Записки герцогини Придд, или О несравненный спрут моей души (гет)

Ночь Ужаса нескоро перестанет являться людям Северного Талига в ночных и дневных кошмарах. Надорские кошмары привязчивы.

Капитан Чарльз Давенпорт признавался, что картины гибели Надора преследуют его, хотя прошел уже месяц.

Его дух был той ночью в замке, словно призванный против воли высшими силами быть беспристрастным свидетелем ужасов и смерти.

Я не видела, как умерли мои близкие, а он видел; мельком он видел даже Невепря со мной и сестрами на спине, пока мы не покинули Надор; настанет день, когда Чарльз расскажет мне всё это.

Он видел смерть моей матери, хотя не видел мою; но затем Чарльз узнал, что мы спаслись, потому что виконт Лар однажды разыскал расположение Северной армии и приехал в ставку маршала Севера.

Надо сказать, что поиск этот дался Налю с огромным трудом. Армия петляла по северным дорогам, не находила дороги и продолжала рыскать по созданному землетрясением лабиринту, еще не зная, что выхода к Олларии из этого лабиринта не было. По крайней мере, так объявил маршал Савиньяк; если бы я была маршалом Савиньяком, я бы сказала, что он просто этот выход не нашел.

Впрочем, именно это я и собиралась ему сказать.

Герцог Алва ни минуты больше не промучается в тюрьме Таракана — такова моя воля!

Я еще прошлой осенью сказала герцогу Эпинэ, что до прихода весны маршала в тюрьме не будет, а я держу свое слово. Даже если его нарушили герцог Эпинэ или маршал Савиньяк.

Нам почти не осталось времени — предпоследний месяц зимы перевалил за середину.

Итак, буквально на днях маршал Савиньяк отказался свергать Таракана и повесил на видное место новую добычу — принца Фридриха Дриксенского.

С той минуты армия жила в напряжении и спешке. Не медля ни минуты, маршал ускоренным маршем погнал солдат к каданской границе. Его люди не знали ни сна, ни отдыха, и сам Савиньяк больше всех.

Иногда Чарльзу казалось, что он не одинок со своими надорскими кошмарами. Маршал выглядел так, словно ему тоже снились плохие сны...

Но это всего лишь сны, и Чарльз оценил, что куда хуже видеть их наяву.

В один прекрасный день перед ним явилось видение растрепанной девы в мужской солдатской форме, в которой он узнал герцогиню Айрис, верхом на Надорском Невепре и с ржавым старинным пистолетом за поясом. Видение спокойно прошествовало через авангард армии и посты часовых, потому что у всех при ее виде отвисала челюсть и наступал столбняк.

Видение заявило Чарльзу, что искало капитана Давенпорта и нашло, и потребовало немедленной встречи с маршалом Севера.

У Чарльза отвисла челюсть...

— Вы — капитан Давенпорт, — обвиняюще начало видение, и Чарльз смиренно согласился. — Вы офицер по особым поручением маршала Севера. Мне посоветовали обратиться к вам. Я герцогиня Окделл, и мне нужна немедленная встреча с маршалом, потому что я знаю, что он совершает большую ошибку. Я проходила через Надорское озеро и могу провести его. Я могу найти путь на юг. Я хочу показать его маршалу, и мне сказали, что вы можете всё устроить.

Часовой сбоку отчаянно чертыхнулся и осенил себя эсперой. Чарльз понял его: явление девы, которая плывет по воздуху аки по тверди земной, удручало, и часовой зажмурил глаза; а как только он закрыл их, он узрел Невепря, и его нервы не выдержали.

— Это Невепрь, — представила чудище хозяйка, — не бойтесь его, он совсем ручной. Если я прикажу ему, он будет спокойно стоять тут и никого не тронет. Хотя я бы хотела привести его к маршалу тоже, я уверена, что Невепрь ему понравится.

— Маршал... будет в восторге, сударыня, — слабым голосом заверил Чарльз. Он нашел, что Айрис замечательно понимает маршала. Невепрь — действительно то, что ему не может не понравиться. — Подождите здесь, сударыня. Я уверен, что ждать вам придется недолго.

Чарльз не знал, какая зараза удружила ему рекомендацией для Айрис, но в любом случае, Айрис снова права. Эта история — чистой воды особое поручение, особее не бывает. И Чарльзу нужно с этим что-то делать...

Нет — не ему! Да будет по слову герцогини. Пусть разбирается маршал Савиньяк, ему это доставит удовольствие!

...

— Где маршал? Опять сражается с нашествием кабанов?

— И кабаних...

— Невменяемая кабаниха — самое страшное.

— О даааа...

Чарльз слышал такие разговоры неоднократно, они начались с первого же дня, когда стало ясно, что маршалу зачем-то нужна "эта ненормальная невеприха" и Айрис задержится здесь надолго. Может, на целую неделю.. Или даже две — подумать страшно!

Такой изощренной пытки армия не выдержит!

Чарльз, как ни странно, склонялся к тому, что Айрис ему нравится, а эти разговоры — нет.

Но он был со своим особым мнением в гордом одиночестве и понимал это.

Остальные радовались хотя бы тому, что Невеприха им особо не мешает. Сначала было не так — она носилась по всему лагерю, пыталась завязывать знакомства и обсуждать военное дело, у нее приходилось деликатно отбирать оружие и пресекать иные попытки "а можно мне научиться" и "а давайте я вам помогу". Она досаждала всем, пока чуткий, заботливый отец армии Савиньяк не объяснил ей возможно мягко, что никто в армии не нуждается в ее помощи и вообще, для сохранности ее драгоценнейшей персоны от всяких приблудных каданцев ей стоит проводить время в пределах палатки, которую маршал ей любезно выделил, на попечении охраны, которую маршал к ней приставил.

Впрочем, ко времени его мудрого совета Айрис и сама присмирела, печально забивалась в палатку и никому не надоедала.

Ее энтузиазм явно остудила недружелюбная атмосфера Северной армии.

Почему-то Чарльзу... было ее жалко.

Он так и не выяснил имя и звание подставившей его заразы — никто не желал признаваться в своем подвиге. Хотя теперь это имя жаждал услышать не только Чарльз, но и сам маршал Савиньяк.

После первой аудиенции Айрис маршал вызвал Чарльза к себе и , не стесняясь в выражениях, излил на Чарльза свой "восторг". Восторг не знал конца и края, и поскольку умный маршал по понятным причинам не срывал его на Айрис, которая зачем-то была ему нужна, он отыгрался на Чарльзе.

После "дружелюбных наставлений" Савиньяка страшно хотелось повеситься, но Чарли сдержался.

Маршал еще не довел его до кондиции.

Однако Чарльз чувствовал себя виноватым и перед командиром, и перед Айрис. Это он представил ее маршалу, ему за нее и отвечать... Тем более, что других желающих не нашлось.

Подобно маршалу, Чарли терпеливо сносил атаки Айрис. Пока она нужна, ее следует ободрять и развлекать; а потом, наверное, можно будет высадить в каком-нибудь замке в надлежащей компании. Маршал, кажется, подумывал скинуть Айрис на свою мать или на герцогиню Ноймаринен...

Но пока что она находилась здесь, имела многочасовые беседы с Лионелем и честно признавалась Чарли, что Лионель своими расспросами выжимает ее досуха.

Его очень заинтересовала мистика. Его допросы были подробны, переспрашивания и уточнения бесконечны.

Собственно, интерес к потустороннему проснулся в Савиньяке еще при визите виконта Лара.

После беседы с виконтом маршал собрал у себя офицеров-бергеров, кратко изложил откровения Наля о гибели Надора и спросил их мнение.

Оказалось, им было что порассказать!

Даже Чарльз решился на откровенность и признался про свой надорский кошмар.

Потом, правда, он об этом сильно пожалел, потому что огреб новую головомойку от Савиньяка и допрос с пристрастием.

Савиньяк умеет допрашивать — в этом смысле Чарли хорошо понимал Айрис.

В любом случае, этот странный военный совет произвел на Лионеля большое впечатление, и теперь он воспользовался чудесной возможностью продолжить поиски.

Айрис знала многое, Айрис ходила тропами выходцев, и у Айрис был живой Невепрь.

По словам Айрис, маршала он не выносил и не лягал только потому, что был хорошо воспитан.

Хорошо воспитан — и Айрис мрачно добавляла: в отличие от самого маршала.

Однажды она огорошила Чарли вопросом, нравится ли ему служить у Савиньяка? И не хочется ли как-нибудь треснуть его стулом по башке?

Чарльз не нашелся с ответом, потому что, во-первых, невероятная откровенность Айрис обезоруживала, и лгать той, кто открывает вам душу, было бы просто бессовестно, а во-вторых, он обрел наконец единомышленницу, которой можно было жаловаться на графа Савиньяка. Этого хулигана в мундире.

Родственную душу найти так приятно, что Чарли открыл собеседнице многие тайны. Он даже рассказал ей о гибели Надора — честно и подробно, и ему не пришлось вытягивать из себя слова, как в докладе маршалу Севера.

Айрис признавалась, что поведением маршала она горько разочарована: он не сменил своих планов. Сколько она ни уговаривала, он поддакивал, интересовался, переспрашивал... и продолжал идти в Кадану.

Дорога через заповедное озеро действительно была рисковая, соглашалась Айрис, войско могло сгинуть по пути, да и пропускала дорога за раз только нескольких человек, так что продвижение армии могло растянуться на месяцы.

Но разве путь в Кадану легче? Разве маршал Савиньяк не рисковый человек?

Он произвел впечатление командира, который не жалеет не армию, ни себя, а в Олларию он пойти ни рискнул.

А ведь это бесчестно, сурово приговаривала Айрис. Он дал слово герцогу Эпинэ и виконту Лару. Он приносил присягу герцогу Алве когда-то, а также королю и королеве, а теперь их бросил! Ее величество Катарина тоже надеялась на Савиньяка, она не раз говорила об этом. Только Савиньяк может их спасти. Она ждала Савиньяка, а он не пришел...

Это подло.

А ведь Савиньяк считался другом герцога Алвы... Какой он друг после такого! Предатель, как свиной герцог Дикон!

Чарли молчал и соглашался.

— Я приехала сюда, чтобы пойти маршем на Олларию, — заявила Айрис. — Теперь я уверена: меня не пустят. Я только теряю время. Я потеряла здесь две недели из-за вашего раскошачьего Савиньяка! Он тянут и тянул, он меня обманул. Он вывернул меня наизнанку, чтобы узнать то, что хотел, а помогать мне он никогда не собирался! Свиньяк! И я знаю, что даже если бы он согласился, мне бы он участвовать не дал, а отправил шить шелками куда-нибудь в тыл! Я для него не воин... Хотя это я ему указала путь и подала идею... Несправедливо!

Капитан только развел руками.

— Что я здесь делаю? Меня все ненавидят! — заключила Айрис.

На следующий день она попросила Чарли устроить прощальную аудиенцию у маршала, чему весь лагерь был откровенно рад.

Маршал тут же отпустил ее, пожелал счастливого пути до Найтона или Ларака и предложил оставить адрес, чтобы прислать туда приглашение ко двору от герцогини Георгии для нее и прочих дам ее семьи. Айрис поблагодарила, оседлала Невепря и растаяла в тумане.

Так, заканчивает свой рассказ Давенпорт, и завершился неудачный визит Айрис Окделл в Северную армию.