Лягушка Интриганка (джен)

Благодаря дяде с бала мы вернулись не сильно поздно, так что утро в особняке проходило, в целом, как обычно, если не считать нескольких нежданных посетителей, заявившихся до обеда. Мне пришлось принять их, выслушать ту чушь, которую они несли, и вежливо выставить. А мне вообще-то надо было работать. К счастью, эти визиты никак не касались Уильяма, и потому, когда я отлучалась, он продолжал разбираться с бумагами.

Я надеялась, что после обеда паломничество в особняк закончится, но стоило мне вернуться в кабинет и сесть за стол, чтобы снова начать разбираться в делах — из-за постоянных метаний до гостиной я теряла мысль — как пришёл Бальтазар.

— К вам гость, миледи, — улыбнулся он.

— Кто? — без тени интереса спросила я.

— Второй сын барона Мертона, — отозвался дворецкий.

— И чего он хочет? — вяло уточнила я.

— Мистер Мертон просит вашей аудиенции, — похоже, Бальтазара это очень забавляло. В отличие от меня.

— Хорошо, скажи, пусть подождёт.

Дворецкий отвесил небольшой поклон и вышел, а я вернулась к бумагам. Было, конечно, не очень-то вежливо игнорировать гостей, но и заявляться вот так без приглашения и предупреждения тоже не особо-то соответствовало этикету. И ещё я надеялась, что самое большее через полчаса ему надоест ждать, и он просто уйдёт. Но через полчаса снова пришёл Бальтазар. Увидев меня ровно в том же положении, в каком оставил, он только хмыкнул.

— Гость смеет меня торопить? — кисло поинтересовалась я.

— Нет, миледи, — улыбнулся дворецкий. — Прибыл посыльный из мастерской мистера Джонса. Часы готовы.

— Чудесно, — я оживилась. — Прикажи подать экипаж. Сейчас же едем.

— А как же ваш гость? — вот даже по лицу было видно, что на этого гостя ему было плевать с ещё более высокой башни, чем мне.

— Так он ещё не ушёл? — изобразила удивление я.

— Нет, — улыбнулся Бальтазар.

Я только пожала плечами и позвала Сару, чтобы переодеться в выезду. Много времени это не заняло — она выбрала довольно простое голубое платье, для которого не требовалось излишнее количество манипуляций. Минут через пятнадцать я уже спускалась в холл, и когда добралась до подножия лестницы, из гостиной практически выбежал молодой человек непримечательной наружности. Ну, или непримечательной на фоне всех тех мужчин, которые обитали в моём доме, по крайней мере.

— Ваше сиятельство! — воскликнул он, делая несколько шагов ко мне.

— А вы, должно быть, мистер Мертон? — уточнила я.

— Да, — он сделал ещё шаг и с придыханием заговорил: — Вчера с бала вы увезли моё сердце. Всю ночь я не сомкнул глаз, думая о вас, — выглядел он при этом так, как будто не только отлично спал ночью, но даже немного переспал. — Вы были столь ослепительны, что ваш образ стоял перед взором моим. Я потерял покой, но не решился ехать к вам сразу, и лишь теперь осмелился прибыть, чтоб в ваших снова утонуть глазах.

— Мистер Мертон, я, право, польщена, однако времени вам уделить не могу — у меня возникли срочные дела, — я отступила на полшага, позволяя Уиллу набросить мне на плечи плащ. — Вам следовало предупредить о своём визите заранее.

— Но я прибыл с самыми серьёзными намерениями! — провозгласил он.

— Возможно, вы ещё не слышали, что довольно странно, учитывая, с каким шумом дядюшка увёл меня вчера, но граф Фантомхайв уже договорился о моей помолвке, — я выдавила извиняющуюся улыбку. — Если, конечно, ваши намерения не касаются каких-либо рабочих вопросов.

— Как же… Так?.. — мистер Мертон даже отступил на шаг. — Неужели уже?..

— Прошу меня извинить, — я сделала книксен и направилась на выход.

Вообще-то, мне совершенно необязательно было ехать за часами самой. Но оставаться дома уже было невыносимо — ни поработать, ни… поработать! Так что я нашла такой вот способ сбежать. Когда мы сели в экипаж, я повернулась к окну и пронаблюдала, как картинно убитый горем в холле юноша преспокойно, чуть ли не пританцовывая, вышел из особняка и направился к своей карете. Мда…

— Бальтазар, — обратилась я, как только экипаж тронулся по его сигналу. — Узнай, где этот текст выдают. Я что-то его уже наслушалась.

— Да, миледи, — он жутковато улыбнулся.

Собственно, мистер Мертон слово в слово повторил ту же самую чушь, которую произносили четверо посетителей до него. Как заученное стихотворение. Даже слова местами не меняли. Не то чтобы я совсем не ожидала наплыва подобных товарищей, однако настолько шаблонных выступлений всё же не предвидела.

Мистер Джонс явно ожидал не меня, а посыльного, так что когда я вошла в мастерскую, заметно побледнел. Хотя повода для волнений у него, в общем-то, не было. Готовые часы я осмотрела довольно придирчиво, однако интересовал меня только механизм. Штемпель изготовителя стоял на циферблате, и это определённо были швейцарские часы. Ничто другое меня не волновало. Впрочем, шкафы тоже были сделаны весьма неплохо. Заплатив остаток оговоренной суммы, я дождалась, пока мою покупку бережно упакуют в вату и грубые ящики, потом погрузят, и только после этого отправилась домой. Вообще-то, дел было невпроворот, но я малодушно скрывалась от новых посетителей.

— Я никого не принимаю, — произнесла я, когда Уилл помогал мне снять плащ. В холле помимо дворецкого и лакея присутствовали ещё горничные и Офелия.

— Совсем никого? — уточнил Бальтазар.

— Если приедет граф, маркиз, сэр Рональд или дворецкий её величества, то, разумеется, для них я сделаю исключение, — я вздохнула. — Пока меня не было, ничего не случилось?

— Пришла почта, миледи, — отозвался Уилл.

Вообще-то, у нас для корреспонденции имелся небольшой такой серебряный поднос. Конверты прислуга приносила на нём, а газеты в руках. Однако сейчас в руках лакея был не поднос, а ящик писем. Я сжала переносицу.

— О Боже… — я мотнула головой. — Отнеси это всё в мой кабинет.

Я и сама пошла туда же. Письма… Опять… Неужели я произвожу впечатление человека, которому заняться нечем? Собственно… да… И ведь если бы не замечание мистера Фиппса, я бы велела растопить камин и сжечь их все. Ну, большую часть — там могло затесаться и что-то важное.

Уильям ждал меня там, где я его и оставила — на диване в моём кабинете. Он не сидел сложа руки, а подбивал отчётность, и судя по тому, что писем рядом с ним не осталось, а он ещё что-то писал в книге учёта, секретарь как раз заканчивал. Я планировала отпустить его в клуб на вечер, но новая порция корреспонденции лишила нас обоих отдыха. По моему указанию Уилл вывалил все пришедшие послания на журнальный столик сразу после того, как Уильям закрыл книгу и убрал ручку. Заканчивал он с весьма довольным лицом, но увидев новый ворох почты, заметно скис.

— Нам не обязательно всё это читать полностью, — с мрачным выражением лица подбодрила я. — Но это всё надо разобрать.

Для начала решили вообще ничего не читать, а разобрать на кучки по важности. И среди важного оказалось письмо из Флоренции от дона Карсини, которому я писала ещё до чаепития насчёт художника. В своём послании он сообщал, что отправил ко мне молодого человека по имени Джиакомо Мираколо, увлекшегося французским веянием импрессионизма, хотя и весьма искусного в классической живописи. Старый друг отца так же писал, что снял для художника номер в «Роял Пэлэс» на несколько дней, поскольку не уверен в точной дате прибытия корабля из-за неспокойной погоды на море. Однако по его расчётам самое позднее он должен был прибыть в Лондон седьмого сентября, но даже так ко мне сеньору Мираколо было велено прийти только девятого. Это на случай задержки в пути и в получении письма. Что ж, как в воду глядел, с письмом-то.

Практически вся остальная корреспонденция поделилась на две части, если не считать пары писем из гостиниц. Это были приглашения и, так сказать, личное. Я собиралась уехать из Лондона уже через две недели, но два-три приглашения выбрать всё равно было нужно. Разумеется, я планировала пойти на приём графа Фантомхайва — он бы не стал меня приглашать просто для того, чтобы я могла посветить лицом, значит, там надо было что-то сделать. Это мероприятие планировалось через неделю. За пару дней до отъезда можно будет посетить бал в доме графа Чизвика — насколько мне было известно, он дружил с сэром Рональдом, так что пойти туда вместе было бы вполне уместно. И наконец, на одиннадцатое было назначено чаепитие у мисс Блейкли. Не могла же я, в самом деле, не посетить дом барона после столь исключительного подарка баронессы.

Пока мы занимались почтой, Уилл и Бальтазар принесли часы. Дворецкий сверил время, и они ушли, оставив дверь открытой. До ужина оставалось около часа, когда снизу донёсся шум. Это, видимо, опять кого-то принесло. Я прислушалась. Слов было не разобрать, но по голосам мне показалось, что Бальтазар пытался убедить гостя в том, что я никого не принимаю, а тот настаивал на встрече. Я покачала головой и поднялась. Выйдя к вершине лестницы в холл, я с удивлением обнаружила, что дворецкий беседовал с мистером Холмсом и доктором Ватсоном.

— Что вам угодно? — подала голос я в момент краткой паузы.

— Добрый вечер, миледи, — поднял на меня взгляд сыщик. — У меня к вам срочное дело.

— Вот как? — переспросила я. — Что-то стряслось?

— Убийство, ваше сиятельство, — отозвался он. — Могу я задать вам несколько вопросов?

— Да, — я кивнула. — Бальтазар, в красный кабинет. Пусть подойдут дядюшка и Офелия.

Дворецкий кивнул и уже совсем иным тоном предложил оставить внизу пальто и шляпы. Мне хватило времени, чтобы позвать Уильяма и спуститься вместе с ним вниз, в красный кабинет, окна которого выходили в сад. Этой комнатой редко пользовались, и в основном она была предназначена для приватных бесед. Когда я вошла, Элис подавала чай, а гости и домочадцы рассаживались. Я заняла большое кресло, Уильям расположился на диване рядом, а Бальтазар изображал статую за мои правым плечом.

— Итак, что вы хотели бы узнать? — не стала ходить вокруг да около я.

— Простите мой вопрос, миледи, но где вы были вчера вечером? — сощурился Холмс.

— На балу Шарлотты, — я озадаченно нахмурилась. — Как и все присутствующие. Мы прибыли во дворец к пяти часам, а уехали около одиннадцати. У меня возникла небольшая проблема с платьем, и Бальтазар отлучался в особняк за заменой. Это было в начале десятого.

— Вчера в Гайд-парке было найдено тело, — кивнув, сообщил мистер Холмс. — Убийство произошло где-то между восемью и девятью часами вечера. У жертвы не было при себе документов, только письмо к вам без указания отправителя. Вот оно, — он протянул мне конверт. — Его не вскрывали. Скотленд-Ярд попросил передать его.

Я взяла конверт и сощурилась. На обороте была надпись знакомым почерком, который я сегодня определённо уже видела. Сломав сургучную печать, я достала письмо. Оно было от дона Карсини и написано на итальянском. Это было рекомендательное по сути письмо, подтверждавшее, что предъявитель его и есть Джиакомо Мираколо. Я протянула письмо Бальтазару.

— И что вы хотите от меня? — я снова посмотрела на Холмса.

— Вам известно, кем был убитый? — он впился в меня пристальным взглядом.

— Я знаю, кому было передано это письмо, но я никогда его видела, — я покачала головой. — Так что не могу сказать.

— А о чём это письмо? — не отставал сыщик.

— Его содержание никак не может относиться к совершённому преступлению, — я глубоко вздохнула. — Мне нужно собрать некоторые сведения. Бальтазар, если ты всё прочёл, в моём кабинете есть ещё одно письмо той же руки. Съезди и всё проверь.

— Да, миледи, — поклонился дворецкий и ушёл вместе с письмом.

— Что именно вы хотите выяснить, ваше сиятельство? — снова обратился Холмс.

— Не советую продолжать отвечать, — заметил Уильям.

— Мистер Холмс не из полиции и не из Скотленд-Ярда, так что я не вижу проблемы, — я мотнула головой. — Я хочу выяснить мотив. Это письмо должно было быть у человека, который прибыл сюда по моей просьбе. Если убит именно он, завтра мне следует ожидать убийцу в гости. Если по какой-то причине оно попало в другие руки, надо выяснить, в чьи.

— И что вы думаете предпринять? — сощурился сыщик.

— До возвращения Бальтазара — ничего, — я мотнула головой. — Хотя сейчас уже пора собираться к ужину. Останетесь?

— Вас это не стеснит? — осторожно поинтересовался доктор Ватсон.

— Нет, — я улыбнулась. — К тому же, уверена, вы в любом случае попытались бы найти предлог дождаться сведений от моего дворецкого. Можете отдохнуть здесь. В особняке не курят — если желаете, можно выйти в сад. Уилл о вас позаботится.

А вернулся Бальтазар ровно перед ужином, и не один. Вместе с ним был молодой — лет так двадцати пяти — невысокий итальянец с отпущенными ниже плеч чёрными волосами, собранными в хвост. Одет он был с простой тёмно-серый костюм и выглядел напуганным. Все, включая гостей, уже сидели за столом, но блюда подавать ещё не начали.

— Джиакомо Мираколо, — представил дворецкий и подтолкнул его ко мне.

— З-здравствуйте, — произнёс молодой человек, отводя глаза.

— Что вас тревожит, сеньор Мираколо? — обратилась к нему я уже на его языке.

— Сеньорина! — воскликнул он и сделал пару шагов. — Дон Карсини дал мне письмо для вас, но у меня его похитили! — это вот он уже зачастил с такой скоростью, что часть слов приходилось просто додумывать. — Я приехал вчера, и как мне было велено, заселился в номер и никуда не выходил. Но у меня в Лондоне живёт приятель. Я подумал, плохого не будет, если он ко мне зайдёт. Мы выпили ви… чаю, а когда он ушёл, письма дона Карсини не было! Цукконе даже читать не умеет, я подумал, что сам куда-то письмо сунул, но так и не нашёл… А потом пришёл ваш слуга, и вот…

— А как выглядит ваш приятель? — я специально говорила медленно, чтобы и его заставить сбавить темп.

— Цукконе из Бергамо, светлый, высокий… — озадаченно отозвался Мираколо. — У него ещё две родинки на правой щеке.

— Мистер Холмс, тот, кого нашли вчера — высокий, светловолосый, с двумя родинками на правой щеке? — перевела сыщику я. Он медленно кивнул. — Понятно…

Понятно, что вообще ничего не понятно! Если убить хотели Мираколо и следили за ним, то спутать его с высоким блондином вряд ли можно было даже в темноте. Однако было ли убийство Цукконе, если это был именно он, связано с письмом или нет — вот это вопрос. Если да, то почему письмо не выкрали? Или его оставили специально?

— Сеньор Мираколо, раз уж Бальтазар привёл вас как раз к ужину, присоединяйтесь, — протянула я. — Дон Карсини должен был сказать вам, что вы будете моим гостем весьма долго. Через две недели мы отправимся в поместье, где вы проведёте довольно много времени на этюдах. Я бы хотела, чтобы вы охватили все времена года.

— Разумеется, сеньорина! — тут же закивал он.

Я посмотрела на Бальтазара, и он мне кивнул. Учитывая исключительные способности этого типа, можно было не сомневаться, что комнату он бы приготовил и без моих указаний. Но вот убедиться было надо. Приборы для ещё одного человека сервировали практически мгновенно, и когда уже он занял своё место, начали подавать еду. За столом царило молчание. Я ела что-то вкусное, но мысли мои были далеко — вертелись вокруг произошедшего. И мне это не нравилось. Что-то во всём этом было не так.

После ужина Бальтазар взялся сопроводить мистера Холмса и доктора Ватсона до Скотленд-Ярда, заодно прихватив и Мираколо, чтобы он мог опознать своего приятеля. Или не опознать. Потом они должны были заехать в «Роял Пэлэс» и вернуться уже с вещами художника. А ведь ничего вроде бы не предвещало…

Я, дядя, Уильям и Офелия отдыхали после ужина в гостиной. Моя компаньонка тихо музицировала, мужчины читали, а я ковыряла нитки крючком, в надежде изготовить ажурную салфетку. Руки не слушались. Я умела это делать, но Габриэль просто не имела опыта. Так что я не вязала, а именно ковыряла. Всё равно никак не могла выбросить из головы вопрос, есть ли связь с письмом или нет.

Когда пора уже было задумываться о том, чтобы пойти спать, одновременно с тем, что меня осенило, что я забыла ответить на приглашения, в гостиную вошёл Уилл и объявил и прибытии графа Фантомхайва. Сэр Винсент поздоровался, извинился за поздний визит, а потом сказал, что у него ко мне срочное дело. И мы в компании Уильяма удалились в мой кабинет.

— Племянник дона Венуччи пропал вчера вечером, — мрачно сообщил он.

— Его фамилия случайно не Цукконе? — севшим голосом спросила я.

— Да, — граф кивнул. — Адриано Цукконе. Ты знаешь, где он?

— Полагаю, он в морге, — мрачно призналась я. — Вчера в Лондон приехал художник из Флоренции, и приехал он ко мне. Он пригласил приятеля, некоего Цукконе, в свой номер, а тот выкрал письмо от дона Карсини. Письмо мне доставили из Скотленд-Ярда, обнаружив его у убитого прошлым вечером в Гайд-парке. Бальтазар сейчас повёз Мираколо опознавать тело.

— Зараза… — недовольно фыркнул сэр Винсент. — А письмо? О чём там?

— Да оно по сути ни о чём — просто рекомендательное письмо, ничего более, — я пожала плечами. — Дон Карсини пишет, что надеется на моё открытое восприятие прекрасного. Обычный для сопроводительного письма трёп.

— Даже не знаю, что хуже… — скривился граф. — Если это произошло всё-таки из-за письма, то это, скорее всего, какие-то внутренние разборки итальянцев. Хотя это может несколько потрепать вам нервы. А если оно здесь не при чём…

— Тогда число вариантов несколько возрастает, — я покачала головой. — Вот только войны в преступном мире нам сейчас и не хватает.

— Кто занимается расследованием? — сощурился сэр Винсент.

— Ко мне приходил мистер Холмс, — отозвалась я, и граф удивлённо округлил глаза. — Нет, не Майкрофт Холмс, его младший брат. Он сыщик. И насколько я понимаю, довольно-таки хороший. Может быть, вы сможете убедить дона Венуччи повременить с карательными мерами? Как бы… Отложить возмездие до той поры, пока не будут совершены все положенные процедуры?

— Думаю, что получится, — он мрачно кивнул. — Но это выиграет не так много времени. И если кто-то из самих банд затеял войну, даже если непосредственного виновника вздёрнут по закону, это ничего не изменит.

— Вот же… — теперь и меня перекосило. — Это значит, нам нужно выяснить, кто убийца, быстрее, чем это сделает мистер Холмс. Если это кто-то из банд, тогда надо найти способ подсунуть жертвенную овцу, чтобы войны преступного мира не зацепили простых людей.

— Да и саму жертвенную овцу ещё надо найти, — глубоко вздохнул сэр Винсент.