В начале был Кролик (джен)

Обращение к тем кто все еще читает этот бред: в предыдущую главу было добавлено несколько незначительных деталей. Если эти ружья бабахнут — лучше понять, где они повешены)

На берегу близ маяка первым во всем Нижнекрае видели свет. Дневная Звезда начинала свое путешествие по небесному куполу от моря Расчудесии и до дальних болот Зазеркалья.

В небольшом домике практически у самой воды заворочался его хозяин.

— Чешир, слезай с моих ног, — пробурчал спящий, пытаясь спихнуть с одеяла кошачью тушу.

— Ну, Над, ну еще полчасика, — потянулся Кот и завернул нос в хвост.

— Какие к морскому дьяволу полчасика, — рассвирепел Над и прицельным ударом пятки снес с постели Чешира, обиженно мрякнувшего и растворившегося до головы. — У меня, вообще-то, клев. И если ты, драная волосатая щетка, не понимаешь, что если мы не поймаем хоть пару рыбин, то останемся без жратвы, то ты, разумеется, можешь отправляться спать.

Кот презрительно усмехнулся и, сшибив со стола чашку, исчез окончательно.

— Ну и проваливай, мохнорылый ленивый ублюдок, — раздраженно буркнул Над, — припрешься пожрать, даже не сомневаюсь. Тебя же Хайтопп таксидермирует, если живым найдет.

Одевался Над торопливо — время клева истекало, он практически проспал. Ведь помимо того, чтобы забросить удочку в воду, надо было смешать подкормку, определиться с тем, стоит ли выплывать, проверить снасти, допереться до лодки или пирса и догрести до рыбного места, если выбор падет на лодку.

Однако надежда успеть все не умирает в принципе.

Над глянул в окно — море было спокойно, ветер был, может, совсем слабый. Грести не хотелось — а значит, рыбачим с пирса.

Перехватил удочки, проверил наличие снастей в сумке, подошел к сапогам, обнаружил в них свежую котовью месть.

— Я тебя на кисти пущу, драный короткоусый валенок, — заорал Над во весь голос, зная, что шерстяная скотина где-то на чердаке скалится во всю свою подлючую пасть. Угроза была нешуточная — и если сегодня не будет поклевки, можно пустить это ублюдливое создание в суп.

Ботинки не хотелось таскать на пирс — все таки там летали брызги, даже несмотря на внешнее океаническое. Сапоги, однако, были отправлены в корыто у дома. И если даже Над и простит Чешира, то сапогами в голову ему точно запустит. За планированием грядущего возмездия и прошел путь на пирс. Над сбросил ботинки на доски и спустил босые ноги, подставляя их брызгам прибоя.

Пустыня Красного Безумия не так уж велика. И Угрюмый Брег всего лишь был ее окраиной, примыкавшей к Океану Снов и имевшей свои географические очертания. По Прибрежью Растерии было разбросано много мелких хижин, в которых ютились скромные обитатели Нижнекрая, что не нашли себя ни в одном из кланов. Нанадруо Смобгек — хотя лучше просто Над, ибо имечко мама-Герцогиня явно придумывала очень старательно, — жил в наследном поместье на побережье. В гордом одиночестве — ибо к черту прислугу и прочие нюансы обладания титулом. Их тоже кормить надо, а тратить на это усилия — да сожри их Кракен, вот еще. Да и перед кем икру метать? Перед Кланами?

Герцог Смобгек-младший чихал на всевозможные Кланы — не для того его мама растила и папа учил порталы рисовать. Тем более даже ученичество ему не предстояло — смешивать искусство было строжайше запрещено, а отец формально был главой зарождающихся Кисточников. И Над был его учеником. Ну, что поделать, если не успели…

Был бы выбор — к Цилиндрам Над бы сходил… Вообще — если рискнуть, может, и выйдет что — тем более за спрос в нос не дают. Да и от Цилидров и Поварешек уже и не осталось ничего. Однако пока что собственная бескланность не припекала, да и от королевского двора был выдвинут недвусмысленный намек — Королева не собирается возрождать Кланы. Королева вообще что делать собирается — еще не знает. Но Кланы — ей не нужны. Хотя их было немного. А Расчудесия была огромна. Почему бы не править теми, кто остался? Их хватало.

Хотя Над признавался честно — свое искусство ему было дороже. Конечно, чтобы достичь отцовского уровня мастерства с его оживающими картинами, Наду предстояло стереть не одну сотню кистей, смешать не одну тысячу красок, но все же — портальщиков было мало.

Леску удочки повело. Кажется, суп из Чешира варить не придется. Перехватывая сачок, Над начал вытягивать рыбину. С одной стороны — рыбища была тяжелая, и это не нравилось, а с другой — пару дней можно будет не париться пропитанием.

Палтус. Повезло. Так и быть — Над обойдется только хвостом Эрея. Из него можно сделать вабики [1] и кисти. Теперь о том, какие зловещие планы реализовать на несчастной рыбине. Вечером намешать уху. А сейчас можно озадачить Манрея рыбным пирогом. Сам Над пироги не пек. А вот Часовщику полезно отвлечься, а то совсем уработался — видано ли дело — обслуживать все Часы Жизни королевского двора и чинить все часы, что ему приносят после казней. И ведь прошел слух, что некоторые часы до Манрея не доходят. Вот и отвлечется. И сам пожрет не только свой кофе, который мог ложками есть, прямо в зернах.

Над подхватил ведерко с рыбиной, вернулся в дом, надвинул на уши цилиндр, глянул на мольберт с недописанной вчерашней бурей. Краски заманчиво тянули к себе, мазки светотеней намекали на собственное несовершенство, но подавив соблазн, Над решил, что навестить Часовщика важней. В конце концов, кто как не Джулиус подарил Наду Часы? За просто так, между прочим. А кто Над такой? Это Кланы водят такие важные знакомства, а Над-то простой рыбак, хоть и сын Герцогини. Ну, шляпу сам себе наколпачил, ну так без шляпы-то уши торчат совершенно неприлично.

Над в последний раз проверил все, что взял с собой: рыбина в ведерке — есть, кисточка любимая — плоская, кстати, щетина уже поистерлась — взята, пузырек с чернилами кальмара — тоже, цилиндр на ушах. Кстати, надо выловить еще одну гадину — оставаться в преддверии урагана без основного компонента краски для порталов — не самая радостная перспектива.

Краска для одноразовых, гаснущих после прохождения по ним одного человека, слишком густая — еле ложится на кисть. Надо смешать растворитель и развести ее, а то быстро кончится. Этим и стоит заняться после прогулки до Манрея.

Твердой рукой Над обозначил на стене черный прямоугольник и закрасил его, плотно, не допуская просветов. Можно, конечно, допустить пробел в мазках и оставить прядь волос в каменной кладке дома. Или глаз — смотря чем влипнешь.

Портал подумал-подумал и таки активировался. Такая задумчивость портала понятна — у Нада нет настроения никуда идти. Утро — у Манрея наверняка полным-полно надоедливых придворных — этому почини то, тому подкрути это, этому кажется, что его Часы пора подзавести. Поэтому Над терпеть не мог королевский двор ее величества Малиновой Ведьмы. Звали. Ну как же — Трефовый Валет, сын Смобгеков, что были первыми Кисточниками. Вот только Клан так и не успел зародиться — Нанадруо был единственным учеником своего отца, а сам обучить никого искусству рисования порталов не мог. Да и дело было далеко не в порталах. Отец мог все что угодно. Одним движением кисти решал любую проблему. Ну, почти любую. Тот прощальный пинок в Скорбьдень в черную воронку временного портала Над помнит до сих пор. И Найтмейр помнил, ведь Над свалился ему на голову и сломал его любимую трубку.

Однако идти к Часовщику надо не только завтрака ради — Часы сбоят, дыхания не хватает даже на непродолжительную пробежку. Сказывается, что живет Над на побережье — Часы регулярно приходится чистить от ржавчины. А ведь Манрей делает качественные влагонепроницаемые механизмы. Да и сам, в отличие от многих обитателей Расчудесии, не раздражает.

Портал получился мягким и теплым, словно лапы Чешира. Припрется, небось, меховой паразит, вечером на уху. Нет, прощать его никто не собирается.

Часовая Башня встретила тишиной. Неожиданной тишиной. Не тикали даже основные часы Нижнекрая — а значит, время, и так замедленное Манреем, чтобы стареть нижнекрайцам не пришлось, остановилось вовсе. Над бросил взгляд на небо — так и есть. Их звезда-светило замерла над горизонтом в предрассветном состоянии.

Отныне не завершится ни один день. Видимо, часы остановились не сразу — и двигались по инерции. Но почему они остановились?

Манрей не мог этого допустить.

Над завертел головой. Мастерская была пуста. Опустошены все ящички с инструментами и ядами. Что не было унесено — было побито, поломано, порвано и валялось на полу скрипящим под ногами покрывалом.

Либо Манрей сбежал, либо…

Над бегом спустился по лестнице и выскочил из башни.

Так и есть — на двери швейными булавками пришпилена записка.

“Похороны Джулиуса Манрея состоятся никогда. Ждем вас на кладбище”.

Никогда — тогда, когда исчезнет время. Если не поторопиться — можно опоздать, даже если время не идет. Над рванул из кармана кисть и баночку с краской. Портал на кладбище получился меньше — в него Смобгеку пришлось нырять, нагибаясь. Ну а что поделать — краски было мало, а еще домой добираться.

Неподалеку от сторожки Гробовщика возле двух гробов кучковались немногие явившиеся. Возле двух? Да чтоб не быть трефам в козырной масти, если Над хоть что-то понимал.

Манрей выглядел бледным и мертвым.

Хм, а где, собственно, сам директор похоронного бюро? Секунду, кажется, со стенки гроба свесились несколько длинных седых прядей. Гробовщик ухмылялся даже в смерти, готовясь к собственным похоронам. Хайтопп, стоявший у гроба первого и в результате — последнего Главы Клана, был похож на мраморную статую. Лишь рыжие волосы, шевелившиеся на ветру, выдавали в нем принадлежность к живому миру.

Девушка рядом явно чувствовала себя неловко. Она была чужой. От нее единственной из живых не слышалось тиканья Часов Жизни.

— Опаздываешь, Нанадруо, — Соня пискнула несмело и совершенно печально. Белый Кролик, грустно вздохнув, прикрыл испачканными в земле руками глаза.

— Хоть бы зашли, — проворчал Над, прощально касаясь лба Манрея пальцами. Ну вот, еще одним другом стало меньше. Хотя их и так было не слишком-то много.

— Извини, — тихо произнесла Мирана. Такой подавленной Над давно ее не видел. Да, она по-прежнему тяжко переносила любую потерю.

— Ничего, сестрица, — Над сжал пальцы Белой Королевы.

Беззвучно спустили гробы в могилы. Не произнося ни слова, забросали их землей.

— Ну что ж, господа, я отдал вам дань уважения, — раздался из-за спин всем до омерзения знакомый голос, — а теперь вы все арестованы.

Стейн, стянув перчатку, провесил портал прямо в воздухе. Над скривился, просто от обиды. Отец не успел научить его этому — ему для порталов неизменно нужна была основа.

Из портала почти галопом побежали алые карты, окружая собравшихся.

— Беги, Нивенс, — прошипела Белая Королева, — нас не должны видеть вместе.

— Плевать, отбрехаюсь, — и Кролик рванул из ножен шпагу, — а вот тебя спасать надо.

— Помоги мне, МакТвисп, — Над отстегнул от ремня палитру и кисть, — она сама не уйдет.

Карты наступали, свой последний портал на сегодня Над нарисовал на ближайшем надгробии. Мирану запихивали в него втроем — Хайтопп, Кролик и Ирвикет. Белая Королева кусалась, сквернословила и пыталась оторвать Кролику уши. Недолго. Портал погас, как только ее Белое Величество в него свалилось.

— Ну а теперь пора и под арест, — хохотнул Кролик. Да, он пользовался одним-единственным преимуществом — Ирацибета не знала о его антропоформе.

Она всегда разделяла Питера Уайта — бунтовщика, кролика-оборотня — и Нивенса МакТвиспа — верного глашатая королевы. А МакТвисп тем временем клептоманил и шпионил обо всем, до чего дотягивались загребущие кроличьи лапы и уши.

— Смобгек, — Над обернулся и лишь по инерции поймал брошенную Хайтоппом саблю.

— Алиса… — Шляпник выдернул из шляпы длинный кинжал.

Девушка побелела… Руки, принимающие оружие, кажется, тряслись. Над закатил глаза. Бравный Воин им достался, ничего не скажешь. А Танкери в это время уже разносил кладбище — швырялся могильными камнями в наступающие карты. Ох и пользуется он тем, что Гробовщика только что закопали. Директор похоронного бюро прибил бы зайца гвоздями к стене за подобный акт вандализма. За один — а тут имело место злостное злоупотребление.

Карты сбивались, а Заяц хохотал, выкрикивал: “Страйк” — и метал следующее надгробие.

Раздался противный, режущий уши свист — Стейн зажимал в зубах белый костяной свисток. Рев из прикладбищенского бора известил о том, что у Брандашмыга не испортился слух.

— Ой как все плохо, — процедил МакТвисп, шаря пальцами по огромным часам, что покоились у бедра. Кажется, именно в них он копил время для своих ускорений и замедлений окружающих.

— Не застопоришь? — МакТвисп замотал головой:

— Последние минутки растерялись в Норе.

Раздался визг — на Алису мчался Брандашмыг. Девчонка даже выронила из рук кинжал.

— Ай-яй, — Кролик рванулся наперерез. Соня была быстрей. Берсерк на то и Берсерк.

— Беги, безмозглая, раз кишка тонка, — рявкнула Мальямкин на Алису, вонзая шпагу-булавку Брандашмыгу в глаз. Огромный дикий кот взревел от яростной боли. И сшиб Алису, полоснув по плечу когтистой лапой. Кажется, боль вывела эту дурынду из ступора — подхватив кинжал, который ей был бесполезен, она наконец-то побежала.

— Компотику не желаете, господин Валет? — по совпадению веса фигур Над втянул голову в плечи — Заяц, израсходовавший все ближайшие к нему надгробия и опустошавший карманы с зельями, мог вполне случайно перепутать Вальтов. Хотя бесстрашный бубновый Хайтопп с гиканьем сносил двуручником голову уже шестой карте неподалеку от зоны метания взрывающихся пузырьков Марта.

Вслед за Алисой и МакТвиспом гуськом бежали десяток латников. Проклиная чертову необходимость, Над побежал следом. МакТвисп со своей шпагой много не навоюет, а Соня уводит от Алисы Брандашмыга, так что паре карт герцог Смобгек точно жизнь прервет.

О, первая в этом списке только что лишилась головы. Хорошая сабля, острая. Шляпник всегда держит свой арсенал в идеальном состоянии.

— Бегом, бегом, — мимо пронесся Хайтопп, — добиваем оставшихся, и Стейну придется возвращаться с пустыми руками. В Цилиндрию он без солдат не сунется.

Легко говорить — до Цилиндрии было километра три. Часы Нада протестующе спешили, угрожая сдуреть от скорости.

Свист двуручника, и Хайтопп снес голову еще одной догнанной карте. Заяц подцепил телекинезом валун и прицельным броском смял в железный блин четырех латников. Оставалось еще четыре. Но о них уже позаботился МакТвисп — при пробегании зацепив ладонью одну из коряг. Деревяшка увеличилась в размерах раза в три.

Семерка, бежавшая первой, споткнулась об неожиданно возникшее препятствее, и бежавшие за ней солдаты сложились на нее стопочкой.

— Йи-их, — сабля, рухнув сверху вниз, с налету снесла головы всей стопке, а Хайтопп, прыгнув сверху, пригвоздил все четыре латных туловища друг к другу.

— Ну вот, теперь можно и прогуляться, — буднично заметил Шляпник. Бубновый Валет начистил всем врагам бубны и заскучал, когда бубны кончились. Как это предсказуемо и как ожидаемо от масти.

До Мельницы, что стояла на самой окраине бывшего города Цилиндров, оставалось несколько сотен шагов. И все равно — когда вся честная компания ввалилась в мельницу Шляпника, не запыхались разве что Кролик и Заяц.

Мирана спрыгнула с подоконника и, поймав МакТвиспа за белое ухо, оттащила в сторону. Не повезло Кролику. Быстро же Мирана от Мармории до Цилиндрии добралась.

— Надолго отстали?

— Понятия не имею, — буркнул Шляпник, склоняясь над камином, — наверное, Стейн вернется за подкреплением. А раз вернется — значит, застрянет в замке на денечек — просто так его Ведьма не отпустит. А без солдат он не сунется в Цилиндрию.

— Что случилось с Манреем? — наконец произнес Над, отдышавшись.

— Стейн решил, что обойдется без ремонта часов…

— Меня больше волнует Гробовщик, — в окно ввалилась взъерошенная белая Мышь и набросилась на кусок торта, появившийся на столе в ту же секунду, — он же Жнец. Они не умирают вообще.

— Жнеца может убить только его же коса смерти, — дернул плечом Шляпник.

— Ну так разве кто попало мог полапать Косу? — поинтересовался Над. Нелогично это было, ой нелогично.

— Ты не был Цилиндром, ты просто не знаешь — все, кто принимались в Клан, могли пользоваться самым страшным его оружием. А Стейн…

Чашка треснула в руках Шляпника. Да, к Червовому Валету явно уже было что предъявить. Алиса благоразумно вынула из рук Шляпника осколки, отодвинув при этом кандидатов в жертвы.

— Стейн не очень долго был в Клане, разве нет?

— Ну как же, если пять лет — это недолго, — фыркнул Шляпник, — все разузнал, все разведал.

— А потом побежал учиться порталы рисовать, — у огня, обнимая лапы хвостом, проявился Чешир. Над поморщился — наличию в учениках отца предателя он не радовался.

— За то и изгнан был, — буркнул Шляпник, — нельзя между Кланами бегать, самых выгодных знаний себе искать.

— А Ведьма-то не дура — подобрала “бедного изгнанника”.

— Ну “не-дура” она весьма избирательно, — буркнул МакТвисп.

— Не оскорбляй сестру, — ровно произнесла Мирана.

— А она-то тебя не очень хвалит, пусть и кровинушка, — дернул плечом Кролик, но… Взгляд Белой Королевы был способен сломать шею, поэтому Нивенс решил, что жизнь дороже. И семейное благополучие тоже.

— Так что мы делать-то будем? Тапочки белые заготавливать? — Над стянул с ушей цилиндр, подальше от вездесущего Чешира, уж больно подозрительного зыркавшего на чужое имущество шляпного характера.

— Меч нужно спереть, вот, — оживилась у камина Соня, — Бармаглота снимем — а дальше Ведьме деваться будет некуда.

— Сестра и без Бармаглота очень опасна. В бою с кукольниками она демонстрировала страшную магию.

— Меч так меч, — флегматично пожала плечами Алиса, глядя, как Мирана бинтует ей раненое плечо.

— МакТвисп, можно тебя? — в голос произнесли Над, Шляпник и Соня.

Щеки Кролика запылали. Да, уж ясно тебе, что тебе хотят сказать. Ровно как и всем известно, чего ты хотел, приводя сюда Алису. А теперь — во многом из-за его отсутствия — Часовщик убит, и Гробовщик тоже — уже ситуации точно не придумаешь. Хотя нет — ситуация хуже — когда у воина, что должен бы снести башку дракону, бравности не наскребется даже блюдечко.

Все вчетвером вышли на улицу.

— Это не та Алиса, — заявила Соня, прямо и без лишних экивоков, — ты привел не ту.

— Та, — яростно вскинулся Кролик, — просто она ничего о нас не знает.

— Допустим, узнает, — произнес Шляпник скользя взглядом по розовому рассветному горизонту, — но она не пойдет головы сечь для нас. Не пойдет против дракона. Ты видел ее сегодня. Она не булатная. Ее не хватит на то, чтобы против Карты выйти, не то что против Дракона.

— Ее предсказал Абсолем, — на Кролика было страшно смотреть. Он не был намерен оставлять эту Алису без защиты.

— Значит, он чего перекурил, — Над скептически качнул головой. — Если эта девчонка убьет Бармаглота — я приготовлю свою шляпу в сметанном соусе и поужинаю ею.

— Может, вы и не верите, что она не та, это ваше право, — холодно буркнул Нивенс, — но спорим на что угодно, она победит Бармаглота в Бравный День.

И Кролик с преувеличенной четкостью движений развернулся и вернулся на мельницу. Похоже, они говорили громко — Алиса, сидевшая у камина, была бледная как смерть, но уши гневно пылали. Забавное сочетание красок. Но на героиню она по-прежнему не тянула.

[1] Вабик — интересная искусственная приманка, ее иногда называют пресноводным самодуром. Главное предназначение вабика — стимулировать охотничий инстинкт хищной рыбы.