Гарри Поттер и Поиск убежища (джен)

Невилл Долгопупс сиял. Он излучал такое очевидное счастье, что казалось, был способен освещать своими глазами даже старый полутемный трактир с узкой лестницей. Сидя в «Дырявом котле» рядом с краснеющей, смущенной Ханной Эббот, держа ее за руку, он не отводил от нее восторженного взгляда.

— Я будто во сне, Ханна, — тихо проговорил он с растерянной улыбкой. — Чувствую себя так странно. Все последние дни были такими нереальными, невероятными... А сегодня ты говоришь мне, что согласна, что я и ты...

Он огляделся по сторонам, потом снова сжал руку девушки.

— Если я сплю, не будите меня! — громко провозгласил он. Сидящие вокруг волшебники покосились на него. Кто с улыбкой, кто с недоумением. Но Невилла это нисколько не смутило.

Ханна засмеялась.

— Тогда меня тоже, — также громко сказала она. — Я тоже не хочу просыпаться.

Она погладила его по руке и продолжила едва слышно:

— Не представляю, почему ты вдруг обратил на меня внимание, какому случаю я обязана таким счастьем... Я давно люблю тебя, Невилл. Еще с тех времен, как Поттер собрал «Отряд Дамблдора». Вряд ли ты замечал это тогда. Ты был так сосредоточен, тренировался без остановок. И всегда казался мне таким милым и трогательным...

Она снова засмеялась, с нежностью глядя на него.

— Мне почему-то всегда хотелось схватить тебя в охапку, унести и спрятать, как плюшевого мишку, которого кто-то забыл в городском парке.

Невилл покраснел, и от смущения, и от удовольствия одновременно.

— Я всегда хотел того же самого, если честно, — тихо выговорил он. — Чтобы меня кто-то спрятал...

Он притянул Ханну к себе и поцеловал ее нежно и сильно. Ханна ответила ему так, будто всю жизнь ждала только этого. Сердца двух юных волшебников некоторое время взволнованно бились в унисон, им хотелось, чтобы это прекрасное мгновение не заканчивалось никогда...

— О, Невилл, — Ханна положила голову ему на плечо. — Это лучший день в моей жизни.

— Я всю неделю живу, как в сказке, — проговорил он. — И то, что ты теперь рядом... Это волшебство какое-то.

— Наверное, для тебя это все непросто, — тихо сказала Ханна. — Я знаю, что два дня назад ты навещал своих родителей, что ты первый раз в жизни... У нас из-за твоего ключа был такой переполох. Никто из целителей ничего подобного не видел. Настоящая сенсация...

— Да, — выдохнул Невилл. — Целых двенадцать часов. Столько нужно было им рассказать, столько спросить... Зато теперь я знаю, как мама смеется. У нее красивый голос, она так поёт... Знаю, что любит папа. Я рассказал им, что тоже стал мракоборцем, что война закончилась. Папа сказал, что гордится мной...

— Трудно наверное было прощаться... — промолвила Ханна. — Следующая встреча еще так далеко. Всего раз в год.

— Когда знаешь, что у тебя есть надежда, это уже не так мучительно, — ответил Невилл. — Подумаешь, год. Я всю жизнь ждал этого дня, Ханна. И все говорили, что я никогда не смогу вернуть их. Что это безнадежно. И если бы не Гарри...

Он взволнованно вздохнул.

— Знаешь, он даже сердится, когда я пытаюсь его поблагодарить, — продолжил Невилл. — Сроду не забуду. Отдает мне этот ключ и извиняется. А я стою, как истукан, и вздохнуть не могу. Все пытаюсь найти какие-то слова, а Гарри... Мол, прости, что так мало могу для тебя сделать... Невероятно.

Он сделал паузу и продолжил задумчиво и серьезно:

— Знаешь, это прозвучит странно, Ханна. Но иногда я смотрю на него и думаю. Вот, мы все проживем много-много лет, состаримся, когда-нибудь умрем. И если всех нас все-таки будут вспоминать, то только потому, что мы учились с ним, дружили с ним. Сражались рядом с ним. Что мы его современники и однокурсники. Я провел с Гарри шесть лет в одной комнате, и наверное уже на втором курсе это понял. Гарри — великий волшебник. По-настоящему великий, Ханна. И мы видели невероятные вещи. И уверен, что это только начало.

— Да, наверное ты прав, — ответила Ханна. — Я хоть и не знаю Поттера так близко, но понимаю, о чем ты. Нам очень повезло, Невилл. Что он...

Она осеклась и вздрогнула. Невилл покрепче обнял ее.

— Мне иногда снится то утро, — еле слышно проговорила Ханна. — Всегда одно и то же. Огонь, разрушенный Хогвартс. Гарри на траве. И этот жуткий голос... В меня летит какое-то заклятие, я вижу его лицо. Он ставит Щитовые чары и спасает меня. И я просыпаюсь... Если бы ты знал, как мне было страшно тогда, Невилл. Казалось, что всё, тьма победила, что это конец... А потом он возник, будто из воздуха. Как солнечный свет во тьме. Полное безумие.

— Да... Где бы мы все были, если бы не Гарри... — ответил он, вздохнув.

— Это точно.

— Но попробуй скажи это ему самому, Ханна! — усмехнулся Невилл. — Он сразу ворчит на меня, что я говорю глупости. Знаешь, как это обычно происходит? Он делает нечто невероятное. Мы стоим всем отделом, раскрыв рот, а Гарри уходит и потом целую неделю как ни в чем не бывало разбирает какую-нибудь жуткую скучищу, от которой даже последний уборщик взвыл бы. Иногда срывается посреди обеда, чтобы вытащить из беды очередного недотёпу, а потом возвращается и извиняется, что не успел какие-нибудь бумажки дописать вовремя... И всегда сердится, когда пытаешься его благодарить... Всерьез сердится! Сью наверняка тебе говорила...

— О да! — Ханна засмеялась. — Бедная Сью! Она его просто обожает, но тоже не знает, как выразить это. Но мы должны что-нибудь сделать для него, Невилл. Надо придумать что-то особенное. В этом году Гарри будет двадцать, так ведь? Давай как-нибудь соберем старых друзей и вместе подумаем, чем мы можем его порадовать. Как можем выразить свою любовь.

— Слушай, это отличная мысль! — воскликнул Невилл. — Ханна, ты умница!

— Отряд Дамблдора возвращается! — с пафосом сказала Ханна и рассмеявшись, обняла своего прекрасного возлюбленного.

Именно в этот момент Невилл впервые в жизни почувствовал, что значит по-настоящему быть счастливым.

* * *

— По-моему, это прекрасная идея, Гарри, — воодушевленно сказал Рон, возвращая ему письмо директора Макгоннагал. — Что скажешь?

— Даже не знаю, — задумчиво сказал тот. — Пожалуй, в этом что-то есть. Уроки вместо траура. Все же лучше, чем та церемония в прошлом году...

— О, ни слова не говори! — воскликнул Рон. — Больше никогда в жизни!

— Да, это было ужасно, — согласился Гарри. — Я до сих пор иногда слышу этот голос...

— А то я не знаю, — проворчал Рон сердито. — Кошмар. Гермиона тебе полчаса в чувство приводила. Нет, Макгоннагал права. Вместо вытягивания жил и нервотрепки — все-таки что-то жизнеутверждающее и полезное. И мелкотне будет радость.

— Деннис Криви будет на седьмом небе, — улыбнулся Гарри. — Кстати, давно я ему не писал. Надо хоть сову отправить, что ли.

— Заодно и Макгоннагал ответь, напиши, что согласен. Уверен, наши тоже упираться не станут, — резюмировал Рон. — Я во всяком случае, точно. Возвращение в Хогвартс! Это же просто сказка, Гарри!

— Ну, не факт, что тебе понравится пребывание там в новом качестве, — усмехнулся тот. — Ты знаешь, что такое учиться в Хогвартсе, но не знаешь, что значит там преподавать. Вспомни, какими мы были студентами, Рон! Ужаснись своей участи!

— Ладно-ладно, не пугай, — махнул на него Уизли, улыбаясь до ушей. — Не такие уж мы были и страшные! Ну, шалопаи, конечно... И потом, я же не собираюсь там преподавать целый год. Всего-то несколько уроков в качестве приглашенного профессора. В честь годовщины битвы за Хогвартс.

Так, давай прикинем, — начал Рон с воодушевлением. — Невилл, разумеется, займется своей любимой травологией, Гермиона точно захочет уроки трансфигурации, тебя, конечно же, все ждут на занятиях по защите от темных искусств. Полумну и спрашивать не надо — ее интересует только любимая магозоология, она только на днях из очередной экспедиции вернулась. А я... Ну, я могу заменить Флитвика. Покажу им парочку отличных заклинаний...

— Осталось уговорить кого-нибудь провести зельеварение, — улыбнулся Гарри. — И можно начать готовиться к урокам.

— Ханну попросим, — безмятежно отозвался Рон. — Она же целитель-стажер. Наверняка про зелья знает больше, чем мы с тобой.

— Точно! — воскликнул Гарри. — Смотри-ка! У нас почти полный комплект! Осталось подумать насчет древних рун, прорицания, магловедения и астрономии. Историю магии, боюсь, заменить не получится. Призрак профессора Бинса вряд ли удастся уговорить сделать перерыв. Если его даже смерть не отвлекла от преподавания...

Рон фыркнул.

— Это точно! Вообще чем больше я думаю, тем больше мне нравится эта идея! Давай немедленно напишем Макгоннагал и всем нашим!

— А после всех уроков я возьму метлу... — мечтательно произнес Гарри, сияя.

— Только не думай, что ты один такой, — бросил Рон. — Полетаем, дружище. Обязательно!