Последний аргумент (гет)

— Дорогая, потрудись объяснить, где ты была вчера вечером и во сколько вернулась домой? — с характерным нажимом спросила Молли, и Джинни немедленно почувствовала себя четырнадцатилетним подростком, которого мама только что поймала на горячем. Игнорируя любопытные взгляды тактично выжидающих родственников, девушка неторопливо дожёвывала свои тосты с джемом, лихорадочно продумывая варианты ответов, ни один из которых не выдерживал никакой критики.

«Мама, не лезь в мою личную жизнь», — немедленно убедит всех присутствующих в том, что какая-то личная жизнь у неё всё-таки есть.

«Мама, ничего не было!» — с вероятностью сто пятьдесят процентов убедит всех в том, что что-то всё-таки было.

Хитрая улыбка Джорджа, сидящего напротив, становилась все шире, а Джинни все не могла придумать ничего гениального, зато звук, с которым она проглотила последний кусок своего тоста, казалось, слышен был даже на улице — так тихо стало за столом.

Завтрак в семье Уизли принимал серьёзный оборот.

На худой конец, она могла сказать и правду: «Мама, вчера вечером после игры я заподозрила, что Пирс — это на самом деле Гарри, — здесь напряжённое выражение лица Молли сменится на сочувствующее, поскольку она получит очередное подтверждение тому, что в ближайшую тысячу лет её ненормальная дочурка замуж не выйдет. — Я забрала у него палочку и использовала Серпенсортию против беззащитного человека в надежде, что он знает парселтанг, и мои подозрения подтвердятся. — Гермиона выразительно прикроет рукой глаза, поскольку знает, что это расценивается как нападение на государственного служащего. Собственно, это и было нападение на государственного служащего. — К счастью, некоторые авроры действительно знают пару слов на змеином языке на случай, если кто-нибудь додумается провернуть с ними такой фокус, и ему удалось прогнать змею. Полночи мы с Пирсом провели, ползая по берегу реки в поисках ядовитой змеи, чтобы уничтожить её до того, как она решит поискать ночлег в нашем доме».

«Ну, и как змея? — недвусмысленно поигрывая правой бровью, спросит Джордж. — Длинная была?»

Что бы Джинни сейчас ни сказала, они всё равно подумают, что у нее с Пирсом роман, потому что они думают так с того момента, как он переступил порог этого дома.

— Мне пора в редакцию, — резко отодвинув стул, она вскочила с места и направилась к выходу. — Ужасно много дел!

Через минуту за ней захлопнулась входная дверь, оставив всё семейство в недоумении смотреть вслед ответственному сотруднику редакции «Ежедневного пророка». Но вскоре Молли хмыкнула и, улыбаясь своим мыслям, стала разливать по чашкам душистый чай. Джордж бросил многозначительный взгляд на свою жену, и Анжелина немедленно подтвердила, что его стратегия подбора игроков в команду даёт потрясающие результаты.

— Но… — Рон наконец очнулся, — сегодня же воскресенье.

— Совершенно верно, дорогой, — переворачивая очередную страницу «Кодекса домашних эльфов», промурлыкала Гермиона, — совершенно верно.

* * *

Следующие несколько недель Джинни прилагала титанические усилия, чтобы не встречаться с Даррелом даже взглядом, что было нелегко, поскольку бывать у них в гостях он стал гораздо чаще. Он не только приходил на выходных, помогал Артуру с починкой протекающей крыши, но и нередко обнаруживался в гостиной вечером по будням, обсуждая что-то с Роном и Джорджем. Однако играть с ними в квиддич по субботам он больше не соглашался, сказал, что по долгу службы и так встречает достаточно людей, готовых его убить, и нелепая смерть на поле для квиддича сильно повредит его репутации среди коллег. Рон возликовал, а Джордж немедленно погрузился в разработку новой стратегии.

Даррел вел себя так, будто это уже была его семья, и, кроме Джинни, никто не возражал.

Даже более того, пытаясь не встречаться с ним, она все чаще оставалась совсем одна. Похоже, что общество её родителей, братьев и племянников устраивало Даррела ничуть не меньше, чем общество самой Джинни, а то и больше. При этой мысли она чувствовала что-то похожее на ревность, хотя и не понимала, что именно её беспокоит: то, что кто-то отвлекает на себя внимание её семьи, или то, что этот кто-то не обращает внимания на неё саму. Последнее ей, конечно же, было совершенно не нужно.

Утешало только одно — редкие моменты, когда Молли и Артур наседали на Даррела по поводу отношений с их дочерью и их логического завершения у алтаря. Наблюдать с безопасного расстояния за тем, как Пирс вертится, точно уж на сковородке, можно было бесконечно. Но на очередной подобный вопрос, заданный как-то в гостиной в присутствии детей, прежде, чем Пирс успел придумать хоть какую-то отговорку, Роузи вдруг ответила, что, если тетушке Джинни он не нужен, она с удовольствием выйдет за него замуж сама.

— Но… — едва выбравшись на поверхность моря смущения, выдавил Пирс, — мы не можем пожениться. Мы же друзья, помнишь?

— Моим маме и папе это не помешало, — хмыкнула девочка и гордо поправила рыжие косички.

Сидевшая тут же в кресле Гермиона поймала умоляющий взгляд Даррела, в котором без труда прочла «Спаси меня. Немедленно!», и почувствовала себя, как в школьные годы, когда кому-то из мальчишек не давался особенно сложный ответ, и они кидали на ее такие же взгляды, полные неподдельного отчаяния. К несчастью для Даррела, повзрослев, Гермиона научилась извлекать максимум удовольствия из такого положения:

— Хм, милая… — медленно протянула она, наблюдая, как доблестный мракоборец бледнеет на глазах. — Я думаю, тебе стоит дать тётушке Джинни шанс и подождать с замужеством хотя бы до совершеннолетия.

— Семь лет форы?! — возмутилась Роузи, — Это же нечестно, мама!

Тётушка Джинни испустила тяжёлый вздох и направилась на кухню, мысль о том, что этот кошмар может продлиться еще семь лет, привлекательной ей не казалась. Она думала утопить свое горе в травяном чае или какао, но, заслышав шаги за своей спиной, поняла, что ей потребуется что-то покрепче. Тем не менее, она достала из шкафчика банку с чаем и только потом обернулась.

Даррел пристально рассматривал волшебные часы Молли, где каждая стрелка соответствовала одному отпрыску Артура и Молли Уизли.

— Ты сказала, что у тебя шесть братьев, — задумчиво проговорил он, — но на этих часах их только пять.

— От того, что Фред умер, он не перестал быть моим братом.

Даррел медленно кивнул, как будто и не ожидал от нее другого ответа, и снова посмотрел на часы. Джинни отвернулась, чтобы сделать себе чай, а когда повернулась снова, он все еще стоял там.

— Слушай, прости за змею. — Неожиданно даже для самой себя сказала она. — Это и правда было слишком.

— Не стоит. В каком-то смысле я был даже польщен. Не каждый день меня путают с самим… — он сделал театральную паузу и громким шепотом добавил: — Ты-Знаешь-Кем.

Джинни насмешливо фыркнула, среди ее жадных до сенсаций коллег бытовало мнение, что однажды Гарри Поттер станет следующим Тем-Кого-Нельзя-Называть. Что ж, в каком-то смысле они были правы.

— Хотел бы я, чтобы ты меня так любила. — Проговорил Даррел и Джинни отвела взгляд. — И если для того, чтобы заслужить это, мне понадобится семь лет или даже больше… Я готов рискнуть.

Вновь оставшись в кухне одна, Джинни закусила губу и отставила чашку. Судя по тому, что она о нём знала, рисковать этот парень умел и любил, и регулярно выигрывал совершенно головокружительные пари со смертью. И если он ясно дал понять, что сделал ставку на неё, у мисс Уизли были все основания опасаться за свою свободу.

* * *

Но однажды Даррел Пирс исчез. Просто перестал приходить, и члены семьи Уизли вдруг заметили, как сильно не хватает в доме присутствия всего одного человека. Перенести это было тем тяжелее, что чувство потери было им всем знакомо с тех пор, как этот мир покинул Фред, а неизвестность умножала беспокойство в разы. Каждый раз, возвращаясь домой, они не спрашивали друг у друга напрямую, есть ли новости от Дэрри, но, стоя на пороге, вошедший всегда бросал выразительный взгляд на присутствующих, и те растерянно пожимали плечами или улыбались печально.

Совы на его имя возвращались без ответа, официальные запросы в аврорат, которые направляла Гермиона, либо пропадали в недрах бюрократической машины министерства, либо попросту игнорировались, в любом случае, ответов на них не поступало также.

На очередной вопрос Артура, не знает ли она, что случилось с Дэрри, Джинни только пожала плечами и сказала с раздражением:

— Не знаю, но он мог бы и сказать, что пришел в последний раз.

— Это аврор, Джинни. — Артур вздохнул, положил руку ей на плечо и заглянул в глаза. — Для них каждый раз — последний.

Джинни никогда не приходило в голову, что Пирс может просто не прожить «семь лет или даже больше», поскольку всем своим видом он постоянно показывал, что не собирается так просто взять и убраться из её жизни, как она неоднократно требовала. И, тем не менее, он это сделал: он либо предал её, либо погиб. И Джинни не знала, что из этого хуже.

Первые пару недель она пыталась убедить себя, что ей все равно, и что сейчас ей полагается испытывать огромное облегчение. Но ни вечера в редакции среди кипы новостных пергаментов, ни уж тем более выходные дни среди понурых родственников не помогали избавиться от ощущения, словно через огромную трещину в сердце пробирается холод одиночества. Самое отвратительное в сложившемся положении было то, что Джинни прекрасно знала, что ей следует делать: нужно найти Даррела и потребовать объяснений. Но точно так же, как и десять лет назад, она не шевелила и пальцем, потому что на самом деле боялась их получить. Ни разу за шесть лет, что Поттеры провели в магической Британии после своего возвращения, она не попыталась найти Гарри, встряхнуть его за плечи и спросить, как он посмел наплевать на пять лет искренней дружбы и любви.

И сейчас она бездействовала, хотя прекрасно понимала, что все повторяется, и подобное поведение повлечёт за собой все тот же финал: одиночество, озлобленность и вопросы, на которые не будет ответов.

В коридоре послышались шаги и голоса Рона и Гермионы, вернувшихся с работы. Джинни нехотя отвела взгляд от огня в камине, встала с кресла и вышла им навстречу.

— Гермиона, — она проговорила это тихо, но всё же привлекла к себе самое пристальное внимание супругов Уизли, — мне нужна твоя помощь.

— В чём дело? — поинтересовалась та, стряхивая с воротника своего пальто видимые только ей одной пылинки.

— Нужно будет перерыть тонну бумаги.

— Всего-то?

* * *

«Ежедневный пророк» был самым авторитетным новостным изданием в стране, но это была всего лишь четырехполосная газета, не способная вместить все, что произошло в стране за последнее время. Сотни других изданий с гораздо более скромным тиражом поступали на хранение в Национальную библиотеку магической Британии и пребывали там до тех пор, пока кому-нибудь не придет в голову поинтересоваться всеми вместе или каждой по отдельности. Впрочем, если исключить сельскохозяйственные издания, узкоспециальные издания и издания для домохозяек, выходило не так уж много. Из уст Гермионы это «не так уж много» звучало обнадеживающе, но когда несколько библиотекарей, кряхтя от напряжения, левитировали в зал кипу газет размером с небольшую гостиную, Джинни поняла, что всё в этом мире относительно.

— Что именно мы ищем? — голос Гермионы был полон искреннего энтузиазма, и хотя Джинни не могла видеть её лица, так как стояла с противоположной стороны этого Эвереста, она могла себе представить маниакальный блеск в карих глазах жены своего дорогого брата.

— Имя в некрологах? — кисло предложила она.

— Больше, чем твоё чувство юмора, меня пленяет только твой беспросветный оптимизм, — донеслось с другой стороны огромной кипы бумаги. — Больше информации, дорогая!

— Не знаю… — Джинни зябко передернула плечами, в огромном зале не было никого, кроме них двоих. Библиотекари словно растворились в воздухе так же бесшумно, как и появились. Слова гулким эхом отдавались от высоких потолков, и говорить так громко ей было неловко. — Я встретила этого парня после того, как он в одиночку положил шестерых подозреваемых в подготовке теракта. Если найдешь что-то хоть вполовину настолько же безумное, я поверю, что он приложил к этому руку.

— Отойди подальше. — Судя по шороху, который лишь слегка коснулся уха девушки, миссис Гермиона Джин Уизли извлекла из складок одежды свою волшебную палочку. — Дальше! — приказным тоном добавила она, когда Джинни сделала два осторожных шага назад. Девушка отступила еще на пару шагов и уже хотела спросить, не нужна ли Гермионе помощь, как вдруг кипа газет взорвалась. Сотни листов взметнулись к потолку, кружась, точно гигантская стая перепуганных соек. С трудом в центре этого шуршащего страницами водоворота Джинни различала тонкую фигуру Гермионы, ее правая рука сжимала волшебную палочку, горящую светом заклинания, которое было неизвестно Джинни. Постепенно вихрь замедлил своё бешеное вращение, и газеты одна за другой легли на свои места, снова образовав неприступный горный хребет между Джинни и Гермионой. Осторожно обойдя бумажный Эверест по широкой дуге, Джиневра обнаружила Гермиону, увлеченно читающую газету под названием «Вести Южного Уэльса».

— Даррел Пирс ни в одном издании не упоминается, но вот это, — Гермиона встряхнула газету, — номер один по словосочетаниям «авроры» и «смертельная опасность». Логово незарегистрированных оборотней было зачищено две недели назад, аккурат в полнолуние. Достаточно безумно?