Рики Макарони и Наследники Врагов (джен)

Когда на стол, за которым Рики сидел в штабе, перед ним опустилась большая красивая сова, в точности такая, как та, что принесла другое письмо, его это не порадовало. И не только потому, что он уже приобрел печальный опыт, и не потому даже, что курсовые проекты остались в прошлом. Все дело было в том, что их беседа с Селеной протекала в желанном направлении, никто не мешал, и все было замечательно.

– Что там? – потребовала Селена. По ее тону было ясно, что она тоже узнала сову.

– Послание-приглашение, – ответил Рики с тревожным изумлением.

– Куда? – заволновалась девушка.

– На этот раз – в туалет Плаксы Миртл. А вот и она!

Хмурая барышня бестактно вылезла прямо из-под крышки стола и неодобрительно уставилась сперва на Рики, потом – на сидящую рядом с ним хуффульпуффскую старосту.

– Меня послали сказать, что сегодня все на самом деле так, как оно есть, – сообщила она. – Эти непоседливые детишки ждут тебя в моем туалете через час. Говорят, пусть все приходят. Вроде хотят тебя порадовать.

«Все нормально», – сказал себе Рики и попросил передать, что он непременно придет порадоваться…

– Вот дурацкие шуточки! – проворчал Артур. – Зачем надо было повторять такой же антураж! Как будто не понимают, что это вовсе не смешно!

– Ничего они не понимают, это и бесполезно объяснять, – вторил ему Эдгар, когда члены и друзья Клуба Единства спускались на второй этаж.

– Невозможные дети, – пожала плечами Дора.

Открывая дверь апартаментов Миртл, Рики представлял, что первокурсники по какой-то причине вздумали повторить его подвиг и сунуть головы туда же, куда и он, тем более что все они столпились возле открытой кабинки. Однако, поздоровавшись и подойдя поближе, он обнаружил, что унитаз закрыт.

– Интересно, что вы задумали? – напрямую спросил Дик.

Тогда со всей торжественность, на которую была способна, Рози водрузила на крышку унитаза накрытый платком предмет.

– Догадайся, что это! – предложила она, подпрыгивая от нетерпения.

– Не знаю, – честно ответил Рики.

Рози сдернула платок, и слизеринец вынужден был признать, что этого точно не ожидал. Глазам всех собравшихся предстал кое-где пошарканный, но все еще сверкающий трофейный кубок с надписью «Тому Ярволо Реддлю за особые заслуги перед школой». Кубок, который он так и не выбросил.

– Где вы это взяли? – спросил Рики.

– Стащили из трофейной, когда отрабатывали наказания, – ответила Мери. – Я попыталась убрать надпись, но черт, не стирается! Надеюсь, Ричард, тебе будет легче от того, что этот кубок послужит для хорошего дела.

Джеймс Поттер, свежевступивший в «хорошее дело», скривил губы.

– Они будут класть туда пожертвования для этого… нашего общего дела, – пробубнил он, слегка изменив своему пренебрежительному тону после того, как Гермиона наступила ему на ногу.

– Можете прямо сейчас и пожертвовать, – сказала она, улыбаясь.

– А предупреждать? – строго спросил Артур. – Я, между прочим, не таскаю с собой деньги в туалет, тем более – в женский! Кстати, лучше ты нас научи делать Патронус.

– Научу! – кивнула Мери. – Условия ты знаешь – вступай в ПУКНИ!..

– Чему ты улыбаешься? – осторожно спросил Лео, когда они покинули апартаменты Плаксы Миртл.

Беспокойство в голосе друга Рики порядочно позабавило.

– Уж не полагаешь ли ты, что я при виде артефакта Темного лорда в руках девчонки впал в идиотизм? Просто с этими детками, – усмехнулся Рики, – не соскучишься. Обожаю их!

Однако ближе к каникулам в школе обозначился субъект, который деток совершенно не обожал и не так уж сильно скрывал это. Бартоломью Бэскотт был очень доволен тем, что обогатился в этом году, и, наверное, собрался следующий год провести не так скучно и трудолюбиво. Младшекурсники, сдающие ему экзамены, во всяком случае те, с кем беседовал Рики, отмечали, что отнесся он к функции контроля знаний довольно прохладно.

– Он меня почти не слушал, – рассказывала Мирра Жанн, заглянувшая в Клуб, несомненно, специально для того, чтоб побеседовать с Артуром. Теперь, когда Рики это видел, ему было трудно удерживаться от дурацких улыбок в ее присутствии, и от этого ему, как и многим другим, становилось неловко.

Но по-настоящему стыдно ему стало после того, как Гермиона, выловив его на выходе из Большого зала, шепотом объявила, что верный слуга просит назад свою мантию-невидимку. Рики об этом совершенно забыл.

– Да, как же, я ее забрал, – констатировал Артур. – Мантия, судя по всему, из тех, что сняли с убитых авроров в последнюю войну. Выходит, у старой гвардии где-то есть тайное убежище, где они хранили такие вещи, пока отбывали срок в Азкабане. Кстати, дырка на спине была зашита обычными нитками, если бы на нашу лодку, накрытую этой мантией, сверху посмотрели, то видно было бы. И в целом вещь довольно старая.

– Отдай ее мне, пожалуйста, – попросил Рики, дождавшись паузы в подробном отчете будущего аврора.

Он хотел вернуть мантию как можно скорее. Узнав об этом, Селена Олливандер выразила желание побывать на месте сражения, но тут же сообщила, что это невозможно:

– Меня вызывают домой, – сказала она. – Это срочно, но я уезжаю не надолго.

– Что-то серьезное? – забеспокоился Рики.

– Да, серьезное, но вовсе не плохое, – улыбнулась Селена. – Мои родители празднуют золотую годовщину свадьбы.

– Это просто здорово! – сказал Рики.

– Да, – согласилась Селена.

Но, как бы то ни было, на встречу с верным слугой Рики отправился в одиночестве. Становилось по-настоящему жарко. Когда слизеринец, обернувшись, удостоверился, что замок скрылся за деревьями, он сбросил с себя мантию и дальше нес ее в руках. Он не оборачивался, успокоенный тем, что Хагрид мирно трудится на огороде, а с Клыком вызвался поиграть Джеймс. Проходя мимо болота, парень даже не узнал это место – похоже, топь, наконец, высушили.

«Вот что значит – никто не ставит палки в колеса», – подумал он.

Возможно, из-за жары Рики быстро устал. К тому времени, как он добрался до знакомой гряды, ноги у него буквально отваливались. Приглядевшись, он подумал, что неплохо бы передохнуть, прежде чем форсировать подъем, но тут слуга вынырнул перед ним, как из-под земли. Одет он был необычно, в потертые джинсы, кроссовки и не первой свежести рубашку, и в целом производил впечатление хиппи, давно путешествующего автостопом.

– А ты неплохо научился прятаться, – отметил Рики, передавая мантию.

– Пришлось научиться, – самодовольно усмехнулся Шанпайк. – Я это… не только из-за этой штуки тебя пригласил. Я хотел попрощаться.

– Вот как? – спросил Рики, сразу почувствовав себя некоторым образом виноватым от того, что у него словно гора с плеч свалилась. Он уже отчаялся добиться того, чтобы Стен куда-нибудь делся, но все же чувствовал себя обязанным выяснить, каковы теперь намерения верного слуги.

– Поеду в Тибет, – усмехнулся Стен. – Попробую поискать это самое просветление. Делать-то мне больше нечего. Я смотрю, ты тут прекрасно защищен. У тебя отличная команда… могу я называть тебя Ричардом?

– Да, конечно, – согласился Рики. Перемена в поведении слуги однозначно только радовала бы его, но он предпочитал не расслабляться, пока не выяснит причину столь желанных его сердцу изменений.

– Хорошо, когда есть друзья, которые знают больше, чем ты, – продолжал слуга, покачивая головой. – Эта девчонка… Здорово она тогда отогнала дементоров, скажи? И что бы ты без нее делал?

– Так здорово бы не вышло, – согласился Рики. Он не мог не заметить явного недовольства и усталости, чего Стен и не скрывал. А слуга между тем вынул из своего рюкзака тетрадный листок.

– Это мои показания про тот вечер. Хочу оставить, вдруг понадобятся, – сказал он. – Я хотел отправить по почте, но если ты пришел, забери с собой. Тебе виднее, как их использовать.

– Хорошо, – кивнул Рики. – А как ты уедешь из страны? У тебя есть деньги, билеты?

– Все есть, – безапелляционно заявил слуга. – Мы с ребятами поделили.

– Ты встречался потом со старой гвардией? – встрепенулся Рики.

– Да. Мы поговорили и разделились. Кто, как я, хочет попробовать пожить на свободе, забрали свою долю. Но заваруха была! Мы чуть не подрались.

– И многие жаждут свободы? – поинтересовался Рики.

– Да нас штук пятьдесят, потому нас и отпустили те, которые упертые, – последовал ответ.

Стен косился по сторонам и явно собирался поскорее распрощаться.

– Последний вопрос, – сказал Рики. – Если не секрет, о чем именно просила тебя Сирена Эйвери?

Слуга отбросил со лба прилипшие волосы.

– Она просила спрятать тебя, если вдруг Министерство пожелает тебя упечь. От них ведь всего можно ждать. Я знаю.

С этим, в принципе, не имело смысла спорить, и все же в этом году у Рики была возможность убедиться в том, как укрепилась в Министерстве и на других позициях команда дядюшки Гарри.

– Спасибо за все, что ты делал для меня. Успехов тебе на новом пути, – пожелал Рики.

Он знал, что, возможно, в последний раз видит этого человека. Попрощавшись, слуга направился в сторону, противоположную от Хогсмида; он уверял, что в трех милях оттуда есть маггловская железнодорожная станция.

Силуэт удалялся, постепенно все уменьшаясь. Рики продолжал стоять и глядел ему вслед.

– Я горжусь тобой.

В первый момент парень попросту окаменел. Он ведь был абсолютно уверен, что остался возле гряды один. Не исключено, что после этого он уверовал бы, что не существует ничего такого, что можно скрыть от гриффиндорской мафии. Но в любом случае, Рики страшно заволновался оттого, что завуч «Слизерина» застал его.

– А ты что хотел? – усмехнулся Снейп, возникнув рядом прямо из воздуха. – Я должен был поверить, что ты лично следил, как Барти шастает по горам?

И Северус Снейп также проводил взглядом теперь уже далекую фигуру верного слуги. Даже если бы он ничего не сказал, было очевидно, что он не намерен чинить препятствий.

– Не думал, чтобы Вы одобрили то, что я его отпускаю, – пробормотал ученик.

– Человеку надо давать шанс, – сказал профессор. – Кто я, по-твоему?

– На редкость скользкий шпион, – ответил Рики, который, отойдя от шока, почувствовал возмущение оттого, что наставнику вздумалось следить за ним.

Снейпу такая вольность определенно не понравилась.

– На самом деле, – ровно произнес он, – я строгий учитель. И терпеть не могу, когда ученики высовываются за территорию.

Разумеется, профессор тотчас затребовал себе письменные показания Шанпайка, справедливо полагая, что лучше разберется, что с ними делать, кому и когда показывать. Они вместе развернулись к замку, и всю обратную дорогу Рики пришлось выслушивать о том, как можно было улучшить его курсовую работу…

…– Значит, ты разочаровал Шанпайка, – подытожил Лео, когда Рики закончил пересказывать прощание с верным слугой.

– Это просто отлично! – прокомментировал Артур.

– Ну, не знаю! Наверное, он был не так уж и опасен, если профессор Снейп отреагировал спокойно, – предположил Эди. – Рики, он даже отчитывать тебя не стал?

Слизеринец помотал головой.

– Зато твой слуга мог предупредить нас в случае чего, – продолжал Эдгар.

– Рики, ты недоволен? – прямо спросил Дик.

Они расположились в штабе, совсем как в тот вечер, разве что не были заняты по горло, а наоборот, почти изнывали от безделья. В открытое окно с улицы проникал все еще горячий воздух, в графине хватало сока, а на полках громоздились свитки все еще чистого пергамента.

– Признаюсь, его разочарование меня слегка задело, – ответил Рики. – Видит Бог, я вовсе не стремлюсь служить для него образцом всех достоинств!..

– Но обидно, когда кузина Мери круче, – закончил за него Артур.

– Не вижу ничего забавного, – нахмурился Рики. – Надеюсь, у него получится так, как он задумал, – добавил он.

– Я в этом уверен, – подбодрил Эдгар. – Если он сам так решил. Его было бы легко перевоспитать в Азкабане!

– А я рад, что он свалил отсюда подальше, – сказал Уизли. – Честно говоря, неловко мне было держать в тайне от своих, что рядом околачивается беглый преступник, и ты, Рики, с ним общаешься! Теперь отпала необходимость врать… ну, почти отпала.

– А что, если детки рано или поздно проговорятся кому не надо? – практично предположил Дик. – Вряд ли это сделает Мери, но вот Джеймс или Рози…

– Нет, – уверенно возразил Рики. – Рози особенно не с кем болтать на эту тему. Я так понял, собственные родители ее опасаются. Самое обидное, что ведь мы ничего плохого в ту ночь не сделали!

– Да, ты прав. Надо было сделать, – ворчливо согласился Дик. – И никто бы не догадался! Это просто находка, что карта не отображает владения «Хогвартса» за линией Запретного леса.

«Влияние Доры», – усмехнулся глава Клуба. И вдруг Рики резко выпрямился. Дыхание его сбилось, он уставился на друзей глазами совершенно дикими.

– Глазург!!! – выпалил он.

Полусонный вечерний покой мгновенно остался в прошлом.

– Он-то почему до сих пор не рассказал Хагриду? – задался вопросом Эдгар.

Мотивы ужасной твари, согласившейся хранить молчание, казалось, целиком заполнили головы присутствующих. Артур в компании Дика смотался к Хагриду и удостоверился, что лесничий ничего не знает, хотя несколько раз уже успел пообщаться со своим кошмарным приятелем.

– Может, мы ему в тот раз понравились? Акромантулы – существа с интеллектом. Должен же он понимать, что у нас могли быть неприятности, если происшествие на болоте станет известно, – предположил Эди.

– Русалки все расскажут, если у них спросят прямо, – не сомневался Рики. – Кто-нибудь вроде Дамблдора!

– С чего паника? – внезапно спросил Лео. – Ну и пусть узнают, какая теперь разница? Комиссия убралась, так?

Рики вынужден был признать, что теперь, когда некоторые подробности стали известны Снейпу, лучше вообще самим пойти и выложить все.

– Но ты не собираешься этого делать, – отметил Лео.

– Нет, – сказал Рики.

От дальнейших объяснений его избавило появление Марго и Доры, после которого Лео и Дик быстро испарились вместе с ними. На самом деле, Рики не желал общаться с гриффиндорской мафией исключительно из-за Дамблдора. Ему даже представлять не хотелось, что он станет оправдываться перед подозрительным старым директором. В одном, во всяком случае, Назойлик на него повлиял: проснулась неприязнь к Дамблдору, пусть и не без стараний со стороны последнего.

– Может, в карты сыграем? – предложил Артур. – У меня есть колода, принести?

Рики рассеянно кивнул, а когда гриффиндорец вышел, пробормотал в продолжение собственных мыслей, что этот год заканчивается не так уж плохо.

– Ну, не во всем. Я надеялся, что директор пригласит нас в свой кабинет, – отрывисто бросил Эдгар.

– Тебе зачем? – поинтересовался Рики, не очень понимая горячность друга.

– Хочу побеседовать со шляпой-сортировщицей.

Поскольку Рики все еще ничего не понимал, он не постеснялся так и сказать.

– Ты собираешься выслушать шляпу или только высказаться? – рискнул он предположить, полагая, что Эдгару в таком настроении не очень-то нужна какая-то реакция со стороны собеседника.

– Хочу попросить ее, пусть отныне и впредь распределяет Уизли только в «Гриффиндор»! – почти прошипел Эди. – Хватит с меня одного оригинального экземпляра!

– Теперь понимаю, – пробормотал Рики, которому подобная постановка вопроса в данное время, под конец года, даже в голову не приходила.

– Уизли в «Хуффульпуффе»! – Эдгара даже передернуло. – Это как-то даже… Это безобразие, вот!

– Мерлина ради, Эди! А когда в «Хогвартсе» было не безобразие? – напомнил другу слизеринец, напустив на себя рассудительности. – И потом, твоя какая забота? Через год мы выпускаемся…

Рики успел осознать смысл своих слов до того, как произнес их. В его душе зашевелилось радостное волнение, но вместе с тем – тревога, и ощущение надвигающейся пустоты. Он слышал нотки грусти в собственном голосе, на мгновение ему даже показалось, что год этот промелькнул, и – вот оно, все закончилось.

Эдгар, впрочем, его тяжких переживаний не заметил и лишь досадливо отмахнулся.

– Вечно ты все упрощаешь! – попенял он. – Как бы то ни было, порядок должен ведь сохраняться. Мой колледж всегда отличался…

– … чистотой нравов и кротостью духа, – перебил его Рики, намеренно подражая высокопарности мистера Макмиллана. – Ладно тебе, Эди! В сущности, Гермиона не так уж и плоха. В сущности…

Он умолк, не желая преждевременно раскрывать карты. Рики и сам все еще не был до конца уверен в своих намерениях. Однако сегодня он уже с трудом мог представить, чтобы Гермиона Уизли когда-то казалась ему бесовским отродьем, неведомо как затесавшимся в свое почтенное семейство.

Время пролетало быстро, отчасти потому, что первокурсники, занятые экзаменами, не успевали сотворить ничего такого запоминающегося. Но кое-какие происшествия все же случались.

Отец Тиффани, узнав, что она гуляла по лесу с Ральфом, рискнул прислать дочери вопиллер.

– Долго же он думал, – пожала плечами Тиффани, когда оглушающие раскаты стихли под сводами Большого зала. – Почти месяц решался, однако. Нет, наверное, папочка все-таки не хочет со мной ссориться!

В предпоследний день накануне своего дня рождения Рики приканчивал завтрак, когда приятному общению с пирогом воспрепятствовало появление рядом профессора Снейпа. Тот велел поторопиться, потому что, как выяснилось, слизеринца кое-кто дожидался в кабинете профессора МакГонагол.

Ученик отправился, куда велено, с явным неудовольствием: ведь за стол «Хуффульпуффа» вернулась, наконец, Селена, и он хотел бы поговорить с ней, а не неизвестно с кем.

Постучавшись, Рики зашел и обнаружил в кресле назначенную директрису. Она сидела, откинувшись назад, словно дремала.

– Я хотела тебя видеть, Ричард, – заговорила леди Гермиона, не меняя позы, – по одной простой причине. Думаю, ты сам догадываешься, по какой.

Рики догадывался. Но манера гриффиндорской мафии говорить туманно его, как всегда, раздражала.

– Мэм, я не читаю мысли, – ответил он.

– Скажи мне, Ричард, ты меня уважаешь? – устало поинтересовалась леди Гермиона.

– Да, миссис Малфой, – ответил Рики.

– Как, по-твоему, я дура?

Сознавая, что ведет себя, как нашкодивший первоклассник, парень помотал головой.

– Итак, в Хогсмиде обнаруживается Патронус моей Мери, – чуть подавшись вперед, назначенная директриса согнула один палец. – Чуть позже рядом, но на территории школы фиксируются вспышки волшебства из палочек беглых преступников. Ни одна и ни две, заметь. Это то место, где все вы, и сами это признаете, были недавно; лично я убеждена, что вы все же столкнулись с Упивающимися смертью, иначе все это лишено смысла. У меня, естественно, нет доказательств, ведь колдовство школьников на территории «Хогвартса» не фиксируется. Ну да ладно, дальше. За ночь в окрестностях Хогсмида поймано несколько дементоров. После этого ваш клуб, а еще все мои крестники и дочь, – Гермиона едва заметно усмехнулась, – горят желанием вступить в мое добровольное общество, хотя до сих пор не проявляли в этом вопросе заметного рвения. Весьма похоже на желание задобрить меня, ты не находишь? Мери ведь даже от отца скрывала, что помогает мне. И откуда в этом несчастном болоте оказалось столько пепла? Что горело? Инферналы, надо думать, – она кивнула в ответ на озадаченный взгляд ученика. – Моей дочери снились кошмары с их участием, а еще – с дементорами. Ричард, мне нужна правда о том, что на самом деле произошло тем вечером.

Ее проницательный и понимающий взгляд в подметки не годился тому моральному прессингу, через который Рики неоднократно проходил по милости своего завуча. Но ничего не оставалось, как признать, что почтенная дама описала ситуацию довольно точно. Рики не представлял, будет ли толк от его молчания. Мысль, что до ее выводов могут додуматься и другие, оказала на него решающее влияние. «Интересно, Снейп доложил ей о том, что узнал? Если так, она меня просто проверяет», – подумал слизеринец.

– Вы можете быть уверены в том, что мы ничего плохого не делали, – сказал он.

Леди Гермиона слушала очень внимательно. Обрывок пергамента, на котором была записка якобы от Рози, она молча конфисковала.

– Значит, русалки? – оживилась она, когда Рики дошел до столкновения в холле с профессором МакГонагол. – Как ты думаешь, почему они появились?

– Я думаю, их попросила Селена. Во всяком случае, маленькая русалка сказала так.

Рики напрягся. Он только что понял, что так и не узнал, почему Селена решила, что им потребуется помощь. Они до сих пор не поговорили… Он немедленно проинформировал об этом леди Гермиону. Ее реакция была конкретна:

– Прошу Вас, мистер Филч, найдите и приведите сюда мисс Селену Олливандер, «Хуффульпуфф».

Рики трудно было усидеть спокойно, пока леди Гермиона объясняла хуффульпуффской старосте, чего от нее хочет. Девушке явно не понравилось вспоминать о том, что произошло в тот вечер.

– Я не думала, что случится что-то сверх того, что уже было, – пожала плечами Селена. Эта фраза, похоже, леди Гермионе сказала о многом. – Но дело в том, что, когда я спускалась по лестнице, то встретила Лавинию Пикс. Вы ее знаете? Она – ближайшая подруга Гермионы Уизли, они обе из моего колледжа.

– Отлично! И что? – вырвалось у Рики.

Селена покосилась на него, но с объяснениями обратилась к директрисе.

– Она спросила меня, зачем Рики писал записку Джиму и приглашал их на какое-то болото. Я так поняла, она беспокоилась и считала нужным сообщить об этом кому-нибудь, и при том не хотела доносить на подругу. А я староста, и она решила, что пожаловалась на Ричарда и выполнила свой долг. Но я-то знала, что это Рики вызвали на болото.

– Почему ты не пошла к директору? – тон леди Гермионы стал чуточку суровым. – Или к кому-то из учителей?

– Я пошла! – воскликнула Селена. – Я всегда так делаю. То есть…

– Поняла, – кивнула почтенная дама.

– Я целую вечность простояла у эскалатора, но никто не проходил мимо и не выходил, я поняла, это могло длиться сколько угодно. Я заглянула в учительскую, но там тоже никого не оказалось. Понимаете, когда надо, не везет, – Селена разволновалась, как будто вернулась в то время. – У меня не было другого варианта, кроме русалки, с которой мы – Ричард и я, – она кивнула на Рики, но постаралась не встречаться с ним глазами, – общаемся некоторое время.

– Гарри говорил, – кивнула леди Гермиона, – и профессор Дамблдор вам, кажется, не запрещал.

– Я ей сказала, что ребята в большой опасности, могут пострадать, честно говоря, я не надеялась при этом, что русалки сами что-то будут делать. Я рассчитывала, они сообщат, кому надо, но, в общем, мне надо было с кем-то поделиться. Я удивилась, когда она сказала, чтобы я ни о чем не беспокоилась.

– Так и сказала? – вырвалось у Рики.

Только теперь Селена повернулась к нему. Казалось, в ее душе недавно улеглись все шторма, и только изредка изнутри что-то – скорее всего, мысли – баламутит воду.

– Нет, – еле слышно произнесла она. – Малышка сказала: «Отдыхай! Без тебя обойдемся». У тебя потрясающая способность очаровывать разных особ женского пола, независимо от их видовой принадлежности.

Рики был твердо уверен, что последнее предложения было в свое время озвучено Дорой.

– Это неправда! – сказал он.

– Правда, – спокойно возразила Селена.

– Простите, я вам мешаю? – осведомилась леди Гермиона.

– Нет, – сказала Селена и встала. – Если позволите, мэм… Мне больше нечего сказать.

Отпустив ее, леди не могла не поинтересоваться у Рики, что происходит.

– Пожалуй, я и в самом деле болван, – ответил он, глубоко задумавшись.

– В твоем возрасте это поправимо, – бодро изрекла леди Гермиона, поднимаясь с кресла профессора МакГонагол. – Пожалуй, я узнала все, что хотела. Ты идешь?

Рики ничего не оставалось, как последовать за ней на выход.

– А почему Вы, мадам, вызвали именно меня? – спросил он. Собственно, он предполагал, почему: им приходилось часто общаться в этом году, а возможно, она хотела лишний раз убедиться в его благонадежности.

– Слизеринцы обычно перестают притворяться, когда понимают, что это ничего не даст. Скажем, Артур, племянник Драко и Рона, до конца продолжал бы отпираться из солидарности. Я, – леди усмехнулась, – поверь, прекрасно знаю, как надо с вами разговаривать. Но не всегда, оказывается…

Рики чуть не споткнулся. Он только отметил, что сама бывшая гриффиндорка здорово научилась хитрить. Но она не замечала его изумленного внимания. Теперь, обладая желанной информацией, знаменитая ведьма со всей очевидностью разговаривала сама с собой.

– Так говоришь, у нее был настоящий Патронус? Вот подлец!.. Это просто чудо, что никто не пострадал, – с этими словами леди Гермиона толкнула дверь.

В коридоре отец Мери объяснялся с начальником Отдела магического правопорядка.

– Гермиона совсем замутила мозги ребенку с этой своей организацией! – излагал он с досадой. – Бедная девочка считает, что обязана ей помогать.

Сэр Эрнст кивал почти сочувственно, хотя тогда, в доме Малфоев, и в Министерстве у Рики сложилось впечатление, что он недолюбливает сэра Драко.

– Она не подумала, что это за территорией «Хогвартса». Просто в школе над этим смеются, наверное, понятное дело. Что, будет слушание?

– Нет, конечно, – успокоил его сэр Эрнст. – Рональд даже отчета по этому происшествию писать не станет, он мне сам сказал. Не заводить же на ребенка дело из-за того, что она попала под влияние матери. Но я бы на твоем месте вмешался.

Сделав такое внушение, он определенно поднял себе настроение.

Леди Гермиона кашлянула, давая знать, что она здесь. Слегка смущенный, Макмиллан поздоровался с ней и спросил, как дела. Рики он удостоил отрывистым кивком.

– Все хорошо, учитывая последние обстоятельства, – леди покачала головой, изображая угрызения совести. – Чтобы моя дочь уже в первом классе выходила за пределы «Хогвартса»!

«Неужели она превзошла Вас, мадам?» – подумал Рики.

– Вот именно. Что меня смущает, – тон сэра Эрнста сделался серьезным и озабоченным, – так это откуда первокурсница знает заклинание Патронуса?

«В десятку», – подумал Рики.

– Действительно, странно, – пробормотала леди Гермиона. За это время сообразительность вернулась к сэру Драко.

– Мери, я помню, читала об этом, и наверное, захотела попробовать, – предположил он и развернулся к Рики. – Как у нее получилось, ты видел?

– Палочка искрила серебром, – пожал плечами Рики. – Это было эффектно, Рози Гойл аж визжала от восторга.

– Нас документы ждут. Ты идешь? – спросил сэр Драко супругу, кивая в сторону лестницы. И все трое, попрощавшись с Рики, зашагали прочь, но вдруг леди Гермиона остановилась, махнув своим спутникам, чтоб шли дальше, и поманила Рики к себе.

– Чуть не забыла, Ричард, Мери рассказала мне, куда делся кубок из трофейной. Я поговорила с Дамблдором, так что все улажено, – сообщила леди Гермиона.

– Что улажено, мэм? – не понял слизеринец.

– Ну, он считал, что кубок взял ты, – не стала стесняться почтенная дама.

– Ну конечно, я всегда должен оказываться крайним, – нахмурился Рики. – Делать мне, знаете ли, больше нечего, только старые кубки из трофейной таскать.

– Если бы ты больше доверял нам, Ричард, – с упреком произнесла ведьма. – Не в твоих интересах вести себя так скрытно.

Не дожидаясь ответа, она ушла. «И это после того, как я выложил все возможное. Ну, гриффиндорская мафия!» – возмутился Рики. Однако, сказал он ей, конечно, не все, удержав при себе причину скрытности. Впрочем, представив, как он, вздыхая, признается леди Гермионе: «Я не хочу убеждать профессора Дамблдора, он параноик», парень не сдержал смеха.

По счастью, в его жизни главное место занимала не гриффиндорская мафия, а друзья. В день рождения, знаменующий магическое совершеннолетие, Рики получил, в числе прочего, «Отчет славных дел Клуба Единства за шестой курс, зафиксированный Ричардом Дейвисом, «Равенкло»:

Разгадана загадка Рики,

Но он не счастлив и не горд.

В его душе кошмар великий:

Там поселился Волдеморт.

В борьбе за тело две души

Пытались вытеснить друг друга.

Друг глупость чуть не совершил,

И Темный лорд сгорел с испуга.

Не сразу Рики понял это.

Друзья все за него боялись.

Его проведывал я летом,

И мы по Африке мотались.

На нунду видели охоту,

И прочей живности немало,

А с руноследом вышли фото,

Что Хагриду завидно стало.

Италию мы посещали,

С друзьями Рики пообщались,

Мой день рожденья отмечали…

И тут с покоем мы расстались!

Ведь в «Хогвартсе» сплошной кошмар:

Четверка маленьких детей,

На каждый колледж экземпляр

Из знаменитейших семей.

Все с величайшим самомненьем,

Из всех нахальство так и прет,

Не видно к старшим уваженья,

Для старост очень скверный год.

В гостиной «Равенкло» скандал:

Мери Малфой туда попала.

Всегда там Виктор правил бал,

Она же хвост ему прижала.

Вообразив себя поэтом,

Джеймс Поттер вирши сочинил.

Он в Рики выстрелил памфлетом,

Тем его, в общем, оскорбил.

Стих небольшой имел успех,

Получит Поттер много шишек,

Но обижаться долго грех

На невоспитанных мальчишек.

Лишь в ноябре мы совершали

Экскурсию в Запретный лес.

Кентавры Рики поджидали;

Но в школе – просто бум чудес!

Да, хуже всех случилось Рики,

Вот реплика нахальных деток:

«Давай-ка, Волдеморт великий,

Своди нас в комнату секретов».

Конечно, им не удалось

Заставить Рики подчиниться.

Пойти на хитрость им пришлось:

В меня и Дору превратиться.

Разоблачил их Лео сразу,

Пришлось всю банду наказать,

Но малышня свои проказы

Не собиралась прекращать.

Я с Рики был, когда напали

Малявки на него, но вдруг

Джеймс с Рози быстро убежали

От преданнейшего из слуг,

Что Лорда охранял незримо.

Он нас связал и уволок

В пещеру, где воняет дымом.

Освободить нас Рики смог,

Внушив малявкам уваженье,

Но не зазнался он при этом,

И всем нам сделал одолженье,

Сводив нас в комнату секретов.

За это Рози с Гермионой,

Когда инспекция взяла

Тот талисман, что дар Барона,

В момент решили все дела:

Подсунув карту, вещь забрали,

Ведь надо было дать отпор.

Еще газетки все читали,

Детишки в «ангелов» играли,

Мелькал и министерский вздор.

Учебный год шел к завершенью,

Зубрим. Экзамен на носу.

Приходит к Рики приглашенье:

Малявки ждут его в лесу!

Едва детишек отыскали

И не успели отругать,

На нас вдруг инфери напали,

Ну что ж, пришлось их поджигать.

Когда от инфери отбились -

Дементоры идут на нас.

Нам знанья Мери пригодились,

Ее Патронус всех нас спас.

Толпа преступников явилась,

А к нам – русалки, и кентавры!

И атмосфера накалилась:

Дошло бы даже до Кедавры.

Нас Лео с Рики закрывали,

Лишь Джеймс в тот вечер пострадал:

Ведь беглецы негодовали!

Их все же Рики убеждал,

Чтоб жизнь сменить они решили.

Итог не сразу ясен стал.

Вернуть нас в школу поспешили,

А там – очередной скандал.

Хоть грех злорадству предаваться,

С трудом сдержать смех удалось:

Инспекторшам, чтоб не зазнаться,

Совсем не вредно влезть в «понос»!

В конце учебы Клуб обычно,

Как бы себя мы не вели,

Встречается в крыле больничном.

Традицию не соблюли.

И не жалеем мы об этом,

Успешно кончилось ученье.

Возможно, встретимся вновь летом,

И снова будут приключенья.

«И ни слова про слушание, хвала Мерлину», – кивнул Рики, с благодарностью поглядев на Дика.

Звездные детки, которые почтили штаб свом присутствием (Рики полагал, восприняв вечеринку как итог своих экзаменов), сделали попытки рассердиться.

– Еще обзываешь нас тут! Староста называется! – поставила Дику на вид Рози Гойл.

– Я же должен писать все честно! И вообще, для поэта важно передать свои чувства, – наставительно изрек Дик.

– А Виктора ты не любишь, – отметила Мери.

– Вот погоди, напишу я свою версию, – пригрозил Джимми.

После того, как первокурсники съели все, что их привлекало, высказали, что хотели, и поздравили именинника, со старостами им надоело, и они первыми покинули торжество.

– Так и знал, что они будут жаловаться. Честно говоря, я не все им показал, – признался Дик.

Вырезанный им отрывок отчета выглядел следующим образом:

Потом про Снейпа был памфлет,

Уняться нет у Джеймса силы.

Есть рифма, ритм – мыслей нет,

Ругательства сивой кобылы.

– Надеюсь, тетя Сюзан этого никогда не увидит, – сказал Эдгар.

За звездными детками последовали Тиффани и Ральф, а вот Мирра Жанн осталась. Застольный разговор в ее присутствии не требовал большей осторожности, чем при Марго, Бетси и одноклассниках. Члены Клуба обратились к злободневным темам.

– Атака министерских секретарей завершилась, причем неудачно, – сообщил Дик. – Мне бабушка написала, что многих отправили таки на пенсию. В первую очередь – тех вредных теток, которые сюда наведывались.

– В этом году я не разгадал почти ничего важного, – произнес Лео с умеренным сожалением.

– Вовсе нет! – возразил Рики. – Если бы не ты, я бы и не догадался, чем меня Рози угостила на подходе к… туалетной комнате. Кстати, может, ты ответишь, почему все-таки Уизенгамот собрали в полном составе ради двух школьников?

– Это легко, – пожал плечами Лео. – Ведь мой отец там тоже заседает. При созыве заседания акцент делался не на вас с Эйвери, а на том, что причина вашего колдовства – массовая акция Упивающихся смертью, которая потребовала мобилизации всех сил авроров. Собственно, то, что команда мистера Поттера так быстро откликнулась, и заинтересовало некоторых личностей. Как и то, что он почему-то с тобой возится.

– Да, понятно. Никогда еще я не чувствовал себя таким придурком, как в этом году, – сказал Рики.

– А больше так и не повторится, – уверил его Эди. – Мой кузен Сириус через год идет в школу. Но это будет после нас.

– Гриззи выходит на следующий год, – добавил Артур.

– Но, я надеюсь, она-то будет в «Гриффиндоре», – вскинулся Эдгар.

В штабе они оставались долго, пока не обнаружили, что время неумолимо движется к отбою. Когда все расходились, Рики подошел к Селене и пригласил ее прогуляться завтра возле озера. И наутро они, захватив бутерброды, вышли на солнце.

Погода стояла неустойчивая, но все же солнце то и дело выглядывало из-за туч, и тогда водная гладь переливалась всеми цветами радуги. Девушка заговорила первой.

– Я хотела бы, чтобы ты мне рассказал, что произошло возле болота. Странно, но мы до сих пор не говорили об этом.

Слизеринцу, как оказалось, непросто далось выполнение ее просьбы. В который раз он убедился, что даже очень страшные вещи не задерживаются в голове надолго. Тем более, сейчас, в «Хогвартсе», рядом с Селеной, ему вообще с трудом верилось, что существуют угроза и проблемы.

– Спасибо, что ты попросила русалок, – сказал Рики, завершая свой рассказ. – Каждый год ты нас выручаешь.

Селена низко наклонила голову, и парень удивленно заметил, что она прячет улыбку.

– Можно узнать, что тебя забавляет? – спросил он.

– Думаешь, они бы меня послушали? – усмехнулась Селена. – Я ведь всего лишь человек, помнишь? – и, не давая ему запротестовать, она добавила: – Их попросил твой итальянский друг.

– Барон?! – вырвалось у Рики. – А разве он может?

– Мы ничего не знаем о цивилизации русалок, – вздохнула Селена. – Если бы я изучала уход за магическими существами, я бы, конечно, написала про них курсовую, а так, может, людям и не надо слишком много знать.

Они дошли до камышей, покачивающихся в том самом месте, где Рики и его друзья, опекаемые Верховной дамой, высадились в ту ночь.

– Казалось, всю жизнь бы тут загорал, – вздохнул Рики.

С прогулки его выдернул, однако, Хагрид, проинформировав своим громовым голосом всю округу, что прибывший в школу мистер Поттер желает видеть своего крестника. В этом году они общались довольно редко, так что Рики воспринял это, как должное.

Крестный отец ожидал его в учительской, где, кроме них, никого больше не было. Это было первое, что насторожило Рики. Второе – то, что дядя Гарри поздоровался с ним довольно прохладно. Крестник давно его не видел, и теперь, вблизи, при солнечном свете, вынужден был признать, что Поттеру довелось понервничать, причем в течение длительного времени. Теперь же он был на взводе – с ним, очевидно, что-то случилось еще сегодня. Все это заставило парня насторожиться.

– Я вынужден все же поговорить с тобой, Ричард, о вашей милой прогулке по болоту с участием моего сына, – сказал дядя Гарри, кивком предлагая Рики присесть. Сам он тут же отошел от окна и расположился в кресле, которое обычно занимала профессор МакГонагол. Крестник разместился напротив.

– Я верю, что Вы вынуждены, – согласился Рики. – Судя по выражению Вашего лица, вряд ли Вам этого очень хочется.

– Не вижу причин для язвительности, – едко заметил дядюшка Гарри. – Хотя, признаюсь, мне стало проще с тобой после того, как мы перестали притворяться. Было бы еще проще, если бы ты вел себя честнее. Между прочим, именно мне выпала обязанность решать твои проблемы. А вокруг тебя много проблем.

– Я сожалею, – ответил Рики.

– Не сожалей! – рявкнул Поттер. – Лучше предупреждай! Двадцать два разыскиваемых преступника вернулись в Азкабан.

Он сделал какой-то неопределенный жест рукой, в то время как Рики застыл на месте. И дело было не только в неожиданной вспышке крестного. Выбор Упивающихся смертью моментально перенес его в тот ночной разговор, который, казалось, состоялся так давно, и Рики ведь был уверен, что не придется больше о нем вспомнить. Он знал со слов Стена, что часть старой гвардии откололась от мстителей, но не думал, чтоб другая часть захотела обратно в Азкабан. Невзирая на то, что он, собственно, на это и надеялся, новость была подобна взрыву бомбы.

– И Вы полагаете, я имею к этому отношение? – быстро спросил Рики, просчитывая, насколько необходимо и эффективно будет притворство.

Дядя Гарри испустил глубокий вздох.

– На этот раз я точно знаю, что имеешь, – сказал он. – Они подошли к Министерству магии и ждали у входа для посетителей. Министр встретился с ними лично. Они ему сказали, Ричард, что их убедил ты. Поэтому леди Гермиона рассказала мне, как на самом деле все было.

Во время паузы они долго смотрели друг на друга. Либо Поттер так и не овладел искусством сокрытия мыслей, либо и не старался их скрыть, но Рики легко мог понять его. Сейчас герой думал о себе – и в связи с этим злился на Рики и всех, кто с ним, за то, что ему, Поттеру, приходится в Министерстве действовать вслепую.

– Вы полагаете, я повел себя неверно? – спросил Рики.

– Нет, – сказал Поттер. – Как раз в том, как ты себя повел с ними, я тебя и не упрекаю.

Признавая его правоту, Рики не видел, тем не менее, смысла в том, чтобы сейчас сожалеть о чем бы то ни было. Он знал, Поттер не ждет извинений с его стороны, но все же произнес их – так было правильнее. И, только когда дядя Гарри сердито отмахнулся, Рики решился поинтересоваться тем, что было для него действительно важно.

– У них будет шанс на возвращение к нормальной жизни? – спросил он.

Бесконечное удивление на лице Гарри Поттера просигнализировало ему, что он сболтнул, пожалуй, лишнее, хотя Рики пока не мог понять, что именно.

– Эдгара, моего племянника, тоже заботит этот вопрос, – проинформировал крестный отец.

«И ты считаешь, это мое дурное влияние», – догадался Рики.

– У него далеко идущие профессиональные планы в этой области, – кивнул он Поттеру. – Я сам узнал не так давно и был потрясен, насколько Эди серьезен.

– Ничего не знаю насчет его планов, к сожалению, – признал Поттер. – Он почему-то не говорит об этом ни со мной, ни с родителями. Но он писал мне, и даже с министром говорил прошлым летом, что следует заменить пожизненное заключение в Азкабане чем-то, что будет стимулировать этих типов к возращению в нормальное колдовское общество. Знаешь, министр и в самом деле пересмотрел сроки заключения. Так что – да, шансы у них есть.

– Это благородно со стороны министра, – сказал Рики.

– Безусловно. Но его благородство, и его власть имеют пределы. Я не могу ручаться за то, что именно появится в газетах завтра, так и знай, – с мрачным удовольствием произнес Поттер. – Между прочим, Амос Дигорри дал разрешение взять интервью у твоих приятелей из старой гвардии.

– Скандальная слава? Я готов, – сказал Рики.

И тут – слизеринец мог бы в этом поклясться – в глазах Поттера промелькнуло сочувствие.

– Перестаньте, дядя Гарри! Я же знаю, что это когда-нибудь начнется, – фыркнул Рики.

– Да, наверное, лучше сейчас, – согласился крестный. – Тебе будет проще, пока ты в школе. Здесь, – Поттер обвел глазами стены и потолок, – ты можешь чувствовать поддержку.

– Думаю, Вы в свое время обрели ее как раз в «Хогвартсе», – заметил Рики.

– Мне повезло. На моем пути встретились великие маги. Такие, как Альбус Дамблдор.

– Да, он, конечно, уникальная личность, – сварливо согласился ученик. – И все же, почему Вы так хотите, чтобы Альбус Дамблдор вечно находился на этом посту? Я вижу, именно этого Вы хотите.

– Ты слишком молод, чтобы понять это, Ричард.

«Вот фраза, достойная Гарри Поттера. Скоро он получит титул «Мистер Благоразумие»», – подумал воспитанник.

– Я все-таки попробую понять, дядя Гарри, если Вы объясните мне, в чем дело, – предложил он. – Не обещаю, конечно, что мне ума хватит, но я буду стараться.

– К чему весь этот сарказм, Рики? – молвил Поттер устало. – Воспитывают не только люди. Воспитывают идеи.

– А Дамблдор – воплощение идеи?

– Да, – кивнул крестный отец. – Очень трудно сочетать справедливость и милосердие. А он старался делать это.

– Кто? Старый параноик? – брякнул Рики, не подумав, и только собирался согласиться, потому что Поттер был, пожалуй, в принципе прав, как последовало возмущение крестного отца.

– Не смей о нем так говорить! – вспылил Поттер.

С нотацией Рики пришлось смириться; он не возражал, признавая, что сам виноват. «И с чего меня потянуло сказать ему правду?» – подумал он, мрачно косясь на крестного отца.

– Дамблдор был прав, когда не ждал от тебя большой ответственности! – продолжал бушевать дядя Гарри. – Одна история с Шанпайком чего стоит!

Рики вскинулся.

– Мерлин, ты что думал, он так просто перейдет границу? – произнес Поттер, не без злорадства отмечая смятение крестника. – Все-таки Снейп к тебе снисходителен сверх меры! Я долго понять не мог, почему он настаивает, чтобы мы пропустили твоего верного слугу! Видите ли, так надо! Давно я с ним не ругался, а все почему, спрашивается?

– А почему я об этом ничего не знаю? – спросил Рики.

– Как у тебя наглости хватает жаловаться? – вспылил Поттер. – Ладно, в порядке эксперимента… посмотрим, что выйдет из старины Стена на свободе. Все же он не так уж опасен, если не слушать малышку Гермиону.

После этого Рики категорически не пожелал сообщать герою, что на свободе предпочли остаться примерно пятьдесят бывших узников Азкабана. Впрочем, когда сердитый крестный отец, поглядев на часы, заявил, что ему еще надо встретиться с Дамблдором, парень вспомнил, что Снейп ведь слышал, что сказал Шанпайк.

«Вот пусть он и решает, рассказывать об этом или нет», – с чистой совестью решил Рики. В конце концов, у него имелись все основания положиться на мудрость своего завуча.

Статьи о возвращении блудных преступников появились во всех газетах. Уже в вечернем выпуске «Пророка» в тот же день корреспондент Захариас Смит добросовестно перечислил все имена и прочие факты. Рики очень устраивало, что в качестве объяснения, что подвигло их на этот шаг, беглецы заявили: «Мы решили, что для нас так лучше», и тем самым его даже не упомянули. Для скучающей в ожидании каникул школы новость оказалась поистине сенсационной, да таковой она и являлась. Все, что говорилось за столом «Слизерина», Рики вынужден был выслушивать.

– Вот это сила воли! Хорошо, что даже такие, как они, уважают закон, – солидно произнесла Рози, произведя сильное впечатление на свою параллель; старшекурсники, впрочем, полагали, что она повторяет за Мери.

– Чокнутые! Добровольно вернуться в Азкабан! – с неодобрением ворчал Билл Кеттлборн.

– Я просто разочарован в старой гвардии, – не скрывал свою позицию Уиллард Брэдли.

– Не могу понять, почему им пересматривают сроки! – возмущался Ларри Огден. – Надо увеличить!

– Выше пожизненного увеличить нельзя! – резонно возразил ему Чевент Роквуд.

«Ну и чудесно. А то это как раз мой случай», – усмехнулся Рики.

Собираясь группами и парами, студенты обмусоливали подробности встречи преступников с министром так и сяк. А говорить им, собственно, больше было не о чем. Конец года в этот раз отличался почти очевидными итогами. Рози, разумеется, благодаря любимой игре в «понос» практически разорила «Слизерин», потеряв кучу баллов. Все знали, что кубок квиддича, вполне ожидаемо, достался «Равенкло», но вот «Хуффульпуффу» удалось потерять на штрафниках меньше всего очков, хотя, когда ему присудили награду школы, Гермиона была убеждена, что именно ее активность послужила для этого основанием.

– Вот, – назидательно, на весь Зал, заявила она Эдгару после объявления Дамблдора, – я же говорила тебе: «Хуффульпуфф» должно быть видно и слышно!

Но Мери при таком раскладе все равно светилась больше всех и к итоговому банкету уж постаралась нарядиться. Из первокурсников только она переоделась в синюю парадную робу, и несколько разноцветных ленточек, к неодобрению профессора МакГонагол, украсили ее пышные волосы. Кроме того, она гордо нацепила значок «СПОСсПЧИ».

– Как отнеслись твои родственники к тому, что ты официально вступила в П.У.К.Н.И? – поинтересовалась Дора, когда они пересеклись в толпе, текущей в Большой зал, и, отойдя в сторонку, остановились поболтать.

– Бабушка ужасно расстроилась, – призналась Мери. – Она сказала: «Теперь малышка будет надевать значок с этим ужасным словом. Разве это подходит для юной леди?». Но мама сказала, я такая красавица, что меня ничто не испортит.

«Вряд ли бабушку это успокоило», – подумал Рики.

– Ну, это не худший конец для таких приключений, – утешительно произнесла Селена.

– Зато мы будем знать, на что годимся! Как говорит профессор Снейп, «не изобретай яда, пока не сделаешь противоядия». Мой папа по такому принципу и работает, – гордо заявила Мери.

– Замечательно, – с неодобрением пробормотал Эдгар. Очевидно, образ действий ученого, научившегося обходить собственное изобретение, ему не казался таким уж мудрым.

– Я одного не понимаю, – признался Рики, обращаясь к звездным отпрыскам. – В голове вертится, а вспомнить не могу! Этот ваш пароль к зеркалам, «Грэнжер», он ведь что-то означает, да?

Еще не закончив, он уже понял, что явно сказал что-то неприличное. Первокурсники и некоторые из друзей воззрились на него так, словно ушам своим не верят.

– Это моя мама! – оскорбилась Мери.

– Как тебе не стыдно! – возопила Гермиона, а Рози, недолго думая, подошла сзади и врезала ему кулаком по тому самому месту, на котором люди обычно сидят.

«Так я и знал, что еще извиняться придется перед этими ангелочками», – подумал Рики, признавая, что свалял фантастического дурака.

– Ты мог бы у кого-нибудь из нас спросить то же самое, – сказал Лео за праздничным столом.

– Не сыпь мне соль на рану! Даже Волдеморт не обязан помнить, какие фамилии носили до замужества все скандальные тетки Британии, – проворчал Рики, в который раз покосившись на Рози, уплетающую за обе щеки. Она не пожелала отстать от Мери и нацепила медальон Барона, и теперь вынуждена была придерживать его одной рукой, дабы украшение не попадало ей в тарелку. Парня напрягало это зрелище, но он удержался от того, чтобы попросить немедленно вернуть вещь. «Сам отдал», – напомнил он себе.

Джимми Поттер тем временем, как позже выяснилось, был занят очень важным делом: он и Тони Филипс, усевшись по обе стороны от Ральфа, убеждали его принять сына героя в команду квиддича на следующий год. То же самое продолжалось и в поезде, и в принципе капитан не так уж и возражал. Однако для ловца выдвигалось одно жесткое условие, которое озвучил и Генри Флинт слизеринацам: «Нужно обойти Беатрис Спок!».

А за слизеринским столом бешеной популярностью пользовался Френк Эйвери, который принимал заказы на всевозможные сувениры из Китая.

– Если будет время, я там пройдусь по магазинам, – вещал он. – Только деньги потом отдайте!

Впрочем, поздравления для старшего брата он обязался передать совершенно бесплатно.

Когда, после пира, счастливые в предвкушении каникул ученики спешили на улицу, к каретам, Рики отделился, попросив Лео занять ему место. По лестнице, опираясь на руку профессора Бэскотта, спускалась мисс Блумсберри, и «просто невежливо не поздороваться», – объяснил он другу. Виктор и Каролина тоже двинулись против течения, дабы поприветствовать пожилую пару, которая, похоже, пребывала в отличном настроении. Никто не обращал на них внимания, а между тем они обсуждали весьма увлекательную тему.

– Я тебя за два вечера оставлю без денег, – пообещала мисс Блумсберри «дядюшке Барти».

– Не оставишь! – он самодовольно задрал нос.

– Ты что, опять изобрел новую потрясающую систему? – снисходительно усмехнулась пожилая леди. – И на этот раз, как всегда, беспроигрышную, да?

– Абсолютно, – отрезал экс-профессор.

– В чем она заключается? – продолжала мисс Блумсберри. – Можно вкратце?

В глазах мистера Бэскотта засветилось ехидное торжество. Он остановился, развернулся к ней и изрек:

– Я с тобой играть не буду!

– Старики как дети, – тихо вздохнула Каролина.

Рики не пожалел о задержке: мисс Блумсберри соизволила четко объявить ему то, что школьное окружение, должно быть, считало само собой разумеющимся.

– Ты рад, что едешь к родителям? – бодро гаркнула она. – Хвала Мерлину, бывший дом Арабеллы Фигг после них даже убирать не пришлось! Ну и мороки с вами было в этом году!

Виктор поздравил старую даму с повышением; Рики поспешил присоединиться к нему, что, впрочем, вряд ли повлияло на симпатии «по уши занятой» мисс Блумсберри.

Садясь в поезд, Рики чувствовал себя просто великолепно. Когда ««Хогвартс»-Экспресс» тронулся, он вместе с ребятами остался возле окна, глядя, как платформа медленно скользит, но видел уже другую реальность. От мыслей о доме его отвлекли голоса друзей.

– Лето – замечательно время. Столько планов, – Дора зажмурилась от предвкушения. Учитывая, что она пригласила к себе Тиффани с кошкой, можно было не сомневаться, что приключения у нее будут.

– Еще бы. Ники женится на своей слизеринке, – сказал Джим.

– Повторял бы ты поменьше за Лаурой, – нахмурившись, попенял Эди двоюродному брату.

– А ты что сделаешь? Поколотишь меня? – ехидно поинтересовался Джеймс.

– Это я могу! – с готовностью вызвалась Рози.

Джимми показал ей язык, и его ничуть не смутило, что барышня в ответ показала ему кулак.

– Чуть не забыл! Джеймс, я так и не спросил, как назвали твоего самого младшего брата, – поспешно произнес Рики, пока они не начали драться. Селена, которая было напряглась, одобрительно кивнула ему.

– Рональдом! – гордо ответила Гермиона. – Это в честь моего папы!

– Отлично, – похвалил Рики; он, собственно, и ожидал чего-то в этом роде.

Отослав первокурсников в их купе, друзья Рики решили, что тоже ни к чему торчать в коридоре. Проводив его, Бетси и Ральфа до дверей, они остановились переброситься парой фраз, прежде чем идти в свой вагон.

– Иногда мне не нравится, что в поезде разрешается колдовать, – сказал Лео. – Тогда бы нам не пришлось, может быть, патрулировать коридоры.

– Пожалуй, после этого года нам ничего не страшно, – посчитал Эдгар и позвал Бетси составить ему компанию.

– Если бы не милые детки, я бы решил, что он имеет в виду меня, – усмехнулся Рики, когда за ними закрылась дверь.

– Удивляюсь, как ты с ними подружился, – ответил Ральф. – Одно это доказывает, что Лорд скончался, от него точно нельзя ждать такого всепрощения.

Рики усмехнулся. Отправляясь в школу в начале года, он, пожалуй, мечтал иметь такое определенное доказательство кончины Назойлика. Теперь же ему казалось, что ради этого не имело смысла проходить столь тяжкие приключения с ангелочками; но они, эти приключения, были нужны совсем для другого.

– Чему ты так странно улыбаешься? – спросил Ральф.

– Я не думаю, что Лорд сейчас не существует в большей степени, чем до сих пор, – ответил он. – Мне просто надо было понять, что жестокость – это такая же часть меня, как и часть любого нормального человека. Я могу злиться, как и ты можешь злиться. Это не делает меня чудовищем, и не следует бояться своей злости.

– Да, и мы пытались тебе это объяснить, – кивнул Ральф. – Ведь ты все детство до школы ничего не знал о Темном лорде, и, однако же, он в тебе присутствовал. Ты даже пользовался его способностями, частично Лео их передал. Жалко, что теперь уже так с нами не получится. Но Мери Малфой надо раскрутить на Патронуса!

– Обязательно! – не усомнился Рики. – Вообще, знаешь, она и ее приятели сделали меня сильнее. Если бы мне не довелось пройти через испытание малявками, я никогда не смог бы рулить ситуацией на болоте, – сказал он.

– Да уж! – кивнул гриффиндорец. – Я бы в принципе так не смог. Хотя – Лорд ведь ими раньше командовал.

– Я вот тут думал о смысле жизни, – продолжал Рики. – Для Лорда это была власть, ну, так он и погорел, так ему и надо. Раньше я считал, что обязан как-то решить проблему с Упивающимися смертью. А теперь вижу, что мне это в принципе не по зубам. С одной стороны, ловить тараканов в чужих головах не всегда получается, а еще, знаешь, они сами, оказывается, прекрасно могут решать свои проблемы. Так что не может смысл моей жизни находиться в посторонних личностях. Надо самому жить, чему-то учиться, общаться с приятными людьми и плевать на всяких там репортерш и министерских дур.

– Правильно, – согласился Ральф.

Вскоре он вышел, и Рики остался только со спящим Мистером Лапкой. Мысли текли сами по себе, как это и бывает в дороге. Ему вспомнилось, что Вриттер почему-то так ничего и не написала. Ни про него, ни про вернувшихся беглецов. «Но эта нахалка точно не боится Лорда», – подумал Рики. Потом он забрался на верхнюю полку и самым банальным образом проспал всю дорогу.

Будучи разбужен Ральфом, Рики не поленился попенять, почему его разбудили так поздно. Поезд уже подъезжал к платформе 9 и ¾, а он все еще оставался одетым в колдовскую робу. Ничего не оставалось, как поспешить к своему сундуку. Когда парень достиг нужного вагона, поезд как раз затормозил. Пробегая по коридору, он заметил, что некоторые родители особо интересных деток уже стоят снаружи и ждут, когда откроют багажный вагон. Спешно натягивая джинсы в темном купе, Рики подумал, что на его месте многие захотели бы сделать снимок: золотое трио не так часто появлялось вместе в общественных местах, к тому же с настолько серьезными лицами, и не имело такого уж большого значения, наверное, что к леди Гермионе прилагался муж. С другой стороны, присутствие именно этой почтенной дамы тут абсолютно не требовалось, не собиралась ведь она тащить сундук Мери, хотя именно ее голос услышал Рики в первую очередь.

– Между прочим, я уверена, что Эрни не поверил в твое объяснение, будто бы Мери сама училась делать Патронуса, – сказала супругу леди Гермиона. – У него, конечно, нет доказательств, потому что он не наблюдал ее эффективность.

– Главное, он больше никому об этом не рассказал, – пожал плечами Малфой.

Гарри Поттер слушал с мрачным видом, скрестив руки на груди. Он определенно не возражал бы, чтобы его сын умел так здорово колдовать, и нарушение декрета магической секретности не казалось ему таким уж страшным грехом.

– Но он теперь будет относиться к тебе настороженно, – продолжала леди Гермиона.

– Мерлина ради, Гермиона! – не сдержался сэр Рональд. – К нему и так относятся настороженно.

Пришла очередь Малфою уязвиться, но он тут же сменил сердитый оскал на самодовольную усмешку.

– По-твоему, – развернулась к другу Гермиона, – я всегда говорю одни глупости, да?

Уизли примирительно поднял руки ладонями вверх.

– В данном случае Патронус – это дар небес. Я нисколько не возражаю, что с моей дочкой все в порядке. Но вот насчет их поведения ты права. Потащиться на болота, ночью… Мы и в самом деле слишком много им позволяем.

«Правильно», – подумал покидающий багажный отсек Рики, но радушная улыбка, которой аврор издали приветствовал вылезающую из поезда дочь, яснее ясного сказала ему, что вряд ли он всерьез намеревается принять меры.

– Так ты приедешь ко мне? – спросил Рики Селену, когда им удалось пересечься в толчее школьников и встречающих.

Девушка улыбнулась и пригладила волосы, но ответить ничего не успела.

– Приезжай! Будет весело! – пообещала подлетевшая к ним Рози Гойл.

Ее родители, опешив, молча наблюдали, как она протягивает Рики ладошку для рукопожатия.

– Он и меня пригласил! Он, наверное, всех симпатичных девочек зовет в гости! – проинформировала она хуффульпуффку.

– Да? – протянула Селена. – Какой приятный комплимент. В таком случае, я подумаю.

Между тем Рози сунула ему в руки футляр.

– Лучше, если летом твой амулет побудет у тебя, – сказала она. – А то мои родители будут смущаться, потому что тетя Парвати будет их смущать.

– Как ты ее терпишь? – проворчал Джимми Поттер, возникая с другой стороны от Селены.

– Так же, как и тебя, – совершенно честно ответил Рики, улыбаясь.

Скоро рядом с ним оказалась вся компания. Лео, Мери, Дик, Эдгар, Бетси, Дора – все прощались и желали друг другу хороших каникул, строили планы и договаривались приехать друг к другу в гости. Гермиона, в частности, пригласила Рики в Пристанище, чему ее папочка, стоящий в отдалении, кажется, не слишком обрадовался, очевидно, ему дочкиной кошки в качестве домашнего стрессора вполне хватало; но мистер Уизли не стал возражать, тем более, после того, как Артур выразил согласие с кузиной. Слизеринец ответил ребятам, что все возможно.

– Я тоже хочу, чтоб эти каникулы удались. Большое спасибо, что все вы оставались рядом со мной в этом году, – сказал Рики. – Открою секрет – я и вам благодарен, – кивнул он малявкам.

– И я открою секрет, – воскликнула Гермиона. – На самом деле мы с тобой рядом были не специально, а из-за того, что приехали учиться – в школу!

Грянувший после этого взрыв хохота разнесся на всю платформу, даже стекла в окнах «Хогвартс»-Экспресса» задрожали. «Не приходится сомневаться в пользе здорового смеха», – подумал Рики, ловя на лету чью-то упавшую шляпу. Сомнения остались в прошлом, как дым паровоза, развеянный ветром. Он снова чувствовал себя частью жизни.