Драбблы (джен)

— London Bridge is falling down, falling down, falling down. London Bridge is falling down, my fair lady…

Рок бесконечное число раз повторяет слова детской песенки, будто ждёт, что, тысячный раз повторённые, они наконец обесценятся, и безысходность, звучащая в каждом из них, тоже превратится в фантом, рождённый алкоголем, недосыпом, больным воображением или чем угодно ещё. Можно найти множество объяснений, но сколько из них могут что-либо значить в этом городе? О, он знает ответ. Мертвецы не оплачивают счета.

— Всё ещё заунывно скулишь? — потягиваясь, разминая плечи и шею, спрашивает Реви, привычно скрывая заботу за грубостью. — Ты выиграл в лотерею, парень. Радуйся! Чёрт побери, когда-нибудь проигрыш будет стоить тебе жизни, но сейчас — сейчас! — радуйся!

— Я был быстрее, я просто опередил их, понимаешь? Моя победа бессмысленна, — продолжает марафон самобичевания Рок, будто и не было пяти лет борьбы за нейтралитет, борьбы, которая в конечном счёте завершилась его победой. Глупо как-то.

— Угу, — саркастически соглашается Реви, забираясь ему на колени. — Ты ни в чём не виноват, бедный маленький японец. Это всё они, злые дяди, это всё они… — вдохновенно шепчет ему на ухо, прекрасно понимая, как раздражает этот снисходительный тон.

— Стерва, — отрывисто бросает, всё ещё хватаясь за такую удобную в возможности сидеть и ничего не делать меланхолию, но неумолимо отпуская её.

— Какая есть, — хрипло смеётся Реви, коротко целуя его в уголок губ, дразня, но ничего не обещая.