25 Поисково-спасательные работы - Аддендум ПЛО | Небесная Кузница Броктона/Brockton's Celestial Forge

25 Поисково-спасательные работы - Аддендум ПЛО

Было что-то освежающее в наличии четкой цели. Миллион возможностей и проблем, связанных с Бакудой, АПП, городским сообществом кейпов и всеми последствиями прошлой ночи, можно было бы отодвинуть в сторону в пользу набора явных препятствий между мной и моей целью.

Сталевар находился где-то в заливе. Мне нужно было иметь возможность действовать в океане. Мне нужно было найти его. Мне нужно было иметь возможность вернуть его. И мне нужно было уметь справиться с любыми проблемами, которые мешали ему добраться до берега.

Небесная Кузница упустила связь с созвездием Знаний, пока я обдумывал стоящие передо мной проблемы. Если брать их по одному, первой проблемой была работа в воде. У меня не было какой-либо технологии, специально предназначенной для использования в воде. Было оборудование и концепции, которые было достаточно легко применить к этой концепции, и, честно говоря, я, вероятно, мог бы обойтись только набором брони, который входил в Класс: Инженер. Однако у меня был гораздо лучший вариант.

На самом деле у меня было много вариантов. Моя сила быстро превратилась из невероятно ограниченной в изобилие возможностей. Тем не менее, были области, где я даже не начал царапать поверхность. Основная причина сосредоточения внимания на общих улучшениях заключалась в том, чтобы позволить мне начать использовать весь потенциал моей силы.

Мне нужно было начать, а это означало разработку и планирование. Я скользнул в свой нейронный интерфейс и почувствовал, как мое сознание расширяется, а мысли ускоряются. Я потратил некоторое время на быструю проверку Флота и Слежки. Мне понадобится их помощь в этой миссии, поэтому я должен был убедиться, что их развитие идет по правильному пути и идет стабильно.

Копии Флота, работающие на дублированных мотороидах, использовались для модернизации мастерской. Это не самая техническая работа, но наблюдалось значительное улучшение пространственного восприятия и ловкости рук. Навигация в ограниченных средах стала бы намного проще. Внезапное появление и исчезновение копий было чем-то, с чем у ИИ обычно возникли трудности с обработкой, но, в отличие от Слежки, Флот, похоже, могло игнорировать детали, которые не имели отношения к текущим целям. Хотя это может указывать на более ограниченное развитие, на самом деле это обеспечит серьезное сопротивление логическим парадоксам, которые могут оказаться катастрофическими для электронного интеллекта.

Это может звучать глупо, но способность сказать «К черту это» и игнорировать противоречивую информацию — это довольно развитая и очень человеческая умственная черта, которую Слежка не совсем могло уловить.

В отличие от беспечного принятия ситуации Флота, Слежка делало всё возможное, чтобы осмыслить и понять, что происходило в мастерской. Каждый раз, когда ИИ сталкивалось с чем-либо, объяснение чего нельзя было извлечь из исторических данных или интернет исследований, это добавлялось к постоянно растущей куче вычислительных проблем, ожидающих решения. Я делал все, что мог, чтобы прояснить все неизвестное, касающееся технологических принципов, но это почти не уменьшало кучу.

Практически всё остальное включало либо магические, либо эффекты, основанные на Указах. По крайней мере, у магии были заметные эффекты и триггеры, которые позволяли провести некоторый анализ. Попытка связать какой-либо физический механизм с поддерживаемыми по Указу аспектами моей силы была безнадежной. Я работал, чтобы прояснить все, что мог, но были некоторые аспекты того, как работала моя сила, с которыми у ИИ для сбора информации всегда будут проблемы.

Я запланировал следующий набор обновлений на основе моих недавних приобретений в Небесной Кузнице, а затем приступил к работе. Мастерская еще не была полностью подключена к сети и тем более автоматизирована, поэтому главным преимуществом нейронной связи было расширение технической осведомленности и ускорение мышления. Я мог прекрасно запомнить любой чертеж, но это пространство делало процесс проектирования проще и быстрее.

Пока я работал, я отправил Слежку для исследования Сталевара. Точные детали сил и ограничений большинства кейпов обычно не разглашались публично, но Протекторату нравились пресс-релизы и рекламные материалы. В сочетании с тем, что он, насколько я понимаю, довольно хорошо известен, и информации должно быть достаточно, чтобы понять, как подойти и вернуть его.

Через несколько минут в реальном времени я закончил, снова воспользовавшись своими способностями, позволяющими работать как будто с помощью всей команды дизайнеров. Когда я отключился от системы, я был готов погрузиться в свои приготовления, но последствия того, что я пришел прямо после сеанса тренировки с нитями жизни, ударили меня в живот, и я обнаружил, что снова копаюсь в куче крупногабаритной еды с удовольствием мультипликационного персонажа.

Это был тот тип переедания, который был бы чрезмерным на профессиональном соревновании по еде, и большую часть дня я выполнял его несколько раз в час. Еда была вкусной, прекрасно приготовленной и благодаря моим творческим способностям никогда бы не испортилась. Я бы сказал, что это позволило мне проглотить необходимое количество, но серьезное воздействие нитей оставило меня настолько голодным, что я, вероятно, с головой погрузился бы в любой продукт, похожий на еду, который мне предоставился.

Я не был уверен, но думаю, что уровень голода от воздействия немного снизился. Логично, что наиболее острые потребности в питании будут возникать в начале воздействия. Честно говоря, я все еще был просто поражен тем, что мое тело физически могло вместить такое количество еды.

Как только мой сеанс пиршества завершился и я больше не чувствовал, что в моем желудке просверливают дыру, я направился в Алхимическую лабораторию и выпил еще одно зелье дублирования. Я подождал, пока пара дубликатов выйдет, снова не сразу узнав свою новую форму тела, увидев ее снаружи. Мне было интересно, как долго это продлится. Я вспомнил похожую реакцию на себя, когда начал бегать, но она накапливалась в течение месяцев, а не часов.

— Ладно, все знают, что делают?

Дубликаты переглянулись, а затем посмотрели на сокращенный костюм, который они все еще носили.

— Ага, да. Но разве ты не мог подождать, пока закончишь новый костюм, прежде чем использовать зелье?

— Что? — Мой голос был наполнен фальшивой обидой и удивлением. — Да ведь это будет пустой тратой драгоценного времени. Я бы никогда не хотел навязывать версии себя одежду, которая им неудобна. Что за человек мог бы так поступить?

Это дало мне мрачные взгляды в ответ, но дубликаты отправились, чтобы приступить к работе. Я, вероятно, пожалею об этом позже, вероятно, по тому же принципу, что и все 20% времени. Вероятно, существовал какой-то сложный психологический термин, обозначающий то, как мы с моими дубликатами относились друг к другу. Не совсем насилие над собой, но, вероятно, более мягкая версия этой идеи. Мне повезло, что оно, похоже, ограничилось несанкционированными экспериментами, неудобными проектами и стильными дополнениями.

Даже когда я добрался до текстильного отдела, я заметил небольшие излишества в дизайне, новые лестницы, добавленные из ниоткуда, арки и перила, которые одновременно бросались в глаза и сочетались с остальной частью мастерской. У меня даже были указатели, разметка пола и, хотя я понятия не имею, какой дубликат был достаточно нахальным, чтобы это сделать, одна из тех карт торговых центров с отметкой «Вы здесь».

Все это было следствием этой новой алхимической способности. Трансмутация сама по себе была невероятна, но с моим уровнем навыков попытка такого рода работы привела бы к созданию грубых, слоеных структур. Более того, создание такого большого количества материала вытянуло бы материю из прилегающих территорий, оставив заливы и кратеры по всей мастерской. Благодаря моим силам, полезная, но ограниченная способность функционировала на мастерском уровне: генерировалось больше материи, чем было забрано, а конечные результаты имели как минимум безупречную конструкцию. Я сомневался, что когда-нибудь увижу ту грубую, хлопьевидную алхимическую трансмутацию, которую производит базовый уровень навыков.

Все это результат объединения сил, составляющих нечто большее, чем их отдельные компоненты. По этой же причине я собирался создавать новый костюм. Мой старый отремонтировался бы за два дня, и я легко мог починить его сам. Но на данном этапе это было бы шагом назад. С тех пор, как я создал этот костюм, я приобрел новые способности, которые позволят мне усовершенствовать каждый аспект его конструкции.

«Красота в Искусстве» позволила бы мне создавать более яркую одежду, чем я мог раньше. «Бронедел», хотя и специализировался в основном на более тяжелых доспехах, обладал многочисленными методами изготовления очень прочной и защитной одежды. «Шедевральный Ремесленник» значительно улучшил качество всех моих работ. Обновление Мастерской дало мне доступ к новым материалам и технологиям изготовления. «Сделано На Заказ» исключил все временные затраты из процесса проектирования, позволив мне практически мгновенно обеспечить безупречное качество. «Не нужна команда» позволила мне самостоятельно сделать что-то, что потребовало бы независимого внимания со стороны нескольких мастеров. С помощью «Они Как Лего, Верно?» компоненты костюма можно было собирать индивидуально без каких-либо недостатков с точки зрения внешнего вида и долговечности. Наконец, «Продвинутые Материалы» означало, что различные экспериментальные полимеры космические эпохи могут быть объединены для достижения оптимального эффекта.

Это был тот же принцип, который происходил повсюду в моей мастерской, тот же самый принцип, который мои дубликаты использовали прямо сейчас и применяли весь день. Модернизации и достижения, выходящие за рамки простых передовых технологий, благодаря использованию вспомогательных сил Небесной Кузницы для создания чего-то сверх того, что в противном случае я мог бы сделать даже с лучшими материалами и оборудованием.

Этот принцип полностью проявился, когда я вошел в захваченную Гармент сферу текстильного оборудования. В отличие от нашего предыдущего проекта, я не работал над созданием потрясающего предмета одежды с целью поразить всех, кто на него посмотрит. Это была боевая форма. У неё были уникальные и четкие требования. Материал выбран так, чтобы быть проницаемым для энергии нитей жизни, устойчивым к химическим веществам и повреждениям, достаточно мобильным, чтобы сражаться, не создавая возможности зацепиться или застрять во время боя. Легкий доступ ко всему моему оборудованию. Комплексное размещение оборонительных щитков с возможностью легкой настройки для интеграции нового оборудования и технологий, благодаря модульной конструкции.

Когда я закончил, костюм выглядел элегантно и опасно, но при этом оставался невероятно стильным. Из-за этого мои предыдущие усилия выглядели как работа второкурсника, и это была всего лишь поверхностная оценка без понимания более глубоких изменений. Материальный состав не имел ничего общего с тем, что существовало раньше. Каждая деталь, каждый шов были отдельным компонентом, но полностью сливались в единое целое, настолько хорошо интегрированное, что с таким же успехом могло быть единым объектом. Дизайн был достаточно похож, чтобы его можно было распознать как принадлежащий тому же кейпу, который сражался на складе, но улучшение было очевидным.

В своем безупречном костюме я снова направился в Лабораториум. После того, как Гармент вернула нити жизни на катушку и я активировал стазисное поле, белые перчатки, наконец, слезли с моих рук, вытекая наизнанку, пока пара рук не прижалась к моим. Она отступила и забрала платье у все еще неловко висевшего киберчерепа, который, казалось, не двигался с тех пор, как забрал предмет несколько часов назад. Когда Гармент оделась, череп, казалось, был охвачен нерешительностью, прежде чем вспомнить, что он на самом деле должен был делать, и присоединиться к работе.

Пока Гармент одевалась в свое невероятное платье, я проверил результаты Лабораториума. В ходе сканирований технологий технарей было получено огромное количество информации, которую мне придётся изучить, когда я вернусь. Настройка связи с нейроинтерфейсом тут будет кстати. Точно так же мне, вероятно, следует отсканировать в систему эти рагнитовые записи и медицинские книги. В ближайшее время у меня не будет недостатка в хранилище данных, и просто имело смысл обрабатывать информацию с максимально возможной скоростью. Мне нужно будет провести разрушительные испытания с использованием дублированного оборудования, а затем попытаться починить часть оборудования Элита, хотя мне хотелось получить хорошее представление о его исходном состоянии, прежде чем я буду возиться с ним, используя одну из своих способностей.

Наконец я проверил жизненные нити. Их масса снова увеличилась, увеличившись на 59,186% от начала моих тренировок и на 78,806% от исходного состояния. Я не был уверен в уровне их развития, хотя системы, похоже, указывали на более взвешенную реакцию, даже независимо от контроля Гармент. Я знал, что по мере роста и развития жизненных нитей начнет проявляться ментальная развитость. Если бы я собирался использовать их для физической подготовки, этот момент, вероятно, наступил бы довольно скоро.

Еще одна вещь, к которой мне нужно быть готовым.

Закончив обзор и переодевшись в новый костюм, я вышел из Лабораториума, чтобы увидеть стоимость моего маленького прикола в сторону моих дубликатов. Очевидно, они не особо возражали против костюма «Варварский Шик» Гармент, если были готовы увековечить его на фресках по всей мастерской. Те, что были в текстильной лаборатории, на самом деле были довольно изящными: это прогресс всех моих дизайнов костюмов, от утилизированного оборудования из комиссионного магазина до его нынешнего окончательного вида. Мне просто хотелось бы исключить костюм варвара. И урезанный наряд из первого теста нитей жизни.

Фриз, добавленный в лабораторию материалов, я оценил меньше. Да, я полагаю, что в костюме варвара больше внимания уделялось компонентам брони, что и было целью лаборатории материалов. Тем не менее, это место действительно не нуждалось в серии изображений, каждая из поз которых, акцентировала внимание на отдельной броневой пластине, независимо от того, насколько это нравилось Гармент.

Когда я вызвал следующую партию дубликатов, мы пришли к негласному соглашению не упоминать ни о каких новых художественных проектах и вместо этого сосредоточились на завершении нашей подготовки к спасению Сталевара. Я говорю «нашей подготовки», но на самом деле работу выполняли дубликаты, пока я просматривал отчеты, вносил поправки в проекты или следил за различными проектами. Небесная Кузница упустила связь с созвездием Размера, пока я просматривал сводку о состоянии местности после отключения электроэнергии.

Ну, после отключения электроэнергии, возможно, было слишком щедрым термином. В то время как в дальнейших городах электроснабжение было полностью восстановлено за считанные часы, чем ближе вы подходили к Броктон-Бей, тем больше был очевидный ущерб. Согласно отчетам Слежки, в окрестностях Нью-Гэмпшира всю ночь было темно, а в некоторых случаях даже дольше. Что бы ни было сделано, чтобы спровоцировать массовое отключение электроэнергии, это нанесло огромный ущерб электросетям.

Даже спустя почти целый день электричество в некоторых частях города все еще было отключено или нестабильно, и, согласно сообщениям, оно будет оставаться таковым, по крайней мере, в течение нескольких дней. Я мог убедиться в этом сам, когда вышел из мастерской после более чем часовой подготовки и вошёл в темную квартиру, где через окна просачивался только угасающий дневной свет.

Знаете, мне очень повезло, что мне предоставили квартиру и работающий холодильник, и что мои дубликаты вчера вечером нашли время перевезти все мои скоропортящиеся продукты. Судя по отчетам, нам повезло больше, чем большинству людей.

На самом деле, даже без отчетов я увидел, как мне повезло, как только вышел на улицу. Вдалеке я мог видеть сияние уличных фонарей, угасающую корону, окрасившую быстро темнеющее сумеречное небо. Но они определенно были далеки. В непосредственной близости и, насколько я мог видеть, на улице не было огней. Преимущество этого решения заключалось в том, что найти темный переулок было невероятно легко. Ну, изолированный переулок. В данный момент во всех переулках было темно. На этот раз вместо случайной двери я смог опробовать одно из моих новых дополнений.

К сожалению, для работы адаптеров для входа в гараж нужно было использовать ключ от мастерской. Это не давало мне открыть два входа одновременно. Эту способность была бы настолько полезной, что я был сильно разочарован, даже возможность отвергли. Учитывая внепространственный характер мастерской, это позволило бы мне разместить входы на противоположных сторонах города и легко соединить их между собой моей мастерской. Если бы это сработало, то почему не на противоположных концах страны? Или планеты? Или Солнечной системы? Или галактики?

Да, было легко понять, почему Небесная Кузница решила, что это не будет приемлемым применением моих сил. Мастерская была предназначена для создания, а не выхода за рамки национальных или межзвездных границ. Мне пришлось использовать гаражные адаптеры с ключом, чтобы они работали. Однако это означало, что я мог просто направить адаптер на сдвижную ставню заброшенной погрузочной платформы, и она автоматически открылась в отсек моего гаража.

Впервые мой мотороид смог выехать чисто, не подвергаясь неловкому маневрированию через прихожую, предназначенную для пешеходов. Однако я не буду выходить на улицы в гражданском режиме. Пришло время использовать мои технологии на пределе возможностей.

Попрощавшись с Гармент, я закрыл мастерскую и уселся на байк. Мотороид сложился над моим костюмом, приняв новый бронированный вид. Он не был полностью обновлен, но это было огромное улучшение. Были представлены новая броня, системы, вооружение и технологии. Окружив себя доспехами, я активировал одну из самых обыденных, но полезных дополнительных функций.

Свободная соломинка протянулась ко рту и давая мне доступ к внутренним резервуарам мотороида. Это было невероятно просто, но в то же время означало больше никакой чепухи с проблемами принятия зелий в броне.

Я проглотил зеленую жидкость зелья невидимости и увидел, как я и мотороид исчезли. После быстрого подтверждения эффекта зелья я подал сигнал Флоту, ИИ активировало турбины и запустило броню в угасающее вечернее небо.

Полет был невероятным. Это было то, чего я хотел с тех пор, как впервые сконструировал броню. Мой живот упал мне в колени от ускорения, когда земля пошла вниз почти вертикально. Затем, с точностью тщательно разработанного машинного обучения, Флот настроило тягу турбин и запустило нас в сторону бухты.

С высоты я мог видеть весь раскинувшийся передо мной город. Был резкий контраст между освещенными и затемненными областями. На этот раз это не совсем соответствовало разделению на богатых и бедных, но в Доках определенно было больше темных пятен, чем в Центре города. Мне пришлось задаться вопросом, не произошло ли что-то из этого из-за ущерба от взрывов прошлой ночью и последующих беспорядков, а не просто из-за первоначальной перегрузки.

Покидая район, я увидел знакомый островок света, окружавший мой боксерский зал. Меня не удивило, что генератор выдержал, но я был немного разочарован, что он все еще нужен. У этих людей была достаточно тяжелая ночь, и им не нужна была еще одна. Я сделал пометку, чтобы заглянуть к ним позже, если всё пройдёт хорошо с этой миссией.

И, надеюсь, я только что не сглазил себя.

Я достиг края Доков и пересек Залив. Турбины работали не совсем тихо, поэтому я набрал достаточную высоту, чтобы не привлекать внимания. Это означало, что мне пришлось использовать новые функции увеличения в сенсорах мотороида, чтобы поближе рассмотреть полосу света, протянувшуюся по всей длине залива.

Залив был полностью заряжен электроэнергией, хотя я не мог сказать, было ли это связано со стабильным подключением к сети или с частными генераторами. Были очевидные повреждения от двух бомб в разных точках конструкции. Один из них представлял собой большой кратер, окружённый веревкой, посреди дорожки. Похоже, это была часть первой волны взрывов, призванной посеять хаос. Второй находился на приличном расстоянии и снес заднюю стену одного из дорогих роскошных магазинов. Я понятия не имел, что они на самом деле продают, только то, что у них на витрине висели дорогие часы и дверь, через которую нужно было протиснуться.

Учитывая, что магазин был закрыт, я предположил, что это было частью ограблений со стороны АПП. Было еще несколько закрытых магазинов, но в основном Залив прилагал согласованные усилия, чтобы оставаться открытым и функциональным. Я не знаю, является ли это заявлением о корпоративной жадности или стойком духе города. По крайней мере, люди, которые там работали, вероятно, были благодарны за то, что им удалось избежать перебоев в зарплате.

Я невидимо пролетел над заливом, прежде чем выбрать точку на приличном расстоянии и от берега, и от буровой установки. Я предполагал, что у Протектората есть системы обнаружения в воде вокруг их базы, и у меня не было желания их активировать. Я не знал, насколько они хороши, и мог сказать только одно: «недостаточно хороши, чтобы найти Сталевара».

Неспособность спасти Сталевара не могла хорошо отразиться на Протекторате ВСВ. Спасательное погружение в такой среде и в лучшие времена не было легкой задачей, и определенно это были не лучшие времена. Четверговый шторм взболтал воду, заполнив ее илом, который все еще не оседал. Видимость была ужасной, и, к сожалению, видимость была единственным способом опознать Сталевара. Залив использовался очень давно. Невозможно было отличить металлического человека от остального промышленного мусора там, и, учитывая, что он непроизвольно сливался с любым металлом, к которому прикасался, это, вероятно, также было причиной того, что он не мог просто пройти по дну.

Поскольку регион все еще восстанавливается, а местный Протекторат переживает стресс, неизвестно, когда они смогут собрать ресурсы, чтобы спасти его. Дайверов может даже не быть достаточно. Возможно, им бы пришлось прочёсывать залив или звать на помощь какого-нибудь героя со специальными способностями, которые позволили бы обойти существующие проблемы.

Если подумать, именно это и происходило здесь, только помощь предлагалась добровольно, а не требовалась.

По моему сигналу Флот сократил тягу, и мотороид упал в океан. Переделать броню для работы в воде было несложно. Ни один из компонентов, питавшихся непосредственно от магитэк-энергии, никоим образом не пострадал от погружения в воду. Система управления была легко модернизирована до моего нового стандарта оптической обработки, и некоторые незначительные меры предосторожности, связанные с системой управления, — это все, что было необходимо для гидроизоляции. Герметизировать броню от окружающей среды оказалось невероятно просто, особенно с учетом новых материалов, которые я смог производить. Системы жизнеобеспечения и циркуляции воздуха потребовали небольших работ, но ничего серьезного.

Невидимость исчезла, когда я увидел огни доспехов, пронзающие мутную воду залива. Броня не будет исследовать глубины океана в ближайшее время, но она сможет более чем выдержать глубину и давление залива. Я также встроил в маску аварийный ребризер. Это сделало её немного громоздкой, но этого было бы достаточно чтобы выбраться на поверхность, если что-то пойдет не так.

Я гордился обеими этими системами подводных действий, но на самом деле они были не чем иным, как запасками на тот маловероятный случай, если мой основной вариант потерпит неудачу. Я собирался опробовать одну силу, идеально подходящую для такого рода миссии, обладающую огромным потенциалом, который я даже не начал исследовать.

По сигналу Флоту другое зелье было подключено к системе. Я проглотил солоноватую смесь и почувствовал, как эффект усилился.

Одно из моих улучшений в алхимии значительно расширило мои возможности по изготовлению зелий, хотя я этого не ожидал. Природная алхимия не была магией, это была сложная наука, которая использовала несколько абстрактную концепцию природной энергии с невероятным эффектом. Это не была структурированная связь заклинаний с химической формой Врожденного таланта: Алхимик или мощное, но ограниченное создание зелий Алхимия Казуи. Это была наука, применяющая новые и внушающих трепет принципы с большим эффектом.

Прилив природной энергии и природа самой природной энергии были увлекательной и сложной концепцией. Лучшим средством связывания природной энергии были продукты природы, растения и реже животные. Именно по этой причине в моей алхимической зоне появилась небольшая коллекция цветочных горшков. Применение природной энергии было совершенно другим. Сама идея о том, что в мире природы существует непрерывный источник энергии, готовый к использованию, была революционной. Другое дело, что можно было с этим сделать.

Это зелье было одним из самых простых, которые я мог создать. Мои силы позаботились о том, чтобы я сделал это идеально, но базовый предмет, сделанный с совершенством, по-прежнему оставался базовым. Это брало природную энергию воды и наполняло ею тело. Процесс изготовления в основном заключался в правильном извлечении эссенций водорослей, но результат был одновременно простым и невероятно полезным.

Зелье позволяло мне дышать водой.

Одним толчком я активировал печати доспехов и вылетел в холодную воду залива. Между моим усилением и тепловой защитой моей пропитанной силой одежды температура была ничтожной, но настоящим испытанием стало то, когда я вдохнул иловую воду и обнаружил, что дышать ею так же легко, как чистым воздухом.

Это было фантастически, революционно и почти отвлекало меня от того факта, что я быстро тону. Наполненный силой зелья, я мог чувствовать воду вокруг себя, недостаточно, чтобы лучше ориентироваться, но достаточно, чтобы понять, что сочетание моего снаряжения и мокрой одежды полностью лишило меня плавучести. Флот двинулся, чтобы остановить мое падение, но я отмахнулся от ИИ и потянулся за следующим экспериментальным предметом.

Природная алхимия была связана с Магия: Зачарование точно так же, как многие мои способности имели общие характеристики. Я не знал, достигнет ли оно тех же высот, что и Зачарование, при поддержке других сил, но я знал, что устал удивляться эффективности зачарованного оружия и готов начать использовать эту силу в полной мере.

Предмет, который я вытащил из-за пояса, напоминал скрученную раковину наутилуса с ярко выраженной ручкой. Я сжал рукоятку и запустил безумно сложную механическую трансформацию. Плавными движениями спираль развернулась, пластины скользили по точному и замысловатому заводному механизму. По частям предмет собирался сам, раскладываясь до своей истинной формы.

Мне бы никогда не пришло в голову попытаться создать складное оружие, пока моя модульная технология не устранила все связанные с ним недостатки. Механический процесс раскладывания на самом деле был более сложным, чем должен был быть, но обеспечивал более компактное хранение и фактически позволял мне использовать в полной мере все силы, которые расширили мои механические знания. Вероятно, было слишком показно выполнять весь процесс через заводной механизм, но это имело для меня определенную стильную привлекательность.

Через несколько секунд в моей руке развернулась сложная абордажная сабля. Меч был потрясающим, одной из моих лучших работ на сегодняшний день. Вероятно, в целом он менее опасен, чем омни-клинок, но гораздо более стильный. Вода гудела вокруг него под воздействием ВЧ-конденсатора, придавая плавному изгибу лезвия еще более драматичный вид. Но я не принес его, потому что это был мастерски сделанный клинок. Я принес его из-за сложной работы с рунами, написанной на нем.

Три вещи повлияли на силу рун при нанесении на оружие. Детализация рун. Характер оружия. И способ записи. Детализация моей работы с рунами достигла высот, о которых я даже не мечтал. Я создавал гравюры невероятного качества невероятно быстро до такой степени, что постоянно удивлялся демонстрируемой силе. Это были две другие области, которые мне еще предстояло изучить.

Чем больше оружие подходит для эффекта, тем сильнее эффект. Сначала я думал, что это относится только к размеру оружия, но мои расширенные познания в кузнечном деле показали, насколько сильно стиль и тип оружия могут влиять на его мощность. Неудивительно, что абордажная сабля была оружием, связанным с водными рунами. Кроме того, ей было легче владеть, и она была менее банальным, чем создание трезубца, контролирующего воду. Сабля в любом случае усилила бы эффект воды, но небольшие изменения в дизайне, чрезмерная гладкость, плавность текстуры металла и даже точный изгиб лезвия — все это усиливало эффект. Даже заводной механизм трансформации и другие системы были созданы для того, чтобы усилить близость, а не умалить ее.

Невероятно, но добавление механической трансформации на самом деле ускорило процесс создания, а не замедлило его. Простой меч считался обычным изделием, но добавление к нему механики позволяло сработать каждой силе, которая влияла на механическую конструкцию и ускоряла ее. Сюда входила новая сила, полученная от созвездия Времени незадолго до ухода из мастерской, Сообразительный Султан. Эта сила, связанная с Шиком Войны и Пальцами Серебра, позволила мне построить любой тип машины в четыре раза быстрее, чем в противном случае, суммируясь со всеми другими доступными мне способностями ускорения. Это также позволило мне работать с ручными инструментами с машинной точностью, что еще больше повысило качество моей работы.

Используя модульную технологию, я даже смог собрать саблю по частям, воспользовавшись дублированием Трудоголика без добавления дополнительных лезвий или компонентов, выходящих за рамки масштаба. Это был трюк, который я использовал на сотовом телефоне Гармент и на ядре своего собственного компьютера, и он эффективно сводил на нет недостатки невозможности отключить силу Трудоголика.

Сочетание дизайна и деталей могло бы стать мощным оружием, но был последний аспект, который мог еще больше улучшить руны. Я работал вручную, используя гравировальные инструменты. По сравнению с попыткой напечатать или механически вытравить руны это обеспечивало приличную привязку силы, но были возможны и дальнейшие высоты, особенно с безграничными ресурсами. Руны, вырезанные гравировальным инструментом и выделенные эмалью или поверхностной обработкой, были хороши. Руны, вырезанные из чистого алмаза и начертанные белым золотом, были совсем другим зверем.

Когда последний сегмент встал на место, лезвие загудело от силы. По воде пошла рябь, тяжесть которой превышала возможности восприятия чувств. Этот меч был полностью сосредоточен на манипуляции стихиями. Он не выделял воду, не имел элементарных добавлений к ударам и не мешал кровотоку. Он перемещал воду, и делал это пугающе хорошо.

Благодаря идеям, предоставленным Маливанским стажером, я мог расширить этот эффект от разбрасывания волн жидкости до того, что могло бы сойти за полный гидрокинез. Лезвие завибрировало, пока я держал его неподвижно, и вода вокруг меня застыла на месте. Я не имею в виду, что она превратилась в лед, я имею в виду, что жидкость удержала свое положение, частицы ила зафиксировались на месте и мой спуск на дно залива полностью остановился.

Легким движением я поднял волну воды из глубины, почти выбрасывая меня и мотороид через поверхность воды. Еще несколько экспериментальных ударов вызвали течения и водовороты, которые все еще трудно контролировать, но они очень мощные. Это было пьянящее чувство, оказывающее такое большое влияние на ваше окружение. Я решил перестать возиться и начать поиски.

Первым шагом было возвращение к мотороиду за еще одним зельем дублирования. Пара копий выскользнула из бронированного робота, а затем открылась, обнажая мои копии. Костюм выглядел даже более впечатляюще, чем я думал, особенно с учетом того, что пальто мерцало в слабом потоке, пассивно создаваемом копиями абордажной сабли. Один из дубликатов нанес легкий удар лезвием и резко полетел вверх.

— Черт возьми, это круто.

Он мог говорить нормально, но его голос в воде был гулким и далеким.

— Эм, ребята? Побочные эффекты зелья. — Второй указал на себя, затем на нас.

Я подплыл ближе и увидел, о чем он говорит. Природная Алхимия специализируется на трансформациях. Хотя это было не так экстремально, как-то, на что оно было способен, казалось, не существовало уровня, который не имел бы какого-либо физического эффекта. Глаза дубликата были яркими, слегка светящимися голубыми вместо моих обычных карих глаз. Это не было серьезно, но было заметно. Казалось, что эта ветвь алхимии променяла всякую тонкость на силу и универсальность.

— Я думаю это выглядит хорошо. — Первый дубликат висел вверх тормашками в воде, передвигаясь вперед и назад с помощью своей абордажной сабли.

— Окей, это не имеет значения. Это временно. — Или я надеялся, что это так. А если бы это было не так, я был уверен, что смогу придумать другое зелье, чтобы обратить этот эффект вспять. — Вы готовы начать поиски?

Каждый из них кивнул и начал вытаскивать из поясов маленькие кристаллические модули. Одним из первых действий, которые я сделал при подготовке к этому начинанию, было обновление и полный джейлбрейк моего омни-инструмента. Признаться достаточно продвинутые процессоры были вырваны и полностью заменены лучшей доступной мне оптической вычислительной технологией. Интерфейс, резервы и источник питания были полностью переработаны. Мои способности модификации оружия проявились как в улучшениях, так и в настройке.

Вместо базового набора опций, с которыми я вошел в тот склад, у меня был полный набор способностей: от крионических взрывов до улучшения боеприпасов и строительства автономных турелей. Тем не менее, некоторые предметы все еще находились за пределами возможностей изготовления омни-инструмента. Это было бы проблемой для любого, у кого нет моих способностей в области модульных технологий. Таким образом, я мог собрать необходимые мне компоненты в своей мастерской, а остальные изготовить в полевых условиях.

Я наблюдал, как усовершенствованные корпуса дронов изготавливались вокруг процессорных ядер размером с кулак, разбросанных вокруг дубликатами. Каждое ядро могло запускать усеченную версию Слежки с достаточной мощностью, чтобы следовать схеме поиска и детально сканировать океанский мусор. Я держал свои ядра в резерве, чтобы они были доступны для следующей партии копий. Каждый из нас поднял свои омни-инструменты и координировал поиск, каждая копия расходилась по спирали, а я действовал в основном как стационарный командный центр.

В модели также затронут вопрос связи под водой. Можно было бы отправлять сигналы через гидролокатор, но не с тем уровнем шифрования или конфиденциальности, который мне нужен. За отведенное время мне не удалось построить подпространственный транспондер или коммуникатор квантовой запутанности. С помощью дронов, выступающих в роли ретрансляторов, я смог преодолеть жалкий диапазон сигнала, возможный для ЭМП в соленой воде. С десятью связанными дронами я мог бы охватить круг радиусом 200 метров, прежде чем достигну предела дальности и продолжительности сигнала.

Это был разумный и эффективный способ поиска. А еще это было невероятно скучно. Я оказался чуть выше отвратительного, усыпанного мусором дна бухты, пока мои копии вели свои отряды дронов в поисках, стараясь рассказать мне, как это было здорово плыть силой зачарованного меча. Мне ничего не оставалось, как перепроверять отчеты, подтверждать результаты и время от времени экспериментировать с гидрокинетической силой моей абордажной сабли. Тем не менее, учитывая количество ила, которое может поднять даже небольшое колебание, я в конечном итоге отложил это конкретное начинание.

Единственная увлекательная часть — плыть к следующей координате поиска после неоднократных безуспешных поисков. Для своей поисковой сетки я разделил бухту на набор минимально перекрывающихся кругов и после каждой неудачной попытки найти Сталевара переходил к следующим координатам. На этом этапе я, по крайней мере, смог опробовать все трюки, которыми хвастались мои дубликаты во время предыдущего поиска.

У абордажной сабли было базовое массовое поле, собранное из незначительного количества НЭ и внутреннего источника энергии. Используя его, я мог либо уменьшить массу лезвия для более быстрых ударов, либо увеличить ее для более сильного удара. Я работал над системой, которая автоматически увеличивала бы массу при ударе, но эта работа все еще находилась в стадии разработки. Я знал, что размер оружия влияет на эффект его рун. Я не осознавал, что это применимо и к массе.

Характер управления водой во многом зависел от эффективной массы лезвия. Более тяжелое лезвие обладает гораздо большей мощностью, но меньшей точностью, создавая большие потоки жидкости. Уменьшение массы давало молниеносные струи с невероятной точностью. Использование его для передвижения по воде, по сути, обеспечивало встречный поток. Это было похоже на катание на водной горке собственной конструкции, и настолько увлекательное, что я начал бояться прибытия к следующей точки сетки.

Поиск занял больше времени, чем я ожидал, и начал распространяться на точки сетки дальше от берега. Сталевар явно преодолел большую часть земли после того, как упал с буровой установки, но, очевидно, не выбрал правильное направление, когда начал идти. Залив был полностью открыт с восточной стороны, и если Сталевар забрел в Атлантический океан, неизвестно, сколько времени потребуется, чтобы его найти.

Ответ, как оказалось, был три часа двадцать восемь минут. Девятнадцать зелий дублирования и одно обновление моего зелья водного дыхания после того, как у меня началась одышка. Кроме того, пропущена одна связь с созвездием Размера Небесной Кузницы. После всего этого дрон наконец заметил Сталевара, стоящего сразу за краем бухты и слитого с кучей ржавого морского оборудования.

Я отправил остальных дронов и направился к нему. Я немного боялся выдать свои дубликаты, поэтому отправил их подальше от глаз. Это оказалось совершенно ненужным. Сталевар был не в самом наблюдательном состоянии. На самом деле он был почти в кататоническом состоянии.

Судя по всему, он прошел через Ад. Его тело было усеяно различными кусками сломанных предметов, от цепей до проволоки и обычного мусора. Я даже мог распознать часть сплава Рига, все еще не поглощенную его телом. Он находился у подножия небольшого склона на дне океана и, похоже, упал и застрял в якоре, остатках транспортного контейнера и по какой-то причине старого велосипеда.

Когда я подошел к нему, никакой реакции не последовало. Его глаза слегка дернулись в свете моего дрона, но не более того. Звук его имени тоже не вызвал особого отклика, возможно, небольшое изменение того, что считалось его лицевыми мышцами, но не более того.

Это было настолько плохо, насколько я мог ожидать. Не помогло и то, что за пределами света моих дронов было темно, темно и кромешно-черно. Я даже не уверен, что Сталевар мог бы говорить в такой обстановке.

Я посмотрел на свою абордажную саблю. У меня была идея. Я не уверен, была ли это хорошая идея или просто попытка похвастаться. Дело в том, что, по крайней мере, Сталевару нужно было позволить говорить. Если бы я попытался вытащить его отсюда, не вступив в контакт, я не знал, что могло бы случиться, как во время поездки, так и по прибытии.

Я поднял свой клинок и активировал массовое поле на максимальную мощность. Я сразу почувствовал напряжение в мышцах, когда вес клинка резко увеличился. Со всей силой, которую я мог собрать, я потянул меч по спирали вокруг себя. Медленно вода начала вращаться. Кружение было все быстрее и быстрее, пока не стало ошеломляющим. Дублированные дроны были унесены, и на морском дне остался только мой мотороид. Наконец-то эффект, к которому я стремился, появился.

В воде появился пробел. Вокруг меча медленно появился карман пустого пространства. Он распространился, стена стремительной воды разделила крошечный круг спокойствия на дне океана. Водоворот прошел над Сталеваром, достигнув предела своей силы, и места было достаточно, чтобы освободить парня из океана. Наконец я вогнал саблю в морское дно. Продолговатый купол вращающейся воды продолжал вращаться, создавая крошечный карман пустого пространства, освещенный только моим мотороидом.

Послышался вздох, когда Сталевар наполнил то, что считалось его легкими. Я знал, что ему не нужно дышать, но, видимо, ему было важно ощущение. Я медленно приблизился, пока он делал длинные и глубокие вдохи.

— Сталевар? Я здесь, чтобы помочь. С тобой все в порядке?

Я ждал в тенистом кармане под водой, слушая глубокое дыхание парня и слабый шум воды вокруг нас. Наконец, Сталевар произнес одно слово.

— Музыка…

— Музыка? — Я спросил. — Хочешь музыки? Серьезно?

— Помогает… — Второе слово, казалось, отняло у него последние силы, и он снова погрузился в глубокий вдохи.

Я неловко поднял свой омни-инструмент. Учитывая огромный объем памяти и вычислительную мощность, можно было подумать, что на этой штуке будет целая медиатека. Вероятно, я мог бы хранить всю сумму записанного человеком звука в качестве запоздалой мысли в буферной памяти. К сожалению, я этого не сделал. Я был настолько сосредоточен на технических преимуществах, создании оружия и снаряжения, что не нашел времени даже на то, чтобы перенести музыку, хранящуюся на моем ужасном человеческом ноутбуке.

Я записал четвертак в банку, пока копался в имеющихся у меня данных, пытаясь найти что-то, что сработало бы. В этот момент я бы взял рекламный джингл. Подойдет что угодно.

Я немедленно переоценил свое предыдущее утверждение, когда обнаружил на своем омни-инструменте единственную записанную музыку. Глядя на изувеченного и измученного парня, я понял, что должен ему помочь. Я просто серьезно задумался, будет ли мое собственное глухое пение лучшей альтернативой этому.

Наконец я стиснул зубы, отвернулся и включил воспроизведение.

Подводная атмосфера придавала рабочему гимну Лабораториума еще более захватывающий вид. В качестве произвольного документального мероприятия Слежка собрало воедино всю запись с вырезанными криками «АВЕ ИМПЕРАТОР», а также предложенный перевод, который был даже хуже, чем мое ограниченное понимание устной речи.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы набраться смелости и посмотреть, как Сталевар на это реагировал. К моему удивлению, он, казалось, постепенно приходил в себя. Все началось с почти созерцательного выражения лица, затем он начал следовать за ритмом музыки, освободив одну руку от переплетенного беспорядка вокруг него. Его дыхание выровнялось, а затем расслабилось. Наконец он заговорил.

— Это интересно. — Ему потребовалось еще некоторое время, чтобы послушать песню. — Мелодии почти похожи на произведения Томаса Таллиса, но в них есть и другие элементы, о которых я никогда раньше не слышал. Что это за язык?

Я пожал плечами.

— Не совсем уверен. — Я помедлил, прежде чем продолжить. — Ты много знаешь о музыке?

Он кивнул, насколько позволяло его затруднительное положение.

— На самом деле я не сплю, поэтому использую музыку, чтобы расслабиться, сконцентрироваться, справиться со стрессом. — Он оглядел свое положение. — Подобным стрессом.

— Верно. — Я постарался придать своему голосу немного юмора.

Сталевар еще раз глубоко вздохнул. — Я так понимаю, ты и есть тот новый технарь? Эпицентр? — Он взглянул на мой мотороид. — Технарь.

Я кивнул. — Меня зовут Апейрон. Слушай, ты хочешь, чтобы я тебя вызволил из этого?

Он на секунду замер, а затем отчаянно кивнул.

— Пожалуйста. Ох, я поглощаю металл, который меня касается. Некоторые из них достаточно близки, чтобы их можно было сосчитать.

— Не волнуйся. У меня есть карбидное лезвие. Он справится с этим, не рискуя застрять в тебе.

— Верно. — Его взгляд скользнул по обломкам. — А этого будет достаточно…

Он замолчал, увидев светящееся оранжевое лезвие моего пистолета. Один из моих дубликатов изменил размер базовой формы, чтобы предотвратить дальнейшую ерунду с гигантским мечом. Когда ВЧ-конденсатор включился и объединился с рунами ветра и перегретым лезвием, обломки практически исчезли перед острием меча.

Сталевар был прав насчет поглощения. Когда металл соприкоснулся, он медленно начал интегрироваться в его тело. Не просто в него, оно становиться частью его. Металл, который считался Сталеваром, медленно распространялся сквозь все, что к нему прикасалось. Это было похоже на некоторые эффекты нанитов, с которыми я был знаком, но полностью управлялось силами и нетипичной биологией.

Благодаря этим знаниям и моим возможностям в области передовых материалов я смог наметить края пораженных участков и сбрить их. Это было что-то вроде стрижки или стрижки ногтей. Я старался убрать мусор, разрезая его. Выбрасывая его через стену стремительной воды, чтобы его унесло в океан.

Когда более громоздкие части были удалены, Сталевар начал частично восстанавливать свою подвижность. Медленно он смог поднять руки, затем сесть и, наконец, подняться на ноги. Когда все было сделано, он, казалось, почувствовал огромное облегчение, хотя выглядел по-прежнему ужасно.

Даже после того, как отрезан лишний материал, он все еще был покрыт наполовину поглощенным океанским мусором. Хуже того, части его тела полностью отсутствовали, вероятно, были отделены, чтобы освободиться от предметов, которые он не мог сломать или взять с собой. Несмотря на то, что он наконец-то стал мобильным, казалось, что он еще далек от того, чтобы собраться с силами.

— Эй, хочешь подождать минутку? Пусть все немного уладится?

Сталевар прекратил одержимо проверять состояние своего тела, затем медленно кивнул.

— Ага, да. Хорошая идея. — Его взгляд устремился к вращающемуся куполу воды. — Я имею в виду, если у нас есть эта минутка?

— Мы будем в порядке. — Я вытащил свой омни-инструмент, вызвав резкую реакцию кейпа. У меча было достаточно силы, чтобы поддерживать этот эффект в течение нескольких дней. Накопление тепла в какой-то момент сделало бы это невозможным, но пройдут часы, прежде чем функциональность массового поля пострадает. — У нас есть века времени.

— Верно. — Он неловко пнул ногой и слегка зашагал по илистому дну океана.

— Слушай, позволь мне достать нам несколько мест. — Я начал просматривать массивы, хранящиеся в памяти моего омни-инструмента.

Сталевар взглянул на мой мотороид. — У меня проблемы со стульями и с этим эффектом на металл…

— Правильно, я все предусмотрел.

Омни-инструмент установил на мою руку трансмутационный массив, и я опустил его на землю. Ил было достаточно легко разобрать и собрать в один из наиболее твердых типов породы. Сравнительно небольшой участок земли, умноженный моей силой, поднялся в пару тяжелых гранитных скамеек.

Поскольку у меня были прихоти, я решил, что в этом месте можно использовать больше освещения, чем фары моего мотороида, и начал формировать набор каменных столбов по краю водной стены. По команде моего омни-инструмента полный набор дронов вылетел и остановился на них, как фонари. Оранжевое свечение дронов сделало пространство более теплым, чем резкий свет фар. Я дал сигнал Флоту выключить освещение мотороида, пока Слежка максимально усилило свечение дронов.

Сталевару потребовалось несколько минут, чтобы разглядеть парящие дроны, колонны и скамейки, даже медленно проведя по ним рукой.

— Ты в порядке?

Он кивнул.

— Да, просто пытаюсь убедиться, что у меня не случился какой-то психотический срыв на дне океана, который заставляет меня представлять все это.

Я фыркнул. — Вероятно, твой психический срыв мог бы придумать что-то получше.

Он ухмыльнулся. — Может быть. Наверное, было бы больше разнообразия музыки.

Я внезапно понял, что гимн зациклился, и быстро прервал его. Я проверил его реакцию, но он вежливо отмахнулся от меня. Ему потребовалось время, чтобы растянуть свое деформированное тело, а затем медленно обойти край вихря, на этот раз наслаждаясь диапазоном движений, а не неловко шаркая ногами.

Пока Сталевар кружил вокруг, уделяя время изучению гравировки колонн или конструкции дронов, я почувствовал связь с созвездием Размера. Эта сила называлась Тинкерер, в первую очередь она давала способностью ремонта и модификации, но с чрезвычайно важным аспектом. Изготовление Вариативного Оружия. Возможность плавно и легко комбинировать, перемещать и изменять оружие. В общем, все, что я пытался сделать со своей саблей, только намеренно, а не эта запутанная попытка. Это были смены, которые можно было интегрировать в бой, а не мое медленное раскручивание компактной формы. Это был еще один случай устаревания технологии сразу после ее завершения, хотя и незначительный.

Было несколько дополнительных предметов, которые сопровождали эту силу. Усовершенствованный сотовый телефон, оружие, несколько освежающих образцов энергетического материала. Достаточно интересно само по себе, но вторично по отношению к значительному прогрессу.

Благодаря этой силе, почти как совершенно не упомянутой особенности, у меня была… ну, своего рода аура. Я едва понял концепцию. Какое-то поле, выходящее из моего тела, потенциально защитное или усиливающее? Оно вступало в реакцию с энергетическим материалом, и его можно было определить количественно с помощью мобильного телефона, но кроме этого я не знал ничего, кроме того факта, что это было важно и значимо. Изношенные или переносимые предметы можно было улучшить или усилить с его помощью, вероятно, именно так вариативное оружие оставалось функциональным, несмотря на то что оно было сложным и хрупким.

Это было огромное достижение, серьезная, крупная сила, никак не связанная с оборудованием, и от которой мне пришлось полностью отвлечься, когда Сталевар наконец устроился на скамейке напротив меня.

— Итак, эта штука… — Он указал на абордажную саблю. — Она это всё делает? — Он указал на купол.

Я кивнул.

— Гидрокинетическое оружие. Удалось убрать воду и освободить для нас место.

Он кивнул: — Откуда здесь воздух?

— Здесь его нет. — Он поднял бровь. Я махнул рукой в ответ. — Это водяной пар. Вакуум вскипел и пропитал карман.

— Подожди. — Он поднял руки. — Совсем нет воздуха? — Я кивнул. — Как ты дышишь?

Потому что это по-прежнему считается водой, поэтому моему природному энергетическому зелью всё равно.

— Технарские штуки.

Он пристально посмотрел на меня, затем опустил руки.

— Верно. — Он откинулся назад и еще немного опустился на скамейку. — Эм, что вообще там происходит? Тебя послали за мной? — В его голосе была серьезная надежда.

Я с сожалением покачал головой. Это будет непростая тема, но я не собирался ему лгать. Ложь — это плохо, а ещё я был ужасен в ней.

— У меня не было контактов с Протекторатом или СКП. Последнее время я слышал, что они не очень хорошего обо мне мнения, поэтому я предпочитаю держать дистанцию.

Он медленно кивнул.

— Точно, дело в Панацее. Я слышал об этом.

Да, из точного транскрипта всего, что я сказал.

— Да, из точного транскрипта всего, что я сказал.

Сталевар побледнел, и мне стало немного неловко, что я это сказал. Это был больной вопрос с тех пор, как Сплетница рассказала мне об этом, и слова вырвались наружу, как только я о них подумал. Тем не менее, танцы вокруг этой проблемы не помогут. Казалось, он довольно быстро пришел в себя.

— Это конечно оказало влияние. — Он сказал это со странной полуулыбкой, которая даже заставила меня рассмеяться.

Я откинулся назад и выдохнул. — Да, это был беспорядок. Я не ожидал, что меня так воспримут или, что это разойдётся на таком уровне.

Страж пожал плечами. — Этот город, да? — Я кивнул ему. — Ну и как там дела?

— Ты был при побеге Луна, верно?

— Да, пытался остановить его вместе с Оружейником. — Он на мгновение остановился. — Он в порядке?

— Что-то вроде. Последнее, что я слышал, что он больше не в отделении интенсивной терапии, но больше мне ничего не известно.

Он медленно кивнул. — Что-нибудь еще ты можешь мне сказать?

Я глубоко вздохнул и подумал, как это сделать. Потом я пожал плечами и просто нырнул.

— Примерно в то время, когда Риг был атакован, АПП спровоцировали отключение электроэнергии в нескольких штатах. У них есть какой-то новый умник времени, которая смогла скоординировать это с Бакудой. Бакуда начала эту серию бомбардировок, но только первая волна была случайной. Остальные были целенаправленными или деструктивными, затем была серия ограблений. Понятия не имею, сколько им удалось взять. Когда это происходило, Неформалы оказались в ловушке на арене убийств, организованных Бакудой, Убером и Элитом. А также группой членов АПП. Да, и они призывали мирных жителей, закладывая им в головы бомбы. Это было грязно. Я слышал, что остальные Стражи в конечном итоге сдерживали Они Ли и нового умника в галерее Форсберг. Пострадавших нет, но место практически выровнено. В Протекторате Скорость и Штурм вышли из строя. Понятия не имею, что происходит с Новой волной, за исключением того, что Панацея, очевидно, все еще находится в резервуаре Властелин/Скрытник. Похоже, группа распадается или что-то в этом роде.

Кейпу потребовалось некоторое время, чтобы осознать всё это. — Эм, где ты был все это время?

Я вздохнул. — Сплетница попросила моей помощи с ареной. Это был пиздец. Бакуда скрылась в последнюю минуту вместе с Убером и Элитом. Я сделал все, что мог, чтобы навести порядок, но это был не совсем мой звездный час.

Сталевар посмотрел на свое искалеченное состояние. — Да, ну, кажется, такого было много. Что случилось с Неформалами?

Я опустил голову. — Вытащил их. Они будут мне за это в долгу.

— Эй, а что у тебя с ними общего?

Я подняла глаза и слегка улыбнулась. У Стража была обезоруживающая личность. Рядом с ним было легко чувствовать себя комфортно, и можно было видеть, как он стал лицом дел 53.

— Это тоже будет транскрибировано для распространения в Протекторате?

Он посмотрел на кружащийся купол черной как смоль морской воды. Я мог сказать, что он подавлял реакцию на это, и не особенно приятную.

— Неправильный ответ оставит меня здесь? — Это было сказано в шутку, но за этими словами скрывалась реальная тревога.

Я покачал головой.

— Я не брошу тебя, не после всего этого. — Я покачал головой. — Просто последний раз, когда я думал, что поступаю правильно, это ударило мне в лицо. И раз до этого. И, честно говоря, до этого тоже. Я просто хотел бы прервать эту серию.

Выражение его лица смягчилось.

— Послушай, они заставляют нас приносить клятву, когда мы присоединяемся, и я отношусь к этому довольно серьезно. Тем не менее, все, что не связано напрямую с парачеловеческим преступлением, может выскользнуть у меня из головы.

Я улыбнулся. — То есть всё что не будет связано с ограблением, продажей ножей, потенциальной связью с ножами, всем, что они пытались повесить на меня после Панацеи, и теперь всем, что они пытаются повесить на меня после спасения прошлой ночью.

— Что произошло прошлой ночью?

— Освободил некоторых гражданских от бомб. Когда я сделал предложение о помощи, один из членов банды возразил, и кто-то застрелил его. И, видимо, это причина для подозрения. — Я посмотрел на него. — На самом деле, тебе лучше к этому подготовиться. Кажется, я не могу пройти по улице этого города, без какого-нибудь заявления, что я следующий Сердцеед.

Сталевар покачал головой.

— Эта штука о подозрениях сил властелина? За пределами города у неё нет тяги. Плюс у меня иммунитет к большинству властелин-эффектов. Мантонское взаимодействие.

— Повезло тебе. — Я сделал паузу. — Я заметил, что ты так и не ответил на вопрос об этих преступлениях.

Это вызвало слабую улыбку. — Хорошо, я не юрист, но тебе нужны мои приблизительные предположения по этому поводу?

— Лучшее, что у меня есть на данный момент. Я не совсем в этом разбираюсь.

— Верно. — Он подвинулся, что сделало повреждения более очевидными и заметными. — Итак, дело в банке? Тебя там не было. Можешь считаться соучастником, особенно если ты брал часть добычи.

— Категорически нет в этом отношении. — По моему тону я почувствовал, что он мне поверил. — Просто продал ножи.

Он кивнул.

— Верно, ножи. — Говоря это, он начал рассеянно жестикулировать руками. Учитывая полумертвое состояние, в котором я его нашел, я был рад это видеть. — Продажа технарских технологий — странная правовая сфера, особенно если вы делаете это не ради части доходов, полученных преступным путем. Я слышал ужасные вещи о налоговом законодательстве вокруг этого, но в худшем случае это может быть классифицировано как незаконная продажа оружия.

Я кивнул, и у меня возникло ощущение, что он приукрашивает мои дела. Тем не менее, это был приятный контраст с ужасной паникой, о которой я слышал от Суинки.

— Что касается Панацеи… — Он пожал плечами. — Категория того, что считается «нападением с использованием парачеловеческой силы», с юридической точки зрения довольно широка. Они, вероятно, также могут обвинить вас в незаконном проникновении, если они достаточно мелочны.

— Значит, меня обвинят в незаконном проникновении?

Он сделал легкомысленный жест.

— Возможно? Зависит от того, кто ведет дело. Главное, если Панацея или, наверное, ее опекун выдвинет обвинения. Дело в том, что она не под эффектом властелина…

— Панацея под эффектом властелина.

Сталевар пробормотал свои слова. — Извини, что?

— Да, именно поэтому тест оказался положительным. Часть этого я соединил с помощью своей силы умника, а остальное получил подтверждение позже.

— Опять, извини, что? Ты хочешь сказать, что использовал силу властелина на ней?

— Блядь, нет. — Я не мог сдержать отвращения в своем голосе, и его резкость заставила Сталевара вздрогнуть. — Ёбаная Богом чёртова глупость… — Я прочистил горло и повернулся к нему. — Ее сестра, Слава? У нее есть эмоциональная аура. Панацея подвергалась этому воздействию в течение многих лет с развивающимся мозгом. Эта херня кого угодно испортит. Вот почему она пустила все сигналы во время проверки.

Сталевар, казалось, серьезно опешил. — Ты хочешь сказать, что Слава — властелин? Её аура классифицируется как эффект эпицентра.

Я медленно выдохнул сквозь стиснутые зубы. — Знаешь, я действительно начинаю ненавидеть эту систему классификации.

— Что ты имеешь в виду?

— Что я имею в виду… — Мне потребовалось время, чтобы сосредоточиться. — Люди берут систему, предназначенную для определения реакции на угрозу, и относятся к ней так, как будто она может объяснить силы. Тот факт, что кто-то влияющий на разум имеет ту же классификацию, что и тот, кто создает каменных монстров или что-то еще, должен тебе достаточно об этом сказать. Ты хочешь, чтобы аура Славы считалась эпицентром? Отлично. Это эффект эпицентра, который может испортить чей-то разум.

Казалось, он не хотел признавать эту точку зрения. — У тебя есть доказательства?..

— Какие доказательства? Это постоянные психические изменения. Ты серьезно думаешь, что это не окажет никакого влияния на мозг? В результате периодов недостаточного солнечного света у людей возникают серьезные расстройства. Думаешь, настоящая лажа с нейронной химией будет менее серьёзной?

Сталевар критически посмотрел на меня, и я понял, сколько страсти я непреднамеренно вложил в свои высказывания. Я сделал пару глубоких вдохов и заставил себя успокоиться.

— У тебя история с подобными вещами?

— Нет ничего, во что стоит вникать.

К счастью, он понял намек и решил попытаться продолжить тему с того места, на котором мы остановились.

— Ладно, Панацея — это бардак. Из него можно получить обвинение в нападении, зависит от использованного тобой лечебного эффекта. — Он сделал небольшую паузу, словно ожидая, пока я предложу информацию. Когда я этого не сделал, он продолжил, не пропуская ни секунды. — Что касается спасения, то, вероятно, ничего серьёзного.

— В ходе драки был причинен большой материальный ущерб.

— Поверь мне, такое случается. Это ничто такое, чего кейп-сообщество еще не видело.

Я пожал плечами. — Если ты так говоришь.

Сталевар, казалось, уловил мое нежелание и сменил тему.

— Итак, Оружейник рассказал мне о ножах, которые ты сделал. — Я кивнул. — Образцы у него исчезли прямо из его лаборатории. Он был убежден, что это своего рода проекция.

Это было похоже на прозрачную попытку получить информацию, но я лишь пожал плечами. — Да, сломанные так делают.

Сталевар побледнел. — Что, серьезно? Как?

— Технарские штуки.

— Верно. — Он вытянул это слово, пока Небесная Кузница упустила связь с созвездием Машин. — Эта часть рекламной кампании Неформалам?

Я снова пожал плечами.

— Они знали, что получают. — Ну не совсем, но им так было выгоднее, поэтому они не могут сейчас жаловаться. — Это была честная сделка. Если ты беспокоишься, что я продам эти вещи кому-нибудь еще, я могу тебя заверить против этого.

— Тебе это нужно было, чтобы подготовиться, верно? — Его взгляд скользнул по моему костюму, мотороиду, дронам и абордажной сабле.

— Вы знаете, как у нас технарей. У нас есть линия развития от поиска снаряжения на обменных встречах до летающего робота-мотоцикла-трансформера.

— Я думаю, это немного сложнее, чем… Подожди, мотоцикл?

Я подал сигнал Флоту, и Сталевар наблюдал, как мотороид сворачивается в моего мотоцикла. По следующему сигналу он снова переключился в режим робота.

— Это круто. — Он лукаво ухмыльнулся: — Особенно звуковой эффект.

Я кивнул. — Разряд сервоконденсаторов. Происходит каждый раз, когда он переключается между формами.

Сталевар моргнул. — Серьезно? Это часть дизайна?

Я кивнул ему. — Это неотъемлемая часть механизма. Я не смог бы избавиться от этого, даже если бы захотел.

Он казался ошеломленным. — Это просто… Вау. Не могу поверить, что ты спроектировал что-то подобное в байк.

Это было опасно близко к откровенному допросу. С таким же успехом можно было бы посмотреть, как далеко я смогу повернуть его в другом направлении.

— Так что, по мнению людей, я собирался спроектировать? Я имею в виду тех, кто не был убежден, что я эпицентр.

Сталевар выглядел почти огорченным этим вопросом. — Честно говоря, никто понятия не имел. Они швырялись всем: от специализаций по длинам волн, обращения времени до нанотехнологий… — Я почти уверен, что благодаря своей маске и намеренного отсутствия реакции я ничего не выдал. — …умной материи и даже эмуляция сил. Последнее, что я слышал, они до сих пор понятия не имеют, что ты сделал с оружием Хепри.

При этом я, должно быть, проявил некоторую реакцию. Вероятно, это говорило о том, что раздражение, связанное с Тейлор, было более значительным, чем возможность быть разоблаченным в использовании технологий S-класса. В ответ Сталевар наклонился вперед.

— И вообще, что там с Хепри?

Я рассмотрел все, что окружало Тейлор, а затем значительную меньшую часть того, о чем я мог себе позволить говорить. Недолго думая, я испустил долгий вздох раздражения.

Губы Сталевара изогнулись. — Так плохо, да?

Я вернул улыбку. — Я не совсем понимал, во что ввязываюсь.

— Ситуация с Эгидой тебя не предупредила? — Это было сказано весело, но в этом была определенная острота.

— До этого Эгидареза такого не было и следа. О, и я все еще верю, что это на Эгиде. Реакция на численное превосходство пять к одному не должна быть безумной последней атакой. Ему нужно научиться признавать поражение.

— Аргумент, но… подожди, Эгидарез? Этот Эгидарез?

— Ах, да. Видимо, у Хепри это вошло в привычку. Бакуда не ушла со всеми своими конечностями с той арены. Кроме того, у Луна есть на нее какая-то обида. Не знаю, чем это вызвано, но сомневаюсь, что это хорошо.

Сталевар выглядел немного недовольным этой концепцией, и я был рядом с ним. Он оттолкнулся от скамейки и поднялся на ноги.

— Звучит довольно серьёзно. Я очень ценю это, но, похоже, мне пора вернуться.

Легкого умоляющего тона мне было достаточно. — Конечно, именно поэтому я и пришёл сюда.

Он хитро ухмыльнулся. — По доброте душевной?

— Пожалуйста, — улыбнулась я под маской. — Я хладнокровный наемник. Меня нанял новый технарь, который хотел поговорить с героем, который еще не занес его в черный список. Поверь мне, я заставил его заплатить бешеные деньги за эту работу. Надеюсь, он не пожалеет об этом.

Последнее предложение прозвучало несколько резковато, но Сталевар воспринял его с юмором.

— Я бы не беспокоился об этом. — Он взглянул на темную кружащуюся воду. — Каков именно план, как вытащить меня отсюда? Мы идем обратно?

— Не волнуйся, я пришел сюда с пятью различными вариантами, как доставить тебя на поверхность.

— Серьезно?

— Не был уверен, возникнут ли какие-либо проблемы с каким-то конкретным. Также привез четыре различные технологии исцеления, на случай если ты будешь в худшей форме.

— Четыре типа? — Он взглянул на свое тело, особенно на недостающие части и неровные дополнения. — Эм, у меня не лучший послужной список с целительскими способностями, но я был бы очень признателен, если бы ты мог что-нибудь с этим сделать.

— Ты знаешь, что все, что я делаю, подозревается под эффект властелина? Ты хочешь оказаться в резервуаре?

Сталевар прекрасно воспринял угрозу изоляции, учитывая обстоятельства.

— Я невосприимчив к большинству властелин-эффектов, так что это не такая уж большая угроза. Кроме того, на всасывание этого сильно корродированного металла уйдет пара дней. Если ты справишься с этим вместо меня, все будет отлично.

— Ты серьезно? — Мое исцеление нанитами могло бы сработать. Даже несмотря на его тело и поглощение металла, это была абсолютная сила. Я не особо верил в Алхимию Эвермора, лечебные зелья или зелья природной энергии, но исцеление нанитами могло восстановить кого-то, слитого с хранилищем. Это могло бы во всем разобраться.

Сталевар кивнул. — Пожалуйста. У меня нет обычного чувства осязания, но на самом деле это очень неудобно.

Я осторожно начал приближаться, но остановился.

— Что?

— Только что пришло мне в голову. У меня активен контракт на технологию исцеления. Я начну раздавать его бесплатно, и это разозлит всех моих клиентов.

Лицо Сталевара вытянулось. — К сожалению, я почти уверен, что забыл свой бумажник в ловушке для омаров бог знает как далеко назад. К тому же я не ношу с собой деньги на уровне целителя-парачеловека.

— Большинство людей этого не делают. — Я посмотрел на него. — Как насчет обмена?

— Что ты хочешь? — Его жест свидетельствовал о том, что он находится не в лучшей позиции для переговоров.

Я осмотрел его тело. — Ты можешь менять форму, верно? У тебя все в порядке с образцом ткани? Я хочу получше рассмотреть этот живой металл.

Он действительно улыбнулся.

— Это найти не так уж и сложно. — Из его груди начала выделяться капля. — Каждый раз, когда я застреваю в чем-то слишком большом, чтобы сломаться, мне нужно избавиться от части своего тела. Это не совсем приятное чувство.

Металл сформировал сферу, и я поймал ее прежде, чем она упала на морское дно.

— По ценам это в основном сувенир. — Когда он улыбнулся, его глаза блестели. — Конечно, я все еще хочу вернуть это, если это не сработает.

— Не беспокойся об этом.

Он кивнул. — Отлично. Так, что дальше?

— Ну, сначала я положу перчатку тебе на плечо. — Я положил руку в перчатке на один из немногих неповрежденных участков костюма Сталевара.

— И что?

— И молчи, пока я тебя исправлю.

Когда я сосредоточился, светящиеся синие линии распространились от моей руки по телу Сталевара. Это был первый раз, когда я работал над чудовищным кейпом, и это был опыт.

У меня не было врожденного понимания медицины или биологии. Я мог как бы следить за тем, что делали мои наниты, куда они направлялись и что исправляли. В этом случае я понятия не имел. Я имел дело с чем-то более похожим на эксцентричную скульптуру, чем на живое существо. Типы металлов были разделены по органам, и настоящее золото использовалось в качестве нервов. Биологическая и механическая функции почти накладывались друг на друга. Это был почти намеренно запутанный беспорядок.

Если бы я пытался исправить это сам, я бы не знал, с чего начать. К счастью, я мог просто следить за тем, как мои наниты работали со своими невероятными медицинскими навыками. Не имея ни малейшего понятия, что исправлять и где, я залил тело Сталевара нанитами и наблюдал за их прогрессом. Это было увлекательно, познавательно и отвратительно одновременно.

И снова внешняя картина была менее драматичной, чем наблюдение за процессом изнутри. Медленно пробелы в его теле начали заполняться, синие линии распространялись по выступающим кускам металла, то поглощая их, то срезая лишнюю массу. Даже полосы и обесцвечивание впитавшихся загрязнений исчезли, оставив на месте прежних завитков металла зеркальный блеск.

Когда я отдернул руку, Сталевар купался в шоке от своего восстановления. Я был слишком глубоко в мыслях, чтобы насладиться его реакцией. Вместо этого я застрял в размышлениях о природе его тела.

Сталевар не должен был выглядеть так. Эта форма не была естественным состоянием, она была вызвана и поддерживалась его силами, но не разумным образом. Вся эта форма была ошибкой, ошибкой триггера, которая продолжалась после точки исправления. Мои наниты были призваны исправить это, но мои возможности были на самом пределе.

— Это было невероятно. — Сталевар широко ухмыльнулся, согнув руки. Без прикрепленного материала он был более гибким и ловким. Я все еще был слишком глубоко в мыслях, чтобы это заметить. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что что-то не так. — Апейрон? Что-то не так?

— Да. — Я ответил не раздумывая. — И я не знаю, смогу ли я это исправить.

— Что? — Когда он сократил расстояние, его голос был близок к панике. — Что исправить?

— Это. — Я указал на него. В его явном замешательстве я продолжил. — Что бы ни сделало тебя таким, Дело 53. Я не уверен, что смогу это исправить.

Хор эмоций промелькнул на лице Сталевара быстрее, чем я мог уследить, сопровождаемый заикающимися вздохами, прежде чем в конце концов остановился на двух словах: — Исправить это?

Я вздохнул и посмотрел прямо на него.

— Этот тип исцеления специально разработан для исправления серьезных мутаций и физических изменений. Изменения, вызванные парачеловеческими воздействиями, сложнее, причины слишком разнообразны. Я не знаю, смогу ли я это сделать.

— Когда… — При этом слове его голос повысился, поэтому он откашлялся и попробовал еще раз. — Когда мы говорили о лечении статуса дела 53?

Мой взгляд упал на металлическую сферу в моей левой руке.

— Ну, ты заплатил за исцеление. Я просто говорю, что, возможно, я не смогу все исправить.

— Но что-нибудь? Это значит, что ты можешь что-то исправить, верно? — Надежда в его голосе была душераздирающей.

— Я сказал тебе, что не знаю. Лучшее, что я могу сделать, это попытаться, а это безумно сложная штука…

— Сделай это. — Его голос был очень серьезен.

— Что?

— Все, что ты можешь сделать, сделай это сейчас.

— Сталевар, это экспериментальная штука. Даже я не знаю, как это может пойти. Плюс ты несовершеннолетний, находящийся под юрисдикцией…

— Получение одобрения от СКП будет кошмаром. Я не откладываю это. — Он посмотрел прямо в мой визор. — Люди смотрят на меня, думают, что я нормальный, что со мной все в порядке, потому что я выгляжу как человек. Это очень далеко от истины. Я почти ничего не ощущаю. Я не чувствую вкуса. Я как будто призрак в этом мире. Я даже не сплю как следует. Если бы не музыка, я бы сошел с ума. — Его глаза метнулись обратно к той впадине, где я его нашел.

Это было близко, чертовски близко к тому, с чем я имел дело. Поддерживаемый нанитами, я мог «функционировать», но не жить по-настоящему. Это позволило бы мне оставаться в лаборатории навсегда, но без связи, без связи с миром я бы сошел с ума.

Я чувствовал, что это укусит меня за задницу, но это было что-то что мне нужно было сделать.

— Хорошо. — Его лицо засветилось так ярко, что было почти больно. — Я не могу ничего обещать, но сделаю все, что смогу.

Он кивнул и собрался с духом. Я глубоко вздохнул и положил руку ему на плечо.

Я понятия не имел, сработает ли это. Отсутствие связи с созвездием Магитех означало, что мое понимание парачеловеческих эффектов и того, как ими манипулировать, было в лучшем случае посредственным. Единственная причина, по которой это имело небольшой шанс на успех, заключалась в обширном исцелении, которое я только что провел, и в том факте, что половина тела Сталевара действовала по механическим принципам.

В частности, без моей силы в области передовых материалов это было бы безнадежно. Я использовал все свои знания о взаимодействии экзотических материалов, механических свойствах и научных принципах. Я доводил свои наниты до предела их возможностей, строил экспериментальные структуры поверх экспериментальных структур, снова и снова изменял форму тела Стража в отчаянной попытке найти нить, ведущую к его нормальной форме.

Это брало все, что у меня было, и этого было недостаточно. Я чувствовал, как оно ускользает от меня, цель была за пределами моих способностей. Небольшие, незначительные изменения, едва вписавшиеся в его форму, и памятник моей неудаче, наконец, заставили меня отступить.

Сталевар смотрел на свои руки. Его металлические руки на металлическом теле. Поверхность его кожи стала более матовой, чем обычно, но в остальном он не изменился.

— Что ты сделал?

— Мне жаль. — Его голова взлетела ко мне. — Я не смог это исправить.

Он провел рукой по одной руке. — Но… моя кожа?

Я вздохнул. — Мне удалось подтолкнуть некоторые нервы ближе к поверхности и умножить их, но у тебя меньше десяти процентов чувствительности нормального человека.

— И я чувствую запах.

Я кивнул.

— Что-то вроде. Вкус восстановить не удалось, только часть нервов. И никаких изменений во всем остальном. Действительно сильные ароматы, вероятно, проникнут, но ты, вероятно, не сможешь почувствовать что-либо, если в меню рядом с ним находится менее трех перцев чили. Или тайская еда.

— Тайская еда. — Он практически плакал. — Я могу жить с тайской едой.

— Послушай, я сделал несколько серьезных заявлений. Мне жаль, что я не смог все исправить.

— Нет. — Он глубоко вздохнул и, казалось, наслаждался происходящим. Широкая улыбка растеклась по его лицу. — Но ты все изменил.

* * *

Аддендум ПЛО

♦ Тема: Обсуждение медицинских технологий Апейрона.

In: Доски ► Места ► Америка ► Броктон Бэй ► Кейпы

PanPanFanFan (Оригинальный плакат)