Аврор Грейнджер (джен)

Первая послевоенная осень радовала ясным небом и золотистой листвой, мягко осыпающейся под ноги. В воздухе витал неуловимый дух перемен. Гарри Поттер, довольно жмурясь от яркого утреннего солнца, стремительной походкой пересек мощеную улочку. Еще один поворот — и он у цели. За спиной смеялись и о чем-то перешептывались верные друзья. Гарри невольно улыбнулся. Как же здорово, что Гермиона тоже решила стать аврором. Было бы грустно расставаться с ней надолго именно теперь, когда в спину больше не дышит смертельная опасность и кажется, что жизнь только начинается. Для Гарри выбор профессии оказался одним из самых простых и очевидных. Он мог представить себя только аврором и никем больше. Под конец войны, когда Рон ушел и они с Гермионой остались одни в палатке в мрачном сыром лесу, Гарри на какое-то время усомнился, а хочет ли для себя такой судьбы? Выслеживать темных волшебников в забытых богом уголках Британии без сна и отдыха, раз за разом подвергать свою жизнь опасности — и все ради недостижимой цели сделать мир немного светлее и лучше. Но финальная битва с Волдемортом помогла осознать главное. Те недолгие несколько мгновений, когда он стоял перед лицом самого сильного темного волшебника в истории, Гарри знал, что сейчас все близкие за его спиной, под его защитой. Он, наконец, почувствовал, что находится на своем месте, именно так и должно быть всегда. С той ночи Гарри ни на минуту не усомнился в своем выборе. А то, что Рон и Гермиона разделят с ним его путь, как делали до сих пор, наполняло сердце уверенностью и какой-то необъяснимой эйфорией. Впервые в жизни Гарри ощущал, что мир изменился, и перемены не пугали, а дарили надежду на лучшее.

Двери аврората приветственно распахнулись перед тремя друзьями, и Гарри с любопытством огляделся вокруг. Высокие своды потолка, украшенного позолоченной лепниной, храбрые авроры в темно-бордовых мантиях. Немного похоже на родную гриффиндорскую башню. Здесь Гарри легко сможет чувствовать себя как дома, только теперь вместо скучных уроков его ждет настоящая боевая подготовка. Месяц теоретических занятий и бдения над книгами закончился, а все самое интересное впереди.

— Курсант Поттер прибыл для прохождения практической подготовки! — радостно отрапортовал Гарри, протягивая проверяющему на входе свою волшебную палочку — остролист и перо феникса, надежный друг, который не раз выручал в опасных переделках.

— Правое крыло, тридцать восьмой кабинет, мистер Поттер. Инструктор выдаст вам портключ.

— Куда это портключ? — шепотом спросил Рон.

— В специально обустроенное для занятий по боевой магии место, разумеется, — менторским тоном отозвалась Гермиона. — Ты же не думал, что мы будем тренироваться прямо в здании аврората? Сорок необученных магов разнесут здесь все в считанные минуты.

— И все-то ты знаешь, — шутливо буркнул Рон, подталкивая ее вперед по коридору. После целого месяца сухой теории ему уже не терпелось запустить куда-нибудь крепким заклинанием.

— Отнюдь. Я тоже не представляю, куда именно переместят нас портключи или как будут проходить занятия. Планы боевой подготовки авроров держатся в строжайшем секрете.

— Разве не здорово? — воодушевился Гарри. — Совсем как поездка в Хогвартс, когда мы не представляли, куда попадем или чему будем учиться, и любая мелочь становилась сюрпризом!

— Это для вас все было сюрпризом, а мне про школу успели все уши прожужжать, — поправил Рон.

— Зато теперь мы все в равных условиях. Если уж Гермиона понятия не имеет, что нас ждет, значит, это никому не известно.

— Вообще-то, я все равно знаю больше вас двоих! — самодовольно заявил Рон.

— Ты выяснил, где проходит обучение? — тут же попалась на приманку Гермиона.

— Нет. Но я знаю, кто будет нашим инструктором. Мне папа сказал неделю назад, он теперь в курсе всех министерских назначений.

— Рассказывай уже! — нетерпеливо потребовала Гермиона. Она ужасно не любила оставаться в неведении хоть на секунду дольше необходимого.

— Ну, раньше инструктором по подготовке курсантов был Грюм, но после его смерти нового так и не назначили. Никак не могли подобрать параноика с таким же мерзким характером и жесткими методами работы. А в этом году как раз нашлась подходящая кандидатура, — Рон сделал театральную паузу, и Гермиона замерла в ожидании.

— Не тяни, Рон, — поторопил Гарри.

— А знаешь, я передумал. Ты же хотел сюрприз! — Рон задорно улыбнулся, подмигнул друзьям и пустился бегом по коридору к заветной двери.

Когда запыхавшиеся и раскрасневшиеся Гарри и Гермиона настигли Рона и следом за ним ввалились в кабинет, они тут же заслужили осуждающий взгляд нового инструктора. Весь его вид демонстрировал, насколько он недоволен поведением курсантов. Он молча раздал портключи и, когда троица уже собралась покинуть кабинет, проронил им вслед:

— Постарайтесь не убиться до того, как попадете в тренировочный лагерь. Не лишайте меня удовольствия лично сделать ваше существование невыносимым.

* * *

— Мне стоило догадаться, о ком ты говоришь, Рон. Кто еще из знакомых нам магов может потягаться с Грюмом в скверности характера?

Гермиона издала нервный смешок и привалилась спиной к стене.

— Я же говорил, будет сюрприз, — засмеялся в ответ Рон. — Готов поспорить, ты уже жалеешь, что согласилась пойти в авроры с нами за компанию.

— Да ладно, я уверен, все будет не так уж плохо! — возразил Гарри.

С самого утра его не покидало чувство эйфории и неиссякаемого оптимизма, и, увидев в кабинете Снейпа, Гарри искренне обрадовался. Если Снейп будет инструктором, возможно, их отношения изменятся к лучшему. После битвы Гарри так и не удалось как следует поговорить с бывшим учителем, а ведь сказать хотелось так много. И теперь Гарри надеялся, что ему открывается новая возможность заслужить уважение Снейпа, переломить былую вражду и в будущем стать если не друзьями, то коллегами.

Ответить Рон и Гермиона не успели, потому что портключи в их руках замерцали, и через мгновение все трое повалились на холодную землю, покрытую мхом и легкой изморозью.

— Где это мы? — первым очнулся Рон, недовольно потирая ушибленное при падении колено.

— Ума не приложу, — отозвался Гарри. Он рассеянно разглядывал неподвижную палочку на своей ладони. — Заклинание указателя не срабатывает.

— Судя по местной растительности и положению солнца, мы где-то на севере Канады, — подсказала Гермиона. — Должно быть, вокруг лагеря возведены мощные щиты необнаружения, из-за них поисковые чары могут давать сбой либо не работать совсем — нам говорили об этом на одной из последних лекций. Вы бы тоже это знали, если бы не обсуждали, как вы устали сидеть за партами и мечтаете поскорее уже что-нибудь разнести в щепки.

Рон и Гарри синхронно закатили глаза и весело рассмеялись. Все-таки хорошо, что Гермиона решила пойти с ними в аврорат.

— Думаю, нам туда, — Гарри ткнул пальцем в сторону небольшого палаточного лагеря на опушке соснового леса.

— Погоди, я, кажется, подвернула ногу, — остановила его Гермиона.

Она закатила джинсы и поморщилась, взглянув на распухшую щиколотку.

— Может, мы тебя аппарируем? Пусть колдомедик посмотрит, — предложил Гарри, но Гермиона быстро замотала головой, отчего собранные на затылке волосы рассыпались, закрывая лицо.

— Даже не думай об этом! Неужели ты совсем ничего не слушал на лекциях? Здесь повсюду антиаппарационные чары. Ты мог себя расщепить!

— Да, глупо бы вышло, — рассмеялся Рон, показывая пантомиму об оторванных конечностях, но заметил укоризненный взгляд Гермионы и прекратил. — А что? Я вот про антиаппарационные чары помнил.

— Кто бы сомневался. Надеюсь, лечебные заклинания здесь работают как следует, — пробормотала Гермиона и с тяжелым вздохом взмахнула палочкой.

— Ты как, идти сможешь? — забеспокоился Рон, подавая ей руку, чтобы помочь подняться.

Гермиона сделала несколько осторожных шагов и кивнула.

— Кажется, порядок, удалось вправить.

Путь до лагеря занял не более пятнадцати минут, но, шагая по пересеченной местности, друзья изрядно вымотались и к тому же промерзли до костей — ледяной ветер продувал легкую одежду насквозь. Наспех залеченная нога Гермионы все еще ныла, но как только они приблизились к палаткам, Гермиона поняла, что другим досталось куда сильнее. Четверо курсантов лежали на заиндевевшей траве, явно корчась от боли. Над ними возвышался безразлично оглядывающий равнину Снейп, а за его спиной неуверенно переминался с ноги на ногу колдомедик. Гермиона не решилась подойти и предложить помощь. Когда последние курсанты подтянулись к лагерю, столпившись на небольшой площадке, Снейп сделал два шага вперед и прокашлялся.

— Как вам должно быть известно, курс боевой подготовки авроров до конца проходит только каждый четвертый из набранных магов. Сейчас вас сорок два. Грэхем, Салливан, Эббот и Буковски, — Снейп брезгливо взглянул на корчащихся на земле, — оказались клиническими идиотами и не проверили наличие антиаппарационных чар. Так что с этой минуты вас уже тридцать восемь.

Колдомедик, беспокойно выглядывавший из-за спины инструктора, облегченно выдохнул, быстро раздал пострадавшим портключи и вместе с ними исчез.

— До конца дня останется тридцать пять, — продолжил Снейп. — В аврорат будет принято не больше десяти. Тех, кто решит повторить подвиг Салливана, я обязан предупредить, что антиаппарационные чары работают на всей территории лагеря и далеко за ее пределами. При попытке их игнорировать смельчак ощутит боль, сопоставимую с круциатусом. Симптомы длятся около двух часов и не снимаются никакими болеутоляющими зельями.

— Не мог предупредить до того, как отправил нас сюда, чертов садист, — послышался приглушенный голос из толпы, и Снейп хищно ухмыльнулся.

— Если кому-то из вас стало жаль отчисленных болванов, то зря. Им предстоит помучиться всего пару часов, в то время как срок ваших мучений остается неопределенным. К концу недели те, кто не вылетит, будут завидовать каждому, кто отсеялся в первый день. В лагере подготовки авроров хорошая статистика — ни одного смертельного исхода за восемьдесят лет, и вы — с высокой степенью вероятности — выживете. Но имейте в виду, я лично приложу максимум усилий, чтобы сделать вашу жизнь невыносимой. Боль, усталость, голод — это то, что вы будете чувствовать постоянно, если сможете выполнять мои приказы быстро и беспрекословно. Если на это вы окажетесь неспособны, а рано или поздно так и случится… Впрочем, не буду портить сюрприз, всему свое время. Кстати, о времени: к концу следующей недели каждый из вас возненавидит это место и будет желать мне самой мучительной смерти, или я буду считать, что плохо выполняю свою работу. Всем ясно?

Снейп обвел многозначительным взглядом толпу дрожащих и кутающихся в легкие мантии курсантов и брезгливо скривился.

— Когда я задаю вопрос, то хочу услышать одно! — рассерженно гаркнул он.

— Да, сэр! — послышался нестройный хор голосов.

— Над условными рефлексами мы еще поработаем, — недовольно отмахнулся он. — А сейчас всем разойтись по палаткам и переодеться. Через пять минут я рассчитываю увидеть вас в полном обмундировании. Добро пожаловать в ад.

— Да, сэр! — уже громче и почти в унисон отозвались новобранцы.

— Какого драккла вы все еще топчетесь на месте? Время пошло! — скомандовал молодой аврор, стоявший по правую сторону от Снейпа.

Курсанты бросились врассыпную, толкаясь и поскальзываясь на подмерзшей траве.

— Теплым приемом это не назовешь, — бурчал Гарри, натягивая через голову застегнутый на все пуговицы жилет.

— А чего ты ждал? Это же Снейп, — обреченно выдохнул Рон. Он уже успел переодеться и теперь помогал Гермионе зашнуровать тяжелый ботинок на больной ноге.

— Что-то мне подсказывает, что легкой наша подготовка не будет, — с нервным смешком произнес Саймон Джонс с соседней койки, и трое друзей согласно закивали. — О Мерлин, осталось тридцать секунд.

Форменные мантии пришлось застегивать на бегу. Собирала волосы Гермиона, уже стоя в строю, что тут же заметил Снейп.

— Грейнджер, хватит играть со своими волосами, здесь вам не салон красоты.

За спиной послышались смешки, кто-то даже присвистнул, и Гермиона мгновенно залилась краской.

— Прошу прощения, сэр.

— Не тратьте мое время на извинения, лучше сразу соберите вещи и проваливайте. Аврорат не место для таких, как вы.

— И каких же это? Для грязнокровок? — мгновенно вышла из себя Гермиона. Она не для того рисковала жизнью и боролась с приспешниками Волдеморта, помешанными на чистоте крови, чтобы теперь кто-то смел унижать ее из-за маггловского происхождения. И неважно, будет это какой-то чистокровный выскочка, Снейп или сам министр магии.

— Поумерьте свой пыл, мне плевать на чистоту вашей крови. Оглянитесь вокруг. Не находите никаких различий между вами и остальными курсантами?

— Нет, сэр, не нахожу, — как можно громче и увереннее отчеканила Гермиона.

— В этом и проблема: вы настолько ослеплены ложными амбициями, что не замечаете очевидного. Вы — единственная женщина в тренировочном лагере. Разве ответственный за набор не намекнул вам, что в аврорате не жалуют женщин?

— Аврор Эджкоб не стал мелочиться и говорить намеками, он выразил свое недовольство прямым текстом, сэр.

Гарри и Рон удивленно переглянулись — о таком разговоре Гермиона забыла упомянуть.

— И все же вы здесь, — со скрытой угрозой в голосе произнес Снейп.

— Так точно, сэр.

— И что вы этим пытаетесь доказать?

— Что способна справиться со всем, с чем может справиться волшебник, сэр.

Гермиона гордо вздернула подбородок и расправила плечи, всем своим видом показывая, что не намерена отступать.

— Тогда моя прямая обязанность развеять ваше заблуждение, — спокойно произнес Снейп, и голос его вдруг стал шелковым, почти ласковым.

«Слава Мерлину, что я родился мальчиком, — зашептал кто-то за спиной у Гермионы. — Не хотел бы я оказаться на ее месте». С разных сторон послышалось несколько приглушенных смешков, но Снейп снова заговорил, и курсанты мгновенно утихли.

— Как многие из вас знают, за последние два года аврорат понес серьезные потери. Поэтому тех, кто успешно пройдет подготовку, сразу зачислят в боевые группы. Вы будете преследовать самых опасных темных волшебников, которым больше нечего терять, кроме своей свободы. Они сильны, отчаянны и жаждут мести. Каждый, кто поверил радужным заголовкам дрянной газетенки, утверждающей, что война окончена, — идиот. Война продолжается, и люди в ней умирают так же, как и год назад. Если вы не готовы сражаться за свою жизнь или убивать, лучше сразу откажитесь от моего курса и выберите другую работу. Вы должны знать, что сейчас борьба с вашими главными противниками стала еще сложнее, чем раньше. Темные волшебники не ждут, пока к ним нагрянет отряд авроров и проводит к дверям Азкабана. Они затаились, превратили свои дома и временные убежища в неприступные форты. Вам придется работать в местах с антиаппарационным барьером, чарами необнаружения, хитроумной защитой. В тренировочном лагере условия приближены к реальным. Вы не сможете аппарировать, из-за сильного магического фона заклинания ориентировки на местности также не работают. Чтобы изучить территорию, вы пробежите двадцать кругов по периметру. Не пытайтесь срезать путь, у вас ничего не выйдет. И поторопитесь: трое последних будут отчислены сегодня же. Если вы ранены и не в состоянии самостоятельно передвигаться, выпустите сигнальные чары, аврор Спраут доставит вас в палатку колдомедика. Но имейте в виду, что на этом ваша тренировка будет окончена, и вы отправитесь домой. Приступайте.

Сноп алых искр взлетел вверх, освещая темнеющее небо, и курсанты рванули вперед. Гарри хотел было пуститься за остальными со всех ног, но Рон придержал его за плечо.

— Не торопись, это марафон, а не спринт. К середине пути они выдохнутся. Лучше двигаться в постоянном среднем темпе, тогда останутся силы для рывка в конце.

— К тому же на пути, скорее всего, будут препятствия, и лучше пусть первым их обнаружит кто-то другой, — добавила Гермиона, с подозрением всматриваясь в чернеющий впереди лес.

Бежать по пересеченной местности в темноте оказалось нелегко. Как и говорил Рон, те, кто в начале старались вырваться вперед, быстро выдохлись и теперь плелись в конце растянувшейся цепочки. Благодаря многим месяцам, проведенным в палатке, Гарри, Рон и Гермиона научились хорошо ориентироваться в лесу и поэтому не плутали по расходящимся дорожкам, часто ведущим по кругу, а бежали кратчайшим путем. Гермиона с трудом поспевала за мальчишками. Легкие горели, холодный ветер царапал кожу, а колючие еловые ветки хлестали по щекам. В тусклом свете люмоса курсанты то и дело натыкались на расставленные по всему пути ловушки. После того как Гарри едва не свалился с обрыва, возникшего из ниоткуда прямо посреди узкой тропы, и Рон в последнюю секунду поймал его за шиворот мантии, Гермиона начала оставлять перед каждой обнаруженной преградой сигнальные чары. Это немного замедлило друзей, но никто и не думал возражать. Пусть сегодня новобранцы были соперниками, борющимися за свое место, но завтра всем, кто пройдет подготовку, предстоит работать плечом к плечу, и жизнь каждого из них будет зависеть от боевых товарищей. Если бы таких курсантов было больше, возможно, на предпоследнем кругу Гермиона не поскользнулась бы на расплывшемся под ногами вязком болоте. Сотворенные наспех лечебные чары на лодыжке слетели, от резкой боли потемнело в глазах, но друзья вовремя подхватили Гермиону под руки. Рон и Гарри изо всех сил старались поддерживать подругу и продолжать бежать, но их все чаще обгоняли, пока троица не оказалась плетущейся позади всех.

— Вы должны бежать сами, иначе из-за меня вас тоже отчислят! — настаивала Гермиона, но Гарри продолжал упрямиться.

— Только из-за тебя меня не отчислили еще утром, когда я хотел аппарировать. Мы должны пройти подготовку вместе.

— Но это не имеет смысла. Вы еще можете нагнать остальных, а я вернусь в следующем году, обещаю. Рон, пожалуйста, скажи ему. Вы только зря теряете время.

— А как же ты? Давай мы хоть сигнальные чары запустим.

— Ну уж нет, я хочу дойти до финиша сама.

— И она еще говорит, что я упрямый, — разочарованно буркнул Гарри и бросился бежать вслед за Роном так быстро, как только мог.

Гермиона едва сдерживала слезы, наблюдая, как отдаляются фигуры друзей. Сломанную еловую ветку она трансфигурировала в трость и, опираясь на нее, поковыляла вперед. Было жутко обидно провалиться и выбыть в первый же день испытаний. Но самое досадное — теперь Снейп посчитает, что прав, и не упустит повода позлорадствовать. Она пообещала Гарри пройти боевую подготовку в следующем году, но второй раз ее, скорее всего, не допустят. Эджкоб недвусмысленно дал понять, что позволяет ей записаться на курс подготовки авроров только по настоянию нового министра магии. Выходит, своим провалом Гермиона подвела Кингсли, поручившегося за нее, и просить его об одолжении еще раз будет наглостью. Грустные раздумья отодвинули боль на задний план, и Гермиона сумела добраться до опушки леса. Она сама не могла ответить, зачем с таким упорством продолжает идти, хотя знает наверняка, что в конце пути ее ждет не вознаграждение за мужество, а несколько колких слов, отчисление и портключ домой. Впереди уже мерцали отблески костров вокруг палаточного лагеря, морозный воздух пропах сосновой смолой и горьковатым дымом. Усталость безумного дня навалилась на плечи, и последние шаги дались Гермионе с особым трудом.

— Грейнджер, поторапливайтесь, из-за вашей медлительности остальные сегодня лягут спать на полчаса позже, — безразличным голосом статиста проинформировал Снейп.

Измученные и сонные курсанты недовольно загудели, но одного взгляда инструктора хватило, чтобы вновь наступила тишина.

— Итак, теперь, когда мы все в сборе, подведем итог. Единственный, кто уложился в аврорский норматив по времени, — курсант Стивенс. Два шага вперед.

Невысокий парень лет двадцати пяти вышел из строя, с трудом сдерживая довольную улыбку.

— Стивенс, вы получаете фору в два дня. Это не значит, что вам позволено не выполнять задания, напротив, для вас условия станут жестче, но в следующие два дня вас не исключат, даже если вы не справитесь.

— Спасибо, сэр! — выпалил уже улыбающийся во весь рот Стивенс и вернулся в шеренгу.

— На этом добрые вести заканчиваются, — снова заговорил Снейп, и его кривую ухмылку вряд ли можно было назвать довольной. — Я обещал отправить домой троих, пришедших к финишу последними. Робертс и Хадчинсон испортили все веселье и преждевременно сошли с дистанции. Из тех, кто с большим трудом, но все же завершил задание, последний у нас…

Снейп обвел взглядом ряды новобранцев и приподнял брови, изображая искреннее удивление.

— Кто бы мог подумать — последняя у нас курсант Грейнджер. Не слишком убедительное доказательство, что ведьмы не слабее волшебников. Что же вас так задержало, Грейнджер?

— Я травмировала ногу, сэр, — как можно спокойнее и увереннее постаралась произнести Гермиона. Ее голос охрип от холодного ветра, но не дрожал.

— Во время или до задания?

— До задания, сэр.

— Что-нибудь еще вас замедлило?

— Нет, сэр.

— И вы не останавливались, чтобы наложить сигнальные чары на расставленные ловушки?

Гермиона нервно сглотнула, но заставила себя смотреть Снейпу прямо в глаза.

— Останавливалась, сэр.

— Могу я поинтересоваться, зачем?

— Чтобы никто не поранился, очевидно, — не удержалась от колкости Гермиона.

— Не забывайтесь, Грейнджер. Настоятельно советую воздержаться от дерзкого тона, это последний раз, когда я оставляю вашу наглость безнаказанной.

— Так точно, сэр. Прошу прощения, сэр.

Она произнесла последние слова нараспев, не выказывая ни капли раскаяния. Собственно, что еще может сделать ей Снейп? Ее все равно отчислят через пару минут.

— Весьма похвальное гриффиндорское рвение, Грейнджер. Как мило с вашей стороны позаботиться о благополучии соперников. — Снейп развернулся на каблуках и прошел к другому краю шеренги, словно потерял к судьбе Гермионы всякий интерес. — Следующим с конца у нас был Джонсон. Два шага вперед.

Из строя вышел весь вымазанный в грязи парень. Гермиона помнила его по школе. Кузен Анджелины, он учился на Хаффлпаффе и был двумя годами старше нее.

— Вы не травмированы, Джонсон? — с притворным беспокойством поинтересовался Снейп.

— Нет, сэр.

— Нет? Тогда, может, вы объясните, как так вышло, что вы добрались до финиша всего на пять минут раньше курсанта Грейнджер?

— Я застрял, — дрожащим голосом ответил Джонсон, и даже в темноте было видно, как на его смуглой коже пятнами проступил румянец.

— Застряли?

— В ловушке, сэр.

— В какой именно?

— В трясине.

— И что вы сделали, когда выбрались из нее? Может, тоже поставили сигнальные чары, чтобы кто-то другой не попал в болото и не получил травму?

— Нет, сэр.

— Итак, вы не получали тяжелых ранений, не тратили время на благородные жесты и все равно с трудом обошли даже… Грейнджер?

В том, как Снейп произнес это имя, было столько пренебрежения, что любое ругательство прозвучало бы мягче и менее унизительно. Он выудил из кармана мантии небольшой предмет и подбросил в воздух. Джонсон рефлекторно поймал летящий в него флакон. Тот, едва коснувшись руки, ярко замерцал, и с выражением крайнего удивления на лице Джонсон растворился в воздухе.

— Как вы понимаете, курсант Джонсон был отчислен. Я хочу, чтобы вы осознали: правила в этом лагере существуют для вас, не для меня. Я устанавливаю правила, вы им следуете. Это ясно?

— Да сэр! — последовал единогласный ответ.

— Далее в списке плетущихся в хвосте наша главная знаменитость, курсант Поттер. Два шага вперед.

Гарри стиснул зубы и вышел вперед.

— Поттер, вы считаете, ваш ничтожный результат оправдывает то, что вы половину пути тащили на себе явно отстающего?

— Сэр, я думал… — начал говорить Гарри, но Снейп сразу же его перебил.

— Напрасно, мистер Поттер. В вашу голову мысли приходят умирать. Повторяю для вас персонально — здесь я устанавливаю правила, а вы обязаны их беспрекословно исполнять. Вам ясно?

— Ясно, сэр.

— Всем разойтись.

Гермиона перехватила свою трансфигурированную трость покрепче, чтобы дойти до палатки, но внезапно в нее кто-то врезался, и трость выпала из руки.

— Эй, поосторожнее! — зашипела она. Стоять на травмированной ноге становилось все больнее.

Гермиона обернулась и прямо перед собой увидела лицо единственного курсанта, учившегося в Хогвартсе на одном курсе с ней, Гарри и Роном.

— Блейз? — удивленно воскликнула она. Но Забини только недовольно скривился.

— Валила бы ты домой к своим мамочке и папочке магглам, Грейнджер. Прав Снейп: тебе здесь не место. Лучше бы не мешала тем, кому действительно нужна эта работа.

— Гермиона, ты как? — побеспокоился подскочивший к ней Рон. — Чего от тебя хотел Забини?

— Да так, ничего, — соврала Гермиона, опираясь на плечо друга.

Усталые, измученные курсанты разбрелись по палаткам. Многие падали на койки, не раздеваясь и не разбирая постель.

— Злобный сальноволосый ублюдок, — ворчал Рон, взбивая не слишком мягкую подушку. — Какая пикси его укусила, что он прицепился к Гермионе?

— Во всяком случае, меня не отчислили.

Гермиона тяжело вздохнула. Она прекрасно понимала, что Снейп поступил с ней гораздо хуже. Он недвусмысленно дал понять, что любого, кто уступит ей хоть в одном испытании, ждет унижение и, возможно, отчисление. Теперь каждый в этом лагере будет искренне ее ненавидеть. И все же она так просто не сдастся. Как бы Снейп ни старался, она докажет ему и всем остальным, что достойна находиться здесь. За ночь нога заживет, и завтра ничто не помешает Гермионе стать лучшей в испытаниях.

Гарри лежал на жесткой койке, ощущая, как все тело гудит от напряжения и усталости. Невообразимо. Только этим утром он собирался в аврорат с радужными мыслями, что все налаживается. А под вечер уже твердо уверился: мир — дерьмо, и ничего не меняется. Он до сих пор ученик, а Снейп все такая же сволочь, придирающаяся к нему и унижающая его друзей, к магглорожденным по-прежнему относятся презрительно, и, похоже, так будет продолжаться еще очень долго.

Ранним утром, едва только начало светать, сонных, недовольных курсантов разбудили воющей сиреной и выгнали на улицу. Когда Гарри спустил ноги с койки и попытался встать, то лишь застонал и повалился обратно. Ноги болели нещадно, и любое легкое движение вызывало желание выругаться.

— Мерлиновы грязные подштанники, как же я ненавижу лес, — выразил всеобщее настроение Рон, натягивая форменную мантию.

На единственной ровной площадке возле палаток курсантов уже ждал Снейп, свежий и бодрый, словно ему не пришлось ложиться глубоко за полночь, а вставать до рассвета.

— Еще один прекрасный день в лагере подготовки авроров! — громко и жизнерадостно оповестил он поникших курсантов, которые с трудом держали глаза открытыми. — Есть желающие отказаться от сегодняшних испытаний и сразу отправиться домой? Мне нужно всего три добровольца.

Снейп внимательно обвел взглядом выстроившиеся шеренги и скептически хмыкнул.

— Никого? Что ж, еще не вечер. Если кто-то передумает, просто пошлите сноп зеленых искр в воздух, и ваши мучения будут окончены. Грейнджер, может, вы подадите другим пример благоразумия и станете первой? Нет? Тогда у меня для вас приготовлен особый сюрприз.

Он заложил два пальца в рот и, как заправский хулиган, громко свистнул. Из дальней палатки, служившей складом, вылетел аврор Спраут, а следом за ним тридцать пять новехоньких отполированных «Молний». Несколько человек в строю вздохнули в восхищении и только Гермиона — с отчаянием. Ее планам стать лучшей в сегодняшних испытаниях не суждено было сбыться.

Снейп взмахнул палочкой, и в розовеющем небе вокруг лагеря всплыли черные кольца дыма.

— Ваша задача — облететь двадцать кругов по периметру, проходя сквозь каждое кольцо. Приступайте.

Курсанты быстро расхватали метлы и взмыли ввысь. Гарри, прежде чем подняться в воздух, подбадривающе похлопал Гермиону по плечу и шепнул на ухо: «Главное, держись крепче и не набирай резко скорость». Гермиона робко улыбнулась в ответ, хотя больше всего ей хотелось сесть на траву и разреветься. Она призвала последнюю оставшуюся метлу и медленно, словно это дикое животное, оседлала ее. Но едва Гермиона наклонила корпус вперед, чтобы подняться вверх, метла вырвалась из рук, сделала сальто в воздухе и упала в пяти метрах от нее. От резкого толчка Гермиона повалилась на землю и тут же увидела над собой ехидное лицо Снейпа.

— Всего лишь сноп зеленых искр, и ваше унижение закончится, — напомнил он.

Гермиона быстро поднялась на ноги, отряхивая мантию, упрямо поджала губы и вновь призвала метлу. Раньше ей не доводилось управляться с быстрой «Молнией». Школьные «Кометы», на которых она тренировалась, были старые, медлительные и неповоротливые, чтобы подняться на них в воздух, нужно было наваливаться всем корпусом. Очевидно, к скоростной и маневренной «Молнии» нужен иной подход. Гермиона перекинула ногу через древко, покрепче ухватилась за него двумя руками и слегка наклонилась вперед. Метла резво, но достаточно плавно взмыла в воздух. На лице Гермионы засияла триумфальная улыбка, но стоило ей влететь в первое кольцо черного дыма, как ее шарахнуло проклятием. Потеряв контроль над метлой, она камнем упала вниз и кубарем покатилась по земле. Только самодовольная физиономия Снейпа заставила Гермиону взять себя в руки и вновь подняться в воздух.

— Не задевай края колец, на них наложены отталкивающие чары! — крикнул пролетающий мимо Рон.

Он виртуозно нырял вниз и взмывал вверх, легко проскальзывая сквозь черные кольца. Ему, как и Гарри, похоже, нравилось это испытание. А вот Гермионе потребовалось все ее мужество, чтобы приблизиться к первому кольцу. Она сбавила скорость до минимальной, прижалась всем телом к древку метлы и подобрала ноги. С трудом подавив желание зажмуриться, она влетела в первое кольцо и чуть не завопила от радости, когда его удалось миновать. Но вот впереди появилось следующее, а за ним еще одно и еще. Проклятым кольцам не было конца, остальные курсанты начали жаловаться, что Гермиона их задерживает, загораживая подход к препятствиям. К тому же цепляя каждое третье кольцо то носком ботинка, то растрепавшимися на ветру волосами, она вновь и вновь натыкалась на отталкивающие чары. Теряя управление, Гермиона задевала других курсантов, они на бешеной скорости влетали в черный дым и, оглушенные, падали на землю.

— Посторонись, неуклюжая корова! — заорал кто-то из-за спины, когда Гермиона после очередного падения поднялась к кольцу.

Она испуганно оглянулась и прямо за собой увидела Забини. Ему едва удалось свернуть, чтобы избежать болезненного столкновения, но краем мантии он задел клочок черного дыма, и его сбросило с метлы. Саму Гермиону при попытке сменить направление полета завертело волчком, и она не видела, куда движется, только цеплялась озябшими пальцами за древко и проклинала собственную неповоротливость. От быстрого вращения голова закружилась и живот свело. Гермиона даже успела порадоваться, что последний раз ела вчера утром, иначе во время головокружительных кульбитов все содержимое желудка устремилось бы наружу. А затем мир погрузился во тьму.

— Все еще не желаете отправиться домой? — участливо поинтересовался Снейп, когда Гермиона пришла в себя и смогла разлепить свинцовые веки.

Она покачала головой, и в висках тут же застучали противные молоточки.

— Нет, сэр!

— Тогда хватит разлеживаться, вернитесь в строй. Аврор Спраут, раздайте всем пайки! Это мое фирменное блюдо, — с гордостью произнес Снейп.

Гермиона с трудом поднялась с таких удобных носилок и встала позади Гарри и Рона. Ей в руки втиснули небольшую флягу, ничем не напоминающую тарелку с нормальной едой. Во фляге плескалась странная мутная жижа, пресная и безвкусная.

— Гермиона, помнишь, я говорил, что ты не умеешь готовить? — чуть обернувшись, шепнул скривившийся Рон. — Так вот, я беру свои слова обратно. По сравнению со Снейпом ты прекрасный повар.

— Спасибо, Рон, это утешает. Если я провалю боевую подготовку, всегда смогу устроиться в «Дырявый котел» поваром.

— В «Дырявый котел» — это вряд ли, но, уверен, Аберфорт с радостью возьмет тебя работать в «Кабанью голову».

Гермиона отхлебнула большой глоток и тоже поморщилась — не еда, а сущая гадость. Зато кисель оказался теплым и сытным, отчего по телу сразу разлилась истома и желание прикрыть глаза хоть на минуточку. Усталость и недостаток сна давали о себе знать, но Снейп не собирался позволять курсантам послеобеденную дрему.

Их разделили на две команды и перенесли на поле, посреди которого стоял невероятно реалистичный макет маггловского города. Размером не больше квартала, зато по нему ездили настоящие авто и ходили люди, которых невозможно было отличить от живых.

— Ваша задача — нейтрализовать противника и по возможности не поубивать всех гражданских. Приступайте, — скомандовал Снейп, и курсанты бросились врассыпную.

Во время теоретической подготовки им выдали четкие инструкции, как следует действовать в городских условиях. Рассредоточиться, передвигаться небольшими группами, не использовать проклятий, способных причинить серьезный вред, только оглушающие или связывающие. Но сейчас, когда знания следовало применить на практике, Гермиона не понимала, как это возможно. Вокруг царил полный хаос, отовсюду летели проклятия, на голову сыпались камни и битое стекло, в нескольких местах начались пожары, и все заволокло дымом. Гермиона чувствовала себя совершенно растерянной, она пробиралась к центру сражений, но не видела, где свои, а где соперники, и не знала, в кого бросать ступефаем, а кого прикрывать щитом. К тому же отовсюду то и дело выскакивали гражданские, они бегали, кричали, мешались под ногами. Пробираясь через узкий задымленный переулок, Гермиона споткнулась о чье-то бесчувственное тело и с ужасом узнала в нем Рона. Умом она понимала, что друг всего лишь потерял сознание, но вид его побелевшего, измазанного сажей лица будил дурные воспоминания. Она с трудом подавила желание схватить его за руку и аппарировать как можно дальше от этого безумия. Но над полем боя, как и над тренировочным лагерем, стоял антиаппарационный барьер, а приводить в чувства выведенных из строя членов команды запрещалось правилами, так что она просто прошла мимо, постоянно оглядываясь, не заметил ли кто-нибудь ее приближения. Когда до поворота оставалось всего пара метров, внезапно из дома с болтающейся на петлях дверью выбежал мальчик, совсем малыш. Его лицо было залито слезами, а футболка порвана. В одной руке он держал какую-то яркую пластиковую игрушку, а другую прижимал к груди, словно она болела. Гермиона опустила палочку, чтобы не напугать ребенка, и тут на его маленьком заплаканном личике мелькнула совсем не детская коварная улыбка. В следующую секунду в Гермиону уже летел луч проклятия, времени выставить щит не осталось, а бежать в узком переулке совершенно некуда. Перед глазами снова встала черная пелена.

Разбудил Гермиону не слишком деликатный энервейт. Второй раз за день приходить в себя после потери сознания оказалось неприятно: голова болела, спину ломило от неудобного положения, а правая рука затекла и не желала удерживать палочку.

— Хватит валяться, Грейнджер, или пропустите ужин, — лениво бросил Снейп.

Гарри тут же подбежал к подруге, помог подняться и передал флягу с киселем. Только теперь Гермиона почувствовала, насколько голодна. Дрожащими пальцами она открутила крышку и жадно выпила безвкусную жижу до последней капли. Внутри разлилось приятное тепло, и даже голова немного прояснилась.

— Как Рон? — тут же задала вопрос Гермиона, вспомнив свои последние минуты перед отключкой.

— Он у нас сегодня герой. В одиночку вырубил половину второй команды, — с широкой улыбкой начал рассказывать Гарри.

— Но как, он же…

— Хватит сплетничать, барышни, у нас есть дела поважнее. Штрафные задания сами себя не раздадут, — прервал их беседу Снейп. — Итак, подведем итоги. Команда «А», вы потеряли шестнадцать бойцов из семнадцати, смогли нейтрализовать десять противников и восемь гражданских. Ваши успехи иначе как катастрофическими не назовешь. Если бы местные жители оказались в реальной опасности, то налетевший на город смерч или внезапно случившееся извержение вулкана помогло бы им гораздо больше, чем ваш отряд авроров-недоучек. Клируотер, получить оглушающее на второй секунде боя — это новый рекорд, поздравляю. Ваша колдография отныне будет красоваться на доске позора до тех пор, пока к боевой подготовке не допустят кого-то еще более неумелого и нерасторопного. Мне остается только надеяться, что к тому времени я уйду на заслуженный отдых и учить этого идиота придется кому-то другому. Поттер, слава неубиваемого героя настолько затмила ваш разум, что вы решили подставиться одновременно под три проклятия? Или, может, в вашем глупейшем поступке вы видели некий смысл?

— Я отвлекал огонь на себя, чтобы Роджерс и Чанг могли пробраться в штаб, сэр.

Гарри все еще немного улыбался, и его щеки пылали на холодном ветру.

— Возможно, вы находите это забавным — совершать акт героического самопожертвования в любой ситуации, когда не знаете, что сделать. Но давайте проясним одну немаловажную деталь — умереть вы можете всего один раз, и если бы это был реальный бой, то на вашем надгробии стояла бы сегодняшняя дата. Мы здесь не в игры играем, а готовим будущих авроров. И если каждый аврор начнет добровольно подставляться под проклятия, то лучше сразу отдать пост министра магии Руквуду и сломать свои палочки. Мне не нужны камикадзе. Еще раз выкинете подобный трюк — и будете отчислены. Это ясно?

— Так точно, сэр!

— Грейнджер, процитируйте мне первое правило ведения боя. Вы же наверняка помните их все наизусть.

Гермиона опустила глаза и залилась краской. Разумеется, теперь, стоя в тишине и полной безопасности, она понимала, какую глупость совершила.

— Первое правило ведения боя — никогда не опускать палочку, сэр, — отчеканила она.

— И почему же вы не последовали этому правилу?

— Там был ребенок, — тише и менее уверенно ответила Гермиона.

— Ребенок? Неужели. Вы считаете это достойным оправданием?

— На самом деле нет, сэр. Я растерялась и сделала непростительную ошибку. Это мог быть кто угодно, воспользовавшийся оборотным зельем. Мне не следовало опускать оружие.

Гермиона ясно помнила, как Крэбб и Гойл с помощью оборотного зелья превращались в маленьких девочек-первокурсниц, казавшихся совершенно безобидными. Тогда ценой ее неосмотрительности и доверчивости стала жизнь сильнейшего светлого волшебника их времени, и простить себе ту ошибку Гермиона не сможет никогда.

Наверное, Снейп прочел ее мысли, потому что резко сжал губы, развернулся и не стал расспрашивать дальше, а переключил свое внимание на остальных.

— Уизли, — с кривой усмешкой произнес он.

Рон расправил плечи и постарался выглядеть спокойным, но красные пятна на бледной коже, выступавшие каждый раз, когда он волновался, выдавали его с головой. Гермиона приготовилась выслушать очередную порцию язвительных комментариев в адрес ее команды, но Снейп удивил ее.

— Вы притворялись, что потеряли сознание, пока остальные воевали?

— Так точно, сэр.

— Отличный тактический прием, Уизли. На вашем счету восемь нейтрализованных соперников, это лучший результат на сегодня. Как поощрение вы получаете право уйти спать во время отбоя, а не с остальными.

Из-за спины Гермионы послышалось замаскированное под кашель «Трус!» и несколько приглушенных смешков.

— Райли, разве вы не были одним из тех, кого сбил Уизли?

— Да, сэр, — понуро пробубнил голос из последнего ряда.

— Я так и думал. Если кто-то захочет услышать ваше мнение о методах ведения боя с превосходящим по численности противником, мы обязательно вас спросим, — усмехнулся Снейп. — Для мистера Райли и прочих воспитанников факультета упрямых баранов поясню. Если противник превосходит вас по силе и старается вас убить, притвориться мертвым гораздо более действенная тактика, чем храбро самоубиться о его аваду. Мертвый аврор бесполезен, изобретательный аврор незаменим на службе. Мистер Уизли сумел не только обмануть соперников и отправить на носилки половину из них, но и остаться единственным членом своей команды, находящимся в сознании, поскольку верно рассчитал свои силы и вовремя сдался в плен.

«Да он храбрец!» — ехидно шепнул другой курсант откуда-то с левого края. Снова послышались смешки.

— Вам есть что возразить, Хидлтон? — спокойно переспросил Снейп. — Не сдерживайтесь, выскажите то, что думаете, слова так и рвутся из вас на волю.

— Я не считаю, что это достойный способ — притворяться мертвым, пока другие на самом деле умирают. Такой дешевый трюк может провернуть только трус.

От несправедливых слов Хидлтона Рон весь побагровел, и Гермиона незаметно стиснула его руку, чтобы он не схватился за палочку. Снейпа же наоборот обличительная речь курсанта сильно позабавила, он даже в голос рассмеялся, запрокинув голову назад, и на мгновение из-под высокого ворота мантии показались рваные розоватые края шрамов.

— Любопытно, что вы так считаете, потому что я жив благодаря именно такому дешевому трюку. Только капсула с глотком живой смерти помогла мне пережить нападение темномагического существа и не истечь кровью до появления колдомедиков.

— Прошу прощения, сэр, но мне не кажется, что ваш личный опыт может служить примером для подражания, — выпалил Хидлтон и упрямо поджал губы.

— А как насчет моего опыта? — вдруг вмешался Гарри. — Об этом не пишут в «Пророке», но после дуэли с Волдемортом в лесу я тоже притворялся мертвым около часа. Я лежал, не двигаясь и стараясь не дышать. Все думали, что он убил меня, пока Невилл не отвлек внимание на себя, и я смог спрятаться под мантией-невидимкой и сбежать. Может, ты считаешь, что я трус?

— Мистер Поттер, если бы я хотел послушать очередную душещипательную историю о героическом спасении мира вашей персоной, я бы вам сообщил. В дальнейшем будьте добры воздерживаться от пересказа своих легендарных подвигов на моих тренировках, — вместо Хидлтона язвительно отозвался Снейп.

— Да, сэр, прошу прощения, сэр.

— За неумение держать язык за зубами для вас отбой настанет на час позже, чем для всех остальных.

— Есть, сэр.

Несмотря на выволочку и обещание штрафного часа без сна, Гарри почему-то выглядел очень довольным.

Когда курсанты вернулись в лагерь, небо уже потемнело. Казалось, утро этого дня началось еще в прошлом столетии, а ночь и вовсе не наступит. Никогда раньше время для Гермионы не тянулось так медленно. Она с трудом держалась на ногах и готова была уснуть стоя прямо на улице, на ледяном ветру, лишь бы ей позволили на что-то опереться. Снейп же по-прежнему казался бодрым и энергичным. При помощи аврора Спраута он снова разделил курсантов на команды и раздал всем метлы.

— Команда «А», ваша задача достигнуть того края поля. Команда «Б», ваша задача — не позволить им этого. Палочки убрать. Тот, кто осмелится прикоснуться к палочке, будет отчислен немедленно. У нас нечетное количество игроков, так что я предлагаю одному из вас взять портключ и покинуть тренировочный лагерь. Есть желающие?

Курсанты с тоской поглядывали на светящийся амулет в руке Снейпа, но продолжали стоять молча.

— Никого? Странно. Я, видимо, даю вам недостаточно сложные задания. Стивенс, два шага вперед.

Все в недоумении обернулись на курсанта, справившегося лучше остальных со вчерашним кроссом. Неужели Снейп отменит свое решение не выгонять его в ближайшие два дня? Сам Стивенс выглядел на удивление спокойно.

— Напомните мне, который раз вы проходите курс обучения в аврорской школе?

— Третий, сэр!

— И почему вы не стали аврором в прошлый раз?

— Не сдал норматив по полетам с препятствиями, сэр.

— Как любопытно. Все взяли метлы, по моему сигналу начинаете выполнять задание. Стивенс, для вас особое развлечение — двадцать три круга с полосой препятствий. После каждого падения счет начинается заново.

Снейп взмахнул палочкой, и в небе по периметру лагеря появились светящиеся дымчатые кольца, подобные тем, сквозь которые курсанты пролетали утром. Но кроме колец по одной стороне мерцали разноцветные лучи проклятий. Все в изумлении раскрыли рты.

— Чего вы ждете? Приступайте.

Стивенс оседлал метлу и направился прямо в гущу сверкающих лучей.

Остальные тем временем разошлись по разные стороны поля, и игра началась. Гермиона помнила, как в детстве играла в подобную с соседскими мальчишками. Одна команда выстраивалась в цепочку, а вторая пыталась прорваться к заветной линии сквозь ряд противников. Тогда забава казалась безобидной и лишь изредка заканчивалась ссорами или содранными коленками. Сейчас же, на головокружительной высоте, попытки пробиться сквозь череду крепких парней, гораздо лучше управляющихся с метлами, казались самоубийством. Уже через три минуты после начала кто-то на полной скорости врезался в Гермиону, и ее сбросило на землю. В следующий раз она попробовала обойти соперников по краю поля, но снова слетела с метлы. Гермиона чувствовала себя неуклюжей и неповоротливой, в воздухе она никак не могла соперничать с заядлыми игроками в квиддич. Ее без конца сшибали, она сама несколько раз врезалась в ребят из своей же команды, мешала и задерживала остальных. Гарри и Рон старались помочь как могли. Они выстраивались чуть впереди по обе стороны от метлы Гермионы и двигались синхронно, чтобы провести ее к противоположному краю поля, но вынуждены были лететь намного медленнее, чем привыкли, иначе Гермиона отставала или врезалась в хвост метлы Гарри. Из-за одного такого случайного столкновения Гарри на секунду потерял координацию, и его сбили.

Следом за ним на землю полетела и Гермиона. Падение вышло особенно жестким, и к ней подозвали колдомедика, а вместе с ним явился и Снейп. Чтобы отвлечься от боли в руке и прожигающего взгляда Снейпа, Гермиона наблюдала за игрой в воздухе. Без нее команда быстро набирала очки. Рон и Гарри летали как стрелы сквозь толпу, со свистом прошивая воздух, маневрируя и обходя соперников. Они работали как слаженная команда, единый механизм, подстраховывая и помогая друг другу. Впервые в жизни Гермиона искренне сожалела, что всегда отказывалась учиться квиддичу, считая его лишь глупым развлечением.

— Теперь вы видите, Грейнджер? Вы им только мешаете. Вы всегда будет обузой, и, если не одумаетесь, однажды ваша нерасторопность может стоить кому-то жизни. На сегодня ваша тренировка окончена. Трещина на запястье затянется до утра, но пока вам нельзя возвращаться на метлу.

Снейп сказал все это без обычной язвительности и издевки, но никогда раньше его слова не ранили Гермиону так сильно. Может, потому, что впервые она почти готова была с ними согласиться. Снейп вместе с колдомедиком удалился к палаткам, и Гермиона осталась одна под ночным небом. Чтобы отвлечься от бессмысленного самосожаления она стала наблюдать за полетом Стивенса. Казалось, он двигался легко и умело проходил сквозь светящиеся в темноте кольца. Но стоило ему влететь в полосу препятствий, где непрерывно мелькали проклятия, метла Стивенса завертелась, и он рухнул на землю недалеко от Гермионы. Только тогда она заметила, что его мантия разодрана в клочья и в нескольких местах пропиталась кровью. Стивенс застонал и, пошатываясь, поднялся на ноги. Казалось, влезть на метлу ему сейчас так же непросто, как обычно бывает самой Гермионе, и она невольно посочувствовала товарищу по несчастью.

Смотреть, как Стивенс валится на землю снова и снова, было невыносимо. Падения казались жуткими, удивительно, что он еще не сломал себе шею. Неужели оно того стоит? Что если Стивенс напрасно пытается прыгнуть выше головы, и ему просто не под силу сдать проклятый норматив и стать аврором? И что если это не под силу ей самой? Должна ли она достойно принять поражение и сдаться, или упрямо раз за разом подниматься, только чтобы упасть снова? Стивенс выглядел совершенно измотанным и при последнем ударе о землю потерял сознание. Гермиона хотела позвать колдомедика, но Снейп ее опередил. Он отлевитировал Стивенса обратно на метлу и отправил его бесчувственное тело к полосе препятствий. Послышалось несколько громких вздохов и даже криков возмущения. Гермиона подняла голову вверх и увидела, что обе команды прекратили игру и теперь наблюдают за Стивенсом. Перед самым первым кольцом он пришел в себя и жутко заорал от неожиданности, но успел увернуться от первых лучей проклятий. На третьем кольце его все же задело, и он снова упал на землю, больше не пытаясь подняться. Снейп подал сигнал остальным спускаться, а колдомедику — проверить Стивенса и привести в чувство.

— До полуночи осталась четверть часа, а у нас до сих пор не выполнен норматив по отчислениям. Если никто не желает отправиться домой, все, кроме мистера Уизли, отправятся на полосу препятствий — повторять подвиг Стивенса, — беззаботно заметил Снейп.

Ответом ему был дружный стон.

— С меня хватит, я сваливаю, — сердито прошипел один из курсантов, и остальные заозирались, чтобы понять, кто это сказал.

— Не дури, Хидлтон, ты справишься, — попытались подбодрить его товарищи по команде, но он только отмахнулся.

— Или сверну себе шею, пытаясь? Нет уж, пошел этот Снейп…

Хидлтон поднял руку с палочкой над головой, и в небо вылетели яркие зеленые искры.

— У нас есть первый доброволец! Прекрасно, — удовлетворенно отозвался Снейп. — Если кто-то еще желает присоединиться к мистеру Хидлтону, не стесняйтесь, нет ничего предосудительного в нежелании рисковать жизнью за небольшую зарплату.

Еще один сноп искр зажегся над лагерем, и курсанты пораженно притихли.

— Нам нужен третий доброволец, и все смогут отправиться спать. Нет? Тогда вперед, чего вы стоите? У вас есть задание.

— А, к черту все! — истерично выкрикнул еще один парень и быстрым шагом направился к Снейпу.

Подойдя почти вплотную, он взревел, как раненный зверь, и попытался заехать кулаком Снейпу по носу. Но Снейп вовремя увернулся, курсант потерял равновесие и повалился на землю, колотя в отчаянии подмерзшую траву и грязь.

— Прекратите истерику, Дженкинс. Все закончилось, вы отправляетесь домой.

Снейп говорил тихо, словно действительно пытался его успокоить. Он наклонился и подал Дженкинсу руку, помогая подняться, а затем вложил в раскрытую ладонь портключ.

— Всем разойтись. Поттер, у вас еще час веселья,— скомандовал он, и курсанты молча разбрелись каждый в свою сторону, слишком уставшие, чтобы разговаривать или даже думать.

* * *

— Он чокнутый. Помяни мои слова, до конца учебы он точно кого-то прикончит, — возбужденно тараторил Рон, раскладывая постель.

— Не будь слабаком, Уизел. Пара мозолей и синяков — и ты уже ноешь, — подколол не менее побитый Забини.

— Я не ною, но ты видел, что он сделал с бедным Стивенсом? Снейп настоящий псих.

— Ерунда, — внезапно подал голос сам Стивенс. — По сравнению с Муди Снейп — просто трепетный одуванчик и заботливая мамаша. Вот увидите, в этом году я всё-таки сдам проклятый норматив.

Если прошлым утром у курсантов болели только ноги, то теперь, казалось, болели даже кончики волос. Множественные ушибы и ссадины, которые в пылу соревнований остались незамеченными, за ночь превратились в гематомы. Невозможно было пошевелиться так, чтобы случайно не задеть синяк или шишку, и, одеваясь, курсанты шипели, матерились и проклинали слишком рано наступивший день.

Ко всеобщему облегчению, на площадке их встретили аврор Спраут и штатный колдомедик Септимиус Паркинсон. После быстрого опроса и диагностических заклинаний курсантам раздали заживляющие зелья и проводили в палатку, служившую столовой. От вида нормальной горячей еды голова закружилась, и Гермиона дрожащими руками схватилась за ложку. Простая овсянка и сэндвич с индейкой показались ей вкуснейшими лакомствами, но наслаждаться едой как следует она не решалась, стараясь проглотить все поскорее, пока не загудела сирена и их снова не выгнали на холодную, открытую всем ветрам площадку для построений. Остальные курсанты разделяли ее беспокойство — Рон смел все с тарелки за считанные минуты, а Гарри ел так быстро, что подавился и закашлялся. Кто бы мог подумать: всего два дня в тренировочном лагере, а трое друзей уже чувствовали себя совсем как год назад в лесу Дин — постоянно начеку, голодные, нервные, готовые в любую секунду сорваться с места и бежать в неизвестном направлении. Утешало лишь одно — аврорская подготовка длилась ровно три месяца, и каждый курсант знал точную дату окончания своих мучений. Оставалось продержаться еще девяносто дней.

Ненавистная сирена не заставила себя долго ждать. Выходить из теплой палатки, в которой так приятно пахло свежим хлебом, совсем не хотелось. За ночь похолодало еще сильнее, и с хмурого неба сыпались мелкие крупинки то ли снега, то ли града. Вид неуместно бодрого и довольного Снейпа рядом с грудой метел не внушал оптимизма.

— Сегодня одно задание для всех. Ничего сложного и необычного. Вы облетаете периметр и проходите полосу препятствий. Тот, кому удается преодолеть двадцать три круга без падений, отмечается у аврора Спраута и может быть свободен до следующего утра. Приступайте.

— Гермиона! — Гарри подбежал к ней с двумя метлами в руках. — Вот, держи, эта, кажется, более послушная, чем остальные.

— Гарри, ты так говоришь, словно они живые и имеют характер, — рассмеялась Гермиона, хотя искренняя забота друга умилила и подбодрила ее.

— В каком-то смысле так и есть. Это как с палочками. Метлы тоже изготовляют из волшебных сортов древесины, а прутья обвязывают жилами дракона, так что хотя метлы и неживые, в них есть частица живой магии, и нужно научиться к ней прислушиваться.

Гермиона согласно кивнула, и Гарри направил свою метлу в воздух к чернеющим полупрозрачным кольцам. Если бы только она хоть немного понимала, что друг имел в виду. В вопросах интуиции или природного чутья Гермиона была полным профаном. Вот если бы по теории полетов на метлах существовал хоть один толковый подробный учебник…

Гермиона неохотно взобралась на свою метлу и потихоньку стала подниматься к остальным. Она сразу поняла, что встать на час раньше и потрудиться над своими перчатками было хорошей идеей. Вчера она так сильно цеплялась за древко, стараясь не слететь с метлы, что загнала под ногти занозы, кроме того, на ледяном ветру пальцы быстро коченели и переставали слушаться. Трансфигурированные перчатки согревали руки, а цепкий материал на ладошках помогал держаться крепче без особых усилий.

Высота все еще вселяла страх, но как только Гермиона приблизилась к полосе препятствий, у нее словно открылось второе дыхание. Некогда было смотреть вниз, ведь нужно отражать летящие со всех сторон проклятия. Она так сосредоточилась на работе палочкой, что не заметила, как полоса закончилась, и впереди снова показались черные кольца.

— Молодец, Гермиона! — выкрикнул из-за спины Рон.

Она обернулась на голос и увидела сияющую улыбку друга, а вот кольца, выросшего прямо перед носом, не заметила. Отталкивающее заклинание сбросило ее с метлы, и в мгновение ока она оказалась на земле, потирая ушибленное бедро.

— Смотри куда прешь, идиотка! — сердито выкрикнул Забини, которого она нечаянно сбила, когда отлетела от кольца.

Гермиона тяжело вздохнула, отряхнулась и поднялась обратно в воздух. Но почти каждый круг повторялось одно и то же. Она легко проходила полосу препятствий, но теряла равновесие и самообладание, когда нужно было просто пролететь через ряд довольно широких колец. Четверо курсантов постарше уже справились с заданием и спокойно отдыхали в теплых палатках, а она все никак не могла побить рекорд в три круга без падений.

К полудню снег усилился. Острые крупинки секли по щекам, глаза постоянно слезились, и невозможно было разглядеть ничего дальше двух метров от себя. Гермиона то и дело наталкивалась на кольца или на других курсантов, которые, уже не стесняясь, осыпали ее громкими ругательствами. Когда аврор Спраут объявил десятиминутный перерыв на ланч и раздал фляги с пресным киселем, Гермиона едва не разрыдалась от облегчения.

— Грейнджер! — сердито прорычал Блейз, спускаясь с метлы. — Валила бы ты отсюда, пока никого не прикончила!

— Почему бы тебе самому не свалить! — тут же вступился Рон, но Забини только устало закатил глаза.

— Заткнись, Уизел. Из-за нее одни проблемы, она и тебя тянет на дно. Не может и двух минут на метле удержаться, а достается всем остальным. Она что-то доказывает, а другим устраивают ад.

— Аврорская учебка — это и есть ад. И рейды тот еще ад. Я думал, ты знал, куда шел, Забини, — встрял в разговор Гарри.

— Если уж лезть в пекло, то с тем, кто сможет вытащить тебя из-под огня, а не провалит операцию, потому что не мог вовремя унять амбиции! — рявкнул напоследок Блейз. — Лучше бы ты слилась, как Хидлтон, Грейнджер.

— Не слушай его, он идиот, — попытался приободрить Рон. — Не так уж и плохо у тебя выходит.

— Хуже меня летает только гигантский кальмар, — всхлипнула Гермиона, вытирая рукавом слезящиеся глаза, и вдруг заметила, что из всех курсантов у одного Гарри веки не покраснели.

— Гарри, можно твои очки на минутку?

Она взмахнула палочкой и трансфигурировала их в такие, как носят сноубордисты.

— Попробуй теперь, — предложила она.

— О, надо было раньше так сделать! Мы же на квиддиче всегда носили похожие, правда, Рон? С ними намного удобнее и обзор больше.

— Эй, я тоже такие хочу! — потребовал Рон.

— Мне нужно что-то из стекла, — побормотала Гермиона, роясь в своем кармане, на который, похоже, успела наложить заклятие бесконечного расширения. Гарри оказался быстрее и протянул ей еще одни очки, точно такие же, как обычно носил.

— Я всегда таскаю с собой запасные, на случай, если мои разобьются.

— А выучить простейшие чары, чтобы склеивать, никак? — возмутилась Гермиона.

— А для этого я всюду таскаю с собой тебя.

Все трое рассмеялись. Именно в такие секунды Гермиона вспоминала, почему вообще пошла учиться на аврора. Она хотела быть рядом со своими друзьями, помогать им делать что-то важное, менять мир к лучшему. Тогда она не считала себя ненужной и бесполезной только потому, что бегала чуть медленнее или плохо летала на метле. В последний год, когда их жизни постоянно находились в опасности, вовсе не это имело значение. Гермиона еще раз промокнула глаза рукавом и протянула Рону переделанные очки.

— А как же ты? — побеспокоился он. — Не думаю, что у Гарри найдутся третьи.

— Сомневаюсь. Зато у меня есть вот что, — она выудила из кармана небольшое зеркальце и покрутила в руках. — Иногда женщиной быть полезно, а Снейп — просто законченный шовинист.

Трансфигурировав из зеркальца очки для себя, Гермиона отряхнула мантию, натянула перчатки и резво оседлала метлу. К вечеру Гарри и Рон справились с заданием и присоединились к еще шести счастливчикам, которым это удалось раньше. У Гермионы же дела шли не настолько хорошо. Благодаря перчаткам она увереннее чувствовала себя на метле, но вот держать палочку в них было неудобно — несколько раз та вылетала из рук посреди полосы препятствий, и Гермиону сбивало проклятием. Удобные очки спасали от колючего снега, но, как назло, волосы Гермионы постоянно растрепывались на ветру, их задувало на лицо, это жутко мешало и раздражало, но поправлять прическу, когда находишься в воздухе и одной рукой удерживаешь метлу, а другой — палочку, совершенно невозможно. Гермиона утешала себя, что у нее получается уже намного лучше, она могла пролететь около шести кругов без падений, хотя утром выходило только три, и гораздо реже сталкивалась на лету с другими метлами. Но остальные курсанты ее оптимизма не разделяли. Все чаще ей в спину кричали, чтобы она убиралась с дороги, а лучше вообще из лагеря, и не мешала другим тренироваться.

Когда же всем дали команду спускаться, Снейп не преминул подлить масла в огонь.

— Грейнджер, соберите лохмы, они мешают другим обходить вас на подходах к кольцам. Не хочу, чтобы кто-то посчитал, что ваш пол дает вам преимущества в прохождении нормативов.

Дружный хохот курсантов Снейп словно и не заметил, продолжая травить выбранную жертву.

— И что это у вас на руках?

— Перчатки, сэр, — с трудом сдерживаясь, ответила Гермиона.

— Вы получили разрешение инструктора модифицировать форменную одежду?

— Нет, сэр.

— Тогда какого дракла вы напялили на себя перчатки? Стивенс, почему авроры не защищают руки от холода или попадания проклятий?

— Аврор должен в первую очередь удерживать оружие — свою волшебную палочку. В перчатках риск потерять оружие в бою повышается на сорок процентов. К тому же при прямом контакте с кожей любая магия выходит мощнее, — выпалил на одном дыхании Стивенс, которому сегодня снова не удалось преодолеть магические двадцать три круга.

— Грейнджер, вы считаете, что правила существуют не для вас? Или что вы умнее тех, кто всю жизнь посвятил полевой работе и на личном опыте выводил каждое из ныне действующих требований? Можете не отвечать, это риторический вопрос. И я верно понимаю, что вы не только нарушили предписания и надели перчатки, но еще и соорудили себе очки, не защищенные от боевых заклинаний? Вы вознамерились всеми возможными способами испортить показатели этого лагеря и устроить первый за восемьдесят лет смертельный исход во время подготовки? Неужели вы настолько глупы, что вам нужно объяснять — осколки стекла от разбитых незащищенных очков вполне способны лишить вас зрения или убить — при удачном попадании. Чем вы руководствовались, когда нарушали устав?

— Прошу прощения, сэр.

— Это не ответ, Грейнджер. Когда я задаю вопрос, то рассчитываю услышать внятное объяснение.

— Если хотите знать мое мнение, — вспылила Гермиона, — то в таких погодных условиях следовало обеспечить курсантов подобающим обмундированием. Согласно статистике, военнослужащие и полицейские, обеспеченные…

— Молчать! — рявкнул Снейп. — Весь этот лепет — не оправдание вашей халатности! Хотите, чтобы с вашим мнением считались — идите в аналитический. Стоунбридж с радостью выслушает ваши соображения о маггловской криминальной статистике. Я даже могу облегчить задачу и сам подать ваши документы на перевод.

— Не стоит утруждаться, сэр, я вполне счастлива в оперативном, сэр.

— Тогда заткнитесь и зарубите на своем любопытном носу: ваше дело — точно исполнять приказы. За любую вольность вас ждет немедленное исключение. Вам ясно?

— Да, сэр, совершенно ясно, сэр.

— И раз уж вы так счастливы, я, наверное, недостаточно стараюсь превратить ваше жалкое существование в ад. Ужин отменяется, все сели на метлы и двадцать кругов по воздушной полосе препятствий. Выполняйте.

Курсанты уныло побрели обратно к сваленным в кучу метлам.

— Грейнджер, если ты не свалишь отсюда, я сам помогу тебе свернуть шею! — прошипел разъяренный Забини, отпихивая Гермиону локтем с дороги.

— Да пошел ты! — выкрикнула она ему вслед, но легче от этого не стало.

Через два часа, когда, наконец, объявили отбой, Гермиона дождалась, пока все лягут спать, и проскользнула в душевую. Под теплой водой напряженные мускулы немного расслабились, а накопившееся уныние потихоньку отпускало. Аромат шампуня и свежего полотенца заставил почувствовать себя почти нормально. Но стоило Гермионе потянуться за расческой, как она услышала щелчок закрывшейся двери.

— Смотрите-ка, кто здесь у нас, — проворковал Питер Блекберри, один из самых старших курсантов в лагере. — Голая, мокренькая Грейнджер.

Гермиона попыталась прикрыться, но он резким движением вырвал полотенце у нее из рук.

— Если б знал, что у тебя такие сиськи, был бы с тобой поласковее.

Питер протянул руку и ущипнул Гермиону за твердый, бесстыдно торчащий сосок. Секундного отвлечения Гермионе хватило, чтобы нащупать палочку, и в следующее мгновение ее кончик уже упирался в грудь Блекберри.

— Держи свои руки при себе, а то всю неделю будешь ходить с такими же! — пригрозила Гермиона. Она сделала легкий пасс палочкой, и на плоской груди Питера выросли два заметных холмика. Он тут же опустил руку и отшатнулся.

— Полегче, уже и пошутить нельзя! Убери это! — он брезгливо указал пальцем на непривычные выпуклости.

— Даже не приближайся ко мне снова, иначе я доведу дело до конца и отрежу тебе яйца, придурок!

Гермиона взмахнула палочкой. Пышная грудь Питера сдулась на глазах, и он поспешил покинуть душевую.

— Еще увидимся, крошки, — бросил он напоследок, показывая руками, словно сжимает в ладонях женскую грудь, и нахально подмигивая.

Едва за ним закрылась дверь, Гермиона наложила на нее четыре запирающих заклятия и быстро натянула на себя одежду. Руки мелко дрожали, а сердце бешено колотилось. Она взяла расческу, намереваясь хоть немного привести в порядок спутанные волосы, но в сбившихся в один большой колтун локонах было столько узелков, что казалось, будто она не расчесывается, а пытается содрать с себя скальп. От боли и досады на глаза навернулись слезы. Гермиона глянула на себя в зеркало и громко, истерично расхохоталась. Ее и раньше нельзя было назвать особо симпатичной, но сейчас любой инфери показался бы краше.

— А, к черту все! — фыркнула Гермиона, превращая расческу в ножницы.

Ей доставлял какое-то извращенное удовольствие звук металлических лезвий, срезающих прядь за прядью, и вид вороха мокрых спутанных волос, покрывающих кафельный пол душевой. С каждым снятым с головы клочком ей становилось легче, словно раньше волосы весили целую тонну и тянули ее к земле, а теперь ненавистный груз, наконец, сброшен. Гермиона еще раз поровняла ножницами кончики сильно укороченных волос и удовлетворенно вздохнула, глядя в зеркало. Парикмахер из нее вышел никудышный, и все же ей нравилось то, что она видела. Из отражения на нее смотрел худенький мальчишка-подросток с торчащими ушами и рассеченной губой. В мешковатой форменной мантии не заметны особенности фигуры, да и не такие уж они выдающиеся, чтобы было, что замечать. После года полуголодного скитания по лесам Гермиона сильно потеряла в весе, и наметившиеся округлости на бедрах и груди уменьшились вдвое. Теперь же незнакомый человек вряд ли опознал бы в ней женщину — с короткой стрижкой и объемной, бесполой одеждой.

Улыбнувшись своему отражению, Гермиона вышла из душевой и уверенно направилась к площадке для построений, где до сих пор лежали метлы.

Летать одной в тишине, без мелькающих повсюду людей, обидных выкриков в спину и осуждающих взглядов оказалось намного проще. К утру Гермиона смогла пройти подряд восемнадцать кругов, ни разу не свалившись с метлы. Если бы у нее еще был хроноворот, чтобы осталось время поспать… Но сирена уже вопила над лагерем, поднимая из теплых кроватей невыспавшихся курсантов, и Гермиона поспешила убраться с поля, пока ее никто не заметил.

Снейп появился с самого утра, поэтому вместо завтрака снова была жиденькая баланда во фляжках. Как только курсанты построились, Снейп обвел ряды внимательным взглядом и вдруг широко и задорно улыбнулся, обнажая ряд кривых желтоватых зубов, отчего улыбка напомнила скорее хищный оскал.

— Обрадуйте меня! — воодушевленно заговорил он. — Скажите, что Грейнджер не просто проспала, а прямо посреди ночи решила покинуть нашу приятную компанию и отправилась домой пешком, не дожидаясь портключа.

— Жаль разочаровывать вас, сэр, но курсант Грейнджер ни на что не променяет вашу приятную компанию! — отозвалась Гермиона с последнего ряда.

Снейп отошел на шаг в сторону, чтобы разглядеть ее за спинами более высоких парней, и на мгновение в его глазах мелькнуло удивление, но он быстро скрыл его за язвительной усмешкой.

— И правда, какое разочарование, — преувеличенно трагично выдохнул он. — Решили избавиться от вашей мочалки на голове?

— Так точно, сэр.

Многие курсанты завертели головами, чтобы рассмотреть, в чем дело, и тихонько хихикали, заметив остриженную под мальчика Гермиону. Кто-то даже присвистнул, но твердый взгляд Снейпа вернул полную тишину.

— Вы же отдаете себе отчет, что новая прическа не сделает из вас мужчину?

Несколько человек снова издали короткие смешки.

— Так же, как вы отдаете себе отчет, что длинные волосы не сделают из вас женщину, сэр, — дерзко вскинув подбородок, заявила Гермиона.

— Десять кругов с полосой препятствий за неуважительное обращение к старшему по званию! — рявкнул Снейп.

— Есть, сэр!

Гермиона призвала ту же метлу, на которой летала всю ночь, и взмыла в воздух. Она изо всех сил старалась держаться уверенно и не потерять равновесие. То, что сам Снейп и еще тридцать пар любопытных глаз наблюдают за ней, нервировало. Но желание доказать, что она достойна здесь находиться, толкало Гермиону вперед и придавало сил. Десять кругов — это пустяк, ночью она смогла пройти восемнадцать. Главное — сосредоточиться и не думать ни о чем, только ощущать ветер и следить за лучами проклятий. Спускаясь на землю, Гермиона чувствовала себя победительницей, но сжатые в тонкую линию губы Снейпа обещали, что ее триумф не продлится долго.

— Роджерс, как вы зафиксируете на метле находящегося без сознания человека, в случае, если придется выносить с поля боя раненого товарища и отстреливаться? — задал вопрос Снейп.

— При помощи инкарцерос, сэр? — предположил Роджерс.

— Неверно. Уизли, ваш вариант?

— Приклею? — с сомнением в голосе произнес Рон.

— И снова неверно. Грейнджер?

— Никак, сэр.

— А если подробнее?

— Перевозимого человека нельзя фиксировать на метле никакими заклинаниями или крепящими приспособлениями. По статистике в метлу попадают вдвое чаще, чем в аврора, и если метла будет повреждена, нужно быть готовым аппарировать вместе с раненым. Поэтому второй человек должен быть свободен для перемещения, удерживать его можно только вручную.

— Прекрасный ответ, Грейнджер. Итак, если вы держите одной рукой раненого товарища, а второй — палочку, как вы будете управлять метлой?

— Я не знаю, сэр, — уже предчувствуя, к чему приведет этот разговор, призналась Гермиона.

— Забини?

— Для управления метлой не нужно хвататься за нее руками, сэр, — саркастично заметил Блейз.

— Именно так, мистер Забини, — довольно произнес Снейп. — Грейнджер, на метлу. Уизли, зафиксируйте ей руки за спиной! — тут же скомандовал он.

— Но, сэр… — начал было Рон, но Гермиона предостерегающе покачала головой, и он замолчал.

— Я слышал возражение, Уизли?

— Нет, сэр, никаких возражений, сэр.

— Десять кругов вокруг летной площадки. Выполняйте, Грейнджер. Я буду так добр, что временно уберу полосу препятствий.

Гермиона почувствовала, как ком подкатил к горлу раньше, чем ноги оттолкнулись от земли. Она не успела подняться высоко, прежде чем потеряла равновесие, перекрутилась в воздухе и кубарем покатилась по земле. Зная, что за ней наблюдают, она быстро поднялась и повторила попытку, но снова упала, не пролетев и трех метров. Метла откатилась в сторону, и Гермиона совсем растерялась, не представляя, как призвать ее со связанными за спиной руками.

— Уизли, помогите ей вернуться на метлу, — проинструктировал Снейп.

Рон поднял «Молнию» и придержал Гермиону за локоть, пока она взбиралась на метлу.

— Не расстраивайся. Ты же знаешь, этот гад нарочно над тобой издевается. Держу пари, он выдумал это задание только что — специально для тебя. Не дай ему себя достать, — прошептал он на ухо и ободряюще сжал плечо.

Гермиона глубоко вдохнула, мысленно повторяя: «Не дай ему себя достать», и поднялась в воздух. На этот раз она долетела до первого кольца. Эта пытка продолжалась около часа, хотя иногда казалось, что целую вечность. Гермиона помнила только, что падала снова и снова, пока Снейпу не наскучило наблюдать за ее унижениями, и он не приказал развязать ей руки.

— Теперь, когда мы все увидели, как не стоит делать… Забини, Уизли, Стивенс, Поттер — на метлы. Роджерс, зафиксируйте им руки. Задание все то же — десять кругов по периметру. Приступайте.

Гермиона наблюдала, с какой легкостью парят и маневрируют в воздухе четверо парней, и уверенность, с которой она утром вставала в строй, таяла с каждой секундой. Она и раньше видела, как Гарри и Рон проделывают в воздухе безумные кульбиты, при этом не держась за метлу. Гарри нужно было ловить снитч, Рону — отбивать квофлы, но Гермиона никогда не задумывалась, как же они удерживаются на метле, как направляют движение, регулируют скорость. У них все выходило легко и естественно, словно и не нужно никаких особых умений, чтобы рассекать воздух, балансируя на тонком древке, как если бы это была доска для воздушного серфинга. Вот и теперь Гарри, Рон, Блейз и Роланд ныряли между кольцами так проворно, будто и не замечали, что у них связаны руки. Очень быстро десять кругов закончились, и все четверо плавно опустились на землю. Следом за ними в небо поднялась другая четверка. Новые курсанты не выглядели на метлах так же грациозно, как звезды Хогвартского квиддича, но все до единого справились с заданием, которое, видимо, только для Гермионы оказалось невыполнимым.

Когда Снейп объявлял результаты каждого по времени, Гермионе хотелось сгореть со стыда или провалиться под землю.

— И последняя сегодня Грейнджер, которой для выполнения этого простейшего задания потребуется вечность. Как жаль, что у нас нет в запасе столько времени, иначе мы бы с радостью насладились ее жалкими попытками продемонстрировать свою силу и ловкость, — с особым злорадством закончил Снейп свою речь.

Следующую неделю Гермиона провела в том же режиме, что и последние сутки. Она тренировалась изо всех сил днем, а когда остальные ложились спать, тренировалась еще усерднее в одиночку. Ей, хоть и в числе последних, удалось пройти магические двадцать три круга без падений, а вот полеты со связанными руками по-прежнему оставались катастрофой. Она пыталась изо всех сил, но ей не хватало опыта, и координация движений для подобных трюков была развита недостаточно. Вдобавок ее не покидали страх и неуверенность в себе. Тело поддавалось изменению медленно и с огромным трудом, на выработку рефлексов нужно было больше времени, а его как раз оказалось в обрез.

Не было смысла и дальше заниматься самообманом. Гермиона надеялась, что упорными тренировками сможет нагнать остальных, стать пусть не лучше, но хотя бы равной курсантам-мужчинам, но ее усилий было недостаточно. У них у всех есть перед ней неоспоримое преимущество, и каждый в тренировочном лагере день ото дня становился только сильнее, а дополнительного запаса времени на более интенсивные тренировки взять уже негде. Гермиона и так спала вдвое меньше остальных. Бессонные ночи начали сказываться на самочувствии и выливались то в приступы меланхолии, то в беспричинные вспышки гнева. Гермиона чувствовала, что проигрывает. Единственное, что могло бы ее спасти, — это редкое умение, которым не владели другие курсанты. Но никакой особой одаренности Гермиона в себе не замечала. Ее ум и способность быстро учиться ничуть не помогали лучше развивать тело. Преодолеть внутренний барьер и суметь управлять метлой, не придерживая ее хоть одной рукой, было выше ее сил, оставалось только отрастить третью руку или стать неуязвимой для проклятий, что невозможно.

Гермиона тренировалась круглые сутки и стала еще бледнее и худее, чем когда жила в палатке в лесу. Ее болезненный вид уже всерьез беспокоил друзей. Но на вопрос, в порядке ли она, Гермиона всегда отвечала, что в полном и сама в состоянии о себе позаботиться. Ее тренировки тем временем приобретали все более странную форму. Случалось, что она часами стояла перед манекеном и гипнотизировала его взглядом, но ничего не происходило, и так изо дня в день. Остальные курсанты посмеивались, что Грейнджер помешалась, совсем съехала с катушек, как Грозный Глаз. Но она не обращала внимания и не отвлекалась на глупые перешептывания за спиной или язвительные реплики, брошенные прямо в лицо.

После очередной унизительной речи Снейпа Рон отыскал Гермиону все в той же палатке с тренировочными манекенами.

— Гермиона, ты себя совсем загнала, — попытался он вразумить подругу. — Тебе нужно хоть немного отдыхать.

— Я не позволю вышвырнуть меня только потому, что родилась без члена! — отчаянно выкрикнула она, не сводя взгляда с манекена. — Я докажу, что могу делать все, что может он.

— Ладно-ладно, я на твоей стороне, ты же знаешь. Только не перегибай палку. Ты ничего не докажешь Снейпу, если посреди тренировки свалишься от усталости. Не принимай его слова на личный счет, ты же понимаешь, дело не в тебе.

Ему легко говорить, но Гермиона знала — дело в ней, и для нее противостояние со Снейпом было личным. Он никогда не признавал ее заслуг, не оставлял ей права на ошибку. Она оставалась недостаточно умна, недостаточно талантлива, недостаточно сильна, недостаточно изобретательна для него. Стоит ей дать слабину, и Снейп сломает ее, как щепку, но так просто она не сдастся.

— Ты прав, прости, Рон. Я сейчас приду, — примирительно согласилась Гермиона.

Но не пришла ни через пять минут, ни через час, и Рон уже в который раз уснул, так и не дождавшись ее.

Боевая подготовка авроров ничем не напоминала увлекательное приключение, скорее, бесконечно повторяющийся унылый и изматывающий день сурка. Время тянулось непрерывной серой полосой, в которой перестаешь замечать, когда встает и садится солнце, потому что больше не подчиняешься небесным светилам, а только вою сирен и отданным приказам. После шквала отчислений в первые дни наступило затишье, уже несколько недель никого не выгоняли, и от этого напряжение среди курсантов только росло. Стивенс как-то проболтался соседу по койке, что самый большой отсев происходит на учениях в начале третьего месяца, и в лагере этого события ждали, словно судного дня. За последнюю неделю Снейп появлялся на тренировках всего дважды и оба раза надолго не задерживался. Под началом аврора Спраута, требовательного, но с гораздо менее развитыми садистскими наклонностями, курсанты слегка расслабились. И когда среди ночи их подняли по экстренной тревоге и раздали портключи, многие растерялись.

Рон приземлился прямо в центре небольшого замерзшего озера и инстинктивно вжался всем телом в поблескивающий в лунном свете лед. Если тебя заметят на такой позиции, ты обречен. Он наложил на себя чары хамелеона, быстро проверил окрестности хоменум ревелио, но никого поблизости не оказалось. Антиаппарационный барьер на месте, чары, указывающие направление, не срабатывают — привычно до автоматизма и зубовного скрежета. Рон перекатился на живот и ползком начал пробираться к краю озера и дальше к лесу, где легче будет укрыться от обстрела или оторваться от преследователей. Вот только никого видно не было. Лед неприятно потрескивал под тяжестью тела, мешая прислушиваться к окружающим звукам.

Едва Рон добрался до ближайших деревьев и решился встать на ноги, как хруст ломающихся веток заставил его снова упасть в снег. Он не знал, как проверить — союзник это или противник, потому молча наблюдал, стараясь не выдать себя. Долго гадать не пришлось. Спустя считанные секунды к нему подлетел клочок пергамента с нацарапанной руной силы, до смешного напоминающей шрам Гарри. Рон достал из кармана огрызок карандаша и начертил руну, похожую на обычную указательную стрелку. Идея использовать руны вместо кодовых слов или заклинаний принадлежала Гермионе. Она уверяла, что так будет безопаснее, чем встречаться лицом к лицу и вести расспросы. Или, как предлагал Гарри, вызывать патронуса, который привлекает слишком много внимания — особенно в темноте — и сразу выдает личность волшебника. Выучить длинную таблицу условных сообщений стоило нескольким курсантам из их группы немалой головной боли, но зато теперь, лежа на промерзшей земле и дрожа от страха и адреналина, Рон был благодарен Гермионе за настойчивость. Он медленно поднялся и подошел к троим союзникам, собравшимся у поваленного дерева. Гарри, Блейз и Саймон пытались нарисовать карту, каждый чертил тот участок, который успел осмотреть.

— Рон, ты видел, что на той стороне озера? — шепотом спросил Гарри.

— Только хижина какая-то, но людей нет. Нам лучше не светиться там, слишком приметная развалюха, а деревьев вокруг поменьше.

— Тогда идем вниз по склону, как договаривались.

Рон довольно улыбнулся. Это он придумал в случае рассредоточения всем двигаться к самой низкой точке, и то, что его идею единогласно приняла вся команда, все еще немного удивляло и приободряло.

— Ложись! — крикнул из-за спины Блейз и, не дожидаясь, пока зазевавшийся Рон сообразит, в чем дело, бросился на него сзади и всем весом повалил на землю.

В нескольких сантиметрах над головой промелькнул красный луч и ударил в ствол молодой сосны. Во все стороны полетели щепки, с ветвей посыпались снежные комья. Не поднимаясь на ноги, Рон выхватил палочку и присоединился к обстрелу соперников. Он успел выпустить всего два ступефая, когда с другой стороны проклятья лететь перестали. Саймон вызвался проверить противников и спустя минуту вышел из-за деревьев, левитируя перед собой два неподвижных тела.

— Надо поскорее убраться отсюда. Мы наделали столько шума, что скоро сбегутся другие, а нам бы не мешало найти хоть половину команды, прежде чем снова ввязываться в бой, — меланхолично заметил Блейз.

— А с этими что делать? — кивнул Гарри в сторону оглушенных и связанных курсантов. — Не очень-то удобно тащить их за собой через лес.

— Отлевитируем их до той пещеры, что я видел, и оставим там под чарами хамелеона, — предложил Саймон. — Только палочки проверь и ножи, чтобы не выпутались.

* * *

Гермиона быстро спускалась с холма на импровизированных санках из наскоро отполированного куска широкой ветки. Заглушающее заклинание помогало двигаться бесшумно, а след легко присыпал рыхлый снег. Уже почти у подножья она заметила сверкающие лучи чуть поодаль и остановилась, чтобы приглядеться. Там, где минуту назад шел бой, теперь было тихо, зато совсем рядом под чьими-то тяжелыми шагами хрустел снег.

— Блекберри, ты бы еще оркестр за собой тягал, а то не во всех уголках леса тебя слышно! — сердито выпалила Гермиона, направляя на него палочку, чтобы наложить заглушающее, но вместо этого пришлось ставить щит.

— С ума сошел — палить по своим? — зашипела Гермиона, выбивая палочку из руки Блекберри.

— Свои внезапно не подкрадываются и палочкой в меня не тычут, — фыркнул Питер.

— Ты бы хоть по сторонам смотрел, идиот, может, и заметил бы, что я уже три минуты рядом стою.

— Вот вечно ты чем-то недовольна, Грейнджер. Не знал бы тебя, решил бы, что критические дни у бабы, но ты-то постоянно психованная.

— Блекберри, лучше заткнись, пока я не передумала отдавать тебе палочку.

— И что, будешь в одиночку со всей второй командой биться?

— Почему же в одиночку? Не все в моей команде такие озабоченные шовинисты, как ты.

— Как же, не все, — хмыкнул Питер, закатывая глаза. — Если они при тебе этого не говорят, еще не значит, что думают по-другому. Не я один два месяца не трахался, а если ты не заметила, то во всем тренировочном лагере ты одна сиськами трясешь. Или, думаешь, остальные на тебя в душе не дрочат?

— Если не заткнешься, я тебя прокляну так, что год ничего не встанет, — окончательно вышла из себя Гермиона. После отвратительной сцены в душевой Питер Блекберри регулярно отпускал пошлые шуточки в ее адрес, и, если бы не запрет на использование магии на других курсантах, она давно бы исполнила свою угрозу.

— Вот и кто из нас идиот еще? Любая нормальная ведьма приняла бы за комплимент. Ладно, молчу-молчу, — зашептал Питер, когда Гермиона испуганно прижала указательный палец к губам.

— Идиот однозначно ты. Если бы это были не наши, тебя бы уже приложили ступефаем! — сердито выпалила Гермиона, показывая в сторону четырех приближающихся фигур. Она бросила палочку Блекберри и быстрым шагом направилась к небольшому просвету между деревьями, где ее встретили Гарри, Рон, Саймон и Блейз.

Еще трое из их команды обнаружились в низине у покрытой льдом широкой реки. Луна спряталась за тучи, и под покровом темноты курсанты решились перебраться на другой берег. Шквальный огонь застал их прямо на середине пути. Проклятья сыпались сразу со всех сторон, и команда не бросилась врассыпную только потому, что за несколько минут до переправы успела договориться о тактике отступления. Прикрывая друг друга, они тремя группами двинулись вдоль реки, вместо того чтобы бежать к одному из берегов, и вскоре лучи проклятий перестали их настигать.

— Ад и преисподняя, что это было? — выругался ошарашенный Рон. — Мы же все проверили и никаких людей не нашли. Кто-нибудь слышал звуки аппарации?

— Это не волшебники, просто ловушка, — лениво протянул Блейз. — Я заметил палочку, торчащую из дупла, которая палила сама по себе.

— Никогда не слышала о подобных чарах. Как такое вообще возможно? — со смесью ужаса и восхищения произнесла Гермиона.

— Я слышал, но подумал, что Гойл решил меня впечатлить и сильно приукрасил подробности, — отозвался Блейз. — Нам лучше двигаться побыстрее. Если мы задели сигнальные чары, то вторая команда скоро прибудет на место, нужно успеть спрятаться.

— Но я проверяла, никаких сигнальных чар там нет, — продолжала удивляться Гермиона.

— Может, следящие чары на нас самих? — предположил Питер.

— Всем стоять! — скомандовала Гермиона.

— Грейнджер, ты рехнулась? Мы не можем задерживаться, сейчас сюда набежит вся команда Стивенса, и нам конец! — еле сдерживаясь, чтобы не закричать, выпалил Забини.

— Если на нас следящие, то нам все равно не спрятаться, — поддержал Гермиону Гарри.

— Ладно, только давай поживее, — тревожно оглядываясь, отмахнулся Блейз.

— Чисто! — спустя пару минут вынесла вердикт Гермиона.

— А себя проверить не хочешь? — возмутился Блейз.

— Себя я проверила, как только нас закинули в лес.

— Я хотел бы убедиться лично, — настаивал он.

Гермиона быстро направила палочку на себя и произнесла заклинание, но ничего не произошло.

— Доволен?

— Доволен я буду, когда тебя наконец отчислят, а пока давай двигаться.

Они бежали по заснеженному лесу без передышек около трех часов, заметая за собой следы и проверяя, не оставили ли противники следящие чары еще где-нибудь. Но ни чар, ни самих противников никто не замечал. На самом деле на всем пути они не встретили никаких признаков присутствия других магов. Куда подевалась остальная часть их команды, и где прятались люди Стивенса, Гермиона не представляла. Это начало настораживать. Нужно было устроить короткий привал и подумать, как действовать дальше.

— Не нравится мне все это, — озвучил общее беспокойство Гарри, пока Гермиона накладывала чары необнаружения на импровизированный лагерь. Никто, даже проходя совсем рядом, не смог бы заметить собравшихся в круг курсантов.

— Куда дальше? — беззаботно поинтересовался Блекберри.

— Предлагаю вернуться к реке и двигаться вдоль, там хоть какие-то признаки жизни были.

Рон быстро дорисовал на пергаменте путь, который их команда успела пройти, и прочертил линию от их лагеря к ближайшему берегу речки.

— Ловушки были здесь. Тех двоих из команды Стивенса мы оставили тут, — продолжал он делать пометки на карте. — По эту сторону идут горы, туда бы в здравом уме никого не понесло. Значит, придется прочесывать лес. Знать бы еще хоть приблизительно границы территории, на которой идут учения. В этой их Канаде леса вообще не заканчиваются, искать в них пятнадцать волшебников — все равно что иголку в стогу сена. Мы можем бродить неделями и так ни на кого и не наткнуться. Наше счастье, что портключи в начале выбросили нас на небольшой пятачок, а не раскидали на километры вокруг.

— Да уж, моя отмерзшая задница прямо чувствует, какой я гребаный счастливец, — Питер Блекберри громко рассмеялся, отряхивая штаны от налипшего снега. — Пошли уже хоть куда-нибудь, когда бежишь, не так холодно.

— Ладно, я проверю периметр, и можем выдвигаться, — согласилась Гермиона.

Но стоило только выйти за пределы защитных чар, как прямо в нее полетело оглушающее проклятие, и Гермиона потеряла сознание.

* * *

Очнулась она от того, что начала тонуть. Гермиона распахнула глаза, но вокруг была такая же кромешная тьма, как за закрытыми веками. Отплевываясь от ледяной воды, которая с каждой секундой прибывала, Гермиона попыталась подняться на ноги, но ударилась головой о низкий потолок. На ощупь поискала выход из затапливаемой ловушки, но быстро поняла, что очутилась в крошечном бетонном ящике, не больше полутора метров в ширину и высоту. Стоять получалось только пригнув голову, а вода тем временем уже доходила до груди. В порыве паники Гермиона начала колотить в стену и кричать изо всех сил. Ее била крупная дрожь, и казалось, что она задыхается. А вода все поднималась и поднималась, вскоре тесный куб заполнился до краев, и не осталось ни глотка воздуха, только холодная темнота, сдавливающая горло. А потом в мгновение ока все закончилось. Гермиона по-прежнему была заперта в небольшом ящике, куда не проникал свет, но в нем снова стало сухо и почти тепло, только губы и озябшие пальцы все еще дрожали. Постепенно прошел и озноб, Гермиона даже успела немного расслабиться и задремать, но как только ее голова опустилась на подтянутые к груди колени, прямо позади раздался душераздирающий крик. Голосом, полным отчаяния, незнакомая женщина то звала на помощь, то молила о пощаде. Вскоре к ней присоединился еще один голос: кто-то рыдал взахлеб, оплакивая потерю близкого человека. Гермиона зажала ладонями уши, но это не помогло отгородиться от чужого горя и страдания. Все новые и новые люди сокрушались о своей невыразимой боли, и от них некуда было бежать, негде укрыться. Когда вместо десятка голосов остался только один — надрывный плач младенца, Гермиона начала бояться, что сойдет с ума. Его пронзительный крик заставлял вибрировать каждый нерв в теле, и хотя голос разума твердил, что все это происходит не на самом деле и никакого ребенка не существует, взбудораженные инстинкты заглушали его почти полностью. Потребовалось все самообладание, чтобы не начать кричать самой, умоляя выпустить, пощадить, но это означало бы сдаться и увидеть триумф в глазах Снейпа.

Воспоминания о злорадном инструкторе мгновенно привели Гермиону в чувство. Ей следовало догадаться, что он воспользуется учениями, чтобы в очередной раз попытаться сломить ее дух, заставить отступить. Возможно, вся эта бесполезная беготня по лесу нужна была только для отвода глаз, а главная цель — проверить моральную устойчивость каждого курсанта. Проходили ли все сейчас то же, что проходит она, или столько стараний приложили лишь для нее одной? За размышлениями Гермиона не заметила, когда голоса стихли, и снова наступила тишина. Но радоваться пришлось недолго. Через считанные минуты бетонный ящик засветился изнутри так, что даже сквозь закрытые веки полоснуло по глазам, а затем свет начал быстро мигать. Он вспыхивал и гаснул в рваном непостоянном ритме, заставляя вздрагивать и жмуриться. Чтобы защититься от раздражающего мерцания, Гермиона плотно закрыла лицо руками и тут же почувствовала, что падает, проваливается в бездонную пропасть, словно в кошмарном сне, хотя ноги все еще ощущали твердую почву.

Сколько она пробыла в проклятом ящике, Гермиона не знала. Время здесь текло обманчиво непостоянно, порой казалось, что прошла лишь пара часов, а порой — что целая вечность. Несколько раз ей давали воду и тот отвратительный пресный кисель, от которого слегка подташнивало и язык прилипал к небу, видимо, к нему на этот раз примешали какое-то зелье. Но отказываться от единственного источника энергии было бы глупо, силы могут понадобиться в любую секунду, поэтому Гермиона старалась сохранять спокойствие и ждала.

Когда ненавистный бетонный ящик вдруг исчез и отовсюду хлынул обычный немагический дневной свет, а в ноздри ударил морозный воздух с ароматом кострового дыма и сосновой смолы, Гермиона едва не разрыдалась от облегчения, но это сразу сочли бы демонстрацией слабости, а в том, что за ней наблюдают, сомнений не было.

— Вставай, Грейнджер. Время веселья! — преувеличенно радостно произнес Стивенс. — Ты же не думала, что тебе позволят все пропустить?

Гермиона неохотно поднялась на ноги. Связанные позади руки не давали возможности полностью разогнуть ноющую спину и размять затекшие мышцы.

— Спасибо, я уже достаточно развлеклась, — Гермиона растянула губы в притворной улыбке и постаралась выглядеть безразличной.

Стивенс на мгновение растерялся, не зная, что делать дальше, но другой курсант заговорил вместо него:

— Дешевый спектакль, Грейнджер, мы все вчера слышали, как ты верещала. «Помогите! Выпустите меня отсюда!» — передразнил противным тоненьким голоском Чанг.

— Не так уж плохо там было, я даже немного выспалась, — соврала Гермиона, нарочно сладко зевая.

Наблюдавшие за ней курсанты из команды Стивенса помимо воли тоже стали зевать, прикрывая рты ладонями. С покрасневшими глазами и поникшими плечами они выглядели уставшими и держались на ногах из чистого упрямства.

— Грейнджер, вы все равно проиграли, вся твоя команда у нас. Давай закончим это, просто скажи, где вы оставили Райли и Клируотера, и мы дружно вернемся в лагерь.

— Стивенс, если тебе так хочется в лагерь, валяй, я же тебя не держу. А мне торопиться некуда. Это же не я двое суток по лесу бегала. Твоя команда устала, наверное, вон все мантии в клочья изорвали, руки расцарапали, бедненькие.

— И откуда тебе знать, сколько прошло времени, может, целая неделя?

— Может, тебе стоит обращать внимание на дисциплину в команде? Твой Чанг сам только что проболтался.

— Вот зря ты так, я же по-хорошему хотел, — сердито отозвался Стивенс. — Отвечай, где Райли и Клируотер?

— А то что? Заговоришь меня до смерти? — Гермиона громко, отрывисто рассмеялась, вызывая недоумение у зрителей.

Стивенс подал сигнал, и на площадку перед ней левитировали две громоздкие металлические клетки с толстыми прутьями, а в них была вся ее команда. Вид изможденных и слегка побитых союзников не добавлял оптимизма. У Гарри рассечена бровь и лицо измазано запекшейся кровью, Джонс баюкал на груди сломанную руку, Забини сидел на полу, тяжело привалившись к клетке, и явно морщился от боли.

— Что, уже не так весело? — стараясь выглядеть грозно и зловеще, заметил Стивенс, но по нему было видно, насколько неуютно он чувствует себя в роли допрашивающего. — Просто скажи, где Райли, и все закончится.

— Ты же сам сказал: мы уже проиграли, нам терять нечего. Так зачем мне помогать? Как насчет равноценного обмена? Ты отпускаешь Поттера и Забини, а я отведу тебя к Райли и Клируотеру, — предложила Гермиона, но Стивенс только недовольно тряхнул головой.

— Ты же не думаешь, что я буду с тобой торговаться?

Он сделал резкий пасс палочкой в сторону одной клетки, и Джонса притянуло к прутьям. Стивенс поджал губы, схватил больную руку Джонса и со всей силы сдавил ее чуть выше перелома. Джонс стиснул зубы, но спустя мгновение не выдержал и закричал. Гермиона впилась ногтями в ладони и отвернулась. Каждый из курсантов знал, что боевая подготовка порой будет жестоким испытанием, и все же как назначенный капитан команды Гермиона чувствовала свою вину за проигрыш и мучения Джонса.

Не желая отступать, Стивенс продолжал давить на сломанную руку снова и снова, пока Джонс наконец не закричал, что сдается. Ему тут же дали портключ, и на минуту на площадке воцарилась тишина.

— Ладно, попробуем иначе. Как насчет Уизли? Ему ты тоже позволишь провалить боевую подготовку ради какого-то своего принципа? — задал вопрос Стивенс и, не дожидаясь ответа, направил палочку на Рона.

Остальные курсанты тут же обступили его со всех сторон, так что попасть было невозможно.

— Да ладно, думаете, это поможет? У вас же нет палочек.

Нескольких брошенных заклинаний хватило, чтобы раскидать по разным углам и обездвижить шестерых сопротивляющихся парней. Рон снова оказался в поле видимости, и в него полетело проклятие. От первого он увернулся, но второе попало прямо в грудь, и он зашипел от боли. Гермиона дернулась вперед, но веревки крепко удерживали ее на месте.

— Гермиона, не надо! — закричал Рон. — Это всего лишь жалящее. Могу поспорить, то, которым ты шарахнула Гарри по лицу, было похлеще.

Курсанты в клетках дружно загудели и заулюлюкали, вынуждая Стивенса скрипеть зубами от бессилия. Именно эту секунду для своего эффектного появления выбрал Снейп. Он шел неторопливо и уверенно, словно владел каждым клочком земли, по которому ступал. Его черную мантию трепал ветер, а темные пряди волос падали на лицо. Небрежным жестом Снейп отбросил их за плечи и недобро улыбнулся, ясно давая понять, что игры кончились. Гермиона нервно сглотнула, прекрасно представляя, что ждет ее впереди. Он заставит ее уйти. Если сначала она гадала, почему именно ее выбрали капитаном второй команды, то теперь мелькнуло понимание — это был лишь повод дождаться ее поражения и унизить на глазах у всех, чтобы потом с позором выгнать.

— Стивенс, — лениво позвал Снейп, поигрывая палочкой в бледных руках.

— Да, сэр, — без энтузиазма отозвался тот.

— Если вы не способны справиться с задачей, поручите ее кому-то более решительному и расторопному.

— Так точно, сэр.

— Есть желающие указать Грейнджер ее место? — предложил Снейп.

Один курсант из команды Стивенса поднял руку, несмотря на то, что капитан отрицательно мотал головой и всячески пытался его предостеречь.

— Стивенс, вы знаете, что делать, — махнул рукой в сторону добровольца Снейп.

Стивенс уныло опустил голову и втиснул портключ в руку вызвавшемуся курсанту. Тот исчез в сполохе света.

— Итак, на чем вы остановились? Ах да, Уизли.

Снейп направил палочку на клетку, и Рон упал на пол, извиваясь в судорогах.

— Все еще не хотите остановиться, Грейнджер?

Гермиона демонстративно вскинула подбородок и поджала губы, не удостоив Снейпа ответом.

— Не хотите отвечать? А как насчет маленькой сделки? Я позволю Джонсу вернуться в тренировочный лагерь, если вы догадаетесь, как вас настолько быстро обнаружил противник.

Гермиона отвела взгляд. Она думала об этом постоянно, но так и не нашла решения. Она не знала ответа и этим во второй раз подвела Джонса.

— Я дам подсказку — это были следящие чары.

— Но я все проверяла! — отчаянно выпалила Гермиона.

— Какая потрясающая самонадеянность. Вы проверяли все, кроме…

— Моя палочка… — почти неслышно выдохнула она. — Вы наложили следящие на мою палочку. Но это нечестно — подыгрывать одной команде.

— А вас не готовят к честному соревнованию, в котором победит дружба. Если вы еще не поняли, вас готовят к войне. Ваши сопливые гриффиндорские идеалы на ней не работают. Но что-то мы разговорились.

Снейп развернулся и резко дернул Гермиону за локоть, заламывая связанные руки, и она застонала от боли. Гарри тут же бросился от лежащего на земле Рона к прутьям, но Гермиона остановила его, покачав головой.

— Поттер, знакомая ситуация, не правда ли? — с издевкой произнес Снейп. — Как считаете, кто из вас быстрее расколется? Она? Вы? Или, может быть, Уизли?

— Не дождетесь, сэр! — надменно бросил Гарри.

Снейп только безразлично пожал плечами, а затем схватил Гермиону за шиворот и швырнул через половину площадки на землю. Рон подскочил на ноги, но его опередил молчавший до сих пор Питер.

— Почему бы тебе не выбрать кого-то своей весовой категории, Снейп? — выкрикнул он.

— А вы думаете, Пожиратели станут с ней церемониться? Знаете, почему в аврорат не берут женщин? Вот поэтому. Когда происходит подобное, мужчины-авроры ломаются, они не выносят издевательств над женщиной. Как много женщин-авроров вы видели?

— Тонкс была аврором! — выкрикнула Гермиона, поднимаясь на ноги и отплевываясь от налипшего на лицо снега, смешанного с грязью.

— Тонкс была метаморфомагом, это уникальный дар среди волшебников, такие встречаются один на миллион. И ее никогда не привлекали на боевые задания, она в основном занималась слежкой и работой под прикрытием. Если бы ее раскрыли, она могла отрастить на заднице иглы дикобраза или превратиться в дряхлого старика, покрытого нарывами, на которого не встал бы даже у законченного психопата. Думаете, вы такая же, как она, Грейнджер? Обладающая редким даром волшебница, одна на миллион? Вы самая обычная слабая и уязвимая ведьма, в вас нет ничего уникального, что бы отличало вас от других. Жалкая посредственность, возомнившая, будто может прыгнуть выше головы, — голос Снейпа был полон холодной ярости и презрения.

— А вы, — он ткнул пальцем в сторону Гарри, — да, вы, Поттер, ничуть не лучше. Называете себя друзьями, но на деле обычные эгоисты. Друзья проявили бы заботу, они нашли бы слова, чтобы остановить ее, когда она сама зашла уже слишком далеко. Вы должны остановить ее. Думаете, что Пожиратели не станут пытать вашу подружку-грязнокровку, потому что она женщина? Так вот, вынужден вас разочаровать — именно так все и будет. Вам ведь уже случалось попадать в руки Пожирателей. Кого они выбрали? Вас, Поттер, или вас, Уизли?

Гарри невольно опустил взгляд, вспоминая страшные несколько часов в Малфой-меноре, когда он слушал душераздирающие крики Гермионы и ничем не мог ей помочь.

— Нет? Потому что, издеваясь над ней, они подрывают ваш дух. Пожиратели всегда так делали — пытали жен и дочерей, чтобы заставить сильных волшебников подчиниться. Она — ваша уязвимость.

Снейп размахнулся и ударил Гермиону по лицу с такой силой, что она снова рухнула на землю, а из разбитого носа хлынула кровь.

— Снейп, ты гребаный больной ублюдок! — заорал Рон, цепляясь руками за прутья клетки. — Ты-то уж точно научен пожирательским штучкам!

Но Снейп не обратил на провокацию никакого внимания, продолжая пристально наблюдать за Гермионой.

— Скажи, Грейнджер, они были там, когда тебя пытали? Они видели, что с тобой делают?

Она только молча покачала головой, снова поднимаясь с земли.

— Хотите знать, что делают с маленькими грязнокровками вроде нее? — снова взглянув на Гарри, спросил Снейп.

Он схватил Гермиону за волосы, заставляя запрокинуть голову, и поставил на колени перед главой победившей команды.

— Что, Грейнджер, хочешь отсосать ему?

Гермиона сплюнула кровь на снег, и Стивенс испуганно отшатнулся назад, с ужасом поглядывая на выжившего из ума инструктора.

— Нет? — невозмутимо переспросил Снейп. — Ну, может, в другой раз.

Все так же крепко вцепившись в волосы Гермионы, он перегнул ее через большой плоский камень, к которому раньше были привязаны ее руки. Гермиона замерла, как испуганный кролик в когтях сокола, боясь лишний раз дернуться или даже дышать. Вокруг что-то возмущенно кричали курсанты, но она не разбирала слов — так оглушительно кровь стучала в ушах.

— Как думаете, она может отрастить на заднице иглы? — насмехался Снейп.

Он схватил ее за пояс и одним резким движением стянул до колен штаны вместе с трусами, а другой рукой припечатал лицом к камню, так, чтобы она не могла дернуться, и ее голые ягодицы теперь торчали кверху.

— Видите — никаких игл.

Он размашисто хлопнул ее ладонью по заднице, и Гермиона словно очнулась. Она извивалась и вырывалась что есть силы, но бороться против крупного мужчины безоружной и связанной было бесполезно. По ее щекам побежали бессильные слезы. Позади щелкнула пряжка ремня. Рон отвернулся, не в силах дальше наблюдать за ее унижением, а Гарри в порыве ярости разбил кулак о железную клетку.

Снейп коленом раздвинул ноги Гермионы пошире и, пока возился с ширинкой, снова заговорил, спокойно, холодно:

— Таких, как она, Пожиратели пускают по кругу и имеют во все дыры в перерывах между круциатусом. Разве Фернир не потребовал тебя в качестве награды за поимку Поттера? Он любит кусаться, а еще любит трахать своих жертв прямо во время пыток, потому что от боли внутренние мышцы сводит судорогой, и это дает дополнительную стимуляцию.

Гермиона услышала звук расстегиваемой молнии, замерла неподвижно и закрыла глаза. В воздух взлетел сноп зеленых искр, а за ним второй и третий.

— Тебе лучше сдаться, Гермиона, пожалуйста! — отчаянно кричал Рон.

Но Гермиона слушала только звук своего замедляющегося дыхания. И когда рука Снейпа снова коснулась ее кожи, она прикусила губу, а в следующее мгновение его отбросило бомбардой на несколько метров назад, с силой припечатывая головой о камни.

Гермиона медленно поднялась на ноги, высвобождая руки из веревок, натянула штаны и утерла рукавом капающую из носа кровь. Пока Снейп не очнулся, она выхватила из разжавшейся ладони палочку, а затем со всей силы ударила его ногой по лицу, ломая нос тяжелым ботинком. Снейп застонал и приоткрыл глаза.

— Снейп! Почему бы тебе не отсосать у меня! — выплюнула Гермиона, направляя его палочку на замок клетки.

Тишина взорвалась криками ликования и бурного одобрения. Никто не пытался помешать ей открыть вторую клетку или забрать свою волшебную палочку. Учения были окончены, и кто остался в них победителем, перестало иметь значение.

— Даже не начинай, — предостерег Снейп, заметив укоризненный взгляд аврора Спраута, наблюдавшего за учениями под чарами невидимости.

Снейп только вернулся в тренировочный лагерь, и настроение у него было в высшей степени скверное. Но молодому помощнику не терпелось поделиться своими ценными замечаниями.

— На этот раз вы, кажется, перегнули палку, сэр.

— Вот видишь, — с горечью в голосе ответил Снейп, — даже ты не можешь переносить такое, хотя знаешь, что это всего лишь учения и никакого серьезного вреда никому не причинят. Она делает всех вас слабыми. Она делает меня слабым. Ей здесь не место.

— Вы знаете главное правило для инструктора — оставаться беспристрастным и оценивать курсантов в соответствии с их боевыми навыками, а не личными предпочтениями. Сейчас вы говорите так, словно это для вас личное, сэр.

— Убирайся, — устало отмахнулся Снейп. — С меня на сегодня довольно мелодрам.

Спрауту не оставалось ничего, кроме как молча покинуть палатку и направиться проверять курсантов, празднующих окончание коротких, как никогда, боевых учений.

* * *

Трех дней учений хватило, чтобы отсеять десяток курсантов, и теперь в лагере их осталось всего двадцать. Хроническая усталость сказывалась на всех, даже Снейп казался нервным и дерганым больше обычного. Тренировки в основном проходили на различных полигонах, имитирующих городские кварталы, закрытые помещения со зловещими подземельями или зачарованные лабиринты. Курсанты выкладывались на пределе своих возможностей, и мастерство каждого, дошедшего до последнего этапа боевой подготовки, выросло на несколько порядков по сравнению с началом октября. Вопреки опасениям Гермионы, Снейп никак не напоминал об инциденте в конце учений, и она вместе с Гарри и Роном продолжала заниматься, как остальные. Ей все еще не удавалось летать на метле, не придерживаясь за древко, но она перестала стремиться выполнять каждое задание честно и безукоризненно, а вместо этого использовала выученный трюк и развязывала веревки на руках, едва поднималась в небо.

— Беспалочковая магия, — как-то раз скептически заметил Снейп. — Не самый простой способ справиться со столь тривиальной задачей.

— Но он работает! — настояла на своем Гермиона.

Она два месяца непрерывно тренировалась не для того, чтобы ее лишили возможности использовать в подготовке единственное полученное с таким трудом преимущество. Но она беспокоилась зря. Снейп только безразлично пожал плечами и больше к этой теме не возвращался.

В один из декабрьских вечеров, когда курсанты облетали уже набившие оскомину кольца с полосой препятствий, стараясь вписаться в указанное в нормативах время, на площадке перед лагерем появились три человека в аврорских мантиях и с ними почему-то Люциус Малфой. Снейп приказал курсантам спускаться и разойтись по палаткам, а сам стремительно направился к прибывшим волшебникам.

Гарри хотел знать, что забыл Люциус Малфой в тренировочном лагере авроров, который вроде как должен быть секретным и допуск в него получали единицы. Поэтому, когда Снейп с Малфоем зашли за угол палатки, чтобы поговорить с глазу на глаз, Гарри вместе с двумя друзьями скользнул внутрь, а Рон просунул сквозь небольшой просвет в прорезиненной ткани у основания удлинитель ушей.

— Пора? Ты уверен? — возбужденно переспросил Снейп.

— Да, я уверен. Они на месте, но у меня дурное предчувствие, — отозвался Малфой.

— Оставь дурные предчувствия Трелони, — отмахнулся Снейп. — Мы ждали удобного случая не один месяц, я не собираюсь отказываться от всего из-за твоего разыгравшегося воображения.

— Я знал, что еще пожалею о согласии помочь доблестному аврорату в обмен на условный срок, — сокрушался Малфой.

— Ты всегда можешь передумать и вернуться в Азкабан.

— Северус, ты уверен, что хочешь сам туда пойти? Это все равно что нарисовать на себе мишень и встать в центре тира, битком набитого твоими врагами.

— Я пятнадцать лет ждал возможности нарисовать на себе мишень, Люц. Не мешай мне получать удовольствие.

— Если из-за твоего обострения героизма меня убьют, Нарцисса тебе этого не простит, — сдаваясь, пошутил Люциус.

Через несколько минут неожиданные гости исчезли из лагеря, прихватив с собой Снейпа и аврора Спраута. Курсанты, пользуясь редкой возможностью отоспаться, разбрелись по койкам, и наступила тишина.

Из блаженного сна Гермиону вырвал незнакомый взволнованный голос. Она с трудом разлепила веки и увидела Люциуса Малфоя, который что-то возбужденно объяснял сонному и всклокоченному Гарри.

— Что случилось? — хрипло пробормотала она.

— Засада, — вместо Гарри ответил Рон, которому, кажется, удалось разобрать сбивчивые отрывки речи Малфоя. — Они готовили облаву на беглых Пожирателей, но их там уже поджидали.

— Там человек двенадцать, Северус без портключа, и ему не выбраться. Нужно, чтобы кто-то вернулся за ним, — пояснил Люциус. Гермиона только сейчас заметила, что правая рука Малфоя сильно обожжена, а на левом плече глубокий порез, из которого сочилась кровь.

— Почему вы пришли сюда, а не в аврорат? — быстро сообразила Гемиона. — Они бы выслали подкрепление.

— Отвлекающий рейд. Они устроили пожар в Бирмингеме, и всех авроров перебросили туда. Снейп послал патронуса, как только мы поняли, что это западня. Пока авроры справятся с беспорядками и соблаговолят отправить кого-то за Снейпом, будет слишком поздно. Может, уже… — Люциус оборвал себя на полуслове и потянулся рукой к карману. На него тут же оказались направлены три волшебные палочки.

— Со мной два портключа, — пояснил Малфой и медленно, чтобы не спровоцировать курсантов, достал их и положил на стол. — Но они в один конец, оттуда выбираться придется самостоятельно.

— А те авроры, что были с вами?

— Один убит, двое тяжело ранены, еще один в отключке. Снейп отдал свой портключ, чтобы я смог забрать их сюда, они на улице.

— Почему вы решили, что можете доверять нам? — спросил Гарри, все еще не убежденный в искренности Малфоя.

— Я бы не доверил вам даже сторожить своего павлина, — сердито выпалил Люциус. — Но без Снейпа или того аврора, что отключился по дороге, никому из этого лагеря не выбраться. Отсюда даже патронус послать нельзя, чертов Снейп и его меры предосторожности. Пока я смогу связаться с теми, кому доверяю, Снейп уже сдохнет.

— А вам так важна жизнь предателя? — не унимался Гарри.

— Это не ваше дело, Поттер, у меня с Северусом свои счеты. Вы поможете или нет?

— Сколько человек потянет каждый портключ? — коротко спросила Гермиона.

— Не больше двух. Но другого способа попасть туда нет.

— Можете нарисовать карту и обозначить, где в последний раз видели Снейпа?

Малфой принялся быстро черкать пером на чистом листке, поясняя Рону план местности, а Гермиона обеспокоенно искала что-то глазами.

— Ты с нами? — задала она вопрос Забини, который расслышал лишь окончание разговора с Малфоем, но уже успел одеться и принести метлы.

Блейз согласно кивнул, и Гермиона облегченно выдохнула.

— Гермиона, подожди. А вдруг это ловушка? — попытался остановить ее Гарри. — Нужно хоть кого-то предупредить.

Но она уже и сама тормошила сонного Стивенса.

— Чего тебе? — недовольно пробормотал он, разлепляя веки.

— Разбуди всех, выставьте патруль. Свяжись с авроратом, скажи, что мы отправились за Снейпом, они поймут. Если в аврорате ничего об этом не знают, пусть отправляют всех на наши поиски. Наложи на мою палочку следящее, как на учениях. Там на улице аврор Спраут и еще двое, они ранены, найди Паркинсона, пусть позаботится о них.

— Грейнджер, стой, что происходит? — забеспокоился Стивенс, но Гермиона уже выбежала из палатки, держа в руках «Молнию» и один из портключей. Гарри, Рон и Блейз выбежали за ней.

* * *

В пригороде Бристоля оказалось сыро и мрачно. Ни один фонарь не освещал дорогу в дождливую безлунную ночь. В тренировочном лагере, давно укрытом снегом, никогда не бывало так темно и тревожно. Гермиона крепко вцепилась в скользкое от моросящего дождя древко метлы и пыталась хоть что-нибудь разглядеть в черноте впереди. На мгновение ей показалось, что она увидела человека на дороге, но тот почему-то не двигался. Осторожно, чтобы не привлечь к себе внимание, Гермиона спустилась пониже и сразу узнала в привалившемся к дереву волшебнике одного из авроров, что накануне появлялись в лагере. Рискуя быть замеченной, Гермиона выпустила несколько заклинаний, чтобы проверить в каком он состоянии, но аврор, как и предупреждал Малфой, был уже мертв.

— Мы ему ничем не поможем. Гермиона, пойдем, — позвал Гарри, и она с тяжелым сердцем вернулась обратно в воздух.

Мысли одна тревожнее другой проносились в голове. Что, если они опоздали, и Снейп тоже мертв? Перед глазами всплыла картинка из Визжащей хижины: огромная растекающаяся лужа крови на полу и угасающий взгляд учителя. Проклятие, второй раз наблюдать за его смертью было бы невыносимо. Оставалось надеяться, что они не опоздали. Но если шестеро взрослых магов не справились с Пожирателями, поджидавшими их здесь, то как справятся они вчетвером?

— Куда дальше? — спросил оглядывающийся по сторонам Забини.

— Не знаю, — честно признался Рон. — Малфой говорил, что последний раз видел Снейпа здесь. Отсюда два пути отступления: на северо-запад идет дорога, по которой можно выйти к краю антиаппарационного барьера, но там, по словам Малфоя, всюду понатыканы ловушки. Второй вариант — на восток и дальше. Если получится, свернуть к лесу. Но этот путь легко отрезать вот отсюда, и тогда Снейпа зажали бы на утесе.

— Тогда на восток, — решила Гермиона, разворачивая метлу.

— С чего ты взяла? — засомневался Забини. — Если Уизли прав, нас тоже могут там загнать в угол.

— Только если оставим метлы, чего мы делать не будем.

— Но у Снейпа нет метлы. Не разумнее было бы пробираться к антиаппарационному барьеру, ожидая подмоги?

— Снейп не станет надеяться на помощь, он будет рассчитывать на себя и попытается использовать свои преимущества, недоступные остальным. Он может летать без метлы — это и есть его преимущество. Так что если выбирать между ловушками и скалами, я бы на его месте выбрала скалы. Наверняка над морем антиаппарационный барьер стоит ближе. Снейп поднимется в воздух и постарается добраться до него.

— Думаешь, он смог бы продержаться в воздухе столько времени? — с явным беспокойством в голосе спросил Гарри.

— Будем надеяться, что да.

Рон предложил сделать крюк и обогнуть утес снизу, так чтобы Пожиратели, если окажутся там, не заметили их приближения. Уже на подлете к краю скалы Блейз увидел вдалеке всполохи света, похожие на мелькающие проклятия. Бой шел над морем, довольно далеко от места, где Гермиона рассчитывала его застать. Подобраться близко незамеченными явно не получится.

— Гермиона, держись за нами с Роном, как на тренировках, — скомандовал Гарри. — Блейз, не отходи далеко, чтобы мы не потеряли друг друга, нам ни в коем случае нельзя расходиться. Спустимся пониже к воде. Не палите, пока не подойдем совсем близко, может, в такой темени нас не увидят, эффект неожиданности сыграл бы нам на руку.

Они держались так низко, что накатывающие волны намочили край свисающей с метлы форменной мантии Гермионы.

— Рон, когда мы приблизимся, ты должен будешь поймать Снейпа на лету и посадить на свою метлу, — проинструктировала Гермиона.

— Давай лучше я, — предложил Гарри. — Я ловец и двигаюсь быстрее.

— Гарри, Снейп не снитч, а скорее бладжер, с таким лучше справится вратарь, чем ловец. Вы с Блейзом прикрывайте Рона, а я подстрахую внизу, на случай, если все пойдет не так, и кто-то начнет падать.

Вокруг Снейпа кружили пятеро магов на метлах. Он почти не использовал боевых заклинаний, только выставлял щиты и старался уворачиваться от проклятий. Настоящее везение, что в доме не оказалось больше метел, и по воздуху его смогли преследовать вдвое меньше человек, чем было бы на земле. Внезапно снизу, словно прямо из темной воды, вырвалось четыре красных луча. Снейп уже решил, будто его везение закончилось, и оставшиеся на утесе Пожиратели успели раздобыть метлы, но тут увидел, что проклятия летят не в него, а в его преследователей. Руквуд, самый крупный и неповоротливый из пятерых, оказался удобной мишенью и, сшибленный ступефаем, с громким всплеском плюхнулся в воду. Остальные четверо, понимая, что численное преимущество теперь не на их стороне, бросили всякие попытки взять предателя живым и стали палить непростительными во все стороны. Снейп с трудом увернулся от зеленого луча, прошедшего в дюйме от правой ноги и пропалившего в мантии дыру, как вдруг ему в спину влетело оглушающее. Он словно во сне падал в черную пустоту, выпустив из ослабевших пальцев палочку, и за мгновение до того, как сознание отключилось, почувствовал, что в него на полной скорости кто-то врезался, выбивая воздух из легких.

Рон старался лететь как можно быстрее и при этом двигаться зигзагами, чтобы в него было труднее попасть. С лишним грузом балансировать оказалось сложнее, на каждом маневре сильно заносило в стороны, и на особо резком повороте Снейп чуть не соскользнул с метлы. Пришлось удерживать его двумя руками, и отстреливаться стало невозможно. Гермиона возникла словно из ниоткуда, вынырнула из темноты и, пытаясь перекричать ветер и шум волн, показывала назад. Рон развернулся и увидел, что в метлу Гарри попали, и тот с огромным трудом удерживался в воздухе, но его постоянно бросало из стороны в сторону, и лететь дальше он не мог. Забини теперь один отбивался от четверых Пожирателей.

— Давай мне Снейпа и забери Гарри! — крикнула Гермиона. — Скажи Забини отступать. Нам нужно поскорее добраться до барьера!

— Но ты и Снейп!.. — заволновался Рон, разрываясь между беспокойством за Гарри на испорченной метле и Гермиону, которой придется лететь с грузом, хотя она и сама не слишком хорошо держалась в воздухе.

— Я справлюсь, иди! — скомандовала она, и Рон рванул с места.

Гермиона не представляла, как ей лететь. Тренировки со связанными руками не шли ни в какое сравнение с бесчувственным телом на твоей метле. Снейп был жутко тяжелым и большим, его длинные конечности болтались, нарушая равновесие, даже когда Гермиона просто парила на месте. Она обернулась и увидела, что Рон уже подлетел к Гарри, и тот как раз пересаживался на его метлу. Нужно было что-то срочно придумать. Гермиона крепко схватилась одной рукой за древко, а другой перехватила палочку. Держать Снейпа и лететь она точно не могла, поэтому отлевитировала его так, чтобы он словно бы сидел на метле лицом к ней, и пока Снейп снова не завалился в сторону, произнесла быстрое инкарцерос, привязывая его не к метле, а к своему корпусу. Снейп был гораздо выше нее, и чтобы видеть, куда двигаться, пришлось пригнуться к метле как можно ниже. Гермиона практически лежала на Снейпе, при этом удерживая на себе его вес. Веревки впивались в спину, сдавливая ребра так, что становилось трудно дышать, зато она могла лететь. Гермиона еще раз оглянулась, чтобы проверить, следуют ли за ней остальные, и направила метлу туда, где должна была находиться граница антиаппарационных чар. С востока на горизонте небо уже начало розоветь в преддверии рассвета, и Гермиона заметила вдали странное колыхание воздуха, словно он был сильно прогрет. Такие искажения бывают от высокой концентрации магии.

— Туда! — закричала обрадованная Гермиона.

От громкого звука Снейп на мгновение пришел в себя и попытался ее оттолкнуть, но она только крепче прижалась к метле, обнимая его обеими руками, чтобы удержать.

— Все в порядке, сэр, я держу вас, — успокаивающе зашептала она ему в шею и почувствовала, как он расслабляется, снова теряя сознание.

Гермионе до барьера оставалось не более полутора метров. Гарри и Рон уже преодолели его и готовы были аппарировать по ее сигналу, когда Блейза задело красным лучом проклятия. Он удержался на метле, но выронил палочку. Воодушевленные удачей преследователи стали палить с удвоенной силой. Если бы не более скоростные и маневренные «Молнии», четверым курсантам на трех метлах вряд ли удалось бы держать хоть какую-то дистанцию и прорываться вперед.

— Блейз, руку! — прокричала Гермиона, когда ощутила легкий толчок магии от пройденного барьера. Она отпустила метлу, балансируя на тонком древке, и потянулась к Блейзу, чтобы поймать его.

Забини с ужасом посмотрел вниз на острые скалы, торчащие из воды, потом на решительное лицо Гермионы и тоже протянул ей руку. Как только ее холодная ладонь коснулась его запястья, раздалось два громких хлопка, и в следующее мгновение Блейз уже валялся на снегу, а рядом Гарри, Рон и Гермиона, придавленная привязанным к ней телом Снейпа. Приземление нельзя было назвать мягким: Блейза сильно припечатало о замерзшую землю, а Гарри вывихнул плечо, когда по инерции покатился по снегу, и рукой застрял между двух деревьев.

— Оторвались, — выдохнул Рон, растирая ушибленное колено. — Как Снейп?

— Тяжелый! — сдавленно пискнула Гермиона, пытаясь столкнуть его с себя.

Рон подошел и помог поднять его, высвобождая подругу.

— А кроме этого? Сильно ему досталось?

— Пока без сознания, но будет в порядке.

Голос Гермионы внезапно задрожал, а на глаза навернулись слезы. Весь ужас произошедшего только сейчас начал доходить до сознания.

— Эй, ты чего, все же в порядке, — подбодрил ее улыбающийся Гарри. — Кстати, ты не могла бы починить мои очки? — он протянул покореженную оправу, из которой полностью повылетали стекла, и Гермиона рассмеялась, повторяя выученное еще на первом курсе простейшее заклинание.

Забини устало перекатился на спину, глядя в серое небо, с которого медленно опускались крупные хлопья снега, а затем повернул голову и посмотрел на смеющуюся Гермиону.

— Грейнджер, с тобой — хоть в ад, — хрипло произнес он, и Гермиона бросилась к нему, крепко обнимая за шею. — Эй! — запротестовал он. — Я не имел в виду, что готов вступить в вашу безумную гриффиндорскую братию и все такое, так что кончай со своими телячьими нежностями.

Гермиона хмыкнула ему в ухо и отстранилась, все еще нервно хихикая.

— Ну вот, Забини, такой миг испортил. А я уже собирался взять с тебя непреложный обет вечной преданности, — поддел его Гарри.

— Что я, тролль безмозглый — непреложные обеты раздавать? — фыркнул Забини. — Но если мне когда-нибудь придется работать с одним из вас, я буду рад такому напарнику.

Снейп очнулся уже к вечеру, но в тренировочном лагере не появлялся. Аврор Спраут медленно шел на поправку, и до его полного выздоровления курсантам прислали нового инструктора — немногословного волшебника из бывших невыразимых. Он демонстрировал новые приемы маскировки, рассказывал, как некоторым преступникам удается обмануть веритасерум, делился бесценным опытом. Курсанты отрабатывали нормативы аврорского минимума и с ужасом ожидали окончания боевой подготовки, когда наконец станет ясно, оправдаются ли все их старания и бессонные ночи и появится ли на форменной бордовой мантии нашивка со скрещенными палочками. Претендентов осталось двадцать, а добьются успеха не больше десяти. Это может означать, что возьмут только пятерых или даже двоих. Неизвестность выматывала нервы, а изнурительные тренировки — тело.

Когда в лагерь вернулся Снейп в сопровождении министра магии, курсанты забеспокоились еще больше. Кингсли Шеклболт прошел в палатку, где обычно находился аврор Спраут. Вскоре к нему вызвали четверых курсантов.

— Грейнджер, Поттер, Уизли, Забини, вы самовольно покинули тренировочный лагерь, нарушили устав и едва не погибли, — заговорил Снейп. — Забини, если от этих троих я мог ожидать неподчинения правилам, то от вас — нет. Ввязаться в самовольную несанкционированную спасательную миссию, практически с первой секунды обреченную на провал… О чем вы только думали?

— О том, чтобы лишить Гриффиндор монополии на глупое геройство, сэр, — бодро отозвался Блейз, ничуть не пристыженный гневной речью инструктора.

— Если бы министр не настаивал на прекращении боевой подготовки уже сегодня, я бы назначил вам штрафные санкции до конца срока, — сухо проинформировал Снейп. — Тем не менее я должен поблагодарить каждого из вас. Из-за вашей безумной выходки я все еще жив.

— Всегда пожалуйста, сэр, — выразил общие чувства Гарри и с трудом подавил смешок, когда Кингсли задорно подмигнул ему в ответ.

— За проявленную храбрость и самоотверженность каждый из вас получит специальную награду — орден мужества. Раньше ее вручали только аврорам, но для вас Министерство магии сделало исключение, — торжественно произнес Шеклболт.

Он взмахнул палочкой, и четыре крошечных бронзовых гиппогрифа вспорхнули с бархатной подушечки и, опустившись на воротники четырех курсантов, замерли, превратившись в почти плоскую эмблему.

— Мои поздравления.

Кингсли поднялся и каждому по очереди пожал руки.

— Поттер, Уизли, Забини, свободны! — скомандовал Снейп.

Министр вышел из палатки вместе с Гарри, о чем-то весело беседуя. Гермиона осталась стоять перед столом инструктора, нервно теребя рукав мантии.

— Грейнджер, я обязан вам жизнью, поэтому в очередной раз попытаюсь уберечь вашу. Вот, взгляните.

Снейп протянул ей золотой медальон на тонкой цепочке.

— Что это, сэр? — удивилась Гермиона.

— Грюм носил его на шее. Откройте.

Гермиона прижала изящную защелку, и медальон распахнулся. Две колдографии молодых, чем-то похожих женщин смотрели из него пытливыми умными взглядами. В одной из них Гермиона без труда узнала Нимфадору Тонкс, вторая фотография была более старой, но и женщина на ней казалась смутно знакомой.

— Алиса Лонгботтом и Нимфадора Тонкс. Две последних женщины, которых принимали в ряды авроров. Грюм тренировал их обеих. Он купил этот медальон после того, как Беллатрикс запытала Алису до безумия. Колдографию Тонкс Грюм поместил сюда, когда она еще была жива. Он знал, чем все кончится, и заранее считал это своей виной. Нимфадора Тонкс умерла в двадцать пять, оставив сына-младенца сиротой. Алиса Лонгботтом в двадцать два стала постоянным пациентом в Святом Мунго, тоже оставив младенца сиротой. Прослеживается закономерность, не так ли? — с нескрываемой горечью в голосе произнес Снейп. — Можете считать меня чудовищем, жестоким садистом, но у меня на шее уже есть один портрет мертвой женщины, чей ребенок остался сиротой по моей вине. Я не хочу, чтобы рядом оказалось ваше фото.

Гермиона держала в руках отражения нескольких секунд жизни Тонкс и Алисы Лонгботтом. У обеих ведьм на колдографиях были короткие стрижки и какая-то грусть в глазах. Почему они когда-то выбрали для себя такую судьбу? И сможет ли Гермиона не повторить их участь? Она не знала, но и позволить кому-то лишить ее права выбора она не могла.

— Мне жаль, но это не вам решать, сэр, — тихо ответила она и вышла из палатки, оставляя Снейпа наедине со своими мыслями.

Этим же вечером всех курсантов вывели на построение. В лагерь вернулся аврор Спраут, и так как он еще не мог ходить самостоятельно, для него поставили кресло, чтобы он мог наблюдать за церемонией.

— Как вы знаете, до официального окончания вашей боевой подготовки осталось четырнадцать дней, — заговорил Снейп. — Но, боюсь, мы не можем ждать так долго. Время для игр закончилось. Мы разворошили змеиное логово, и настала пора вступить в открытое противостояние. Тем, кто хочет быть аврорами, придется стать ими уже сегодня. Как вы знаете, несколько дней назад Пожиратели совершили нападение на маггловский район Бирмингема, а также вступили в бой с группой авроров, обследовавших заброшенное поместье в пригороде Бристоля. Один из авроров был убит. Пожиратели не прятали лиц за масками. Это можно считать открытым заявлением — вскоре они нападут снова, и аврорат должен быть во всеоружии. Вы должны быть во всеоружии. Решением Министерства магии младшим аврором назначается курсант Райли.

Снейп достал из длинной коробки мягкую нашивку и взмахом палочки закрепил ее на форменной мантии гордого и взволнованного Райли.

— Клируотер. Роджерс. Блекбери. Чанг, — произносил Снейп имена курсантов, зачисленных в аврорат, и Гермиона считала, загибая за спиной пальцы.

— Уизли, Джонс, Поттер, Забини, Стивенс, — прозвучало десятое имя, снова не ее. Внезапно стало трудно дышать. Гермиона впилась ногтями во вспотевшие ладони, чтобы не выдать охватившего ее разочарования.

— Грейнджер, если вы еще не передумали, — нехотя произнес Снейп.

Гермиона подняла глаза от земли и увидела еще одну, последнюю нашивку в его руках. Снейп медленно приблизился и прицепил такой долгожданный кусочек ткани ей на грудь, и ее сердце замерло на мгновение. Неужели ей удалось?

Спустя час после церемонии, когда одни курсанты — нет, теперь уже авроры — праздновали свое назначение, а другие старались смириться с неудачей, Гермионе все еще не верилось, что ее действительно приняли в аврорат. Она нервно крутила в пальцах золотой медальон и не могла найти себе места, поэтому, когда ноги сами принесли ее к палатке инструктора, она не стала сопротивляться порыву и просто вошла.

— Грейнджер? — почти не удивился, увидев ее на пороге, Снейп. — Я все еще думаю, что вы совершаете большую ошибку.

— Возможно. Но те, кто боится совершать свои ошибки, вынуждены совершать чужие.

Снейп ничего не ответил, только приподнял бровь.

— Чего вы хотите?

— Я пришла отдать вам это.

Гермиона протянула ему медальон, но он только отмахнулся.

— Не стоит. Оставьте себе, он все равно не мой.

— Спасибо, сэр, — искренне поблагодарила она. По неведомой причине ей не хотелось расставаться с красивым напоминанием о чужих ошибках, оно придавало ей сил и решимости. — Спасибо за все, — почти шепотом добавила она.

Снейп встал со стула и неторопливо приблизился к ней, пристально разглядывая бледное осунувшееся лицо, короткие, торчащие во все стороны волосы и слишком широкую, словно с чужого плеча, мантию.

— Вы добились своего, Грейнджер, как всегда. Надеюсь, вы об этом не пожалеете.

Он медленно обвел указательным пальцем нашивку на груди, и Гермиона накрыла его руку своей, прижимая к сердцу.

— Не пожалею, — выдохнула она и выбежала их палатки на морозный воздух, чувствуя, как пылают щеки.

Снейп устало опустился на стул и закрыл лицо руками, прячась от раздражающего света волшебных ламп. Его снова ждала война, и он только что взял с собой воевать тех, о ком привык заботиться, кого защищал многие годы — совсем юных волшебников, у которых впереди целая жизнь. Они были лучшими из лучших. Она была лучшей из лучших. Он уже жалел.