образе кота. И таких моментов множество. Простодушные маглы передавали эти истории, как сказки, из поколения в поколение, не подозревая, что мир волшебников существует на самом деле. В упомянутой истории про Спящую красавицу есть прямое тому доказательство. Тёмная магия, заклинание вечного сна, помещённое в веретено, печально связано с нашим случаем. Булавка, позеленевшая от времени, была пропитана особым ядом, который способен создать только поистине тёмный маг. В моей аптеке множество ингредиентов для зелий, но я при всём старании не способен создать подобное. Это особая магия, связанная с целым ритуалом, специальными заклинаниями, которые зачастую канули в века вместе с их создателями. По-видимому, колода карт пролежала в лавке Горбин и Бэркес с самого времени открытия. Всем известно, что лавка эта специализируется на артефактах с тёмной историей. Как, при каких обстоятельствах попала туда эта вещь, теперь ответить невозможно. Мистер Джордж Уизли уколол палец, подвергнув себя необратимому процессу заклятия вечно сна. Вопрос в том, можно ли его снять или это, увы, не в нашей компетенции.

— И как же снять это заклятие?

— В истории про Спящую красавицу принцесса получила избавление после поцелуя принца. Но, скорее всего, речь идёт о материи более тонкой и глубокой одновременно. Как известно, пределы магии неисчерпаемы и до конца не изучены. Есть особые флюиды, называйте их как хотите, некой родственной, духовной магии. Она встречается не часто на самом деле. Магическое ядро субстанции волшебника имеет свой, только в единичном экземпляре представленный стержень. Если такое магическое ядро встречается с подобным, то происходит уникальная вещь, невидимая невооружённому глазу. Обычно такие нити существуют между родственными душами, иногда членами семьи, но не факт, что среди братьев и сестёр обязательно найдётся пара такой связи. Родные могут быть очень дружны, но их ядра не будут совпадать. И напротив, когда происходит такая встреча, то волшебники связаны незримым магнитом. Это очень сложный предмет для изучения. Влюблённые, не связанные родственными связями по крови, иногда сливаются в крепкую магическую связь, прервать которую они практически не в состоянии. Если пара таких волшебников по каким-то причинам решит расстаться, то ломка будет колоссальная. Это как твоё второе я, которое вырвать невозможно.

— Мистер Малпеппер, ваша теория фактически пытается дать объяснение такому феномену, как любовь. Но её природу невозможно постичь.

— Ошибаетесь. Магия безгранична, и влияние её на наши поступки, состояние нашей души — безмерно. Есть у Джорджа возлюбленная? Или член семьи, с которым у него особенно близкие отношения?

— Фред, — сдавленным голосом прошептала Молли.

— Простите?

Все нервно посмотрели на Молли, которая не выдержала и разрыдалась. После того, как её удалось более-менее привести в чувство, мистер Малпеппер подытожил:

— Не стоит отчаиваться. Пока, на данном этапе, мы постараемся поддержать жизнь Джорджа. Есть особый бальзам, живительный эликсир, рецепт которого передавался в нашем роду из поколения в поколение. Поэтому Джошуа и обратился ко мне, когда понял, с чем столкнулись целители недугов. Бальзам будут наносить на ранку, но, увы, вынужден вас предостеречь, что если мы не найдём способа найти противоядие, так скажем, то, в общем и целом, увы… — Малпеппер развёл в стороны руки.

Весь ужас происходящего навалился на плечи близких. В палату к Джорджу пустили, но зрелище спокойно лежащего, но возможно необратимо спящего Джорджа, было тягостным.

Около изголовья кровати стоял молодой стажёр, записывая показания на кусочек пергамента. Не стоит и сомневаться, что все присутствующие горячо желали помочь Джорджу. После того, как его ранку обработали приготовленным бальзамом, Джошуа Эртон предложил близким приступить к эксперименту. Если магическое ядро Джорджа откликнется на близкое, родственное, то есть шанс, что энергия здорового волшебника перекачает в Джорджа живительные силы и ему удастся проснуться.

Мэри-Джейн сидела у самого входа, робко стараясь не мешать происходящему. Она благодарна была целителям, что её просто напросто не выставили за дверь, ведь случаев, когда обычные маглы допускались в палаты к волшебникам, в практике больницы не встречалось. Обычно таким маглам стирали память после оказания помощи.

Как не была опечалена Мэри-Джейн всем происходящим, у неё захватило дух от увиденного действа. Это было что-то невероятное. Около кровати поместили аппаратуру, улавливающую и усиливающую магические волны, как объяснил мистер Эртон. В стеклянной колбе, размером в рост человека плавало нечто до жути напоминающее спирали мозга. Как эта штуковина действовала, Мэри-Джейн понятия не имела, но когда Молли Уизли первой взялась за руку сына, мозги завихрились, постепенно превращаясь в однородный круговорот. Колба осветилась бледно-лиловым цветом, словно внутри включили лампочки. Затем завихрения прекратились, и внутри проступил контур двойника Молли. Фантом упирал руки в бока и, судя по выражению лица, явно сердился на кого-то. Затем картинка сменилась. Молли, всё с тем же полотенцем на плече, обнимала по очереди Джорджа и Фреда. На вид им было тут лет шестнадцать.

Потрясение от увиденного было таким сильным, что минуту никто не мог произнести ни слова, когда лиловое свечение потухло, а вместо картинок внутри колбы опять лениво заплавали мозги. На глазах Молли, да и не только её одной, стояли слёзы. Джордж не подавал новых признаков жизни.

— У вас очень сильная связь с сыном, миссис Уизли, — констатировал мистер Малпеппер, который присутствовал при всём происходящем. — И это, конечно же, вполне нормальное явление. Но на успешность совпадения вашего магического ядра с ядром сына я, увы, рассчитывал мало. Дети, рождённые плоть от плоти нашей не есть наше слепое подражание. Они рождаются со своими чертами характера, подчас не очень нравившимися нам, родителям. Мы любим своих детей такими, какие они есть, и не может быть иначе. Шаловливых, проказников, молчунов, зануд. Они — наши дети. Но магическая составляющая предопределена другими параметрами.

Из всех этих пространных изъяснений Мэри-Джейн мало что уловила, однако поняла, что надежда, поселившаяся в сердцах близких, чуточку омрачилась.

Молли же срывающимся голосом поведала, что в миг, когда она дотронулась до руки Джорджа, на неё нашло странное ощущение. Это было похоже на транс. Она как будто видела картинки из прошлого, некоторые размытыми, некоторые более чётко. Самым ярким было воспоминание, когда Артур с мальчиками отправился на ЧМ по квиддичу. Как она страшно рассердилась на близнецов за гиперязычки, а потом чуть не лишилась чувств, когда сыновья чудесным образом не пострадали во время заварушки с чёрной меткой.

Мистер Малпеппер покивал головой:

— Это побочный эффект обратно-поступательного движения двух магических ядер. Ваши мысли в момент соприкосновения с душевной организацией сына вызвали этот транс. Чем сильнее связь, тем ярче образы. Связь есть не только между магическими ядрами волшебных палочек. Взаимодействие магической силы гораздо сильнее и мощнее. К сожалению, предмет этот мало изучен, поскольку мы имеем дело с вещами поистине совершенными, а потому плохо разрешающими себя изучать.

Размышления старого аптекаря были витиеватыми, полными отклонений в ту или иную историческую эпоху. Мэри-Джейн не понимала и половины всего, но речь мистера Малпеппера завораживала.

После сеанса с Молли колдомедики провели подобную терапию сначала с Артуром, а затем и с остальными Уизли.

Матовое свечение взвихрений внутри колбы колебалось от ярко-фиолетового, когда Джорджа держал за руку отец, до практически тусклого индиго с Перси. Рон вызвал в сосуде светлое бирюзовое свечение. Но ни одно прикосновение не возымело нужного эффекта. Магическая сущность близких была связана с ядром Джорджа, но не хватало силы притяжения вызволить его из небытия. Все испытуемые после сеанса признавались, что чувствуют лёгкое головокружение. Джошуа Эртон объяснил это тем, что в момент сеанса происходит мощная отдача своей силы, вымывание, поэтому на восстановление нужно время. Всем предложили принимать настойку руты три раза в день по пятнадцать капель, так как известно, что при приливах крови в голове и других недугах настойка руты душистой — лучшее средство.

Мэри-Джейн всё бы отдала, чтобы вернуть Джорджа к жизни. Она смотрела на семью Уизли и отчаянно старалась не заплакать. За этот год она стала по настоящему членом семьи, и сейчас общее горе вызывало боль в душе до щемоты. Она мало знала Фреда и гораздо больше провела времени с его семьёй, которая стала ей близкой и дорогой. Что будет, если Джорджа не станет? Даже страшно подумать. Какое злое стечение обстоятельств.

Сначала, когда целители предложили связаться со спящим, но пока ещё живым магическим ядром Джорджа, всех охватило волнительное состояние надежды. Но постепенно, когда шансов оставалось всё меньше, в настроение стало прокрадываться отчаяние. То и дело кто-нибудь украдкой смахивал слезу. Вот он лежит живой. А время неотвратимо отсчитывает свои суровые минуты.

Мистер Малпеппер поведал без обиняков, что действие сонного заклятия необратимо. Сколько осталось Джорджу — пока не ясно. Всё зависело от его организма. Но дело, увы, совсем плохо. Нужно готовиться к худшему. Не хотелось в это верить. Молли не отходила от сына, держась за его руку. Просто так. Потому что не хотела отпускать его. Смотреть на всё это было невыносимо.

Через три дня Джошуа Эртон официально объявил, что показатели Джорджа ухудшились. Пульс был еле заметен, а оттенок лица становился всё более бледным. Поблекли даже рыжие веснушки. Колдомедик предложил родным на всякий случай попрощаться с Джорджем Уизли.

Приходили знакомые, друзья. Не всех пускали в палату. Люди просто хотели выразить своё участие. Джорджа любили.

Чарли тоже приходил несколько раз, но не смог помочь Джорджу.

На пятый день настроение в палате было удручающим. Артур ушёл с утра на работу, рядом с Джорджем сидела Молли, которая никак не желала вернуться в Нору. И Мэри-Джейн. Дела в магазине сейчас отошли на второй план. Целители по-прежнему поддерживали в Джордже тоненькую ниточку жизни, но вопрос о тщетности этих попыток уже почти не обсуждался. Мэри-Джейн подсела к Джорджу и взяла его за руку. Она не могла поделиться с ним магической энергией, поскольку была лишена её, но что-то всё равно почувствовала. Как будто Джордж разговаривал с ней. Смотрел своим спокойным взглядом и подбадривал не унывать.

Едва отойдя от лёгкого транса, Мэри-Джейн услышала, что дверь скрипнула. Это пришли Чарли с Оливером. Мальчика не с кем было оставить, а сидеть в Норе Чарли просто не мог, поэтому взял его с собой. Мэри-Джейн заключила сынишку в объятия. Как же она соскучилась. Оливер немного добавил света в мрачную палату. Он спешил пересказать матери все новости, не замечая, что она плачет. Он перебрался к бабушке на колени, потом опять к матери, совершенно счастливый. Со своей детской непосредственностью Оливер вдруг спросил:

— Бабуля, а почему дядя Джордж спит? Уже давно пора вставать, я встал сегодня сам! — малыш гордо выпятил грудь.

— Ты мой хороший. Дядя Джордж устал, он поспит ещё немного.

— А когда он проснётся? Он обещал меня сводить в кафе-мороженое старины Фортескью, так он сказал.

— О боже. Я свожу тебя, обязательно, — Молли крепко обняла внучка.

Чарли подсел к Мэри-Джейн и взял её за руку. Всем было так паршиво, но только вместе можно найти силы пережить этот ужас.

Оливер соскочил с коленок Молли и сел рядом с Джорджем. Бровки его удивлённо поползли вверх:

— Мамочка, дядя Джордж такой бледный, он, наверное, голодный, ты всегда говоришь мне, что надо покушать, когда я такой.

С этими словами мальчик машинально схватил Джорджа за руку.

Прибор магической взаимосвязи не был ещё отключён. Никто не успел ничего сказать или что-то сделать. Реакция при соприкосновении двух магических сил неизбежно началась. Оливер был маленьким мальчиком, полукровкой. Но он был волшебником, а значит, магические датчики сразу же начали свою работу.

Мозги, до этого мирно плавающие внутри колбы, начали свой круговорот. Оливер уже не мог отдёрнуть руку. Молли, Мэри-Джейн, Чарли и заглянувший мистер Малпеппер в ступоре наблюдали, как жидкость внутри колбы засветилась ярчайшим светом. Внутри уже был не слабый огонёк связи, но мощная силища соединения двух магических ядер. Родственных ядер. Вокруг заструился голубовато-прозрачный свет, настолько яркий и пронзительный, что стало больно глазам. Затем, как и в случае с Молли, внутри начали проступать образы. У Мэри-Джейн поползли мурашки, когда она чётко увидела внутри маленького мальчика на карусели. Лошадка масти в яблоко. Сначала это был Оливер. Потом Мэри-Джейн уже и сама не понимала, что она видит. Мальчик, приветливо машущий из сердцевины колбы, был, несомненно, Фредом. У Оливера никогда не было таких смешных шортиков и полинялой футболки. Затем все присутствующие увидели, как фантом маленького Фреда растаял, а на его месте появился другой мальчик. Такой же, но бледный и зеленоватый, с завистью смотрящий куда-то поверх одному его видимого пейзажа. Это был Джордж. Которого замутило от катания на каруселях.

Всё случилось так стремительно, и было настолько поражающим воображение, что мистер Малпеппер так и застыл с бутылочкой руты в одной руке, которую доставал из портфеля, Мэри-Джейн зажала рот ладонью с широко расширенными глазами. Как будто на всех наложили общее заклинание неподвижности.

Сияние стало ослабевать. Джордж пошевелился и застонал.

Мерлин, что тут началось! Но когда первый шок прошёл, все увидели, что Оливер лежит без сознания.

Мистер Малпеппер, видимо, понял что-то, что остальные ещё не успели ухватить. Он выбежал из палаты, через мгновение залетев обратно с целой толпой колдомедиков во главе с Джошуа Эртоном. Целители проводили экстренные манипуляции. Одни сразу же занялись Джорджем, другие, сотворив из воздуха дополнительную кровать, уложили на неё бездыханного Оливера и сгрудились около него.

Джошуа Эртон выглядел тревожно. Никто не ожидал такой развязки. Магическое ядро Оливера полностью совпало с энергией Джорджа. Оливер был сыном Фреда. Он смог вытащить Джорджа буквально с того света, сам не подозревая об этом. Но силы его были на пределе возможности. Он был маленьким мальчиком. Джордж уже через несколько минут выглядел вполне сносно, но радость от его возвращения сменилась тревогой за Оливера. Целители увезли мальчика в реанимационное отделение — есть и такое в больнице святого Мунго.

Теперь время опять насмехалось. Мощный выброс магической силы, вдохнувший жизнь в Джорджа, фактически истощил Оливера. Жизнь его висела на волоске. Джордж на второй день уже смог самостоятельно передвигаться, дела его быстро шли на поправку. Он чуть не подрался с дежурным целителем, требуя отпустить его в палату к Оливеру. Увидев решительность во взгляде, смешанную с отчаянием, молодой стажёр сдался.

Джордж вместе с родными теперь дежурил у кроватки Оливера. Он выглядел торжественным в своей неподвижности. На робкое предложение Джорджа попробовать обратный эффект магического взаимообмена силой, Джошуа Эртон объяснил, что это делу не поможет.

— Понимаете, Джордж, ваши силы сейчас очень слабы. Я не гарантирую, что после этого сеанса вы сможете поправиться в полной мере. Но одно скажу точно — Оливеру вы помочь не сможете. Не казните себя.

Мэри-Джейн казалось, что она видит нелепый сон, липкий и ужасный, когда хочется проснуться, делаешь попытки скинуть с себя оковы ужаса, но ничего не выходит.

Волшебная медицина не стоит на месте. Были перепробованы разные зелья, бальзамы, новомодная терапия, и родные верили, что всё будет хорошо.

На третьи сутки близким Оливера объявили, что если мальчик переживёт ночь, он будет жить. Настал критический момент.

Вечером почти все родные потерянно сталкивались в коридорах больницы. Чем они могут помочь Оливеру, находясь здесь? Но уйти просто не было душевных сил. Они будут рядом. До конца.

У Оливера начался жар. Он метался, что-то бессвязно мычал. Лоб был покрыт испариной, и Молли постоянно вытирала его губкой. Мэри-Джейн держала сына за руку, боясь отпустить от себя. Оливер — все, что у неё есть. Господи, не забирай его у меня, пожалуйста.

Джордж тенью сидел в углу комнаты. Мэри-Джейн, конечно, не считала его виноватым в том, что её сынишка сейчас лежит при смерти. У них состоялся разговор, и Мэри-Джейн искренне радовалась, что Джордж поправился. Но ему от этого не было легче.

Вдруг Оливер перестал метаться. Он затих, покрывшись мертвенной бледностью. По тревоге прибежали целители. Джордж, не в силах сдержать свои чувства, подбежал к кровати, схватил мальчика за другую руку и закричал:

— Нет, Оливер! Нет! Не уходи!

Оливер мгновение лежал неподвижно, и все уже боялись признать, что худшее произошло. Но внезапно он дёрнулся и, не открывая глаз, голосом Фреда произнёс:

— Осади, безухий.

Затем открыл глаза, обвёл невидящим взглядом окружающих и уснул. Обычным детским сном, чтобы утром проснуться и потребовать хлопьев с молоком, чтобы напомнить дяде Джорджу, что он обещал его сводить в кафе-мороженое, чтобы через три дня вместе со всеми своими дядюшками и тётушками пойти в парк аттракционов, удивляясь всеобщему вниманию (у меня ведь не день рождения) и чтобы прокатиться с дядей Джорджем на карусели. На лошадке масти в яблоко. Держась за импровизированную гриву и заливисто хохоча, радуясь, что взрослому дяденьке сделали исключение и разрешили прокатиться вместе с ним.