Киберпанк для Учихи. Перезапуск (гет)

Обито не слушал, о чем спорят его напарники с шиноби Конохи, он стоял и неотрывно смотрел сквозь зеленое зарево Сусаноо на то, как Наама счастливо улыбается окровавленными губами, как тянется из последних сил к тому, кого так ждала.

Когда Наама, вместо того чтобы передать чакру статуе, создала барьер, Обито не знал, что делать. Глупая девчонка сорвала все планы! Он ведь и правда собирался спрятать ее, сохранить жизнь. А она пошла против его воли, нарушила слово. Наама обманывала, притворяясь слабой, а сама копила силы. Она могла извлекать чакру из резерва.

За свое вранье она заслуживала смерти, но Обито продолжал уговаривать, умолял одуматься. Он выдал себя перед другими Акацки, показал всем свою слабость, но ему было плевать. Обито не хотел смерти Наамы. Увидев ее глупый, но самоотверженный поступок, он признал в ней шиноби. От плана Обито отступать не собирался, но он и правда хотел показать ей новый мир. Хотел услышать от нее, что был прав. Вот только зачем ему чье-то признание теперь?

От противоречивых чувств сердце буквально разрывалось. Да что с ним такое? Словно реальная незаживающая рана. Он упал на колени от боли, когда барьер Наамы рассыпался. Ей не простят своеволия, нет сомнений. Он видел, как ее ранили, как бросили на пол, но не мог встать, задыхаясь от боли в груди. Обито сам шел против себя, и перебороть это было невероятно сложно.

Когда он наконец сумел подняться, Пейн пронзил сердце Наамы. В тот же миг вместе с влетевшими в пещеру воронами появился Учиха. Не задумываясь, он пожертвовал своим глазом, применив запретное дзюцу. На краткий миг Обито ощутил облегчение. Но потом злость взяла верх. Неужели его план провалился? Неужели они не успели? Теперь он ненавидел этого Учиху за то, что тот в сердце Наамы, за то, что не дал ей покориться обстоятельствам. Ведь из-за него она рисковала, из-за него готовилась к смерти. Глупый самонадеянный Учиха думает, будто спас свою девушку? Да он лишь хуже сделал!

А она, бестолковая, радуется ему, говорит слова любви… Ну разве Обито не объяснял, что можно быть счастливым лишь в иллюзии?

Учиха кинул на него взгляд, полный ненависти. Вот оно, доказательство правоты Обито — невозможно простить других, невозможно понять их стремления. Итачи шел медленно, но, как только Наама исчезла в клубах обратного призыва, метнулся вперед так быстро, что Обито едва успел отследить шаринганом. Техника нематериального тела помогла избежать атаки, но Обито собрался — надо быть внимательным. С любым другим было бы проще, только не с Учихой, пробудившим мангекё.

Итачи атаковал его физическими атаками и, судя по всему, выводил на прямой зрительный контакт. Неужели у него мощные иллюзорные техники? В таком случае следует быть еще более осторожным.

— Пожертвовал глазом? — Обито блокировал очередную атаку короткого клинка кунаем и отскочил. — Может быть, ты зря потратил силы? Они бы тебе пригодились.

Он решил попытаться вывести противника на эмоции, чтобы контратаковать. Но Итачи промолчал, бросил кунай, затем еще четыре друг за другом, цепко следя за реакцией Обито.

— Считаешь себя спасителем? — Обито злился. — А ты не думал, что сам виноват в ее страданиях?

Подоспев на помощь с техникой молнии, Какузу заставил Учиху отступить.

Итачи отпрыгнул и, активировав огненный шар, оттеснил Какузу. Обито перенесся через свое измерение и оказался позади Итачи в момент, когда тот еще выдувал огонь. Идеально рассчитанное время. Кунай вошел в плоть с хрустом, но тело рассыпалось стаей громко каркающих ворон. Когда он успел создать клона? Обито сделал тело нематериальным, и не зря — одна секунда могла бы стоить ему жизни. Итачи оказался сзади, его кунай прошел сквозь голову. Обито переместился на несколько шагов.

С юго-востока быстро приближались шиноби — выходит, Учиха все-таки привел подмогу. Их было довольно много. Следовало отступить и затаиться. Статуя практически наполнена, поймать парочку хвостатых — и все будет кончено.

Правда, теперь их могли выслеживать. Этот проклятый пришелец точно не оставит в покое. Надо было что-то решать, и срочно. Пейн все еще спорил со своим учителем, и немудрено: Джирайя единственный, кто остался из его близких кроме Конан. Но из-за слишком эмоционального состояния он вряд ли готов прямо сейчас принять здравое мудрое решение. И черный Зетцу куда-то запропастился… Обито терялся впервые за долгое время. Как поступить? Раскрыть свою роль в Акацки окончательно или еще немного подождать?

Какузу напал с помощью своих нитей, но вдруг замер и закашлялся кровью, схватившись за горло.

— Итачи Учиха! — крикнул Обито, не совсем понимая, что происходит. Пока оставалось только тянуть время, чтобы обдумать или пути отступления, или целесообразность контратаки. Кроме того, он все еще хотел увидеть эмоции оппонента. Или у того, кто в прошлом уничтожил свой клан, их не осталось? — Твои попытки бессмысленны. Конечно, можешь гордиться собой, ты не позволил своей девочке умереть прямо сейчас, вот только думаешь, она будет в безопасности?

— Ты умрешь сегодня, — наконец подал голос Итачи. Грубый, низкий, но действительно похожий на голос того Итачи, которого Обито знал.

— Какая самоуверенность! — фыркнул он. — Благодаря ей я многое знаю о тебе. Она любезно позволила заглянуть в свои воспоминания. Вообще, знаешь ли, она многое мне позволяла…

Яростно блеснул здоровый глаз противника — наконец Обито сумел достичь предела невозмутимости хладнокровного Учихи. Итачи молниеносно переместился к нему, атаковал кунаем в шею, Обито, разумеется, избежал атаки. Но в тот же миг почувствовал боль в ногах. Мельком глянув вниз, он понял, что его голени проткнули крючки на цепях и тянут вниз. А потом Учиха схватил его за шею, сдавил так, что потемнело в глазах. Но самое странное — Обито не мог исчезнуть, использовав свое измерение.

— Гендзюцу? — догадался он и развеял иллюзию шаринганом.

— Как? — Обито едва успел уклониться от смертоносного клинка и отскочил на безопасное расстояние. Если бы он оставался в иллюзии на долю секунды дольше, то расстался бы с головой. — Я не смотрел тебе в глаза. Подожди, это кольцо…

На безымянном пальце правой руки Учихи было надето кольцо, которое он готовил для местного Итачи. Да, этот человек поистине из будущего. Выходит, там он в самом деле был с Акацки.

Подумать над этим как следует не получилось, на поле боя появился Какаши — еще один раздражающий тип. И пусть Обито был совсем не против показать боль и отчаяние бывшему другу, сейчас Какаши явно лишний. А вместе с ним пришли шиноби Конохи, Камня и Клыка. Вот уж действительно неожиданность! И кто же умудрился убедить почти врагов сражаться бок о бок?

Несколько шиноби оттеснили Какузу, и Обито остался один против двоих. Расклад мог бы быть нехорошим, если бы не его совершенный мангекё. С такой техникой никто не попадет в него ни одной атакой. Опасаться стоило лишь иллюзий Итачи.

— Обито, — раздался вдруг шипящий знакомый голос позади. — Я пришел с подкреплением.

— Что? — Обито развернулся. И правда, из-под земли начали появляться один за другим, десяток за десятком белые Зетцу — искусственно выращенные солдаты, которые должны были стать в будущем его армией. — Ты что натворил? Сейчас не время! Джуби не готов!

— Готов. — На черном лице воле Мадары расплылась улыбка. — Чакры в нем хватает для Вечного Цукуёми. Но тебе нужен ринненган, хотя бы один.

— Как видишь, я сейчас немного занят. — Обито смотрел на то, как воспрянули духом его соратники и на несколько мгновений опешили враги.

* * *

— Обито! — крикнул Какаши. — Что ты затеял? Зачем тебе древо чакры?

— Древо чакры? — Обито пожал плечами. — О чем ты? Я планирую Вечное Цукуёми. Ты можешь сложить оружие и подождать — тогда и ты станешь частью идеального мира. О чем ты жалеешь больше всего? Какую мечту хочешь воплотить?

— Так вот в чем дело, — произнес Итачи себе под нос.

Теперь он смотрел на Обито немного по-другому. Злость отчасти отступила. Обито пытался исправить положение вещей, разорвать круг ненависти тем способом, который знал. Не мировое господство было ему нужно, он мечтал о мире, где не будет войн. Именно это имела в виду Наама, когда сказала, что они похожи.

Появление армии белых Зетцу удивило Итачи. Он не представлял, что Акацки скрывают такое. Неужели в своей реальности он оставил Саске разбираться еще и с этим? Мир шиноби обречен? Эти белые тела были слабы по сравнению с шиноби, но они брали числом. Кто знает, сколько удастся выстоять против нескончаемой толпы?

В голове раздался голос Третьего — видимо, кто-то из Яманака использовал свою технику: «Надо продержаться совсем немного. Подмога на подходе. К нам присоединятся другие деревни».

Итачи вновь сосредоточился на главном противнике. Надо убрать Обито с дороги любой ценой.

— Обито! — Какаши все еще пытался достучаться до него. — Мы говорили с великим старейшиной одной из скрытых стран. Он рассказал о древе, о том, что такое Вечное Цукуеми. Ты знаешь, для чего ее придумали? Эта техника нужна была особой расе людей для выращивания плодов чакры. Древо вытягивает жизненные силы из всего, к чему прикасаются его корни. Люди, попавшиеся ему, заточены в иллюзии и медленно умирают. Понимаешь ли ты это?

Обито склонил голову набок.

— Считаешь, мне не все равно? Я хочу погрузить всех в мир без войн, в мир, где каждый насладится идеальной жизнью. Где все его мечты сбудутся, а он достигнет любых вершин, признания, чего угодно… То, что род людской прервется, может быть, это к лучшему? Не думаешь так?

— Ты уничтожишь не только людей. Все на этой планете увянет, пока будет питать древо!

Обито скрестил руки на груди.

— Не неси ерунды, — прошипел черный Зетцу. — Одно древо не загубит целую планету.

— Откуда тебе знать? — Итачи показалось странным, что это существо так уверено в своих словах.

Ухмылка стерлась с черного лица, но Зетцу не ответил, лишь покосился на Обито, а потом исчез, скрывшись под землей.

— Да и вряд ли все люди попадут под гендзюцу, — произнес Обито. Казалось, он не обратил внимания на фразу своего соратника или же был с ним солидарен. — Но тем, кто останется, будет не до войн и конфликтов, им придется выживать в обновленном мире. Я просто избавлюсь от сорняков.

— Значит, такие, как Наама, сорняки? — Какаши махнул рукой. — Ты ведь уже понял — она добрая и отзывчивая. И поверь, она такая не одна даже в нашем испорченном мире!

Обито будто сник после упоминания о Нааме.

— Да, ваша девчонка успела потрепать мне нервы, — произнес он. — Но ты прав, она действительно отзывчивая. Я приходил к ней каждый день…

Итачи сжал кулаки до боли и стиснул челюсти. Огонь ярости снова пробежал по венам. Да как этот поганый язык вообще смеет говорить о ней?!

— Ох, неужели я задел тебя? — продолжал потешаться Обито, его это явно забавляло. — Что ты чувствуешь? Хочешь убить меня?

Какаши положил руку Итачи на плечо.

— Не поддавайся, — прошептал он.

— Знаю, — кивнул Итачи.

Его буквально выворачивало от сомнений и злости. Наама сказала, что все хорошо, но вдруг это не так и ран гораздо больше? Обито хотел разозлить его вновь, и он добился своего. Однако стоит показать свои эмоции, и все будет кончено. Итачи не просто так сражался с Обито до прихода подмоги. Он изучал его в бою, наблюдал за техникой нематериального тела. У любой техники есть недостатки. И именно в них спрятан ключ к победе.

— Обито, которого я знал, никогда не причинил бы вреда беззащитной девушке! — крикнул Какаши. — Она ведь даже не шиноби. Как ты мог?! Ты же мечтал стать Хокаге, мечтал защищать жителей. А сейчас хвастаешься тем, как издевался над ни в чем неповинной пленницей? О каком идеальном мире может рассуждать такой человек?

Обито горько рассмеялся.

— Ладно, — фыркнул он, когда успокоился, и развел руками. — Не трогал я Нааму, ясно? Не так, как вы тут все думаете. Признаю, в самый первый день причинил ей боль, когда заставил предстать перед статуей Гедо. Но потом мы договорились, что я не трону ее, пока она послушно выполняет указания. И она была послушна. В основном. Да, она страдала по моей вине, и я от этого тоже не в восторге. Но она поняла меня, поняла мои мотивы и перестала сопротивляться. Она улыбалась и спорила со мной без страха. Она не боялась меня, была на моей стороне…

Обито указал пальцем на Итачи.

— Но твое появление перед последним сеансом привело ее душу в смятение. Из-за тебя она лила слезы, которых я не видел у нее прежде! — Он почти кричал. — Ты помешал моему плану, нарушил ее спокойствие и чуть не погубил. Я хотел спрятать Нааму в своем измерении после того, как все закончится, хотел показать новый мир, который создам.

Таких рассуждений Итачи не ожидал. Он всегда считал «Мадару» озлобленным и мстительным, отринувшим в себе человечность. Неужели в самом деле для него еще было не все потеряно? Или это лишь его искусная игра?

— Ты отправил бы ее домой? — спросил Итачи. Жаль, он не видел лица Обито. — Или хотел заключить в гендзюцу?

— Может быть, и отправил бы. — Обито повесил голову на мгновение, но потом махнул кунаем. — В любом случае, говорить не о чем, своим появлением здесь ты подписал ей приговор! Из-за тебя она страдает сейчас от ран, из-за тебя может погибнуть, пока вы пытаетесь сопротивляться мне!

Со стороны поля боя прилетел сильный воздушный вихрь, подняв тучу пыли и скрыв противника. Сильный запах гари разъедал глаза и горло. Пришлось откашляться и протереть лицо. Итачи пожертвовал Аматерасу вместе с правым глазом, надеясь, что гендзюцу пригодится против нематериального врага. И, как успел убедиться, оно на нем действительно работало. Но Обито довольно быстро освободился от иллюзии и теперь будет осторожен. В любом случае, мангекё — это их шанс победить Обито. Была еще одна идея, которую стоило проверить.

— Какаши, помоги мне, — произнес он, пользуясь тем, что Обито сейчас не видит их. — Я кое-что узнал о его технике.

«Извини Наама, но ему нельзя сохранить жизнь, — подумал Итачи. — Пока он не пробудил Джуби, мы должны остановить его любой ценой».

* * *

Наама очнулась в светлом помещении, а рядом с ней дремала на стуле Кимико. Не Конан или Обито, а Кимико! Значит, ее в самом деле спасли! Она жива, она выбралась! Первым стремлением было вскочить и побежать на улицу — к дневному свету и ласкающему кожу ветру! Упасть на траву и смотреть в небо. Наама действительно подскочила, но сильная боль пронзила под левой лопаткой.

— Ах! — Она вскрикнула и рухнула на кровать. Грудь неприятно стягивала повязка.

— Наама, не делай резких движений! — Кимико тут же проснулась. — Я подлечила тебя, но рана все еще может открыться.

Наама протянула руки.

— Кимико, иди, я обниму тебя!

Та приблизилась и смущенно улыбнулась. Наама с облегчением коснулась руки подруги, притянула к себе и крепко обняла. Как же хорошо наконец прижаться к теплому, близкому человеку. Теперь произошедшее ранее казалось нереальным сном. Наама еще раз оглядела помещение и поняла — кроме нее и Кимико, здесь никого. Куда все подевались? Хоть кто-то же должен был заглянуть к ней в гости… А может быть, сюда можно только женщинам?

— Кимико? — Наама отпустила ее. — А где остальные?

Та вернулась на стул рядом с кроватью и улыбнулась с воодушевлением.

— Они сражаются с Акацки.

— Что?! — Наама в ужасе закрыла рот рукой. — Где они? Мне надо…

— Куда тебе надо? На поле боя? — Кимико сердито нахмурилась.

— Н-нет. — Наама понимала, что Кимико права. Куда она собралась? Что будет там делать? Даже будь она здорова, чем смогла бы помочь?

Очнувшись в безопасности, Наама было решила: трудности закончились и теперь все будет хорошо. Но Акацки не испарятся сами по себе. Она закуталась в одеяло. Озноб пробирал до костей. Наама видела Итачи, даже говорила с ним. Но этого было мало, слишком мало. Она ничего толком не сказала, даже не обняла. И ей тогда показалось, что у него что-то с глазом…

— Точно! — Наама опять подскочила, сбросила одеяло, оттянула ворот больничной рубахи. — У меня тут была дыра! Мне проткнули сердце!

Но кожа на груди чуть ниже татуировки была совершенно обычная, без намека на повреждения. Наама глянула на Кимико, ожидая ответов. Неужели их медицинские техники настолько сильны? Но тогда почему болит спина? Что за избирательность?

— Так и было. — Кимико печально изогнута брови, но потом улыбнулась. — Итачи активировал какую-то технику и вернул тебя в прошлое состояние.

— Вернул в прошлое состояние? — Наама отчетливо помнила боль, хруст костей, страх смерти. А потом все будто исчезло. Словно ей померещилось. Выходит, это была техника Итачи. Он и такое умеет? Почему же не пользовался этим раньше?

— Наама, я немного восстановлюсь и продолжу лечение, хорошо?

Кимико в самом деле выглядела уставшей. Наама кивнула и вновь опустилась на постель.

— Тебе, может быть, надо поспать? — спросила она.

Кимико мотнула головой.

— Я просто посижу тут.

— Ложись рядом, — Наама подвинулась к стене, — места хватит.

— Мы же в больнице, — шепотом проговорила Кимико. — Нельзя так.

Наама вложила во взгляд как можно больше скепсиса.

— Или ложись тут, или отдохни где-то в другом месте.

Кимико глянула на выход, но потом села на кровать.

— Итачи велел не спускать с тебя глаз, — пробормотала она и улеглась рядом.

Наама улыбнулась, но в груди сидела тревога. Как он? Что там происходит?

* * *

Итачи перехватил клинок лезвием вниз, дождался, когда силуэт Обито вновь проявится сквозь пелену тумана, и бросился в атаку. Он сделал несколько обманных выпадов и нанес удар ногой по голове. Итачи делал вид, будто собирается поймать Обито зрительной техникой. Какаши издалека бросил заряженный молнией кунай тому в спину. Но в момент, когда кунай должен был пройти сквозь нематериальную грудь Обито, поразив при этом Итачи, кунай переместился в измерение Камуи — то измерение, что Какаши использовал своим шаринганом. Пока это была лишь теория, но, если учесть все факты, что они успели собрать о техниках Обито, вполне логичная.

Нога Итачи, как и предполагалось, прошла сквозь голову Обито, будто там ничего и не было. Как только Итачи отскочил, Обито схватился за грудь и закашлял кровью. Все вышло, как и планировалось. Суть техники Обито в том, что он не становится невидимкой, а перемещает собственное тело в другое измерение, измерение Камуи, в которое может переносить предметы и Какаши. У каждой техники есть слабость, и существование Какаши было слабостью Обито.

Какаши подскочил к бывшему напарнику, попытался подхватить его под руку. Обито оттолкнул его из последних сил, упал на колени, вытащил еще искрящийся молнией кунай из спины, бросил его на землю и рассмеялся сквозь кашель.

— Думаете, поймали меня? — прохрипел он. — Думаете, раз попали в сердце, то я умру?

Он откашлялся вновь, держась за грудь, потом поднялся и отошел. По идее он вообще должен был умереть, но что происходит? Обито вытер кровь с лица рукавом и рванул одежду на груди, демонстрируя почти бескровную рану.

— Моего сердца у меня уже нет. А это подобие мышцы заживает слишком быстро.

Теперь часть про то, как выжил Обито в прошлом, стала понятней. Но откуда эта способность?

— Регенерация как у Хаширамы? — Итачи думал, как спровоцировать Обито на откровенность. — Твое тело было раздавлено камнями, не так ли? Кто спас тебя?

— О, Какаши говорил обо мне? — Обито развел руками. — Что еще интересного он рассказал?

— Я все рассказал. — Голос Какаши дрогнул. Он тоже с трудом справлялся с собой. — Обито, это не то, чем ты должен был заниматься. Если жаждешь мести, можешь забрать мою жизнь.

— Твою жизнь? — голос Обито прозвучал низко и хрипло. — Тогда я должен забрать жизни не только у тебя. Ты понимаешь, что круг ненависти не разорвать? Понимаешь, что своим существованием шиноби создали его и ничего не поменяется? Я могу «отомстить», могу «простить», но от моего решения не зависит ничего! Оглянитесь, каждый из нас, — он обвел рукой поле боя, — в кругу ненависти. И чтобы череда убийств ради мести прекратилась, каждый из нас должен отказаться от сущности шиноби, от умений, что были заложены в нас с пеленок.

Обито отшатнулся, сплюнул кровью.

— Это бесполезно, — прохрипел он. — Вы не разрушите мои планы сейчас!

— Выходит, если этот мир несправедлив, ему лучше исчезнуть? Посмотри, в кого ты превратился. — Итачи не хотел вкладывать в голос столько неприязни. — Говорят, ты мечтал стать Хокаге… Но я вижу лишь отчаявшегося слабака, поддавшегося собственным демонам и проклятью клана Учиха.

— Проклятью?

— Учихи куда больше ценят любовь и связи, чем кто бы то ни было, но это не дает им заглянуть дальше собственного носа. Если Учиха любит, то он любит беззаветно и с полной отдачей. Увы, круг лиц, на которых он распространяет свою любовь, невелик. Но Хокаге — тот, кто в состоянии охватить больше, чем просто клан или любимый человек. Мир несправедлив, но кто, как не мы, в силах изменить его? Заморозить в вечной иллюзии — это все равно, что уничтожить. Если ты так жаждешь сам оказаться в другой реальности без боли и страданий, поддайся моему Цукуёми. Поверь, я создам для тебя идеальный мир, где ты проживешь жизнь, полную надежд и счастья.

Обито стоял с опущенными плечами и не двигался. О чем он думал сейчас, достигли ли слова Итачи его сердца? Позади Обито показался черный Зетцу с реликвией Учих за спиной. Гунбай отражал любые атаки, возвращая всю энергию противнику. Обито молча выпрямил спину и по-хозяйски взял его в левую руку.

— Я, видимо, зря оставил тебя одного, — недовольно пробурчал Зетцу и протянул ему глаз на раскрытой ладони — ринненган. Он действительно забрал один у Пейна. Но ведь все шесть сражались неподалеку. Выходит, Итачи был прав в своих размышлениях — настоящего среди них нет. Обернувшись, он попытался рассмотреть, изменилось ли что-то в поведении Пейнов, но не увидел ничего. Выходит, даже с одним ринненганом он в состоянии управлять телами? Но, когда один из Пейнов повернулся лицом, Итачи сумел разглядеть — у него был один глаз. У другого — с длинными волосами — тоже один ринненган, второй глаз ослеп.

Следовало срочно доложить всем шиноби, и Итачи уже собирался связаться с одним из Яманака, чтобы передать эту новость, как голос Шисуи раздался в его голове: «Настоящего Пейна среди этих нет. Мы с господином Джирайей займемся его поисками, прошу, отвлеките внимание врага!»

Шисуи опередил его. Хорошо, не придется тратить время хотя бы на это. Но теперь надо было что-то делать с противником, обладающим регенерацией Первого и глазом основателя шиноби. Обито сбросил маску, как нечто ничтожное. Теперь в ней точно не было нужды.

Черный Зетцу шепнул ему на ухо, и Обито сложил руки в печати. Итачи с Какаши бросились вперед, чтобы помешать ему, но перед ними из земли вылезли белые Зетцу, преградив дорогу. Итачи потребовалось шесть секунд, чтобы уничтожить тех, кто встал на его пути, и оказаться перед Обито, но поздно. Из-под земли, громко рыча, вылезло чудовище. Все глаза монстра были открыты. Более того, оно начало превращаться в кого-то другого. Обито пробудил Джуби. Все кончено?

Нет, пока они в состоянии сражаться, нельзя опускать руки.

— Теперь твои иллюзии бесполезны для меня! — крикнул Обито. — Джуби пройдет все стадии, и я стану его джинчуурики! Даже если вы найдете способ уничтожить меня, все кончено. Знаешь ли ты, Итачи-из-будущего, кто это такой?

— Обито указал на черного Зетцу. — Думаешь, я просто так назвался Мадарой? Это вверенная мне воля настоящего Мадары. Да, восемь лет назад он был жив. Именно он поведал о Вечном Цукуёми. Именно он подобрал меня и поставил на ноги. О, Какаши, как я спешил к вам вернуться, как мечтал увидеть ваши лица вновь, пока валялся в его пещере без возможности даже встать с кровати самостоятельно! Как был вначале благодарен, и как проклинал потом Мадару за то, что он вытащил меня с того света! Но дело сделано, я жив, а Рин мертва. Она умерла на моих глазах, Какаши, я видел все лично! Да брось, не смотри на меня так. Я, конечно, ненавижу тебя, но кое-что я ненавижу больше — весь этот мир шиноби! Мадара рассказал о Глазе Луны, и я решил поддержать его. Зетцу, все подготовки завершены? Нагато готов воскресить его?

— Сейчас проверю. — Зетцу пропал под землей.

— Что? Воскресить Мадару?! — Какаши мотнул головой, будто не верил. — Это невозможно…

— Вы опоздали. — Обито развел руками. — Я же говорил, что зря пришли, зря вытащили Нааму. Если бы не вы, она сейчас ожидала бы спокойно в моем измерении. Я обещал ей показать новый мир. А теперь, где она?

Пока он говорил, Итачи наспех прокрутил в голове несколько планов. Из всех подходил только один. Если удастся реализовать его, то они и Обито остановят, и в будущем помогут Нааме вернуться домой. Но кое-чем придется пожертвовать…

— Какаши, прикрой меня после всего, — проговорил он и сложил руки в печать.

Итачи создал двух клонов, и они напали на Обито с разных сторон, атаковав огромными огненными шарами. С помощью Гунбая Обито с легкостью отразил атаки. Один из клонов успел отпрыгнуть и сгорел, другой же исчез в пламени. Обито напал на второго и пронзил его кунаем прямо в сердце. Клон распался стаей ворон, и они с громким карканьем разлетелись в разные стороны.

Но Обито не успел вовремя «исчезнуть», Итачи оказался позади и слегка задел кунаем его плечо. Обито развернулся к нему, махнув Гунбаем, Итачи отпрыгнул в сторону и вытянул руку с сжатым кулаком.

— Ты жалок, Обито. Проиграл своей ненависти, встал на путь разрушений. И что, это приумножило твои силы? — произнес он и разжал пальцы. Кольцо с иероглифом «Алый» упало на камни. — Это все, на что ты способен? Я ожидал бóльшего.

Итачи бросился к нему, Обито нырнул в свое измерение, а затем вернулся, но за спиной противника. Итачи тут же отпрыгнул и создал двух клонов. Те разбежались по разным сторонам и выдохнули огонь. Обито отразил атаки реликвией, один из клонов сгорел в своем же огне. Второго он проткнул кунаем. Противные вороны снова оглушили карканьем, затмив даже рев Джуби и звуки битвы. Итачи снова оказался сзади и слегка оцарапал кожу плеча кунаем. Обито не ожидал — ведь такое было только что. Как Итачи мог повторить свои действия в точности?

Обито выдохнул множество огненных шаров, отогнав противника от себя.

Итачи уклонился от всех и вновь вытянул сжатый кулак.

— Это все, на что ты способен? Ты жалок, Обито. Ты проиграл своей ненависти, — проговорил он. — Я ожидал бóльшего.

Его ладонь разжалась, и на камни упало кольцо с иероглифом «Алый».

— Что? — хрипло пробормотал Обито и отпрыгнул в сторону.

Какаши нигде не было видно, битва сместилась немного левее из-за беснующегося Джуби, который встал на четвереньки и оглушительно завыл.

Итачи напал, создав двух клонов. И опять огненные техники. Обито отпрыгнул подальше с линии огня. Он сходит с ума? Расправившись с клонами, Обито резко развернулся, но опять не успел — его плечо вновь зацепил кунай — уже третий раз. Да что ж такое-то? Что с его реакцией в конце концов?!

Мельком глянув на плечо, Обито вздрогнул — царапина была только одна.

— Ты жалкий, Обито. — Итачи опять держал вытянутый кулак. — Ты не должен был ступать на путь тьмы. Ты проиграл своей ненависти.

Звон от упавшего кольца показался громче звуков бойни. Обито развернулся — Джуби встал на четвереньки и противно завыл. Ровно в той же позе, как несколькими мгновениями раньше. Обито напряженно сглотнул и уставился на Итачи.

— Что ты сделал со мной? Неужели это…

Тот усмехнулся.

— Ты с ума сошел?! — крикнул Обито. — Ты сейчас лишился второго глаза! Зачем тебе вообще это?

Итачи пожал плечами. Конечно, тут у него глаз в порядке, ведь Обито попал в Изанами. Это иллюзорная техника Учих, от которой невозможно уклониться. Ее нельзя развеять, нельзя подавить или что-то еще. Это бесконечная петля, из которой невозможно вырваться, пока не осознаешь свои ошибки.

— Мне измениться? Ты издеваешься?! — крикнул Обито, уже привычно ощутив на плече боль от куная Итачи. Предыдущие порезы исчезли, словно их и не было.

— Еще не все потеряно, — голос Итачи звучал ровно, как и прежде. — Ты встал на путь тьмы, но что он принес тебе?

Кольцо вновь выпало из его руки, Обито опустил взгляд следом за ним, вообще не понимая, что делать. На земле валялось уже четыре одинаковых кольца.

— Дерьмо! — выругался он. — Ты запер меня здесь, когда я должен изменить этот мир! Я должен очистить его, кроме меня, никто…

Опять два клона заставили отпрыгнуть, и Обито закричал от бессилия и злости. В голове, как на грех, всплыли слова Наамы. Когда ее спрятали за Сусаноо мальчишки из Учих, Обито не мог слышать ее, но он прочитал по губам: «Для него еще не слишком поздно». Даже в тот момент она старалась помочь ему. Даже после всего, что пережила по его вине…

— Ты же хотел стать Хокаге, — как бы невзначай произнес Итачи и уже в который раз царапнул его по плечу кунаем.

Обито сбился со счета, сколько повторений совершилось. Пять, а может быть, сто пять?

На этот раз Обито не стал убегать. Он развернулся, будто навстречу смерти. Пусть бы его сейчас убили, он и правда был согласен. Ничего другого он и не заслужил. Обито в прошлом предал свои идеалы, пошел на поводу у отчаяния. Но ведь это было неизбежно. В этом мире нет ничего хорошего, только боль.

Обито был готов столкнуться лицом к лицу с противником, но Итачи перед ним не было. И поля боя с его звуками и запахами гари тоже. Обито попал на просторный, залитый светом луг, а навстречу ему шла Рин. Она улыбалась и протягивала руку.

— Я ведь все еще присматриваю за тобой, — произнесла она, подойдя совсем близко.

Обито нерешительно взял ее за руку и осознал, что вернулся в свое юное тело. Он ничего не понимал, но не мог наглядеться на Рин. Она являлась к нему в видениях прежде, но здесь была словно настоящая.

— Давай возвращаться, все уже заждались, — весело произнесла она и, крепко сжав его пальцы, потащила за собой.

Обито едва переставлял ватные ноги, но шел к двум людям — учителю и Какаши. В какой-то момент позади них показались другие жители Конохи. Дыхание сбилось, Обито сильнее сжал руку Рин. Почему они рады ему, почему улыбаются? Точно, они ведь еще не знают, каким Обито стал в будущем! И как только он подумал так, то расстояние между ними и жителями Конохи принялось быстро увеличиваться, будто пространство вытягивалось.

— Постой. — Обито остановился, потянул Рин назад. — Это бесполезно. Мне никогда не достичь их…

Рин обернулась, печально посмотрела, затем взяла его за вторую руку. И он уже ощутил себя выше нее — каков он есть сейчас. Ее ладонь выскользнула из его и легла на щеку со шрамами, отчего замерло сердце. Обито знал, что это лишь в его голове, он знал, что это техника, но не мог ничего поделать с собственными ощущениями.

— Ты застрял во тьме, — ее ладонь маленькая и чуть грубоватая слегка поглаживала его, и он, как ребенок, подался навстречу ласкам, положив свою руку на ее.

— Почему ты бросила меня, почему ушла?

— Потому что таков мир. — Она не отстранялась. — Ты сам знаешь ответ. Стечение обстоятельств, судьба, жизнь. Как ни назови, мы властны лишь над своей душой и своей жизнью, но не над смертью.

— Какой в этом смысл? — Обито мотнул головой. — Я застряну тут навечно. Я пробудил монстра, Нагато воскресит Мадару. Даже если вернусь, мне не победить их. Да и слишком поздно для такого, как я.

Позади Рин неожиданно появилась Наама. Она стояла, окутанная лучами света, и смотрела на него без злости.

— Для тебя еще не все потеряно. Я верю в это, — проговорила она и улыбнулась.

Обито мотнул головой и сильнее сжал руку Рин, боясь, что она вот-вот растворится, подобно клубам дыма. Он не совсем понимал, почему тут появилась его несчастная пленница.

— Мне нет пути назад, — хрипло пробормотал он. — Я слишком много натворил. Ни одна живая душа не простит меня.

— Неа. — Наама мотнула головой и заглянула ему за спину. — Тебе нельзя назад.

Обито обернулся и не увидел ничего — лишь тьму.

— Тебе надо вперед, — проговорила Рин, и он от растерянности выпустил ее руку.

Рин отступила на шаг, утопая по колено в светлой шелковистой траве. Она, по своему обыкновению, завела руки за спину и смущенно заулыбалась. Наама стояла чуть позади Рин и словно не видела ее. Но Рин видела. Она повернулась, оглядела Нааму и широко улыбнулась.

— Эта девушка — твой друг? — проговорила она.

Обито поджал губы. Друг… разве?

— Не думаю.

— Идем. — Наама протянула руку. А потом строго свела брови. — Ты натворил бед. Тебе и исправлять!

Рин рассмеялась и оббежала вокруг Наамы.

— А мне кажется, вполне может им стать. Ты обидел ее, но она готова подружиться, я вижу это. Ступай, Обито. И не беспокойся, я жду тебя. Проживи такую жизнь, в которой у тебя не будет сожалений.

Горячие слезы покатились по щекам.

— Я не знаю, как все исправить… Я не смогу.

Он закрыл глаза, но все же протянул руку Нааме. Сейчас, когда сердце его было свободно от сковывающей боли, он готов был снова рискнуть. План, который он лелеял годами, казался сейчас унылым и глупым. Иллюзия перед смертью… Люди, заключенные в Вечное Цукуёми, просто медленно умрут, пусть и с улыбкой на лице. Но, может быть, еще есть шанс? Может быть, стоит попробовать? В последний раз… Обито решил довериться надежде в последний раз.

Наама схватила его, и ее ладонь отличалась от руки Рин — мягкая и теплая, ладонь, не державшая в жизни оружия. Обито открыл глаза и шагнул следом за Наамой на светлую тропинку, которая вела к порталу, где кипело сражение.

— Я вернусь к тебе, — произнес Обито, глянув на Рин, — подожди еще немного.

* * *

Итачи вместе с Какаши переждали очередную атаку Джуби. С тех пор, как Обито погрузился в Изанами, прошло около трех часов. Шиноби нескольких стран пытались как-то остановить чудовище, но безуспешно. Акацки или рассредоточились по полю боя, или вообще покинули его. Даже клоны Пейна куда-то исчезли. Армия белых Зетцу значительно поредела.

Итачи с Какаши бегали, спасаясь от бесконтрольных атак Джуби, и таскали на себе бессознательного Обито.

— Это бесполезно, Итачи! — крикнул Какаши. — Есть еще идеи?

Идей не было. Ни одна комбинированная атака не нанесла достаточно урона этому монстру. Казалось, не осталось никого, кто бы не предложил какойнибудь совет по уничтожению Джуби. Вот только безрезультатно.

— Нет… Пока нет, — прошипел Итачи сквозь зубы. — Надо было лучше расспросить Гамамару о Десятихвостом.

Левое плечо сильно пострадало, Какаши перебинтовал его наспех, но двигать рукой было почти невозможно, к тому же наверняка он потерял много крови, ведь повязка давно промокла насквозь и уже начала кружиться голова. Итачи привалился спиной к земляной стене, за которой они прятались. Он использовал Изанами, не потому что решил пощадить Обито. Обито был единственный, кто знал о Джуби больше других. На себе же теперь можно было поставить крест. Хотя бы не мешаться… Итачи старался не думать о том, что с ним будет. Сейчас главное — уничтожить беснующееся чудовище.

— Вы что, таскали меня на себе? — прохрипел Обито. Наконец он очнулся. — Ногу мне сломали специально, чтобы не сбежал?

— Прости, — ответил Какаши, — было немного не до церемоний. Что делать с твоим питомцем? Как нам его остановить?

— Если вы не убили меня, только чтобы задать этот вопрос, то зря, — буркнул Обито.

— И что ты предлагаешь? — недовольно спросил Какаши. — Думай теперь вместе со всеми. В любом случае, ты знаешь эту тварь лучше нас.

Новая волна вызванного Десятихвостым землетрясения прокатилась под ними. Итачи перекатился на более стабильное место по ощущениям. Сейчас ему приходилось не только напрягать чутье на все сто, но также постоянно контролировать в голове предположительную картину поля боя. Каждый звук, каждое собственное движение, будто штрихи кисти на бумаге, добавляли деталей, но часто наслаивались, путались и сбивали с толку.

— Простите, — тихо произнес Обито, когда гул утих.

— Ты тоже прости, Обито, — проговорил Какаши. — Я ужасный друг…

— Потом поболтаете, — прервал их Итачи. — Сейчас проблема поважнее. Обито, что ты знаешь о Джуби?

— Это существо… — начал было Обито, но тут же вскрикнул: — Какого хрена?

Слишком поздно Итачи ощутил присутствие постороннего. Но, видимо, не только он.

— Что случилось, Какаши? Обито? — крикнул Итачи в беспокойстве.

Как же все-таки ужасно остаться полностью без зрения. Когда его глаза едва различали Саске во время их последнего боя, даже тогда было иначе. Светлые или темные пятна — это уже много значит. Теперь же он находился в кромешной тьме.

— Хе-хе, — этот скрипучий голос мог принадлежать только черному Зетцу. Так вот кто был здесь! — Так и знал, что от тебя никакого толку. Думаешь, я не видел в тебе сомнений? Думаешь, верил твоим тупым отговоркам, еще когда ты таскался к этой девчонке? Она что, помогла вспомнить прошлые деньки? Деньки, когда ты «не был монстром»?

— Отстань, — прохрипел Обито, — отцепись от меня!

— Да что происходит? — Итачи пытался докричаться до Какаши.

— Не знаю! Какая-то гадость ползет по Обито, не отрывается теперь, будто вторая кожа! — голос Какаши звучал встревоженно.

— Надо же, избавился от метки Мадары! — продолжил Зетцу.

— Какой еще метки? — Судя по напряженному тону, Какаши пытался освободить Обито.

— Бесполезный! На тебя никогда нельзя было положиться. — Зетцу явно наслаждался беспомощностью шиноби.

— В смысле? — прохрипел Обито. — Знай свое место, кусок дерьма!

— Хех… А ведь теперь можно и рассказать. Мадара знал, что ты отступишь от нашего плана, и поставил метку тебе на сердце. Что, неужели думаешь, все решения после его смерти ты принимал самостоятельно?

— Отцепись от него! — опять голос Какаши. — Не слушай, Обито, помоги мне в конце концов!

Итачи стиснул зубы. Сейчас он чувствовал себя бесполезным в высшей степени.

— Да! — Зетцу немного отдалился. Неужели он захватил тело Обито? — Мадара скоро воскреснет, ты больше не нужен!

— Какая еще метка? Отвечай! — раздался почти отчаянный вскрик Обито. — О, ты не понял, да? Метка, что была на сердце у Рин, такая же, как и у тебя. С ней ты не мог предать наш план, а она не могла свернуть с намеченного пути.

— Так это Мадара поставил на Рин ту метку? — голос Какаши тоже отдалялся.

— Конечно, не лично, но ты прав, это он.

Итачи ничего не оставалось делать, как следовать за ними. Но то, что говорил Зетцу, наконец прояснило события в прошлом. Вот, почему Обито выжил, вот почему не вернулся в Коноху, и, скорее всего, ринненган у Нагато появился тоже не просто так. Интересно, скольким людям Мадара пытался пересадить его до того, как глаза прижились?

— Мадара?! — раздался отчаянный голос Обито. — Это он подстроил ее смерть? Он использовал меня все это время?

— Неужели ты пошел бы за ним, если бы не потерял что-то поистине дорогое? Это еще одно доказательство, что люди эгоистичны и ничтожны.

Голоса начали отдаляться быстрее, Итачи не поспевал следом. Обито продолжал выкрикивать угрозы и проклятья. Выходит, он был всего лишь пешкой в чужой жестокой игре. Тем, кто использовал людей, но не подозревал, что используют его самого.

— Я завершу план, — злорадствовал Зетцу. — Нагато вот-вот воскресит Мадару… Он заберет ринненган…

— Что ты задумал?! — голос Обито прозвучал испуганно.

— Кажется, ты думаешь, будто у тебя есть шанс измениться? — хихикнул Зетцу.

— Но я покажу тебе отчаяние, которое ты сам грозился показать Конохе.

— Предатель!

— Это ты предал нас. — Зетцу был настроен решительно. — Ты ведь помнишь, я — воля Мадары. И подчиняюсь я именно ему.

— Убей меня вместе с этой тварью! — крикнул Обито. — Сожгите наши тела!

Раздался звук, похожий на свист ветра, а через несколько секунд земля вновь содрогнулась. А затем сильнейший порыв ветра чуть не сбил с ног. Неужели взрыв бомбы хвостатых неподалеку?

Джуби заревел, вновь концентрируя чакру, и опять просвистела пущенная бомба.

— О нет! — раздался вскрик Какаши. — Это направление… Коноха?!

Зетцу явно наслаждался — его скрипучий хохот разнесся по полю боя, а вместе с ним и полный отчаяния крик Обито.

— Какая ирония, — хохотал Зетцу. — Все, за что вы боролись, сейчас сгорит дотла. Что тогда вы станете делать? И ты смотри, — похоже, он обратился к Обито. — Видишь, к чему приводит надежда? Кроме боли, в этом мире ничего нет…

Итачи упал на колени, в груди жгло, будто огнем, а глаза болели так, словно он использовал Аматерасу несколько минут к ряду вместе с Сусаноо. Это было не просто горе утраты, что-то иное… на физическом уровне.

— Вот и конец, — прошипел Зетцу. — Сдавайтесь!

* * *

Наама не успела выспаться как следует, к ней в палату ворвался Наруто. Непонятно, как он узнал о ее присутствии здесь, но был очень встревожен.

— Сестренка! — Наруто подлетел к ее кровати и запрыгнул прямо на спящую рядом Кимико. — Что с тобой? Ты цела?

— Эй, мелкий, а ну слезь! — возмутилась Кимико и спихнула его на пол.

— А ты чего это спишь в одной кровати с сестренкой? — Наруто пакостливо прищурился. — Пойду и расскажу медсестрам!

— Успокойтесь. — Наама села. — Наруто, иди сюда, обниму.

Мальчишка тут же залез на кровать снова и крепко обнял Нааму.

— Где болит? Ты ранена?

— Почти нигде. — Наама тоже обняла его, потом отстранилась и совсем расхрабрилась: — Хочу подышать свежим воздухом, посмотреть на ясное небо! Я так устала торчать в том жутком подземелье, что, если сейчас же не выйду на прогулку, сойду с ума!

— Ох. — Кимико покачала головой. — Нас не выпустят на улицу. Тебе пока нельзя.

— Это мы еще посмотрим. Но для начала помогите мне встать.

Наруто с Кимико помогли ей подняться, и Наама поняла, что не так уж и плоха. Да, все еще болит спина в месте ранения, но если особенно не поворачиваться, то и ничего. Слабость тоже имелась, но с первыми шагами отступала. В конце концов, Наама не была смертельно больна или ранена. Пусть последние дни в пещере дались тяжело, сейчас чувство радости переполняло ее и придавало сил.

— А можно и не выходить во двор, — хитро прищурившись, заявил Наруто, — но все равно подышать свежим воздухом.

— Окно открыть? — Наама заулыбалась.

— Неа, — самодовольно выпятил грудь мальчишка. — Пойдемте на крышу, я знаю, как туда пробраться.

— Ух-ты! Точно! — обрадовалась Наама. — Идем!

— Уф. — Кимико отвернулась и покачала головой. — Ладно. Если только почувствуешь себя плохо, сразу вернемся. Хорошо?

Наама радостно закивала, взяла больничный халат и надела его поверх бесформенной белой в синий горошек рубашки. В самом деле она чувствовала себя довольно неплохо. Но стоило выйти на крышу, как ее зашатало от приятного свежего ветерка и простора. Порыв эйфории захлестнул с головой. Как же хорошо было ощутить себя свободной в компании людей, которым доверяешь!

На небе светило солнце, бежали редкие пухлые облака, запах зелени и свежести вскружил голову.

— Ну как ты? — Кимико волновалась.

— Лучше не бывает. — Наама раскинула руки в стороны. — Я так счастлива! Вот бы все поскорее вернулись! Как думаете, они в порядке?

— Разумеется! — Кимико усердно кивнула. — А давайте, я сбегаю в магазин и принесу что-нибудь перекусить. Мне Шисуи денег немного оставил.

— Лучше я сбегаю! — стукнул себя кулаком в грудь Наруто. — Я точно быстрее буду!

— Хорошо. — Кимико отдала ему небольшой кожаный мешочек.

Наруто весело подмигнул и помчался к выходу.

— Какой неугомонный, — рассмеялась Кимико.

— Ага. — Наама подошла к металлической решетке, которая высилась по периметру больничной крыши.

Деревня жила своим ритмом, люди спешили по своим делам, мамочки играли на площадке с малышами, рядом с больницей прогуливалась парочка влюбленных. Наруто уже выскочил на дорогу. Он обернулся на бегу, помахал рукой и споткнулся о камень, едва не свалившись носом на землю. Затем снова обернулся, когда восстановил равновесие, и Наама погрозила ему кулаком. Вот что за бестолковый! Наруто смущенно почесал затылок и помчался дальше.

— Мне нравится тут, — произнесла Кимико. — Сказали, когда вернется Хокаге и меня допросят, чтобы соблюсти все формальности, мне дадут жилье! Мое собственное жилье, представляешь!

— Да. — Наама улыбнулась.

— И ты можешь пожить со мной, пока тебя не отправим домой, — сообщила Кимико. — Мне еще тебя медицинским техникам учить.

— Да-а-а… — протянула Наама.

Почему при мысли о возвращении стало грустно? Нет, она очень хочет вернуться к родным, она и без того слишком задержалась, но тоска обволокла сердце. Согласится ли Итачи пойти с ней? Как он там вообще? Они ведь победят? А если нет? Что будет с ней? И даже если она вернется в родной мир, как пережить его смерть? На миг стало больно даже вдохнуть. Наама с трудом сдержалась, чтобы не задрожать.

— Я теперь так счастлива, — Кимико смущенно заулыбалась, продолжив смотреть вдаль — туда, где на скале красовались высеченные каменные головы, по всей видимости, выдающихся людей.

— Мне кажется, в Конохе я обрету настоящую семью.

— Конечно, обретешь. — Наама не удержалась и погладила подругу по блестящим в свете солнца кудряшкам.

— Пока правда не о чем говорить, все еще может поменяться, но, знаешь, в дороге… В дороге Шисуи так заботился обо мне.

— Вот как? — Наама заулыбалась по-настоящему. Кимико со своей первой влюбленностью оттеснила грустные мысли. — Вы теперь разговариваете? Помню, ты даже лишний раз смотреть на него опасалась.

— Ну конечно! — Кимико покраснела еще сильнее. — Я же никого не знала! Но Шисуи очень добрый и заботливый, и…

— Еще красивый и сильный, — добавила Наама.

Кимико закрыла лицо руками.

— Интересно, а я ему нравлюсь? — пробормотала она, прячась за ладонями.

— Это я смогу тебе сказать, когда увижу вас вдвоем хоть разочек, — авторитетно заявила Наама, но тут же вздрогнула от внезапно раздавшегося сигнала модулятора.

«Уровень опасности — критический! Срочно покиньте территорию. Уровень опасности…»

Наама оборвала сигнал и подняла голову к небу. Модулятор, заправски предсказывающий погоду, уловил что-то более страшное. Что-то, надвигающееся сверху. Метеорит? Действительно, на чистом небе показалась красная точка. Она летела сверху и немного сбоку, вырастая с каждым мгновением. И тут же крики на улице донеслись со всех сторон.

— Нам всем конец! — пролепетала Кимико, тоже подняв голову.

«Столкновение через тридцать пять секунд», — провозгласил модулятор.

— Идите скорее ко мне, кто может! — кричал человек на улице. — Я создам барьер из камня! Спасемся, кто может!

«Из камня...» Наама понимала, насколько это бесполезно, через полминуты все тут умрут: и эта влюбленная парочка, и прогуливающиеся старушки, и мамочки с детворой, и бегущий за перекусом Наруто. Их не спасут ни деревянные, ни каменные стены. Модулятор спроецировал приблизительную картинку, и это будет ад.

— Наама. — Кимико дернула ее за рукав. — Побежали к нему быстрее! Может быть, мы еще успеем! Ты же сейчас не сможешь создать барьер?

Наама мотнула головой. Кимико потянула ее еще раз.

Наама глянула на суетящихся внизу людей, сбивающихся в кучки рядом с шиноби, кто мог построить хоть маломальский барьер. Старики, женщины, дети, взрослые сильные мужчины… Совсем скоро их всех не станет.

«Двадцать… девятнадцать… восемнадцать», — отсчитывал модуль в голове.

Наама опустилась на колени и уперлась руками в бетонную плиту. Время еще есть.

«Пятнадцать… Четырнадцать…»

Наама понимала, на этот раз права на ошибку у нее не будет, более того, придется создать больше, чем она создавала когда-либо. Да, можно было не рисковать и сделать то, что уже получалось, защитив хотя бы здание больницы. Но Наама явственно представила лица тех, кто вернется с войны в опустошенные дома. «Ты разрушишь все, что он так любит».

«Десять…»

Наама закрыла глаза, обратилась к своему резерву и «приоткрыла» его, настраиваясь на контроль. Вдох-выдох. Вдох-выдох… Она перестала слышать крики людей и настолько сконцентрировалась на бушующей внутри энергии, что весь мир словно перестал для нее существовать.

— Наама, ты не сможешь! — слышала она, будто сквозь вату, крик Кимико. — Это может убить тебя!

Но поздно было думать. Время истекло. За миг до того, как гигантский огненный шар должен был врезаться на огромной скорости в деревню, вспыхнул барьер. Наама почувствовала сильное жжение в груди. На несколько мгновений огонь стал небом надо головой, земля затряслась под ногами, жар, как от палящего солнца в пустыне, просачивался сквозь барьер, но не пускал разрушительное пламя. Наама понимала — у нее недостает собственных сил. Чтобы поддержать барьер, она отдаст все до капли. «Ну что ж… — мелькнула мысль, — вот, значит, какая у меня судьба».

* * *

Коринор стоял в идеально белом огромном помещении, покрытом изнутри прочным металлом, способным выдержать натиск огромного количества энергии. Именно в таких ангарах проводились эксперименты с порталами.

— Итак. — Краун замкнул схему и установил в центр управления кристалл. — Если все составлено верно, мы найдем твою дочь, где бы она ни находилась. Но готовься, у нас будет не больше десяти секунд, чтобы установить портал.

Коринор кивнул. Он выполнял серьезные задания и прежде, но сейчас, когда дело касалось родной дочери, чувствовал себя слабым и нерешительным.

— Врата откроются в первый раз минуты на две, не больше, — произнес Краун. — По идее, Наама должна быть где-то рядом с вратами, ведь именно с ней поисковик установил связь.

Коринор кивнул и оглянулся. Отец Саимы выделил в помощь четырех профессиональных солдат. Наполовину модифицированные тела представляли собой ходячие машины для битв. Вполне сойдут даже против убийцы с сильными линиями Джи. В принципе, рядом с ними он в любом случае не сумеет воспользоваться энергетическими техниками, ведь солдаты Альянса оснащены портативными глушилками.

— Настройки завершены, — раздался голос электронного помощника, и Коринор сжал кулаки. Оставалось совсем немного.

— Готов? — Краун держал руку на пусковой панели.

Коринор кивнул.

— Тогда вперед!

По плану вначале они должны увидеть другой мир, возможно, даже увидят Нааму. Чтобы связь установилась сильнее, нужно досчитать до десяти, и только тогда открыть врата. По идее ничего сложного, но руки дрожали.

— Запускаю синхронизацию, поиск структуры энергии, поиск кода… — говорил электронный голос. — Поиск кода… Поиск кода… Ошибка. Синхронизация невозможна. Проверьте исходные настройки.

— В смысле, невозможна?! — вскрикнул Коринор. — Что случилось? Краун, ты говорил, если не удастся связаться, тогда значит, Наамы нет в живых?!