Заветное желание Гарри (джен)

Гарри смотрит и не понимает, что происходит. Кажется, что он моргнет сейчас несколько раз, туман перед глазами исчезнет и все изменится....

Он честно моргает, а потом даже пытается себя ущипнуть, но картинка все та же: застывший Снейп возле камина со сломанной волшебной палочкой в руках.

И ладно бы, психанул и сломал свой макет ― полбеды. Таких можно сделать хоть полсотни: Хагриду вырезать что-то из дерева только в радость. Но тут ситуация посерьезнее. Интересно, палочку можно будет починить, склеить там, к примеру? Или восстановить магией. Может, Дамблдор знает?

Что-то он думает о всякой ерунде. И ничего не чувствует. Вот вообще ничего.

Это странно. Он должен сейчас вопить от несправедливости, топать ногами, рыдать в три ручья. Наверное. Так положено реагировать, когда отнимают, ломают что-то ценное, особенно, если ты не виноват. Ну, почти. Когда ты не хотел и сделал что-то нечаянно, но никто и слышать не хочет. И все равно тебя накажут, да так, что на всю жизнь запомнится.

Гарри это уже проходил. Когда-то.

Снейп оживает и отделяется от каминной стены, с которой до этого он будто сросся и превратился в статую. Он переводит взгляд на то, что осталось от палочки, приподнимает второй рукой почти оторванную часть и держит перед собой в ладонях, будто птенца с перебитым крылом.

― Я… я не знаю, как так вышло… ― бормочет он.

Гарри кивает. Он тоже не знает.

Чтобы понять, он просматривает у себя в голове будто фильм в замедленной съемке, как Снейп размахивает рукой, держа его палочку в кулаке, как кинжал. Так крепко, чтобы никаким «акцио» невозможно было ее выманить. Он не контролирует движения, он возмущен, а в глазах вопрос: как ты мог так со мной поступить? Он все еще думает, что Гарри жестоко подшутил. Думает ― но не хочет верить. Его голос срывается на крик, а рука движется в сторону каминной кладки, где находится предательская решетка с витым цветочным рисунком. Вряд ли Снейп понимает, что делает. Вряд ли хочет избавиться от палочки. Может и хочет, но не так. Просто положить в ящик стола и запереть на обычный магловский ключ. На время. А потом остыть и вернуть ее в целости и сохранности. Но до этого дело не доходит: палочка заскакивает между коваными железными элементами, Снейп дергает руку и случается то, чего никто не ожидал…

Гарри знает одно: Снейп не хотел этого. Он видит, как его глаза растерянно перебегают со сломанной палочки на него, и слышит, как тот продолжает оправдываться в совсем не похожей на него манере:

― Я… не хотел… я не нарочно!

И у него все еще малиновая прядь с левой стороны.

Гарри снова кивает. Он верит. А еще он думает о том, что Снейп все равно намного лучше бывших опекунов, которые взяли его только для того, чтобы получать на него деньги от государства ― слишком много долгов накопилось из-за махинаций Дурсля-старшего. Снейп не винит его в том, что денег за него платят слишком мало ― да их вообще не платят как бы, ― что он его объедает, занимает много места в апартаментах, не шпыняет за всякие мелочи, не рвет даже самые корявые рисунки и не избивает до полусмерти только потому, что хочется выплеснуть накопившееся раздражение. Он покупает все, что ему нужно, и даже более чем ― вот недавно решил, что Гарри срочно нужен новый повседневный костюм, хотя прежний совсем новый, еще и полгода не прошло…

А еще он обнимает его, когда Гарри нужна поддержка. Эту поддержку можно попросить, и в ней не откажут. Он извиняется, когда неправ. Вот ― как сейчас. А когда Гарри уже в постели, он приходит пожелать спокойной ночи. Он не забывает. Даже когда без настроения и весь день наперекосяк.

Вроде такие мелочи, но их много. Так много, что они перестают быть мелочами.

Поэтому Снейп не мог сломать его палочку нарочно. Пусть он ненавидит магию, но не ненавидит Гарри.

Все это Гарри крутит у себя в голосе, стараясь не смотреть на палочку в руках у Снейпа, но она то и дело попадается ему на глаза. И этот туман в них все еще на месте. Слезы так резко и внезапно начинают душить горло, что он пугается, зажимая рот рукой, потому что из него вырываются странные хриплые звуки.

Он помнит из прошлого: плакать от боли и несправедливости ― себе дороже, но не может ничего с этим поделать, слезы катятся сами по себе.

Снейп молниеносно оказывается рядом.

― Нет… нет, не надо! ― Он берет обеими руками его за голову и заставляет смотреть на него. ― Мы все исправим… я обещаю! Я куплю тебе новую, сегодня же!

Гарри хочет сказать, что другая палочка не будет его слушаться, ему нужна та, которая его выбрала ― он как-то слышал об этом, ― но вместо этого начинает рыдать в голос. Все-таки прорвало. Мысль, что его выберет еще какая-то палочка ― вдруг он ей понравится, все может быть, ― его слабо утешает. До распирающей боли в груди он хочет вернуть старую, ведь она уже как родная ему стала. Что если получится ее восстановить?

Снейп что-то шепчет ему, целует в нос и щеки, как будто он его сын. Но это не так, просто ему стыдно за происшедшее, вот он и пытается как-то это загладить. Гарри хочет сказать, что все в порядке, но внутри у него все заволокло плотным серым туманом, сквозь который не продраться.А еще он не может перестать плакать: это словно облегчает его, но в то же время погружает в отчаяние, темное и густое.

― Пойдем, да? Прямо сейчас?

Гарри отклоняется немного назад, проведя рукавом пол лицу. Волосы Снейпа остались прежними. Куда это он собирается идти? Чтобы потом опять обвинить Гарри, что над ним все смеются?

Кажется, Снейпу теперь уже все равно. Он выглядит так, словно хочет всеми силами вымолить у него прощение, хотя Гарри давно уже простил…

Из тумана его выбрасывают ощутимые толчки. Один, второй… от очередной встряски он чуть не падает и невольно хватается за Снейпа ― только чтобы удержать равновесие.

― Это что, опять? ― Тот тревожно озирается.

Гарри только вздыхает: не одно, так другое…

― Надо уходить, ― говорит профессор, поднимаясь ― до этого он сидел перед ним на корточках, опустив одно колено, чуть ли не на коленях стоял. ― Мы им ничем не поможем, только будем мешаться под ногами.

Снейп идет к столу, открывает ящик и берет оттуда несколько золотых монет. Гарри молча наблюдает за ним. Очередной толчок со звуком, словно где-то там наверху произошел взрыв, окончательно приводит его в себя.

― Идем, ― Снейп торопит его и скрывает, как может, тревогу на лице, которая то и дело пробивается наружу. ― Вне Хогвартса будет безопаснее. Пока ты без палочки ― лучше держаться от всяких происшествий подальше.

В прошлый раз Дамблдор приказал сидеть на месте. Не значит ли это, что безопаснее оставаться в подземельях?

Мысль о палочке, которая позарез ему нужна ― он уже согласен на любую ― отрезвляет его. Снейп прав: сидеть и ждать с моря погоды нет смысла. А что если монстры найдут вход в подземелья?

Брр, жутко и представить.

Когда очередной толчок сотрясает комнату так, что даже мебель подпрыгивает, Снейп хватает его за руку и без лишних слов выводит наружу.

В коридоре пыльно и шумно. У стен толпятся слизеринцы, громко переговариваются, девочки хватаются друг за друга и повизгивают, когда снова и снова раздаются толчки. Снейп без лишних слов загоняет всех в их гостиную, требуя своим особым фирменным тоном, которого нельзя ослушаться, чтобы все оставались на местах. Это приказ Дамблдора.

Приказ, который на него самого не распространяется.

Гарри начинает сомневаться, правильно ли они делают, что уходят? Но его никто не спрашивает: Снейп идет так быстро, что приходится за ним бежать. Он видимо так сильно хочет исправить свою оплошность, что никакие приказы для него не преграда.

Первый этаж весь окутан дымом. Некоторые портреты сорваны и лежат на полу; на стенах огромные вмятины, из пробоин сыплется штукатурка, как будто недавно здесь случилось побоище. Интересно, этот замок насколько вообще крепкий или он как тот карточный домик, что может сложиться в любую минуту?

И каковы из себя те монстры? Они не могут, например, кого-то растоптать?

Судя по звукам ― могут.

Гарри останавливается, не в силах перебороть слабость в ногах. Ему кажется: еще чуть-чуть ― и он упадет. Как во сне, когда бежишь от опасности, но не можешь сдвинуться и с места.

― Ну… что еще такое? ― Снейп тянет его за руку, но тут же перестает, напряженно прислушиваясь.

Гарри тоже весь превращается в слух.

Тяжелые шаги будто бы приближаются. Как раз с той стороны, где выходит из школы. Это значит, туда идти небезопасно. А еще слышатся чьи-то крики и громкие голоса профессоров. Кажется, с ними Дамблдор…

― Подождем, ― решает Снейп, а Гарри становится не по себе от мысли: не должен ли профессор сейчас сидеть в подземельях и караулить своих слизеринцев? Вдруг кому-то из них стукнет в голову выйти на первый этаж, кто за них будет отвечать?

Кажется, Снейп сейчас об этом не думает. Гарри его не осуждает.

Он совсем не против того, чтобы профессор оказался сейчас как можно дальше от Хогвартса.

Просто Гарри не знает, как по-другому его защитить.

Грохочущие шаги, голоса и крики отдаляются. Снейп еще какое-то время вслушивается в звуки, а потом манит Гарри за собой осторожным, едва заметным движением. Не успевают они сделать и пару шагов, как из-за угла появляется тень. Большущая серая тень на полу и стене.

Гарри невольно пятится назад и тянет Снейпа за руку, почти не чуя ног под собой.

Монстр. Он прямо перед ними. И какой же он огромный!

Его глаза светятся голубым, а все его бесформенное огромное тело состоит из разных красок вперемешку с грязно-серым.

Как он смог так бесшумно подкрасться, что они его не слышали? Как он вообще спустился с третьего этажа? И кто до этого грохотал, как танк?

Гарри этого не знает. Он знает одно: если ему вдруг удастся вернуться обратно в немагический Лондон живым, то никогда в жизни не будет больше смотреть пластилиновые американские мультики, даже если на него нападет смертельная скукота. Жуть жуткая…

Путь к выходу из школы отрезан. Куда бежать? Снейп тянет его в сторону. Оно и правильно: сейчас главное скрыться от глаз монстра, а потом уже решать, что делать дальше.

― Значит так, ― быстро, немного задыхаясь, проговаривает Снейп, продолжая медленно отходить. ― Я сейчас попробую его отвлечь, а ты вернешься обратно в подземелья. Он не должен туда добраться. Он…

― Мы вернемся вместе, ― твердо говорит Гарри, сжимая его руку.

― Ты сделаешь то, что я скажу, ― сквозь зубы цедит Снейп. Волосы налипли ему на лицо, а малиновая прядь выглядит, как стекающая кровь…

Гарри вздрагивает всем телом.

― Нет. ― Он еще раз сжимает его руку, но теперь более чувствительно. ― Я не собираюсь бросать вас здесь на растерзание этому чудовищу!

Снейп собирается возразить, судя по его сведенным бровям и подрагивающим ноздрям, но ему не дает этого сделать монстр, который с утробным ревом идет прямо к ним, широко расставляя ноги и размахивая руками-кувалдами. Он выглядит недалеким, но передвигается довольно быстро и безошибочно идет по следу.

Кажется, это красочное недоразумение понимает, для чего было создано. Как, интересно, это в него заложили? Передалось от «художника-ваятеля», что ли?

На самом деле совсем неинтересно. Главный вопрос: как сбежать? И где вообще все эти волшебники-чудотворцы? Где обещанный ацетон? Допустим, они сражаются со вторым монстром, но почему их совсем не волнует, куда подевался первый?

Снейп мешает его мыслям свободно и плавно течь. Оно и к лучшему, ведь монстр следует за ними по пятам. Нужно бежать, а не мечтать.

Вот они минуют колонны, которые поддерживают площадку второго этажа, которая представляет собой разветвление лестниц. Впереди ― длинный коридор. Может, они успеют вбежать в Большой зал или в кабинет трансфигурации, к примеру?

Остается надеяться, что монстр не сможет пролезть сквозь маленькую дверь, но это не точно. Выбрался же он как-то из запертого кабинета!

Эта гадость, похоже, умеет просачиваться сквозь небольшие отверстия. Это плохо. Это очень плохо.

Монстр тем временем наваливается всем своим бесформенным телом на одну из колонн. Устал? Вряд ли. Колонна заваливается в сторону, раздается грохот: плиты верхней площадки складываются вовнутрь (все-таки очень похоже на карточный домик). Вторая колонна чудом удерживается на месте, но опасно перекашивается. А монстр, к сожалению, с удивительной для него прытью успевает отскочить в сторону.

Прекрасно, обвал. Путь к выходу отрезан. По крайней мере, до тех пор, пока кто-то не сообразит их спасти. Может, им выпрыгнуть в окно? Жаль, никто из них не умеет летать: с этой стороны Хогвартса обрыв и глубокая темная река. Поэтому толку, что они на первом этаже. Убиться как-то совсем не хочется.

Интересно, если они, к примеру, здесь погибнут ― просто теоретически, ― в своем мире они тоже умрут? Или, может, перенесутся к родным маглам и забудут всех эти волшебные опасности, как страшный сон?

Гарри в этом не уверен.

Снейп удерживает его за своей спиной, но Гарри выглядывает, чтобы ничего не пропустить: он хочет держать опасность в поле зрения, ведь так намного спокойнее. Среди поднявшегося до потолка облака пыли вырисовывается силуэт монстра. Он топчется на месте, наклоняется и выпрямляется. Пыль немного оседает, становится видно, что чудовище копошится среди разбитых плит и кусков колонны, как бомж на свалке. Кажется, он увлекся. Может, для него это что-то вроде конструктора «Лего»?

В ту же секунду над ними со свистом что-то пролетает, чудом не задев, и разбивается о пол.

Монстр поднимает очередной кусок бетона и бросает в них.

― Берегись!

Снейп бросается на пол, хватая Гарри одежду, а потом ползет к стене, увлекая его за собой.

Все-таки широкое пространство коридора ― их преимущество, а монстр просто мазила. Гарри не хочет даже представлять, что было б с ними, если бы они вбежали в один из кабинетов…

Хорошо, что они растерялись, замедлились и не сделали этого. Иногда не спешить ― лучше всего.

Сверху слышится грохот. Все ясно, там орудует другой монстр. И ацетона явно еще нет. Или он просто не помог. Но там профессора с палочками, а здесь они вдвоем, совершенно беззащитные, должны бороться, нет, спасаться, от этого громилы. Пришел бы уже кто на помощь, что ли!

Гарри немного отползает в сторону, стараясь не впадать панику и мыслить трезво, но эта трезвость только мешает. Он осознает: к ним не придут на помощь вытаскивать их из западни. И не потому, что они маглы. Не придут ― по одной простой причине: никто не знает, что они здесь.

Дамблдор вероятно надеется на благоразумие Снейпа, что тот не вышел из подземелий и выполняет его прежныие указания. Он же не злодей какой-то. Вряд ли он оставил бы их в беде. Как директор школы, он позаботился бы об их благополучии. И сейчас он наверняка думает, что они вдвоем прячутся. Что они в безопасности. Но это не так.

Гарри не винит Снейпа. Сейчас это ни к чему. Он и сам мог подумать, что не стоит никуда уходить. Он мог бы задержать его всеми правдами и неправдами. Но не сделал этого.

Пол подпрыгивает так, будто по нему ударили кувалдой. Монстр что, решил попрыгать на скакалочке? Гарри отлетает к противоположной стене и больно ударяется плечом. Но тут же вскакивает, потому что все вокруг заволокло пылью. Откуда здесь пыль?

― Профессор Снейп! ― испуганно зовет он, пытаясь в этом тумане что-то разглядеть. Того наверное тоже отнесло куда-то в сторону Гарри старается не кричать, чтобы не привлечь внимание монстра, но тишина в ответ пугает куда больше, чем само чудовище.

Когда пыль оседает, он видит огромную, расколотую надвое плиту у стены. Ее здесь, кажется, не было…

В следующую секунду он со сдавленным криком бросается вперед. Снейп лежит под ней, придавленный с одной стороны. Гарри пытается ее сдвинуть, но куда там!

Эх, была бы у него палочка…

Гарри стряхивает оцепенение. Ладно, палочки нет, но нужно что-то делать. Что?

― Профессор… ― Он опускается на колени и осторожно прикасается к его лицу, видя, как по лбу стекает струйка уже настоящей крови. ― Профессор, нельзя здесь оставаться… нам нужно идти, ну же, придите в себя! ― Он несильно похлопывает по его бледным щекам.

Гарри никогда бы так не сделал, если бы не монстр, которому обвал ― не проблема. Он уже перебрался через наваленные куски бетона, разбитую колонну и неумолимо приближается…

Снейп со стоном открывает глаза.

― Гарри… ― шепчет он, едва разлепляя губы. ― Уходи…

― Конечно, как только освобожу вас. ― Он снова налегает на балку, но та едва сдвигается и только причиняет Снейпу боль. Тот бледнеет еще больше, и его глаза закатываются.

Это выглядит ужасно.

Зловещая огромная тень приближается, с каждым шагом создавая небольшое землетрясение.

― Нет, нет… откройте глаза, профессор, пожалуйста! ― Гарри снова дает ему легонькую пощечину, и тот смотрит на него затуманенным взглядом полуприкрытых глаз.

― Уходи, спасайся, без меня… ― произносит он с трудом и закашливается. Гарри сам едва дышит от пыли.

― Не выдумайте, я вас ни за что не брошу. ― Внутри закипает злость, которая все это время копилась и вот-вот готова выплеснуться. ― Почему вы всю дорогу хотите от меня избавиться?

― Это не так… ты же знаешь… ― Снейп пытается высвободить ногу, придавленную плитой, но это ничего не дает, а его лицо искажает гримаса боли. ― Я не могу… не могу пошевелиться… Я только хочу, чтобы ты жил!

― А я не хочу жить без вас! ― вырывается у него то, что тлело в нем давно, а теперь начало полыхать ярким огнем. ― Не хочу, слышите? И вы меня не заставите! Я никуда не уйду, я же говорил…

Гарри снова принимается терзать балку, но это ему не по силам, как бы ни старался. Снова злость, теперь уже на палочку, которой нет. С ее помощью он бы справился с этой тяжелой штуковиной за пару секунд…

Гарри опускается на колени, отчаянно потирая лоб, будто это поможет ему найти то самое решение.

― Что мне делать? ― вырывается у него глупый, нет, глупейший вопрос. Снейп ему в этом не помощник. Гарри перебирается к нему поближе, обхватывает его голову руками и прижимается лицом к его лбу.

Он будет защищать его до последнего. Он останется с ним, не сбежит. Не струсит.

Он не хочет жить без него.

― Уходи, ― хрипит тот. ― Живи, Гарри… ты должен жить… ты справишься. Тебя возьмут… в семью… у тебя будет семья, слышишь?

― Вот моя семья. ― Гарри гладит его волосы, стараясь не задеть ранку на лбу. ― Я уже дома.

Грохот шагов все ближе и ближе…

― Посмотрит на меня, ― просит Снейп. Гарри немного отклоняется, чтобы увидеть эти милые глаза, которые заплывают слезами и глядят на него так доверчиво и беззащитно, как никогда раньше.

― Это время… что я провел с тобой… ― Снейпу тяжело говорить, он кашляет и задыхается. ― Ты скрасил мою жизнь, Гарри… мне так жаль… почему я не взял тебя раньше? Я совершил ошибку… Мариус… он знал… я его не послушал… это было счастье… заботиться о тебе… слышишь? Прости… прости за все…

Гарри стискивает зубы, чтобы не закричать от горя и бессилия. Он не хочет все это слышать. Это еще не конец. Должен быть выход… только ― где?

― Не надо говорить, поберегите силы, ― просит он, больше не глядя на него, потому что это невыносимо. ― Вы будете жить… вам нужны силы, чтобы жить, слышите?

Перед глазами сцена, как Снейп утешает его из-за сломанной палочки, которую сам же и приговорил. Как искренне раскаивается… Как бросает дурацкий список правил в огонь… Как разрешает Рону войти, чтобы тот провел время с Гарри, который наказан… Как тепло обнимает его, помогает справиться с разными невзгодами потому что… просто любит.

И неважно, что он не супергерой, а самый обычный человек, магл среди магов, не имеющий способности возродить в себе магический дар. Потому что боль внутри сильна. Ее ничем не перекрыть… И это неважно. Гарри знает: его магии хватит на двоих. Она есть в нем ― этого достаточно.

Гарри снова прислоняется к его лбу, целует его, видя, как его собственные слезы падают на его лицо, оставляя дрожащие дорожки на покрытых пылью щеках. Снейп смотрит в одну точку и не видит: Гарри почти физически чувствует, как у него уплывает сознание. Кажется, навсегда.

Он садится прямо, со злостью проведя рукой по лицу. Нет, так не должно быть. Происходит что-то неправильное. Внутри него загорается маленький ярко-красный шар, похожий на феникса. Он растет и с каждой секундой становится все больше и больше…

Злость. Ярость. Огонь.

Его сейчас разорвет.

Жар переходит в руки, как тогда, когда Снейп мучился мигренью, а Гарри просто не мог на это смотреть. Тогда это было приятное покалывающее тепло. Теперь же его ладони горят огнем.

Монстр совсем близко.

Гарри встает.

Вытягивает руки и направляет все внутренние силы… нет, не на монстра. На плиту, которая погребла под собой Снейпа.

Интересно, Дамблдор расценит это как «крайне критическую ситуацию»? Или нет ― как «исключительный случай»?

Гарри плевать. Он жалеет об одном: что за всеми этими раздерганными мыслями, страхом, сжимающим внутренности, он даже не вспомнил, чем владеет на самом деле.

Ему плевать, что скажет директор. Ему плевать на Министерство. Он их всех победит. Они его будут бояться.

Плита поднимается в воздух, как пушинка, летит вперед и врезается в живот монстра с такой силой, что тот, покачнувшись, с грохотом падает на спину и рассыпается на части.

Гарри тоже падает на спину. Наверное, из-за подпрыгнувшего в который раз пола. Или… нет?

Он почти не чувствует тела ― не может пошевельнуться, даже голову поднять Обволакивающая сознание слабость постепенно берет его в свой сладкий плен, словно нашептывая: «Спи, спи!» Он борется с ней, как только может, ведь монстр может прийти в себя… этот бессмертный монстр… из камней и красок… или из чего он там? Это так приятно ― больше ни одной мысли… никакой грусти… Только легкость и свет, который впереди.

Отяжелевшие веки смыкаются, дремота подхватывает и уносит его далеко-далеко отсюда. Гарри летит ― летит вдаль и больше ни о чем не думает.

Ему кажется, что к его щеке нежно прикасается крыло бабочки или маленькой птицы. Но это только кажется.