Тридцать один оттенок рыжего (джен)

Год спустя

Когда Рон с Роуз, а за ними Гермиона с Хьюго за руку показались в камине Норы, приготовления уже шли полным ходом. Артур и Чарли руководили установкой столов, Джордж с Перси размещали фейерверки в саду, Анджелина с Одри резали салаты, дети активно помогали всем сразу.

— Ну наконец-то! — завидев Гермиону, помахала ей Джинни. — Чего вы так долго?

— Рону пришлось вернуться, яйцо никак не лезло в камин, — отозвалась Гермиона.

Джинни прыснула.

Камин вспыхнул зеленоватым пламенем, и на коврик вывалился Рон, обнимающий огромное яйцо.

Он перекатился, не выпуская из рук своей поклажи, затем осторожно положил ношу на пол и встал на четвереньки.

— Вот чёрт! — сказал он, отряхиваясь и поднимаясь на ноги. — И где это у нас Перси, без пяти минут начальник Отдела регулирования магического транспорта?

— Не ушибся? — участливо подала Рону руку Гермиона.

— Давно пора сделать камины двухместными, — проворчал тот. — Ну куда это годится? Каждый год одно и то же!

— Просто кто-то слишком много ест! — весело сказала Джинни, намекая на небольшое брюшко братца.

— У кого-то слишком узкий камин! — поднял вверх указательный палец Рон. — Я ничего не пропустил?

— Нет, милый, ты как раз вовремя, — Молли уже спешила к сыну. — Папа с Джорджем опять устанавливают в саду какой-то супер-пупер фейерверк. Бедные магглы! Каждый год в октябре гроза с молниями! По крайней мере, так они думают, благослови их Моргана.

— Рон, а гнездо где? — тихо спросила Гермиона.

— Всё под контролем, — с гордостью похлопал он себя по карману. — Чары невидимого расширения, уровень сложности «А».

— Скажите, пожалуйста, с каких это пор ты освоил это сложное, не побоюсь этой формулировки, для первокурсников Аврората заклинание? — игриво спросила Гермиона.

— С таких, как я знаком с одной невыносимой занудой и всезнайкой, — показал ей язык Рон.

— Прошу всех садиться, индейка стынет! — крикнула Молли.

Вскоре вся многочисленная рыжая семья уселась за столы. Именно за столы — за один они давно уже не помещались. Конечно, были сегодня тут и не совсем рыжие, и даже вовсе брюнеты, но всеобщее настроение было под стать оранжевому покрывалу листвы во дворе. Рыжее, пузырящееся счастье.

Они много шутили, говорили, не забывая пробовать и хвалить всевозможные вкусности, которые на столе стояли в изобилии. Разве что отвар Ксено из лирного корня, процеженный и настоянный с соком смущëнного лимона, никто не оценил. Поверили на слово, что после этого напитка улучшается проницательность.

Дети носились вокруг столов, радуясь полной свободе, которую им всегда гарантировали общие сборища. А поскольку дни рождения, повышения по службе, дни имени случались в семействе три раза на неделе, счастью их не было предела.

Хотя день рождения бабушки так и остался одним из главных праздников. Можно было пропустить собственные именины, но на праздник Молли старались выбраться все. Даже Чарли, у которого сейчас была горячая пора, ведь драконы капризничали больше обычного во время осенней хандры. И не только драконы…

— Так, а сейчас наш сюрприз! — зычно крикнул Джордж, когда все более-менее наелись.

Всеобщее веселье сбавило тон, всем стало интересно, что же такого опять выдумали Джордж с Роном?

— Ну, идея принадлежит не только нам, — сказал Рон, левитируя грязную посуду в посудомоечный магический агрегат — новинку, усовершенствованную Артуром.

— По правде сказать, на мысль нас натолкнул Сэм, — подхватил Джордж и подмигнул Сэму Белтону. — С тех пор, как он согласился работать у нас в магазине главным бухгалтером, дела наши пошли в гору.

— Как будто до этого у вас дела шли плохо, — добродушно заметил Билл.

— Ну, считай, раньше мы парили над холмами, — ответил Джордж.

На самом деле, когда год назад в жизни Уизли вдруг появился маггловский родственник, они только обрадовались новому члену семьи. Уизли умели раскрывать объятия и приглашать путника к своему очагу, будь то затерянный во времени родственник-маггл или печальные соседи, которые потянулись в Нору на свет.

Оказалось, Сэм неплохо разбирался в экономике — кто бы сомневался при его-то профессии — и владел финансовой грамотностью на уровне гуру. Джордж с Роном, посовещавшись, предложили дяде место главного бухгалтера. По правде сказать, и единственного, потому что их знаний хватало только на уровне интуиции. Сэм думал недолго и с радостью согласился. Джордж показал ему проход в «Дырявом котле», и теперь Сэм мог беспрепятственно приходить сюда в любое время. Когда-то родители Гермионы тоже смогли «увидеть» волшебный проход. Не нужно было быть магом, чтобы попасть в Косую аллею. Необходимо было получить разрешение и приглашение от мага.

Сэм оглядывался сейчас назад и поражался, как сильно изменилась его жизнь с тех пор, как он нашёл семью. Он жалел только об одном — Пэг не видит всего этого. Не слышит визга и хохота детей, не участвует в их проделках. А ведь Молли-младшая и Люси ещё год назад, на прошлый день рождения Молли, когда Сэм появился тут впервые, утащили играть его в свои игры.

— Дедушка Сэм, — потащила его одна из девочек — он пока их всех путал, настолько их было тут много, — пойдём играть!

Сэм растерянно посмотрел на сестру Молли, она улыбнулась и кивнула.

Он позволил утащить себя за руку к камину, где сидели малыши всех возрастов и жарили зефирки.

— Вот, — сказала другая девочка, — держи.

Она вручила Сэму огромный зонтик, каждый сегмент которого был окрашен в разный цвет радуги.

— Ты будешь Оле Лукойе,⁽¹⁾ — категорично заявила первая. — Ты же знаешь, кто это?

Конечно, он знал! Но, пожалуй, под таким пристальным взглядом стоило и малодушно соврать, если бы не знал.

— Но ты будешь крутить только цветной зонтик! — дала указание вторая. — Чёрный нам не пригодится. Он только для непослушных детей.

Тут девочки переглянулись и сказали хором:

— Мы не такие!

Сэм невольно рассмеялся.

— В общем, рассказывай нам сказки, — разрешила первая.

Кажется, это всё же была Молли-младшая? Хотя, возможно, её сестра, Люси.

И он начал рассказывать. Сначала неумело и спотыкаясь, а потом, вдохновлённый подсказками и наводящими вопросами, смелее и азартнее.

Потом уже, за поздним чаем после фейерверков, он поделился с сестрой Молли, что они с Пэг всегда хотели иметь детей.

— Мы и дверь держали открытой, — делился Сэм. — Бывало, наряжали ель во дворе и прятали под ней подарки перед Рождеством. И смотрели в окно, как ребятня разбирает коробки. Но мне всегда больше нравился Хэллоуин. Дети смешные такие. Открываешь дверь — на пороге стоит маленький вампир или толстенькое привидение. Смотрят на тебя и серьёзно так спрашивают: «Неприятность или угощение»?

— Сладость или гадость, — кивнула с улыбкой Молли.

— И звучало это всегда как «Жизнь или кошелёк». А сами уже карманы оттопыривают. Знали, пострелята, что Пэг готовит самое вкусное печенье во всей округе.

Джордж напомнил Сэму этот разговор, когда приглашал его на работу. Сэму предстояло нелёгкое решение: бросить стабильную работу в стабильной в последние годы фирме. Он посмотрел на маленьких покупателей «Волшебных всевозможных вредилок», с горящими глазами выбирающих себе сувениры, а потом медленно процитировал:

— Медленно умирает тот,

кто не отбивает удары судьбы,

когда он несчастлив в работе или в любви,

тот, кто не рискует тем, что есть,

ради того неизвестного, что может быть, если идти

за мечтой,

кто не позволяет себе, хотя бы раз в жизни,

убежать от благоразумных советов…⁽²⁾

И он согласился.

— В общем, дела наши пошли в гору, — повторил Джордж. — А тут как-то Рон отпросился пораньше, потому что обещал Хьюго с Роуз сводить в парк.

— А потом ты не вышел, потому что остался дома с Фредди и Роксаной, отпустив Анджелину на матч «Холихедский Гарпий», — продолжил Рон.

— А потом нас не было целую неделю, потому что мы умудрились подхватить детский вирус от Хьюго, — перечислял дальше Джордж.

— А потом я сказал Сэму, что ему повезло, что у него нет целого выводка детей, который всё время преподносит сюрпризы, — смущаясь, сказал Рон.

— А я сказал, что это самое большое в мире счастье, — подключился к разговору Сэм.

— В общем-то, — сказал Джордж, принимая у Рона из рук маленькое гнездо, свитое из веток, размером подходящее разве что воробью, — тут ведь важно понимать, кому что дорого.

Он взмахнул палочкой, и гнездо принялось расти, пухнуть на глазах, пока не превратилось в огромный круг из прутьев, в который, при желании, мог усесться даже Роберт Фосетт, самый, пожалуй, крупный член собравшейся компании.

— Для кого-то важны деньги, а кому-то они не приносят радости, — сказал Рон, бережно укладывая яйцо, с которым вывалился из камина, в гнездо. — Кому-то важна карьера, кому-то слава, а кому-то шумная семья.

Яйцо, обретя своё положенное место, засветилось на несколько секунд изнутри золотистым сиянием.

— Представляем вашему вниманию универсальный семейный артефакт! — прочистив горло, звонко сказал Джордж. — «Сладость или гадость» — тест на отношение к семейным ценностям. Мы предоставляем вам возможность пережить самые яркие моменты вашей семейной жизни за прошедший год. У вас есть уникальная возможность сделать прилюдное заявление или хранить молчание. Рекомендуется к парному использованию, но можно использовать и по одному.

— И как оно работает? — заинтересовался Билл.

— Что это вообще такое? — с любопытством спросила Джинни.

— На нем какие-то сложные чары, иначе ты бы смог его тоже уменьшить, как гнездо, — догадался Чарли.

— Для начала попрошу не толпиться, — руководил Рон. — Давайте сядем пошире.

Задвигались стулья, кресло Молли проплыло от камина и встало у самого стола, из гостиной приковылял диван, чуть не сломив дверной косяк. Наконец, все более-менее устроились.

— Многие вещи мы просто не замечаем в жизни, — продолжил Джордж, когда все уселись. — Мы их просто пробегаем. А потом спохватываемся тогда, когда становится поздно что-то исправить или вернуть. Считайте это добрым семейным талисманом. Пока «Сладость или гадость» в единственном варианте, но мы планируем наладить производство буквально к Рождеству.

— Это что-то типа «Грёз наяву»? — спросила заинтригованная Гермиона.

— Нет, это реальность. Та, которая скрыта под налётом беготни по кругу, — охотно ответил Рон.

— Ну, кто хочет попробовать первым? — спросил Джордж.

— Пусть мама! — предложила Джинни. — Она же у нас главная именинница, давайте начнём с неё!

— Ой, — замахала руками Молли. — Я пока посмотрю. Билли, давай ты? По старшинству?

Билл улыбнулся, пожал плечами.

— Возьми яйцо, — негромко подсказал Джордж. — Флёр, ты можешь тоже поучаствовать.

Почти в полной тишине Билл с Флёр взяли яйцо в руки. Оно излучало такие же золотые волны, как при погружении в гнездо. Более того, волны эти перетекли на ладони Билла, а с них на руки Флёр. А потом так же плавно вернулись в яйцо.

А потом прямо в голове Билл услышал вопрос: «За что ты тайно получил Орден Мерлина I степени год назад, и почему твоя жена совсем этому не обрадовалась?»

Он с удивлением посмотрел на Джорджа, потом на Флёр. Она растерянно покачала головой, давая понять, что сама не понимает, откуда яйцу известны такие подробности.

— Вот чёрт. Рони, братишка, тебе не говорили, что применять несанкционированную легилименцию запрещено?

Билл не то чтобы выглядел сердитым, скорее, озадаченным.

— Принцип Распределяющей шляпы? Потрясающий уровень магии! Надеюсь, там стоят какие-либо ограничения? — многозначительно подняла бровь Гермиона.

— «Фильтр приличия», — успокоил Джордж. — Ничего такого, что нельзя бы было озвучить вслух, яйцо не спросит и не скажет.

— О чём оно напомнило, Билл? — спросила Джинни.

— Да так, — пожал плечами Билл. — Об одном рядовом дежурстве.

Флёр громко хмыкнула.

Биллу просто повезло, что когда его награждали Орденом, она уже немного остыла. А то разнесла бы в пух и прах всех гоблинов вместе с их охранными чарами. Она знала, что Билл на дежурстве не просто чаи гоняет. Но он обещал ей, что всегда будет рассказывать правду. Даже тогда, когда всё было не совсем хорошо. Он пообещал. А потом приходил уставший и уверял, что просто заснул на тихой смене и ещё никак не очнётся, или что играл с Рыгноком в шахматы, или сломалась вагонетка на пятых путях и им пришлось обновлять все чары на рельсах.

Как и в тот раз, когда они собирались к Молли на день рождения. Флёр прибежала с переговоров буквально за полчаса до момента отправки, успела принять душ и собраться, проверить вещи маленького Луи, которые собрали девочки. И тут в окно кухни влетела нарядная птица, похожая на разноцветного попугая. Она бросила на стол письмо и была такова. Флёр успела взять конверт первой. Проверила его на проклятья. Послание было чистым.

— «Многоуважаемый мистер Уильям Артур Уизли! — прочитала Флёр. — Я в низком долгу перед Вами. Если бы не Вы и Ваша потрясающая смелость с риском для жизни, Ваш покорный слуга не писал бы Вам этих строк. Смею заверить, что Абид Шафик умеет быть благодарным! Просите, что пожелаете! Любое Ваше желание исполню! С глубоким уважением Абид Омар Хасан Муса Шафик».

— Ну и что это за золотая рыбка, м? — спросила Флёр Билла и откинула волну серебристых волос за спину.

Билл понял, что он попал по полной.

Потом они, конечно, помирились. После того, как Билл напомнил Флёр, как она чуть не погибла на встрече с китайским фанши Луань Гу, который пытался напоить её отравленным чаем. Лишь чутьё вейлы спасло её тогда от беды. Биллу же она сказала, что встреча прошла не очень, Луань Гу не соблюдает чайную церемонию и его чай хуже английского.

Желание Абид Шафику они, кстати, загадали вместе.

Билл аккуратно положил яйцо в гнездо и протянул руку Флёр. Сжал её легонько, а потом посмотрел прямо в глаза. Улыбнулся, прочитав в них всё без слов.

Как и Гарри с Джинни, как и Молли с Артуром, как Луна с Рольфом, заглянувшие на огонёк, как Джордж с Анджелиной и Перси с Одри.

Они брали яйцо в руки и видели одно на двоих воспоминание. Картинку семейной жизни. Для кого-то обыденную и простую, но для каждого из них неповторимую. Кто-то комментировал и говорил, что спросило яйцо, кто-то молча улыбался, предпочитая сберечь нежные моменты внутри. А потом Артур, Гарри и остальные, так же как Билл, говорили глазами своим любимым женщинам Уизли «Я люблю тебя», а в ответном взгляде читали «И я тебя тоже люблю».

Чарли с Сандрой, сидящие ближе к выходу, где было больше свежего воздуха, добрались до яйца почти последними.

— Чего хочет твоя жена больше всего на свете? — продублировал вслух вопрос яйца Чарли.

Он посмотрел на Сандру, на замерших в ожидании ответа родственников и просто ответил:

— Думаю, сейчас ей больше всего хочется клубники с горчицей.

Молли-младшая и Люси уговорили взять в руки яйцо дедушку Сэма, яркие картинки которого, конечно же, были теперь связаны с этим домом и этой семьёй. Его семьёй. Но где-то рядом за своим плечом он чувствовал незримое присутствие Пэг.

Амос и Ханна Диггори тоже заразились всеобщим азартом.

Когда они появились тут впервые, ровно год назад, их встретили как старых знакомых. Ханну сразу вовлекли в женский кружок, а Амос долго предпочитал отмалчиваться, не позволяя увлечь себя разговорами. А потом пришёл Ксено по поручению Луны и Амос заспорил с ним о том, как лучше укрывать розовые кусты. Засыпать землёй или опилками? Обрезать под корень или оставлять побеги целиком, пригибая их к почве?

Ксено пригласил Амоса к себе, и тот и сам не понял, как первый визит потянул второй, за ним третий. Конечно, у Ксено порой не все были дома, и его рассуждения вводили Амоса в ступор. А потом он понял, что как раз мечтательность и воздушность мыслей Ксено не даёт самому Амосу припасть к земле, поднимает его.

Но самым главным и ярким событием прошедшего года было для Амоса и Ханны знакомство с Лорканом и Лисандером. Поскольку Рольф всё же отправился в экспедицию к Северному морю, Луна пока осталась в доме отца. Когда Амос впервые взял на руки малыша Лоркана, он расплакался.

«Как ты различаешь Лоркана и Лисандера, ведь они такие одинаковые?» — прозвучал вопрос в голове Амоса.

Он улыбнулся и смахнул слезу.

К нему ковылял Лоркан — они с братом только недавно научились ходить.

— Де! — сказал он, протянул ручки к Амосу и ускорил заплетающийся шаг, стремясь быстрее упасть в объятия.

— Они же разные, как их можно путать? — ответил пространству Амос, глядя, как Лисандер тоже спешит к нему.

— Ну что, все получили свою толику милоты? — спросил Джордж, когда все члены семьи и гости разбрелись по гостиной и кухне со своей порцией тихого счастья.

— У-ы-ы! — раздался голос с лестницы.

— Про тёзку забыли, — развеселился Билл.

Уильям под шум всеобщего одобрения тоже взял яйцо в руки.

Конечно, самым ярким откровением для него было возвращение памяти и осознанное решение остаться в облике упыря в семье Уизли. Однако яйцо напомнило ему о другом сладком моменте.

На прошлое Рождество он получил от Уизли настоящую скрипку Страдивари. Он глазам своим не поверил, ведь этот инструмент стоил половины всех сокровищ Гринготтса!

Абид Шафик умел держать слово и исполнил желание Билла. Чего было пропадать такому ценному предложению? Раз можно было пожелать настоящую скрипку Страдивари, так почему бы было не порадовать тёзку?

А потом были фейерверки, и огромный торт, и медленные танцы под луной под игру Уильяма.

И была общая колдография.

Артур настроил треногу, установил огромный фотоаппарат. Молли подозревала, что тот переделан из маггловского, и очень надеялась, что он не взорвётся, когда из него будет вылетать птичка.

Птичка не вылетела. Зато вылетело золотистое облачко, и когда затвор щёлкнул, головы всех покрывали рыжие блёстки. Даже чёрные вихры Гарри и лысина Сэма стали рыжими.

— Тридцать один оттенок рыжего! — радостно сказал Джордж.

— Мне кажется, нас тут немного больше, — профессионально задумался Сэм.

— Сэм, расслабься, — хлопнул его по плечу Рон. — Плюс-минус. Уизли много не бывает.

Конечно, были сегодня тут и не совсем рыжие, и даже вовсе брюнеты, но всеобщее настроение было под стать оранжевому покрывалу листвы во дворе.

Рыжее, пузырящееся счастье.

1) Оле-Лукойе (дат. Ole Lukøje) — литературный персонаж Ханса Кристиана Андерсена, основанный на народных сказках.

Вернуться к тексту

2) Пабло Неруда «Медленно умирает тот, кто…»

Вернуться к тексту