Братья по магии. Точка отсчета (джен)

Гарри, не дойдя до врага шагов пять-шесть, вытянул вперед правую руку и сжал кулак.

Невидимая сила вздернула болтающего ногами Рона Уизли в воздух на несколько метров; мальчишка, красный от напряжения и удушья, обеими руками схватился за горло, тщетно стараясь скинуть невидимую удавку.

Гул голосов затих; на весь зал слышны были лишь натужные хрипы младшего Уизли. Гарри с выражением мрачного торжества следил за Роном, ожидая, когда на его конопатом лице появится осознание, за что тот получил наказание. Однако Рональд всерьез боролся за свою жизнь, и ему было не до раскаяния.

Дамблдор не стал медлить, когда увидел, что Гарри делает с мальчиком, который так и не стал и уже не станет ему другом. Директор легко поднялся и направился к столу Гриффиндора, на ходу доставая палочку. Он направил её на Рона, пытаясь плавно его опустить, но почувствовал сопротивление: Гарри не давал ему это сделать.

Мальчик почувствовал чужую магию, но не позволил забрать свою жертву. Вмешательство директора показалось ему молчаливой поддержкой всего того, что творил Уизли с его братом. Сразиться с великим волшебником он почему-то совсем не боялся. Появление в его жизни Алекса сразу уничтожило все детские страхи, теперь он был не один, и казалось, что с ним и с братом больше никогда ничего плохого не случится.

Он не боялся даже того, что его исключат из школы, ведь Алекс был о ней не самого лучшего мнения. Брат придумает, что им делать дальше и как жить, если его исключат. Вместе они прекрасно справятся. Гарри по неопытности совсем не задумывался, куда его поведет Алекс и есть ли у того в запасе такое место. Он вообще ничего не знал о своем брате, но для него, жившего чувствами, ощущениями и эмоциями, молчаливая поддержка Алекса говорила куда больше любой достоверной информации.

Гарри напрягся и усилил ответное давление магии, не уступая директору. Дамблдор мгновенно просчитал ситуацию и направил палочку на Гарри, по-прежнему творя волшебство невербально, но мальчик не поддавался. На лбу маленького волшебника появились капли пота, он тяжело дышал, а Уизли, который по-прежнему висел между директором и своим однокурсником, уже не дышал и начал синеть.

Альбус поменял стойку и концентрированно плеснул свою магию в следующее заклинание, которое позволило освободить Рона, грохнувшегося на пол и сразу же зашедшегося кашлем. К нему, чтобы ненароком не попасть под удар, так никто и не подошел. Гарри, все так же вытягивая руку вперед, разжал кулак и направил раскрытую ладонь на директора. Дамблдор едва устоял на ногах, когда его достигла волна, посланная первокурсником. Можно было сколько угодно поражаться мощи мальчишки, который творил такое, даже не достав палочку, но старому волшебнику было не до этого. Он снова послал мощный магический заряд в свою палочку, направленную на Гарри.

Уже подбегая к Большому залу, Алекс чувствовал все, что переживал брат. Задыхаясь, Грей пересек порог и услышал, как звучный голос директора пророкотал:

— …Максима!

Грей увидел директора и Гарри в одном из проходов. Поттер стоял прямо с величественно вытянутой вперед рукой, и казался выше и старше от той силы, которая его окутывала. Рядом у его ног на полу слабо копошился Рон. Похоже, Алекс был прав, подозревая, что Поттер ринулся так рьяно вперед, чтобы отомстить Уизли, а его не подождал, чтобы брат не отговорил его.

Давление магии усилилось, было очевидно, что это было последствие мощного заклинания, направленного директором на брата. Однако Поттер не собирался сдаваться. Саше было непонятно, делал ли это Гарри в силу природного упрямства, очень своеобразного чувства справедливости, а может, протеста. Ему было понятно другое: если он вмешается и грубо перехватит управление магией Гарри, а Саша чувствовал, что в состоянии это сделать, Дамблдор просто размажет Поттера. Вступать в открытую конфронтацию с директором было нельзя; позже они придумают, как поубедительней объяснить поведение Гарри. Сейчас следовало закончить этот неравный бой с наименьшими потерями.

Гарри почувствовал, что жаркое марево, охватившее его разум, сменяет прохлада. Его защиту мягко перехватили и направили непрекращающийся поток магии Дамблдора куда-то в сторону, одновременно снимая щит. Поттер покачнулся, но был поддержан рукой брата. По залу прошелся небольшой смерч; он сметал тарелки и кубки со столов и ронял на пол учеников, не успевших пригнуться и спрятаться от него. Через мгновенье он стих, и послышались громкие крики перепуганных детей, которых пытались успокоить отмершие учителя. Нападение на Рона и «поединок» с директором заняли едва ли больше трех минут.

Дамблдор и помыслить не мог, что ему придется переходить на мощное вербальное заклинание, которое мальчишка отразил играючи. Однако сейчас Поттер уже не представлял угрозы, и Альбус опустил свою палочку. Но опасность для директора сейчас исходила от тоненького, кажущегося таким хрупким светловолосого мальчика, взявшего своего друга за руку. Теперь становилось ясно, что Алекс Грей имел не просто большое, а поистине безграничное влияние на Гарри Поттера, ведь тот, стоило Алексу появиться, сразу успокоился, пряча ту силу, что заставила директора всерьез напрячься.

Алекс крепко сжал предплечье Гарри и потащил его прочь из Большого зала, подальше от любопытных и испуганных взглядов.

Драко был в полном восторге от происходящего и забыл следить за своим лицом. Надменное выражение, которое он начал тренировать лет в семь-восемь, исчезло без следа несколько минут назад, когда он увидел настоящего Гарри Поттера. Теперь мальчик понимал причины, по которым отец желал его дружбы с Национальным героем. Кто, как не другой темный лорд, способен победить прежнего! Сейчас Драко совсем не сердился на Поттера, что тот так и не пришел на дуэль: слизеринская хитрость, которую должен был проявить сам Драко (но не додумался), вызывала уважение.

Дамблдор проследил, как оба мальчика — светловолосый и брюнет — скрылись за дверями Большого зала и, предупреждая волнения среди учеников, поднял руку, требуя внимания.

— То, что вы сейчас видели — всего лишь проявление стихийной детской магии! Для паники и пересудов нет повода, Гарри не опасен, он всего лишь повздорил с Роном Уизли, с которым они добрые приятели, — зычно произнес он.

Альбус развернулся на каблуках и быстро подошел к преподавательскому столу, возле которого в числе других учителей стояла пораженная Макгонагалл.

— Минерва, — обратился к ней директор, — позаботься о мистере Уизли. — И совсем тихо прибавил: — Надеюсь, в свете произошедшего понятно, что нет и речи ни о каких поощрениях для Гарри Поттера и его приеме в команду. Его друга это тоже касается.

С этими словами директор покинул Большой зал через боковую дверь. Если еще недавно он сомневался, надо ли что-то предпринимать по отношению к Алексу Грею, то сейчас этот вопрос уже не стоял. Тлетворное влияние этого мальчика на Избранного было доказано самой жизнью. Не было и тени сомнения, что Гарри действовал так по подсказке своего друга. Наверняка тот, не желая терять своё место рядом с Поттером, оговорил простодушного Рональда, чтобы не подпускать близко. Гарри, доведенный до состояния, в котором он себя уже совсем не контролировал, едва не совершил непоправимое. С ним еще предстояло много работы, прежде всего надо было вернуть ограничители на его магическое ядро. Это будет трудно, а с Алексом Греем рядом — невозможно. Значит, участь Алекса Грея решена. Для общего блага.

За столами зазвучали взволнованные голоса — ученики обсуждали увиденное. Рейвенкловцев интересовало, бывают ли такие магические выбросы вообще, слизеринцев интересовало, что ими можно сделать (в смысле, можно ли кого-то убить). Сидевшие в стороне Мальсибер и Кейпер, накинув Заглушающие чары, тоже обсуждали происшествие.

— Ну что, кузен, теперь Поттер весь с потрохами твой! Можешь использовать любые заклинания, так просто его не убить.

— Любые, говоришь? Хорошо! А ты, Пасси, все так же хочешь разобраться с его другом-грязнокровкой?

— Еще больше, чем раньше.

— Когда пойдем? — Мальсибер даже потер ладони в предвкушении.

— Сегодня.

Невилл, сидевший рядом с Роном, невольно оказался в эпицентре событий. Распахнутыми от удивления глазами он наблюдал за расправой, думая только об одном: «Я и не знал, что Гарри так может! Вот бы я так умел расправляться со своими обидчиками!»

* * *

Лонгботтом сегодня не сомкнул глаз, он проплакал всю ночь от жгучей обиды. Вчера, когда он не смог попасть в общежитие после отбоя, потому что забыл пароль, его отчитала Гермиона Грейнджер, отчего-то решившая, что она — заместительница декана. Невилл попытался ей всё объяснить, но сделал только хуже — он оказался в её глазах виноватым вдвойне. Гермиона сказала, что он сам виноват в своем падении, так как плохо слушал инструкции профессора Хуч. А в том, что не запомнил пароль, виновата, конечно же, его собственная несобранность.

Алекс Грей, вслед за которым Гермиона вышла из гостиной, чтобы проследить (о том, что их с Гарри ночью ждал белобрысый слизеринец Малфой, знала добрая половина факультета), полностью проигнорировал попытки Грейнджер воззвать к его совести. Он просто спал с открытыми глазами, стоя у стены. Однако, зная её, не приходилось надеяться на пощаду, и Невилл не выдержал. Он признал свою вину и попытался выгородить Грея, который-то точно ни при чем, не в силах вынести, что единственного человека, кто про него не забыл, будут распекать. В ответ на это признание Грейнджер сказала, что он — кошмар всего факультета, раз из-за него страдают другие ученики. К моменту появления Гарри Поттера и старосты Уизли глаза Невилла уже были на мокром месте.

Персиваль ругал всех первокурсников, но его слова достигали только ушей впечатлительного Невилла. Лонгботтом втайне надеялся, что Грей храбро ответит Уизли, после чего тот будет долго приходить в себя, но Алекс молчал и смотрел сквозь старосту и, видимо, очень хотел спать. Гарри вообще вел себя так, как будто происходящее совершенно его не касается и рядом с другом ему везде уютно. Потом они оба вообще отошли подальше, и Невилл понял, что за него никто не заступится. Он оказался прав: Уизли, поддерживая Грейнджер, назвал Невилла позором достопочтенной Августы и факультета Гриффиндор.

Невилл встал задолго до отбоя, посидел в гостиной, пока там не появилась его мучительница, а потом пошел на завтрак, который не успел съесть, и теперь уже не будет даже пытаться. Картина висящего Уизли поразила мальчика до глубины души. Теперь в своем воображении он будет представлять себя высоким и сильным волшебником, который даже без палочки сможет так же, как Гарри Поттер, вытянуть руку и покарать врага!

* * *

Алексу пришлось буквально тащить брата. Поттер вяло передвигал ноги и смотрел в пол, всем своим видом показывая полную обреченность и покорность. Грей понял, что тот безропотно примет любое наказание.

— Гарри, мы не взяли учебники, нам надо вернуться, слышишь меня? — Алекс предпочел бы, чтобы Поттер подождал его в каком-нибудь укромном месте, пока он не сходит за книгами, но оставлять Гарри без присмотра в таком состоянии и после такого эпического происшествия было нельзя.

Гарри послушно кивнул, и Алекс почувствовал, как брат передает ему полное управление всей своей магией, как будто признает, что зашел слишком далеко в ее использовании. Грей временно принял контроль до момента, пока эмоциональное состояние Гарри нормализуется.

— Давай поторопимся, а то мы опоздаем на Трансфигурацию, — мягко сказал Алекс, и брат ускорил шаг. Обнимая Гарри за плечи, Алекс храбро шагнул на подошедшую лестницу; он был полон решимости затеять в Хогвартсе ремонт, если бы она не привезла их по назначению, вздумав внезапно сменить направление.

Гарри не стал заходить в общежитие; Алекс забежал в их спальню, где валялись их забытые сумки. Вонь стала меньше, но все еще чувствовалась (Алексу в этот момент самому захотелось убить Рона), поэтому мальчику пришлось задерживать дыхание.

— Пошли скорее, Гарри, я всё взял, — Алекс схватил Гарри за руку. Тот был все так же подавлен, более того, он начал осознавать, что натворил, и его била нервная дрожь.

— Ты теперь меня никогда не простишь, — чуть слышно прошептал Поттер. Он был готов принять от Алекса что угодно, даже то, что тот от него откажется. Тогда ему оставалось просто уползти к сторонку, лечь и умереть.

Алекс понял состояние брата: Гарри очень плохо. Грей совсем на него не сердился, ему было его очень жалко. К тому же, хотя технически Алекс не был виноват, ведь он пытался рассказать о Роне, пусть ему все время что-то мешало, он чувствовал свою ответственность за то, что Поттер узнал обо всем именно так.

— Черт с ней, с трансфигурацией, — решил Алекс. — Идем!

На полпути к месту занятий Грей завел брата в какой-то пустой класс. Он не знал, что сказать, как утешить, как убедить, что еще не всё потеряно. Он просто обнял Гарри и крепко прижал к себе. Долгую секунду тот напряженным комочком стоял рядом, а потом расслабился и зарыдал.

Саша не стал портить всё словами; он знал, что бывают моменты, когда они лишние. Когда Саше было девять лет, умерла его любимая бабушка, мамина мама. Что из того, что она жила в другом городе, и виделись они не очень часто? Саша всегда очень сильно привязывался даже к вещам, что говорить о людях… Он плакал так, что за него стали всерьез беспокоиться. И тогда мама подошла и вот так же обняла его и дала выплакаться.

Через минуту Гарри действительно стало легче. У него действительно был брат, который на самом деле во всем его поддерживает, даже если он так по-крупному попал в переделку, понял Гарри.

— Ты простишь меня, Алекс? — с робкой надеждой спросил он. — Я клянусь, что больше никогда первым не нападу на другого и этим не причиню вред!

Правое запястье Поттера охватило вспыхнувшее белое пламя и погасло. Мальчик с недоумением пощупал руку.

— Что это, Алекс? — спросил он.

Грей горестно взвыл.

— Будь ты проклят, Рональд Уизли, предатель крови, что бы это ни значило! — с чувством проговорил он.

Рыжий ушлепок вынудил Гарри не только в порыве неконтролируемого гнева опять подставиться при стольких свидетелях, но и дать клятву, принятую магией! И это тот мальчик, которому предстоит сражаться с Волдемортом и его приспешниками! Что ему теперь остается? Пресловутый Экспеллиармус? Если только его брат, Алекс Грей, не найдет выход из этого тупика.

— Ты поклялся, и клятву приняли, Гарри, — убито объяснил Алекс. — Пошли в класс.

— Но ты простишь меня? — похоже, это волновало Поттера куда больше, чем какая-то клятва.

— Да, Гарри. Но и ты тогда должен будешь простить меня, если я ошибусь.

— Ты? Нет, ты все всегда делаешь правильно!

Саша Акимов не был безгрешным и не ожидал, что Алекс Грей тоже сможет избежать ошибок, но странная вера в его непогрешимость умиляла и в то же время заставляла быть в постоянном напряжении. Брат должен это понять.

— Гарри, ты не можешь требовать, чтобы я был идеальным и предвидел всё!

Поттер сообразил, что Алекс расценил его слова именно так. Этого он не хотел.

— Я тоже всегда тебя поддержу и прощу, если так случится, — решительно сказал он.

— Ладно, пошли скорее, профессор нас сейчас прибьет за опоздание.

Однако они не опоздали; хотя урок уже начался, в классе Макгонагалл еще не было. Мальчики сели как обычно на первую парту, а за второй перешептывались Симус с Дином. Алексу было откровенно не по себе, он-то знал, что на втором курсе, когда подозревали, что Гарри — наследник Слизерина, однокурсники его не поддерживали. Как бы это не случилось уже сейчас!

— Дарт Поттер! — позвал Дин.

— Чего? — не понял Гарри.

А вот Саша все прекрасно понял: оба мальчика — Финниган и Томас — смотрели «Звездные войны». Только вот что они имеют в виду, обращаясь так к Гарри? Алекс развернулся к ним.

— Что там было в Большом зале после нашего ухода? — осторожно спросил он.

— А ничего! Директор сказал, что у Гарри был стихийный выброс, и все купились, но только не мы! — сказал Симус.

— Дарт Вейдер рулит! А Алекс — дарт Сидиус! — подхватил Дин. И спросил: — А чем это Уизли так вам насолил на этот раз?

— Это он скинул Алекса в озеро, и Алекс чуть не утонул, — глухо проговорил Гарри.

— Так и было, Гарри чудом меня спас.

— Скинул в озеро?! — в один голос воскликнули оба друга. — Мы не знали, что он не сам упал.

— Я тоже не знал, Алекс не хотел говорить, потому что боялся, что я прибью этого гада! — эмоционально заявил Гарри.

— Поделом ему, — сказал Симус.

«Точно, — мысленно согласился Алекс. — Это вы еще не знаете, во что эта рыжая свинья превратила нашу комнату! Надеюсь, к нашему приходу эльфы все уберут».

В этот момент вошла профессор Макгонагалл.

— Прежде чем начнем урок, хотела бы довести до вашего сведения, что Рональд Уизли доставлен в Больничное крыло, и его жизни ничего не угрожает, — Минерва недовольно стрельнула глазами в Гарри, а затем перевела взгляд на Алекса. — А вы, мистер Грей, выполнили наконец эссе, которое я задавала на прошлый урок?

Алекс встал и молча передал профессору свиток. Ведьма бросила его не глядя на свой стол и начала опрос по пройденному материалу. Братьев она, к счастью, не спросила.

На истории магии Алекс и Гарри воспользовались передышкой, чтобы немного прийти в себя. Другие ученики, даже слизеринцы, их не донимали, только смотрели с любопытством.

После уроков Алекс обратился к Гарри с вопросом:

— Ты голодный?

Поттер отрицательно помотал головой: после пережитых волнений есть совершенно не хотелось. А появляться в Большом зале и того меньше.

— Я тоже не хочу есть, уверен, у меня кусок в горло не полезет. Гарри, нам столько всего нужно обсудить, но на Гриффиндоре опять помешают и не дадут поговорить. Давай поищем класс, в котором никто не бывает, где-нибудь подальше отсюда, — предложил Алекс. А еще он хотел найти место, где можно спокойно посидеть и отдохнуть от взглядов, прожигающих дыры.

— Ладно, — согласился брат. — Заодно осмотрим те части замка, в которых еще не бывали.

Алекс и Гарри направились в сторону, противоположную той, в которую потянулись остальные ученики. Мальчики пошли по какой-то галерее, а затем по коридору. Заворачивая в его конце за угол, Алекс, шедший первым, услышал:

— Секо!

Через мгновенье рукав мантии Алекса взбух и моментально напитался кровью, и мальчик плавно осел на пол.