Империус (гет)

«Мне нужно выбираться отсюда».

Ремус Люпин отсутствующим взглядом смотрел на решетку, закрывшую отверстие бельевой шахты, как только они с Фелицией вывалились из нее. Кусая губу, он изо всех сил боролся с отчаянным стремлением начать метаться по помещению, как запертое в клетке животное. Он ощущал себя загнанным в угол еще сильнее, чем в камере, и, несмотря на то, что этот зал был больше, стены давили на него, заставляя задыхаться…

«Я не могу здесь находиться, не могу.

Времени осталось так мало».

— Я до сих пор не могу в это поверить. Дольф! — воскликнула Фелиция, и Ремус ухватился за ее голос, переключая внимание на школьную подругу, сидящую у стены и держащую на коленях голову все еще не пришедшего в себя Эйвина. Рядом с ней Ребекка Голдштейн только что перевернула Кролла на спину и принялась несильно шлепать его по щекам, надеясь добиться хоть какой-то реакции. Ремусу очень хотелось броситься к ней на помощь и как следует двинуть этому мерзавцу.

— Боюсь, что это правда, — устало и едва не обреченно проговорила Ребекка. — И когда настал момент оказать сопротивление, я ничего не смогла ему противопоставить.

«Успокойся. Ты должен успокоиться. Думай рационально, соберись».

— Вы не виноваты, — поражаясь тому, как спокойно звучал его голос, сказал Ремус. — Заклинание Империус достаточно мощная штука. Чтобы сбросить его, требуются недюжинные способности.

Ребекка с несчастным видом смотрела в пол.

— Я пыталась, — прошептала она практически себе под нос. — Я старалась изо всех сил. Пару раз мне это даже удалось, но не надолго. Кажется, что последние несколько месяцев я провела в зыбучих песках — даже если мне и удавалось выбраться на поверхность на несколько мгновений, его заклинание снова топило меня, заставляя подчиняться его воле.

В этом Ремус ее прекрасно понимал. Он сам раз в месяц вынужден был беспомощно наблюдать, как его тело управляется чьим-то чужим разумом.

«Не надо об этом думать. Успокойся. Держи себя в руках».

— Вы не виноваты, — повторил он со всей искренностью. — Вы больше ничего не могли сделать.

Фелиция протянула руку и сочувственно положила ее Ребекке на плечо.

— Главное, что вы пытались, — тихим, но уверенным голосом сказала она. — И вы послали записку мракоборцам. На это потребовалось больше времени, нежели несколько мгновений.

— И что хорошего вышло из этого? — с горечью спросила Ребекка. — Я не могла даже сообщить им, что происходит. Я сумела лишь предупредить о встрече с человеком по имени Гиббон, на которую Дольф отправлял мою маленькую тень Веселушку. А затем заклинание снова подчинило меня чужой воле, и я чуть не убила несчастную сову, которая пыталась улететь с запиской. Я в нее даже зельем запустила! Потом я старалась написать о том, что со мной происходит, но почти сразу же Дольф поймал меня. После этого он следил, чтобы я не оставалась в одиночестве. Уверена, Веселушку уже тошнило от моей компании.

Ремус решил, что вопрос станет неплохим отвлечением от нарастающей тревоги.

— Кто такая Веселушка?

Ребекка безрадостно улыбнулась.

— Я так зову ее — или его, полагаю, это может быть мужчина, потому что я никогда не видела лица — того человека, который заменил Симону несколько месяцев назад и положил начало всему этому кошмару. — Ребекка печально посмотрела на свою пребывающую в плачевном состоянии помощницу, так и лежащую, свернувшись в клубок, в углу; сонная блондинка в форме смотрительницы что-то успокаивающе ей нашептывала. — Веселушка — подходящее имя. Веселушка делает всю грязную работу Дольфа и без конца на это жалуется. Сомневаюсь, что я за всю свою жизнь слышала столько жалоб. Через нее Дольф приглядывает за мной, шпионит, чтобы не пропустить признаков, что я освободилась от контроля. — Ребекка замолчала и уставилась куда-то в пространство. — Я была ему нужна слишком сильно, чтобы он мог себе позволить потерять меня.

Ремус содрогнулся.

— Эксперименты, — догадался он.

Ребекка кивнула.

— Эксперименты. Даже в качестве представителя резидентов ему был заказан доступ на уровень шесть, так что он не мог сам работать с Каином. И он никем не мог заменить меня — ему требовались мои мозги, мои знания в области оборотней и института, или же все теряло смысл. А когда я отказалась работать добровольно…

Она задрожала. Фелиция снова сжала ее плечо.

— Я одного не понимаю, — проговорила она. — Вы сказали, что Симону заменили вскоре после Рождества.

— Да, это так, — ответила Ребекка, кивнув.

Фелиция вздохнула.

— Но ведь Дольф здесь уже почти год. Почему он так долго бездействовал? Его даже представителем сделали всего пару месяцев назад.

«Стой на месте. Не выходи из себя. Дыши и сохраняй спокойствие.

Ты знаешь, что грядет. Ты знаешь, о чем должен попросить».

Ремус резко сцепил руки за спиной.

— Это правда, не так ли? — спросил он несколько громче, чем планировал. — История о том, что его укусили в Черном лесу и что он приехал сюда за помощью? Но он имел в виду не волчье противоядие, да? Он приехал к Волдеморту.

Ребекка содрогнулась при упоминании этого имени.

— Думаю, да. Я знаю, что его арест в Лондоне был настоящим — он являлся недавно укушенным оборотнем, продемонстрировавшим бешеные тенденции перед полудюжиной свидетелей. Насколько я поняла, Сам-Знаешь-Кто даже не знал, что он здесь, пока не послал сюда Веселушку в качестве Симоны, чтобы оценить, в каком состоянии находится его сторонник Каин. Они встретились по чистой случайности. Но как только это произошло, и Дольф заполучил палочку… — Ребекка закрыла глаза. — Последние несколько месяцев были просто кошмарны. Он заставил меня держаться подальше от семьи, насколько это было возможно, на случай, если они заметят во мне перемены или я проболтаюсь о чем-то. И по его приказу я так отвратительно вела себя с вами, профессор… — Она запнулась и, открыв глаза, встретила взгляд своего кузена. — Ремус, — уверенно произнесла она. — Ему требовалось, чтобы вы были сконцентрированы на мне, так чтобы ваши подозрения не коснулись других. Но я признаю: когда он первым делом заставил меня направить вам приглашение в институт, я была совсем не рада. Большая часть выплеснувшихся на вас чувств с моей стороны была искренней. Я на самом деле считаю, что вы подвергли опасности моего сына, и что это нечестно, что вы выжили, тогда как моя мать и мой брат погибли, — заявила она и стиснула зубы. — Но если бы я обладала свободной волей, мне хочется думать, что я дала бы вам шанс. — Она слегка улыбнулась и добавила: — Если хотите знать, вы оказались не настолько ужасным, как я ожидала.

Ремус слабо улыбнулся, что было непросто, учитывая бурю эмоций, терзающих его в данный момент. Но при упоминании их родства ему на ум вдруг пришла мысль.

— Это вы убили Каина, не так ли? — мягко сказал он. — Не Дольф. Вы.

В глазах Ребекки отразилась странная смесь боли, сожаления и удовлетворения.

— Да, — призналась она дрожащим голосом. — Он был их подопытным кроликом — на нем держались все эксперименты Дольфа с оборотнями. Вы знаете, что единственной целью вашего приглашения было убедиться, что Каина больше нет? Он волновался, испытывая заклятие через меня, потому что боялся, что оно каким-то образом ударит по нему или же ослабит его контроль надо мной.

Ремус с трудом кивнул — «Черт возьми! Сконцентрируйся!» — а Ребекка вздохнула.

— Но все прошло гладко, так что эксперименты продолжились. — Рассеянно она еще раз шлепнула Кролла по щеке. — И однажды я подумала, что, может быть, если Каин умрет, то исследования прекратятся — они не смогут продолжать. И тогда я так или иначе стану свободной.

Ремус заметил страшно звучащую нотку отчаяния в ее голосе.

— И вы отравили его.

— Я попыталась, — призналась она и посмотрела на потолок. — Я сумела скинуть контролирующее меня заклинание, похитить у Зелии пузырек токсина и подмешать его Каину в ужин. Но заклинание не дало мне довести дело до конца, так что утром ему стало лучше. Каким-то образом мне удалось заставить его выпить еще дозу. Этого оказалось достаточно, и он умер после полудня.

— Я помню, как вы получили сообщение, — проговорил Ремус, кивая и стискивая ладони за спиной в кулаки.

«Хватит откладывать, Люпин. Ты знаешь, что произойдет. Ты знаешь, о чем должен их попросить…»

— Не могу сказать, что сожалею о его смерти, — призналась Ребекка, опуская взгляд. — Он убил мою мать и моего брата. Но я бы не убивала его, будь у меня выбор. — Теперь ее голос явно дрожал. — Однако в итоге я лишь все испортила. Я заставила их ускорить работу. Я не знала, что у Дольфа был доступ к дементорам, а теперь, когда все резиденты сидят по камерам в связи с полнолунием, он сможет сделать себе столько подопытных кроликов, сколько пожелает…

Фелиция побледнела.

— О боже. Нам нужно отсюда выбираться.

«Да что ты такое говоришь».

Ремусу пришлось прикусить губу, чтобы не сказать этого вслух. В этом не было их вины. Никто в этом помещении не виноват, что ему ничего не останется, как…

«Но тебе придется попросить их. Ты знаешь, что придется.

Или ты, или они.

Сейчас же. Сделай это сейчас. Времени остается совсем мало…»

Несколько мгновений он смотрел на бледное лицо Фелиции, на уставшие глаза Ребекки. Вновь обретенный друг с любимым человеком на руках, кузина, утомленная и вымотанная гнетом чужой воли, с сожалением об отнятой жизни во взгляде. Как он мог просить одну из них?..

— Лиция?

Ремус успел даже удивиться тому, что произнес это, сам того не заметив. Но затем Фелиция тихонько вскрикнула и склонилась к Эйвину, который медленно открывал глаза и глубоко вздыхал. Рядом с ним застонал Кролл.

— Они приходят в себя! — воскликнула Ребекка и неожиданно активно вскочила на ноги. — Пр… Ремус, помогите мне!

Когда стоны и недоуменное бормотание стали раздаваться со всех сторон, Ремус осознал, что момент упущен.

Но он появится снова. Несомненно.

Не то чтобы у него был выбор. И время почти на исходе.

Прошло примерно с полчаса, прежде чем персонал Института бешенства пришел в себя. Когда все обменялись первыми впечатлениями, стало понятнее, что произошло.

— Свечи? — с насмешкой проговорил Кролл, и его голос разнесся по помещению, заставляя всех обернуться к нему. — Не говори глупостей, Люпин. Как кто-то мог одурманить свечу?

Ремусу все труднее было удерживать себя от того, чтобы протянуть руку и двинуть Кроллу в нос.

— Мне и прежде доводилось такое видеть, — сквозь стиснутые зубы сказал он. — Моим друзьям однажды удалось усыпить целый класс в Хогвартсе с помощью зачарованного фитиля и специально созданного с добавлением сильнейшего снотворного парафина. По мере горения свеча высвобождала снотворное в воздух, и все в классе заснули практически одновременно.

Фелиция, держащая за руку Эйвина с момента его прихода в себя, распахнула глаза.

— Пятый курс, — сказала она с намеком на улыбку. — Слизеринцы на уроке предсказаний. И я даже догадываюсь, кем были эти друзья, а также о том, что некий человек, находящийся не так уж далеко, тоже поучаствовал в этом.

На мгновение это воспоминание позволило Ремусу чуть расслабиться.

— Это была идея Сириуса, — ответил он с напускным возмущением и улыбнулся. — Они с Джеймсом сварили зелье, а я добавил его в парафин и залил в формы для свечей. Питер стоял на страже, пока мы ночью накануне нужного урока меняли их. Все знали, что профессор зажигает свечи перед каждым уроком, и зелье было сварено очень аккуратно, чтобы присутствующие не заметили, что засыпают, пока не станет слишком поздно. Джеймс и Сириус гордились результатом. Они нашли рецепт в одной книге в Запрещенной секции.

— Да-да, уверен, мы все здесь под впечатлением от ваших детских развлечений, — проворчал Кролл, вновь лишая Ремуса только что обретенной толики спокойствия. — Но это никоим образом не относится к нашей ситуации, разве что ты и твои дружки проскользнули в институт и подшутили над нами.

Ремус переменился в лице.

«Не бей его, не бей его… знаю, он нарывается, но все же…»

— Я хочу сказать, — язвительно начал он, — что если четверо школьников нашли это заклинание, уверен, что и пожиратель смерти, сведущий в темных искусствах, не увидит в этом проблемы. А принимая в расчет то, что рассказала нам Зелия…

— Совпадение, — фыркнул Кролл.

— Вовсе нет! — воскликнула Зелия и принялась проталкиваться через толпу удивленно взирающих на происходящее людей, пока не оказалась перед ними. Ее волосы были еще более взлохмаченными, чем обычно, да и вся она выглядела потрепанной. — Я еще раз повторю: Дольф Греймур находился в моей лаборатории, когда я изготавливала эти свечи! И я выходила на пять минут, оставляя его там в одиночестве. Я даже попросила его последить за процессом! А этим утром я обнаружила, что пропали мои запасы снотворного, но времени на расследование не было, потому что…

На этот раз свои сомнения высказал Унвин Дэмпстер.

— Ну да, потому что ты у нас такая аккуратная, девчонка. Да ты наверняка сама по ошибке его выхлебала…

Зелия возмущенно вскрикнула. Поднявшийся гвалт едва не лишил Ремуса самообладания.

— Тихо! — рявкнул он, лишь потом осознав, что сделал это. Когда сбитые с толку люди повернулись к нему, он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. — Я уверен в том, что это было сделано нарочно, — сказал он тихо. — Но способ, которым снотворное попало в свечи, не слишком-то и важен. Главное, что это произошло.

— И чего ради? — поинтересовался Кролл, закатывая глаза. — Откуда им было знать, что мы устроим совещание? Как они догадались, что мы все будем там?

— Им достаточно было знать тебя, Аркадиус, — строгий тон Ребекки заставил всех посмотреть на нее. — Они знали, что, как только я исчезну, ты решишь заявить о своих новых полномочиях и для этой цели соберешь всех. Дольф знал, что ты устроишь всеобщее совещание, чтобы объявить, что ты теперь главный. Он использовал тебя так же, как и всех нас.

Множество голосов подтвердило правоту Ребекки; головы кивали, взгляды обличали. Перед лицом столь единодушной толпы Кролл закрыл рот так резко, что клацнули зубы.

Он тяжело сглотнул.

— Ерунда, — уже не так уверенно пробормотал он. — Полная ерунда.

— Ох, да заткнись, Кролл! — рявкнул Эйвин, и, если судить по его тону, он мечтал сказать это уже давно. — Я видел Симону — вернее, как бы Симону — выбегающей из конференц-зала, когда я входил. Она-то и обездвижила меня. Почему, по-вашему, она так торопилась покинуть помещение после того, как зажгли свечи?

— Вот именно, — согласился Ремус, продолжая попытки дышать ровно. «Еще рано. Они просто запаникуют. Но скоро. И, может…» — Да и какой прок спорить об этом сейчас? Нам нужно отсюда выбраться. Сейчас же.

Эйвин задумался.

— Может быть, нам помогло бы, знай мы, как сюда попали? — предположил он, пожав плечами.

— Через шахту, — сказала Ребекка, указывая на нее. — Вас опустили с помощью левитирующего заклинания по одному с уровня пять. Мне пришлось вас передвигать, чтоб вы не лежали одной кучей.

— Что ж, я не думаю, что мы в ближайшее время сможем таким же образом подняться назад, — вздохнул Эйвин, переглянувшись с Фелицией. — Во всяком случае, не без палочек. А даже если бы нам удалось достать до решетки, я уверен, что на ней наложено какое-нибудь заклинание. — Он огляделся по сторонам. — Полагаю, единственный выход — это сломать стену.

— Нам не придется бежать далеко, — задумчиво проговорила Ребекка, не обращая внимания на пренебрежительное фырканье Кролла в ответ на высказанную идею. — Ближайший на этом уровне портал всего в нескольких коридорах от нас. Если бы нам удалось пробиться через стену и…

«Бесполезно. Порталов нет. Нам нужен другой план…»

— Нет никаких порталов. — Только Ремус успел открыть рот, чтобы высказаться против этого плана, Александр Аливард опередил его. Высокий хмурый мужчина серьезно смотрел на них. — Я их все разбил прошлой ночью.

Последовавшую за его признанием ужасную тишину мало-помалу начало нарушать бормотание потрясенных голосов. Множество глаз обратили обвиняющий взгляд на начальника охраны.

— Ты что? — выдохнул Кролл. — Ты что сделал? Ты гребаный идиот, какого черта ты…

— Это не моя вина, — резко возразил Аливард, заставляя Кролла заткнуться. — Неделю назад во время обхода уровня пять я наткнулся на Дольфа Греймура, который приказывал Симоне вывести его из здания. Когда же я потребовал от него ответа, он вытащил палочку и наложил на меня заклятие. — Он сглотнул. — Это было заклятие Империус.

Но тон голоса Аливарда уже поведал Ремусу более чем достаточно о судьбе начальника охраны.

Такой умный, такой высокомерный. Ты так много о себе думаешь, а ведь даже не можешь назвать себя человеком…

Сейчас не время думать об это. Скоро тебе придется попросить кого-то… Но не сейчас.

— В прошлое воскресенье он заставил вас возглавить засаду на меня, — сказал Ремус, и Аливард встретил его на удивление уверенный взгляд. — Он и парочка его коллег наложила заклинание Империус на вас и дюжину жителей Хогсмида в попытке поймать меня. Таким образом он обезопасил себя от вероятности потерять ценного сторонника, если бы что-то пошло не так под носом у Дамблдора.

Аливард устало кивнул.

— Мне очень жаль, профессор. В тот раз он управлял моей головой, говорил моими губами. И прошлой ночью он заставил меня уничтожить порталы. Мне правда очень жаль.

— Это не ваша вина, — с пониманием отозвалась Ребекка. — Не волнуйтесь, Александр. Вы больше ничего не могли сделать.

Эйвин вздохнул.

— Что ж, это усложняет наше положение, но не делает его безвыходным. Если нам удастся справиться с решеткой и каким-то образом взобраться по шахте…

— Да вы себя только послушайте! — бросил Кролл, и все вокруг снова замолчали. — Зачем нам вообще уходить? Зачем пытаться сбежать, рискуя таким образом навлечь на себя их гнев? Там, наверху, пожиратели смерти, дементоры и оборотни — здесь же мы по крайней мере в безопасности! Я считаю, нам надо остаться здесь и посмотреть, что случится. Это самый безопасный выход.

— Я согласен, — рявкнул Унвин, прерывая первые протесты. — Если сунемся туда, нас наверняка убьют. Посидим здесь тихо, и, может быть, нам удастся выбраться из этой заварушки живыми.

Негромкие голоса, высказывающие свое согласие, слышать было тревожнее, нежели злые выкрики.

«Идиоты, разве вы не понимаете?»

— И как долго вы пробудете в безопасности, Кролл? — холодно спросил Ремус. — Вы и правда считаете, что поутру вас распустят по домам?

Кролл презрительно ухмыльнулся.

— Если они собираются нас убить, Люпин, почему до сих пор не сделали этого? Они могли расправиться с нами прямо в конференц-зале. Эта подставная Симона также могла убить тебя. Нет, это очевидно. Мы нужны им живыми. И раз уж они потратили силы и время на то, чтобы я арестовал тебя и притащил сюда, значит, и ты нужен им живым.

«Разве можно быть таким глупым? Да ты же работаешь с оборотнями, идиот, ты должен знать, что грядет, что произойдет сегодня…»

— Есть причина, по которой вы нужны им живыми, — проговорил Ремус, уверенно глядя на него. — И есть причина, по которой я нужен им живым. И пусть я не знаю всего, но кое в чем не сомневаюсь.

В лице Фелиции не осталось ни кровинки, когда она встретилась взглядом с Ремусом.

— Охота, — прошептала она.

— Охота, — подтвердил Ремус. Он оглядел окружающие его лица, среди которых находилось посеревшее лицо Фелиции, разъяренное — Кролла, уставшее — Ребекки, серьезное — Аливарда, раскрасневшееся — Зелии, кислое — Унвина; так много лиц — молодых и седовласых, бледных и румяных, напуганных и злых. Порядка двадцати людей глядели на него со смесью замешательства и медленно рождающегося ужасающего прозрения.

Они все здесь. Они все смотрят.

Они все обречены.

«Пришло время. И ты должен попросить. Попроси их, пока не поздно».

Ремусу еще никогда в жизни не было так страшно. Но он знал, что у него нет выбора.

— Охота, — повторил он тихо, глядя на каждого по очереди. — Развлечение. Вы все знаете, кем я являюсь. Я оборотень. И сегодня, где-то через час, взойдет полная луна. — Он повернулся к Кроллу, глядя на него пристально, пока осознание наконец не появилось на лице ученого. — И сегодня я не пил волчьего противоядия.

Тишина оглушала. Лицо Кролла приобрело зеленоватый оттенок.

Медленно Ремус поднял голову.

— Они хотят увидеть мою погибель, — сказал он низким, почти обыденным голосом. — Они хотят посмотреть мне в лицо утром, когда я очнусь в окружении ваших останков. Они хотят сделать мой разум слабым и открытым к внешнему контролю. И их не волнует, кто погибнет в процессе. — Медленно он развел руками. — Так что наши перспективы таковы. Либо мы находим выход отсюда в самом ближайшем будущем, либо… — На мгновение он закрыл глаза, перебирая в уме лица любимых людей: его отец, его мать, его ученики, Тонкс. Они все теперь потеряны для него. Их больше нет.

«Слишком поздно для меня. Слишком поздно…

Я не могу позволить этому случиться. Это единственный выход».

— Либо… — повторил он тихо, устало и отчаянно; его глаза наполнились болью. — Прежде чем взойдет полная луна, одному из вас придется убить меня.