В твой мир из пепла (гет)

Глава 23

Всё тайное становится явным

Или

Новое звено цепи предопределенного будущего

Очень скоро, после моего прибытия на гору Будчжао, от Пянь Жань пришло письмо с вороном, что она покидает столицу. Таньтай Цзынь и Е Цинъюй были ранены в сражении, поэтому она выдвигается с подкреплением в их военный лагерь. Обещала, что напишет оттуда о состоянии императора и моего брата.

Через две недели с небольшим я получила весточку, что раны уже зажили и пока никто не умирает. «Оптимистка», блин.

Письма, оставленные для отсылки Цзыню, у нее закончились довольно быстро, пока она еще была во дворце, поэтому вскоре мне пришлось встретиться с недовольным вороном, прилетевшим ко мне по наводке лисы, и самой написать Таньтай Цзыню, признаваясь, где я сейчас.

Пянь Жань потом кратко поведала, как остро прореагировал Таньтай Цзынь, когда узнал, что я воспользовалась его отсутствием и отправилась в секту, без его величайшего дозволения.

* * *

Писем не было и Таньтай Цзынь был недоволен. Ладно он, был ранен и скрывал это, а какое оправдание у Сиу?

Нянь Баюй воронов, возвращавшихся ни с чем, принципиально не расспрашивал. Видите ли — «это же Ваше семейное дело, господин, я не смею», да еще и напомнил, что он сам может расспросить птиц.

Таньтай тогда вспылил и заявил, что ему всё равно — пишет она или нет и ничего спрашивать у ехидных птиц ее стал. Но спустя время, потеряв терпение, всё же устроил допрос своим воронам. А затем и принял меры по розыску неуловимой жены, ведь вороны, все как один, утверждали, что, когда прилетали — девушки во дворце не было.

Третий ворон, посланный в Цзин, вернулся без ответного письма, но зато подтвердил, что Е Сиу во дворце нет. И не только во дворце, как выяснилось позже (стая птиц прочесала город).

Нет ее и в столице, где-нибудь гуляющей по городу. Именно этим он какое-то время оправдывал девушку, которую его вороны не могли застать во дворце.

Пометавшись по своей палатке и пнув со своего пути табуретку, Таньтай Цзынь с обидой и раздражением спросил сам себя, не до конца веря в произошедшее:

— Сбежала?

Впрочем, внутри себя понимая, что это было ожидаемо, учитывая сколько раз Сиу заикалась о необходимости своего похода, да всё откладывала из-за его распоряжений.

Когда в лагерь прибыла Пянь Жань, она, к ее досаде не успевшая даже позаигрывать с Цинъюем, в срочном порядке была вызвана в шатёр императора на доклад.

Тот еще надеялся, что Сиу просто, явно или тайно, решила последовать за подругой, чтобы по итогу встретиться с ним.

После же подтверждения того, что Сиу ушла из дворца («точнёхонько тогда, когда письма от нее перестали поступать, ага-ага») на гору Будчжао, Таньтай Цзынь отринул свою надежду, проявил раздражение текущей ситуацией, выраженное в швырянии бумаг со стола, и поспешил предъявить лисице претензии, в том, что та недосмотрела за девушкой и позволила той уйти. На что получил справедливое замечание, что он и не приказывал ей удерживать Е Сиу во дворце насильно.

— Почему она так поступила? Даже не сообщила мне — бурчал себе под нос Цзынь, а лиса, обладающая острым слухом, расслышала его и решила ответить.

— Ну, а что Вы хотели? — отозвалась Пянь Жань невозмутимо и начала загибать пальцы — Вы уехали, даже не попрощались, оставили ее одну во дворце (и, к слову, не извинились за это). Она волновалась. Потом обиделась. И вот — месть — развела она руками, скрывая улыбку.

Таньтай Цзынь открыл рот что-то возразить, потом закрыл и, нахмурив брови, пробормотал, напоминая своему консультанту:

— Но ты говорила, что разлука обострит чувства, позволит ей их осознать, что она заскучает без меня и придёт.

— Это еще вполне возможно — сложив руки на груди, заметила лисица и поведала — Женский опыт говорит нам, что игнорирование — лучший способ. Это будит в мужчинах охотничий инстинкт. Она знает, что мужчины избегают тех, кто вешается на них. Вот она и держит себя отстранённо.

Скептично глянув на Пянь Жань, Цзынь походил по палатке туда-сюда, а потом спросил то, что его больше всего волновало, в связи с побегом Сиу:

— Думаешь, она вернётся?

— Конечно — беспечно махнула рукой лисица — Чего ей там долго делать? Покопается какое-то время в пыльных свитках, заскучает и придёт — и добавила — Вы, главное, не давите на неё, пусть сама захочет к Вам. Когда девушка, приняв решение, сама приходит к выбранному мужчине, то ее потом и удерживать не приходится.

Таньтай Цзынь выдохнул и хоть и неохотно, но решил прислушаться и не требовать немедленного возвращения у Сиу.

* * *

С тех пор мы с Таньтай Цзынем и переписывались птичьей почтой. Птичьей, а не вороньей, потому что на воронов тут смотрели не слишком дружелюбно, да и подозрительно было бы, если бы ко мне одни вороны прилетали.

Однажды, Сиу попросила Цзыня отправлять письма с разными птицами, так и повелось. Конечно, письма отправляли друг другу не так часто, как раньше, но всё же это породило о ней очередной слух.

В целом-то ажиотаж по поводу ее появления в секте стих через пару-тройку недель, но ее, по-прежнему, продолжали считать необычной ученицей.

А тут еще птицы, которых она то и дело подкармливала. «Люди заметили, что я необъяснимо привлекаю животных и решили, что раз я нравлюсь всякой живности, значит у меня добрая и невинная душа».

* * *

Так прошло почти три месяца.

Последние пару недель от Цзыня писем не было, только дважды прилетал ворон, и супруг общался с ней через него голосом (как на свадьбе Сяо Линя).

Сиу сначала была в недоумении: то забрасывал письмами по нескольку в день, а то затишье такое. Не случилось ли чего?

Потом-то она узнала из письма Пянь Жань, что Таньтай Цзынь был сильно ранен в последней стычке с Линем. Помня, что рана заживет быстрее, чем она доберется, Сиу не стала срываться с места. Однако, тогда она и поняла отчего он не писал ей столько времени — не хотел, чтобы она по изменившемуся почерку догадалась о его ранении. Странно, как это он не догадался этим ее вынудить приехать к нему. Гордость?

Возвращаться к нему я не спешила, так как шипы не торопились рассасываться, несмотря на канонные опасения о подобном Ли Сусу.

Самому Цзыню в письмах не стала о их наличии писать. Мало ли. Готовилась сказать о них через птицу, при случае и, если он начнет настаивать, призывая к себе. Тогда бы и поведала, что разлука должна помочь избавиться от шипов, которые опасны для него.

Но случая не случилось и Цзынь хоть и ворчал, но не требовал явиться к нему немедленно.

Я продолжала уповать на благотворное влияние времени, ведь иного способа избавиться от них не нашла, а специально ссориться с Цзынем не хотела.

* * *

В последние дни я редко вспоминала, пересматривая события фильма, так как мой наставник, Пан Ичжи, узнав чем я обычно занимаюсь в медитациях, начал бухтеть. Мол, мы тут с ним усиленными медитациями мой дар развиваем, а я, оказывается, ерундой занимаюсь. Велел мне перенастроиться на явное будущее, а не прошлое в картинках вспоминать.

Вот так, через неделю, в очередной медитации перед сном, меня и посетило настоящее видение.

* * *

— Ваше Величество, к Вам гость, это заклинатель. Думаю, это важно — подошел с сообщением советник.

— Кто там еще… — недовольно отозвался император Шэна, но махнул рукой — Впусти.

Уж очень не хотелось продолжать читать доклад, в котором уже привычно извинялись за поражение в очередном сражении с Цзин и просили увеличить снабжение, в связи с затянувшимися военными действиями. «А вот нечего было их затягивать» — раздраженно фыркнул император, отбрасывая свиток и поднимая взгляд.

Вошедший в зал старец, оказался и не старцем вовсе, при ближайшем рассмотрении. Лицо его было довольно молодым, просто длинные волосы заклинателя были почти полностью седы.

— Кто ты и чего хочешь? — нетерпеливо спросил его император, не желающий тратить время на ерунду.

— Меня зовут Цен, я из секты Чисяо — представился заклинатель, а потом произнес — А чего хочу... Думаю, у нас общие цели — уничтожить Таньтай Цзыня — с искушающей улыбкой закончил он.

— Всем известно, что этот бывший заложник стал для меня проблемой — проговорил император Шэна недовольно, а потом глянул на заклинателя с подозрением — Но чем же он так досадил тебе, что ты даже решил отступить от вашего закона о невмешательстве в мирские дела?

— Он убил мою дочь и ученицу — мрачно ответил Цен — Она ушла из секты, вслед за возлюбленным, что учился у нас пару лет. В последние годы она служила Таньтай Минлангу. Фую, была изгнана из секты за участие в жизни смертных, но всё же она моя дочь и я не могу оставить безнаказанным ее убийство.

— Хм… Что же ты можешь предложить? — спросил император заинтересованно — Уже знаешь, как можно избавиться от Таньтай Цзыня?

Заклинатель кивнул и поведал:

— Для начала я хочу лишить его единственного родственника, которого он любил. Слышал, он часто посещает усыпальницу своей матери. Если Вы сможете похитить прах его матери и предоставите мне человека, который близок ему с детства, я смогу провести ритуал, в результате которого он неизбежно умрет.

— Заманчиво и для начала неплохо, но что мне его смерть, если мне нужна победа над Цзин — проворчал император.

— В обмен на Ваше содействие, я могу предложить Вашему Величеству подходящее вашим целям заклинание «Марионетка» — хитро протянул Цен — Для этого требуется вода реки Жо и время для ее зачарования. От Вас же нужны лишь люди, которых не жалко.

— Этого добра в Шэне полно — отмахнулся от проблемы ресурсов император, уже предвкушая армию марионеток, послушных только его воле, не имеющих возможности предать.

Представив, как, с помощью нее, он легко станет императором мира, затем он перевел взгляд на заклинателя и благодушно уточнил:

— Как скоро ты сможешь создать такую армию и когда умрет Таньтай Цзынь?

— Разумеется, это дело не скорое — ответил Цен — Но часть необходимых ингредиентов у меня уже готовы. Для ритуала избавления от Таньтай Цзыня нужны лишь по девять мальчиков и девочек, чтобы напитать камни ритуального круга энергией смерти. Подходящая ночь наступит примерно через неделю. К этому дню я и закончу все необходимые расчеты. Надеюсь, прах будем мне предоставлен в указанные сроки?

Император Шэна лишь с готовностью кивнул, уже раздумывая кого можно отправить на это дело.

* * *

Очнувшись, я очень обеспокоилась. «Стало быть, нам не удалось избежать этого события. Минланга и его заклинательницы нет в живых, но зато их обоих заменил ее отец. Плохо».

Посверлив потолок комнаты с минуты, Сиу принимает решение срочно возвращаться к Таньтай Цзыню, чтобы предупредить его и уберечь от страданий.

Однако, у нее и встать-то с постели сразу не вышло. Ужасная слабость во всем теле тянула ее обратно, в объятия одеяла, но сжав зубы Сиу всё же приняла сидячее положение. Правда при этом случайно уронила склянки со столика. Раздался противный звон, заставивший ее поморщиться и потереть виски. Голова раскалывалась.

На шум в комнату зашел Пан Ичжи и произнес:

— Очнулась, наконец — и, проверив ее пульс, покачал головой и усмехнулся — Ну ты даёшь, неделю в лихорадке провалялась. Что ж такое тебе привиделось, что ты так слегла?

«Что? Неделю? — поразилась я и вдруг поняла, осознав — О нет, я же так могу и опоздать».

Пан Ичжи между тем смешивал для меня какое-то лекарство в чашке и болтал:

— Я, конечно, слышал, что в древности бывали пророки, что и на несколько лет в транс впадали, прозревая будущее, но…

— Пан Ичжи — прервала я его, хватая за рукав — Я узнала, что Таньтай Цзынь сильно ранен и мне нужно срочно возвращаться к нему.

— Сиу, мне кажется ты слишком беспокоишься — ответил мне он и, протянув чашку, продолжил пока я пила — Мы на войне и ранения естественны. Так просто твой Таньтай не умрет, успокойся.

Я чуть не поперхнулась его замечанию. Там не то что оптимизм был, скорее сожаление, что так просто Сяо Линю не избавится от врага.

— Не рекомендовал бы тебе торопиться вставать, но если тебе невтерпеж, то пожалуйста — фыркнул Пан Ичжи, наблюдая как я с трудом поднимаюсь на ноги — Выдвигайся хоть сейчас. Через неделю другую и доберешься до его лагеря.

«Еще неделю? — застонала я — Нет, это слишком долго».

— Пан Ичжи, помоги мне добраться до него поскорее — попросила я своего куратора.

— А я тут при чём? — удивился он и настойчиво усадил мою шатающуюся тушку обратно на кровать.

— Ты же можешь как-то переместиться — ответила я и напомнила — Помнишь, как со дна реки Мохэ на берег, с Линем и Бинчань?

Пан Ичжи только хмыкнул и произнес:

— Ну ты смешная. Тогда я специально готовился, заранее закладки заклинания сделал, расчёты провёл для портала — поучающе заметил он и развел руками, говоря — А вот так, с бухты барахты, неизвестно куда и зачем. Мы не в сказке живем.

Это было логично. Их магия-заклинания — это тоже наука, как я успела разобраться.

— Но неужели у тебя нет заготовки какой? — расстроенно пробормотала я, а заметив, как отвёл глаза Пан Ичжи, добавила — Не поверю, что ты не подготовил ни одной, на случай беды с Сяо Линем, ведь оставлял его внезапно из-за ощущения, что надо в секту, так? — уже увереннее уточнила я, следя за выражением его лица.

Пан Ичжи вздохнул:

— Так — и пробурчал — Всё-то ты знаешь — а потом отцепил мою руку от своего рукава и с вызовом продолжил — И что? Это на крайний случай и для Линя, а не для Таньтай Цзыня.

— Ты так уверен, что Таньтай Цзынь один ранен, а Сяо Линь остался невредим? — хитро уточнила я у него.

— Что? — обернулся на меня уже уходивший Пан Ичжи и сделал шаг ко мне — Ты что-то видела? Говори немедленно — потребовал он, наклоняясь ко мне и обеспокоенно спрашивая — Линя сильно ранили? Он же не умирает сейчас? — закусил губу он.

— Идёт война. Ранения естественны — вернула я ему его недавние слова и добавила, разведя руками — Что мы может сделать, находясь так далеко?

Пан Ичжи цыкнул и выдохнул:

— Бог с тобой — и схватив меня за руку потянул на себя, помогая подняться — Давай используем мой аварийный портал сейчас.

* * *

В лагере войска Цзин. Неделю назад.

Больше недели уже прошло, а Сиу не пишет. Птицы, посланные с вопросом, говорили, что не видели ее на горе Будчжао.

Последний раз он видел ее там в саду неделю назад. В тот день он еще раз послал своего ворона, чтобы поговорить с ней.

Они немного поболтали тогда у подножия горы, куда та спустилась, чтобы не привлекать внимания к тому, что беседует с птицей, а главное, что та ей отвечает (демоническая техника же).

* * *

— Цзынь, что за необходимость связываться таким образом? — спросила я ворона, располагаясь прямо на траве под деревом и начав плести венок из ближайших цветов, чтобы со стороны казаться занятой — Ты же так всю энергию демоническую растратишь — такие расстояния и время. Чего просто обычное письмо не прислал?

— Сиу, ты так раскормила моих воронов, что они совсем разленились: не желают таскать свитки — с насмешливым укором заметил ворон голосом Цзыня — Вот скажи мне, какая необходимость тебе каждый раз кормить их? Тебе там делать нечего в секте, раз всё время прокорм для птиц собираешь? Так приезжай ко мне, найду тебе полезное занятие — закончил он и клюнул какую-то травинку с муравьем на ней (видимо на миг потеряв контроль над сущностью птицы).

— Не ворчи, Цзынь — ответила я — Что такого, что я хочу поблагодарить птичку. Они летели, старались. Мы же гоняем их беспрестанно. Должен быть и другой стимул, кроме как твой приказ. Тем более это тебя они обязаны слушаться, а я твоим даром не обладаю, вот и подкупаю вкусняшками — бормотала я, одновременно доставая баночку с червями из своей сумки.

«Как знала, что сегодня ворон от него явится. Ну, а не явился бы — вечером отдала бы другим птицам в саду» — мысленно продолжила я, открывая крышечку и ставя банку перед птицей.

— Боже, Сиу, ты их никак с мылом вымыла? — склонив голову, присмотрелся ворон к червякам в баночке и спросил голосом Цзыня, а потом смешливо заключил, закончив осмотр — Никогда не видел дождевых червей такими чистыми.

— Никакого мыла не было — сухо возразила я и пояснила — Просто проточной водой сполоснула. Или ты хотел, чтобы я с собой постоянно горсть мокрой земли с червями таскала? — возмущенно пробормотала я — Не хватало еще в своей сумке грязь разводить — а потом добавила через несколько секунд — Да и неудобно же угощение грязное предлагать.

Ворон хлопнул крыльями и раздался ответ Цзыня:

— Сдается мне, ты слишком добрая. Это сектанты на тебя так повлияли? Хотя нет. Тигра, помнится, ты тоже прикармливала. Но там хоть выгода была в итоге — заметил Цзынь.

— Так и тут не просто так всё — отозвалась я и указала — Птички меня слушают, с удовольствием выполняют поручения, зная, что им за это будет не пустое «спасибо», а вполне себе материальная награда.

Ворон покрутил головой и клюнул край банки, но Цзынь явно не желал ощущать вкус червяка, даже мытого, поэтому удержал его от начала трапезы, а я продолжила говорить, добавляя к своему венку травинки:

— А кроме того, помнишь я тебе писала — меня тут уже святой прозвали, из-за того, что я, то и дело птиц подкармливаю и разговариваю с ними. Ты, кстати, зачем жарптицу отправил в последний раз? — спросила я укоряюще — Столько детворы набежало на диво такое полюбоваться. Так и не пообщались.

— Не жарптица это, а золотой ворон — возразил Цзынь, впрочем, тоже недовольный, что тогда не удалось поговорить из-за внимания детей.

— Мало мне было птиц твоих, так младшие ученики иногда теперь таскают ко мне своих питомцев, думая, что я настолько святая, что и лечить их умею — сетовала я, дергая траву рядом, так как с венком уже закончила, а новый плести не хотела.

Ворон только фыркнул и пару раз царапнул землю своими лапами.

— А еще — делилась я последними новостями, о которых не писала раньше в письмах — Пан Ичжи меня нянькой своему кошачьему выводку назначил. Оставляет меня присматривать за ними, когда с заданием уходит.

— Так тебе же нравятся кошки — наклонив голову набок спросил ворон-Цзынь.

— Знаешь, видимо не настолько — дернув уголком рта признала я и поведала — Ты хоть знаешь сколько их у него, этих питомцев? Он почти каждый раз с задания по котенку притаскивал, как Чжао Ю рассказал. С детства такой — усмехнулась я забавной привычке Пан Ичжи и продолжила рассказ — Но Глава и его кошкам применение нашел. У маленьких учеников отрешиться от реальности плохо получается поначалу и потому медитации не удаются. Поэтому каждому выдается котенок для самоуспокоения и вхождения в транс. Они их кладут на колени, гладят, слушают их мурчание с закрытыми глазами и настраиваются на безмятежность, свойственную всем кошачьим — улыбнулась я, вспомнив эту картинку, а потом подметила — Потом, правда, уже без них тренируются, но всё равно, даже старшие ученики иной раз говорят: если беспокоит что-то, то они представляют, как на их коленях мурчит кот, так и входят в медитацию, отринув тревожные мысли.

Ворон встопорщил свои крылья и, шагнув в сторону, пробормотал со смешком:

— Это не секта бессмертных, похоже, а кошачье царство. А ты там главная царица — фыркнул Цзынь.

— Не утрируй — усмехнулась я такой оценке.

— Ха — прореагировал Цзынь и видимо отпустил контроль над вороном, так как тот, наконец, смог заняться червями, а через минуту вспорхнул, стряхивая с себя остатки демонической энергии, дающей возможность Таньтай Цзыню разговаривать через него, и улетел.

«Наверное, у Таньтай Цзыня энергия закончилась — предположила я — Не первый раз так их разговор прерывается».

Почему? То ли Цзынь не следит за расходом энергии, то ли просто забывается в процессе разговора.

Задумчиво посмотрев вслед птичке, я оставила остатки червей под деревом и пошла обратно, размышляя:

«Пожалуй, напишу письмо и в следующий раз заранее к лапке привяжу. Пусть уж не впустую обратно летит. Да и вычислить бы не помешало среднее время разговора, на который хватает Цзыня. Тогда вовремя стану птиц обратно отправлять».

* * *

И вот уже больше недели минуло с последнего разговора, а писем всё не было.

Таньтай Цзынь требовательно протягивал руку ворону очередным утром, но у ворона не было ни послания, ни ответа.

— Опять не смог ее отыскать? — раздраженно пробурчал Цзынь.

— Что Вы так переживаете? — заметила его состояние Пянь Жань, как раз зашедшая в палатку с отчетом, и предположила — Может она уже на пути к Вам, вот и не пишет и не видно ее в секте. Я знаете ли написала ей недавно, что Вы были ранены, потому и не писали писем, а только птиц слали.

— И зачем? — глянул на нее Таньтай и досадливо откинул полу мантии, делая шаг в сторону, заметил — Я в её жалости не нуждаюсь.

— Ну и зря — с улыбочкой ответила лиса и пояснила — Из жалости и чувства родятся бывает. Вам что, сложно больным прикинуться рядом с ней?

— Хм… — нахмурился Цзынь.

Как-то не хотелось ему перед не слабым выглядеть. И вообще — у него гордость есть.

Пянь Жань, оставив свои отчеты, ушла, а Таньтай Цзынь, закончив с проверкой, достал последние письма от Сиу и просмотрел их еще раз.

Она часто спрашивала, как дела, какие у него новые идеи и планы по будущим сражениям, и скоро ли он планирует закончить эту войну.

Но, думалось Цзыню, это не оттого, что она скучает по нему и хочет скорейшего возвращения, а потому что они договорились, что Сиу вернется во дворец сразу, как только он завершит войну и отправится в столицу.

Сама она писала, что ничего особо полезного для себя и него в библиотеках пока не нашла, но продолжает поиски.

Вздохнув, Таньтай Цзынь поёжился от дрожи и потёр озябшие руки. Ему уже несколько дней было не по себе.

Шпионы из дворца Шэн не слали ничего конкретного, но он словно предчувствовал — что-то нехорошее грядет. Было как-то неспокойно и неуютно на душе.

«Что же замышляет, Сяо И?»

Прим.авт. — Сяо И, это имя император Шэна, если что. Ранее имя императора почти не поминалось, т.к. не хотелось создавать путаницу. Генерала Е, отца Сиу, зовут Е Сяо.