Негатор магический обыкновенный. (джен)

Рон был так рад, что сумел помочь Гриффиндору выцарапать Кубок по квиддичу, что на следующий день не мог ни на чём сосредоточиться. Из раза в раз он снова и снова принимался обсуждать матч, и ни Гарри с его сестрой, ни Гермиона и слова не могли вставить, а Рон уже видѣл себя в основном составе пушек Педлл, а то и паче того, Арлингтонских соколов. За них он правда никогда не болел. Смысла не видѣл, а вот не мечтать, да о позиции у них, каждый мальчишка мечтал бы. Так до вечера воскресенья и дожили.

В промежутке выслушали прочитанную МакГонагалл краткую лекцию о том, что же это за зверь такой, СОВ. С чем и как именно его едят и когда стоит ожидать результаты.

За ужином накануне экзамена, в Большом зале царила атмосфера лёгкой подавленности. Касалось это в большей своей части пятого курса и лишь самую капельку седьмого. Гарри и Рон почти не говорили, но ели с аппетитом, проголодавшись за целый день способных кого хочешь утомить занятий. А вот как всегда сидящая напротив них Гермиона то и дѣло откладывала нож с вилкой и ныряла под стол, чтобы выудить из сумки книгу и проверить какой-нибудь факт или цифру. Рон уже собирался сказать ей, что надо нормально поесть, иначе она не заснёт, как вдруг вилка выскользнула из её ослабевших пальцев и с громким звоном упала в тарелку.

— Держите меня, — пробормотала она, глядя в вестибюль. — Неужто это они? Экзаменаторы?

Гарри и Рон, как впрочем и почти все присутствующие в зале, мгновенно повернулись на скамье и уставились в открытую дверь. В вестибюле стояли Дамблдор и МакГонагалл, а также представляющая в данный момент министерство Амбридж, а рядом с ними находилась группа очень древних на вид магов и волшебниц.

— Может, посмотрим поближе? — предложил Рон.

Гарри и Гермиона кивнули, и трое друзей поспешили к распахнутым дверям. Переступив порог, они замедлили шаг и чинно прошествовали мимо экзаменаторов. Гарри подумал, что крошечная сутулая ведунья с морщинистым, словно затянутым паутиной лицом и есть упомянутая дедушкой профессор Марчбэнкс, та самая, что принимала у него экзамен. И дедушка считал, что это весьма волнительно, что спустя столько лѣтъ она же примет этот же экзамен и у его внука. Амбридж обращалась к ней с большим почтением. Видимо, профессор Марчбэнкс была глуховата: она отвечала Амбридж очень громко, хотя их раздѣляло не больше двух шагов.

— Прекрасно, прекрасно добрались, мы приезжаем сюда уже далеко не в первый раз! — нетерпеливо сказала она, чем вызвала вполне, как показалось Гарри, искреннюю улыбку у стоящего напротив неё Дамблдора.

Остаток вечера прошёл довольно уныло. Почти все находящиеся в гостиной пытались что-то повторить в последнюю минуту, но проку от этого было немного. Гарри , хотя и переживал, как все сотальные, но не пытался что-либо в судорогах повторять, понимая, что толку от этого не будет, скорее хуже сдѣлается, вместо этого улёгся в постель пораньше. Но всё равно лежал без сна, как ему показалось, не один час. Вспоминал консультацию по выбору профессии, понимал, что не ему одному нынче не спится. Но никто не подавал голоса и наконец мало-помалу все заснули.

Наутро понедѣльника, за завтраком, пятикурсники по-прежнему почти не разговаривали между собой. Парвати бормотала себе под нос заклинания, и солонка перед ней судорожно подёргивалась. Гермиона перечитывала «Успехи заклинательных наук» с такой скоростью, что взгляд её казался расплывшимся, а Невилл каждые полминуты ронял то находящийся в его руках нож, то вилку, и в итоге опрокинул ещё и вазочку с мармеладом. Которая стараниями домовиков вернулась к исходному своему состоянию, но всё же.

Когда завтрак кончился, пяти и семикурсники остались слоняться в вестибюле, а прочие ученики разошлись по аудиториям. Гарри так и вовсе прямо на большой лестнице пристроился. Кинул очищающее и прямо на мраморных ступенях уселся. Вскоре к нему присоединилась признавшая тот факт, что попросту перенервничала, Гермиона. Произошло это после того, как подошедший к ней минутой ранее староста попросту отобрал у неё судорожно перечитываемую ею книгу и погрозив пальцем, велел взять себя в руки и успокоиться:

— Тебе легко… — начала было нервничающая из-за СОВ девушка.

— И да, и нет, я, если ты забыла, в этом году из Хогвартса навсегда уеду. Но да, пожалуй, что тут ты и в самом дѣле права. Ведь СОВ то я уже сдавал. А ЖАБА от них по крайней мере по формату проведения ничем эдаким не отличается. В общем, не съедят вас, поверьте.

Примерно в половине десятого, оставшихся начали класс за классом приглашать обратно в Большой зал, из которого исчезли четыре факультетских стола, их заменили множеством совершенно одинаковых, скорее всего трансфигурированных парт. По крайней мере, Гарри видѣл то, что магию к ним точно применяли и не слабую, надо признать. Фонило от деревяшек знатно. Правда, пока садился, увидѣл на ножках и кромке столешницы руны. А это значило, что о трансфигурации тут не могло идти и речи. На каждой располагалось по чернильнице, перу и подготовленному заранее пергаменту. Заголовок на котором гласил, что сдавать предстоит заклинания. Как и объясняла недѣлю назад профессор МакГонагалл, оного необходимо было коснуться волшебной палочкой, после чего собственноручно подписать. Где садиться — было непринципиально. Билет, взятый чуть ранее, Гарри переворачивал с трепетом, а что, а вдруг.

Гермиона, сидевшая на три ряда правее его и на четыре парты ближе к преподавателям, уже строчила как сумасшедшая. Он прочёл первый вопрос: а) приведите магическую формулу и б) опишите движения палочки, с помощью которых можно заставить предметы летать. И с облегчением улыбнулся, так как ничего сложного или же пугающего. Тут скорее в пору самим экзаменаторам его бояться, раз уж они настолько простые, по крайней мере для него, вопросы задают.

— Ну что, все не так уж плохо, а? — беспокойно спросила Гермиона два часа спустя в вестибюле, всё ещё сжимая в руке свой экзаменационный билет. — Правда, я не уверена, что отдала должное Веселящим заклинаниям, у меня на них просто врѣмени не хватило... Вы упомянули про заклинание, снимающее икоту? Я побоялась, что это будет уже чересчур... а на вопрос двадцать третий...

— Гермиона, — твёрдо, насколько он вообще был способен, произнёс решивший во чтобы то ни стало остановить этот поток сознания Рон, — что было, то прошло. Давай не будем отвечать на все вопросы по второму разу — лично мне вполне хватило и одного.

На врѣмя обеда Большому залу вернули его привычный вид и обедали пятикурсники как и все. После чего подошедшая к ним профессор МакГонагалл отвела их в ту самую комнатку, где они когда-то когда первокурсниками ещё даже не были, распредѣления дожидались. Гарри тут до этого, признаться, не бывал, зато наслышан был. И вот смог сам осмотреться. Признаться, этим всё врѣмя, до того как его вызвали и занимался. Изучал пол, стены, теряющийся где-то в вышине, как и в Большом зале но, к сожалению, незаколдованный потолок. В общем, дѣлал всё, чтобы себя хоть чем бы то ни было занять. Первой их компанию покинула Гермиона, а двадцатью минутами позже забрали Рона. Ирия, увы, с собой взять было никак нельзя, и от этого было, как не крути, грустно.

В итоге, Гарри оказался и вовсе крайним, вместе с ним только парнишка с Хаффлпаффа оставался. Вдвоём их собственно и вызвали.

— Профессор Тофти свободен, Поттер, — как всегда сокращая его фамилию, в отличии от МакГонагалл, проскрипел Флитвик, стоял он сразу за дверью. И рукой указал Гарри на маленький столик в дальнем углу, за которым сидѣл, наверное, самый древний и самый лысый из всех экзаменаторов. Неподалёку от него Гарри увидѣлъ профессора Марчбэнкс — она принимала экзамен у Драко Малфоя.

— Так, значит, вы и есть Поттер-Олливандер? — спросил профессор Тофти, когда Гарри к нему подошёл. После чего сверился с ведомостью и оглядѣл оказавшегося перед ним Гарри поверх пенсне. — Тот самый знаменитый Поттер?

— Полагаю, что это и в самом дѣле так, сэр, — стараясь говорить уверенно и в то же врѣмя негромко ответил экзаменатору Гарри. Где-то за спиной раздался звон стекла и это дало Гарри понять, что экзаменующийся правее него Малфой на что-то отвлёкся и не сумел удержать концентрацию.

— Ну что ж, — тем врѣменем произнёс, как будто бы и вовсе не заметивший произошедшего, профессор Тофти. И как ни в чём не бывало продолжил: — Не стоит нервничать, глубокий вдох, — и когда Гарри это его, надо признать, что весьма действенное, распоряжение выполнил, продолжил: — а теперь будьте так добры, возьмите эту подставку для яйца и заставьте её перекувырнуться несколько раз.

После была работа по живому, а если совсем точно, то по крысе. Ничего против подобного Гарри не имел, а заодно ещё и класс показал. Дедушка во вчерашнем письме намекнул, что если мол, не сплошным цветом, то даже и лучше как будто бы будет. Именно поэтому Гарри в начале, для верности так сказать, перекрасил животное в запрошенный экзаменатором чёрный. А затем, убедившись, что тот всё увидѣлъ, не прерывая воздействия выполнил ещё один весьма замысловатый по своей форме пас. Следствием которого стало то, что на голове и спине крысы засеребрилась выполненная в виде окраски шерсти змейка. Как будто бы сошедшая с картинки из магических тварей и мест их обитания, она была серебряной, с явно видимым зеленоватым кантиком, отмечающем контуры чешуек, тогда как голова её имела яркую красную окраску. Вполне узнаваемую по форме отметину. Чем не оставляла сомнения в том, какую именно змейку изобразил экзаменуемый. Исландский серебряный полоз, весьма редкий и очень ценный из-за своих магических свойств вид.

— Браво, мистер Поттер, браво, — произнёс радующийся как ребёнок его успеху не преминувший отметить факт невербального волшебства экзаменатор. — Гаррик, признаться, меня предупреждал, но чтобы вот так. Гризельда, дорогая, ты только взгляни на это. Судя по всему уел-таки твоего любимчика Олливандера внучок, как есть уел.

— Действительно, — произнесла отпустившая уже к тому врѣмени Драко старушка и подойдя поближе, без какого-либо стеснения принялась перекрашенную Гарри крысу разглядывать. — Прекрасная работа, — секунд тридцать спустя произнесла она. — И я вроде бы слышала, что вы прекрасные вечно свѣтящиеся кристаллы дѣлаете, исполните, юноша?

— Ддааа, — немного неуверенно протянул не ожидавший чего-либо подобного Гарри.

— За дополнительный балл, разумеется, — поддержал судя по всему подругу профессор Тофти.

— Эм, ладно, — произнёс растерявшийся из-за всего этого Гарри, после чего отыскал взглядом оказавшийся поблизости стакан, а также несколько имевшихся в аудитории деревянных брусков. Десятью минутами позже все без исключения экзаменаторы обзавелись каждый своим. Один за другим подошли, а там и заинтересовавшийся Флитвик подтянулся.

— Я бы тут сразу же и ЖАБА засчитывал, — произнёс, как ребёнок радующийся своему, из стакана превратившемуся в весьма изысканную подставку для оного издѣлию, профессор Тофти. — Магическая огранка, вы ведь все это видели.

— Безсомненно, а также филигранно исполненное режущее, сверлящее, полирующее. И люминофорное. Признайтесь, юноша, этому вас ваш дядя научил, так ведь?

— Да, летом перед четвёртым курсом, ему заказ сдѣлали на стол с звёздным небом.

— Понятно, и просто феноменально в четырнадцать лѣтъ, я с нетерпением жду вас на экзамене по трансфигурации.

— Ты вырастил прекрасное дарование, Филиус ,поздравляю тебя, что же до оценки, юноша, будьте уверены, что она превосходна, и мы с нетерпением будем ждать вас, — произнесла спрятавшая переданную ей чуть ранее подставку в карман мантии профессор Марчбэнкс.

Именно так и закончился практический экзамен по заклинаниям. За дверьми его, как оказалось, уже ждали. Рон, Гермиона и даже Невилл, и Дин с Симусом. Всем было интересно, чего это он там почти полчаса в итоге такого интересного дѣлал.

— Да так вышло, что ЖАБА экстерном сдавал, — хохотнул ощутивший, как его буквально отпускает, Гарри.

— Как ЖАБА, почему ЖАБА, и как же тогда твои СОВ? — затараторила выбитая из колеи этим его заявлением Гермиона.

— Ну вот так, — не стал вдаваться в подробности к этому моменту уже полностью успокоившийся и решивший, что не будет портить интригу, Гарри. А по возвращении в гостиную, загрёб в охапку Ирюшу, да так с ним весь вечер и просидѣл. В трансфигурации он был уверен.

Практика по оной прошла примерно по тому же сценарию, что и вчерашние заклинания. Опять крайне и вновь отличившийся. Да и экзаменаторы от него чего-то подобного, признаться, и ожидали. А по итогу — обзавелись каждый своим собственным китайским шаром. Сработанные из хрусталя и созданных прямо на месте его разновидностей. Они поразили воображение в том числе и подошедшей к их как-то враз скучковавшейся у стола профессора Марчбэнкс компании профессора МакГонагалл. Следствием чего стало то, что обиженным и с этого экзамена никто не ушёл. Знания по СОВ экзаменаторы также, разумеется, проверили. Попросили заставить трансфигурированного кролика исчезнуть. И он исчез, как и некогда целый коробок иголок ещё на первом курсе.

В среду сдали экзамен по травологии и если не считать лёгкого укуса зубастой герани, то всё, особенно учитывая его специфику, прошло сравнительно хорошо, да и цапнула его герань именно за это самое, не понравилось ей с его правой рукой общаться.

На четверг был назначен экзамен по защите от Темных искусств. На котором он без труда ответил на все письменные вопросы, а затем и на практической части показал, что знает, с какого конца надо за палочку держаться.

В пятницу были руны, к которым из них троих был не готов разве что Рон. Ну да он тут был сам себе виноват, тогда как и Гарри, и Гермиона с этим экзаменом справились на отлично. За рунами последовали числология, назначенная на понедѣльник и, словно глоток свежего воздуха, свободный для Гарри вторник. На который был назначен УЗМС, и так как Гарри его никогда не выбирал, в этот день, как и большую часть среды, он отдыхал. В среду в расписании была Астрономия, а сдавать её днём было бы странно. Собственно, именно поэтому после письменной, назначенной на утро части, все до самой ночи оказались предоставленными сами себе. А затем без малого два часа рассчитывали положение оказавшихся в их билетах звёзд и планет. На указанную в билете дату.

Четверг, как вытекающее из среды обстоятельство, был так же свободным. Так как никому, включая и комиссию, совершенно не улыбалось, если студенты будут банальнейшим образом засыпать. Но вот наступила пятница, а с нею и экзамен по зельям. И если теоретическую часть Гарри ответил, как говорится, без сучка, то вот практику… Наверное, это было весьма разочаровывающе. По крайней мере, принимавший у него экзамен профессор выглядел весьма впечатлённым, правда, со знаком минус. Но да и подѣлать тут что-либо было никак нельзя.

Выходные пролетели как не было, а в понедѣльник ребята банально на спор пошли сдавать магловедение, чем безмерно удивили впервые по сути их увидевшую профессора Чарити Бербидж.

Заключительный экзамен, по истории магии, выпал на второй день недѣли, вторник, то есть и был тем самым, которого больше всего боялась Гермиона. И убедить её в том, что кодекс волков оборотней какого-то там года ей на нём однозначно не потребуется, Гарри так и не сумел. Как итог, она прямо в вестибюле его повторяла, тогда как сам Гарри, как и ранее на лестнице пристроился. История магии практики, по причинам весьма всем и каждому понятным, как таковой не имела, а потому планы на этот день у Гарри были, что называется, запланированы. В свои силы, особенно с той помощью, которую ему, начиная с подготовки к третьему курсу, оказавшийся магистром истории Флориан Фортескью оказывал.