О дворцовом заговоре (джен)

Стоя на коленях, Толя отдышался, облизал губы, и в голову ударил тупой и страшный тошнотворный вкус.

— Боги… боги… — в последний раз повторил он и посмотрел наверх: там, в разрывах облаков был виден Млечный Путь — звёздная дорога неведомо куда.

Менестрель вполне понимал, что после смерти возлюбленной Хауруна уже ничто не удержит на этом свете. За плечами стояли холод и тяжесть, и Толя закрыл глаза, пытаясь собрать внутри себя всё светлое, что в нём ещё оставалось. Потом из последних сил бросил сгусток света в возникший в сознании образ короля. И внезапно со всех сторон обрушился на него морозный воздух, боль в искусанных пальцах, серебряная луна. Дыша часто и тяжело, менестрель поднялся, держа Гарольда за узду.

— Мне будет тяжело, Гарольд… мне тяжело сейчас… Но я спасу его. Только бы он не увидел правду в моих глазах! Пожалуйста, Гарольд…

Толя обнял коня, не в силах продолжать, но тот понял и так.

— Прости, Гарольд… Ведь Изольда должна была уехать с тобой… Прости, я никогда не забуду, как ты спасал мне жизнь! — Толя понял, что срывается на крик. — Иди… Найди нового хозяина…

Гарольд отступил, и Толя поклонился ему:

— Спасибо тебе… — а когда поднял голову, никакого коня перед ним уже не было.

— Магия, колдовство! — отшатнулся менестрель. — О боги…

Вскоре пошёл снег, и Толя заторопился обратно во дворец. Быстро проходил он по городу, сливаясь с темнотой в переулках и подворотнях. Так получилось, что кратчайший путь лежал через площадь, и Толя остановился у подножия громады собора — посмотреть на башни, на невидимую в ночи готическую розу. Потом сорвал с шеи крест и швырнул его на заметённые снегом ступени.