Союзник поневоле (гет)

Перед первым уроком ЗОТИ большинство девочек трепетали в предвкушении встречи с красавцем-учителем. Мальчики не разделяли этого энтузиазма, а Гермиона испытывала противоречивые чувства. Учитель был, безусловно, хорош собой, но его книги изобиловали неточностями. Это было совершенно неприемлемо для её острого ума. Как такое возможно? Разве книги не должны быть источником истины? Конечно, за исключением художественной литературы, но книги Локхарта никак не могли быть приключенческими романами. Или всё-таки могли?

А затем состоялся сам урок. Гарри не мог решить, смеяться ему или негодовать. Это была пустая трата времени. Всё внимание было сосредоточено исключительно на личности учителя. Когда же наконец дошло до сути предмета, он выпустил пикси из клетки и предоставил ученикам самим справляться с бандой мелких летунов, а сам поспешно укрылся в своём кабинете.

Некоторые выходки пикси были довольно забавными. То, как они выдворили Локхарта из класса, было даже комичным, но подвешивание Невилла к потолку не вызвало у гриффиндорца ничего, кроме возмущения, хотя некоторые слизеринцы потешались над этим.

— Это будет ещё один год потерянного времени вместо учёбы, — с горечью посетовал он Гермионе.

Она была вынуждена признать, что очаровательный профессор оказался лишь красивой обёрткой, за которой не было ничего существенного. Однако справедливости ради она решила дать ему шанс проявить себя на следующем уроке.

После второго урока защиты Гермиона очень расстроилась.

— Я не знаю, что мы можем предпринять. Но мне кажется, что мои родители и твои опекуны должны выразить своё недовольство. Они платят за то, чтобы нас учили защищаться, а не за восхваление любимых цветов учителя или восхищение его галстуками.

Гарри задумался.

— Возможно, мы можем подбить других учеников написать домой. Пусть они тоже расскажут, какая пустая трата времени уроки Локхарта, чтобы их родители потребовали заменить учителя. Это особенно важно для пятикурсников и семикурсников, ведь им предстоит сдавать СОВ и ЖАБА.

Гермиона обдумала его предложение.

— Это действительно отличная идея, Гарри. Удивительно, почему мы не додумались до этого в прошлом году.

Гарри невесело усмехнулся.

— Здесь слишком много бесполезных учителей. Локхарт — лишь один из них. Снейп немногим лучше. Он практически ничему не учит, хоть и не спрашивает нас о своих любимых цветах…

— Которые, скорее всего, чёрные, — перебила она с усмешкой.

— …И Биннс, который усыпляет нас всех своими лекциями. Но призрак, по крайней мере, пытается донести до нас хоть что-то из того, что должен, — закончил Гарри.

— Ну, мы не можем заменить их всех за один раз. Локхарт здесь первый год, поэтому его будет легче всего поменять. Что ты собираешься делать?

Гарри пожал плечами.

— Сначала я поговорю с пятикурсниками и семикурсниками нашего факультета. Узнаю их мнение, а потом решим, что делать…

В выходные Гарри первым делом обратился к Оливеру Вуду. Он знал, что к мнению капитана квиддичной команды многие прислушиваются.

— Я считаю, что наш профессор защиты от тёмных искусств настолько некомпетентен, что наши родители и опекуны должны возмутиться. Они ведь платят за его уроки деньги. Они хотят платить за настоящее, полезное обучение, а не за обман.

Оливер задумался.

— Пожалуй, ты прав. Мои родители и так беспокоятся о том, что квиддичные тренировки отвлекают меня от учёбы. Они точно не захотят платить за то, что, по сути, является ничем.

Затем Вуд улыбнулся.

— Давай я поговорю со старшими, а ты займись учениками с первого по третий курс.

Это оказалось удачным решением. Ни Гарри, ни Гермиона не обладали особым даром убеждения, и едва ли старшекурсники стали слушать каких-то второкурсников. Тем не менее, они не ограничились только Гриффиндором. Парвати познакомила их со своей сестрой-близнецом, Падмой. Падма училась на Равенкло и сумела убедить нескольких своих товарищей по факультету присоединиться к акции по замене Локхарта. Невилл помог ему встретиться со Сьюзен и Ханной из Хаффлпаффа. Они должны были сделать то же у себя. Но со слизеринцами договориться не удалось. Дафна согласилась написать своим родителям, но она не смогла убедить других.

— Там каждый сам за себя — мы лишь создаём видимость единства факультета для окружающих, но на самом деле почти не общаемся друг с другом, — объяснила она.

Тем не менее, она пообещала поговорить с теми, кого знала лучше, и заодно попросить своих родителей обратиться к родителям других учеников.

На некоторое время всё стихло. Насколько Гарри мог судить, более половины учеников написали домой. Они просили своих родителей потребовать нормального учителя защиты от тёмных искусств.

* * *

На второй неделе учебного года домовой эльф Поттеров появился перед Гарри в туалете.

— Простите, что беспокою вас здесь, Хозяин, но мне было очень трудно найти вас одного в месте, где никто не сможет увидеть или услышать наш разговор. Я Доски, и я часть команды, которая охраняет вас и Мисс.

Гарри был, мягко говоря, удивлён, но должен был признать, что с уединением в Хогвартсе были большие проблемы.

— Что ты хотел мне сказать? — спросил он.

— Во время охраны Мисс мы почувствовали поблизости тёмную магию. Мы проследили её до предмета, находящегося в сундуке ученицы по имени Джиневра Уизли. Мы могли просто забрать его, но это было бы воровством, и вы, как наш Хозяин, понесли бы за это ответственность.

Гарри изумлённо поднял брови. Домовик Поттеров тем временем продолжил свою речь.

— Мы предлагаем вам поговорить с деканом вашего факультета или с директором. Пусть они проверят тёмную магию в сундуках учеников. Мы собираемся поговорить с домовыми эльфами школы, чтобы они тоже передали эту информацию.

Гарри оторопело рассматривал Доски. Насколько этот эльф, с грамотной правильной речью и в чистой опрятной одежде, отличался от полубезумного Добби.

— Кто-то из нас будет присматривать за Джиневрой, чтобы она никому не навредила этим предметом, и чтобы ей самой не навредили. Похоже, она не осознаёт, что это такое.

Гарри согласился пойти к декану. Правда, он не был уверен, что Макгонагалл отнесётся к его опасениям всерьёз. Ему нужно было посоветоваться с Гермионой о том, как правильно рассказать профессору про подозрения эльфов.

Гермиона тоже не знала, как лучше поступить. Для начала она попыталась поговорить с Джинни, но младшая девочка оказалась очень застенчивой и не шла на контакт. Тогда они решили обратиться к декану Гриффиндора.

— У меня такое чувство, что в спальнях есть что-то тёмное, что-то недоброе, — начал Гарри, собравшись с духом. — Я спросил нескольких домовых эльфов, и они подтвердили мои опасения. Я думаю, было бы полезно обыскать все вещи учеников на предмет тёмной магии. Я надеюсь, это можно сделать, не вынимая каждый предмет из сундука для осмотра.

Макгонагалл нахмурилась.

— Школьные чары должны препятствовать проносу таких предметов в Хогвартс. Однако, я допускаю, что они давно не обновлялись. Вы говорите, что домовые эльфы подтвердили ваше предчувствие?

Гарри кивнул, и её брови сошлись ещё сильнее.

— А вы, мисс Грейнджер, чувствовали что-то подобное?

Гермиона покачала головой.

— Я не так чувствительна к магии, как Гарри. При таком количестве магических вещей вокруг я могу не заметить этого.

Минерва вздохнула.

— Мне придётся посоветоваться с директором, но я считаю, что сканирование вещей учеников не повредит. Я намерена сделать это до следующей недели.

В выходные всех учеников Гриффиндора собрали в гостиной. Минерва обратилась к ним с речью и запретила им входить в спальни, пока Альбус, Филиус и Северус сканировали каждую комнату. Гарри не удивился, когда после сканирования всех спален и тихого разговора с Минервой, декан попросила Джинни пройти с ней в спальню первокурсниц. Через несколько минут она покинула башню, левитируя небольшую книгу, а за ней следовала очень бледная Джинни.

Час спустя Гарри вызвали в кабинет директора.

— Мистер Поттер, я благодарю вас за вашу бдительность. Мы обнаружили очень тёмный артефакт в сундуке одной ученицы, нечто, что могло подвергнуть опасности всю школу. Тёмный предмет был уничтожен, и опасность миновала. А теперь не могли бы вы рассказать мне, как вы узнали об этом?

По тому, как пристально директор всматривался в его лоб, Гарри предположил, что директор по-прежнему думает, будто та сущность, что некогда скрывалась в его шраме, по-прежнему сидит в нём. И именно она дала ему такую чувствительность к тёмной магии. Поэтому Гарри решил не выдумывать и сказать правду. Так ему показалось проще.

— Ещё до начала учебного года ко мне пришёл домовой эльф и предупредил, что в Хогвартсе будет опасность. Он требовал, чтобы я не ехал в школу. Другие домовые эльфы решили защищать меня. Один из них сообщил мне о предмете в спальнях девочек, излучающем тёмную магию. Я сам этого не чувствовал.

После признания мальчика Дамблдор, казалось, выдохнул с облегчением. Затем он задал вопрос, который Гарри ожидал ещё с прошлого года.

— Мой мальчик, как ты избавился от шрама? До того, как передать тебя опекунам, мы здесь предприняли ряд попыток, но все наши усилия не принесли никаких результатов.

Гарри не хотел рассказывать о том, что произошло в Гринготтсе, поэтому решил рассказать подкорректированную версию.

— Перед первым курсом я пошёл в Гринготтс за деньгами. Гоблины обнаружили в моём шраме тёмную магию. Это возмутило их, и они вынудили меня исцелить его. Это было довольно больно, но после этого шрам исчез, и я почувствовал себя чище и сильнее. И моё настроение точно улучшилось, — рассказ был достаточно близок к правде, и не содержал детали, о которых Гарри не хотел рассказывать директору.

Дамблдор выглядел задумчивым.

— Ты говоришь, гоблины удалили тёмную магию? Я никогда не думал обращаться к ним с такими вопросами… — через мгновение он вернулся к своему обычному виду. — Что ж, от имени всей школы я благодарю тебя за бдительность, которая помогла нам избавить школу от опасности. Ты принёс своему факультету пятьдесят баллов.

Когда Гарри вышел из кабинета директора, его охватило облегчение — на этот раз старик не стал пытаться проникнуть в его разум. Возможно, он сумел бы отразить атаку или даже контратаковать, но… так было спокойнее.

* * *

Несколько дней после случившегося Гарри не видел Джинни. Он начал беспокоиться и спросил у Гермионы, что происходит с девочкой.

— Она в основном лежит в постели, когда у неё нет занятий, — рассказала Гермиона. — Думаю, ей стыдно за то, что она принесла этот тёмный артефакт в школу и подвергла всех опасности.

— Мы можем помочь ей справиться с этим? — спросил Гарри.

— Ты ничего не можешь сделать. Тебе нельзя входить в девичьи спальни, а она почти не выходит оттуда. Я стараюсь разговаривать с ней хотя бы раз в день. Думаю, она идёт на поправку. Через несколько дней с ней всё будет в порядке, я надеюсь, — заверила его Гермиона.

Действительно, Джинни понадобилось всего два дня, чтобы набраться смелости выйти из своей спальни и присоединиться к ученикам в гостиной. Сначала она подошла к Гарри и Гермионе.

— Гарри, прости меня за то, что я вела себя как глупый ребёнок. Этот тёмный артефакт был дневником, который отвечал, когда я в нём писала. И он очень интересовался тобой. Мне надо было сразу понять, что это не просто так, но я не обратила на это внимания.

— Чей это был дневник? — спросил он.

— Там было имя — Том Марволо Риддл. Дамблдор сказал, что это имя носил тот человек, прежде чем он стал В… Вол… Волдемортом.

Гарри ахнул. Затем заговорила Гермиона.

— Неудивительно, что ему удалось тебя обмануть. Он обманывал многих людей старше и мудрее, которые обязаны были быть осторожнее, чем девочка-первокурсница. Ты не должна винить себя за то, что у тебя не было знаний и опыта, чтобы распознать это. Просто прими это как урок, чтобы ничто подобное больше не могло тебя обмануть.

Джинни серьёзно кивнула.

— Я постараюсь, — Я рада, что это нашли до того, как случилось что-то серьёзное.

— Мы все рады, — заверил её Гарри. — Кстати, что он пытался заставить тебя сделать?

Джинни заколебалась.

— Он постоянно упоминал Тайную комнату, комнату Слизерина, как он её называл, и хотел, чтобы я туда пошла. Ему почти удалось. Однажды я обнаружила, что нахожусь в туалете Миртл, хотя я не могла вспомнить, как туда зашла. Наверное, я была в чём-то вроде сна, и когда кто-то хлопнул дверью, я очнулась возле раковины.

— Ты сможешь показать мне, где именно это произошло? — спросил он на всякий случай. Гарри ещё не решил, стоит ли ему вмешиваться.

— Да, наверное. Но давайте не сейчас, хорошо? — Джинни задрожала от одной мысли об этом. — Я стараюсь держаться оттуда подальше. Вдруг там осталась какая-то тёмная магия, и она подействует на меня.

Гарри понимающе кивнул. Хотя он не очень хорошо разбирался в магии, он не раз читал, что некоторые переживания, как обычные, так и магические, могут иметь долгосрочные последствия для людей.

Той ночью ему пришла в голову ещё одна мысль, и он решил обсудить её с Гермионой.

— Если она согласится, я мог бы попробовать прочитать её мысли и узнать всю информацию, которую дневник внушал ей для выполнения своих замыслов.

Гермиона засомневалась, что это хорошая идея.

— Зачем тебе связываться с такой тёмной магией?

— Меня интересует не тёмная магия. Меня интересует информация о Тайной комнате. Если там есть что-то опасное, мы должны сообщить учителям. Если там есть что-то ещё, например, книги и старые свитки, я уверен, они будут интересны.

Как и ожидалось, упоминание книг подействовало на Гермиону.

— Ну, может быть, тебе и стоит попробовать. Но сейчас нам нужно поспать, — она прикрыла ладошкой зевок. — Спокойной ночи, дорогой, — сказала она, прижимаясь к Гарри.

— Спокойной ночи, любимая, — ответил Гарри, крепче обнимая её и закрывая глаза.