Ученик (джен)

И все-таки затея с этой уздечкой уж больно опасна. Открыв глаза, Гар поморщился, глядя в темноту под потолочными балками. Сны вон снятся препоганые. Кельпи с пастью, достойной какого дракона, откусивший ему руку...

Рука была на месте, так что Гар сел, решив, что будет вдвойне осторожным. И замер: на нем почему-то были уличные штаны, перемазанные в зелени и земле, а сапоги и мантия неопрятно валялись около лавки, будто кто-то их в раздражении швырнул, не потрудившись положить аккуратно.

Сглотнув, Гар пошевелил рукой. Пощупал плечо. Уж больно свежо было воспоминание, как многочисленные острые зубы сомкнулись повыше сустава, дробя ключицу. Сон или не сон? Вскочив, он подхватил мантию, под которой оказалась скомканная и перекрученная рубашка в каких-то бурых пятнах.

Уже начиная понимать, Гар расправил ткань... Рукава не было. Только махрился край разорванного полотна, пропитанного уже успевшей засохнуть кровью.

— Да что за... — юноша осел обратно на лавку, комкая в руках несчастную одежду. Сжал кулак, разжал. И только потом нашел в себе силы опустить голову и взглянуть на плечо.

По коже шла чуть неровная белая полоска. Там, где зубы надавили сильнее, она была чуть шире. На ощупь она почти не выделялась — разве что кожа оказалась чуть глаже и нежнее, неприятно отзываясь на прикосновение.

Тихо выругавшись, Гар бросился искать сменную одежду. Натянув рубаху и сапоги, он стрелой полетел вниз. Но на первом этаже мастера Эмиса не оказалось. Ученик поспешил на второй и налетел на невысокого, широкоплечего парня, преградившего ему дорогу.

— Куда собрался? — глухим, еще юношеским баском поинтересовались у него.

— Мастер Эмис...

— Спит. Шел бы ты... — парень выпятил подбородок, недобро глядя на Гара. Тот, внезапно разозлившись, уставился в ответ.

— Я должен узнать.

— Что, как тебе руку приделывали? Вот дня через два узнаешь. А пока катись! — парень толкнул его в грудь, с такой силой, что ученик невольно сделал пару шагов назад.

Бросив еще один злобный взгляд, Гар ушел наверх. Что ж, ответ на свой вопрос он получил. Оттянув ворот рубахи, он еще раз ощупал плечо, вздрогнув, когда пальцы нашарили шрам.

Сидеть на чердаке быстро наскучило. Точнее, Гар даже сидеть не мог — ходил кругами, прекрасно отдавая себе отчет, что на втором этаже все его шаги прекрасно слышны. И, не выдержав, в итоге спустился в лабораторию, где принялся наводить порядок. А потом доводить до ума поставленный вчера настой от простуды, который Эмис заготавливал к осени в большом количестве. Потом нашлись какие-то еще дела, и на кухню Гар вышел только к вечеру, когда от голода подвело живот и вспомнилось, что он со вчерашнего вечера ничего не ел.

На кухне сидел давешний парень, деловито общипывающий цыпленка.

— Ты кто вообще? — наконец поинтересовался замерший в дверях Гар.

Парень поднял голову, усмехнулся гадко. Ученик сколько тут живет-то, а знать никого не знает? «Чужак», — четко читалось в его усмешке.

— Тром. Домала сын.

Гар кивнул — кузнеца он все-таки знал. Ясно, в кого этот уродился таким крепким.

Вопросов, что Тром тут делает, он задавать не стал. И так ясно, что за ним присматривает. Вместо этого он спросил:

— Что с мастером?

— А то не знаешь? — Тром глянул исподлобья. Но, убедившись, что ученик действительно не в курсе, что приключилось с лекарем, бросил нехотя:

— Потратил силы, пока тебя, дурня, спасал. Лучше бы не возился.

Отвечать Гар не стал. Вместо этого он взял котелок и пошел за водой, понимая, что из цыпленка Тром явно собирался сварить бульон.

Готовили сообща, но молча, то и дело бросая друг на друга косые взгляды. Наверх Тром ушел один, унося тарелку бульона и кружку заваренной травяной смеси, принесенной Гаром из лаборатории. Смесь он долго внимательно осматривал, прежде чем залить кипятком. Гар тогда чуть его не ударил, но как-то сдержался. Местные считают, что он способен убить их лекаря? Или приравнивают человека к кельпи?

Когда Тром вернулся, взаимное напряжение достигло предела. Гар сидел, мешая ложкой жидковатый суп, и едва держал себя в руках.

— Откуда у вас тут кельпи? — наконец спросил он, с трудом выдерживая ровный тон под еще одним взглядом, на сей раз презрительным. Отложив в сторону свою ложку, Тром решил просветить чужака и рассказал местную легенду.

Из нее следовало, что столб на перекрестке был вбит каким-то богом, который привязывал к нему любимую лошадь. Или что-то магичил, но четко с лошадью связанное. Так или иначе, и от бога, и от его лошади остались уже только смутные воспоминания, а вот магия напитала эту землю, и сюда со всех сторон потянулись духи-лошади. Поселились в озерах кельпи, то и дело оставляли огненные следы у столба найтмары. В леса пришли единороги, а пегасам везде раздолье — духи ветра ведь над землей скачут.

Когда пришли люди, они оказались немного, но знающими. Потому и построили такую странную деревню. А потом поняли, что с такими соседями даже частокол не нужен. Он вообще раздражал свободолюбивых коней.

С тех пор люди жили и горя не знали, а от тех лошадей, что они привели с собой, пошла совершенно новая порода, в которой намешалась кровь всех четырех стихий. То кельпи на водопое кобылу покроет, то из леса жеребчик с шишкой на лбу к людям выйдет. Пегасам же вообще никакие ворота денников преградой не были.

— К воде тебе теперь ходу нет, — злорадно закончил рассказ Тром. — Утопнешь.

— Спасибо за предупреждение, — фыркнул Гар, но деревенский вряд ли понял иронию. Оставив уборку и грязную посуду на провинившегося, он ушел наверх, чтобы вскоре нехотя позвать ученика:

— Мастер хочет с тобой поговорить.

— Иду, — Гар отряхнул мокрые руки, несколько неуверенно поднялся на второй этаж.

В комнате Эмиса он еще не был и сам не знал, что ожидал увидеть. Оказалось все просто, даже слишком: пара травяных плетенок на стене, кровать с таким же набитым сеном матрасом, как у него, простое стеганое одеяло. У стены шкаф с какими-то книгами, да к постели была придвинута лавка, на которой стояла полупустая кружка, — вот и вся обстановка.

Сам лекарь лежал в постели, устало откинувшись на тощую подушку. Без привычной пестрой повязки, бледный, с запавшими глазами, он казался совсем больным. Было еще кое-что. Деталь, которую Гар раньше заметить не мог, а теперь остолбенел, увидев.

Кончики ушей мужчины были явственно заостренными. Одно как раз шевельнулось, когда раздались шаги.

— Подойди, — хрипло велел полуэльф.

Гар послушно подошел, сел на лавку, чтобы мастеру не приходилось особенно задирать голову. Он откровенно растерялся, не зная, что говорить.

Эльфы...

Эти заносчивые остроухие ублюдки никогда ему не нравились. А уж когда Гар повидал их живьем, то и вовсе утвердился во мнении, что земля их носит с трудом. И почему только так охотно отзывается на магию этих долгожителей. Делегация эльфов тогда прибыла в академию и ходила с такими брезгливыми рожами, что в них хотелось плюнуть.

А тут внезапно...

— Зачем ты это сделал? Если бы не Ночная Госпожа, я бы не успел тебя спасти. Кельпи сильно злы на тебя.

Гар молчал. Потом зло сжал кулаки.

— Вы меня ничему не учили! — выпалил он, добившись изумленного взгляда, и поправился: — Магии! Ни заклятья, ни-че-го! Одни травы! Да какой от них прок?!

Мастер Эмис вздохнул, тяжело, устало. Взглянул, будто на маленького ребенка, с какой-то светлой грустью, сочувствием и легким осуждением.

— Ты бы ведь и суставы старой Вальи лечил магией, да? — мягко спросил он. Закрыл глаза, когда Гар кивнул, чуть поднял руку, пресекая уже готовые политься объяснения.

— Люди всегда спешили воспользоваться новым, даже не разобравшись, что делают, — заметил он. — Тебя учили магии все эти годы... Но понимаешь ли ты, как она работает? Нет, даже не так.

Гар, опять не успевший ничего сказать, выжидающе глядел на учителя.

— Понимаешь ли ты, что делаешь с человеком?

— Лечу!

— А как?

— Ну... — юноша слегка даже смешался. — Если рана, например, то, удаляю все загрязнения, аккуратно сращиваю поврежденные ткани...

— Как ты это делаешь? — снова перебил его Эмис. Гар молчал, не понимая, что он него хотят, и полуэльф слабо покачал головой.

— Не знаешь... Ты мог бы вылечить Валье суставы, но сократил бы жизнь на полгода, если не больше.

— Что?!

— Магия только направляет. Все силы берутся у самого человека, — голос Эмиса чуть окреп. — Маг тратит силы лишь на то, чтобы указать, как телу лечиться, а то восстанавливается само. Слабость, сонливость, жуткий голод... Это ведь ощущают люди после лечения? Их тела пытаются восполнить силы, и не у всех это получается.

— Н-но...

— Вы взяли чужую магию и используете её как свою, — продолжал Эмис. — Но не замечаете, что она губит вас. Эльфы умеют восстанавливаться после такого лечения. Вы — нет. Поэтому я беру напоенные силой травы, которые могут действительно помочь, а не навредить еще больше.

Гар молчал, раздавленный внезапным откровением. Потом спохватился.

— Но... рука?

— Я сделал все сам, — слабо усмехнулся Эмис. — Видишь, что со мной сталось? Ты бы просто не выжил, потеряв столько крови.

— Ясно...

— Не знаю, зачем тебе нужен был кельпи, но, пожалуйста, не делай больше таких ошибок, — Эмис чуть приподнялся, вглядываясь в лицо растерянного ученика. — Я дам тебе все, что знаю сам. А как используешь — решать тебе.

Гар кивнул, не найдя слов, и полуэльф тяжело лег обратно. Подхватив кружку с остывшим настоем, юноша вышел, пытаясь собрать разбегающиеся мысли.

Выходит, все, чему он учился... Пустое? Выходит, все его мечты стать лекарем и заработать денег... На чужой смерти? И что ему теперь делать?