Аврор Грейнджер (джен)

Боевая подготовка авроров ничем не напоминала увлекательное приключение, скорее, бесконечно повторяющийся унылый и изматывающий день сурка. Время тянулось непрерывной серой полосой, в которой перестаешь замечать, когда встает и садится солнце, потому что больше не подчиняешься небесным светилам, а только вою сирен и отданным приказам. После шквала отчислений в первые дни наступило затишье, уже несколько недель никого не выгоняли, и от этого напряжение среди курсантов только росло. Стивенс как-то проболтался соседу по койке, что самый большой отсев происходит на учениях в начале третьего месяца, и в лагере этого события ждали, словно судного дня. За последнюю неделю Снейп появлялся на тренировках всего дважды и оба раза надолго не задерживался. Под началом аврора Спраута, требовательного, но с гораздо менее развитыми садистскими наклонностями, курсанты слегка расслабились. И когда среди ночи их подняли по экстренной тревоге и раздали портключи, многие растерялись.

Рон приземлился прямо в центре небольшого замерзшего озера и инстинктивно вжался всем телом в поблескивающий в лунном свете лед. Если тебя заметят на такой позиции, ты обречен. Он наложил на себя чары хамелеона, быстро проверил окрестности хоменум ревелио, но никого поблизости не оказалось. Антиаппарационный барьер на месте, чары, указывающие направление, не срабатывают — привычно до автоматизма и зубовного скрежета. Рон перекатился на живот и ползком начал пробираться к краю озера и дальше к лесу, где легче будет укрыться от обстрела или оторваться от преследователей. Вот только никого видно не было. Лед неприятно потрескивал под тяжестью тела, мешая прислушиваться к окружающим звукам.

Едва Рон добрался до ближайших деревьев и решился встать на ноги, как хруст ломающихся веток заставил его снова упасть в снег. Он не знал, как проверить — союзник это или противник, потому молча наблюдал, стараясь не выдать себя. Долго гадать не пришлось. Спустя считанные секунды к нему подлетел клочок пергамента с нацарапанной руной силы, до смешного напоминающей шрам Гарри. Рон достал из кармана огрызок карандаша и начертил руну, похожую на обычную указательную стрелку. Идея использовать руны вместо кодовых слов или заклинаний принадлежала Гермионе. Она уверяла, что так будет безопаснее, чем встречаться лицом к лицу и вести расспросы. Или, как предлагал Гарри, вызывать патронуса, который привлекает слишком много внимания — особенно в темноте — и сразу выдает личность волшебника. Выучить длинную таблицу условных сообщений стоило нескольким курсантам из их группы немалой головной боли, но зато теперь, лежа на промерзшей земле и дрожа от страха и адреналина, Рон был благодарен Гермионе за настойчивость. Он медленно поднялся и подошел к троим союзникам, собравшимся у поваленного дерева. Гарри, Блейз и Саймон пытались нарисовать карту, каждый чертил тот участок, который успел осмотреть.

— Рон, ты видел, что на той стороне озера? — шепотом спросил Гарри.

— Только хижина какая-то, но людей нет. Нам лучше не светиться там, слишком приметная развалюха, а деревьев вокруг поменьше.

— Тогда идем вниз по склону, как договаривались.

Рон довольно улыбнулся. Это он придумал в случае рассредоточения всем двигаться к самой низкой точке, и то, что его идею единогласно приняла вся команда, все еще немного удивляло и приободряло.

— Ложись! — крикнул из-за спины Блейз и, не дожидаясь, пока зазевавшийся Рон сообразит, в чем дело, бросился на него сзади и всем весом повалил на землю.

В нескольких сантиметрах над головой промелькнул красный луч и ударил в ствол молодой сосны. Во все стороны полетели щепки, с ветвей посыпались снежные комья. Не поднимаясь на ноги, Рон выхватил палочку и присоединился к обстрелу соперников. Он успел выпустить всего два ступефая, когда с другой стороны проклятья лететь перестали. Саймон вызвался проверить противников и спустя минуту вышел из-за деревьев, левитируя перед собой два неподвижных тела.

— Надо поскорее убраться отсюда. Мы наделали столько шума, что скоро сбегутся другие, а нам бы не мешало найти хоть половину команды, прежде чем снова ввязываться в бой, — меланхолично заметил Блейз.

— А с этими что делать? — кивнул Гарри в сторону оглушенных и связанных курсантов. — Не очень-то удобно тащить их за собой через лес.

— Отлевитируем их до той пещеры, что я видел, и оставим там под чарами хамелеона, — предложил Саймон. — Только палочки проверь и ножи, чтобы не выпутались.

* * *

Гермиона быстро спускалась с холма на импровизированных санках из наскоро отполированного куска широкой ветки. Заглушающее заклинание помогало двигаться бесшумно, а след легко присыпал рыхлый снег. Уже почти у подножья она заметила сверкающие лучи чуть поодаль и остановилась, чтобы приглядеться. Там, где минуту назад шел бой, теперь было тихо, зато совсем рядом под чьими-то тяжелыми шагами хрустел снег.

— Блекберри, ты бы еще оркестр за собой тягал, а то не во всех уголках леса тебя слышно! — сердито выпалила Гермиона, направляя на него палочку, чтобы наложить заглушающее, но вместо этого пришлось ставить щит.

— С ума сошел — палить по своим? — зашипела Гермиона, выбивая палочку из руки Блекберри.

— Свои внезапно не подкрадываются и палочкой в меня не тычут, — фыркнул Питер.

— Ты бы хоть по сторонам смотрел, идиот, может, и заметил бы, что я уже три минуты рядом стою.

— Вот вечно ты чем-то недовольна, Грейнджер. Не знал бы тебя, решил бы, что критические дни у бабы, но ты-то постоянно психованная.

— Блекберри, лучше заткнись, пока я не передумала отдавать тебе палочку.

— И что, будешь в одиночку со всей второй командой биться?

— Почему же в одиночку? Не все в моей команде такие озабоченные шовинисты, как ты.

— Как же, не все, — хмыкнул Питер, закатывая глаза. — Если они при тебе этого не говорят, еще не значит, что думают по-другому. Не я один два месяца не трахался, а если ты не заметила, то во всем тренировочном лагере ты одна сиськами трясешь. Или, думаешь, остальные на тебя в душе не дрочат?

— Если не заткнешься, я тебя прокляну так, что год ничего не встанет, — окончательно вышла из себя Гермиона. После отвратительной сцены в душевой Питер Блекберри регулярно отпускал пошлые шуточки в ее адрес, и, если бы не запрет на использование магии на других курсантах, она давно бы исполнила свою угрозу.

— Вот и кто из нас идиот еще? Любая нормальная ведьма приняла бы за комплимент. Ладно, молчу-молчу, — зашептал Питер, когда Гермиона испуганно прижала указательный палец к губам.

— Идиот однозначно ты. Если бы это были не наши, тебя бы уже приложили ступефаем! — сердито выпалила Гермиона, показывая в сторону четырех приближающихся фигур. Она бросила палочку Блекберри и быстрым шагом направилась к небольшому просвету между деревьями, где ее встретили Гарри, Рон, Саймон и Блейз.

Еще трое из их команды обнаружились в низине у покрытой льдом широкой реки. Луна спряталась за тучи, и под покровом темноты курсанты решились перебраться на другой берег. Шквальный огонь застал их прямо на середине пути. Проклятья сыпались сразу со всех сторон, и команда не бросилась врассыпную только потому, что за несколько минут до переправы успела договориться о тактике отступления. Прикрывая друг друга, они тремя группами двинулись вдоль реки, вместо того чтобы бежать к одному из берегов, и вскоре лучи проклятий перестали их настигать.

— Ад и преисподняя, что это было? — выругался ошарашенный Рон. — Мы же все проверили и никаких людей не нашли. Кто-нибудь слышал звуки аппарации?

— Это не волшебники, просто ловушка, — лениво протянул Блейз. — Я заметил палочку, торчащую из дупла, которая палила сама по себе.

— Никогда не слышала о подобных чарах. Как такое вообще возможно? — со смесью ужаса и восхищения произнесла Гермиона.

— Я слышал, но подумал, что Гойл решил меня впечатлить и сильно приукрасил подробности, — отозвался Блейз. — Нам лучше двигаться побыстрее. Если мы задели сигнальные чары, то вторая команда скоро прибудет на место, нужно успеть спрятаться.

— Но я проверяла, никаких сигнальных чар там нет, — продолжала удивляться Гермиона.

— Может, следящие чары на нас самих? — предположил Питер.

— Всем стоять! — скомандовала Гермиона.

— Грейнджер, ты рехнулась? Мы не можем задерживаться, сейчас сюда набежит вся команда Стивенса, и нам конец! — еле сдерживаясь, чтобы не закричать, выпалил Забини.

— Если на нас следящие, то нам все равно не спрятаться, — поддержал Гермиону Гарри.

— Ладно, только давай поживее, — тревожно оглядываясь, отмахнулся Блейз.

— Чисто! — спустя пару минут вынесла вердикт Гермиона.

— А себя проверить не хочешь? — возмутился Блейз.

— Себя я проверила, как только нас закинули в лес.

— Я хотел бы убедиться лично, — настаивал он.

Гермиона быстро направила палочку на себя и произнесла заклинание, но ничего не произошло.

— Доволен?

— Доволен я буду, когда тебя наконец отчислят, а пока давай двигаться.

Они бежали по заснеженному лесу без передышек около трех часов, заметая за собой следы и проверяя, не оставили ли противники следящие чары еще где-нибудь. Но ни чар, ни самих противников никто не замечал. На самом деле на всем пути они не встретили никаких признаков присутствия других магов. Куда подевалась остальная часть их команды, и где прятались люди Стивенса, Гермиона не представляла. Это начало настораживать. Нужно было устроить короткий привал и подумать, как действовать дальше.

— Не нравится мне все это, — озвучил общее беспокойство Гарри, пока Гермиона накладывала чары необнаружения на импровизированный лагерь. Никто, даже проходя совсем рядом, не смог бы заметить собравшихся в круг курсантов.

— Куда дальше? — беззаботно поинтересовался Блекберри.

— Предлагаю вернуться к реке и двигаться вдоль, там хоть какие-то признаки жизни были.

Рон быстро дорисовал на пергаменте путь, который их команда успела пройти, и прочертил линию от их лагеря к ближайшему берегу речки.

— Ловушки были здесь. Тех двоих из команды Стивенса мы оставили тут, — продолжал он делать пометки на карте. — По эту сторону идут горы, туда бы в здравом уме никого не понесло. Значит, придется прочесывать лес. Знать бы еще хоть приблизительно границы территории, на которой идут учения. В этой их Канаде леса вообще не заканчиваются, искать в них пятнадцать волшебников — все равно что иголку в стогу сена. Мы можем бродить неделями и так ни на кого и не наткнуться. Наше счастье, что портключи в начале выбросили нас на небольшой пятачок, а не раскидали на километры вокруг.

— Да уж, моя отмерзшая задница прямо чувствует, какой я гребаный счастливец, — Питер Блекберри громко рассмеялся, отряхивая штаны от налипшего снега. — Пошли уже хоть куда-нибудь, когда бежишь, не так холодно.

— Ладно, я проверю периметр, и можем выдвигаться, — согласилась Гермиона.

Но стоило только выйти за пределы защитных чар, как прямо в нее полетело оглушающее проклятие, и Гермиона потеряла сознание.

* * *

Очнулась она от того, что начала тонуть. Гермиона распахнула глаза, но вокруг была такая же кромешная тьма, как за закрытыми веками. Отплевываясь от ледяной воды, которая с каждой секундой прибывала, Гермиона попыталась подняться на ноги, но ударилась головой о низкий потолок. На ощупь поискала выход из затапливаемой ловушки, но быстро поняла, что очутилась в крошечном бетонном ящике, не больше полутора метров в ширину и высоту. Стоять получалось только пригнув голову, а вода тем временем уже доходила до груди. В порыве паники Гермиона начала колотить в стену и кричать изо всех сил. Ее била крупная дрожь, и казалось, что она задыхается. А вода все поднималась и поднималась, вскоре тесный куб заполнился до краев, и не осталось ни глотка воздуха, только холодная темнота, сдавливающая горло. А потом в мгновение ока все закончилось. Гермиона по-прежнему была заперта в небольшом ящике, куда не проникал свет, но в нем снова стало сухо и почти тепло, только губы и озябшие пальцы все еще дрожали. Постепенно прошел и озноб, Гермиона даже успела немного расслабиться и задремать, но как только ее голова опустилась на подтянутые к груди колени, прямо позади раздался душераздирающий крик. Голосом, полным отчаяния, незнакомая женщина то звала на помощь, то молила о пощаде. Вскоре к ней присоединился еще один голос: кто-то рыдал взахлеб, оплакивая потерю близкого человека. Гермиона зажала ладонями уши, но это не помогло отгородиться от чужого горя и страдания. Все новые и новые люди сокрушались о своей невыразимой боли, и от них некуда было бежать, негде укрыться. Когда вместо десятка голосов остался только один — надрывный плач младенца, Гермиона начала бояться, что сойдет с ума. Его пронзительный крик заставлял вибрировать каждый нерв в теле, и хотя голос разума твердил, что все это происходит не на самом деле и никакого ребенка не существует, взбудораженные инстинкты заглушали его почти полностью. Потребовалось все самообладание, чтобы не начать кричать самой, умоляя выпустить, пощадить, но это означало бы сдаться и увидеть триумф в глазах Снейпа.

Воспоминания о злорадном инструкторе мгновенно привели Гермиону в чувство. Ей следовало догадаться, что он воспользуется учениями, чтобы в очередной раз попытаться сломить ее дух, заставить отступить. Возможно, вся эта бесполезная беготня по лесу нужна была только для отвода глаз, а главная цель — проверить моральную устойчивость каждого курсанта. Проходили ли все сейчас то же, что проходит она, или столько стараний приложили лишь для нее одной? За размышлениями Гермиона не заметила, когда голоса стихли, и снова наступила тишина. Но радоваться пришлось недолго. Через считанные минуты бетонный ящик засветился изнутри так, что даже сквозь закрытые веки полоснуло по глазам, а затем свет начал быстро мигать. Он вспыхивал и гаснул в рваном непостоянном ритме, заставляя вздрагивать и жмуриться. Чтобы защититься от раздражающего мерцания, Гермиона плотно закрыла лицо руками и тут же почувствовала, что падает, проваливается в бездонную пропасть, словно в кошмарном сне, хотя ноги все еще ощущали твердую почву.

Сколько она пробыла в проклятом ящике, Гермиона не знала. Время здесь текло обманчиво непостоянно, порой казалось, что прошла лишь пара часов, а порой — что целая вечность. Несколько раз ей давали воду и тот отвратительный пресный кисель, от которого слегка подташнивало и язык прилипал к небу, видимо, к нему на этот раз примешали какое-то зелье. Но отказываться от единственного источника энергии было бы глупо, силы могут понадобиться в любую секунду, поэтому Гермиона старалась сохранять спокойствие и ждала.

Когда ненавистный бетонный ящик вдруг исчез и отовсюду хлынул обычный немагический дневной свет, а в ноздри ударил морозный воздух с ароматом кострового дыма и сосновой смолы, Гермиона едва не разрыдалась от облегчения, но это сразу сочли бы демонстрацией слабости, а в том, что за ней наблюдают, сомнений не было.

— Вставай, Грейнджер. Время веселья! — преувеличенно радостно произнес Стивенс. — Ты же не думала, что тебе позволят все пропустить?

Гермиона неохотно поднялась на ноги. Связанные позади руки не давали возможности полностью разогнуть ноющую спину и размять затекшие мышцы.

— Спасибо, я уже достаточно развлеклась, — Гермиона растянула губы в притворной улыбке и постаралась выглядеть безразличной.

Стивенс на мгновение растерялся, не зная, что делать дальше, но другой курсант заговорил вместо него:

— Дешевый спектакль, Грейнджер, мы все вчера слышали, как ты верещала. «Помогите! Выпустите меня отсюда!» — передразнил противным тоненьким голоском Чанг.

— Не так уж плохо там было, я даже немного выспалась, — соврала Гермиона, нарочно сладко зевая.

Наблюдавшие за ней курсанты из команды Стивенса помимо воли тоже стали зевать, прикрывая рты ладонями. С покрасневшими глазами и поникшими плечами они выглядели уставшими и держались на ногах из чистого упрямства.

— Грейнджер, вы все равно проиграли, вся твоя команда у нас. Давай закончим это, просто скажи, где вы оставили Райли и Клируотера, и мы дружно вернемся в лагерь.

— Стивенс, если тебе так хочется в лагерь, валяй, я же тебя не держу. А мне торопиться некуда. Это же не я двое суток по лесу бегала. Твоя команда устала, наверное, вон все мантии в клочья изорвали, руки расцарапали, бедненькие.

— И откуда тебе знать, сколько прошло времени, может, целая неделя?

— Может, тебе стоит обращать внимание на дисциплину в команде? Твой Чанг сам только что проболтался.

— Вот зря ты так, я же по-хорошему хотел, — сердито отозвался Стивенс. — Отвечай, где Райли и Клируотер?

— А то что? Заговоришь меня до смерти? — Гермиона громко, отрывисто рассмеялась, вызывая недоумение у зрителей.

Стивенс подал сигнал, и на площадку перед ней левитировали две громоздкие металлические клетки с толстыми прутьями, а в них была вся ее команда. Вид изможденных и слегка побитых союзников не добавлял оптимизма. У Гарри рассечена бровь и лицо измазано запекшейся кровью, Джонс баюкал на груди сломанную руку, Забини сидел на полу, тяжело привалившись к клетке, и явно морщился от боли.

— Что, уже не так весело? — стараясь выглядеть грозно и зловеще, заметил Стивенс, но по нему было видно, насколько неуютно он чувствует себя в роли допрашивающего. — Просто скажи, где Райли, и все закончится.

— Ты же сам сказал: мы уже проиграли, нам терять нечего. Так зачем мне помогать? Как насчет равноценного обмена? Ты отпускаешь Поттера и Забини, а я отведу тебя к Райли и Клируотеру, — предложила Гермиона, но Стивенс только недовольно тряхнул головой.

— Ты же не думаешь, что я буду с тобой торговаться?

Он сделал резкий пасс палочкой в сторону одной клетки, и Джонса притянуло к прутьям. Стивенс поджал губы, схватил больную руку Джонса и со всей силы сдавил ее чуть выше перелома. Джонс стиснул зубы, но спустя мгновение не выдержал и закричал. Гермиона впилась ногтями в ладони и отвернулась. Каждый из курсантов знал, что боевая подготовка порой будет жестоким испытанием, и все же как назначенный капитан команды Гермиона чувствовала свою вину за проигрыш и мучения Джонса.

Не желая отступать, Стивенс продолжал давить на сломанную руку снова и снова, пока Джонс наконец не закричал, что сдается. Ему тут же дали портключ, и на минуту на площадке воцарилась тишина.

— Ладно, попробуем иначе. Как насчет Уизли? Ему ты тоже позволишь провалить боевую подготовку ради какого-то своего принципа? — задал вопрос Стивенс и, не дожидаясь ответа, направил палочку на Рона.

Остальные курсанты тут же обступили его со всех сторон, так что попасть было невозможно.

— Да ладно, думаете, это поможет? У вас же нет палочек.

Нескольких брошенных заклинаний хватило, чтобы раскидать по разным углам и обездвижить шестерых сопротивляющихся парней. Рон снова оказался в поле видимости, и в него полетело проклятие. От первого он увернулся, но второе попало прямо в грудь, и он зашипел от боли. Гермиона дернулась вперед, но веревки крепко удерживали ее на месте.

— Гермиона, не надо! — закричал Рон. — Это всего лишь жалящее. Могу поспорить, то, которым ты шарахнула Гарри по лицу, было похлеще.

Курсанты в клетках дружно загудели и заулюлюкали, вынуждая Стивенса скрипеть зубами от бессилия. Именно эту секунду для своего эффектного появления выбрал Снейп. Он шел неторопливо и уверенно, словно владел каждым клочком земли, по которому ступал. Его черную мантию трепал ветер, а темные пряди волос падали на лицо. Небрежным жестом Снейп отбросил их за плечи и недобро улыбнулся, ясно давая понять, что игры кончились. Гермиона нервно сглотнула, прекрасно представляя, что ждет ее впереди. Он заставит ее уйти. Если сначала она гадала, почему именно ее выбрали капитаном второй команды, то теперь мелькнуло понимание — это был лишь повод дождаться ее поражения и унизить на глазах у всех, чтобы потом с позором выгнать.

— Стивенс, — лениво позвал Снейп, поигрывая палочкой в бледных руках.

— Да, сэр, — без энтузиазма отозвался тот.

— Если вы не способны справиться с задачей, поручите ее кому-то более решительному и расторопному.

— Так точно, сэр.

— Есть желающие указать Грейнджер ее место? — предложил Снейп.

Один курсант из команды Стивенса поднял руку, несмотря на то, что капитан отрицательно мотал головой и всячески пытался его предостеречь.

— Стивенс, вы знаете, что делать, — махнул рукой в сторону добровольца Снейп.

Стивенс уныло опустил голову и втиснул портключ в руку вызвавшемуся курсанту. Тот исчез в сполохе света.

— Итак, на чем вы остановились? Ах да, Уизли.

Снейп направил палочку на клетку, и Рон упал на пол, извиваясь в судорогах.

— Все еще не хотите остановиться, Грейнджер?

Гермиона демонстративно вскинула подбородок и поджала губы, не удостоив Снейпа ответом.

— Не хотите отвечать? А как насчет маленькой сделки? Я позволю Джонсу вернуться в тренировочный лагерь, если вы догадаетесь, как вас настолько быстро обнаружил противник.

Гермиона отвела взгляд. Она думала об этом постоянно, но так и не нашла решения. Она не знала ответа и этим во второй раз подвела Джонса.

— Я дам подсказку — это были следящие чары.

— Но я все проверяла! — отчаянно выпалила Гермиона.

— Какая потрясающая самонадеянность. Вы проверяли все, кроме…

— Моя палочка… — почти неслышно выдохнула она. — Вы наложили следящие на мою палочку. Но это нечестно — подыгрывать одной команде.

— А вас не готовят к честному соревнованию, в котором победит дружба. Если вы еще не поняли, вас готовят к войне. Ваши сопливые гриффиндорские идеалы на ней не работают. Но что-то мы разговорились.

Снейп развернулся и резко дернул Гермиону за локоть, заламывая связанные руки, и она застонала от боли. Гарри тут же бросился от лежащего на земле Рона к прутьям, но Гермиона остановила его, покачав головой.

— Поттер, знакомая ситуация, не правда ли? — с издевкой произнес Снейп. — Как считаете, кто из вас быстрее расколется? Она? Вы? Или, может быть, Уизли?

— Не дождетесь, сэр! — надменно бросил Гарри.

Снейп только безразлично пожал плечами, а затем схватил Гермиону за шиворот и швырнул через половину площадки на землю. Рон подскочил на ноги, но его опередил молчавший до сих пор Питер.

— Почему бы тебе не выбрать кого-то своей весовой категории, Снейп? — выкрикнул он.

— А вы думаете, Пожиратели станут с ней церемониться? Знаете, почему в аврорат не берут женщин? Вот поэтому. Когда происходит подобное, мужчины-авроры ломаются, они не выносят издевательств над женщиной. Как много женщин-авроров вы видели?

— Тонкс была аврором! — выкрикнула Гермиона, поднимаясь на ноги и отплевываясь от налипшего на лицо снега, смешанного с грязью.

— Тонкс была метаморфомагом, это уникальный дар среди волшебников, такие встречаются один на миллион. И ее никогда не привлекали на боевые задания, она в основном занималась слежкой и работой под прикрытием. Если бы ее раскрыли, она могла отрастить на заднице иглы дикобраза или превратиться в дряхлого старика, покрытого нарывами, на которого не встал бы даже у законченного психопата. Думаете, вы такая же, как она, Грейнджер? Обладающая редким даром волшебница, одна на миллион? Вы самая обычная слабая и уязвимая ведьма, в вас нет ничего уникального, что бы отличало вас от других. Жалкая посредственность, возомнившая, будто может прыгнуть выше головы, — голос Снейпа был полон холодной ярости и презрения.

— А вы, — он ткнул пальцем в сторону Гарри, — да, вы, Поттер, ничуть не лучше. Называете себя друзьями, но на деле обычные эгоисты. Друзья проявили бы заботу, они нашли бы слова, чтобы остановить ее, когда она сама зашла уже слишком далеко. Вы должны остановить ее. Думаете, что Пожиратели не станут пытать вашу подружку-грязнокровку, потому что она женщина? Так вот, вынужден вас разочаровать — именно так все и будет. Вам ведь уже случалось попадать в руки Пожирателей. Кого они выбрали? Вас, Поттер, или вас, Уизли?

Гарри невольно опустил взгляд, вспоминая страшные несколько часов в Малфой-меноре, когда он слушал душераздирающие крики Гермионы и ничем не мог ей помочь.

— Нет? Потому что, издеваясь над ней, они подрывают ваш дух. Пожиратели всегда так делали — пытали жен и дочерей, чтобы заставить сильных волшебников подчиниться. Она — ваша уязвимость.

Снейп размахнулся и ударил Гермиону по лицу с такой силой, что она снова рухнула на землю, а из разбитого носа хлынула кровь.

— Снейп, ты гребаный больной ублюдок! — заорал Рон, цепляясь руками за прутья клетки. — Ты-то уж точно научен пожирательским штучкам!

Но Снейп не обратил на провокацию никакого внимания, продолжая пристально наблюдать за Гермионой.

— Скажи, Грейнджер, они были там, когда тебя пытали? Они видели, что с тобой делают?

Она только молча покачала головой, снова поднимаясь с земли.

— Хотите знать, что делают с маленькими грязнокровками вроде нее? — снова взглянув на Гарри, спросил Снейп.

Он схватил Гермиону за волосы, заставляя запрокинуть голову, и поставил на колени перед главой победившей команды.

— Что, Грейнджер, хочешь отсосать ему?

Гермиона сплюнула кровь на снег, и Стивенс испуганно отшатнулся назад, с ужасом поглядывая на выжившего из ума инструктора.

— Нет? — невозмутимо переспросил Снейп. — Ну, может, в другой раз.

Все так же крепко вцепившись в волосы Гермионы, он перегнул ее через большой плоский камень, к которому раньше были привязаны ее руки. Гермиона замерла, как испуганный кролик в когтях сокола, боясь лишний раз дернуться или даже дышать. Вокруг что-то возмущенно кричали курсанты, но она не разбирала слов — так оглушительно кровь стучала в ушах.

— Как думаете, она может отрастить на заднице иглы? — насмехался Снейп.

Он схватил ее за пояс и одним резким движением стянул до колен штаны вместе с трусами, а другой рукой припечатал лицом к камню, так, чтобы она не могла дернуться, и ее голые ягодицы теперь торчали кверху.

— Видите — никаких игл.

Он размашисто хлопнул ее ладонью по заднице, и Гермиона словно очнулась. Она извивалась и вырывалась что есть силы, но бороться против крупного мужчины безоружной и связанной было бесполезно. По ее щекам побежали бессильные слезы. Позади щелкнула пряжка ремня. Рон отвернулся, не в силах дальше наблюдать за ее унижением, а Гарри в порыве ярости разбил кулак о железную клетку.

Снейп коленом раздвинул ноги Гермионы пошире и, пока возился с ширинкой, снова заговорил, спокойно, холодно:

— Таких, как она, Пожиратели пускают по кругу и имеют во все дыры в перерывах между круциатусом. Разве Фернир не потребовал тебя в качестве награды за поимку Поттера? Он любит кусаться, а еще любит трахать своих жертв прямо во время пыток, потому что от боли внутренние мышцы сводит судорогой, и это дает дополнительную стимуляцию.

Гермиона услышала звук расстегиваемой молнии, замерла неподвижно и закрыла глаза. В воздух взлетел сноп зеленых искр, а за ним второй и третий.

— Тебе лучше сдаться, Гермиона, пожалуйста! — отчаянно кричал Рон.

Но Гермиона слушала только звук своего замедляющегося дыхания. И когда рука Снейпа снова коснулась ее кожи, она прикусила губу, а в следующее мгновение его отбросило бомбардой на несколько метров назад, с силой припечатывая головой о камни.

Гермиона медленно поднялась на ноги, высвобождая руки из веревок, натянула штаны и утерла рукавом капающую из носа кровь. Пока Снейп не очнулся, она выхватила из разжавшейся ладони палочку, а затем со всей силы ударила его ногой по лицу, ломая нос тяжелым ботинком. Снейп застонал и приоткрыл глаза.

— Снейп! Почему бы тебе не отсосать у меня! — выплюнула Гермиона, направляя его палочку на замок клетки.

Тишина взорвалась криками ликования и бурного одобрения. Никто не пытался помешать ей открыть вторую клетку или забрать свою волшебную палочку. Учения были окончены, и кто остался в них победителем, перестало иметь значение.